автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Теория и историческое познание

Полный текст автореферата диссертации по теме "Теория и историческое познание"

У 2 63

лЛ

/

АКАДЕМИЯ НАУК СССР ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ

На правах рукописи УДК 1М7 + 93:1М7

УЙБО Александр Самуэлович

ТЕОРИЯ И ИСТОРИЧЕСКОЕ ПОЗНАНИЕ

Специальность 09.00.01 - диалектический и исторический материализм

ДИССЕРТАЦИЯ в форме научного доклада на соискание ученой степени доктора философских наук

Москва - 1990

Работа выполнена в Институте философии, социологии и права Академии наук Эстонии

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Коршунов А. М. доктор философских наук, профессор Меркулов И. П. доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Хвостова К.

Ведущее научное учреждение - кафедра марксистско-ленинской философии Московского государственного педагогического института им. В. И. Ленина.

Защита состоится " " _ 1990 года в _

часов на заседании Специализированного совета Д 002.29.03 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора философских наук при Институте философии АН СССР / 119842, Москва, Г-19 Волхонка, 14 /.

Автореферат / диссертация в форме научного доклада / разослан _ 1990 года

Ученый секретарь Специализированного совета, кандидат философских наук

В. И. Аршинов

ВВЕДЕНИЕ

Историческое прошлое человечества представляет собой практически неисчерпаемый объект для специалистов-историков, деятельность которых направлена на отображение того или иного фра* гмента этого прошлого в своих исследованиях. Создаваемые при этом исторические реконструкции часто различаются-по своим существенный характеристикам, образуя множество конкурируицил интерпретаций-одних и тех. же событий и процессов. Такая- ситуация породила целый ряд эпистемологических проблем, изучением которых занята специальная отрасль гносеологии - философия и/ _ или методология- истории, особенно интенсивно развивавшаяся в англоязычной философии.

В основном под различными угламй зрения "исследовались: I/ проблема автономии исторического познания / В. Дильтей, Г.. Риккерт, Р. Дж. Коллингвуд, Л. Голдштейн и др./; 2/ проблема , объективности исторического познания / К. Беккер, Ч. Бивд, и. Мандельбаум, У. Уолш, П. Риккер и др./; 3/ проблема исторического объяснения / К. Гемпель, У. Дрей, Р. Аткинсон, Р. Мартин и др./; 4/ проблема строения исторического повествования или проблема нарратива / М. Уайт, У. Гэлли, А. Данто, X. Фейн, Д. Портер и др./.

При всем разнообразии подходов можно выделить общую черту, присущую подавляющему большинству работ по названной проблематике, а именно: анализ гносеологических проблем исторического познания неизменно ведется путем сравнения соответствующих" познавательных; форм истории и науки. И уже это обстоятельство, независимо от выводов, к которым пришли те или иные автора, убедительно свидетельствует о неразрывной связи, существующей между историей и другими областями научного исследования. В сущности, методология истории прежде всего решает одну, основную проблем в различных ее проявлениях - это вопрос о месте истории в.системе научного знания, о соотношении исторического и научного / естественно-научного / знания, о статусе или о специфике исторического познания. Позиция исследователя по этой основной проблеме во многом определяет и все другие результаты. Так, постулат принципиальной специфики исторического познания, выдвигавшийся В. Дильтеем, Г. Риккертом, Р. Дж. Коллингвудом и другими автономистами, лежит в основе предложенных ш!и особых

познавательных процедур, призванных, по мнению их авторов, обеспечить получение объективно-истинного исторического знания, будучи в то же время полной противоположностью методам естественных наук. Этот же постулат лежит в основе модели рационального исторического объяснения, ввдвинутой У. Дреем, равно как ряда нарративистских концепций исторического познания, и т. п. / I, ч. 3; 4; 7 /.

Несостоятельность указанного подхода наиболее ярко продемонстрировала многолетняя дискуссия по проблеме объективности исторического познания в западной философии истории, начавшаяся после того, как крупные американские историки К. Беккер и Ч. Бирд, обнаружив несоответствие структуры исторического исследования позитивистским стандартам научности, объявили историческое знание необъективным. И они, и другие представители исторического релятивизма отрицают познаваемость исторического прошлого на том основании, что в структуре исторической реконструкции имеются внеэмпирические компоненты, отсутствующие, по мнению релятивистов, в научном познании, и непоправимо искажающие результаты исторического исследования / 3; 4 /. Фактически здесь воспроизводится постулат принципиальной специфики исторического познания, хотя, в отличие от автономизма, неявно- признается, что объективность знания не может быть достигнута вненаучными средствами.

Не смогли решить проблему объективности и представители противоположного течения - исторического объективизма - во главе с М. Мандельбаумом, которые для опровержения релятивизма предприняли попытку построить методологию истории в соответствии с позитивистским принципом единой науки, постулировавшим тождество научного метода для всех научных дисциплин. По аналогии с господствовавшей тогда моделью естественно-научного познания единственным каналом получения достоверного исторического знания они считали исследование исторических источников; способ организации полученных фактов отражает порядок, присущий этим фактам самим по себе, утверждали объективисты. Ахиллесовой пято£ объективистской методологии стала проблема конкурирующих исторически теорий. В самом деле, все они базируются на фактах, но как объяснить противоречия, возникающие при интерпретации исторических событий? И как отделить объективную историю от не-

объективной? Очевидно, что ссылки на исторические источники как критерий недостаточны при решении этой проблемы /3; 6 /, и что методологические модели, разработанные для естественных наук, не могут целиком переноситься в историческое познание / к аналогичным выводам приводит и анализ дискуссий по проблеме исторического объяснения и нарратива /. В целом можно отметить, что как противопоставление, так и отождествление естественно-научных и исторических познавательных процедур неприемлемо, поскольку не соответствует реальной практике научных исследований и закрывает цути. решения методологических проблем исторической науки.

Задача, таким образом, состоит в том, чтобы найти способ методологического описания исторического познания, который, с одной стороны, отражал бы принципиальное единство процесса научного познания в различных дисциплинах, а с другой - позволил бы раскрыть реальную специфику, присущую познавательным процедурам исторической науки. Для выполнения этой задачи автор избрал следующий путь: во-первых, анализ исторического знания произвести в той же системе категорий, которая применяется в общей методологии науки; во-вторых, там, где это необходимо, пересмотреть содержание этих категорий с тем, чтобы адаптировать их к познавательной ситуации в социально-исторических дисциплинах. Как показывает развитие методологии истории, многочисленные попытки применить в ней категории общей методологии оканчивались неудачей, что усиливало тенденции к релятивизации и автономизации исторической науки. Иначе и не могло быть, поскольку по сей день под общей методологией науки в подавляющем большинстве случаев понимается совокупность категорий и моделей, разработанных для и на материале естественных наук, преимущественно физики. Понятно, что перенос таких моделей в другие сферы познания порождает многочисленные псевдопроблемы типа "почему история - не физика". Более рационально, на наш взгляд, рассматривать методологию физики как одну из специализированных методологий, а под общей методологией науки иметь в виду систему междисциплинарных категорий, отражавших бы разнообразие методов, применяемых в различных группах научных дисциплин.

Так, понятие научной4теории как основной формы существования и развития научного знания отражает реальные процессы организации знания во всех научных дисциплинах и широко применяется

самими учеными для характеризации конечных результатов своей познавательной деятельности. В то же время в методологии' науки этому понятию придан смысл, почти совпадающий с понятием "физическая теория", из-за чего возникают многочисленные противоречия между методологической моделью и реальными формами организации научного знания в нефизических, прежде всего социально-исторических дисциплинах. Но если в модель научной теории, выработанную методологами, не "вписываются целые группы научных дисциплин, то стоило бы подумать о ее пересмотре?

С точки зрения автора, чтобы "научную теорию" превратить в центральную категорию методологического анализа науки, следует пересмотреть ее содержание таким образом, чтобы, с одной стороны, освободиться от частных, несущественных признаков, а с другой - выделить общую структуру, присущую процессу научного освоения изучаемых объектов в различных группах дисциплин. В этом случае физическую, биологическую, экономическую, историческую и другие теории можно было бы представить как специализированные формы научной теории, методологическая модель которой имеет междисциплинарный характер. С разработкой такой модели и ее применением для анализа исторического знания и связана, в первую очередь, научная новизна полученных автором результатов К этим результатам относятся: I. Создание междисциплинарной модели научной теории. - Предложена модель научной теории, обобщающая познавательные процессы в различных группах дисциплин. Показано, «то, несмотря на имеющуюся специфику, можно выделить общие компоненты и структуру научной теории, характеризующие процесс научного познания как таковой.

- Раскрыты основные детерминанты развития и смены научных теорий: это внутритеоретические противоречия, возникающие между компонентами данной теории в ходе ее применения, а также в результате межтеоретического и междисциплинарного взаимодействия, когда законы, исчисления, методы и правила одной теории внедряются в состав других теорий и других дисциплин.

- Выявлены детерминанты, под действием которых формируются результаты познавательного процесса при теоретическом освоении действительности. К этим детерминантам, наряду с фактологическими данными, относятся: принципы и законы, заимствуемые из философии и науки, которые в рамках данной теории принимаются без

доказательств; математические и логические исчисления, при помощи которых элементы теории соединяются в единое целое; стандарты и правила, по которым обрабатываются первичные результаты наблюдений и экспериментов. Наличием указанных детерминантов объясняется существование альтернативных теорий, базирующихся на сходном фактологическом материале.

2. Исследование научно-теоретической природы исторического знания. - На уровне структурных компонентов продемонстрирована теоретическая природа исторического знания, доказано принципиальное единство строения естественно-научных и исторических теорий. Выявлены структурные компоненты, определяющие отбор и организацию фактологического материала в исторических исследованиях. - Обоснована возможность и необходимость развития исторического познания в виде конкурирующих исторических теорий, раскрыт процесс их генезиса, предложен компонентный метод сравнительного анализа этих теорий. - Описан механизм междисциплинарной диффузии, состоящий в данном случае в переносе научных результатов из естественно-научных и социальных дисциплин и образующий один из важных источников развития исторической науки.

3. Анализ методологических проблем исторического познания.

- Впервые удалось систематизировать весь комплекс методологических проблем на общей основе понимания их генезиса как результата внутритеоретических и межтеоретических взаимодействий. При этом подходе методологические проблемы исторической науки могут рассматриваться как проблемы, возникающие в процессе формирования, функционирования и смены исторических теорий, и исследоваться на уровне структурных компонентов последних.

- Проблема соотношения истории и социологии предстает как проблема взаимодействия теорий разных уровней абстракции, когда результаты социальной теории образуют часть нормативного базиса исторических теорий, а содержание исторической теории входит в состав фактологического базиса социальных теорий.

- Проблема исторического факта рассматривается как проблема декодирования, переработки и отбора информации из исторических источников,осуществляемого по определенным правилам оперирования с помощью некоторых технических средств. Большую роль в создании новых правил оперирования играет междисциплинарная диффузия, посредством которой в процесс исторической реконструкции

- б -

включаются результаты, полученные в других областях науки.

- Проблема исторического объяснения анализируется как проблема построения исторической теории, а само объяснение рассматривается как процедура включения объясняемого положения в состав теории. Объясняемое событие оказывается итогом серии событий, каждое из которых в отдельности не является необходимым, но. все вместе превращают итоговое событие в необходимое. Эта связь отображается при помощи цепей фактов, которые и входят в состав исторической теории.

- Проблема объективности исторического познания исследуется как комплекс проблем, связанных с формированием исторической теории и ее структурных компонентов. Объективность исторической теории зависит от уровня объективности ее компонентовг который в значительной степени определяется уровнем развития науки и практики в каждую конкретную историческую эпоху.

В настоящем докладе представлены наиболее важные результаты цикла исследований, проведенных автором с 1981 по 1989 годы.

§ I. СТРУКТУРА НАУЧНОЙ ТЕОРИИ

В основе развиваемого автором подхода лежит представление о научной теории как системе знаний с иерархически организованной структурой; генезис и функционирование теории определяются рядом относительно самостоятельных детерминантов, а каноническое представление теории в виде текста не охватывает всех ее элементов. 'В составе теории мы выделяем базисный и производный уровни; рассмотрим сначала базисный уровень, который играет важную роль как при формировании теории, так и при ее проверке / I, ч. I, гл. 3; 9 /.

Фактологический базис включает информацию о предметной области научной теории, т.е. факты, которые она объясняет, и в процессе функционирования последней расширяется, пока не будет точно установлена предметная область, к которой теория относится. Например, фактологическим базисом теории Кеплера были данные наблюдений за движением планеты Марс, и первоначально два первых закона были сформулированы Кеплером для объяснения движения только этой планеты. Затем фактологический базис теории расширяется и, дополненная соответственно третьим законом, она распространяется на движение всех известных тогда планет, включая объяснение солнечных и лунных затмений.

Используя аналогию из математики, можно сравнить фактологический базис с областью определения функции как совокупностью допустимых значений аргумента. Соответственно для каждой научной теории также существует определенная предметная область, выход за пределы которой может вести к фальсицикации теории. Множество примеров подобного рода дает современная наука, где теории, разработанные для макроуровневых явлений, оказываются непригодными при изучении микропроцессов, или при экстремальных значениях ряда параметров, таких как сверхвысокие температуры, околосветовые скорости и т.п. Коротко говоря, фактологический базис теории фиксирует множество объектов и параметров, для которых теория полагается истинной.

В то же время фактологический базис представляет собой относительно независимый, самостоятельный слой в структуре научной теории: факты, его образующие, действительно получают значение в составе определенной теории, и меняют или теряют его в рамках другой теории, но одновременно они сохраняют и определенный инвариант информации. Другими словами, факты могут входить в состав теории, образуя ее фактологический базис, а могут существовать самостоятельно, представляя собой "сырой материал" для новых теорий. Именно благодаря этой относительной инвариантности фактологический базис может служить проверочным знанием как для данной, так и для других теорий. Независимость фактов основывается, с одной стороны, на их генезисе, с другой - на способе их получения. Как правило, часть фактов, образующих базис теории, генетически предшествует ее созданию и устанавливается до и независимо от данной теории. Кроме того, в основе получения фактов обычно лежат процедуры достаточно универсального характера, общие для целого ряда теорий - это измерения, логические и статистические методы, методические нормативы и т.п. - что и обеспечивает относительную инвариантность фактов.

Фактологический базис играет важную роль при формировании научных теорий, частично определяя их строение и уровень. Чем шире этот базис, тем более фундаментальный характер имеет теория, объединяя разнородные по видимости явления при помощи единых законов и принципов. В то же время факты - это только материал, элементы, из которых строится здание теории и которые надо соединить друг с другом по определенному плану.

Хорошо известно, что знания получают теоретический статус, только будучи определенным образом организованными, связанными в единое целее." Конструкционный базис научной теории образуют исчисления, при помощи которых элементы теории соединяются между собой. Во всех случаях создание теории требует логической согласованности ее элементов. Часто при построении теории используются математические исчисления, если внутритеоретические отношения, могут быть представлены в виде системы уравнений. Последнее придает теории особую строгость, позволяя применять при ее развертывании и проверке средства математического анализа.

Обычно теория -создается с учетом наличного конструкционного базиса, когда применяемые логические и математические исчисления, оказывают влияние на число параметров, учитываемых теорией; на уровень абстракции, на котором отражаются отношения реальных объектов; на способ соединения теоретических объектов и т.д» О глубокой взаимосвязи онтологии и математического аппарата свидетельствует описанный Э. М. Чудиновым парадокс альтернативных антологий, когда эмпирически равноценным и переводимым друг в друга путей математически товдественных преобразований эквивалентным описаниям теорий соответствуют противоположные референты.

В ряде случаев созданию новых теорий сопутствует разработка новых исчислений, поскольку имеющийся конструкционный базис непригоден для решения поставленных задач. Хрестоматийным примером здесь служит создание основ дифференциального и интегрального исчисления И. Ньютоном; в наше время развитие квантовой механики связано с разработкой квантовой логики, и т. п. В других случаях создание соответствующего математического аппарата способствует возникновению новых научных теорий, позволяя за кажущимся хаосом найти регулярности, установить корреляции между независимыми на перврй взгляд параметрами, заметить аналогию в считающихся, разнокачественными процессах. Так, конструкционным базисом общей теории статистики является математическая теория вероятностей, ряд направлений социологии базируется на теории графов, и т.д.

Роль конструкционного базиса достаточно велика в генезисе любых теорий, но особое значение он приобретает в математизированных областях науки. Вместе с математическим аппаратом в тео-

рию внедряется определенная абстрактная структура, и можно утверждать, что в создании современных физических теорий ведущая роль принадлежит конструкционному базису. В других областях знания конструкционный базис не оказывает столь значительного воздействия на формирование теорий, выступая главным образом в виде логического исчисления. Тем не менее наличие такого базиса является условием конструирования любой теории, позволяя осуществлять поэтапный контроль за ее развертыванием, а также получать логически истинные следствия из абстрактных положений теории. В целом конструкционный базис выступает одним из важнейших средств внеэмпирической проверки теорий и обеспечивает, при помощи транслируемых абстрактных структур логики й математики, •правильность теоретических построений.

Третьим компонентом базисного уровня научной теории выступает нормативный базис, включающий заимствованные из других научных теорий и дисциплин, философии и идеологии положения, в соответствии с которыми строится данная теория. Нормативный базис обеспечивает преемственность и согласованность теоретического знания, аккумулируя наиболее устойчивые его элементы. Положения, образующие нормативный базис теории, могут входить в ее состав в виде принципов и аксиом, или выступать в имплицитной форме в качестве запретов и условий при построении теории.

С другой стороны, нормативный базис, образуя относительно консервативную часть научного знания, является источником многих внутритеоретических противоречий, поскольку с его помощью в новые теории переходят положения старых теорий и философских концепций. Так, принцип правильного кругового движения небесных тел входил в состав нормативного базиса всех астрономических теорий вплоть до 17 века, когда Кеплер наконец освободил астрономию от этого умозрительного принципа. Научные революции . в основном и связаны с изменениями в нормативном базисе, когда замена некоторых принципов влечет за собой перестройку теорий, базировавшихся на этих принципах. Например, коперниканская революция в астрономии связана с отказом от геоцентризма; химическая революция 18 века - с пересмотром идущей из античности идеи четырех первоначал; дарвиновская революция в биологии покончила с идеей творения готовых видов, и т.д. В то же время нормативный базис никогда не заменяется полностью, сразу, что

обеспечивает, как уже отмечалось, преемственность в развитии научного знания.

Нормативный базис играет важную роль в развитии научных теорий также благодаря тому, что некоторые принципы, входящие в его состав, часто закрепляются социально, что превращает их преодоление в трудную задачу, требующую не только неопровержимых доказательств и безупречных экспериментальных результатов, но и личного мужества,, иногда самопожертвования. Основой такого закрепления могут служить групповые интересы, - преклонение перед авторитетами или традициями, политические или идеологические факторы, причем следует отметить, что в естественных науках такие процессы действуют ничуть не меньше, чем в науках общественных. И во всех случаях преодоление внутритеоретических противоречий, возникающих между нормативным базисом и другими компонентами теории, является одним из главных источников развития научного познания.

Базисный уровень теории выступает прежде всего в качестве условий ее создания и проверки. Но не менее существенным в структуре теории' яв/мется производный уровень, состоящий из правил оперирования и онтологической схемы.

Одной из главных задач, для решения которой .создается теория, является ответ на вопрос:"Что же происходит на самом деле?? т.е. задача раскрытия сущности охватываемых теорией явлений. Солнце описывает окружность для наблюдателя, но на самом деле Земля вращается вокруг Солнца; химические элементы являются качественно различными, но на самом деле состоят из одних и тех же частиц и все произошли в процессе звездного синтеза из атомов водорода; все люди действуют в силу идеальных побудительных причин, но на самом деле идеальное есть материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней / К. Маркс /. Онтологическая схема схема и представляет собой систему высказываний, фиксирующих основные элементы отображаемой в теории области реальности, их взаимодействие и/или генезис. Данное понятие по смыслу близко понятию теоретической схемы, введенному В. С. Степиным; онтологическая схема может переходить в теоретическую в случае физических и других математизированных теорий, но может и не переходить. Положения онтологической схемы выступают в качестве законов и принципов данной

теории и представляют собой своеобразную модель сущностных отношений объектов ее предметной области.

Онтологическая схема - составная часть не только научных теорий, но и философских, религиозных, мифологических учений; появление подобных схем обусловлено онтологической иерархичностью природы, несовпадением сущности и.явления. Примерами онтологических схем такого рода служат натурфилософские учения античных мыслителей, сводивших все качественное многообразие мира к немногим первоначалам; религиозные и мифологические учения о сотворении мира и человека в ходе деятельности одного или нескольких демиургов, и т.п.

В отличие от вышеприведенных примеров, онтологические схемы научных теорий имеют связанный характер: во-первых, их строение детерминировано базисным уровнем теории; во-вторых, они вводятся совместно с правилами оперирования, о которых будет сказано ниже. В базисном уровне теории важную роль при формировании онтологической схемы играет нормативный базис: появление новых теорий, как уже отмечалось, связано прежде всего с пересмотром нормативных принципов, тогда как факты, которые эти теории объясняют, бывают известны ранее. Так, создание теории всемирного тяготения включало пересмотр принципа качественного различия небесных и земных явлений, когда первые рассматривались как совершенные и вечные, а вторые - случайные и преходящие. Подобным же образом создание теории относительности было связано с пересмотром принципа абсолютности пространства и времени, материалистического понимания истории - с отказом от принципа неизменности человеческой природы, и т.п. Можно утверждать, что замена нормативных принципов играет не меньшую роль в генезисе новых онтологических схем, чем открытие новых фактов. И напротив: сохранение нормативного базиса только препятствует осмыслению новых фактов.

Когда онтологическая схема сформирована, именно она определяет, какие теоретические объекты существуют и как они взаимодействуют друг с другом, образуя тот ценральный компонент теории, в котором в "свернутом" виде дано основное ее содержание.

Онтологическая схема научной теории требует согласования с базисным уровнем, прежде всего" с фактами. Для этого в состав теории вводятся правила оперирования, которые указывают, какие

действия следует производить с носителями информации, чтобы получать факты, вводимые в состав теории, т.е. факты, которые согласуются' с онтологической схемой. Сюда относятся Методика экспериментальных процедур, логические и статистические методы обработки показателей, правила решения задач и т.п.

Под правилами оперирования нами понимается тот слой научной теории, который обычно опускается при изложении теории, но занимает существенное место в ее структуре и генезисе. М ы имеем в виду действия ученых по получению информации: наблюдение, эксперимент, декодирование и т.п., протекающие по определенным правилам и тесно связанные с конечными результатами научной" деятельности, т.е. с теориями. Конечно, в состав теорий входят не сами эти действия, а их абстрактное отражение в виде методических предписаний, образцов решения задач, рецептов и т.п., т.е. все то, что явно или неявно определяет содержание и форму практических операций по получению информации из объектов-носителей. При этом правила оперирования регламентируют не только предметно-экспериментальную деятельность, но и способы обобщения и фиксации информации, полученной в ходе этой деятельности, т.е. включают определенную методику обработки количественных и качественных показателей.

Взаимодействие между правилами оперирования и другими компонентами теории протекает в двух направлениях и имеет диалектический характер, как и другие внутритеоретические отношения. С одной стороны, имеет место трансляция значений снизу вверх, когда в онтологической схеме в абстрактной форме фиксируется определенная последовательность операций по получению информации. С другой стороны, онтологическая схема сама определяет, ограничивает 1фуг объектов и способы действий с ними, указывая, какие именно объекты существуют и как они взаимодействуют друг с другом, т.е. имеет место трансляция значений сверху вниз.

Правила оперирования играют существенную роль не только при проверке/пготовой" теории, но и в генезисе новых теорий, созданиехйоторых часто связано с применением новых методов исследования. Источником такого развития нередко выступает мед-дисциплинарная диффузия, когда методы и приемы, разработанные в одной дисциплине / например, физике /, находят применение в /других дисциплинах / например, химии, биологии и т.д./.

- 13 -

В целбм можно отметить, что любая научная теория, построенная для какого-то фрагмента реальности, включает правила оперирования, назначение которых состоит в преобразовании чувственно данного в факты теории, и наоборот. Так, при помощи правил оперирования капельки тумана в камере Вильсона■могли рассматриваться как следы элементарных частиц, а находки кусков кремня определенной формы на определенной глубине - .как свидетельство деятельности в данном районе первобытного человека, и т.п. И напротив - теоретический вывод о существовании неизвестной планеты подтверждается при появлении в определенной точке пространства светящегося пятнышка, а принцип делимости гена - при определенном расположении щетинок на теле дроЗофил-мутантов. Конечно, такое преобразование происходит не только за счет правил оперирования, а при участии и других компонентов теории, прежде всего онтологической схемы. Здесь вновь проявляется системный характер научной теории, которая в процессе познания выступает как определенная целостность, всякие членения которой в известной мере условны. В то же время дифференциацйя компонентов теории полезна и необходима, поскольку содействует лучшему пониманию процесса генезиса, функционирования и смены научных теорий в различных дисциплинах.

Итак, основными компонентами научной теории являются: I/ онтологическая схема, 2/ правила оперирования, 3/ конструкционный базис, 4/ нормативный базис и 5/ фактологический базис. Между указанными компонентами существуют определенные связи, и теория функционирует как целостная система. Если эти связи нарушаются и элементы теории приходят в противоречие друг с другом, наступает кризис, в ходе которого перестраиваются или заменяются один или несколько блоков теории. В зависимости от степени стройки и характера старой теории можно говорить о ее совершенствовании, замене или о научной революции.

Системный характер имеют не только отдельные теории, но и научные дисциплины, наука в целом. Поэтому перестройка или замена одной достаточно фундаментальной теории влечет за собой пересмотр других теорий, сначала в смежных областях, а затем и в более отдаленных. Использование новых правил оперирования, замена конструкционного базиса, внедрение новых нормативных принципов и т.п. - весь процесс межтеоретического и междисциплинарного

взаимодействия является другим важнейшим источником развития научных теорий и науки в целом.

Научная теория как системный объект возникает как некий "организм", и ее компоненты развиваются одновременно, в тесном взаимодействии друг с другом, когда мысль и деятельность ученых многократно переходят с одного уровня на другой, от одних элементов к другим и обратно, пока между компонентами теоретической системы не достигается определенная сбалансированность, взаимосогласованность. Но затем равновесие нарушается, возникают внутритеоретические и междисциплинарные противоречия, и процесс повторяется, причем старые теории не отбрасываются полностью, а частично сохранятся как моменты относительной истины в вечном / пока существует человечество / движении к истине.

§ 2. СТРУКТУРА ИСТОРИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ

Центральной проблемой методологии истории, как уже отмечалось, является проблема природы исторического знания, и решается она путем сравнительного исследования генезиса и структуры исторического и естественно-научного знания. Возможные решения этой проблемы расположены между двумя полюсами: полная автономия и принципиальная специфика истории, например, у Г. Риккерта, и отождествление познавательных процедур Истории и естествознания, например, у К. Гемпеля. Реальные формы исторического исследования, очевидно, представляют собой нечто третье, и наша цель заключается в том, чтобы представить историческое познание как процесс создания, конкуренции и смены исторических теорий, раскрывая как их специфику, так и общность с другими научными теориями.

Как и любая научная теория, историческая теория включает в свой состав онтологическую схему, которая должна решить следующие задачи: I/ Выделить основные элементы исторического процесса и установить между ними иерархию. Сюда могут относиться отдельные личности, партии, классы, нации, государства и т.д. 2/ Определить основной источник развития изучаемого исторического комплекса. Таким источником может быть деятельность отдельных лиц, партий, социальных групп; саморазвитие определенных сфер деятельшсти; противоречия между различными элементами социальной системы, между обществом и природой и т.п. 3/ Выделить в процессе развития изучаемого исторического комплекса ин-

тервалы, внутри которых этот комплекс может описываться при помощи стабильных характеристик. Сюда могут относиться цивилизации, социально-экономические формации, формационные этапы, периоды или стадии в развитии отдельных элементов исторического процесса и т.п.

Устйавливая иерархию между элементами описываемого исторического комплекса, выделяв источники и стадии его развития, онтологическая схема исторической теории тем с'аыым задает алгоритм объяснения отдельных явлений и событий, а также определяет их ранг и значение в составе исторического целого. Наличие такой схемы - необходимое условие любой исторической реконструкции, и вопрос только в том, является ли онтологическая схема исторической теории в том или ином случае научно обоснованной и сознательно применяемой системой положений, или существует ь виде "интуитивно" ясных посылок, принимаемых без доказательств.

Основная трудность при анализе большинства исторических теорий состоит в том, что их онтологическая'схема обычно опускается при изложении, и здесь действует традиция, противоположная принятым в естественных науках стандартам, что заметно усложняет как проверку и сравнение исторических леорий, так и их методологический анализ. Тем не менее можно найти эксплицитные онтологические схемы и в исторических работах, например, во введении к "Исследованию истории" А. Тойнби, согласно которому основной единицей исторического процесса является "цивилизация',' которая представляет собой "социальный атом", целое, а национальные государства могут быть рационально поняты только как неотделимые части этого целого. Каждая цивилизация в своем развитии проходит этапы генезиса, роста, упадка и дезинтеграции. Источником исторического развития является "вызов", бросаемый людям Богом, природой или другими людьми.

В. 0. Ключевский в "Курсе русской истории" в качестве основных элементов /"сил"/ исторического процесса выделял человеческую личность, людское общество и природу страны. Основным источником развития в русской истории оказывается"колонизация',' т.е. переселение народных масс, а основными периодами - соответственно днепровский, верхневолжский, великорусский и всероссийский. Хотя примеры подобного рода можно умножить, в общей массе историографических работ они сравнительно редки, и боль-

шинство историков придерживается традиционного стиля изложения.

Тем не менее онтологическая схема, опущенная при изложении исторической теории, может быть в принципе восстановлена. Поскольку в каждом конкретном случае такое восстановление требует специальных исследований, укажем лишь общие направления, по которым оно могло бы осуществляться. Известно, что даже простое перечисление событий, лиц и т.п. не является случайным, а отражает значение, которое придает им автор: первые порядковые номера получают наиболее важные элементы. Далее, чем чаще упоминается то или иное событие, лицо, и т.п., тем более высокое место займет оно в иерархии элементов исторического процесса, выявить которую поможет частотный анализ текстов. Еще более явно действие онтологической схемы обнаруживается в тех случаях, когда историки приводят причины событий. Если, например, то или иное историческое событие объясняется приходом к власти новых лиц, либо какие-то исторические процессы связываются исключительно с действиями харизматического лидера, то мы имеем дело с определенным вариантом онтологической схемы, где основным источником исторического развития считается деятельность так называемых великих людей. Если же в других исторических теориях эти же события объясняются как результат классовой борьбы, развития национального самосознания или религиозного движения, то в соответствующих онтологических схемах приоритет отдается действиям больших групп людей, выделяемых по классовому, национальному или конфессиональному признаку, и т.д.

Итак, хотя онтологическая схема обычно не входит в состав исторических текстов, она выступает необходимым условием существования исторических теорий. Посредством нормативного базиса онтологическая схема исторической теории связана с другими научными и философскими теориями, правила оперирования связывают ее с историческими источниками.

Наличие в составе исторического познания источниковедения и специальных исторических дисциплин, таких как палеография, дипломатика, текстология, геральдика, нумизматика, фалеристика и другие связано с разработкой специальных методов исследования, и отражает общий процесс дифференциации и специализации науки. 3 то же время развитие источниковедения вызвало целый ряд методологических проблем, и такие вопросы, как понятие историческо-

го источника, принципы классификации и систематизации источников, предмет и метод источниковедения и др. относятся к числу дискуссионных. Нам уже приходилось обращаться к этой проблематике / 2; 3 /, и основные результаты можно сформулировать следующим образом: методологически целесообразно выделить предельно общее свойство исторических источников - быть носителями информации, не связывая их определение с более конкретными признаками. В самом общем виде под историческим источником можно понимать любой объект, несущий информацию о прошлом человечества.

Типология исторических источников выглядит следующим образом: I/ языковые: письменные, устные и прочие знаковые источники; 2/ вещественные: орудия и продукты труда, в'се те вещи, которые возникли или изменились в процессе деятельности и жизнедеятельности человека; 3/ поведенческие: социальные отношения в широком смысле и все то, что зафиксировано в типах социально-культурного поведения. Информационный подход к проблеме исторических источников в совокупности с данной выше моделью научной теории оказывается полезным и для понимания статуса источниковедения, вспомогательных или специальных исторических дисциплин, которые оказываются ничем иным как правилами оперирования исторических теорий.

В самом деле, каждая их вспомогательных исторических дисциплин в отдельности и все вместе решают одну общую задачу: увеличить объем информации, извлекаемой из исторических источников. Решить эту задачу позволяет набор специальных правил, приемов, технических операций и т.п., при помощи которых обрабатываются носители информации. Совокупности этих правил группируются в зависимости либо от специфики объектов-носителей, к которым они- относятся / видовое деление источниковедения /, либо от специфики задач, которые они решают в процессе комплексного изучения источников / проблемное деление /. В том и другом случае мы имеем определенный набор специальных исторических дисциплин, которые в целом образуют необходимое условие получения исторических фактов для создания исторических теорий, т.е. выступают в качестве правил оперирования последних.

Каковы же преимущества данного подхода к источниковедению и/или вспомогательным дисциплинам истории? Представляется, что он позволяет не только более адекватно осветить их место в про-

цессе исторического познания, но и произвести некоторую переоценку проблематики, по которой ведутся споры среди специалис-тов-источниковедов. Так, целесообразнее уделять больше внимания разработке новых методов исследования носителей информации, чем спорить о том, является ли та или иная специальная дисциплина "самостоятельной наукой". Статус источниковедения - рассматривать ли его как отдельную дисциплину наряду с другими вспомогательными историческими дисциплинами, или как сумму последних -можно вполне определенно охарактеризовать как служебный по отношению к исторической науке в целом. Подобно тому как экспериментальная деятельность ученого-естествоиспытателя получает свое обоснование и завершение в конечном продукте - научной теории, деятельность источниковеда, палеографа, текстолога и т.п. также служит единой конечной цели, созданию исторической теории. Для этого, в конечном счете, и существуют специальные исторические дисциплины, и не столь уж важно, выделять ли их по видам источников или по задачам, решаемым в ходе работы с источниками. Кстати сказать, оба подхода не исключают совместного применения, и в обоих случаях необходимо использовать все имеющиеся средства получения информации.

Что касается источниковедения как отдельной научной дисциплины наряду со специальными историческими дисциплинами, то оно, видимо, имеет право на существование, поскольку в процессе' работы с источниками могут возникать вопросы, общие для ряда дисциплин или типов источников, например, вещественных. Кроме того, имеются проблемы, которые не могут быть решены в ходе конкретных исследований и относятся к числу методологических, например, вопрос о принципах определения и классификации исторических источников. Эти проблемы также входят в сферу исследований источниковедения. Но при решении всех вопросов, связанных с данной проблематикой, следует иметь в виду, что изучать исторические источники, разрабатывать специальные исторические дисциплины, заниматься источниковедческой терминологией и т.п. имеет смысл постольку, поскольку это способствует, в конечном счете, познанию исторического процесса и отражению его в исторических теориях.

В отличие от большинства естественно-научных теорий, в традиционной историографии математические исчисления практичес-

ки не применялись. Тем не менее и в исторических теориях их элементы связаны между собой посредством логики, которая образует конструкционный базис этих теорий. Как и в других науках, именно логика позволяет историкам переходить от фактов к обобщениям и законам, от одних законов к другим и т.д. Логика связывает между собой онтологическую схему исторической теории и правила оперирования, нормативный базис и онтологическую схему, правила оперирования и фактологический базис и т.п.

Например, если в нормативный базис исторической теории входит идеалистический принцип примата сознания, то ее онтологическая схема включает в качестве основного источника исторического развития деятельность великих людей. Соответственно фактологический базис такой теории содержит информацию прежде всего о событиях политической и духовной жизни общества, а правила оперирования разработаны для письменных источников. И наоборот, принятие определенных правил оперирования и типов источников в качестве главных влечет за собой получение определенного фактологического базиса и онтологических схем. Так, выделение письменных источников как главных ведет к исключению из предметной области истории не только целых регионов и древних исторических эпох, но и производственной деятельности, что накладывает большие ограничения на понимание сущности исторических процессов'.

В свою очередь, изменения в нормативном базисе и онтологической схеме исторической теории ведут к пересмотру фактологического базиса и правил оперирования последней. Становление марксистской историографии связано не только с открытием материалистического понимания истории, но и с исследованием новых типов исторических источников. Известно, какое значение придавал изучению вещественных источников К. Маркс, считавший средства труда показателем общественных отношений.

Роль конструкционного базиса возрастает еще более в современных условиях, когда при создании исторических теорий широко используются математические исчисления. Сложились такие направления как новая историография или клиометрия на Западе, широко применяются математические методы и ЭВМ в советской историографии. Ддя этих исторических теорий характерно явное выделение предпосылок и моделей, теоретические выводы базируются на коли-

чественных результатах, полученных при обработке массовых источников, часто с применением ЭВМ. Налицо процесс сближения стандартов построения естественно-научных и исторических теорий, при этом значение конструкционного базиса последних соответственно увеличивается. Причем следует иметь в виду, что, как и в естествознании, само по себе применение математических методов в истории не гарантирует безошибочности теоретических выводов.

В самом деле, логика и математика дают возможность от некоторых исходных посылок перейти к некоторым следствиям, но они ничего не говорят об истинности этих посылок. В конечном счете логические и математические исчисления - это создаваемые человеком абстрактные знаковые системы, непосредственного отношения к реальности не имеющие, а их применение заключается в преобразовании по заданным алгоритмам одних знаков в другие. Объективный характер результаты вычислительных операций приобретают только в составе научных теорий, когда исчисления выступают в форме конструкционного базиса,и связаны как с фактологическим базисом, так и с онтологической схемой. Иначе говоря, объективность результатов, которые дает применение математического аппарата, зависит не только от самого аппарата, но и от двух внешних факторов, а -именно от того, I/ каким способом получены исходные показатели и 2/ какие именно количественные параметры отобраны. Соответственно на "чистоту" этих результатов влияют, с одной стороны, правила оперирования, при помощи которых установлены исходные данные; в исторической науке это вспомогательные исторические дисциплины.

С другой стороны, не меньшее значение имеет онтологическая схема исторической теории, которая определяет, какие именно характеристики, в том числе и количественные, существенны в изучаемых процессах. Поэтому, прежде чем применять количественные методы в историографии, необходимо не только получить при помощи соответствующих правил оперирования необходимые количественные характеристики, но и путем теоретического анализа определить, какие характеристики стоит получать. И здесь возможна ситуация, когда историк должен принять решение, опираясь на "внеэмпирические" положения, заимствуемые из других научных дисциплин.

В составе любой, даже строго формализованной научной теории можно выделить неанализируемые предпосылки, принимаемые без доказательств: аксиомы, принципы, самоочевидные истины и т.п., играющие важную роль в формировании онтологической схемы и теории в целом. В исторических теориях нормативный базис включает прежде всего положения общей социологии, других социальных и естественных дисциплин. Изменения, происходящие в других науках, влияют на нормативный- базис исторических теорий, что ведет к их пересмотру. Тем самым нормативный базис оказывается существенным фактором развития исторических теорий, одним из каналов междисциплинарной диффузии, по которому в историческую науку поступают теоретические резулвтаты других наук ■ / 12; 13 /.

Нормативный базис исторической теории состоит, во-первых, из действующих на протяжении всей истории универсальных законов и принципов, общих для всех типов социальности. Различия в принятых универсальных законах вызывают наиболее серьезные разногласия среди историков, а их пересмотр имеет характер научной революции. Так, становление марксистской историографии связано с открытием материалистического понимания истории и применением таких универсальных законов как закон соответствия производственных отношений характеру производительных сил, принцип определяющей роли материального производства по отношению к социальным, политическим и духовным процессам, принцип примата общественного бытия, которые входят в состав нормативного базиса любой марксистской исторической теории. Во-вторых, в состав нормативного базиса исторической теории входят социологические законы, действующие на протяжении отдельных стадий, периодов человеческой истории. Например, в марксистской историографии это законы, относящиеся к одной или нескольким общественно-экономическим формациям, такие как закон классовой борьбы и т.п.

Здесь следует подчеркнуть, что и в тех случаях, когда историческая теория не связана прямо с какой-либо социальной теорией, историк неизбежно применяет в своих исследованиях определенные социологические закономерности. Создавая историческую реконструкцию, он должен решить, являются ли действия людей результатом их свободного волеизъявления или подчиняются законам, а

во втором случае - какая группа закономерностей / духовные, экономические, биологические и т.д./ оказывается ведущей; определяется ли деятельность социальных групп суммой действий составляющих их индивидов или, напротив, деятельность индивида производна от его места в группе и от законов, управляющих социальным целым, и т.д. В то же время взаимосвязь истории и-социологии не следует трактовать упрощенно, как соотношение эмпирии и теории; строго.говоря, общая социология и история изучают различающиеся объекты и формулируют различные законы, хотя и отражают в своих теориях разные уровни одной и той же исторической реальности / I, ч. II, гл. 2 /.

Еще один важный слой в составе нормативного базиса исторической теории образуют результаты гуманитарных и естественнонаучных дисциплин, последние в той мере, в какой они имеют отношение к природным и биологическим аспектам исторической реальности. Исторические теории, создаваемые для объяснения событий прошлого, не должны вступать в противоречие с данными современной науки об изменениях природной среды и биологии человека, равно как и с законами физики, химии, биологии и т.д. Так, если установлено, что биологическое строение человека за последние 40-50 тысячелетий не изменилось, то не.имеет смысла объяснять возникновение и расцвет древнегреческой культуры ссылками на особые врожденные качества древних греков, как, впрочем, и историю любого другого народа связывать с его генетической спецификой.

В других случаях-данные конкретных наук способствуют формированию онтологической схемы исторической теории, поставляя дополнительную информацию в виде некоторых законов, аналогий и т.д. Например, развитие радиационной генетики, геофизики, геологии создало предпосылки появления новых теорий антропогенеза; развитие лингвистики способствовало выдвижению новых теорий этногенеза и т.п. Нормативный базис исторической теории определяет направление, в котором следует искать объяснение связи событий, помогает преодолеть дефицит информации при формулировании исторических закономерностей, подсказывает общие контуры онтологической схемы, т.е. выполняет прежде всего эвристические задачи, вовсе не заменяя самой исторической теории. И тем не менее нормативный базис играет важную роль в станов-

лении исторической теории, во многом определяя ее строение. Поэтому чем большую часть нормативных элементов ее составляют положения, заимствуемые из других научных теорий, и чем меньшую -так называемые истины здравого смысла и прочие ненаучные догмы, тем более объективный характер имеет данная историческая теория при прочих равный условиях.

Фактологический базис базис исторической теории образует информация, относящаяся к ее предметной области, полученная из исторических источников при помощи правил оперирования. Важнейшей особенностью элементов фактологического базиса является их "источниковое" происхождение, относительно независимое от данной исторической теории существование и возможность раздельной проверки.

Хорошо известно, что одни и те же исторические факты содержатся в различных, иногда противоположных исторических теориях. Так, любой историк, исследующий европейскую историю 20 века, должен включить в свою работу такие факты как возникновение первой мировой войны, крушение европейских империй, Февральская и Октябрьская революции в России, приход к власти фашистов в Италии и нацистов в Германии и т.д. и т.п. Иными словами, исторические факты обладают некоторым инвариантным содержанием, которое не зависит от того, входят ли они в состав той или иной исторической теории.

С другой стороны, не менее хорошо известно, что исторические теории отличаются друг от друга как по составу фактов, так и по их организации. Коль скоро временная последовательность событий не выражает их сущностных связей, и, следовательно, изложение фактов в хронологическом порядке не может раскрыть сущности изучаемых процессов, возникает необходимость в организации исторических фактов, их упорядочении. В качестве основы такой организации выступают другие компоненты исторической теории, и прежде всего онтологическая схема. Факты включаются в состав теории, получают теоретический статус, только будучи определенным образом соединены друг с другом, когда одни события и процессы рассматриваются как условия или причины, другие - как следствия или результаты первых, и т.п. Исторические факты -это сами по себе как бы набор слов, некий словарь, при помощи которого можно составить связное, осмысленное описание истори-

ческой реальности, т.е. историческую теорию. Какие "слова" при этом будут использованы,какое дополнительное значение получат в целостном контексте - зависит не только от "словаря", но и от остальных компонентов исторической теории, которые участвуют в получении, отборе и систематизации фактов.

Итак, мы выявили исходное противоречие: исторические факты входят и не входят в состав исторической теории, образуют ее фактологический базис и существуют самостоятельно. Для анализа этого противоречия воспользуемся одним из принципов теории информации, согласно которому семантически значимая информация представляет собой результат взаимодействия двух систем - отправителя и получателя сообщения. Информация, принятая получателем, зависит в равной мере как от структуры сообщения, так и от самого получателя, его тезауруса, выступающего в качестве эталона, с которым сравниваются поступающие сигналы. Одно и то же сообщение дает различающуюся информацию для получателей с различными тезаурусами. Если исторические источники рассматривать как объекты-носители информации, то любой научный исторический факт можно представить как результат синтеза структурной информации источника с тезаурусом историка.

Таким образом, уже в отдельном историческом факте можно зафиксировать противоречие между инвариантной структурной информацией и переменным тезаурусом, при взаимодействии которых возникает сам факт.При этом в каждом случае исторический факт имеет форму вывода А=*^В, А ЬВ, где А является конъюнкцией предпосылок, принимаемых истинными .при получении факта В. Поэтому исторические факты не могут рассматриваться как полностью независимые и неизменные; выделение предпосылок, с истинностью которых связано получение исторических фактов, показывает, что последние всегда зависят от тех или иных теоретических положений. Некоторые предпосылки имеют универсальный характер, т.е. обязательны для любой научной исторической теории; другие являются специальными, т.е. применяются в одной или некоторых исторических теориях.

Соответственно в фактологическом базисе исторической теории можно выделить как исходные, инвариантные факты, истинность которых не зависит от данной теории, так и вторичные, признание истинности которых связано с этой теорией. Принципиальная струк-

тура фактов одинакова и представляет собой результат взаимодействия структурной информации источников с тезаурусом исследователей, однако в первом случае для получения фактов достаточно универсальных предпосылок, во втором требуется привлечение и специальных теоретических положений. Поэтому вопрос о том, входят или не входят факты в состав исторической теории, существуют самостоятельно или образуют ее фактологический базис, должен решаться на конкретном уровне. Если в общем виде можно утверж.г дать, что любой исторический факт предполагает признание определенных теоретических предпосылок, то в фактологическом базисе конкретной исторической теории можно выделить инвариантные, независимые от данной теории факты, сохраняющие Свое значение при переходе к другим теориям. Хотя каждая историческая теория обладает индивидуальным фактологическим базисом, в его состав входят и элементы, общие для всех или для многих соответствующих теорий, что обеспечивает их фактическую сопоставимость.

Таким образом, несмотря на то, что фактологический базис является компонентом исторической теории, отдельные .факты как единицы информации сохрайяют свое значение и вне данной теории. Хотя любой исторический факт получен при помощи определенных теоретических предпосылок, имеются предпосылки, от которых можно абстрагироваться. Правила оперирования, конструкционный базис и онтологическая схёма оказывают влияние на результаты обработки исторических источников, т.е. на получаемые факты, но и сами факты воздействуют на формирование онтологической схемы, и т.д. Отметим также, чт|о при других формах анализа двойственная природа исторического факта выступает как противоречие между единичным и общим, чувственным и рациональным, эмпирическим и теоретическим и т.п.

Итак, нами зафиксирована общая структура естественно-научных и исторических теорий. Теперь следует остановиться и на специфике последних, которая проявляется прежде всего в том, что их скрытая и выраженная стороны находятся в обратном отношении по сравнению с естественно-научными теориями. Представим себе научную теорию в виде айсберга пирамидальной формы, основанием которого служит базисный уровень, а вершиной - онтологическая схема, возвышающаяся над водой, когда мы имеем дело с. естественно-научной теорией. Айсберг исторической теории пред-

почитает плыть основанием вверх, и над водой в поле нашего зрения оказывается фактологический базис. Поэтому, ограничившись наблюдением видимых компонентов теории, легко придти к выводу о несовместимости исторических и естественно-научных познавательных форм, как это и имело место в релятивистских направлениях философии истории / 3; 4 /. В действительности же речь идет о специфических способах применения одной и той же познавательной формы, научной теории; в одном случае познавательный процесс ориентирован преимущественно на открытие законов, в другом - на создание цепи фактов, но решение обеих задач предполагает участие всех других компонентов теории.

Указанная особенность строения исторической теории не является результатом произвола или недостатком исторического познания, а обусловлена как его задачами, так и особенностями объекта. Если естествоиспытатель в основном строит теории отдельных свойств объекта, отвлекаясь от всех других его качеств и отношений, а также от временных параметров, то историк должен отобразить свой объект как некую целостность, обладающую, богатой внутренней структурой и изменяющуюся во времени. Решая эту задачу, он применяет способ исследования, при котором сущность объекта раскрывается через описание последовательности его состояний в определенные моменты времени,, т.е. собственно исторический способ, историческую реконструкцию, где каждое состояние процесса развития зависит от предшествовавшего состояния.

Такой способ описания позволяет дать максимум информации об объекте, полнее отразить реальный ход его развития, поскольку включает не только существенное, но и являющееся, не только необходимое, но и случайное, и в этом плане имеет определенные преимущества перед естественно-научным описанием реальности. Сохраняя максимум информации, описывая объект на уровне фактологического базиса, исторические теории играют важную роль в самопознании человечества, аккумулируя информацию не только для собственного употребления, но и для социальных, экономических, психологических и других научных теорий, не имеющих в своем составе правил оперирования для получения научных фактов из свидетельств прошлого.

§ 3. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИЧЕСКОГО ПОЗНАНИЯ

Рассмотрим теперь две проблемы, вызывающие наибольший интерес методологов и историков, а именно проблемы исторического объяснения и объективности, в свете полученной выше модели теории. Основное противоречие, выявившееся в ходе многолетней дискуссии по проблеме исторического объяснения, заключается в том, что когда схема исторического объяснения соответствует дедуктив-но-номологичеояой модели научного объяснения, она / схема / не соответствует реальным объяснениям, применяемых историками. Проблему исторического объяснения, следовательно, можно сформулировать так: существует ли собственно исторический, т.е. приме- . няемый исторической наукой, способ объяснения фактов, удовлетворяющий условиям научности, т.е. соответствия некоторым общим характеристикам научного объяснения, и репрезентативности, т.е. соответствия массовым, наиболее распространенным типам объяснения, встречающимся в работах историков? Если оставаться на материалистических позициях, то единственный способ решения этой проблемы мы видим в том,- чтобы пересмотреть универсальный стат туе дедуктивно-номологической модели объяснения.

Будем понимать под объяснением процедуру включения объясняемого положения в состав теории / I, ч. I, гл. 3, § 2 /. В этом случае дедуктивно-номологическая модель предстает как одна из специализированных моделей объяснения и сохраняет свое значение там, где дедуктивная логическая связь между экспланан-сом и экспланандумом действительно имеет место, при условии, что объясняющий закон / законы / входит в состав теории, ее онтологической схемы. Однако возможны - и реально существуют -другие типы научного объяснения, т.е. включения фактов в состав теории, где связь между положениями онтологической схемы теории и элементами ее фактологического базиса не носит жестко однозначного характера.

Природа социально-исторической реальности такова, что законы, которым подчиняется ее функционирование и развитие, действуют для достаточно крупных ансамблей индивидов, т.е. имеют в большинстве случаев статистический характер. Это означает, что связь между социально-историческим законом и отдельным историческим фактом не может быть представлена как дедуктивный вывод, и что для понимания и объяснения реальных исторических

событий уровень законов недостаточен. Если мы хотим понять, почему произошла данная революция, мы должны показать, как развивалась данная конкретная революционная ситуация; раскрывая причины военного поражения, нужно изучить ход конкретных сражений, и т.д. Объясняя то или иное историческое событие, нужно показать, как по мере накопления случайных обстоятельств его наступление делается' все более вероятным, какие изменения в этот период носят решающий, необратимый характер, каким образом в определенный момент времени то, что еще вчера представлялось маловероятным и даже невозможным, становится неизбежным результатом цепи предшествовавших событий и действий.

Иными словами, объясняемое событие оказывается не следствием, полученным путем дедуктивного вывода из каких-то законов, а итогом целой серии событий, каждое из которых в отдельности не носит необходимого характера, но вся последовательность которых превращает итоговое событие в необходимое. Каздое совершившееся событие этой серии увеличивает вероятность наступления следующих, а все вместе переводят результирующее событие из сферы возможности в сферу действительности. Тем самым историческое объяснение можно рассматривать как построение такой последовательности фактов, которая раскрывала бы необходимость наступления итогового состояния, фиксируемого этой последовательностью, т.е. объяснить конкретное историческое событие - значит представить его как необходимый результат последовательного ряда изменений, предшествовавших этому событию. Поскольку исторические теории, как было показано, строятся как изложение их фактологического базиса, то создаваемые при историческом объяснении цепи фактов образуют состав исторической теории, и наоборот -последовательность фактов может рассматриваться как историческое объяснение.

Как же связаны факты, входящие в состав исторической теории и образующие последовательности, при помощи которых дается историческое объяснение? Если бы исторические процессы имели однозначно направленный характер, то их можно было бы представить в виде линейной причинной цепи, где каждое предшествующее событие является причиной последующего. Такая модель, как известно, не реализуется в истории, поскольку в ней дейсвуют более сложные веды детерминации. Если признать различие между принци-

пами причинности и детерминизма, рассматривая причинность как один из видов детерминации, то историческое объяснение можно представить как вычленение ряда детерминантов, определивших конечное состояние объекта. Последовательность фактов, создаваемая при историческом объяснении, включает факты, фиксирующие ряд состояний объекта, каждое из которых ограничивает возможные линии развития, пока не останется одна возможность, которая и реализовалась в действительности./ I, ч. III, гл. 2 /.

Как же достигается необходимый характер связи фактов при историческом объяснении? Реконструируя процесс развития объекта как последовательную смену состояний, где между исходной и конечной фазами имеются качественные различия, историк выделяет критические точки этого процесса, определившие, по его мнению, конечный результат. Понятно, что при этом применяется определенная онтологическая схема, в рамках которой только и возможен выбор соответствующих фактов. Критическими точками оказываются события, обусловившие реализацию одних закономерностей и тем самым нейтрализовавшие действие других; каждое такое событие ограничивает спектр исходных возможностей, пока в результате не останется одна возможность, которая и переходит в действительность. Поскольку набор возможностей задается онтологической схемой исторической теории, в различных теориях создаются различающиеся цепи фактов, т.е. различающиеся исторические объяснения, а необходимый характер последние приобретают в свете закономерностей, входящих в состав онтологической схемы.

Задача историка - показать, что в связи с предшествовавшими событиями конечное событие и не могло произойти иначе, поскольку множество случайностей сложилось таким образом, что создало условия для реализации данной, а не какой-либо иной закономерности.И только на заключительной стадии исторического объяснения, когда столкновение случайных событий, разнонаправленных тенденций и закономерностей "очистило" поле исторического действия, оставив условия для реализации одной закономерности, это объяснение может быть представлено в форме, аналогичной де-дуктивно-номологической модели объяснения. Но это вовсе не означает, что предшествовавшие фазы исторического объяснейия можно отбросить - напротив, именно они представляют наибольший интерес, отражая реальный ход истории и образуя специфическую фор-

ыу конструирования исторических теорий.

В историческом объяснении основное место занимает исследование условий, определивших в своей совокупности конечное состояние изучаемого процесса, и это связано с некоторыми существенными характеристиками самой исторической реальности. Статистическая природа социальных законов, к которым относятся и законы исторические / II /, а также то обстоятельство, что механизм действия социальных законов включает сознательную деятельность людей в качестве необходимого условия, имеют своим результатом определенную конкуренцию законов, действующих в конкретном пространственно-временном интервале исторического процесса.

Мы имеем в виду то обстоятельство, что действие социальных законов может быть ослаблено, отложено или нейтрализовано в какой-то конкретный период в результате сознательной деятельности / или бездеятельности / определенных социальных групп, слоев и т.п.; трансформировано в связи с насильственным вмешательством правящих классов в экономику, культуру и т.д.; приостановлено ввиду стихийных бедствий, экологических катастроф и т.п. Наконец, отдельная личность может в своих действиях удачно использовать случайные обстоятельства и одну группу законов, достигая результатов, противоречащим другим законам, и т.д. Иначе говоря, в конкретной исторической ситуации некоторые общие социальные законы могут не "работать", что находит свое отражение в исторических закономерностях, реализующихся в данной исторической ситуации. Для исторической науки наибольший интерес представляет процесс накопления условий, в ходе которого возникает конечная ситуация и реализуется данный исторический закон. При ином наборе условий конечный результат был бы иным, и тогда реализовался бы другой исторический закон, и т.д.

Поэтому в историческом объяснении восстанавливается вся цепь событий, взаимодействие которых привело к возникновению конечной ситуации, и соответствующие факты вводятся в состав исторической теории. Историческое объяснение не заменяет дедук-тивно-номологического и не противостоит ему, а применяется там, где ученый имеет дело с исторической реальностью и хочет отобразить ее не только на уровне общего и необходимого, но и единичного И случайного, показать, как необходимость возникает и пробивает себе дорогу через множество случайностей, т.е. в ис-

торической науке. Историческое объяснение как способ формирования исторических теорий выступает одним из видов научного объ? яснения, имеющим свою предметную область и решающим специфические задачи в процессе научного познания.

Проблема объективности исторического познания является одной из основных проблем, обсуждавшихся в методологии истории XX века / 3, 4, 5, 6 /. В общем виде объективность применительно к познавательной деятельности есть такая ее характеристика', которая фиксирует инвариантное, независимое от субъекта содержание результатов познания, и тем самым по смыслу близка понятию истинности. В то же время эти понятия характеризуют различные аспекты познавательного процесса: если истинность означает соответствие / изоморфное, гомоморфное / познавательного образа самому объекту, то объективность выражает степень независимости этого образа от субъекта познания. Объективность, таким образом, выступает необходимым условием истинного познания, а проблема объективности - как-определение условий, при которых такое познание возможно / например, эмпиризм можно рассматривать как такое решение проблемы объективности, когда условием получения истинного знания считается непосредственное наблюдение /.

Особое значение получает проблема объективности в науке как специализированной форме деятельности по производству истинного знания. Время от времени здесь возникают ситуации, связанные с кризисными периодами и научными революциями, когда познаваемость изучаемой области реальности начинает подвергаться сомнению. Например, в физике проблема объективности возникает с переходом к изучению явлений микромира и созданием квантовой механики. В груше исторических наук проблема объективности . стоит еще острее, а ее решение связано с дополнительными препятствиями, которые требуют специального анализа. Трудности познавательного процесса в исторических науках вызываются, во-первых, временной локализацией изучаемых объектов в прошлом; во-вторых, завуалированным, скрытым характером действия статистических закономерностей, управляющих ансамблями индивидов. Отсюда и главные возражения, выдвигавшиеся против познаваемости исторического прошлого: I/ данные исторических источников недостаточны для получения необходимой и репрезентативной информации; 2/ любые теоретические представления о строении историчес-

кой реальности произвольны и не могут быть проверены, о чем свидетельствуют альтернативные исторические реконструкции, базирующиеся на одних и тех же источниках. Рассмотрим обоснованность этих положений.

Первое относится к фактологическому базису исторических теорий и утверждает, что из исторических источников нельзя извлечь достаточное количество нужных фактов, т.к. сохранившиеся источники охватывают лишь часть, и не всегда важную, событий прошлого. Действительно, вследствие роста энтропии существует объективный процесс уменьшения количества структурной информации, доходящей до нас из прошлого /2, 3 /. Однако информация, образующая фактологический базис теории, возникает, как уже отмечалось, в ходе взаимодействия объекта-носителя информации с исследователем, обладающим определенным тезаурусом, или системой знаний об окружающем мире. Конкретизируя механизм этого взаимодействия, отметим, что факты возникают в определенной системе предпосылок в процессе обработки структурной ййформации, и что фактологический базис теории зависит от всех других ее компонентов, в первую очередь от правил оперирования и нормативного базиса.

Поэтому действие тенденции, ограничивающей количество структурной информации о прошлом, не создает непреодолимых препятствий для расширения фактологического базиса исторических теорий. Гораздо важнее действие другой тенденции, ведущей в истории, как и в других науках, к увеличению объема информации с развитием средств познания, имеющихся в распоряжении исследователя. В качестве примера можно назвать широкое применение радиоуглеродного и калий-аргонового методов абсолютного датирования; восстановление утраченных текстов и изображений с помощью компьютеров или с использованием рентгеновского, инфракрасного или ультрафиолетового излучения; установление причин смерти с помощью ра-диоактивационного анализа останков людей и т.д. и т.п. В большинстве случаев историк в ходе своих исследований устанавливает больше существенных фактов об изучаемом периоде / не говоря уже о понимании их связи /, чем было известно современникам и участникам соответствующих событий.

Реальная проблема с фактологическим базисом исторических теорий состоит не в нехватке структурной информации, а в отсут-

ствии необходимых для ее использовании средств познания. Прогресс исторической науки в этом аспекте связан в первую очередь с разработкой и применением этих средств, что сопрововдается расширением фактологического базиса исторических теорий за счет все более глубокого проникновения в структуру объектов-носителей информации. И здесь огромную роль играют междисциплинарные связи, благодаря которым Достижения современной науки способствуют развитию исторической науки и-познанию прошлого человечества / 12, 13, 14 /. Если на текущий момент какие-то важные факты и нельзя установить на базе имеющихся источников и средств познания, то вполне возможно, что в дальнейшем эти факты станут известны'благодаря разработке и применению новых правил оперирования к имеющимся источникам, к новым источникам, либо вследствие использования нового конструкционного базиса, когда нужные факты могут быть получены в результате логических и математических процедур из других фактов, и т.п.

С другой стороны, искомые факты могут потерять статус существенных при пересмотре нормативного базиса и онтологической схемы соответствующей исторической теории, и тем самым их отсутствие в фактологическом базисе не повлияет на достоверность теоретических построений. В целом можно отметить, что не существует принципиальных препятствий, ограничивающих объем информации об историческом прошлом в такой степени, чтобы это делало невозможным создание объективных исторических теорий: благодаря развитию средств познания и междисциплинарной диффузии фактологический базис исторической науки постоянно расширяется по мере общего прогресса науки и практики.

Рассмотрим теперь возражения, относящиеся к объективности исторических реконструкций как таковых. В сущности, основным аргументом здесь служит участие в процессе реконструкции так называемых внеэмпирических компонентов, которое и проявляется в существовании конкурирующих исторических теорий. Развернутое выше понимание исторического познания как деятельности по созданию исторических теорий, в принципе обладающих той же структурой и выполняющих те же функции, что и другие научные теории, позволяет как конкретизировать природу названных компонентов, которыми являются структурные компоненты исторической теории, и прежде всего нормативный базис, так и выявить их место и роль в гене-

зисе исторического знания / I, ч. III, гл. 2 /. И здесь оказывается, что эти компоненты не только не препятствуют процессу объективно-истинного познания исторического прошлого, но, напротив, выступают условиями такого познания.

Аккумулируя в обобщенной форме результаты познавательной и практической деятельности человечества на определенном этапе, внеэмпирические компоненты исторического познания образуют ту систему предпосылок, в которой только оно и может приобрести объективный характер. Правда, в силу ограниченного уровня развития науки и практики в каждый конкретный период человеческой истории в состав нормативного базиса и других компонентов исторических теорий входят положения, впоследствии оказывающиеся заблуждениями, но это относится к любым научным теориям и не может считаться принципиальным препятствием для достижения объективности исторической наукой.

Не может служить основанием для выводов о необъективном характере исторического знания и существование различающихся и альтернативных исторических теорий, поскольку такая возможность заложена в системном строении научных, в том числе и исторических теорий, где изменения в одних компонентах влекут за собой перестройку других компонентов и теории в целом. Одним из главных источников разногласий в исторической науке служит циркуляция в общественном сознании целого ряда социально-философских-"систем, каждая из которых может через нормативный базис оказать влияние на результаты исторического познания.

Другим важным источником расхождений в исторических теориях являются правила оперирования, изменение которых ведет к изменению фактологического базиса. А поскольку прогресс науки и междисциплинарная диффузия постоянно создают предпосылки для разработки новых правил оперирования, то конкуренция исторических теорий существует и в пределах группы теорий с одинаковым нормативным базисом. Создание новых исторических теорий возможно и вследствие применения математических исчислений, когда из имеющихся в распоряжении историков количественных или качественных показателей могут быть выведены неизвестные ранее закономерности, т.е. конкуренция теорий может порождаться изменениями в конструкционном базисе, хотя это и не столь характерно для историографии в целом. Наконец, новые исторические теории могут воз-

никать и на основе новых фактов, установленных благодаря случайным открытиям / клады, неизвестные рукописи и т.д./.

Во всех случаях изменения в одном из компонентов исторической' теории воздействуют, через онтологическую схему, на другие компоненты, что в конечном счете отражается на отборе и организации фактов, объяснении исторических событий и т.п., т.е. на теории в целом/ и ведет к ее замене. А если иметь в виду, что такие изменения абсолютно неизбежны, поскольку в их основе лежит развитие человеческой практики и познания, то необходимо признать, что конкуренция исторических теорий как раз и свидетельствует об объективности исторического познания, его связях с другими научными дисциплинами, и выступает одним из главных условий прогресса исторической науки. И наоборот: если по каким-либо причинам одна из исторических теорий объявляется единственно правильной и непогрешимой, то это означает, что она необъективна, искажает прошлое и что развитие исторической науки искус-твенно приостановлено.

Тем самым мы приходим к заключению об отсутствии принципиальных препятствий на пути объективно-истинного познания исторического прошлого. Сказанное не означает, что в исторических науках не встречаются трудности, вызванные отсутствием нужных данных, их противоречивостью, невозможностью на данный момент декодировать ту или иную структурную информацию, социальным давлением и многими другими факторами, влияющими на процесс создания исторической теории. Но здесь, как нам представляется, кончаются задачи философского исследования и начинается деятельность историка, поскольку из преодоления таких трудностей и состоит собственно историческое исследование.

ЛИТЕРАТУРА

1. Теория и историческое познание. Таллин: Ээсти раамат.1988.-14,4 п. л. / монография /.

2. Информационный подход к типологии исторических источников // Уч. зап./ Тарт. ун-т. 1982. Вып.. 599. Тр- по филос. - I п.л.

3. Информационный подход к проблеме объективности реконструкции исторического прошлого // Филос. науки. 1982. Р I. - 0,8 п.л.

4. Эволюция исторического релятивизма // Изв. АН Эст.ССР. Обществ. науки. 1982. Т. 31. №? 3. - 1,2 п.л.

5. КойапИк оЬ}екит1зв да аЗа1оо^ппв!и8 //>Ьо<ш1вд.

Та1Ипп. 1Ш4. .Р I. - 1,1 п.л.

6. Буржуазный объективизм и проблема объективности исторического познания // Уч. зап./ Тарт. ун-т. 1984. Вып. 695. Тр. по филос. - 0,8 п.л.

7. Марксистское и "рациональное" историческое объяснение // Изв. АН Эст.ССР. Обществ, науки. 1985. Т. 34. № 2. - 1,3 п.л,

8. Структура научной теории: универсальная модель // Социальная детерминация познания. Тез. докл. науч. конференции. Тарту, 1985. - 0,2 п.л.

9. Структура науково1 теорН I м1ждисципл1нарний п1дх1д // Ф1-лософська думка. 1986. №5.-1 п.л.

10.Понятие теории в современной методологии науки: "историческое направление" // Уч. зап./ Тарт. ун-т, 1986. Вып. 731. Тр. по филос. - 2 п.л.

11.Существуют ли исторические теории? // Уч. зап./ Тарт. ун-т. 1988. Вып. 829. Тр. по филос. ХХХ1У. - I п.л.

12.Реконструкция исторического прошлого как междисциплинарная задача // Уч. зап./ Тарт. ун-т. 1990. Тр. по филос. ХХХУ. / в печати /. - I п.л.

13.0 междисциплинарном характере основных методологических проблем исторического познания // Изв. АН Эстонии. Обществ, науки. 1990. Т. 39. № 3 / в печати /. - 1уЗ п.л.

14.0 междисциплинарной природе исторического познания // Духовное производство и культура социалистического общества. Сыктывкар: Изд-во Сыктывкарского ун-та. 1990 / в печати /. -I п.л.

Академия наук СССР, Ордена Трудового Красного Знамени Институт философии. У й б о Александр Самуэлович. Теория и теоретическое познание. Автореферат. На русском языке. Подписано к печати 13.12.89. Бумага 60x84/16. Печатных листов 2,25. Условно-печатных листов 2,09. Учетно-издательских листов 2,15. Тираж 120, Заказ № 285. Бесплатно. Ротапринт АН Эстонии, 200001 Таллинн, бульвар Эстония, 7.