автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Типологическое и диахроническое исследование морфосинтаксиса
- Год: 2013
- Автор научной работы: Сумбатова, Нина Романовна
- Ученая cтепень: доктора филологических наук
- Место защиты диссертации: Москва
- Код cпециальности ВАК: 10.02.20
Полный текст автореферата диссертации по теме "Типологическое и диахроническое исследование морфосинтаксиса"
На правах рукописи
Нина Романовна Сумбатова
ТИПОЛОГИЧЕСКОЕ И ДИАХРОНИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ МОРФОСИНТАКСИСА (НА ПРИМЕРЕ ЯЗЫКОВ ДАРГИНСКОЙ ГРУППЫ)
Специальность 10.02.20 — Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание
Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук
Москва-2013
005061284
13
005061284
Работа выполнена в Учебно-научном центре лингвистической типологии Института лингвистики ФГБОУ ВПО «Российский государственный гуманитарный университет».
ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ:
Николай Борисович Бахтин,
доктор филологических наук, профессор,
профессор НОУ ВПО «Европейский университет в Санкт-Петербурге»
Андрей Александрович Кибрик,
доктор филологических наук, доцент, заведующий сектором ареальной лингвистики ФГБУН Институт языкознания РАН
Солмаз Рамазановна Мердэнова,
доктор филологических наук,
профессор факультета иностранных языков ГБОУ ВПО «Московский городской психолого-педагогический университет»
ВЕДУЩАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ:
отдел языков народов Азии и Африки ФГБУН Институт востоковедения РАН
Защита диссертации состоится 25 июня 2013 г. в 11 час. 30 мин. на заседании диссертационного совета Д 002.006.03 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук при ФГБУН Институт языкознания РАН (Москва 125009 Б. Кисловский пер., д. 1, стр. 1, конференц-зал).
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института языкознания РАН.
Автореферат разослан «
<иУ» -¿¿¿г^о /Л.
Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук
А. В. Сидельцев
Общая характеристика работы
Предлагаемая работа посвящена описанию морфосинтаксиса языков даргинской группы в типологическом и частично также в диахроническом контексте.
Даргинская группа языков входят в нахско-дагестанскую (восточнокавказскую) языковую семью. Общее число говорящих на языках даргинской группы превышает 500 тысяч человек; даргинцы в основном проживают в центральной части Республики Дагестан. Традиционно идиомы даргинской группы рассматриваются как один (даргинский) язык, хотя в действительности речь идет о лингводиалектном континууме, генетическая глубина которого не менее двух тысяч лет. В этом континууме можно выделить порядка двух десятков отдельных даргинских языков с составляющими их диалектами [Коряков 2006], при этом общепринятой классификции даргинских языков и диалектов не существует, а имеющиеся их списки, по всей видимости, неполны. Поскольку проблема разграничения языков и диалектов в нашей работе специально не исследуется, мы в основном пользуемся нейтральным термином идиом или говорим о языках/диалектах.
Конечной целью нашего исследования является создание синтаксической модели даргинского предложения. Достижение этой цели включает в себя обширный круг задач; в предлагаемой работе решаются следующие их них:
выделение основных синтаксических классов словоформ; исследование синтаксических свойств основных классов словоформ, особенно тех, которые необычны с типологической точки зрения и специфичны для даргинских языков или для нахско-дагестанской языковой семьи;
изучение различных конструкций даргинского предложения, их синтаксических особенностей, основных функций и соотношения друг с другом;
описание средств выражения основных иллокутивных сил и структуры предложений различных иллокутивных типов — декларативов, вопросов, побуждений и пожеланий, а также экскламативов;
исследование стратегий оформления основных типов информационной структуры предложения - структуры с фокусированием предиката, структуры с аргументным (узким) фокусом, тетической структуры и структуры с верификативным фокусом;
анализ механизмов согласования по лицу и именному классу и отражение правил согласования в модели предложения.
Наше исследование в основном ограничено рамками простого предложения: хотя проблемы морфосинтаксиса полипредикативных конструкций затрагиваются в нескольких разделах работы, они остаются на периферии нашего внимания.
Все перечисленные выше задачи решаются в работе в первую очередь на материале одного из идиомов даргинской группы - тантынского, который мы будем называть тан-тынским диалектом. С лингвистической точки зрения тантынский, видимо, довольно близок одному из крупных даргинских языков - цудахарскому, для которого, однако, не существует достаточно подробных описаний. Можно предполагать, что тантынский является диалектом цудахарского языка (хотя утверждать это было бы преждевременно). На
тантынском диалекте говорят жители селения Танты, расположенного в Акушинском районе Республики Дагестан, а также проживающие в основном в городах Дагестана выходцы из этого селения (общее число говорящих - приблизительно полторы-две тысячи человек).
Выявляемые в работе грамматические особенности тантынского диалекта последовательно сопоставляются со свойствами других идиомов: прежде всего других языков/диалектов даргинской группы, затем - других языков нахско-дагестанской семьи, а в ряде случаев помещаются и в более широкий типологический контекст. Кроме того, ряд разделов работы (исследование конструкций предложения и особенно исследование личного согласования) включает в себя рассмотрение изучаемых феноменов с диахронических позиций.
Основным методом получения данных для нашей работы служил полевой метод: все данные по тантынскому диалекту получены в ходе полевой работы в селении Танты в 20082012 гг. В качестве источника языкового материала послужили как примеры, полученные путем опроса информантов, так и примеры из записанных в селении Танты устных текстов. В ходе полевых исследований получены также данные о некоторых других идиомах даргинской группы - прежде всего речь идет о диалектах/языках селений Ицари, Кунки, Худуц, в меньшей степени Ашты и Мегеб. Сведения обо всех прочих даргинских идиомах, а также о других нахско-дагестанских и прочих языках взяты из грамматических описаний соответствующих языков, а также из некоторых типологических работ.
Таким образом, в нашей работе в научный оборот впервые вводится большой массив языковых данных. Это обстоятельство составляет один из аспектов научной новизны диссертации. Работа содержит первое описание обширного фрагмента грамматики тантынского диалекта и целый ряд ранее не публиковавшихся фактов о других диалектах и языках даргинской группы. Кроме того, многие из задач, поставленных в диссертации, ранее не исследовались на материале даргинских языков и большинства других языков нахско-дагестанской семьи. В частности, впервые предпринято исследование структуры даргинских предложений различных иллокутивных типов, связи между иллокутивностью и информационной структурой, факторов, влияющих на правило классного согласования в различных конструкциях. Новым является и исследование личного согласования в нахско-дагестанских языках, также предложенное в нашей работе.
Преобладающие в последние 20-25 лет социальные процессы привели к тому, что существенная часть малочисленных идиомов даргинской группы оказалась под серьезной угрозой исчезновения. То обстоятельство, что в работе содержится большое количество сведений о различных диалектах даргинских языков, в основном малочисленных, говорит об актуальности нашего исследования. С другой стороны, исследование даргинской группы весьма актуально даже вне связи с потенциальной угрозой вымирания, так как до сих пор не существует ни сколько-нибудь полных грамматических описаний для большинства идиомов, ни даргинско-русских словарей, а работы, содержание которых выходило бы за пределы традиционных описаний основ фонетики и морфологии, крайне немногочисленны.
Теоретическую базу диссертации образуют несколько групп научных трудов. При исследовании тантынского и других даргинских идиомов мы опираемся на труды кавказоведов - исследователей даргинского и других восточнокавказских языков, среди которых прежде всего следует упомянуть П.К. Услара, С.Н. Абдуллаева, A.A. Магометова, Хельму ван ден Берг. Особая роль в исследовании восточнокавказских языков принадлежит А.Е. Кибрику: в нашей работе мы во многом опирались на его теоретические идеи. В диссертации используются также современные типологические исследования (например, [Cysouw 2003], [Siewierska 2004], [Nikolaeva 2007] и др.) и работы по информационной структуре предложения ([Lambrecht 1994], [Янко 2001], [Hetland, Molnär 2003] и др.). В тех разделах работы, где мы стремились к формализации полученных результатов, мы опирались на фрагменты формального аппарата генеративной грамматики; в частности, мы пользовались такими понятиями, как составляющая, группа, передвижение, контроль, однако ограничились при этом лишь теми понятиями и обобщениями генеративного синтаксиса, которые уже вошли в универсальный фонд лингвистических знаний.
Теоретическая значимость работы обусловлена тем, что в ней предложен целый ряд решений, касающихся тантынского и других идиомов даргинской группы, но потенциально применимых и к другим языкам, прежде всего нахско-дагестанским:
во-первых, в работе предложен и эксплицирован способ выделения синтаксических классов для языков с богатой агглютинативной морфологией и высокопродуктивной словообразовательной деривацией;
во-вторых, исследовано соотношение различных иллокутивных типов предложений с доступными для них вариантами информационных структур; на основе проведенного анализа показано сходство между декларативными и вопросительными предложениями, с одной стороны, и императивными и оптативными предложениями, с другой, - сходство, по всей вероятности, имеющее общетипологическую релевантность;
исследованы семантические и синтаксические свойства предикативных показателей -единиц, которые в даргинской грамматике играют примерно ту же роль, что вспомогательные глаголы в языках европейского стандарта;
подробно исследованы правила личного и классного согласования и предложена теоретическая конструкция, которая объясняет эти правила;
показано, что в большинстве независимых предложений следует постулировать особую синтаксическую позицию - позицию подлежащего, которая в ряде случаев заполняется нулевой именной группой;
предложен проект синтаксической модели даргинского предложения, призванный адекватно отразить его синтаксические особенности (левое ветвление, преобладание связочных конструкций, жесткие правила комбинирования предикативных показателей, оформление фокусной группы, возможности размещения синтаксических составляющих в постпредикатной позиции, неоднозначные правила контроля согласования);
проведено сравнительное исследование личного согласования в нахско-дагестанских языках, на основании которого сделаны выводы о корреляции между источником показате-
лей согласования и их синхронными свойствами, и выдвинута гипотеза о происхождении типологически редкой личной оппозиции даргинского типа в результате грамматикализации аллокутивной частицы.
Результаты работы могут быть использованы для создания баз данных и корпусов текстов даргинских и других нахско-дагестанских языков; при подготовке полевых исследований языков Кавказа; в преподавании кавказоведческих, типологических и общетеоретических курсов. В этом заключается практическая значимость работы.
Апробация работы. Промежуточные результаты работы неоднократно докладывались и обсуждались на заседаниях рабочего семинара по нахско-дагестанским языкам (Институт лигвистики РГГУ) и трижды - на заседаниях рабочего семинара Института восточных языков и культур (INALCO, Париж). Помимо этого, результаты исследования были представлены на следующих конференциях: Международная конференция «Категории глагола и структура предложения» (Санкт-Петербург, май 2001 г.); Конференция «Морфосинтак-сис языков Кавказа» (Париж, декабрь 2006 г.); XI Коллоквиум Европейского общества кавказоведов (Москва, МГУ, июнь 2002 г.); Ежегодная конференция Немецкого научного общества (Майнц, февраль 2004 г.); Международная конференция по морфологии (International Morphology Meeting; Вена, февраль 2008 г.); Пятая конференция по типологии и грамматике для молодых исследователей (Санкт-Петербург, ноябрь 2008 г.; приглашенный докладчик); Конференция «Синтаксис языков мира» ("Syntax of the World's Languages"; Лион, Франция, сентябрь 2010 г.); Седьмая конференция по типологии и грамматике для молодых исследователей (Санкт-Петербург, ноябрь 2010 г.; приглашенный докладчик); Международная конференция, посвященная 50-летию Петербургской типологической школы (Санкт-Петербург, май 2011 г.); 44-я Ежегодная конференция Европейского лингвистического общества (44th Annual Meeting of the Societas Lingüistica Europaea; Логроньо, Испания, сентябрь 2011 г.); Конференция по языкам Кавказа (Лейпциг, Германия, май 2011 г.); Рабочее совещание по проблемам сложного предложения (Майнц, Германия, ноябрь 2012 г.); Международная конференция по морфологии (International Morphology Meeting; Вена, февраль 2012 г.; пленарный доклад).
Материалы исследования использовались в лингвистических курсах, читаемых автором в Институте лингвистики РГГУ («Синтаксис»; «Языки мира»; «Предикативные категории в языках различных типов», «Лицо и личное согласование в языках различных типов», «Даргинский язык»). Кроме того, они были использованы в публичной лекции «В горах Дагестана: разнообразие языков и культур», прочитанной в Политехническом музее в декабре 2011 г.
Содержание работы
Работа состоит из введения, шести глав, заключения, трех приложений и библиографии.
Во введении дается краткая характеристика работы, а также содержится информация практического характера - правила представления языкового материала в работе, список информантов, список использованных текстов, список сокращений.
Первая глава представляет собой краткое введение в грамматику даргинских языков. Все разделы главы построены по единой схеме: сначала дается представление об устройстве того или иного фрагмента грамматики в даргинских языках в целом, затем описывается соответствующий фрагмент грамматики тантынского диалекта. Первая глава содержит следующие разделы:
генетические и социолингвистические сведения о даргинских языках; краткая история изучения даргинских языков; основные сведения о фонологии и морфонологии; грамматические особенности имен существительных; грамматические особенности глаголов;
грамматические свойства прилагательных, числительных, наречий, послелогов и местоимений, включая лексемы с дейктическим значением; краткое описание классов служебных слов;
основные сведения о синтаксисе: базовая конструкция предложения, порядок слов, соотношение сочинения и подчинения, основные способы оформления зависимых клауз.
Наибольшее внимание в Главе 1 уделяется описанию системы глагола. Во-первых, даргинские языки, как и другие языки нахско-дагестанской семьи, обладают сложной и разветвленной глагольной системой с богатым набором морфологических категорий и большим числом парадигм вида-времени-модальности. Во-вторых, морфологические свойства глаголов особенно важны для дальнейшего изложения, так как в большинстве случаев именно глаголы возглавляют предикации, свойства которых изучаются в последующих разделах диссертации.
Грамматические характеристики тантынского диалекта в большинстве своем вполне обычны для даргинской группы. Отметим некоторые из особенностей, отличающих тантынский от описанных ранее идиомов.
В области именной морфологии обращает на себя внимание сложная система локативных форм, выражающих не две (как большинство нахско-дагестанских языков, см. [Кибрик 1970], [ЮЬпк 2002]), а три грамматические категории, которые мы вслед за Ю.А. Ландером называем категориями локализации, локативного падежа и ориентации1 [Ландер 2012].
категория локализации выделяет определенную пространственную зону относительно некоторого ориентира; локативный падеж указывает на то, движется ли объект относительно выделенной зоны, и если да, то в каком направлении (к ней, от нее, вдоль нее и т. д.); категория ориентации указывает на то, как движение объекта ориентировано относительно говорящего (к говорящему или от него) и относительно поверхности земли (вверх - вниз). Например, в форме dubw-li-ja-r-hale 'с горы вверх' (dubur - корень слова гора, -И - показатель косвенной основы) суффикс -ja выражает локализацию на поверхности ориентира (в данном случае горы), -г-движение от ориентира, -hale - направление движения вверх.
Глагольная система тантынского диалекта достаточно типична для даргинской группы. Следует отметить такие характерные свойства, как жесткая структура глагольного корня, выражение категории вида внутри глагольного корня (двум видам соответствуют два варианта корня), существование нескольких глагольных основ, от которых далее образуются различные формы глагола (в тантынском: минимальная основа, основа претерита, основа пре-зенса, основа потенциалиса, основа оптатива, основа дуратива), наличие большого количества парадигм вида-времени-модальности и нефинитных репрезентаций глагола.
Яркая особенность тантынского - использование ударения в качестве грамматического средства в системе глагола. Глагол имеет словарное ударение либо на корне (в большинстве случаев), либо справа от корня. В некоторых глагольных формах происходит сдвиг ударения вправо, имеющий вполне отчетливые грамматические функции. Например, такой сдвиг характерен для форм имперфекта, полного причастия, простого деепричастия и условного наклонения несовершенного вида, а также для кратких и потенциальных причастий обоих видов.
Важной чертой даргинской глагольной системы является большое число аналитических глагольных парадигм, члены которых состоят из двух компонентов: одной из нефинитных репрезентаций глагола и вспомогательного элемента, который принадлежит к особому синтаксическому классу - классу предикативных показателей (см. Главу 2), ср.:
(I)2 a. b=alt-un-ne = de b. b=alt-un-ne = sa=j
м=оставлять:1РР-Р1«-согм = 2sg п^оставлять-.ipf-prs-coNV = cop=m
'(ты) оставляешь' '(он) оставляет'
В примере (1а) вспомогательный компонент словоформы представляет собой клити-ческий показатель второго лица единственного числа = de, в (Ib) - связку =sa=j с суффиксом согласования по именному классу в конце (в данном случае это показатель мужского класса -))■
Еще одна заметная черта глагольной системы даргинских языков в целом и тантынского в частности - большое количество нефинитных глагольных репрезентаций, выполняющих разнообразные синтаксические функции. В тантынском диалекте мы зафиксировали следующие нефинитные дериваты:
краткие причастия (образуются от основы претерита путем сдвига ударения);
полные причастия (показатели -se, -ап или -aj);
простые деепричастия (суффикс -le);
многочисленные специализированные деепричастия (с разными показателями);
инфинитив (показатель -iz);
отглагольные имена (масдар с показателями -ni/-ri, имя действия с суффиксом -dbc, «результативное» имя с суффиксом -ala).
2В тексте автореферата все примеры, кроме специально оговоренных, — из тантынского диалекта.
Интересной особенностью тантынского диалекта является наличие группы аллоку-тивных частиц - клитических показателей, маркирующих грамматические признаки адресата речевого акта (такие показатели представлены, в частности, в баскском языке, см., например, [Адаскина, Гусев 2008]). В тантынском имеется аллокутивная клитика =ja, которая указывает на множественность адресата высказывания (пример 2), а также парадигма аллоку-тивных клитик, имеющих усилительное значение: =wede - адресат мужского пола (3), =wada - адресат женского пола, = wanne - адресат множественного числа.
(2) masina ci-la le=b=a?/ le=b = a=ja?
машина kto-gen exst=n = cq/ exst=n = cq = all.pl
У кого есть машина?' (к одному собеседнику/к нескольким собеседникам)
(3) wahuja, r=ik'-u-l = da, hat'i hilt:u=b скак b=a!k:u=j? -
вах f=cka3atb:ipf-prs-conv = 1 потом tyr=n лампочка n=neg.exst = pq
le=b-se = wede, mathaimmad
exst=n-atr = emph.all.m Магомед
'Вах, говорю, там разве лампочки нету? Была же, Магомед'. {Лампочка}
Как и другие языки нахско-дагестанской семьи, даргинские языки - это языки эрга-тивного строя, с левым ветвлением и свободным порядком слов. При построении полипредикативных конструкций преобладает подчинение клауз, основным средством маркирования зависимых клауз является использование нефинитных глагольных форм (инфинитивов, масдаров и простых деепричастий для сентенциальных актантов, преимущественно специализированных деепричастий для обстоятельственных придаточных). Эти синтаксические особенности даргинских языков кратко рассмотрены в заключительном разделе Главы 1.
Вторая глава диссертации («Проблема частей речи») посвящена выявлению системы синтаксических частей речи (синтаксических классов) тантынского диалекта.
Как и другие языки нахско-дагестанской семьи, даргинские языки (включая тантын-ский идиом) обладают богатой агглютинативной морфологией, которая позволяет легко строить единицы различных частей речи по продуктивным деривационным моделям. В результате в каждом из них существует много единиц с противоречивыми частеречными свойствами, что создает трудности при построении системы синтаксических классов.
Классифицируя тантынские словоформы на чисто морфологических основаниях, мы получаем следующие классы слов3: имена существительные; имена числительные; локативы (локативные наречия/послелоги)4; глаголыБ. Не имеют никаких форм словоизменения (кро-
3При выделении морфологических классов мы не учитывали категорию словоизменительную именного класса (классного согласования), поскольку классное согласование в большинстве случаев является характеристикой отдельных лексем, а не грамматических классов.
^Изменяются только по локативным падежам.
5Морфологический класс глаголов, помимо набора грамматических категорий, характеризуется особой фонемной структурой корня. Глагольные корни обязательно имеют одну из следующих структур: =VC, VC, =VLC,
ме отдельных случаев согласования по именному классу) краткие прилагательные, нелокативные наречия, союзы, частицы и большая часть предикативных показателей.
Мы, однако, стремились к выделению собственно синтаксических классов. Для этого мы прежде всего рассмотрели две группы синтаксических свойств словоформ - внешнюю дистрибуцию, то есть способность единицы подчиняться другим словоформам и выступать в той или иной синтаксической позиции, и управляющие свойства, то есть способность единицы подчинять себе составляющие того или иного типа.
Выяснилось, что управляющие свойства задают классы словоформ, весьма близкие к морфологическим классам: словоформы с глагольным управлением (подчиняют именную группу6 в абсолютиве и, возможно, ИГ в эргативе, дативе или, реже, в других падежах); словоформы с именным управлением (подчиняют группы, возглавляемые краткими и полными прилагательными, а также существительными в генитиве); близкие к ним словоформы с по-слеложным управлением (подчиняют одну ИГ, чаще всего в генитиве); словоформы, подчиняющие почти исключительно наречия меры и степени; единицы, способные подчинять клаузы, и, наконец, единицы, неспособные иметь зависимые.
Напротив, дистрибуция словоформ задает классификацию, которая существенно отличается от морфологической. В нее входят следующие классы слов: финитные формы глагола, имена, атрибутивные имена, прилагательные, адвербиалы, второстепенные предикаты, союзы, предикативные показатели, частицы. Прокомментируем некоторые из них.
Финитные формы глагола и предикативные показатели способны без дополнительной поддержки выступать в качестве вершины независимого предложения. Мы, однако, рассматриваем эти две группы единиц как два разных дистрибутивных класса. Во-первых, они различаются по набору допустимых позиций: финитные формы глагола могут возглавлять побудительные, оптативные и декларативные предложения, но не могут быть вершиной вопросительных предложений; предикативные показатели возглавляют вопросительные предложения и большую часть декларативных, но невозможны в побуждениях и пожеланиях. Во-вторых, финитные формы и предикативные показатели не являются взаимоисключающими элементами: например, вопросительные частицы (относящиеся к классу предикативных маркеров) могут модифицировать финитный глагол:
(4) Sa'ri selle b=urt'-i-t: = а?
озеро как м=делить:1РР-тн-2 = са
'Как ты поделишь озеро?'
Аналогичным образом мы относим к разным классам второстепенные предикаты (разнообразные деепричастия и некоторые спрягаемые формы глагола - условное наклонение, уступительные формы, в некоторых языках/диалектах также конъюнктив) и союзы.
У1.С, 1Л/С, крайне редко просто С или Я\/1?С Имена и другие части речи подобных ограничений на структуру корня не имеют.
6Далее иг.
Классификация на основе дистрибуции объединяет в один класс несколько групп словоформ, чья дистрибуция очень близка к дистрибуции имен. Это полные прилагательные и причастия, количественные числительные и указательные местоимения. Все эти слова, как и существительные, могут выступать в позиции аргумента и именной части сказуемого, однако гораздо чаще, чем «словарные» существительные, выступают в роли приименного зависимого, ср. употребление полного прилагательного c'ucar-se 'черный' в (5ab). Синтаксические единицы такого типа мы назвали атрибутивными именами. Похожие синтаксические свойства демонстрируют также существительные в форме генитива.
(5) а. rasul-li c'ut:ar-se maäina as:-ib-le = sa=j
Расул-erg Черный-atr машина KynHTb:pf-pret-conv = cop=m 'Расул купил черную машину".
b. rasul-li c'ut:ar-se as:-ib-le = sa=j
Расул-erg Черный-atr HynHTblPF-pret-conv = cop=m 'Расул купил черную (машину)'.
В то же время свойства единиц, традиционно называемых краткими прилагательными и причастиями, сильно отличаются от свойств атрибутивных имен: эти единицы (мы считаем их синтаксическими прилагательными) могут быть только атрибутами имени и при этом могут стоять только непосредственно слева от существительного-вершины.
Дистрибутивный класс адвербиалов (словоформ, основной синтаксической функцией которых является функция сирконстанта глагола) очень разнороден: в него попадают существительные в формах локативных падежей, некоторые топонимы, а также разнообразные наречия и послелоги.
Вне классификации остаются некоторые из слов, традиционно называемых частицами, -точнее, те из них, которые мы не отнесли к классу предикативных показателей. В частности, сюда попадает аддитивный маркер =га, сопоставительная частица = пи, аллокутив-ные показатели и некоторые другие единицы.
При создании синтаксической классификации, которую мы используем в последующих разделах работы, мы в основном опирались на дистрибуцию словоформ, однако учитывали и их управляющие свойства. В результате мы пришли к следующему, в целом вполне обычному набору синтаксических классов: глаголы имена
атрибутивные имена генитивы прилагательные наречия
качественные прочие
послелоги
предикативные показатели
союзы
(частицы).
В разделе 2.2.4 мы сопоставили классы словоформ, выделяемые на разных основаниях, и получили довольно большой список групп словоформ, различающихся по своим характеристикам. Частеречные свойства некоторых групп словоформ связаны «каноническим» образом: например, словарные существительные, во-первых, имеют морфологические категории, свойственные существительным, в предложении преимущественно выступают в роли глагольных аргументов и характеризуются именным управлением. Однако большинство групп словоформ обладают неопределенными или противоречивыми свойствами. Например, полные причастия обладают морфологическими признаками и глагола, и имени; их управляющие свойства в целом такие же, как у финитных глаголов, однако, подобно прилагательным, причастия могут иметь при себе зависимое со значением степени; дистрибуция полных причастий совпадает с дистрибуцией полных прилагательных.
В работе предлагается следующий способ описания системы синтаксических классов в даргинских языках (на примере тантынского идиома).
1. Мы различаем синтаксический класс как характеристику лексемы и синтаксический класс как характеристику некоторой подпарадигмы лексемы или отдельной словоформы (лексическая текущая часть речи).
2. Для лексем, имеющих более одной репрезентации, определяем основную репрезентацию7 и приписываем каждой словарной единице (лексеме) тот синтаксический класс, к которому принадлежит ее основная репрезентация.
3. Для основных репрезентаций всех лексем лексическая частеречная характеристика в целом правильно задает синтаксические свойства входящих в них словоформ (например, абсолютив и другие формы грамматических падежей имен обладают всеми морфологическими и синтаксическими свойствами существительных). У этих словоформ лексическая и текущая части речи совпадают.
4. Прочие репрезентации и продуктивные дериваты получают сложную частеречную характеристику: во-первых, они принадлежат некоторому классу как представители определенной лексемы; во-вторых, они принадлежат некоторому другому классу, в который их перевела деривация. Таким образом, словоформа может иметь более одной частеречной характеристики, однако это характеристики разного уровня: лексическая часть речи характеризует словоформу как представителя некоторой лексемы; текущая часть речи соответствует свойствам словоформы, полученным в результате деривации (если деривация применяется к производной словоформе, то частеречных характеристик может быть более двух).
7Для глаголов основной репрезентацией мы считаем финитные формы, возглавляющие независимые клаузы, для имен - формы грамматических падежей, кроме генитива; в прочих случаях основной считается наиболее морфологически простая репрезентация - начальное звено деривационных цепочек.
5. Поскольку при деривации появление новых синтаксических свойств практически всегда связывается с присоединением деривационных морфем, мы будем проводить внутри производных словоформ синтаксические границы, соответствующие последовательному образованию дериватов определенного синтаксического класса.
Например, лексема ?аЪ 'хороший' (в словарной форме) является (кратким) прилагательным ; она может возглавлять группу прилагательного и использоваться без дополнительного маркирования в синтаксической роли препозитивного контактного определения:
(6) a. Uîa'h] qal 'хороший дом'
В то же время лексическая основа ?a!h присоединяет целый ряд деривационных морфем, которые создают единицы, обладающие свойствами других синтаксических классов, например:
(6) b. [niatr)p LP?afh]-se]
'хороший' (атрибутивное имя)
с. [advp [др?а9Ь]-1е]
'хорошо' (качественное наречие)
Эти дериваты сохраняют исходный лексический класс (прилагательное), который соответствует синтаксической категории вложенных составляющих, и по крайней мере часть присущих этому классу синтаксических свойств, но одновременно относятся к другой текущей категории (в нашем примере - к классам атрибутивных имен и наречий).
В разделах 2.2.4 и 2.2.5 обсуждается вопрос об отнесении к тому или иному классу словоформ различного типа - сначала таких, которые представляют основные репрезентации лексем, а затем различных групп дериватов.
Описание деривационных правил, переводящих единицы из одного синтаксического класса в другой, дается в разделе 2.3. Например, суффикс имени действия -dix: образует существительные от единиц разных синтаксических классов - от имен, прилагательных, от глагольных основ претерита и презенса, локативных наречий (7), от локативных форм имен (8) и некоторых других словоформ, ср.:
(7) к abza 'герой' — i^dbzadix 'героизм'8
razi 'радостный' -» razi-dix 'радость'
wamsrur 'устал' (претерит) -» wamsmr-dix 'усталость'
¿еЕгЬ'наверху'-» ietibdix'выигрыш'
8В конце слова происходит дегеминация согласного х: (>х).
(8) Tela quli=w-dix ?a,?a'Ini-le = j dam?
tbi:gen flom:obl=m"an нужный-adv = pq яюат
'Разве ты мне нужен дома?' (букв. Твое пребывание дома мне нужно?')
Раздел 2.4 посвящен описанию свойств особого, закрытого класса служебных единиц, характерного для даргинских языков, - класса предикативных показателей. Предикативные показатели - это вспомогательные элементы, которые входят в состав аналитических форм глагола и в состав предиката именных предложений. Без предикативных показателей имена, атрибутивные имена и наречия сказуемым независимого предложения, как правило, быть не могут.
Число предикативных показателей в известных нам идиомах невелико. Список предикативных показателей тантынского диалекта приводится в Таблице 1.
Таблица 1. Список предикативных показателей тантынского диалекта
1. 2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
личные клитики:
клитика прошедшего времени вопросительные частицы:
показатель актуализации идентифицирующая связка экзистенциальные связки
11. отрицательная «связка»:
12. отрицательный экзистенциальный глагол:
2Б6
1Б6&1Р1.&2Р1. (для всех лиц) общий вопрос частный вопрос риторический вопрос косвенный вопрос
настоящее время прошедшее время
настоящее время прошедшее время
= de = da
=de =;/=j
= a
=wara = anne = q'ale =sa=b(-i)
le=b, te=b, l'e=b, %e=b = akijara (спрягается) = afc: ace (не спрягается)
Ь=аЧси (спрягается) fca'cxi (спрягается)
Функции предикативных показателей напоминают функции вспомогательных глаголов в европейских и других языках, однако с формальной точки зрения большинство предикативных показателей имеет мало общего с глаголами. Часть предикативных показателей можно считать клитиками: это неизменяемые, не имеющие самостоятельного ударения элементы. Большинство из них нечленимы (все элементы, занимающие в Таблице 1 строки с первой по восьмую); неотрицательные идентифицирующие и экзистенциальные связки (строки 9 и 10) включают в свой состав классный суффикс. Отрицательные связки по своим морфологическим характеристикам ближе к глаголам: структура их корня соответствует глагольным «стандартам»; они обладают словоизменительными парадигмами, которые сходны с глагольными, хотя и отличаются дефектностью и нерегулярностью.
В предложении предикативные показатели могут объединяться в цепочки ограниченной длины (для тантынского - не более трех элементов). Сочетаемость показателей в цепочках подчиняется строгим формальным ограничениям, которые могут быть сформулированы в терминах грамматики порядков. Правила сочетания предикативных показателей в тантын-ском диалекте показаны в Таблице 2: сочетаться могут только показатели разных порядков и только в той последовательности, которая показана в таблице.
Таблица 2. Тантынскнй диалект: порядок следования предикативных показателей
Порядок 1 2 3
Показатели = sa<b>i le=b, te=b, £'e=b, xe*b = de (прошедшее время); = da, = de (лицо) = q'ale (показатель актуализации); = i/=j, =а, =wara, = аппе (вопросительные частицы)
= ак:сага (все личные формы), = окрасе, (все личные формы настоящего и прошедшего времени)
Все предикативные показатели и любые допустимые цепочки показателей могут присоединяться к словам следующих синтаксических категорий: имена (включая атрибутивные) в различных падежах; наречия и послелоги; простые деепричастия. Предикативные показатели третьего порядка (показатели вопроса и актуализации) могут также присоединяться к финитным формам глагола, см. пример (4) выше.
Предикативные показатели выражают ряд грамматических значений, которые характеризуют целое предложение: значения существования (экзистенциальные связки), идентичности или принадлежности классу (идентифицирующие связки), полярности (отрицательные связки), лица/числа (личные клитики), прошедшего времени (клитика прошедшего времени), иллокутивной силы (вопросительные частицы).
Функциям предикативных показателей соответствует их наиболее обычная синтаксическая позиция - позиция вершины независимого предложения. Вершинность предикативных показателей может быть доказана путем применения стандартных тестов.
Во-первых, в тантынском диалекте в ряде эллиптических контекстов предикативные показатели могут выступать в качестве единицы, заменяющей целое предложение, как в ответе на вопрос в примере (9):
(9) íatp:a!si = sa<b>i=j hila-la baha? - sa<b>i
a6a3 = c0p<n> = pq 3tot:obl-gen цена cop<n>
'«Двугривенный этому цена?» - «Да», — говорит кади'. {Мулла Насреддин и кади}
Во-вторых, частично применим тест на морфосинтаксический локус. Предикативные показатели допустимы только в зависимых предложениях, передающих чужую речь, которые могут маркироваться, в частности, при помощи показателя косвенного вопроса. Важно, что этот показатель всегда стоит непосредственно после другого предикативного показателя, если таковой имеется в зависимой клаузе. Это означает, что когда синтаксическая единица.
включающая предикативный показатель, входит в состав более крупной единицы, то маркирование подчинения линейно связано с местом расположения предикативного показателя. Так, в предложении (10) маркер косвенного вопроса = аппе следует за клитикой второго лица = de( = de +=апле> = donne):
(10) ?ali xabar b=urs-ib = de se.k'ajda s:inka ka-b=u3:-ib = denne
ты:erg история N=CKa33Tb:PF-pret = 2 как медведь Doww-N=y6HTb:pf-pret = 2+iq
Ты рассказывал, как ты медведя убил'.
В-третьих, для определения вершины применим критерий опущения: в большинстве контекстов, где предикативные показатели возможны, они также являются обязательными и опускаться не могут (это не относится к идентифицирующей связке, которая в присутствии других показателей обычно опускается). Например, обязательными являются показатели лица или прошедшего времени, в вопросительных предложениях - показатели вопроса и т.д.
Раздел 2.5 содержит перечисление и краткую характеристику основных видов фразовых категорий, которые, естественно, соотносятся с выделенными нами синтаксическими классами, - именной группы, группы прилагательного, группы наречия, послеложной группы, глагольной группы (глагольной предикации), зависимой клаузы (группы с вершиной-союзом), связочной (предикативной) группы, вершиной которой является связка или другой предикативный показатель.
В третьей главе диссертации («Классы предикатов и конструкции предложения») исследуются управляющие свойства предикатов и синтаксические особенности различных конструкций даргинского предложения.
Для идентификации конструкций предложения существенно противопоставление ядерных и неядерных аргументов глагола. Ядерными мы называем любые аргументы, способные в определенных условиях контролировать классное и/или личное согласование главного предиката той же клаузы и/или непосредственно доминирующих над ней предикативных показателей. К числу ядерных аргументов в даргинских языках можно отнести все абсолютивные аргументы, ИГ-агенс в эргативной конструкции (в эргативном падеже), а также ИГ-экспериенцер в аффективной конструкции (см. ниже).
Мы считаем, что конструкцию клаузы определяют (а) набор и падежное оформление ядерных аргументов ее главного предиката и (б) правила контроля личного и классного согласования в пределах этой клаузы. Конструкции, в которых употребляются те или иные предикаты, задают набор синтаксических классов предикатов данного языка. Поэтому вопросы о классификации предикатов и о конструкциях предложения тесно связаны.
Конструкции предложения в даргинских языках довольно разнообразны. Прежде всего, представлена непереходная конструкция: в этой конструкции имеется только один ядерный аргумент; он выражен именной группой в абсолютиве. Этот аргумент контролирует классное и личное согласование в клаузе. Так, в (11) зависимая деепричастная клауза входит
в главную с вершиной - финитным глаголом lewq'a'd 'приду'. Единственный актант этого глагола - du 'я' - контролирует и класс, и лицо глагольной формы. В деепричастной клаузе также представлена непереходная конструкция, однако в ней абсолютивная ИГ кореферентна абсолютиву главной клаузы и опущена, а глагол не имеет позиции для классного согласования (по лицу деепричастия также не согласуются).
(11) [[ag-ur-le quli-r-hale q:-ib-le arc = га],
yXOflHTb:PF-PRET-ADV flOMXOC-EL-UP НеСТИIPF-PRET-ADV ДеНЬГИ=АОР
du = ra le-w=q'-a!-d]
fl=add hither-m=hflth:ipf-th-l
'Пойду принесу денег из дома и прид/ . {Мулла Насреддин и кади}
Во-вторых, к числу основных относится эргативная конструкция. Это конструкция с двумя ядерными аргументами: А-аргумент (агенс) стоит в эргативе, Р-аргумент (пациенс) - в абсолютиве. Существенно, что эргативный аргумент может контролировать личное согласование глагола, а также классное согласование связки (см. Главу 5). В примере (12) глагольная форма аориста управляет эргативным падежом агенса первого лица dali 'a:erg' и абсолюти-вом пациенса третьего лица lidil kampit'e 'все конфеты'. Классный показатель в глаголе контролируется абсолютивной ИГ, личный показатель -эргативной ИГ.
(12) dali li<d>il kampit'-e d=erk:-un = da
fl.'ERG BeCb<NPL> конфета-PL NPL=eCTb:PF-PRET=l
'Я съел все конфеты'.
Непереходная и эргативная конструкции задают два больших (открытых) класса даргинских глагольных предикатов: это непереходные глаголы, которые употребляются только в непереходной конструкции, и переходные глаголы, которые могут употребляться в эргативной конструкции (и, возможно, в некоторых других конструкциях). Кроме того, существуют небольшие классы глаголов, употребляющихся в других конструкциях.
Как известно (см., например [Кибрик 2000]), для нахско-дагестанских языков характерно использование при экспериенциальных глаголах аффективной конструкции, в которой экспериенцер стоит в дативе или другом функционально близком падеже и обладает при этом хотя бы некоторыми подлежащными свойствами, а стимул получает абсолютивное оформление. В даргинском аффективная конструкция характерна для сравнительно небольшого числа предикатов: по-видимому, универсальным для даргинских языков является только использование аффективной конструкции при глаголе со значением 'любить, хотеть'. В тантынском, например, экспериенциальные глаголы 'верить', 'смотреть', 'слушать', 'радоваться' относятся к числу непереходных, а глаголы 'знать', 'понимать', 'забывать', 'видеть' и некоторые другие допускают и эргативную, и аффективную конструкцию.
Экспериенцер аффективной конструкции в тантынском стоит в дативе. Эта группа может контролировать личное согласование глагола (13) и классное согласование связки (14):
(13) с!ат гиг-те d=ig-u-l = da
я:оат звезда-р1. мр|.=видеть:1рр-рк5-сому=1
'Я вижу звезды'.
(14) та*1ш'ттас1-и-г раЛта1 мк:-и-1е=ва^
Магомед-Ов|.-ОАТ Патимат р=хотеть:1рр-рв5-сому=сор=м
'Магомед любит Патимат".
Как правило, в даргинских языках/диалектах имеется также несколько связочных глаголов, которые образуют особую конструкцию с двумя абсолютивными ИГ. В тантынском это, например, глаголы 'становиться'; -¡к'(с)- 'сказать' в значении 'звать, назы-
вать', =ащ'-/'Ц'о'- 'делать' в значении 'назначить на какую-либо должность'.
(15) пих:а ЫЫ^а рай5ка d=ik'-u-l = da
мы тот-овь-БиРЕЯ Патишка 1/2р1=говорить:1рр-ррз-сом=1
'Мы называем ее Патишкой'.
Наконец, имеется группа предикатов, претендующих на статус безличных. Это глаголы, характеризующие природные процессы (например, 'светает'), и наречия, обозначающие состояние - как физическое ('холодно'), так и психологическое ('стыдно', 'грустно', 'трудно' и т. п.). Клауза в даргинских языках, как правило, не может не иметь абсолютивного аргумента (в частности, здесь практически нет непереходных глаголов, ядерный актант которых стоял бы в эргативе или любом другом падеже, кроме абсолютива), поэтому наличие безличных предикатов довольно неожиданно.
Действительно, выяснилось, что многие глаголы, которые часто употребляются без абсолютивного зависимого, все же могут подчинять абсолютив - в тантынском это, как правило, существительные /кпуа 'воздух, небо' или агв 'погода'. В соответствии с классом этих имен такие глаголы получают показатель неличного класса <Ь>. Так употребляются сложные глаголы, имеющие в своем составе непереходный простой глагол -I-ХУ-Аи^О" 'становиться', а также глагол 'идти (о дожде, снеге, граде)':
(16) (Ьаша) Ыш-и-1е = Ба=Ь
воздух !ч-идти(дождь):1рр-рк$-сом\/=сор=м
'Идет дождь'.
Однако имеются и предикаты, которые все же не присоединяют абсолютивный аргумент. Это глаголы, производные от простых глаголов *ан-/*ш- 'достичь' и =\к-/-1гк- 'падать' (они употребляются с показателем множественного неличного класса <й>, как в (17)), а также наречия состояния (они вызывают согласование по неличному классу единственного числа, пример (18)).
(17) t:ura=d с'аЧ>сИв-и-1е
CHapyWM=npl TeMHblíí-npl=lv:ipf-prs-conv
'На улице темнеет".
(18) t:ura=b с'агЬ-1е = sa*b
CHapymn=n(es5) TeMHbm-adv=cop=n
'На улице темно'.
Список классов предикатов не совпадает со списком конструкций предложения, так как многие глаголы употребляются более чем в одной конструкции. Среди еще не упоминавшихся конструкций наиболее употребительной является антипассивная.
Антипассив в эргативных языках - залог, понижающий синтаксический статус абсолютивного актанта. Для нахско-дагестанских языков антипассивный залог - сравнительно редкое явление (отмечен в аварском, цезских и некоторых андийских языках). В даргинских языках нельзя говорить о существовании антипассивного залога (так как залог предполагает маркирование противопоставления диатез в глаголе), однако весьма распространена антипассивная конструкция. В даргинской антипассивной конструкции агенс и пациенс переходного глагола как бы меняются местами: A-аргумент переходного глагола оформляется абсо-лютивом, а Р-аргумент - эргативом, ср. эргативную конструкцию в примере (19а) и антипассивную в (19Ь):
(19) a. murad-li t'ant'bd qul-re d=irq'-u-le = sa=j
Мурад-erg TaHTbl=npl(ess) ДОМ-pl npl=fleflaTb:ipf-prs-conv=cop=m
b. murad t'ant'i=w qul-r-a-li w=irq'-u-le = sa=j
Mypafl(abs) TaHTbl=M(ess) ДОМ-pl-obl-erg M=fleflaTb:ipf-prs-conv=cop=M
'Мурад строит дома в Тантах'.
Эргативная ИГ в антипассивной конструкции не является ядерной, так как не контролирует классное согласование связки и не может имплицировать появление личных показателей в глаголе.
Даргинская антипассивная конструкция может употребляться как для выражения некоторых видовых значений, так и в прагматических целях - для понижения статуса Р-аргумента, причем эти две функции могут совмещаться в одном и том же высказывании. В тантынском, например, употребление антипассивной конструкции возможно, если выполняется по крайней мере одно из следующих условий:
(1) конструкция имеет хабитуальное значение;
(2) ИГ-пациенс обозначает либо множественный, либо неисчисляемый объект;
(3) ИГ-пациенс нереферентна или по крайней мере неопределенна.
Нереферентный, прагматически не выделенный пациенс может опускаться совсем,
как при инфинитиве ul'ii 'читать' в составе относительного придаточного примера (20) (ср. с инфинитивом совершенного вида dell'iz 'прочитать' в первой строке):
(20) [Та!Ь-а1 Ьег-Н-2 гиг-е ё=е1£'-и]
три-САвэ день-овюдт книга-рь мр|_=читать:рр-1^
[[исЧг Ь=а1х-и-5е] икал] каЬ-а
читэть:1рммр М=знать:|рр-р1*5-Атк человек оо\дт+оставаться:1рр-тн
'[После похорон] тот человек, который умеет читать, в течение трех дней продолжает
читать книги'. {Похороны}
Строго говоря, антипассивная конструкция представляет собой разновидность непереходной - в случае, когда в непереходной конструкции употребляется лексически переходный глагол. Единственным контролером всех типов согласования в антипассиве является абсолютивный агенс, к нему же обращено побуждение в императивных предложениях и в оптативах второго лица. Если глагол в антипассивной конструкции стоит в одной из форм, где морфологически выражена (не)переходность, то он оформляется как непереходный.
Еще одна конструкция, в отличие от антипассивной, встречается с крайне ограниченным набором глаголов, прежде всего =егй-Ли£'- 'пить', а также 'aq'-/4q'- 'слышать' и =е1£'-/ =и£'- 'читать, учиться' (в значении '(вы)учиться на кого-либо'). В этой конструкции - мы назвали ее партитивной - агенс выражен эргативом, пациенс - генитивом. Эргатив в партитивной конструкции контролирует лицо и класс связки, а следовательно, является одним из ядерных аргументов. Основной глагол всегда получает показатель неличного класса единственного числа, как видно из (21)9:
(21) раЛпШ-Н са]-1а Ь=ис:-и-1е = Ба <г>1
Патимат-еяо чай-йеп м=пить:1рр-ря5-сому=сор<р> 'Патимат пьет чай'.
И в безличных, и в партитивных конструкциях мы постулировали присутствие нулевого имени в абсолютиве. Это имя контролирует классное согласование в клаузе (в частности, класс лексического глагола), а в партитивной конструкции к тому же управляет генитивом ИГ-пациенса. Возглавляемая им ИГ контролирует классное согласование в клаузе. Такой подход позволяет рассматривать безличные конструкции как разновидность непереходных, а партитивные - как разновидность переходных, непереходных или аффективных, в зависимости от наличия и свойств ненулевого ядерного актанта.
В третьей главе рассматривается также вопрос о наличии в даргинских языках класса лабильных глаголов. В отличие от многих языков нахско-дагестанской семьи, даргинские языки не имеют полностью лабильных глаголов, так как все глаголы различают переходные и непереходные употребления хотя бы в части форм, ср. тантынские формы будущего времени, где от переходности зависит выбор так называемого тематического суффикса: Ьщ'-и 'сделает', но иЬк'-аг 'умрет').
®Если бы согласование контролировала ИГ в генитиве сщ1а 'чай', то в глаголе был бы показатель неличного класса множественного числа <(!>.
Однако имеется довольно заметное количество глаголов, часть парадигмы которых лабильна по Р-типу: субъект (абсолютна) этого глагола в непереходном употреблении соответствует пациенсу (также в абсолютиве) того же глагола в переходном употреблении, а семантически переходное и непереходное употребления соотносятся как исходный глагол и его декаузатив. Такие глаголы, таким образом, имеют одну переходную (исходную) и две непереходные диатезы, которые, однако, по-разному соотносятся с исходной:
A-аргумент Р-аргумент Эргативная диатеза Erg Abs
Антипассивная диатеза Abs (Erg)
Непереходная диатеза (Р-лабильность) — Abs
Однако если возможность употребления непереходной диатезы с декаузативной семантикой является словарным свойством определенных глаголов, то возможность антипассивной диатезы ограничивается только грамматически: антипассивные конструкции возможны с имперфективными формами всех переходных глаголов.
В некоторых языках даргинской группы представлена также биабсолютивная конструкция, в которой оба ядерных аргумента кодируются абсолютивом. Эта конструкция в даргинских языках возможна только при аналитических формах глагола, что позволяет считать ее бипредикативной: одну предикацию (вершинную) образует связка и подчиненный ей абсолютив агенса, другую (зависимую) - основной глагол и управляемый им абсолютив па-циенса. Для даргинской группы биабсолютивная конструкция маргинальна. Она - возможно, под аварским влиянием - представлена в мегебском языке, где основной ее функцией является, по-видимому, подчеркивание высокой степени топикальности агенса.
Мегебский
(22) -sija b=iq'-uwe le=w-ra hu?
что N=fleflaTb:iPF-PRs.coNV cop=m-1d/2q ты
bazal-li-Ce ar-q^-ül xalq'
базар-OBL-suPER el-hathmpf-prs.atr народ
hark'o-i-ce-di /:=as:ar-b=iq'-uwe le=w-ra
река-OBL-supER-PROi спасение-^делатьмрр^б.сому cop=m-1d/2q
'Что ты делаешь? - Идущих на базар людей через реку перевожу' (Магометов 1982:
144).
Общая схема рассмотренных в данной главе конструкций (на примере тантынского диалекта) представлена в Таблице 3.
Таблица 3. Конструкции предложения в тантынском диалекте
Лексическая Лабильность Присутствие Производная Нулевой переходность глагола А-аргумента диатеза абсолютив
Конструкция
переходные
/
аффективные
связочные
неглагольные предикаты
имеющие Р- , лабильные формы
не имеющие Р-лабильных форм
(есть)
(нет) А Да 1-
1 (нет) 1-
1-Я
партитивная,.
знтипассивная
нет) I— Ц
партитивная^
аффективная
(именное предложение)
В четвертой главе диссертации («От предикации к предложению: иллокутивная сила и информационная структура») мы перешли от рассмотрения предикаций к анализу целых предложений.
Предложение отличается от клаузы наличием иллокутивной силы и собственной информационной структуры. Мы поставили перед собой задачу соотнести основные классы предложений, выделяемые на основании иллокутивной силы, с основными типами информационных структур. При этом мы ограничились рассмотрением только самых основных классов как иллокутивных типов предложений, так и информационных структур. С разной степенью подробности в работе рассмотрены декларативные, вопросительные, императивные и оптативные, а также восклицательные предложения. Что касается информационных структур, то мы в основном придерживались модели К. Ламбрехта [Lambrecht 1994], где таких структур выделено три: предложения с фокусированием предиката (predicate-focus structures), тетические предложения (sentence-focus structures) и, наконец, предложения с узким (аргументным) фокусом (argument-focus structures). К этим трем классам мы добавили четвертый ([Ковтунова 1976], [Янко 2001], [Klein 1998]) - предложения, в которых фокуси-
Эргативная с нулевым абсолютивом (редко).
11Аффективная с нулевым абсолютивом (редко).
руется только истинностная оценка пропозиции, то есть структуры с верификативным фокусом.
Наиболее распространенными средствами маркирования информационной структуры в языках различных типов являются интонация и порядок слов. Используются они и в даргинских идиомах, однако в нашей работе интонационные средства маркирования информационной структуры не рассматриваются, а порядку слов посвящен лишь сравнительно небольшой раздел. В нем отмечаются две тенденции, характерные для различных идиомов даргинской группы: во-первых, в наиболее нейтральных с точки зрения информационной структуры предложениях порядок слов устроен по принципу «от темы к реме» (поэтому фокусные ИГ часто занимают предглагольную позицию; для кункинского и худуцкого идиомов это отмечено Н.В. Сердобольской); во-вторых, наблюдается тенденция к правой дислокации (то есть к вынесению на правую периферию) прагматически второстепенных фрагментов предложения. Помещенные в постпредикатную позицию группы могут быть как тематическими, так и частью ремы. Так, в примере (24) справа дислоцированы две группы: ИГ £'al — ra 'оба' является темой предложения, а обстоятельство quli 'дома' - частью ремы.
(23) са allah-la beri ka-b=iz-ib-le
ОДИН ЭЛЛаХ-GEN день DOWN-HPL=CaflHTbCfl:PF-PRET-CONV
kalg-un-ne = sa < b > i T[c'-al = ra] R[quli]
DOWN+OCTaBaTbCfl:PF-PRET-CONV = COP<HPL> ДВЭ-CARD = ADD flOMiLOC
[Жили, жили моя бабушка, то есть прабабушка, и прадедушка (...).] 'Как-то сидели они
оба дома'. {Вара-вара}
В нашей работе основное внимание уделено морфосинтаксическим средствам маркирования информационной структуры, среди которых наиболее заметным является использование связок и других предикативных показателей.
В разделах 4.3-4.6 последовательно рассматриваются стратегии оформления предложений различных иллокутивных типов. При этом мы исходим из того, что для каждого типа предложений имеется наиболее нейтральная информационная структура, причем эти структуры для разных иллокутивных типов в общем случае не совпадают.
Для декларативных предложений нейтральной является информационная структура с фокусированием предиката [Lambrecht 1994: 222]. Для выражения этой структуры используются два больших класса предложений - глагольные предложения, вершиной которых является финитная форма глагола (например, (11)), и связочные предложения, которые возглавляет связка или другой предикативный показатель.
Основной лексический предикат в связочных предложениях может быть как именным, так и глагольным, однако в Главе 4 особое внимание уделяется именным предложениям, так как свойствам глагольных предикатов посвящена предыдущая глава. Именные связочные предложения в тантынском возглавляет либо идентифицирующая связка, либо одна из экзистенциальных связок, либо один из предикативных показателей второго порядка
(личная клитика, клитика прошедшего времени), либо сочетание связки и клитики лица/времени. Именные предложения распадаются на два класса: предложения со значением существования (в том числе существования в чьей-то собственности, как в примере (25), или в каком-либо месте) требуют одной из экзистенциальных связок, а предложения идентификации, характеризации и таксономии присоединяют идентифицирующую связку (24).
(24) hiz di-la t:at:i = sa=j этот я-gen отец = сор=м 'Это мой отец'.
(25) di-la masSina le=b я-gen машина exst=n 'У меня есть машина'.
В отличие от ряда других даргинских идиомов, в тантынском в глагольных связочных предложениях употребляются не только идентифицирующие, но и экзистенциальные связки. При этом связки разного типа могут занимать одну и ту же линейную позицию:
(26) a. uc:i-li sun-na telefon dam b=at-ur-le = sa=j
браТ-erg c3m-gen телефон fl'.dat n=OCTaBmb:pf-pret-conv=cop=m
'Брат оставил мне свой телефон'.
b. uc:i-li sun-na telefon dam b=at-ur-le le=b
6pat-erg СЭМ-gen телефон a:dat N=octabhtb:pf-pret-CONV exst=N
'Брат оставил мне свой телефон' (и поэтому у меня есть телефон).
В предложениях нейтральной коммуникативной структуры экзистенциальные связки возможны в том случае, когда в значение предложения входит экзистенциальный компонент. Так, в значение примера (26Ь) входит указание на существование пациенса в распоряжении говорящего на момент речи.
Помимо связочных, нейтральные декларативные предложения могут быть глагольными, хотя число глагольных форм, способных возглавлять независимые предложения, в даргинских языках невелико (в тантынском их только три - будущее время, прошедшее ха-битуальное и претерит третьего лица).
В ряде случаев декларативные предложения могут быть немаркированными, то есть не содержащими грамматических средств выражения лица и времени. Во-первых, так устроены дейктические презентативные предложения, предназначенные для указания на некоторый объект, находящийся в поле зрения собеседников (27); во-вторых, в тантынском не содержат предикативных показателей именные декларативные предложения, содержащие сопоставление (28).
(27) hiz di-la durha5 ЭТОТ Я-GEN мальчик 'Вот мой сын'.
(28) 6e<b>ash-il ía!5:ala, gu<b>ash-il nis:ala = nu
BBepx<N>-RESTR.ATR Bbl.'GEN BHИЗ<N>-R£STR.ATR Mbl!GEN=CONTR
[Как поделим озеро? - спрашивают. - Поделим, - говорят. - Посередине протянем
веревку.] 'Верхнее ваше, нижнее наше'. (Дележка озера}
Среди всех типов информационных структур в нахско-дагестанских языках наибольшее внимание исследователей уделялось структурам с аргументным фокусом (см., например, [Harris 2002]; [Kazenin 1997, 2002]; [Sumbatova 2002]). Конструкции, маркирующие аргументный фокус, имеют общие признаки в большинстве нахско-дагестанских языков:
• во многих языках для маркирования фокуса и основных предикативных категорий (лица, времени, модальности) используются одни и те же показатели; фокус маркируется при помощи выбора позиции показателя, прочие категории — при помощи выбора самого показателя;
• в тех языках, где есть специальные маркеры фокуса, они принадлежат к тому же синтаксическому классу, что и маркеры предикативных категорий;
• показатели фокуса клитизуются справа к фокусной составляющей;
• основной глагол предложения принимает одну из нефинитных форм (чаще всего причастную) или форму, немаркированную по финитности [Калинина 2001];
• обязательных изменений порядка слов не происходит;
• падежное оформление актантов в общем случае не меняется.
Способ оформления предложений с аргументным фокусом в даргинских идиомах, включая тантынский, не отличается от общедагестанского прототипа: предикативный маркер или последовательность маркеров клитизуется к фокусной группе; глагол, оставшийся вне фокуса, принимает причастную или деепричастную форму:
(29) pat'imat-li = sa=r q'oa!l-e ic:-u-se / ic:-u-le
naTHM3T-ERG=COP=F KOpOBa-PL flOHTb:lPF-PRS-ATR/ flOHTb:iPF-PRS"CONV 'Это Патимат доит коров'.
Сам механизм фокусирования накладывает ограничения на возможность его применения: поскольку фокус маркируется перемещением предикативных показателей, фокусирование возможно только в тех составляющих, где такие показатели имеются.
В диссертации проанализирована возможность фокусирования различных элементов главной клаузы и элементов разных типов зависимых клауз в тантынском диалекте. Выяснилось, что в тантынском можно подвергать фокусированию любые составляющие независимой клаузы, включая элементы именных групп, а в ряде случаев и составляющие в составе зависимых клауз. Возможности фокусирования групп, занимающих различные синтаксические позиции, описаны в Приложении 3.
Еще один вид информационной структуры представляют тетические предложения, которые не членятся на тему и рему и являются полностью новыми для слушающего ([Kuroda 1972], [Sasse 1995; 1996] и др.). Следует отметить, что в тантынском противопоставляется скорее не тетическое vs. категорическое, а предложения, в которых все «ядро» - главный предикат плюс его ядерные актанты - входит в рематическую часть, и предложения, в которых один из ядерных актантов является топиком предложения [Lambrecht, Polinsky 1997]. Структура первого типа (условно мы ее также называем тетической) получает в тантынском диалекте специальное маркирование: вместо идентифицирующих связок в предложениях такого типа используются экзистенциальные.
(30) masina b=al-iar-b=irk-u-le Ie=b=de
машина N=pa60TaTb-NEG-N=0Ka3aTbCfl:iPF-PRS-C0NV EXST=N=PST
iatr.iatr-d=ik'-u-Ie q:aC-ne = ra le=t:e
KpH4aTb-NPL=rOBOpnTb:iPF-PRS-CONV телеНОК-PI^ADD EXST=NPL+PST
[Рассказчик пришел в дом своей тещи и увидел следующую картину:] 'Сепаратор не
работал, телята мычали'. {Сепаратор}
В тантынских текстах и разговорной речи встречаются предложения, возглавляемые простыми деепричастиями. Деепричастные предложения без связки по своей информационной структуре являются тетическими, но имеют особые условия употребления: они естественны лишь в ситуации, когда говорящий непосредственно наблюдает за событием и сам для себя вербализует то, что видит. Наблюдаемая ситуация в таких предложениях является новой для говорящего. Например, предложение (31) было произнесено, когда говорящий (находившийся в школе) неожиданно для себя увидел идущую к школе заведующую районо:
(31) zavrajono Ie-r=q'-un-ne
заврайоно HITHER-F=HflTH:iPF-PRS-CONV
'Заврайоно идет'.
Мы считаем, что деепричастная конструкция без связок маркирует прежде всего особую цель высказывания: в данном случае это не передача информации, а концептуализация/вербализация некоторого события окружающего мира. Мы решили называть предложения такого типа формулирующими и рассматривать их как особую разновидность декла-ративов.
Еще один тип информационной структуры предложений - верификативный фокус. В таких предложениях в область фокуса (ремы) входит только истинностная оценка пропозиции, само содержание которой известно обоим коммуникантам. Хотя в тантынском диалекте верификативные предложения в большинстве случаев оформляются так же, как нейтральные, имеются и специальные средства маркирования верификативного фокуса. Это конструкции с удвоением корня (32) и с отделяемыми превербами/именными основами (33).
(32) = с1а, м=видеть-МЕС+м+видеть:рр-рвЕТ=1
атша 1е1еГоп-пе-Ье-г-ка 1^3^415=<1а
но телефон-овыи-Еюоута <рэзговаривать>№-1л/:1РР-р[ЗЕт=1
[Ты видел Курбана?'] 'Видеть не видел, но по телефону разговаривал'.
(33) Ык'-и-1е га^пи геМоп <звонить>м-1лмрр-ри5-согл/ N5 телефон 'Наконец-то звонит телефон'.
В разделе 4.4 мы рассмотрели вопросительные предложения. В даргинских языках вопросительные предложения практически всегда маркируются при помощи вопросительных частиц, которые являются предикативными показателями третьего порядка. В тантын-ском диалекте показатель общих вопросов - частица = ¡ф, показатель частных вопросов -клитика =а/=}а (имеющая также нулевой алломорф). Кроме того, имеются специальные показатели для вопросов, обращенных говорящим к самому себе, - клитика =1vara, и для косвенных вопросов - клитика =атге. Вопросительные частицы следуют тем же правилам линейного расположения, что и предикативные показатели, встречающиеся в декларативных предложениях: в большинстве случаев они сопровождают главный лексический предикат, а в случае необходимости - в составе цепочки предикативных показателей - перемещаются к некоторой другой группе. Как и в декларативных предложениях, место локализации цепочки предикативных показателей связано с выражением информационной структуры вопроса.
Общие вопросы (да-нет-вопросы) в нейтральном случае семантически представляют собой пропозицию с неизвестной истинностной оценкой, которая и составляет предмет запроса говорящего (= фокус вопроса). С точки зрения информационной структуры такие вопросы аналогичны декларативным предложениям с верификативным фокусом. Существует и класс общих вопросов, структурно и семантически аналогичных декларативным предложениям с аргументным фокусом. Логически такие вопросы представляют собой комбинацию пресуппозиции - открытой пропозиции с некоторой переменной - и вопроса о том, верно ли, что данная переменная принимает некоторое предлагаемое говорящим значение, например Это Расул пришел?. Фокусом в таких предложениях логично считать составляющую, соответствующую переменной.
Позиция предикативных показателей, включая вопросительную частицу, в общих вопросах аналогична их позиции в декларативах: цепочка клитик следует за элементом, возглавляющим фокусную часть предложения, то есть располагается при главном лексическом предикате в вопросах нейтральной коммуникативной структуры (с верификативным фокусом, 34а) и модифицирует выделенную группу в вопросах с аргументным фокусом (34Ь).
(34) а. Ти Ы1:-а-с:е1е ag-ur=di?
ТЫ Т0Т-0В1..Р1_-С0М1Т уЙТИ:РР-РКЕТ= 2+рц 'Ты ходил с ними?'
Ь. Ьк:-а-с:е1е ag-ur-se íu = sa=j = di?
Т0Т-0В1.Р1_-С0М1Т уЙТИ:РР-РЯЕТ-АТР ТЫ = СОР=М = 2+РО 'Это ТЫ ходил с ними?'
Семантически частные вопросы во многом аналогичны декларативным предложениям с аргументным фокусом: здесь также содержится открытая пропозиция, содержащая некоторую переменную; цель говорящего - получение информации о значении этой переменной. Переменной, которая в данном случае может рассматриваться как фокус вопроса, на поверхностном уровне соответствует вопросительная группа. Можно было бы ожидать, что позиция предикативных показателей в частных вопросах будет соответствовать их позиции в предложениях с аргументным фокусом, то есть что предикативные показатели будут располагаться при вопросительной группе. В действительности, однако, так происходит не всегда. В даргинском используется две стратегии построения частных вопросов. Первая стратегия -назовем ее декларативной - сохраняет параллелизм вопросов и декларативов нейтральной коммуникативной структуры: вопросительная частица клитизуется к главному предикату предложения.
(35) й-Ц Ь=егсЧЬ = а сини?
кто-еко м=печь:РР-риЕТ = со чуду
'Кто испек чуду?' (декларативная стратегия)
Вторая стратегия - мы называем ее фокусирующей - маркирует как фокус вопроса вопросительную группу; если главный предикат предложения выражен глаголом, то он при этом принимает нефинитную форму:
(36) й-Н=]а сини Ь=егсЧЬ-5е?
кто-Е1?с = са чуду ^печь:рр-ррЕт-АТК
'Кто (именно) испек чуду?'
Анализ текстов показывает, что в большинстве случаев выбор стратегии определяется не информационной структурой предложения, а синтаксическим классом главного предиката: предложения с предикатом, выраженным существительным или атрибутивным именем, практически всегда несут вопросительную частицу на вопросительной группе (фокусирующая стратегия); для глагольных предикатов и наречий картина обратная: в абсолютном большинстве случаев предпочитается декларативная стратегия. Впрочем, фокусирующая
стратегия возможна и при глагольных предикатах, если говорящий стремится эмфатически выделить вопросительную группу, как в первой предикации примера (37)12:
(37) cinala b=ac'-ib-se? r=ik'-u-l = da,
ТЫ:DAT откуда N=npHHTH:PF-PRET-ATR F=CKa3aTb:lPF-PRS-CONV = 1
íela are = ra = ak:o-ar-le,
selle as:-ib-se=de
hil?
TbliGEN деньги = ADD = NEG.COP-PRS-CONV как KynHTb:PF-PRET-ATR = 2sg этот 'Откуда она (игрушка) у тебя взялась? - говорю. - У тебя и денег-то нет, как ты ее
Использование декларативной и фокусирующей стратегий в частных вопросах аналогично ситуации в декларативных предложениях, где аргументный фокус получает специальное морфосинтаксическое маркирование только с целью эмфазы, а в прочих случаях достаточно его интонационного выделения.
В косвенных вопросах использование предикативных клитик полностью аналогично их использованию в соответствующем типе общих или частных вопросов (пример 11).
Побуждения и пожелания (раздел 4.5), в отличие от декларативов и вопросов, как правило, могут иметь только глагольные предикаты, так как маркируются при помощи специализированных глагольных форм - императива, прохибитива и оптатива. Выражение информационной структуры в этих речевых актах в основном сводится к использованию интонации и порядка слов. Нейтральной для таких предложений, видимо, следует считать тети-ческую или близкую к ней информационную структуру: все содержание основной пропозиции предложения попадает в сферу действия оператора побуждения/пожелания. Морфосинтаксическое маркирование аргументного фокуса в таких предложениях невозможно хотя бы потому, что побуждения и пожелания не могут содержать предикативных показателей. Верификативный фокус также невозможен. Что же касается структур с фокусированием предиката, то они допустимы, однако на поверхностном уровне мало отличаются или вовсе не отличаются от нейтральных.
Экскламативные предложения (раздел 4.6) в тантынском формально отличаются от прочих типов речевых актов, но при этом они довольно разнообразны. Экскламативные предложения могут оформляться как именные группы (вершина - отглагольное имя, пример (38а)); как косвенный вопрос (пример (39)); как декларатив с показателем актуализации (40). Особенно характерно использование в качестве вершины экскламатива экзистенциальной связки, как в (38Ь).
(38) a. waj di-la w=ams:-ur-dix!
ОХ Я-GEN M=yCT3Tb:PF-PRET-AN
'Ох, как я устал!'
12В первой клаузе вопросительная частица выступает в нулевом варианте; фокусирующая стратегия определяется по причастной форме глагола; во втором вопросе используется декларативная стратегия, личная кли-тика = de присоединяется к глаголу.
купила?'
{Деньги}
b. ?asbra r=ams:-ur-le le=r=da!
INTERJ F=yCTaTb:PF-PRET-CONV EXST=F = 1 'Ох, как я устала!'
(39) set'le qa'rq-le duc'-uq-un-ne = sa=j=anne!
как быстры Й-ADV <6e>KaTb>NS-LV:lPF-PRS-CONV = COP=M=IQ
'Как он быстро бежит!'
(40) fe-la qali x:oala-se = q'ale!
ТЫ-GEN ДОМ боЛЬШОЙ-ATR =же
'Большой же у тебя дом!'
Экскламативы соотносятся с внеязыковой ситуацией, которая в норме известна обоим собеседникам. Таким образом, их объединяет с тетическими декларативными высказываниями отсутствие членения на тему и рему. Поэтому неудивительно, что некоторые способы выражения экскламативности сходны либо со средствами оформления тетических предложений (выбор экзистенциальной связки), либо со средствами оформления референтных (известных) сущностей (экскламатив как именная группа). С точки зрения Л. Михаэлис [Michaelis 2001: 1041], пропозиция, выражаемая экскламативным предложением, обязательно содержит некоторый градуальный признак и выражает эмоциональное отношение говорящего к степени проявления этого признака. Значению градуального признака соответствует переменная в семантическом представлении экскламатива, что создает аналогию между экскла-мативами и частными вопросами.
В разделах 4.7 и 4.8 делаются несколько групп обобщений и выводов.
Во-первых, отдельный раздел посвящен анализу сходств и различий предложений различных иллокутивных типов. Мы обнаружили, что декларативы и вопросы, с одной стороны, противопоставляются побуждениям и пожеланиям, с другой.
Декларативы объединяет с вопросами то, что
■ они используют одинаковые или почти одинаковые способы оформления вершинного предиката;
■ главный лексический предикат в них может относиться к любому синтаксическому классу (глагол, имя, атрибутивное имя, послелог, наречие);
■ только в декларативах и вопросах допустимы предикативные показатели, в том числе клитические показатели лица и отрицательные связки;
• таким образом, у них есть специальный способ выражения лица и отрицания;
■ только в декларативах и вопросах допускается морфосинтаксическое выражение аргументного фокуса.
Побуждения объединяет с пожеланиями то, что
■ они допускают только глагольные сказуемые;
■ набор глагольных форм, допустимых в этих предложениях, узок и не пересекается с формами, характерными для декларативов и вопросов;
■ они не допускают морфосинтаксического выражения фокуса;
■ в них используется специальное отрицание (показатель та-);
• лицо в них выражается только с помощью суффиксов;
■ время в них не выражается.
На наш взгляд, противопоставление декларативов и вопросов побуждениям и пожеланиям семантически мотивировано. Декларативы и вопросы, в отличие от побуждений/пожеланий, представляют собой операции со знаниями коммуникантов. Цель деклара-тива и вопроса - изменить состояние знаний говорящего или слушающего, в то время как цель императива или оптатива - изменить материальный мир, но не самостоятельно, а силами слушающего или третьего лица. Экскламативы, которые мы не включили в сформулированное выше противопоставление, семантически противопоставлены как декларати-вам/вопросам (они оперируют не со знаниями, а с эмоциями коммуникантов), так и побуждениям/пожеланиям (они не направлены на изменение внешнего мира). Экскламативные предложения неоднородны формально, частично примыкая к декларативам и вопросам, частично отличаясь от всех прочих видов речевых актов.
В разделе 4.8 суммируются функции идентифицирующих и экзистенциальных связок в тантынском диалекте. Идентифицирующая связка употребляется в декларативных и вопросительных предложениях расчлененной структуры, то есть в предложениях, в которых выделяется тема и рема. Она используется там, где делается утверждение или задается вопрос о свойствах, состоянии, действиях некоторого субъекта.
Экзистенциальные связки употребляются прежде всего в именных декларативных предложениях со значением существования или местонахождения (25). Для нас существенны три аспекта употребления экзистенциальных связок в именных предложениях. Во-первых, экзистенциальные связки возглавляют предложения, в которых делается утверждение или задается вопрос о существовании чего-либо. Во-вторых, они способны ориентировать объект относительно говорящего и слушающего и тем самым выражать, одновременно с экзистенциальным, дейктическое значение. В-третьих, экзистенциальные предложения, как правило, обладают тетическим типом информационной структуры. Единственная абсолютивная ИГ в таких предложениях входит в рематическую часть высказывания. Предикат существования в норме также является частью ремы. Таким образом, именные предложения с экзистенциальными связками либо вовсе не имеют темы, либо их темой оказывается одно или несколько обстоятельств, описывающих сцену действия.
Когда экзистенциальные связки употребляются в глагольных предложениях, эти три аспекта (или некоторые из них) также присутствуют. Все три компонента значения связки реализуются в глагольных презентативных предложениях: экзистенциальное значение (нечто присутствует в рассматриваемой ситуации); информационная структура (утверждение о существовании объекта попадает в рему); дейктическое локативное значение (объект ориентируется относительно говорящего и слушающего).
(41) хшп-пе-Ье-г-эе гисй 1е-^'-ип-пе 1е=г дорога-овы1\|-Е1.-н1ТНЕК сестра штне1!-р=идти:|рг-р1!5-сому ехзт^ 'Вон по дороге идет моя сестра'.
Часть глагольных конструкций с экзистенциальными связками сохраняет только характерное для этих связок экзистенциальное значение (см. пример 26Ь выше). В тетических предложениях роль экзистенциальных связок сводится к выражению информационной структуры:
(42) Ьеп Ьа-ЫиЦ-ип-пе 1е=Ь! солнце 11Р-м=идти:1РР-Р1?5-сому Ехгт=м 'Солнце выходит!'
Наконец, экзистенциальные связки употребляются в экскламативных предложениях, как в глагольных, так и в именных - очевидно, это связано с тем, что для экскламативов также характерна нерасчлененная информационная структура (пример 38Ь выше).
Тантынский диалект имеет еще один важный для нас тип высказываний - это формулирующие высказывания с деепричастной вершиной, не содержащие никаких - ни идентифицирующих, ни экзистенциальных-связок. Присутствие связки в предложении однозначно указывает на то, что говорящий делает некоторое утверждение или задает вопрос (реже -выражает свое эмоциональное отношение к некоторому событию), в то время как формулирующие высказывания реализуют потребность самого говорящего в вербализации наблюдаемого события.
Таким образом, функционирование связок в тантынском определяется следующим набором факторов:
любые связки возможны только в высказываниях, обращенных к собеседнику, и невозможны в формулирующих высказываниях;
любые связки возможны только в тех типах речевых актов, которые оперируют со знаниями коммуникантов, то есть в декларативах и вопросах; реже связки (экзистенциальные) допустимы в экскламативах, однако невозможны в речевых актах, целью которых является воздействие на реальный мир (императивах и оптативах);
любые связки возможны только при нефинитных и неглагольных предикатах (которые однако, составляют абсолютное большинство предикатов декларативных и вопросительных предложений);
идентифицирующая связка употребляется в предложениях расчлененной информационной структуры, иначе говоря - в предложениях с фокусированием предиката, с аргументным и верификативным фокусом;
экзистенциальные связки употребляются для выражения значения существования, а также во всех тех случаях, когда связка формально необходима, а условий для употребления идентифицирующей связки нет (например, в тетических предложениях или в экскламативах).
В разделе 4.8 мы рассмотрели синтаксические свойства предложений с разными типами связок. Наиболее очевидны различия между связками в именных предложениях, где идентифицирующие связки двухвалентны (подчиняют топикальную ИГ в абсолютиве и фокусную группу), а экзистенциальные одновалентны.
(43) а. ЫРдвб [РосР = яа<Ь>1]
Ь. МРДВ5 1е-Ь
В глагольных предложениях, как мы знаем, экзистенциальные связки характерны для предложений нерасчлененной коммуникативной структуры, а идентифицирующие - для предложений, противопоставляющих топик и фокус. Наиболее четко границы топикальной и фокусной части предложения видны в конструкциях с аргументным фокусом. В таких предложениях находящийся в фокусе элемент представляет собой единую составляющую, в то время как оставшаяся часть предложения одной составляющей не является. Фокусная группа получает свой падеж от главного предиката предложения. Чтобы учесть эти свойства фокуса, мы предлагаем считать, что фокусная группа получает свой падеж в составе основной предикации, а затем выдвигается из нее в фокусную позицию - позицию комплемента идентифицирующей связки. Однако на этом этапе мы не делаем никаких утверждений относительно того, где в структуре предложения находится предикация, из которой происходит выдвижение фокуса.
В пятой главе диссертации («Классное согласование и основы структуры предложения») рассмотрены особенности классного согласования в тантынском диалекте. Здесь представлена стандартная для даргинских языков система из трех именных классов в единственном числе (мужской, женский, неличный) и трех во множественном (класс местоимений 1/2 лица, личный, неличный). Мишенью согласования по именному классу являются элементы различных типов: большинство глагольных корней, некоторые именные корни в составе сложных глаголов, некоторые корни прилагательных, некоторые деривационные суффиксы, связки, корни местоимений «а<Ь>1 'сам' и И<Ь>й 'весь, все'. Все эти морфемы являются, в нашей терминологии, триггерами, то есть имплицируют присутствие в слове классных показателей. Кроме того, маркер классного согласования в абсолютном конце словоформы является показателем эссива у имен и локативных наречий и послелогов. Показатели классного согласования могут быть как префиксами (чаще всего), так и суффиксами и, реже, инфиксами (в составе идентифицирующих связок) - это определяется свойствами морфемы-триггера.
В большинстве случаев контролером согласования по именному классу является абсолютивная ИГ, входящая в одну клаузу с мишенью, так что согласование является локальным (область согласования - клауза). Однако имеются и такие случаи классного согласования, которые по крайней мере на поверхностном уровне не описываются простым правилом абсолютивного контроля. Так, в примере (44) контролером класса идентифицирующей связ-
ки может быть как абсолютивная ИГ qd^i 'дом', так и эргативная ИГ тигасШ 'Мурад'. Согласование такого типа мы назвали согласованием с переменным контролером.
Наиболее обычный случай переменного контроля - контроль согласования идентифицирующих и экзистенциальных связок. Описанию и обсуждению согласования связок посвящена значительная часть пятой главы. Перед нами стояла задача разобраться в том, как устроено классное согласование с переменным контролером и какой способ его описания лучше всего соотносится с языковыми данными и не противоречит описанию других фрагментов грамматики.
Из возможных моделей описания в работе подробно анализируются два способа анализа связочных конструкций. В первом, более традиционном, связки рассматриваются как часть одной синтаксической единицы - аналитической словоформы глагола. При таком подходе необходимо рассматривать по крайней мере два типа классного согласования - согласование с абсолютивным контролером (например, всегда по абсолютиву согласуются глагольные корни) и согласование с переменным контролером.
Другой вариант анализа мы условно назвали гипотезой обратного контроля; эта гипотеза рассматривает связки как самостоятельные единицы, подчиняющие ИГ в абсолю-тиве. Мы считаем, что эта ИГ, которая в независимых предложениях кореферентна одному из ядерных аргументов предложения, во многих случаях может быть нулевой. Именно она контролирует согласовательный показатель в составе связки, как показано в (45).
(45) ¿abs [predication] =COPculss]
При таком подходе в языке признается только один вид классного согласования, причем контролером всегда является абсолютивный аргумент; однако анализ усложняется тем, что приходится вводить нулевую синтаксическую единицу и рассматривать вопрос о том, какой из именных групп данного предложения эта единица кореферентна.
В работе (разделы 5.3 и 5.5) рассмотрены различные связочные конструкции и оценивается применимость к анализу данных конструкций обоих предложенных подходов. Выяснилось, что в независимых предложениях, а также в конструкциях с деепричастием и мас-даром правила согласования связки в общем такие же, как в независимых предложениях, -класс связки может контролировать любая из ядерных ИГ. Более сложное правило действует в относительных конструкциях, где связку могут контролировать не только ядерные актанты вложенной предикации, но и вершина относительной конструкции, как в (46):
(44) а.
Мурад-ERG TaHTbi=N(Ess) дом N=fle/iaTb:iPF-PRs-coNv = сор=м
b. murad-li t'ant'i=b
Мурад-ERG TaHTbl=N(ESS) ДОМ NV^aTb:lPF-PRS-CONV = COP=N (ab) 'Мурад строит дом в Тантах'.
(46) [гавиЬИ шаш-пе <1=1С:-1Ь-1е = Ба=гг5е] гиге:^
Расул-еяа цветок-рь мр1=дэть:рр-ркет-сому = сор=р-атв девушка 'девушка, которой Расул подарил цветы'
Для нашего анализа важны факты, связанные с контролем классного показателя в составе эссивных обстоятельств: эти обстоятельства всегда согласуются по абсолютиву, если находятся между элементами глагольной предикации, но могут согласовываться как по абсолютиву, так и по эргативу, если находятся либо в абсолютном начале предложения, либо правее предиката. Это свойство эссивных обстоятельств удачно объясняется при помощи гипотезы обратного контроля: мы считаем, что обстоятельство, стоящее на периферии предложения, не входит в составляющую, возглавляемую глагольным предикатом, а непосредственно подчиняется связке и контролируется тем же абсолютивным аргументом что и связка:
(47) [maThacmmad-li-s :u=w Aj(abs) [rasul-lij dig b=uk:-un-ne] — sa=j]
MarOMefl-obl-loc=M(ess) Расул-erg maco(abs) n=eCTb:ipf-prs-conv = cop=M
'В гостях у Магомеда Расул ест мясо'.
Еще одна показательная конструкция - конструкция с сочинением двух деепричастных предикаций. В этой конструкции имеется только одна связка, причем она может согласовываться по группе, состоящей из референтов эргативных ИГ всех сочиненных предикаций. Так, в (48) связка согласуется по личному множественному классу, что соответствует группе «Муса + Патимат». Мы считаем, что контролером классного согласования является нулевая ИГ, референтом которой как раз и является эта группа, как показано в (48').
(48) dars-li-ja=b jara musa-li gezet:e d=uc'-un-ne,
ypOK-obl-super=hpl(ess) Либо MyCa-erg газета:р1. n=4MTaTb:ipf-prs-conv
jara pat'imat-li §ajt'un-t-a-lla surrat:e d=irq'-u-le = sa=b
либо Патимат-erg черт-PL-oBL-gen картинам мр|_=делать:|рр-рв5-сс>му = cop=hpl
'На уроке либо Муса читает газеты, либо Патимат рисует чертиков'.
(48') [darslija=b AUj [[jara musali,...], [jara pat'imatlij...]] =sa=b]
В разделе 5.5 мы рассмотрели согласование экзистенциальных связок и обнаружили, что в целом согласование происходит по тем же правилам, что и для идентифицирующих связок, но абсолютивный контроль для экзистенциальных связок характерен в большей степени, чем для идентифицирующих.
В результате сравнения результатов анализа различных конструкций с идентифицирующими и экзистенциальными связками выяснилось, что свойства этих конструкций лучше описывает гипотеза обратного контроля. В частности, она объясняет следующие факты:
S3
возможность контроля класса связок (идентифицирующих и экзистенциальных) со стороны как эргативной, так и абсолютивной ИГ в коммуникативно нейтральных независимых предложениях и в предложениях с аргументным фокусом;
аналогичные возможности в деепричастных и масдарных зависимых; разнообразные возможности контроля связки в относительных предложениях; контроль класса в составе эссивных обстоятельств и зависимость правила контроля от расположения обстоятельства на периферии или в середине предложения; выбор класса связки в сочинительных конструкциях.
Гипотеза обратного контроля также позволяет существенно упростить описание структуры предложения в ряде важных грамматических разделов. Во-первых, как уже сказано выше, она позволяет нам иметь только одну категорию классного согласования и только один тип контроля (абсолютивный) для всех конструкций и для всех случаев классного согласования. Во-вторых, эта гипотеза позволяет объединить описание связочных предложений с глагольным и именным предикатом: единственное отличие глагольных предложений от именных заключается в том, что первым аргументом связки может оказаться нулевая ИГ:
(49) а. Именные предложения: [NPabs [ХР СОР]] Ь. Глагольные предложения: [Давз [VPconv/natr СОР]]
Ср., например, (50) и (51):
(50) [[hiz maSina]Aes [[di-la] = sa=b]] этот машина я-gen = cop=n 'Эта машина моя'.
(51) [ü¡(abs) [[rasul-li dig b=uk:-un-ne] = sa=jj]]
Расул-ERG mflco(ABS) N=eCTb:iPF-PRS-CONV = COP=M 'Расул ест мясо'.
Наконец, гипотеза обратного контроля позволяет объединить описания конструкций с идентифицирующими и экзистенциальными связками, ср. (51) и аналогично (52).
(52) [üj(ABS) f[ca tawariS-li murgul-li
ОДИН Товарищ-ERG Мужчина-ERG
urci-la gule.q'abta ce-d=irx:-u-le] Xe=wj]]
ЛОШЭДЬ-GEN седло ON-NPL=KnaCTb:lPF-PRS-CONV EXST=M
'Один товарищ, мужчина, седлает коня'. {Ферма}
Серьезной проблемой остается интерпретация постулированного нами нулевого аргумента. В коммуникативно нейтральных независимых предложениях нулевой аргумент, как правило, соответствует более тематическому из ядерных аргументов предложения, а точнее -теме целого эпизода. В глагольных предложениях с экзистенциальной связкой нулевой ар-
гумент соответствует тому актанту, существование которого является частью ассерции предложения. Однако эти объяснения не годятся для тех случаев, когда нефинитные формы связки (деепричастие, масдар, причастие) возглавляют зависимые клаузы, а также не всегда применимы к конструкциям с аргументным фокусом, так как связку в них может контролировать как тематический, так и фокусный аргумент.
Мы считаем, что контролер связки занимает позицию спецификатора связочной группы. Эта позиция соответствует месту подлежащего в языках номинативно-аккузативного строя, и поскольку это собственно структурная позиция (= определенное место в дереве составляющих), то вполне естественно, что она далеко не во всех случаях может иметь однозначную семантическую интерпретацию.
На основании предложенной здесь модели предложения можно обобщить правило контроля классного согласования: контролером классного согласования некоторого элемента является структурно ближайшая к нему абсолютивная ИГ.
Так, любой элемент, имеющий собственный референт и показатель классного согласования, согласуется «сам с собой», так как сам для себя является структурно ближайшим абсолютивом. Так получают свои классные показатели имена и местоимения-существительные, имеющие классный показатель в основе - местоимения 'сам',
И<Ь>й(=га) 'весь' (в роли вершины ИГ), а также немногие существительные, имеющие в своем составе изменяемый классный показатель (например, и^еГ 'хозяин').
Элемент, который не имеет собственного референта, «ищет» ближайший к себе абсо-лютив. Если этот элемент входит в некоторую предикацию, то он согласуется с ее абсолютивным аргументом. Так получают классное согласование лексические глаголы и те прилагательные, которые имеют классный показатель в основе, а также эссивные обстоятельства, входящие в состав глагольных предикаций. Так, в примере (44Ь) выше классные показатели в основе глагола и в форме эссива контролируются абсолютивной ИГ дай 'дом', так как и глагол, и форма эссива входят в отмеченную квадратными скобками глагольную предикацию. В (53) атрибутивное имя &щеп$е 'длинный' согласуется с собственным абсолютивным аргументом нее 'волосы' (неличный множественный класс):
волосы(авз) мр|_=длинный-ат1* девочка 'девочка с длинными волосами'
Именные предложения идентификации и характеризации могут содержать две абсолютивные группы. Класс связки в таких предложениях контролирует ИГ-фокус, занимающая позицию комплемента связки:
'Моя еда - только хинкал' (связка согласуется с ИГ множественного числа %лпк'е
(53) [нее
с1=1щеп-5е]
гигз:1
(54) [сН-1а Ьегк:а1а] [[х:тк'-е] = за=(1]
я-вЕМ еда хинкал-Р1_(АВ5)=с0Р=мР1
'хинкал').
Гораздо чаще контролером класса связки и тех эссивных обстоятельств, которые входят непосредственно в связочную группу, является подлежащее - структурно ближайшая к связке абсолютивная ИГ во всех тех многочисленных предложениях, где комплемент связки не является абсолютивной группой (как в примерах 44,47,48, 50, 51,52).
Проблемными для нашего правила остаются некоторые полипредикативные конструкции, для описания согласования в которых нужны дополнительные правила. Это прежде всего относительные конструкции, инфинитивные обороты при некоторых матричных глаголах, а также конструкции с отглагольным локативом.
Шестая глава озаглавлена «Личное согласование в даргинских языках в сравнении с другими языками нахско-дагестанской семьи». Эта глава во многом отличается от предыдущих, так как значительную часть ее объема составляет представление и анализ материала различных нахско-дагестанских языков, а также рассуждения диахронического характера.
Хотя личное согласование характерно лишь для сравнительно небольшого числа языков нахско-дагестанской группы, эта категория отличается удивительным разнообразием. Языки существенно расходятся практически по всем параметрам, характеризующим категорию личного согласования: различаются средства выражения лица (клитики - суффиксы), типы личных парадигм (есть как сложные парадигмы из шести-семи членов, так и минимальные, бинарные, оппозиции, а также несколько промежуточных вариантов), правила контроля (см. ниже). Мы обнаружили, что синхронные свойства категории личного согласования коррелируют с диахроническим источником этой категории. С учетом этой корреляции языки, имеющие личное согласование, можно разбить на несколько групп.
Первую группу составляют удинский, бацбийский и табасаранский языки. Это единственные языки нахско-дагестанской семьи, в которых все личные показатели восходят к личным (в удинском также к указательным) местоимениям. Личные показатели в этих языках сравнительно молоды. Сходство между ними и личными местоимениями до сих пор очевидно, вплоть до сохранения падежных противопоставлений (см. также [Harris 2002]). Общность происхождения показателей лица в этих языках сопровождается синхронными схождениями:
• во всех трех языках представлены хорошо развитые личные парадигмы с шестью (удинский) или даже семью членами (два числа, три лица, инклюзивное и эксклюзивное 'мы');
• во всех трех языках контролером личного согласования выступает S/A-аргумент;
• во всех трех языках личные иерархии не дают преимущества ни первому, ни второму лицу: 1=2.
Вторая группа языков включает закатальский и, возможно, кусурский диалекты аварского языка и ахвахский язык. В этих языках наблюдается бинарная оппозиция с противопоставлением либо первого лица непервому, либо первого лица декларатива вместе со вторым лицом интеррогатива всем прочим комбинациям лиц и чисел. Во втором случае мы имеем дело с так называемой категорией conjunct/disjunct (в терминологии Д. Крессельса [Creissels 2008], с ассертивным согласованием). В аварских диалектах и ахвахском языке по-
казатели первого лица или категории ассертивного согласования происходят от показателей причастия.
Как и в первой группе, в данной группе языков имеются черты синхронного сходства личного согласования:
• представлен простейший тип оппозиции (бинарная оппозиция первое лицо vs. проч. или первое лицо декларатива/второе лицо интеррогатива vs. проч.);
• контролером согласования является агенс (Бд/А-аргумент);
• первое лицо (или первое лицо декларатива/второе лицо интеррогатива) находится в личной иерархии выше прочих комбинаций лица/числа.
Заметным сходством с языками этой группы отличается цахурский язык, в котором наблюдается корреляция между причастной формой главного предиката и присутствием аргумента первого лица. К этой же группе примыкает часть лакских личных форм. Кроме того, синхронные свойства глагольного лица в этой группе практически совпадают со свойствами личного согласования в одном из языков даргинской группы - мегебском, где представлена оппозиция conjunct/disjunct, а выбор ее граммемы контролируется A/S-аргументом, что в высшей степени нетипично для даргинских языков (однако источником происхождения показателя граммемы conjunct в мегебском, очевидно, является «обычный» показатель первого лица).
Вне первых двух групп оказались кистинский диалект чеченского языка, большая часть лакских форм, а также даргинские языки (кроме мегебского). Для этих языков характерно противопоставление локуторов (именных групп первого и второго лица) прочим аргументам (третьего лица). Источник происхождения личных показателей в этих языках неясен.
В разделе 6.2 мы подробно рассмотрели свойства категории личного согласования в даргинских идиомах. Категория лица в даргинской группе неоднородна. В большинстве языков и диалектов представлено не менее трех наборов личных показателей: один из них состоит из клитик, два - из суффиксов. В двух из этих наборов маркированная форма второго лица единственного числа противопоставляется другой маркированной форме, употребляемой для обоих чисел первого лица и множественного числа второго лица. Третье лицо, как правило, остается немаркированным13. Этот тип лично-числовой парадигмы, который мы называем даргинским, типологически уникален fCysouw 2003:129].
Таблица 4. Личная парадигма «даргинского» типа
2S6 2PL
3
Первый набор личных показателей (в дальнейшем мы называем его пиитическим) включает маркирующие лицо/число клитики. Личные клитики являются предикативными
13В парадигмах, использующих клитический набор показателей, в третьем лице может использоваться связка = 5а<Ь>1 или = са-Ь, которая совпадаете возвратным местоимением и, видимо, имеет общее с ним происхождение.
показателями второго порядка. Клитические показатели лица образуют парадигму даргинского типа:
Таблица 5. Личные клитнки в тантынском диалекте
SG PL
1 = da
2 = de
Другой тип оппозиций выступает в наборе личных суффиксов, который используется в формах настоящего общего или будущего времени, в условном наклонении, иногда также в хабитуальных формах и в конъюнктиве (этот набор мы называем ирреальным).
Таблица 6. Личные суффиксы в даргинских языках (ирреальный набор)
SG
PL
SG
PL
-d
-с -c(-a), -c(-a-ja)
-s -he
-d -d(-a), -d(-a-ja)
Эта парадигма, как видно из Таблицы 6, существует в двух вариантах. В варианте, показанном в Таблице 6 слева, первое лицо противопоставляется второму, причем во втором лице может использоваться специальный маркер множественного числа (-a, -a-ja). В варианте, показанном справа и распространенном в основном в идиомах, расположенных на севере даргиноязычного ареала, наблюдается более привычная нам оппозиция с числовым противопоставлением и в первом, и во втором лице. Показатели ирреального набора являются обычными глагольными суффиксами, которые не отделяются от глагола и не встречаются в именных предложениях.
Кроме того, в даргинских языках имеется отдельный набор личных суффиксов, который используется в формах оптатива и прохибитива (оптативный набор). Как и личные кли-тики, показатели оптативного набора образуют парадигму даргинского типа.
Таблица 7. Личные суффиксы в даргинских языках (оптативный набор)
SG PL
1
-a
-i/-e -a (-a-ja)
Наборы личных показателей распределены по видо-временным парадигмам. Во всех идиомах большинство видо-временных парадигм можно разделить на две группы: парадигмы, глагольные формы которых присоединяют клитики лица или прошедшего времени, и парадигмы, в которых лицо выражено при помощи суффиксов. Как правило, в большинстве идиомов формы первой группы допустимы только в декларативных и вопросительных предложениях, реже в экскламативах. Парадигмы второй группы можно разделить на
парадигмы, присоединяющие суффиксы ирреального набора, и парадигмы, присоединяющие суффиксы оптативного набора. Первые в большинстве случаев используются в формах, характерных для зависимых клауз (в системе условного наклонения, в уступительных формах, а также в формах конъюнктива); из индикативных форм эти окончания встречаются обычно в парадигмах хабитуалиса и настоящего общего/будущего времени. Оптативные суффиксы характерны для форм, возглавляющих вершинные клаузы недекларативных (побудительных и оптативных) предложений.
Наконец, даргинские языки демонстрируют большое разнообразие правил контроля личного согласования. При этом внутри каждого из них используется только одно правило, которое не зависит ни от видо-временного значения глагольной формы, ни от используемого набора личных окончаний, ни от других факторов. В большинстве идиомов представлен переменный контроль лица: при переходных и аффективных глаголах его могут осуществлять и абсолютив, и эргатив (в аффективной конструкции - датив) в зависимости от лица обоих ядерных аргументов.
В довольно большом числе языков и диалектов (в основном расположенных на севере ареала) контроль согласования устроен следующим образом: если один из ядерных аргументов переходного глагола - локутор (аргумент первого или второго лица), а другой нет, то согласование идет по локутору. Если же локуторами являются оба ядерных аргумента, то согласование контролирует пациенс (Р-аргумент). Таким образом, можно сказать, что в этих идиомах действуют иерархии 1, 2 > 3 и Р > А, причем первая иерархия важнее.
Помимо литературного языка (и, очевидно, акушинского идиома; [Абдуллаев 1954]; [van den Berg 1999; 2001]), этому правилу подчиняется согласование в урахинском [Услар 1892], а также в тантынском, гапшиминском и аштынском идиомах, ср. следующий пример из тантынского:
(55) a. Yu dali uc-ib = de
ты a:erg ловить:рг-ркет = 250
'Я поймал тебя'.
b. Tali du uc-ib = da
tbl.'erg я ловитырр^ет = 1
'Ты поймал меня'.
c. dali hit uc-ib = da
'Я поймал его' (глагол в форме первого лица).
d. Tali hit uc-ib = de
'Ты поймал его' (глагол в форме второго лица).
e. rasulli Tu uc-ib = de
'Расул поймал тебя' (глагол в форме второго лица).
Чирагский идиом [Кибрик 2003 (1979): 483-485] отличается от языков и диалектов предыдущей группы тем, что в нем наряду с личной иерархией 1, 2 > 3 действует правило А> Р: при равенстве ядерных аргументов переходного глагола в личной иерархии контролером согласования является агенс:
Чирагский
(56) a. dicce fu r=iq:an = da
Я.erg ТЫ f=BeCTH=l
'Я тебя (жен.) вед/.
Ь. Ticce du r=iq:an = de
'Ты меня (жен.) ведешь' (глагол в форме 2го лица).
В некоторых языках/диалектах, расположенных на юге ареала, правило контроля опирается исключительно на личную иерархию, причем это иерархия с преимуществом второго лица: 2>1>3. Это ицаринский [Sumbatova, Mutalov 2003], кайтагский [Магометов 1976], кункинский и худуцкий (полевые данные). В этих идиомах глагол принимает форму лица того из ядерных аргументов, который расположен выше в иерархии.
Худуцкий
(57) a. du fu w--it-u-t:-i
я ты m=6nTb:pf-th-2-cond
'если я тебя (муж.) побью'
b. fu du r=it-u-t:-i
ТЫ Я f=6nTb:pf-th-2-cond
'если ты меня (жен.) побьешь'
c. murad-li du r=it-u-l-li14
Мурад-erg Я f=6nTb:pf-th-l-cond 'если Мурад меня (жен.) побьет'
В кубачинском языке ([Магометов 1976]; [Магометов 1963: 274-275]) в большинстве случаев контролером личного согласования является S/A-аргумент:
Кубачинский
(58) a. dudil u gap w=i:q'-ul = da
a:erg ты-abs похвала m=fleflatb:ipf-prs=l 'Я хвалю тебя' (глагол в форме первого лица).
u-d + -li > -UL
b. udil id gap w=i:q'ul = de
Ты хвалишь его' (глагол в форме второго лица).
c. udil du gap w=i:q'ul=de
Ты хвалишь меня' (глагол в форме второго лица).
d. iddil du gap w=i:q'ul = sa=w
'Он хвалит меня' (глагол в форме третьего лица).
Однако если эргативная ИГ при переходном глаголе-третьего лица, абсолютивная ИГ может перехватить контроль личного согласования:
g. iddil du gap w=i:q'ul = da
'Он хвалит меня' (глагол в форме первого лица).
Иначе говоря, в кубачинском языке правило контроля лица все же опирается на личную иерархию 1, 2 > 3: если при переходном глаголе А-аргумент выше Р-аргумента в личной иерархии или равен ему, то контролером является А-аргумент. Если же А-аргумент ниже Р-аргумента, то контролером согласования может быть любой из ядерных аргументов.
Напомним, что в мегебском языке, где вместо личного представлена категория ассер-тивного согласования, выбор граммемы этой категории всегда контролирует S/A-аргумент.
До настоящего времени наиболее полезной работой, затрагивающей проблему происхождения личных показателей в даргинской и лакской группах, остается статья Н.С.Трубецкого [Troubetzkoy 1929]. В нахско-дагестанских языках Н.С.Трубецкой выделил две группы личных показателей, которые он назвал показателями местоименного и неместоименного происхождения (даргинские языки в его статье были представлены урахински-ми данными из книги П.К. Услара [1892]). Из даргинских личных показателей к числу местоименных относятся морфемы -s (первое лицо единственного числа, будущее время), -ha (первое лицо множественного числа, будущее время), -d (второе лицо единственного числа, «будущее категорическое») и -di (второе лицо единственного числа, претерит), -da (второе лицо множественного числа, «будущее категорическое» и претерит). Маркерами неместоименного происхождения Трубецкой считал показатели -га (первое лицо единственного и множественного числа, второе лицо множественного числа в парадигмах перфекта, прете-рита, презенса) и -п (второе лицо единственного числа в тех же видо-временных формах). Несложно видеть, что маркеры местоименного происхождения - это наши показатели ирреального набора, представленные в Таблице 6. Эти же показатели обнаруживаются и в реконструкции С.Л. Николаева и С.А. Старостина [Nikolayev, Starostin 1994], где они также возводятся к личным местоимениям.
Очевидно, окончания ирреального набора возникли стандартным для личных показателей путем. Происхождение личных маркеров оптатива (Таблица 7), насколько нам известно, нигде не обсуждалось. Что касается личных клитик (Таблица 5), то по поводу их происхождения чаще всего высказывалось одно предположение, на наш взгляд, малоправдопо-
добное, а именно: предлагалось возводить все личные клитики к местоимению 'я', которое, как и клитики, расходится по языкам/диалектам. Еще одна гипотеза о происхождении личных клитик возводит их к неизвестным глаголам или связкам. Эта гипотеза, высказанная А.А. Магометовым [Магометов 1978], кажется более приемлемой. Аргументом в пользу «глагольной» гипотезы может быть, в частности, позиция отрицательных префиксов в куба-чинском языке и аштынском диалекте. В даргинских языках повсеместно используется отрицательный префикс, который выглядит как а-, На-, Ье-, ?а- или Га'- и занимает позицию перед глагольной основой, например: Ъ=еШ'-ш (аорист) 'прочитал', Ча'-Ъ=е\£'-ип 'не прочитал'. Однако в кубачинском и близкородственном ему аштынском обнаруживаются случаи, когда этот показатель (в данном случае просто а-) модифицирует личную клитику:
Ашты некий
(59) ¡=а1-и1 = йа/ ]=аМ11 = а-с1а
г=оставлять:1РР-РК5=1/ Р=оставлять:1РР-РЯ5=мЕс-1
'Я ее оставляю'. / 'Я ее не оставляю'.
Можно предположить, что на более ранней стадии развития языка клитики действительно функционировали как самостоятельные словоформы и занимали при этом позицию предиката.
Однако предположение о глагольном происхождении личных клитик пока остается недостаточно обоснованным, так как до сих пор не выдвинуто конкретных предположений о том, что за глаголы могли быть источниками личных клитик и что с ними произошло. В нашей работе высказан ряд идей, которые, возможно, помогут в будущем ответить на этот вопрос.
Во-первых, можно предположить общий источник для даргинских и лакских личных клитик. Лакская клитика 1/2-го лица единственного числа =га совпадает с клитикой северных даргинских идиомов (как раз соседствующих с лакским), имеющей несколько другое употребление (первое лицо единственного и множественного числа и второе лицо множественного числа), а в прочих даргинских идиомах ей соответствует клитика =(1а (соответствие Л и г с диахронической точки зрения возможно [№ко1ауеу, 51аго5йп 1994:44]).
Во-вторых, можно высказать предположения по поводу возникновения в даргинской языковой группе числовой оппозиции во втором лице. Мы предполагаем, что выделение второго лица в данном случае связано с влиянием императивов, наиболее обычным субъектом которых является адресат (слушающий), а также близких к ним с точки зрения иллокутивной силы оптативов.
Во множественном числе даргинского императива присутствует суффикс -¡а, который в большинстве случаев интерпретируется как показатель множественного числа второго лица. Этот показатель представлен во многих языках/диалектах, причем различается как его фонетический облик (-}а, иногда -_/', иногда удлинение предшествующей гласной а), так и дистрибуция. Везде, насколько это известно, данный показатель используется в формах им-
ператива и оптатива, а в ряде идиомов он имеет более широкую сочетаемость. Однако в тантынском диалекте, очевидно, исторически тот же самый показатель обнаруживается в несколько иной функции и, вероятно, в более архаичном состоянии - в роли аллокутивной частицы, маркирующей множественность адресата речевого акта (пример (2) выше).
На наш взгляд, клитика с подобными функциями является наиболее вероятным источником числового противопоставления во втором лице. Поскольку в императивных, прохибитивных и оптативных формах адресат всегда или часто совпадает с одним из ядерных аргументов глагола, то клитика, указывающая на множественность адресата, в таких предложениях очень частотна. В процессе грамматикализации она превращается в показатель множественности второго лица и становится обязательной в императиве, прохибитиве и, возможно, оптативе. Именно в этой функции мы застаем ее в большинстве современных идиомов, где она характерна для форм, принимающих личные окончания оптативного ряда. Однако в ряде даргинских языков/диалектов можно наблюдать экспансию данного показателя. Например, в даргинском литературном языке показатель -ja используется в парадигме будущего времени (смешанной, включающей клитики и суффиксы ирреального набора), и -факультативно - видимо, во всех видо-временных парадигмах, присоединяющих личные клитики [van den Berg 2001].
Мы предполагаем, что противопоставление по числу во втором лице возникло аналогичным образом: числовая оппозиция возникла во втором лице в результате грамматикализации аллокутивной клитики, маркирующей множественность адресата, и распространилась на все формы с оптативными окончаниями, а затем и с клитиками (Таблица 8).
Таблица 8. Появление числовой оппозиции во втором лице
декларатив, вопрос императив, прохибитив,
оптатив
I аллокутивная
частица
II
V
1 -га /-da<
III
2 -ri /-di
Яичное согласование в тантынском диалекте (раздел 6.6) в целом не отличается от общедаргинского прототипа. Правило контроля совпадает с правилом, зафиксированном в литературном языке (пример (55)).
Учитывая дистрибутивные и некоторые другие свойства показателей личного согласования и других предикативных показателей второго и третьего порядка, мы внесли допол-
2S6 (_i) 2PL (_а) <'
нения в модель предложения, предложенную в Главе 5. В этой модели вершиной всего предложения оказывается показатель иллокутивной силы - предикативный показатель третьего порядка, который подчиняет себе группу, возглавляемую показателем лица или прошедшего времени. Этот показатель в свою очередь подчиняет связочную группу (СорР):
(60) I [ [СорР] лицо/время] вопросительность/актуализация]
= da, =de (лицо)/ = de = i/ = j, =a, =wara, =anne (прошедшее время) (вопрос), =q'ale (актуализация) При построении грамматичных предложений действуют правила, запрещающие более чем однократное выражение лица и времени в пределах одного предложения, а также правило факультативного опущения связки.
Таким образом, независимое простое предложение связочного типа может включать следующие составляющие:
(61) [ [ [Üsubj [[предикация] связка]] лицо/время] вопросительность/актуализация] Например:
(62) [ [Üsubj [dali rursá quli=r r=alt-un-ne] = sa=j] = da]
a:erg девочка дома=р f=0craBflflTb:iPF-PRs-c0NV=c0P=m=l 'Я оставляю дочку дома' (связка + личная клитика; иллокутивная сила специально не маркируется).
(63) [ [hit] [Pa'li] =sa=j] =i]?
тот Али = cop=m = pq 'Это Али?' (связка + вопросительная частица; показателей лица/времени нет)
(64) [ [ [ASubj [¿'a-I azir-la haq'] = sa=b] = de] = q'ale]
двэ-card тысячэ-gen отара = cop=n =РА5т = же '[Как раз на второй день вышли,] в отаре было две тысячи овец' (букв, '[наша отара] была двухтысячная отара'; идентифицирующая связка + клитика прошедшего времени + показатель актуализации; подлежащее опущено). {Овечья история}
В Заключении подводятся основные итоги работы и еще раз формулируются наиболее существенные выводы.
Тантынский диалект обладает достаточно типичной для даргинской языковой группы грамматикой. Его наиболее яркие индивидуальные черты - более сложная, чем во многих других даргинских идиомах, система локативных форм имени; в системе глагола - грамматические функции ударения; наличие аллокутивного показателя множественности; сложные правила согласования идентифицирующих и экзистенциальных связок.
В языках, подобных даргинским, многие словоформы (в основном дериваты) несут одновременно черты нескольких синтаксических классов, что отражается прежде всего в их
управляющих свойствах. В таких случаях можно постулировать наличие синтаксических границ внутри подобных словоформ.
В даргинских языках одновременно функционируют несколько конструкций предложения, возможность использования которых в ряде случаев задается лексически: так, аффективная, партитивная и связочная конструкции допустимы только с определенными и крайне немногочисленными глаголами. С другой стороны, в языках даргинской группы представлена антипассивная конструкция, допустимость которой определяется морфологическими (вид глагольной основы) и семантико-прагматическими факторами (аспектуальное значение глагольной формы, число и референтность подчиненной глаголу абсолютивной ИГ).
Если для декларативных высказываний обычной принято считать информационную структуру с фокусированием предиката, то для других классов высказываний это не так: общие вопросы, как правило, характеризуются верификативным, а частные-аргументным фокусом; для пожеланий и оптативов, а также для экскламативов характерна нерасчлененная или близкая к ней информационная структура. При этом для декларативов и вопросов наиболее нейтральный способ построения предложения прямо не зависит от его информационной структуры: нейтральными являются предложения с вершиной, выраженной или глаголом, или предикативным показателем (цепочкой показателей), следующими непосредственно за главным лексическим предикатом предложения. При необходимости подчеркнуть информационную структуру говорящий может избрать одну из маркированных стратегий ее оформления: это использование позиции предикативных показателей для маркирования аргументного фокуса, использование экзистенциальных связок для маркирования не-расчлененной коммуникативной структуры и специальных синтаксических конструкций в предложениях с верификативным фокусом.
Особенностью даргинских языков является наличие класса предикативных показателей - служебных единиц, выражающих основные предикативные категории предложения и обладающих заметным синтаксическим сходством, но морфологически неоднородных. Именно синтаксические и семантические свойства предикативных показателей и прежде всего связок обеспечивают в большинстве случаев возможность однозначного выражения информационной структуры: отсутствие связок указывает на формулирующий тип высказывания; выбор экзистенциальных связок - на наличие экзистенциального значения и/или не-расчлененную информационную структуру, место связок - на фокус предложения.
При исследовании классного согласования выяснилось, что основную массу сложных случаев контроля классного согласования можно описать, если постулировать в предложении особую структурную позицию, которую занимает ИГ в абсолютиве, контролирующая классный показатель в составе связок и в ряде случаев также обстоятельств. Эта структурная позиция может заполняться нулевой ИГ, а ее место в предложении аналогично месту подлежащего в языках номинативно-аккузативного строя.
Исследование личного согласования в языках нахско-дагестанской семьи показало, что в них наблюдается довольно заметная корреляция между источником личного согласо-
вания и синхронными свойствами этой категории (стр. 36-37). Даргинские языки характеризуются типологически редкой конфигурацией лично-числовой парадигмы, возможной причиной возникновения которой могла быть грамматикализация показателя аллокутивной множественности, создавшая противопоставление по числу во втором лице.
Кроме того, часть заключения посвящена обобщению сформулированных ранее идей относительно синтаксической структуры даргинских предложений, прежде всего связочных. В Главе 4 (4.8) мы предположили, что в предложениях с аргументным фокусом фокусная группа выдвигается из предикации, фокусом которой является, в предсвязочную позицию. Однако мы не показали, какое место в структуре целого предложения занимает предикация. В Заключении предлагается выделять в предложении три части, или зоны: исходную зону, основную зону и зону провой дислокации.
Структура основной зоны была представлена в Главе 6 (см. (60)). В зоне правой дислокации находятся тематические или второстепенные рематические фрагменты, вынесенные из двух других зон (см. пример (23) выше). В исходной зоне изначально находится основная предикация, которая имеет обычную древесную структуру.
(65) исходная зона 11 основная зона 11 зона правой дислокации
Если предложение представляет собой сообщение или вопрос, то в вершинных узлах его основной зоны находятся элементы, выражающие иллокутивную силу, показатели лица или времени, а также связки. В сообщениях и вопросах обязательно заполняется также позиция ближайшего зависимого связки (даже при опущенной или нулевой связке).
Если в предложении имеется идентифицирующая связка, то в позицию ее комплемента попадает та составляющая, которую говорящий хочет маркировать как фокус. В предложениях нейтральной стратегии это либо вся предикация, либо ее ядерная часть (66); в предложениях с аргументным фокусом это фокусная группа, изначально входившая в исходную предикацию (67); см. также пример (29) выше.
(66) (,..)|| [persp [hil-ti arc ka-d=irx:-u-l]=da] II dali
ЭТОТ-PL деньги DOWN-NPL=KnaCTb:lPF-PRS-CONV = 1 n:ERG 'Я кладу эти деньги'. {Деньги}
(67) dali [hiz.iaina xabar] b=e?-ik'-u-se 11 [Copp[hiz.Kuna xabar]] =sa<b>i ||
я:Еке <нaчинaть>ns-lv:lpf-prs-atr такой история = сор<1\1>
'Я начинаю такой рассказ'. {Святая тень}
Если в позиции вершины связочной группы находится одна из экзистенциальных связок, подчиняющая глагольную предикацию, то ближайшим зависимым связки является та предикация, которая непосредственно стоит перед связкой (30, 38Ь, 41, 42). Для формулирующих предложений, не имеющих предикативных показателей, но и не выражающих при
этом иллокутивной силы, можно считать, что они состоят только из начальной предикации, то есть, строго говоря, не являются полноценными предложениями.
Проблема в том, что если мы хотим иметь единое представление структуры предложения, то мы должны показать, как все три зоны предложения объединяются в единую структуру. Наиболее прямолинейное решение - считать, что исходная зона соответствует позиции топика, то есть создает еще одну проекцию предложения. Что касается составляющих, вынесенных в зону правой дислокации, то нам приходится считать, что они попадают в позицию адъюнктов предложения. В обоих случаях нам приходится допустить возможность передвижений вправо, что довольно необычно с точки зрения большинства современных синтаксических теорий. Заметим в связи с этим, что в даргинских и других нахско-дагестанских языках довольно много фактов, которые лишь с большой натяжкой могут быть вписаны в существующие синтаксические модели: это касается не только возможности тех или иных передвижений, но и правил контроля в полипредикативных конструкциях, поведения различных местоимений и т. д.
В приложениях к диссертации содержатся дополнительные сведения о грамматике тантынского диалекта: перечисление видо-временных парадигм глагола (для каждой парадигмы даются правила образования и краткие сведения о грамматической семантике); результаты исследования приоритетных признаков именных групп; исследование возможностей фокусирования различных групп в зависимости от их позиции в предложении.
По теме работы имеются следующие публикации: Монографии:
1. Сумбатова Н.Р. Проблема частей речи в даргинском языке. М.: Тезаурус, 2013.186 с.
2. Sumbatova, N.R., and R.O. Mutalov. A Grammar of Icari Dargwa. [Очерк грамматики ицарин-ского диалекта даргинского языка.] [LWM 92]. München - Newcastle: LINCOM Europa, 2003. 257 с. (авторский вклад - 50%).
3. Sumbatova, Nina. Ein Vorschlag für den funktionalen Rahmen von LDS. Allgemeinvergleichende Grammatik. DFG-Projekt. Arbeitspapier № 14. Universität Bielefeld, 1996. 31S.
Статьи, опубликованные в изданиях, рекомендованных ВАК:
4. Sumbatova, Nina. "Typology of verbal catégories" (ed. by L.Kulikov & H.Vater, Tübingen, 1998). A review. // Studies in language 24, No. 2, 2000. P. 453-462.
5. Сумбатова Н.Р. Structures of focus and grammatical relations. Ed. by J. Hetland and V.Molnàr. Tübingen: Max Niemeyer Verlag. 2003. Рецензия. // Вопросы языкознания, 2005, № 2. С. 140-144.
6. Сумбатова Н.Р. Личное согласование и личные иерархии в нахско-дагестанских языках. // Труды Института лингвистических исследований [Acta Lingüistica Petropolitana], T. IV, часть 2 (отв. ред. H.H. Казанский). СПб: «Наука», 2008. С. 215-226.
7. Сумбатова H.Р. Конструкции глагольных предложений в диалектах даргинского языка. // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 13. Вып. 4. Востоковедение. Африканистика. 2010. С. 108-124.
8. Сумбатова Н.Р. Классное согласование и синтаксические свойства связок в даргинском языке. // Труды Института лингвистических исследований [Acta Lingüistica Petropolitana]. Том VI, часть 3 (отв. ред. Н.Н. Казанский). СПб: Наука, 2010. С. 212-236.
9. Сумбатова Н.Р. Связки в даргинском языке: оппозиции и употребление. // Вопросы языкознания, № 5, 2010. С. 44-62.
10. Сумбатова Н.Р. Грамматические особенности и проблема происхождения личных показателей в даргинском языке. // Вестник РГГУ. Серия «Филологические науки. Языкознание» [«Вопросы языкового родства»], № 5. М., 2011. С. 110-129.
11. Сумбатова Н.Р. Gilles Authier. Grammaire Kryz (Langue caucasique d'Azerbaïdjan, dialect d'Alik). Leuven-Paris: Peeters, 2009.431 стр. Рецензия. // Вопросы языкознания, № 3, 2011. С. 139-145.
12. Сумбатова Н.Р. Показатели предикативных категорий в даргинском языке. // Вестник РГГУ. Серия «Филологические науки. Языкознание». [«Московский лингвистический журнал»]. Том 11. М., 2011. С. 151-173.
13. Сумбатова Н.Р. Проблема частей речи в даргинском языке. // Электронный научный журнал «Мир лингвистики и коммуникации». - Тверь: ТГСХА, ТИПЛиМК, 2013. - № 1 (30). Режим доступа: http: // www.tverlingua.ru.
Статьи, опубликованные в других изданиях:
14. Сумбатова Н.Р. К типологии средств коммуникативного выделения: проблемы грамматикализации. // Прагматические аспекты функционирования языковых единиц. Тезисы докладов и выступлений на совещании. М.: Институт языкознания РАН; Воронежский государственный университет, 1991. С. 191.
15. Андреева Н.Ю., Сумбатова Н.Р. К типологической характеристике показателей фокуса в дагестанских языках. // Восток: прошлое и будущее народов. IV Всесоюзная конференция востоковедов. Махачкала, 1-5 октября 1991 г. Тезисы докладов и сообщений. Т.1. М., 1991. С. 14-17 (авторский вклад -50%).
16. Андреева Н.Ю., Сумбатова Н.Р. Глагол или частица? (показатели фокуса в дагестанских языках). // Тезисы первой конференции по теоретической лингвистике (май 1993 г.). М.: РГГУ, 1993. С. 3-8 (авторский вклад - 50 %).
17. Сумбатова Н.Р. Глагольная система и структура предложения (о некоторых типологических особенностях дагестанского глагола). // Международная конференция «Категории глагола и структура предложения». СПб, 28-30 мая 2001 г. Тезисы докладов. СПб: ИЛИ РАН, 2001. С. 88-89.
18. Сумбатова Н.Р. "Переходные" и "непереходные" формы глагола в ицаринском диалекте даргинского языка. // XI Коллоквиум Европейского общества кавказоведов. 20-22 июня 2002. Тезисы докладов. М.: МГУ, 2002. С. 72-74.
19. Сумбатова Н.Р, Глагольная система и структура предложения (о некоторых типологических особенностях дагестанского глагола). // Языки миро. Типология. Уралистика. Памяти Т.Ю. Ждановой. Статьи и воспоминания. М.: Индрик, 2002. С. 355-380.
20. Сумбатова Н.Р. Еще раз про обязательность. //Лингвистический беспредел. К 70-летию А. И. Кузнецовой (под ред. А.Е. Кибрика). М., МГУ, 2002. С. 289-304.
21. Сумбатова Н.Р. Коммуникативные категории и система глагола (о некоторых типологических особенностях дагестанского глагола). // 40 лет Санкт-Петербургской типологической школе (под ред. В. С. Храковского, А. Л.Мальчукова, С.Ю. Дмитренко). М.: «Знак», 2004. С. 487-504.
22. Sumbatova, Nina. Person and grammaticalization of information structure: The case of Dargwa. // Deutsche Gesellschaft für Sprachwissenschaft. 26. Jahrestagung. 25.-27. Februar 2004. Mainz: Johannes Gutenberg Universität, 2004. C. 159-160.
23. Сумбатова Н.Р. К типологии инверсива. // Четвертая типологическая школа. Международная школа по лингвистической типологии и антропологии. Ереван. 21-28 сентября 2005 г. Материалы лекций и семинаров. М.: РГГУ, 2005. С. 312-315.
24. Сумбатова Н.Р., Муталов Р.О. Переходность или согласование? ("переходные" и "непереходные" формы глагола в ицаринском диалекте даргинского языка). // Типологические обоснования в грамматике. К 70-летию профессора В. С. Храковского (отв. ред. А.П. Володин). М.: «Знак», 2004. С. 459-483 (авторский вклад 50 %).
25. Сумбатова Н.Р. Кодирование коммуникативной структуры в адыгейском языке (основные факты и некоторые типологические параллели). // Проблемы типологии и общей лингвистики. Международная конференция, посвященная 100-летию со дня рождения проф. A.A. Холодовича. Санкт-Петербург, 4-6 сентября 2006 г. Материалы. СПб: Нестор-История, 2006. С. 142-145.
26. Kalinina, Elena and Nina Sumbatova. Clause structure and verbal forms in Nakh-Daghestanian languages. // Irina Nikolaeva (ed.) Finiteness: Theoretical and empirical foundations. Oxford University Press, 2007. C. 183-249 (авторский вклад-50 %).
27. Коряков Ю.Б., Сумбатова Н.Р. Даргинские языки. // Большая российская энциклопедия, том 8. — М.: Научное изд-во "Большая российская энциклопедия", 2007. С. 328-329 (авторский вклад-50 %).
28.Ландер Ю.А., Сумбатова Н.Р. Адыгейские отрицания. // Кавказский лингвистический сборник (отв. ред. М.Е.Алексеев). Вып. 18. Москва: Academia, 2007. С. 78-103 (авторский вклад - 50 %).
29. Сумбатова Н.Р. Проблемы исследования языков даргинской группы. // Армянский гуманитарный вестник. 2/3-11. Ереван: Зангак-97, 2009. С. 105-117.
30. Sumbatova, Nina. Constituent questions and argument-focus constructions: some data from the North-Caucasian languages. // Johannes Helmbrecht, Yoko Nisima, Yong-Min Shin, Stavros Skopeteas, Elisabeth Verhoeven(eds.). Form and Function in Language Research. Papers in Honour of Christian Lehmann. [Trends in Unguistics. Studies and Monographs 210. Editors
Walter Bisang, Hans Henrich Hock, Werner Winter], Berlin/N.Y.: Mouton de Gruyter, 2009. P. 313-328.
31. Сумбатова H.P. Коммуникативная структура адыгейского предложения: перспектива и фокус. // Аспекты полисинтетизма: очерки по грамматике адыгейского языка (под ред. Я.Г.Тестельца, П.М.Аркадьева, А.Б.Летучего, Н.Р.Сумбатовой). М.: РГГУ, 2009. С. 559-611.
32. Сумбатова Н.Р. Лицо и личные иерархии в нахско-дагестанских языках. // Проблемы грамматики и типологии. Сборник статей памяти В.П. Недялкова (под ред. В.Ф. Выдрина, С.Ю. Дмитренко, Н.М. Заики, Н.Р. Сумбатовой, B.C. Храковского). Москва: Знак, 2010. С. 319-354.
33. Sumbatova, Nina. Greville G. Corbett, Agreement. (= Cambridge textbooks in linguistics). Cambridge: Cambridge University Press, 2006. Review. // Word Structure 3.2. 2010. P. 264274.
34. Сумбатова Н.Р. Аллокутивная частица и показатель множественности в даргинском языке. // Типологически редкие и уникальные явления на языковой карте России. Тезисы докладов международной научной конференции. Санкт-Петербург, 2-4 декабря 2010 г. СПб: «Нестор-История», 2010. С. 72-74.
35. Sumbatova, Nina. Existential auxiliaries in Tantl and other dialects of Dargwa. // Conference on Caucasian languages. Abstracts. Leipzig, 2011. Доступно в интернете по адресу: http:// www.eva.mpg.de/lingua/conference/2011_caucasian_languages/pdf/Sumbatova.pdf
36. Sumbatova, Nina. Person hierarchies and the problem of person marker origin in Dargwa: facts and diachronic problems. // Diversitas Linguarum. Volume 30. Tense, aspect, modality and finiteness in East Caucasian languages (ed. by Gilíes Authier and Timur Maisak). Bochum: Universitatsverlag Dr. N. Brockmeyer, 2011. P. 131-160.
37. Сумбатова Н.Р. Антипассивная конструкция и переходность в даргинском языке. // Международная конференция, посвященная 50-летию Петербургской типологической школы. Материалы и тезисы докладов. СПб: Нестор-История, 2011. С. 167-172.
38. Sumbatova, Nina. Predicative particles and assertion in Dargwa. // Societas Lingüistica Europaea. SLE 2011 - 44th Annual Meeting. University of La Rioja, Logroño, Spain. 8-11 September 2011. Book of Abstracts. Logroño: University of La Rioja/SLE, 2011. P. 310-311.
39. Sumbatova, Nina. Person agreement in the Nakh-Daghestanian languages: morphology, control and grammaticalization paths. // 15th International Morphology Meeting. Vienna, February 9-12. Abstracts. Vienna: University of Vienna, 2012. P. 9.
ДЛЯ ЗАМЕТОК
Напечатано в Типографии на Брестской ООО "Диалог", 123056, г. Москва, ул. 2-я Брестская, д. 39, стр. 3, ИНН:7705928320 КПП:771001001 Формата А5 (148x210мм)
Тираж 100 экз. Заказ № 1454 от 21.05.13
Текст диссертации на тему "Типологическое и диахроническое исследование морфосинтаксиса"
РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
На правах рукописи
05201351020
Нина Романовна СУМБАТОВА
ТИПОЛОГИЧЕСКОЕ И ДИАХРОНИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ
МОРФОСИНТАКСИСА (НА ПРИМЕРЕ ЯЗЫКОВ ДАРГИНСКОЙ ГРУППЫ)
Специальность 10.02.20 - Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание
Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук
Москва 2013
Содержание
Введение...................................................................................................................................................10
Общая характеристика работы...........................................................................................................10
Оформление работы............................................................................................................................15
Представление языковых данных в работе..................................................................................15
Сокращения, использованные в тексте работы............................................................................20
Глоссы даргинских примеров........................................................................................................20
Глоссы других авторов....................................................................................................................22
Список использованных текстов (тантынский диалект)...............................................................24
Список информантов (с. Танты).....................................................................................................25
Глава 1. Даргинские языки: основные сведения...................................................................................26
1.1. Генетические и социолингвистические сведения......................................................................26
1.2. Традиция описания даргинских идиомов и сведения об идиоме, выбранном для исследования.................................................................................................................................31
1.3. Фонетика и морфонология...........................................................................................................34
1.3.1. Система фонем......................................................................................................................34
1.3.2. Ударение................................................................................................................................35
1.3.3. Фонетические процессы.......................................................................................................36
1.3.4. Морфонологические чередования......................................................................................36
1.4. Краткие сведения о морфологии: имя и именные категории..................................................38
1.4.1. Образование форм имени....................................................................................................38
1.4.2. Именные категории...............................................................................................................39
1.5. Краткие сведения о морфологии: прилагательные, числительные, наречия, послелоги......44
1.5.1. Прилагательные.....................................................................................................................44
1.5.2. Числительные........................................................................................................................45
1.5.3. Наречия и послелоги.............................................................................................................45
1.6. Местоимения и слова, образованые от дейктических корней.................................................46
1.6.1. Основные разряды местоимений........................................................................................46
1.6.2. Дейктические корни и образованные от них лексические единицы................................48
1.7. Краткие сведения о морфологии: глагол и глагольные категории...........................................49
1.7.1. Образование форм глагола..................................................................................................49
1.7.1.1. Корень глагола................................................................................................................49
1.7.1.2. Простые, превербные и сложные глаголы...................................................................50
1.7.1.3. Каузатив..........................................................................................................................51
1.7.1.4. Структурные типы ТАМ-парадигм.................................................................................52
1.7.1.5. Система глагольных форм.............................................................................................53
1.7.1.6. Структура словоформы..................................................................................................56
1.7.1.7. Роль ударения в образовании глагольных форм........................................................57
1.7.2. Грамматические категории глагола.....................................................................................58
1.7.3. Проблема финитности и различные репрезентации глагола............................................62
1.8. Служебные слова..........................................................................................................................70
1.8.1. Общие сведения....................................................................................................................70
1.8.2. Аллокутивные частицы в тантынском диалекте.................................................................72
1.9. Краткие сведения о синтаксисе...................................................................................................74
1.9.1. Простое предложение..........................................................................................................74
1.9.2. Порядок слов и опущение аргументов................................................................................76
1.9.3. Сочинение..............................................................................................................................78
1.9.4. Полипредикативные конструкции.......................................................................................80
1.9.4.1. Сентенциальные актанты..............................................................................................80
1.9.4.2. Относительные предложения.......................................................................................83
1.9.4.3. Обстоятельственные предложения..............................................................................84
1.10. Выводы........................................................................................................................................88
Глава 2. Проблема частей речи...............................................................................................................90
2.1. Части речи в даргинских языках: постановка проблемы и план описания..............................91
2.2. Части речи в тантынском диалекте.............................................................................................94
2.2.1. Морфологические классы.....................................................................................................94
2.2.2. Синтаксические классы: внешняя дистрибуция..................................................................98
2.2.3. Синтаксические классы: управляющие свойства..............................................................109
2.2.4. Обобщение: синтаксические классы в тантынском диалекте.........................................111
2.2.4.1. Основные группы словоформ и принцип выделения синтаксических классов......111
2.2.4.2. Неглагольные лексемы................................................................................................119
2.2.4.3. Элементы глагольной парадигмы..............................................................................121
2.3. Правила межкатегориальных переходов.................................................................................129
2.4. Особый синтаксический класс: предикативные показатели...................................................137
2.4.1. Предикативные показатели: общие сведения..................................................................137
2.4.2. Предикативные показатели: морфологические свойства и сочетаемость друг с другом ...............................................................................................................................................139
2.4.3. Предикативные показатели: синтаксические свойства....................................................142
2.5. Виды фразовых категорий..........................................................................................................146
2.6. Выводы........................................................................................................................................149
Глава 3. Классы предикатов и конструкции предложения.................................................................151
3.1. Классификация предикатов.......................................................................................................154
3.1.1. Синтаксические классы глагольных предикатов..............................................................154
3.1.1.1. Непереходные глаголы и непереходная конструкция предложения......................154
3.1.1.2. Переходные глаголы и эргативная конструкция.......................................................155
3.1.1.3. Лабильные глаголы?....................................................................................................157
3.1.1.4. Экспериенциальные глаголы и аффективная конструкция......................................160
3.1.1.5. Безличные глаголы?.....................................................................................................161
3.1.1.6. Связочные глаголы.......................................................................................................165
3.1.2. Неглагольные предикаты и образуемые ими конструкции.............................................165
3.2. Синтаксические конструкции, образуемые переходными глаголами...................................167
3.2.1. Эргативная конструкция и ее разновидности...................................................................167
3.2.2. Биабсолютивная конструкция............................................................................................168
3.2.3. Партитивная конструкция?.................................................................................................170
3.2.4. Антипассивная конструкция...............................................................................................173
3.2.4.1. Общие сведения...........................................................................................................173
3.2.4.2. Антипассивная конструкция в тантынском диалекте................................................181
3.2.4.3. К вопросу о происхождении антипассивных конструкций.......................................186
3.3. Антипассив, А-лабильность и проблема переходности в даргинских языках.......................188
3.3.1. Антипассивная конструкция и А-лабильность...................................................................188
3.3.2. Непереходность антипассивных глаголов и антипассивных конструкций.....................193
3.4. Выводы........................................................................................................................................197
Глава 4. От предикации к предложению: иллокутивная сила и информационная структура.........199
4.1. Основные понятия......................................................................................................................199
4.1.1. Иллокутивная сила и иллокутивный тип предложения...................................................199
4.1.2. Информационная структура: пресуппозиция, ассерция, фокус, тема, рема, обстоятельство сцены..........................................................................................................202
4.1.3. Коммуникативные типы предложений.............................................................................206
4.1.3.1. Предложения с фокусированием предиката.............................................................206
4.1.3.2. Тетические предложения............................................................................................207
4.1.3.3. Предложения с узким (аргументным) фокусом........................................................209
4.1.3.4. Предложения с верификативным фокусом...............................................................211
4.1.4. Соотношение иллокутивных и коммуникативных типов предложений.........................212
4.2. Средства выражения иллокутивной силы и информационной структуры в даргинских языках .......................................................................................................................................................215
4.2.1. Средства выражения иллокутивной силы.........................................................................215
4.2.2. Средства выражения информационной структуры..........................................................217
4.2.2.1. Порядок слов................................................................................................................219
4.2.2.2. Наличие и выбор предикативных показателей.........................................................229
4.3. Декларативные предложения...................................................................................................230
4.3.1. Предложения с фокусированием предиката....................................................................230
4.3.1.1. Общие сведения...........................................................................................................230
4.3.1.2. Связочные предложения.............................................................................................233
4.3.1.3. Глагольные предложения...........................................................................................242
4.3.1.4. Немаркированные предложения...............................................................................242
4.3.2. Декларативные предложения с аргументным фокусом..................................................244
4.3.2.1. Предложения с узким фокусом в нахско-дагестанских языках................................244
4.3.2.2. Аргументный фокус в даргинских языках..................................................................247
4.3.2.3. Типы составляющих, которые подвергаются фокусированию.................................250
4.3.3. Тетические предложения...................................................................................................253
4.3.3.1. Маркирование тетических предложений при помощи связок................................253
4.3.3.2. Деепричастные конструкции без связок....................................................................256
4.3.4. Верификативные предложения.........................................................................................260
4.4. Вопросительные предложения.................................................................................................262
4.4.1. Общие сведения..................................................................................................................262
4.4.1.1. Общевопросительные предложения.........................................................................263
4.4.1.2. Частные вопросы..........................................................................................................264
4.4.1.3. Общие и частные вопросы с множественным адресатом........................................266
4.4.1.4. Косвенные вопросы.....................................................................................................269
4.4.1.5. Риторические вопросы................................................................................................269
4.4.2. Выражение аргументного фокуса в вопросительных предложениях.............................271
4.4.2.1. Аргументный фокус в общих вопросах.......................................................................271
4.4.2.2. Аргументный фокус и частные вопросы.....................................................................272
4.4.2.3. Аргументный фокус в косвенных вопросах................................................................280
4.4.3. Прочие виды информационных структур..........................................................................282
4.5. Побуждения и пожелания..........................................................................................................282
4.5.1. Общие сведения..................................................................................................................283
4.5.2. Выражение информационной структуры в императивных и оптативных предложениях ...............................................................................................................................................285
4.6. Экскламативные предложения..................................................................................................288
4.7. Структурные особенности предложений различных иллокутивных типов...........................291
4.8. Связки, их функции и место в синтаксической структуре предложения................................295
4.8.1. Значение и употребление связок.......................................................................................295
4.8.2. Связки и информационная структура предложения........................................................299
4.8.3. Связки и синтаксическая структура предложения............................................................301
4.9. Выводы........................................................................................................................................302
Глава 5. Классное согласование и основы структуры предложения.................................................306
5.1. Классное согласование в нахско-дагестанских языках............................................................306
5.2. Общая характеристика согласования по именному классу в даргинских языках.................308
5.2.1. Набор граммем категории именного класса....................................................................308
5.2.2. Морфологические свойства показателей и мишени согласования................................310
5.2.3. Область согласования и правило контроля.......................................................................312
5.2.4. «Прозрачное» согласование...............................................................................................316
5.2.5. Экскурс: «прозрачное» согласование в деепричастных зависимых клаузах и косвенных вопросах................................................................................................................................318
5.3. Классное согласование идентифицирующих связок в тантынском диалекте: основные факты .......................................................................................................................................................321
5.3.1. Согласование идентифицирующих связок в независимых предложениях нейтральной коммуникативной структуры..............................................................................................322
5.3.2. Согласование в конструкции с аргументным фокусом....................................................326
5.3.3. Согласование идентифицирующих связок в относительной конструкции.....................328
5.3.4. Согласование идентифицирующих связок в деепричастной и масдарной конструкции ...............................................................................................................................................330
5.4. Классное согласование связок: проблема описания...............................................................331
5.4.1. Постановка проблемы.........................................................................................................331
5.4.2. Обратный контроль и АФ-гипотеза: аргументы за и против............................................335
5.4.2.1. Морфологические аргументы.....................................................................................335
5.4.2.2. Согласование обстоятельств.......................................................................................336
5.4.2.3. Согласование идентифицирующих связок в относительных придаточных............339
5.4.2.4. Согласование при сочинении......................................................................................341
5.4.2.5. Согласование в конструкциях с масдаром и деепричастием связки.......................344
5.4.3. Гипотеза обратного контроля: выводы. Попытка интерпретации нулевой ИГ..............345
5.5. Классное согласование экзистенциальных связок...................................................................349
5.5.1. Глагольные конструкции с экзистенциальными связками..............................................349
5.5.2. Согласование в конструкциях с экзистенциальными связками......................................355
5.5.2.1. Общие сведения...........................................................................................................355
5.5.2.2. Выражение аргументного фокуса...............................................................................356
5.5.2.3. Согласование в относительных предложениях.........................................................357
5.5.2.4. Согласование в придаточных предложениях с показателем =le<b>alle............358
5.6. Структура связочной группы......................................................................................................359
5.6.1. Сравнение двух гипотез......................................................................................................359
5.6.2. Контролер классного согласования связки как подлежащее связочных предложенийЗбЗ
5.6.3. Подлежащее в независимых предложениях различных типов.......................................368
5.6.4. Подлежащее в зависимых клаузах различных типов.......................................................370
5.6.4.1. Относительные конструкции.......................................................................................370
5.6.4.2. Два дополнения к проблеме структуры непереходных предложений со связкой: абсолютивная группа как аргумент связки.................................................................376
5.6.4.3. Связки в деепричастных и масдарных зависимых....................................................378
5.6.5. Именные предложения со связками.................................................................................379
5.7. Общее правило контроля классного согласования в тантынском диалекте.........................380
5.7.1. Правило контроля классного согласования:...............
