автореферат диссертации по искусствоведению, специальность ВАК РФ 17.00.04
диссертация на тему: Типология и стилистика украшений в России XVIII века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Типология и стилистика украшений в России XVIII века"

004611ЬЬо

Министерство культуры Российской Федерации ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ ИСКУССТВОЗНАНИЯ

На правах рукописи

Карсакова Татьяна Николаевна ТИПОЛОГИЯ И СТИЛИСТИКА УКРАШЕНИЙ В РОССИИ XVIII ВЕКА (ОТ ЮВЕЛИРНОГО КОСТЮМА К ЮВЕЛИРНОМУ ПРЕДМЕТУ)

Специальность 17.00.04 — изобразительное, декоративно-прикладное искусство и архитектура

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата искусствоведения

Москва 2010

004611668

Работа выполнена в Отделе Изобразительного искусства и архитектуры Государственного института искусствознания

Научный руководитель:

кандидат искусствоведения Наталья Владимировна Сиповская

Официальные оппоненты:

доктор искусствоведения Валерий Викторович Игошев

кандидат искусствоведения Варвара Александровна Ракина

Ведущая организация:

Государственный Исторический музей

Защита состоится ««¿Л> ОКТЯБРЯ 2010 года в 14 часов на заседании Диссертационного совета Д 21.00.04.02 при Государственном институте искусствознания по адресу: 125009, Москва, Козицкий пер., д. 5.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Государственного института искусствознания по адресу: 125009, Москва, Козицкий пер., д. 5.

Автореферат разослан « » Сенгя£рд2010 года

Ученый секретарь Диссертационного совета

кандидат искусствоведения А.И. Струкова

Актуальность исследования

Работа посвящена светским ювелирным украшениям в России XVIII века. Кардинальные перемены, затронувшие в ту пору все сферы российской жизни, коренным образом сказались и на отечественном ювелирном деле, для которого избранный период стал временем перелома, определившим дальнейшую судьбу этого вида декоративно-прикладного искусства. Это ключевая эпоха для осмысления роли, значения и основных тенденций развития украшений в русской культуре Нового времени. Между тем, традиция изучения ювелирного искусства той поры в основном сопряжена с каталогизацией исторических собраний, представляющих эталонный материал. В связи с этим попытка его обобщения, предпринятая в предлагаемой работе с целью проследить общую динамику развития отечественного ювелирного искусства на протяжении XVIII столетия, представляется важной и насущной.

Изменения коснулись как организации ювелирного дела, так и способа использования украшений, что принципиально преобразило их ассортимент и художественный язык. Это определило выбор аспекта исследования: на наш взгляд, именно анализ типологии и стилистики позволяет более точно охарактеризовать суть художественного процесса той эпохи в сфере ювелирных украшений. В то же время изучение типологии заставляет расширить границы привлекаемого материала. До наших дней сохранилась лишь малая толика памятников: украшения XVIII века разделили судьбу ювелирных предметов вообще, они уничтожались, оказываясь в глазах последующих поколений менее ценными, чем драгоценные материалы, употребленные на их создание. В результате сегодня в коллекциях отсутствуют важные для истории ювелирного дела типы изделий, забыты их названия и особенности конструкции. Большим потенциалом и наглядностью для изучения ювелирных украшений обладает парадный портрет, сама идея которого предполагает документальность воспроизведения костюма и драгоценных аксессуаров (с небольшой долей обобщения и преувеличения). Изобразительные источники позволяют реконструировать утраченные памятники, уточнить назначение и датировки сохранившихся изделий, а главное - представить масштаб культуры ювелирных украшений в рассматриваемую эпоху.

Не менее актуальным является анализ стилистической эволюции ювелирных украшений на протяжении XVIII века, выявляющий богатство палитры различных художественных влияний, механику их сопряжения с национальными традициями. В результате воссоздается сложная по динамике, мозаичная по стилю и разнообразная по источникам картина развития ювелирных форм и декора.

Анализ художественных форм выявляет еще один значимый аспект, а именно семантический. Аллегории и эмблемы, используемые при создании ювелирных украшений, со временем стали «мертвым языком». Поэтому символика украшений XVIII века до сих пор остается недостаточно исследованным явлением. В результате утрачивается целый спектр, определявший значимость украшений в культуре той эпохи.

Предложенное в данной работе комплексное исследование памятников ювелирного искусства позволяет воссоздать историю развития светских украшений XVIII века во всей полноте и целостности. Аналогичные подходы к изучению типологических, стилистических и семантических особенностей

произведений ювелирного и шире - прикладного, искусства все чаще присутствуют в публикациях последних лет, что является подтверждением актуальности предлагаемого исследования.

Степень изученности темы

Первым шагом в изучении ювелирных украшений явились публикации описей отдельных коллекций. Появление этой традиции ознаменовал выход литографированного издания «Древности Российского государства» Ф.Г. Солнцева (В 7 т., М., 1849-1853), с публикацией, в том числе, рисунков драгоценностей и парадных облачений русских государей из Оружейной палаты и соборов Московского Кремля. На новый, научный этап каталогизация вышла со становлением музейного дела и появлением первых институций, ставших на сегодняшний день центральными отечественными музеями. Среди наиболее значительных публикаций по нашей теме следует выделить «Опись Московской Оружейной палаты» (4.1, М., 1884); «Каталог христианских древностей собранных московским купцом Николаем Михайловичем Постниковым» (М., 1888); а также «Путеводитель по Кабинету Петра Великого и по Галерее Драгоценностей» (СПб., 1901), составленный старшим хранителем Эрмитажа Г. Ливеном. В 1907 году в Санкт-Петербурге изданы два тома «Описи серебра двора Его Императорского Величества», подготовленные хранителем драгоценностей Эрмитажа А.Е. Фелькерзамом. Здесь содержатся сведения о царских коллекциях Петербурга: Зимнего, Аничкова и Гатчинского дворцов. В основном в «Опись...» вошло столовое серебро, но упоминаются и ювелирные предметы (из числа «вещей царевича Петра Петровича»).

А.Е. Фелькерзаму принадлежат первые сводные справочные труды, выведшие изучение ювелирных произведений на новый уровень. В том же 1907 году им был издан «Алфавитный указатель золотых и серебряных дел мастеров, ювелиров, граверов и проч. 1714-1814», а позже в 1911 году - указатель «Иностранные мастера золотого и серебряного дела», вышедший в журнале «Старые годы» (1911, № 7-9). Ранее здесь была опубликована статья «Ювелирные изделия времен Александра I» (1908 г., № 7-9), подготовленная на основе собрания фамильных драгоценностей С.П. Дурново (урожденной княжны Волконской), формировавшегося на протяжении полутора веков представителями родов Демидовых, Дурново и Волконских. Эта публикация является началом комплексного изучения ювелирных украшений: она включает историографический обзор, атрибуционные материалы, выявляет французские истоки отдельных техник, а также рассматривает динамику особенностей употребления драгоценностей в первые десятилетия XIX века. Все это делает данную публикацию крайне важной с точки зрения избранного нами аспекта исследования.

На протяжении многих лет данная работа была скорее исключением из общего правила. Возникший на рубеже Х1Х-ХХ веков интерес к проблематике отечественного искусства XVIII века (декоративно-прикладного - в частности), нашел отражение на страницах таких авторитетных изданий, как упомянутые «Старые годы», «Аполлон», «Мир искусства», «Столица и Усадьба», «Художественные сокровища России», «Искусство и художественная промышленность» и др. Опубликованные здесь статьи по ювелирной тематике - «Обзоры» различных коллекций - следовали старой традиции описания собраний. Эти материалы существенно дополняли публикации мемуаров и

архивных документов, проясняющие картину бытования предметов.

Традиция изучения ювелирных коллекций в описательно-публикаторском ключе продолжилась и в постреволюционное время. Примером такой добротной и изобилующей специальными сведениями работы может служить «Краткий путеводитель по галерее серебра» Эрмитажа С.Н. Тройницкого (1922). События 1917 года заметно сказались на судьбе собраний, аккумулированных теперь в учреждениях советского государства. Еще перед Первой мировой войной все коронные драгоценности были эвакуированы из Петербурга в Московскую Оружейную палату. После революции большая их часть была национализирована и поступила в Гохран России, положив начало Алмазному фонду. Коллекция этой вновь образованной институции опубликована в четырех томах иллюстрированного каталога «Алмазный фонд СССР» (М., 1924-1926), выпущенного под редакцией крупнейшего отечественного геммолога А.Е. Ферсмана. Выбор автора был определен спецификой подхода к собранию - прежде всего с точки зрения его материальной ценности. Каталог представляет собой точную фиксацию изделий, художественный аспект полностью отсутствует. Тем не менее, это издание, переведенное на английский, французский и немецкий языки и широко распространявшееся в Европе с целью привлечения покупателей, представляет первостепенный интерес. Здесь содержатся уникальные фотографии и описания царских драгоценностей, утраченных на сегодняшний момент: в 1920-1930-е годы из 773 предметов Алмазного фонда было продано 569. Благодаря информативности каталог А.Е. Ферсмана до сих пор остается одним из основополагающих изданий по ювелирным украшениям.

Послевоенная судьба публикаций в этой сфере так же определялась политикой государства - на сей раз издательской, что обусловило долгое преобладание не столько научных, сколько ознакомительных альбомов и брошюр. Первое тематическое издание - «Русские ювелирные украшения» (П.И. Уткин. М., 1970) включает рассматриваемый материал в общий контекст развития русского искусства (наравне с архитектурой, костюмом, тканью). Небольшие альбомы: «Русские ювелирные украшения XVIII - начала XX в.» (М., 1988), «Ювелирные изделия европейских мастеров XVI - XX вв.» (М., 1991) и «Ювелирные украшения и табакерки. Конец XVIII - первая половина XIX века» (Коварская С.Я., Горбатова И.В. М., 2008) впервые были целиком посвящены украшениям из собрания ГИКМЗ «Московский Кремль». Ювелирные украшения явились частью представительных альбомов: «Ювелирные изделия в Эрмитаже» (Л., 1967); «Русская эмаль XII - начала XX века» (Л., 1987), которые долгое время оставались единственными изданиями, частично освещавшими коллекцию украшений ГЭ; «Государственный Исторический музей, Москва. Шедевры ювелирного искусства» (Л., 1986); «Русское золото XIV - начала XX века из фондов Государственных музеев Московского Кремля» (М., 1987); «Государственная Оружейная Палата» (М.,1988). В настоящий момент более информативно коллекция ГЭ отражена в публикации «Галерея драгоценностей Эрмитажа» под редакцией О.Г. Костюк (СПб., 2005), которая также является автором-составителем альбома «Петербургские ювелиры XVIII - XIX веков» (СПб., 2000), где впервые был опубликован целый ряд уникальных украшений собрания ГЭ.

Наряду с научно-популярными изданиями, представляющими интерес, прежде всего, с точки зрения публикации предметов, с конца 1960-х годов

вышли в свет обобщающие труды. Среди них выделяется коллективная монография Т.Г. Гольдберг, Ф.Я. Мишукова, Н.Г. Платоновой и М.М. Постниковой-Лосевой «Русское золотое и серебряное дело XV - XX веков» (М., 1967). В этой книге было опубликовано 2600 клейм (с указателем), типологический словарь, впервые представивший назначение и терминологию ювелирных изделий, а также сведения о мастерах, мастерских и истории отдельных центров ювелирного дела в России, что дало специалистам бесценный материал для атрибуции ювелирных изделий XV - XX веков. Огромный резонанс этого издания, ставшего с первых месяцев библиографической редкостью, вызвал необходимость переиздания. Таковым можно считать схожую по структуре книгу «Золотое и серебряное дело XV -XX веков» (Постникова-Лосева ММ., Платонова Н.Г., Ульянова Б.Л. М., 1995). Авторам данного издания принадлежит также ряд важных исследований о русском ювелирном искусстве, ставших итогом плодотворной научной деятельности коллектива Отдела драгоценных металлов ГИМ конца 1960-х -начала 1970-х годов.

С точки зрения изучения стилистики ювелирных украшений во взаимосвязи с технологией изготовления ювелирного предмета наибольший интерес представляет книга М.В. Мартыновой «Драгоценный камень в ювелирном искусстве XII - XVIII вв.» (М., 1973). Ею издан и каталог «Московская эмаль XV - XVII веков» (М., 2002), в который вошли отдельные украшения коллекции ГИКМЗ «Московский Кремль». Эта книга и фундаментальные издания: каталог «Произведения московских серебряников первой половины XVIII века» (Костина И.Д. М., 2003), не затронувший, правда, тему ювелирных украшений, и монография «Ювелиры старого Петербурга» (Лопато М.Н. СПб., 2006) наследуют традиции научной каталогизации и изучения собраний, начатой М.М. Потсниковой-Лосевой.

Не меньшую важность, чем исследования конкретного материала, представляют работы, наметившие новые, перспективные подходы в изучении памятников декоративно-прикладного искусства. Прежде всего, речь идет о трудах P.M. Кирсановой (в частности - «Костюм в русской художественной культуре XVIII - первой половине XX века». М., 1995), выявляющих скрытые значения памятников и культурных явлений XVIII - XIX столетий и содержащих реконструкцию забытых исторических реалий. Впервые этот метод был заявлен в книге «Розовая ксандрейка и драдедамовый платок: Костюм - вещь и образ в русской литературе XIX века» (М. 1989), организованной в форме тематического словаря, жанр которого с той поры стал одним из самых популярных среди изданий, посвященных бытовой культуре прошлых эпох.

В связи с нашей темой особый интерес представляют «Ювелирные изделия: Иллюстрированный типологический словарь» {P.A. Ванюшова, Б.Г. Ванюшов. СПб., 2000), первый раздел которого посвящен украшениям и предметам личного обихода, и «Драгоценности в русской культуре XVIII - XX веков: Словарь (История. Терминология. Предметный мир)» (Т.Б. Забозлаева. СПб., 2003) со статьями, реконструирующими бытование украшений. В русской традиции словари-толковники восходят к труду П.Савваитова «Описание старинных русских утварей, одежд, оружия, ратных доспехов и конского прибора в азбучном порядке расположенное» (СПб., 1896). В том же русле лежат и многочисленные коллекционерские издания, примерами которых

могут служить «Иллюстрированный словарь ювелирных украшений» (Newman Н. An illustrated dictionary of jewelry. London, 1981) и «Большая иллюстрированная энциклопедия древностей» (Прага, 1988).

Большое значение имеет опыт сопоставления памятников бытовой культуры с живописными источниками. Доказательством плодотворности этого подхода стала выставочная и издательская практика ГИМ. В экспозиции музея образцам прикладного искусства традиционно сопутствуют произведения живописи и графики, позволяя более полно представить историю их бытования. Этот прием был использован в альбоме «Для памяти потомству своему...» (М., 1993), посвященном предметному миру народного бытового портрета. Приведенные здесь портреты дополнены предметами, в том числе украшениями, аналогичными изображенным на полотнах. В фундаментальном издании «Русские ювелирные украшения XVI - XX веков из собрания Государственного Исторического музея» (Г.М. Медведева, Н.Г. Платонова и др. М, 1994), дающем наиболее полное представление о богатейшей коллекции ювелирных украшений ГИМ, напротив, акцент сделан на памятники прикладного искусства, бытование которых иллюстрируют портреты из российских собраний. Тот же принцип использования изобразительных материалов для представления ювелирных украшений демонстрирует альбом «Алмазная сокровищница Советского Союза. Ювелирные украшения. Ювелирное искусство» (М., 1990).

Новое направление в исследовании ювелирных украшений намечено в многочисленных статьях и монографии «Петербургские ювелиры. Век восемнадцатый, бриллиантовый» (М., 2009) Л.К. Кузнецовой. Предложенный ею опыт реконструкции создания и бытования отдельных украшений на основе архивных документов, погружающих ювелирные предметы в широкий культурный контекст, осуществлен на материале признанных шедевров XVIII века из Алмазного фонда и ГЭ. Применение этой методики позволяет идентифицировать и уточнить датировки произведений из других музейных и частных собраний.

Таким образом, сегодняшнее состояние отечественной литературы по истории ювелирных украшений в России XVIII века предоставляет основательную фактографическую и методологическую базу для современного исследователя. В научный оборот введено большое количество памятников из музейных собраний, опубликован ряд важных архивных источников, намечены пути реконструкции утраченных украшений, способы выяснения обстоятельств их бытования и особенностей технологии. Однако комплексного исследования, позволяющего проследить эволюцию типологии, стилистики, а также места и значения драгоценных украшений в русской культуре на протяжении XVIII столетия, переломного для развития национального ювелирного искусства, до сих пор предпринято не было.

Объект исследования

Объектом исследования является корпус светских ювелирных украшений, изготовленных и бытовавших в России в XVIII веке, как опубликованных, так и впервые вводимых в научный оборот. Также объектом специального интереса стали произведения изобразительного искусства той эпохи, позволяющие реконструировать утраченные памятники, уточнить способы их ношения и датировки.

Предмет исследования

На основании комплексного анализа отдельных памятников прослеживается генезис характерных форм и приемов декора, эволюция стилистики и типологии ювелирных украшений в России на протяжении XVIII века, что составляет предмет данного исследования и позволяет существенно прояснить значение этой эпохи для становления отечественного ювелирного искусства Нового времени.

Источники

В работе рассмотрены:

• произведения ювелирного искусства из собраний ГИКМЗ «Московский Кремль», выставки ГОХРАН РФ «Алмазный фонд», ГИМ, Государственного музея Востока (Москва), ГЭ, Государственного этнографического музея (Санкт-Петербург), Музея Исторических драгоценностей - и Музея Михайловского Златоверхого монастыря (Киев), Музея прикладного искусства (Прага), Британского музея и Музея Виктории и Альберта (Лондон), а также частных отечественных и зарубежных коллекций;

• живописные и графические произведения XVIII века в основном из собраний музеев Москвы и Петербурга, а также Киева, Лондона, Милана, Флоренции, Балтимора (США);

• корпус письменных источников: мемуары, дневники путешествий XVIII века и архивные материалы (описи имущества представителей столичного дворянства: Кикина, Голицыных, Долгоруковых и др. из фондов РГАДА).

Цели и задачи исследования

Основная цель диссертации - проследить эволюцию культуры ювелирных украшений в России на протяжении XVIII века с точки зрения появления новых типов и форм, изменения стилистических и вкусовых пристрастий, семантики отдельных изделий и мотивов. Для осуществления данной цели необходимо решить следующие задачи:

• проанализировать корпус сохранившихся памятников, уточнив названия и датировки;

• на основе письменных и изобразительных источников реконструировать несохранившиеся, но типологически характерные украшения XVIII века;

• проанализировать типологию ювелирных украшений XVIII века с точки зрения их названий, назначений и особенностей ношения в России;

• осуществить стилистический анализ памятников, выявив источники форм и декора;

• выявить специфику русских украшений в сравнении с немецкими, французскими, английскими образцами;

• проследить отличия формы и манеры ношения, в отдельных случаях -изменение семантики ювелирных украшений в разные временные периоды и в разных слоях русского общества.

Теоретические и методологические основы исследования

Методологическая база диссертации определена целями и задачами исследования и основывается на работах отечественных и зарубежных авторов, имеющих отношение к поставленной проблематике. Значительный по объему

корпус памятников рассмотрен на искусствоведческом, историко-источниковедческом, терминологическом и технологическом уровнях. В работе использованы следующие методы исследования: историко-компаративистский, позволивший сопоставить историю бытования ювелирных украшений при Российском императорском дворе XVIII века с различными этапами их развития в Европе XVII - XVIII веков;

исторической реконструкции, предполагающий выяснение на основе анализа письменных источников ценностных предпочтений русского придворного общества, сказавшихся на популярности тех или иных типов, форм и материалов ювелирных изделий; а также, на основе анализа изобразительных источников - уточнение назначения, способов ношения украшений и реконструкцию утраченных ныне форм;

формально-стилистический, задействованный как для стилистического анализа отдельных произведений, так и для сравнительного анализа русских изделий с европейскими аналогами, что позволило определить не только основные источники типов и форм отечественных украшений, но и специфические черты их художественного решения;

классификационный, лежащий в основе типологического анализа украшений;

технико-технологический, использованный как для атрибуции ряда предметов, так и выяснения особенностей технологии изготовления ювелирных украшений в России.

Кроме того, в диссертации предпринят ряд терминологических исследований.

В изложении материала базовым является хронологический подход: при анализе ювелирных украшений в формально-стилистическом и бытовом аспектах доминирует временной вектор.

Новизна исследования

В данной работе впервые прослеживается эволюция типологии и стилистики ювелирных украшений в русской культуре на протяжении XVIII века. Выявлен основной вектор, предопределивший развитие этого вида декоративно-прикладного искусства в России в данный период. В самой краткой форме он может быть охарактеризован как путь от ювелирного костюма к ювелирному украшению. Вводимый в научный оборот термин «ювелирный костюм» подразумевает комплекс древнерусского парадного облачения сплавленного с ювелирными объектами в единое целое, где украшения, нашитые на ткань, являются частью одежды, а детали одежды, как запястья, ожерелья и др. - украшениями. Тенденция к эмансипации ювелирного украшения в отдельный, не срощенный воедино с парадным облачением самостоятельный объект ювелирного искусства, наметившаяся на исходе XVII века, получила решительное развитие с петровскими преобразованиями, главным образом - с введением платья европейского образца.

В работе впервые подробно рассмотрен процесс появления в российском обиходе украшений европейского типа, прослежена динамика в смене культурных ориентиров. Так, текстологические исследования употреблявшихся в России названий ювелирных украшений наглядно выявили большую распространенность в первой половине столетия немецких названий, и французских - во второй. Впервые проведено исследование художественных

истоков целого ряда сюжетных и орнаментальных форм ювелирных украшений.

На основе письменных и изобразительных источников уточнено предназначение ряда ювелирных украшений, а также особенности их изготовления и ношения в России. В частности в работе впервые описана и проанализирована столь специфическая черта, характерная для Анненского времени, как имитация украшений европейского типа традиционным методом нашивки камней и золотных нитей на платье, восходящая к традиционному ювелирному костюму; а также использование одежды в архаическом качестве подарка - знака монаршего благоволения.

В данной работе впервые прослежена эволюция в отечественном ювелирном деле такого распространенного украшения, как эгрет (до сих пор изменения формы ювелирного предмета в рамках одного типа на протяжении XVIII столетия как искусствоведческая проблема не рассматривалась). Впервые из общего комплекса ювелирных украшений выявлены группы предметов, связанных с определенными ритуальными событиями (траур, свадьба и т.д.), часть которых наследует типам украшений допетровского времени (в частности - серьги с голубками). В работе впервые прослежено появление наряду с традиционной надличностной символикой (будь то религиозный или социальный знак), мотивов, ставших выражением симпатий и чувств отдельного человека.

Впервые в качестве специальной проблемы рассмотрена эволюция стилистики ювелирных украшений, связанная с предпочтениями придворного общества, определявшего в XVIII столетии основной вектор развития отечественной культуры. Отдельной линией в работе прослежено отражение в форме и стилистике ювелирных украшений вкусов различных общественных слоев: дворянства, купечества, зажиточных крестьян.

В процессе работы в научный оборот введена значительная группа ранее неопубликованных памятников из московских музейных и частных собраний. Работа с источниками разных типов позволила реконструировать ряд видов и форм украшений, семантическое значение отдельных предметов и мотивов, особенности бытования ювелирных украшений на протяжении XVIII века в различных социальных группах русского общества. Все это вместе позволяет рассматривать данную работу как первую попытку осуществить реконструкцию всей совокупности культуры ювелирного украшения в России XVIII века.

Теоретическая и практическая значимость исследования

Проблематика ювелирного украшения XVIII века в стилистическом, технологическом, семантическом, социальном аспектах представляет существенный интерес для расширения проблематики отечественного искусствоведения. Материал и выводы могут быть использованы в подготовке трудов и лекционных курсов по отечественному искусству и культуре, при рассмотрении общих проблем истории прикладного искусства, а также инициировать появление новых работ в этой области. Отдельные наработки могут найти применение в музейной практике, прежде всего для атрибуции, как памятников прикладного искусства, так и живописи.

Апробация исследования

Диссертация обсуждалась на заседаниях Отдела Изобразительного искусства ГИИ МК РФ. Отдельные положения исследования были изложены на коллоквиумах «Ювелирное искусство и материальная культура» в ГЭ (Санкт-Петербург, апрель 1998 г., апрель 2006, апрель 2010); на научной конференции в РГГУ «Художественный металл России», посвященной памяти Г.Н. Бочарова (Москва, май 1998 г.); на международной конференции «Ювелирное искусство - взгляд сквозь века» в Музее исторических драгоценностей (Киев, декабрь 2006 г.) Накопленный исследовательский опыт использован в работе над статьями каталогов выставок ФГУК «Центральный Музей древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева», а также в атрибуционно-экспертной работе. По теме диссертации опубликовано 12 статей в научных сборниках и журналах.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы и альбома иллюстраций. В основе структуры - значительные периоды, связанные с правлением русских императоров (Петра I, Анны Иоанновны, Елизаветы Петровны и Екатерины II / Павла I), вкусы которых определяли форму и стиль ювелирных украшений. В каждой из глав обнаруживается стилистическая доминанта, а также ряд проблем, специфических для каждой из названных эпох. В I главе «Полифония стилей петровского времени» вместе с художественной характеристикой украшений поднимается проблема адаптации новых форм к старым традициям; привнесение новой семантики (в частности, первая императорская корона и украшения с использованием изображений из книги «Евмлемы и символы»). Во II главе «"Немецкое" барокко Анны Иоанновны» основное место отводится вопросам стиля и терминологии с выявлением заимствования русским ювелирным искусством немецких технологий и форм. В III главе «Рококо "Веселой Астреи"» параллельно с вопросами развития стиля рококо поднимается проблематика эмансипации украшения, рассматривается развитие европейской символики, глубоко и системно внедрившейся в русскую бытовую культуру. В IV главе «Классицизм и сентиментализм. Екатерина II и Павел I» исследуются ценностные ориентиры разных социальных групп общества, зафиксированные в украшениях (в их форме, материалах и применении); отражено появление в рамках культуры сентиментализма наряду с общесоциальными значениями украшений практики использования их как «эмблем» чувств и симпатий конкретного человека. В «Заключении» подводятся итоги исследования развития украшений в культуре XVIII века.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обоснована актуальность выбранной темы, рассмотрена степень научной разработанности, определены круг источников, объект и предмет, цель и задачи исследования, сформулированы методологические принципы, обозначены научная новизна и практическое значение диссертации.

Первая глава. Полифония стилей петровского времени

В истории ювелирных украшений в России начало XVIII века стало временем кардинальных перемен. В украшениях нашли отражение все основные тенденции отечественной культуры той переломной эпохи. В них наглядно прослеживается и появление новых западноевропейских форм и технологий, и традиционализм в использовании предметов, и, наконец, генезис собственного стиля ювелирных изделий, вобравший множество источников и традиций, который запечатлел динамичность и сложность петровского времени.

В целом направление происходивших перемен определила программная переориентация отечественной культуры на европейский лад. Однако суть процесса невозможно понять без сравнения появившихся тогда нововведений с культурой ювелирных украшений, сложившейся в России ко второй половине XVII века. Это касается и отдельных драгоценных изделий и, главное, манеры их ношения. Поэтому в главе большое место уделено ювелирным украшениям предшествующего периода.

В допетровских украшениях - их форме, орнаментации, выборе драгоценных материалов, среди которых предпочтение отдавалось самоцветным камням - нашли отражение различные художественные традиции Востока, доминировавшие в русском ювелирном деле в послемонгольский период. Однако уже с XV века становятся заметны английское, итальянское, немецкое влияния. А к XVII столетию, находясь еще в лоне Восточной эстетики и символики, в России ассимилируются отдельные элементы западноевропейского ювелирного искусства. Обоюдное влияние восточных и европейских тенденций как в отдельных украшениях, так и в ювелирных ансамблях XVII века, прослеживается на материале традиционных для России украшений: серег, колец, запон.

Запоны - «бляхи с драгоценными камнями» - декорировали все детали одежды и головные убороы. В главе прослежено, как наряду с ажурными запонами восточного образца, в которых стилизованные орнаментальные композиции заключены в прямоугольные рамки, появляются изделия западноевропейского типа - в форме симметричной растительной розетки, не ограниченной рамкой. Впервые их использование зафиксировано в декоре царского венца «Большого наряда», выполненного в 1627 году в кремлевских мастерских под наблюдением дьяка Ефима Телепнева при участии большой группы иностранных мастеров.

Европейские влияния сказывались и в появлении новых мотивов, в частности - ветхозаветной тематики. Композиции такого рода украсили кольца, в которых в качестве вставок на традиционных восьмигранных щитках все чаще стали использовать резные драгоценные камни или литики (стекла различных форм отливки), например, в виде инталии с изображением «Суда царя Соломона». С конца XVII века в декоре украшений с эмалью прочно

закрепились и нашли дальнейшее развитие орнаментальные мотивы, характерные для таких немецких центров как Нюрнберг и Аугсбург: тонкий рисунок охристых тюльпанов, черно-белые точки, «оживлявшие» локальные цвета стали украшать не только серьги и кольца, но и нательные кресты и цепи. Европейские нововведения проникают в область технологии (приемы огранки и закрепки камней). Основной декоративный эффект украшений конца XVII века строился на сочетании ограненных таблицей и алмазным наконечником камней, в глухих почти скрывающих камень оправах, с яркими расписными эмалями, покрывавшими рельефные изображения и сканный орнамент. Все это - элементы западноевропейских ювелирных произведений в стиле маньеризм.

В России прижились новые европейские типы изделий, например, двойные свадебные кольца, в которых в отличие от немецких прототипов часто использовалась бирюза, почитавшаяся в России в силу национальной традиции, идущей с Востока, оберегом в сердечных делах. В то же время оставались популярными такие традиционные типы украшений, как серьги-одинцы, -двойчатки и -тройчатки. Технология их изготовления, форма и расположение декоративных элементов свидетельствуют о древности этого вида украшений, пришедших из Византии (для русских образцов характерны вертикальное развитие декоративных элементов и удлиненная форма, аналогичная серьгам и ряснам восточноримских императриц). Напротив, в русских серьгах-запонах обнаруживается заметное влияние западноевропейских украшений (ренессансных брошей и подвесок). К нижней части их квадратного звена (запоне) крепились три подвесные жемчужины или золотые бусины с алмазами.

Новым шагом стало появление таких произведений, как серьги-лунницы из собрания ГИМ (кон. XVII в. Москва. Золото, эмаль, жемчуг. ГИМ. Инв_№ 61858/ок 14302). Здесь европейские истоки обнаруживают не отдельные детали, а произведение в целом. Их ближайший аналог был выявлен нами в собрании Пражского музея прикладного искусства (кон. XVI в. Италия. Золото, эмаль, жемчуг). Таким образом, позволительно сделать вывод, что к концу XVII века в России ассимилировались не только европейские элементы декора, композиции украшений, технологические приемы, но и пополнен типологический ряд. Тем не менее, использование западноевропейских и ориентированных на них русских украшений не меняло общих традиционных принципов их ношения.

К XVII веку русский парадный костюм превратился в целостный ювелирный комплекс. Отдельные детали, подчас разностильные и дробные, совокупно образовывали единый художественный объект — ювелирный костюм. Украшения были полностью подчинены костюму и не могли существовать вне его контекста. Даже предметы «ларечной кузни» (серьги: одинцы, двойчатки, тройчатки, запоны, каточки и голубцы; кольца, цепочки, ожерелки, браслеты и обручи) мыслились продолжением платья. Они были призваны не акцентировать внимание на привлекательных деталях тела, а, наоборот, в соответствии с нормами православной этики полностью скрыть телесное, становясь драгоценной «кольчугой», не только украшающей, но и защищающей (кольца носили по нескольку, на каждом пальце обеих рук, как женщины, так и мужчины; ожерелья использовались женщинами в таком количестве, что скрывали шею от выреза горловины до подбородка).

Ожерельями (от «жерло» - горло) назвались не только «низки» из жемчуга и драгоценных камней, но сплошь расшитые ими шелковые «воротники» и «пелерины» (портреты Федора Иоанновича, ГТГ, или царицы

Марфы Матвеевны, ГРМ). Так же как и зарукавья (драгоценные «манжеты» на тканевой основе) они являлись неотъемлемой частью костюма, к которому пришивались или пристегивались. Края платья отделывались ювелирной каймой, которую декорировали не только «кружева из запон», но и прямо нашитые на ткань узоры из драгоценных камней, золотых и серебряных нитей. Да и сама ткань подчас была заткана ими настолько, что могла рассматриваться как предмет не столько ткацкого, сколько ювелирного искусства. Об укорененности понимания парадного костюма как ювелирного объекта свидетельствует тот факт, что это справедливо по отношению ко всем слоям населения. Все отличие состояло лишь в материалах: знатные и богатые использовали для украшения одежды золото, серебро и драгоценные камни, а простолюдины - цветные шелковые нити, серебро, стеклышки, рубленый перламутр, речной жемчуг, перышки.

Предпринятый анализ допетровской традиции позволяет представить масштаб и решительность перелома в истории отечественных украшений, который стал следствием утверждения в России костюма европейского образца. Законодательное введение нового платья явилось важной составной частью петровских преобразований, поскольку самым решительным образом разрушало традиционный способ иерархической презентации старой боярской элиты и ставило ее в равные условия с петровскими «новиками». В результате с утверждением европейского платья при русском дворе драгоценное украшение перестало мыслиться как часть ювелирного костюма, а эмансипировалось в ювелирный предмет. При этом ювелирное украшение сохранило свой статус означения богатства, знатности и успешности их владельца. Однако типология изделий и их стилистика разительно изменились.

Наглядно это проявилось в реформе наградной системы. Обычай дарения одеждой с собственного государева плеча был полностью отменен. Высшими знаками признания заслуг перед троном стало жалование монаршим портретом и кавалером вновь учрежденных орденов Святого апостола Андрея Первозванного и Святой великомученицы Екатерины. Орденские знаки и наградные портреты пополнили типологический ряд ювелирных изделий в России. В виду малочисленности сохранившегося материала, они существенно дополняют наше представление о стилистике ювелирных изделий петровского времени. Их создание производилось по тем же принципам и теми же мастерами, что и светские украшения. Камни в изделиях - мелкие алмазы, ограненные розой, почти скрыты кастами с неровным верхним краем (прием закрепки драгоценных камней, использовавшийся в ренессансных вещах). По нижнему краю кастов - зубчатый рельефный поясок (заимствованный в немецком искусстве). По-видимому, в отношении государственных наград вопросы стиля, моды и технологического решения мало интересовали Петра. Основной была сама идея драгоценной награды и скорость ее воплощения.

Гораздо больше, чем художественное решение Петра I волновала отчетливость идеи, воплощавшейся в важных с государственной точки зрения вещах. Наиболее показательным примером здесь может стать решение императорской короны. Форма «короны-митры», сочетавшей простой зубчатый венец, символизирующий светскую власть, с полусферами, власть духовная, олицетворяла их единство. Такую же форму имела корона императора Священной Римской империи Рудольфа II, что в свете важности для Петра

Великого утверждения императорского титула за монархом России -наследницы Византии, Третьего Рима, представляется весьма символичным.

В отношении личных вешей вкусы царя были весьма скромны, о чем свидетельствуют сохранившиеся предметы, вроде перстня с портретом императора под плоским бриллиантом и английских карманных часов. Однако, судя по количеству западноевропейских подвссок и других фигурных изделий из «Кабинета Петра Великого» (ныне - Особая кладовая, ГЭ) с барочными жемчужинами, царь, как и многие современные ему монархи, любил и коллекционировал яркие, «курьезные» вещицы. Некоторые из них поступили в качестве дипломатических даров, другие были приобретены самим государем.

Но пристрастия самого царя не имели решающего значения для его окружения. При дворе наравне с лаконизмом в одежде, лишенной древнерусского драгоценного узорочья, встречалась поистине восточная роскошь. В отличие от Петра, его супруга - Екатерина любила роскошь и была окружена согласно воле монарха, царским блеском. В.В. Голицын, А.Д. Меншиков, A.B. Кикин также имели пристрастие к драгоценностям. Сохранившиеся украшения и их изображения на портретах позволяют утверждать, что российский двор избирает в качестве средства визуализации статуса новой русской элиты алмазы.

Владение модными (по европейским меркам) ювелирными изделиями было доступно лишь особам императорской фамилии и приближенным к ним лицам. Именно в этой среде появились традиционные для барочного женского платья дополнения - берта и стомашер, которые не сохранились (известны лишь их аналоги более позднего времени в коллекциях западных музеев), но представлены на портретах. Отдельные произведения в стилистике барокко выполнялись иностранными мастерами, число которых в России при Петре I значительно возросло. Основное стилеобразующее направление русского искусства этого времеии помимо декоративных элементов: рельефных лучей, листьев аканта и кастов-бутонов, привнесло опыт создания комплексов ювелирных украшений - парюр, в которые входили шпильки, серьги, корсажные броши, запоны.

В петровское время в русском ювелирном деле встречаются и отдельные свидетельства зарождающегося в Европе стиля рококо. Наряду с портретами Луи Каравакка и панно Никола Пино его черты прослеживаются в появлении новых типов женских украшений - «тресил» или эгретов, раннюю форму которых фиксирует исключительно изобразительный материал. Они представляли собой изогнутую тонкую веточку с несколькими каплевидными подвесками, искрящимися при движении и создававшими своеобразный фонтан «брызг» на дамских головках. Несмотря на принадлежность данного типа украшений к стилистике рококо, эгреты как и большинство императорских драгоценностей начала XVIII века были просты по форме, лаконичны в декоративном исполнении и лишены черт определенного стиля.

Лаконичное декоративное решение, в принципе скудный ассортимент и малое количество украшений, зафиксированные портретами той поры, стали следствием скоропостижности отказа в начале XVIII века от традиционного платья со всем его ювелирным декором и переходом к европейскому костюму. Форс-мажорные обстоятельства - вынужденная смена всего гардероба связанная со значительными денежными издержками, повлияли на использование традиционных украшений в новом европейском костюме. Новые

для России типы изделий были просты и незамысловаты: запоны, нашиваемые на корсаж, или собиравшие ткань в складки на рукавах и юбке, корсажные броши, запонки и булавки для галстука выполнялись либо из единственного камня, либо в форме розетки или цветка (большой камень в центре в обрамлении других, более мелких) — в стилистике русских украшений конца XVII века.

Петровская эпоха в отношении украшений представляется временем смешения нескольких стилевых направлений, отправной точкой возникновения новых для России типов ювелирных изделий, форм и технологий, формирования вектора развития русского искусства для последующих поколений. Это время соседства новых украшений с традиционными представлениями о красоте и роскоши. Стремительность внедрения и освоения нового сформировали неповторимое «лицо» эпохи, без лишних изысков, в котором контуры будущего ювелирного великолепия русского двора предстали структурно.

Вторая глава. «Немецкое» барокко Анны Иоанновны»

В период царствования Анны Иоанновны произошел синтез русского и европейского: совершилась ассимиляция новых веяний, которые внедрились и смешались с исконно русским, предопределив создание отечественных произведений, выполненных в русле новой европейской линии национальной культуры. В этом смысле императрица Анна Иоанновна стала достойной преемницей Петра I. Племяннице царя-реформатора с детских лет, было уготовано стать «инструментом» в сближении политической и культурной жизни России и Европы. Брак 17-летней царевны Анны и герцога Курляндского Фридриха Вильгельма явился первым шагом в осуществлении международных матримониальных планов Петра I. Во вкусах самой императрицы, главного заказчика и установителя моды в ювелирных уборах, слились патриархальное детство в Измайловском дворце, сочетавшееся с петровскими нововведениями в образовании княжон царской семьи, двадцатилетнее проживание в хоть маленьком, но европейском государстве и скудное вдовство, предшествовавшее роли самодержавной монархини.

О стремлении выделиться на европейской арене роскошью двора свидетельствует живой интерес Анны Иоанновны к этикету в европейских государствах. Многочисленные факты (в том числе и в сфере устройства парадных торжеств) говорят о притягательности для императрицы примера французского двора времен Людовика XIV. В этом она следовала линии, намеченной Петром. Введенное им придворное платье явно ориентировалось на версальский двор. «Великолепие приличное императорскому сану» в эпоху Анны Иоанновны рассматривалось и устраивалось в контексте европейских представлений. В политическом активе эпохи позднего барокко вес и значимость государя на международной арене измерялись количеством и качеством драгоценностей, которыми он владел и которые украшали его костюм. В пособии Юлиуса Бернгарда фон Popa «Введение к науке церемониала важных господ» (1733 г.) - настольной книге для немецких княжеских дворов указывалось: «величайшей роскошью, которую лица высочайшего ранга демонстрируют во время праздничных торжеств, является исключительно платье из бархата, затканного золотом или серебром, и гарнитуры, усыпанные алмазами, стоимостью в несколько тонн золота, равных

миллионам». Именно с этого времени бриллиант и в России начинает играть роль представительного камня - символа власти. Однако императорская корона работы Готлиба Дункеля (камни перенесены с короны Екатерины I), и драгоценности императрицы с портретов, украшены алмазами-розами, менее искристыми в сравнении с бриллиантами, что делает ювелирные предметы более темными, тяжелыми и архаичными.

Вкусы императрицы, сформировавшиеся в петровскую эпоху, серьезным образом повлияли на форму и орнаментальное исполнение ювелирных предметов. В частности, это проявляется в лаконизме декора ювелирных аксессуаров - мушечниц, табакеркок, которые без особых художественных изысков украшали корона, вензель, герб. Более того, форма большинства табакерок тех лет обнаруживает сходство с голландскими изделиями, что отразило присутствие стилевой доминанты предшествовавшего периода. Государственную линию предыдущего царствования отражает декор заказных ювелирных изделий, таких как золотой сервиз императрицы, выполненный в стилистике «эпохи регентства» в Аугсбурге и декорированный накладными литыми картушами с военной атрибутикой, несмотря на то, что предназначался для особы женского пола. Даже серебряный Вседневный сервиз, выполненный Никола Доном в 1730-е годы орнаментирован, преимущественно, государственной символикой: вензелем императрицы Анны Иоанновны и гербом.

При Анне Иоанновне новое европейское платье в силу старой традиции вновь начинает «обрастать» золотным и серебряным шитьем, металлическим кружевом, украшениями из драгоценных камней, демонстрируя формат допетровской эстетики. Роскошные одеяния, пестрота древнерусского костюма были близки вкусам императрицы, одевавшейся в частной жизни «по-крестьянски». В Анненские времена возобновляется отмененный Петром I обычай одаривать подданных платьем со всем комплексом украшений («жалование» платьем с монаршего плеча было естественным проявлением милости матушки будущей императрицы, царицы Прасковьи Федоровны, во дворце которой прошло ее детство). В то же время по новым установлениям венценосного дядюшки подданные жаловались отдельным ювелирным предметом - императорским портретом, медальоном, брошью, браслетом, кольцом, а также знаками петровских орденов.

Именно в царствование Анны Иоанновны складывается институт придворных ювелиров. Названия должностей - немецкие: «таксирмейстер», т.е. оценщик; «зильбердинер» - серебряных дел мастер и т.д. Императорскую корону для Анны Иоанновны сделал немец Готфрид Вильгельм Дункель (Тункель), состоявший с 1725 года золотых и бриллиантовых дел мастером в иностранном цехе. Там же числились Якоб Шлоссвиг, Клаус Якоб Кеппинг и его сын Иоганн Фридрих, Иоганн Генрих Царт - это далеко не все имена немецких мастеров, работавших в Петербурге в царствование Анны Иоанновны. Много было и уроженцев Голландии, Швеции, Финляндии, Англии, но немцы среди них составляли численное преимущество. Пользовались успехом французы: знаменитый ювелир и «искусный гранильщик» Бенуа Граверо, получивший звание «придворного брильянтщика», и Николай Дон (Дом). Иностранцы не только привнесли новые европейские орнаменты, технические нюансы изготовления новых для России украшений, но, подчиняясь вкусам заказчиков, работая рука об руку с русскими

мастерами (новгородцами, костромичами, великоустюжцами, москвичами), создавали поистине самобытные произведения.

Тем не менее, в ювелирном искусстве анненской поры заметно преобладала про-немецкая направленность, обусловленная личными вкусами императрицы. Наиболее очевидно ее выявляет терминологический анализ. Так, в отношении «тресил» - появившихся в петровскую эпоху шпилек с дрожащими головками, стали все чаще применять немецкий термин «цитернадели» («zittern» - дрожащая; «nadel» - булавка, шпилька). В моду вошло колье, носимое высоко на шее, с ярко выраженной центральной частью -«эсклаваж». Но его французское название не закрепилось, а бытовало немецкое - «галсбант» («halsband» - ожерелье, колье). Да и в качестве основного декоративного элемента украшения, как правило, фигурировал ювелирный бант и в редких случаях - медальон-розетка с подвеской. В немецком термине, соединившем два слова «hals» - горло и «band» - лента, бант, русский слух улавливал, прежде всего, последнее значение «бант» - узел с петлями, которое и определило наиболее популярную форму украшения. В описях в качестве отдельного украшения часто фигурировал «узел», что является, несомненно, деталью «галсбанта».

В технологии изготовления ювелирных украшений, в частности форме закрепки камней, также явна ориентация на немецкие изделия. Экспонаты немецких собраний в сравнении с украшениями из фондов ГИКМЗ «Московский Кремль», ГИМ и ГЭ, обнаруживают ряд важных аналогий как в общем рисунке изделий, так и в чертах декора. Русские изделия отличает незначительное упрощение и сглаженность завитков «кнорпель»- и «ормушельверков» у основания кастов. Вместе с тем, в отличие от немецких украшений для русских изделий характерно применение расписной эмали на оборотной стороне каста (немецкие украшения декорированы здесь гравированным растительным орнаментом). С точки зрения развития ювелирного дела это выглядит несколько архаично, но придает отечественным изделиям большую изощренность.

Про-немецкую направленность в культуре украшений 30-40-х годов XVIII века в России подтвердил стилистический и типологический анализ, который выявил заметное влияние немецких образцов. В целом в эпоху Анны Иоанновны в ювелирном искусстве находит дальнейшее развитие намеченная в предшествующий период барочная линия. Этот пышный стиль, с множеством причудливо изогнутых симметричных листьев аканта, туго скрученных валют, лент, «ремней» как нельзя лучше подходил образу императрицы и отвечал ее вкусам. В стилистику барокко целиком укладывалась композиция и характер воспроизведения растительных элементов металлического обрамления украшений с драгоценными камнями. В выборе же камней выявлено стремление к монохромности. В 1730-х годах изделия составляли либо из бесцветных алмазов, или из насыщенно-красных альмандинов, либо из одних изумрудов.

Наглядным доказательством расцвета культуры ювелирных украшений в 1730-1740-х годах в России служат парадные портреты. Так, портреты Бенигны Бирон (Самарский художественный музей) и великой княжны Натальи Алексеевны (ГРМ) дополняют типологический ряд бытовавших изделий, а также отражают эволюцию форм украшений. Прически обеих моделей убраны эгретами, в которых по сравнению с предшествовавшим периодом увеличено

число камней-подвесок и усложнена форма украшения за счет наращивания декоративных элементов в конструкции изделия. Портрет Бенигны Бирон запечатлел исключительно редкое для музейных собраний украшение -стомашер. Это вид броши, нашивки, украшавшей центральную часть корсажа. Стомашеры были различны: одни из золотого позумента нашивались непосредственно на ткань, другие имели вид металлических нагрудников, сплошь декорированных камнями, которые полностью скрывали переднюю часть лифа. На портрете герцогини Бирон стомашер, разделенный на две части, выполнен кружевами, отдельными бриллиантовыми включениями расставлены сверкающие акценты. Таким образом, данное украшение не является отдельной от костюма частью, а неразрывно с ним связано в силу использования, преимущественно, текстильных элементов.

Эпоха Анны Иоанновны - время паритета двух тенденций в использовании украшений: древнерусской и европейской. С одной стороны, продолжают активно использоваться драгоценные нашивки, затканные золотом или серебром ткани, с другой - расширяется ассортимент съемных украшений, в основном, немецкого образца, призванных подчеркнуть красоту обнаженного тела. Появляются и получают более широкое распространение ожерелья-галсбанты, браслеты, разнообразные украшения прически, огромные корсажные броши. И хотя определяющим стилистическим направлением было барокко в его немецком варианте, единичные предметы свидетельствуют о существовании рядом с ним стиля рококо.

Третья глава. «Рококо "Веселой Астреи"»

Астреей, богиней справедливости, представил императрицу Якоб Штелин в прологе к опере «Милосердие Тита», данной в Москве 29 мая 1742 года по случаю первой годовщины коронации Елизаветы Петровны. Привитая с детства любовь к французскому изяществу, куртуазному роману, танцу (отец, Петр I планировал выдать младшую дочь замуж за ровесника цесаревны - короля Людовика XV), сделали из Елизаветы если не француженку, то, несомненно, самую модную и элегантную особу при дворе сестры Анны Иоанновны. Прическа, одежда, манера поведения выгодно выделяли цесаревну на всех придворных торжествах. Утонченный, чувственный вкус Елизаветы Петровны был отзывчив ко всему прекрасному, что с середины XVIII века было тождественно «французскому». Отход от германо-голландской доминанты в русской культуре и наращивание французских черт выразилось в тенденции к увеличению числа модных ювелиров-французов, реализовавших и сформировавших в России стиль рококо.

Для форм и орнамента табакерок, мушечниц, колец, эгретов характерен рисунок капризно изогнутой, изломанной линии, прихотливого сплетения трав и листьев. В качестве модных украшений этого периода выделяются серьги-жирандоли и репрезентативные броши-букеты из драгоценных камней. Последние были самым дорогим и желанным подарком. Большое распространение получили ювелирно оформленные часы, носимые на широкой цепи - шатлене, спускающемся с пояса. Изготовлялись и часы, вмонтированные в щиток перстней. Известны лишь два подобных образца: одни - немецкой работы из фондов ГЭ, вторые - французских мастеров - из собрания «Музея искусств Уолтерса» (Балтимор, США). Подлинное

произведение ювелирного искусства середины XVIII века - явление весьма редкое, а подобные персти-часы - уникальны.

Типологические изменения сказались не только в появлении новых форм ювелирных изделий, но, главным образом, в существенном видоизменении взаимоотношений украшений и костюма. Так, редкие сохранившиеся образцы ювелирных нашивок этого времени демонстрируют своеобразие и вариантность использования. В отличие от тканных украшений предшествовавшего периода они не сливались с платьем, напротив, выделялись на фоне его ткани и подчеркивали структуру кроя, изгибы фигуры. Появление съемных украшений обусловило увеличение гардероба русских вельмож. Главенствующее значение приобретает независимый ювелирный предмет. Ювелирные нашивки преобразовывались в броши-наколки, зачастую трансформируемых форм. Например, пластрон мог украшать и лиф по типу стомашера, и, как колье, линию декольте. К разряду трансформируемых изделий относится шпилька на корсаж, принадлежавшая Елизавете Петровне и известная как «Малый букет» (1750-1770 гг. Бриллианты, золото, серебро, эмаль. Москва, Гохран РФ). Это украшение могло использоваться и как целостное произведение, и в разобранном на три самостоятельных букетика варианте. Таким образом, императрица играла украшением, располагая его: то у пояса, то на груди у декольте, декорируя прическу. Изделие дробилось и соединялось в зависимости от ситуации и назначения.

Подобная вариативность в использовании украшений, определившая «подвижность» их формы и назначения, была отражением ведущих тенденций придворной культуры тех лет. Благодаря увлечению театром и маскарадами-«метаморфозами» сблизилась бытовая пластика представителей обоих полов (табакерками, шатленами, веерами, тростями, мушками одинаково успешно пользовались и мужчины, и женщины). Иносказательность театральных постановок выразилась в широком применении в украшениях эмблем и аллегорий. В моду вошел французский любовный роман, переводимый на русский язык, ставший эротическим откровением для просвещенного читателя, под влиянием которого украшения стали играть роль драгоценного акцента, усиливавшего чувственный эффект от обнаженности плеч, шеи, рук и т.д.

Используя западную стилистику, мастера, в том числе иностранцы, работавшие в России, создали шедевры, отличающиеся восхитительным натурализмом и тонкостью цветовых переходов. В работе с драгоценными камнями господствовал приоритет природных форм и размеров минералов: рисунок украшения, выбор способа закрепки и огранки подгонялись под особенности -камней. Использование множества «фантазийных» огранок минимально изменяли естественные формы, скрывали недостатки и выгодно подчеркивали колористические достоинства самоцветов, те же цели преследовали, подкладывая цветную фольгу. Среди вариантов закрепки использовали как глухие касты, так и ажурные оправы. Часто для удешевления украшения ювелиры перемешивали драгоценные камни с их имитациями. Активно использовал «подделки» драгоценных камней И.Позье.

Открытия в области химии нашли отражение в технологии изготовления украшений. Опыты со стеклом проводились на протяжении нескольких столетий. На заводе английского бизнесмена Джорджа Равенскрофта (16321683 гг.) было впервые в Англии получено свинцовое стекло. В XVIII веке эльзасскому ювелиру Георгу Фредерику Штрассу (1701-1773 гг.) удалось

получить калиевое стекло с большим содержанием свинца, которое он использовал для имитации бриллиантов. Такое стекло, как и любая новинка эпохи научных открытий, имевшая практическое применение, очень скоро стала модной. «Стразы» в пуговицах, пряжках, поясах успешно конкурировали с натуральными минералами. Помимо бесцветных стекол «под бриллиант» получали «изумруды» (окись хрома), «топазы» (окись железа), «аметисты» (окись кобальта). В России интерес к стеклу с научной и практической точек зрения связан с именем М.В. Ломоносова. Благодаря его усилиям в Санкт-Петербурге в 1753 году была открыта фабрика цветного стекла, являвшаяся и производством, и лабораторией ученого, и творческой мастерской одновременно. Помимо этого, фабрика стала источником цветных стекол и для ювелиров, создававших не столь дорогостоящие изделия.

Итогом этого периода стала окончательная эмансипация ювелирного украшения из сферы костюма. Это коренным образом расширило палитру их применения. В частности, только начиная с елизаветинского времени стало возможным использование ювелирных изделий с целью усиления эротического эффекта. Украшения в России все более осваивали европейский язык символов и эмблем, с помощью которого включались в куртуазную культуру русского двора. Самым заметным новшеством в типологии драгоценностей явилось появление трансформируемых украшений. Решительные перемены произошли в области технологии, сказавшиеся в многообразии форм огранки и закрепки камней, в использовании фольги для усиления их цвета, а также стеклянных имитаций минералов. С этого времени в России стали использоваться изобретенные в Китае подвижные пружинные крепления, освоенные европейским искусством в контексте шинуазри. Русская традиция выразилась в подчиненности общего рисунка изделия природным формам камня, обилии и натурализме растительных мотивов, яркости и насыщенности цветов эмали и камней, благодаря чему российские драгоценности, не смотря на национальность мастера и условности стилистики, приобрели индивидуальный, неповторимый облик.

Четвертая глава. «Классицизм и сентиментализм. Екатерина II н Павел I»

Эпоха правления императрицы Екатерины II с точки зрения развития ювелирных украшений изучено недостаточно. В этой области декоративно-прикладного искусства прослеживается две основные тенденции: первая связана с увеличением числа ювелирных нашивок (в основном из бриллиантов) на костюме и усилением линии ювелирного костюма; вторая заключается в развитии ювелирного предмета как особого и самобытного явления искусства.

Украшения отразили постепенный переход от барочно-рокайльной стилистики к классической упорядоченности. Это фиксируют, например, Большая императорская корона (И. Позье, Г.-Ф. Экарт) и пряжка-аграф (И. Позье). В них растительная орнаментика, выполненная в традициях предшествующей эпохи бриллиантами разной величины и огранки, поставленных в разных плоскостях под разными углами, сочетается с четкой симметрией, характерной для классицизма.

В орнаментации драгоценностей более позднего периода классицистические сдержанность и утонченность проявляются более ощутимо. Среди драгоценных камней главенствующее положение окончательно завоевал

2 г

бриллиант, но его роль сведена в украшениях к сплошной сияющей рамке из равноограненных минералов, в костюме - к алмазным нашивкам в виде ажурных лент на обшлагах карманов и рукавов, лацканах кафтанов, подолах и полочках платьев.

Культура просвещения, развитие минерологи, сделали модным и популярным увлечением в свете коллекционирование драгоценных камней. Интерес к «камейному художеству» в России возник как следствие увлечения античной культурой. Пристальное внимание императрицы Екатерины II к «антикам» их собирательство послужило примером для общества, коллекционировавшего с этого времени глиптику: как, собственно, античные, так и новые, выполненные специально для медальонов и других украшений. Открытие месторождений Урала позволили не только реализовать эту утонченную моду, но и обеспечили уникальными драгоценными и поделочными камнями собрания, придав им национальное своеобразие. Ювелирные украшения: браслеты, табакерки, броши стали своеобразными витринами, демонстрирующими «минералогические коллекции» в которых камни располагались в определенном порядке так, чтобы начальные буквы их латинских названий составляли слово, выражение - скрытый девиз.

В конце XVIII века в Россию проникли модные в Европе идеи национальной самоидентификации. В украшениях это отразилось в выборе традиционных камней, использовавшихся широко в допетровской России, таких как агат, сердолик (карнеол), оникс, гелиотроп, моховой агат, яшма, бирюза, лазурит и т.д. В этом смысле интересны серебряные серьги-бантики из собрания ГИКМЗ «Московский Кремль» (конец XVIII в. Тула), которые помимо уникального для того времени случая использования авантюрина украшены стальными «алмазами». Стальной «алмаз», освоенный тульскими мастерами (князь Потемкин откомандировал в 1785 году двух тульских мастеров в Англию для освоения этого мастерства), успешно применялся в декоре изделий конца XVIII - первой половины XIX вв.: оружия (эфес шпаги), кроватки-люльки царского наследника (Александра Павловича), шкатулок, подсвечников, цепочек, перстней, медальонов, пуговиц. Екатерина II, неоднократно посещая Тулу, получала «подарки» от завода и отдельных оружейников, сама закупала лучшие из выставленных вещей. В России этот декоративный элемент пользовался популярностью в высшем свете, как очередная модная тенденция.

Интерес к новым, нестандартным материалам для создания украшений, был связан с наполеоновскими войнами. Так изделиями из ажурного чугуна в готическом стиле представители немецкой аристократии заменили драгоценности с бриллиантами, пожертвованные на военные действия. В России подобные украшения каслинского литья также пользовались определенной популярностью, но большого распространения не получили.

Помимо привлечения новых материалов в изготовлении русских украшений последней четверти XVIII века наблюдается появление новых технологических приемов. Так на смену «русской» швензе серег пришла более тонкая и изящная французская форма: округлый крючок на шарнире крепился у нижнего края оборота щитка серьги и застегивался у его же верхнего края. Таким образом, крепление делалось незаметным, но вдевать ее приходилось с оборотной стороны мочки уха. Изменился и вид оборота изделия с драгоценными камнями: глухие касты-бутоны - гладкие, выпуклые без эмали и

гравировки, но в их решении ощутима изящная простота и лаконичность. Эти изменения связаны с появлением в России большого числа ювелиров, бежавших из революционной Франции в надежде получить здесь применение своим навыкам и мастерству.

Изменения в костюме повлияли на форму и размер украшений: на смену монументальным жирандолям пришли камерные серьги в виде банта с подвеской. Эта форма стала столь популярной, что к концу века использовалась в украшениях зажиточных крестьянок. Их серьги-бантики были крупнее светских аналогов, выполнялись из речного жемчуга или рубленного перламутра. Благодаря увеличенным размерам форма нивелировалась и приобрела очертание летящей птицы - традиционного сюжета русских серег, в силу чего украшение органично вписывалось в народный костюм. В купеческой среде, были популярны украшения со стразами. Рисунок таких изделий был идентичен рисунку драгоценностей высшего общества: серег, брошей, фермуаров, колец. Мастерство исполнения, манера ношения, сочетание с другими украшениями, размеры ярко демонстрировали принадлежность к определенной среде.

Подробное рассмотрение украшений конца XVIII века позволило зафиксировать влияние на ювелирное дело культуры русского сентиментализма. Из английской поэзии, активно переводимой в ту пору и пришедшей на смену французскому роману, возникли новые темы и их аллегорические воплощения. В качестве иллюстрации грусти, скорби, любви, не угасающей по смерти, использовали образ музы, плачущей у надгробия, склоненные над могильной плитой ивы с вывороченными корнями, урны с прахом. Эти сюжеты, дополненные мотивами пылающих на алтаре сердец, колонны с водруженной на нее урной, легли в основу изобразительного ряда украшений, исполненных в технике живописной эмали, пастели на кости или картоне (они вставлялись в медальоны, кольца, браслеты, броши). В Англии первые украшения такого рода появились в 60-х годах, а к концу XVIII века их производство приобрело массовый характер. В России наиболее популярным в это время стали медальоны, носимые на груди на длинной цепочке. Помещенные в них изображения или портрет выводили эти изделия из области декора костюма, в сферу «меморий» или памятных предметов. Открытый сентиментализмом «ландшафт памяти сердца» сделал чувства мерилом бытия и системой координат, в которой имело смысл лишь то, что связано с близким, родным, любимым. Этим объясняется использование волос в композиции ювелирных украшений конца XVIII века: прадями выкладывали вензель или рисунок, а иногда сплетали основу изделия, лишь дополненного золотом или серебром.

Множество браслетов, колец, медальонов с портретами родителей, детей и супруга с прядями их волос внутри, а также - с портретами других представителей рода Романовых было в коллекции императрицы Марии Федоровны. Сама императрица делала портретные медальоны из папье-маше и резала камеи. Одна из ее работ - медальон с профилем Екатерины II в образе Минервы зафиксирован на портрете из собрания ГИКМЗ «Московский Кремль». «Камеи» из папье-маше работы Марии Федоровны стали основой филигранных украшений (склаваж, браслеты, серьги и т.д.) из приданного Александры Павловны.

Мода на поделочные камни (агаты, сердолики, яшмы, малахит) на фоне снижения художественной значимости бриллиантов, разнообразие сюжетов украшений (траурная, любовная и иная символика, памятные портреты и т.д.) свидетельствуют об усложнении культуры украшений. Произведения ювелирного искусства обретают качественно иной характер. В конце XVIII века произошел переход светского украшения из сферы надличностных символических значений, восходящих к архаической системе религиозных и магических представлений, превращавших ювелирное дело в самую традиционную область орнаментальной культуры, в разряд произведения искусства Нового времени. В этом качестве украшение уже не столько ориентировано на традицию, сколько - на конкретный момент, на конкретную творческую задачу, требующую адресного решения. Это стало отражением серьезных социокультурных сдвигов, новых представлений об индивидуальном и личном и предопределило дальнейшую судьбу ювелирного искусства.

В ЗАКЛЮЧЕНИИ изложены основные выводы исследования. Эволюция ювелирных украшений XVIII века происходила в русле общего развития русского искусства. Широкий пласт аналогий различного происхождения позволил уловить источники влияний и характерные для отдельных хронологических периодов культурные доминанты в области стилистики и технологии изготовления ювелирных украшений.

Первая четверть XVIII века характеризуется значительными изменениями в типологии украшений. Традиционные виды изделий в большинстве своем вышли из употребления, поскольку были неразрывно связаны с костюмом, предметы «ларечной кузни» приобрели новый, современный облик. С переходом в область европейской стилистики русские украшения не стали формальным повторением декора прототипов, но явились итогом развития художественных форм и мастерства ювелиров.

Зафиксировав кардинальные изменения отечественной культуры в начале столетия, в середине века именно украшения отразили возврат к древнерусской традиции «ювелирного костюма», но уже в рамках европейской стилистики: с обилием нашивных украшений, являющихся отдельными изделиями, но, в то же время, неразрывно связанных с одеянием. Вместе с тем для 30-х годов характерно расширение типологического ряда украшений, вошедших в употребление не только в императорской семье, но и в кругу российских дворян, что свидетельствует о постепенной ассимиляции европейского предметного мира. Виртуозное мастерство европейских ювелиров сочеталось с изощренной российской традицией понимания ювелирного предмета, привязанностью к определенным техникам, передающим природные возможности материалов, приверженностью к натуралистичной трактовке растительных мотивов. Отсюда такое богатство шедевров ювелирного искусства мирового уровня середины - второй половины XVIII века.

Анализ сохранившихся памятников прикладного искусства в сочетании с живописью позволил проследить отличия формы и манеры ношения ювелирных украшений в разных слоях русского общества. Со второй половины столетия новые европейские украшения, по-своему интерпретированные, распространяются в купеческо-крестьянской среде, что является важным свидетельством укоренения введенной сверху моды в качестве новой традиции. Однако здесь определяющими и влиявшими на форму и размер изделий,

оставались старые представления о функциях украшений: демонстрация богатства и дополнение праздничного костюма.

Напротив, в высших кругах русского светского общества со второй половины XVIII века украшения приобрели сложный аллегорический подтекст, активно используемый как своего рода тайный язык. К концу века, обретя статус выразителей чувств и привязанностей человека, украшение из полумагической драгоценности эволюционировало в самобытное произведение искусства, создание которого предполагало постановку и решение адресных художественных задач.

В данной работе отражена культура светских ювелирных украшений в России на протяжении XVIII века с точки зрения появления новых типов и форм, изменения стилистических и вкусовых пристрастий, семантики отдельных изделий и мотивов. Отразив в малых ювелирных формах все стилевые направления XVIII века, украшение в течение столетия вышло из контекста ювелирного костюма и приобрело статус художественного феномена, определив направление развития отечественного ювелирного искусства Нового времени.

ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ:

1. Карсакова Т.Н. Ювелирные украшения петровского времени // Ювелирное искусство и материальная культура: Тезисы докладов участников пятого коллоквиума. СПб., 1998. С. 47-48. (0,04 а.л.)

2. Карсакова Т.Н. Ювелирные украшения петровского времени. К вопросу о стиле // Художественный металл России: Материалы конференции памяти Г.Н. Бочарова. Москва, 22 - 24 апреля 1998 г. М., 2001. С. 105-112. (0,9 ал.)

3. Карсакова Т.Н. Сверкающий ореол русского двора // Антиквариат. 2003. №12 (13). С. 70-77. (1,0 а.л.)

4. Карсакова Т.Н. Сверкающий ореол русского двора // Аспирантский сборник: Государственный институт искусствознания. М., 2003. С. 73-84. (1,0 а.л.)

5. Карсакова Т.Н. Траурные украшения // Антиквариат. 2004. - № 4 (16). С. 16-19. (0,2 а.л.)

6. Карсакова Т.Н. Украшения с любовной символикой // Антиквариат. 2005. № 7-8 (29). С. 52-60. (0,8 а.л.)

7. Карсакова Т.Н. Украшения любовной символики // Ювелирное искусство и материальная культура: Тезисы докладов участников пятнадцатого коллоквиума. СПб., 2006. С. 37-39. (0,08 а.л.)

8. Карсакова Т.Н. Любовная символика в русских ювелирных украшениях И Музейш читання. Матер1али науковоТ копференци «Ювелфне мистецтво -погляд кр^зь В1ки». Кшв, 11-13 грудня 2006 р. КиТв, 2007. С. 256-264. (0,8 а.л.)

9. Карсакова Т.Н. Немецкое барокко Анны Иоанновны: На материале ювелирных украшений//Антиквариат. 2008. № 11 (62). С 10-20. (1,0 а.л.)

10. Карсакова Т.Н. Эволюция формы эгретов в контексте русской культуры XVIII в. // Ювелирное искусство и материальная культура: Тезисы докладов участников восемнадцатого коллоквиума. СПб., 2010. С. 28-31. (0,08 а.л.)

Публикации в рецензируемых изданиях:

11. Карсакова Т.Н. Любовная символика в русских ювелирных украшениях // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. № 4 (20). 2007. С. 264-268. (0,3 а.л.)

12. Карсакова Т.Н. «Немецкое» барокко Анны Иоанновны (на материале ювелирных украшений) // Пространство культуры: Научно-аналитический журнал «Дом Бурганова». № 3. 2009. С. 55-64. (0,3 а.л.)

Подписано в печать:

06.09.2010

Заказ № 4097 Тираж - 100 экз. Печать трафаретная. Объем: 1,5 усл.п.л. Типография «11-й ФОРМАТ» ИНН 7726330900 115230, Москва, Варшавское ш., 36 (499) 788-78-56 www.autoreferat.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата искусствоведения Карсакова, Татьяна Николаевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. Полифония стилей петровского времени.

ГЛАВА II. "Немецкое" барокко Анны Иоанновны.

ГЛАВА III. Рококо "Веселой Астреи".

ГЛАВА IV. Классицизм и сентиментализм. Екатерина II и Павел 1.

Введение диссертации2010 год, автореферат по искусствоведению, Карсакова, Татьяна Николаевна

Работа посвящена светским ювелирным украшениям в России XVIII века. Кардинальные перемены, затронувшие в ту пору все сферы российской жизни, коренным образом сказались и на отечественном ювелирном деле, для которого избранный период стал временем перелома, определившим дальнейшую судьбу этого вида декоративно-прикладного искусства. Это ключевая эпоха для осмысления роли, значения и основных тенденций развития украшений в русской культуре Нового времени. Между тем, традиция изучения ювелирного искусства той поры в основном сопряжена с каталогизацией исторических собраний, представляющих эталонный, но разрозненный материал. В связи с этим попытка его обобщения, предпринятая в предлагаемой работе с целью проследить общую динамику развития отечественного ювелирного искусства на протяжении XVIII столетия, представляется важной и насущной.

Изменения коснулись как организации ювелирного дела, так и способа использования украшений, что принципиально преобразило их ассортимент и художественный язык. Это определило выбор аспекта исследования: на наш взгляд, именно анализ типологии и стилистики позволят более точно охарактеризовать суть художественного процесса той эпохи в сфере ювелирных украшений. В то же время, изучение типологии заставляет исследователя расширить границы привлекаемого материала. До наших дней сохранилась лишь малая толика памятников, происходящих в основном из императорских сокровищниц. Украшения XVIII века разделили судьбу ювелирных предметов вообще: зачастую они уничтожались, оказываясь в глазах последующих поколений менее ценными, чем драгоценные материалы, употребленные на их создание. В результате сегодня в коллекциях отсутствуют важные для истории ювелирного дела типы изделий, забыты их названия и особенности конструкции. Большим потенциалом и наглядностью для изучения ювелирных украшений является парадный портрет, сама идея которого предполагает документальность воспроизведения костюма и драгоценных аксессуаров (с небольшой долей обобщения и преувеличения). Изобразительные источники позволяют реконструировать утраченные памятники, уточнить назначение и датировки сохранившихся изделий, а главное - представить масштаб культуры ювелирных украшений в рассматриваемую эпоху.

Не менее актуальным представляется анализ стилистической эволюции ювелирных украшений на протяжении XVIII века. Осуществленный в границах целого столетия анализ выявляет богатство стилистической палитры, различных влияний, механику их сопряжения с национальными, казалось бы, забытыми традициями. В результате воссоздается сложная по динамике, мозаичная по стилю и разнообразная по источникам картина развития ювелирных форм и декора.

Анализ художественных форм выявляет еще один значимый аспект, а именно семантический. Аллегории и эмблемы, активно используемые при создании ювелирных украшений со временем стали «мертвым языком». Поэтому символика украшений XVIII века во многих аспектах до сих пор остается недостаточно исследованным явлением. В результате утрачивается целый спектр, определявший значимость украшений в культуре той эпохи.

Предложенное в данной работе комплексное исследование памятников ювелирного искусства позволяет воссоздать историю развития светских украшений XVIII века во всей полноте и целостности. Аналогичные подходы к изучению типологических, стилистических и семантических особенностей произведений ювелирного и шире - прикладного, искусства все чаще присутствуют в публикациях последних лет, что является подтверждением актуальности предлагаемого исследования.

Первым шагам в области изучения ювелирных произведений предшествовал длительный «собирательский» период. Хранилища драгоценностей в России формировались на протяжении многих веков. Издревле существовали церковные сокровищницы, формировавшиеся при монастырях и церквях, также интересующий нас материал оседал в княжеской, 4 а позднее, царской казне. Известно, что царь Иоанн IV (Грозный) гордился и, по свидетельству английского путешественника Джерома Горсея, каждый день посещал свою сокровищницу, демонстрируя свое богатство и рассказывая гостям о драгоценных камнях и их достоинствах.

Широкий интерес к коллекционированию начался с XVIII века. Указом 1719 года Петр I выделил в особое хранение «принадлежащих государству вещей», получившее позднее название «Бриллиантовой комнаты». Здесь сосредоточились государственные регалии, орденские знаки, парадные ювелирные украшения, которые члены императорской семьи надевали в торжественных случаях. Сокровищница пополнялась драгоценностями на протяжении всего правления дома Романовых. С именем Петра связан и новый музейный статус Оружейной Палаты, а также оформление государственных подарков и личных вещей императорской семьи в особые собрания: Галереи Драгоценностей и Кабинета Петра Великого.

Политика Петра I в области создания музеев1 вдохновила частное коллекционирование. Страстным собирателем драгоценностей являлся ближайший соратник царя Александр Данилович Меншиков, значительная часть несметных сокровищ которого после ареста попала в распоряжение Анны Иоанновны. Именно с первой половины XVIII века стали формироваться собрания фамильных драгоценностей. В XIX веке украшения вошли в сферу интересов «любителей древностей» , которые рассматривали предметы не столько как свидетельства богатства и родовитости их владельцев, сколько как исторические памятники.

Впервые в мировой практике вопросы стиля, конструирования и изготовления украшений поднимались в статьях «Энциклопедии» Дени Дидро3, иллюстрированных гравюрами с изображениями украшений и процессов их изготовления. Таким образом, современная для исследователя бытовая сфера стала, предметом научных интересов.

Хотя изучение ювелирных украшений в России имеет давнюю историю, существующие на сегодняшний момент публикации, посвященные ювелирным 5 украшениям, свидетельствуют о недостаточной степени изученности материала и оставляют поле для дальнейших исследований. Первым шагом стали публикации перечней и описей отдельных коллекций. Появление этой традиции ознаменовало многотомное литографическое издание «Древностей Российского государства» Ф.Г. Солнцева4, в котором были опубликованы, в том числе, рисунки драгоценностей и парадных облачений российских государей из Оружейной палаты и соборов Московского Кремля. Труд Солнцева суммировал опыт возникшей в первой половине XIX века «художественной археологии». На новый, научный этап каталогизация вышла со становлением музейного дела и появлением первых институций, ставших на сегодняшний день центральными отечественными музеями. Среди наиболее значительных публикаций по нашей теме следует выделить «Опись Московской Оружейной палаты»5; «Каталог христианских древностей собранных московским купцом Николаем Михайловичем Постниковым»6; «Путеводитель по Кабинету Петра Великого и по Галерее Драгоценностей» , составленный старшим хранителем Эрмитажа Г. Ливеном. В 1907 году в Санкт-Петербурге изданы два тома «Описи серебра двора Его Императорского Величества», автором которых являлся хранитель драгоценностей Императорского Эрмитажа А.Е. Фелькерзам. Здесь содержатся сведения о царских коллекциях Петербурга: Зимнего, Аничкова и Гатчинского дворцов, в основном - столовое серебро, а также некоторые ювелирные предметы из числа «вещей царевича Петра Петровича».

А.Е. Фелькерзаму принадлежат первые сводные справочные труды, выведшие изучение ювелирных произведений на новый уровень. В том же 1907 году им был издан «Алфавитный указатель золотых и серебряных дел мастеров, ювелиров, граверов и проч. 1714-1814», а позже в 1911 году - указатель

Иностранные мастера золотого и серебряного дела»8. Последний вышел в свет в журнале «Старые годы», где ранее была опубликована статья «Ювелирные изделия времен Александра I»9, иллюстрационным материалом для которой стало одно из лучших частных ювелирных собраний С.П. Дурново б урожденной княжны Волконской), формировавшееся на протяжении полутора веков представителями родов Демидовых, Дурново и Волконских. Эту публикацию можно считать началом комплексного изучения ювелирных украшений: она включает историографический обзор, атрибуционные материалы, но главное — здесь проведено сопоставление с французскими украшениями по их стилистике и технологии изготовления. Все это делает данную публикацию крайне важной с точки зрения избранного нами аспекта исследования. Однако на протяжении многих лет данная работа была скорее исключением из общего правила. При том, что интерес к проблематике отечественного искусства XVIII века (декоративно-прикладного - в частности), возникший на рубеже XIX-XX веков, нашел отражение на страницах таких авторитетных изданий, как упомянутые «Старые годы», «Аполлон», «Мир искусства», «Столица и Усадьба», «Художественные сокровища России», «Искусство и художественная промышленность» и др., статьи по ювелирной тематике в основном следовали старой традиции описания собраний. Преимущественно это были «Обзоры»10 различных коллекций, в которых каждое украшение рассматривалось изолированно (автор описывал его вид, конструкцию, в некоторых случаях указывал мастера). Эти материалы существенно дополняют публикации мемуаров и архивных документов, проясняющие картину бытования предметов.

Традиция изучения ювелирных коллекций в описательно-публикаторском ключе продолжилась и в постреволюционное время. Примером такой добротной и изобилующей специальными сведениями работы может служить «Краткий путеводитель по галерее серебра»11 Эрмитажа С.Н. Тройницкого. События 1917 года заметно сказались, не столько на традиции изучения ювелирных украшений, сколько на судьбе собраний, аккумулированных теперь в учреждениях советского государства. Еще перед Первой мировой войной коронные драгоценности, государственные регалии, сокровища Бриллиантовой комнаты были эвакуированы из Петербурга в Московскую Оружейную палату. После революции большая их часть вместе с драгоценностями из «царских дворцов» были национализированы и поступили в Гохран России, положив начало Алмазному фонду. Коллекция этой вновь образованной институции была опубликована в четырех томах

12 иллюстрированного каталога «Алмазный фонд СССР» , выпущенного в 1924— 1926 годах под редакцией А.Е. Ферсмана, крупнейшего отечественного геммолога. Выбор автора был определен спецификой подхода к собранию -прежде всего с точки зрения его материальной ценности. Каталог представляет собой точную фиксацию изделий, художественный аспект при этом полностью отсутствует. Тем не менее, это издание, переведенное на английский, французский и немецкий языки и широко распространявшееся в Европе с целью привлечения покупателей, представляет первостепенный интерес. Здесь содержатся уникальные фотографии и описания царских драгоценностей, утраченных на сегодняшний момент: в 1920-1930-е годы из 773 предметов Алмазного фонда было продано 569. Благодаря информативности каталог А.Е. Ферсмана до сих пор остается одним из основополагающих изданий по ювелирным украшениям.

Послевоенная судьба публикаций в этой сфере так же определялась политикой государства - на сей раз издательской, что обусловило долгое преобладание не столько научных, сколько ознакомительных альбомов и брошюр. Первое тематическое издание - «Русские ювелирные украшения» {П.И.Уткин. М., 1970) включает рассматриваемый материал в общий контекст развития русского искусства (наравне с архитектурой, костюмом, тканью). Небольшие альбомы: «Русские ювелирные украшения XVIII - начала XX в.»13, «Ювелирные изделия европейских мастеров XVI - XX вв.»14 и «Ювелирные украшения и табакерки. Конец XVIII - первая половина XIX века»15 впервые были целиком посвящены украшениям из собрания ГИКМЗ «Московский Кремль». Ювелирные украшения явились частью представительных альбомов:

1 | я

Ювелирные изделия в Эрмитаже» ; «Русская эмаль XII - начала XX века» , которые долгое время оставались единственными изданиями, частично освещавшими коллекцию украшений ГЭ; «Государственный Исторический 8 музей, Москва. Шедевры ювелирного искусства»18; «Русское золото XIV начала XX века из фондов Государственных музеев Московского Кремля»19;

Государственная Оружейная Палата»20. В настоящий момент более информативно коллекция ГЭ отражена в публикации «Галерея драгоценностей

Эрмитажа»21 под редакцией О.Г. Костюк, которая также является автором

22 составителем альбома «Петербургские ювелиры XVIII - XIX веков» , где впервые был опубликован целый ряд уникальных украшений собрания ГЭ.

Наряду с научно-популярными изданиями, представляющими интерес, прежде всего, с точки зрения публикации предметов, с конца 1960-х годов вышли в свет обобщающие труды. Среди них выделяется коллективная монография Т.Г. Гольдберг, Ф.Я. Мишукова, Н.Г. Платоновой и М.М.

23

Постниковой-Лосевой «Русское золотое и серебряное дело XV - XX веков» . В этой книге было опубликовано 2600 клейм (с указателем), типологический словарь, впервые в отечественной литературе специально представивший назначение и терминологию ювелирных изделий, а также сведения о мастерах, мастерских и истории отдельных центров ювелирного дела в России, что дало специалистам бесценный материал для атрибуции ювелирных изделий XV -XX веков. Огромный резонанс этого издания, ставшего с первых месяцев библиографической редкостью, вызвал необходимость переиздания. Таковым можно считать схожую по структуре книгу «Золотое и серебряное дело XV -XX веков»24. Авторам данного издания принадлежит также ряд важных исследований, ставших итогом плодотворной научной деятельности конца 1960-х - начала 1970-х годов коллектива Отдела драгоценных металлов ГИМ. В публикациях Н.Г. Платоновой о ювелирном искусстве русского Севера XVI -XIX вв. выявлены имена мастеров и стилевые особенности изделий Архангельска, Сольвычегодска, Вятки. Работы Б.Л. Ульяновой посвящены серебряным изделиям Москвы и Санкт-Петербурга. М.М. Постниковой-Лосевой принадлежит монография «Русское ювелирное искусство. Его центры и мастера XVI - XIX вв.»25.

С точки зрения изучения стилистики ювелирных украшений во 9 взаимосвязи с технологией изготовления ювелирного предмета наибольший интерес представляет книга М.В. Мартыновой «Драгоценный камень в ювелирном искусстве XII - XVIII вв.» . Ей же принадлежит каталог «Московская эмаль XV - XVII веков»27, в котором опубликованы отдельные украшения коллекции ГИКМЗ «Московский Кремль», представляющие истоки форм и мотивов украшений XVIII века, а также несколько более поздних изделий, исполненных в традиционной стилистике. В известной степени эта книга наследует традиции научной каталогизации и изучения собраний, начатой М.М. Потсниковой-Лосевой. Еще в большей степени этому отвечают такие фундаментальные издания как каталог «Произведения московских

28 серебряников первой половины XVIII века» И.Д. Костиной , не затронувшей, правда, тему ювелирных украшений, и монография М.Н. Лопато «Ювелиры старого Петербурга» . Последнее издание для нас особенно значимо тем, что помимо сведений о деятельности ювелиров, условиях заказа, специфике работы, многочисленных подробностей, передающих дух интересующей нас эпохи, книга содержит обширный материал (императорские указы и выдержки из «Санкт-Петербургских ведомостей» за XVIII столетие) об особенностях бытования изделий, а также о судьбах исторических коллекций и отдельных предметов.

Не меньшую важность, чем исследования конкретного материала, представляют работы, наметившие новые, перспективные подходы в изучении памятников декоративно-прикладного искусства. Прежде всего, речь идет о трудах P.M. Кирсановой (в частности — «Костюм в русской художественной л г» культуре XVIII - первой половине XX века» ), выявляющих скрытые значения памятников и культурных явлений XVIII - XIX столетий и содержащих реконструкцию забытых исторических реалий. Впервые этот метод был заявлен в книге «Розовая ксандрейка и драдедамовый платок: Костюм - вещь и образ в русской литературе XIX века»31, организованной в форме тематического словаря, жанр которого с той поры стал одним из самых популярных среди изданий, посвященных бытовой культуре прошлых эпох. ю

В этом ряду в связи с избранной темой могут быть названы «Ювелирные

32 ~ изделия: Иллюстрированный типологический словарь» первый раздел которого посвящен украшениям и предметам личного обихода, и

33

Драгоценности в русской культуре XVIII - XX веков» со статьями, реконструирующими бытование украшений, для чего привлечен обширный круг письменных источников. В русской традиции словари-толковники восходят к фундаментальному труду П.Савваитова «Описание старинных русских утварей, одежд, оружия, ратных доспехов и конского прибора в азбучном порядке расположенное»34. В том же русле лежат и многочисленные коллекционерские издания, примерами которых могут служить

1С

Иллюстрированный словарь ювелирных украшений» и «Большая иллюстрированная энциклопедия древностей»36.

Большое значение имеет опыт сопоставления памятников бытовой культуры с живописными источниками. Доказательством плодотворности этого подхода стала выставочная и издательская практика ГИМ. В экспозиции музея образцам прикладного искусства традиционно сопутствуют произведения живописи и графики, позволяя полно и объемно представить историю их бытования. Этот прием был успешно использован в альбоме, посвященном предметному миру народного бытового портрета, «Для памяти потомству своему.»37. Здесь репродукции портретов сопровождаются публикацией изображенных на них вещей из собрания музея. В фундаментальном издании «Русские ювелирные украшения XVI - XX веков из собрания Государственного

38

Исторического музея» , дающем наиболее полное представление о богатейшей коллекции ювелирных украшений ГИМ, напротив, акцент сделан на памятники прикладного искусства, бытование которых иллюстрируют портреты из российских собраний. Тот же принцип использования изобразительных материалов для представления ювелирных украшений использован в альбоме «Алмазная сокровищница Советского Союза. Ювелирные украшения. Ювелирное искусство.» . Экспонаты Алмазного фонда сопровождают портреты, запечатлевшие украшения, из этого собрания или сходные им по и виду. Авторами представлен также портрет Иеремии Позье, из Женевского Музея истории и искусства. В руках этот известный ювелир держит свои произведения: перстень и брошь в виде букета.

Новое направление в исследовании ювелирных украшений намечено в многочисленных статьях и монографии «Петербургские ювелиры. Век восемнадцатый, бриллиантовый»40 сотрудницы ГЭ JI.K. Кузнецовой. Предложенный ею опыт реконструкции создания и бытования отдельных украшений на основе архивных документов, погружающих ювелирные предметы в широкий культурный контекст, осуществлен на материале признанных шедевров XVIII века из Алмазного фонда и ГЭ. Применение этой методики позволяет идентифицировать и уточнить датировки произведений из других музейных и частных собраний.

Таким образом, сегодняшнее состояние отечественной литературы по истории ювелирных украшений в России XVIII века предоставляет основательную фактографическую и методологическую базу для современного исследователя. В научный оборот введено большое количество памятников из различных музейных собраний, опубликован ряд важных архивных источников, намечены пути реконструкции утраченных украшений, способы выяснения обстоятельств их бытования и особенностей технологии. Однако комплексного исследования, позволяющего проследить эволюцию типологии, стилистики, а также места и значения драгоценных украшений в русской культуре на протяжении XVIII столетия, переломного для развития национального ювелирного искусства, до сих пор сделано не было.

В данной работе предпринимается первая попытка осуществить комплексное исследование обширного корпуса светских ювелирных украшений, изготовленных и бытовавших в России на протяжении всего XVIII веке, как описанных в литературе, так и впервые введенных в научный оборот. Включая также изобразительные и архивные источники, позволяющие реконструировать утраченные памятники и способы их ношения, уточнить датировки.

В работе рассмотрены следующие источники:

• произведения ювелирного искусства из собраний ГИКМЗ «Московский Кремль», выставки ГОХРАН РФ «Алмазный фонд», ГИМ, Государственного музея Востока (Москва), ГЭ, Государственного этнографического музея (Санкт-Петербург), Музея Исторических драгоценностей и Музея Михайловского Златоверхого монастыря (Киев), Музея прикладного искусства (Прага), Британского музея и Музея Виктории и Альберта (Лондон), а также частных отечественных и зарубежных коллекций;

• живописные и графические произведения XVIII века в основном из собраний музеев Москвы и Петербурга, а также Киева, Лондона, Милана, Флоренции, Балтимора (США);

• корпус письменных источников, среди которых мемуары, дневники путешествий XVIII века и архивные материалы (описи имущества представителей столичного дворянства: Кикина, Голицыных, Долгоруковых и др. из фондов РГАДА).

На основании комплексного анализа отдельных памятников прослеживается генезис характерных форм и приемов декора, эволюция стилистики и типологии ювелирных украшений в России на протяжении XVIII века, что составляет предмет данного исследования и позволяет существенно прояснить значение этой эпохи для становления отечественного ювелирного искусства Нового времени.

Основная цель диссертации - проследить эволюцию культуры ювелирных украшений в России на протяжении XVIII века с точки зрения появления новых типов и форм, изменения стилистических и вкусовых пристрастий, семантики отдельных изделий и мотивов. Для осуществления данной цели необходимо решить следующие задачи:

• проанализировать корпус сохранившихся памятников, уточнив названия и датировки;

• на основе письменных и изобразительных источников реконструировать несохранившиеся, но типологически характерные украшения XVIII века;

• проанализировать типологию ювелирных украшения XVIII века с точки зрения их названий, назначений и особенностей ношения в России;

• осуществить стилистический анализ памятников, выявив источники форм и декора;

• выявить специфику русских украшений в сравнении с немецкими, французскими, английскими образцами;

• проследить отличия формы и манеры ношения, в отдельных случаях — изменение семантики ювелирных украшений в разные временные периоды и в разных слоях русского общества.

Цели и задачи исследования обусловили выбор методики, которая основывается на работах отечественных и зарубежных исследователей, имеющих отношение к поставленной проблематике. Значительный по объему корпус памятников рассмотрен на искусствоведческом, историко-источниковедческом, терминологическом и технологическом уровнях. В работе использованы следующие методы исследования: историко-компаративистский, позволивший сопоставить историю бытования ювелирных украшений при Российском императорском дворе XVIII века с различными этапами их развития в Европе XVII - XVIII веков; исторической реконструкции, предполагающий выяснение на основе анализа письменных источников ценностных предпочтений русского придворного общества, сказавшихся на популярности тех или иных типов, форм и материалов ювелирных изделий; а также, на основе анализа изобразительных источников - уточнение назначения, способов ношения украшений и реконструкцию утраченных ныне форм; формально-стилистический, задействованный как для стилистического анализа отдельных произведений, так и для сравнительного анализа русских изделий с европейскими аналогами, что позволило определить не только основные источники типов и форм отечественных украшений, но и специфические черты их художественного решения; классификационный, лежащий в основе типологического анализа украшений; технико-технологический, использованный как для атрибуции ряда предметов, так и выяснения особенностей технологии изготовления ювелирных украшений в России. Кроме того, в диссертации предпринят ряд терминологических исследований.

В изложении материала базовым является хронологический подход: при анализе ювелирных украшений в формально-стилистическом и бытовом аспектах доминирует временной вектор. Этим обусловлена структура диссертации. В ее основе - значительные периоды, связанные с правлением русских императоров (Петра I, Анны Иоанновны, Елизаветы Петровны и Екатерины II / Павла I), вкусы которых определяли форму и стиль ювелирных украшений. В каждой из глав, выделенной исходя, в основном, из критериев стиля, обнаружилось несколько проблем, специфических для каждой из названных эпох. В I главе «Полифония стилей петровского времени» вместе с художественной характеристикой украшений поднимается проблема адаптации новых форм к старым традициям; привнесение новой семантики (в частности, первая императорская корона и украшения с использованием изображений из книги «Евмлемы и символы»). Во II главе «"Немецкое" барокко Анны Иоанновны» основное место отводится вопросам стиля и терминологии с выявлением заимствования русским ювелирным искусством немецких технологий и форм. В III главе «Рококо "Веселой Астреи"» параллельно с вопросами развития стиля рококо поднимается проблематика эмансипации украшения, рассматривается развитие европейской символики, глубоко и системно внедрившейся в русскую бытовую культуру. В IV главе «Классицизм и сентиментализм. Екатерина II и Павел I» исследуются ценностные ориентиры разных социальных групп общества, зафиксированные в украшениях (в их форме, материалах и применении); отражено появление в рамках культуры сентиментализма наряду с общесоциальными значениями украшений практики использования их как «эмблем» чувств и симпатий конкретного человека.

В самой краткой форме основной вектор, предопределивший развитие ювелирных украшений в русской культуре на протяжении XVIII века может быть охарактеризован как путь от ювелирного костюма к ювелирному украшению. Вводимый в научный оборот термин «ювелирный костюм» подразумевает комплекс древнерусского парадного облачения сплавленного с ювелирными объектами в единое целое, где украшения, нашитые на ткань, являются частью одежды, а детали одежды, как запястья, ожерелья и др. — украшениями. Тенденция к эмансипации ювелирного украшения в отдельный, не «срощенный» воедино с парадным облачением самостоятельный объект ювелирного искусства, наметившаяся на исходе XVII века, получила решительное развитие с петровскими преобразованиями, главным образом - с введением платья европейского образца.

Однако процесс эмансипации украшений не мог быть простым и однозначным. Так, представляется важным проследить, когда и какие типы европейских украшений входили в русский обиход, а также проследить их судьбу. Ведь на протяжении столетия отдельные типы украшений претерпевали существенные модификации как в Европе, так и России, где подчас одновременно бытовали и создавались изделия в самых разных европейских стилях и традициях. Поэтому отдельной проблемой предстает эволюция стилистики ювелирных украшений, связанная с предпочтениями придворного общества, определявшего в XVIII столетии основной вектор развития отечественной культуры, а также анализ смены его художественных ориентиров. Отдельного внимания заслуживает отражение в форме и стилистике ювелирных украшений вкусов различных общественных слоев: дворянства, купечества, зажиточных крестьян.

Не менее интересно исследование художественных истоков сюжетных и орнаментальных форм ювелирных украшений и особенности их художественной и смысловой интерпретации на русской почве. Можно предположить, что наиболее традиционной она оставалась в украшениях, связанных с определенными ритуальными событиями (траур, свадьба и т.д.).

16

Причем выявление изделий данного назначения является самостоятельной исследовательской задачей. Равно как появление наряду с традиционной надличной символикой (будь то религиозный или социальный знак), мотивов, ставших выражением индивидуальных пристрастий и чувств.

Рассмотрение всех этих насущных вопросов невозможно без тщательного изучения материала, являющегося объектом исследования. Эта работа требует не только обобщения разрозненного по отдельным коллекциям корпуса памятников, но и введения в научный оборот ранее неопубликованных экспонатов из музейных и частных собраний. Для заполнения неизбежных лакун сохранившиеся артефакты необходимо дополнить изобразительными и письменными источниками, для реконструкции ряда видов и форм украшений, семантического значения отдельных предметов и мотивов, особенностей принципов бытования ювелирных украшений на протяжении XVIII века в различных социальных группах русского общества. Все это вместе позволяет рассматривать предстающую работу как первую попытку осуществить реконструкцию всей совокупности культуры ювелирного украшения в России XVIII века, и определяет новизну исследования.

Теоретическая и практическая значимость исследования

Проблематика ювелирного украшения XVIII века в стилистическом, технологическом, семантическом, социальном аспектах представляет существенный интерес для расширения проблематики отечественного искусствоведения. Материал и выводы могут быть использованы в подготовке трудов и лекционных курсов по отечественному искусству и культуре, при рассмотрении общих проблем истории прикладного искусства, а также инициировать появление новых работ в этой области. Отдельные наработки могут найти применение в музейной практике, прежде всего для атрибуции, как памятников прикладного искусства, так и живописи.

Апробация исследования

Диссертация обсуждалась на заседаниях Отдела Изобразительного искусства ГИИ МК РФ. Отдельные положения исследования были изложены на

17 коллоквиумах «Ювелирное искусство и материальная культура» в ГЭ (Санкт-Петербург, апрель 1998 г., апрель 2006, апрель 2010); на научной конференции в РГГУ «Художественный металл России», посвященной памяти Г.Н. Бочарова (Москва, май 1998 г.); на международной конференции «Ювелирное искусство - взгляд сквозь века» в Музее исторических драгоценностей (Киев, декабрь 2006 г.). Накопленный исследовательский опыт использован в работе над статьями каталогов выставок ФГУК «Центральный Музей древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева», а также в атрибуционно-экспертной работе. По теме диссертации опубликовано 12 статей в научных сборниках и журналах.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы и альбома иллюстраций.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Типология и стилистика украшений в России XVIII века"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Эволюция ювелирных украшений XVIII века происходила в русле общего развития русского искусства. Широкий пласт аналогий различного происхождения позволил уловить источники влияний и характерные для отдельных хронологических периодов культурные доминанты в области стилистики и технологии изготовления ювелирных украшений.

Первая четверть XVIII века отмечена значительными изменениями в типологии изделий. Появились, немыслимые ранее, украшения женской прически, необходимые мужчинам запонки и булавки для галстука. Традиционные виды ювелирного декора костюма в большинстве своем вышли из употребления, поскольку были неразрывно с ним связаны. Среди нашивок женского платья нового, европейского типа появились стомашер и берта. Предметы же «ларечной кузни» приобрели совершенно иные, современные, по европейским меркам, формы. Однако в стилистическом отношении украшения петровской поры продемонстрировали полифонию художественных воплощений: использовались европейские ренессансные, барочные формы, в отдельных изделиях зафиксировался начальный этап стиля рококо, а именно стиль регентства. Ювелирные украшения всегда наиболее оперативно реагировали на появление новых веяний в искусстве, поскольку входили в сферу индивидуальных предпочтений и выбора самого человека и зависели, в первую очередь, от вкуса заказчика и изменчивости моды.

В результате этот период предстал временем возникновения новых форм и типов ювелирных изделий, технологий, соседствовавших с традиционными представлениями о красоте и роскоши. Скорость и стремительность внедрения и освоения нового сформировали неповторимый облик эпохи - лаконичный, без изысков, в котором контуры будущего ювелирного великолепия русского двора предстали структурно: гладкий металл и драгоценные камни - так, в основном, выглядели украшения того времени.

Украшения Анненского десятилетия отразили дух эпохи барокко. Заимствованные технологии, формы и виды изделий были явно ориентированы на немецкие образцы, что зафиксировано, в том числе, в названиях украшений. Именно в изделиях этого времени наметилось развитие и стиля рококо. Эпоха Анны Иоанновны явилась временем паритета двух тенденций в использовании украшений: древнерусской и европейской. Расширение типологического ряда украшений, вошедших в употребление не только в императорской семье, но и в кругу российских дворян, свидетельствует об ассимиляции европейского предметного мира: основных видов и форм украшений, технологических приемов их изготовления.

В период Елизаветы Петровны наиболее полно реализовался стиль рококо. Прихотливый и капризный он породил в обществе страсть к игре, веселью, где самый большой порок - скука, все это повлияло на форму и строение украшений, обилие которых было призвано, в том числе, подчеркнуть красоту тела. Елизаветинское время с излюбленными императрицей забавами -балами-«метаморфозами» сблизило предметный мир мужчин и женщин. Впоследствии, в конце XVIII века, это сделало возможным использование «женских» украшений в мужском костюме.

В высших кругах русского светского общества со второй половины XVIII века украшения приобрели сложный аллегорический подтекст, активно используемый как своего рода тайный язык. Введенный в России Петром Великим опыт аллегорических изображений, применяемых в фейерверках, на представительских сосудах, в украшениях. и растолкованных в книге «Евлемы и символы», издание которой было инспирировано самим государем, прочно вошел в отечественную культуру и обогатил сюжетную сферу украшений 40-50-х годов. Дщерь Петрова, императрица Елизавета, виртуозно владея языком аллегорий, с удовольствием носила украшения, «воспевавшие» в драгоценных самоцветах ее достоинства как правительницы и как женщины, зная, что этот визуализированный посыл будет понятен подданным и иностранным гостям. Даже императорская корона по прихоти кокетливой императрицы была превращена с заменой зубцов-лилий на пышные букеты в модное многокрасочное украшение.

Виртуозное мастерство европейских ювелиров, сочеталось с изощренной российской традицией понимания ювелирного предмета, привязанностью к определенным техникам, передающим природные возможности материалов, приверженностью к натуралистичной трактовке растительных мотивов. Отсюда такое богатство шедевров ювелирного искусства мирового уровня середины — второй половины XVIII века.

В работе отражен процесс эмансипации украшения: выделение из области костюма в самостоятельный объект ювелирного искусства. Богатство древнерусского парадного облачения с обилием драгоценных нашивок и деталей, одновременно являвшихся и украшениями, в петровскую эпоху, с принятием нового костюма на западноевропейский манер, утратило свою актуальность и значимость. Однако в эпоху Анны Иоанновны количество нашивных драгоценностей возросло. С этого времени можно говорить о возрождениие традиции «ювелирного костюма» на новом европейском примере. Это позволило вернуться к обычаю (отмененному Петром I) дарения платьем как способу выражения монаршей милости и благосклонности.

Множество форм нашивных украшений елизаветинской поры: в виде бантиков, S-образных завитков, букетиков и т.д. не создавали единства с тканью, а подчеркивали структуру платья, изгибы фигуры. Зачастую, этот декор крепился на ткань не нашиваясь, как прежде, а на булавку, скрытую на обороте каждого фрагмента. Обращение к таким своеобразным брошам было вызвано увеличением числа костюмов, для легкости перенесения их по сиюминутной прихоти владельца с одного одеяния на другое. Среди них -трансформируемые украшения, например, пластрон (пришедший на смену стомашеру), использовавшийся и как корсажная брошь, и как ожерелье; или шпилька на корсаж, украшение императрицы Елизаветы Петровны, известное как «Малый букет», разбиравшийся на три отдельных законченных произведения. Таким образом, положение украшения на костюме да и сам рисунок изделия перестали быть строго определенными: ювелирные букеты дамы носили у пояса, у декольте по центру или ближе к плечу, в прическе.

Екатерининская эпоха - век «бриллиантовых мужей» стал последним отголоском тенденции «ювелирного костюма». Приверженцы той моды в начале XIX века воспринимались уже «бриллиантовыми видениями». Переход от барочно-рокайльной стилистики к классицистической в украшениях отмечен снижением художественной роли бриллианта, универсализмом в подборе камней, симметрией рисунка и сдержанностью форм.

В рамках увлечения античностью в России возникла мода на резные камни: как, собственно, античные, так и новые, выполненные специально для медальонов и других украшений. Это, в свою очередь, пробудило интерес к поделочным камням, украшения с которыми, а также с пейзажами и портретами были ориентированы на созерцательное к ним отношение. Такая переориентация назначения украшения была вызвана появлением в русскую культуре конца XVIII века стилистики сентиментализма. Украшения отразили принятие этого художественного направления с его изобразительными доминантами, заимствованными из мира английской поэзии: образ музы, плачущей у надгробия, склоненные над могильной плитой ивы с вывороченными корнями, урны с прахом - иллюстрации грусти, скорби, любви, не угасающей по смерти. Эти изображения или портрет, помещенные в медальон, кольцо, браслет или брошь выводили изделие из области декора костюма, в сферу «мемории» или памятного предмета. Таким образом, ювелирные изделия демонстрируют как открытый сентиментализмом «ландшафт памяти сердца» сделал чувства мерилом бытия и системой координат, в которой имело смысл лишь то, что связано с близким, родным, любимым. Мало изученная в отечественной литературе тема украшений сентиментализма оставляет широкое поле для исследований в этой области. Многие предметы, выхваченные из контекста времени и бытования, осевшие в собраниях как предмет искусства, потеряли свою значимость. В процессе работы с музейными коллекциями был определен, ранее не вызывавший интереса исследователей, символический характер отдельных экспонатов: траурные кольца из ГИКМЗ «Московский Кремль»1 и из собрания ГИМ2; свадебные кольца (ранее определенные как образцы западноевропейской работы)3, кольца и серьги с целующимися голубками4, содержащие любовную символику из собрания ГИКМЗ «Московский Кремль», кольца с изображением сердца, удерживаемого в руках - из Музея Михайловского Златоверхого монастыря.

Приобретя со второй половины XVIII века сложный аллегорический подтекст, к концу века произведения ювелирного искусства обретают качественно иной характер.

Мода на поделочные камни (агаты, сердолики, яшмы, малахит) на фоне снижения художественной значимости бриллиантов, разнообразие сюжетов украшений (траурная, любовная и иная символика, памятные портреты и т.д.) свидетельствуют об усложнении культуры украшений. В конце XVIII века произошел переход светского украшения из сферы надличных символических значений, восходящих к архаической системе религиозных и магических представлений, превращавших ювелирное дело в самую традиционную область орнаментальной культуры, в разряд произведения искусства Нового времени.

Исследование бытовой народной пластики, через анализ сохранившихся памятников прикладного искусства в сочетании с живописью, позволил проследить отличия формы и манеры ношения ювелирных украшений в разных слоях русского общества. Со второй половины столетия новые западноевропейские формы, транслируемые украшениями российского привилегированного класса, распространились в купеческо-крестьянской среде, что свидетельствует об ассимиляции введенной сверху моды. Однако здесь определяющими и влиявшими на форму и размер изделий, оставались старые представления о функциях украшений: демонстрация богатства и дополнение праздничного костюма. Русские мастера начали создавать изделия европейских форм, но трактованные в соответствии с традиционной национальной эстетикой.

Отдельные предметы, в том числе и реконструированные в ходе исследования на основании архивных и изобразительных материалов, были рассмотрены с позиции их назначения и употребления. Привлечение широкого круга аналогий позволило, используя историко-компаративистский метод, сопоставить историю бытования ювелирных украшений при Российском императорском дворе XVIII века с различными этапами их развития в Европе XVII - XVIII веков и выявить особенности русских ювелирных украшений. Результатом сопоставления явилось представление о русских украшениях как о характерной неотъемлемой составляющей части русского искусства и самобытном явлении в мировом. Характерные черты отечественных изделий: живописность с тонкостью цветовых переходов, скульптурность и тщательность проработки, восхитительный натурализм и чуткость в работе мастера с драгоценным камнем. Приоритет природных форм и размеров минералов определил вторичность рисунка изделия и способов закрепки и огранки камней. Благодаря силе русской традиции, идущей от восточной, украшения приобрели свой индивидуальный облик.

Ювелирные украшения - сложный материал для датировки и определения национальной школы произведений. Сравнительный анализ на стилистическом и технологическом уровнях эталонных предметов, имеющих клейма, из музейных коллекций, с материалами научных каталогов, исследованных фондов музеев и частных коллекций позволил уточнить время создания украшений, имеющих схожие черты.

В работе были преодолены сложности в области терминологии украшений, с которыми неизбежно сталкивается исследователь культуры XVIII века. На протяжении этого столетия один и тот же вид изделий (например, шпильки с дрожащими головками, колье, эсклаваж и др.) именовался по-разному. Изучение литературы, в том числе мемуарной, работа со словарями и архивные изыскания позволили отразить трансформацию как термина, так и формы им обозначаемой.

Ювелирные украшения являются уникальным материалом для изучения истории искусства XVIII века. Пережив этапы активного использования и полного отказа, украшение отразило не только нюансы бытования в различные периоды, но демонстрирует особенности общекультурного развития.

Впервые произведенная реконструкция развития отдельных типов украшений была выполнена с привлечением живописных и эмалевых портретов, отразивших также особенности рисунка украшений. Так на примере эгретов, украшений сугубо своего времени, вызванных к появлению в рамках увлечения шинуазри, наиболее заметно оказалась динамика стилевого развития в России. Эти изделия зафиксировали скудость художественного языка петровской эпохи, развитие и расцвет рокальных форм в середине века и стремление к упорядоченности рисунка в рамках классицистической, традиции екатерининской эпохи.

В течении XVIII века произошли семантические изменения украшений и их использования. Изначально лишь статусные предметы, призванные продемонстрировать власть, богатство, знатность обладателя, ювелирные изделия, в формах и изображениях которых заключался определенный девиз, подобно мушкам и веерам, стали сложной системой символов и выступили в роли коммуникатора галантно общества. К концу века, обретя статус выразителей чувств и привязанностей человека, украшение из полумагической драгоценности эволюционировало в самобытное произведение искусства, создание которого предполагало постановку и решение адресных художественных задач. * *

Данная работа отражает культуру светских ювелирных украшений в России на протяжении XVIII века с точки зрения появления новых типов и форм, изменения стилистических и вкусовых пристрастий, семантики отдельных изделий и мотивов. Отразив в малых ювелирных формах все стилевые направления XVIII века, украшение в течение столетия вышло из контекста ювелирного костюма и приобрело статус художественного феномена, определив направление развития отечественного ювелирного искусства Нового времени.

1 Кольцо. Конец XVIII в. Золото, рубины, стекло, бумага, карандаш, эмаль. ГИКМЗ «Московский Кремль». Инв. № M3-2895.

2 Кольцо. 1740 г. Золото, эмаль. ГИМ. Инв.№ ок-9828.

3 Перстни. XVI в. Западная Европа. Золото, сапфир, рубин, (золото, бирюза, рубин). ГИКМЗ «Московский Кремль» (См. кн. Ювелирные изделия европейских мастеров XVI - XX в.: Путеводитель. - M., 1992.)

4 Серьги. XVII в. Россия. Золото, рубины, изумруды, жемчуг, стекла, литье, резьба, эмаль. ГИКМЗ «Московский Кремль». Инв.№ MP-2644/1-2.

Список научной литературыКарсакова, Татьяна Николаевна, диссертация по теме "Изобразительное и декоративно-прикладное искусство и архитектура"

1. Алмазная сокровищница Советского Союза. Ювелирные украшения. Ювелирное искусство: Альбом / О. Горева, И. Полынина, Н. Рахманов, А. Райманн. М., 1990.

2. Алмазный фонд СССР / Под ред. А.Е. Ферсмана. В 4 т. - М., 1924-1926.

3. Арсеньев Ю., Трутовский В. Обзор собраний Московской Оружейной палаты // Художественные сокровища России. № 9/10. Т.2. СПб., 1902.

4. Галерея драгоценностей Эрмитажа / Авт. О.Г. Костюк. СПб., 2005.

5. Галерея драгоценностей Эрмитажа: Каталог временной выставки. М., 2006.

6. Государственная Оружейная Палата: Альбом. М., 1988.

7. Государственный Исторический музей, Москва. Шедевры ювелирного искусства: Альбом / М.М. Постникова-Лосева, Н.Г. Платонова, Б.Л. Ульянова, Г.Г. Смородинова. Л., 1986.

8. Государственные музеи Московского Кремля. Русские ювелирные украшения XVIII начала XX в.: Путеводитель. - М., 1988.

9. Государственные музеи Московского Кремля. Ювелирные изделия европейских мастеров XVI XX вв.: Путеводитель. - М., 1991.

10. Золотая кладовая. Государственный Владимиро-Суздальский историко-архитектурный и художественный музей-заповедник: Альбом. — Владимир, 2008.

11. Золото Кремля: Русское ювелирное искусство XII — XX веков: Каталог выставки / Гос. Музеи Московского Кремля. Мюнхен, 1989.

12. Кабинет драгоценностей Августа Сильного: Из собрания Зеленых Сводов, Дрезден. М., 2006.

13. Калязина Н.В. и другие. Русская эмаль XII начала XX века из собрания Государственного Эрмитажа. - Л., 1987.14