автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Типология текста

Полный текст автореферата диссертации по теме "Типология текста"

На правах рукописи

9353

Романова Анастасия Анатольевна

Типология текста: мемуарный дискурс Мирчи Элиаде

Специальность 10.02.20 — сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

2 О ЯН В 2011

Москва-2010

004619353

Работа выполнена в Учреждении Российской академии наук Институте славяноведения РАН в Отделе типологии и сравнительного языкознания

Научные руководители: кандидат филологических наук

Татьяна Николаевна Свешникова

(Институт славяноведения РАН, Отдел типологии и сравнительного языкознания)

доктор филологических наук Татьяна Владимировна Михайлова (Цивьян)

(Институт славяноведения РАН, Отдел типологии и сравнительного языкознания)

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук Журавлев Анатолий Федорович

(Институт славяноведения РАН, Отдел славянского языкознания) кандидат филологических наук Прокофьева Инесса Николаевна

Ведущая организация:

Лаборатория автоматизированных лексикографических систем

Научно-исследовательского вычислительного центра Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова

Защита состоится 25 января 2011 г. в 15.00 час. на заседании диссертационного совета Д 002.248.02 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук при Институте славяноведения РАН по адресу: 119334 г. Москва, Ленинский проспект, д. 32а, корпус «В», 9-й этаж, ауд. 901-902

С диссертацией можно ознакомиться в диссертационном совете Института славяноведения РАН (тел. 938 00 73)

Автореферат разослан 11 декабря 2010 г.

и размещен на сайте Института славяноведения РАН: http://www.inslav.ru

(преподаватель кафедры романских языков Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета)

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук

И.Е. Адельгейм

© Институт славяноведения РАН, 2010 г.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Среди духовных тенденций XX века одна из основных -усиление интереса к человеческой личности, психологии и духовному миру индивидуума. Этот интерес прежде всего был обращен к языку, универсальному коду модели мира, формирующего картину мира и формируемого ею. Не перечисляя многочисленные направления лингвистических исследований, прежде всего на уровне типологии, понимаемой в широком смысле слова, обратимся к типологии текста/дискурса и к дисциплине, связанной с ней по преимуществу. Мы имеем в виду лингвистику текста (анализ структуры текста). Ее зарождение связано в истоках с машинным переводом. Сугубо эмпирические (на первый взгляд) опыты привели к выходу за границы предложения как максимально длинной единицы языка, которая поддавалась формальному анализу. Оказалось, что более протяженные «собрания предложений» - тексты, которые, предположительно, должны были рассматриваться, прежде всего, на уровне содержания (подчеркнем, что речь идет о сугубо.лингвистическом анализе), имеют четкую формально-грамматическую структуру и требуют рассмотрения на уровне языка, в плане синтагматики и парадигматики.

Синтагматика в некотором смысле вышла на первый план: основным полем ее приложения стал дискурс, многослойное и многоуровневое понятие, основоположное в современной теории и типологии текста, ср.: «...дискурс — это "язык в языке", но представленный в виде особой социальной данности. Дискурс реально существует не в виде своей "грамматики" и своего "лексикона", как язык просто. Дискурс существует прежде всего и главным-образом в текстах, но таких, за которыми встает особая грамматика, особый лексикон, особые правила

словоупотребления и синтаксиса, особая семантика, — в конечном счете — особый мир [Разрядка наша. - А.Р.]. В мире всякого дискурса действуют свои правила синонимичных замен, свои правила истинности, свой этикет. Это — "возможный (альтернативный) мир"» (Ю.С. Степанов 1995, 43).

Направленность дискурса на коммуникацию актуализировала оппозицию говорящий/слушающий или (ссылаясь на Бенвениста - в связи с его идеями о природе местоимений) оппозицию я/другой. Это стимулировало появление дискурсов (текстов), «в которых индивид смел сказать "я"». Наиболее яркий образец такого типа текстов - тексты памяти, мемуары, основная задача которых - регистрировать прошлое с точки зрения свидетеля и/или участника событий (вопрос достоверности включает в рассмотрение особые типологические характеристики текста, которых мы здесь не касаемся). Увеличивающийся корпус мемуарных сочинений позволяет говорить о формировании не только мемуарного дискурса как такового, ноио типологии мемуарного дискурса как текста с особой, достаточно жесткой структурой, ориентированной на конкретное время и пространство и одновременно выходящей за его пределы.

Дневник Мирчи Элиаде, всемирно признанного этнолога, семиотика, культуролога, историка религии, писателя (1907-1986 гг.) -произведение, пока находящееся на периферии русского культурного пространства: он не переведен на русский язык и известен лишь узкому кругу специалистов. Дневник, выбранный объектом исследования данной диссертационной работы, является лишь частью обширного мемуарного дискурса Элиаде, полный корпус которого состоит из собственно Дневника (Jurnal) и Воспоминаний (Memorii).

Хотя Дневник Мирчи Элиаде и привлек внимание зарубежных исследователей (румынских критиков Еуджена Симиона, Мирчи Хандоки, американца Линскота Мак Рикетса и др.), акцент в их работах переносится на анализ его идеологической стороны. На наш взгляд, перевес идеологического, наметившийся в исследовании Дневника Мирчи Элиаде, уводит в сторону от понимания этого произведения как совокупности разных составляющих творчества и личности Элиаде, синтезирующей единую - индивидуальную - художественную систему.

Мы рассматриваем данный дневниковый текст sub specie лингвистики текста, в ракурсе типологии дискурса, в том числе и художественного,, продолжая направление, начатое в изучении Дневника Т.Н. Свешниковой (она как раз и настаивала на подобном подходе).

Среди многочисленных направлений в исследовании Дневника мы останавливаемся на анализе индивидуально-авторской

концептуализации пространства и времени (хронотопе) как структурообразующей мемуарного дискурса.

Наш интерес к теме художественного хронотопа в Дневнике связан прежде всего с тем, что проблема пространства и особенно времени была исключительно важна для самого Элиаде.

Методологическую основу работы составляет комплексный подход к изучению корпуса текстов Элиаде, ориентированный на сочетание нескольких уровней анализа: лингвистического, культурно-контекстуального, структурно-семиотического, мифопоэтического.

Теоретической основой диссертации стали работы М.М. Бахтина, Вяч.Вс. Иванова, Ю.М Лотмана, М.Ю. Михеева, Т.М. Николаевой, Ю.С. Степанова, В.Н. Топорова, Т.В. Цивьяп и др. Используемые в диссертации концепты и термины (типология текста, структура текста, дискурс, модель мира, символ, миф, хронотоп и в связи с ним реальное и метафорическое время и пространство) трактуются нами согласно разработкам названных учёных.

Актуальность исследования определяется возросшим интересом к дневникам в целом и соотносится с общей современной тенденцией изучения писательских дневников как особого явления. Кроме того, состояние исследования именно выбранного нами дневника - Дневника Элиаде настойчиво указывает на необходимость его изучения. Имеющиеся исследования носят узконаправленный характер: Дневник изучается как фактографический документ, а не как многоуровневый текст, что мешает установить настоящее место Дневника в творчестве Элиаде, научном и литературном. В своей работе мы пытаемся проследить и то, как наиболее важные положения его научной теории (например, ставшая классической идея Элиаде о вечном возвращении) находят воплощение в дискурсе Дневника.

Это, вместе с неослабевающим интересом к личности и роли М. Элиаде в современной науке, определяет актуальность выбранной темы.

Научная новизна диссертационной работы определяется, в первую очередь, самим материалом исследования - Дневник Мирчи Элиаде на русском языке до сих пор не опубликован.

Научная новизна обоснована и ракурсом исследования Дневника: он впервые рассматривается как особого рода дискурс, описывающий в совокупности и научное и литературное наследие Элиаде.

Теоретическая значимость работы вытекает из указанного выше нового подхода: заключается в том, что фундаментальные положения теории Элиаде - трактовка времени и пространства -анализируются на уровне структуры текста (роль времени и пространства в построении записи) и на уровне основный идей, впервые высказанных Элиаде (цикличность времени, цикличность пути и т. д.).

Практическая значимость работы заключается в возможности использования её материалов и результатов при разработке лекционных курсов по истории мировой литературы XX века, при подготовке спецкурсов и спецсеминаров по мемуарному дискурсу в практике вузовского преподавания, а также в ходе дальнейшего изучения творчества Мирчи Элиаде.

Объектом исследования послужил Дневник Мирчи Элиаде. Предметом и целью исследования является структура дискурса, с особенным вниманием к временным и пространственным (хронотопич'еским) построениям Дневника Элиаде.

Для достижения этой цели предполагается решить ряд задач:

• дать общую характеристику дискурса Дневника (включая составление истории его создания и издания, определение тематической/содержательной специфики и описание структуры текста). Этому посвящена первая глава диссертации;

• выявить и описать формы реального и метафорического времени (в том числе и времени как глагольной категории) в Дневнике. Этому посвящена вторая глава диссертации;

• выявить и описать формы реального и метафорического пространства в Дневнике. Этому посвящена третья глава диссертации.

Апробация работы. Основные положения диссертации излагались и обсуждались на научных конференциях:

«Балканские чтения 8» (Институт славяноведения РАН, 2005); «Европейская цивилизация - единство, своеобразие, открытость» (Бухарест, Ассоциация «Восток - Запад», 2006; «Spafiul §i timpul са paradigme culturale» (Бухарест, Бухарестский университет, 2007; «Integrated skills and multilingualism for better cultural awareness» (Бухарест, Бухарестский университет, факультет международных отношений, 2007; «Româna са limba strâinâ - între metodâ çi impact

cultural» (Яссы, Румыния, 200; «Балканские чтения 10» (Институт славяноведения РАН, 2009; «Filosofía in contextul jtiinfei contemporane» (Кишинев, Молдавская Экономическая Академия, 2009; «Tradicional $¡ modern in limbá 5Í literatura - От традиции к модерну в языке и в литературе» (Бухарест, Бухарестский университет, 2009; «Маргиналии 2010: границы культуры и текста» (Каргополь, 25-26 сентября 2010 г).

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка библиографии. Общий объем работы 159 страниц, из которых 142 страницы составляют основной текст.

Во Введении обосновывается актуальность выбранной темы, дается обзор литературы по теме диссертации, характеризуется материал и принципы его отбора, формулируется цель и основные задачи исследования, описывается структура работы.

Глава I «Дневник Элиаде: общая характеристика» содержит описание исследуемого текста.

Естественно, что для анализа дневникового текста необходимо знание биографии автора. Поэтому в первом разделе главы I дается обзор биографии, научных трудов, художественной прозы Мирчи Элиаде.

История создания и публикации Дневника представляет собой самостоятельный сюжет, который рассматривается во втором разделе главы I. Дневник охватывает более 40 лет эмигрантской жизни Элиаде (1941-1985 гг.), который после второй мировой войны был лишен возможности вернуться в Румынию и жил в Португалии, Франции, а затем в США. Свое «самое личное» (cel maipersonal) (2 сентября 1947 г.) произведение Элиаде писал только на родном румынском языке, но опубликован Дневник был сначала на французском (1973 г.), затем на английском (1977 г.) и других языках, причем фрагментарно. Лишь после смерти автора Дневник вышел в свет полностью: в 1993 году он был издан в Бухаресте на языке оригинала.

Рукопись Дневника хранится в библиотеке «Регенштайн» Чикагского университета. Вся информация о ней получена в ходе нашей

переписки с американским издателем и исследователем жизни и творчества Элиаде профессором Линскотом Мак Рикетсом. Отдельные страницы ранних дневниковых записей Элиаде хранятся в отделе рукописей Библиотеки Академии Наук Румынии, и нам посчастливилось получить доступ к ним.

Особенностью Дневника Элиаде является необыкновенное тематическое разнообразие. В третьем разделе главы I мы выявили и перечислили темы=лейтмотивы Дневника и рассмотрели, наиболее важные для автора и являющиеся сквозными, своего рода скрепами текста: 1)тема эмиграции и возникающих в связи с ней нравственных дилемм; 2) тема памяти, ее определяющего характера в формировании человеческой личности, ее причудливой избирательности и ее закономерностей; 3)тема самосознания, дескрипции/анализа собственной личности («автопортрет»); 4) тема универсума художественной литературы, принципов его существования, системы ценностей. Ь рамках последней темы выделяется тема отражения в Дневнике творческого наследия Ф.М. Достоевского.

Далее, в четвертом разделе главы I анализируется текст Дневника с точки зрения его структуры. Анализ основной единицы дневникового текста - подневной записи включает подробные характеристики: временные, пространственные, «фенологические» указатели, реальные персонажи и способы их «шифровки», цитатный слой, иноязычные вкрапления (полилингвизм) и др.

Свойственная Элиаде авторефлексия, манера «взгляда на себя со стороны», являющаяся особенностью его художественного стиля, нашли свое воплощение в метатексте Дневника, который выделяется в отдельный объект исследования. Определяются проблемы, на которые направлен метатекст (принцип отбора записей/событий; принцип верности жанру; принцип адресации; функции Дневника), показывается его самостоятельная роль в поэтике дневниковой прозы Элиаде.

В рамках метаописания рассматривается в Дневнике и автопортрет Элиаде.

Любой диарист, создавая дневник, запечатлевает в нем свой образ, т. е. отражает себя в «собственном зеркале», даже не ставя это специальной целью. Но в Дневнике Элиаде самоописание

интенционально: личность помещена под микроскоп его беспощадного ума.

Задачу самоописания (автометаописания) Элиаде выполняет разными способами. Все эти способы самопрезентацин представляют своего рода систему зеркал, где в центр помещен один - но п разных ракурсах - образ, образ автора. Сведенные вместе, в одну точку, которой является Дневник, они создают автопортрет, состоящий из разных автоотражений, и дают возможность увидеть/«вычитать» его.

Самоописание может принимать различные формы: самая очевидная - когда художник выступает как исследователь, автокомментатор, описывая (или приписывая себе) те или иные качества и поступки. Текст самоописания в Дневнике Элиаде - сплав исповедальности и автомифологизации: «Разнообразные демоны <...> терзают меня <...>» (Múltipla demoni se zbat in mine, 22 февраля 1942 г.), «Я спрашиваю себя, не истощена ли моя творческая сила столькими излишествами» (16 мая 1942 г.), «<...> я был и остался аморальным <...>» (15 апреля 1945 г.)

«Демоны», «излишества», «искушения». Были ли эти проблемы реальными или это лишь часть «мифа о себе»? Элиаде, как кажется, сам ощущает трудность отделения одного от другого: «Я понимаю, как неправ был по отношению к себе самому, <...> стараясь быть очень искренним <...>, а ничто не является таким относительным, как искренность: она - лишь угол зрения, искажающая перспектива (о perspectiva deformanta)» (14 октября 1975 г.).

Частым приемом самоописания у Элиаде является сравнение себя с героями литературных произведений, причем, что весьма примечательно, с героями собственных произведений. При этом речь не идет об отражении в героях личности автора - напротив, Элиаде ищет (и находит) в себе черты персонажей своих романов, таким образом как бы «переворачивая» причинно-следственные связи: «Я <...> похож на доктора [героя его повести Изабель и воды дьявола]: в юности я так же жаждал "абсолюта" <...> (15 апреля 1945 г.), <«...> в то время я так же, как Павел [герой романа М.Э. Возвращение из рая], разрывался между двумя женщинами» (8 января 1975 г.), «сексуальность делает меня непробиваемым для любых духовных изменений» (sexualitatea та face

impenetrabil unci transfiguran spirituale, май 1945 г.) - сравнивая себя с героями собственного романа «Хулиганы».

Поражает завышенная самооценка, своеобразный нарциссизм автора Дневника. В отношении собственного литературного творчества он бывает почти вызывающе нескромен: «со времен Эминеску румынский край не видел личности настолько сложной, сильной и одаренной [речь идет об авторе]» (de la Eminescu încoace neamul románese n-a mai vâzut o personalitate atât de complexa, de puternicâ de înzestratâ, 5 июля 1943 г.).

Воспринимая себя гением (Элиаде так и говорит geniul), он сравнивает себя с личностями соответствующего масштаба: с Леонардо да Винчи, Гете, Кафкой: «Замечаю волнующее сходство наших судеб [автора и Гете]. Оно <...> состоит в неспособности сосредоточиться на одном произведении» (6 февраля 1960 г.).

Такая восторженность, которая почти шокирует, может быть связана с дистанцированием Элиаде-диариста по отношению к Элиаде-герою Дневника или, точнее, к Элиаде-личности. Его творческая манера «взгляда со стороны» (« <...> я чувствую себя отстраненно от моего гения, от моих произведений» (ей sunt détaxai de geniul meu, de opera mea, 15 апреля 1945 г.) оправдывает и писательское честолюбие.

Подчеркнем: это разительно отличается от присущей Элиаде скромности (о которой свидетельствуют воспоминания современников).

Следующие главы «разделяют» хронотоп на время и пространство, чтобы в итоге показать их единство.

Глава И «Структура времени в Дневнике» рассматривает «дневниковое» воплощение идеи Элиаде о цикличности времени, вечном возвращении.

Жизнь Элиаде, его творчество, научное, художественное, наконец, Дневник как совершенно особый жанр, были направлены не только на «поиск утраченного времени» (в бергсоновско-прустовском смысле), но и на его сохранение. Всю жизнь он почти физически страдал от «жажды "спасти" мгновения» (setea de a "salva" clipele, 13 июля 1949 г.), чувствуя, как время «просачивается сквозь пальцы» (il simt cum se scurge <...> printre degetele, 10октября 1951г.), и стремился «разрешить неразрешимое», проблему бега времени (problema insolubila а „trecerii timpului", 22 февраля 1953 г.) - горацианское fuga temporum.

Миф о вечном возвращении, рассматриваемый в первом разделе главы II, есть своего рода сигнатура Элиаде-ученого. Миф, вводящий понятие цикличности времени, т. е. возможность повторения/закрепления/остановки определенных моментов, и есть попытка вырваться из необратимости линейного времени.

Элиаде-писатель полем собственных экспериментов над временем избирает Дневник.

В Дневнике Элиаде пытается найти возможность преодоления «бега времени»: это его «замораживание» в записи, что дает гарантию точности в сохранении событий прошлого: «<...> автор спасает фрагменты конкретного времени, "замораживая" их» (autorul salveazá, ,,inghefmdu-¡e", fragmente de timp concret, 15 декабря 1946 г.). - Ср. прием замораживания человека для перенесения его в другое время, столь популярный в научной фантастике.

Мемуарный дискурс - жанр дневника видится Элиаде идеально предназначенным для этой борьбы, поскольку дневниковая запись - это одновременно и воспоминание о событии, и его воспроизведение-повторение. Дневниковые записи помогают зафиксировать мимолетное настоящее, уже завтра становящееся прошлым. Записывая, автор «останавливает время». Дневник, жанр со столь важной временной составляющей, определившей само его названии и, казалось бы, относящейся к одному краткому моменту, парадоксальным образом оказывается успешным средством борьбы против времени.

В масштабе индивидуальной человеческой личности сохранить события прошлого может только человеческая память (при всей ее прихотливости и избирательности, которую неоднократно подчеркивал Элиаде): «спасти "потерянное время", вспоминая» (sá salvez „timpul pierdut", rememorándu-l, февраль 1945 г.). Свой Дневник Элиаде делает формой, не только и не столько регистрирующей события момента, сколько наполняемой, в первую очередь, воспоминаниями.

Об обращенности Дневника в прошлое говорится во втором разделе главы II. Содержательный центр многих записей в Дневнике -описание событий прошлого, причем достаточно давнего. При этом, как правило, происходит встреча автора не с людьми из прошлого (внешнего мира), а с самим собой, со своим прошлым, со своим собственным внутренним миром.

В третьем разделе главы II отмечается, что спецификой текста воспоминаний в Дневнике является их интенциональный характер. Автор занят поиском стимулов, продуцирующих воспоминания. Анализ текста показал, что ими оказываются движение в пространстве, пейзажно-погодные наблюдения (что в целом достаточно типично для текстов-воспоминаний) и особый меморативный знак - книга. Именно эти три стимула воспоминаний порождают следующую схему: точка в пространстве hic et nunc —> «прошедшее» время, далеко отстоящее от момента, когда делается запись в дневнике, ео tempore —» перенос в другое (соответствующее «другому времени») пространство, ео loco.

Настоящее при этом актуализируется лишь с помощью обозначенной в Дневнике даты. Таким образом, ретронаправленность текста сочетается с сохранностью и актуальностью прошлого в настоящем, там и тогда в здесь и сейчас. Дневник Элиаде повествует о той реальности, которая, выступая в совокупности отдельных разновременных ипостасей, не утрачивает цельности. Автору удается создать, на уровне художественного текста, единое время, равноценными составляющими которого являются и настоящее, и формируемое воспоминаниями прошлое. При этом картина мира автора, при всей ее мозаичности, является единой; основа ее единства - идея о вечном возвращении.

Итак, структура дневникового времени у Элиаде отличается от структуры времени реального. Его основной чертой является нелинейность. Графически время можно было бы представить не в виде отрезка прямой с отмеченным началом и концом, а в виде спирали с теоретически неограниченным числом витков.

Mythe de l'éternel retour реализуется в тексте Дневника и другими способами:

• постоянное (круговое) возвращение к ключевым для Элиаде мотивам: ностальгия по родной стране и по родному языку, оппозиция Восток - Запад, противопоставление и объединение науки и искусства и др.

• на лексико-грамматическом уровне: высокая частотность глаголов с префиксом re- со значением повторного действия («снова»): a relua, a reface, a reîntîlni, a regasi, a redeveni, a reveni и т. д.

• в авторской хронологии Дневника: за точку отсчета берется некое значимое в жизни автора событие, а последующие записи содержат два указания на время записи: дата обозначается и по традиционному календарю; время отсчитывается от собственной «нулевой отметки», тем самым возвращаясь к ней вновь и вновь.

Глава III «Структура пространства в Дневнике» посвящена рассмотрению того, как Элиаде формирует пространственную картину своего мира.

Структура художественного пространства литературного произведения определяется автором в соответствии с его индивидуальным художественным видением. Дневник Элиаде как произведение с документальной основой не предоставляет автору той свободы в формировании пространства, которой располагают другие жанры. Дневник имеет специфическую организацию дискурса, поскольку он «обязан» опираться на реальность, в том числе и на ее пространственную составляющую. Однако в данной главе мы попытались показать, как даже в условиях ограничения «права на вымысел» Элиаде реализует в тексте свою модель пространства, подчиненную выработанному им представлению пространственной картины мира.

В разделе первом показывается, что пространственная основа Дневника опирается на оппозицию покой/движение; ее предметное воплощение - дом/дорога=путь. В своем исследовании мы исходим из того, что посредством изучения индивидуально-авторской интерпретации концептов дома и дороги/пути возможно раскрыть особенности пространственной картины мира Элиаде.

В Дневнике Элиаде образы дома и дороги/пути представляют собой нерасторжимую системную образную целостность, где переходы от одного пространства к другому и наоборот как бы гарантируют целостность самого пространства. И все же, осознавая эту целостность, мы рассматриваем дом и дорогу/путь по-отдельности, чтобы потом показать их единство.

Во втором разделе анализируется концепт дома. Мы начинаем с выявления словаря дома Элиаде. Дом может быть обозначен как: clädire, ¡mobil - 'здание', apartament -'квартира', villa - 'вилла, дача'. Однако

чаще всего это camera - комната, вернее, номер, в гостинице или в пансионе, временное пристанище. Если же это собственно casa - 'дом', то он оказывается, как правило, домом детства, принадлежащим воспоминаниям.

Далее семантическая единица дом Элиаде рассматривается с точки зрения его функций (дом - место жизни/работы/творчества; соответственно, ему присуща вдохновляющая, творческая функция); указываются принципы организации внутреннего пространства (особая роль центра и границы, рамкщ окно как необходимая «визуальная составляющая»), выясняется семиотический статус элементов интерьера (рабочий = письменный стол, необходимая и достаточная деталь) и принципы расстановки ценностных акцентов (принадлежность к центру или периферии).

В целом дом Элиаде, при всем его своеобразии, укладывается в общую парадигму архетипического дома и легко описывается с помощью оппозиций универсальной модели мира (внутреннее - внешнее, свое -чужое, верх - низ, опасность - безопасность, видимое — невидимое, звук - тишина и т. п.). Родной дом Элиаде (=«родимое место») в конце концов воплощается в одном элементе-символе - мансарде, аккумулирующей все положительные составляющие дома {свое, закрытое, защищенное/защищающее). К анализу особой роли мансарды как в пространственной, так и во временной картине мира Элиаде мы обратились специально (см. ниже).

От концепта дома в Дневнике Элиаде, мы перешли к дороге/пути (третий раздел).

В нем мы рассмотрели структуру текста движения. Анализ словаря дороги/пути показал важную роль топонимов: их смена подчеркивает динамичность как своего рода сюжетную основу Дневника. Кроме топонимов в строгом смысле слова (имен собственных), для передачи движения используется и перечисление в тексте записи проходимых/проезжаемых объектов и указание на смену погоды в пути. Пример записи: «Мы уехали сегодня утром из Чикаго в ужасный мороз. Взяли с собой пальто и шубу. Улетели в 11 и приземлились в Мехико в 230. Не мог поверить себе: тепло, ясное небо, пальмы, цветы. Так жарко, что нам хотелось сбросить с себя всю одежду <...>» (29 января 1965 г.).

Далее выявляются функции дороги/пути в Дневнике: локус инициационного испытания; локус самонаблюдения; локус рождения художественных и научных замыслов; локус «профетического» (взгляд в будущее). Дорога/путь может становиться местом и временем, где пересекаются два мира - мир реальности и мир творчества. То, что обозначается лексемой in drum - 'в дороге, в пути', часто предстает как место и время рождения художественных замыслов. В автобусе («пишу на коленях»). Элиаде отмечает, что ему «явилась» (глагол a apâra -'явиться') его новая книга целиком (vâd romanul întreg), т.е. текст появился готовым из другого времени-пространства. Он описывает новую книгу как «фантом/видение, которое иногда материализуется на несколько мгновений, а потом исчезает, возвращается в свой мир» (о fantomâ care se materializeazâ din cind in cind, pentru citeva clipe, apoi dispare, se reîntoarce în lumea ei, апрель 1953 г.). Дорога/путь в Дневнике являет собой своеобразную «лазейку» из одного мира в другой {rites de passage).

Основным воплощением пути Элиаде является лабиринт. По маршруту лабиринта проходят не только реальные, но и метафорические путешествия автора. Переходы и превращения (с возвращением к исходной точке) происходят и в образе мыслей автора. В качестве примера нами рассмотрены изменения в его трактовке оппозиции Востока и Запада в пространственном воплощении (прежде всего -место Румынии, «перемещающейся» с Запада на Восток и vice versa).

В главе III мы попытались связать пространственные концепты дома и дороги/пути с идеей вечного возвращения, рассматриваемой обычно лишь во временнбм аспекте.

Дом был исходной точкой жизненного пути автора. В Дневнике дом - дом детства в Бухаресте, приобретает черты идиллического локуса: текст демонстрирует тенденцию его сакрализации и мифологизации. Семиотический центр этого «утраченного рая» - мансарда в родительском доме, комната под самой крышей с отдельным входом, идеальное место уединения для любимого занятия - чтения, остававшаяся для Элиаде вечной точкой притяжения: «закрываю глаза и вижу себя в мансарде на Страда Мелодией <...>.. Начинаю вновь проживать свою жизнь, начиная с детства и юности» (încep sâ-mi retrâiesc viafa, incepînd cu copilâria adolescenfa, 24 февраля 1965 г.).

Притяжение мансарды проявляется и в том, что в других своих жилищах Элиаде ищет черты утраченной, оставшейся в прошлом мансарды. Каждый раз при многочисленных переездах Элиаде фиксирует факт проживания на последнем этаже гостиницы, виллы или загородного дома. «Здесь, в моей комнате, я обретаю вновь мою мансарду на Страда Мелодией» (та regâsesc mansarda mea pe Strada Melodiei), пишет Элиаде в сентябре 1953 года, находясь в номере, расположенном на последнем - самом дешевом - этаже парижской гостиницы.

Основное свойство мансарды — неподвластность ходу времени: «Я знал, что меня не будет в стране много лет, но был уверен в том, что, вернувшись, найду ту мансарду, в которой вырос» (12 сентября 1976 г.). Это свойство позволяет мансарде участвовать в эксперименте автора со временем: «Стою в углу комнаты <...> и неожиданно чувствую, что моя голова упирается в потолок (Jntr-un colf al camerei <...>- fi pe neafteptate simt cum cre$tetul capului meu atinge tavanul). Так же, как в углу моей мансарды на Страда Мелодией. Внезапно переношусь в 1922-1925 гг. (Transmutare instantanée în anii 1922-1925)» (январь 1960 г.). Возникает сложное переплетение двух разновременных хронотопов; точка их схождения - мансарда. Только благодаря ее способности олицетворять «замораживание времени» возможно «сломать» линейно-поступательный ход времени, «соединить в одном универсуме эти два мира: юность и взрослую жизнь» (a reintegra într-un acelaçi univers aceste doua lumi: adolescen{a maturitatea, январь 1960 г.).

Номадизм, ставший судьбой Элиаде, определил направление движения=л>тяи от дома. В Дневнике же любой путь оказывается этапом вечного пути, ведущим к дому. Утрата дома, ностальгическая тоска, желание вновь оказаться в том времени и пространстве становятся основным конфликтом мемуарного дискурса Элиаде. Центробежное движение, определившее жизненный путь Элиаде, в Дневнике превращается в центростремительное, направленное к исходной точке -к дому, отсюда всепроникающий в мемуарах Элиаде образ Улисса, с которым автор идентифицирует себя: «Любой изгнанник - Улисс на пути к Итаке. Всякое "реальное" существование воспроизводит Одиссею. Путь к Итаке, к Центру» (Fiecare exilât este un Ulise in drum spre Itaca. Orice existenfâ "reala" reproduce Odiseea. Drumul spre ¡taca, spre Centru,

1 января 1960 г.). Вечное возвращение Элиаде оказывается привязанным к пространству, к определенному локусу - родному дому. Это возвращение=иуть пролегает по цикличному маршруту, с возвращением к исходной точке, т.е. является лабиринтом.

Так в Дневнике Элиаде с помощью места формируется единое время, равноценными составляющими которого являются и настоящее, и прошлое. Миф о вечном возвращении находит свое воплощение в поэтике Дневника.

В заключении подводятся итоги исследования. Среди основных результатов диссертации наиболее важными представляются следующие:

• показано, что дневниковый дискурс Элиаде построен на сложной системе сочетания и взаимопроникновения реального и метафорического времени и пространства;

• дан анализ структуры реального и метафорического времени и пространства Дневника',

• показана роль хронотопа в конструировании глубинных смыслов Дневника;

• прослежено, как основные положения научной теории Элиаде проявляются в Дневнике, трактуемом нами не только как узко мемориальный, но и как художественный дискурс;

• показано, как в жестко организованном дискурсе с принципиально документальной (и «авторской») основой воплощается архетипическая модель мира - синтез научного и мифопоэтического (художественного) в творчестве и в уникальной личности Мирчи Элиаде.

Все сказанное выше позволяет заключить: в определенном смысле Дневник является комментарием (или каркасом) ко всему, созданному Элиаде-ученым и Элиаде-писателем. Не менее верно и обратное: все, написанное Элиаде, вытекает из Дневника и стекается в Дневник.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ

В изданиях по списку, утвержденному ВАК РФ:

1. Романова A.A. Переходы, перемены, превращения. А. Ван Геннеп и современная балканистика// Славяноведение, №5, 2010. С. 124-126.

2. Романова A.A. Дневник Мирчи Элиаде: просвечивающий автопортрет // Вестник РГГУ 2011 {в печати].

В других научных изданиях:

3. Романова A.A. О структуре мемуарной прозы Мирчи Элиаде // IX конгресс по изучению стран Юго-Восточной Европы (Тирана, 30.08-03.09.2004). СПб: Наука, 2004. С. 245-257.

4. Романова A.A. Книга длиною в жизнь: о новом издании «Дневника» Мирчи Элиаде // «Китеж-град», 2005, февраль-март. С. 7.

5. Романова A.A. «Дневник» Мирчи Элиаде: в поисках жанра// Балканские чтения 8. В поисках «западного» на Балканах. М., 2005. С 211-215.

6. Романова A.A. Концепт дома в мемуарной прозе Мирчи Элиаде // Восток и Запад в балканской картине мира. М.: Индрик, 2007. С. 303-311.

7. Романова A.A. Мемуарная проза Мирчи Элиаде (предварительные заметки) // «Голоса Сибири», вып. 5, Кемерово, 2007. С. 334-342.

8. Романова A.A. Долгая дорога к читателю: «Португальский дневник» Мирчи Элиаде // «Китеж-град», 2007, май. С. 15.

9. Romanova A. Mircea Eliade's "Portuguese Journal": a long way to readers// Integrated skills and multilingualism for better cultural awareness and employalibility (9-10 noiembrie 2007). Bucure$ti, 2008.

10. Романова A.A. «Дневник» Мирчи Элиаде: еще раз к вопросу о хронотопе // «Голоса Сибири», вып. 8, Кемерово, 2008. С. 546551.

11. Романова А.А. Антропонимы в «Дневнике» Мирчи Элиаде// «Керуен», Алматы, № 4 (13). 2008. С. 77-83.

12. Романова А.А. «Дневник» Мирчи Элиаде: к вопросу о хронотопе в мемуарной прозе // «Керуен», Алматы, № 3 (12)/2008. С. 48-54.

13. Романова А.А. Образ дома в мемуарах Элиаде// «Голоса Сибири», вып. 6, Кемерово, 2008. С. 742-751.

14. Романова А.А. К юбилею Мирчи Элиаде// «Голоса Сибири», вып. 6, Кемерово, 2008. С. 731-742.

15. RomanovaA. Mircea Eliade's „Portuguese Journal" as literature and documentary// "Româna ca limba stràinâ-între metodà çi impact cultural" (Conferin{a Çtiin(ificâ Internationalâ, 23-24 noiembrie 2008). Ia§i, 2008. P. 183-186.

16. Романова А.А. Особенности хронологических обозначений в «Португальском дневнике» Мирчи Элиаде // Spapul §i timpul ca paradigme culturale- Filologie rusa XXIV. Bucureçti, 2008. P. 24-30.

17. Романова А.А. Переходы/превращения пространства в ракурсе времени (Восток и Запад в дневниках Мирчи Элиаде) // И.А. Седакова (отв. ред.), М.М. Макарцев, С.А. Сиднева, Т.В. Цивьян (ред.). Переходы. Перемены. Превращения. Балканские чтения 10. Тезисы и материалы. М., 2009. С. 165-169.

18. Романова А.А Личность М. Элиаде: Unity in diversity II Filosofia în contextul §tiin|ei contemporane (ConferinÇa Çtiinfificâ Internationalà, 23 oct. 2009). Chiçinâu: ASEM, 2009. P. 256-262.

19. Романова A.A. «"Ни минуты не сомневаюсь, что Достоевский - гений". Творчество Достоевского в "Дневнике" М. Элиаде» // Достоевский и мировая культура. Вып. 26. СПб.: Серебряный век, 2009. С. 144-150.

20. Романова А.А. «Ни минуты не сомневаюсь, что Достоевский - гений...» (М. Элиаде о русском писателе) // «Голоса Сибири», вып. 6, Кемерово, 2010. С. 935-943.

21. Романова А.А. Время Элиаде & пространство Элиаде в «Дневнике» Мирчи Элиаде // Международная конференция «Маргиналии 2010: границы культуры и текста» (Каргополь, 25-26 сентября 2010 г). С. 184-

Подписано в печать 07.12.2010 Объем 1,3 п.л. Тираж 100 экз. Компьютерный центр ИСл РАН - ritlen@mail.ru