автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Типы таксисных отношений в современном русском языке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Типы таксисных отношений в современном русском языке"

УЧРЕЖДЕНИЕ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК ИНСТИТУТ РУССКОГО ЯЗЫКА им В. В ВИНОГРАДОВА РАН

На правах рукописи

ВЯЛЬСОВА Анна Павловна

ТИПЫ ТАКСИСНЫХ ОТНОШЕНИЙ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ (НА МАТЕРИАЛЕ ПРИЧАСТНЫХ КОНСТРУКЦИЙ)

Специальность 10 02 01-10-русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

0034497Э1

Москва 2008

003449791

Работа выполнена в Отделе современного русского языка Учреждения Российской академии наук Института русского языка им. В. В. Виноградова РАН

Научный руководитель:

кандидат филологических наук Надежда Константиновна Онипенко

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук Татьяна Егоровна Шаповалова (МГОУ)

кандидат филологических наук Станислав Викторович Иванов (МПГУ)

Ведущая организация:

ГОУ Московский городской педагогический университет, кафедра русского языка и общего языкознания

Защита состоится «11» ноября 2008 года в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 002.008 01 при Институте русского языка им В В Виноградова РАН (119019, Москва, ул Волхонка, д 18/2)

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института русского языка им В.В Виноградова РАН (119019, Москва, ул Волхонка, д 18/2)

Автореферат разослан «_7 » октября 2008 г

«1 »(

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук

Б Л Иомдин

Лингвистику второй половины XX века принято характеризовать как антропоцентрическую, интегральную, текстоцентричную и объяснительную. Анализ текста позволил лингвистике по-новому взглянуть на традиционные грамматические объекты. Грамматическая система стала рассматриваться как инструмент порождения текста. В сферу русской грамматики вошли понятия, соединяющие семантику словоформы, синтаксис предложения и синтаксис текста. Одним из таких понятий стал таксис

После статьи Р О Якобсона таксис понимается как категория, которая «характеризует сообщаемый факт по отношению к другому сообщаемому факту и безотносительно к факту сообщения»1. При этом временная сущность таксиса понимается либо в связи с категорией относительного времени (А.И. Бородина, Н.В Перцов, Е.А. Реферовская и др), либо в связи с категорией вида (Ю.С. Маслов) Идеи P.O. Якобсона и Ю С. Маслова получили свое развитие в работах Санкт-Петербургской грамматической школы (ТФГ) и работах последователей ТФГ (3 И Годизовой, Н.М. Лисиной, Н В. Берницкой, Н В. Семеновой и др). В концепции ТФГ таксис определяется как «выражаемая в полипредикативных конструкциях временная соотнесенность действий, соотнесенность в рамках единого временного плана»2. В последние десятилетия ТФГ вступила в тот этап, когда для исследователей важно определить, что не относится к сфере таксиса (работы В С. Храковского)

Объекты (деепричастие, причастие, однородные сказуемые и сложное предложение), оказавшиеся в поле зрения теории таксиса, параллельно рассматривались в других аспектах и в других терминах. Исследователи языков Сибири рассматривали осложненное предложение в связи с полиперсональностью (М.И. Черемисина, ТА Колосова), а на материале русского языка стала учитываться категория субъекта (модуса) в

1 Цит по первому русскому переводу статьи Р О Якобсон Шифтеры и другие глагольные категории н русский глагол В кн Принципы типологического анализа языков различного строя М , 1972, стр 101

деепричастии (Т.В. Булыгина) и сложном предложении (Л.И. Иорданская, В.З. Санников) Появились работы, посвященные синтаксическому времени, и в отдельных работах таксис стал восприниматься как «лишняя» для грамматики русского языка категория (В.В. Шигуров, Т.Е Шаповалова и др.)

Текстово-синтаксический взгляд (грамматическая школа «Коммуникативная грамматика русского языка» под руководством Г.А Золотовой - КГ) на категорию таксиса показал, что временная составляющая - это одна из трех составляющих таксиса (наряду с модальностью и персональностью). Таксис в КГ понимается как грамматическая техника межпредикативных отношений. Такое понимание расширяет круг объектов, интерпретируемых в связи с категорией таксиса: сюда относятся не только сложные предложения, однородные члены и деепричастие, но и причастие в полном наборе форм, инфинитив, имена пропозициональной семантики

Причастие, в отличие от деепричастия, практически не охватывалось теорией таксиса С категорией таксиса соотносились преимущественно действительные причастия (НМ. Лисина, ЗИ Годизова) В конце 90-х H.A. Козинцева обратила внимание на страдательные причастия, в таксисной связи которых соблюдается условие единого временного периода В результате отношения многих причастных форм с основным предикатом продолжают оставаться категориально не определенными.

Немногочисленность исследований синтаксических и текстовых функций причастий, необходимость рассмотрения всех типов причастных конструкций на тех же основаниях, что и конструкций с деепричастием, а также возможность межпредикативного подхода к категории таксиса обусловливают актуальность настоящей работы.

2 А В Бондарко Теория значения в системе функциональной грамматики На материале русского языка M, 2002,стр 505

Данная работа развивает направление, намеченное в «Коммуникативной грамматике», и рассматривает причастия как таксисные синтаксемы.

Объектом исследования в настоящей работе являются причастные конструкции с полными формами причастий. Причастия рассматриваются в связи с категорией таксиса, которая понимается как грамматический механизм межпредикативных отношений в пределах одного субъектно-модусного плана

Теоретическая основа исследования - концепция «Коммуникативной грамматики», соединяющая системно-парадигматический и текстовый подход к грамматическим объектам.

Новизна исследования состоит в интерпретации причастия на уровне межпредикативного взаимодействия, т.е. в том, что при выявлении условий функционирования причастий учитывается степень участия в таксисной связи каждой из трех категорий - модальности, темпоральности и персональности, а также в том, что возможность/невозможность синонимической замены причастий деепричастиями объясняется разными функционально-текстовыми свойствами этих форм глагола.

Цель работы - представить условия функционирования причастных форм в связи с такими текстовыми категориями, как модус и точка зрения говорящего.

Сформулированная таким образом цель исследования предполагает решение следующих задач*

• Уточнить понятие таксиса, построить типологию таксисных связей и доказать, что все причастные конструкции должны быть включены в сферу категории таксиса;

• Рассмотреть причастие как таксисную синтаксему и выявить возможные версии таксисного соотношения причастия с основным предикатом;

• Определить возможности синонимических отношений между причастиями и деепричастиями;

• Выявить текстовые функции предложений с причастиями, соединив проблематику таксиса с понятиями коммуникативного регистра речи и субъектной перспективы текста

Диссертационная работа состоит из введения, теоретической главы, двух исследовательских глав, заключения и библиографии В первой главе дается обзор работ о категории таксиса, рассматривается соотношение таксиса со смежными категориями, обсуждаются основные проблемы причастия Во второй главе уточняется понятие таксиса и рассматриваются возможные для причастия типы таксисных отношений. В третьей главе обсуждаются условия синонимической взаимозамены причастия и деепричастия в тексте и текстовые функции причастия и деепричастия. Диссертационное исследование завершается заключением, в котором подводятся итоги и формулируются основные результаты исследования.

Практическая значимость работы заключается в том, что основные идеи и наблюдения могут быть использованы в вузовских курсах русского языка, а также при написании учебников и учебных пособий для высшей и средней школы, при уточнении современных правил пунктуации.

Материалом исследования послужили тексты русской художественной литературы и публицистики XIX-XX веков.

Результаты исследования апробировались в виде докладов на международных конференциях в МГУ (2004), МГЛУ (2003, 2005 гг.) и МГЛУ (2004,2005).

Содержание работы В первой главе «Теория таксиса и проблемы изучения причастий» рассматриваются два разных подхода к категории таксиса - категориально-грамматический (основанный на теории P.O. Якобсона) и коммуникативно-

синтаксический. Сопоставляются понятия таксиса и предикативности, таксиса и времени, таксиса и эвиденциальности и др.

Поскольку понятие таксиса вошло в лингвистический обиход сравнительно поздно, то оно оказалось в кругу других категорий, что потребовало от лингвистов определения отношений между таксисом, предикативностью и дейксисом, таксисом и эвиденциальностью, таксисом, относительным временем и видом.

В диссертационном исследовании анализируются основания для соединения или противопоставления всех перечисленных категорий и делается вывод о том, что сама задача установления границ таксиса актуальна для категориально-морфологического подхода. Особенностью этого подхода является то, что таксис понимается как один из способов воплощения идеи времени. Категория таксиса при этом сближается с понятиями «вторичный дейксис» (Апресян 1995), «синтаксический режим интерпретации» (Падучева 1996).

При коммуникативно-синтаксическом подходе основное внимание уделяется механизму грамматической связности текста, т.е совпадению/несовпадению двух предикатов по каждой из трех предикативных категорий. Включение в сферу таксиса категории модальности поставило перед исследователями вопрос о соотношении таксиса и эвиденциальности Изучение научной литературы и анализ примеров в разных научных исследованиях убеждают в том, что отнесение к сфере эвиденциальности предложений с модальными формами глагола не позволяют представить все таксисные конструкции в системе С учетом синтаксической парадигматики предложений к сфере эвиденциальности предлагается отнести лишь те случаи, когда речь идет о вербализованном модусе.

В главе обосновывается перспективность коммуникативно-синтаксического подхода к категории таксиса, который позволяет на системно-синтаксических основаниях описать конструкции не только с

двумя спрягаемыми глагольными формами, но и конструкции со всеми причастиями, девербативами, инфинитивами и признаковыми синтаксемами от конкретных имен.

Во втором разделе главы обсуждаются морфологические и синтаксические проблемы причастий. Для морфологии причастия наиболее актуальными являются проблемы статуса причастия в системе частей речи и количества грамматических категорий, выражаемых причастными аффиксами. Для синтаксиса причастий важно обосновать предикативную сущность этих форм, что и делается в этом разделе главы Вместе с тем показано соотношение предикативной сущности причастия и его атрибутивной функции. Анализ научной литературы позволил прийти к выводу о том, что сущность причастия следует искать не в морфологии и не в синтаксисе обособленных оборотов, а в соединении синтаксиса предложения с синтаксисом текста, что требует другого определения причастий - не морфологическая форма глагола, а синтаксическая форма, или синтаксема, представляющая собой зависимый предикат.

Вторая глава начинается разделом, который вводит основные исследовательские понятия: таксис, типы таксисных отношений, категориальная доминанта, таксисная версия.

В основу определения категории таксиса кладется не общность временного плана двух событий (как в ТФГ), а субъектное единство модуса.

Таксис - это грамматическое отношение между двумя предикативными единицами по категориям темпоральности, модальности и персональное™ (субъекта) в рамках единого субъектно-модусного плана. Таксисная связь может отражать (1) объективную пространственно-временную смежность двух положений дел в сфере одного субъекта диктума; (2) связь между двумя положениями дел, не соположенными ни во времени, ни в пространстве, соединяющимися в рамках одного сознания; (3) два взгляда одного субъекта модуса на одно объективное положение дел

(1) Отношение между двумя положениями дел (двумя диктальными предикатами) в рамках одного модуса названо в работе одноплановостью, например: Открыв дверь, он вышел;

(2) отношение между двумя диктальными предикатами, когда каждое из положений дел обусловлено своим модусом, но принадлежит тому же субъекту сознания, названо в работе разноплановостью. При этом учитывается совпадение/несовпадение по модусу Совпадение двух положений дел по модусу - однорегистровость: Перед камином сидел молодой человек лет двадцати шести, перебирающий листы английского романа (Пушкин) - два предиката объединены в рамках перцептивного модуса (репродуктивного регистра); Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека (Л Н. Толстой) - соотносимые предикаты обусловлены ментальным модусом (информативным регистром) Несовпадение по модусу - разнорегистровость: Вскоре явился к Владимиру Андреевичу старый кучер Антон, некогда водивший его по конюшне и смотревший за его маленькой лошадкою (Пушкин) Здесь субъектом сознания соотносятся три ситуации, различающиеся типами модуса- явился - наблюдение (перцептивный модус) и водивший, смотревший - знание (ментальный модус)

Третий тип (3) таксисных отношений соединяет два диктальных предиката, представляющих одно событие (а) при переключении каналов восприятия в сфере одного субъекта модуса; ср ■ Осторожно нажал щеколду, дверь, скрипнув, отворилась (Шолохов) - один факт и два способа его восприятия: деепричастие - слух, а глагол - зрение; (б) при изменении типа модуса; ср.: Дззи застеснялась и немного скокетничала. медленно подняв опущенные глаза (А. Грин) - соединение интерпретационного глагола (ментальный модус) с деепричастием, обусловленным перцептивным модусом.

Представленные типы таксисных отношений зависят от конкретных свойств таксисных синтаксем, которые, в свою очередь, обусловлены степенью участия каждой из трех предикативных категорий (модальности, темпоральности и персональности) в организации таксисной связи. Та категория, которая выдвигается на первый план в конкретном типе таксисных отношений и обусловливает таксисную сущность предиката, названа в работе категориальной доминантой. Категориальная доминанта определяет характер зависимости таксисной синтаксемы от основного предиката. Так, для деепричастия категориальной доминантой является темпоральность, выраженная видом, в то время как соотношение по категории лица с основным предикатом неизменно, для инфинитива -категория модальности во взаимодействии с категорией лица. В системе причастных форм наблюдается распределение категориальных доминант между различными формами. Для действительных причастий, как и для деепричастий, категориальной доминантой является темпоральность Для страдательных причастий прошедшего времени важны две предикативные категории - категория персональности и категория темпоральности Для страдательных причастий настоящего времени категориальной доминантой является персональность (тип субъекта), которая взаимодействует с категорией темпоральности или с категорией модальности. Распределение категориальных доминант по причастным формам определяет функциональное различие между ними. Ведущая роль персональности для всех причастных форм и ее взаимодействие с другими категориями является основанием для включения всех причастных форм в сферу таксиса

Кроме понятия категориальной доминанты, в работе используется понятие таксисной версии, которая, в отличие от понятия «аспектуально-таксисная ситуация», принятого в ТФГ, соединяет параметры уровня предложения (относительное время, тип субъекта и предиката, регистровая принадлежность) и параметры уровня текста (статика/динамика, соотношение точек зрения, сюжетной и несюжетной информации).

Во второй части данной главы рассматривается соотношение таксисных версий и категориальных доминант в конструкциях с разными причастными формами. Основным приемом доказательства становятся синонимические перефразировки, что позволяет увидеть семантические сходства и различия между таксисно-обусловленными синтаксемами. Так, были выявлены следующие различия между причастием и деепричастием:

1 Деепричастие характеризуется одноплановостъю, а причастие -разноплановостью.

В отличие от деепричастия, которое предполагает совпадение по модальности и по субъекту при возможном расхождении только по времени, причастие из-за значения абсолютного времени соотносится не только с основным предикатом, но с избранной точкой отсчета (с модусом - либо автора, либо героя). Соответственно, деепричастие выражает объективное соположение двух событий, как правило, связанное с внутренним контролем, а для причастия характерна субъективная (модусная) таксисная связь, как правило - с переключением регистра. Разноплановость (взаимодействие двух коммуникативных регистров) накладывает запрет на синонимическую замену причастия деепричастием, например: Брыкович, когда-то (1) занимавшийся (*занимаясь) адвокатурой, а ныне (2) живущий (*живя) без дела у своей богатой супруги, содержательницы меблированных комнат "Тунис", человек молодой, но уже плешивый, как-то в полночь выбежал из своей квартиры в коридор и изо всей силы хлопнул дверью (Чехов) -соседний предикат употреблен в актуальном времени и не может быть точкой отсчета для причастий занимавшийся, живущий, имеющих узуальное временное значение (с точкой отсчета в модусе говорящего). Оба предиката связаны через одного субъекта сознания (автора/героя), который может передавать как наблюдение - глагол-сказуемое, так и знание - причастие Сочетание двух диктальных предикатов, обусловленных разными типами модуса (коммуникативными регистрами) в версии с причастием, не соответствует синтаксической семантике деепричастия.

Различия в типах таксисной связи были выявлены и в однорегистровых версиях, например: Слуга, поскакавший (?поскакав) за ним, воротился, как еще сидели за столом, и доложил своему господину, что дескать Андрей Гаврилович не послушался и не хотел воротиться (Пушкин). Причастие поскакавший и глагол воротиться непосредственно соотносятся через сознание того, кто посылал, а в нашем случае через точку зрения повествователя Непосредственной же объективной связи между этими предикатами нет, поскольку слуга должен был поскакать, прискакать, поговорить и вернуться, при замене на деепричастие, оказывается, что приказ слуга не выполнил

2. Деепричастие, как правило, употребляется с личным субъектом.

Деепричастие связано с предикатом связью, которая зиждется на

семантической соотнесенности деепричастия с другим глаголом, как правило, акциональным. Контроль над ситуацией действия может обеспечить только личный субъект, поэтому замена версии с причастием при неличным субъекте на версию с деепричастием невозможна: В ряд с ними занимала полстены огромная почерневшая картина, писанная масляными красками, изображавшая (* изображая) цветы, фрукты, разрезанный арбуз, кабанью морду и висевшую головою вниз утку (Гоголь). При замене на деепричастие причастие изображавшая приобретает акциональную семантику, которая не сочетается с неличным субъектом и сочетается с личным, ср.: -Мессир, я в ужасе, - завыл кот, изображая ужас на своей морде, - на этой клетке нет короля (МА Булгаков).

3. В полипредикативных версиях, представляющих одну ситуацию в условиях единого воспринимающего субъекта, причастия и деепричастия работают по-разному деепричастие тяготеет к частноперцептивной семантике, причастие к общеперцептивной3: этот тип таксисной связи

3 Коммуникативная грамматика русского языка М, 1998, стр 415 «Перцептивация - усиление, акцентирование, обогащение изобразительного плана путем замены общеперцептивного выражения на частноперцептивное (ср Он вышел из гостиной и Мышлаевский зашлепал шпорами из гостиной -Булгаков)»

сказуемого с деепричастием представляет наблюдаемую ситуацию, в которой сказуемое обозначает наблюдаемое действие, а деепричастие является средством перцептивации. Это значит, что деепричастие в таких предложениях обозначает то же самое действие, что и сказуемое; поэтому общеперцептивный предикат можно опустить, оставив только частноперцептивный: Сухо чмокнув, лопнула тонкая леса (Шолохов) - Сухо чмокнула тонкая леса

В версиях с причастием средством перцептивации является сказуемое, а причастие, напротив, выполняет функцию объяснения и конкретизации: Где-то невдалеке натужно ревел совершающий посадку самолет (Л. Кудрявцев) Два предиката относятся к одной и той же денотативной ситуации, на уровне модуса соединяются наблюдение и вывод Ср также. Легкий, сухой ветерок, разнося сладкий запах сжатого хлеба, веял с востока.. (А. Эртель) - Легкий, сухой ветерок, веявший с востока, разносил запах сжатого хлеба.

Страдательные причастия прошедшего времени рассматривались в связи с категорией персональное™ Было показано, что страдательное причастие прошедшего времени прочитывается стативно или результативно в связи:

1) с регистровым оформлением причастной конструкции Результатив связан с информативно-повествовательным регистром, а статив - с репродуктивно-описательным. Результативное значение причастия обусловлено информативным регистром и может создавать как (1) однорегистровые Что касается дома "Эльпит-рабкоммуна", то о нем был напечатан в газете "Накануне" весьма острый, ядовитый очерк, написанный неким писателем, которого я впредь буду называть синеглазым - тоже с маленькой буквы, как простое прилагательное (В. Катаев), так и (2) разнорегистровые версии таксисных отношений с сохранением значения предшествования: Дьячок Иван Николаевич принес мой портрет, написанный им с карточки (Чехов).

Стативное значение причастия, обусловленное репродуктивным регистром (в значении многократно наблюдаемого действия возможен информативный регистр), обычно создает однорегистровые версии при одновременности двух положений дел. В репродуктивно-описательном фрагменте все причастия читаются стативно, например1 У крайнего угла улицы заметил я на воротах сероватого домика приклеенный большой лист бумаги Наверху был нарисован пером конь с хвостом в виде трубы и нескончаемой шеей, а под копытами коня стояли следующие слова, написанные старинным почерком (Тургенев) - возможность опустить связку был доказывает отсутствие динамики в данном контексте

2) с категориальной доминантой - типом субъекта. Определенно-личный субъект обусловливает результативное значение: ...ив возмездие беру этот цветок, сорванный ее божественными пальчиками (Тургенев).

Значение статива появляется в таксисных версиях с неопределенно-личным субъектом: На бюре, выложенном перламутною мозаикой, которая местами уже выпала и оставила после себя одни желтенькие желобки, наполненные клеем, лежало множество всякой всячины куча исписанных мелко бумажек, накрытых мраморным позеленевшим прессом с яичком наверху, < >, отломленная ручка кресел, рюмка с какою-то жидкостью и тремя мухами, накрытая письмом, <. .> два пера, запачканные чернилами. (Гоголь). Формой Твор. п. выражен инструмент или материал, а неопределенно-личный субъект не назван

3) с семантикой глагола: семантика результатива остается в глаголах со значением деятельности, распорядительных и негомогенных действий и др., маркирующих информативный регистр, в семантике которых содержится указание на субъекта воли и целеполагания (например, воспитывать, наказывать, объяснять, копить)

Лексическое значение причастия, образованного от релятивного глагола, становится «пустым», и причастную конструкцию, обусловленную репродуктивным регистром, можно заменить предложно-падежным

сочетанием: Под фонарем стояли дежурный в красной фуражке и маленькая, залепленная снегом фигурка (= в снегу) (В.Н Войнович)

Страдательные причастия настоящего времени организуют таксисные версии с доминированием категории модальности и сложным взаимодействием категорий модальности и времени Было показано, что наиболее употребительными являются конструкции, представляющие действие: 1) с точки зрения возможности его осуществления (Решаемые и нерешаемые проблемы биологической физики) и 2) в процессе его осуществления (поменять условие в решаемой задаче). Модальное значение возможности у страдательных причастий исследовал А.М. Пешковский (он считал их прилагательными, но для теории таксиса важно, что модальность выступает на первый план). В работе предложено сохранить за формами на -мыи статус причастия, так как ирреальная модальность не исключает глагольности. Соответственно, в работе выделяются два значения у причастий на -мый- процессуальное и потенциальное

Возможность прочтения причастных форм в процессуальном или потенциальном значении зависит от 1) коммуникативного регистра, 2) от категориальной доминанты и 3) от семантики глагольного корня

1) Причастия с процессуальным значением обусловлены репродуктивным регистром и образуют однорегистровую версию: А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь7 — сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона (Л.Н. Толстой). В случае наложения на актуальную ситуацию значения многократности может появляться информативный регистр, и соответственно, (1) однорегистровые и (2) разнорегистровые версии: (1) После обеда - сиденье под лампою перед Цезарем, которого не перевожу, но делаю вид, что перевожу, под Цезарем - роман, читаемый украдкой (А. Белый); (2) Не сразу решился я заглянуть в чайхану-мне можно было бы

4 В данной группе причастий не рассматриваются формы, мотивированные глаголами совершенного вида, типа нестерпимый.

в те поры приписать комплекс неполноценности, - но однажды все-таки переступил ее порог, сел за столик и заказал чай, подаваемый, как в старых русских трактирах, в двух чайниках (О. Волков). 2) Процессуальное значение в причастных формах актуализируется

(а) конкретным, определенно-личным субъектом. -Убирайся, - сказал Вронский, надевавший подаваемый лакеем сюртук (Л.Н Толстой);

(б) неопределенно-личным субъектом: На дворе загремел подаваемый экипаж (Г П Данилевский). Неопределенно-личный субъект употребляется при причастиях этой группы, если субъект не важен, а значимость представляет только действие, выраженное причастием Если же в причастной форме делается акцент на модальной оценке действия, то актуализируется категория модальности, при этом ситуация «перемещается» из времени актуального в сферу потенциальной модальности, потенциального будущего, а место конкретного субъекта занимает обобщенно-личный (все или никто): Точно желая стереть нестираемый отзвук его, все заговорили оживленно и громче обычного (А С. Серафимович).

3) Ряд глаголов с узуально-характеризующим, непроцессуальным значением, обусловленных информативным регистром, не образуют модального значения (например, воспитывать, любить, обожать) Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька (ЯМ Толстой).

Рассмотренные таксисные версии действительных и страдательных причастий позволили затронуть и проблему адъективации причастных форм (за исключением тех случаев, когда адъективация констатируется в связи с потерей словообразовательных связей с мотивирующим глаголом -несгораемый шкаф, нерастворимый сахар, выдающийся ученый).

В работе предложено считать основным признаком адъективации нарушение таксисной связи по субъекту. Отличие причастия от прилагательного заключается не в том, что одна форма имеет грамматическое значение времени, а другая нет, а в том, что время причастия соотносится со временем говорящего Утрата соотношения со временем говорящего, то есть утрата соотношения с модусом, и является условием утраты таксисной связи. Было рассмотрено несколько конструкций, в которых возможно нарушение таксисной связи по субъекту: (1) конструкция с причастием настоящего времени при словах походка, голос, дыхание (Так . кто же убил? - спросил он, не выдержав, задыхающимся голосом (Достоевский); Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади . (Л.Н. Толстой); (2) конструкции с причастием на не -мый, в которых из-за обобщенного значения субъекта при модальности невозможности (никто) акцент делается не на субъекте действия, а на его объекте, конструкция приближается по значению к термину (непроизносимые согласные, неделимые частицы, непокупаемый товар (маркет), нераспечатываемые файлы, неотстирываемое пятно) Свидетельством адъективации можно считать утрату таксисного соотношения по регистру, причастие с ирреальной модальностью употребляется в актуальном времени-Пожелтевшие страницы старой-престарой бумаги, черные, местами выцветшие чернила, чужой, странный, почти нечитаемый почерк (Б. Васильев)

В третьей главе рассматриваются текстовые функции причастий, связь причастий с такими текстовыми категориями, как «образ автора», точка зрения стороннего наблюдателя, сюжетное и внесюжетное время.

Первый параграф посвящен регистровым условиям употребления действительных причастий настоящего времени Была выявлена конструкция действительного причастия настоящего времени с вербализованным перцептивным модусом, в которой модусный глагол вступает в два типа отношений: таксисно он связан с предшествующим предикатом, но для

последующего предиката он оказывается точкой отсчета. Модусный глагол обнаруживает совпадение/несовпадение точки зрения автора и точки зрения героя. Ср.. Роено в половине двенадцатого Герман ступил на графинино крыльцо и взошел в ярко освещенные сени Швейцара не было Германн взбежал по лестнице, отворил двери в переднюю, и увидел слугу, спящего под лампой, в старинных, запачканных креслах Легким и твердым шагом Герман прошел мимо его (Пушкин) - форма настоящего времени действительного причастия указывает на то, что наблюдателем становится Герман; форма прошедшего времени (спавшего) соотносила бы ситуацию с прошлым знанием автора

Употребление причастия прошедшего времени после перцептивного предиката объясняется в работе интенцией автора сохранить свою точку зрения, как в следующем примере В эту самую минуту раздался приятный женский голос• "Не бойтесь, она не укусит" И Марья Ивановна увидела даму, сидевшую на скамейке противу памятника (Пушкин).

Было показано, что предложения с действительным причастием настоящего времени при невербализованном модусе чаще всего употребляются для создания эффекта «крупного кадра»: Он [Тушин] стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью.. : Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лиие и вздергивающемся носе (Л.Н. Толстой).

Второй параграф посвящен разноплановым таксисным версиям с причастием, которые 1) организуют композицию текста; 2) являются средством ранжирования сюжетной и внесюжетной информации; 3) обнаруживают структуру «образа автора»

Основное внимание было уделено двум функциям причастий, характеризующей и функции отсылки к предшествующему контексту.

Причастная конструкция в характеризующей функции употребляется при имени, упомянутом в первый раз, в контекстах, обусловленных

информативным регистром; при этом причастие организует разнорегистровые таксисные версии. Например: Цирюльник Иван Яковлевич, живущий на Вознесенском проспекте (фамилия его утрачена, и даже на вывеске его - где изображен господин с запыленною щекою и надписью "И кровь отворяют" - не выставлено ничего более), цирюльник Иван Яковлевич проснулся довольно рано и услышал запах горячего хлеба (Гоголь) - в этом предложении разнорегистровая таксисная связь представляет соотношение актуального (сюжетного) времени и узуального времени - несюжетной информации о герое.

Причастные конструкции в характеризующей функции не двигают сюжетное время вперед, а являются средством монтажа сюжетного и несюжетного времени Информация, выраженная причастием в характеризующей функции, как правило, связана с точкой зрения автора

В качестве особого средства предъявления авторской точки зрения была проанализирована причастная конструкция, состоящая из [как, (+/- и)+ нереферентное имя + причастный оборот]: Графиня, конечно, не имела злой души, но была своенравна, как женщина, избалованная светом, скупа и погружена в холодный эгоизм, как и все старые люди, отлюбившие в свой век и чуждые настоящему (Пушкин) Было показано отличие этой конструкции от собственно-сравнительной конструкции, которая выражает отношения между двумя параллельными мирами: Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости (Л.Н. Толстой) -причастие здесь только конкретизирует ситуацию, тем самым ограничивая сравнение. Интересующая нас конструкция, например, Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка (Л.Н Толстой) - содержит именной компонент как все люди, который не может образовывать сравнительный оборот, так как не несет на себе основной смысл конструкции, а является квантором обобщения и может быть удален. Данный оборот формально не перестает

быть сравнением, но семантически сравнением он не является. В работе такая конструкция была названа несобственно-сравнительным оборотом.

Действительные и страдательные причастия прошедшего времени, обусловленные информативным регистром и употребленные при референтном имени, являются средством отсылки к предшествующему событию и средством обнаружения композиционных связей5 Например, Он [Лаевский] взял перо и написал дрожащим почерком "Матушка'" < . > но он вспомнил, как его мать, полная, грузная старуха, в кружевном чепце, выходит утром из дома в сад, а за нею идет приживалка с болонкой, как мать кричит повелительным голосом на садовника и на прислугу и как гордо, надменно ее лицо, - он вспомнил об этом и зачеркнул написанное слово (Чехов) Причастие может отсылать не только к предшествующему контексту, но и к сфере автора: Только одни главные ворота были растворены, и то потому, что въехал мужик с нагруженною телегою. покрытою рогожею, показавшийся как бы нарочно для оживления сего вымершего места, в другое время и они были заперты наглухо, ибо в железной петле висел замок-исполин (Гоголь) - сфера автора У одного из строений Чичиков скоро заметил какую-то фигуру, которая начала вздорить с мужиком, приехавшим на телеге (Гоголь) - в этом предложении «включается» сфера героя, но фрагмент информативного регистра отсылает к знанию автора.

Последний параграф посвящен анализу текстовых функций причастия и деепричастия. В главе рассмотрены три версии синонимического пересечения причастия и деепричастия в рамках изолированного предложения

1. Однорегистровая таксисная версия с личным субъектом при одновременности или разновременности двух действий.

5 К подобным выводам приходит Н А Николина, анализируя поэтические тексты с причастиями и деепричастиями

В тексте эти версии выполняют разные функции: версия с деепричастием выражает динамику событий и способствует движению сюжета, а версия с причастием организует описательные фрагменты. Разворачивание сюжетного времени происходит в условиях сохранения единой точки зрения автора или героя.

Для причастий характерно обозначение сторонней точки зрения, а для деепричастия возможна и точка зрения автора, и внутренняя точка зрения героя, поэтому деепричастие является главным таксисным средством организации динамики сюжета Например, Желто-рыжий дворник, увидавший (увидав), что Николка вооружен, в отчаянии и ужасе пал на колени и взвыл, чудесным образом превратившись из Нерона в змею (М.А. Булгаков) В варианте с причастием удерживается точка зрения Николки, если заменить причастие на деепричастие в данном контексте, то изменится точка зрения - она будет принадлежать не Николке, а дворнику, и отрывок приобретет динамику

Снятие динамики в конструкциях с причастиями связано с категорией определенности/неопределенности. Поскольку причастие объединяет в себе функции сказуемого и определения, то оно характеризует нереферентный субъект, тем самым, делая его более конкретным, определенным- Бежали седоватые банкиры со своими женами, бежали талантливые дельцы, оставившие доверенных помощников в Москве, <.. > домовладельцы, покинувшие дома верным тайным приказчикам.. (М.А Булгаков) Деепричастие, наоборот, предполагает соединение с уже известным, определенным, охарактеризованным предметом. Григорий Александрович, войдя в свой кабинет, повалился в широкие кресла (Лермонтов).

2 Однорегистровая версия с неличным субъектом при одновременности двух действий

Деепричастие, образованное от акционального глагола, может относиться к неличному субъекту, при этом возможны два смысловых эффекта. 1) в предложении выражается движение взгляда наблюдателя,

например: Впереди, где канал загибался, поднимались красные стены церкви, убегая в высокую башенку и зеленый шпиль (А. Белый). 2) происходит олицетворение, оживление субъекта Это свойство деепричастий было рассмотрено на примере стихотворений Б.Л. Пастернака В следующих стихотворениях олицетворение усиливается семантикой глаголов, от которых образованы деепричастия. Вот путь перебежал плотину, На пруд не посмотревши вбок.. (Дорога)

И жарко белым облакам Грудиться, строясь в батальоны .. .Гроза в воротах' на дворе' Преображаясь и дурея, Во тьме, в раскатах, в серебре, Она бежит по галерее (Июльская гроза)

В последнем стихотворении деепричастие используется как одно средств олицетворения, наряду с категорией состояния: жарко белым облакам

Если деепричастие образовано от неакционального глагола, а субъект предложения неличный (предметный, пространственный), то оно попадает в предложение, выражающее статику и статичного наблюдателя, и свободно заменяется на причастие. Направо и налево чернели мрачные, таинственные пропасти, и туманы, клубясь (клубящиеся) и извиваясь (извивающиеся), как змеи, сползали туда по морщинам соседних скал (Лермонтов). При замене на причастие теряется олицетворение и динамика

3. Синонимия перфектного деепричастия со страдательным причастием прошедшего времени: сидеть опустив голову - сидеть с опущенной головой. Анализ текстовых фрагментов помогает обнаружить функциональные различия между этими формами. Для сравнительного

анализа были выбраны «Немая сцена» из «Ревизора» Н.В. Гоголя и искусствоведческое описание картины.

Городничий посередине в виде столба, с распростертыми руками и запрокинутой назад головою По правую руку его жена и дочь с устремившимся к нему движеньем всего тела, за ними почтмейстер, превратившийся в вопросительный знак, обращенный к зрителям, за ним Лука Лукич, потерявшийся самым невинным образом, за ним, у самого края сцены, три дамы, гостьи, прислонившиеся одна к другой с самым сатирическим выражением лица, относящимся прямо к семейству городничего По левую сторону городничего Земляника, наклонивший голову несколько набок, как будто к чему-то прислушивающийся, за ним судья с растопыренными руками, присевший почти до земли и сделавший движенье губами, как бы хотел посвистать или произнесть "Вот тебе, бабушка, и Юрьев день1" За ним Коробкин, обратившийся ко зрителям с прищуренным глазом и едким намеком на городничего, за ним, у самого края сцены, Бобчинский и Добчинский с устремившимися движеньями рук друг к другу, разинутыми ртами и выпученными друг на друга глазами Прочие гости остаются просто столбами Почти полторы минуты окаменевшая группа сохраняет такое положение Занавес опускается

Сценичность этого фрагмента предполагает взгляд стороннего наблюдателя, этим объясняется обилие стативных причастных форм в тексте. Все выделенные причастия в изолированном контексте могли бы быть заменены деепричастиями, однако данная сцена создает специальные условия для употребления причастных форм Эти контекстуальные условия связаны с отсутствием глаголов, которые удерживали бы время, и наличием пространственных предикатов В этом тексте динамика полностью снята, перед нами - чистое описание Причастные формы используются здесь, чтобы фиксировать предшествующую динамику. Этот фрагмент интересен еще и тем, что

является наглядным примером описательной функции причастия в нем употреблено 19 причастных форм.

С другой стороны, в текстах - описаниях картин частотны не причастия, а деепричастия; например:

Властный старик с беспорядочными космами седых волос и небритым подбородком, с гордой осанкой и неотступной думой на челе сидит, чуть откинувшись назад в своем низком кресле в тесной и темной избе К нему прижалось трое детей Мальчик, опустив глаза и подперев рукой голову, машинально счищает пальцем оплывший воск с подсвечника (М.В Алпатов). В этом фрагменте глаголы удерживают время, деепричастие при акциональных глаголах создает эффект живой картинки. Было показано, что толкование картин, как правило, дается динамично. Цель интерпретатора картины - оживить ее.

В Заключении подводятся итоги исследования. Наиболее важными из них являются следующие:

1 Таксис - грамматическая техника межпредикативных связей, которая характеризуется двумя измерениями, диктальным и модусным. Такое понимание расширяет сферу таксиса и включает в нее не только одноплановые синтаксические связи (как в ТФГ), но и разноплановые. Нарушение связи по модусу приводит к адъективации причастий.

2 Тип таксисной связи и свойства таксисных синтаксем обусловлены категориальной доминантой; причастные формы различаются категориальными доминантами действительные причастия темпоральность, страдательные причастия - персональность (в разном соотношении с модальностью и темпоральностью).

3. Причастие как таксисная синтаксема характеризуется разноплановой таксисной связью в двух разновидностях, однорегистровой и полирегистровой, в отличие от деепричастия - одноплановой (однорегистровой) таксисной синтаксемы.

4 В синонимические отношения вступают однорегистровые версии, организуемые причастиями и деепричастиями. Взаимозамена в тексте выявляет следующие различия между причастием и деепричастием-деепричастие отражает внутреннюю точку зрения, причастие - внешнюю, деепричастие характерно для динамических контекстов, причастие обслуживает статические ситуации

5 Глаголы перцептивной семантики являются точкой отсчета для предикативных категорий в действительных причастиях. Конструкции с действительными причастиями настоящего времени обнаруживают точку зрения героя, конструкции с действительными причастиями прошедшего времени выражают точку зрения автора

Содержание работы отражено в следующих публикациях:

1 Интерпретационные глаголы и проблема таксиса // Русский язык исторические судьбы и современность II Международный конгресс исследователей русского языка (Москва, МГУ им М В Ломоносова, филологический факультет, 18-21 марта 2004 г)- Труды и материалы. М: Изд-во Моск. ун-та, 2004. - С. 302-303.

2. Текстовые функции причастий и деепричастий // Русская словесность. 2005. №2.-С. 36-45

3. К вопросу о синтаксической синонимии причастных и деепричастных форм глагола // Восьмые международные Виноградовские чтения. Русский язык-уровни и аспекты изучения: Сборник научных трудов М: Изд-во МГЛУ, 2005.-С. 64-70.

4. Причастие в особых синтаксических конструкциях // Девятые международные Виноградовские чтения. Функционирование языка и речи: Сборник научных трудов. М.. МГЛУ, 2006. - С. 102-108;

5. О синтаксической обусловленности интерпретационных глаголов // Язык и мы. Мы и язык1 Сборник статей памяти Б.С. Шварцкопфа / Отв ред Р.И Розина. М.. РГГУ, 2006. - С. 380-395.

Отпечатано в ООО «Компания Спутник+» ЦД № 1-00007 от 25.09.2000 г Подписано в печать 06.10.08. Тираж 100 экз Усл. п.л 1,56 Печать авторефератов: 730-47-74,778-45-60

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Вяльсова, Анна Павловна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ТЕОРИЯ ТАКСИСА И ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ ПРИЧАСТИЙ.

§ 1. Таксис и смежные категории.

1.1. Таксис и проблема точки отсчета.

1.2. Таксис и эвиденциальность.И

1.3. Таксис, относительное время и категория вида.

1.4. Таксис и категория лица.

1.5. Таксис и предикативные категории.

§2. Грамматика причастия и таксис.

2.1. Статус причастия в грамматике слова (в системе частей речи).

2.2. Исследование причастия в грамматике предложения (в синтаксисе)

2.3. Грамматические категории причастия.

2.4. Причастие и проблема перфекта.

2.5. Причастие и таксис.

§ 3. Причастие - синтаксема.

ВЫВОДЫ:.

ГЛАВА II. ТИПЫ ТАКСИСНЫХ ОТНОШЕНИЙВ ПРЕДЛОЖЕНИЯХ С ПРИЧАСТИЯМИ.

§ 1. Основные исследовательские понятия.

1.1. Таксис.

1.2. Таксисная синтаксема.

1.3. Типы таксисных отношений.

1.4. Причастная форма и таксисные категориальные доминанты.

§ 2. Категория темпоральности в действительных причастиях и деепричастиях.

2.1. Синтаксическая синонимия причастия с деепричастием.

2.2. Запреты на синонимическую замену предложений с причастием и деепричастием.

2.3. Условия контекстуального выбора при синонимической замене причастия и деепричастия.

2.4. Условия синонимической замены причастия и деепричастия при перцептивации и интерпретации.

§3. Категория персональное™ как категориальная доминанта страдательных причастий прошедшего времени.

§ 4. Взаимодействие персональное™ с модальностью и темпоральностью в страдательных причастиях настоящего времени.

§ 5. Нетаксисные отношения, или явление адъективации.

ВЫВОДЫ:.

ГЛАВА III. ПРИЧАСТИЕ В ТЕКСТЕ.

§1. Действительные причастия во взаимодействии с перцептивными предикатами.

§2. Текстовые функции разноплановых версий.

2.1. Причастия в характеризующей функции.

2.2. Причастие внутри несобственно-сравнительного оборота как средство выражения авторской точки зрения.

2.3. Причастие в функции отсылки к предыдущему контексту.

§3. Неспрягаемые формы глагола и текстовое время.

§4. Деепричастие и тип субъекта.

§5. Таксисная версия и текстовые условия выбора неспрягаемой формы

ВЫВОДЫ:.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Вяльсова, Анна Павловна

Лингвистику второй половины XX века принято характеризовать как антропоцентрическую, интегральную, текстоцентричную и объяснительную. Анализ текста позволил лингвистике по-новому взглянуть на традиционные грамматические объекты. Грамматическая система стала рассматриваться как инструмент порождения текста. В сферу русской грамматики вошли понятия, соединяющие семантику словоформы, синтаксис предложения и синтаксис текста. Одним из таких понятий стал таксис.

После статьи P.O. Якобсона таксис понимается как категория, которая «характеризует сообщаемый факт по отношению к другому сообщаемому факту и безотносительно к факту сообщения»1. При этом времешгая сущность таксиса понимается либо в связи с категорией относительного времени (А.И. Бородина, Н.В. Перцов, Е.А. Реферовская и др.), либо в связи с категорией вида (Ю.С. Маслов). Идеи P.O. Якобсона и Ю.С. Маслова получили свое развитие в работах Санкт-Петербургской грамматической школы (ТФГ) и работах последователей ТФГ (З.И. Годизовой, Н.М. Лисиной, Н.В. Берницкой, Н.В. Семеновой и др.). В концепции ТФГ таксис определяется как «выражаемая в полипредикативных конструкциях временная соотнесенность действий, соотнесенность в рамках единого временного плана» [Бондарко 2002: 505]. В последние десятилетия ТФГ вступила в тот этап, когда для исследователей важно определить, что не относится к сфере таксиса (работы B.C. Храковского).

Объекты (деепричастие, причастие, однородные сказуемые и сложное предложение), оказавшиеся в поле зрения теории таксиса, параллельно рассматривались в других аспектах и в других терминах. Исследователи языков Сибири рассматривали осложненное предложение в связи с

1 Цит. по первому русскому переводу статьи: P.O. Якобсон. Шифтеры, глагольные категории и русский глагол. В кн.: Принципы типологического анализа языков различного строя. М., 1972, стр. 101. полиперсональностью (М.И. Черемисина, Т.А. Колосова), а на материале русского языка стала учитываться категория субъекта (модуса) в деепричастии (Т.В. Шмелева) и сложном предложении (Л.И. Иорданская, В.З. Санников). Появились работы, посвященные синтаксическому времени, и в отдельных работах таксис стал восприниматься как «лишняя» для грамматики русского языка категория (В.В. Шигуров, Т.Е. Шаповалова и ДР-)

Текстово-синтаксический взгляд (грамматическая школа «Коммуникативная грамматика русского языка» под руководством Г.А. Золотовой - КГ) на категорию таксиса показал, что временная составляющая - это одна из трех составляющих таксиса (наряду с модальностью и персональностью). Таксис в КГ понимается как грамматическая техника межпредикативных отношений. Такое понимание расширяет круг объектов, интерпретируемых в связи с категорией таксиса: сюда относятся не только сложные предложения, однородные члены и деепричастие, но и причастие в полном наборе форм, инфинитив, имена пропозициональной семантики.

Причастие, в отличие от деепричастия, практически не охватывалось теорией таксиса. С категорией таксиса соотносились преимущественно действительные причастия (Н.М. Лисина, З.И. Годизова). В конце 90-х H.A. Козинцева обратила внимание на страдательные причастия, в таксисной связи которых соблюдается условие единого временного периода. В результате отношения многих причастных форм с основным предикатом продолжают оставаться категориально не определенными.

Немногочисленность исследований синтаксических и текстовых функций причастий, необходимость рассмотрения всех типов причастных конструкций на тех же основаниях, что и конструкций с деепричастием, а также возможность межпредикативного подхода к категории таксиса обусловливают актуальность настоящей работы.

Данная работа развивает направление, намеченное в «Коммуникативной грамматике», и рассматривает причастия как таксисные синтаксемы.

Объектом исследования в настоящей работе являются причастные конструкции с полными формами причастий. Причастия рассматриваются в связи с категорией таксиса, которая понимается как грамматический механизм межпредикативных отношений в пределах одного субъектно-модусного плана.

Теоретическая основа исследования — концепция «Коммуникативной грамматики», соединяющая системно-парадигматический и текстовый подход к грамматическим объектам.

Новизна исследования состоит в интерпретации причастия на уровне межпредикативного взаимодействия, т.е. в том, что при выявлении условий функционирования причастий учитывается степень участия в таксисной связи каждой из трех категорий - модальности, темпоральности и персональности, а также в том, что возможность/невозможность синонимической замены причастий деепричастиями объясняется разными функционально-текстовыми свойствами этих форм глагола.

Цель работы - представить условия функционирования причастных форм в связи с такими текстовыми категориями, как модус и точка зрения говорящего.

Сформулированная таким образом цель исследования предполагает решение следующих задач:

• Уточнить понятие таксиса, построить типологию таксисных связей и доказать, что все причастные конструкции должны быть включены в сферу категории таксиса;

• Рассмотреть причастие как таксисную синтаксему и выявить возможные версии таксисного соотношения причастия с основным предикатом;

• Определить возможности синонимических отношений между причастиями и деепричастиями;

• Выявить текстовые функции предложений с причастиями, соединив проблематику таксиса с понятиями коммуникативного регистра речи и субъектной перспективы текста.

Диссертационная работа состоит из введения, теоретической главы, двух исследовательских глав, заключения и библиографии. В первой главе дается обзор работ о категории таксиса, рассматривается соотношение таксиса со смежными категориями, обсуждаются основные проблемы причастия. Во второй главе уточняется понятие таксиса и рассматриваются возможные для причастия типы таксисных отношений. В третьей главе обсуждаются условия синонимической взаимозамены причастия и деепричастия в тексте и текстовые функции причастия и деепричастия. Диссертационное исследование завершается заключением, в котором подводятся итоги и формулируются основные результаты исследования.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Типы таксисных отношений в современном русском языке"

ВЫВОДЫ:

1. Были рассмотрены две причастные конструкции - с перцептивным предикатом и несобственно-сравнительным оборотом, маркирующие в художественном тексте точку зрения героя-наблюдателя и точку зрения автора.

2. Были исследованы разные таксисные версии в предложениях с причастиями и установлено, что выбор действительного причастия настоящего или причастия прошедшего времени зависит от точки отсчета, от модуса, в рамках которого мыслится свернутая предикативная единица. При точке отсчета в модусе рассказчика наблюдаем согласование времен, при точке отсчета в модусе героя -рассогласование.

3. Причастие в конструкции с союзом как (и) образует несобственно сравнительные обороты, субъектом которых является субъект класса, в состав которого включен и герой.

4. В качестве основного отличия причастия как таксисной синтаксемы от деепричастия была выявлена функция причастия - организовывать двуплановые конструкции, т.е. выражать информацию второго плана, что было обозначено в работе термином «разноплановость».

5. В отличие от деепричастия, которое, соединяясь обычно с личным субъектом, функционирует в рамках сюжетного времени, причастие маркирует описательные фрагменты текста или соединяет сюжетное время и несюжетную информацию: статику наблюдаемого пространства, знание автора о субъекте, отсылку к предшествующему содержанию и др.

6. Были соотнесены причастие и деепричастие и признак акциональности/неакциональности. В конструкциях с причастием замена личного субъекта неличным влияет на семантику причастия, которое становится неакциональным и статическим. Деепричастия, образованные от акционального глагола не теряют акциональности и персонифицируют неличный субъект. 7. В предложениях с причастием выражается внешняя точка зрения, т.е. взгляд на две ситуации со стороны; деепричастие может выражать внутреннюю точку зрения героя или точку зрения автора. Это является одним из запретов на синонимическую замену причастия деепричастием.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование позволило представить всю проблематику категории таксиса, показать связи категории таксиса и категории предикативности, таксиса и времени, таксиса и лица, таксиса и модальности. Причастие интерпретировалось ранее как морфологизованная функция -таксисная синтаксема, маркирующая зависимость одного предиката (приименного) от другого.

Грамматическое описание причастия в данной работе было произведено в связи с теорией таксиса. Таксис - это грамматическое отношение между двумя предикативными единицами по категориям темпоральности, модальности и персональности (субъекта) в рамках единого субъектно-модусного плана. Если в концепции ТФГ на периферию поля таксиса попадали лишь некоторые причастия, то в данной работе понятие таксиса распространяется на конструкции с любым типом причастия. Это означает, что, в отличие от концепции ТФГ, (1) в таксисных отношениях учитываются не только категория времени, но и категории модальности й лица; (2) основанием для выделения таксисных отношений является не единство временного периода, а единство модуса, принадлежность одному и тому же субъекту сознания; (3) существует два типа таксисной связи - одноплановость и разноплановость. Явления, которые обычно интерпретируются как адъективация, в данной работе понимаются как нарушение таксисной связи по модусу.

Варианты соотношений двух предикативных единиц по категориям времени, модальности и лица терминологически обозначены как таксисная версия. Было показано, что в организации таксисных версий есть категориальная доминанта, которая и задает набор таксисных версий, возможных для данной причастной формы. Тип таксисной связи и свойства таксисных синтаксем обусловлены категориальной доминантой; причастные формы различаются категориальными доминантами: категориальная доминанта действительных причастий - темпоральность, страдательных причастий - персональность (в разном соотношении с модальностью и темпоральностью).

Учет соотношения временной (одновременность/разновременность) и таксисных характеристик (одноплановость/разноплановость) позволил увидеть распределенность таксисных глагольных синтаксем между таксисными типами: для причастий характерна разноплановость с включающей одновременностью и пересекающейся разновременностью, для деепричастия характерна одноплановость при полной одновременности или разновременности.

В полипредикативных версиях, представляющих одну ситуацию в условиях единого воспринимающего субъекта, причастия и деепричастия работают по-разному: деепричастие тяготеет к частноперцептивной семантике, причастие к общеперцептивной.

Причастие, выражающие неактуальное время и соотносящиеся с субъектом класса, могут выступать в составе особой синтаксической конструкции - несобственно-сравнительной, которая характерна для текстов, обусловленных точкой зрения повествователя или рассказчика (для нарративных текстов).

Анализ предложений с действительными причастиями в тексте показал, что выбор причастий настоящего или причастий прошедшего времени зависит от избранной точки зрения: при авторской точке зрения (внешней) выбирается прошедшее время, что в нарративном тексте создает ситуацию согласования времен, а при внутренней точке зрения (точке зрения героя) выбирается форма настоящего времени, что означает совпадение со временем перцепции героя, а значит, создает ситуацию рассогласования со временем основного сказуемого. Предложение с действительным причастием настоящего времени используется в художественном тексте для создания эффекта «крупного кадра».

В результате текстового анализа предложений с причастием были выявлены следующие свойства причастия: 1) обусловленность внешней по отношению к событию точкой зрения; 2) перфективность совершенного вида и имперфективность с узуально-характеризующим значением несовершенного вида (аористивная функция не характерна для причастия); 3) объединение в рамках предложения с причастной конструкцией сюжетного и несюжетного времени. Анализ примеров из конкретных художественных текстов позволил рассмотреть причастие как средство художественной изобразительности. Причастие является одним из средств синтаксической композиции текста: они организуют несюжетные описательные фрагменты, которые создают объемность текстового времени.

Особое внимание было уделено сопоставлению семантики и текстовых функций причастия и деепричастия. Это обусловлено актуальностью проблемы синтаксической синонимии. В работе было показано, что деепричастие, в отличие от причастия, как правило, функционирует в рамках одного временного периода и соотносится с внутритекстовой точкой зрения, обычно героя. Приближение семантики деепричастия к семантике причастия наблюдается в конструкциях с неакциональным деепричастием при неличном субъекте, которые обусловлены точкой зрения внешнего наблюдателя.

Проведенное исследование соединило уровень словоформы, уровень синтаксической конструкции и уровень текста. Такой подход представляется перспективным, поскольку позволяет установить отношения между морфологией, синтаксисом предложения и синтаксисом текста. Применительно к причастиям это доказательство того, что так называемые «смешанные части речи» - это не простая транспозиция в рамках морфологической системы русского языка, это не уровень частей речи, а уровень компонентов предложения, т.е. уровень синтаксем. Причастие - это такая глагольная форма, семантика которой складывается из семантики глагольного предиката и семантики синтаксической конструкции.

Причастие — это форма таксисного предиката, что означает необходимость, с одной стороны, включения предложений с причастным предикатом в сферу таксиса, а с другой стороны, интерпретацию таксиса как способа грамматического присоединения одного сказуемого к другому, как способ обозначения прикрепленности сказуемого.

Настоящая работа может рассматриваться как попытка описания системы причастных форм через варианты таксисных версий межпредикативных отношений, как шаг в построении объяснительной теории причастий. Задача была поставлена и предложены возможные пути ее решения, даны примеры анализа отдельных конструкций и отдельных текстов. Следующий этап - построение полной системы версий межпредикативных связей и их выражения с помощью таксисных синтаксем60.

60 Та же задача решается в рамках концепции ТФГ. См. последний доклад B.C. Храковского.

Список научной литературыВяльсова, Анна Павловна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Аванесов Р. И. и Сидоров В. Н. Очерк грамматики русского литературного языка. Ч. 1. Фонетика и морфология. М., Учпедгиз, 1945.-236 с.

2. Аверьянова Г.Н. Активные и пассивные конструкции в русском языке: Учебное пособие. СПб.: Изд-во С.-Петерб. Ун-та, 2002. -100 с.

3. Алисова Т.Б. Очерки синтаксиса современного итальянского языка (семантическая и грамматическая структура простого предложения) / /Алисова Т.Б. М.: Изд-во МГУ, 1971.-293 с.

4. Апресян Ю.Д. Избранные труды: В 2-х т. М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. Т. II. -767 с.

5. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека / Н. Д. Арутюнова. 2. изд., испр. М. : Яз. рус. культуры, 1999. - 895 с.

6. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка / Ш. Балли. М.: Изд-во: УРСС, 2001 416 с.

7. Баранова JI.A. Слитное и раздельное написание «не» с относительными прилагательными // Русский язык в школе. -М., 1981. -№ 6. -С. 54-58.

8. Барсов A.A. Российская грамматика Антона Алексеевича Барсова /

9. Подгот. текста и текстол. коммент. М. П. Тоболовой; Под ред. и спредисл. с. 3-30. Б. А. Успенского. М.: Изд-во МГУ, 1981. 776 с.

10. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986. — 445 с.

11. Белошапкова В.А. Сложное предложение в современном русском языке: (Некоторые вопросы теории). -М.: Просвещение, 1967. 160 с.

12. П.Бенвенист Э. Общая лингвистика / Э. Бенвенист; Общ. ред., вступ. ст. и коммент. Ю.С. Степанова. Пер. с фр. Ю.Н. Караулова и др.. 2. изд., стер. М.: УРСС , 2002. - 446 с.

13. Берницкая Н. В. О критериях выделения зависимого и независимого таксиса // Этногерменевтика: некоторые подходы к проблеме. — Кемерово, 1999. 15-18 с.

14. Бешенкова-Филякова Е.В. Глаголы с дефектными парадигмами в современном русском языке: (Соотношение системы и нормы). Автореф. дис. . канд. филол. наук / АН СССР. Ин-т рус. яз. М., 1988. -22 с.

15. Блумфилд Л. Язык / JI. Блумфилд; Пер. с англ. Е. С. Кубряковой и В. П. Мурат. 2. изд., стер. М.: УРСС , 2002. - 606.

16. Богданов П.Д. Обособленные члены предложения в современном русском языке: Учеб. Пособие. Орджоникидзе: Изд-во СевероОсетинского гос. ун-та, 1977. 227с .

17. Богородицкий В. А. Общий курс русской грамматики. (Из университетских чтений). Изд. 5-е, переработ. M.-JL, Соцэкгиз, 1935. -356 с.

18. Бондарко A.B. Основы функциональной грамматики: Языковая интерпретация идеи времени / А. В. Бондарко; С.-Петерб. гос. ун-т СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та , 2001. 260 с.

19. Бондарко A.B. Теория значения в системе функциональной грамматики: На материале рус. яз. / А. В. Бондарко; Рос. акад. наук. Ин-т лингвист, исслед. М.: Яз. славян, культуры , 2002. 736 с.

20. Бондарко A.B. Теория морфологических категорий и аспектологические исследования. М.: Языки славянских культур, 2005. - 624 с.

21. Бородина А.И. Категория таксиса в современном немецком языке в сопоставлении с категорией таксиса в английском языке: Дис. канд. филол. наук. Харьков, 1973.

22. Бочаров С.Г. Поэтика Пушкина (очерки). М.: Наука, 1974. 207 с.

23. Буланин JI.JL К соотношению пассива и статива в русском языке // Проблемы теории грамматического залога—JT., 1978. С. 197-202.

24. Буланин JI.JT. Категория залога в современном русском языке: Учеб. пособие / Л. Л. Буланин. Л.: ЛГУ, 1986. - 86 с.

25. Булаховский Л.А. Курс русского литературного языка. Том II: Исторический комментарий. -Издание 4-ое, испр. и доп.: Учеб. для университетов и пединститутов. Киев, Радянська Школа 1953г. 436 с.

26. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Персональный дейксис. Общие замечания // Человеческий фактор в языке: коммуникация, модальность, дейксис. М.: Наука, 1992. С. 194-207.

27. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М.: Яз. рус. культуры, 1997. — 576 с.

28. Бунина И.К. Категория времени или категория таксиса?: О противопоставлении относительных и абсолютных времен болгарского индикатива // Исследования по славянскому языкознанию. — М., 1971. —1. С. 124-129.

29. Буслаев Ф.И. Историческая грамматика русского языка. М.: Учпедгиз, 1959.-624 с.

30. Бюлер К. Теория языка: Репрезентативная функция языка / Карл Бюлер. 2-е изд. М.: Прогресс, 2000. - 501с.

31. Валгина Н.С. О предикативной осложненности предложения // Науч. докл. высш шк. Филол. науки. М., 1978. № 5. - С. 58-64.

32. Васева-Кадынкова И. Деепричастия совершенного вида с перфектным значением // Русский язык в школе. М., 1961. -№6. - С.20-24.

33. Веселкова О.Н. К вопросу об особенностях выражения диахронии действий в рамках независимого таксиса: (На материале немецкого языка) // Аспекты лингвистических и методических исследований. — Архангельск, 1999. С. 39-43.

34. Виноградов В.В. Стиль «Пиковой дамы» // Избранные труды. О языке художественной прозы /В.В. Виноградов; Отв. ред. А.П. Чудаков; Ин-т русского языка им В.В. Виноградова. — М.: Наука, 1980.-С. 176-139.

35. Виноградов В.В. Из истории изучения русского синтаксиса. М., 1958.- 400с.

36. Виноградов В.В. О теории художественной речи: Учеб. Пособие /Академик В.В. Виноградов. — 2-е изд., испр. -М.: Высшая школа, 2005.- 287 с.

37. Виноградов В.В. О языке Толстого // Избранные труды. Язык и стиль русских писателей. От Гоголя до Ахматовой /В.В. Виноградов; Отв. ред. А.П. Чудаков; Ин-т русского языка им В.В. Виноградова. — М.: Наука, 2003.-С. 164-263.

38. Виноградов В.В. Русский язык (Грамматическое учение о слове) / Подред. Г.А. Золотовой. 4-е изд. М.: Русский язык, 2001. —720 с.

39. Виноградова Н.В. Значение и употребление образований на ньный {тъный) с отрицательными приставками в древнерусском языке XI-XIV вв. // Исследования по словообразованию и лексикологии древнерусского языка. М., 1969. - С. 72-83.

40. Вишнякова О.Д. Модально-временная характеристика причастий, ориентированных на финитную форму / Тул. гос. пед. ин-т им. Л.Н.Толстого. Тула, 1994. - 9 с. Рукопись деп. в ИНИОН РАН N 49197 от 6.05.94.

41. Власов А.К. Деепричастный оборот, не отнесенный к подлежащему // Русский язык в школе № 2. М., 1958. С. 35-38.

42. Волынец Т.Н. Семантика и грамматика русского причастия в тесте. Автореф. дис. канд. фил. наук. Минск, 1999. - 30 с.

43. Востоков А.Х. Русская грамматика Александра Востокова, по начертанию его же Сокращенной грамматики, полнее изложенная 6-е изд., испр. Санкт-Петербург: тип. Имп. Рос. акад., 1844. -356 с.

44. Гак В.Г. Теоретическая грамматика французского языка: Учеб. для студентов вузов / В.Г. Гак. М.: Добросвет, 2004. 860 с.

45. Гакен О. Аспектуальные, темпоральные и таксисные отношения в сложноподчиненных конструкциях с союзом wenn условно-временной семантики // Парадигматический и синтагматический аспекты морфологических форм. Иваново, 1988. - С. 19-24.

46. Гвоздев А.Н. Очерки по стилистике русского языка. 3-е изд. М.: Просвещение, 1965. 408 с.

47. Гвоздев А.Н. Современный русский литературный язык. М., Изд-во: Просвещение, 1973. —350 с.

48. Генюшене Э.Ш. Диатезы и залоги в современном литовском языке // Типология пассивных конструкций. Диатезы и залоги. JI., 1974.- С.203-231.

49. Гловинская М.Я. Действительные причастия будущего времени // Современный русский язык. Активные процессы на рубеже XX-XXI веков. М., 2008. С. 209-216.

50. Гловинская М.Я. Многозначность и синонимия в видо-временной системе русского глагола. М., 2001. 320 с.

51. Гоголева Е.М. Дополнительная предикация в структуре простого предложения (инфинитивные конструкции). Автореферат диссертации на соискание учёной степени канд.филолог.наук. М., 1981. - 19 с.

52. Годизова З.И. Видовременные значения причастий совершенного вида: автореферат дис. . кандидата филологических наук / Санкт-Петербург, гос. ун-т Санкт-Петербург, 1991 14 с.

53. Гонзина Н.М. Смысловые связи обособленных конструкций с контекстом. Астрахань, 1980 Рукопись деп. в ИНИОН АН СССР N 6169.

54. Грамматика русского языка: В 2 т. / Под ред. В.В. Виноградова. -М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1954. Т. 2. 4.1. 704 с.

55. Грамматика современного русского литературного языка. Изд-во: Наука, 1970.- 768 с.

56. Греч Н.И. Практическая Русская Грамматика, изданная Николаемъ Гречемъ. С.-Пб. 1827.- 578 с.

57. Гуковский Г.А. Реализм Гоголя. M.-JT. -1959. - 530 с.

58. Давыдов. И.И. Опыт общесравнительной грамматики русского языка, изданный Вторым отделением Императорской Академии наук. 3-е изд. Санкт-Петербург: тип. Имп. Акад. наук , 1854. - 512 с.

59. Девятова Н.М. Морфология на уроках русского языка: причастия и отглагольные прилагательные на-нный электронный ресурс. -№ 26. -М., 1999.

60. Девятова Н.М. Причастия и прилагательные на -мый // Русский язык в школе. М., 2006. - №6. - С. 60-72.

61. Дерибас JT.A. Видо-временные значения деепричастий в современном русском языке // Русский язык в школе. М., 1954 № 5. С. 1-7.

62. Дерибас JI.A. О замене деепричастных оборотов синонимичными конструкциями // Русский язык в школе. М., 1962 №5. С. 18-23.

63. Дешериева Т.И. О соотношении модальности и предикативности // Вопросы языкознания. М., 1987. -№ 1. - С. 34-46.

64. Дмитриева JI.K. Осложненное предложение в его сближении со сложным на шкале переходности // Сложное предложение в системе других синтаксических категорий: Межвуз. сб. науч. тр. JL: Изд-во ЛГИ им. А.И. герцена, 1984. С. 30-37.

65. Дозорец Ж.А. Некоторые вопросы обособления // Русский язык в школе. М., 1972. № 6. с. 96-101.

66. Донченко Г.В. Категории времени в причастиях: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1977. 16 с.

67. Донченко Г.В. О модальном значении причастных оборотов (на материале действительных причастий) // Русский язык за рубежом №1. -М., 1976.-С. 82-85.

68. Дьячкова H.A. Полипропозитивные структуры в сфере простого предложения. Екатеринбург, 2001. - 278 с.

69. Евпак Е.В. Из истории изучения категории таксиса // Современные проблемы гуманитарных дисциплин. Кемерово, 1996.- С. 108-109.

70. Есперсен О. Философия грамматики. Изд. 3-е, стереотипное. — М.: КомКнига, 2006. 408 с.

71. Зайцев JI.3. О некоторых морфологических особенностях причастий в современном русском языке. // Вопросы русского и славянского языкознания. Иваново, 1976. С.57-60.

72. Зайцев JI.3. Синтаксис полных страдательных причастий в современном русском литературном языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. JT., 1974. 22 с.

73. Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка / Г.А. Золотова. 2-е изд., испр. M.: URSS, 2005. - 350 с.

74. Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка / Г.А. Золотова. 2-е изд., испр. M.: URSS, 2005 - 350 с.

75. З.Иванова O.E. Конкретные высказывания с причастными и адъективными оборотами // Системный анализ значимых единиц русского языка. Смысловые типы предложений. 4.2. Красноярск, 1994. -С. 18-31.

76. Иванова O.E. Общие высказывания с причастными оборотами // Системный анализ значимых единиц русского языка. Смысловые типы предложений. 4.2. Красноярск, 1994.-С. 13-18.

77. Ильенко С.Г. Вопросы теории сложноподчиненного предложения всовременном русском языке: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Л.: Ленингр. гос. пед. ин-т, 1964. - 37 с.

78. Ильенко С.Г. Персонализация как важнейшая сторона категории предикативности // Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. Л.: Наука, 1975. - С. 154-159.

79. Иорданская JT.H. Попытка лексикографического толкования группы русских слов со значением чувства // Машинный перевод и прикладная лингвистика. Вып. 13. 1970. С. 3-25.

80. Иорданская Л.Н., Мельчук И.А. Смысл и сочетаемость в словаре. М.: Языки славянских культур, 2007. 672 с.

81. Исаченко А.В. Грамматический строй русского языка в сопоставлении со словацким: Морфология. -2-е изд. М.: Языки славянской культуры, 2003.- 880 с.

82. Ицкович В.А. Очерки синтаксической нормы. -М.: Наука, 1982.-199 с.

83. Йокояма О. В защиту запретных деепричастий. // American Contributions to the Ninth International Congress of Slavists (Kiev, September 1983), Vol. 1 Linguistics, ed. by Michael S. Flier, Slavica, Columbus, Ohio, 1983

84. Кавецкая P.K. Конструкции с нестрадательными причастиями в современном русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1952.- 15с.

85. Калакуцкая Л.П. Адъективация причастий в современном русском литературном языке. -М.: Наука, 1971. 227 с.

86. Калинина Е.Ю. Нефинитные сказуемые в независимом предложении. -М.: ИМЛИ РАН, 2001.-221 с.

87. Камынина А.А. О полупредикативных конструкциях в простом предложении. М., 1974. - 52 с.

88. Камынина А.А. Связь полупредикативной функции и глагольностипричастий (на материале действительных причастий) // Вестн. МГУ. Сер. 9. Филология. М., 1981. -№ 6. - С. 28-38.

89. Камынина А.А. Современный русский язык: Синтаксис простого предложения. Осложнение простого предложения полупредикативными членами. (Пособие для слушателей ФПК) / А. А. Камынина М.: Изд-во МГУ, 1983. 102 с.

90. Каншин Причастные и деепричастные конструкции в роли членов предложения: (К вопросу о выражении членов предложения неделимыми сочетаниями слов) // Русский язык в школе. М., 1956. №2. С.31-35.

91. Карпенко Е.Ю. Функционально-семантический потенциал полного причастия в современном русском языке. Автореф дис.канд. филол. наук. М., 2004. 16 с.

92. Ким Е.О. Анализ категории таксиса в предложениях с глаголами памяти // Синтаксическая семантика конструкций с предикатными актантами. Иркутск, 1998. С. 239-262.

93. Китадзе М. Нейтрализация временных форм русских причастий // Рус. яз. за рубежом. М., 1990. - N 6. - С. 110-115

94. Князев Ю.П. Акциональные и статальные значения конструкций с причастиями на -н, -т: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Л., 1986. -22 с.

95. Князев Ю.П. Грамматическая семантика: Русский язык в типологической перспективе. М.: Языки славянских культур, 2007. — 704 с.

96. Князев Ю.П. Результатива, пассив и перфект в русском языке // Типология результативных конструкций. Л., 1983.-С. 149-160.

97. Ковтунова И.И. Изменения в системе осложненного предложения // Изменения в системе простого и осложненного предложения в рус. лит. языке XIX века: Очерки по исторической грамматике русского литературного языка XIX века. М.: Наука, 1964. с. 369-482.

98. Козинцева H.A. Временная локализованность действия и ее связис аспектуальными, модальными и таксисными значениями / Отв. ред. Бондарко A.B.; АН СССР. Ин-т языкознания. Ленингр. отд-ние. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1991. - 143 с.

99. Козинцева H.A. К вопросу о категории засвидетельствованности в русском языке: косвенный источник информации // Проблемы функциональной грамматики. Категории морфологии и синтаксиса в высказывании. СПб.: Изд-во Наука, 2000. С.226-240.

100. Козинцева H.A. Категория эвиденциальности (проблемы типологического анализа) / /Вопросы языкознания. №3, М., 1994. С. 92-101.

101. Козинцева H.A. Таксисные функции, передаваемые причастиями и причастными оборотами в русском языке // Проблемыфункциональной грамматики: семантическаяинвариантность/вариативность. СПб.: Изд-во Наука, 2003. -С. 175-189.

102. Козлова В.Е. Возвратные причастия (причастия с аффиксом -ся) в современном русском литературном языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1965. - 16 с.

103. Колесников В.В. Причастие и причастный оборот в семантической структуре предложения. Афтореф. Дис. канд. филол. наук. М., 1982.-23с.

104. Корми лицына М.А. Семантически осложненное (полипропозитивное) простое предложение в устной речи. М., 2003. -152 с.

105. Корнилов В.А. Предложения с причастными оборотами в современном русском языке. Автореф. дис.канд. фил. наук. М., 1967. -22с.

106. Кострова O.A. Категория таксиса и ее реализация во временных сложноподчиненных предложениях немецкого и русского языков // Сопоставительно-семантическое исследование германских и славянских языков. Куйбышев, 1985. - С. 96-107.

107. Краснов И. А. Переход причастий в прилагательные в современном русском литературном языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1955. 15 с.

108. Крылов С.А., Падучева Е.В. Общие вопросы дейксиса // Человеческий фактор в языке: коммуникация, модальность, дейксис. М.: Наука, 1992.-С. 154-194.

109. Курилович, Ежи. Очерки по лингвистике / Сб. статей. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1962. - 456 с.

110. Кустова Г.И.Типы производных значений и механизмы языкового расширения. М.: Яз. слав, культуры, 2004. - 472 с.

111. Лаврентьева Н.М. Синтаксические отношения и связи уровня простого предложения. Саранск: Изд-во Сарат. ун-та. Саран, фил., 1989.- 150 с.

112. Лазуткина Е.М. Семантико-синтаксический анализ глаголов локально направленного действия: диссертация . кандидата филологических наук. М., 1984. - 216 с.

113. Лекант П.А., Маркелова Т.В. и др. Синтаксис. Синтаксическая синонимия. Пособие для учителей старших классов. М.: Русское слово, 1999.- 104 с.

114. Лисина Н.М. Действительное причастие как компонент семантической структуры предложения //Предложение и его структура в языке: Межвуз. сб. научн. тр. МПГИ им. В.И. Ленина. М., 1986. - С. 74-83.

115. Лисина Н.М. Семантический потенциал действительных причастий. М., 1985. Рукопись деп. В ИНИОН АН СССР № 20573.

116. Лисина Н.М. Таксисные значения действительных причастий в коммуникативном аспекте // Функционирование языковых единиц в коммуникативных аспектах: сб. науч. труд. МГПИ ИЯ М. Тореза. М., 1986. Вып. 272.-С. 88-95.

117. Лисина Н.М. Функциональная характеристика действительных причастий в современном русском языке. Автореф дис.канд. филол. наук. М., 1987.- 16 с.

118. Лихачев Д.С. Историческая поэтика русской литературы. Смех как мировоззрение. С-Пб.: Изд-во: Алетейя, 1999. - 600с.

119. Ломоносов М.В. Российская грамматика // Ломоносов М.В. Полн.собр.соч.: В 11 т. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1952. Т.7. С. 389578.

120. Ломтев Т.П. Структура предложения в русском языке. М., 1979. г 198 с.

121. Лопатин В.В. Адъективация причастий и ее отношение к словообразованию // Вопросы языкознания. М., 1966. № 5. с.37-47.

122. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М.: Искусство. - 1970. - 284 с.

123. Лукин М.Ф. Переход причастий в прилагательные и существительные в современном русском литературном языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Киев, 1965. -17 с.

124. Ляшенко Н.А. Философская категория отношения как основа языковой категории таксиса // Личность, речь и юридическая практика. Ростов н/Д., 2003.- Вып. 6.- С. 111-115.

125. Маслов Ю.С. Избранные труды: аспектология. Общее языкознание / Ю.С. Маслов. М. : Яз. славян, культуры, 2004. 840 с.

126. Маслов Ю.С. Результатив, перфект и глагольный вид // Типология результативных конструкций. Л., 1983.- С. 41-54.

127. Маслов Ю.С. Типология славянских видо-временных систем и функционирование форм претерита в «эпическом» повествовании //Теория грамматического значения и аспектологические исследования. Л., 1984.-С. 22-41.

128. Мещанинов И. И. Члены предложения и части речи. -М, 1945. -324 с.

129. Милославский, И. Г. Морфологические категории современного русского языка: для пед. ин-тов / И. Г. Милославский. — М.: Просвещение, 1981.- 254 с.

130. Молошная Т.Н. Грамматическая категория глагольной репрезентации в современных славянских языках // Славяноведение. -М., 1996.-N4. -С. 35-44.

131. Молошная Т.Н. Грамматическая категория глагольной репрезентации в современных славянских языках // Славяноведение. -М., 1996.- N4.- С. 35-44.

132. Мухин A.M. Синтаксемный анализ и проблема уровней языка. Л.:Наука,1980. 303 с.

133. Надирова Е.П. Таксисные отношения одновременности в высказываниях с настоящим актуальным / Ленингр. гос. пед. ин-т им. А.И. Герцена. Л., 1989. -16с. - Рукопись деп. в ИНИОН АН СССР 23.05.89, N38007.

134. Никифорова Е.Б. Специфика таксисных отношений в древнерусском высказывании // Функционирование языковых единиц в разных речевых сферах: факторы, тенденции, модели. Волгоград, 1995.-С. 46-47.

135. Николина H.A. непредикативные формы глагола в художественной речи //Лингвистика и поэтика: преодоление границ. Памяти Натальи Алексеевны Кожевниковой: Сб. науч. тр. М., Тверь, 2008. С. 79-94.

136. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Второй выпуск / Под общим рук. акад. Ю. Д. Апресяна. М.: Языки русской культуры, 2000.

137. Нуртазина М.Б. Аспектуально-таксисные процессные ситуации в современном русском языке // Аспекты грамматических исследований по русскому языку. — Алма-Ата, 1989. С. 23-29

138. Обнорский С.П. Очерки по морфологии русского глагола. М.: Изд-во АН СССР, 1953. - 252 с.

139. Ованова. М.Г. Обособленные конструкции в современном русском языке. Ирыстон, 1985.

140. Овсянико-Куликовский Д.Н. Синтаксис русского языка / Проф. Д.Н. Овсянико-Куликовский. 2-е изд., испр. и доп. Санкт-Петербург, 1912.-322 с.

141. Одинцова И.В. Одинцова Нейтрализация временных форм действительных причастий несовершенного вида в позиции при подлежащем. М., 1984. Рукопись деп. в ИНИОН АН СССР N17156.

142. Онипенко Н.К. О моно- и полисубьектных версиях причинности // Современный русский синтаксис: словосочетание и предложение. -Владимир, 1986. С. 79-90

143. Онипенко Н.К. Три параметра лингвистической интерпретации текста // Текст. Интертекст. Культура. М., 2001. С.9-24.

144. Осенмук Л.П. О разграничении страдательных причастий прошедшего времени и омонимичных отглагольных прилагательных // Русский язык в школе №2. М., 1977. С. 81-85.

145. Павский Г.П. Филологические наблюдения протоиерея Г. Павского над составом русского языка: Третье рассуждение о глаголе. -Санкт-Петербург: тип. Росс, акад., 1842.

146. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью: референциальные аспекты семантики местоимений. Изд. 4-е, стереот. М.: Эдиториал УРСС, 2002. - 288 с.

147. Падучева Е.В. Говорящий как наблюдатель: об одной возможности применения лингвистики в поэтике. Изв. РАН. Сер. лит. и языка, т, 52, 1993, №3.-С. 33-44.

148. Падучева Е.В. Динамические модели в семантике лексики.- М.: Языки славянской культуры, 2004. 608 с.

149. Падучева Е.В. Семантические исследования: Семантика времени и вида в русском языке яз. Семантика нарратива / Е. В. Падучева. М.: Шк. "Языки русской культуры" , 1996. - 464 с.

150. Панин Е.И. Глаголы с таксисной семой в современном немецком языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук / Моск. пед. гос. ун-т им. В.И.Ленина. М., 1992.- 16с.

151. Панов М. В. Позиционная морфология русского языка. М.: Наука -Школа: Языки русской культуры, 1999. - 275 с.

152. Пантелеев А.Ф. Полипропозитивное простое предложение: персональность, темпоральность, таксис. Автореф. дис.канд. филол. наук. Ростов-н/Дону, 2002. 22 с.

153. Папина А.Ф. Текст: его единицы и глобальные категории. М.: Едиториал УРСС, 2002. - 368 с.

154. Патроева Н.В. Поэтический синтаксис: категория осложнения / Петрозав. гос. ун-т. Петрозаводск, 2002. - 333 с.

155. Пенчев, Й. Време, таксис и синтаксис // Бьлг. език. С., 1985. - Г. 35, кн. 6.-С. 523-528.

156. Перетрухин В.Н. Расширение, распространение и осложнение впростом предложении//Филологические науки. М., 1979. - С. 47-48.

157. Переходность в системе сложного предложения современного русского языка: Сб. статей. Посвящается памяти Н. А. Широковой / Науч. ред. Н. А. Андрамонова. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1982. -182 с.

158. Перцов Н.В. О грамматических категориях английского языка // АН СССР. Ин-т рус. яз. (Проблемная группа по экспериментальной и прикладной лингвистике). Вып. 90. М., 1976. - С. 10-16.

159. Пескова H.A. К вопросу о соотношении темпоральности, временной локализованное™, аспектуальности и таксиса // Когнитивные аспекты языковой категоризации: Сб. науч. тр. -Рязань, 2000. С. 103-106.

160. Петрова Н.Е. Двусторонняя направленность процессов переходности среди частей речи (на примере причастий и отглагольных прилагательных) // Языковая деятельность: переходность и синкретизм. -М.; Ставрополь, 2001. Вып. 7. - С. 128-129.

161. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении / A.M. Пешковский. 8. изд., доп. М.: Яз. славян, культуры, 2001 510 с.

162. Плунгян В.А. Общая морфология: Введ. в проблематику / В.А. Плунгян. М.: Эдиториал УРСС, 2000. 383 с.

163. Полянский С.М. Конструкции с предикатными актантами и таксис, или Всегда ли таксис является таксисом? // Квантитатив. лингвистика и семантика. 2001 . Вып. З.-С. 151-162.

164. Поспелов Н.С. Выражение временного соотношения между однородными глагольными сказуемыми в строе слитного предложения // Сборник статей по языкознанию. М., 1958. С. 248-260.

165. Потебня A.A. Из записок по русской грамматике. М.: Учпедгиз, 1958. Т. 1-2. - 536 с.

166. Прикмета А.Г. Выражение единства субъектов и объектов действий причастных и инфинитивных компонентов в современном русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Ростов н/Дону, 1974.- 15с.

167. Прияткина А.Ф. К определению понятия «осложненное предложение» (О специфике связей и отношений в осложненном предложении) //Синтаксические связи в русском языке. Межвуз. Тематический сборник. ДВГУ. Владивосток, 1981. С. 3-26.

168. Процко А.Д. О взаимодействии категорий пассивного залога и таксиса в современном английском языке // Формально-семантические корреляции языковых единиц. Киев, 1989. - С. 163169.

169. Пупынин Ю.А. Семантика перфектности и дейксис (на материале русского языка) // Теоретические проблемы функциональной грамматики. Материалы Всероссийской научной конференции. Санкт-Петербург, 2001. С. 55-57.

170. Пупынин Ю.А. Семантика перфектности и дейксис (на материале русского языка) // Теоретические проблемы функциональной грамматики. Материалы Всероссийской научной конференции. Санкт-Петербург, 2001. - С. 55-57.

171. Пупынин Ю.А. Проблемы актуализации перфектной семантики в русском языке //Проблемы функциональной грамматики. Полевые структуры. Санкт-Петербург: Изд-во Наука, 2005. - С. 86-102.

172. Пушкарева Н.В. Акциональное употребление пассивных причастных образований на -н, -т в современном русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. СПб., 1995. - 19 с.

173. Распопов И.П. К вопросу об обособлении // Русский язык в школе. М., 1967. № 4. С. 102-107.

174. Распопов И.П. Основы русской грамматики: Морфология и синтаксис / Распопов И.П., Ломов А. М. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1984.- 351 с.

175. Рейхенбах Г. Философия пространства и времени (Philosophy of space and time) / Г. Рейхенбах, Пер. с англ. Л. В. Яковенко. 2. изд., стер. М. : УРСС, 2003. - 322 с.

176. Реферовская Е.А. Лингвистические исследования структуры текста / Е. А. Реферовская; Отв. ред. А. В. Десницкая. Л.: Наука: Ленингр. отд-ние, 1983. 215 с.

177. Роль причастного определения в высказывании конкретного типа // Науч. докл. высш. шк. Филол. науки. М., 1986. -N 6. - С. 59-64.

178. Ронина Е.А. Косвенно-предикативные конструкции с неличными формами глагола в латинском и испанском языках // Вестн. Оме. унта. Омск, 1996. - Вып. 1. - С. 67-70.

179. Россохина Г.Н. Реализация таксисной тенденции в рамках композиционно-речевой формы: (На материале немецкого языка) // Фил. науки. М., 1992. N 2. - С. 70-78.

180. Руднев А.Г. Синтаксис осложненного предложения. М.: Учпедгиз, 1959.- 198 с.

181. Русская грамматика: В 2 т. /Российская академия наук. ИРЯ РАН им. Виноградова. M., 1980.Т. I. - 783 е.; T. II. - 710 с.

182. Рябова А.И., Одинцова И.В., Кулькова P.A. Структурные исемантические типы осложнения русского предложения: Монография / Под ред. Всеволодовой M.B. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1992.-174 с.

183. Рябова И.В. Морфологические и синтаксические глагольные формы в составе категории таксиса // Глагол в языке и речи: (На материале языков различных систем). Сб. научных трудов. Кемерово, 1986.-С. 60-65.

184. Рябова М.Ю. Философия о природе таксисной связи // Этногерменевтика: некоторые подходы к проблеме. Кемерово, 1999. -С. 180-182.

185. Сабанеева М.К. Видовое, таксисное и текстовое своеобразие "прошедшего предварительного" (passe anterieur) в современном французском языке // Исследования по языкознанию: К 70-летию члена-корреспондента РАН A.B. Бондарко. СПб., 2001. - С. 131-143

186. Савельева Н.В. Категория перфектиости в системе средств функционально-семантической категории таксиса / Моск. обл. пед. ин-т им. Н.К.Крупской. М., 1989. - 16 с. - Рукопись деп. в ИНИОН АН СССР 21.12.89, N 40508.

187. Сазонова И.К. Русский глагол и его причастные формы: Толково-грамматический словарь. М.: Рус. яз., 1989. 590 с.

188. Сандакова М.В. Метонимия и адъективация причастий // Языковая деятельность: переходность и синкретизм. М.; Ставрополь,2001.-Вып. 7. -С.140-141.

189. Санников В.З. О значении союза пускай/пусть // Отцы и дети Московской лингвистической школы. Памяти Владимира Николаевича Сидорова. М., 2004. С. 239-245.

190. Санников В.З. Русские сочинительные конструкции (Семантика. Прагматика. Синтаксис). М.: Наука, 1989. 266 с.

191. Санников В.З. Русский синтаксис в семантико-прагматическом пространстве / В. 3. Санников Москва : Языки славянский культур , 2008 624 с.

192. Семенова Н.В. Семантика таксиса: концептуализация и категоризация / НовГУ им. Ярослава Мудрого. Великий Новгород,2002. 256 с.

193. Сидорова М.Ю. Грамматика художественного текста. М., 2000. -416 с.

194. Скобликова Е.С. Современный русский язык: Синтаксис простого предложения (грамматические особенности осложненных предложений). М., 1979. - 236.

195. Смирницкий А.И. Морфология английского языка. М.: Изд-во литературы на иностранных языках. 1959 г. - 440 с.

196. Современный русский литературный язык: Учебник / под ред. В.Г. Костомарова и В.И. Максимова. М.: Гардарики, 2003. 780с.

197. Современный русский язык (осложненное предложение) / Под ред. П.А. Леканта. М., 1982. - 399 с.

198. Струве Г.П. Русская литература в изгнании. Краткий биографический словарь русского Зарубежья. -Париж: YMCA-Press; М.: Русский путь, 1996. 448 с.

199. Таболова Г.А. Образование причастий (действительных) и деепричастий в современном русском литературном языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. Л., 1952. 15с.

200. Теньер Л. Основы структурного синтаксиса / Люсьен Теньер; Пер. с фр. И. М. Богуславского и др. М. : Прогресс, 1988. - 653 с.

201. Теория функциональной грамматики: Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис / Ред. A.B. Бондарко (отв. ред.) и др.. 2. изд., стер. М.: УРСС, 2001 - 347 с.

202. Тестелец Я.Г. Введение в общий синтаксис. / Ин-т "Открытое о-во", Рос. гос. гуманит. ун-т. М., 2001. - 797 с.

203. Типология конструкций с предикатными актантами / В. Б. Касевич, В. С. Храковский, В. Г. Гак и др.; Отв. ред. В. С. Храковский. Л. : Наука, 1985.- 232 с.

204. Урысон Е.В. Синтаксис и семантика обособленных оборотов // Современный русский язык: Сб. тр. М., 1987. - 119-136.

205. Успенский Б.А. Поэтика композиции // Семиотика исскуства, М., 1995.-С. 9-218.

206. Фатеева H.A. Семантические преобразования в прозе и поэзии одного автора и в системе поэтического языка // Очерки истории языка русской поэзии XX века. М.: Наука, 1995.

207. Фокина H.A. Синонимическое употребление причастия и деепричастий // Русский язык за рубежом. М., 1981. №5 С. 43-45.

208. Фурашов В.И. Обособление определения с обстоятельственным оттенком // Русский язык в школе. М., 1964. № 5. с. 93-95.

209. Фурашов В.И. Обособленные определительные конструкции в современном русском языке: Автореф. дис. канд. филол. Наук. М., 1965,- 15с.

210. Химич В.В. В мире Михаила Булгакова. Екатеринбург, 2003. -336 с.

211. Храковский B.C. Категория таксиса (общая характеристика) // Вопросы языкознания. М., 2003. С. 32-54.

212. Храковский B.C. Семантические типы множественности ситуаций и их естественная классификация // Типология итеративных конструкций. Л., 1989. С. 5-33.

213. Храковский B.C. Таксисные конструкции (опыт классификации) // Теоретические проблемы функциональной грамматики. Материалы Всероссийской научной конференции. Санкт-Петербург, 2001. - С. 109-112.

214. Черемисина М.И., Колосова Т.А. Очерки по теории сложного предложения. Новосибирск: Наука: Сиб. отд-ние, 1987. -197 с.

215. Чуглов В.И. Категории залога и времени у русских причастий // Вопросы языкознания. М., 1990. -N 3. - С. 54-61.

216. Чупашева О.М. Грамматика русского деепричастия: монография / О. М/ Чупашева; Федеральное агентство по образованию, Мурманский гос. пед. ун-т Мурманск: МГПУ, 2008. 197 с.

217. Шаповалова Т.Е. Категория синтаксического времени в русском языке / Т.Е. Шаповалова; М-во образования Рос. Федерации. Моск. пед. ун-т М.: Моск. пед. ун-т , 2000. -151 с.

218. Шахматов A.A. Синтаксис русского языка. 3. изд. - М.: УРСС, 2001.-620 с.формирующих предикативность? // Русский язык за рубежом №4. М.,1971.-С. 48-56.

219. Шигуров В.В. Типология употребления атрибутивных форм русского глагола в условиях отрицания действия / В. В. Шигуров; Науч. ред. JI. JI. Буланин Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1993. 384 с.

220. Ширяев E.H. Бессоюзные сложные предложения в современном русском языке. М.: Наука, 1986. - 223 с.

221. Шкловский В.Б. Художественная проза. Размышления и разборы. Изд-во: Советский писатель. М., 1959. 628 с.

222. Шмелев Д.Н. Словосочетание и предикативность // Русский язык в школе. -М., 1975. -№ 5. -С. 72-77.

223. Юшина Л.Ю. Реализация субъектной валентности полных страдательных причастий в современном русском языке: Автореф.дис. .канд.филол.наук / МГУ им.М. В. Ломоносова. М., 1986. - 23 с.

224. Якобсон P.O. Шифтеры, глагольные категории и русский глагол // Принципы типологического анализа языков различного строя. М.,1972.-С. 95-113.

225. Ярыгина Е.С. Полипредикативные конструкции с обстоятельственной семантикой в структуре простого предложения // Грамматическое предложение и семантика высказывания. — М., 1987. — С. 81-89.