автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.08
диссертация на тему: Трансформация способов изображения внутреннего мира персонажа на рубеже XIX-XX веков

Полный текст автореферата диссертации по теме "Трансформация способов изображения внутреннего мира персонажа на рубеже XIX-XX веков"

На правах рукописи

АКОПОВА Юлия Алексеевна

ТРАНСФОРМАЦИЯ СПОСОБОВ ИЗОБРАЖЕНИЯ ВНУТРЕННЕГО МИРА ПЕРСОНАЖА НА РУБЕЖЕ Х1Х-ХХ ВЕКОВ

Специальность 10 01 0В-Теория литературы Текстология

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва - 2007

003062516

Работа выполнена на кафедре теории и истории мировой литературы филологического факупьтета Южного федерального университета

Научный руководитель

кандидат филологических наук, доцент ЧУБЛРОВА Валентина Николаевна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор КОРМИЛОВ Сергей Иванович

кандидат филологических наук, доцент ВАСИЛЬЕВ Сергей Анатольевич

Ведущая организация - Московский государственный гуманитарный университет им М А Шолохова

Защита состоится «28» мая 2007 года в часов на заседании

диссертационного совета Д 212 154 10 при Московском педагогическом государственном университете по адресу 119992, Москва, Малая Пироговская ул , д 1, ауд ЗОУ

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке МГПУ по адресу 119992, г Москва, Малая Пироговская, д 1

Автореферат разослан « » апреля 2007 г

Ученый секретарь диссертационного совета

Кузнецова А И

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. Основные литературные категории нередко рассматриваются в трудах по теории литературы в «готовом виде», как будто бы все они существовали извечно потому и история всемирной литературы имеет хронологически-описательный характер - от эпохи к эпохе, от страны к стране, от писателя к писателю, что не всегда в достаточной мере позволяет показать диалектику бытия литературы, внутреннюю динамику литературных форм - стиля, жанра, сюжета Поэтому одной из главных задач современного литературоведения, в частности, исторической поэтики, является изучение развития художественных форм Поскольку организующим «формально-содержательным» центром художественного видения является человек, особенно значимым для осознания внутренней логики развития литературного процесса представляется анализ изменения форм изображения героя

Кроме того, необходима дальнейшая разработка методологических принципов исторической поэтики, накопление способов и приемов анализа становления и развития литературных форм

Состояние научной разработанности темы исследования. Методологические принципы, разрабатываемые в рамках исторической поэтики, позволяют по-разному решать проблему становления и развития форм художественного сознания Для направления, идущего от АН Веселовского (работы МЛ Гаспарова, ЕМ Мелетинского Б Н Томашевского, Ю Н Тынянова, и др), характерна установка на имманентное изучение литературного произведения, аналитизм, «техничность»

Методология, сочетающая исторический и теоретический анализ художественных форм, рассматривающая художественную словесность как явление духовной культуры, разрабатывалась в трудах ММ Бахтина, ЛЯ Гинзбург, Д С Лихачева, А В Михайлова и др

Современная наука о литературе нуждается в активном сопряжении имманентного и контекстуального изучения художественных творений (В Е Хализев)

В данной работе предпринята попытка синтезировать имманентный и контекстуальный подходы к изучению трансформации способов изображения внутреннего мира человека в произведении

Объектом диссертационного исследования является психологизм как ведущий способ изображения внутреннего мира героя в реализме, поскольку, во-первых, изменение доминант стиля художественного изображения героя на рубеже эпох проявилось в трансформации именно этого метода, во-вторых, способы изображения внутреннего мира человека в модернизме (в так называемом романе «потока сознания») в литературоведении традиционно соотносятся именно с психологизмом

О психологизме как свойстве художественной формы одним из первых стал писать НГ Чернышевский, как стилевую характеристику художественных произведений трактуют психологизм исследователи С Г Бочаров, Л Я Гинзбург, А Б Есин, Н В Забабурова, Л Л Колобаева В В Компанеец, Д С Лихачев, А П Скафтымов, И В Страхов, Б М Эйхенбаум

Уточнения требует определение границ употребления термина «психологизм», так как в литературоведении сосуществуют «узкая» (А П Скафтымов) и «широкая» (А Б Есин, Л А Колобаева) трактовки этого понятия

В данной работе термин «психологизм» употребляется в «узком» значении как обозначение стилевой доминанты определенного этапа развития художественного мышления, а именно - реализма, доказывается, что «широкая» трактовка этого понятия порождает диаметрально противоположные точки зрения на развитие способов изображения персонажа в модернизме «эволюция психологизма» (Л В Колобаева) -«кризис» психологизма (А Б Есин, В Е Пэшко), приводит к возникновению противоречивых с точки зрения художественно-философского контекста

конкретной эпохи терминов и определений («символико-мифологический психологизм» (Л А Колобаева) модернистской прозы А Белого, не раз декларировавшего свой принципиально антипсихологический подход к познанию и изображению внутреннего мира персонажа)

Предметом исследования избраны произведения Л Н Толстого, А Белого, М Пруста, Дж Джойса С теоретической точки зрения этот выбор не является случайным Приемы изображения человека в произведениях писателей-модернистов традиционно соотносятся в литературоведении с психологизмом Л Н Толстого Многогранность экзистенциальных и творческих поисков Толстого позволяет искать точки притяжения и одновременно отталкивания с художественным миром модернистской прозы Анализ изображения героя в модернизме в соотношении с толстовским психологизмом, предпринятый в данном исследовании, показывает динамику художественных способов изображения персонажа на этапе возникновения новых стилевых форм в литературе

Основная цель работы - проследить динамику способов изображения внутреннего мира персонажа от психологизма как ведущего метода изображения личности в творчестве Л Н Толстого к «антипсихологизму» модернистского романа

Выполнение заявленной цели обусловило постановку и рассмотрение следующих задач:

- проанализировать развитие психологического изображения героя в творчестве Л Н Толстого, выявляя при этом соотношение между философскими, естественнонаучными, психологическими концепциями личности, присущими эпохе XIX века, с художественным изображением человека в различные периоды творчества писателя,

- уточнить границы употребления термина «психологизм»,

- показать соотнесенность способов изображения внутреннего мира персонажа с определенным этапом развития человеческого самосознания,

- показать изменение методов познания мира и человека в литературе и философии XX века, их сближение, взаимодействие, взаимопроникновение в «поисках» пути выхода из «кризиса искусства»,

- выявить причину «генетического» родства романов «потока сознания»,

- проанализировать различные способы изображения персонажа, воплотившиеся в модернистской прозе (А Белый «Петербург», «Котик Летаев», «Москва»), М Пруст «В поисках утраченного времени», Дж Джойс «Улисс»)

Материалы и источники исследования. Материалом исследования послужили произведения ЛН Толстого (повесть «Детство» (1852), фрагменты романов «Война и мир» (1869), «Анна Каренина» (1877), «Воскресение» (1889), повести «Смерть Ивана Ильича» (1886), «Крейцерова соната» (1889), которые наиболее репрезентативны с точки зрения динамики методологии изображения героя В орбиту исследования также включена толстовская публицистика, дневниковые записи, фрагменты из писем, во многом сосуществующие в неразрывном единстве с художественной прозой писателя, роман А Белого «Петербург» (1913), повесть «Котик Летаев» (1918), эпопея «Москва» («Московский чудак», «Москва под ударом» (1926), «Маски» (1930), а также теоретические и философские труды писателя, роман М Пруста «В поисках утраченного времени» (1918), публицистика, роман Д Джойса «Улисс» (1921)

Наряду с художественными текстами, к работе привлечены исследования философов, культурологов, психологов, литературных критиков Основными теоретическими источниками работы послужили литературоведческие труды, в которых, так или иначе, затрагиваются проблемы развития художественного сознания

Методологическая основа работы В работе предпринята попытка синтезировать имманентный и контекстуальный подходы к изучению трансформации методов изображения внутреннего мира человека в

произведении Принципиальное значение для данной работы имеют идеи и положения, высказанные, в первую очередь, в трудах М М Бахтина, АН Веселовского, Л Я Гинзбург, Д С Лихачева, А В Михайлова

Новизна работы состоит в опыте анализа развития форм художественного мышления в контексте поступательного движения человеческого самосознания, в частности, перехода от концепции человека XIX века (в основе своей рационалистической), воплощенной в реалистическом романе, к модели мира и человека «феноменологической», конституировавшей принципиально отличный от реалистического стиль модернистской прозы Уточняются границы употребления термина «психочогизм» Анализируются причины трансформации психологического реализма Л Н Толстого, накопление в позднем творчестве писателя феноменологических методов анализа человека, прокладывающих путь новаторскому изображению сознания героя в литературе XX века

Теоретическое значение исследования состоит в углублении представлений о потенциале и принципах исторической поэтики, уточнении значений ряда понятий и терминов, связанных с проблемами анализа методов изображения человека в литературе, в частности, развивается теория психологизма Уточняется представление о роли Л Н Толстого в становлении модернистской прозы

Научно-практическое значение исследования заключается в том, что его положения и выводы могут быть использованы в исследованиях творчества Толстого и писателей-модернистов, в дальнейшей разработке методологических принципов исторической поэтики На защиту выносятся следующие положения

- в творчестве Л Н Толстого совершается переход от психологизма как ведущего способа изображения внутреннего мира в реализме к методам, соотносимым с феноменологическими, что является результатом экзистенциальных и творческих поисков писателя,

- формы изображение человека в модернистском романе являются опровержением психологизма,

- произведения писателей-модернистов эпохи «индивидуальных стилей» объединяет то, что в них реализуется феноменологическая модель мира и человека,

- трансформация художественной концепции человека и способов изображения персонажа в литературе обусловлена изменением философского и эстетического кода эпохи,

- исследование методов изображения внутреннего мира персонажа в литературе предполагает синтез имманентного и контекстуального анализа художественного текста

Апробация работы состоялась на международных научных конференциях «Литература в диалоге культур» (Ростов-на-Дону, 2004, 2005, 2006) Основные положения диссертации освещены в пяти публикациях

Структура и объем исследования определяется поставленными задачами и исследуемым материалом Работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка Текстовая часть составляет 170 страниц, список литературы содержит 200 наименований

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении дается обоснование актуальности темы исследования, ее научной новизны, формулируется его цель, задачи работы, положения, выносимые на защиту, уточняются теоретико-методологические подходы к изучаемому материалу

В первой главе «Дииамнка психологического изображения героя п творчестве Л.Н. Толстого» прослеживается трансформация способов изображения внутреннего мира героя в творчестве Л Н Толстого, обусловленная научно-философским контекстом эпохи и экзистенциальными поисками писателя

В разделе первом «У истоков художественно-психологической концепции. «Экспериментальный» период в творчестве Л.Н. Толстого»

исследуется раннее творчество писателя, в котором отразилась общая существенная тенденция развития реализма - «преодоление литературности» (Ю М Лотман, А В Михайлов) «Прорыв» Л Н Толстого в действительность выразился в его новаторской организации повествования, приемах изображения душевной жизни персонажа

Раннее художественное творчество Толстого, в частности, повесть «Детство» - нарративизация жизненного опыта писателя в виде связного повествования, выстроенного по законам жанровой организации художественного текста (С Г Бочаров, Л Я Гинзбург, И В Страхов) Психологическая «документальность» освободила толстовского героя от жестких законов художественного моделирования человека Человек раннего Толстого еще не характер, не «герой» как носитель постоянных свойств, которыми определяются его поступки, а сумма сменяющихся, перетекающих из одного в другое состояний

Изображение «диалектики души» ребенка в «Детстве» приводит Толстого к граничащему с научным прозрению основных законов и форм течения психического процесса (И В Страхов)

С трансформацией способа изображения внутреннего мира персонажа неразрывно связано изменение хронотопа повести Ракурс отражения мира в трилогии - с точки зрения воспринимающего его сознания - явился прообразом художественного моделирования действительности в романе XX века

Во втором разделе «Психологический реализм» творчества Л.Н. Толстого 60-70-ых годов» анализируется «классический» в творчестве писателя этап реалистического и психологического изображения героя

Термином «психологизм» была обозначена новая ступень в художественном познании и изображении человека освоение человеческого мира как индивидуально-личностного, установка на сотворение и воссоздание характера Возникновение психологизма как художественного метода изображения неразрывно связано с уровнем развития человеческого

самосознания, с достижением к середине XIX столетия объемного видения личности, в единстве различных ее начал (например, рационального и чувственного)

В романе Л Н Толстого «Война и мир» главным инструментом проникновения в душевную и «задушевную» жизнь персонажа, объективного анализа его поведения явился метод психологического детерминизма Многие психологические открытия Толстого, сделанные с помощью этого метода (в работе анализируются эпизоды, раскрывающие мотивы измены Наташи Ростовой) стали достоянием науки только к середине двадцатого столетия

Предметом анализа в третьем разделе «Формирование феноменологической концепции личности и смена «форм изображения героя» в поздний период творчества Л.Н. Толстого» становится феномен «позднего» Толстого Об изменении и обновлении художественных принципов Л Н Толстого последнего периода деятельности писали многие исследователи (К Н Леонтьев, Б М Эйхенбаум, Л Н Кузина, Е Б Тагер) В данном исследовании мы приходим к выводу о том, что глобальная перестройка методов художественного изображения героя в творчестве Толстого - результат экзистенциальных поисков писателя, обусловивших формирование феноменологической концепции личности

«Просветленный» герой поздних толстовских произведений (романа «Воскресение», повестей «Крейцерова соната», «Отец Сергии», «Смерть Ивана Ильича») движется к нравственному возрождению не «поиском мысли», а приходит к воскресению через катастрофу, «пограничную ситуацию» Духовное развитие героев - движение к совпадению с самим собой, движение к своему трансцендентному «Я»

Форма исповеди как одна из доминирующих форм анализа внутреннего мира человека в позднем творчестве писателя стала свидетельством открытия Толстым феноменологической реальности - субъективного опыта, являющегося ключом к пониманию поведения человека Избрав форму

исповеди в «Крейцеровой сонате», передав герою авторские полномочия, допуская предельную свободу его самовыражения, Толстой отказывается от виртуозно разработанного им метода объяснения причинно-следственных связей всего и вся в мире - психологического детерминизма

Динамизм толстовского восприятия человеческой личности, возрастающая глубина проникновения в психику человека отразились в «Крейцеровой сонате» и в способах изображения аффективной сферы, парадоксальность которой не могла быть осознана и изображена в рамках психологического детерминизма Если действие, возникшее в результате аффективного состояния личности, описывается Толстым периода «психологического реализма» как социально и психологически мотивированный поступок (Пьер Безухов в состоянии аффекта бросает в супругу мраморную доску), то в «Крейцеровой сонате», доверив герою репрезентировать свое душевное состояние, Толстой совершает прорыв в феноменологический мир эмоций человека

Таким образом, художественно-психологическая концепция Л Н Толстого в процессе творчества претерпевала значительные изменения, обусловленные логикой развития человеческого самосознания, открытием все новых пубин в человеческой психике, что привело к необходимости изменения и совершенствования методов познания и изображения личности героя

Вторая глава называется «Трансформация концепции человека и его изображения в модернизме». В первом разделе «Литература и философия в поисках «новой реальности» анализируется один из «узловых» периодов развития культуры - переход от «традиций западной метафизики» к принципиально антиметафизическим установкам в познании человека и мира развитие самосознания человечества в XX веке определяется движением к феноменологическим методам анализа, теоретически оформленным в 30-ые годы в феноменологии Э Гуссерля

Такой «сдвиг» в самосознании человечества существенно повлиял на формирование эстетического кода эпохи, выразился в поиске новых способов художественного постижения мира, концепции человека в модернистском искусстве, возникшей как оппозиция философскому материализму и позитивизму, а в художественной практике — классическому реализму

Очевидно глубинное «родство» так называемых романов «потока сознания» А Белого, М Пруста, Дж Джойса и других писателей-модернистов, в которых нашла отражение новая концепция мира и человека Анализ этих произведений в контексте эпохи позволяет выявить некий общий знаменатель уникальных и оригинальных творений писателей эпохи «индивидуальных стилей» во всех романах «потока сознания» реализуется феноменологическая модель человека, что мы и доказываем в нашем исследовании

Можно выделить следующие признаки этой модели синтез элементов актуального философского научного и художественного знания о человеке (Белый-Штейнер, Пруст-Бергсон, Джойс-Юнг), актуальность субъективного восприятия и познания действительности (инструмент прямого контакта с миром — интуиция), совмещение в самосознающем «я» субъекта и объекта, поиск в человеческой психологии универсально-человеческих начал, утверждение человека внесоциалыюго, человека самого по себе, антипсихологическая установка как реакция на психологический детерминизм классического художественного психологического анализа принципиальная недетерминированность человека во всех его проявлениях, актуализация бессознательного начала в человеческой психике как основы поведения личности, актуальная интерпретация прошлых переживаний

Во втором разделе «На рубеже литературных эпох и стилей. Человек и мир в изображении Андрея Белого» раскрывается концепция человека А Белого, с одной стороны, генетически связанная со всей предшествующей русской литературой, с другой - новаторская, феноменологическая в своей основе

«Расширение сознания», «раздвижение» границ искусства, вызванное накоплением знаний о человеке и окружающей его действительности, начавшееся уже в недрах реализма, в частности в творчестве Л Толстого, поколебало те принципы изображения, на которых основывалось предшествующее столетие, и, прежде всего, принципы психологического анализа А Белый не раз в своих статьях ниспровергал литературный психологизм, «эмпирику» психологии По мнению Белого, возможность художнику проникнуть за грань осязаемого мира, обнаружить потенциальный смысл явлений, т е вскрыть их подлинную сущность, позволяет символизация

В критике подробно и обстоятельно изучены - в сопоставлении или противопоставлении - переклички Белого с художественными мирами Пушкина, Гоголя и Достоевского Тема «Толстой и Белый» затрагивается вскользь, поскольку трудно найти что-либо более противоположное, чем «аналитический» метод Льва Толстого периода «психологического реализма» и «синтетический» метод Андрея Белого Тем не менее духовное наследие Толстого сыграло для Белого огромную роль в его экзистенциальных поисках, развитии и становлении концепции личности, определило пафос ряда произведений Белого, в том числе и романа «Петербург»

Будучи «не совместим» с Толстым - психологом периода расцвета его творчества, Белый в своих духовных и творческих исканиях многократно «перекликается» с ранними толстовскими произведениями, в частности, с его автобиографической трилогией, созвучен в экзистенциальных поисках с Толстым «поздним»

«Реалист» Толстой и «модернист» Белый парадоксальным образом сближаются в восприятии и изображении детства (в работе анализируется повесть Л.Н Толстого «Детство» и «Котик Летаев» Андрея Белого) Возможно это прежде всего потому, что детское восприятие мира -феноменологическое по своей сути

Всегда актуальной (а в «антропософский» период решающей) для Белого была толстовская идея самосовершенствования личности В поисках пути духовного возрождения личности, Белый намечает в «Петербурге» перспективу, дающую возможность перехода во «второе пространство» от центра, которым в представлении героев являются они сами, - к приобщению «я» к миру людей, природы, миру России, той России, что открыл для себя писатель, потрясенный «уходом» и смертью Толстого

Таким образом, уникальность модели мира и человека, созданной А Белым, на наш взгляд, заключается в сочетании «новейшего» понимания человека и откровенного экспериментаторства в его изображении с гуманистическим пафосом, присущим русской классической литературе, толстовской верой в возможность духовного совершенствования личности, поиском пути из «тьмы» к «свету»

В третьем разделе второй главы «Феноменологическая модель мира и человека в западноевропейском модернизме» на примере произведений М Пруста и Дж Джойса раскрывается своеобразие феноменологической концепции мира и человека и способы ее реализации в художественной литературе писателями-модернистами

Марсель Пруст - завершитель классического аналитического романа С одной стороны, структурно Пруст близок к Толстому, то есть к принципу объясняющей, аналитической прозы, с другой — углубляет наметившуюся тенденцию в творчестве Толстого к развитию принципиально иного типа художественного мышления, открывает новые принципы изображения человека (Л Я Гинзбург, М Мамардашвили)

«Поиск» «выходов» к другой реальности шел в литературе и философии параллельно Существенное влияние на формирование творческих принципов писателя оказала «философия жизни» Анри Бергсона Пруст улавливает и выражает в своем романе внутреннюю логику развития бергсонианства, как движения к трансцендентализму, как начало феноменологического метода исследования системы человек - мир

Пафос романа XIX века - психологическая рефлексия - регистрация причин определенных переживаний, впечатлений (психологический детерминизм), относящий тем самым переживания к их предметному источнику Переход на иной, феноменологический уровень рефлексии исключает психологизм в его традиционном понимании Впечатления рассматриваются как феноменальные явления - вне причин

Вслед за Бергсоном Пруст воспроизводит свой духовный опыт интуитивного «порыва» к своему трансцендентально-феноменологическому Я Хронотоп прустовского романа - время в воспоминании, внутренним пространством для развития событий является непроизвольная память По сути воспоминание и есть настоящее, но освобожденное от всего суетного и наносного, от тщеславного желания ослепить и очаровать

«Радикальный переворот» в структуре художественного образа у Пруста парадоксален по своей сути Гуссерль призывал отвлечься от всего конкретно-индивидуального во имя описания сущности сознания, что характерно и для художественного метода Пруста роман Пруста «В поисках утраченного времени» кажется огромным исследованием анонимной человеческой психологии

Если мерить Пруста толстовской мерой, то персонажи его могут показаться призрачными В мире безостановочной авторской медитации персонажи имеют знаковый характер Прустовский образ - тип восходит к образу типоюгическому - своего рода контурному изображению (с одной стороны, максимальное приближение к реальности при одновременном осознании, что все это условность, с другой - максимальное усиление условности при том, что где-то остается весьма ощутимая связь с реальностью) Он схематичнее, чем образ типический, но более емкий, ведущий к глубинному познанию жизни

Поэтика романа- «эксперимента» Дж Джойса «Улисс» энциклопедична и космична, охватывает весь универсум формы, все ее новые и старые средства Кардинальное обновление поэтики обусловлено, в

первую очередь, открытием в человеке «глубинного измерения» Воссоздавая мифосинкретические ходы мышления персонажа, Джойс совпадал в своих усилиях с новым «прочтением» человека в феноменологической философии, аналитической психологии Юнга индивидуальная человеческая психология одновременно является универсально-общечеловеческой, что приводит к ее интерпретации в символико-мифологических терминах

В критике существует мнение о том, что Джойс «гипертрофировал» элементы «потока сознания», имевшие место в романах Л Толстого в качестве приема (В Пэшко Д Урнов) Однако Толстой пришел к «потоку сознания» как методу художественного познания, абсолютизировав индивидуализацию персонажа, а Джойс шел от иного, феноменологического уровня абсолютной индивидуальности, от отметки, с которой начинается всеобщность психической жизни, к той ситуации, когда индивидуум теряет свою индивидуальность

Организуя архитектонику романа, запечатлевающую лабиринты мифологического мышления, Джойс использовал предположение Юнга о том, что бессознательное продуцирует некоторые схемы, априорно формирующие представления человека- архетипы Рассматривая архетип как формальную феноменологическую структуру, Джойс реализует «Одиссею» в своем романе в качестве архетипической схемы, выявляющей определенным образом понимаемых им общечеловеческих начал

В размышлениях Стивена о музыке в главе «Цирцея» проясняется важный парадигматический образ, лежащий в основе модели мира позднего Джойса человек должен максимально удалиться от себя, чтобы стать самим собою Такова в романе Джойса, к примеру, траектория «движения» Леопольда Блума

Джойс, как и Толстой в повести «Смерть Ивана Ильича», описывает «одиссею» человека среднего, эвримена, носителя универсальной психологии Толстовский герой «восходит», через муки и страдания, духовно очищаясь, к своему трансцендентному «Я» В романе Джойса, напротив,

личность Блума «расщепляется», разлагается до выявления в ней исконного начала

Подобно Улиссу, стремившемуся к своему родному острову, «домой», назад к своей истинной сущности, герою Джойса в конце концов удается освободиться от мира обманов и иллюзий, избавиться от своего «эго» и перейти в более высокое, объективное состояние самости

Таким образом, в романе Джойса главным способом изображения героя становится архетипизация, что позволяет автору запечатлеть лабиринты мифологического мышления, «глубинную» психологию человека как носителя общечеловеческих свойств

В Заключении подводятся итоги исследования, формулируются основные выводы и намечаются перспективы развития темы

Основные положения диссертации изложены в следуюших публикациях*

1 Акопова ЮА К проблеме трансформации способов изображения внутреннего мира героя в модернизме // Научная мысль Кавказа, 2006, №10 - С 271-278 (0,5 пп)

2 Акопова ЮА Л Толстой и Дж Джойс (к проблеме развития форм художественного познания и изображения человека) // Литература в диалоге культур-2 Материалы международной научной конференции - Ростов-на-Дону Изд-во РГУ, 2004 - С 257-260 (0,25 п.л )

3. Акопова Ю А Аффективная сфера личности в изображении Л Н Толстого // Литература в диалоге культур-3 Материалы международной научной конференции - Ростов-на-Дону Изд-во РГУ, 2005 - С 7-12(0,38пл)

4 Акопова Ю А Андрей Белый и Лев Толстой // Филологический вестник-Ростовского государственного университета, 2006, №1 -С 16-20(0,31 пл)

5 Акопова ЮА А Белый и А Лосев концепция «нового человека» // Литература в диалоге культур-4 Материалы международной научной конференции Ростов-на-Дону Изд-во РГУ, 2006 - С 9-12(0,25 пл)

Подп к печ 16 04 2007 Объем 1 п л Заказ №108 Тир 100 экз

Типография МП ГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Акопова, Юлия Алексеевна

Введение.

Глава 1. Динамика психологического изображения героя в творчестве

JI.H. Толстого.

1.1. У истоков художественно-психологической концепции. «Экспериментальный» период в творчестве JLH. Толстого.

1.2. «Психологический реализм» творчества

JI.H. Толстого 60-70-х годов.

1.3. Формирование феноменологической концепции личности и смена «форм изображения героя» в поздний период творчества

JI.H. Толстого.

Глава 2. Трансформация концепции человека и его изображения в литературе модернизма.

2.1. Литература и философия в поисках «новой реальности».

2.2. На рубеже литературных эпох и стилей. Человек и мир в изображении Андрея Белого.

2.3. Феноменологическая модель мира и человека в западноевропейском модернизме.

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Акопова, Юлия Алексеевна

Актуальность исследования. Основные литературные категории обычно рассматриваются в трудах по теории литературы в «готовом виде» -как будто бы все они существовали извечно; потому и история всемирной литературы имеет хронологически-описательный характер - от эпохи к эпохе, от страны к стране, от писателя к писателю, что не всегда в достаточной мере позволяет показать диалектику бытия литературы, выявить внутреннюю динамику литературных форм - стиля, жанра, мотива, сюжета. Поэтому одной из актуальных проблем современного литературоведения является разработка исторической поэтики1. Предмет исторической поэтики определил ее создатель А.Н. Веселовский - «эволюция поэтического сознания и его форм» [Веселовский, 1989:42].

Особенно значимым для осознания внутренней логики развития литературного процесса является анализ изменения способов изображения героя. Ведь «человек всегда составляет центральный объект литературного творчества. В соотношении с изображением человека находится и все остальное: не только изображение социальной действительности, быта, но также природы, исторической изменяемости мира и т.д. В тесном контакте с тем, как изображается человек, находятся и все художественные средства, применяемые писателем» [Лихачев, 1970:4].

Методологические принципы, разрабатываемые в рамках исторической поэтики, позволяют по-разному решать проблему становления и развития литературных форм. Для направления, идущего от А.Н. Веселовского (работы Ю.Н. Тынянова [Тынянов, 1929], М.Л. Гаспарова [Гаспаров, 1984;

1 Термин «историческая поэтика» многозначный: во-первых, историческая поэтика— область литературоведческих исследований, обращенная к проблеме становления и развития различных форм художественного сознания; во-вторых, этим термином обозначают сам литературный процесс; в-третьих, историческая поэтика— это система методологических принципов, нацеленных на решение проблем истории литературы. См.: [Борев, 2001:130-468; Бройтман, 2001; Историческая поэтика, 1994; Историческая поэтика, 1986; Михайлов, 1989].

1999], Б.Н. Томашевского [Томашевский, 1996], Е.М. Мелетинского [Мелетинский, 1976, 1983, 1986, 1994] и др.), характерна установка на имманентное изучение литературного произведения, аналитизм, «техничность» - «пристальная согбенность над текстом» (С.С. Аверинцев).

Методология, сочетающая исторический и теоретический анализ художественных форм, рассматривающая художественную словесность как явление духовной культуры, разрабатывалась в трудах М.М. Бахтина [1975,1979, 1990], АБ. Михайлова [Михайлов, 1997], Д.С. Лихачева [Лихачев, 1970; 1973], Л.Я. Гинзбург [Гинзбург, 1977,1979] и др.

Современная наука о литературе, как отмечает В.Е. Хализев, «нуждается в активном сопряжении, синтезировании имманентного и контекстуального изучения художественных творений» [Хализев, 2002:327]1.

В данной работе анализируется развитие форм художественного л мышления, в частности, трансформация художественной модели человека и методов изображения героя, в широком гуманитарно-культурном контексте эпохи (конец XIX - начало XX веков).

Состояние научной разработанности темы. Логика всемирно-исторического движения культуры и ее самосознания была впервые представлена в концепции Гегеля.

В гегелевской «Феноменологии духа» впервые прозвучала мысль о том, что природа человека проявляется не в оконченном образе, а в сменяющих друг друга специфических формах личностей, обогащающихся новыми свойствами и во всем своем движении отражающих то, что Гегель называл ступенями абсолютной идеи.

Именно из эпохи, насыщенной своим реальным своеобразием, метко схваченной в своей характерности, увиденной в некоем единстве, выпадает, подобно кристаллу из насыщенного раствора, - кристалл определенного типа

1 Общетеоретические положения относительно литературоведческих интерпретаций, значимые для данной работы, почерпнуты также в исследованиях [Зедлмайр, 1999; Курилов,1985; Михайлов, 1999; Скафтымов, 1994]

2 Термин «модель» в данном исследовании синонимичен понятию «концепция» личности; художественная реализация этой модели-авторской концепции - «герой» (образ человека в произведении). личности. «Опыт, который сознание совершает относительно себя, по своему понятию может охватить полностью всю систему сознания или все царство истины духа, так что моменты этой истины проявляются в этой специфической определенности не как абстрактные, чистые моменты, а так, как они суть для сознания, или же так, как само сознание выступает в своем соотношении с ними, благодаря чему моменты целого суть формообразования сознания», - писал Гегель [Гегель, 2000:53].

Философия, наука, искусство разворачивают перед нами картину длительного, во многом драматического поступательного движения сознания и самосознания к постижению самого себя и своего собственного содержания.

Одна из особенностей литературного художественного дискурса -«сцепление структур значений, обладающих собственными правилами комбинации и трансформации» (Греймас) - способность синтезировать различные методы познания системы человек - мир, аккумулировать достижения различных сфер «человекознания» (термин Гегеля), вступать во взаимодействие с научными, философскими дискурсами.

На уровне художественного мышления «синтетизм» литературы обусловлен специфической природой художественного образа. Понятие «образ» во многих случаях незаменимо никаким другим, так как оно обозначает чувственную конкретность, эмоциональную наполненность искусства, его выразительность. Образ-«мост» (термин Гегеля) между действительностью и абстрактным мышлением; используя свою систему взаимоотражения, он зачерпывает в действительности богатое, противоречивое содержание и порождает из себя понятийную мысль; эта мысль с необходимостью вытекает из образа - в разные стороны и в разные науки, которые по-своему его обгоняют.

Вместе с тем, происходит и обратный процесс - понятийная мысль, вытекая из образа, возвращается назад, разливаясь по всему его строению и обогащая его новым дополнительным зарядом1.

Создаваемая искусством художественная картина мира, которая образуется как результат сложного и неоднозначного взаимодействия множества образов, характеров, произведений, всегда находится в той или иной . связи с теми концепциями, которые сложились в философии», - к такому выводу приходит А. Зись, в своей работе «Философское мышление и художественное творчество» [Зись, 1987:52].

Контекст культуры в целом, ее общий характерный «стиль» в каждую эпоху настолько «пропитаны» как философской мыслью, так и результатами художественной деятельности, унаследованными от прошлого, что поиски в разных областях духовной жизни, в частности в искусстве и философии, неизбежно обретают сходное направление.

Литературный психологизм - область динамического взаимодействия смежных отраслей научного и гуманитарного знаний (литературы, философии и психологии) на уровне методов познания системы человек-мир.

Раскрывая значение термина «психологизм»2, исследователи, в конечном счете, приходят к следующему определению психологизма - в литературоведении так именуется стилевая характеристика художественных произведений, в которых подробно и глубоко изображается внутренний мир персонажей, т.е. их ощущения, мысли, чувства и т.д., и дается психологический анализ душевных явлений и поведения. Средства, при помощи которых писатель добивается психологической убедительности

В отечественном литературоведении собственно теория образа получила свою дальнейшую разработку в следующих исследованиях: [Гачев, 1970:259-279; Горанов, 1970, Малинина, 1992, Палиевский, 1962; Храпченко, 1982:143-252]

2 О психологизме как свойстве художественной формы одним из первых стал писать Н.Г. Чернышевский [Чернышевский, 1947:425]. Определения, различные трактовки термина даются в работах: Бочаров, 1962:428; [Гинзбург, 1971; Есин, 1988; Забабурова, 1982; Компанеец, 1974:46-60; Лихачев, 1968:7677; Скафтымов, 1972; Страхов, 1973:4; Эйхенбаум, 1922:11]. создаваемых характеров, получили традиционное название способов психологического анализа1.

Уточнения требует определение границ употребления термина «психологизм». Под термином «психологизм» с точки зрения «широкого» его понимания подразумевается «использование в произведении способов раскрытия внутренней, духовной и душевной, жизни человека» [Колобаева, 1999:8]. Отсюда психологизм, хотя и примитивный, «с полным правом» усматривается исследователями уже в поздней античности: «С этого времени плодотворное развитие психологизма в европейских литературах не прерывалось, и на рубеже ХУ1И-Х1Х вв. не только в зарубежных, но и в русской литературе в главных чертах сложился тот психологизм, который мы затем наблюдаем в литературах Х1Х-ХХ вв.» [Есин, 1999:316]. А.Б. Есин, выстраивая «историю развития психологизма», вводит понятия «античный психологизм», «сентиментальный и романтический психологизм» [Есин, 1988:51-64].

В отечественном литературоведении традиционно образцом классического психологического изображения считается литература XIX века. С точки зрения ряда исследователей, до этого этапа в литературе происходила «эволюция методов психологизма, а этап модернисткой и постмодернистской литературы, отмеченный «смертью героя» (школ «потока сознания», «новый роман»), закономерно обозначается как «кризис этого стилевого свойства» [Есин, 1988:62; Пэшко, 1985:92; Фридлендер, 1971].

Л. Колобаева, напротив, считает, что в литературе XX века происходит «эволюция психологизма»: «психологизм уходит в прежнем классическом его выражении и появляется в новых формах». Основная и общая тенденция в эволюции психологизма в литературе, по мнению Колобаевой, - это «отталкивание от способов аналитических в пользу

1 Способам и приемам психологического анализа посвящено огромное количество работ. Укажем важнейшие из них [Безрукова, 1956; Бойко, 1959; Бочаров, 1978; Гинзбург, 1971; Громов, 1971; Днепров, 1989; Карлова, 1959; Страхов, 1973;]. синтетических, уход от прямых и рационалистических приемов в пользу косвенных, сложно опосредованных и все пристальнее обращенных к сфере подсознательного» [КолобаеваД 999:8-11]. Анализируя различные произведения литературы минувшего столетия, в том числе прозу и поэзию модернизма, Колобаева вводит термин, обозначающий новую форму психологизма - «психологизм символико-мифологический»: «это психологизм условный, «скрытый» и синкретический, в отличие от психологизма аналитического, каузального, «объясняющего», логически прозрачного, который преобладал в классической литературе прошлого» [Колобаева, там же].

В данной работе, мы «сужаем» границы употребления понятия «психологизм» до обозначения им организующего стилевого принципа, стилевой доминантой определенного этапа развития художественного мышления, а именно - реализма.

Во-первых, на наш взгляд, возникновение психологизма как художественного метода изображения неразрывно связано с уровнем развития человеческого самосознания. Ведь только к середине XIX столетия в самосознании европейской и русской культуры была достигнута определенная степень объемного видения личности, в единстве различных ее начал (например, рационального и чувственного). Так, Л.Н. Толстой, углубляясь в психологию человека, достиг принципиально другого понимания типологического познания людей (в соотнесении психологической типологии с типологией историко-культурной), потребность в котором испытывало художественное, научное, житейское мышление. В художественном методе Толстого произошло синтезирование достижений всех отраслей человекознания (философии, психологии, естествознания), что позволило писателю создать целостное представление о внутренней жизни человека, раскрыть мотивы его поведения.

Главное дело писателя, по мысли Толстого, запечатлеть, выразить в художественных произведениях движение жизни и человека и при этом в чертах не случайных, а существенных - «схватить типичное».

Подобная «форма выражения героя» стала доминирующей в эпопее Толстого «Война и мир».

Таким образом, психологизм как ведущий метод изображения человека в реализме - это не другой психологизм (в отличие, например, от «античного» или «сентиментального»). Этим термином была обозначена новая ступень в познании и художественном изображении человека.

Во-вторых, термин «психологизм» имеет в самосознании европейской культуры совершенно конкретное содержание: психологизм предполагает «психологическую трактовку индивидуальности» [Гайденко, 1983:111], в основе которой - принципиальная объяснимость человека, возможность объективного анализа его психики. Модель человека, реализуемая в реалистическом романе XIX века, основывалась на объяснимости любого человеческого действия, социальной и психологической обусловленности героя. Но уже в недрах реализма, в частности, в творчестве позднего Толстого, начинается открытие иных - экзистенциальных - глубин в человеческой личности, что обусловило поиск новых художественных методов анализа психологии героя.

Момент обновления традиционных стилевых форм нередко оказывается предельно насыщенным, сгущенным, и поэтому - бурным, даже скачковым; их переконструирование может возникать как их опровержение и рождение «антиформ» [Трубецкова, 2003]. Формы изображение человека в модернистском романе как раз и являются опровержением психологизма.

Перенос же термина «психологизм» для обозначения способов изображения субъективной жизни героя в модернистской прозе произошел, скорее всего, по причине того, что в «новом романе» стал широко использоваться один из приемов психологического изображения - «поток сознания». Так, по мнению А. Есина, «активное использование потока сознания было выражением общей гипертрофии психологизма в творчестве многих писателей XX века» [Есин, 1999:324]. Больше того, произведения, в которых нашла свое отражение новая концепция мира и человека, принято объединять по «ведущему» изобразительному приему в романы «потока сознания», хотя практически все исследователи модернизма отмечают при этом «размытость» этого «полупонятия». Однако можно ли говорить о психологизме «нового романа», когда его теоретики решительно порывают с этим методом изображения? Ведь модернистский роман -«феноменологический роман» [Колобаева, 1998:144] - возник во многом как оппозиция психологическому реалистическому роману.

Широкая» трактовка психологизма «затушевывает» культурно-исторический контекст развития литературы, что приводит, на наш взгляд, к возникновению противоречивых с точки зрения художественно-философского контекста конкретной эпохи терминов и определений. Так, Л. Колобаева приводит в своей работе «Никакой психологии», или Фантастика психологии?» «антипсихологические» высказывания А. Белого, который не раз призывал «очистить музыкой, вольной и плавной, Авгиевы конюшни психологии», цитирует «антипсихологические» фрагменты из статей О. Мандельштама, называя, в то же время, «новые художественные подходы к человеческой психологии» в модернизме «символико-мифологическим психологизмом» [Колобаева, 1999:22].

Одной из отличительных черт начала XX века В. Шкловский назвал «упадок потому что» [Шкловский, 1990:198]. Разрушение привычных представлений о причинно-следственных связях было обусловлено катастрофичностью социальной атмосферы, кризисом позитивистского мышления в философии и строгого детерминизма в науке. В литературе проявление «кризиса линейного мышления» можно видеть в попытке «вырваться из детерминистской темницы» (В.Набоков), в «обращении к технике потока сознания и разрушении причинно-следственной логики традиционного сюжета в романе» [Трубецкова, 2003:38].

Л.Я. Гинзбург писала, что «отказ от. детерминизма. каким его породил XIX век, - самый глубокий признак отхода от реалистических традиций, более существенный, чем признак стилистический или предметный» [Гинзбург, 1979:82].

Развитие самосознания человечества в XX веке определяется движением к феноменологическим методам анализа, теоретически оформленным в 30-ые годы в феноменологии Э. Гуссерля.

Поиск» «выходов» к другой реальности шел в литературе и философии параллельно. Гуссерль писал о необходимости изменения методологии познания объективного мира: «Феноменологическое истолкование не имеет. ничего общего с метафизической конструкцией. благодаря тому, что действует в рамках чистой интуиции.оно не занимается ничем иным., кроме истолкования смысла, которым этот мир обладает для всех нас до всякого философствования, черпая его, по-видимому, только из нашего опыта.» [Гуссерль, 2000:514-515].

Человек, по мнению философа, «.редуцирует свое естественное человеческое Я и свою душевную жизнь» (царство его опыта психологического самопознания) к «трансцендентально — феноменологическому Я, к царству опыта трансцендентально — феноменологического самопознания» [Гуссерль, 2000:353]. Пафосом модернистской концепции мира и человека, в своей основе феноменологической, стала принципиально антипсихологическая1 установка, стремление вырваться из «чугунно-решетчатого мира причин и следствий» (В.Набоков»). Общее направление развития философской мысли, глубинное взаимодействие художественных и философских методов познания мира и человека привело к грандиозным структурным сдвигам в художественном моделировании героя, в его изображении.

1 Понятием «антипсихологизм» в современной философии и психологии обозначается тенденция к критике психологического детерминизма, «психологизма».

Показать органическую динамику литературных форм возможно только анализируя художественные тексты в контексте культуры. Тогда и «формы изображения героя» в модернизме являются в истории литературы не «регрессом», не «эволюцией», а логическим проявлением очередной ступени самосознания человечества.

Таким образом, объектом диссертационного исследования является психологизм как ведущий способ изображения внутреннего мира героя в реализме, поскольку изменение доминант стиля художественного изображения героя проявилось в трансформации именно этого метода.

Приемы изображения человека в произведениях писателей-модернистов (в частности, в так называемом романе «потока сознания») традиционно соотносятся в литературоведении с психологизмом Л.Н. Толстого. Многогранность творческих, экзистенциальных поисков Толстого позволяет искать точки притяжения и одновременно точки отталкивания с художественным миром модернистской прозы. Анализ модернистской прозы в соотношении с толстовским творчеством, предпринятый в данном исследовании, позволяет показать трансформацию художественных способов изображения персонажа на этапе развития новых стилевых форм на рубеже Х1Х-ХХ веков.

Предметом исследования избраны произведения Л.Толстого, позволяющие наиболее ярко раскрыть способы изображения героя на разных этапах творческого пути писателя; модели человека в прозе 20 века анализируются на примере творчества А. Белого (роман «Петербург», повесть «Котик Летаев», эпопея «Москва»), М. Пруста (роман «В поисках утраченного времени»), Д. Джойса (роман «Улисс»).

Творчество Л.Н. Толстого - высшая точка аналитического, объясняющего психологизма, все его возможности выразились у писателя с предельной мощью и с той последовательностью, которая означает не нарастание, не развитие предшествующего, но переворот.

Творения Толстого являются поэтому «единственным в своем роде материалом для постановки теоретических вопросов художественного психологизма» [Гинзбург, 1977:271].

Реализм так или иначе представлял себе человеческую психологию по примеру тогдашней позитивной науки в связи со средой и в определенном сочетании общечеловеческого и индивидуально-личного, складывающихся в неповторимость психологического «я». Толстой достиг совершенства в создании подобной модели личности - и в критической литературе наиболее исследовано творчество Толстого как образец классического реализма. Однако психологический метод писателя претерпевал значительные изменения в различные периоды его творчества1. В позднем творчестве Толстого произошло усиление исследовательского философского пафоса, что привело к трансформации психологизма- в данной работе акцентируется внимание именно на анализе форм изображения героя в динамике, развитии.

Реалистическое воспроизведение человека - самое разнообразное и самое гармоническое, какое когда-либо было возможно для искусства» [Михайлов, 1997:229]. Модернизм же часто называют «кризисным искусством».

Однако там, «где нет опасности кризиса- там нет возможности прогресса» [Эпштейн, 1988:6].

Новое бытие в новом плане мира» есть тот путь, который избрал в поисках выхода из «кризиса искусства» А. Белый- основатель «нового романа» в России, один из «первопроходцев» модернизма. «Ошеломляющая» новизна поэтики Белого - ключевая тема исследований по его творчеству. В то же время уникальность творений Белого заключается в сопряжении новаторских «техник» с решением «традиционных» «вечных» проблем русской литературы XIX века.

1 Впервые об изменении творческого метода Толстого писал К. Леонтьев [Леонтьев, 1911:60]; Кузина,

1993; Эйхенбаум, 1974.

Роман Пруста «В поисках утраченного времени», который, по мнению французского писателя и философа Ревеля, произвел революцию в «самой сущности литературы» [Ревель, 1995:36], - особый момент в истории литературы: с одной стороны, метод Пруста структурно близок толстовским принципам объясняющей аналитической прозы, с другой - роман Пруста-новая ступень в развитии принципиально иного типа художественного мышления. Экзистенция Пруста- эстетизированное постижение личности, цель которого - поиск абсолютного «Я», отличного от «Я» психологического, философского и художественного дискурсов. Художественные искания писателя совпали с антропологическим ренессансом в философской мысли начала века1.

Поэтика романа - «эксперимента» Дж. Джойса «Улисс» энциклопедична и космична, охватывает весь универсум формы, все ее новые и старые средства. Кардинальное обновление поэтики обусловлено, в первую очередь, открытием в человеке «глубинного измерения». Индивидуальная психология оказывается одновременно универсально-общечеловеческой, что приводит к ее интерпретации в символико-мифологических терминах.

Цель данной работы - проследить динамику способов изображения внутреннего мира персонажа от психологизма как ведущего метода изображения личности в творчестве Л.Н. Толстого к «антипсихологизму» модернистского романа.

Выполнение заявленной цели обусловило постановку и рассмотрение следующих задач:

- проследить развитие психологического изображения героя в творчестве Л.Н. Толстого, выявляя при этом соотношение между философскими, естественнонаучными, психологическими концепциями

1 Проблема влияния философских концепций на творчество М. Пруста рассматривается в работах [Мамардашвили, 1997; Ревель, 1995]. личности, присущими эпохе XIX века, с художественным изображением человека в различные периоды творчества писателя;

- определить границы употребления термина «психологизм»;

- показать соотнесенность способов изображения внутреннего мира персонажа с определенным этапом развития человеческого самосознания;

- показать изменение методов познания мира и человека в литературе и философии XX века, их сближение, взаимодействие, взаимопроникновение в «поисках» пути выхода из «кризиса искусства»; выявить причину «генетического» родства романов «потока сознания»;

- проанализировать различные «формы изображения героя», воплотившиеся в модернистской прозе (А. Белый «Петербург», «Котик Летаев», «Москва»); М. Пруст «В поисках утраченного времени»; Дж. Джойс «Улисс»).

Материал и источники исследования. Материалом исследования послужили:

- произведения Л.Н. Толстого (повесть «Детство» (1852), фрагменты романов «Война и мир» (1869), «Анна Каренина» (1877), «Воскресение» (1889), повести «Смерть Ивана Ильича» (1886), «Крейцерова соната» (1889), которые наиболее репрезентативны с точки зрения динамики методологии изображения героя. В орбиту исследования также включена толстовская публицистика, дневниковые записи, фрагменты из писем, во многом сосуществующие в неразрывном единстве с художественной прозой писателя;

- роман А. Белого «Петербург» (1913), повесть «Котик Летаев» (1918), эпопея «Москва» («Московский чудак», «Москва под ударом» (1926); «Маски» (1930), а также теоретические и философские труды писателя;

- роман М. Пруста «В поисках утраченного времени» (1918), публицистика;

- роман Д. Джойса «Улисс» (1921).

Наряду с художественными текстами к работе привлечены исследования философов, культурологов, психологов, литературных критиков. Основными теоретическими источниками работы послужили литературоведческие труды, в которых, так или иначе, затрагиваются проблемы развития художественного сознания.

Методологическая основа работы. В работе предпринята попытка синтезировать имманентный и контекстуальный подходы к изучению трансформации методов изображения внутреннего мира человека в произведении. Исследование производится с учетом работ как отечественного, так и зарубежного литературоведения. Принципиальное значение для данной работы имеют идеи и положения, высказанные, в первую очередь, в трудах А.Н. Веселовского, Д.С. Лихачева, A.B. Михайлова, Л.Я. Гинзбург.

Научная новизна работы состоит в опыте анализа развития форм художественного мышления в контексте поступательного движения человеческого самосознания, в частности, перехода от модели человека XIX века (в основе своей рационалистической), воплощенной в реалистическом романе, к модели мира и человека «феноменологической», конституировавшей принципиально отличный от реалистического стиль модернистской прозы. Анализируются причины трансформации психологического реализма Л. Толстого, накопление в позднем творчестве писателя методов феноменологического анализа человека, прокладывающих путь новаторскому изображению сознания героя в литературе XX века. Уточняются границы употребления термина «психологизм». Показывается способность литературы интуитивно предвосхищать направление развития человеческого самосознания, опережая при этом философию и науку.

Теоретическое значение исследования состоит в углублении представлений о потенциале и принципах исторической поэтики, уточнении значений ряда понятий и терминов, связанных с проблемами анализа методов изображения человека в литературе, в частности, развивается теория психологизма. Уточняется представление о роли Толстого в становлении модернистской прозы.

Научно-практическое значение исследования заключается в том, что его положения и выводы могут быть использованы в исследованиях творчества Толстого и писателей-модернистов.

На защиту выносятся следующие положения:

- в творчестве Л. Толстого совершается переход от традиционного психологизма как ведущего способа изображения внутреннего мира героя в реализме к методам, соотносимым с феноменологическими, что является результатом экзистенциальных и творческих поисков писателя;

- формы изображение человека в модернистском романе являются опровержением психологизма;

- произведения писателей-модернистов эпохи «индивидуальных стилей» объединяет то, что в них реализуется феноменологическая модель мира и человека;

- трансформация модели человека и способов изображения персонажа в литературе обусловлена изменением философского и эстетического кода эпохи;

- исследование «форм изображения героя» в литературе предполагает синтез имманентного и контекстуального анализа художественного текста.

Апробация исследования. Основные положения и результаты исследования докладывались и обсуждались на международных научных конференциях «Литература в диалоге культур» (Ростов-на-Дону, 2004, 2005, 2006). Тезисы и положения диссертации раскрыты в пяти публикациях.

Структура, композиция и объем исследования.

В соответствии с решаемыми задачами диссертационное исследование состоит из введения, двух глав и заключения. Во введении обосновывается интерес к проблеме развития «форм героя» в литературоведении и мотивируется перспективность рассмотрения произведений Л. Толстого, А. Белого, М. Пруста и Д. Джойса в аспекте трансформации методов

Список научной литературыАкопова, Юлия Алексеевна, диссертация по теме "Теория литературы, текстология"

1. Все последующие сноски на произведение Д. Джойса даются по изданию: Джеймс Джойс. Улисс. В переводе с англ. В. Хинкиса и С. Хоружего. М., 1993.

2. Alexandrov V. Andrey Bely. The Major Symbolist Fiction / Harvard univ. press, 1985, p.191.

3. Alexandrov V. Kotik Letaev, The Baptized Chinaman and Notes of an Eccentric // Andrey Bely: Spirit of Symbolism. London, 1987.

4. Budgen Frank. Joyce and the Making of «Ulysses». L., 1934.

5. Elsworth J. Andrey Bely: A Critical Study of the Novels. Cambridge, 1983.

6. Woronzoff AI. Andrej Belyj's "Peterburg", James Joyce's "Ulysses" and the Symbolit movement. Bern, 1982.

7. Weber R. Belyj, Proust, Joyce, Faulkner and the Modern Novel. Neohelicon, IX:2,1980.

8. Fokkema D. W. The Semantic and Syntactic Organization of Postmodernist Texts // Approaching postmodernism Amsterdam ets., 1986. P. 82-83.

9. Kumar Sh.K. Bergson and the Stream of Consciousness Novel. London and Glasgow, 1962.

10. АвтономоваН. Рассудок. Разум. Рациональность. М., 1988.

11. Андреев Л. Марсель Пруст. М., 1968.

12. Анненков П. О мысли в произведении изящной словесности // Русская эстетика и критика 40-50-х годов XIX века. М., 1982.

13. Ауэрбах Э. Мимесис. Изображение действительности в западноевропейской литературе. СПб.: Университетская книга, 2000.

14. Барт Р. Избранные работы. Семиотика и поэтика. М., 1989.

15. Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.

16. Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1963.

17. Бахтин М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1990.17