автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Целостность языковой личности: функционально-прагматический и риторический аспекты

Полный текст автореферата диссертации по теме "Целостность языковой личности: функционально-прагматический и риторический аспекты"

004618736

ЦЕЛОСТНОСТЬ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ: ФУНКЦИОНАЛЬНО-ПРАГМАТИЧЕСКИЙ И РИТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТЫ

(на материале речей президента США Ф.Д. Рузвельта)

10.02.19-теория языка

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Ставрополь—2010

004618736

Работа выполнена в ГОУ ВПО «Кубанский государственный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук профессор

Тхоряк Владимир Ильич (ГОУ ВПО «Кубанский государственный университет»)

Официальные оппоненты: доктор филологических наук профессор

Кашкин Вячеслав Борисович (ГОУ ВПО «Воронежский государственный университет»);

доктор филологических наук профессор Непшекуева Тамара Сагидовна (ГОУ ВПО «Кубанский государственный аграрный университет»)

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Волгоградский государственный

педагогический университет»

Защита диссертации состоится «27» октября 2010 года в 10.00 часов на заседании диссертационного совета 212.256.02 при ГОУ ВПО «Ставропольский государственный университет» по адресу: 355009, г. Ставрополь, ул. Пушкина, 1а, ауд. 416.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Ставропольский государственный университет» по адресу: 355009, г. Ставрополь, ул. Дзержинского, 120.

Автореферат разослан «25» сентября 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук профессор

А.А. Фокин

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Диссертационное исследование посвящено актуальной проблеме современного языкознания - изучению и систематизации важнейших характеристик языковой личности, рассматриваемой в целостности ее прагматических проявлений. Обращение ученых к проблеме языковой личности, которая впервые подробно была обоснована как особый объект филологии Ю.Н. Карауловым в конце прошлого века, включение ее в лингвистическую парадигму в последние годы свидетельствует о важном методологическом сдвиге в науке о языке - переходе к изучению языка именно в тесной связи с человеком, его мышлением и практической деятельностью. Не подразделяя все «параметры» языковой личности на главные и второстепенные, мы находим ее наиболее сущностное содержание в оптимальном сочетании самых различных факторов: рациональных и эмоциональных, объективных и субъективных, сознательных и бессознательных, которые, в конечном счете, и составляют, формируют её целостность.

В свое время Ф. де Соссюр, осуществивший системный подход к феномену языка, сделал принципиально важный вывод о том, что язык представляет собой целостность сам по себе (Соссюр 1977). В этой связи примечательно замечание Е.А. Артемовой о том, что в представлениях языковой личности категория системности, проявляясь особенно выпукло, тесно связана с категорией целостности или завершенности, для которой характерна модальная и прагматическая направленность (Ар-темова 1999: 34-39).

В нашей работе под структурой языковой личности в соответствии с давно сложившейся лингвистической традицией подразумевается совокупность как языковых, так и психофизиологических и интеллектуальных факторов. Их актуализация происходит посредством конкретного текста (в разных жанрах), при изучении, осмыслении которого особое внимание всегда уделяется не только рациональным, но и, в значительной степени, эмоциональным составляющим, что, по сути, и делает его «цельным». A.B. Кинцель, более того, считает, что «цельность текста возникает лишь тогда, когда все его компоненты в разной степени представляют для реципиента некую смысловую доминанту... - в противном случае текст не возникает» (Кинцель 1998: 5).

Языковая личность, таким образом, познает, отображает, оценивает и информирует о конкретном фрагменте реальной действительности. В соответствии с этим не случайно, что современные философы и лингвисты ввели проблему формирования и структуры организации языковой личности в круг своих обязательных интересов и уже сформулиро-

вали и постулируют два базовых, важных для ее понимания методологических требования:

- познание человека невозможно без изучения языка;

— понять природу языка и объяснить её можно только исходя из человека и его мира.

Homo loquens существует, как известно, прежде всего в языке и через язык, более того - язык является «человекообразующим началом» (Гумбольдт 1985). Целостность же языковой личности отражается в целостности создаваемых ею конкретных речевых произведений, которая обеспечивается единством их семантических и структурных категорий, отражающих, постулирующих структуру организации практической деятельности и поведения человека. При этом организация самих «семантических и структурных категорий зависит, с одной стороны, от истинности, правдоподобия воспроизведения объективной действительности и, с другой стороны, от субъективных факторов доходчивости и выразительности» (Тхорик 2000: 8-9) средств выражения этих категорий, выстроенных для этих целей зачастую особым образом.

Существует множество вариантов структурирования деятельности личности, в т.ч. человека в его способности совершать речевой поступок, создавать речевое произведение. Они детерминированы богатством жизнедеятельности человека, его внутренним миром и способом поведения. Важно отметить, что одним из основных таких способов является ряд, если не набор характеристик, связующих внутренний мир человека со способом и характером поведения его, раскрывающих внешнюю сторону деятельности личности, т.е. ее социологизация, посредством которой в каждом человеке индивидуально отражаются социально значимые черты его личностной сущности как совокупности всех общественных отношений. Многомерная, сложноорга-низованная природа человека, широта и многообразие его социальных связей и отношений вполне объяснимо определяют и множество теоретических подходов и позиций в понимании этого феномена, множество различных моделей, образов человека, наблюдаемых, проявляемых в различных областях знаний. Отличительной же особенностью нашего времени является все большее внимание к такой данности, как целостность духовно-интеллектуального содержания человека, во многом определяемой категориально-грамматическими параметрами используемых для её структурирования вербальных средств, что и составляет актуальность предпринятого исследования.

Объектом диссертационной работы выступает языковая личность, рассматриваемая в целостности ее прагматических проявлений.

Предметом изучения являются прагматические, риторические и жанро-во-стилистические особенности различных по историческому значению, ха-

рактеру, формату и стилистике речевых произведений Ф.Д. Рузвельта, конституирующие целостность его языковой личности.

Материал исследования - различные по историческому периоду, характеру, формату и стилистике речевые произведения Франклина Делано Рузвельта: предвыборные и инаугурационные речи (1933, 1937, 1941, 1945 г.г.), выступления в Белом Доме и Конгрессе США, обращения к нации и международному сообществу Ф.Д. Рузвельта, извлеченные из различных изданий, источников Интернета и сборника речей, объединенных названием «Разговоры у камина» общим объемом более 2 тысяч страниц (См. Библиографический список).

Целью работы является выявление и описание аспектов целостности языковой личности Ф.Д. Рузвельта. Реализация поставленной цели обусловила необходимость решения следующих исследовательских задач:

- обосновать понятие целостности языковой личности, определить ее прагматические и социокультурные параметры;

- исследовать диалектику формирования и проявлений рационального и эмоционального начал, составляющих языковой личности на примерах речей и самой языковой личности Ф.Д. Рузвельта, сделав акцент на рассмотрении специальных средств выражения эмоциональности на морфологическом, лексическом и синтаксическом уровнях;

- определить место риторической компетенции в качестве аспекта, формирующего целостность языковой личности на базе анализа наиболее продуктивно и эффективно используемых 32-м президентом США риторических средств;

- рассмотреть лингвистические параметры, определяющие высокую степень суггестивности текстов речей Ф.Д. Рузвельта, т.е. обеспечивающие в итоге прагматическую успешность коммуникации в аудиториях самого разного толка;

- описать основной состав методов, приемов и наиболее частотных языковых средств, используемых Ф.Д. Рузвельтом в целях речевого (манипулятивного) воздействия на слушающую аудиторию, определить их функциональное назначение.

Методологическую и теоретическую основу диссертационного исследования составили концепции и идеи теории языковой личности (В. фон Гумбольдт, В.В. Виноградов, Ю.Н. Караулов, ГЛ. Богин, В.И. Кара-сик, В.И. Тхорик, С.Г. Воркачев, Н.Ю. Фанян и др.); лингвистической теории эмоций (В.И. Шаховский, Л.Г. Бабенко, Е.М. Вольф, И.Р. Гальперин, A.A. Леонтьев, НА. Красавский, C.B. Ионова, Е.Ф. Тарасов, А. Вежбицкая, Ш. Балли, Ж. Вандриес и др.); статуса рациональности в языке (Н.С. Автономова, П.С. Гуревич, В.В. Ильин, И.Т. Касавин, Н.С. Мудрагей, А.Л. Никифоров, Рутманис, П. Рикер, Ю. Хабермас и др.); суггестивной

лингвистики (Б.Ф. Поршнев, И.Ю. Черепанова, JIH. Мурзин, A.A. Романов, Е.А. Потехина, М. В. Никитин, Е. Т. Юданова, В.В. Согрин, Е.В. Шелестюк, А. Минделл, P.M. Блакар, Т.А. ван Дейк и др.); риторической компетенции (Э.М. Уленбек, В.И. Петровский, Д.Б. Гудков, И.А. Иванчук, JI.H. Горобец, В.Е. Гольдин, И.А. Стернин, E.H. Ширяев, А.П. Сковородников, C.B. Разворотнева, Дж. Голдберг, Р. Дентон, Дж. Вуд-вард и др.); языковых манипуляций и речевого воздействия (Н.Д. Арупонов, А.Н. Баранов, Е.М. Вольф, E.JT. Доценко, JI.A. Киселева, Е.Ф. Тарасов, A.A. Данилова, Е.В. Денисюк, К.С. Никитина, Э.И. Глинчевский, С.Г. Кара-Мурза, Т.М. Голубева, Р. Блакар, Д. Болинджер, Р. Фаулер, Т. ван Дейк, Г. Шиллер и др.).

Научная новизна работы определяется рассмотрением языковой личности Ф.Д. Рузвельта как сложного целостного единства, как взаимосвязанной и взаимодействующей совокупности многообразных психолингвистических и лингвокультурных характеристик, выявленных на базе его речетворческой и общественно значимой деятельности, свидетельствующей о высокой степени его риторической компетентности. С точки зрения теории манипуляции речи Рузвельта рассмотрены как эффективный механизм управления государством в исторически сложный период, установлена корреляция эмоционального и рационального начал речетворческой деятельности.

Теоретическая и практическая значимость диссертации обусловлена разработкой ряда актуальных для современной теории языка направлений, среди которых - дальнейшее изучение и систематизация важнейших характеристик языковой личности, выявление таких её аспектов на примерах текстов известного политического деятеля XX века Ф.Д. Рузвельта, которые позволяют увидеть в полном объеме специфику прагматических установок, устремлений автора этих текстов; уточнение статуса категории целостности (цельности) в общем ряду характеристик языковой личности, описание путей и способов её проявлений в текстовых структурах; представление особенностей отношений сознательного и бессознательного в речевых произведениях как одной из характеристик языковой личности; выявление и описание основных вербальных средств, лексическая, грамматическая или собственно прагматическая маркированность которых является яркой метой, отражающей специфику языковой личности Ф.Д. Рузвельта; углубленное изучение концепций риторической компетенции, путей и приемов ее реализации в текстовых образованиях, в том числе с целью речевого (манипулятивного) воздействия на аудиторию самого разного толка.

Предпринятое исследование значимо для таких пограничных дисциплин, как социолингвистика, лингвокульторология и психолингвистика.

Материал диссертации и его интерпретация, кроме того, могут представлять интерес для политиков, политтехнологов, РЯ-менеджеров, психологов, преподавателей и всех тех, чья публичная речь входит в круг их профессиональной деятельности.

Материалы исследования являются практически значимыми для курсов теории языка, стилистики, риторики, теории коммуникации, его результаты могут быть использованы в спецкурсах по политологии, культуре речи, экспрессивной стилистике и коммуникативистике.

Практическая часть данного исследования используется в спецкурсе «Роль языковой личности в межкультурной коммуникации» в НОЧУ «Институт экономики, права и гуманитарных специальностей» (Краснодар).

На защиту выносятся следующие положения:

1. Целостность языковой личности отражается в целостности созданных ею конкретных речевых произведений, которая обеспечивается единством явленных в них семантических и иных структурных категорий, выраженных средствами языка, расположенных в его лексической, грамматической, прагматической и других системах в их индивидуальных проявлениях и во взаимосвязях. Целостность языковой личности представляет собой совокупность речетворческих проявлений, отражающих рациональные и эмоциональные, объективные и субъективные, сознательные и бессознательные характеристики такой личности, а также ее общий объем знаний, уровень образования и специальной подготовки, социально-психологические особенности, находящие отражение в процессах коммуникации с помощью текстовых структур.

2. Коммуникативная (риторическая) компетенция является одной из обязательных характеристик языковой личности, характеристикой ее способностей продуцировать авторско-адресный текст, целенаправленно рефлексировать по его поводу, строить свою речетворческую деятельность в соответствии со спецификой конкретного речевого риторического жанра, принимая во внимание условия формирования и развития коммуникативной ситуации. Риторическая компетенция — это высший уровень коммуникативной компетенции, обеспечивающий суть собственно риторической деятельности человека. Риторическая компетенция отражает как жизнь языка, языковую и речевую культуру, так и духовный мир личности, ее интеллектуальные способности, позволяя на базе достижений элитарной языковой личности, ее умений создавать новые знания с целью в т. ч. мотивации своих действий и действий других языковых личностей, быть средством формирования целостности этой психолингвистической структуры.

3. Манипулятивное речевое воздействие осуществляется при помощи языковых средств, выступающих как четко структурированная система

коммуникации. Эта система структурирована необходимым для ее целостности инструментарием на всех ее уровнях от слога до текста. Составляющие речей Ф.Д. Рузвельта и сами речи - яркое свидетельство сложных их взаимоотношений, взаимовлияний, подчиненных целям влияния на слушающую или читающую аудиторию. Они — эффективный механизм управления государством, подчеркивающий глубинную специфику этого человека как языковой личности, как образования именно целостного.

4. Баланс эмоционального и рационального начал - это одна из базовых характеристик проявлений языковой личности в текстовых структурах. Средства языка на самых разных ярусах его формирования и развития (лексическом, морфологическом, синтаксическом) помимо их основной роли способны выполнять в зависимости от целей речепорождения и функции передачи эмоций. В речах Ф.Д. Рузвельта средства вербальной реализации эмоций разноуровневы, они выступают в них в комплексе, придавая им образность и экспрессию, что в механизмах создания целостности текстов и целостности их автора как языковой личности следует рассматривать как яркую особенность его творческой манеры.

5. Средства воздействия на читательскую и радиоаудиторию представлены в речах Ф.Д. Рузвельта в предельно полном объеме и свидетельствуют о глубоком знании Президентом США ментальной специфики американского народа. Суггестивность, риторическая компетентность и вербальная манипуляция как компоненты экспликации языковой личности в речах Ф.Д. Рузвельта присутствуют в их жанрово-стилистическом многообразии и по сути определяют качества целостности этого человека, сумевшего четырежды переизбраться на пост Президента США. Специфически маркированные компоненты и другие структуры речей Ф.Д. Рузвельта обуславливают когнитивно-прагматическую направленность отношений между ним как Президентом страны и народом, который в него верит и ему доверяет.

Методы и методики исследования обусловлены спецификой материала и поставленными задачами. В диссертационной работе используются следующие методы: описательный, сравнительно-исторический, типологический, функциональный, сравнительно-сопоставительный, методы интерпретации текста, классификации и систематики; приёмы лексикографического, контекстного, дефиниционно-компонентного анализов.

Апробация работы. Основные положения диссертации докладывались и обсуждались на заседании кафедры английской филологии Кубанского государственного университета; были представлены на межрегиональной научной конференции «Перевод и язык в свете различных научных парадигм» (Краснодар, 2009).

По теме исследования опубликовано 8 работ, в том числе 1 работа в издании, рекомендованном ВАК РФ, общим объемом 3,32 п.л.

Структура работы обусловлена целью и исследовательскими задачами. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Глава 1 — «Баланс эмоционального и рационального начал как основа целостности языковой личности» — посвящена исследованию и описанию категории целостности языковой личности с точки зрения холизма -системной методологии и системной парадигмы в герменевтике, признающей существование отдельных вьвделяемых нами явлений и объектов лишь как часта единого целого; рассмотрению соотношений рационального и эмоционального в структуре языковой личности, особенностей выбора языковых средств их репрезентации в текстах самого разного типа

Исходя из трактовки человека как «суммы текстов», языковая личность, отраженная в речи субъекта, обладает всеми структурными характеристиками личности, что, в конечном счете, позволяет говорить о её целостности или завершенности, для которой характерна модальная и прагматическая направленность.

Экономические, политические, идеологические и социальные отношения исторически определенного типа общества преломляются и проявляются по-разному, определяя социальное качество каждого человека, содержание и характер его практической деятельности. Именно в ее процессе человек, с одной стороны, интегрирует социальные отношения окружающей среды, а с другой - вырабатывает свое особое отношение к внешнему миру. К важнейшим элементам, составляющим эти качества человека, относятся социально определенная цель его деятельности; занимаемые социальные статусы и выполняемые социальные роли; ожидания в отношении этих статусов и ролей; нормы и ценности (т.е. культура), которыми он руководствуется в процессе своей (в т.ч. речевой) деятельности; система знаков, которую он использует; общий объем знаний; уровень образования и специальной подготовки; социально-психологические особенности, то есть совокупность объективных и субъективных, рациональных и эмоциональных, сознательных и бессознательных характеристик личности, которые, в нашем понимании, в конечном счете, и составляют её целостность.

Важно отметить, что под организацией языковой личности подразумевается совокупность как языковых, так и психофизиологических и интеллектуальных факторов. Их актуализация происходит посредством

конкретного текста (разных жанров), при создании которого особое внимание всегда уделяется не только рациональным, но и, в значительной степени, эмоциональным составляющим, что делает его «цельным». Речь человека, создателя и преобразователя языка, выражает в первую очередь чувства, хотя в речи чувство не всегда выражено отчетливо и в равной степени. Соотношение логического (рационального) и эмоционального в мышлении, а отсюда и в речи, различно.

Специфика эмоций заключается в том, что они одновременно являются и объектом отражения в языке, и средством отражения самих себя и других объектов действительности, а также то, что их невозможно отделить от отражающего субъекта. Эмоциональная лексика располагает огромными возможностями для передачи информации в ее тончайших смысловых и стилистических оттенках. Стилистическое богатство лексико-семантического уровня обусловлено не только колоссальным числом входящих в него единиц, но и разнообразием их качества, а также сложной, многоярусной системой их стилистической организации. В пределах лек-сико-семантической области языка имеем, с одной стороны, единицы, обладающие единственным в своем роде значением и столь же конкретно-неповторимым стилистическим оттенком, с другой стороны, — отвлеченные, охватывающие многие сотни слов стилистические категории (окраски), не уступающие по своей абстракции многим синтаксическим категориям. Одни из таких оттенков придают слову положительную, другие -отрицательную окраску. Характер окраски может видоизменяться в зависимости от контекста и речевой ситуации, множества факторов, как собственно языковых, так и неязыковых: социальных, культурных, этнических, психологических, тендерных. «Благодаря этому все люди различны как внутри языкового общества, так и за пределами, в том числе по параметру "Восток-Запад". Эти параметры существенно влияют на фокус эмпатии, на понятийные точки зрения и, следовательно, на вербалику видения мира, внешнего и внутреннего. Они же влияют и на различное понимание (интерпретацию) одного и того же высказывания разными коммуникантами» (Шаховский, Жура 2002:38).

Суть лингвистического понимания категории эмотивности заключается в том, что эмоциональность присуща самому слову, его семантике, входит составной частью в лексическое значение слова Исходя из этого, предлагается выделить три группы лексических эмотивов: слова, экспрессивно-эмоциональная окраска которых возникает в результате того, что само его значение содержит элемент оценки; многозначные слова, которые в своем прямом значении стилистически нейтральны, однако в переносном значении наделяются яркой эмоциональностью; слова, в которых эмоциональность достигается аффиксацией. К первой группе относятся слова, в которых

функция чисто номинативная осложняется прямой оценочностью, отношением говорящего к называемому явлению, а следовательно, эмоциональностью; и которые уже сами по себе в своей семантике несут экспрессивно-эмоциональный заряд. Слова этой группы обычно однозначны, заключенная в их значении оценка настолько явно и определенно выражена, что не позволяет употреблять слово в других значениях. В качестве примера можно привести неологизм «soft-headed» (слабоумный, глупый), использованный Ф.Д. Рузвельтом в знаменитом послании Конгрессу США «О положении в стране» 6 января 1941 г., который он образует по модели «soft-hearted» (добродушный):

• «As a nation we may take pride in the fact that we are soft-hearted; but we cannot afford to be soft-headed...» (F.D. Roosevelt. "The Four Freedoms". http://www.intelros.ru/subject/discourses/1672-franklin-d.-roosevelt.-four-freedoms.html).

• «Как государство мы можем гордиться тем фактом, что мы добродушны, но мы не можем себе позволить быть дураками» (http://www.grinchevskiy.ru/1900-1945/chetire-svobody.php).

К этой же группе можно отнести использование лексики, содержащей стилистически маркированные элементы (просторечные слова; узкоспециальные термины науки, техники, ремесла, искусства; слова, которые могут быть употреблены лишь в определённом стиле литературной речи) и свойственные им эмоциональные и экспрессивные компоненты содержания, коннотации и ассоциации с точки зрения их соотношения с симпатиями и антипатиями пользующегося ими лица и тем самым с его системой ценностей:

• «We must especially beware of that small group of selfish men who would clip the wings of the American eagle in order to feather their own nests...» (там же).

• «Мы должны особенно опасаться той небольшой группы эгоистично настроенных людей, которые готовы обрезать крылья американскому орлу, чтобы выложить его пухом свои собственные гнезда...» (там же).

Здесь прямая оценка адресанта - «selfish теп» (эгоистично настроенные люди) - сочетается с метафорическим «обрезанием крыльев» у символа американкой государственности - орла, которое используется как разговорная лексика, сближающая президента с народом, и через понятную иронию, переходящую в сарказм, делает очевидные (для говорящего) постулаты собственными для реципиента.

Во второй группе стилистически нейтральные слова в определенном контексте в переносном значении наделяются яркой эмоционально-

стью. Так, в инаугурационной речи 1933 года в устах Ф.Д. Рузвельта слово «money-changer» (человек, осуществляющий обмен денег), которое в нейтральной ситуации обозначало бы лишь одного из участников экономического процесса, в обстановке надвигающейся экономической катастрофы приобретает категорически отрицательное значение:

• «They know only the rules of a generation of self-seekers. They have no vision, and when there is no vision the people perish. The money changers have fled from their high seats in the temple of our civilization. We may now restore that temple to the ancient truths. The measure of the restoration lies in the extent to which we apply social values more noble than mere monetary profit» (F.D. Roosevelt. Inaugural Address March 4, 1933. www. bartleby.com/124/pres49.html).

• «Им известны лишь правила поколения корыстолюбцев. Это недальновидные люди, а недальновидные люди обречены на гибель. Спасаясь бегством, менялы покинули храм нашей цивилизации. Теперь мы можем вернуть этот храм к древним истинам. Мерой этого возвращения служит степень нашего обращения к общественным ценностям, более благородным, нежели простая денежная прибыль (http://www.grinchevskiy.ru/1900-1945/fdr-pervaya-mauguracionnaya-rech.php).

К третьей группе, достаточно подробно описанной разными авторами, отнесем слова, в которых эмоциональность достигается аффиксацией, большей частью — суффиксами. Традиционно малопродуктивные аффиксы английского языка -dom, -nik, -ish, -able, -ness, -ее, -ship, -esee, un-, dis-, anti-, out-, be- и др. активно участвуют в современных словообразовательных процессах и образуют новые эмотивные единицы: Maccouberish (скряга), uncle Tommich (не протестующий), showmanship (умение себя показать); unkiss-able. Также большое гнездо эмотивных номинаторов составляют слова с суффиксом -nick: sittingnik (горожанин); (no)goodwillnik (не)хорошо расположенный человек); sexnik, awarenik Среди ныне «модных» суффиксов эмо-тивной номинации выделяются наибольшей активностью и продуктивностью такие словообразовательные элементы, как суффикс -in: love-in, puff-in, talk-in, paint-in (с коннотацией 'демонстрация с целью протеста'); суффикс -гата (с эмоционально-усилительным значением увеличительное™): toma-torama, clecmarama, horrorrama; суффикс -athon (с эмоционально-усилительным значением «большая длительность действия»): danceathon, talkathon, etc. Активны также в сфере эмотивной номинации суффиксы: -ie: indee/die, quickie; -dom: filmdom, teacherdom, etc; -ness: twinness, pigheadedness, hardupness, etc.

В области префиксальной эмотивной номинации популярны префиксы anti- be-, out-. Значения префикса anti- «недостаток чего-л., лишенные характерных черт явления» приобретают эмоционально-усилительную коннота-

цюо уничижительности («и это плохо»): antieverylhing; anti-novel (-hero, -sense, -play, etmotion, -writer). Семантика дериватов с out- маркирована эмо-тивной коннотацией одобрения или неодобрения в зависимости от ситуации: outwit (превзойти кого-л. в хитрости, ловкости)', to out-Churchill (превзойти самого Черчилля) (Шаховский 2008:85-86).

Этим обширным потенциалом эмоциональной аффиксации в своих речах активно пользовался Ф.Д. Рузвельт, что в каждом конкретном случае значительно усиливало эмоциональный фон сказанного. Вот несколько характерных примеров из инаугурационных речей Ф.Д. Рузвельта:

• «We have по excuse for defeatism. We have every good reason for hope -hope for peace» (F.D. Roosevelt Inaugural Address January 20, 1941. www. bartleby.com/124/pres49Jitml). В данном примере Ф.Д. Рузвельт вместо слова «defeat» (поражение) прибегает к использованию слова defeatism (пораженчество), что, безусловно, несет помимо смыслового значения «поражение» еще и резко отрицательную оценку.

Часто при толковании сложившейся ситуации Ф.Д. Рузвельт использует префиксы over-, un-, super-, re-, чтобы драматизировать положение, а, следовательно, привлечь внимание к данной проблеме:

• «It is no more unneutral for us to help the defenders who are in the front lines» (F.D. Roosevelt. Inaugural Address January 20, 1945. v • V л. b il rt 1 с by. с о m/124/pres49.html).

• «It can be helped by the unifying of relief activities which today are often scattered, uneconomical, and unequal» (там же).

• «Hand in hand with this we must frankly recognize the overbalance of population in our industrial centres» (там же).

• «This job cannot be done merely by superimposing on the existing productive facilities the added requirements of the nation for defence» (там же).

Особую значимость в общей системе средств выражения эмоции имеет также синтаксическая сторона высказывания, поскольку именно синтаксис обеспечивает переход от языка к речи, т.е. вводит языковые элементы в общение, в дискурс. Для выражения эмоций недостаточно отбора соответствующего лексического материала, необходимо такое установление связи между словами и группами слов, которое соответствует коммуникативной задаче речевого произведения. В свою очередь, любые частные функции синтаксических единиц определяются общей коммуникативной функцией синтаксиса, рассмотрение которых невозможно без учета данных лингвистической прагматики.

Исследование эмоционально-экспрессивных синтаксических конструкций возможно на нескольких уровнях в соответствии с целью высказывания (повествовательные, вопросительные, побудительные предло-

жения и их типы); эмоциональной окраской (восклицательные предложения); количеством предикативных центров предложений (простые и сложные предложения) и количеством синтаксических позиций предикативного ядра (односоставные, двусоставные, эллиптические и неполные предложения); порядком слов (инверсия); статусом «аранжировоч-ных» экспрессивных средств (повтор); наличием вставных и присоединительных конструкций (обращение, парентеза); пунктуационным оформлением эмоциональной интонации. При этом «семантические характеристики речевых актов при выражении различных эмоций с особой интенсивностью реализуются в предложениях со смешанными коммуникативно-установочными свойствами, т.е. предложения способны выражать дополнительные значения благодаря подвижности границ системы коммуникативных типов высказываний в контексте» (Орлова 2009: 14-15). Многие из указанных конструкций «эмоционального синтаксиса» можно проиллюстрировать на примерах из известных речей Ф.Д. Рузвельта, объединенных под общим названием «Беседы у камина». Они подробно описаны в диссертационном исследовании. Для иллюстрации приведем лишь несколько из них:

- Повествовательно-вопросительные предложения, в которых высказывание является полувопросом, посредством чего предположение сочетается с предложением собеседнику подтвердить/опровергнуть его, описывает эмоциональное состояние говорящего и его реальное желание получить какую-либо информацию:

• «... the simplest way for each of you to judge recovery lies in the plain facts of your own individual situation. Are you better off than you were last year? Are your debts less burdensome? Is your bank account more secure? Are your working conditions better? Is your faith in your own individual future more firmly grounded?» (Fireside Chats, http://www.mhrcc.org/fdr/fdr.html).

• «... нагляднее всего каждый из вас может судить о ходе восстановления экономики, если спросит самого себя, как изменилось его собственное положение. Разве не улучшилось ваше материальное состояние по сравнению с прошлым годом? Разве не уменьшился груз долговых обязательств? Разве не надежнее теперь защищен ваш банковский счет? Разве не улучшились условия труда? Разве не окрепла ваша вера в собственное будущее?» (http://sharakshane.narod.ru).

Подобная форма вопросов, с одной стороны, придаёт им системную значимость и позволяет создать образ вдумчивого политика, так как они адресованы самому себе, хотя и носят спекулятивный характер, а, с другой стороны, монолоху придаётся оттенок диалога, обсуждения, чем создаётся видимость участия слушающего в беседе.

- Вопросительно-повествовательные предложения, выражающие упрек, вызов, обвинение:

• «.. .What, then, happened during the last few days of February and the first few days of March ...by the afternoon of March 3d scarcely a bank in the countiy open to do business ...» »(там же).

• «...Что же произошло в последние дни, в конце февраля - начале марта? ...Ко второй половине дня 3 марта, в пятницу прошлой недели, в стране едва ли хоть один банк продолжал нормальные операции» (там же).

Здесь очевидно желание говорящего эмоционально-доходчиво объяснить своим гражданам каждое действие и даже намерение руководства в наиболее существенной сфере - банковской, успех в реформе которой самым непосредственным образом скажется на всех и поэтому требует всеобщего понимания и поддержки. А причина всему - полная потеря за последние годы доверия народа к банкам и, как следствие, их закрытие в соответствующий момент.

Таким образом, эмотивность имеет категориальный статус на различных уровнях языковой системы и в речи — фонологическом, морфологическом, лексическом, на уровне предложения и текста. Как всякий социальный феномен эмоции символизируются вербально и невербально. В реальном человеческом общении его вербальный и невербальный коды представляют собой в действительности единый коммуникативный процесс. Средства вербальной концептуализации эмоций разно-уровневы. Как правило, в реальной речи они выступают в комплексе, придавая ей образность и экспрессию.

В главе 2 - «Соотношение аспектов целостности» - исследуются такие прагматические компоненты экспликации языковой личности, как суггестивность, риторическая компетенция и вербальная манипуляция в ее жанро-во-стилистическом многообразии на материале речей Ф. Д. Рузвельта.

Понимая суггестивность текста как воздействие на подсознание читателя посредством специфически маркированных компонентов и структур текста, косвенно, через бессознательное способствующих реализации целе-установки адресанта, мы разделяем точку зрения P.M. Блакара, что язык моделирует социальное взаимодействие и служит инструментом социальной власти, так как использование языка предполагает осуществление власти (Блакар 1987). Не случайно многочисленные лингвисты наряду с остальными функциями языка выделяют функцию конструирования языковой реальности, называя ее, например, креативной функцией (Норман 1997) или функцией создания иллюзий (Соломоник 1995). Вопрос о результативном, эффективном воздействии - один из ключевых в политической коммуникации. Исследователи (С.Е. Майкова, А.Б. Федоров, Л.П. Шевякова) пытаются выявить тот психологический механизм, который заставляет людей

увидеть и признать в ком-то лидера, способного повести их за собой, очаровать своими идеями и программой, и отдать этому человеку свои симпатии и голоса. Такой герой формирует особое сообщество - массу своих сторонников, отвергающую всех остальных претендентов. Именно в США, где власть и связанные с ней ритуалы сосредоточены в руках избранного народом Президента, суггестивные возможности которого почти безграничны, политики раньше многих осознали скрытый суггестивный потенциал обращенного к массам слова И именно там уже в 1932 году впервые в мировой истории будущий президент Ф.Д. Рузвельт обратился к своему электорату по радио со своими предвыборными речами; и далее, будучи четырежды(!) избранным президентом США, активно использовал этот элокутивный механизм воздействия на массы.

Суггестия, являясь сложным лингвистическим явлением, охватывает все уровни языковой личности: вербально-семантический, когнитивный и мотивационно-прагматический. Многочисленные приемы, описанные работе, посредством своей связи с «символикой бессознательного, характеризующейся континуальностью, метафоричностью, ритмичностью, эмоциональной окрашенностью, парадоксальностью, амбивалентностью» (Коломийцева 1991:135), позволяющие оратору осуществить переход от осознаваемого к бессознательному, широко используются в текстах Ф.Д. Рузвельта.

В разные периоды развития человеческого общества роль риторики как науки об эффективных формах речевого воздействия, её место в системе гуманитарных наук постоянно менялись. Если положившие начало европейской риторике древнегреческие школы софистов её главной задачей считали чисто практическое обучение красноречию (поэтому их риторика заключала много правил, относящихся собственно к стилистике и грамматике), то впоследствии она понималась значительно шире, как теория прозы или теория аргументации вообще. Нет сомнения в том, что языковая и лингвистическая компетенции являются базовыми при формировании коммуникативной компетенции, а риторическая компетенция - составной частью ее. Если коммуникативная компетенция - это способность и реальная готовность к общению адекватно целям, сферам и ситуациям, готовность к речевому взаимодействию и взаимопониманию, то риторическая компетенция - способность осознанно создавать, произносить и рефлексировать авторско-адресный текст речевого / риторического жанра в соответствии с целью и ситуацией публичной речи. Это высший уровень коммуникативной компетенции, обеспечивающий риторическую деятельность человека.

Во все времена используемые видными политиками риторические средства неизменно вызывали большой интерес у исследователей. К примеру, в

анализируемых речах Ф.Д. Рузвельта мы находим весь набор «цветов красноречия» - тропов и фигур, под которыми мы понимаем обороты речи, где слово или выражение употреблено в переносном значении (тропы) и синтаксических построений (фигуры речи), используемых для большей художественной выразительности высказывания. В арсенале оратора практически весь спектр известных приёмов (метафора, метонимия, синекдоха, оксюморон, аллегория, гипербола, ирония, сарказм, олицетворение, умолчание, перифраза, табу, эвфемизм, аллюзия, сравнение, эпитет, парадокс и др.; анафора, эпифора, антитеза, бессоюзие, многосоюзие, градация, инверсия, литота, параллелизм, риторическое обращение, риторический вопрос, риторическое восклицание, умолчание, афоризм, цитата, эллипсис, асидетон, апосипеза, парентеза и др.).

Приведем пример того, как образно президент говорит и об основах политического устройства США (Fireside Chat. March 9, 1937. http://www.mhrcc.org/fdr/fdr.html):

• «...I described the American form of Government as a three horse team provided by the Constitution to the American people so that their field might be plowed. The three horses are, of course, the three branches of government—the Congress, the Executive and the Courts. Two of the horses are pulling in unison today; the third is not. Those who have intimated that the President of the United States is trying to drive that team, overlook the simple fact that the President, as Chief Executive, is himself one of the three horses...» (там же).

• «...B прошлый четверг, говоря об американской форме правления, я сравнил ее с запряженной тройкой лошадей, которую по Конституции американский народ использует для возделывания своей нивы. Три лошади - это, конечно, три ветви власти: Конгресс, исполнительная власть и суды. Две лошади - Конгресс и исполнительная власть - сегодня тянут плуг слаженно, а третья - нет. Те, кто хотят представить дело так, что президент Соединенных Штатов будто бы стремится управлять всей тройкой, забывают ту простую истину, что президент как глава исполнительной власти сам является одной из лошадей...» (там же).

В данном случае, наряду с глубоко символичным метафорическим сравнением трёх ветвей власти с «тройкой лошадей», присутствует ирония как риторический троп, который, как и метафора, и метонимия, удерживает в сознании говорящего и слушателя два значения: прямой и переносный, и через игру этих двух значений рождает парадокс - утверждение, противоречивое на первый взгляд здравому смыслу, но в глубине своей несущее более глубокий смысл.

Политический дискурс уже давно превратился в актуальный объект междисциплинарных исследований и поэтому не только лингвисты, но

и представители других дисциплин (политологии, имиджеологии, психологии и др.) подчёркивают манипулятивность современного политического дискурса и пытаются «...описать репертуар средств воздействия на массовое сознание: манипулятивные маркеры (В.В Богданов, U.C. Черватюк, Дж. Голдберг), стратегии и тактики речевого воздействия (О.С. Иссерс, В.В.Красных, Е.И. Шейгап), определённые принципы политического воздействия, «риторические трюки» (И.О. Вагин), «лингвистические ловушки» (К. Гуд) и мн. др.

Здесь мы вплотную подходим к необходимости рассмотрения еще одного аспекта, характеризующего рассматриваемую языковую личность, —манипулятивное речевое воздействие (язык манипуляционный), которое осуществляется при помощи определённых языковых средств, выступающих как четко структурированная система коммуникации. Рассмотрев различные классификации систем и способов манипулятивного речевого воздействия, предложенных в разное время И.Г. Андросовой, Э.И. Глинчевским, Т.М. Голубевой, К.В. Гудковой, A.A. Даниловой, К.С. Никитиной, С.Г. Кара-Мурзой, Е.В. Шелестюк, мы достаточно условно, в силу их частичного взаимопроникновения, выделяем следующие текстологические категории методов манипулятивного воздействия: аргументатгюные; экспрессивно-эмоциональные; стереотипизи-рующие; дискредитирующие; использующие стилистически маркированные элементы. В качестве наглядной иллюстрации одного из многочисленных приемов манипулятивного воздействия, применяемых Ф.Д. Рузвельтом в своих речах (использование абстрактных понятий, их подмена, мозаичность информации, логический подлог, оглупление темы разговора в различных комбинациях, негативизация, использование допущений как аргументов, разные формы тенденциозного обращения с информацией, «навешивание ярлыков», «втирание в доверие», «паразитирова-ние на эмоциях» и мн. др.) приведем лишь один из них, характерный многим президентам США и известный как «навязывание собственного видения вопроса, проблемы или своего вывода». Так, совершенно очевидным представляется навязывание американцам собственного представления о политической линии США в двух речах Ф.Д Рузвельта, прозвучавших в начале второй мировой войны, когда казалось, что интересам Америки явной опасности нет; и после нападения на Пёрл-Харбор, когда США вынуждены были официально вступить в войну, произнесенные соответственно 3 сентября 1939 года и 7 декабря 1941 года. В первой - неприкрытым лукавством и манипуляцией общественным сознанием звучат слова американского президента о приверженности его страны к нейтралитету:

• «Let no man or woman thoughtlessly or falsely talk of America sending its armies to European fields. At this moment there is being prepared

a proclamation of American neutrality. This would have been done even if there had been no neutrality statute on the books, for this proclamation is in accordance with international law and in accordance with American policy. This will be followed by a Proclamation required by the existing Neutrality Act. And I trust that in the days to come our neutrality can be made a true neutrality» (Fireside Chat On the European War, September 3, 1939. http://www.mhrcc.org/fdr/fdr.html).

• «Пусть никто - ни по легкомыслию, ни для красного словца, - не говорит о посылке наших войск на европейские поля сражений. В настоящий момент готовится официальное заявление о нейтралитете Соединенных Штатов. Мы объявили бы о нейтралитете даже в том случае, если бы в нашем своде законов отсутствовала соответствующая норма - поскольку объявление нейтралитета согласуется с международным правом и с американской политикой. За этим первым официальным заявлением последует другое, которое требуется по действующему у нас Закону о нейтралитете. И я верю, что в будущем наш нейтралитет наполнится подлинным содержанием» (http://sharakshane.narod.ru).

Через два года после нападения японской авиации на американскую военно-морскую базу Пёрл-Харбор 7 декабря 1941 г., во время которого 2300 человек были убиты и 19 американских военных кораблей потоплены или повреждены, президент США Ф.Д. Рузвельт поменял свою риторику на противоположную, объявив войну Японии, а четырьмя днями позже Германии и Италии:

• «I believe that I interpret the will of the Congress and of the people when I assert that we will not only defend ourselves to the uttermost but will make it very certain that this form of treachery shall never again endanger us. Hostilities exist. There is no blinking at the fact that our people, our territory and our interests are in grave danger. With confidence in our armed forces— with the unbounding determination of our people—we will gain the inevitable triumph—so help us God. I ask that the Congress declare that since the unprovoked and dastardly attack by Japan on Sunday, December 7th, 1941, a state of war has existed between the United States and the Japanese Empire» (http://en. wikisource.org/wiki/Pearl_Harbor_speech).

• «Я убежден, что излагаю волю конгресса и народа, когда заявляю, что мы не только сделаем все возможное, чтобы защитить себя, но и предусмотрим решительно все, чтобы эта форма предательства более никогда нам не угрожала Военные действия начались. Нельзя закрывать глаза на существование серьезной угрозы нашему народу, нашей территории и нашим интересам. С уверенностью в наших вооруженных силах, с безграничной решимостью нашего народа мы добьемся неизбежного триумфа, и

да поможет нам Бог. Я прошу, чтобы ввиду состоявшегося в воскресенье 7 декабря ничем не спровоцированного и подлого нападения Японии конгресс объявил состояние войны между Соединенными Штатами и Японской империей» (http://www.grinchevskiy.ru/1900-1945).

В этих двух отрывках из очень известных речей Ф.Д. Рузвельта особо отчетливо прослеживается тактика навязывания личного мнения (о необходимости соблюдения нейтралитета в войне) одного лица, хоть и обличенного большими государственными полномочиями, целому народу в один из сложнейших моментов его истории. Мнения, которое было манипулятивно изменено при возникновении реальной опасности для самих Соединенных Штатов, надеявшихся в «нейтралитете» найти спасение от ужасов мировой войны.

Предложенная совокупность технологий, безусловно, не претендует на исчерпывающую полноту, также как и список анализируемых системообразующих инструментов в силу того, что набор вербальных средств манипуляции и цели их использования в различные исторические эпохи, в различных социально-политических условиях и различными политическими фигурами постоянно меняется и вызывает к жизни новые оптимальные способы их реализации. В нашей работе мы описываем лишь те, которые считаем существенными при исследовании языковой личности Ф.Д. Рузвельта во всем ее экспликационном многообразии.

В заключении диссертационной работы подводятся основные тоги проведённого исследования, намечаются дальнейшие перспективные направления изучения «человеческого фактора» в языке, сфокусированного в понятии языковая личность, и системных средств ее описания.

Основные положения и результаты исследования отражены в следующих публикациях:

1. Базалук, Е.И. Способы вербальной манипуляции: на материале послания Ф.Д. Рузвельта Конгрессу США «О четырех свободах» (6 января 1941 года) [Текст] / Е.И. Базалук // Культурная жизнь Юга России. - Краснодар: Просвещение-Юг, 2009. - № 4(33). - С. 102-104. - [Статья. - 0,37 пл.]. -(Издание из перечня ВАК РФ).

2. Базалук, Е.И. Целостность в структуре компонентов языковой личности [Текст] / Е.И. Базалук // Вестник МГОУ: Сб. научных трудов. -Москва: МГОУ, 2009. - С. 53-56. - [Статья. - 0,36 пл.].

3. Базалук, Е.И. Слово и дело президента Ф.Д. Рузвельта: языковые средства суггестии [Текст] / Е.И. Базалук // Междисциплинарные аспекты лингвистических исследований: Сб. научных трудов. Кн. 1. - Ставрополь: Альфапринт, 2009. - С. 14-20. - [Статья. - 0,4 пл.].

4. Базалук, Е.И. О риторической компетенции как значимой характеристике языковой личности [Текст] / Е.И. Базалук // Междисциплинарные аспекты лингвистических исследований: Сб. научных трудов. Кн. 2. - Ростов-н/Д.: Ростовский гос. строительный ун-т, 2009 - С. 14-19. - [Статья. - 0,34 пл.].

5. Базалук, Е.И. Эмоциональное и рациональное в речевом воздействии на массовое сознание (на материале речи Ф.Д. Рузвельта 6 июня 1944 года) [Текст] / Е.И. Базалук // Междисциплинарные аспекты лингвистических исследований: Сб. научных трудов. Кн. 2. — Ростов-н/Д.: Ростовский гос. строительный ун-т, 2009 - С. 19-26. - [Статья. - 0,47 п.л.].

6. Базалук, Е.И. Языковые средства воздействия как элокутивный механизм управления государством (на материале выступлений Ф.Д. Рузвельта в 1933 - 1944 гг. [Текст] / Е.И. Базалук // Междисциплинарные аспекты лингвистических исследований: Сб. научных трудов. Кн. 3. -Краснодар: Просвещение-Юг, 2009. - С. 25-35. - [Статья. - 0,6 п.л.].

7. Базалук, Е.И. О лингвистическом рационализме [Текст] / Е.И. Базалук // «Синергетика Образования». «Филология». Вып. 10. - М.; Ростов-н/Д.: Южное отделение Российской академии образования, 2010. - С. 48-54. -[Статья.-0,41 п.л.].

8. Базалук, Е.И. Об эмоциональной сфере языковой личности [Текст] / Е.И. Базалук // Язык. Личность. Культура: Сб. научных трудов. -Краснодар: Просвещение-Юг, 2010. - С. 71-76. - [Статья. - 0,37 п.л.].

Подписано в печать 24.09.10 Формат 60x84 1/16 Усл.печл. 1,28 Уч.-изд.л. 1,23

Бумага офсетная Тираж 120 экз. Заказ 346

Отпечатано в Издательско-полиграфическом комплексе Ставропольского государственного университета. 355009, Ставрополь, ул.Пушкина, 1.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Базалук, Елена Игоревна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. Баланс эмоционального и рационального начал как основа целостности языковой личности.

1.1. Категория целостности языковой личности.

1.2. Рациональный план языковой личности.

1.3. Взаимодействие эмоционального и логического начал в языковой личности.

1.3.1. Эмоциональная сфера языковой личности.

1.3.2. Прагматические особенности выбора языковых средств репрезентации эмоций (на материале выступлений Ф.Д. Рузвельта).

Выводы по главе 1.

ГЛАВА 2. Прагматические особенности соотношения аспектов целостности языковой личности.

2.1. Прагматический аспект вербальной суггестии (на материале выступлений Ф.Д. Рузвельта).

2.2. Риторическая компетенция как маркер целостности языковой личности.

2.3. Вербальная манипуляция и ее жанрово-стилистическая аспектность.

Выводы по главе II.

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Базалук, Елена Игоревна

Диссертационное исследование посвящено актуальной проблеме современного языкознания — изучению и систематизации важнейших характеристик языковой личности, рассматриваемой в целостности ее прагматических проявлений. Обращение ученых к проблеме языковой личности, которая впервые подробно была обоснована как особый объект филологии Ю.Н. Карауловым в конце прошлого века, включение ее в лингвистическую парадигму в последние годы свидетельствует о важном методологическом сдвиге в науке о языке - переходе к изучению языка именно в тесной связи с человеком, его мышлением и практической деятельностью. Не подразделяя все «параметры» языковой личности на главные и второстепенные, мы находим ее наиболее сущностное содержание в оптимальном сочетании самых различных факторов: рациональных и эмоциональных, объективных и субъективных, сознательных и бессознательных, которые, в конечном счете, и составляют, формируют её целостность.

В свое время Ф. де Соссюр, осуществивший системный подход к феномену языка, сделал принципиально важный вывод о том, что язык представляет собой целостность сам по себе (Соссюр 1977). В этой связи примечательно замечание Е.А. Артемовой о том, что в представлениях языковой личности категория системности, проявляясь особенно выпукло, тесно связана с категорией целостности или завершенности, для которой характерна модальная и прагматическая направленность (Артемова 1999: 3439).

В нашей работе под структурой языковой личности в соответствии с давно сложившейся лингвистической традицией подразумевается совокупность как языковых, так и психофизиологических и интеллектуальных факторов. Их актуализация происходит посредством конкретного текста (в разных жанрах), при изучении, осмыслении которого особое внимание всегда уделяется не только рациональным, но и, в значительной степени, эмоциональным составляющим, что, по сути, и делает его «цельным». A.B. Кинцель, более того, считает, что «цельность текста возникает лишь тогда, когда все его компоненты в разной степени представляют для реципиента некую смысловую доминанту. - в противном случае текст не возникает» (Кинцель 1998: 5).

Языковая личность, таким образом, познает, отображает, оценивает и информирует о конкретном фрагменте реальной действительности. В соответствии с этим не случайно, что современные философы и лингвисты ввели проблему формирования и структуры организации языковой личности в круг своих обязательных интересов и уже сформулировали и постулируют два базовых, важных для ее понимания методологических требования: познание человека невозможно без изучения языка;

- понять природу языка и объяснить её можно только исходя из человека и его мира.

Homo loquens существует, как известно, прежде всего в языке и через язык, более того - язык является «человекообразующим началом» (Гумбольдт 1985). Целостность же языковой личности отражается в целостности создаваемых ею конкретных речевых произведений, которая обеспечивается единством их семантических и структурных категорий, отражающих, постулирующих структуру организации практической деятельности и поведения человека. При этом организация самих «семантических и структурных категорий зависит, с одной стороны, от истинности, правдоподобия воспроизведения объективной действительности и, с другой стороны, от субъективных факторов доходчивости и выразительности» (Тхорик 2000: 8-9) средств выражения этих категорий, выстроенных для этих целей зачастую особым образом.

Существует множество вариантов структурирования деятельности личности, в т.ч. человека в его способности совершать речевой поступок, создавать речевое произведение. Они детерминированы богатством жизнедеятельности человека, его внутренним миром и способом поведения.

Важно отметить, что одним из основных таких способов является ряд, если не набор характеристик, связующих внутренний мир человека со способом и характером поведения его, раскрывающих внешнюю сторону деятельности личности, т.е. ее социологизация, посредством которой в каждом человеке индивидуально отражаются социально значимые черты его личностной сущности как совокупности всех общественных отношений. Многомерная, сложноорганизованная природа человека, широта и многообразие его социальных связей и отношений вполне объяснимо определяют и множество теоретических подходов и позиций в понимании этого феномена, множество различных моделей, образов человека, наблюдаемых, проявляемых в различных областях знаний. Отличительной же особенностью нашего времени является все большее внимание к такой данности, как целостность духовно-интеллектуального содержания человека, во многом определяемой категориально-грамматическими параметрами используемых для её структурирования вербальных средств, что и составляет актуальность предпринятого исследования.

Объектом диссертационной работы выступает языковая личность, рассматриваемая в целостности ее прагматических проявлений.

Предметом изучения являются прагматические, риторические и жанрово-стилистические особенности различных по историческому значению, характеру, формату и стилистике речевых произведений Ф.Д. Рузвельта, конституирующие целостность его языковой личности.

Материал исследования - различные по историческому периоду, характеру, формату и стилистике речевые произведения Франклина Делано Рузвельта: предвыборные и инаугурационные речи (1933, 1937, 1941, 1945 г.г.), выступления в Белом Доме и Конгрессе США, обращения к нации и международному сообществу Ф.Д. Рузвельта, извлеченные из различных изданий, источников Интернета и сборника речей, объединенных названием «Разговоры у камина» общим объемом более 2 тысяч страниц (См. Библиографический список).

Целью работы является выявление и описание аспектов целостности языковой личности Ф.Д. Рузвельта.

Реализация поставленной цели обусловила необходимость решения следующих исследовательских задач:

- обосновать понятие целостности языковой личности, определить ее прагматические и социокультурные параметры;

- исследовать диалектику формирования и проявлений рационального и эмоционального начал, составляющих языковой личности на примерах речей и самой языковой личности Ф.Д. Рузвельта, сделав акцент на рассмотрении специальных средств выражения эмоциональности на морфологическом, лексическом и синтаксическом уровнях;

- определить место риторической компетенции в качестве аспекта, формирующего целостность языковой личности на базе анализа наиболее продуктивно и эффективно используемых 32-м президентом США риторических средств;

- рассмотреть лингвистические параметры, определяющие высокую степень суггестивности текстов речей Ф.Д. Рузвельта, т.е. обеспечивающие в итоге прагматическую успешность коммуникации в аудиториях самого & разного толка;

- описать основной состав методов, приемов и наиболее частотных языковых средств, используемых Ф.Д. Рузвельтом в целях речевого (манипулятивного) воздействия на слушающую аудиторию, определить их функциональное назначение.

Методологическую и теоретическую основу диссертационного исследования составили концепции и идеи теории языковой личности (В. фон Гумбольдт, В.В. Виноградов, Ю.Н. Караулов, Г.И. Богин, В.И. Карасик, В.И. Тхорик, С.Г. Воркачев, Н.Ю. Фанян и др.); лингвистической теории эмоций (В.И. Шаховский, Л.Г. Бабенко, Е.М. Вольф, И.Р. Гальперин, A.A. Леонтьев, H.A. Красавский, C.B. Ионова, Е.Ф. Тарасов, А. Вежбицкая, Ш. Балли, Ж. Вандриес и др.); статуса рациональности в языке (Н.С.

Автономова, П.С. Гуревич, В.В. Ильин, И.Т. Касавин, Н.С. Мудрагей, A.JI. Никифоров, Рутманис, П. Рикер, Ю. Хабермас и др.); суггестивной лингвистики (Б.Ф. Поршнев, И.Ю. Черепанова, JI.H. Мурзин, A.A. Романов, Е.А. Потехина, М. В. Никитин, Е. Т. Юданова, В.В. Согрин, Е.В. Шелестюк,

A. Минделл, P.M. Блакар, Т.А. ван Дейк и др.); риторической компетенции (Э.М. Уленбек, В.И. Петровский, Д.Б. Гудков, И.А. Иванчук, JÏ.H. Горобец,

B.Е. Гольдин, И.А. Стернин, E.H. Ширяев, А.П. Сковородников, C.B. Разворотнева, Дж. Голдберг, Р. Дентон, Дж. Вудвард и др.); языковых манипуляций и речевого воздействия (Н.Д. Арутюнов, А.Н. Баранов, Е.М. Вольф, E.JI. Доценко, JI.A. Киселева, Е.Ф. Тарасов, A.A. Данилова, Е.В. Денисюк, К.С. Никитина, Э.И. Глинчевский, С.Г. Кара-Мурза, Т.М. Голубева, Р. Блакар, Д. Болинджер, Р. Фаулер, Т. ван Дейк, Г. Шиллер и др.).

Научная новизна работы определяется рассмотрением языковой личности Ф.Д. Рузвельта как сложного целостного единства, как взаимосвязанной и взаимодействующей совокупности многообразных психолингвистических и лингвокультурных характеристик, выявленных на базе его речетворческой и общественно значимой деятельности, свидетельствующей о высокой степени его риторической компетентности. С точки зрения теории манипуляции речи Рузвельта рассмотрены как эффективный механизм управления государством в исторически сложный период, установлена корреляция эмоционального и рационального начал речетворческой деятельности.

Теоретическая и практическая значимость диссертации обусловлена разработкой ряда актуальных для современной теории языка направлений, среди которых - дальнейшее изучение и систематизация важнейших характеристик языковой личности, выявление таких её аспектов на примерах текстов известного политического деятеля XX века Ф.Д. Рузвельта, которые позволяют увидеть в полном объеме специфику прагматических установок, устремлений автора этих текстов; уточнение статуса категории целостности (цельности) в общем ряду характеристик языковой личности, описание путей и способов её проявлений в текстовых структурах; представление особенностей отношений сознательного и бессознательного в речевых произведениях как одной из характеристик языковой личности; выявление и описание основных вербальных средств, лексическая, грамматическая или собственно прагматическая маркированность которых является яркой метой, отражающей специфику языковой личности Ф.Д. Рузвельта; углубленное изучение концепций риторической компетенции, путей и приемов ее реализации в текстовых образованиях, в том числе с целью речевого (манипулятивного) воздействия на аудиторию самого разного толка.

Предпринятое исследование значимо для таких пограничных дисциплин, как социолингвистика, лингвокультурология и психолингвистика.

Материал диссертации и его интерпретация, кроме того, могут представлять интерес для политиков, политтехнологов, РЛ-менеджеров, психологов, преподавателей и всех тех, чья публичная речь входит в круг их профессиональной деятельности.

Материалы исследования являются практически значимыми для курсов теории языка, стилистики, риторики, теории коммуникации, его результаты '< могут быть использованы в спецкурсах по политологии, культуре речи, экспрессивной стилистике и коммуникативистике.

Практическая часть данного исследования используется в спецкурсе «Роль языковой личности в межкультурной коммуникации» в НОЧУ «Институт экономики, права и гуманитарных специальностей» (Краснодар).

На защиту выносятся следующие положения: 1. Целостность языковой личности отражается в целостности созданных ею конкретных речевых произведений, которая обеспечивается единством явленных в них семантических и иных структурных категорий, выраженных средствами языка, расположенных в его лексической, грамматической, прагматической и других системах в их индивидуальных проявлениях и во взаимосвязях. Целостность языковой личности представляет собой совокупность речетворческих проявлений, отражающих рациональные и эмоциональные, объективные и субъективные, сознательные и бессознательные характеристики такой личности, а также ее общий объем знаний, уровень образования и специальной подготовки, социально-психологические особенности, находящие отражение в процессах коммуникации с помощью текстовых структур.

2. Коммуникативная (риторическая) компетенция является одной из обязательных характеристик языковой личности, характеристикой ее способностей продуцировать авторско-адресный текст, целенаправленно рефлексировать по его поводу, строить свою речетворческую деятельность в соответствии со спецификой конкретного речевого риторического жанра, принимая во внимание условия формирования и развития коммуникативной ситуации. Риторическая компетенция — это высший уровень коммуникативной компетенции, обеспечивающий суть собственно риторической деятельности человека. Риторическая компетенция отражает как жизнь языка, языковую и речевую культуру, так и духовный мир личности, ее интеллектуальные способности, позволяя на базе достижений элитарной языковой личности, ее умений создавать новые знания с целью в т. ч. мотивации своих действий и действий других языковых личностей, быть средством формирования целостности этой психолингвистической структуры.

3. Манипулятивное речевое воздействие осуществляется при помощи языковых средств, выступающих как четко структурированная система коммуникации. Эта система структурирована необходимым для ее целостности инструментарием на всех ее уровнях от слога до текста. Составляющие речей Ф.Д. Рузвельта и сами речи — яркое свидетельство сложных их взаимоотношений, взаимовлияний, подчиненных целям влияния на слушающую или читающую аудиторию. Они - эффективный механизм управления государством, подчеркивающий глубинную специфику этого человека как языковой личности, как образования именно целостного.

4. Баланс эмоционального и рационального начал — это одна из базовых характеристик проявлений языковой личности в текстовых структурах. Средства языка на самых разных ярусах его формирования и развития (лексическом, морфологическом, синтаксическом) помимо их основной роли способны выполнять в зависимости от целей речепорождения и функции передачи эмоций. В речах Ф.Д. Рузвельта средства вербальной реализации эмоций разноуровневы, они выступают в них в комплексе, придавая им образность и экспрессию, что в механизмах создания целостности текстов и целостности их автора как языковой личности следует рассматривать как яркую особенность его творческой манеры.

5. Средства воздействия на читательскую и радиоаудиторию представлены в речах Ф.Д. Рузвельта в предельно полном объеме и свидетельствуют о глубоком знании Президентом США ментальной специфики американского народа. Суггестивность, риторическая компетентность и вербальная манипуляция как компоненты экспликации^ языковой личности в речах Ф.Д. Рузвельта присутствуют в их жанрово-стилистическом многообразии и по сути определяют качества целостности этого человека, сумевшего четырежды переизбраться на пост Президента США. Специфически маркированные компоненты и другие структуры речей Ф.Д. Рузвельта обуславливают когнитивно-прагматическую направленность^ отношений между ним как Президентом страны и народом, который в него верит и ему доверяет.

Методы и методики исследования обусловлены спецификой материала и поставленными задачами. В диссертационной работе используются следующие методы: описательный, сравнительно-исторический, типологический, функциональный, сравнительно-сопоставительный, методы интерпретации текста, классификации и систематики; приёмы лексикографического, контекстного, дефиниционно-компонентного анализов.

Апробация работы. Основные положения диссертации докладывались и обсуждались на заседании кафедры английской филологии Кубанского государственного университета; были представлены на межрегиональной научной конференции «Перевод и язык в свете различных научных парадигм» (Краснодар, 2009).

По теме исследования опубликовано 8 работ, в том числе 1 работа в издании, рекомендованном ВАК РФ, общим объемом 3,32 п.л.

Структура работы обусловлена целью и исследовательскими задачами. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Целостность языковой личности: функционально-прагматический и риторический аспекты"

Выводы по главе П

Во второй главе языковая личность Ф.Д. Рузвельта рассматривается в совокупности соотношения ее аспектов (суггестивности, речевой компетенции, жанрово-стилистических особенностей вербальной манипуляции).

С древних времен люди понимали важность того, что речь, составленная с учетом языковых особенностей, помогает политическому лидеру управлять человеческим сознанием. Одним из наиболее эффективных средств достижения этой цели является суггестия, то есть внушение. Под «суггестией» мы понимаем явление принудительной силы слова на бессознательное (подсознательное). Суггестия является необходимым компонентом обычного человеческого общения, но может выступать и как специально организованный вид коммуникации, формируемый при помощи вербальных (слово, текст, дискурс) и невербальных (мимика, жесты, действия другого человека, окружающая обстановка) средств.

Принципиальная позиция суггестивной лингвистики заключается в том, чтобы рассматривать язык как единственное- существенное средство регуляции человеческого поведения. Язык моделирует социальное взаимодействие и служит инструментом социальной власти, так как использование языка предполагает осуществление власти.

Анализ использования Ф.Д. Рузвельтом различных механизмов и способов языковой суггестии указывает на сложность этого лингвистического явления, охватывающего все уровни языковой личности: вербально-семантический, когнитивный и мотивационно-прагматический. Но каждая языковая личность уникальна, обладает собственным когнитивным пространством, потому одной из важнейших характеристик языковой личности, признаком ее элитарной речевой культуры является риторическая компетенция - способность осознанно создавать, произносить и рефлексировать авторско-адресный текст речевого / риторического жанра в соответствии с целью и ситуацией публичной речи. Это высший уровень коммуникативной компетенции, обеспечивающий риторическую деятельность человека. Она шире риторических знаний, так как включает и историю риторики, и связь языка и культуры, и духовный мир личности, и жанрово-стилистические особенности текстов как продуктов речевой деятельности, и их функционирование.

Во все исторические периоды используемые видными политиками риторические средства неизменно вызывали большой интерес у исследователей. Анализируя круг речей Ф.Д. Рузвельта, объединённых общим заголовком «Беседы у камина», мы исходим из наличия в них общих черт и принципов построения публичного выступления политика. От того, с каким умением президент мог словесно оформить свою речь, во многом зависели степень понимания и поддержки собственного курса со стороны народа. По-своему это также был и мощнейший механизм управления государством.

Сравнивая схемы усиления выразительности, использованные в этих текстах (прежде всего, риторические средства - тропы и фигуры и синтаксические построения (фигуры речи), используемые для большей художественной выразительности высказывания), мы полнее осознаем своеобразие речевой системы языковой личности тридцать второго Президента США - Ф.Д. Рузвельта.

В широком спектре наиболее сущностных характеристик языка современного политика мы также выделяем вербальную манипуляцию во всем ее жанрово-стилистическом многообразии, и рассматриваем ее как неотъемлемую прагматическую структурную составляющую языковой личности Ф.Д. Рузвельта. Анализ его речей наглядно показывает, что степень успешности манипулятивных попыток определяется тем, насколько широк арсенал используемых средств и методов воздействия и насколько манипулятор гибок в их использовании. Манипулятивное речевое воздействие (язык манипуляционный) осуществляются при помощи определённых языковых средств, выступающих как четко структурированная система коммуникации, обладающая необходимым инструментарием на всех ее уровнях: от слога до текста, включающая как лексические, так и синтаксические способы языкового воздействия на сознание.

Достаточно условно, в силу их частичного взаимопроникновения, мы выделяем, используя главным критерием отбора тех или иных стратегий их высокую прагматическую значимость, следующие текстологические категории методов манипулятивного воздействия: аргументативные; экспрессивно-эмоциональные; стереотипизирующие; дискредитирующие; использующие стилистически маркированные элементы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В современном языкознании понятие «языковая личность» включено в приоритетную лингвистическую парадигму. Язык принадлежит личности, как «завершенной целостности», которая осознает свое место в мире, свою роль в практической деятельности и вербальном общении, свое отношение к условиям ведения дискурса.

Сочетание объективной и субъективной составляющих в языковой личности отражает данность того, что сам язык является прежде всего выражением некоего творчества субъекта, вследствие чего любому речепроизводству должен быть приписан субъективный фактор, отражающий отношение субъекта к предмету своего высказывания. Противопоставление субъекта и объекта в этом плане определяется как объединение некоторых объективных моментов, содержащихся в высказывании, с той субъективно-эмотивной оценкой, которая приписывается говорящим явлению, обозначаемому средствами языка.

Рассматривая вслед за Ю.Н. Карауловым языковую личность как углубление, развитие, насыщение дополнительным содержанием понятия личности; как средоточие способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и воспроизведение им речевых произведений (текстов), различающихся степенью структурно-языковой сложности, глубиной и точностью отражения действительности и определенной целевой направленностью, мы обращаемся к языковой личности выдающегося североамериканского политика 20-го века Ф.Д. Рузвельта и его речам, рассматривая их в совокупности объективных и субъективных, рациональных и эмоциональных, сознательных и бессознательных факторов, которые, в нашем понимании, составляют её целостность.

Целостность языковой личности отражается в целостности конкретных речевых произведений, которая обеспечивается единством семантических и структурных категорий и организацией практической деятельности и поведения человека. Монументальный (целостный) образ личности Ф.Д. Рузвельта - политика и человека многогранно и полно отражается в его языковой практике, цельности воспроизводимых текстов как «формы существования сознания», и достигается построением в рамках четко заданных параметров: ясной смысловой нити, проходящей через весь текст; единстве замысла и точности его построения; целостности образного осмысления материала; убедительности логического развертывания мысли; стилистическом единстве текста. При этом логическая структура выражает суть описанной автором целостной картины жизни, а эмотивность экспрессивной лексики связана с деталями картины и лишь в своей совокупности может пониматься как системно-структурное образование.

В языковой личности Ф.Д. Рузвельта рациональное и эмоциональное переплетены и нераздельны. Собственно, к рациональным средствам речевого воздействия относятся аргументированность, логичность изложения материала, обоснованность и точность излагаемых фактов и пр. Наличие и «доля» эмоциональности характеризуют конкретное высказывание и определяются говорящим. Однако средства и формы передачи эмоционального объективны и представлены языковой системой. Выражение эмоциональности в языке, безусловно, является одним из самых существенных аспектов представленности «человека в языке», наблюдаемом на всех уровнях языковой системы, и рассмотрены в нашей работе на морфологическом, лексическом и синтаксическом уровнях, как наиболее значимых, что не исключает их присутствие также в просодическом, фонологическом, фразеологическом, стилистическом, сверхфразовом, текстовом, гипер-, мега-, межтекстовом и других измерениях.

Языковая экспрессия в силу неразрывности рационального и эмоционального, объективного и субъективного начал речетворческого процесса определяется в работе как одна из кардинальных лингвистических проблем и одновременно как один из наиболее размытых лингвистических концептов. Поэтому мы считаем актуальным в дальнейшей работе по описанию наиболее сущностных характеристик языковой личности подробное рассмотрение эмоциональных процессов, определяющих направление формирования смысловой структуры текста, некоторых универсальных закономерностей образования его эмоциональной составляющей, и, главное, языковых средств их выражения.

Речь, составленная с учетом языковых особенностей, помогает политическому лидеру управлять человеческим сознанием. Одним из наиболее эффективных средств достижения этой цели является суггестия (внушение) - явление принудительной силы слова на бессознательное (подсознательное), использование которой посредством языковых средств может вызывать ощущения, представления, эмоциональные состояния и волевые побуждения без активного участия личности, без логической переработки воспринимаемого. Суггестия является необходимым компонентом обычного человеческого общения, но может выступать и как специально организованный вид коммуникации (манипулятивной), формируемый при помощи вербальных (слово, текст, дискурс) и невербальных (мимика, жесты, действия другого человека, окружающая обстановка) средств. В Соединенных Штатах Америки, где власть и связанные с ней процедуры ее реализации сосредоточены в руках избранного народом Президента, суггестивные возможности которого почти безграничны, политики раньше многих осознали скрытый суггестивный потенциал обращенного к массам слова, о чем, в частности, свидетельствует приведенный в работе анализ речей 32-го президента США Ф.Д. Рузвельта.

При изучении языковой личности на первый план выдвигаются интеллектуальные характеристики, наиболее ярко проявляющиеся в языке, поскольку собственно языковая личность начинается не с нулевого вербально-семантического уровня, а с лингво-когнитивного, предполагающего вычленение субъективной иерархии ценностей, индивидуальный выбор и личностное предпочтение. В этой связи одной из важнейших характеристик языковой личности является риторическая компетенция, которая включает не только определенные знания, но и интеллектуальная способность создавать новые знания на основе накопленных с целью мотивации своих действий и действий других языковых личностей. Творческий подход и уровень языковой компетенции стимулируют языковую личность до усовершенствования языка, развития языкового вкуса, постоянного отображения в языке мировозренческо-общественных, национально-культурных источников и поисков новых, эффективных, индивидуально-стилистических средств языковой выразительности.

Изучение основных структурных компонентов языковой личности современного политика невозможно без отдельного рассмотрения проблематики языковой манипуляции и речевого воздействия. Необходимо разграничивать аргументативное речевое воздействие от манипулятивного: первое нацелено на открытое аргументированное убеждение адресата коммуникативного сообщения в правильности точки зрения автора этого сообщения, а второе - не только на действия человека, но и на его подсознание.

Степень успешности манипулятивных попыток определяется тем, насколько широк арсенал используемых средств и методов воздействия и насколько манипулятор гибок в их использовании. При этом как аргументативное, так и манипулятивное речевое воздействие (язык манипуляционный) осуществляются при помощи определённых языковых средств, выступающих как четко структурированная система коммуникации, обладающая необходимым инструментарием на всех ее уровнях: от слога до текста, включающая как лексические, так и синтаксические способы языкового воздействия на сознание. Главным критерием отбора как тех, так и других стратегий служит их сравнительно высокая прагматическая значимость. В нашем исследовании мы выделяем следующие текстологические категории методов манипулятивного воздействия: аргументативные; экспрессивно-эмоциональные; стереотипизирующие; дискредитирующие; использующие стилистически маркированные элементы. Набор вербальных средств манипуляции постоянно меняется и вызывает к жизни новые еще более совершенные способы их реализации, что является объективным основанием их регулярного исследования и актуализации.

Список научной литературыБазалук, Елена Игоревна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Автономова, Н. С. Рассудок, разум, рациональность Текст. / Н. С. Автономова. М., 1988.

2. Автономова, Н.С. Рациональность: наука, философия, жизнь Текст. / Н. С. Автономова // Рациональность как предмет философского исследования. -М., 1995. С. 56-91.

3. Алисова,Т. Б. Очерки синтаксиса итальянского языка Текст. / Т.Б. Алисова. -М., 1971.

4. Андросова, И.Г. Особенности политико-психологического манипулирования в современной России Текст.: автореф. дис. . канд. политич. наук. М., 2008.

5. Аристотель. О душе Текст. / Аристотель. Соч. Т.1. М., 1976.

6. Аристотель. Риторика Текст. [пер. Н. Платоновой] / Аристотель // Античные риторики. М., 1978.

7. Аристотель. Сочинения. В 4 т. Москва, 1983.

8. Артемова, Е.А. Специфика реализации текстовых категорий в политической карикатуре Текст. / Е.А. Артемова // Языковая личность: проблемы лингвокультурологии и функциональной семантики: сб. науч.тр. -Волгоград, 1999.

9. Арутюнова Н. Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры: сборник / Вступ. ст. и сост. Н. Д. Арутюновой; общ. ред. Н. Д. Арутюновой и М. А. Журинской. — М., 1990. — С. 5-32.

10. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1998.

11. Архипов, И.К. Знак-предмет и знак-ситуация: текст и дискурс Текст. / И.К. Архипов // Текст и дискурс. Проблемы экономического дискурса: сб. научн. ст.-СПб., 2001.-С. 46-58.

12. Бабенко, Л. Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке Текст. / Л.Г. Бабенко. Свердловск, 1989.

13. Бабенко, Л. Г. Обозначение эмоций в языке и речи Текст. / Л.Г. Бабенко. Свердловск, 1998.

14. Базалук, Е.И. Способы вербальной манипуляции: на материале послания Ф.Д. Рузвельта Конгрессу США «О четырех свободах» (6 января 1941 года) Текст. / Е.И. Базалук // Культурная жизнь Юга России. 2009. - № 4(33). - С. 102-104.

15. Базалук, Е.И. Целостность в структуре компонентов языковой личности Текст. / Е.И. Базалук // Вестник МГОУ: Сб. науч. тр. М., 2009. - С.53-56.

16. Базалук, Е.И. Слово и дело президента Ф.Д. Рузвельта: языковые средства суггестии Текст. / Е.И. Базалук // Междисциплинарные аспекты лингвистических исследований: Сб. науч. тр. Книга 1. Ставрополь, 2009. - С. 14-20.

17. Базалук, Е.И. О риторической компетенции как значимой характеристике языковой личности Текст. / Е.И. Базалук // Междисциплинарные аспекты лингвистических исследований: Сб. науч. тр. Книга 2. Ростов н/Дону, - С. 1419.

18. Базалук, Е.И. О рациональном плане языковой личности Текст. / Е.И. Базалук // Адыгейская (Черкесская) международная академия наук. Образование, наука, творчество. Сб. науч. ст. № 21. Армавир, 2009. С. 26-32.

19. Базалук, Е.И. Об эмоциональной сфере языковой личности Текст. / Е.И. Базалук //Язык. Личность. Культура: Сб. науч. тр. Краснодар, 2010. С. 71-76.