автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Центральная Азия и скифо-сибирская проблема

Полный текст автореферата диссертации по теме "Центральная Азия и скифо-сибирская проблема"



& О

АКАДЕМИЯ. НАУК СССР ОНШНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ - ИНСТИТУТ АРХЕОЛОГИИ

/-а

На правах рукошю«

ВОЛКОВ Вяталжй Ваошьевп

УДК.930.26

ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И СКЙЮ-СИБИРСКАЯ ПРОБЛЕМА Спвцжальаоогь 07.00.06 - археологи

Автореферат кяооертафш на соискание ученов слепец* доктора воторачесмх наук

Моаква - 1990

Работа выполнена в отдало неолита и бронзи Института археологам АН СССР.

. Официальные оппоненты:

член-корреспондент АН СССР - МОЛОЛИН 6.И. доктор исторических наук - ЗАЛНВПРОВСКИЙ С.А. доктор исторических наук - ЧЕРНЫХ E.H.

Ведущая организация - Московская гооу дарственный университет, кафедра археологаа.

Защата оостоатоя " "_1990 г. в 14 часов

на заседании специализированного совета Л002 Д8.01 по защите диссертации на соискание ученой отепени доктора исторических наук при Инотатуте археологии АН СССР (г.Москва, ул.Дм.Улья-нова, 19, 4-Я этаж, конференц-зал).

С диссертацией мокко ознакомиться в библиотеке Института археологии АН СССР.

Автореферат разослан " " _ 1990 г.

Учений секретарь специализированного совета

З.Ы.Сергеева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность теш.

Ска|ская эпоха - один из наиболее разработанных разделов советской археологии. Тем не менее даже по самим кардинальным проблемам скифоведения нет единого мнения. Актуальнейшими проблемами науки остаются вопросы происхоадения самой скитской культуры и скифо-сибирского звериного стшш.

По мере открытия архаических комплексов и изучения культур по ряду параметров близких к скидкой в Средней Азаи.Ка-захстане, на Алтае, в Туве, Забайкалье и Монголии проблема эта заметно трансформировалась, наметились новые подходы и пути к ее решению.

В литературу прочно вошло понятие скифо-сибярское единство, Ски|)СкиЯ мир.

?Латериалы добытые экспедициями в Монголии, блестящие открытия в Туве и на Алтае позволяют с новых позиций подойти к освещению начальных этапов формирования культур скифо-са-бирского типа, определить роль и значение центрально-азиатского региона в общих процессах культурной интеграции, приведших к сложению этого единства.

Дели и задачи исследования.

1. Введение в научный оборот значительных а порой малодоступных материалов из Монголии - одного из интереснейших в научном отношении и слабо изученных районов Центрально® Азиа.

2. IIa оонове систематизации и анализа монгольских материалов и прежде всего оленных камней, а также археологических данных сопредельных областей, определить время и особенности формирования культур скифского типа в центральна-а знатоком регионе.

3. Выяснить роль и значение культуры номадов Центральной Азии в сложении ска}ю~снбирского единства.

Научная новизна работа.

Она во многом определяется новизной самих источников положенных в основу работы: около 600 каменных изваяний,десятки

крупных скоплений наскальных рисунков, материалы раскопок, коллекций центральных, областных и районных (аймачных и сомон-кых) краеведческих музеев МНР, которые обследованы и изучены автором за время многолетних работ в Монголии.

Практическая ценность работы.

Систематизированный материал и некоторые выводы могут быть использованы при разработке как общих проблем кочевого мира, так и конкретных вопросов культуры, идеологии и истории древних номадов "Великого пояса степей" Евразии.

Наконец, работа может рассматриваться как определенный вклад в развитие советского монголоведения и войти составной частью в планируемые совместные с монгольскими учеными издания по истории МНР.

Апробация результатов работы.

Основные положения работы опубликованы в трех монографиях и в ряде статей. Они также были изложены в выступлениях автора на заседаниях отдела неолита и бронзы Института археологии АН СССР, в докладах на международных симпозиумах по проблемам археологии Центральной Азии в Париже - 1975 г., в Неаполе - 1976 г., на Ш и У конгрессе монголоведов в г.Улан-Баторе - 1977 г., 1987 гг.

Структура работы.

Диссертация состоит из введения, заключения и 5 основных глав. К ней прилагаатсятакже альбом иллюстраций.............

Глава I - История изучения памятников бронзового и ! шнноахлезного рогов Северной Монголии. .

Глава П - Памятники бронзового и раннеяелезного веков. Культуры и культурные зоны.

Глава Ш - Оленные камни Монголии. Основные местонахождения.

Глава Н - Назначение оленных камней. Семантика изобра-кений.

Глава У - Классификация и хронология оленных камней.

Введение.

Помимо истории вопроса а изложения основных концепция происхождения скифской культуры и искусства (автахтонной, ближневосточной, центра льно-азиатско-сябярской) в нем затрагиваются общие вопроси кочевого скотоводства и сложения скифо-сибирского единства, причини, степень взаимообусловленности, отмечаются новые подходы в решении проблемы, которая обозначена в заглавии работы.Дается также характеристика Северной Монголии (современнаятерритория ШР) как с точка зрения физико-географической, так и с точки зрения той особой роли в мировой истории отводимой многими исследователями Центральной Азии в целом. Эта особая роль в историческом процессе обусловлена тем, что Монголия является страной классического кочевого скотоводства, которое многие столетия определяло специфику бита, культуры ее населения, а в какой-то мере определяет даже сейчас - в век урбанизации и мощного влияния общеевропейской культуры. Это позволяет в свою очередь при решении вышесформулированной проблемы сосредоточить основное внимание на анализе археологических материалов, происходящих с территории МНР.

Глава I - История изучения памятников бронзового а ран-нежелезного веков Северной Монголии.

Она дается по схеме, ставшей традиционной в очерках истории археологического изучения ШР: выделяются три основных периода. Первый - с конца прошлого века, со времени первых целенаправленных археологических экспедиций Яцрзнцева, Радло-ва, Гранэ до 1924 г., когда после народной революция и организации Комитета [¡аук ШР, началось становление современной, собственно монгольской исторической науки.

Второй период - с 1924 г. охватывает и все предвоенные годы. Крупнейшее событие его - деятельность Монголо-Тибетской экспедиции В.П.Козлова.

Третий период - послевоенный и до настоящего времени. Характерные черты его (совместные исследования, сотрудничество) сформировали две крупные программы полевых исслцдованйа

в МНР: археолого-этнографическая экспедиция под руководством С.В.Киселева (1948-1949 гг.), в которой делали свои первые наги в науку монгольокие специалисты - археологи и совместная Советско-Монгольская историко-культурная экспедиция, организатором и долгое время научным руководителем которой был академик А.П. Окладников.

Историко-культурная экспедиция, созданная АН СССР и АН МНР в 1969 г., работает в ШР уже 20 лет. Ею накоплен большой полевой материал по археология, этнографии, эпиграфике, антропологии.

Настоящая диссертация, опирающаяся во многом на археологические данные, полученные историко-культурной экспедиций, является в известной степени результатом, итогом плодотворного сотрудничесгад советских и монгольских ученых.

Глава П - Памятники бронзового и раннекелезного веков. Культуры и культурные зоны.

Этот раздел работы не всегда прямо увязан с последупци-ми, но он необходим как фон, характеризующий уровень археологической изученности МНР и некоторые общие тенденции в историческом развитии региона.

Глава начинается о описания материалов дюшшх стоянок с расписной керамикой из Юмю-гобийского аймака. Далее приводятся сведения по таадак-булакской культуре Восточной Монголии и афанасьевским погребальным комплексом в северо-западных районах МНР. Эпоха поздней бронзы Монголии представлена в основном случайными находками бронзовых изделий карасук-ского типа. Поэтому значительное место занимает типологический, анализ ножей, кельтов, шильев, кинжалов л различных карасукскях украшений, хранящихся в музеях МНР. Рассматриваются и основные концепции решения "карасукской проблемы". Много внимания в работе, естественно, уделено памятникам раннехелезного века: дается подробная характеристика культуры плиточных могил, памятников "мунгун-тайгинской" культуры, полностью раскопанного в окрестностях г.Улаигом могильника У~Ш вв. до н.э. Анализируются случайные находки атого периода из музеев МНР (ном, шилья, удила, псалии,

котлы, зеркала, бронзовые наконечники стрел, коллекция художественной бронзы) наиболее крупные сюпления наскальных рисунков, разделяемые по технике выполнения на две больше группы - красочные и выбитые.

Обзор памятников Монголии эпохи бронзы и раннего железа, как нам представляется, позволяет придти к следующему общему заключению.

В I тыс. до н.э. в обширных степях и полупустынях Монголии, как и во многих других районах евразийской степи, на смену культурам бронзы пришли культуры раннего железного века. Процесс освоения нового металла в Монголии протекал сравнительно медленно и только к середине I тыс. до н.э. началось массовое использование железа при изготовлении орудий труда и оружия.

Одной из основных культур раннего железного века Монголии является культура плиточных могил. Ом занимает большую часть современной территории МНР - всю ее восточную и центральную часть по крайней мерз. Западная граница этой культуры проходила вероятно по "котловине великих озер",рассекающей территорию Монголии с севера на юг. Лишь отдельные небольшие группы плиточных могил встречаются далее на западе в предгорьях Гобийского Алтая. Однако на Горном Алтае и в Туве плиточных могил как будто нет совсем. Не обнаружены они и в пограничных с этими областями районах Монголии.

На юге ШР плиточные могилы встречаются реже. Однако плиточные оградки, в том числе и "фигурные" отмечены Иарян-гером и Бергманом во Внутренней Монголии.

Памятники близкие к плиточным могилам известны а еще южнее - в пределах Северного Тибета.

На севере плиточные оградки, как известно, тяк>:е выходят за границы МНР - в Забайкалье и в Прибайкалье.

Плиточные могилы Монголии по внешнему вицу, по составу инвентаря и погребальному обряду, по антропологическому типу населения, оставившего их, совершенно тождественны забайкальским. Повицимому, в I тыс. до н.э. степи Центральной и Восточной Монголии, Забайкалья представляли собой единый

этнокультурный район.

Современное состояние изученности памятников, предшествующих культуре плиточных могил и самой этой культуры, охватывающей огромные степные пространства Центральной Азии, на позволяет окончательно решить вопрос о ее происхождении. В то же время обращает да себя внимание факт переживания ка-расукских традиций в инвентаре плиточных могил. Они просле-яяваются прежде всего в орнаментации и форме ряда бронзовых изделий, особенно в технических и стилистических приемах изготовления художественной бронзы.

Это обстоятельство послужило основанием для некоторых исследователей относить какую-то часть плиточных могил к карасукской эпо^.

Вместе с тем оно позволяет предполагать, что культура плиточных могил сложилась на основе одной или нескольких родственных культур, имеющих ряд общих черт с карасукской из Южной Сибири.

В северо-западных районах Монголии, в районах непосредственно примыкающих к Саянам и Алтаю' в I тыс. до н.э., а возможно я значительно раньше, складывается япзя, особая этнокультурная зона, совпадающая о ареалом каменных курганов саяно-алтайского типа.

Памятники эти изучены крайне слабо. Ло недавнего времени исследовались лишь курганы с так называемыми "цветами" (по Л.Р.Кызласову), известные также в соседней Т^гве.

Несмотря на отличия в устройстве надмогильных сооружений (каменные курганы с различной форма оградкаиа),погребальный обряд их вообщем довольно однообразен.

В центре под курганом находится каменный ящик или сооружение, напоминащвв "цисту" из больших плоских камней. В ней на древнем горизонте или в очень неглубокой яме -сколет человека на боку с подогнутыми ногами, головой на запад или северо-запад. Вещей, как правило, нет. Черепа яз курганов с "цистами" европеоидные с небольшой примесью монголоидноете. Оки ближе всего к черепам из кара-суксккх и окунзвокях погребений Шной Сибири и из анадо-

гячных памятников Тувы и черепам сако-усуньских погребений Казахстана и Киргизии (В.П.Алексеев).

Некоторые исследователи относят курганы с "цистами" к древнейшему этапу уюкской культуры и датируют УП-У1 вв. до н.э. Другие, опираясь на стратиграфические наблюдения, выделяют эти памятники в особую "мунгун-тайгинскую" культуру и считают возможным относить по крайней мере некоторые аз них к карасукскому времени.

Вопрос о датировке данных памятников очень важен, поскольку курганы о "цистами" помимо Тувы, северо-западных районов МНР известны и в Центральной Монголии по рекам Орхону, Толе, Тамиру и далее на север, в пределах Забайкалья, т.е. встречаются там же, где распространены и плиточные могилы. Естественно встает вопрос о их культурном и хронологическом соотношении.

Значительно пополнил наши сведения об особенностях культуры северо-западных районов МНР скифского времени раскопанный в 1972-1974 гг. Советско-Монгольской историко-культурной экспедицией в окрестностях г.Улангома могильник У-Ш вв. до н.э.

УлангомекиЙ могильник, состоящий из коллективных захоронений в срубах и одиночных или парных захоронений в каменных ящиках, дал обширную серию керамической посуды,в том числе и с орнаментом, нанесенным черной краской, большую коллекцию бронзовых и железных изделий, оружия, множество всевозможных украшений, прекрасные образцы прикладного искусства в кости, в бронзе, в керамике и великолепной сохранности антро-пологическяй материал. В целом могильник с полным основанием может быть отнесен к кругу памятников позднего этапа уюкской культуры, охватывающей, как выясняется, помимо Тувы и северозападные районы МНР.

Различия между востоком и западом Монголия в материальной культуре и палеонтропологическом материале и, вероятно, этническая неоднородность ее населения, отчетливо обозначившиеся в окафскую эпоху, не возникли вдруг, а имели свою историю и более глубокие корни.

Исследованиями последних лег на Хангае (Алтай сандал, Шагар чулуу) выявлены курганы афанасьевского типа, оставленные одной из наиболее восточных и древнейших групп европеоидных племен, некогда населявших глубинные районы Азии.

В этом отношении афанасьевцы представляют резкую противоположность палеоазиатам из позцненеолитических или энеоли-тических комплексов Восточной Монголии, известных по раскопкам в Таицаг булаке и Норовлин Уле. При этом наблюдается определенное сходство между древнейшими европеоидными черепами из афанасьевских курганов и улангомского могильника. (Н.Н.Мамонова ).

Применительно к скифской эпохе для этих двух этнокультурных зон имеются и общие черты, элементы культуры: схожи наконечники стрел в большинстве своем повторяющие скифо-сак-ские образцы, некоторые предметы конского снаряжения, художественные бронзы, выполненные в скифо-сибирском зверином стиле, наконец, олешгае камни - стелы, с выбитыми на них изображениями различных предметов, животных и прежде всего оленей в характерной стилизованной манере. В настоящее вре-ш в ШР открыто и обследовано около 600 каменных изваяний такого рода.

Оленине камня, как и предметы скифской "триады", не связаны с какой-либо одной культурой. На востоке МНР, в Забайкалье, они часто стоят в качестве угловых камней плиточных могил. На западе они входят в архитектурные комплексы керексуров или, например в Туве, сопровождают курганы уюк-ской культуры. Это обстоятельство особо подчеркивается тем, что территория распространения оленных камней необыкновенно обширна. Находки последних лет позволяют отодвинуть восточную границу их до Читинской области. Имеются не вполне определенные указания на наличие аналогичных изваяний в Северном Тибете. Около 40 памятников зафиксировано в Туве и не менее 50 стел в Горно-Алтайской автономной области. Отдельные олониыв кашш обнаружены в Киргизии, в Восточном и Центральном Казахстане, 1И Южном Урала в Оренбургской области. В поолоцнее десятилетие введены в научный оборот нес-

колько памятников, представляющих собой вариант оленных камней с Северного я Центрального Кавказа. Стела из Шипяк-Сано-мер в Южной Грузии позволяет предполагать их наличие и в Закавказье. Несколько изваяний происходит из Причерноморья -Ольвия, Поднепровья, Николаевской обл. Украины и Крыш. Наконец, два оленных камня обнаружены в Добруцке и Северо-восточной Болгария.

В настоящее время в Европе и на Кавказе известно около 15 оленных камней, западная граница распространения которых доходит, видимо, до Эльбы л обозначена находкой стелы в Зеен-хаузене. В связи с этим некоторые исследователи обращают внимание на определенное сходство оленных камней и североитальянских каменных изваяний эпохи бронзы. На наш взгляд этот вопрос требует дополнительной проработки. Определенно примыкают к западной группе оленных камней, во всяком случае близки к ним по формам оружия и, видимо, близки хронологически новомордовские стелы раннеананьенского могильника в Среднем Поволжье.

Таким образом, по новейшим данным территория распространения оленных кашей охватывает огромные пространства от верховьев Амура на востоке до Эльбы на западе и в значительной части совпадает о "Великим поясом степей" Евразии.

Уже одно это ставит оленные камни в ряд важнейших источников по истории ранних кочевников евразийских степей. Причем источник еще далеко не отработанный полностью, поскольку количество памятников из года в год постоянно увеличивается, проводятся раскопки комплексов, в которые входят изваяния. Все это диктует необходимость специального, детального анализа оленных камней Монголии и объясняет - почему именно они положены в основу настоящего исследования.

Глава Ш. Оленные камни Монголии. Основные местонахождения.

Оленные камни встречаются в одиночку н значительным* окоплениями до 20 изваяний и аэ*е более. Картографирование обследованных памятников указывает на го, что основная мао-ча их расположена в северных и северо-западных районах МНР,

а наиболее крупные скопления приурочены к главным горным системам: Хентею, Хангап я Монгольскому Алтаю. Значительно реже они встречаются в других районах. В Южной и Восточной Гоби оленные камни пока совсем не известны.

Для удобства территориальных привязок описание изваяний дается по аймакам и сомонам, т.е. в рамках современного административного деления ШР.

Здесь же приводятся результаты раскопок памятников,связанных с оленными камнями: плиточных могил (Шивертын ам, Цацы н эрег, Хушотын тал - Архангайский аймак, Тарят-Центральный, Ульдзит худас - Среднегобийский аймаки) и жертвенников (Жаргалант - Архангай, Херексурин денх - Баянхангор, Уткин Увер - Хубсугул, Баян дзурх - Кобдосский аймак).

При описании памятников приводятся сведения о породах камня, из которых изготовлялись стелы, о степени обработки наружней поверхности, технике нанесения рисунков и их особенностях. В обобщенном виде все эти сведения, а также наблюдения и выводы полученные в процессе раскопок упомянутых комплексов являются основной фактологической базой последующих разделов работы.

Глава 1У. Назначение оленных кашей. Семантика изображений.

Настоящая глава, прецворяя рассмотрение вопросов типологии и хронологии памятников, нарушает традиционный порядок археологического анализа. Объясняется ото тем, что при изучении оленных камней мы имеем дело не с вещевыми сериями, а с рисунком, часто очень схематичным. Поэтому неизбежно сначала приходится решать вопрос, что именно изображено на стелах, что означает тот или иной рисунок.

Археологические исследования в МНР изменили ранее бытовавшие представления об оленных камнях как о надгробных памятниках. Многочисленные факты свидетельствуют о том, что они изначально и прекдо всего являлись составным ц важным элементом жертвенно-поминальных комплексов, причем комплексов разнотипных.

Первый тип жертвенников представляет собой скопление

небольших каменных курганов, плоских выкладок в виде дорожек, окруженных колечками. Оленныв камни иногда рядами стоят в середине. Под курганами - остатки (черепа) жертвенных животных - лошади, верблюда, быка. Примером жертвенников такого типа могут служить крупнейшие в Монголии комплексы ¿£аргалакт -в Архангав и Даган цель - в Завханском аймаке.

Второй тип внешне напоминает плиточные могилы, но очень больших размеров 8 х 8, 10 х 10 м. Наружние стенки оград сооружены из плошмя положенных оленных камней. Изваяния использовались (переиспользовалясь) при заполнении площади внутри ограды. О размерах жертвоприношений дает представление находка в одной такой оградке около 100 черепов практически всех, известных кочевникам, домашних животных, включая собаку.

Третий тип - внешнеобычные плиточные могилы, у которых в качестве угловых - установлены оленные камни. Иногда они же использованы при сооружении боковых стенок ограды. Раскопано более 10 таких памятников и ни разу не встречены кости человека а дело не в плохой сохранности. Кости животных неизменно присутствуют.

Четвертый тип характерен для северо-западных районов МНР. Это - гигантские каменные курганы с круглой оградой, окруженной в свою очередь я рядами колечек. Иногда видны дорожки -лучами идущие от центральной насыпи кургана к ограде. Оленныв каыни располагаются как внутри ее, так и за ее пределами, но рядом с ней. Таких курганов известно несколько: в Баян дзурх, в верховьях Уенч гол, Чулутых огтох - Кобдо, Пунцак обоо -Гоби-Алтай. Не трудно заметить, что они совершенно тождественны кургану "Улуг-хорум", исследованному А.Д.Грачем в Туве, который оказался кургаиом-святялещем, я в архитектурный комплека которого также входили оленные камни.

Что же представляют собой сами оленные камни? В некоторых своих простейших вариантах они напоминают голову рыбы с глазами и жабрами. Это формальное сходство породило представление о "рыбообразности" оленных камней, которое продолжает держаться в литература до последнего временя (М.Х.Мааай-оол). В действительности сколько-нибудь развитый культ рыбы прослэ-

цигь трудно. Изображения рыбы обнаружено лишь один раз на изваяния из окрестностей г.Улясутай. Мало убедительно выглядят утверждения и о их фалломорфности, также базирующиеся в основном на формальном сходстве. Более продуктивной нам представляется идея о том, что в основе оленных камней лежит антропоморфный образ. То, что изваяниям присущи некоторые антропоморфные черты подмечено уже достаточно давно (Н.Н.Диков, Н.Л.Членова). Новые находки оленных камней со скульптурными изображенная человеческого лица, например, в Ушкин увер, Агрын, Дунд Жаргалант, убедительно подтверждают такой взгляд на эти памятники. Сходство оленных камней с человеческой фигурой подчеркивается также многократно зафиксированной строгой определенностью расположения на стелах изображений различных предметов, в том числе и поясов с подвешенным к ним оружием и видимо, в том порядке, как их носил древний воин. Именно из этого мы прежде всего исходим при расшифровки рисунков на стелах.

Передней и задней стороной обычно являются узкие грани камня, более широкие - боковыми. Если камень сохранял первоначальное положение, то изваяния лицом обращены к Востоку.

Иногда самую макушку стелы обрамляет углубленная полоса. Она трактуется однозначна как лента-диадема. На некоторых западных оленных камнях в том месте, где соединяются концы лент, передан даже характерный узелок. Колечки по бокам головы объясняются как изображения серег. По поводу нескольких косых линий (чаще - трех), помещенных на лицевой части изваяний существует предположение, что они передают татуировку или раскраску ритуальной маски. Смысл их объясняется по разному: граница между живым и мертвым, знак - символ грозного божества, схема созвездия Ориона. На наш взгляд вопрос о трех косых линиях остается открытым.

Верхний поясок, отделявший головную часть столы, несомненно, представляет собой изображения раоннх : нашейных украшений: ожерелий из бус, гривны и т.п.

Но вызывает возражений также трактовка, как изображений зеркала - дкскошшшх фигур в средней часта изваяний.

Нижняя часть стелы отводилась для изображения боевых (на западных памятниках) или парадных (на востоке) поясов с подвешенным к ним оружием: кинжалами, налучьями и колчанами, боевыми топорами или клевцами, а также ножами и оселками. На западных оленных камнях спереди на поясе изображалась пряжка-застежка. На восточных - какой-то предмет о двумя дуговидными крючками, который также расценивался как приспособление для застегивания пояса. В последние годы в литературе появилось не лишенное оснований предположение, что эти двойные крючки изображают гак называемые "модели ярма", бронзовые образцы которых встречаются в иньско-чжоуских погребениях о колесницами в Китае и в карасукскях могилах в Южной Сибири.Назначение последних точно не установлено. Лля Китая предполагается, что они были деталями колесниц или инструментом колесничих. Для Южной Сибири, где они значительно меньших размеров, что это - культовые предмети-жезлы. Спорным остается вопрос о пятиугольных решетчатых фигурах, которые помещались над поясом обычно на задней стороне изваяний. Существуют точки зрения,что они, как это бывает на шаманских костюмах,изображают грудную клетку с ребрами или, что это - рисунки бревенчатых домов. Предпочтительнее нам представляется трактовка пятиугольных фигур, как изображений щитков, поскольку они иногда наделены такими деталями, которые иначе трудно объяснить.

Среднюю часть стелы, ограниченную двумя поясами, иногда выходя за эти пределы, занимают изображения различных животных я прежде всего оленя. В зависимости от характера расположения они трактуются как нашивные бляшки на одежде или как татуировка наподобие той, что маши видеть на кош пазырык-ского вождя.

Помимо оленей, выполненных в двух разных стилистических манерах, на изваяниях часто встречается изображение дикой лошади или кулана, горного козла-янглра, кабана, кошачьих хищников (тигра, барса), композиционно связанные сцены терзания хищниками копытного или сцены преследования. Один раз на олешгоч камне.зафиксировано изображение пароконной колес-

ницы,, но ее следует, вероятно, отнести к категории оружия. Репертуар, иконография, стиль зооморфных сюжетов оленных камней полностью соответствует традициям скифо-сибирского изобразительного искусства. По поводу семантики различных сюжетов скифо-сибирского звериного стиля существует значительная литература. Поэтому нет необходимости подробно останавливаться на этих вопросах. В работе акцентируется внимание на трех обстоятельствах непосредственно вытекающих из анализа памятников: антропоморфности стел, регалиях, подчеркивающих высокий социальный уровень и на космической символике ряда изображений.

Антропоморфные черты в той или иной мере характерны для всех типов оленных камней и видимо заложены в них изначально. Вместе с тем антропоморфность оленных кашей проявляется обычно в виде отдельных черт. Изображения человеческой фигуры лишены многих деталей, лишены конкретности, индивидуальности. Образ человека передан в самом обобщенном виде. Иногда антропоморфные черты вообще трудно проследить. Они как бы отодвигаются на второй план, а на передний выходят изображения оружия, гривны, защитного или парадного пояса, т.е. регалии власти, высокого социального уровня, принадлежности к воинской касте. Все это позволяет предполагать, что оленные камни воплощали в себе образ воина-вождя и не просто вождя какого-то конкретного племени, а героя-первопредка.

Отчетливо прослеживаемая на оленных камнях космическая символика, в том числе зооморфных сюжетов, породили другое направление в определении сущности рассматриваемых памятников, трактовке их как образа мирового дерева. При этом обращается внимание на строго вертикальное расположение памятников, деление их на две или три зоны и т.д. В принципе обе версии возможны. Антропоморфные черты изваяний не являются тому препятствием. Оленные камни с большой долей уверенности можно поместить в эквивалентный ряд, выражающий определенное представление о центре мироздания - мировой горы, мирового царева, жертвенного столба, образа божественного первопредка "Ригведы".

Во всяком случае совершенно ясно, что в основе семантики оленных кашей лежит универсальная идея, хорошо понятная всем и везде - каждому пастуху-кочевнику, в любом районе евразийских степей.

Глава У. Классификация и хронология оленных камней.

Оленине камни заметно различаются по размерам, форме, содержанию и степенью насыщенаости рисунками, наконец,особенностью стиля зооморфных изображений, выбитых на них. Исходным материалом для их изготовления служили блоки или плиты гранита различных расцветок, реже - базальт и совсем редко -сланцевые или мраморовидные породы камня. Устойчивый и стабильный характер носит техника нанесения рисунков. На азиатских стелах полностью господствуют силуетные изображения,выполненные в технике контррелье|а, иногда в сочетании с гравировкой. Встречаются изображения с гравировкой по контуру. В отличии от западных рельефные изображения - единичны.

Попытки выделить руководящие признаки и создать типологию оленных камней неоднократно предпринимались и предпринимаются в археологической литературе до самого последнего времени. Основы для классификаций выбираются разные: форма изваяний (А.П.Оклацияхов, Ю.С.Худяков), сэжзт и композиция рисунков (С.В.Вайнштейн), стилистические особенности изображений животных (Н.Н.Диков, М.Х.Манпй-оол). В нашей классификации мы исходим из того, что на репертуар, ни особенности композиции, ни стиль рисунков не связаны с формой самих стел. Она определялась первичной .формой тех гранитных блоков а плит, которые шли на изготовление памятников. Например, как в природе круглые каменные целостности редки, так редки круглые в поперечном разрезе олешшв камни. В Монголии па пятьсот с лишним детально обследованных памятников приходится всего три округлых в сечении. Один из них, находящийся в верховьях речки Бодонят« гол (Кобдосский аймпп) без изображений дивотга«. Второй аз Херексурин цен« (Баянхангор) представляет собой классический вариант монголо-забайкальских изваяний и сплошь покрыт орнаментально стилизованными изображениями оленей с сильно вытянутыми мордами. Третий из Дурульджин ам (Хубсугул). В

средней части его выбито несколько стоящих оленей (с короткими и широкими рогами и горбакосыми лосиными мордами) -аналогичных саяно-алтайским изображениям этого животного. Такие же примеры можно было бы привести и в отношении стел подквадрагных в сечении или изготовленных из плоских широких плит.

В нашей классификации олеаных кашей грушхо и типооб-разующими признаками являются репертуар,трчнее наличие или отсутствие зооморфных сюжетов и особенности стиля изображения животных.

По этим признакам все оленные камни могут быть подразделены на две основные группы: с изображениями животных и без' них, которые в свою очередь подразделяются на три типа. Они по местам преимущественного распространения условно названы:

1. Общеевразийский (без изображений животных).

2. Саяно-алтайский (с близкими к натуре, "реалистическими" изображениями оленей).

3. Лжголо-забайкальский (с орнаментально стилизованными фигурками оленей).

В работе рассматриваются и локальные особенности различных групп памятников - западной - алтайской, хангайской и специальной небольшой, но принципиально важной группы, так называемых "сторожевых" камней, устанавливавшихся возле плиточных оградок.

При определении возраста оленных камней важной хронологической вехой служат находки их в архаических комплексах: в киммерийском кургане у с.Белогородец в Северо-восточной Болгарии, в кургане при твердо датированном комплексе чер-ногоровской ступени у с.Целинное в Крыму, в кургане УШ-УП вв. до н.э. у с.Гумарово на Южном Урале и обломка стелы в кургане Аржан в Туве, датировка которого УШ-УП вв. до н.э. принимается многими исследователями. Сомнения в стратиграфической четкости нахождения оленного камня и попытки отнести его к более позднему времени, чем сам курган Аркан, лишены серьезных оснований. Совсем недавно в Монголии в верховьях

р.Хануй (Жаргялант) раскопан жертвенный комплекс в вице четырехугольных оград 7 х 7 и 8 х 8, стенки которых были сооружены из оленных камней монголо-забайкальского и общеевразийского типов. Датируется он также УШ-УП вв. цо н.э. по находкам бронзовых ложечковидных привесок и трехдырчатых пса-лий аналогичных аржанским. ■

Таким образом,все типы оленных камней как на Западе, так и на Востоке встречены в цоскгфских по существу комплексах.

Важным моментом в выяснении хронологического соотношения выделенных типов оленных камней является случаи установки разнотипных стел на жергвеняках. В Даган цель (Завхан), в Баян цзурх(Кобдо) в одном ряду язваяшйстояли стелы монголо-забайкальского и общеевразийского типов. В Баян нур (Баян-хангор) и Дурульджин ам (Хубсугул) в аналогичной ситуации находились стелысаяно-алтайского и общеевразийского типов.Следовательно можно полагать, что олешше камни без фигурок животных сосуществуют и с монголо-забайкальскими и саяно-ал-гайскимд.

Новые возможности для датировка оленных камней открывает значительная серия памятников с великолепно выполненными изображениями оружия, украшений, обнаруженная и исследованная в МНР. Серия эта насчитывает многие десятки изваяний,но к сожалению в основном стел монголо-забайкальского типа. На других же типах памятников изображения крайне схематичны я позволяют самые широкие сопоставления. Исключение составляет пожалуй западная группа. Она детально проанализирована Н.Л. Члеловой и Д.Г.Савиновым я в нашей работе специально не рассматривается.

Возвращаясь к изображениям на оленных камнях оружия следует отметить, что наиболее выразительны силуэтные рисунки кинжалов. Они буквально образуют своего рою типологические ряди, параллельные формам аз вецевих коллекций. Напершая вввдв головки горного козла, оленя, лошади, птицы,ввиде большого кольца или грибовидной шляпки; перекрестия - прямые крестовидные или с выемкой у эфеса ; рукоятки - слегка изогну-

тые и сукающиеся к яавершию, дополнительные петельки под на-вершием, ножны с треугольным наконечником - все это детали и черты характерные для бронзовых карасукских кинжалов. Нижняя хронологическая граница их бытования определяется по находкам в ипьско-чжоуских комплексах Китая ХП-Х1 вв. до н.э. Верхняя т находками двух позднекарасукского типа кинжалов в Улангомском могильнике У-Ш вв. до н.э.

Важно отметить также, что среди многочисленных изображений кинжалов на оленных камнях нет классического скифского и кишка или бесспорно тагарского.

Близки к сибирским карасукским бронзовым прототипам и многие изображения боевых топоров, чеканов, прежде всего вгульчагых с петлей разной формы на обушке. Ряд других имеет сходство с топорами и чеканами Китая, где втульчатые орудия в большом числе появляются в конце иньской эпохи. Наши аналогии укладываются в рамках Х-УШ вв. до н.э. Так называемые "модели ярма", с которыми сопоставляются двойные крючки, помещенные на оленных камнях спереди у пояса, бытуют на протяжении всей карасукской эпохи. Поздние образцы их представлены находками в Томском могильнике. Более важным в сравнительно хронологическом плане представляется обнаружение точно таких же двойных крючков на бронзовом оружии из западно-чжоус-кого могильника в Байфу, имеющего к тому же радиоуглиродную цату - XI в. до н.э. (А.В.Варенов).

Еде одной датирующей группой рисунков на оленных камнях являются изображения ножей. В отличии от кинжалов карасукский облик их выражен менее ярко и нет ранних форм с выделенной рукояткой, с "гердой" и т.п. Подавляющее большинство из них имеет кольчатое навершие, кругоизогнутое лезвие и по этим признакам могут быть сравнимы с также многочисленной серией бронзовых ноаей типологически самыми поздними, непосредственно предшествовавшим гагарским (Н.Л.Членова).

Остальные изображения ножей сопоставимы с ножами первой стадии тагарской культуры: однодырчатыми и петельчатыми (по С.В.Киселеву).

Хронологические рамки аналогий изображениям щитов, зер-

кал, оселков, плацем, навейных украшений в вице гривнн очень широки. Особенно характерны эти предметы шш раннекочевниче-ских культур, но известны и в памятниках предшествующего времени.

Тоже самое можно сказать об изображениях сложного скитского лука. В Центральной Азии сложный лук появляется в конце Ш тыс. до н.э., да и в Северном Причерноморье он получает распространение еще в доскифское время.

Изображения горитов в большинстве случаев существенно отличаются от хорошо известных скифских горитов а вероятно, представляют собой, не известные нам в вещевых коллекциях, также более рашше типы и формы.

Обращает на себя внимание орнаментация на парадных поясах изваяний, Узор - всегда прямоленеен. Основу его составляют треугольные фигуры, ромбы, углы, зигзаги, косая сетка -котивы определенно восходящие к орнаментам эпохи неолита и бронзы.

Вышеупомянутое изображение на олекном камне из Чулутын огтох. боевой колесницы обладает веема особенностями, характерными для аналогичных петроглифов Тувы, Алтая и Казахстана, где они датируются в пределах П - начала I тыс. до н.э.

Заметно влияние местных (центральноазиатских) традиций бронзового века и на зооморфные сюжеты олешшх камней. Отчетливые параллели ям легко найти в карасукской художественной бронзе и в наскальных изображениях Монголии доски|зского времени.

Датировка олешшх камней монгояо-забайкальского типа имеет принципиальное значение а поэтому предъявляет к ее обоснованности повышенное требование. Несмотря на отчетливо вираяе'шше карасукские градация в оформлении отел, есть и несколько моментов, которые должны удерживать от чрезмерного удревнения этих памятников. Прежде всего взаимовстречаемость из одних и тех зге изваяниях как ранних так п, несомненно более поздних типов предметов, например, раннекара-сукских по форме кинжалов, чеканов и позднекарасукоких,даже тагпрских ножей. Коли к оленанм камням относиться как к

определенным археологическим комплексам, то датировать их следует естественно по поздним признакам. Никак не вписываются целиком в наши представления о культурах бронзового века Сибири и Центральной Азии зооморфные изображения олен-ных камней. По набору сюжетов, иконографии, особенностями изобразительных приемов, они несомненно являются вариантом скифо-сибирского зверинного стиля. Отдельные элементы его могут быть как угодно древними. Совокупность же, пачка их, зафиксированная на оленных камнях полностью отсутствует в памятниках карасукской культуры Южной Сибири и в иньско-чжоуских комплексах Китая и наоборот многократно повторяется в огромном количестве обьектов изобразительного творчества последующей эпохи.

Появление и сооружение основной массы монголо-забайкальских оленных камней приходится на конец карасукской эпохи или первые века I тыс. до н.э. К этому т времени относится и пик распространения изваяний других видов, когда они появляются в самых отдаленных районах евразийских степей. Таким образом, видеть в монголо-аабайкальском типе исходную форму этих памятников вряд ли возможно. Предпочтительнее такую роль отвести изваяниям без изображений животных и с редкими фигурками, на которых тот или иной стилистический стандарт не отработан полностью. Существующие концепции эволюции оленных камней, может быть и верные в основе, неизбежно страдают умозрительностью. Нам представляется, что значительного хронологического разрыва между разными типами оленных камней не было. Различия между саяно-алтайскими и монголо-забайкальскими не столько хронологического сколько территориально-локального порядка. Изваяния первого типа - без изображений животных изготовлялись на протяжении всего периода бытования оленных камней. Одновременное сосуществование стел разного типа документально засвидетельствовано на ряде жертвенников Монголии. Само по себе отсутствие фигурок животных, предельное упрощение композиций (кружек, кружек и поясок или только несколько стилизованных фигурок оленя на ае обработанной плите) не является показателем возраста

изваяний. Появлений таких памятников часто диктовалось спецификой назначения, практикой изготовления специально для жертвенников своего рода имитаций оленных камней. (Шивертын аа, Жаргалант). Важным также представляется вопрос, в каком направления шло развитие антропоморфности оленных камней. Если в сторону ее наращивания, го вряд ли возможно говорить

0 разрушении канона на финальной стадии эволюции памятников (Ю.С.Худяков).

В Северном Причерноморье в. У1 в. до н.э., а возможно и несколько ранее, оленные камни сменяют скитские каменные бабы. Судя по недавно открытым в Восточном Прикаспии прекрасным статуарным комплексам 1У-Ш вв. до н.э. Байты I—Ш, подобный процесс имел место и в восточной части кочевого мира. Однако для Центральной Азии мц аналогичных памятников пока не знаем. По некоторым косвенным данный здесь оленные гамни доживают до середины I тыс. до н.э. и дальнейшая судьба их не известна.

Заключение

Полевые исследования в МНР выявили, что в первые века

1 тыс. до н.э. на территории Северной Монголии складываются и приобретают четкие очертания две культурные провинции или две этнокультурные зоны. Первая (восточная) связанная с культурой плиточных могил. Вторая (западная) характеризуется распространенней саяно-алтайских археологических культур.

Несмотря на значительные отличия, в том числе и в палеоантропологии, обеим этим зонам в полной мере свойственны черты скифо-сибирских культур. Дополняют обычную скитскую "триаду" оленные камни также одинаково характерные для обеих зон.

В Монголии ми не имеем пока достаточно предагавительннх комплексов поздней бронзы и раннескиЦхжого времени, как, например, в соседней Туве. Архаические иамчтники здесь единичны (ригурнно могилы Тевл ула, жертвенники Жаргаланта). Оленные качни - единственный кассовый источник, позволяющий по-цойти к решению рассматриваемой проблемы. Большой интерес, который проявляется к ним в последние годы вызван исключитель-

ной научной значимостью этих памятников. Нет, пожалуй, ни одного другого вида археологических объектов, где также зримо и явно переплетались карасукские традиции и новые ритуально-символические стереотипы, художественные средства,ставшие характерными для искусства скифо-сибирского звериного стиля. Они - самое раннее, пожалуй, появление скифской культуры, наглядно отражающие трансформацию культуры бронзового века в культуру ранних кочевников.

Поскольку оленные камни выходят за хронологические пределы аржано-черногоровской фазы сложения скифо-сибирских культур (по М.П.Грязнову), то можно предполагать, что переходный к номадическим культурам период в Центральной Азии был затяк-ным, охватывал значительный отрезок времени и не сопровождался резкой сменой традиций. Карасукские элементы, постоянно фиксируемые на олешшх камнях - показатель такой культурно-генетической приеметвенносги в развития. Вместе с тем они вновь поднимают вопрос о происхождении самой караоукокой культуры или точнее о происхождении культур карасукского тина, охватывающих многие районы Сибири и Центральной Азии. На Востоке обо проблемы (карасукская и скифо-сибирская), что отмечали исследователи и ранее, оказываются тесно связанными и решение одной во многом зависит от решения другой (Н.Л.Члено-ва). Как известно вопрос о происхождении карасука решается по разному, нет четких представлений о верхней хронологической границе, о том какие памятники, кроме олешшх камней и коллекции карзсукских бронз, представляют финальные стадии карасукской эпохи в Монголии. Проверить существующие гипотезы, решить поднятые вопросы - задача дальнейших исследований в ШР.

lía Востоке и на Западе оленные камни появляются в пред-скифское время. Распространение их по всей айкумене осуществлялось вероятно, в рамках карасуко-киммерийских и аржано-черногоровских связей. Как показывают эти монументальные изваяния, связи не ограничивались культурными контактами и обменом. Они носили более глубокий характер, включая предвидения скотоводческих племен. По всей вероятности скифо-

сибирской культурной общности предшествовали не столь четко выженное карасуко-киммерийское единство, явившееся базой формирования сходных по многим параметрам культур ранних кочевников "Великого пояса степей" Евразии.

Возникнув в процессе общественного разделения труда на периферии древних центров цивилизации, объединения скотоводов быстро превратились в мощную политическую и военную силу. Под их ударами рушились китайские княжества, правители которых уже в Ш в. до н.э., чтобы оградить свои владения от набегов, вынуждены были приступить к сооружению: "долгих стен", а в эпоху переселения народов движения кочевников буквально перекраивали политическую и этническую карту Азии и Восточной Европы. Оленные камня - отголосок одного из таких, но более древних и может быть не столь масштабных передвижений скотоводческих племен.

Оленные камни, а еще в большей степени курган Аржан я другие раннескифские памятники Тувы, блестящая по выразительности и яркости культура пазырыкских курганов Алтая несомненное свидетельство того, что Центральная Азия не была отсталой окраиной Смфского мира. Наоборот скорее именно здесь нахо-дилсяодин из крупнейших центров формирования номадяческих культур Евразии, который внес замепмй вклад в сознание скя-фо-сибирского единства и в сокровищницу мировой культуры.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

Монографии

1. Бронзовый и ранний железный век Северной Монголии. Улан-Батор, 196?. - С. 1-147.

2. Оленине камни Монголии. - Улан-Батор, 1981.- С.1-253.

Статьи, заметки, тезисы

3. Археологические исследования в Среднегобийском аймаке // Археолого-этнографический сборник. - Улан-Батор, 1962.

С. 16-21. (На монг,языке).

4. (Совместно с Ц.Доржсуреном) - Результаты археологических исследований в Кобцосском аймаке // Результаты полевых исследований 1960-1961 гг. - Улан-Батор, 1963. С.51-68 (на монг. языке).

5. К изучению бронзового века на территории МНР // Древнейшая история Монголии. - Улан-Батор, 1964. С. 25-93.

6. Колесницы Монгольского Алтая // - Улан-Батор, 1972. - С. 3-26.

7. (Совместно с А.П.Окладниковым) Советско-монгольская историко-культурная экспедиция // Вестник АН СССР. - 1972, № 9. С. 70-80.

8. Основные итоги работ Советско-монгольской историко-культурной экспедиции // Тезисы докладов на секциях, посвященных итогам полевых исследований 1971 г. - М., 1972. - С.346-347.

9. Погребение в Нровлин ула // Археология Северной и Центральной Азии. - Новосибирск: Наука, 1972. - С. 76-00.

10. Основные проблемы изучения бронзового и ранне железного веков МНР // Труди П конгресса монголоведов. - Улан-Батор, 1973. С. 91-95.

11. Улангомский могильник и некоторые вопросы этнической истории Монголии // Роль кочевых народов в цивилизации Центральной Азии. - Улан-Батор, 1975. С. 69-73.

12. Улангомский могильник // Археология и этнография Монголии.- Новосибирск: Наука, 1979.- С.101-108.

13. Монголия в скифское время // Труды Ш конгресса монголоведов. - Улан-Батор, 1979.- С. 130-134.

14. Памятники афанасьевской культуры в Монголии //

Улан-Батор, 1981. Т.IX. - С.19-26.

26