автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Тульские рабочие в годы военного коммунизма и нэпа

Полный текст автореферата диссертации по теме "Тульские рабочие в годы военного коммунизма и нэпа"

На правах рукописи

СМИРНОВ ЮРИЙ ФЕДОРОВИЧ

ТУЛЬСКИЕ РАБОЧИЕ В ГОДЫ ВОЕННОГО КОММУНИЗМА И НЭПА

Специальность 07.00.02. - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Тула 2012

005056707

005056707

Диссертация выполнена на кафедре истории России Тульского государственного педагогического университета им. Л. Н. Толстого.

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор

Мартынова Елена Петровна

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Аксютин Юрий Васильевич

доктор исторических наук, профессор Томилин Виктор Николаевич

Ведущая организация - Национальный исследовательский университет «Московский энергетический институт»

Защита диссертации состоится 21 ноября 2012 г. в 15 часов на заседании диссертационного совета Д 212.155.05 при Московском государственном областном университете по адресу: 105005, Москва, ул. Фридриха Энгельса, д. 21а, ауд. 305.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного областного университета по адресу: 105005, Москва, ул. Радио, д. 10а.

Автореферат разослан «_»_2012 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук, доцент

Е. Б. НИКИТАЕВА

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ

Актуальность темы. Период военного коммунизма и нэпа в современной историографии подвергается активной научной разработке. Внимание к этим периодам отечественной истории обусловлено кардинальными преобразованиями, происходившими в то время в разных сферах жизни общества. Существенные изменения затронули институты управления, социальную структуру, трудовые отношения, оказали влияние на мировоззрение населения, что не могло не сказаться на взаимоотношениях между людьми как субъектами исторического процесса, а также общественными и властными институтами. При этом в сознании народа продолжали жить традиционные жизненные установки, которые сопротивлялись изменениям, навязываемым извне.

Интерес ученых к первым послереволюционным годам обусловлен происходящей в современной отечественной историографии трансформацией направлений исследований, расширением проблемного поля истории как науки, применением новых междисциплинарных методов и подходов, что способствует переосмыслению ранее сформированных и устоявшихся научных конструкций.

Век рабочего класса в России не был длительным. В изучаемый нами период еще продолжалось его формирование, а в современной России с трудом можно отыскать группы людей, относящихся к пролетариату в классическом понимании этого термина. Сегодня, когда мы говорим о рабочих, то, по сути, имеем в виду социальную общность, которой уже нет. Отсюда вытекает необходимость понять процесс формирования рабочего класса.

Различные стороны бытия тульских рабочих, рассматриваемые в представленном исследовании, открывают перед нами проблемное поле, которое является актуальным для современного российского общества. Вопросы отношения работников к труду, дисциплины труда, стремление институтов власти влиять на них при помощи различных методов стимулирования остаются нерешенными и сегодня. Вопросы социальной психологии, отношения людей к власти, их ориентация на сотрудничество или конфронтацию, мотивы выбора стратегии поведения особенно актуальны в современной России, которая переживает очередной виток развития внутриполитического процесса. Остаются значимы и вопросы бытовой стороны жизни рабочих в 1920-е гг., бюджеты которых, как и средства большинства россиян в недавнем прошлом, были ориентированы на удовлетворение только самых необходимых потребностей. Все это говорит о том, что исследования истории рабочего класса, особенно направленные на разработку истории отдельного региона, являются важными в современных условиях. Российская провинция продолжает жить в плену многих традиционных установок, которые формируют ее взгляды на окружающий мир и определяют поведение ее представителей. С этой точки зрения актуальность данной темы определяется необходимостью развития

региональных исследований, охватывающих вопросы социально-экономического и социально-психологического развития конкретного региона.

Объект исследования - рабочие Тульской губернии в 1918-1929 гг.

Предмет исследования - социальная структура, трудовые отношения, материальное положение и мировоззрение тульских рабочих в 1918-1929 гг.

Целью работы является анализ динамики социальной структуры тульского пролетариата, трансформации систем стимулирования и мотивации труда на предприятиях региона, изучение мировоззрения и изменения материального положения тульских рабочих в 1918-1929 гг.

Данная цель определила постановку конкретных исследовательских

задач:

1) Провести анализ социально-демографических показателей тульских рабочих в 1918-1929 гг., динамики их социальной структуры, источников пополнения и других социообразующих характеристик.

2) Изучить трудовую мораль отдельных групп тульского пролетариата, эволюцию систем стимулирования и мотивации труда на промышленных предприятиях, трудовую дисциплину рабочих губернии в 1918-1929 гг.

3) Охарактеризовать материальное положение тульского пролетариата, в том числе питание, и ее влияние на социальное самочувствие и поведение.

4) Исследовать мировоззрение тульских рабочих, их общественную жизнь, взгляды на политические события, отношение к власти, ВКП(б), инженерно-техническому персоналу и иным социальным группам.

Территориальные рамки исследования включают Тулу и Тульскую губернию.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1918 г. по 1929 г. Нижняя граница обусловлена началом проведения большевиками политики военного коммунизма, которая привела к изменению в численности рабочих и их социальной структуре, падению жизненного уровня, изменению мировоззрения. Верхние рамки работы ограничены концом 1920-х гг., когда произошло окончательное свертывание нэпа, а советское общество вступило в новый этап своего развития.

Методологической основой диссертационного исследования послужил диалектический подход, основанный на принципе историзма. Для проведения комплексного анализа собранного фактического материала и формирования выводов использовались конкретные методы: историко-системный, сравнительно-исторический, историко-генетический и историко-типологический. Необходимо отметить, что в диссертационной работе автор " опирался на труды отечественных исследователей, в которых затрагиваются

вопросы методологии и ставятся системные проблемы отечественной истории'.

Рабочий класс в широком смысле можно определить как систему, которая формируется и развивается в конкретных условиях, возникающих в обществе. Это группы людей, занимающихся трудовой деятельностью в стереотипных формах (фабрично-заводской труд). При этом рабочий класс, как и любая социальная система, не однороден, а состоит из ряда групп, которые образуются по множеству признаков и имеют свою логику развития. Группы рабочих в этой системе выступают как субъекты исторического процесса, имеющие свои цели и одновременно испытывающие воздействие со стороны других субъектов, прежде всего государства, которое стремится организовать трудовой процесс в соответствии со своими представлениями. При этом возникает целый ряд отношений между субъектами трудовой деятельности - разными группами рабочих, инженерами, административным персоналом, государством в лице конкретных руководящих органов, профсоюзами и т.д. Эта система находится в процессе постоянного развития, когда устоявшиеся формы отношений изменяются под влиянием трансформации элементов, входящих в нее. Поэтому при изучении рабочего класса, к нему необходимо подходить как системной форме объединения людей, рассматривая все возможные аспекты его существования во взаимосвязи.

Системный подход в процессе работы над диссертацией позволил исследовать социальную структуру тульских рабочих, выявив их группы, которые имели различные цели и интересы, рассмотреть тульский пролетариат как единую социальную общность, обладавшую потенциалом для саморазвития.

Использование сравнительно-исторического метода дало автору возможность установить сходства и различия тульских рабочих из разных групп промышленности в связи с их социообразующими характеристиками (сравнение по горизонтали), сопоставить системы стимулирования труда на тульских предприятиях в годы военного коммунизма и нэпа, проследить процессы изменения трудовой мотивации тульских рабочих, их материального положения (сравнение по вертикали), а также сравнить некоторые стороны жизни тульского пролетариата с рабочими других регионов. Результаты сравнения по вертикали были применены при использовании историко-генетического метода, который дал возможность исследовать динамику социальной структуры и индивидуализирующие пространственно-временные черты отдельных групп тульского пролетариата, проследить эволюцию форм оплаты труда в тульской промышленности в 1918-1929 гг.

Результатом историко-типологического метода стала типология видов промышленных предприятий, которая соотносится с группами рабочих,

1 Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII-начало XX в.). Т. 1,

2. М, 2000; Ахиезер A.C. Россия: Критика исторического опыта: Социокультурная динамика России. Т. 1: От прошлого к будущему. Новосибирск, Сиб. хронограф, 1997.

обладавшими специфическими социально-мировоззренческими

характеристиками. Суть этой градации заключается в комбинации ряда признаков: формы трудовой деятельности, территориальная локализация предприятия, социальный состав рабочих.

В диссертационном исследовании при изучении мировоззрения тульских рабочих был применен историко-антропологический подход, который позволил взглянуть на рабочего как на человека, живущего в конкретном историческом времени и пространстве. Это дало возможность изучить внутренний мир человека, его отношения к окружающему миру, к событиям, происходящим вокруг, выявить базовые социальные установки, определяющие стратегии его поведения.

Совокупность примененных в диссертационном исследовании методов позволила изучить процессы трансформации социальной структуры тульского пролетариата, систем стимулирования труда на предприятиях губернии и трудовую мотивацию рабочих, их мировоззрения и изменение материального положения в 1918-1929 гг.

Источниковую базу диссертационного исследования составил комплекс опубликованных и неопубликованных источников.

Опубликованные материалы в соответствии со своим происхождением подразделяются на несколько групп: 1) законодательные акты советского государства, 2) опубликованные архивные документы. Первая группа источников представляет собой комплекс официальных документов государства и законодательных актов, которые отражают суть государственной политики в сфере труда2. Ко второй группе относятся статистические материалы, отражающие различные аспекты жизнедеятельности тульских рабочих в 1918-1929 гг.3 Эти материалы, опубликованные в различных сборниках, позволили выявить информацию об изменении численности рабочих по группам промышленности, динамике заработной платы, состоянии бюджетов, питании и прочих социально-

2 Собрание Узаконений и Распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства РСФСР за 1917-1918 rr. М., 1942; Собрание Узаконений и Распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства РСФСР за 1919 г. М„ 1943; Собрание Узаконений и Распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства РСФСР за 1920 г. М., 1943; Собрание Узаконений и Распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства РСФСР за 1922 г. № 70. Ст. 903 // URL: http: www. hist.msu.ru/Labour|Low/kodex_22.html

3 Статистический справочник. Вып. 1. Тула, 1924; Статистический справочник по Тульскому округу. Тула, 1929; Статистический ежегодник за 1924-1926 гг. Выпуск I. Материалы сектора социальной статистики. Тула, 1927; Труд в СССР. Диаграммы. 19241926 гг. М.: ВЦСПС, 1926; Труд в СССР. Справочник 1926-1930 гг. М.: Планхозгиз, 1930; Статистика труда в промышленных заведениях. Движение рабочей силы, явки на работу, прогулы и заработная плата в 1921 г. М., 1925; Статистика труда в промышленных заведениях. Явки на работу, прогулы и заработная плата в 1920 г. М., 1922; Металлисты СССР. Том первый переписи рабочих и служащих 1929 г. М.: ВЦСПС, 1930; Материалы учета профессионального состава персонала фабрично-заводской промышленности СССР в 1925 г. М:. ЦСУ СССР, 1929.

бытовых характеристиках тульского пролетариата, а также о дисциплине труда среди тульских рабочих по группам производств в 1918-1929 гг.

Основной массив использованных при написании диссертации материалов составили неопубликованные источники из Государственного архивного учреждения Тульской области «Государственный архив», которые в соответствии с содержанием подразделяются на несколько групп.

К первой относятся статистические данные. В фонде Статистического отдела Тульского губернского исполнительного комитета (Ф. Р-437. Оп. 1-2.) содержатся сведения об общей численности тульских рабочих по предприятиям и группам промышленности, об их заработной плате, питании и квалификации. Статистические данные о членстве рабочих в ВКП(б) и профсоюзе содержатся в фондах Тульского Губернского комитета ВКП(б) (Ф. П-1. Оп. 2-4), фондах партийных ячеек мастерских Оружейного завода (Ф. П-1. Оп. 2-4; Ф. П-2132; П-993) и фондах профсоюзов: Тульского губернского совета профессиональных союзов (Ф. Р-1140. Оп. 1-2.), Тульского районного комитета всесоюзного союза рабочих-металлистов (Ф. Р-1012. Оп. 1). В профсоюзных документах имеется также важнейшая статистическая информация о тульских шахтерах и металлистах по данным профессиональной переписи 1929 г., где содержатся данные об их трудовом стаже, социальном составе, связи с сельским хозяйством, членстве в партии и профсоюзах и т.д., что дало автору возможность рассмотреть тульских рабочих с точки зрения их социоформирующих показателей.

В диссертации были использованы статистические материалы о деятельности дисциплинарных судов по 13 губерниям европейской части России за 1921 г., которые содержатся в РГАЭ (Ф. 1562. Оп. 15. Д. 207). Эти документы позволили проследить изменение отношения тульских рабочих к труду.

Отдельную группу статистических источников составили первичные опросные бланки рабочих Оружейного и Патронного заводов по профессиональной переписи 1918 г. (Ф. Р-437. Оп. 2). Это уникальные документы, в которых содержится разносторонняя информация о рабочих: поле, возрасте, трудовом стаже, преемственности работы на предприятии, связи с сельских хозяйством, уровне образования, жилищных условиях, членстве в партии и профсоюзе и т.п.. Опросные бланки позволили дать характеристику социоформирующих показателей тульских оружейников на первый год советской власти.

Ко второй группе источников относятся нормативно-правовые и делопроизводственные документы местных органов власти, ячеек ВКП(б), администраций отдельных предприятий (Ф. Р-220. Оп. 1), профсоюзов (Ф. Р-1140. Оп. 1-2; Ф. Р-1012, Оп. 1, 2) и иных организаций. Большая часть содержащихся в них сведений касается различных систем тарификации в промышленности, норм оплаты труда, информации о правилах трудового распорядка и санкциях за их нарушения. Эти материалы позволили

проследить изменения государственной политике по стимулированию труда. Особо стоит отметить материалы товарищеских дисциплинарных судов, протоколы которых находятся в фонде Тульского районного комитета всесоюзного союза рабочих-металлистов, где зафиксированы конкретные случаи нарушения правил трудового распорядка и наказания, понесенные за них. Отдельный блок информации составляют документы о регламентации пайкового содержания рабочих. В фондах ГАУ ТО имеется информация о нарушениях дисциплины труда: прогулах, нарушениях правил внутреннего распорядка, производственном браке и т.д., что позволило изучить дисциплину труда по отдельным предприятиям.

Значительную группу в составе делопроизводственных документов составили материалы обследований, которые проводились среди рабочих на отдельных предприятиях. В фонде отделения Рабоче-крестьянской Инспекции Тульского губернского исполнительного комитета Совета депутатов (Ф. Р-318. Оп. 9) собрана информация о видах нарушений трудовой дисциплины по отдельным предприятиям, что позволило изучить трудовую мотивацию тульских рабочих. Бюджетные, обследования питания, приобретения одежды, обуви и прочих хозяйственных вещей, проводившиеся Статистическим отделом Тульского губернского исполнительного комитета. Эти документы дали возможность изучить материальное положение тульских рабочих.

Особую группу составляют информационные сводки ОГПУ о политико-экономическом положении Тульской губернии (Ф. П-1. Оп. 1-4). Выделение этого источника оправдано спецификой его формы и информационным наполнением. Анализ ситуации в губернии в сводках основывается на привлечении большого эмпирического материала, который является богатейшим историческим источником для изучения различных сторон жизни тульского пролетариата. В них отражаются данные о материальном положении рабочих, об их отношении к советской власти, к администрации предприятий, к инженерному персоналу, о взаимоотношениях между разными группами пролетариата, об отношении к внутри- и внешнеполитической ситуации. В документах представлена информация об отношении пролетариата ко времени, в котором они живут, и их оценки происходящих изменений. Эта информация позволяет изучить социальное самочувствие рабочих, их трудовую мораль, политическую и социальную психологию. Кроме того, эти документы позволяют почувствовать, какими нуждами жили тульские рабочие, увидеть их оценки происходящих событий.

В четвертую группу входят источники личного происхождения -заявления рабочих или членов их семей в органы власти с просьбами об устройстве на работу (Ф. Р-318) или обследовании материального положения (Ф. Р-252. Оп. 1). Эти документы позволяют увидеть неискаженный текст, написанный самими рабочими, что дает возможность через смысловой

анализ рассмотреть взаимоотношения рабочих с властью, стратегии выживания в сложных жизненных обстоятельствах и материальное положение.

В целом совокупность привлеченных источников позволила автору достигнуть поставленную в диссертационном исследовании цель и решить обозначенные задачи.

Степень научной разработанности темы

В отечественной историографии рабочих можно выделить три периода, различающиеся по содержанию исследований: дореволюционный, советский, в котором, в свою очередь, выделяется два этапа: 1920-1930-е гг., 1940-е - первая половина 1980-х годов и постсоветский (конец 1980-х гг. - по настоящее время).

В дореволюционной историографии основное внимание уделялось изучению вопросов социального состава пролетариата в рамках позитивистской методологии. Можно выделить работы Г. Шульце-Геверница, А. Свавицкого и В. Шера, С.Н. Прокоповича, которые опирались на данные земской статистики и фабричных инспекторов. Основываясь на уровне связи рабочих с сельским хозяйством, они выделяли «социальные типы», характерные для российского пролетариата. В предреволюционные годы появились исследования бюджетов отечественного рабочего класса. Труды С.Я. Прокоповича, М. Давидовича, A.M. Стопани, В.И. Фролова, Г. Наумова заложили методическую основу для изучения материального положения пролетариата.

С приходом к власти большевиков изучение рабочего класса было поставлено на одно из первых мест в историографии. В 1920-1930-е гг. основными направлениями исследований отечественного рабочего класса стало изучение социального состава рабочих и трудовых отношений в советской промышленности.

Такие авторы, как С.Г. Струмилин, А. Аникст, А.Г. Рашин обращали внимание на изменения в численности и социальном составе рабочих в первые послереволюционные годы. Особо следует отметить исследования А.Г. Рашина, осуществленные на основе данных заводской статистики, общих и профессиональных переписей, в которых он попытался дать обобщенную характеристику количественных и качественных изменений в составе и численности пролетариата. Б.Л. Маркус выявил основные социальные слои, из которых состоял рабочий класс в 1920-е гг. Исследование М.И. Гильберта было посвящено анализу социального состава промышленных рабочих в период Гражданской войны. Авторы, характеризуя социальный облик советского рабочего класса, приходили к выводам о его неоднородности.

В 1920-е гг. активно обсуждались различные стороны систем стимулирования труда. Многие авторы, оценивая хозяйственное положение страны в годы гражданской войны как критическое, отмечали характерные

черты: низкий уровень заработной платы, преимущественно натуральную ее форму, слабую зависимость заработка от квалификации рабочего. Об этом писали нарком по труду В.В. Шмидт, экономисты и статистики Л.Б. Кафенгауз, С.Г. Струмилин, Б. Лившиц, А.Г. Рашин, профсоюзные деятели Ф. Ревзин, Ф.М. Шофман и др. Проблемы изучения реального значения ставок в промышленности, выявления факторов, влияющих на их динамику, рассматривались в работах B.C. Овсянникова, С. Варфоломеева, В. Ильинского; проблемой коллективных договоров занимались Д. Мурашов и А.И. Гуревич; вопросами динамики заработной платы и ее дифференциации - Б. Лившиц, В. Михайлов, А.И. Рабинович, Н. Попов, Б.А. Гухман, В. Ильинский, A.M. Гинзбург, Е.О. Шатан и др.

В 1940-1980-е гг. большинство статей и монографий, освещавших историю советских рабочих, имели скорее идеолого-политичское, нежели объективно-научное значение. Однако ряд трудов, созданных в те годы, сохранили актуальность. Такие исследователи социальной структуры рабочего класса, как A.A. Матюгин, А.Г. Рашин, В.Е. Полетаев, Л.С. Рогачевская, A.M. Панфилова, Л.С. Гапоненко, Е.Г. Гимпельсон изучали изменение численности, социального состава, источников пополнения рабочего класса с привлечением большого количества фактического материала. Отдельно стоит отметить работу О.И. Шкаратана «Проблемы социальной структуры рабочего класса СССР», в которой проведено комплексное исследование социальной структуры рабочих.

Важным шагом для исследования социообразующих показателей рабочих стала работа А.К. Соколова и В.З. Дробижева по повторной обработке с помощью ЭВМ первичных данных Всероссийской профессиональной переписи 1918 г. Нужно отметить, что в 1960-80-е гг. значительное внимание уделялось вопросу о стимулах «социалистического труда». Эту проблему поднимали Л.Б. Генкин, В .Я. Доброхотов, Е.А. Гриценко, Л.М. Майоров, М.Н. Лаптин, Ф.С. Веселков.

Несмотря на то, что исследования по истории отечественного рабочего класса, созданные в советские годы, были идеологически обусловлены, советская историография достигла успехов в изучении социальных показателей среди рабочих, а в научный оборот был введен большой массив разнообразных источников.

Одной из первых попыток по-новому взглянуть на историю рабочих стало проведение в 1987 г. редколлегией журнала «Вопросы истории» круглого стола «Актуальные задачи изучения советского рабочего класса». Входе его работы В.З. Дробижевым, О.И. Шкаратаном, Л.А. Гордоном, А.К. Назимовой, В.В. Алексеевым указывалось на необходимость выработки новых междисциплинарных подходов, совершенствования методов и расширения традиционной тематики исследований.

В перестроечные и постперестроечные годы рабочий класс был практически исключен из поля зрения историков. Возвращение интереса к

10

рабочей истории связано с расширением проблемного поля исторической науки, освоением подходов к проведению исследований, которые развивались в зарубежной науке - социальной истории, исторической антропологии, микроистории, региональной истории и др. Постепенно отечественные историки, осваивая опыт зарубежных коллег, стали предлагать новые подходы и методы изучения этой проблематики. Исследования по рабочей истории появились не только в Москве и Петербурге, но и в других городах.

В настоящее время имеется большое количество работ по разным направлениям истории рабочих. Проблемами мотивации труда в российской промышленности в годы военного коммунизма и нэпа занимаются И.В. Михутина, Ю.М. Иванов, Л.Н. Лютов, А.И. Черных, A.A. Ильюхов, А.К.Соколов, C.B. Журавлёва, Н.Б. Лебина, Е.А. Осокина, А. Рожков, Т.С. Окорочкова, Ю.И. Кирьянов, Е.И. Сафонова, Л.И. Бородкин, A.B. Мирясов. Авторы приходят к выводу, что падение заинтересованности рабочих в результатах труда компенсировалось применением внеэкономического принуждения в виде всеобщей трудовой повинности и прикреплением рабочих к предприятиям.

Особо стоит отметить монографию A.A. Ильюхова о проблемах формирования и развития советской системы оплаты труда в промышленности. Автор проанализировал теоретические установки партии большевиков в сфере труда, причины перехода государства к принудительному милитаризованному труду в годы военного коммунизма, способы активизации трудовой деятельности в первые годы советской власти .

Импульс изучению рабочего активизма был дан международным научным проектом «Рабочий активизм в Советской России, 1918-1929», в рамках которого был издан сборник «Трудовые конфликты в советской России. 1918-1929 гг.». Обозначенные в данном издании проблемы получили дальнейшее развитие на организованном в 2002 г. редакцией журнала «Отечественная история» круглом столе.

Необходимо отметить исследования социальной и политической психологии рабочих. Историк C.B. Яров акцентирует внимание на рабочих как «политиках», рассматривая их отношение к политической жизни и участие в ней. В других исследованиях поднимается вопрос соотношения традиционализма и модернизма в социальной психологии рабочих. Н.В. Михайлов отмечает значительное влияние, оказывавшееся на рабочих наследием крестьянского общинного строя. В работах Л.И. Бехтеревой и Л.Н. Лютова анализируется отношение рабочих к власти, к политическим процессам, происходящим в стране, реакция рабочих на события, происходящие в их городе, на их предприятии и т.д.

4 Ильюхов A.A. Как платили большевики. Политика советской власти в сфере оплаты труда. М., 2010.

В целом современную историографию рабочих характеризует поиск новых путей исследования, часто на стыке разных наук, о чём свидетельствует количество и качество вновь появляющихся работ.

Положения, выносимые на защиту:

1. В 1918-1929 гг. тульский пролетариат формировался из различных социальных групп: кадровых потомственных рабочих и рабочих из крестьян, которые имели земельный надел в деревне и обладали общинным менталитетом. Это объяснялось, с одной стороны, незавершенностью модернизационных процессов в промышленности, а с другой - экономическими особенностями тульского региона.

2. Трудовая мораль тульских рабочих в 1918-1929 гг. зависела от нескольких факторов: 1) традиций государственной эксплуатации оружейников на казенных предприятиях; 2) норм, сложившихся в среде тульской городской мастеровщины; 3) обычаев общинного крестьянского труда. Большевики в годы военного коммунизма стремились «привить» пролетариату ценности «социалистического» труда, основанного на принуждении и побуждении к труду и исключении материального стимулирования. Это привело к возникновению широкого забастовочного движения. Возвращение советского государства к традиционным формам организации трудовой деятельности в годы нэпа, основанным на вознаграждении за труд, способствовало созданию компромисса в отношениях между государством и рабочими.

3. В изучаемый период семейные бюджеты тульских рабочих были дефицитными. Структура бюджетов городских и сельских рабочих имела отличия, обусловленные их социальным происхождением. Основой дохода пролетариата в городе была заработная плата, которая расходовалась в основном на удовлетворение потребностей в пище, жилье, одежде. Материальное положение рабочих, в частности удовлетворенность потребности в питании, детерминировало поведение рабочих, определяя отношение к другим социальным группам, толкало их к забастовкам или к соглашению с администрацией предприятий.

4. Мировоззрение пролетариата в годы военного коммунизма и нэпа было противоречивым и отражало незавершенность модернизационных процессов в обществе. Негативное отношение тульских рабочих к советской власти было связано с ее неспособностью решить насущные жизненные проблемы. Недовольство вызывали представители разных социальных групп: крестьяне, «спецы», «выдвиженцы», «партийные деятели» и т.д. Низкий уровень образования не позволял пролетариям адекватно воспринимать информацию, исходившую из сильно идеологизированных официальных источников, что порождало слухи и домыслы, в которых находили воплощения их стремления и мечты.

Научная новизна диссертации

Впервые проведено комплексное исследование тульских рабочих в годы военного коммунизма и нэпа: в диссертации рассматривается социальная структура, трудовые отношения, материальное положение и

мировоззрение тульского пролетариата. Основной источниковой базой работы послужили архивные материалы, которые впервые вводятся в научный оборот. К изучению поставленных проблем автор подошел с позиций системного анализа, применил новые подходы и принципы изучения прошлого: историко-антропологический метод в сочетании со структурным анализом исследуемого объекта.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что ее материалы могут быть использованы при дальнейшем изучении социально-экономических проблем истории России, при подготовке обобщающих научных трудов, разработке лекционных и специальных курсов по отечественной истории и истории Тульского края.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, где ставятся цели и задачи исследования, четырех глав, представленных двенадцатью параграфами, в которых решаются поставленные задачи, заключения, подводящего итоги изучения поставленных проблем, списка использованных источников, литературы и приложения.

Апробация работы. Основные положения и выводы изложены автором в ряде статей. Материалы диссертации докладывались автором на международных, всероссийских, межвузовских научных и научно-практических конференциях и были опубликованы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность и научное значение темы; определяются его объект и предмет, сформулированы цели и задачи исследования; показаны новизна, теоретическая и практическая значимость работы, охарактеризована ее методологическая основа, источниковая база, рассмотрена историография темы.

В первой главе «Социально-демографические характеристики тульских рабочих в 1918-1929 гг.» автором рассмотрены численность, уровень образования, квалификационные показатели, половозрастной и социальный состав тульского пролетариата в 1918-1929 гг.

Материалы, представленные в диссертационной работе, говорят о том, что в 1918-1929 гг. продолжался процесс становления рабочего класса в тульском регионе. Его социальная структура и численность претерпевали серьезные изменения, обусловленные военно-политическими и социальными процессами. В динамике численности тульского пролетариата можно проследить несколько этапов. Увеличение числа рабочих было обусловлено вступлением России в Первую мировую войну - к 1917 г. их численность, по сравнению с 1913 г., увеличилось более чем в два раза и достигла 54 тысяч человек. В 1918 г., в связи с демобилизацией промышленности, численность тульских рабочих немного снизилась, достигнув показателей 1915-1916 гг. После начала Гражданской войны число тульских пролетариев возросло до 40 тысяч человек и держалось на этом уровне в течение всех 1920-х гг.

Данные, приведенные в диссертации, свидетельствуют, что изменение численности пролетариата протекало неравномерно в разных отраслях

промышленности. Так, оборонные заводы Тулы расширяли производство в годы Первой мировой войны, что обусловило приток новых рабочих, а на предприятиях других отраслей численный состав рабочих сокращался. На шахтах подмосковного каменноугольного бассейна в годы военного коммунизма производство и численность рабочих росли, хотя и медленно, подстегиваемые топливным кризисом. В остальных отраслях промышленности рост числа рабочих начался после введения в стране новой экономической политики.

Автор пришел к выводу, что в рассматриваемый период в Тульской губернии можно выделить три типа предприятий, которые по своему кадровому составу имели значительные отличия, зависящие от места их расположения. Первый тип - это оборонные заводы Тулы. Тульский Оружейный завод определял лицо города, оставаясь до конца 1920-х гг. крупнейшим предприятием в губернии. На нем было немало потомственных рабочих. На оборонных предприятиях кадровый состав пролетариев формировался преимущественно за счет «естественного воспроизводства» потомственных рабочих, и, во-вторых, за счет миграции крестьянства в город. На таких заводах нередко наблюдалось столкновение двух видов ценностей — «городского» и «деревенского». Нормы взаимоотношения рабочих с администрацией были основаны на традициях государственной эксплуатации населения с ярко выраженной патерналистской трудовой этикой.

Второй тип - предприятия, которые первоначально формировались как частные, а после революции перешли в руки государства. Во-первых, это были заводы и фабрики металлообрабатывающей промышленности, которые располагались по большей части в Туле, во-вторых, чугунолитейные заводы, находившиеся на периферии губернии - в рабочих поселках. Для таких предприятий была характерна большая текучесть рабочей силы, значительную часть которой составляли местные крестьяне, хотя на них было довольно много и кадровых рабочих, которые традиционно работали на заводах и фабриках, ведя подсобное хозяйство. На металлообрабатывающих предприятиях Тульской губернии в 1920-е годы сохранялась патерналистская этика труда, «сельские» взгляды сосуществовали с «городскими».

Наконец, третий тип предприятий - шахты Подмосковного каменноугольного бассейна, подавляющую часть рабочих на которых составляли крестьяне, крепко державшиеся за землю. Для них свойственен традиционализм отношений и традиционная этика труда.

Материалы диссертации говорят о том, что процесс изменения численности обуславливал трансформацию социального состава пролетариата губернии. По своему социальному происхождению он состоял из двух основных групп - потомственных рабочих и «рабочих-крестьян», которые занимали промежуточное положение между двумя видами деятельности - работой в фабрично-заводской промышленности и в крестьянском хозяйстве. На предприятиях наиболее передовой - оборонной промышленности - процентное соотношение рабочих, имевших тесную связь

с землей, достигло своего максимума к концу Первой мировой войны. С 1921-1922 гг. число «рабочих с наделом» в тульской промышленности начинает неуклонно снижаться и достигает своего минимума к 1929 г. Рабочие оборонных предприятий Тулы по своему социальному составу к концу 1920-х гг. представляли собой более или менее однородную массу, хотя в их составе, в особенности на Патронном заводе, была существенна доля крестьян.

В каменноугольной промышленности в течение рассматриваемого периода времени протекали иные процессы. Постепенное увеличение производства, начавшееся во время Мировой войны и не останавливавшееся да самого конца 1920-х гг., привело к привлечению на шахты значительного количества рабочей силы. Поскольку шахты располагались на периферии губернии, то основным источником рабочей силы на них выступала крестьянская среда. Следовательно, подавляющую массу рабочих составляли шахтеры в первом поколении, которые вовсе не собирались порывать связей со своим хозяйством.

Автор пришел к выводу, что колебания в притоке рабочих в промышленность создали к концу 1920-х гг. три группы тульских рабочих в соответствии с их производственным стажем: 1) рабочие с довоенным стажем, 2) рабочие, пришедшие в промышленность в годы Первой мировой и Гражданской войн, 3) рабочие, пришедшие в промышленность в годы нэпа. Таким образом, в 1920-е гг. в тульской промышленности протекал процесс «кристаллизации чистого пролетария», который существует только за счет работы на промышленном предприятии. Он отличался неравномерностью в разных отраслях промышленности и на разных предприятиях.

Во второй главе «Трудовая мораль и отношение к труду у тульских рабочих в 1918-1929 гг.» автором рассмотрен процесс трансформации трудовой морали среди различных групп тульского пролетариата, изучен уровень дисциплины в годы военного коммунизма и нэпа, исследованы способы стимулирования труда, применявшиеся на тульских предприятиях.

В главе обращается внимание на то, что нормы ответственной трудовой морали в разной степени были присущи различным группам тульского пролетариата. В наибольшей степени они были сформированы у тульского потомственного пролетариата, который из поколения в поколение работал на казенном Оружейном заводе. В меньшей степени ответственное отношение к промышленному труду отмечено у недавних крестьян, самоидентичность которых оставалась половинчатой. Особенностью трудовой морали рабочих в первое десятилетие советской власти было то, что их ценностные установки по отношению к труду, складывавшиеся в течение длительного времени и превратившиеся в устойчивые ментальные конструкции, были подвергнуты отрицанию со стороны большевистской власти, которая стремилась ввести новые ценности и нормы труда. Таким образом, возникли серьезнейшие противоречия, обусловленные столкновением новых норм трудовой этики, основанных на марксисткой идеологии со старыми представлениями о труде.

Материалы диссертации говорят о том, что уровень трудовой дисциплины на предприятиях губернии в годы военного коммунизма и нэпа был обусловлен рядом факторов. Во-первых, конфликтом между теоретическими представлениями большевиков о трудовом процессе и сформировавшейся традицией труда, во-вторых, общеэкономическим положением государства, в-третьих, степенью сформированности норм трудовой этики. В годы военного коммунизма сильнейшая инфляция, продовольственный кризис, неспособность государства обеспечить рабочих всем необходимым приводило к падению трудовой дисциплины на предприятиях. Это порождало появление особых видов нарушений, которые могли возникнуть только в периоды недостатка продуктов питания -махинации с продуктовыми карточками и воровство. В таких условиях причины нарушений трудовой дисциплины часто крылись в отсутствии стимулов к труду. Негативное отношение к труду проявлялось в небрежном исполнении работ, окончании работ ранее назначенного времени, самовольном уходе с работы, несвоевременной явке на работу, ссорах и драках на рабочем месте, явке на работу в нетрезвом виде, неисполнении распоряжений администрации, отказе от работ, грубом обращении с администрацией, несоблюдении правил охраны труда, порче заводского имущества и т.д. Эти нарушения, за которые рабочий подвергался взысканиям, в большей или меньшей степени, были распространены на всех типах предприятий Тульской губернии.

Материалы диссертации говорят о том, что одним из ведущих принципов выплаты заработной платы в тульской промышленности в первые годы советской власти был принцип уравнительности. В силу этого в годы военного коммунизма стимулирование труда при помощи тарификации потеряло всякое значение. Отсутствие стимулов к труду было глобальной проблемой, а все увеличивавшиеся темпы инфляции исчерпывали возможности института заработной платы как способа стимулирования труда, поскольку деньги стремительно теряли свою стоимость. В такой ситуации на первый план вышел натуральный паек, который не играл стимулирующей роли, но мог реально обеспечить прожиточный минимум рабочего, поэтому второй особенностью организации оплаты труда в годы военного коммунизма стала ее натурализация. Этот процесс оказал отрицательное воздействие на сознание рабочих, на их отношение к труду. Паек не давал стимулов роста производительности труда, уравнивал всех рабочих, являясь, по сути, лишь социальным обеспечением.

Одной из мер, направленной на повышение производительности труда в годы военного коммунизма, было введение премиальной системы оплаты труда. Однако стимулирующая роль премий довольно быстро иссякла, поскольку они распространились практически на весь персонал предприятий, и, по сути, стали играть роль дополнительного социального пособия. Компенсировать потерю материальных стимулов могла лишь система «сознательной дисциплины труда», которая часто превращалась в

«дисциплину из-под палки» с применением карательных мер. Принуждение стало существенным элементом стимулирования промышленного труда.

Новая экономическая политика потребовала изменения принципов регулирования заработной платы, выразившихся в ряде мер: абсолютное увеличение реальной заработной платы, установление зависимости между ростом заработной платы и увеличением производительности труда, установление договорных отношений между работниками и нанимателями.

Одним из первых шагов была отмена уравнительности в оплате труда. Вводилась новая тарифная сетка, обеспечивавшая реальную дифференциацию заработков. Новые тарифы вводились в действие в коллективных договорах, которые заключались между профсоюзами и хозяйственными организациями. В коллективных договорах устанавливался размер заработной платы и ее формы. Таким образом, был совершен переход к децентрализованной системе установления условий труда.

Еще одной мерой, которая способствовала увеличению заработков и поднятию производительности труда в промышленности стала ориентация на сдельные формы работ как на стимул к более интенсивному и производительному труду. Введение неограниченной сдельщины позволило подтолкнуть рост производительности труда и создало условия для значительного увеличения заработков. При этом вопросы сочетания расценок и норм выработки на протяжении всех 1920-х гг. были основным камнем преткновения между рабочими и администрацией предприятий. Эти вопросы часто и остро дебатировались при обсуждении коллективных договоров и служили основными поводами для забастовок.

Таким образом, в годы нэпа ведущая роль в системе стимулирования труда на тульских предприятиях отводилась материальным стимулам, связанным преимущественно с дифференцированной оплатой труда. Их применение дало свои плоды, значительно улучшив материальное положение рабочих, но и создало противоречия, сформировав неприязнь между рабочими с разным уровнем оплаты труда.

В третьей главе «Бюджет и материальное положение тульских рабочих в 1918-1929 гг.» автор изучил материальное положение тульского пролетариата, изменения доходной и расходной частей его бюджета, рассмотрел количественные и качественные показатели питания рабочих и его влияние на забастовочное движение в годы военного коммунизма и нэпа.

Проведенное исследование показало, что материальное положение тульских рабочих основывалось на заработной плате, будь это натуральный паек в годы военного коммунизма или денежная оплата труда в годы нэпа. При этом основным источником доходов была заработная плата главы семьи. Иные виды доходов не играли значительной роли в составе бюджетов у основной массы семей рабочих. Исключение составляли шахтеры, которые в большинстве своем были крестьянами, имели хозяйства, приносившие весомый доход. В течение 1920-х гг. доходы рабочих становились все более «чистыми», то есть доля заработной платы в бюджетах повышалась. Это приводило к тому, что благосостояние семей рабочих, основывавшееся

целиком на заработке ее главы, было нестабильным. Если главу семьи увольняли с предприятия, то она теряла основной источник дохода.

В 1918-1921 гг. жизнь рабочего напрямую зависела от вовремя выданного на заводе пайка. Подобная ситуация часто приводила к недовольству рабочих властью, которая выливалась в забастовки. С введением нэпа материальное положение тульских рабочих заметно улучшилось. Однако высокая безработица подрывала состоятельность значительного числа тульского пролетариата и способствовала созданию психологического напряжения внутри этого социального слоя, поскольку рабочие не имели иного источника дохода, равноценного заработку на заводе. Но даже при отсутствии каких-либо экстраординарных ситуаций бюджет рабочих был дефицитным, т.е. сводился только при помощи займов.

Привлеченные автором материалы говорят о том, что основная часть денежных средств тратилась рабочими на питание. На протяжении 1920-х гг. она уменьшалась по отношению к другим видам расходов. Потребность в пище, которая остро стояла в 1918-1921 гг. и приводила к забастовкам, в 1920-е гг. была решена, хотя и на самом минимальном уровне. В годы нэпа тульские рабочие получили небольшой излишек средств, которые они, могли тратить на покупку одежду, развлечения и т.д. Автор пришел к выводу, что расходы тульских шахтеров имели значительные отличия от расходов городских рабочих. Шахтеры больше средств тратили на содержание своих крестьянских хозяйств, но ограничивали себя в тратах на одежду, медицину, просвещение.

Необходимо отметить, что за время Гражданской войны угроза голода утвердилась в сознании тульских рабочих и сохранялась на протяжении всех 1920-х гг. Прошлое и настоящее оценивалось ими в рамках разницы уровня питания. Для рабочих жизнь была хороша тогда, когда они не испытывали чувства голода. Для них «хорошее» или «плохое» время определялось физическими чувствами голода и сытости. Отсюда возникала разность в оценках того или иного исторического периода.

Материалы, представленные в диссертационном исследовании, говорят о том, что забастовочному движению среди тульских рабочих в 1918-1929 гг. было присуще несколько характерных черт. Прежде всего, следует отметить практически полное отсутствие политических лозунгов, и не столько из-за страха перед репрессиями, а скорее, в силу политической индифферентности абсолютного большинства рабочих. Все выдвигаемые требования сводились к повышению зарплаты, снижению расценок, удовлетворению потребностей в спецодежде и т.п., т.е. основывались на конкретных потребностях. Политика большевиков в сфере труда не удовлетворяла нужды рабочих, что и порождало возникновение трудовых конфликтов. Во-вторых, в рассматриваемый период произошла серьезная эволюция забастовочного движения в плане массовости. Если в годы военного коммунизма в забастовках принимала участие большая часть рабочих, то в годы нэпа бастовали только те рабочие, интересы которых были непосредственно затронуты. В течение 1920-е гг. в сводках ОПТУ не зафиксировано ни одного

случая остановки работ в целой мастерской, не говоря уже о целом предприятии. Бастовала всегда относительно небольшая часть рабочих. Автор согласен с выводами отечественных исследователей о том, что в 1920-е гг. сформировался своеобразный политически индифферентный слой, составлявший большинство рабочих, безучастно относившихся к «социалистическим преобразованиям», невосприимчивых к идеологической риторике и озабоченных только поиском средств выживания5. Интересы их были направлены исключительно на удовлетворение насущных потребностей в питании, жилье, одежде и проч.

В четвертой главе «Мировоззрение тульских рабочих в 1918-1920-е гг.» автором изучены аспекты социальной и политической психологии тульского пролетариата, их «ориентация» в социокультурном пространстве 1920-х гг.

Мировоззрение рабочих формировалось на основе ряда установок, сложившихся в их сознании, и реальной жизненной ситуации, в которой им приходилось существовать. Отношение рабочих к власти, отдельным ее институтам и представителям основывалось на их материальном положении. Группы рабочих, имевшие более высокий уровень материального достатка, относились к происходящим событиям с благожелательной точки зрения, те же, у кого достаток был низким, были носителями негативизма. Эта формула «срабатывала» по отношению к различным социальным слоям и группам. Так, к инженерам, представителям партии, профсоюза и вообще «ответственным» лицам, доход которых был выше, чем у рабочих, тульский пролетариат относился враждебно, считая их материальное положение незаслуженно хорошим, а себя незаслуженно обиженными. На отношении рабочих к материальному достатку сказывались традиционные установки восприятия богатства и бедности с позиции уравнительности.

1920-е гг. воспринимались тульскими рабочими как время разочарований, время несбывшихся надежд после всех революционных обещаний со стороны большевиков, которые и были, по мнению рабочих, главными виновниками их плохого материального положения. Отсюда и возникновение недоверия, отрицательного отношения к власти. 1920-е гг. для тульских рабочих - время ожиданий внутреннего социального взрыва или внешнего военного конфликта, которого, с одной стороны, желали, а с другой, опасались.

Проведенное исследование свидетельствует, что в середине 1920-х гг. пролетарская идентичность тульских рабочих была сильна, несмотря на множество факторов, способствовавших разделению рабочего класса. Среди рабочих существовала групповая солидарность, стремление помочь «товарищу», сохраниться как социальная общность. Наиболее ярко идентичность рабочих проявлялась в противопоставлении с крестьянством.

5 Круглый стол. Рабочий активизм в послереволюционный период // Отечественная история. 2002. № 2. С. 114.

Разделение советского общества на два мира - крестьянский и рабочий -переходило в социокультурное противопоставление деревни и города. При этом оба эти мира тесно сплетались, выходцы из них жили бок о бок друг с другом. В 1920-е гг. наблюдался довольно медленный процесс расширения «городского мира» и втягивания в него представителей деревни. Отношения рабочих и крестьян были сдержанно-отрицательными в силу нескольких причин. Во-первых, представители этих социальных слоев считали себя «обойденными» вниманием со стороны власти и обиженными в смысле «плодов» революции, которые им не достались. Это создавало взаимную психологическую неприязнь. Во-вторых, трансформации в экономике страны и продолжающийся процесс формирования пролетариата приводили к противостоянию «коренных» рабочих и «новичков», которыми в большинстве своем были именно крестьяне. В условиях безработицы это создавало негативное отношение рабочих и крестьян друг к другу.

Другой группой, по отношению к которой наиболее ярко проявлялся антагонизм рабочих, были «спецы» - административно-инженерный персонал предприятий. Рабочие совершенно сознательно отделяли себя от руководящих работников, инженеров и т.д. Они считали, что начальник, руководитель должен проявлять заботу о своих подчиненных. Такой взгляд был глубоко укоренен у потомственных рабочих, которые помнили об основанных на личных связях отношениях между руководством предприятия и рабочими, существовавшие до революции. В сознании пролетариев был сформирован идеал руководителя, который должен заботиться о своих подчиненных. Конечно, подобное восприятие «начальников» в годы гражданской войны подверглось серьезным изменениям, но определенная часть пролетариата сохраняла его и в годы нэпа. В этом, во многом, кроется и недовольство по отношению к новой, советской, администрации, которая вела себя «по-иному».

Советская власть породила систему социальных лифтов, с помощью которой рядовой рабочий мог попасть в состав руководящих лиц, принимая правила игры, установленные властью. Вместе с тем возникала целая сеть новых взаимоотношений между выдвиженцами и теми, кто остался в прежнем положении. Они проявлялись в виде односторонне направленной реакции, исходящей от массы рядовых рабочих по отношению к выдвиженцам. На последних выплескивалась волна негативных эмоций и недовольства. В сознании массы рабочих «на выбранных» возлагались задачи по оказанию помощи остальным. Невыполнение этих обязанностей вело к негативизму по отношению к конкретным лицам и власти в целом. «Выдвиженцы» становились для основной массы рабочих чужими, переставая быть «трудовым элементом», становясь частью системы, частью новой «бюрократии» и «буржуазии».

В исследовании показано, что в 1920-е гг. тульские рабочие жили в мире слухов и домыслов, который был своеобразной виртуальной

20

реальностью опасений и ожиданий, существовавшей параллельно с миром действительности. Широкое распространение слухов было следствием того, что в сознании рабочих их жизнь в 1920-е гг. еще не обрела черт устойчивости, стабильности. Революция, изменившая обыденную жизнь, для многих еще не окончилась. На существовавшее положение вещей рабочие смотрели как на временную ситуацию, которая вскоре должна измениться. Сознание людей 1920-х гг. было наполнено ожиданием нового социального взрыва или войны. На основании приведенных в диссертации данных можно утверждать, что свидетельством неудовлетворенности желаний, стремлении значительной части пролетариата к изменению сложившейся ситуации, хотя бы при помощи мифотворчества, является широкое распространение слухов среди рабочих.

В заключении диссертации сформулированы итоги исследования, обобщены его результаты. В 1918-1929 гг. тульский пролетариат находился в процессе формирования, что отражалось на его социообразующих показателях. В указанное десятилетие тульские рабочие не являлись единой социальной общностью, а представляли собой совокупность неоднородных групп, которые создавались по различным критериям и имели разные интересы.

Степень укорененности в сознании пролетариата норм ответственной трудовой морали зависела от традиций трудовой деятельности, сформированных в той или иной социальной микрогруппе. На дисциплину и трудовую мотивацию влияли системы стимулирования труда. В годы военного коммунизма и нэпа на тульских предприятиях сочетались вознаграждения, принуждения и побуждения к труду, при этом в годы военного коммунизма преобладало принуждение к труду, а в годы нэпа -

вознаграждение за труд.

Материальное положение тульских рабочих в изучаемый период было крайне неустойчивым. Ни одна из их групп не могла удовлетворить своих потребностей с помощью имеющегося дохода. Уровень благосостояния определял социальное самочувствие пролетариата и напрямую влиял на забастовочное движение на предприятиях.

Мировоззрение различных групп рабочих имело существенные отличия, которые определялись уровнем их материального достатка и социальным происхождением. Основная масса рабочих негативно оценивала существующую реальность и с ностальгией вспоминала прошлое. Социальная психология тульского пролетариата основывалась на восприятии мира через призму «свой-чужой». «Чужими» считались как «ответственные» работники, «выдвиженцы» и «спецы», так и крестьяне, нанимавшиеся работать на промышленные предприятия. Политическая психология тульских рабочих не была четкой и осмысленной, она, во многом, основывалась на слухах и домыслах.

Тульские рабочие в 1918-1929 гг. были системным социальным образованием, изменение одного из элементов или качеств в котором приводило к цепной реакции перемен, что видно на примере взаимовлияния изменения численности, социального состава, трудового стажа, стимулирования и дисциплины труда рабочих.

Публикации по теме диссертации

По теме диссертационного исследования опубликовано 6 работ, отражающих его основное содержание.

Работы, опубликованные в периодических изданиях, рекомендованных перечнем ВАК Министерства образования и науки РФ

1. Смирнов Ю.Ф. Сводки ОГПУ 1920-х гг. по Тульской губернии как источник для изучения положения рабочих // Историческая и социально-образовательная мысль. №5 2011. С. 42-46.

2. Смирнов Ю.Ф. Рабочие Тулы по материалам промышленной и профессиональной переписи 1918 г. // Историческая и социально-образовательная мысль. № 1. 2012. С. 66-69.

Работы, опубликованные в других научных изданиях

1. Смирнов Ю.Ф. Семейный бюджет тульских рабочих в 1920-е гг. // Человек в условиях мировых природных и социальных катаклизмов: Материалы XXVII Международной научной конференции. Санкт-Петербург, 17-18 мая 2010 г. / Под ред. д-ра ист. наук, проф. С.Н. Полторака. СПб.: Полторак, 2010. С. 223-226.

2. Смирнов Ю.Ф. Образовательный уровень тульских рабочих по материалам профессиональной переписи 1918 г. // Социально-экономическая эффективность результатов исследований молодых ученых в области образования: Материалы всероссийской научно-практической конференции (5-7 октября 2010 г.). - Тула: Изд-во Тульского государственного педагогического университета им. Л.Н. Толстого, 2010. С. 125-127.

3. Смирнов Ю.Ф. Дисциплина труда российских рабочих в период военного коммунизма // Город и деревня в процессе модернизации: Материалы всероссийской научной конференции студентов и аспирантов / Под редакцией д.и.н. Е.В. Симоновой, д.и.н. Е.П. Мартыновой. - Тула: Тульский полиграфист, 2011. С. 14-17.

4. Смирнов Ю. «Плохого натерпелись хорошего не ждем». (Питание тульских рабочих в период военного коммунизма и нэпа) // Тульский краеведческий альманах. Выпуск № 9.2012. С. 129-134.

Подписано в печать 02.10.2012. Формат 60x90/16. Бумага офсетная. Печать трафаретная. Усл. печ. л. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ 12/103. Отпечатано в Издательском центре ТГПУ им. Л. Н. Толстого. 300026, Тула, просп. Ленина, 125.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Смирнов, Юрий Федорович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. СОЦИАЛЬНО-ДЕМОГРАФИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ТУЛЬСКИХ РАБОЧИХ В 1918-1929 ГГ.

§1.1. Демографические характеристики рабочего класса Тульской губернии.

§ 1.2. Социообразующие характеристики тульских рабочих.

§1.3. Уровень квалификации и оплата труда тульских рабочих.

ГЛАВА И. ТРУДОВАЯ МОРАЛЬ И ОТНОШЕНИЕ К ТРУДУ У ТУЛЬСКИХ РАБОЧИХ

В 1918-1929 ГГ.

§2.1. Трудовая мораль тульских рабочих.

§ 2.2. Дисциплина труда среди тульских рабочих.

§ 2.3. Системы стимулирования труда на предприятиях Тулы и Тульской губернии.

ГЛАВА III. БЮДЖЕТ И МАТЕРИАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ТУЛЬСКИХ РАБОЧИХ В

1918-1929 ГГ.

§3.1. Доходы тульских рабочих.

§ 3.2. Расходы тульских рабочих.

§ 3.2. Питание тульских рабочих в период военного коммунизма и нэпа.

ГЛАВА IV. МИРОВОЗЗРЕНИЕ ТУЛЬСКИХ РАБОЧИХ В 1918 - 1920-Е ГГ.

§4.1. Тульские рабочие в социальном пространстве.

§ 4.2. Взгляды тульских рабочих на политические события.

§ 4.3. Общественная жизнь тульских рабочих.

Введение диссертации2012 год, автореферат по истории, Смирнов, Юрий Федорович

Актуальность темы. История военного коммунизма и нэпа в современной историографии подвергается активной научной разработке. Такое внимание к этим периодам отечественной истории обусловлено, происходившими тогда кардинальными преобразования в разных сферах жизни общества. Существенные изменения затронули институты управления, социальную структуру, трудовые отношения, оказали влияние на мировоззрение людей. Изменялись взаимоотношения между людьми как субъектами исторического процесса, а также общественными и властными институтами. При этом в сознании населения продолжали жить традиционные жизненные установки, которые сопротивлялись изменениям, навязываемым извне. Это приводило к конфликтам, которые вспыхивали на социальной почве. Государство в то время усилило свой пресс на общество, стремясь его изменить. Серьезные социальные подвижки затронули рабочий класс, который к началу революции находился на стадии становления.

Важно отметить, что интерес к первым послереволюционным годам обусловлен происходящей в современной отечественной историографии трансформацией направлений исследований, расширением проблемного поля истории, применением новых междисциплинарных методов и подходов, что способствует переосмыслению ранее сформированных и устоявшихся научных конструкций. Кардинальные изменения, произошедшие в современном российском обществе, поставили перед историками новые проблемы, привели к смене методологии исследований и потребовали по-новому взглянуть на, казалось бы, решенные вопросы.

Век рабочего класса в России был достаточно краток. В 1920-30-е гг. все еще происходило его формирование, а в современной России с трудом можно отыскать группы людей, которые причисляются к пролетариату в классическом понимании этого термина. Государство стремится сохранить от окончательного распада остатки этой социальной общности, которая еще в недавнем прошлом^бьша основой государства. Когда мы говорим о рабочих в современных условиях, мы имеем в виду социальную общность, которой уже нет.

Различные стороны существования тульских рабочих, рассматриваемые в представленном исследовании, открывают перед нами проблемное поле, которое является актуальным и для современного российского общества. К примеру, вопросы об отношении работников к труду, дисциплины труда, стремление властных институтов г влиять па них при помощи различных методов стимулирования остаются нерешенными и сегодня. Вопросы социальной психологин, отношения людей к власти,лх-ориснтация на сотрудничество или—конфронтации мотивы выбора стратегии поведения особенно 3 актуальны в современной России, которая переживает очередной виток развития внутриполитического процесса. Важное значение имеют и вопросы бытовой стороны жизни рабочих в 1920-е гг., бюджеты которых, как и средства большинства россиян, в недавнем прошлом были ориентированы на удовлетворение только самых необходимых потребностей. Все это говорит о том, что исследования истории рабочего класса, в особенности направленные на разработку истории отдельного региона, являются актуальными в современных условиях.

Современная российская провинция продолжает жить в плену многих традиционных установок, которые формируют ее взгляды на окружающий мир и определяют поведение ее представителей. С этой точки зрения актуальность данной темы определяется еще и необходимостью развития региональных исследований, охватывающих вопросы социально-экономического и социально-психологического развития конкретного региона.

Объектом исследования являются советские рабочие Тульской губернии в 19181929 гг.

Предметом исследования - социальная структура, трудовые отношения, материальное положение и мировоззрение тульских рабочих в 1918-1929 гг.

Целью работы является анализ динамики социальной структуры тульского пролетариата, трансформации систем стимулирования и мотивации труда на предприятиях региона, изучение мировоззрения и изменения материального положения тульских рабочих в 1918-1929 гг.

Данная цель определила постановку конкретных исследовательских задач'.

О проанализировать социальную структуру тульских рабочих в 1918-1929 гг. и ее динамику; охарактеризовать отдельные группы тульского пролетариата, источники их пополнения и иные социообразующие характеристики.

2) выявить характерные черты трудовой морали отдельных групп тульского пролетариата; изучить эволюцию систем стимулирования труда и мотивации на промышленных предприятиях и трудовую дисциплину тульских рабочих в 1918-1929 гг.

3) исследовать социальную и политическую психологию тульских рабочих, выявив их отношение к власти, РКП(б), инженерно-техническому персоналу и иным социальным группам; охарактеризовать их мировосприятие через выявление отношения к внутри- и внешнеполитическим событиям.

4) оценить материальное положение тульского пролетариата; проследить динамику уровня питания рабочих и ее влияния иа их социальное самочувствие и поведение.

Территориальные рамки исследования охватывают г. Тулу и Тульскую губернию.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1918 г. по 1929 г. Нижняя граница исследования обусловлена началом проведения большевиками политики военного коммунизма, которая привела к изменению в численности рабочих и их социальной структура, падению жизненного уровня пролетариата, изменению их мировоззрения.

Рамки исследования ограничены концом 1920-х гг., когда произошло окончательное свертывание нэпа, а советское общество вступило в новый этап своего развития, обусловленный ускорением социальных и процессов.

Методологической основой диссертационного исследования является диалектический подход, основанный на принципе историзма. Для проведения комплексного анализа собранного фактического материала и формирования выводов использовались конкретные методы исторического исследования: историко-системный, сравнительно-исторический, историко-генетический и историко-типологический.

Рабочий класс в широком смысле можно определить как систему, которая формируется и развивается в специфических условиях, возникающих в обществе. Это группы людей, занимающихся трудовой деятельностью в стереотипных формах (фабрично-заводской труд). При этом рабочий класс, как и любая социальная система, не однороден, а состоит из ряда групп, которые образуются по множешву признаков и имеют свою логику развития. Группы рабочих в этой системе выступают как субъекты исторического процесса, имеющие свои цели и одновременно испытывающие воздействие со стороны других субъектов, прежде всего государства, которое стремится организовать трудовой процесс в соответствии со своими представлениями. В результате возникает целый ряд отношений между субъектами трудовой деятельности - разными группами рабочих, инженерами, административным персоналом, государством в лице конкретных руководящих органов, профсоюзами и т.д. Эта система находится в процессе постоянного развития, когда устоявшиеся формы отношений изменяются под влиянием трансформации элементов, входящих в нее. Поэтому при изучении к рабочему классу необходимо подходить как системной форме объединения людей, рассматривая все возможные аспекты его существования во взаимосвязи.

Системный подход в процессе работы над диссертацией позволил исследовать социальную структуру тульских рабочих, выявив их группы, которые часто обладали различными целями и интересами, рассмотреть тульский пролетариат как единую социальную общность, обладавшую потенциалом для саморазвития.

Использование сравнительно-исторического метода дало возможность установить сходства и различия тульских рабочих из разных групп промышленности в связи с их социообразующими характеристиками (сравнение по горизонтали), сравнить системы стимулирования труда на тульских предприятиях в годы военного коммунизма и нэпа, выявить процесс изменения трудовой мотивации тульских рабочих, изменения их материального положения (сравнение по вертикали), рассмотреть различные аспекты существования тульского пролетариата в сравнении с рабочими других регионов.

Результаты сравнения по вертикали были использованы при применении историко-генетического метода, который дал возможность исследовать динамику социальной структуры и индивидуализирующие пространственно-временные черты отдельных групп тульского пролетариата, проследить эволюцию форм оплаты труда в тульской промышленности в 1918-1929 гг.

Результатом историко-типологического метода стала типология видов промышленных предприятий, которые соотносились с группами рабочих, обладавшими специфическими социально-мировоззренческими характеристиками. Суть этой градации заключается в комбинации ряда признаков: формы трудовой деятельности, территориальная локализация предприятия, социальный состав рабочих. Для формулировки этой типологии мы опирались на труды ряда исследователей1.

В диссертационном исследовании при изучении мировоззрения тульских рабочих был применен историко-антропологический подход, который позволил взглянуть на рабочего как на человека, живущего в конкретном историческом времени и пространстве. Это дает возможность изучить внутренний мир человека, его отношения к окружающему миру, к событиям, происходящим вокруг, выявить его базовые социальные установки, определяющие стратегии его поведения.

Необходимо также отметить, что в своей работе автор опирался на труды ряда исследователей, в которых затрагиваются вопросы методологии и ставятся системные проблемы отечественной истории .

Совокупность примененных в диссертационном исследовании методов позволила изучить процессы трансформации социальной структуры тульского пролетариата, систем

1 Тяжельникоп B.C., Соколов А. К. «Отношение к труду: факторы изменения и консервации традиционной трудовой этики рабочих в советский период»// Социальная история. Ежегодник, 2001/2002. М., 2002. С. 78.

2 Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII-начало XX в.). Т. 1, 2. М., 2000; Ахиезер A.C. Россия: Критика исторического опыта: Социокультурная динамика России. Т. 1: От прошлого к будущему. Новосибирск, Сиб. хронограф, 1997. стимулирования труда на предприятиях губернии и трудовую мотивацию рабочих, изучить аспекты их мировоззрения и изменение материального положения в 1918-1929 гг.

Степень научной разработанности темы. Открывая обзор научной литературы необходимо отметить, что автор в процессе работы использовал тот материал, который содержится в общих работах по истории России и в трудах по истории военного коммунизма и нэпа3.

Развитие отечественной историографии рабочих определялось в значительной степени особенностями исторических этапов, в которых создавались научные работы по указанной тематике, когда в центре внимания оказывалась определенная доминирующая проблема. При этом в советское, да и в постсоветское время, политическая и идеологическая ориентация общества часто определяла направления и содержание исследований.

В отечественной историографии рабочих можно выделить три периода, различающиеся по содержанию исследований: дореволюционный, советский, в котором, в свою очередь, выделяется два этапа: 1920-1930-е гг., 1950-е - первая половина 1980-х годов и постсоветский (конец 1980-х гг. - по настоящее время).

В дореволюционной историографии основное внимание исследователей уделялось рассмотрению вопросов социального состава пролетариата. Исследователи опирались в своих трудах на статистические и иные данные, опубликованные в работах земских

3 Ахиезер A.C. Россия: Критика исторического опыта: Социокультурная дииамика России. Т. 1: От прошлого к будущему. Новосибирск:. Сиб. хронограф, 1997; Дмнтриенко В.П. Четыре измерения нэпа //Вопросы истории КПСС. 1991. № 3. С. 16-38; Быстрова И.В. Государство и экономика в 1920-е годы: борьба идей и реальность // Отечественная история. 1993. № 3. С. 19-34; Гимпельсон Е. Г. Политическая система и нэп: неадекватность реформ // Отечественная история. 1993. № 2. С. 29-43; Его же. Формирование советской политической системы. 1917-1923 гг. М., 1995; Его же. Нэп и советская политическая система. 20-е годы. М., 2000; Шишкин В.А. Власть. Политика. Экономика. Послереволюционная Россия (1917-1928 гг.). СПб., 1997; Колоскова Т.Г. Об идейно-психологических предпосылках сталинизма // Вопросы истории КПСС. 1989. № 9. С. 62-70; Гловели Г. Социалистическая перспектива и барьеры на пути нэпа // Вопросы экономики. 1990. № 6. С. 130—135; Булдаков В.П., Кабанов В.В. «Военный коммунизм»: идеология и общественное развитие // Вопросы истории 1990. № 3. С. 40-43; Дмнтриеико В.П. Кто был творцом «военного коммунизма» // «Военный коммунизм: как это было. М., 1991. С. 64-72; Дмнтриеико, В.П. Политика «военного коммунизма» проблемы и опыт / В.П. Дмнтриеико // Вопросы истории КПСС. 1990. -№ 2. С. 71 - 81; Шацилло К.Ф. Корни «военного коммунизма» - в казенной промышленности дореволюционной России // Военный коммунизм- как это было. М., 1991; Соколов А.К Курс советской истории. 1917-1940. М., 1999; Берх1П),'ИЛэ. Экономическая политика советского государства впервые годы Советской власти / И.Б. Берхин. М.: Наука, 1970; Его же: Верхними.Б. Так что же такое «военный коммунизм» / И.Б. Берхин // История СССР. 1990. - №3 - С. 131-143; Бордюгов, Г. А. «Военный коммунизм»: Ошибка или «Проба почвы» / Г.А. Бордюгов, В.А. Козлов // История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории Советского государства / Сост. В.А. Козлов. М.: Политиздат, 1991. С. 8-49; Борисов<а1^1.В. Военный коммунизм: насилие как элемент хозяйственного механизма / JI.B. Борисова. — М.: Моск. обществ, науч. фонд, 2001; Филоненко^АЛ. Сложности и противоречия становления системы управления экономикой в первые годы советской власти / A.JI. Филоненко // Россия в XX веке: Реформы и революции: в 2 т. Т.2. М.: Наука, 2002. С. 5-17. статистиков, фабричных инспекторов, материалы периодической печати4. Г. Шульце-Гсверниц первым поставил вопрос о социальном составе российских рабочих, выделив несколько социальных типов, характерных для российского пролетариата, основываясь па I качестве их связи с сельской жизнью и сельским хозяйством . В начале XX в. появился ряд работ, основанных на конкретных социологических исследованиях. К примеру, работа А. Свавицкого и В. Шера «Очерк положения рабочих печатного дела в Москве», в которой на основе анкетного обследования было выделено несколько групп в составе пролетариата6. Авторы различали городских рабочих, не имеющих связи с землей, деревенских, имеющих в деревне свое хозяйство, и переходных рабочих, наполовину оторвавшихся от деревенской жизни. С.Н. Прокопович провел анкетное обследование бюджетов петербургских рабочих, на основе чего выделял четыре типа рабочих по их социальной принадлежности: 1) рабочих, не имеющих никакой связи с деревней, чистых горожан; 2) рабочих, имеющих в деревне родственников; 3) рабочих, имеющих в деревне землю или право на землю; 4) рабочих, имеющих в деревне хозяйство7. Серьезное внимание социальному облику российского пролетариата уделял Н. Суханов. Он считал, что основную массу российского пролетариата составляет некий «переходный класс», состоящий из недавних крестьян. По мнению Н. Суханова, деревня «держит рабочего в состоянии потенциального земледельца», а «ушедшие в город элементы и составляющие основные массы современного пролетариата не имеют возможности порвать с деревней и о хранят связь с ней как необходимо условие настоящей своей жизни и будущей» . Таким образом, дореволюционные исследователи социального состава российского пролетариата

4 Янжул И.И. Из воспоминаний и переписки фабричного инспектора первого призыва: Материалы для истории русского рабочего вопроса и фабричного законодательства. СПб., 1907; Янжул И.И. Фабричный быт Московской губернии. Отчет за 1882-1883 годы фабричного инспектора по надзору за малолетними. СПб., 1884; Дементьев Е.М., Эрисман Ф.Ф. Санитарное исследование фабрик и заводов Московской губернии, 1879-1885 гг.: Общая сводка // Сборник статистических сведений по Московской губернии. Отдел санитарной статистики. Т. 4, ч. 2. М., 1893; Песков П.А. Санитарное исследование фабрик по обработке волокнистых веществ в г. Москве [в 1881 г.] // Труды комиссии, учрежденной московским генерал-губернатором кн. В.Л. Долгоруким для осмотра фабрик и заводов в Москве. Вып. 2. М., 1882; Песков П.А. Фабричный быт Владимирской губернии. Отчет за 1882-1883 годы фабричного инспектора по надзору за малолетними. СПб., 1884; Колодуб Е. Труд и жизнь горнорабочих на грушевских антрацитных рудниках. М., 1905; Козьминых-Ланин И.М. Артельное харчевание фабрично-заводских рабочих Московской губернии. М., 1915; Гвоздев С. (Клепиков А.К.) Записки фабричного инспектора. (Из наблюдении и практики в период 1894-1908 гг.). М., 1911 идр.

5 Шульце-Геверниц Г. Очерки общественного хозяйства и экономической политики России. Спб., 1900. С. 116

6 Свавицкий А., Шер В. Очерк положения рабочих печатного дела в Москве. Спб., 1909.

7 Прокопович С.Н. Бюджеты петербургских рабочих. Спб., 1909. С. 37.

8 Суханов II. К характеристике российского пролетариата // Современник. 1913. №4. С. 321. Цит. по Дробижев В.З., Соколов А.К. Социальный облик рабочего класса Советской России (по материалам профессионально переписи 1918 г.) // Вопросы истории. 1974. № 10. С. 62. 8 считали, что он находится в процессе становления, что большинство его составляет недавнее крестьянство, которое сохраняет связь с землей.

Еще одно направление, которое в предреволюционные годы только начало развиваться, было связано с изучением бюджетов рабочего класса. Хотя в то время и было проведено ограниченное количество исследований, однако они создали традицию и заложили методическую основу для изучения материального положения пролетариата9. Всего было проведено шесть бюджетных обследований: петербургских текстильщиков в 1907-1908 гг., богородских текстильщиков в 1908-1909 гг., бакинских нефтяников в 1909 г., середских текстильщиков в 1911 г. и киевских рабочих в 1913 г. Эти исследования проводились с помощью сочетания различных методов: анкетный опрос, опрос регистратором и т.д. При этом исследователи с самого начала отмечали, что эти бюджетные обследования имели недостатки, связанные с репрезентативностью собранных данных. Так или иначе, бюджетные обследования дореволюционных рабочих открыли новое историографическое направление в исследованиях рабочего класса и до сих пор имеют значительную научную ценность.

Таким образом, до революции историография рабочего класса только начала формироваться, нащупывая направления исследований. Вместе с тем были сделаны выводы о том, что пролетариат в России в конце XIX- начале XX в. находился в процессе формирования, а его структура была крайне неоднородна.

С приходом к власти большевиков изучение рабочего класса в силу идеологических причин было поставлено на одно из первых мест в общественных науках, поэтому рабочими занимались не только историки, но и экономисты и социологи. В 19201930-е гг. изучались разные стороны существования рабочего класса. Можно выделить несколько основных направлений исследований, которые на всем протяжении существования советской историографии будут занимать одно из главных мест. Это изучение социального состава рабочих и трудовых отношений в советской промышленности в годы военного коммунизма и нэпа.

Изучение социальной структуры рабочего класса происходило в рамках марксистско-ленинской методологии. Историки опирались в своих исследованиях на взгляды Ленина о социальной структуре российских рабочих, который делил его на три

9 Прокопович С.Я. Бюджеты петербургских рабочих. Издание И. Р. Т. о-ва. СПб., 1909; Давидович М. Петербургский текстильный рабочий в его бюджетах. СПб., 1912; Стопами А. М. Заработная плата и рабочий день бакинских нефтепромышленных рабочих. Баку, 1910; см. также: Фролов В. И. Заработная плата служащих и рабочих бакинского нефтепромышленного района. Баку, 1912; Наумов Г. Бюджеты рабочих Киева. Киев, 1914. слоя. «За численно небольшим слоем передовиков идет широкий слой средних рабочих. за средним слоем идет масса низших слоев пролетариата»10. В.И. Ленин отмечал и наличие особого привилегированного слоя рабочих - рабочей аристократии, которая объединяла меньшинство хорошо обученных и оплачиваемых рабочих. Рабочая аристократия, по определению В.И. Ленина, - это обуржуазившиеся рабочие". В противоположность им Ленин выделял группу, связанную с землей. «. Мы постоянно натыкаемся на рабочих-крестьян, т.е. фабричных и заводских рабочих, которые сохраняют

1 ? связи с деревней, имеют там родню, семыо, ездят туда» . Наиболее передовым в профессиональном плане слоем пролетариата, по В.И. Ленину, были рабочие-металлисты, которые «. являются наилучше оплачиваемыми, наиболее сознательными, наиболее

11 культурными пролетариями» . В.И. Ленин выделял и отсталых рабочих, которыми были широкие слои необученных, неквалифицированных пролетариев14.

Для большевиков решающее значение имело не социальное происхождение рабочего, а степень его участия в революционном движении, поэтому, когда В.И. Ленин говорил о существовании внутри пролетариата «более или менее развитых слоев», он подразумевал под этим степень их вовлеченности в революционный процесс. Вместе с тем В.И. Ленин осознавал, что пролетариат был крайне разнороден и что на его революционную активность влияло множество факторов - среда формирования промышленных кадров, характер производства, длительность принадлежности к рабочей среде, длительность труда по найму, квалифицированность, уровень политического и классового сознания, образовательный уровень и т. д.15. На основе этих показателей выявлялись качественные характеристики развития рабочего класса при изучения его социального состава.

Вопросы социального состава и структуры рабочего класса были в центре внимания исследователей в первые послереволюционные годы и в годы нэпа, поскольку российский пролетариат претерпел значительные изменения, а само изучение «передового» и «руководящего» класса в советском обществе на многие годы было main stream в советской историографии. Такие авторы, как С.Г. Струмилин, А. Аникст, А.Г. Рашин, обращали свое внимание на изменения, происходящие в численности и

10 Ленин В.И. Поли. Собр. Соч. Т. 26. М.: Издательство политической литературы, 1969. С. 322.

11 Лсиин В.И. Поли. Собр. Соч. Т. 4. М.: Издательство политической литературы, 1970. С. 269-270.

12 Ленин В.И. Поли. Собр. Соч. Т. 4. М.: Издательство политической литературы, 1970. С. 238.

13 Ленин В.И. Поли. Собр. Соч. Т. 30. М.: Издательство политической литературы, 1973. С. 314.

14 Ленин В.И. Поли. Собр. Соч. Г. 8. М.: Издательство политической литературы, 1978. С. 246.

15 Соколов А.К. Рабочий класс и революционные изменения в социальной структуре общества. Изд. Московского университета, 1987. С. 11. социальном составе рабочих в первые послереволюционные годы16. Особо следует отметить книгу А.Г. Рашина «Динамика рабочего класса в промышленности за 1913-1922 гг.», в которой автор на основе данных заводской статистики, общих и профессиональных переписей попытался дать обобщенную характеристику количественных и качественных изменений в составе и численности пролетариата за годы гражданской войны.

Задачи комплексного изучения состава и структуры рабочего класса впервые были поставлены в докладе A.M. Панкратовой на 1-й Всесоюзной конференции историков-марксистов в декабре 1928 г., который затем был переработан в статью «Проблемы

17 изучения истории пролетариата» . Автор отмечала, что от социального состава рабочих зависит успешность осуществления задач пролетарской диктатуры. Ею были сформулированы положения о выделении ведущих признаков при характеристике социальной структуры российского рабочего класса: квалификация, длительность пребывания в рабочей среде и наличие собственности на средства производства. A.M. Панкратова серьезное внимание уделяла роли источников. По се мнению, анализ социального состава необходимо было проводить, опираясь на первоисточники -первичные материалы переписей, архивы фабрик и заводов, документы фабрично

I о заводских комитетов .

Вскоре после этого вышла в свет работа Б.Л. Маркуса «К вопросу о методах изучения социалыюго состава пролетариата СССР», в которой была предпринята попытка выявить основные социальные слои, из которых состоял рабочий класс в 1920-е гг.19. Вслед за A.M. Панкратовой Б.Л. Маркус выделил конкретные признаки, обуславливающие внутреннюю структуру рабочего класса: преемственность труда в промышленности, длительность принадлежности к рабочей среде, отсутствие в личном владении собственных средств производства, производственную и общественную активность. При этом автор, рассматривая процесс формирования пролетариата, выделял в составе рабочего класса следующие группы: основная масса класса, слои, проникающие в его состав, и слои, выделяющиеся из его состава20. Для Б.Л. Маркуса решающее значение при определении степени сформированности пролетариата имела степень потомственности рабочих, а введенный им термин «чистый пролетарий» относился именно к потомственным рабочим.

16 Два года диктатуры пролетариата в I9I7-1919 гг. М., 1919; А. Аникст. Организация распределения рабочей сшил. М., 1920; Рашин А.Г. Динамика рабочего класса в промышленности за 1913-1922 гг. М., 1923.

Панкратова А. М. «Проблемы изучения истории пролетариата» И История пролетариата СССР. 1930. №1. С. 23.

18 Панкратова A.M. Проблемы изучения истории пролетариата // История пролетариата СССР. 1930 № 1.

19 Маркус Б. J1. «К вопросу о методах изучения социального состава пролетариата СССР» // История пролетариата СССР. 1930. №2.

20 Там же. С. 32.

Конкретно-историческое по своему характеру исследование было проведено М.И. Гильбертом. Оно посвящено анализу социального состава промышленных рабочих в период Гражданской войны21. Он проследил динамику численности рабочего класса, изучил состав рабочих, покидавших промышленные предприятия, и пути их трудовой миграции. Автор широко использовал опубликованные материалы профессиональной переписи 1918 г.

Начало индустриализации привело к вовлечению в промышленность широких слоев новых рабочих, что подстегнуло появление новых работ, анализирующих социальный состав рабочих. Этому способствовало и проведение выборочной профессиональной переписи 1929 г. В книге «Состав фабрично-заводского пролетариата СССР: предварительные итоги переписи металлистов, горнорабочих и текстильщиков в 1929 г.» А.Г. Рашин представил подробный анализ социальных показателей трех групп рабочих, основываясь на данных о трудовом стаже, связи с сельским хозяйством, квалификационном составе, возрасте, уровне образования и т.д. на 1929 г.22.

Таким образом, в 1920-1930-е гг. были сформулированы основные признаки, характеризующие социальный облик советского рабочего класса, и выдвинуты проблемы для их изучения.

В начале 1920-х гг. переход к новой экономической политике с ее новыми принципами в организации труда вызвал к жизни многообразие взглядов и концепций хозяйственного преобразования страны. Одна из основных проблем данного периода состояла в необходимости ответить на вопрос: оставаться ли на позициях внеэкономических форм организации труда или перейти к организации более или менее свободного рынка труда.

Процесс становления системы мотивации промышленного труда в первые годы советской власти активно обсуждался специалистами-практиками и учеными-экономистами, хозяйственниками, статистиками, профсоюзными деятелями и т.д. В литературе 1920-х гг. содержится обсуждение теоретических принципов стимулирования труда, механизмов их реализации, а также международного опыта в области мотивации труда. Можно выделить ряд проблем, на которых концентрировалось основное внимание исследователей в этой сфере. Это соотношение натуральных и денежных выплат, коллективный договор и тарифная сетка, снятие ограничения приработка и переход к

21 Гильберт М. И. «К вопросу о составе промышленных рабочих СССР в годы гражданской войны» // История пролетариата СССР. 1934. № 3; 1935. № 1.

22 Рашин А.Г. «Состав фабрично-заводского пролетариата СССР: предварительные итоги переписи металлистов, горнорабочих и текстильщиков в 1929 г.». М.: Издательство ВЦСПС, 1930.

12 неограниченной сдельщине с целыо стимулирования квалифицированного рабочего, условия труда и быта рабочего, регулирование заработной платы внутри предприятия, различия в оплате труда рабочих различных отраслей производства, а также возникновение и использование наряду с материальными стимулами и моральных поощрений.

Многие авторы, оценивая хозяйственное положение страны в годы гражданской войны как критическое, отмечали такие характерные черты оплаты труда, как низкий уровень заработной платы, преимущественно натуральную форму оплаты труда, незначительную зависимость заработка от квалификации рабочего. Об этом писали нарком по труду В.В. Шмидт, экономисты и статистики Л.Б. Кафенгауз, С.Г. Струмилин, Б. Лившиц, А.Г. Рашин, профсоюзные деятели Ф. Ревзин, Ф.М. Шофман и др.23

Проблемы изучения реального значения ставок в промышленности, выявления факторов, влияющих на их динамику, рассматривались в работах B.C. Овсянникова, С. Варфоломеева, В. Ильинского24. Работы тех лет содержат характеристику перехода от смешанной к денежной форме оплаты труда. Так, Ф. Ревзин утверждал, что лишь включение всех натуральных выдач в заработную плату создало возможности для разрешения проблемы увязки снабжения рабочих с задачей поднятия производительности труда. На это указывает в своей работе и Е.О. Шатан25.

Ряд авторов в своих исследованиях отмечали, что в начале нэпа рост заработной платы значительно опережал темпы роста производительности труда. Так, Ф. Ревзин указывал, что производительность труда за первые три года нэпа выросла в 2,5 раза, в то время как зарплата увеличилась в 3,5 раза. В 1920 - 1921 гг. заработная плата рабочих составила всего лишь 18% довоенной, в то время как производительность труда - 30 %. Но этот рост заработной платы был в то время неизбежным, так как ее уровень был низок и не обеспечивал рабочим даже минимума средств к существованию.

Еще одной важной проблемой, к которой обращались исследователи, были коллективные договора. Коллективный договор являлся -тем документом, который

23 Шмидт В. Организация труда // Экономическая жизнь. 1922. № 252; Он же. Положение рабочего класса в СССР. M.-J1., 1928; Кафенгауз JI. Б. Заработная плата в связи с положением промышленности к концу 1923 года // Труды комиссии экономических исследований. М., 1923. Вып. 1; Струмилин С.Г. Заработная плата в 1913-1922 гг. // Экономическая жизнь. 1922. № 264; Он же. Заработная плата, как фактор производства // Труды комиссии экономических исследований. М., 1923. Вып. 1; Ливщиц Б. Проблема заработной платы в Советской России (опыт экономического исследования). М., 1923; Рашин А.Г. Движение заработной платы в 1922 году. Статистический очерк. М., 1923.

24 Овсянников B.C. Нормирование заработной платы в начале 1924 года // Труд в СССР. М., 1924; Варфоломеев С. Основные системы оплаты. М.-Л., 1927; Ильинский В. Бюджет рабочих СССР в 1922 -1926 годах. М.-Л., 1928.

25 Ревзин Ф. Эволюция форм заработной платы в Советской России. М., 1924; Шатан Е. О. Теория заработной штты. /Под ред. С. Струмилина/. Харьков, 1927. С. 197. определял принципы оплаты и условия труда и быта на предприятиях. В работах по этой тематике рассматривались виды коллективных договоров, условия их заключения, порядок установления заработной платы26.

Большое внимание в 1920-е - 1930-е гг. уделялось вопросам динамики заработной платы и ее дифференциации. Это было особенно актуально в первые годы нэпа, когда государство делало попытки определить политику в отношении регулирования оплаты труда. Изучением реального ее уровня занимались и сотрудники Центрального Бюро Статистики труда и губернских Статистических отделов27.

Значительный вклад в изучения систем стимулирования труда внес С.Г. Струмилин. В своих работах автор, на основе большого статического материала, представил полный и глубокий анализ оплаты труда и связанных с нею проблем в годы Гражданской войны и частично нэпа. Автор вывел ряд особенностей и закономерностей, связанных с характером оплаты труда промышленных рабочих. Струмилин установил один из основных принципов в соотношении оплаты труда и производительности труда в условиях резкой ограниченности продовольственных ресурсов, когда наличие продуктов полностью детерминировало «сносную» работу предприятия. Автор установил обратно пропорциональную зависимость между уровнем обеспеченности рабочих продуктами питания в годы военного коммунизма и уровнем воровства на предприятиях. По С.Г.

Струмшшну, уровень производительности труда в условиях ограниченности

28 продовольственных ресурсов напрямую зависел от их достатка .

В целом 1920-е - начало 1930-х гг. были плодотворным периодом в изучении проблем трудовых отношений и мотивации труда. Ученые опирались на конкретные I исторические источники, что позволяет сохранять научную значимость работ, вышедших в этот период; и по сей день.

Ко второй половине 1930-х гг. постепенно сформировалась советская историографическая традиция отечественной истории, значительную роль в которой сыграл «Краткий курс истории ВКП(б)», где вся отечественная история рассматривалась с телеологической точки зрения. Социалистическая революция представлялась чем-то неотвратимым - этапом, который был предрешен самой сутыо исторического процесса. С

26 Мурашов Д. Что даст рабочему и к чему обязывает коллективный договор. М., 1928; Гуревич А. И. Теория и политика заработной платы. Курсы профдвижения. М., 1930. и др.

27 Лившиц Б. Проблема заработной платы в Советской России (опыт экономического исследования). М., 1923; Михайлов В. Улучшается ли положение рабочего класса. M.-JI., 1928; Рабинович А.И, Труд и быт рабочего. Вып.1. М., 1923; Попов II. Фабзавкомы и нормирование труда. М., 1929; Гухман Б.А. Производительность труда и заработная плата в промышленности СССР. M.-JI., 1925; Ильинский В. Бюджет рабочих в СССР в 1922 - 1926 годах. M.-JI., 1928; Гинзбург A.M. К вопросу о производительности труда и заработной плате в промышленности. М., 1924.

28 Струмилин С. Г. Избранные произведения. В 5-ти томах. М. 1963.

14 этого момента все исторические труды должны были исходить из принципов, изложенных в «кратком курсе». История рабочего класса стала занимать одно из главенствующих мест в системе направлений исследований после истории партии. При этом советский рабочий класс оценивался как «совершенно новый класс, возникающий именно в советских

29 условиях» .

В 1950-1980-е гг. в условиях идеологического диктата советская историческая наука была неспособна развиваться более или менее свободно. Большинство статей и монографий, освещавших многие темы по истории советских рабочих, выходило в свет с априорно задающими тон подзаголовками, где существо рассматриваемого объекта сводилось лишь к «повышению» его «политической активности», «росту сознательности»,

30 проявлению организованности и сплоченности» .

Однако ряд исследований, созданных в послевоенные годы, имеют важное значение. Такие исследователи социальной структуры рабочего класса, как A.A. Матюгин, А.Г. Рашин, В.Е. Полетаев, JI.C. Рогачевская, A.M. Панфилова, изучали изменение т I численности, социального состава, источников пополнения рабочего класса . Отдельно стоит отметить работу О.И. Шкаратана «Проблемы социальной структуры рабочего класса СССР», в которой произведено комплексное исследование социальной структуры

32 рабочих с подробным анализом методологических подходов и источниковой базы . Автор одним из первых в отечественной историографии постарался подойти к исследованию с междисциплинарной точки зрения, совместив методы социологии и истории. О.И. Шкаратан выделял два основных слоя в составе пролетариата в постреволюционный период - слой кадровых рабочих, которые живут только за счет заработной платы, и слой, формирующихся рабочих, имеющих доходы от крестьянского хозяйства. К классообразующим факторам автор относил несколько показателей, которые определяли степень его внутренней дифференциации: качество связи с сельским хозяйством, наличие иных, кроме заработной платы на предприятии, источников дохода, длительность трудового стажа, степень потомственности труда по найму. Качественные характеристики именно этих показателей, по мнению автора, и определяли уровень сформированное™ и консолидированности пролетариата.

29 Соколов А.К. Перспективы изучения рабочей истории в современной России. // Отечественная история. 2003. № 4. С. 134.

30 Бехтерева Л.Н. Рабочие оборонной промышленности Удмуртии в 1920-е годы. // Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук (количественные и качественные характеристики). Ижевск, 1998.

31 «Изменение численности и состава советского рабочее класса» М., 1960; «Формирования советского рабочего класса (1917- 1961 гг.)». М., 1964.

Шкаратан О. И. «Проблемы социальной структуры рабочего класса СССР (Историко-социологическое исследование)» М., 1970.

В 1960 - 80-е гг. продолжал» выходить работы, посвященные социальной структуре советского общества в целом и рабочего класса в частности. Большой фактический материал, раскрывающий численность рабочего класса, его профессиональный состав, а также состав по полу, возрасту и ряду других показателей в период революции и военного коммунизма привлечен Л.С. Гапоненко и Е.Г. Гимпельсоном33.

В ряде трудов указывалось на необходимость переработки первичного статистического материала по специальным программам. К подобному выводу пришла, в частности, В.М. Селунская , занимавшаяся методологическими вопросами изучения динамики социальной структуры советского общества. Она подчеркивала необходимость использования более широкого круга источников для изучения социальной структуры рабочего класса, указывала на возможность привлечения новых массовых материалов на базе применения количественных приемов их обработки.

Важным шагом для исследования социообразующих показателей рабочих стала работа А.К. Соколова и В.З. Дробижева по повторной обработке с помощью ЭВМ первичных данных Всероссийской профессиональной переписи 1918 г.35. В работах этих авторов представлена методика проведения выборочного анализа первичных материалов переписи, на основе чего дан обстоятельный анализ полового и возрастного состава, связи с землей, квалификации, производственного стажа, образования и других сошюформирующих показателей рабочих по нескольким группам промышленности.

Таким образом, советская историография смогла достигнуть значительных успехов в изучении социального состава и структуры рабочего класса, а в научный оборот были введены практически все имеющиеся группы источников по проблеме.

Историография 1950-1980-х гг. о проблемах мотивации труда промышленных рабочих в годы военного коммунизма и нэпа составляет относительно небольшое количество работ. Эти исследования во многом имели доктринальную обусловленность. В условиях жесткой идеологизации исторической науки, недоступности многих архивных материалов освещение проблемы мотивации труда приобретало односторонний характер.

33 Гапонепко Л. С. Рабочий класс России в 1917 г. М., 1970; Гимпельсон Е. Г. К вопросу об изменениях в численности и составе советского рабочего класса в 1918-1920 гг. // История СССР. 1972. № 4; Советский рабочий класс 1918-1920 гг. Социально-политические изменения. М., 1974.

34 Селунская В.М. Разработка некоторых вопросов социальной структуры советского общества в новейшей историографии // История СССР. 1971. № 6. С. 6.

33 Соколов А.К. Методика выборочной обработки первичных материалов профессиональной переписи 1918 г. // История СССР. 1971. №4;его же. Рабочий класс и революционные изменения в социальной структуре общества. Изд. Моск. Университета, 1987; Дробижсв В.З., Соколов А.К. «Социальный облик рабочего класса Советской России (по материалам профессиональной переписи 1918 г.)» // История СССР. 1974. № 10.

Повышенное внимание партийных идеологов к истории рабочего класса с середины 1950-х гг. изменило акценты в изучении политики государства в вопросах труда. Историки обратились к широкому показу «трудового энтузиазма» рабочего класса, связывая его с чувством причастности рабочих к «великим переменам» в судьбе страны.

В 1960-е гг. внимание стало уделяться вопросу о стимулах социалистического труда (и, в частности, трудовой дисциплине) в первые годы ЧЗоветской власти. Этот вопрос поднимали Л.Б. Генкин, В.Я. Доброхотов, Е.А. Гриценко, Л.М. Майоров, М.Н. Лаптин, Ф.С. Веселков. Работы 1950-1980-х гг. по стимулированию труда в годы военного коммунизма и нэпа имели в основном одну задачу - показать, как в первые годы советской власти вырабатывались принципы привлечения людей к участию в промышленном производстве и повышении производительности их труда. Один из важнейших принципов, по мнению упомянутых авторов, был основан на сочетании материальных и моральных стимулов. Слабым местом этих работ являлась декларативность, в большинстве из них отсутствует серьезная источниковая база. Характерными чертами большинства исследований этого периода являлось, во-первых, крайняя политизация, и, во-вторых, сведением всех сторон рассматриваемой проблемы к общим понятиям и усредненным экономическим показателям, а также к большой роли партии в сфере стимулирования труда.

Начавшийся со второй половины 1980-х гг. процесс смены системы ценностей в обществе ликвидировал методологический монополизм в науке и привел к плюрализации принципов исследования. Отход от партийности и классового подхода ослабил интерес к изучению социальной структуры общества и привел к спаду интереса в изучении истории рабочего класса.

Некогда приоритетное направление историографии оказалось «на обочине». Рабочий класс незаслуженно и необоснованно был исключен из поля зрения историков, социологов, экономистов, психологов.

В 1990-е гг., по выражению Д.О. Чуракова, в исследовании истории рабочих наступил полный штиль36. После начала нового этапа в российской истории последовала переориентация и интересов историков в отношении тем, разработке которых отдавалось предпочтение. Так внимание историков стало концентрироваться на изучении дворянства, купечества, предпринимательства и интеллигенции. «У стороннего наблюдателя могло создаться впечатление, что рабочего класса в России вовсе не существовало или он не

36 Чураков Д.О. Изучение рабочей истории начала XX века: современная историография // Рабочий класс в процессах модернизации России: исторический опыт. М., 200]// URL: http://wvvw.aUernativy.ru/old/magazine/litm/014/workhist.htm

17 сыграл практически никой роли в истории страны»37. При этом в 1990-е гг. происходил интересный процесс, когда, с одной стороны, рабочий класс сразу же ушел из информационного поля, о нем перестали говорит и писать, с рабочих слетел ореол мужества и стойкости, а, с другой, происходило реальное распыление рабочего класса, его сокращение вследствие развала промышленных предприятий.

Одной из первых попыток по-новому взглянуть на историю рабочих стало проведение в 1987 г. редколлегией журнала «Вопросы истории» круглого стола: «Актуальные задачи изучения советского рабочего класса». Ведущими специалистами по истории России В.З. Дробижевым, О.И. Шкаратаном, JT.A. Гордоном, А.К. Назимовой, В.В. Алексеевым указывалось на необходимость выработки новых междисциплинарных, дифференцированных подходов, совершенствования методов и расширения традиционной тематики исследований. Перспективы изучения рабочего класса определялись задачами рассмотрения быта, обыденного сознания, психологии отдельных слоев и групп рабочего класса. Выделялись проблемы взаимоотношения и взаимодействия рабочего класса и крестьянства, участия рабочих в функционировании органов власти и управления, национальных различий в среде рабочих38.

Возвращение интереса к рабочей истории было связано во многом с расширением проблемного поля исторической науки, освоением методов и направлений исследований, которые развивались в зарубежной исторической науке. Так, Марсель Ван дер Линден и

OQ

Ян Лукассен предложили принципы для изучения отечественной рабочей истории . Постепенно отечественные историки, осваивая опыт зарубежных коллег, стали предлагать новые подходы и методы изучения этой проблематики. При этом исследования по рабочей истории появились не только в Москве и Петербурге, но и многих других городах, представив собой региональный, местный взгляд на проблему. Так значительное количество исследований публикуется по истории рабочих Урала, Поволжья и других регионов в первые годы советской власти*10. Обращает на себя внимание стремление

37 Там же.

38 Актуальные задачи изучения советского рабочего класса // Вопросы истории. 1988. №1.

39 Ван дер Линден М., Лукассен Я. Пролегомены к глобальной рабочей истории // Социальная история. Ежегодник. 1997. М., 1998.

Фельдман М.А. Рабочие крупной промышленности Урала в 1914-1941 гг. Екатеринбург, 2001; Фельдман М. А. Социокультурный облик промышленных рабочих Урала (1900 — 1941 гг.). Екатеринбург, 2006; Бехтерева Л.И. Опыт реконструкции психологии рабочих ижевских заводов Удмуртии 1920-х гг. // Отечественная история. 2000. № 2; Мирясов A.B. Мотивация труда промышленных рабочих в России в 1920-е годы: некоторые аспекты проблемы (на материалах Пензенской губернии) // Экономическая история. Обозрение / Под ред. Л.И. Бородкина. Вып. 7. М., 2001; Мирясов A.B. Формирование системы принуждения в 1920—е годы на промышленных предприятиях Пензенской губернии // Предприниматели и рабочие России в условиях трансформации общества и государства в XX столетии. Материалы международной научной конференции, посвященной памяти профессора Ю.И.Кирьянова / Под ред. A.M. Белова. Кострома,

18 историков расширить источниковую и методологическую базу исследований. В научный оборот вводятся материалы партийных, профсоюзных, региональных архивов, архива ФСБ.

Серьезные изменения произошли и в методологии. Во-первых, оформился отказ от марксизма, причем не только концептуально, но и терминологически, ученые стремятся избегать слов «класс», «пролетариат», «рабочее движение» и т.д., заменяя их менее ангажированными и более нейтральными словами. Во-вторых, отличительной чертой современной историографии стала ориентация на исследования с применением методов из различных научных дисциплин: социологии, психологии, статистики, демографии, права, математики и т.д. Значительным образом этому способствовало распространение в отечественной историографии таких направлений как социальная история, история повседневности, историческая антропология и др.

На современном этапе с формированием такого направления в отечественной историографии как социальная история расширились возможности изучения социальной структуры рабочих с помощью привлечения методов из смежных научных областей. Отсюда возникает задача переоценки имеющейся источниковой базы и привлечения новых исторических источников, с помощью которых можно по-новому взглянуть на процессы динамики социальной структуры рабочих в годы военного коммунизма и нэпа. Из современных работ, посвященных изучению динамики социальной структуры, численности и состава населения России в 1920-е гг., стоит отметить исследования Ю.А. Полякова и В.Б. Жиромской. Под их редакцией вышел двухтомник исторических очерков «Население России в XX веке»41. Авторы рассматривают демографические процессы 1900-1939 гг. в органической связи с происходившими историческими событиями. Па основе данных переписи 1926 г., исходя из возрастной структуры, был восстановлен динамический ряд численности населения за 1917-1926 гг. В результате использования новой методики удалось получить данные людских потерь за период революций,

2003; Лютов Л.II. Настроения рабочих провинции в годы НЭПа // Отечественная история. 2007. №4; Маркевич A.M. Стимулы к труду в металлургической и металлообрабатывающей промышленности России в годы Первой мировой войны. На примере Московского металлического завода (завод Гужона) // Экономическая история. Обозрение / Под ред. Л.И.Бородкина. Вып. 6. М., 2001; Нарский И.В. Уральская промышленность в 1917-1922 гг.: социалистический эксперимент или консервация «оригинального строя»?// Промышленность Урала в XIX-XX веках. Сборник научных трудов / Под. ред. В.П.Чернобровина. М.: АИРО-ХХ, 2002.

41 Поляков 10.А., Жиромская В.Б. Население России в XX веке: Исторические очерки. Том 1. М:.РОССПЭН, 2001; Жиромская В.Б. Советский город в 1921-1925 гг.: проблемы социальной структуры. М., 1988; Её же. После революционных бурь: население России в первой половине 20-х годов. М., 1996; Население России в 1920-1950-е годы: численность, потери, миграции: сб. науч. тр. / под ред. Ю.А. Полякова. М., 1994.

Гражданской войны и голода 1917-1922 гг. Интересны главы, посвященные эволюции городской семьи и безработному населению России 1920-х гг.

В современной отечественной историографии появились фундаментальные работы, посвященные изучению динамики социальной структуры отдельных слоев общества на длительном историческом отрезке на базе интеграции различных методов и источников42. Однако подобное исследование пока не осуществлено в области рабочей истории.

В конце 1980-х гг. в отечественной историографии начался новый период в изучении проблемы мотивации труда. В эти годы появились новые направления в исторических исследованиях (историческая и социальная антропология), вызвавшие интерес к истории повседневности, что расширило проблемное поле изучение мотивации и стимулирования труда в первые годы советской власти.

Одними из первых, кто начал исследование вопросов труда и быта рабочих в рамках социальной истории, были Ю.П. Комиссаров и Т.И. (Плавко43. Они поставили вопросы о возможности использования бюджетных обследований рабочих 1920-х годов, для выяснения социальной структуры рабочего класса, уровне материального благосостояния, отношения рабочих к труду (через изучение системы штрафов и поощрений). Для анализа источников были использованы как традиционные, так и новые методы научного исследования (социологические).

Надо отметить также появление диссертационных исследований по различным аспектам поставленной проблемы. В настоящее время сложно говорить о каких-либо обобщающих трудах по данной теме. Имеется довольно большое количество работ, рассматривающих отдельные вопросы проблемы мотивации труда в российской промышленности в годы военного коммунизма и нэпа годов. Среди учёных, занимающихся этой проблемой, стоит отметить И.В. Михутину, Ю.М. Иванова, JI.H. Лютова, А.И. Черных, A.A. Илыохова, А.К. Соколова, C.B. Журавлёва, Н.Б. Лебину, Е.А. Осокину, А. Рожкова, Т.С. Окорочкову, Ю.И. Кирьянова, Е.И. Сафонову, Л.И. Бородкина, A.B. Мирясова44.

42 Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII-начало XX в.). Т. 1,2. М., 2000.

43 Комиссаров Ю.П., Славко Г.И. Бюджеты рабочих 20-х годов как исторический источник (Вопросы источниковедения и методики обработки) // История СССР 1987. N° 2.

44 Быстрова И.В. Государство и экономика в 1920-е г.г.: борьба идей и реальность //Отечественная история 1993. №3; Соколов А.К. Советская политика в области мотивации и стимулирования труда (1917-сер 1930-х г.г.) // Экономическая история. Обозрение. Вып. 4. М. 2000; Журавлёв C.B. «Маленькие люди» и «большая история»: иностранцы московского Электрозавода в советском обществе 1920 - 1930 гг. М., 2000; Лютов Л.И. Частная промышленность в годы НЕПа (1921-1929).Саратов, 1994; Лютов Л.И. Государственная промышленность в годы НЕПа (1921-1929). Саратов, 1996; Михугина И.В. СССР глазами польских дипломатов (1926-1931) // Вопросы истории, 1993. №9; Лебина Н.Б. «Папа, отдай деньги маме» // Родина. 1996. № 12; Лебина Н.Б. Повседневная жизнь советского города: Нормы и аномалии. 1920-1930 гг. СПб., 1999; Иванов Ю.М. Положение рабочих в России в 20-х - начале 30-х г.г. // Вопросы истории, 1995. №5; Рожков А. Интернационал дураков // Родина, 1999. №12; Бородкин Л.И, Валетов Т.Я. Эволюция рынка

20

Авторы приходят к выводу о том, что падение заинтересованности рабочих в результатах своего труда компенсировалось широким использованием внеэкономического принуждеЕшя в виде всеобщей трудовой повинности и прикреплением рабочих к предприятиям, на которых они трудились. Созданием же реально действующей системы мотивации труда государству заниматься было некогда. Рабочие в 1920-е гг. оставались на низших ступенях советского общества. Малейшие проявление ими недовольства условиями труда и уровнем жизни беспощадно каралось всей мощыо репрессивного аппарата.

Одним из ведущих исследователей социальной истории советского общества 19201930-х гг., является А.К. Соколов, уделяющий в последние годы значительное внимание изучению эволюции мотивации промышленного труда в Советской России. В работах А.К. Соколова и его коллег сочетаются подходы микроистории и институционального анализа проблем мотивации труда45. Ученый считает, что последовательных решений по изменению политики в области трудовых отношений у руководства страны в 1920-е гг. не было, «. как правило, они проводились в жизнь спонтанно в качестве реакции на кризисные явления, порожденные эпохой военного коммунизма». «Единственный путь, который оставался - это выдвижение на первый план материальных стимулов»46.

Особо стоит отметить монографию A.A. Илыохова о проблемах формирования и развития советской системы оплаты труда в промышленности. Автор в своей работе проанализировал теоретические установки партии большевиков в сфере труда, причины перехода государства к принудительному милитаризованному труду в годы военного коммунизма, способы активизации трудовой деятельности в первые годы советской власти.

В контексте представленного исследования особо стоит остановиться на историографии рабочего движения. Мощный импульс этому направлению был дан международным научным проектом «Рабочий активизм в Советской России, 1918-1929», труда в период индустриализации в России: динамика зарплаты промышленных рабочих и её дифференциация // Экономическая история. Обозрение. М., 1998; Сафонова Е. И. Московские текстильщики в годы нэпа: квалификация и диффененциация в оплате труда // Экономическая история: Ежегодник, 2000. М., 2000; Бородкин Л.И. Новые подходы к исследованиям экономического положения рабочих и динамики трудовых конфликтов в России в 20-е годы // История и компьютер М., X» 22. 1998; Кирьянов Ю.И. Мотивация фабрично - заводского труда в зеркале профсоюзной прессы 20-х годов XX века // Экономическое история. Обозрение. Вып. 7. М., 2001; Бородкин Л.И., Сафонова Е.И. Государственное регулирование трудовых отношений в годы нэпа: формирование системы мотивации труда в промышленности // Экономическая история. Обозрение. Вып. 5. М., 2000.

45 Соколов А.К. Некоторые проблемы изучения трудовых отношений в России до и после революции. Экономическая история. Обозрение. /Под ред. Л.И. Бородкина./. Вып. 3. М., 1999; Он же. Советская политика в области трудовых отношений и стимулирования труда (1917-середина 1930-х годов). Экономическая история. Обозрение./ Под ред. Л.И. Бородкина./. Вып. 4. М., 2000.

46 Соколов А.К. Советская политика в области трудовых отношений и стимулирования труда (1917-середина 1930-х годов). Экономическая история. Обозрение./ Под ред. Л.И. Бородкина./. Вып. 4. М., 2000.

21 h" в рамках которого был издан сборник «Трудовые конфликты в советской России. 19181929 гг.»'17. Он содержит статьи российских и зарубежных историков, обзоры документов центральных архивов и сообщений советской и эмигрантской печати о трудовых конфликтах рассматриваемого периода, хронику стачечной борьбы. Обозначенные в данном издании проблемы получили дальнейшее развитие на организованном в 2002 г. редакцией журнала «Отечественная история» круглом столе48. В числе рассмотренных его участниками вопросов были: природа, смысл и эволюция форм рабочего протеста после октября 1917 г.; репрезентативность, характер и языковая специфика источников по данной теме; содержание терминов «трудовые конфликты», «рабочий активизм», «политический протест» и др.; соотношение политических и экономических требований в протестном движении рабочих; роль небольшевистских партий в его организации; социальная и культурная стратификация рабочего класса. Появление оппозиционных настроений различных слоев общества нашло отражение и в других публикациях 19902000-х гг.

В этом контексте необходимо отметить еще одно направление - исследование социальной и политической психологии рабочих в 1920-е гг. При этом рассматриваются различные стороны социальной и политической психологии рабочих с привлечением разнообразного источникового материала. C.B. Яров в книге «Пролетарий как политик: политическая психология рабочих Петрограда в 1917-1923 гг.»49, акцентирует свое внимание на рабочих как политиках, рассматривая отношение рабочих к политической жизни и их участие в ней. В других исследованиях поднимается вопрос соотношения традиционализма и модернизма в социальной психологии отечественного рабочего класса50. Н.В. Михайлов отмечает значительное влияние, которое на рабочих оказывало наследие крестьянского общинного строя. Интересны работы по указанной проблеме, основанные на региональном материале51. В работах Л.И. Бехтеревой и JI.H. Лютова анализируется отношение рабочих к власти, к политическим процессам, происходящим в стране, реакция рабочих на события, происходящие в их городе, на заводе и т.д. При этом

47 Трудовые конфликты в советской России. 1918-1929 гг. М., 1998.

48 Рабочий активизм в послереволюционной России. «Круглый стол» // Отечественная история. 2002. № 2. С. 112-123.

49Яров C.B. Пролетарий как политик: Политическая психология рабочих Петрограда в 1917 - 1923 гг. СПб. 1999.

50Михайлов Н.В. Самоорганизация трудовых коллективов и психология российских рабочих в начале XX в. // Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций, 1961-февраль 1917 г. Спб., 1997; Кирьянов Ю.И. Менталитет рабочих России на рубеже Х1Х-ХХ в. // Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций, 1961-февраль 1917 г. Спб., 1997.

51Бехтсрева Л.И. Опыт реконструкции психологии рабочих ижевских заводов Удмуртии 1920-х гг. // Отечественная история. 2000. № 2; Лютов Л.И. Настроения рабочих провинции в годы НЭПа // Отечественная история. 2007. №4. авторы отмечают наличие определенных отношенческих реакций в различных группах пролетариата.

В целом, современную историографию рабочих характеризует поиск новых путей изучения и осмысления истории России в первое десятилетие советской власти о чём свидетельствует количество и качество вновь появляющихся статей и работ, диссертаций. В настоящее время усилилось внимание российских ученых различных отраслей знаний к истории рабочих, что определяет необходимость дальнейшего изучения проблемы с использованием различных методов исследования и с привлечением широкого круга источников, иллюстрирующих на конкретных архивных материалах ту «историческую ткань во всем многообразии цветов и оттенков», которые поднимают исторические исследования на качественно новый уровень.

Региональная историография тульских рабочих представлена достаточно бедно. Следует отметь, ставшие классическими, работы В.Н. Ашуркова по истории тульских оружейников и истории Тульского Оружейного завода, в которых с марксистских позиций рассматривается процесс развития оружейного дела с момента первого упоминания о нем и до установления советской власти.52 Из современных исследователей стоит отметить С.Ф. Володина, основным направлением работ которого является изучение эффективности труда в советской экономике53.

Источииковую базу диссертационного исследования составил комплекс опубликованных и неопубликованных источников.

Опубликованные материалы в соответствии со своим происхождением подразделяются на несколько групп: 1) законодательные акты советского государства; 2) опубликованные архивные документы.

Первая группа источников представляет собой комплекс официальных документов государства и законодательных актов, которые отражают суть государственной политики в сфере труда54.

Ко второй группе опубликованных источников относятся статистические материалы, отражающие различные аспекты существования тульских рабочих в 1918-1929

52 Ашурков В.Н. Избранное: История тульского края: Статьи и очерки. Тула, 2003.

53 Володнн С.Ф. «Управление эффективности труда в Мосбассе: 1918-1921 гг.»// Университет XXI в.б научное измерение: Материалы научной конференции профессорско-преподавательского состава, аспирантов, магистрантов и соискателей ТГПУ им. JI.II. Толстого: В 2 т. Т. 1. Тула, 2010,214-220; Управление эффективностью труда в советской экономике 1960-80-х гг. XX в.: историко-социологический анализ. Тула, 2006.

54 Собрание Узаконений и Распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства РСФСР за 1917-1918 гг. М., 1942; Собрание Узаконений и Распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства РСФСР за 1919 г. М., 1943; Собрание Узаконений и Распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства РСФСР за 1920 г. М., 1943; Собрание Узаконений и Распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства РСФСР за 1922 г. № 70. Ст. 903 // URL: http: www. hist.msu.ru/Labour|Low/kodex22.html

23 гг.55 Опубликованные в различных сборниках, эти материалы позволили выявить информацию об изменении численности рабочих по группам промышленности, динамике заработной платы, состоянии бюджетов, питании и прочих социально-бытовых характеристиках тульского пролетариата, а также о дисциплине труда среди тульских рабочих по группам производств в 1918-1929 гг.

Основной массив использованных при написании диссертации материалов составили неопубликованные источники из Государственного архивного учреждения Тульской области «Государственный архив», которые в соответствии с содержанием подразделяются на несколько групп.

К первой группе относятся статистические материалы. В фонде Статистического отдела Тульского губернского исполнительного комитета (Ф. Р-437. Оп.1-2.) содержатся материалы об общей численности тульских рабочих по отдельным предприятиям и группам промышленности, об их заработной плате, питании и квалификации. Статистические данные о членстве рабочих в РКП(б) и профсоюзе содержатся в фондах Тульского Губернского комитета ВКП(б) (Ф. П-1. Оп. 2-4), фондах партийных ячеек мастерских Оружейного завода (Ф. П-1. Оп. 2-4; Ф. П-2132; П-993) и фондах профсоюзов: Тульского губернского совета профессиональных союзов (Ф. Р-1140. Оп. 1-2.), Тульского районного комитета всесоюзного союза рабочих-металлистов (Ф. Р-1012. Оп. 1). В профсоюзных документах также имеется важнейшая статистическая информация о тульских шахтерах и металлистах по данным профессиональной переписи 1929 г., где содержатся данные об их трудовом стаже, социальном составе, связи с сельским хозяйством, членстве в партии и профсоюзах и т.д., что дает возможность рассмотреть тульских рабочих в конце 1920-х гг. с точки зрения их социоформирующих показателей.

В диссертации были использованы статистические материалы о деятельности дисциплинарных судов по 13 губерниям европейской части России за 1921 г., которые содержатся в РГАЭ (Ф. 1562. Оп. 15. Д. 207.). Эти документы позволяют изучить процесс изменения отношения тульских рабочих к труду через динамику отдельных видов проступков.

Отдельную группу статистических источников составили первичные опросные бланки рабочих Оружейного и Патронного заводов по профессиональной переписи 1918 г.

55 Статистический справочник. Вып. 1. Тула, 1924; Статистический справочник по Тульскому округу. Тула, 1929; Статистический ежегодник за 1924-1926 гг. Выпуск I. Материалы сектора социальной статистики. Тула, 1927; Труд в СССР. Диаграммы. 1924-1926 гг. М.: ВЦСПС, 1926; Труд в СССР. Справочник 1926-1930 гг. М.: Планхозгиз, 1930; Статистика труда в промышленных заведениях. Движение рабочей силы, явки на работу, прогулы и заработная плата в 1921 г. М., 1925; Статистика труда в промышленных заведениях. Явки на работу, прогулы и заработная плата в 1920 г. М., 1922; Металлисты СССР. Том первый переписи рабочих и служащих 1929 г. М.: ВЦСПС, 1930; Материалы учета профессионального состава персонала фабрично-заводской промышленности СССР в 1925 г. М:. ЦСУ СССР, 1929.

24

Ф. Р-437. Оп. 2.). Это уникальные документы, содержащие целый ряд данных о социоформирующих показателях тульских оружейников. В них представлена информация о поле, возрасте, трудовом стаже, преемственности работы на предприятии, связи с сельских хозяйством, источниках пополнения социального слоя, уровне образования, жилищных условиях, членстве в партии, профсоюзе и проч. Опросные бланки позволяют изучить качество социального состава тульских оружейников в первый год советской власти.

Ко второй группе источников относится законодательство и делопроизводственные документы местных органов власти (Тулгубисполком — Ф. Р-95, Тулгорисполком - Ф. Р-252), ячеек ВКП(б), администраций отдельных предприятий (Ф. Р-220. Оп. 1), профсоюзов (Ф. Р-1140. Оп. 1-2; Ф. Р-1012. Оп. 1, 2) и иных организаций. Основную часть из них составляют документы о введении в промышленности различных систем тарификации, норм оплаты труда. Эти документы позволяют проследить динамику изменения отношения государства к политике стимулирования труда в промышленности. Также в них содержится информация о правилах трудового распорядка и санкциях за их нарушения. Особо стоит отметить материалы товарищеских дисциплинарных судов, протоколы которых содержатся в фонде Тульского районного комитета всесоюзного союза рабочих-металлистов, где представлены конкретные случаи нарушения правил трудового распорядка и наказания, понесенные за них. Отдельный блок информации в этих документах составляют документы о регламентации пайкового содержания рабочих. В этих же фондах имеется информация о конкретных формах нарушения дисциплины труда: прогулах, нарушениях правил внутреннего распорядка, производственном браке и т.д., что позволяет изучить дисциплину труда по отдельным предприятиям.

Значительную группу в составе делопроизводственных документов составили материалы разнообразных обследований, которые проводились среди рабочих и на отдельных предприятиях. Во-первых, это обследования дисциплины труда, проводившиеся отделением Рабоче-крестьянской Инспекции Тульского губернского исполнительного комитета Совета депутатов (Ф. Р-318. Оп. 9.), где собрана информация о видах нарушений трудовой дисциплины и их динамике по отдельным предприятиям, что позволяет изучить трудовую мотивацию тульских рабочих. Во-вторых, это бюджетные обследования, проводившиеся Статистическим отделом Тульского губернского исполнительного комитета; к ним примыкают обследования питания, приобретения одежды, обуви и прочих хозяйственных вещей. В совокупности эти данные позволяют изучить материальное положение тульских рабочих.

Третью группу источников составляет специфический источник - это информационные сводки ОГПУ о политико-экономическом положении Тульской губернии (Ф. П-1. Оп. 1-4.)- Выделение этого источника в отдельную группу оправдано спецификой его формы и его информационным наполнением. Анализ ситуации в губернии в сводках основывается на привлечении большого эмпирического материала, который в современных условиях является богатейшим историческим источником для изучения различных сторон жизни тульского пролетариата. В них отражаются данные о материальном положении рабочих, об их отношении к советской власти, к администрации предприятий, к инженерному персоналу, о взаимоотношениях между разными группами пролетариата, об отношении к внутри- и внешнеполитической ситуации. В документах представлена информация об отношении пролетариата ко времени, в котором они живут, и их оценки происходящих изменений. Эта информация позволяет изучить социальное самочувствие рабочих, их трудовую мораль, политическую и социальную психологии тульского пролетариата. Кроме того с помощью этих документах можно почувствовать, какими нуждами жили тульские рабочие, увидеть их оценки происходящих событий.

В четвертую группу привлеченных источников входят источники личного происхождения - это заявления рабочих или членов их семей в органы власти с просьбами об устройстве на работу (Ф. Р-318) или обследовании их материального положения (Ф. Р-252. Оп. 1.). Эти документы позволяют увидеть неискаженный текст, написанный самими рабочими, что дает возможность через смысловой анализ рассмотреть взаимоотношения рабочих с властью, стратегии их выживания в сложных жизненных обстоятельствах и материальное положение.

Совокупность привлеченных исторических источников позволяет достигнуть поставленную в диссертационном исследовании цель и решить обозначенные задачи.

Научная новизна диссертации определяется впервые проведенным комплексным исследованием рабочих Тульской губернии в годы военного коммунизма и нэпа.

Основную массу источниковой базы диссертации составили архивные материалы, которые впервые вводятся в научный оборот. В исследовании реализован подход к изучению поставленных проблем с точки зрения системного анализа, с использованием новых подходов и принципов изучения прошлого: историко-антропологического метода в сочетании со структурным анализом исследуемого объекта. Впервые рассматривается ряд проблем по истории тульского пролетариата: социальная структура, трудовые отношения, мировоззрение и т.д.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что се материалы могуг быть использованы при дальнейшем изучении социально-экономических проблем

26 истории России, при подготовке обобщающих научных трудов, разработке лекционных и специальных курсов по отечественной истории и истории Тульского края.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, представленных двенадцатью параграфами, в которых решаются поставленные задачи, заключения, подводящего итоги изучения поставленных проблем, списка использованных источников, литературы и приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Тульские рабочие в годы военного коммунизма и нэпа"

Заключение

В диссертационном исследовании был проведен комплексный анализ тульских рабочих в 1918-1929 гг., изучена динамика их численности, проанализированы особенности социальной структуры, охарактеризована эволюция трудовой морали, прослежены изменения в системе стимулирования труда, исследованы особенности мировоззрения.

Статистические материалы, привлеченные автором, показали, что в 1918-1929 гг. численность тульского пролетариата менялась в связи с социально-политическими и экономическими процессами, протекавшими стране. Максимального размера она достигла в период Первой мировой и Гражданской войн, когда в оборонную промышленность были вовлечены непролетарские элементы, в первую очередь, крестьяне, пополнившие ряды рабочих Оружейного и Патронного заводов. В указанный период в промышленность было вовлечено значительное число женщин и подростков, которые компенсировали недостаток рабочих рук после ухода мужчин на фронт. С введением нэпа численность рабочих на предприятиях Тульской губернии стабилизировалась и в 1920-е гг. держалась на довоенном уровне.

Нужно отметить, что в изучаемый период отмечалось неравномерное распределение рабочих по отраслям промышленности. На тульских Оружейном и Патронном заводах численность рабочих возросла в два-три раза, по сравнению с довоенным периодом. В годы нэпа, после проведения сокращений, эти предприятия продолжали оставаться крупнейшими в регионе, на них трудилось до половины состава всего тульского пролетариата. Горная промышленность, представленная шахтами Подмосковного каменноугольного бассейна, в годы Первой мировой войны сокращала производство, но в годы военного коммунизма, в условиях топливного кризиса, стала его наращивать, привлекая дополнительные трудовые кадры. Эта тенденция сохранилась до конца 1920-х гг. Чугунолитейная и пищевая отрасли вплоть до начала преобразований нэпа находились в упадке, в первой половине 1920-х гг. предприятия этих отраслей стали возрождаться, численность рабочих на них выросла в несколько раз.

Материалы диссертации свидетельствуют, что территориальное размещение тульского пролетариата определяло его социальный состав. Основная часть рабочих концентрировалась в Туле, представленная наиболее передовой группой рабочихметаллистов оборонных предприятий. Они были наиболее квалифицированными, значительную их часть составляли потомственные пролетарии, имевшие традиции труда на казенном Оружейном заводе. Вторую по численности группу составляли шахтеры, бывшие во многом «противоположностью» тульским металлистам. Они были выходцами

206 из местных крестьян, рабочими в первом поколении, не порвавшие связь с сельским хозяйством. Промежуточное положение по кадровому составу занимали рабочие чугуноплавильных заводов, живущие в рабочих поселках. Большинство их составляли потомственные пролетарии, имевшие высокую квалификацию, но, в то же время, ведшие собственное хозяйство. В работе выявлено, что рабочие губернии различались по продолжительности трудового стажа: выделяются рабочие, пришедших в промышленность до 1914 г., в период между 1914-1921 гг. и после 1921 г.

Представленные в диссертационном исследовании материалы говорят о том, что тульский пролетариат в 1918-1929 гг. был неоднороден по ряду характеристик: профессиональному и социальному составу, связи с землей, трудовому стажу.

В работе выявлено, что в указанный период происходила трансформация трудовой этики тульских рабочих, обусловленная столкновением традиционного отношения к труду и нового стиля руководства предприятиями, оформлявшегося после революции. Традиционность трудовой этики тульских рабочих имела корни в трудовой морали крестьянства и проявлялась в системе взаимоотношений руководства и подчинения на предприятиях. Для нее были характерны такие особенности как неустойчивость мотивации к труду, неритмичность трудового процесса, пьянство, наличие значительного количества праздничных и выходных дней.

Кроме того, в сознании большинства рабочих значительное место занимала установка на патернализм, то есть, ориентация на то, что хозяин предприятия в тяжелой ситуации всегда может помочь, ориентация на личные отношения в системе власти-подчинения на предприятии. Указанное в большей или меньшей степени было распространено среди рабочих разных предприятий, что опять же зависело от социального состава и трудового стажа пролетариата. Тульские шахтеры, к примеру, к своему труду на промышленных предприятиях относились как к побочному виду деятельности и при необходимости, не задумываясь, покидали его. Наиболее развитая трудовая этика была у тульских рабочих-оружейников. После революции эти проявления традиционного отношения к труду пришли в столкновение с установками большевиков на постоянный ударный труд, обезличенность фабрично-заводской жизни, регламентацию выходных дней и т.д., что способствовало процессу трансформации традиционного отношения к труду тульских рабочих в современное.

Привлеченные источники показали, что в первые годы советской власти большевикам не удалось создать из рабочих «машину для исполнения предписаний». Этому способствовало ухудшение материального положения тульского пролетариата, которому в условиях голода приходилось изыскивать все возможные способы добывания

207 пищи. Эта ситуация привела к большому количеству нарушений правил трудовой дисциплины, которые наблюдались на всех без исключения предприятиях региона. В промышленности возникли специфические нарушения, обусловленные тяжелым материальным положением: изготовление из заводских материалов вещей для продажи, кражи, махинации с продуктовыми карточками, самым большим бичом были прогулы.

Негативное отношение к труду проявлялось в небрежном исполнении работ, окончании их ранее назначенного времени, самовольном уходе и несвоевременной явке на работу, ссорах и драках, пьянстве, неисполнении распоряжений и грубом обращении с администрацией, сне на рабочем месте, несоблюдении правил охраны труда, порче заводского имущества и т.д. Подобные формы антитрудового поведения были связаны с отсутствием стимулов к труду, когда в годы военного коммунизма основным принципом оплаты труда стала уравнительность. Чтобы компенсировать недостаток интереса к труду, советское правительство прибегало к применению жестких санкций к нарушителям, формируя систему принуждения к трудовой деятельности.

Одной из главных мер новой экономической политики в промышленности стало введение дифференциальной системы оплаты труда и ориентация на сдельные работы, что привело к повышению мотивации у пролетариата, готового трудиться за реальную зарплату. Эти меры не только способствовали повышению производительности труда и росту доходов, но и снизили нарушения правил трудовой дисциплины.

Привлеченные источники показали, что система оплата труда и общее состояние экономики отражались на бюджетах и материальном положении тульских пролетариев, поскольку у большей части рабочих доход основывался именно на заработной плате. В годы военного коммунизма основные расходы рабочих были направлены на удовлетворение потребности в питании. Недоедание приводило к падению производительности труда на предприятиях и возникновению недовольства, которое перерастало в забастовки. Наиболее крупные забастовки на оборонных предприятиях Тулы, в 1918 г. и 1920 г., произошли по причине урезания продуктового пайка рабочих, при этом бастовало большинство кадрового состава.

С введением нэпа материальное положение тульского пролетариата улучшилось. В бюджетах появились расходы на одежду и культурно-просветительские нужды. Вместе с тем статистические материалы свидетельствуют, что бюджеты тульских рабочих на протяжении всех 1920-х гг. были крайне неустойчивы и сводились только с помощью привлечения заемных средств.

В диссертационной работе выявлено, что, несмотря на неудовлетворенность своим материальным положением, серьезного забастовочного движения па тульских

208 предприятиях в 1920-е гг. не возникло. Забастовки имели ограниченный по времени и составу участников характер. Требования рабочих сводились к удовлетворению их насущных потребностей: повышению зарплаты, снижению расценок, удовлетворению потребностей в спецодежде и т.д. Подобная ситуация сложилась не только из-за страха перед репрессиями, но и в силу политической индифферентности абсолютного большинства пролетариата.

Изучение мировоззрения тульских рабочих показало, что оно было неодинаковым у высоквалифицированных пролетариев и у рабочих с низким уровнем квалификации. Рабочие, которые были удовлетворены материально, положительно оценивали происходящие в стране события. Те же, кто испытывал недостаток средств к существованию, воспринимали мир отрицательно. Подобная градация проявлялась по отношению ко многим событиям и явлениям окружающего мира: времени, в котором жили рабочие, представителям власти, партии, различным социальным группам и т.д.

1920-е гг. воспринимались тульским пролетариатом как время несбывшихся надежд, время, к которому они стремились, надеясь, что оно станет их «золотым веком». На деле материальная неустроенность способствовала нарастанию разочарованности по отношению к «завоеваниям революции», власти, партии и т.д. Нэп воспринимался ими как промежуточный период, который должен прерваться или войной, или социальным взрывом.

В диссертации выявлено, что в изучаемый период существовала взаимная устойчивая неприязнь между рабочими и крестьянами. Обе социальные группы считали себя «обойденными» в получении «благ от революции». Ситуация усугублялась сохранявшимся традиционным противостоянием города и деревни. Наиболее ярко взаимный негативизм рабочих и крестьян проявлялся при столкновении выходцев из этих социальных слоев на промышленных предприятиях.

Серьезное влияние на мировоззрение тульских рабочих оказывал наивный социализм, проявлявшийся в стремлении к уравнительности. С этой точки зрения, рабочие подходили к выстраиванию своих взаимоотношений с категориями населения, имевшими больший доступ к материальным благам - «выдвиженцам» и «спецам». Рабочие воспринимали их как ненужный и бесполезный на промышленном предприятии элемент, который ничего не делает, а только «получает большие ставки».

Привлеченные источники показали, что серьезное влияние на формирование мировоззрения тульского пролетариата, пережившего голод войн и революций, оказывал опыт их собственной жизни. На этом основывается, с одной стороны, противоречивое, а, с другой, целостное отношение рабочих к внутри- и внешнеполитическим событиям.

209

Рабочие внимательно воспринимали всю попадавшую в их среду информацию о событиях, происходящих в стране и мире, делая выводы о возможных в скором будущем катаклизмах.

Данные, привлеченные в диссертации, говорят о том, что в 1920-е гг. тульские рабочие жили в мире слухов и домыслов, который был своеобразной виртуальной реальностью опасений и ожиданий, существовавшей параллельно с миром действительности. Широкое распространение слухов было следствием того, что в сознании рабочих их жизнь в 1920-е гг. еще не обрела черт устойчивости, стабильности. Революция, изменившая обыденную жизнь значительной их части, для многих еще продолжалась. На современное им положение вещей многие смотрели как на временную ситуацию, которая в скором времени должна была измениться.

Проведенное исследование показало, что тульский рабочий класс в 1918-1929 гг. был своеобразным системным образованием, в котором изменение одного из элементов или качеств приводило к цепной реакции изменений, что видно на примере взаимовлияния изменения численности, социального состава, трудового стажа, стимулирования и дисциплины труда рабочих.

Необходимо отметить, что поставленные в диссертации вопросы нуждаются в дальнейшем исследовании с привлечением новых исторических источников. Необходимо разностороннее изучение рабочих отдельных групп промышленности и отдельных предприятий, которые обладали спецификой развития. Отдельно необходимо сказать, что неизученной осталась группа рабочих-кустарей, которые, по-видимому, отличались от фабрично-заводского пролетариата социальным составом и мировоззрением, а также безработные пролетарии, обладавшие особыми психологическими установками, ориентированными на конфликт с властью.

Список научной литературыСмирнов, Юрий Федорович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Архивные источники:

2. Государственной архивное учреждение Тульской области «Государственный архив»

3. Ф. П-1. Тульский губернский комитет ВКП(б). Оп. 2. Д. 143,514

4. Оп. 3. Д. 109, 266, 306, 307, 693, 694, 695

5. Оп.4. Д. 264, 265, 266, 267, 276, 481, 482, 617, 633, 634, 635, 638, 697, 984 Ф. П-2132. Ячейка ВКП(б) инструментальной мастерской Оружейного завода. Оп. 1.Д. 3, 5, 14

6. Ф. Р-437. Статистический отдел Тульского губернского исполнительного комитета.

7. Оп. 1. Д. 1,2, 481, 1999, 2594, 2893, 3008

8. Оп. 2. Д. 283, 374, 375, 403, 404, 405, 406, 407,408, 409, 410,415

9. Ф. Р-318. Отделение Рабоче-крестьянской инспекции Тульского губернскогоисполнительного комитета Совета депутатов.1. Оп. 1. Д. 13841. Оп. 3. Д. 1031. Оп. За. Д. 651. Оп. 4. Д. 3071. Оп. 9. Д. 64, 88, 6431. Оп. 12. Д. 51

10. Ф. Р-1140. Тульский губернский совет профессиональных союзов. Оп. 3. Д. 2277

11. Ф. Р-1012. Тульский районный комитет Всесоюзного союза рабочих-металлистов. Оп. 1.Д. 12, 29, 32, 115, 1126, 1128,1134, 1151, 1384 Оп. 2. Д. 164, 166

12. Ф. Р-220. Тульский Оружейный завод.

13. Оп. 1. Д. 1, 5, 5-а, 14, 364, 1352, 1486, 2144, 2158, 2183, 21901. Оп. 5 а. Д. 6, 7, 9, 24

14. Ф. Р-95. Тульский губернский исполнительный комитет Оп. 1. Д. 53, 108.

15. Ф. Р-1962. Концентрационный лагерь принудительных работ Тулгорисполкома Оп.З. Д. 125,134,135,137.

16. Ф. Р-252. Исполнительный комитет Тульского городского Совета депутатов трудящихся.1. Оп. 1. Д. 239, 241

17. Ф. 90. Канцелярия Тульского губернатора.1. Оп. 47. Д. 41550

18. Российский государственный архив экономики.1. Ф. 1562. Оп. 15. Д. 207

19. Государственный архив Российской Федерации.1. Ф. 5154. Оп. 2. Д. 3701. Опубликованные источники:

20. Единство советского фронта и тыла в годы Гражданской войны. 1918-1920 гг.: Сборник документов. М., 1943

21. Материалы учета профессионального состава персонала фабрично-заводской промышленности СССР в 1925 г. М:. ЦСУ СССР, 1929

22. Металлисты СССР. Том первый переписи рабочих и служащих 1929 г. М.: ВЦСПС, 1930

23. Собрание Узаконений и Распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства РСФСР за 1917-1918 гг. М„ 1942

24. Собрание Узаконений и Распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства РСФСР за 1919 г. М., 1943

25. Собрание Узаконений и Распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства РСФСР за 1920 г. М., 1943

26. Собрание Узаконений и Распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства РСФСР за 1922 г. № 70. Ст. 903 // URL: http: www. hist.msu.ru/LabourjLow/kodex22.htrnl

27. Статистика труда в промышленных заведениях. Движение рабочей силы, явки на работу, прогулы и заработная плата в 1921 г. М., 1925

28. Статистика труда в промышленных заведениях. Явки на работу, прогулы и заработная плата в 1920 г. М., 1922

29. Статистический ежегодник за 1924-1926 гг. Выпуск I. Материалы сектора социальной статистики. Тула, 1927

30. Труд в СССР. Диаграммы. 1924-1926 гг. М.: ВЦСПС, 1926

31. Статистический справочник. Вып. 1. Тула, 1924; Статистический справочник по Тульскому округу. Тула, 1929

32. Труд в СССР. Справочник 1926-1930 гг. М.: Планхозгиз, 1930.1. Список литературы:

33. Актуальные задачи изучения советского рабочего класса // Вопросы истории. 1988. № 1.

34. Аникст А. Организация распределения рабочей силы. М., 1920

35. Ахиезер A.C. Россия: Критика исторического опыта: Социокультурная динамика России. Т. 1: От прошлого к будущему. Новосибирск:. Сиб. хронограф, 1997

36. Берхин И.Б. Так что же такое «военный коммунизм» // История СССР. 1990. №3

37. Берхин, И.Б. Экономическая политика советского государства впервые годы Советской власти. М.: Наука, 1970

38. Бехтерева Л.И. Опыт реконструкции психологии рабочих ижевских заводов Удмуртии 1920-х гг. // Отечественная история. 2000. № 2

39. Бехтерева Л.И. Опыт реконструкции психологии рабочих ижевских заводов Удмуртии 1920-х гг. // Отечественная история. 2000. № 2

40. Бехтерева Л.Н. Рабочие оборонной промышленности Удмуртии в 1920-е годы. // Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук (количественные и качественные характеристики). Ижевск, 1998

41. Бордюгов, Г. А. «Военный коммунизм»: Ошибка или «Проба почвы» // История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории Советского государства. М.: Политиздат, 1991

42. Ю.Борисова, Л.В. Военный коммунизм: насилие как элемент хозяйственного механизма. М.: Моск. обществ, науч. фонд, 2001

43. Бородкин Л.И. Новые подходы к исследованиям экономического положения рабочих и динамики трудовых конфликтов в России в 20-е годы // История и компьютер. № 22. 1998

44. Бородкин Л.И., Сафонова Е.И. Государственное регулирование трудовых отношений в годы нэпа: формирование системы мотивации труда в промышленности // Экономическая история. Обозрение. Вып. 5. М., 2000

45. Булдаков В.П., Кабанов В.В. «Военный коммунизм»: идеология и общественное развитие // Вопросы истории 1990. № 3

46. Быстрова И.В. Государство и экономика в 1920-е г.г.: борьба идей и реальность //Отечественная история 1993. №3

47. Быстрова И.В. Государство и экономика в 1920-е годы: борьба идей и реальность // Отечественная история. 1993. № 3

48. Ван дер Линден М. Мотивация труда в российской промышленности: некоторые предварительные суждения // Социальная история. Ежегодник. 1998/1999. М., 2000

49. Ван дер Линден М., Лукассен Я. Пролегомены к глобальной рабочей истории // Социальная история. Ежегодник. 1997. М., 1998

50. Варфоломеев С. Основные системы оплаты. М.-Л., 1927

51. Ильинский В. Бюджет рабочих СССР в 1922 -1926 годах. М.-Л., 1928

52. Вебер М. Избранные произведения. М., 1994

53. Гапопенко Л. С. Рабочий класс России в 1917г. М., 1970

54. Гвоздев С. (Клепиков А.К.) Записки фабричного инспектора. (Из наблюдений и практики в период 1894-1908 гг.). М., 1911

55. Гильберт М.И. «К вопросу о составе промышленных рабочих СССР в годы гражданской войны» // История пролетариата СССР. 1934. № 3; 1935. № 1

56. Гиммер Н. К характеристике российского пролетариата // Современник. 1913. № 4.

57. Гимпельсон Е.Г. К вопросу об изменениях в численности и составе советского рабочего класса в 1918-1920 гг. // История СССР. 1972. № 4

58. Гимпельсон Е. Г. Нэп и советская политическая система. 20-е годы. М., 2000

59. Гимпельсон Е.Г. Политическая система и нэп: неадекватность реформ // Отечественная история. 1993. № 2

60. Гимпельсон Е.Г. Формирование советской политической системы. 1917-1923 гг. М., 1995

61. Гинзбург A.M. К вопросу о производительности труда и заработной плате в промышленности. М., 1924

62. Гловели Г. Социалистическая перспектива и барьеры на пути нэпа // Вопросы экономики. 1990. № 6

63. Гуревич А.И. Теория и политика заработной платы. Курсы профдвижения. М., 1930

64. Гухман Б.А. Производительность труда и заработная плата в промышленности СССР. М.-Л., 1925

65. Два года диктатуры пролетариата в 1917-1919 гг. М., 1919

66. Дементьев Е.М., Эрисман Ф.Ф. Санитарное исследование фабрик и заводов Московской губернии, 1879-1885 гг.: Общая сводка // Сборник статистических сведений по Московской губернии. Отдел санитарной статистики. Т. 4, ч. 2. М., 1893

67. Дмитриенко В.П. Кто был творцом «военного коммунизма» // Военный коммунизм: как это было. М., 1991

68. Дмитриенко В.П. Четыре измерения нэпа // Вопросы истории КПСС. 1991. № 3214

69. Дмитриенко, В.П. Политика «военного коммунизма» проблемы и опыт // Вопросы истории КПСС. 1990. №2

70. Дробижев В.З., Соколов А.К. «Социальный облик рабочего класса Советской России (по материалам профессиональной переписи 1918 г.)» // История СССР. 1974. № 10

71. Дробижев В.З., Соколов А.К. Социальный облик рабочего класса Советской России (по материалам профессионально переписи 1918 г.) // Вопросы истории. 1974. № 10

72. Жиромская В.Б. Советский город в 1921-1925 гг.: проблемы социальной структуры. М., 1988

73. Жиромская В.Б. После революционных бурь: население России в первой половине 20-х годов. М., 1996

74. Журавлёв C.B. «Маленькие люди» и «большая история»: иностранцы московского Электрозавода в советском обществе 1920 1930 гг. М., 2000

75. Зомбарт В. Буржуа. Этюды по истории духовного развития современного экономического человека. М., 1994

76. Иванов Ю.М. Положение рабочих в России в 20-х начале 30-х г. // Вопросы истории. 1995. №5

77. Изменение численности и состава советского рабочее класса. М., 1960

78. Илыохов А. А. Как платили большевики. Политика советской власти в сфере оплаты труда. М., 2010

79. Кафенгауз JT. Б. Заработная плата в связи с положением промышленности к концу 1923 года // Труды комиссии экономических исследований. М., 1923

80. Кирьянов Ю.И. Менталитет рабочих России на рубеже XIX-XX в. // Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций, 1961-февраль 1917 г. Спб., 1997

81. Кирьянов Ю.И. Мотивация фабрично заводского труда в зеркале профсоюзной прессы 20-х годов XX века // Экономическое история. Обозрение. Вып. 7. М., 2001

82. Козьминых-Ланин И.М. Артельное харчевание фабрично-заводских рабочих Московской губернии. М., 1915

83. Колодуб Е. Труд и жизнь горнорабочих на грушевских антрацитных рудниках. М., 1905

84. Колоскова Т.Г. Об идейно-психологических предпосылках сталинизма // Вопросы истории КПСС. 1989. № 9

85. Комиссаров Ю.П., Славко Г.И. Бюджеты рабочих 20-х годов как исторический источник (Вопросы источниковедения и методики обработки) // История СССР 1987. № 2

86. Лебина Н.Б. «Папа, отдай деньги маме» // Родина. 1996. № 12

87. Лебина Н.Б. Повседневная жизнь советского города: Нормы и аномалии. 19201930 гг. СПб., 1999

88. Ленин В.И. Поли. Собр. Соч. Т. 26. М.: Издательство политической литературы, 1969

89. Ленин В.И. Поли. Собр. Соч. Т. 30. М.: Издательство политической литературы, 1973

90. Ленин В.И. Полн. Собр. Соч. Т. 4. Издательство политической литературы, 1970

91. Ленин В.И. Полн. Собр. Соч. Т. 8. М.: Издательство политической литературы, 1978

92. Лившиц Б. Проблема заработной платы в Советской России (опыт экономического исследования). М., 1923

93. Лютов Л.Н. Государственная промышленность в годы НЕПа (1921-1929). Саратов, 1996

94. Лютов Л.Н. Настроения рабочих провинции в годы НЭПа // Отечественная история. 2007. №4

95. Лютов Л.Н. Частная промышленность в годы НЕПа (1921-1929). Саратов, 1994

96. Маркевич A.M. Стимулы к труду в металлургической и металлообрабатывающей промышленности России в годы Первой мировой войны. На примере Московского металлического завода (завод Гужона) // Экономическая история. Обозрение. Вып. 6. М., 2001

97. Маркус Б. Л. «К вопросу о методах изучения социального состава пролетариата СССР» // История пролетариата СССР. 1930. № 2

98. Матюха И. Я. Статистика бюджетов населения. М., 1967

99. Миронов Б. Дал Бог работу, да отнял черт охоту //Социальная история. Ежегодник. 1998-1999. М., 1999

100. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII-начало XX в.). Т. 1,2. М., 2000

101. Мирясов А.В. Мотивация труда промышленных рабочих в России в 1920-е годы: некоторые аспекты проблемы (на материалах Пензенской губернии) // Экономическая история. Вып. 7. М., 2001

102. Михайлов В. Улучшается ли положение рабочего класса. M.-JL, 1928

103. Михайлов Н.В. Самоорганизация трудовых коллективов и психология российских рабочих в начале XX в. // Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций, 1961-февраль 1917 г. Спб., 1997

104. Михугина И.В. СССР глазами польских дипломатов (1926-1931) // Вопросы истории, 1993. №9

105. Мурашов Д. Что даёт рабочему и к чему обязывает коллективный договор. М., 1928

106. Нарский И.В. Уральская промышленность в 1917-1922 гг.: социалистический эксперимент или консервация «оригинального строя»?// Промышленность Урала в XIX-XX веках. Сборник научных трудов. М.: АИРО-ХХ, 2002

107. Население России в 1920-1950-е годы: численность, потери, миграции: сб. науч. тр. / под ред. Ю.А. Полякова. М., 1994

108. Наумов Г. Бюджеты рабочих Киева. Киев, 1914

109. Овсянников B.C. Нормирование заработной платы в начале 1924 года // Труд в СССР. М., 1924

110. Панкратова А. М. «Проблемы изучения истории пролетариата» // История пролетариата СССР. 1930. №1

111. Панкратова A.M. Проблемы изучения истории пролетариата // История пролетариата СССР. 1930 № 1

112. Песков П.А. Санитарное исследование фабрик по обработке волокнистых веществ в г. Москве в 1881 г. // Труды комиссии, учрежденной московским генерал-губернатором кн. В.А. Долгоруким для осмотра фабрик и заводов в Москве. Вып. 2. М., 1882

113. Песков П.А. Фабричный быт Владимирской губернии. Отчет за 1882-1883 годы фабричного инспектора по надзору за малолетними. СПб., 1884

114. Поляков Ю.А., Жиромская В.Б. Население России в XX веке: Исторические очерки. Том 1. М:. РОССПЭН, 2001

115. Попов Н. Фабзавкомы и нормирование труда. М., 1929

116. Прокопович С.Н. Бюджеты петербургских рабочих. Спб., 1909

117. Прокопович С.Я. Бюджеты петербургских рабочих. Издание И. Р. Т. о-ва. СПб., 1909;

118. Давидович М. Петербургский текстильный рабочий в его бюджетах. СПб., 1912

119. Рабинович А.И. Труд и быт рабочего. Вып.1. М., 1923

120. Рабочий активизм в послереволюционной России. «Круглый стол» // Отечественная история. 2002. № 2

121. Рашин А.Г. «Состав фабрично-заводского пролетариата СССР: предварительные итоги переписи металлистов, горнорабочих и текстильщиков в 1929 г.». М.: Издательство ВЦСПС, 1930

122. Рашин А.Г. Движение заработной платы в 1922 году. Статистический очерк. М., 1923

123. Рашин А.Г. Динамика рабочего класса в промышленности за 1913-1922 гг. М., 1923

124. Ревзин Ф. Эволюция форм заработной платы в Советской России. М., 1924

125. Рожков А. Интернационал дураков // Родина, 1999. №12

126. Бородкин Л.И, Валетов Т.Я. Эволюция рынка труда в период индустриализации в России: динамика зарплаты промышленных рабочих и её дифференциация // Экономическая история. Обозрение. М., 1998

127. Сафонова Е.И. Московские текстильщики в годы нэпа: квалификация и диффененциация в оплате труда // Экономическая история. Ежегодник, 2000. М., 2000

128. Свавицкий А., Шер В. Очерк положения рабочих печатного дела в Москве. Спб., 1909

129. Селунская В.М. Разработка некоторых вопросов социальной структуры советского общества в новейшей историографии // История СССР. 1971. № 6

130. Советский рабочий класс 1918-1920 гг. Социально-политические изменения. М., 1974

131. Соколов А.К. Курс советской истории. 1917-1940. М., 1999

132. Соколов А.К. Некоторые проблемы изучения трудовых отношений в России до и после революции. Экономическая история. Обозрение. Вып. 3. М., 1999

133. Соколов А.К. Перспективы изучения рабочей истории в современной России // Отечественная история. 2003. № 4

134. Соколов А.К. Рабочий класс и революционные изменения в социальной структуре общества. Изд. Московского университета, 1987

135. Соколов А.К. Советская политика в области мотивации и стимулирования труда (1917-сер1930-х г.г.) // Экономическая история. Обозрение. Вып. 4. М. 2000

136. Соколов А.К. Советская политика в области трудовых отношений и стимулирования труда (1917-середина 1930-х годов). Экономическая история. Обозрение. Вып. 4. М., 2000

137. Соколов А.К. Методика выборочной обработки первичных материалов профессиональной переписи 1918 г.// История СССР. 1971. № 4

138. Соколов А.К. Рабочий класс и революционные изменения в социальной структуре общества. Изд. Моск. Университета, 1987

139. Стопани А. М. Заработная плата и рабочий день бакинских нефтепромышленных рабочих. Баку, 1910

140. Струмилин С. Г. Избранные произведения. В 5-ти томах. М. 1963

141. Струмилин С.Г. Заработная плата в 1913-1922 гг. // Экономическая жизнь. 1922. № 264

142. Струмилин С.Г. Заработная плата, как фактор производства // Труды комиссии экономических исследований. М., 1923

143. Трудовые конфликты в советской России. 1918-1929 гг. М., 1998

144. Тяжельников B.C., Соколов А.К. «Отношение к труду: факторы изменения и консервации традиционной трудовой этики рабочих в советский период» // Социальная история. Ежегодник. 2001/2002. М., 2002

145. Фельдман М. А. Социокультурный облик промышленных рабочих Урала (1900 -1941 гг.). Екатеринбург, 2006

146. Фельдман М.А. Рабочие крупной промышленности Урала в 1914-1941 гг. Екатеринбург, 2001

147. Филоненко A.JI. Сложности и противоречия становления системы управления экономикой в первые годы советской власти // Россия в XX веке: Реформы и революции: в 2 т. Т.2. М.: Наука, 2002

148. Формирования советского рабочего класса (1917- 1961 гг.)». М., 1964

149. Фролов В.И. Заработная плата служащих и рабочих бакинского нефтепромышленного района. Баку, 1912

150. Ш.Чураков Д.О. Изучение рабочей истории начала XX века: современная историография // Рабочий класс в процессах модернизации России: исторический опыт. М., 2001//URL: http://\vww.alternativy.ru/old/magazine/litm/014/workhist.htm

151. Шатан Е.О. Теория заработной платы. Харьков, 1927

152. Шацилло К.Ф. Корни «военного коммунизма» в казенной промышленности дореволюционной России // Военный коммунизм - как это было. М., 1991

153. Шишкин В.А. Власть. Политика. Экономика. Послереволюционная Россия (19171928 гг.). СПб., 1997

154. Шкаратан О.И. «Проблемы социальной структуры рабочего класса СССР (Историко-социологическое исследование)» М., 1970

155. Шмидт В. Положение рабочего класса в СССР. M.-JL, 1928

156. Шмидт В. Организация труда// Экономическая жизнь. № 252. 1922.

157. Шульце-Геверниц Г. Очерки общественного хозяйства и экономической политики России. Спб., 1900

158. Янжул И.И. Из воспоминаний и переписки фабричного инспектора первого призыва: Материалы для истории русского рабочего вопроса и фабричного законодательства. СПб., 1907

159. Янжул И.И. Фабричный быт Московской губернии. Отчет за 1882-1883 годы фабричного инспектора по надзору за малолетними. СПб., 1884

160. Яров C.B. Пролетарий как политик: Политическая психология рабочих Петрограда в 1917- 1923 гг. СПб. 1999

161. Chase W. Workers, Society and Soviet State: Labor and Life in Moscow, 1918 1929. Urbana and Chicago. 1987.