автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Творческое использование языка и его границы в переводе

Полный текст автореферата диссертации по теме "Творческое использование языка и его границы в переводе"

На правах рукописи

Натитник Анна Викторовна

ТВОРЧЕСКОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЯЗЫКА И ЕГО ГРАНИЦЫ

В ПЕРЕВОДЕ

Специальности: 10.02.04 - германские языки; 10.02.20 - сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание, теория перевода

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва-2006

Работа выполнена на кафедре английского языкознания филологического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова.

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор В.Я. Задорнова

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор М.В. Вербицкая

кандидат филологических наук, доцент Е.В. Семенюк

Ведущая организация:

кафедра английской филологии Самарского государственного педагогического университета

Защита состоится «. ,-1ЬИй2006 г. в час. на заседании диссертационного совета Д-501.001.80 при Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова.

Адрес: 119992, ГСП, Москва, В-234, Ленинские горы, МГУ, 1-й корпус гуманитарных факультетов, филологический факультет.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке 1-го корпуса гуманитарных факультетов.

Автореферат разослан «¿£» ¿¿/^¿ля, 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета профессор

.О, . .уЦ'*-/!

'/^Ь-ПА-1-

Т.А. Комова

Ifiotl

lOSiS

I

2.ШШ

г Перевод художественной литературы занимает особое место в иерархии пд>еводов. Это связано с тем, что, народу с необычайной смысловой емкостью и национально-исторической «фаской, своеобразие художественных текстов определяется индивидуальными особенностями стиля автора. Известно, что писатель, обладающий ярко выраженной индивидуальной манерой письма, творчески использует язык, часто весьма существенно отклоняясь от норм обычного употребления. Именно через творческое использование языка автор выявляет субъективно-оценочное отношение к описываемым событиям, характеризует явления и предметы, раскрывает свое мироощущение.

Понимание своеобразия художественного перевода пришло к людям еще в древние времена1. Однако подход к художественному переводу и ведение его роли и места в жизни общества с течением времени постоянно менялись2. В начале XX века споры о принципах перевода получили научную базу. Практический интерес к переводу, доминировавший веками, перерос в теоретический, что дало толчок к созданию и развитию новой науки -теории перевода, и шире - переводоведения3. Развитие новой науки пошло в двух основных направлениях: «литературоведческом» и «лингвистическом».

Одним из главных достижений литературоведческого направления следует считать понимание перевода как способа глубже проникнуть в суть оригинала и признание того факта, что разные переводы одного и того же произведения вносят существенный вклад в осмысление как всего произведения, так и его отдельных частей, вплоть до единиц лексического уровня4.

Представители лингвистической теории перевода, в разное время находившиеся под влиянием различных лингвистических течений: структурализма, трансформационной грамматики, дескридтивизма, когнитивной лингвистики, - внесли неоценимый вклад в развтие теории и практики перевода. Среди основных достижений этого направления следует назвать разработку переводческих методов и приемов, позволяющих преодолеть

1 Многие исследователи полагают, что восприятие перевода как особого рода деятельности возникло в эпоху Римской империи. См., например: S. Bassnett. Translation Studies. Revised edition. - Routledge, London end New York, 2002; E. Jacobsen. Translation. A traditional Craft. -Copenhagen, 1958.

2 Кроме того, серьезные споры вызывал сам язык перевода: за лидерство с переменным успехом боролись общеупотребительный и понятный простому народу язык и язык до крайности усложненный и архаизированный. Неизменным оставалось лишь обозначенное еще Цицероном и Горацием противостояние между передачей смысла и формы текста. См.: Марк Туллий Цицерон. О пределах блага и зла. -М., 2000; Квинт Флакк Гораций. Ars poética. (О поэтическом искусстве). -М., 1906.

Попытки теоретического осмысления перевода предпринимались и раньше. Рекомендации переводчикам, собранные воедино в виде научных трудов и лекций, давали такие ученые, как Э. Доле («Как правильно переводить с одного языка на другой», 1540), А.Ф. Тайтлер («Очерк о принципах перевода», 1791), Ф. Шлейермахер (лекция о методах перевода, 1813), В.Г. Белинский и др.

сложности, связанные со структурными различиями языков оригинала и перевода, введение понятий эквивалентности1 и адекватности2 перевода, определение единицы перевода, а также выделение переводческих «универсалий»3.

Несмотря на наличие серьезных исследований в области переводоведения, одной из наименее изученных проблем до сих пор остается передача особенностей авторского языкового творчества4 и связанный с этой проблемой вопрос о границах творческого использования языка в переводе3.

Под языковым творчеством в данной работе понимается сознательное отступление от общеупотребительных норм языка в художественных целях. Норма определяется как «принятое речевое употребление языковых средств, совокупность правил (регламентации), упорядочивающих употребление языковых средств в речи индивида»6.

В данном исследовании рассматриваются следующие явления разных языковых уровней, которые можно отнести к языковому творчеству: создание новых слов, тропы, фигуры речи, необычные (коннотатшные) словосочетания, приобретение словами адгереншой коннотации, необычные синтаксические построения. При оценке перевода этих стилистически маркированных элементов учитывалась эстетическая функция, которую они выполняют в системе целого, и ее обусловленность идейно-художественным содержанием анализируемых произведений. Общая стилистическая организация и «тональность» текста также принимались во внимание.

В настоящей диссертации проводится анализ творческих возможностей переводчика при работе над воссозданием особенностей авторского языкового творчества на разных уровнях языка. Целью данного исследования является выявление степени творческого использования языка переводчиком и тех ограничений, которые накладываются на его деятельность. Кроме того, данное исследование призвано определите соотношение между «уровнем» языкового творчества в оригинале и переводах и выяснить, действительно ли при

1 См., например: J.C. Catford. A Linguistic Theory of Translation. - London, 1965; E.A. Nida and Ch.R. Taber. The Theory and Practice of Translation. - E.J.Brlii, Leiden, 1982; B.H. Комиссаров. Современное переводоведение. - M., 2001. г См., например: В.Н. Комиссаров, Указ. соч.; А.Д. Швейцер. Теория перевода: статус, проблемы, аспекты / Отв.

ред. В.Н. Ярцева. - М., 1988; А.В. Федоров. Основы общей теории перевода. -М„ 1983.

Основными переводческими «универсалиями» называют следующие: «пояснение», или «уточнение» («exploitation»), «упрощение» («simplification»), «стремление избегать повторов» («avoidance of repetitions»), «нормализация» («normalization») и «нейтрализация», то есть усредненность текста, отказ от ярких стилистически маркированных слов («levelling out»). См., в частности: G. Toury. The Nature and Role of Norms In Literary Translation. - 1978. - p. 83-100; M. Baker. Corpus Linguistics and Translation Studies. Implications and Applications // Text and Technology: In honor of John Sinclair. -Amsterdam, 1993. -p. 233-250; D. Kenny. Lexis and Creativity In Translation. A Corpus-based Study. -2001 и др.

4 В той или иной степени данный вопрос затрагивали А.В. Федоров, B.C. Виноградов, Н. Галь, Н.М. Демурова, В.Я. Задорнова, И.В. Световидова, М. Снелл-Хорнби, С.А. Фридрих и др.

! См. V. Zadomova. Verbal Creativity and the Problem of Translation II Quademi di Librl e Riviste D'ltalia. №33. La Traduzione. Saggi e Documentl (III) - p. 73-80.

e O.C, Ахманова. Словарь лингвистических терминов. М., 1969. - с. 270. 4

переводе происходит нейтрализация элементов ангорского творчества, как было показано в некоторых работах по корпусному переводоведению1. Основными задачами работы являются: определение факторов, обуславливающих выбор того или иного переводческого эквивалента, и выявление переводческих приемов, которые чаще всего используются при передаче элементов языкового творчества, а также выяснение того, как менялось отношение к переводу стилистических особенностей оригинала на протяжении целого столетия.

Актуальность работы определяется тем, что количество переводов художественной литературы с каждым годом неуклонно растет, в то время как их качество часто оставляет желать лучшего. Причина такого положения дел заключается, среди прочего, в игнорировании роли творчества в переводе или неумении переводчика творчески использовать ресурсы языка. В связи с этим назрела насущная необходимость в работе, в которой были бы проанализированы особенности творческого подхода к переводу с точки зрения возможности передачи творческих аспектов языка. Настало время обобщить и систематизировать имеющиеся разрозненные наблюдения в этой области и рассмотреть языковое творчество переводчика не только в плане синхронии, но и на фоне истории перевода. Хота в переводоведческой литературе существует целый ряд работ, в которых рассматриваются пути перевода конкретных стилистических приемов, их анализ в рамках глобальной проблемы творческого использования языка до сих пор не проводился.

Новизна данной диссертации, таким образом, заключается в широком охвате изучаемых вопросов с применением большого объема разнообразного материала, а также с учетом достижений современной теории перевода, в частности таких ее направлений, как дескриптивная теория перевода и корпусное исследование перевода. Впервые творческий аспект перевода подвергается систематическому изучению на разных ypoBirax языка (фонетическом, лексическом, синтаксическом). Кроме того, во внимание принимается не только синхронический, но и диахронический аспект перевода.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что результаты, полученные в ходе исследования, вносят вклад в теорию перевода, в частности, в раздел о переводческих «универсалиях». В данной диссертации сделана попыгка пересмотреть и уточнить категории «нейтрализации» и нормализации» переводного текста, которые, по мнению ученых, являются характерными для всех переводов.

1 См., например: D. Кеппу. Ор. cit.; S. Laviosa. Core Pattems of Lexical Use in a Comparable Corpus of English Narrative Prose. -1998. - p. 557-570; M. Gellerstam. Translationese ¡n Swedish Novéis Translated from English // L. Wollin and H. Llndquist (eds). Translation Studies in Scandinavia. Proceedings from the Scandinavian Symposium on Translaiion Theory 11. -Lund, 1986; M. Baker. Op. cit.

Практическая ценность диссертации состоит в том, что ее результаты могут быть использованы на занятиях по подготовке переводчиков, на семинарах и практикумах по художественном}' переводу. Сопоставительный анализ творческого использования языка в оригинальном и переводном тексте и установление основных тенденций в этой области cMoiyr помочь переводчикам выбрать наиболее оптимальные способы перевода, а также избежать распространенных «ошибок».

Материалом исследования послужили произведения англоязычной литературы XIX и XX веков. Анализу подвиглись прозаические произведения таких британских и американских авторов, как У. Теккерей («Ярмарка тщеславия. Роман без героя»), Ч. Диккенс («Большие надежды»), ЭА По (рассказы), Д.К. Джером («Трое в одной лодке, не считая собаки»), Б. Шоу («Пигмалион»), П.Г. Вудхауз («Фамильная честь Вустеров», «Так держать, Дживс!»), Ф.С. Фицджеральд («Великий Гэтсби»), Д.Д. Сэлинджер («Над пропастью во ржи»), JI. Ли («Сидр и Рози»), М. Спарк («Memento Мол»), Д. Даррелл («Моя семья и другие звери»), JI. Даррелл («Бальтазар», «Жюстин»), Д. Фаулз («Любовница французского лейтенанта»), Г. Свифт («Водоземье»), М. Брэдбери («Профессор Криминале»), Д. Варне («Англия, Англия») и их переводы (один или несколько) на русский язык. В процессе анализа выделялись отрывки из вышеназванных произведений, отличающиеся творческим использованием языка, которые подвергались дальнейшему сопоставлению с переводом.

Структура работы. Д иссертация состоит из Введения, двух Частей, которые делятся на главы, и Заключения.

Во Введении проводится обзор основных направлений и достижений переводоведения, а также обосновывается актуальность темы, ее новизна, теоретическая и практическая значимость, определяются цели и материал исследования.

В Части! «Языковое творчество переводчиков в диахроническом плане», состоящей из двух глав, проводится сравнительный анализ нескольких переводов различных художественных произведений в диахроническом плане. Период, охваченный данным исследованием, составляет более одного столетия (с конца XIX века по начало ХХЗ века). Анализ переводов, представляющих несомненный интерес с точки зрения языкового творчества, позволил сделать определенные выводы об общих тевденциях и путях развития перевода начиная с конца XIX века, а также определить, насколько творчески переводчики разных эпох подходили к передаче стилистических особенностей оригинала.

В Главе 1 «Сопоставительный анализ переводов англоязычной классической литературы, выполненных в конце XIX века и в середине XX века» проводится

сравнительный анализ нескольких переводов романов Ч. Диккенса «Большие надезвды»1, У. Теккерея «Ярмарка тщеславия»2 и рассказов ЭА. По3. Предметом исследования являлись необычные словосочетания, сравнения, игра слов, выразительные синтаксические конструкции, ритмическое построение текста — все те особенности, которые придают своеобразие авторскому языку и влияют на эстетическое восприятие текста.

Проведенное исследование показало, что переводы, выполненные в конце XIX и в середине XX веков, имеют свои характерные особенности. Главной отличительной чертой переводных текстов конца XIX века является повышенное внимание к содержательной стороне произведения. Переводчики того времени видели свою задачу в том, чтобы донести до читателя все сюжетные ходы произведения, при этом не упустив ни одного слова из исходного текста. Как следствие, русскоязычный вариант произведения часто представляет собой дословный перевод оригинала. В то же время стремление переводчиков донести до читателя смысл произведения находило свое выражение в распространенной тенденции к пояснению, толкованию некоторых моментов оригинала, в желании приблизить описываемые события и явления к современной читателю действительности. Характерное для переводов конца XIX века внесение в текст «лишних» слов часто приводит к тяжеловесности и аморфности текста, неминуемо вносит изменения в его ритмическую структуру, а также отрицательно сказывается на адекватности перевода.

Другой важной особенностью переводов конца позапрошлого века следует считать игнорирование художественных особенностей оригинала. Авторское <фечетворчество», создающее неповторимые стилистические, ритмические и звуковые эффекты, в большинстве случаев нивелируется переводчиками, которые не только не уделяют внимания роли, которую элементы языкового творчества играют в создании определенного эффекта и в построении романа в целом, но и подчас не замечают их существования.

Так, известно, например, что в своих произведениях Ч. Диккенс нередко использует игру слов, на которой строится юмористический эффект. Поэтому от адекватной передачи каламбуров в тексте перевода зависит понимание читателем того или иного сюжетного хода и авторского замысла в целом.

1 Ch. Dickens. Great Expectations: 1) «Большие надежды» - перевод М.П. ВолошиновоЙ под редакцией MA. Орлова, 1890-е гг.; 2) «Большие ожидания» - перевод М. Шишмаревой под редакцией М. Кузьмина, 1930-е гг.; «Большие надежды» - перевод М.Ф. Лорие, 1950-е гг.

1 W. Thackeray. Vanity Fair. A Novel Without а Него: 1) «Ярмарка тщеславия, роман без героя» - перевод В.И.

Штейна, 1890-е гг.; 2) «Ярмарка тщеславия. Роман без героя» - перевод М.А. Дьяконова, под редакцией Р. Гальпериной и М. Лорие, 1930-е гг.

' Е.А. Рое. Hie Fall of the House of Usher: 1) «Падение дома Эшер» - перевод К Д. Бальмонта, 1900-е гг.; 2) «Падение доча Ашеров» - перевод Н. Галь, 1950-е гг.; ЕЛ. Рое. The Masque of the Red Death: 1) «Маска Красной смерти» -перевод МЛ. Энгельгардта, 1890-е гг.; 2) «Маска Красной счерти» -перевод Р. Померанцевой, 1950-е гг.

В следующем отрывке из романа «Большие надежды» происходит разговор между

Пипом, Джо и миссис Джо Гарджери о беглых арестантах. Игра слов, создающая

комический эффект, основывается на созвучии двух английских слов: «sulks»1 и «hulks»2:

At this point, Joe greatly augmented my curiosity by taking the utmost pains to open his mouth very wide, and to put It into the form of a word that looked to me like «sulks». Therefore, I naturally pointed to Mrs. Joe, and put my mouth into the form of saying «her?» But Joe wouldn't hear of that, at all, and again opened his mouth very wide, and shook the form of a most emphatic word out of it. But I could make nothing of the word. «Mrs. Joe», said I, as a last resort, «I should like to know - if you wouldn't much mind - where the firing comesfrom?»

«Lord bless the boy» exclaimed my sister, as if she didn't quite mean that, but rather the contrary. «From the Hulks!»

В эту минуту Джо еще сильнее подстрекнул мое любопытство, стараясь с величайшими усилиями открыть пошире рот и придать губам такую форму, чтобы вышло какое-то слово, которое мне показалось похожим на слово «дуется»... - Ах ты, Божий младенец, - воскликнула моя сестра таким голосом, как будто бы сказала одно, а подумала сказать совсем обратное. - С понтона! (Перевод М. Волошиновой)

Русский вариант текста, представляющий собой практически дословный перевод, звучит шероховато и тяжеловесно. Более того, в таком прочтении этот отрывок остается непонятным на фактическом уровне: неясно, как артикуляцию слова «дуется» можно спутать с артикуляцией словосочетания «с понтона». Что касается последней фразы («"Lord bless the boy!" exclaimed my sister, as if she didn't quite mean that, but rather the contrary»), то дословный перевод авторских слов в сочетании с вольным переводом реплики миссис Джо делает ее непонятной для русского читателя: подобрать выражение, «обратное» словосочетанию «Божий младенец», практически невозможно.

Таким образом, переводам конца XIX века свойственна такая передача особенностей оригинала, при которой не учитывается функция того или иного элемента в художественном тексте и то воздействие, которое он оказывает на русскоязычного читателя. Формальное, а не функциональное соответствие оригиналу влечет за собой искажение общего ритма повествования и его стилистических характеристик. Например, дословный перевод стилистически маркированных элементов оригинала редко дает положительные результаты - напротив, он привносит некоторую искусственность в текст перевода и может затемнить его смысл. Так произошло, например, в случае с дословным переводом идиоматического выражения «milk-and-water»3:

' Глагол «to sulk» означает «дуться, быть в дурном настроении». См.: Англо-русский словарь / Сост. В.К. Мюллер. -М., 1969.-с. 755.

! Существительное «hulk» означает «большое неповоротливое судно». См.: Англо-русский словарь / Сост. В.К. Мюллер. - М., 1969. - с. 373.

' milk-and-water adj. 1) безвкусный, водянистый; слабый, пустой; 2) безвольный, бесхарактерный; безликий; milk-and-water girl - «кисейная барышня». См.: Англо-русский словарь / Сост. В.К. Мюллер. - М„ 1969. - с. 479.

8

I warn my «kyind friends», then, that I am going to tell a story of harrowing villainy and complicated— but, as I trust, intensely interesting — crime. My rascals are no milk-and-viaier rascals. I promise you. (У. Теккерей «Ярмарка тщеславия»)

Я предупреждаю моих любезнейших друзей, читателей, что замыслил рассказать повесть о сложных и ужасных гнусностях, о завлекательных по интересу -так смею я думать — злодеяниях. Смею вас уверить, что мои злодеи — не безвкусное какое-нибудь молоко, разведенное водииею. (Перевод В.И. Штейна)

В данном случае английская идиома «milk-and-water» передана практически дословно: «молоко, разведенное водицею». Такое невольное «оживление» идиомы за счет возвращения ей буквального значения вряд ли можно назвать удачным с точки зрения современного читателя. Другой особенностью этого перевода является добавление слов, отсутствующих в тексте оригинала: «безвкусное какое-нибудь молоко», «Я предупреждаю моих любезнейших друзей, читателей...». - а также использование шероховатых, с точки зрения лексико-фразеологической сочетаемости, выражений: «сложные гнусности» и «завлекательные по интересу злодеяния», - которые затрудняют восприятие1.

Нивелируя художественные особенности оригинального текста, переводчики конца XIX века как бы создавали свое произведение с тем же сюжетом, но лишенное яркого своеобразия на фонетическом, лексическом, синтаксическом и ритмическом уровне. В целом, такой подход к тексту можно назвать скорее «формальным», чем творческим.

Переводы 30-50-х годов XX века качественно отличаются от переводов конца позапрошлого века. Именно в это время были созданы лучшие переводы англоязычной классической литературы на русский язык. Их отличительной особенностью является то, что в них, как правило, удачно передана не только содержательная сторона оригинала, но и форма, а главное, функция его элементов. Стремясь максимально приблизить текст к оригиналу и передать все его аспекта, переводчики находили в русском языке средства, несущие ту же информативную и эстетическую нагрузку, что и элементы оригинала.

Для примера рассмотрим переводы первого предложения романа У. Теккерея «Ярмарка тщеславия»2, сделанные в конце XIX и середине XX веков соответственно:

milk-and-water (derog.) feeble or sentimental (of talk, ideas, etc): His speech was nothing but milk and water, /atrib/1 found ¡1 a disappointing thriller-very milk-and-water stuff. См.: Oxford Advanced Learner's Dictionary of Current English / A.S. Hornby.-Oxford, 1993.-p.784.

' Представляется, что, поскольку идиома «milk-and-water» не имеет соответствующего идиоматического эквивалента в русском языке, ей можно подобрать сопоставимый по экспрессивности контекстуальный эквивалент. Именно так и поступил переводчик середины XX века М. Дьяконов, передав идиому с помощью разговорного выражения, имеющего оттенок пренебрежения: «желторотые разини». Русское словосочетание означает не «безвольные, бесхарактерные», а «неопытные, наивные, рассеянные люди», но в данном контексте его, хотя и с некоторой натяжкой, можно назвать подходящим эквивалентом оригинальной идиомы: «Итак, предупреждаю моих благосклонных друзей, что я намерен рассказать о возмутительной низости и весьма сложных, но—как я надеюсь -небезынтересных преступлениях. Мои злодеи не какие-нибудь желторотые разини, смею вас уверить!» 1 С помощью этого предложения автор вводит читателя в курс дела, сообщая, где и когда происходит действие романа: начало XIX века, Лондон, Чизикская аллея, «ясное июньское утро», пансион для молодых девиц.

While the present century was in its teens, and on one sunshiny morning in June, there drove up to the great iron gate of Miss Pinkerton's academy for young ladies, on Chiswick Mall, a large family coach, with two fat. horses in blazing harness, driven by a fat coachman in a three-cornered hat and wig, at the rate of four miles an hour.

В первые годы нынешнего столетия, в прекрасное яркое июньское утро, к главным чугунным воротам оюенского пансиона мисс Пинкертон, что на Чизвикской Аллее, со скоростью 4 миль в час, подъезжала поместительная семейная карета, запряженная парою QMKÇP.W.Ç.W.WX коней в блестящей сбруе, с толстым кучером, в парике и треуголке, на козлах. (Перевод В.И. Штейна)

Однажды, ясным июньским утром, когда нынешний век был еше зеленым юниом. к большим чугунным воротам пансиона для молодых девиц под началом мисс Пинкертон, расположенного на Чизикской аллее, подкатила со скоростью четырех миль в час вместительная семейная карета, запряясенная парой ОМХвВШ.ешш лошадей в блестящей сбруе, с ШШШШШМ кучером в треуголке и парике. (Перевод М. Дьяконова)

Одним из основных художественных элементов данного отрывка является метафора, указывающая на время описываемых собышй и авторское к нему отношение1. Другая особенность отрывка заключается в использовании словесного повтора («fat horses... driven by a fat coachman»), с помощью которого создается юмористический эффект и подчеркивается благосостояние семьи Эмилии Седли: достаток и высокое положение в обществе позволяют семье Седли иметь «откормленных» лошадей и такого же кучера.

В переводе Штейна передача словесного повтора посредством контекстуальных синонимов влечет за собой потерю юмористического эффекта, а отсутствие метафоры способствует снижению образности отрывка. Говоря о переводе повтора, нельзя не заметить, что словосочетание «толстый кучер», хоть и является словарным эквивалентом английского «а fat coachman», в данном контексте звучит не совсем адекватно, поскольку наличие толстого кучера не свидетельствует о достатке и благосостоянии хозяев. В варианте 1930-х годов удачно переданы оба элемента авторского языкового творчества: предложенный Дьяконовым эквивалент «когда нынешний век был еще зеленым юнцом» передает заложенную в авторской метафоре параллель с человеческим возрастом, а юмористический эффект передается за счет сохранения словесного повтора и употребления коннотативного словосочетания «откормленный кучер».

Благодаря серьезному подходу к выбору контекстуальных эквивалентов переводчикам середины XX века, как правило, удавалось сохранять экспрессивность и динамику повествования, избегая ненужной тяжеловесности, а также передавать ' ритмические особенности оригинала. Бережное и внимательное отношение к тексту давало переводчикам возможность донести до читателя произведение во всей его полноте и

' Проводя аналогию менду временем и человеческим возрастом, автор как бы одушевляет XIX век, подспудно придавая ему определенные черты, свойственные молодым людям: безрассудство, неопытность, открытость всему новому. С помощью этой метафоры автор также проводит параллель между возрастом своих героинь и «возрастом» века. 10

художественном своеобразии, передав авторский замысел и сохранив большинство

языковых особенностей оригинала.

В Главе 2 «Сопоставление поводов англоязычной литературы XX века,

выполненных в 40-80-х годах и на рубеже XX-XXI веков», состоящей из двух пара1рафов,

дается краткий обзор ситуации, сложившейся в области перевода в середине XX века, и

высказываются предположения относительно причин, вызвавших серьезные изменения на

рынке переводной литературы в конце XX - начале XXI веков. Основная часть Главы 2

посвящена сравнительному анализу переводов, сделанных в середине XX века и в конце XX

- начале XXI веков. Целью данного анализа было определить, в чем состоят основные

отличия переводов и насколько творчески переводчики обоих периодов подходили к

передаче языковых особенностей оригинала.

В § 1 «"Нейтрализация" языкового творчества в переводах конца XX - начала XXI

веков» анализу подвергнуты несколько переводов романов Ф.С. Фицджеральда «Великий

Гэтсби»1 и Д. Фаулза «Любовница французского лейтенанта»2. Исследование показало, что

переводы середины XX века можно считать более адекватными, поскольку в них по

возможности сохранены случаи авторского языкового творчества, а система образов и

символизм, как правило, переданы удачно.

В начале XXI века качество переводов вновь меняется. Стилистические особенности

оригинала чаще всего передаются не в полной мере, что способствует сглаживанию или

полной нивелировке оригинального эффекта и лишает текст ивдивидуальности.

В этом смысле показательны переводы отрывка из романа Фицджеральда «Великий

Гэтсби», в котором описывается внешность Дэзи Фей:

Her face was sad and lovely with bright things in It, bright eyes and a bright passionate mouth, but there was an excitement In her voice that men who had cared for her found difficult to forget: a singing compulsion, a whispered «Listen», a promise that she had done gdy.^xqiting t.b.iP&Vust о while since and that there were g^excjtingthm^ghovering in the next hour. Лщо Дэзи, миловидное и грустное, оживляли только яркие глаза и яркий чувственный рот, но в голосе было многое, чего не могли потом забыть любившие ее мужчины, -певучая властность, негромкий призыв «услышь», отзвук веаелья,и_рдддсщей, только что миновавших, и ШШШ&ВЯ!)9.ЯШ?& ожидавших впереди. (Перевод Е. Калашниковой) Миловидное и грустное, в чем-то даже стандартное лицо Дейзи угашали только сияющие глаза и броский чувственный рот, но голос - это было нечто необыкновенное: в нем было то, что сражало наповал многих и многих мужчин, которые были к ней неравнодушны, - была в нем и напевная властность, и чувственный призыв «услышь и приди», слышались в нем отголоски §)ШНР.?Л.9есмМ.М.М^Ш9й..ВЙ^9РМ% главное,

1 F. Scott Fitzgerald. Hie Great Gatsby: 1) «Великий Гэтсби» - перевод Е. Калашниковой, 1965 г.; 2) «Великий Гэтсби» - перевод Н. Лаврова, 2000 г.

* John Fowles. The French Lieutenant's Woman: 1) «Любовница французского лейтенанта», -перевод M. Беккер и И. Комаровой, 1984 г.; 2) «Женщина французского лейтенанта» -перевод И.И. Мансурова, 2003 р.

обещания ожидающих вас в недалеком будущем.

(Перевод Н. Лаврова)

Описание лица Дэзи строится на противопоставлении: выражение печали на лице контрастирует с яркостью глаз и 1уб. Лексический повтор («bright» и «gay, exciting things») усиливает когараст и утверждает победу яркости, веселья, позшивного настроя над грустью и тоской, отраженными на лице героини.

Перевод Н. Лаврова отличается многословностью; большое количество «лишних» слов искажает содержание и стиль, изменяет экспрессию и ритм отрывка. Стилистические приемы оригинала не сохранены: в обоих случаях английские слова переданы по-разному, и адекватность перевода ¡некоторых из них вызывает сомнения. Так словосочетание «броский рот» (если вообще согласшъся с возможностью такого сочетания) имеет скорее отрицательную коннотацию и вызывает ассоциации с вульгарными женщинами, Неподходящими для облика Дэзи представляются и словосочетания «буйное веселье», «шальная радость» и «неземные блаженства». В целом, портрет Дэзи предстает в искаженном виде: в него привнесены грубоватые и пошловатые нотки, но нет загадочности и романтичности - то есть того, что делало Дэзи привлекательной для 01фужающих. Перевод Е. Калашниковой выгодно отличается от перевода Н. Лаврова: подбор эквивалентов способствует верному воссозданию языковых особенностей портрета Дэзи.

Говоря о переводах начала XXI века, интересно отметить некоторое сходство, прослеживающееся мевду этими переводами и переводами конца XIX века. Речь идет о свободе, с которой переводчики обращались с оригиналом, внося в текст «лишние», отсутствующие в оригинале слова и выражения. Как и в случае с переводами конца позапрошлого века, такую свободу нельзя назвать по-настоящему творческой, так как, во-первых, она ни чем не оправдана, а во-вторых, столь вольное обращение с текстом часто делает его аморфным, банальным и лишенным индивидуальности.

§2 «К вопросу о так называемой "верности" перевода оригиналу» посвящен переводу стилистически маркированных лексических единиц. Сравнительному анализу были подвергнуты переводы художественных произведений, в которых стилистически маркированные слова и выражения (в данном случае - сниженная лексика) используются для создания речевых портретов героев и рассказчиков: «Пигмалион» Б. Шоу1, «Трое в одной лодке, не считая собаки» Д.К. Джерома2 и «Над пропастью во ржи»

1 G.B. Shaw «Pygmalion»: 1) «Пигмалион» - перевод Е. Калашниковой, 1946 г.; «Пигмалион» - перевод П. Мелковой, к. 1980-х гг.

2 J.K. Jerome «Three Men in a Boat»: 1) «Трое в одной лодке, не считая собаки» - перевод М. Донского и Э. Линейкой, 1970-е гг.; 2) «Трое в одной лодке, не считая собаки» - 1990-е гг., переводчик не указан.

Д.Д. Сэлинджера1.

На пдгаый взгляд кажется, что современные переводы (конца 1980-х - 1990-х годов) ближе к оригиналу в том, что касается пдзедачи сниженной лексики. Однако более детальный анализ, предпринятый с учетом множества лингвистических и экстралингвистических факторов, показывает, что в переводах этого времени неправомерно усиливается степень экспрессивности использованных в оригинале лексических единиц. При этом игнорируется принцип функционального подобия, согласно которому одни и те же экспрессивные средства по-разному воздействуют на читателя оригинала и перевода.

Это явление обнаруживается, например, в переводе романа «Над пропастью во ржи», выполненном С. Маховым в 1997 году. В первых строчках текста рассказчик Ходцен Колфилд сообщает, что не будет рассказывать читателям о личных делах своих родителей:

They're quite touchy about anything like that, especially my father.

Сразу начнут vkdv метать, особенно отец.

Для передачи словосочетания «to be touchy», часто употребляемого в разговорной речи, Махов использует жаргонное выражение «шфу метать». Помимо того что данная фраза првдает грубое звучание всему предложению, она делает речь рассказчика понятной лишь небольшому количеству читателей.

При переводе стилистически маркированных единиц следует принимать во внимание такие особенности, как социальный статус героев, уровень их образования, взаимоотношения между ними, их характер, а также литературную традицию, веками складывавшуюся в стране, на языке которой написан оригинал. Пренебрежение этими моментами приводит к тому, что перевод приобретает иное звучание по сравнению с первоисточником.

Переводы, выполненные в 40-70-х годах прошлого века, выгодно отличаются от переводов последних десяти-пятнадцати лет. Не столь экспрессивные в отношении сниженной лексики и даже «нормализованные», на первый взгляд, текста более тонко и глубоко передают образы героев и рассказчиков, особенности их поведения и жизни, а также общий стиль произведения.

Сравним два перевода отрывка из пьесы Б. Шоу «Пигмалион», в котором Элиза Дулитгл приходит домой к профессору Хигтинсу, чтобы брать у него уроки, и утверждает, что в состоянии заплатить за занятая:

Н i g g i n s. Good enough for what?

1 J.D. Salinger «The Catcher in the Rye»: 1) «Над пропастью во ржи» - перевод Р. Райт-Ковалевой, 1960-е гг.; 2) «Обрыв на краю ржаного поля детства» - перевод С. Махова, 1997 г.

The Flower Girl. Good enough for уП-оо. Now you know, don 'tyou? I'm come to have lessons, lam. And to payfor em tO-oo: make no mistake. X и г г и н с. Позвольте, кому нужны ваши деньги?

Цветочница. Как кому? Вам. Теперь поняли, наконец? Я желаю брать уроки, затем и пришла. И не беспокойтесь: буду платить сколько полагается. (Перевод Е. Калашниковой)

Хитине. При чем здесь ваши деньги?

Цветочница. Как при чем? При том, что я пришла брать уроки. Теперь расчухали? И платить за них собираюсь, не сумлевайтесь. (Перевод П. Мелковой) Фонетические особенности речи Элизы (опущение начального звука [б] в слове

«them», произнесение слов «you» и «too» как «уэ-оо» и «te-oo») и грамматически неверная

фраза «l'm come» с эмфатическим «I am» характеризуют девушку как типичного

представителя «кокни». В переводе Е. Калашниковой слова Элизы звучат фамматически и

фонетически правильно. Однако с помощью порядка слов, употребления глагола «желаю»

вместо «хочу» и специфического риша переводчик создает ощущение разговорной речи в

устах не очень хорошо воспитанного человека. Таким образом, эффект, достигнутый

переводчиком, сопоставим с эффектом оригинального предложения.

П. Мелкова, переводя слова Элизы, использовала просторечный глагол расчухать» и

искаженную форму глагола «сомневаться» («не сумлевайтесь»). Формально сходство с

оригиналом соблюдено: как и в первоисточнике, в русском варианте Элиза употребляет

грамматически и фонетически неправильные слова. Однако персонаж, произносящий такие

слова на русском языке, далек от образа Элизы Бернарда Шоу - он ассоциируется с

неграмотной деревенской женщиной1.

В целом, проведенный в Части 1 анализ показал, что качество перевода зависит не

только и не столько от его лексической близости оригиналу, сколько от множества других,

лингвистических и экстралингвистических, факторов. Чувство меры, вкус, образованность,

знакомство с литературными традициями стран языка оригинала и перевода, а также

владение основными пдзеводческими приемами позволяют переводчику адекватно передать

замысел, стиль и тональность художественного произведения, что и было

продемонстрировано лучшими российскими переводчиками середины XX века.

1 Языковой юмор пьесы основан на противопоставлении двух разновидностей английского языка: «кокни» (социального диалекта лондонских низов, на котором говорит Элиза) и RP («received pronunciation», на котором говорят образованные англичане н которому профессор Хиггинс обучает Элизу). Как известно, в русском языке нет диалекта, соответствующего английскому «кокни», поэтому перевод речи Элизы представляет собой сложную проблему. Переводчик, имеющий дело с этим социальным диалектом, должен помнить, что в английской художественной литературе использование «кокни» имеет устоявшуюся традицию: большинство героев английской художественной литературы, говорящих на «кокни», обладает несомненным шармом и привлекательностью (например, герои романов Ч. Диккенса: Сэм Уэллер из «Посмертных записок Пиквикского клуба», Миссис Гэмп из «Жизни и приключений Николаса Никльби» и др.). Элиза Дулиттл - не исключение: несмотря на свою неграмотную речь, она не производит неприятного впечатления - наоборот, вызывает читательские симпатии. 14

В Часта 2 «Синхронический аспект творческого использования языка в переводе» проводится анализ творчества переводчиков на синхроническом уровне. Сопоставление оригиналов с переводами проходит на разных уровнях языка, что обуславливает разделение данной части на главы. В четырех главах рассматривается перевод коннотативных словосочетаний, игры слов и случаев авторского словотворчества, сравнений и экспрессивных синтаксических конструкций.

Глава 1 «Перевод коннотативных словосочетаний» посвящена проблеме перевода оригинальных, необычных атрибутивных словосочетаний, которые, будучи искусно вплетены в структуру художественного произведения, выражают индивидуальное, субъективно-оценочное отношение автора к описываемому явлению и создают необходимый эмоциональный фон повествования.

Словосочетания, рассматриваемые в данной главе, можно описать в следующих категориях: коннотативные, неклишированные, неидиоматические, концешуально полноценные и социолигвистически недетерминированные. Другими словами, рассматриваемые словосочетания реализуют функцию воздействия, являются окказиональными, создаваемыми в процессе построения речи и выходят за пределы сферы общего употребления. Основное внимание в работе уделяется наиболее распространенному типу коннотативных словосочетаний - метафорическому. Словосочетания, основанные на других тропах, представлены в меньшей мере.

Анализ показал, что словосочетания, основанные на метафорическом переносе, обычно переводятся с помощью метафорических (но не обязательно атрибутивных) словосочетаний. Если использование словарных эквивалентов по тем или иным причинам невозможно (например, в тех случаях, когда словарные эквиваленты в языке оригинала и языке перевода имеют разный метафорический потенциал, вызывают у читателя разные ассоциации или имеют некоторые расхождения в значении), переводчики прибегают к различным переводческим трансформациям.

Так произошло, например, при переводе отрывка из романаМ. Брэдбери «Профессор Криминале», в котором описывается историческая и культурная ситуация, сложившаяся в мире на стыке 80-х и 90-х годов XX века:

Right across Eastern Europe the statues fell and the busts tumbled, of Lenin and Stalin,

Ceausescu and Hoxha, now scrap of metal, wasted history.

Метафорическое словосочетание «wasted histoiy» интересно тем, что определение в

нем полифонично. С одной стороны оно реализует значение «потраченный зря»1, а с другой

указывает на связь со значением существительного «waste» - «мусор», «хлам», так как в

отрывке идет речь о памятниках и бюстах вовдей социалистических государств, которые в

связи с переменами, происходившими в обществе в начале 90-х годов, были скинуты с

пьедесталов и оказались никому не нужными. В более широком контексте словосочетание

«wasted histoiy» относится не только к судьбе памятников, но и всех людей, живших в

странах, которые возглавляли перечисленные лидеры.

В русском варианте появилось метафорическое словосочетание «рухлядь времен»,

которое само по себе не передает столь глубокого трагического значения:

По всей Восточной Европе памятники валились с пьедесталов, бюсты - с постаментов, Ленин и Сталин, Чаушеску и Ходжа стали простым металлоломом, рухлядью времен. (Перевод Б. Кузьминского, Г. Чхартишвили, Н. Старовской) За счет того, что переводчики внесли в текст предложения некоторые изменения, это

словосочетание получило дополнительную окраску. Будучи частью сказуемого в

предложении «...Ленин и Сталин, Чаушеску и Ходжа стали... рухлядью времен».

словосочетание «рухледь времен» относится уже не только к памятникам и бюстам, но и к

самим вождям. С помощью такого построения предложения компенсируется утрата

полифонии.

Следует отметать, что в некоторых случаях происходит усиление коннотативности в

тексте перевода по сравнению с оригиналом. При этом получаемый образ не всегда можно

признать удачным или потому, что происходит нарушение сочетаемости слов, или

коннотативное словосочетание переводится дословно и поэтому воспринимается как нечто,

не вписывающееся в литературную традицию языка перевода:

Around the lake sat many fine and ancient villas, térra colta or ochre in colour, built on small outcrops or tucked into coves; their manicured (rgrdens ШГ&МШ&У.ШмШИЯй!) and al! had great boathouses, packed wth yachts, cruisers, small motor boats. (Malcolm Bradbury «Doctor Crimínale»)

По обоим берегам виднелось множество уютных старинных вилл, охряных или терракотовых, красующихся на утесах или прячущихся в расщелинах; наманикюренные садики тШ?.Ш парковой fWükWXB.QÜ У длинных причалов теснились яхты, моторные и весельные лодки. (Перевод Б. Кузьминского, Г. Чхартишвили, Н. Старовской) В данном случае словосочетание «manicured gardens» передано с помощью .

потенциального прилагательного «наманшооренный» («наманикюренные садики»).

Несмотря на формальное сходство, такой перевод ведет если не к полной потере смысла, то,

по крайней мере, к некоторому затруднению восприятия словосочетания. В английском

1 «To waste» - расточать (деньги, энергию и т.п.); терять (время); тратить впустую. См.: Англо-русский словарь t Сост. В.К. Мюллер. - М., 1969. - о. 850. 16

языке слово «manicured» понимается согласно своему переносному значению: ухоженный, подстриженный (например: manicured grass / hedges), а слово «наманиюоренный» вызывает в сознании прежде всего образ отполированных, шнфыгах лаком ногтей и практически не употребляется в переносном значении. Из-за разницы в метафорическом потенциале английского и русского слова образ «садиков» становится более «натянутым», чем в оригинале, и для его осмысления требуется гораздо больше усилий. В целом, русское предложение, являющееся более экспрессивным, чем оригинал, оказывается неудачным с точки зрения передачи образа1.

Другой часто встречающейся особенностью перевода коннотативных словосочетаний является «разъяснение» образа. Так, компактность метафорического словосочетания размывается, когда оно переводится с помощью сравнения, причастного оборота и т.п:

Between the airy, whispering space...and the snug den... (Julian Barnes «England, England») Между продуваемым всеми ветрами, напоенным шепотами пространством... и уютной берлогой... (Перевод С. Силаковой)

Нейтрализация метафорического значения прилагательных в анализируемых

словосочетаниях происходит крайне редко, но и в этих случаях сохраняется необычность

словосочетания. Так, в следующем примере метафора «laundered rabbits» заменяется

неметафорическим словосочетанием, в котором нарушена концешуальная совместимость

компонентов («отаьгше кролики»):

...wire cages held anxious rabbits so large and laundered they did not seem real...(Julian Barnes «England, England»)

...в проволочных клетках сидели взволнованные кролики, такие огромные и чисто

отмытые, что казались ненастоящими...(Перевод С. Силаковой)

Что касается сохранения экспрессивности «на том же уровне», что и в оригинале, то о

таких случаях приходится говорить скорее как об исключениях. Как показало исследование,

при переводе такого элемента авторского языкового творчества, как коннотативные

словосочетания, переводчик неизбежно вносит в текст определенные изменения.

Глава 2 «Еще раз об игре слов и о возможностях ее передачи средствами другого

языка» посвящена переводу каламбуров. Каламбуры обычно состоят из двух компонентов,

первый из которых является лексическим «основанием» каламбура, стимулирующим игру

слов, и всегда соответствует существующим нормам языка. Второй - результирующий -

элемент каламбура представляет собой его «вершину». Этот компонент может был. взят из

' Необходимо обратить внимание также и на появившуюся в русском варианте дополнительную метефору «[садики] кишели парковой скульптурой», использование которой нельзя считать оправданной, поскольку словосочетание «кишеть скульптурой» нарушает правила сочетаемости слов. Глагол «кишеть» означает «быть наполненным множеством шевелящихся, копошащихся существ» и, следовательно, не может сочетаться с существительным «скульптура». См.: С.И. Ожегов. Словарь русского языка / Под ред. Н.Ю. Шведовой. - М., 1973. - с. 253.

лексических пластов, как составляющих норму языка, так и находящихся за ее пределами, или же являться фактом индивидуального авторского речетворчества.

Каламбуры бывают двух ввдов: каламбуры-созвучия, основанные на паронимии, и каламбуры, основанные на полисемии (а также омонимии)1. У каламбуров-созвучий основание и результирующий элемент выражены разными словами, которые имеют фонетическое сходство друг с другом. Основанием такого каламбура может быть как имя собственное, так и имя нарицательное. Что касается шры слов, основанной на полисемии, то она возникает благодаря тому, что одно и то же слово или выражение может иметь несколько различных значений.

Основной тенденцией перевода каламбуров является то, что их воссоздание в переводном тексте вдет по той же модели: каламбуры-созвучия передаются с помощью каламбуров-созвучий, а каламбуры, основанные на полисемии, - с помощью соответствующих каламбуров. Как показало изучение материала, несмотря на множество преград, таких, как различия в строе языка оригинала и перевода, в объеме значения переводческих эквивалентов, в омонимических связях этих слов и т.д., переводчикам в большинстве случаев удается удачно передать игру слов.

Анализ разных типов игры слов выявил следующую особенность: наибольшую трудность для переводчика представляют каламбуры, в состав которых входит имя собственное. Необходимость воссоздавать в пфеводе фонетический образ основного компонента шры слов накладывает на переводчика целый ряд ограничений. Точная передача смыслового содержания результирующего элемента таких каламбуров практически невозможна. Кроме того, зависимость от иноязычного звукового комплекса приводит к тому, что переводчики часто вводят в состав каламбура окказиональные слова.

Самой большой степенью свободы переводчик обладает при работе с каламбурами-созвучиями, основанными на игре нарицательных слов. Не имея ограничений со стороны фонетической формы основания, переводчик получает в свое распоряжение целые синонимические ряды слов языка перевода. В том случае, если ни одно из этих слов не удовлетворяет взыскательного переводчика, он может обратиться к широкому пласту слов, относящихся к описываемому предмету. Именно при передаче каламбуров такого типа чаще всего сохраняется как форма шры слов, так и ее стилистическая функция.

1 Классификация заимствована у B.C. Виноградова с внесением небольших уточнений. См.: B.C. Виноградов. Лексические вопросы перевода художественной прозы.-М„ 1978.-е. 152-171. 18

Так, например, в десятой главе романа М. Спарк «Memento Mori» пожилая миссис Петгигру ведет беседу с полицейским: 'What's your name. Madam?'

She thought he said, 'What's vour same?' and it occurred to her, too, that she probably looked years younger than she thought. 'You can have three guesses,'she replied, pertly. —Как ваша фамилия, мадам?

Ей послышалось, что он сказал: «Какая же вы милая, мадам». Значит, она выглядит куда моложе своих лет.

- Это узю вам виднее, — кокетливо сказала она. (Перевод В. Муравьева)

Русский каламбур («Как ваша фамилия» - «Какая же вы милая») отличается от

английского в плане выражения, однако смысл, выраженный им, полностью передает тот

смысл, который автор заложил в эту словесную тру: в обоих случаях миссис Пеггигру

слышит совсем не то, что ей говорит полицейский, и решает, что он заигрывает с ней1.

При переводе каламбуров, основанных на полисемии, переводчики используют

словарные или контекстуальные эквиваленты, обладающие многозначностью. Но поскольку

язык перевода не всегда может предоставшъ необходимые эквиваленты, способные

реализовать сразу несколько значений, игра слов, основанная на полисемии, иногда может

остаться без перевода:

'Oh, yes?' I said. 'Well, let me tell you here and now that I'm jolly well not going to do it.' 'Yellow, eh?'

'Bright yellow. Like my Aunt Agatha.' 'What's the matter with her?' 'She's sot jaundice.'

'Enough to give her jaundice, having a nephew like you. Why, you don't even know what it is.' (P.G. Wodehouse «The Code of Woosters»)

- Пустяк, говорите? Однако на мое участие в этом «пустяке» не рассчитывайте, мой отказ окончателен и обокапованию не подлежит.

- Струсили!

- Считайте, что струсил, мне плевать.

- Но вы даже не знаете, в чем суть. (Перевод 10. Жуковой)

Героиня романа Стиффи обвиняет Вустера в трусости, а тот ловко уходит от ответа,

используя возможность английского прилагательного «yellow» выражать несколько значений: «желтый цвет» и «трусливый человек»2. В русском языке прилагательное «желтый» обладает многозначностью (например: «желтая пресса»), которая, однако, не может быть использована в данном контексте, а глагол «струсил.» многозначностью не обладает вовсе. Английский каламбур не был воссоздан в русском варианте ввиду отсутствия в языке перевода слов, принадлежащих к семантическому полю трусости и способных выражать несколько разных значений.

1 Согласно классификации В.Н. Комисарова, в данном случае мы имеем дело с эквивалентностью на уровне цели коммуникации. См. В.Н. Комисаров. Указ. соч. - с. 121-122.

2 Использованное далее в диалоге слово «jaundice» означает «желтуха».

Говоря о полной нейтрализации приема игры слов в переводе, следует отметить, что в проанализированных примерах (всего анализу было подвергнуто 37 случаев игры слов) зафиксировано три подобных случая, что составляет 8% от общего числа, причем во всех трех случаях это каламбуры, основанные на полисемии.

В Главе 3 «"Живописные" и "образные" сравнения в переводе» проводится анализ разных типов сравнений и возможностей их перевода. Все существующие сравнения можно разделить на два типа: «живописные» и «образные»1. В «живописных» сравнениях предметы и явления уподобляются друг другу, чтобы пояснить мысль автора. Эта сравнения в основном строятся на схожести физических характеристик и поэтому создают в воображении читателя яркую «картину». «Образные» сравнения устанавливают более сложные связи между референтами: общий признак, связывающий элементы сравнения, часто задается авторским воображением. В составе художественного произведения «образное» сравнение приобретает эстетическую значимость, обусловленную сто содержанием и вдейной направленностью, а также щрает важную роль в создании глобального эстетического воздействия.

Переводя сравнения, переводчики, безусловно, обладают определенной свободой, которая, в частности, обуславливается наличием в русском языке большего количества средств для ввода сравнений, чем в английском (союзы «как», «будто», «словно», «подобно» и др.). Свобода действий переводчика также заключается в возможности выбора способа передачи сравнений (с помощью сравнительных оборотов или придаточных сравнительных предложений, а также с помощью метафор, определительных наречий, обособленных определений и обстоятельств).

Однако было бы ошибочным полагать, что свобода переводчика не имеет ограничений. В результате проведенного анализа было установлено, та) выбор способа перевода сравнений определяется тремя основными факторами:

1) Стилем повествования. При переводе нейтрального по стилю отрывка чаще всего употребляется союз «как» («clawing the fruit like sparrows» - «склевывая ягоды, как воробьи»; «she shook me from her knee like a sodden cat» - «она отряхнула меня с колен, как промокшего котенка» и т.д.). Если же повествование оказывается более возвышенным, поэтическим, то предпочтение отдается союзам «будто», «словно» и др. Например, сравнение,

1 Зз основу здесь взята классификация, предложенная С.К. Гаспарян в докторской диссертации «Сравнение как изъяснение в научной речи и как средство лингвопоэтического творчества в художественной литературе» (М., 1994), в которой сравнения разделены на «метонимические» и «метафорические», а также классификация метафор, введенная И.В. Световидовой в кандидатской диссертации «Перенос значения и его онтология в английском и русском языках» (М., 2000), согласно которой метафоры делятся на «живописные» и «образные». 20

использованное в следующем отрывке, хоть и не выходит за рамки «живописного», создает

очень поэтичную картину. В русском варианте оно вводится союзом «словно»:

The sea lifted smooth blue muscles of wave as it stirred in the dawn-llght, and the foam of our wake spread gently behind us like a white peacock's tail glinting with bubbles. (Gerald Durrel) «My Family and Other Animals»)

В свете ранней утренней зари море катило свои гладкие синие волны. За кормой, словно белый павлиний хвост, тянулись легкие пенистые струи, сверкавшие пузырями. (Перевод JI.A. Деревянкиной)

При необходимости воссоздать возвышенный тон повествования и лирическую

атмосферу произведения сравнения могут передаваться также с помощью метафор:

Then he rounded the curve of the road and there и>а$ only the pale sky with a new moon floating in it like a silver feather, and the soft twittering of his flute dying away in the dusk. (Gerald Durrell «My Family and Other Animals»)

Но вот он уже скрылся за поворотом, и теперь передо мной было одно лишь бледное небо, где плавало серебряное перышко молодого месяиа. Вдали, в сгустившихся сумерках, замирали нежные звуки свирели. (Перевод JI.A. Деревянкиной)

2) Особенностями языка перевода. При переводе сравнений учишваетея строй

предложения, правила сочетаемости слов, наличие у слова синонимов, способность слов вызывать определенные ассоциации и мноше другие факторы. Под влиянием языка перевода сравнения могут воссоздаваться в «скрытой» форме и выражаться метафорой, определительным наречием, обособленным определением или обстоятельством («to bring up... a hermit crab... wearing an anemone on his shell, like a bonnet with a pink flower on it» -«чтобы достать... 1фупного рака-отшельника с актинией на раковине, похожей на шапочку, украшенную розовым цветком»; «steams ran from holes, and back into holes, like noisy underground trains» - «из каждой дары в земле извергался поток и пропадал в соседней дыре с шумом подземного поезда» и т.д.). Кроме того, русский язык характеризуется определенной склонностью к многословию, особенно по сравнению с лаконичным английским языком. Поэтому в ряде сравнений появляются дополнительные слова для разъяснения ситуации.

3) Характером сравнения. Общая тенденция перевода «живописных» сравнений

сводится к тому, что, как правило, они передаются с помощью словарных эквивалентов и

вводятся сравнительным союзом «как»1:

At any moments one was boarded by them, bussed and buttoned, or swum up high like a wriggling fish to be hooked and held in their lacy linen. (Laurie Lee «Cider With Rosie») Они постоянно кормили кого-то, целовали и застегивали или высоко подбрасывали, как извивающуюся рыбку, чтобы поймать и прижать к своей кружевной груди. (Перевод Н, Тартаковской)

1 Данный вывод подтверждает тезис, выдвинутый С,К. Гаспарян в кандидатской диссертации «Полифония слова в составе фигуры сравнения» (М., 1983), согласно которому в русской литературе в «живописных» сравнениях (называемых в диссертации «словесными») чаще всего употребляется союз «как» (наряду с союзами «точно» и «будто»),

Другие союзы (такие, как «будто», «словно», «подобно» и т.д.) используются при

переводе «живописных» сравнений значительно реже. Необходимо также отметить, «по

«живописные» сравнения гораздо чаще, чем «образные», могут воссоздаваться в переводе с

помощью различных конструкций, формально не являющихся сравнительными1. Так, в

следующем примере сравнение передано с помощью определительного наречия:

/ offered her an olive which she ate swiftly, spitting the pit into her eloved hand like a cat..AL. Dutrell «Justine»)

Я предложил ей маслину, и она съела ее быстро, как-то по-кошачьи выплюнув косточку в ладонь в перчатке... (Перевод В. Михайлина)

Такой способ перевода можно считать наиболее адекватным в данной ситуации, так как буквальный перевод («она выплюнула косточку, как кошка») звучал бы неуклюже и даже несколько абсурдно.

Воссоздание в тексте перевода «образных» сравнений представляется задачей более ответственной. От того, насколько верно передано сравнение, зависит адекватность восприятия читателем не только самой фигуры речи, но и важных для всего произведения образов. Поскольку «образные» сравнения являются результатом авторского ведения мира, они могут быть не совсем понятны читателю. В связи с этим переводчики проявляют стремление «объяснить», «истолковать» сравнение, указать на потаенные ходы, ведущие к пониманию заложенного в нем образа, и тем самым облегчить его восприягае. Это выражается, как правило, в выборе словарных переводческих эквивалентов с внесением дополнительных, поясняющих слов в текст перевода. Следует отметить, что для перевода «образных» сравнений, в отличие от «живописных», такая тенденция является скорее правилом, чем исключением. Акцентирование внимания на сравнении и, следовательно, на заключенном в нем образе, происходит в переводе с помощью разных средств: например, пунктуации, порядка слов, актуального членения предложения и др.

В связи с тем что «образные» сравнения часто создают особую атмосферу произведения, переводчики чаще всего употребляют стилистически маркированные союзы («словно», «подобно»), что является характерной особенностью перевода «образных» сравнений:

Indeed, I saw ту lovers and friends no longer as living people but as coloured transfers of the _ mind; inhabiting mv payers now, no longer the city, like tapestry figures. (Lawrence Durrell «Balthazar»)

1 Наблюдение о том, что переводческие трансформации в гораздо большей степени характерны для «живописных» сравнений, чем для «образных», пересекается выводом, сделанным И.В. Световидовой о том, что «"живописные" метафоры легче переносят переводческие трансформации, чем "образные", в которых понятийный план гораздо теснее связан и с собственно языковым выражением, и с идейно-художественным содержанием произведения». См.: И.В. Световидова. Указ. соч. 22

Мои друзья, мои любимые женщины перестали быть людьми из плоти и крови, обернувшись раскрашенными переводными картинками, над которыми старался - я же. Подобно вытканным на гобеленах фигурам, они были двухмерны и населяли - не Город, нет -мои бумаги. (Перевод В. Михайлина)

«Образное» сравнение, использованное в данном отрывке, может быть до конца понято лишь в контексте всего романа, центральным образом которого является Город. Герои JI. Даррелла оказываются заложниками Александрии, лишаются воли, свободы действий. В рассматриваемом отрывке персонажи романа мыслятся уже как марионетки в «руках» не только Города, но и самого рассказчика и становятся, таким образом, еще более безвольными, кукольными. Для выражения этой идеи переводчик вводит в текст слово «двухмерный». Само сравнение передано в русском варианте с помощью причастного оборота - «подобно вытканным на гобеленах фигурам», а входящее в его состав дополнительное слово «вытканный» прямо указывает' на основные характеристики героев Даррелла: безжизненность и подчиненность чужой воле. Кроме того, разделив данное предложение на два, переводчик зрительно и интонационно выделил сравнение, акцентируя на нем внимание читателей. Этой же цели подчинено и пунктуационное решение предложения, диктующее его прочтение.

Глава 4 «Выразительные возможности синтаксиса и перевод» посвящена анализу синтаксических выразительных средств и приемов в связи с возможностями их перевода. Синтаксические приемы, используемые в художественной литературе, по существу, сводятся к фигурам речи1. Кроме того, стилистическую функцию могут выполнять такие синтаксические приемы, как, например, эллипсис и обособление. В данном исследовании рассматриваются приемы, наиболее часто используемые в современной английской художественной литературе.

Отличительной особенностью всех синтаксических приемов является то, что они редко используется поодиночке. Чаще всего они формируют «блоки», в которых одни приемы служат фоном для реализации другах или же в равной мере способствуют созданию определенного эффекта. Эмоциональное воздействие высказывания в таких случаях строится именно на комбинации нескольких приемов (например, параллелизма и анафоры, восходящей градации и повтора, эллипсиса и антитезы и т.д.). Поэтому, если в переводе потерян хотя бы один прием, высказывание в той или иной мере теряет свою экспрессивность. Такие случаи, как показал анализ, являются скорее правилом, чем исключением:

' Мы придерживаемся системы 7ропов и фигур речи, разработанной на кафедре английского языкознания филологического факультета МГУ А.И. Полторацким. См.: А.И. Полторацкий «Английская терминология лингвистической стилистики».-Автореф. дисс. ...канд. филол.наук.-М., 1974.-е. 11-13.

Consequently I received him with a bit of hauteur when he blew in. Sliehtlv cold A trifle frosty. (P.G. Wodehouse «Fixing it for Freddie»)

Так что, когда Дживс ко мне пожаловал, я встретил его высокомерно. Прохладно, я бы сказал. Следком. (Перевод И. Архангельской)

Нарастание выразительной силы использованных в этом отрывке слов: «hauteur», «cokto, «frosty» - подчеркивается сопровождающими их синонимичными словами («a bit», «slightly», «a trifle»), которые также способствуют созданию иронического эффекта. На фоне этого синонимического повтора восходящая градация становится еще более выразительной. В русском предложении прием нарастания (восходящая градация) сохранен, а синонимический повтор - нет, в результате чего сила воздействия восходящей градации уменьшается. Что касается иронического эффекта, то он передается - в значительно ослабленной форме - за счет использования уменьшительной формы «с ледком», имеющей пренебрежительное звучание, и вводного предложения «я бы сказал».

При всей кажущейся простоте перевод предложений, содержащих синтаксические приемы, сопряжен с определенными трудностями, Известно, что синтаксический строй русского и английского языков различается. Относительно свободный порядок слов в русском языке, в отличие от фиксированного - в английском, затрудняет сохранение стилистических функций таких приемов, как, например, инверсия и эллипсис. Хотя эти синтаксические приемы обычно воссоздаются буквально, сила их эмоционального воздействия в результате перевода теряется. Для сохранения эмоционального воздействия переводчики часто прибегают к приему компенсации и используют дополнительные усилительные конструкции и особую пунктуацию для выделения того или иного элемента высказывания:

And in came a large, solidfemale. (P.G. Wodehouse «The Aunt and the Sluggard») И вот вваливается высокая, дородная особа женского пола. (Перевод И. Шевченко) В английском предложении сказуемое, выраженное фразовым глаголом, стоит перед

подлежащим; более того, наблюдается инверсия и внутри фразового глагола («in came»). В

данном случае такой порядок слов замедляет действие и способствует выделению

подлежащего. В переводе сохранен авторский порядок слов, но он не является

стилистически маркированным: актуальное членение предложения с расположением ремы в

конце является нормальным для русского языка. Чтобы акцентировать внимание на объекте,

переводчик использовал дополнительное выразительное средство - частицу «вот». Понятно,

что стилистический эффект, производимый переводом, оказывается значительно слабее

оригинального.

Многие синтаксические приемы обладают ритмообразующей функцией, поэтому

изменение их структуры может негативно отразиться на ритмическом рисунке

высказывания. Такие изменения, как правило, бывают вызваны объективными

особенностями языка перевода (использованием существительных, требующих дополнения,

спецификой управления и др.). Так, например, внесение в параллельные конструкции

дополнительных слов или же опущение повторяющихся элементов параллелизма часто

сбивает ритм повествования:

There were also six tables of different sizes, some armchairs gapingly stuffed, boxes, stools, and unraveling baskets, books and papers on every chair, a sofa for cats, a harmonium for coats, and a piano for dust and photographs. (Laurie Lee «Cider With Rosie») Стояли там шесть столов разных размеров, несколько кресел с торчащей набивкой, какие-то коробки, табуретки и не распакованные корзины, пачки книг и бумаг громоздились на каждом стуле, вмещались диван для кошек, фисгармония для сваливания одежды и пианино для пыли и фотографий. (Перевод Н, Тартаковской) В этом предложении описывается кухня в доме рассказчика. Наличие в помещении

огромного количества предметов подчеркивается с помощью перечисления. В то же время

прием параллелизма позволяет автору указать на бесполезность этих вещей: на фоне

повторяющейся конструкции «something for something,»(«a sofa for cats, a harmonium for coats,

and a piano for dust and photographs») картина нагромождения предметов становится более

яркой. В целом, перечисление и параллелизм способствуют созданию особого ритма

отрывка: «кольцевая» ритмическая структура к концу предложения превращается в

«постепенную».

Анализ перевода выявляет наличие в нем «лишних», по сравнению с оригиналом, слов. Это связано, прежде всего, с тем, что в русском языке местоположение разных предметов, как правило, описывается разными глаголами (в отличие от английского универсального глагола «to be»). По этой причине в отрывке появляются такие глаголы, как «стояли», «громоздились», «вмещались», а также разговорное отглагольное существительное «сваливание», В связи с добавлением слова «сваливание» происходит некоторое нарушение четкости параллельной конструкции («фисгармония для сваливания одежды»). В целом, использование этого слова, а также других «лишних» слов изменяет ритм всего высказывания, делает его менее упорядоченным.

Что касается лексических повторов (особенно многократных), то они, как правило, подвергаются частичной (реже - полной) нейтрализации. Стремясь избежать тяжеловесности высказывания, переводчики опускают повторяющиеся слова и словосочетания. Такая тенденция связана, прежде всего, со статусом лексических повторов в русском языке. Исходя из того, что повтор часто является признаком плохого сталя,

переводчики стремятся сократить количество повторяющихся слов или заменить некоторые

из них синонимами. Отдельные приемы, основанные на лексическом повторе (например,

подхват), не могут быть воссозданы в приводе в силу особенностей русского языка:

Children, women are equipped with a miniature model of reality: an empty but fillable vessel. A vessel in which much can be made to happen, and to issue in consequence. (Graham Swift «Waterland»)

Дети мои, природа снабдила женщину миниатюрной моделью реальности: пустъш сосудом, который может быть наполнен. Сосудом, где многое что может случиться и достичь, в положенное время, воплощения и рождения. (Перевод В. Михайлина) В русском отрывке сохраняется повтор слова «сосуд», однако композиционно этот

повтор отличается от английского. Причина такого изменения является объективной:

английское прилагательное «fillable» в данном контексте можно перевести на русский язык

только с помощью придаточного предложения («который может быть наполнен»). Наличие

придаточного предложения, занимающего финальную позицию, препятствует воссозданию

подхвата и лишает отрывок компактности.

Несмотря на кажущуюся простоту, перевод синтаксических приемов во многих

случаях сопровождается потерей экспрессивности. Это связано с различиями в структуре

английского и русского языков, в частности, с характером актуального членения

предложения, с более свободным порядком слов в русском языке по сравнению с

английским, а также с необходимостью использования в русском языке большего

количества слов для выражения того же содержания. Формальное сохранение некоторых

приемов (например, инверсии) часто приводит к тяжеловесности стиля и значительному

ослаблению стилистического эффекта.

В Заключении подводятся итоги проведенного исследования и обобщаются основные

результаты работы, которые MOiyr быть 1фатко сформулированы следующим образом:

1. В данной диссертации творческое использование языка в переводе рассматривается

как в сиюфоническом, так и в диахроническом плане. Диахроническое исследование

показало, что переводы конца XIX - начала XX веков отличаются педантичной передачей

содержательной стороны оригинала. При этом, сохраняя сюжет произведения, переводчики

того времени почти полностью нивелировали его языковые особенности и игнорировали

стилистическую и эстетическую функцию языковых единиц. Стремление приблизил, текст

к культуре языка перевода, сделать его более доступным и понятным русскому читателю

порой приводило к обратному результату: читатель того времени не только лишался

возможности оценить художественное своеобразие текста, но часто получал неверное

представление о героях произведения и мотивации их поступков.

2. Переводы 30-х - 80-х годов XX века качественно отличаются как от переводов конца XIX века, так и от переводов конца XX - начала XXI века. Использование функционального подхода дало переводчикам того времени возможность адекватно передавать особенности авторского языкового творчества и успешно решать многие до того неразрешимые проблемы перевода (передача метафор, игры слов, говорящих имен, вдном и т.п.). Внимание к деталям, к фонетическим, лексическим и синтаксическим особенностям оригинала, к стилистической и эстетической функциональной нагрузке его единиц позволяло переводчикам максимально приближать текст к оригиналу и передавать не только «букву», но и дух произведений. Недаром эти переводы вошли в «золотой фовд» отечественной переводной литературы.

3. В конце XX - начале XXI века (конец 1980-х - начало 2000-х годов) получили распространение две разные переводческие тенденции. Одна из этих тенденций имеет особенности, сходные с теми, которые наблюдались в переводах конца XIX века. Это и почта полная нивелировка элементов авторского языкового творчества, неизбежно приводящая к сглаживанию или изменению эффекта, созданного в оригинале, и стремление сделать текст более «понятым» и «доступным», вызывающее появление «лишних» слов. В некоторых случаях обращение переводчиков с текстом оригинала оказывается настолько «свободным», что читатель получает искаженное представление не только об отдельных эпизодах, но и о некоторых персонажах. Как и в переводах конца XIX века, в современных переводах в неизмененном виде передаются в основном те стилистические особенности оригинала, которым не противопоказан дословный перевод.

Другая тенденция, относящаяся к этому же периоду, касается передачи стилистически маркированных (сниженных) лексических единиц. Современные переводчики вновь обратились к уже неодакифатно переведенным классическим произведениям (в которых герои или рассказчики используют жаргон, просторечие или разговорный язык) для того, чтобы максимально приблизить их стиль к оригиналу. Однако подобное «приближение» часто приводит к противоположному результату, вызывая у современного образованного читателя отрицательную реакцию. Эти переводчики слишком буквально понимают «верность» оригиналу и не учитывают такие важные факторы, как глобальный авторский замысел, сущность образов персонажей, литературная и культурная традиция.

4. Исследование языкового творчества переводчиков в синхроническом плане (анализу подверглись переводы произведений современной англоязычной литературы

второй половины XX века) показало, что переводчики, как правило, не обходят вниманием случаи творческого использования языка. В проанализированных отрывках полное игнорирование, или нейтрализация, элементов авторского языкового творчества было зафиксировано в 2.5% случаев (в 8 из 318 отрывков), причем чаще всего -при передаче игры слов и лексических повторов. Таким образом, распространенное мнение о том, что языковое творчество в переводе в целом подвергается нивелировке и нейтрализации, в данном исследовании подтверждения не получило.

5. Общей тенденцией при переводе всех видов языкового творчества является «разъяснение», «толкование» образа или приема, которое предполагает введение дополнительных слов, уточняющих деталей и т.п. Появление дополнительных элементов в тексте перевода часто вызывает размытость образа (например, в случае сравнений) и изменение ригмического рисунка отрывка, а компактность метафорических словосочетаний исчезает из-за их передачи с помощью сравнений или причастных оборотов. Чем более сложный образ создается в оригинале, тем больше переводчик отходит от оригинала и тем ббльшую свободу он проявляет (как это происходит, например, в случае с «образными» сравнениями).

6. Несмотря на стремление сохранить творческие элементы языка и стиля, переводческие решения часто оказываются недачными (они или нарушают нормы русского литературного языка, звучат искусственно и тяжеловесно, или теряют лаконизм и «энергию» английского текста, оказываясь размытыми в многословии переводчика). Необходимо также указать на наличие таких переводов, эмоционально-эстетическое воздействие которых сопоставимо с оригиналом, но несколько слабее его.

7. Важную роль при передаче элементов языкового творчества играет прием компенсации, один из важнейших принципов функционального подхода к переводу. Этот переводческий прием заключается в восполнении потери элемента оригинала в ином месте текста перевода в соответствии с общим художественным замыслом произведения. Хотя использование этого приема призвано сохранить смысловую и функциональную нагрузку как всего текста, так и отдельных его элементов, оно часто приводит к изменению степени эмоционального воздействия (особенно часто это происходит в случае коннотативных словосочетаний).

8. Как показал проведенный анализ, «свобода» творчества переводчика, который создает текст вторичный по отношению к оригиналу, как правило, находится в определенных рамках. Она ограничивается особенностями оришнала: глобальным 28

замыслом ангора, стилистической и эстетической функцией элементов текста, - а также литературной традицией языка оригинала и перевода. Ограничения накладываются также тематическим содержанием того или иного стилистического приема (например, метафор и сравнений).

В то же время на «свободу» творчества переводчика оказывают влияние типологические различия между языком оригинала и языком перевода. Здесь имеется в вицу разница в системах двух языков (метафорический потенциал слов, их семантическая структура, омонимические связи, лексико-фразеологическая сочетаемость слов, средняя длина слов, порядок слов и способ их сочетания в предложении); меньшая лаконичность русского языка по сравнению с английским; присущая русскому языку тенденция избегать лексических повторов. Можно сказать, что «свобода» творчества переводчика и ограничивается, и стимулируется этими различиями, причем факторы, ограничивающие «свободу» творчества переводчика и стимулирующие ее, неразрывно связаны и находятся в диалектическом единстве.

Языковое творчество пфеводчика заключается не в полете фантазии, а в умении воспользоваться ресурсами языка перевода, чтобы, находясь в определенных рамках, найти вариант, не уступающий по силе стилистического и эстетического воздействия творческому элемешу оригинала. Такой подход требующий большого мастерства и опыта, демонстрируют лучшие представители российской переводческой школы.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1) Once Again on the So-Called Adequacy of Translation // Language Learning: Materials and Methods: Сб. статей / Отв. ред. И.В. Гюббенет, Н.В. Митева. -М., 2003. - Вып. 5.-е. 66-75 (в соавторстве с В Л. Задорновой).

2) Лексическая компенсация как прием, используемый при переводе художественной литературы // XV Пуришевские чтения: Всемирная литература в контексте культуры: Сб. статей и материалов. -М., 2003. - с. 178-179.

3) К вопросу о переводе сравнений с английского языка на русский // Вопросы филологических наук. - 2006. № 2. - с. 45-53.

Отпечатано в отделе оперативной печати Геологического ф-та МГУ Тираж Ч^ экз. Заказ № ЪХ

РНБ Русский фонд

2007-4 10873

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Натитник, Анна Викторовна

Введение.

Примечания.

Часть I. Языковое творчество переводчиков в диахроническом плане.

Глава 1. Сопоставительный анализ переводов англоязычной классической литературы, выполненных в конце XIX века и в середине XX века.

Глава 2. Сопоставление переводов англоязычной литературы XX века, выполненных в 40-80-х годах и па рубеже XX-XXI веков.

Ф § 1. «Нейтрализация» языкового творчества в переводах конца XX - начала XXI веков.

§ 2. К вопросу о так называемой «верности» перевода оригиналу.

Примечания.

Часть II. Синхронический аспект творческого использования языка в переводе.

Глава 1. Перевод коннотативных словосочетаний.

Глава 2. Еще раз об игре слов и о возможностях ее передачи средствами другого языка.

Глава 3. «Живописные» и «образные» сравнения в переводе.

Ф Глава 4. Выразительные возможности синтаксиса и перевод.

Примечания.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Натитник, Анна Викторовна

Тесные связи между народами мира и активное межнациональное общение неизбежно влекут за собой взаимную интеграцию культур. Полноценная межъязыковая и межкультурная коммуникация становится возможной лишь при участии посредника, то есть переводчика. С момента самых первых контактов между людьми, говорящими на разных языках, необходимость в переводе неуклонно росла. С помощью переводчиков во все времена решались международные вопросы на самых разных уровнях; именно благодаря переводчикам представители разных национальностей по сей день получают возможность познакомиться с другими культурами и по достоинству оценить их самобытность.

Особое место в иерархии переводов занимает перевод художественной литературы. Связано это, прежде всего, с тем, что художественный текст обладает определенными особенностями, отличающими его от других видов литературного творчества. Наряду с необычайной смысловой емкостью, национальной и исторической окраской специфическую черту художественной литературы составляют индивидуальные особенности стиля писателя. Своеобразие авторской манеры представляет собой сложную систему взаимосвязанных особенностей, затрагивающую всю ткань художественного произведения и образующую единое целое с его содержанием. Любой писатель с ярко выраженной индивидуальной манерой письма творчески использует язык, часто весьма существенно отклоняясь от норм обычного употребления. Именно через творческое использование языка писатель выявляет субъективно-оценочное отношение к описываемым событиям, характеризует явления и предметы, раскрывает свое мироощущение. Поэтому перевод такой многоплановой и сложной структуры, как художественный текст, неизбежно вызывает множество трудностей.

В этой связи интересно проследить, как с течением времени менялся подход к художественному переводу, а также - понимание роли и функции перевода в жизни общества. Многие исследователи полагают, что восприятие перевода как особого рода деятельности возникло в эпоху Древнеримской империи /115'АЪ/Х. Ученые и писатели того времени проявляли научный интерес к художественному переводу, и их взгляды на этот процесс, безусловно, оказали значительное влияние на последующие поколения переводчиков. Так, Цицерон и Гораций считали, что перевод призван обогащать родной язык и литературу, и призывали заимствовать в процессе перевода слова языка оригинала. Именно они в своих трудах впервые указали на извечное противоречие между передачей смысла и формы текста (word/sense dichotomy). По их мнению, перевод должен был являться интерпретацией оригинала, а не дословным его изложением, то есть у них на первый план, безусловно, выходил смысл /149, 55/.

С распространением христианства понимание роли перевода претерпело значительные изменения. Перевод получил религиозную и политическую значимость, став проводником слова Божьего. Первые переводчики Библии стремились буквально передавать содержание Святого писания, не решаясь вносить какие-либо изменения в священный текст. Подъем протестантизма определил новые задачи перевода Библии: наряду с важностью передачи текста на понятном народу языке, подчеркивалась необходимость «исправлять ошибки», вкравшиеся в текст-источник, и разъяснять основные положения христианской морали. В отличие от стремления античных переводчиков обогатить родной язык за счет иноязычных заимствований, переводчики Возрождения для передачи иноязычных текстов считали необходимым использовать средства родного языка, понятного простому народу.

XV век ознаменовал начало новой эры в теории перевода. Изобретение книгопечатания, разработка приборов для измерения времени и пространства, открытия Коперника наряду с Великими географическими открытиями наложили серьезный отпечаток на сознание людей. Мир перестал ограничиваться пределами одной страны и распахнул свои бескрайние горизонты. Именно в это время французский писатель-гуманист Этьен Доле2 в своей работе, озаглавленной «Как правильно переводить с одного языка на другой», можно сказать, впервые сформулировал основные положения теории перевода, которые, в сущности, сводились к некоторым рекомендациям, адресованным переводчикам3. Согласно Доле, переводчик должен в совершенстве владеть языками оригинала и перевода и понимать смысл произведения, над которым он работает. Что касается техники, то следует избегать буквального перевода и использования иноязычных слов, отдавая предпочтение средствам общеупотребительного языка; слова же выбирать и располагать следует так, чтобы верно передать необходимый настрой. В то же время переводчик волен вносить в текст необходимые, с его точки зрения, пояснения и добавления. Положения, сформулированные Доле, были в дальнейшем развиты английским переводчиком Гомера Дж. Чепменом, который подчеркивал необходимость передавать «дух» оригинала при его переводе на другой язык.

Переводчики XVII века полагали, что переводчик и автор оригинального текста являются в равной мере творцами, действующими, однако, в разных социальных и временных контекстах. Работа переводчика, таким образом, свелась к выявлению основного содержания переводимого произведения и переложению его на родной язык. Творчество переводчика в то время часто сравнивалось с творчеством художника, обязанного в портрете отразить сходство с изображаемым человеком. Достаточно вольное обращение с оригиналом компенсировалось частичным воссозданием его стилистических особенностей4.

В конце XVIII века в свет выходит первое систематическое исследование переводческих приемов и методов - «Очерк о принципах перевода» шотландского литератора, переводчика и ученого А.Ф. Тайтлера5 . В своей работе Тайтлер формулирует основные припципы перевода: перевод должен передавать идейное содержание оригинала, его стиль и соответствовать оригиналу по непринужденности и легкости изложения - то есть создавать все условия для того, чтобы читатель перевода испытывал те же чувства, что и читатель оригинала. Кроме того, переводчик должен по возможности прояснять все непонятные моменты оригинала.

С течением времени остро встала необходимость перевода литературных произведений, созданных несколькими веками ранее, что вызвало ожесточенные споры в литературных кругах. Так, немецкий теолог и философ Ф. Шлейермахер высказывался за создание особого языка исключительно для переводческих целей. Его предложение получило поддержку многих ведущих переводчиков XIX века, таких, как Ф.В. Ныоман, Т. Карлейль, В. Моррис, которые намеренно использовали архаический и до крайности усложненный язык. Важной чертой их переводов, кроме того, было воспроизведение в них национальных особенностей языка оригинала. В это же время все громче начали звучать высказывавшиеся и раньше утверждения о пользе такого перевода, который бы не только передавал содержание подлинника, но и сохранял его художественные особенности, оказывая таким образом на читателя то же эстетическое воздействие, что и оригинал6.

Важным достижением XX века стало создание особой науки - теории перевода, и шире - переводоведения7. Практический интерес к переводу, доминировавший веками, перерос в интерес теоретический. Развитие новой науки шло в двух направлениях: «литературоведческом» и «лингвистическом».

Представители литературоведческого направления рассматривают переводоведение как один из разделов сравнительного литературоведения. В нашей стране литературоведческое направление представлено работами таких исследователей, как К.И. Чуковский, М.П. Алексеев, И.А. Кашкин, Г.Р. Гачечиладзе и др. Эти ученые придавали первостепенное значение не только тексту перевода и его месту в системе литературных произведений языка перевода, но и литературной ценности оригинала. Сторонники этой теории, доминировавшей в Советском Союзе вплоть до 1960-х годов, уделяли большое внимание передаче «образов» подлинника и придавали существенное значение личности переводчика.

Зарубежная школа литературоведческого переводоведения представлена такими именами, как А. Лефевр, Ж. Ламбер, Т. Херманс, С. Басснетт, Г. Тури, Л. Венути. Исследования этих ученых ограничиваются изучением отдельных художественных текстов и их переводов. Они рассматривают переводную литературу как важный элемент культуры языка перевода, стремящийся занять достойное место среди прочих текстов, написанных на данном языке. Подход представителей литературоведческой теории перевода характеризуется склонностью к эмпирическим исследованиям и описателыюсти. Будучи частью сравнительного литературоведения, это направление использует все его методы и приемы, с той лишь разницей, что материалом исследования в данном случае являются переводные тексты.

Примечательно, что, ставя во главу угла переводные тексты, некоторые ученые идут дальше и утверждают непререкаемую ценность любого перевода. Такой подход не допускает критического отношения к переводу и отрицает необходимость какого бы то ни было обучения переводчиков: ведь любой перевод, кем бы и как бы оп ни был сделан, имеет право на существование и, следовательно, является неотъемлемой частью литературной системы языка перевода8.

В настоящее время литературоведческая школа сделала существенный шаг в своем развитии. Она не только вобрала в себя все достижения этого направления, по и расширила восприятие перевода. В последнее десятилетие перевод стал пониматься не только как способ взаимодействия литератур и культур разных эпох и народностей, но и как способ глубже проникнуть в суть оригинала. Так, например, было признано, что разные переводы одного и того же произведения вносят существенный вклад в понимание как всего произведения, так и его отдельных частей, вплоть до единиц лексического уровня9.

Возникновение лингвистического направления10 в теории перевода связано с работами чешских структуралистов. В 1913 году Вилем Матезиус, тринадцатью годами позже организовавший и возглавивший Пражский лингвистический кружок, сформулировал концепцию функционального подобия, сыгравшую значительную роль в формировании лингвистической школы переводоведения 11 . Согласно Матезиусу, сходные выразительные средства в разных языках по-разному воздействуют на читателя. Поэтому перевод художественного произведения возможен лишь при условии скрупулезного анализа информативной, стилистической и эстетической функций всех языковых элементов, составляющих текст оригинала. Переводчику следует установить, какие выразительные средства языка перевода выполняют те же функции, что и элементы оригинального текста. Концепция функционального подобия получила развитие в работах таких лингвистов, как, например, Роман Якобсон /190/, Иржи Левый12 /85/, Зенон Клеменсевич и др.

В середине XX века лингвистическое направление прочно занимает лидирующую позицию в теории перевода. В это время сразу в нескольких западных странах возникают серьезные научные школы, разрабатывающие это направление13. Среди школ, внесших наиболее значительный вклад в теорию перевода, можно выделить три основных: англоязычную, немецкую и франкоязычную14.

В разное время лингвистическая теория перевода находилась под влиянием различных направлений в лингвистике: структурализма, трансформационной грамматики, дескриптивизма, когнитивной лингвистики, корпусной лингвистики и др.15 Общей чертой, характерной для работ этого направления, является тенденция органически связывать теоретическое языкознание и общую теорию перевода. Приверженцы лингвистической теории перевода указали на целый ряд переводческих приемов, позволяющих преодолеть сложности, связанные со структурными различиями языков оригинала и перевода.

Одним из основных понятий, введенных представителями лингвистического переводоведения, является понятие эквивалентности16. В 1965 году английский лингвист Дж. Кэтфорд определил перевод как замену текстового материала на одном языке эквивалентным текстовым материалом на другом языке. Раскрытие понятия «эквивалентность», употребленного в данном определении, является, по мнению автора, центральной проблемой перевода17. В своей работе «А Linguistic Theory of Translation» Кэтфорд противопоставляет «формальное соответствие» «текстуальной эквивалентности» и уделяет большое внимание способам и условиям ее достижения. Одним из главных условий эквивалентности Кэтфорд считает взаимозаменяемость исходного и конечного текстов в данной конкретной ситуации.

Американский лингвист Ю. Найда выдвинул концепцию «динамической эквивалентности» («dynamic equivalence»), знаменующую появление прагматического

1 Я измерения в переводе . Динамическая эквивалентность» определяется как качество перевода, при котором смысловое содержание оригинала передается на языке перевода таким образом, что реакция читателя перевода в основном подобна реакции читателя оригинала19. При этом под реакцией подразумевается общее восприятие сообщения, включающее понимание его смыслового содержания, эмоциональных установок и других элементов оригинального текста. Понятие «динамическая эквивалентность» противопоставляется понятию «формальное соответствие» («formal correspondence»), то есть такому переводу, при котором признаки формы исходного текста механически воспроизводятся в тексте перевода, внося искажения в смысл сообщения и приводя к его неправильному восприятию20. С точки зрения Найды, переводной текст не должен читаться, как перевод, - напротив, он должен быть максимально приближен к текстам, написанным на языке перевода. Основной особенностью таких переводов является нейтрализация стилистических и языковых особенностей оригинального произведения с целью создания «универсального» текста, воспринимаемого носителями языка перевода как часть их национальной культуры21.

Если Кэтфорд и Найда рассматривали понятие эквивалентности как таковое, в недифференцированном виде, то в работах В.Н. Комиссарова основной упор делается на существование различных видов и аспектов эквивалентности22. Автор различает следующие уровни (типы) эквивалентности: 1) цели коммуникации, 2) указания на ситуацию, 3) способа описаиия ситуации, 4) значения синтаксических структур и 5) словесных знаков /75:59-100/. Обязательным условием эквивалентности, согласно Комиссарову, является сохранение доминантной функции высказывания, следовательно, в установлении эквивалентных отношений ведущая роль отводится цели коммуникации.

Помимо понятия «эквивалентность», Комиссаров использует также термин «адекватность». По его мнению, «адекватный перевод» - более широкое понятие, являющееся, по сути, синонимом «хорошего» перевода. Хотя термин «адекватность» широко используется в переводоведческой литературе, разные лингвисты наделяют его разным смыслом и часто смешивают с понятием «эквивалентность». А.Д. Швейцер, демонстрируя различия между этими двумя основополагающими припципами перевода, пишет, что «обе категории носят оценочно-нормативный характер. Но если эквивалентность ориентирована на результаты перевода, па соответствие создаваемого в итоге межъязыковой коммуникации текста определенным параметрам оригинала, адекватность связана с условиями протекания межъязыкового коммуникативного акта, с его детерминантами и фильтрами, с выбором стратегии перевода, отвечающей коммуникативной ситуации» /158:92-99/. Полная эквивалентность подразумевает исчерпывающую передачу «коммуникативно-функционального инварианта» исходного текста. Адекватность же опирается на реальную практику перевода, которая часто не допускает исчерпывающей передачи всего коммуникативно-функционального содержания оригинала. При этом любое отступление от полной эквивалентности должно быть продиктовано объективной необходимостью, а не произволом переводчика .

Наряду с функционально-прагматической концепцией «адекватности перевода», возникло понимание перевода как полного смыслового и функционального аналога оригинала. Текст перевода рассматривается как языковой продукт, внутренняя сторона которого — план содержания - идентична внутренней стороне оригинального текста, а внешняя - план выражения - составлена из единиц иной системы языка, отличной от оригинальной. При этом общее смысловое равенство текста перевода тексту оригинала обеспечивается семантической и стилистической эквивалентностью языковых единиц, составляющих эти тексты24. От адекватного перевода требуется полная и точная передача всего смыслового содержания и стилистических особенностей оригинала, согласованных с функционально-стилистическими нормами языка перевода.

Несмотря на существующую критику лингвистического подхода к переводоведению25, это направление продолжает активно развиваться. Значительное влияние на его развитие оказало так называемое «дескриптивное» переводоведение, зародившееся в 1970-х годах и широко представленное работами голландских, бельгийских и израильских ученых26. В отличие от большинства других направлений, стремившихся определить условия, необходимые для создания идеального перевода, и носивших как правило предписательный характер, дескриптивное переводоведение занималось описанием переводов и рассматривало их на фоне литературного, культурного и исторического контекста, в котором эти переводы были созданы. Так, израильский лингвист И. Эвеп-Зохар разработал теорию «полисистемы», согласно которой литература в целом состоит из отдельных литературных систем, в каждой из которых существуют свои собственные правила. Системы, входящие в состав общей литературной полисистемы, находятся в постоянном движении: каждая из них может стать лидирующей, и в то же время пи одна не может занимать главенствующую позицию в течение продолжительного времени. Переводная литература также составляет отдельную систему в рамках культуры языка перевода и, наравне с другими системами, может занимать как передовую, так и периферийную позицию. Теория полисистемы изменила статус переводного текста, показав, что перевод

97 следует изучать наравне с литературой, созданной на языке перевода . Кроме того, придание переводным текстам статуса полноправной системы выявило необходимость одновременного изучения большого объема переводов, что в свою очередь дало толчок развитию корпусного переводоведения.

На сегодняшний день наиболее многообещающим и активно развивающимся направлением лингвистической теории перевода является корпусное изучение

ЛО переводов. Представители этого направления сосредотачивают свое внимание на изучении большого количества переводных текстов в их связи с широким культурным, политическим и социальным контекстом и языком повседневного общения, что является значительным шагом вперед в развитии теории перевода.

Корпусное изучение переводов возникло на базе корпусной лингвистики, которая исследует язык на основе свода (корпуса) текстов, хранящихся в электронном виде. Первый корпус текстов на английском языке, обработанный при помощи компьютера, был составлен в 1961-1964 годах американскими учеными Н. Фрэнсисом и Г. Кучерой. Этот корпус, состоящий из 500 текстов по 2000 слов каждый, был назван в честь места своего создания - Брауновского университета («Brown Corpus» /222/). Тексты, составляющие данный корпус, были написаны на американском английском и принадлежали к разным стилям письменной речи. Похожий корпус, включающий в себя исключительно британские тексты, был составлен десятилетием позже («The Lancaster-Oslo-Bergen Corpus» /225/). Хотя оба этих корпуса до сих пор активно используются, по современным стандартам они довольно невелики. Корпусы, составленные в последние годы (такие, как «British National Corpus» /221/ и «Cobuild Bank of English» /223/) содержат до 400 000 000 слов и отражают как стандартное, так и социально маркированное использование языка. Большинство корпусов составлено из англоязычных текстов, что дает исследователям основание считать английский наиболее «компьютеризированным» языком /197/. Корпусы текстов на других языках, а также двуязычные и многоязычные корпусы составляют в настоящий момент абсолютное меньшинство.

Переводоведение взяло на вооружение компьютерный принцип хранения и обработки информации для проведения сопоставительного анализа переводов и оригинала. Так, например, С. Лавиоса сравнивала длину предложений и лексическое разнообразие в оригинальных и переведенных на английский язык газетных статьях; М. Гелерштам — частотность употребления заимствованных и разговорных слов в шведских оригинальных и переводных художественных произведениях; М. Олохан и М. Бейкер подвергли анализу лексические структуры, используемые для ввода прямой речи в английских оригинальных и переводных текстах, М. Бейкер сравнивала особенности индивидуального стиля нескольких переводчиков29.

Корпусный подход к изучению перевода имеет огромный потенциал. При этом исследуется весьма обширный свод текстов - в том числе и параллельный, - который может предоставить исследователям необходимую информацию для определения и изучения различных этапов переводческого процесса, для выявления основной единицы перевода, а также для определения истинной природы переводов и их роли в формировании литературной традиции того или иного народа. Кроме того, изучение больших объемов текстов позволяет выявить характерные черты, присущие именно переводам, и вносит неоспоримый вклад в развитие теории переводческих «универсалий».

Теоретики перевода давно обратили внимание на тот факт, что большинству переводных текстов присущи некоторые сходные черты. Так, израильский ученый, представитель дескриптивного направления в переводоведении Гидеон Тури на основе сопоставительного изучения оригинала и переводов выделил так называемые переводческие «универсалии», то есть тенденции, общие для всех переводных текстов, вне зависимости от автора, жанра, языка и времени перевода. Среди основных переводческих «универсалий» Тури назвал «пояснение», или «уточнение» оригииального текста («explicitation») и «стремление избегать повторов» («avoidance of repetitions»). Другие исследователи выделили следующие тенденции: «нормализация» («normalization»), «нейтрализация», то есть усредненность текста, отказ от ярких стилистически маркированных слов («levelling out»), «упрощение» оригинального текста («simplification»), «правильность», приглаженность grammaticality»). Основной же особенностью переводов, являющейся, в частности, следствием существования вышеперечисленных «универсалий», оказывается существенное отличие переводных текстов от оригинальных, написанных на том же языке30. Сходные тенденции прослеживают и некоторые ученые, применяющие в своих исследованиях методы корпусной лингвистики: С. Лавиоса усматривает в переводных текстах тенденцию к нейтрализации «необычных» словосочетаний и к меньшему лексическому разнообразию, М. Геллерштам - тенденцию к нейтрализации большинства стилистически маркированных единиц, а М. Бейкер утверждает, что нейтрализация происходит не только на лексическом уровне, но и на грамматическом и затрагивает даже пунктуацию.

Серьезный анализ параллельного корпуса немецких художественных текстов с их переводами на английских язык был проведен Д. Кенни. В своей работе «Lexis and Creativity in Translation. A Corpus-based Study» Кенни рассматривает переводы с точки зрения передачи лексических особенностей языкового творчества автора. Анализируя перевод необычных словосочетаний и потенциальных слов, Кенни приходит к выводу, что, хотя нейтрализация и происходит в довольно большом количестве случаев, она не является неотъемлемой характеристикой всех переводных текстов. Данные, полученные Кенни в результате корпусного исследования оригинальных и переводных текстов, показали, что нейтрализация при переводе потенциальных слов и в случаях творческого использования словообразовательных моделей происходит в среднем в 44% случаев (при этом прием компенсации используется примерно в 17% случаев). Что касается необычных словосочетаний, то здесь нейтрализация происходит в два раза реже - в 22% случаев, однако ни один из них не компенсируется. Тенденция к нейтрализации, по мнению Кенни, связана с особенностями страны перевода, с требованиями издателей и рынка книжной продукции в целом. Переводчики, заинтересованные в коммерческом успехе своих работ, стремятся создавать «сглаженные», легко читаемые переводы.

Несмотря иа существующие исследования в дайной области, вопрос о доминирующих тенденциях при передаче случаев творческого использования языка оригинала мало изучен и до сих пор не получил однозначного ответа. Исследователи, уделяющие внимание этой проблеме, делают определенные выводы, но, как правило, не поднимают вопрос о факторах, определяющих выбор переводчика31.

Передача особенностей авторского языкового творчества, составляющих основу его индивидуального стиля, является одной из важнейших задач перевода. От адекватного воспроизведения своеобразия авторского стиля напрямую зависит передача художественного замысла автора. Между тем проблеме передачи особенностей авторского языкового творчества в переводе уделяется крайне мало внимания. Среди теоретиков перевода этот вопрос затрагивали, например, А.В. Федоров (перевод стилистически маркированной лексики, перевод метафор), B.C. Виноградов (перевод каламбуров), С.А. Фридрих (перевод тропов), М. Снелл-Хорнби (перевод метафор) и некоторые другие ученые.

Среди последних исследований в этой области следует отметить кандидатскую диссертацию И.В. Световидовой, одна из частей которой посвящена проблеме перевода метафор /120:21-24/. В своей работе Световидова выделяет пять способов перевода метафор: 1) отсутствие метафорического эквивалента в тексте перевода (неметафорический перевод); 2) стирание авторской метафоры (лексикализация или поэтический штамп); 3) изменение синтаксической структуры в тексте перевода; 4) наличие полного или частичного языкового эквивалента; 5) замена метафоры в тексте оригинала на другую в тексте перевода при сохранении соответствующего образа или картины. Проведенный Световидовой анализ показал, что в переводе наблюдается тенденция к снижению уровня метафоричности. Такое снижение происходит более или менее безболезненно для так называемых «живописных» метафор, которые в меньшей степени обусловлены глобальным идейно-художественным замыслом автора. Что касается образных метафор, то они гораздо хуже переносят преобразования. Появление в переводе мертвых метафор «убивает» образ, а замена метафоры сравнением - уменьшает его интенсивность.

Определенное внимание проблеме передачи элементов языкового творчества уделяли также и сами переводчики, например: Н.М. Демурова писала о переводе каламбуров и нонсенса в сказках J1. Кэрролла /61/, Н. Галь во «Внутренних рецензиях» рассматривала попытки некоторых переводчиков передать индивидуальный сталь таких авторов, как Д.Д. Сэлинджер, Р. Брэдбери, Дж. Лондон /42/.

Отдельного упоминания заслуживает статья В.Я. Задорновой «Verbal Creativity and the Problem of Translation» /219/, в которой автор поднимает вопрос об ограничениях, накладываемых на переводчика в процессе его творческой деятельности. Перевод как таковой понимается многими учеными как вторичный вид искусства в том смысле, что он состоит в воссоздании оригинала средствами другого языка 32 . Творчество же переводчика в этой связи является особым видом художественной деятельности, который основывается на способности переводчика раствориться в оригинале, почувствовать его «дух» и воспроизвести его с помощью средств языка перевода . Анализ отрывков из поэтических и прозаических текстов позволил В.Я. Задорновой сделать вывод о том, что переводчики, как правило, склонны нейтрализовать элементы авторского языкового творчества. Если же такой нейтрализации не происходит и переводчик решается на воссоздание этих элементов, то свобода творческого использования языка переводчиком ограничивается стилистической или эстетической функцией данного элемента в тексте.

Несмотря на наличие работ по данной тематике, одна из основных проблем художественного перевода, а именно, проблема передачи особенностей авторского языкового творчества и связанный с ней вопрос о границах творческого использования языка в переводе до сих пор остаются малоизученными.

В данной работе проводится анализ творческих возможностей переводчика при работе над воссозданием особенностей авторского языкового творчества на разных уровнях языка. Целью этого анализа является выявление степени творческого использования языка переводчиком и тех ограничений, которые накладываются на его деятельность. Кроме того, данное исследование призвано ответить на следующие вопросы: каково соотношение «уровня» языкового творчества в оригинале и переводе: действительно ли при переводе происходит нейтрализация элементов авторского творчества; какие факторы обуславливают выбор того или иного переводческого эквивалента; какие переводческие приемы чаще всего используются переводчиками при передаче элементов языкового творчества; как менялось отношение к переводу стилистических особенностей оригинала на протяжении целого столетия.

Материалом исследования послужили произведения англоязычной литературы XIX и XX веков. Анализу подверглись прозаические произведения таких британских и американских авторов, как У. Теккерей («Ярмарка тщеславия. Роман без героя»), Ч. Диккенс («Большие надежды»), Э.А. По (рассказы), Д.К. Джером («Трое в одной лодке, не считая собаки»), Б. Шоу («Пигмалион»), П.Г. Вудхауз («Фамильная честь Вустеров», «Так держать, Дживс!»), Ф.С. Фицджеральд («Великий Гэтсби»), Д.Д. Сэлинджер («Над пропастью во ржи»), JI. Ли («Сидр и Рози»), М. Спарк («Memento Mori»), Д. Даррелл («Моя семья и другие звери»), JI. Даррелл («Бальтазар», «Жюстин»), Д. Фаулз («Любовница французского лейтенанта»), Г. Свифт («Водоземье»), М. Брэдбери («Профессор Криминале»), Д. Барнс («Англия, Англия») и их переводы (один или несколько) на русский язык. В процессе анализа выделялись отрывки из вышеназванных произведений, отличающиеся творческим использованием языка, которые подвергались дальнейшему сопоставлению с переводом.

Под языковым творчеством в работе понимается сознательное отступление от общеупотребительных норм языка в художественных целях34. Норма рассматривается как «принятое речевое употребление языковых средств, совокупность правил (регламентации), упорядочивающих употребление языковых средств в речи индивида» /230:270/. Как отмечал академик В.В. Виноградов, «чем определеннее и устойчивее норма, тем ярче и выразительнее стилистически оправданные уклонения от нее и тем интенсивнее процесс стилистического развития и стилистической дифференциации языка» /30:8/. Именно в такого рода «уклонениях от нормы» сказывается индивидуально-творческая манера автора.

К языковому творчеству в данном исследовании относятся следующие явления разных языковых уровней: создание новых слов, тропы, фигуры речи, необычные (коннотативные) словосочетания, приобретение словами адгерентной коннотации, необычные синтаксические построения. Ясно, что языковое творчество этим не исчерпывается, однако мы исходили из того, что предоставил материал. При оценке перевода этих стилистически маркированных элементов учитывалась эстетическая функция, которую они выполняют в системе целого, и ее обусловленность идейно-художественным содержанием анализируемых произведений. Общая стилистическая организация и «тональность» текста также принимались во внимание.

Актуальность диссертации определяется тем, что количество переводов художественной литературы с каждым годом неуклонно растет, в то время как их качество часто оставляет желать лучшего. Причина такого положения дел заключается, среди прочего, в игнорировании роли творчества в переводе или неумении переводчика творчески использовать ресурсы языка. В связи с этим назрела насущная необходимость в работе, в которой были бы проанализированы особенности творческого подхода к переводу с точки зрения возможности передачи творческих аспектов языка. Настало время обобщить и систематизировать имеющиеся разрозненные наблюдения в этой области и рассмотреть языковое творчество переводчика не только в плане синхронии, но и на фоне истории перевода. Хотя в переводоведческой литературе существует целый ряд работ, в которых рассматриваются пути перевода конкретных стилистических приемов, их анализ в рамках глобальной проблемы творческого использования языка до сих пор не проводился.

Новизна данной диссертации, таким образом, заключается в широком охвате изучаемых вопросов с применением большого объема разнообразного материала, а также с учетом достижений современной теории перевода, в частности таких ее направлений, как дескриптивная теория перевода и корпусное переводоведепие. Впервые творческий аспект перевода подвергается систематическому изучению на разных уровнях языка (фонетическом, лексическом, синтаксическом). Кроме того, во внимание принимается не только синхронический, но и диахронический аспект перевода.

Теоретическая значимость работы обусловлена тем, что результаты, полученные в ходе исследования, вносят вклад в теорию перевода, в частности, в раздел о переводческих «универсалиях». В данной работе сделана попытка пересмотреть и уточнить категории «нейтрализации» и «нормализации» переводного текста, которые, по мнению большинства ученых, являются характерными для всех переводов.

Практическая ценность диссертации состоит в том, что ее результаты могут быть использованы на занятиях по подготовке переводчиков, на семинарах и практикумах по художественному переводу. Сопоставительный анализ творческого использования языка в оригинальном и переводном тексте и установление основных тенденций в этой области смогут помочь переводчикам выбрать наиболее оптимальные способы перевода, а также избежать распространенных «ошибок».

ПРИМЕЧАНИЯ

1 В то же время некоторые исследователи, например, Эрик Якобсен /187:2/, считают, что перевод как таковой зародился во времена Древнеримской империи.

Этьен Доле был объявлен еретиком и казнен. Причиной этому послужил «неверный» перевод одного из диалогов Платона, в котором проявился мотив сомнения в бессмертии души.

3 Работа «La maniere de bien traduire d'une langue en autre» была опубликована в 1540 году.

4 Господствовавшая в Европе XVII-XVIII вв. тенденция к вольному переводу была принята в России в конце XVIII века, когда начала формироваться русская школа литературного перевода. Так называемым «склонением на русские нравы» занимались Г.Р. Державин, А.П. Сумароков, В.К. Тредьяковский, В.А. Жуковский и другие переводчики того времени. В качестве примера вольного обращения с оригиналом можно привести переводы баллады Бюргера «Ленора», выполненные Жуковским и Катениным. У Жуковского главная героиня переименована в Людмилу, у Катенина — в Ольгу. В обоих переводах действие перенесено в Россию: у Жуковского события происходят в XVI веке, во время ливонских войн, у Катенина - в петровское время. Стоит отметить, однако, что, в отличие от перевода Жуковского, в «Ольге» Катенина нет многословных добавлений, сохранены четкое деление на строфы и система рифм, гораздо ближе к подлиннику метрический строй стиха. Позднее, в середине XIX века, принципа вольного перевода придерживался и первый переводчик Диккенса и Теккерея на русский язык И. Введенский. Он считал необходимым передавать не «букву», а «дух» подлинника, предлагал перенести переводимого писателя на русскую почву и представить, как он стал бы описывать своих героев, если бы жил в России.

5 A.F. Tytler «Essay on the Principles of Translation», London, 1791.

6 В России сторонником такой позиции был, например, В.Г. Белинский, указавший на необходимость того, «чтобы внутренняя жизнь переводного выражения соответствовала внутренней жизни оригинала». /16:429/

7 Необходимость выделения «переводоведения» («translation studies») в отдельную дисциплину была высказана американским ученым и переводчиком Ю. Найдой в начале 1960-х годов. л

Среди ученых, пропагандирующих такой подход к переводу, следует выделить Дж. Холмса /186:152/, призывающего упразднить школы переводчиков, и Г. Тури /212/, считающего любого носителя языка перевода идеальным переводчиком художественных текстов.

9 Такое понимание перевода отражено, например, в докторской диссертации В.Я. Задорновой «Словесно-художественное произведение на разных языках как предмет лингвопоэтического исследования». /66/ В этой связи следует упомянуть тех исследователей, которые рассматривают перевод как способ анализа литературы. См., например, /207/.

10 В ряду основополагающих трудов по лингвистической теории перевода можно отметить следующие: /174; 177; 184; 199; 203; 217/.

11 Теория функционального подобия внесла неоценимый вклад в понимание перевода как такового. Разработка этой теории является существенным аргументом в споре о том, переводима ли художественная литература и, в частности, поэзия пессимистические взгляды на перевод были свойственны многим поэтам, переводчикам и ученым разных эпох, например, Данте, Сервантесу, П.Б. Шелли, А.

Шлегелю, В. Гумбольдту и др.). 11

Иржи Левый так писал о принципе функционального подобия: «.Мы не будем настаивать на идентичности того, что получает читатель перевода, с тем, что получает читатель оригинала, а потребуем, чтобы перевод и подлинник выполняли одну и ту же функцию в системе культурно-исторических связей читателей подлинника и перевода; мы будем исходить из необходимости подчинять частности целому в соответствии с требованиями функционального подобия или типизации». /85:397/

13 Зарождение и формирование лингвистической школы переводоведения в России связывают с имеием советского ученого А.В. Федорова, еще в 1930 году опубликовавшего свои первые научные статьи. Основные положения этого направления сформулированы в книгах Федорова «Введение в теорию перевода» (в которой впервые была провозглашена необходимость и возможность создания лингвистической теории перевода), «Основы общей теории перевода» и «Очерки общей и сопоставительной стилистики», а также в трудах Я.И. Рецкера /116/, В.Н. Комиссарова /75/, JI.C. Бархударова /14/, А.Д. Швейцера /157/. За рубежом первая книга, всецело посвященная лингвистическим аспектам перевода, появилась в 1958 году - это был труд канадских лингвистов Ж.-П. Вине и Ж. Дарбельпе «Сопоставительная стилистика французского и английского языков».

14 Англоязычная школа представлена английскими учеными: Дж. Кэтфордом, П. Ньюмарком, М. Снелл-Хорнби - и американскими учеными, самыми влиятельными из которых являются Ю. Найда и Р. Якобсон. Среди немецких исследователей следует выделить представителей Лейпцигской школы, разработавших так называемую «науку перевода» - «Ubersetzungswissenschaft»: О. Каде, Г. Йогера, А. Нойберта, а также их коллег из Западной Германии: В. Вилсса, К. Райе, В. Колера, К. Норд и др. Что касается франкоязычной школы, то здесь нельзя не отметить работы канадских исследователей Ж.-П. Вине и Ж. Дарбельпе и французского лингвиста Ж. Мунена.

15 Представители этих течений внесли существенный вклад в развитие теории и практики перевода. Так, например, структуралисты Р. Якобсон и И. Левый занимались разработкой теории функционального подобия; достижения трансформационной грамматики (в частности, исследования Н. Хомского) были использованы для разработки машинного перевода; корпусная лингвистика совершила переворот в лексикографии и способствовала компьютеризации переводоведческих исследований.

16 Понятие «эквивалентности» подвергается критике со стороны некоторых ученых. Так, например, М. Снелл-Хорнби утверждает, что «эквивалентность» нельзя считать основным понятием переводоведения, поскольку этот термин создает иллюзию «симметрии», схожести разных языков: «.equivalence is unsuitable as a basic concept in translation theory: the term equivalence, apart from being imprecise and ill-defined (even after a heated debate of over twenty years) presents an illusion of symmetry between languages which hardly exists beyond the level of vague approximations and which distorts the basic problems of translation». /209:22/

17 «The central problem of translation practice is that of finding TL /target language/ translation equivalents. A central problem of translation theory is that of defining the nature and conditions of translation equivalence». /177:21/

1Я

С понятием «динамическая эквивалентность» во многом совпадет понятие «коммуникативный перевод», используемое П. Ньюмарком. Нюьмарк различает два вида перевода: «коммуникативный» и «семантический». Коммуникативный перевод производит на читателей перевода то же впечатление, которое возникает у читателей оригинала. Семантический перевод стремится передать контекстуальный смысл оригинала настолько точно, насколько это позволяют семантические и синтаксические структуры языка перевода. По мнению П. Ныомарка, при коммуникативном переводе повествование становится более логичным, устраняются неясные и неуклюжие обороты, повторения и двусмысленности, исправляются фактические ошибки и оговорки. Признавая необходимость коммуникативного перевода, Ныомарк не отрицает также важность семантического перевода, обеспечивающего наиболее полное воспроизведение оригинала. По словам Ньюмарка, переводчик сначала должен обеспечить такое воспроизведеиие и лишь потом постараться сделать свой перевод более «коммуникативным», то есть более доступным и эффективным для тех, кому он предназначается. /201:39-69/ 19 «Dynamic equivalence is therefore to be defined in terms of the degree to which the receptors of the message in the receptor language respond to it in substantially the same manner as the receptors in the source language. This responce can never be identical, for the cultural and historical settings are too different, but there should be a high degree of equivalence of response, or the translation will have failed to accomplish its purpose». /203:24/

If we look at translations in terms of the receptors, rather than in terms of thir respective forms, then we introduce another point of view: the intelligibility of the transltaion. Such intelligibility is not, however, to be measured merely in terms of whether the words are understandable and the sentences grammatically constructed, but in terms of the total impact the message has on the one who recieves it». /203:22/

ЛЛ

The older focus in translating was the form of the message. The new focus, however, has shifted from the form of the message to the response of the receptor». /201:1/

21 Концепция динамической эквивалентности подвергалась суровой критике со стороны некоторых теоретиков перевода. Так, американский ученый JI. Венути заявлял, что перевод призван утверждать различия, существующие между языками и культурами стран оригинала и перевода. В отличие от Ю. Найды, он считал, что для передачи национальных особенностей оригинала переводчику следует использовать необычные и не типичные для языка перевода средства /216:20/. Показательно, что пропагандируемый JI. Венути подход к переводу применялся в той или иной мере в разных странах в определенные исторические моменты: в Древнем Риме, в Германии в эпоху классицизма и романтизма, во Франции в современную эпоху постмодернизма. Немецкий философ Ф. Шлейермахер в своей лекции о методах перевода (1813 г.) призывал создавать переводы, которые давали бы читателю представление о национальных особенностях оригинального текста.

22 Помимо В.Н. Комиссарова, различные виды (уровни) эквивалентности выделяли также такие лингвисты, как Я.И. Рецкер, В.Г. Гак, Ю.И. Львин, В. Коллер.

23

Наряду с упомянутыми выше А.Д. Швейцером, В.Н. Комиссаровым и 10. Найдой, приверженцем функционально-прагматического подхода к переводу был также Л.С. Бархударов. Эти ученые требовали от перевода правильной передачи основной коммуникативной функции оригинала, его функциональной «доминанты».

24 Советский лингвист А.В. Федоров отказался от термина «адекватность», заменив его термином «полноценность»: «Полноценность перевода означает исчерпывающую точность в передаче смыслового содержания подлинника и полноценное функционально-стилистическое соответствие ему». И далее: «Полноценный перевод возможен только на основе правильного и глубокого понимания подлинника как единства содержания и формы, на основе передачи его как целого, с соблюдением характерного для него соотношения между содержанием и формой и с учетом роли отдельных элементов для целого, образуемого этим соотношением». /140:300-301/

Критика лингвистического переводоведения стала нарастать в 80-90-х годах XX века. В работах представителей этого направления усматривали стремление нивелировать роль переводчика в переводческом процессе и культурную значимость перевода как такового. Кроме того, эти работы критиковались как «узконаучные», «ограниченные» и основанные на ложном представлении об эквивалентности языков. В этой связи показательны следующие работы: /182; 185; 209/.

26 См., например, работы /211; 212; 213; 214; 173; 174; 178/и др.

27 Опираясь на труды И. Эвен-Зохара, израильский ученый Гидеон Тури также утверждает, что текст перевода принадлежит литературной традиции языка перевода и изучать его следует лишь в связи с другими произведениями данной культуры /211:12-14/,/212:82/.

Среди зарубежных ученых, занимающихся корпусной лингвистикой, можно назвать следующих: Д. Байбер, С. Ботли, Л. Бернадр, Дж. Клир, Дж. Фрэнсис, Дж. Гласс, Дж. Кеннеди, Б. Левандовска-Томащук, Т. МакЭнери, П.Дж. Мелиа, Дж. Синклер, А. Уилсон и др. В нашей стране корпусная лингвистика не получила пока широкого распространения, причиной чему, как представляется, служит невысокий уровень технической оснащенности. Тем не менее, следует отметить, что на кафедре английского языкознания филологического факультета МГУ исследования в области корпусной лингвистики успешно проводятся Н.Б. Гвишиани. Кроме того, создание и исследование корпусов текстов является одним из основных направлений деятельности Лаборатории общей и компьютерной лексикологии и лексикографии филологического факультета МГУ под руководством А.А. Поликарпова. В Москве также действует Центр лингвистической документации, среди приоритетных направлений деятельности которого можно назвать создание теоретических концепций компьютерной обработки, хранения и описания текстов и иных данных на естественных языках (машинных словарей, корпусов текстов, фонотек, баз данных, и т.п.), а также формирование общедоступной библиотеки лингвистических данных всех возможных типов. Работа над созданием компьютерных баз данных по русскому языку ведется также в рамках Машинного фонда русского языка при Институте русского языка РАН. Что касается корпусного изучения переводов, то им, в частности, занимаются М. Бейкер, С. Лавиоса, Д. Кенни, М. Олохан и другие исследователи.

90

Результаты этих исследований опубликованы в следующих работах: /181:88-95/, /195:557-570/,/201/.

30 Подробный анализ переводческих «универсалий» проведен в следующих трудах: /208/, /211/, /213:83-100/, /215/ и др.

31 Одним из немногих исследований, в которых поднимается эта проблема, является статья В .Я. Задорновой /219/.

32 См., например: /32:8/, /137:488-495/, /85:90/.

This kind of activity [translation] depends on the translator's ability to transform, to forget about his own literary aspirations, to get tuned to the atmosphere of the original, to feel its national flavour». /219:74/

34 «Языковое творчество» является одним из аспектов более широкого понятия «литературное творчество». Наряду с творческим использованием языковых средств, литературное творчество включает в себя такие существенные аспекты, как создание характеров, сюжет, композиция, образная система, символика, а также отнесенность произведения к тому или иному литературному направлению, авторское восприятие мира и эстетические взгляды автора. В данной работе рассматриваются только языковые средства и стилистические приемы, используемые автором для достижения определенного художественного эффекта, а также их перевод. Остальные аспекты литературного творчества, обычно исследуемые лингвопоэтикой или литературоведением, детальному анализу не подвергаются.

26

ЧАСТЬ I.

ЯЗЫКОВОЕ ТВОРЧЕСТВО ПЕРЕВОДЧИКОВ В ДИАХРОНИЧЕСКОМ ПЛАНЕ

Анализ языкового творчества переводчиков не может быть полным без рассмотрения процесса перевода в диахроническом аспекте. Изменения, произошедшие за последнее столетие во всех областях человеческой жизни, не обошли стороной и науку о переводе.

Многие литературные произведения середины - конца XIX века, получившие признание во всем мире, были переведены на русский язык практически сразу после выхода в свет. Российские читатели получили возможность познакомиться с произведениями английских и американских писателей одновременно со всем просвещенным миром. Многие переводы делались известными русскими писателями и поэтами того времени (такими, как К. Бальмонт, А. Блок, В. Брюсов, И. Бунин, Н. Минский, А.Н. Толстой, И.С. Тургенев), другие - профессиональными переводчиками (например, П.И. Вейнбергом, Н.В. Гербелем, А.И. Кронебергом, B.C. Лихачевым, А.Л. Соколовским и др.).

С течением времени требования к переводному тексту изменялись, и переводы, сделанные в конце XIX - начале XX века, перестали удовлетворять читателей. Начали появляться новые переводы ставших уже классическими произведений художественной литературы. В стремлении соответствовать новым переводческим стандартам, а также приблизить переводной текст к оригиналу, переводчики вновь и вновь обращались к уже переведенным произведениям английской и американской литературы. Так, один роман мог быть в разное время или одновременно переведен несколькими переводчиками, не говоря уже о малых литературных формах, таких, как повесть и рассказ, к которым неоднократно обращалось несколько поколений переводчиков. Некоторые переводы могли достойно конкурировать со своими предшественниками, иные оказывались несравненно лучше, а прочие не выдерживали никакой критики. Тем не менее, выбрав из всего многообразия переводов те, которые представляют несомненный интерес с точки зрения языкового творчества, можно сделать определенные выводы об общих тенденциях и путях развития перевода, начиная с конца XIX века.

Чтобы проследить эволюцию творческого подхода переводчика к литературному материалу и определить основные черты, присущие переводам, сделанным в разное время, был проведен сравнительный анализ нескольких переводов различных художественных произведений. Период, охваченный в данном исследовании, составляет целое столетие (с конца XIX века по начало XXI века). Такая широкая перспектива позволила определить принципы, которыми руководствовались переводчики того или иного периода. Кроме того, данный анализ показал, насколько существенными для переводчиков были стилистические особенности оригинала и какое внимание они уделяли их передаче.

28

Заключение научной работыдиссертация на тему "Творческое использование языка и его границы в переводе"

Результаты исследования могут быть суммированы следующим образом:

1. В данной диссертации творческое использование языка в переводе рассматривается как в синхроническом, так и в диахроническом плане. Диахроническое исследование показало, что переводы конца XIX - начала XX веков отличаются педантичной передачей содержательной стороны оригинала. При этом, сохраняя сюжет произведения, переводчики того времени почти полностью нивелировали его языковые особенности и игнорировали стилистическую и эстетическую функцию языковых единиц. Стремление приблизить текст к культуре языка перевода, сделать его более доступным и понятным русскому читателю порой приводило к обратному результату: читатель того времени не только лишался возможности оцеиить художественное своеобразие текста, но часто получал неверное представление о героях произведения и мотивации их поступков.

2. Переводы 30-х - 80-х годов XX века качественно отличаются как от переводов конца XIX века, так и от переводов конца XX - начала XXI века. Использование функционального подхода дало переводчикам того времени возможность адекватно передавать особенности авторского языкового творчества и успешно решать многие до того неразрешимые проблемы перевода (передача метафор, игры слов, говорящих имен, идиом и т.п.). Внимание к деталям, к фонетическим, лексическим и синтаксическим особенностям оригинала, к стилистической и эстетической функциональной нагрузке его единиц позволяло переводчикам максимально приближать текст к оригиналу и передавать не только «букву», но и дух произведений. Недаром эти переводы вошли в «золотой фонд» отечественной переводной литературы.

3. В конце XX - начале XXI века (конец 1980-х - начало 2000-х годов) получили распространение две разные переводческие тенденции. Одна из этих тенденций имеет особенности, сходные с теми, которые наблюдались в переводах конца XIX века. Это и почти полная нивелировка элементов авторского языкового творчества, неизбежно приводящая к сглаживанию или изменению эффекта, созданного в оригинале, и стремление сделать текст более «понятным» и «доступным», вызывающее появление «лишних» слов. В некоторых случаях обращение переводчиков с текстом оригинала оказывается настолько «свободным», что читатель получает искаженное представление не только об отдельных эпизодах, но и о некоторых персонажах. Как и в переводах конца XIX века, в современных переводах в неизмененном виде передаются в основном те стилистические особенности оригинала, которым не противопоказан дословный перевод.

Другая тенденция, относящаяся к этому же периоду, касается передачи стилистически маркированных (сниженных) лексических единиц. Современные переводчики вновь обратились к уже неоднократно переведенным классическим произведениям (в которых герои или рассказчики используют жаргон, просторечие или разговорный язык) для того, чтобы максимально приблизить их стиль к оригиналу. Однако подобное «приближение» часто приводит к противоположному результату, вызывая у современного образованного читателя отрицательную реакцию. Эти переводчики слишком буквально понимают «верность» оригиналу и не учитывают такие важные факторы, как глобальный авторский замысел, сущность образов персонажей, литературная и культурная традиция.

4. Исследование языкового творчества переводчиков в синхроническом плане (анализу подверглись переводы произведений современной англоязычной литературы второй половины XX века) показало, что переводчики, как правило, не обходят вниманием случаи творческого использования языка. В проанализированных отрывках полное игнорирование, или нейтрализация, элементов авторского языкового творчества было зафиксировано в 2.5% случаев (в 8 из 318 отрывков), причем чаще всего - при передаче игры слов и лексических повторов. Таким образом, распространенное мнение о том, что языковое творчество в переводе в целом подвергается нивелировке и нейтрализации, в данном исследовании подтверждения не получило.

5. Общей тенденцией при переводе всех видов языкового творчества является «разъяснение», «толкование» образа или приема, которое предполагает введение дополнительных слов, уточняющих деталей и т.п. Появление дополнительных элементов в тексте перевода часто вызывает размытость образа (например, в случае сравнений) и изменение ритмического рисунка отрывка, а компактность метафорических словосочетаний исчезает из-за их передачи с помощью сравнений или причастных оборотов. Чем более сложный образ создается в оригинале, тем больше переводчик отходит от оригинала и тем большую свободу он проявляет (как это происходит, например, в случае с «образными» сравнениями).

6. Несмотря на стремление сохранить творческие элементы языка и стиля, переводческие решения часто оказываются неудачными (они или нарушают нормы русского литературного языка, звучат искусственно и тяжеловесно, или теряют лаконизм и «энергию» английского текста, оказываясь размытыми в многословии переводчика). Необходимо также указать на наличие таких переводов, эмоционально-эстетическое воздействие которых сопоставимо с оригиналом, но несколько слабее его.

7. Важную роль при передаче элементов языкового творчества играет прием компенсации, один из важнейших принципов функционального подхода к переводу. Этот переводческий прием заключается в восполнении потери элемента оригинала в ином месте текста перевода в соответствии с общим художественным замыслом произведения. Хотя использование этого приема призвано сохранить смысловую и функциональную нагрузку как всего текста, так и отдельных его элементов, оно часто приводит к изменению степени эмоционального воздействия (особенно часто это происходит в случае коннотативных словосочетаний).

8. Как показал проведенный анализ, «свобода» творчества переводчика, который создает текст вторичный по отношению к оригиналу, как правило, находится в определенных рамках. Она ограничивается особенностями оригинала: глобальным замыслом автора, стилистической и эстетической функцией элементов текста, — а также литературной традицией языка оригинала и перевода. Ограничения накладываются также тематическим содержанием того или иного стилистического приема (например, метафор и сравнений).

В то же время на «свободу» творчества переводчика оказывают влияние типологические различия между языком оригинала и языком перевода. Здесь имеется в виду разница в системах двух языков (метафорический потенциал слов, их семантическая структура, омонимические связи, лексико-фразеологическая сочетаемость слов, средняя длина слов, порядок слов и способ их сочетания в предложении); меньшая лаконичность русского языка по сравнению с английским; присущая русскому языку тенденция избегать лексических повторов. Можно сказать, что «свобода» творчества переводчика и ограничивается, и стимулируется этими различиями, причем факторы, ограничивающие «свободу» творчества переводчика и стимулирующие ее, неразрывно связаны и находятся в диалектическом единстве.

Языковое творчество переводчика заключается не в полете фантазии, а в умении воспользоваться ресурсами языка перевода, чтобы, находясь в определенных рамках, найти вариант, не уступающий по силе стилистического и эстетического воздействия творческому элементу оригинала. Такой подход, требующий большого мастерства и опыта, демонстрируют лучшие представители российской переводческой школы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Творчество переводчика - особый вид искусства, который часто называют вторичным по отношению к творчеству автора. Действительно, задача переводчика состоит не в создании художественного текста, а в воссоздании уже имеющегося произведения, написанного на другом языке. Основное различие между этими видами деятельности, следовательно, заключается в том, что переводчик, в отличие от автора, не может обладать абсолютной свободой творчества. Но в то же время было бы ошибочным считать переводчика «рабом» оригинального текста, от которого не требуется ничего, кроме знания языков оригинала и перевода. Переводчик - это посредник между автором и читателем, и от того, насколько удачным окажется перевод, зависит дальнейшая судьба произведения. Поэтому переводчик должен не только понимать, но и «чувствовать» оригинал: его стиль, ритм, художественное своеобразие, связь с литературной и культурной традицией и т.п.

В последние годы значительно возросло количество переводных произведений на русском языке, однако качество переводов часто оставляет желать лучшего. Повышенный спрос на книги зарубежных авторов и невзыскательность вкуса массового потребителя привели к смещению приоритетов: «адекватность» перевода перестала быть определяющим фактором для многих издателей и читателей. В рамках данной диссертационной работы была сделана попытка обозначить эту тенденцию, определить ее истоки и наметить пути ее преодоления.

В настоящей диссертации творческая деятельность переводчика подвергается анализу как в плане синхронии, так и диахронии. Период, охваченный данным исследованием, составляет более ста лет (с конца XIX века по начало XXI века). Широкий временной диапазон рассматриваемых переводов позволяет проследить эволюцию творческого подхода переводчиков к литературному материалу, а также выявить основные черты, присущие переводам, сделанным в разное время.

В результате проведенного анализа было установлено, что принципы, которыми руководствовались переводчики в разное время, претерпели существенные изменения. Так, переводчики конца XIX века видели свою основную задачу в том, чтобы как можно точнее передавать содержание оригинала, при этом ие уделяя должного внимания его языковым особенностям. В середине XX века ситуация коренным образом изменилась: на смену формальному подходу к переводу пришел функциональный подход. Лучшие переводы, сделанные в 40-х - 80-х годах прошлого века, удачно передают как содержание оригинала, так и его языковое, стилистическое и ритмическое своеобразие. Для переводов, выполненных в последние 10-15 лет, характерны две разные тенденции: это и существенная нивелировка языковых особенностей оригинала (что сближает их с переводами конца XIX века), и в то же время усиление экспрессивности стилистически маркированной (сниженной) лексики.

В данной работе творческий подход к переводу рассматривается с точки зрения возможностей передачи языковых особенностей оригинала. Известно, что одним из основных элементов художественного произведения является его языковое своеобразие. Путем творческого использования языка писатель выявляет свое отношение к описываемым героям и событиям, раскрывает свои взгляды и мироощущение, выражает художественный замысел. Поэтому адекватная передача особенностей авторского языкового творчества, составляющих основу его индивидуального стиля, является одной из важнейших задач переводчика.

Многие теоретики перевода отмечают, что большинство переводных текстов обладает сходными типичными, не зависящими от языка перевода чертами, которые были названы переводческими «универсалиями». Среди них выделяют, например, склонность к пояснениям и уточнениям, стилистическую «нейтрализацию», «нормализацию», стремление избегать повторов и т.д. Для того чтобы выяснить, какие черты свойственны переводам на русский язык и действительно ли при переводе происходит нейтрализация элементов авторского языкового творчества, в настоящей работе был проведен сравнительный анализ большого количества отрывков из прозаических произведений англоязычной литературы и их переводов. В целом, данное исследование имело целью выявить соотношение «уровня» языкового творчества в оригинале и в переводе, а также определить факторы, влияющие на творчество переводчика, то есть ограничивающие его свободу или же, наоборот, стимулирующие ее.

Проведенный анализ показал, что большинству русскоязычных переводов (речь идет о переводах, признанных качественными и проверенных временем) свойственны определенные черты. Так, например, одной из особенностей, характерных для передачи авторского языкового творчества, является тенденция к «разъяснению», или «толкованию», образа, что подтверждает правомерность выделения соответствующей «универсалии». То же можно сказать и о склонности переводчиков избегать повторов - анализ синтаксических приемов, основанных на повторе, наглядно продемонстрировал, что эта «универсалия» является актуальной и для русскоязычных переводных текстов. Необходимо отметить, однако, что данная тенденция во многом определяется особым статусом повторов в русском языке, а также меньшим лаконизмом русского языка по сравнению с английским. В то же время утверждение о том, что переводные тексты, как правило, характеризуются нейтрализацией языковых особенностей оригинала, в настоящем исследовании подтверждения не получило.

В целом, выявление переводческих «универсалий» требует серьезного дальнейшего исследования. Привлечение русскоязычных переводов может внести определенный вклад в разработку этой проблематики. В данной работе заложена основа для этого, однако более глубокое и объективное исследование в этой области может быть проведено лишь с использованием методов корпусной лингвистики. Применение этих методов может дать интересные результаты как в плане существующих тенденций передачи художественного своеобразия текста средствами другого языка, так и с точки зрения тех факторов, которые определяют или ограничивают творческую «активность». В настоящей диссертации сделана лишь первая попытка определить «уровень» и границы творчества переводчика по сравнению с авторским языковым творчеством. В дальнейшем более детальное изучение этого масштабного вопроса может быть проведено с помощью новейших компьютерных технологий.

Список научной литературыНатитник, Анна Викторовна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Александрова О.В. Проблемы экспрессивного синтаксиса (на материале английского языка). М., 1985. - 211 с.

2. Александрова О.В., Комова Т.А. Современный английский язык: морфология и синтаксис. Modern English Grammar: Morphology and Syntax. M., 1998. - 208 c.

3. Алексеев М.П. Проблема художественного перевода. Иркутск, 1931. - 50 с.

4. Акопова А.А. Образ и художественный перевод. Ереван, 1985. - 149 с.

5. Алексеева И.С. Профессиональное обучение переводчика. СПб, 2000. - 192 с.

6. Аристов Н.Б. Основы перевода. М., 1959. - 263 с.

7. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка. Л., 1973. - 303 с.

8. Астафьева И.М. Лингвистическая природа синтаксических повторов // Вопросы романо-германской филологии / Ученые записки 1-го МГПИИЯ. М., 1963. -Т.28, ч.1. - с. 16-44.

9. Ахманова О.С. Очерки по общей и русской лексикологии. М., 1957. - 295 с.

10. Ашурова Д.У. Лингвистическая природа художественного сравнения. — Автореф. дисс. .канд. филол. наук. -М., 1970. 22 с.

11. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М., 1955. - 416 с.

12. Бархударов Л.С. Общелингвистическое значение теории перевода // Теория и практика перевода. Л., 1962.-е. 12-13.

13. Бархударов Л.С. Что нужно знать переводчику? // Тетради переводчика. М., 1978.-Вып. 15.-е. 18-22.

14. Бархударов Л.С. Язык и перевод. Вопросы общей и частной теории перевода. — М., 1975.-237 с.

15. Бархударов Л.С., Рецкер Я.И. Курс лекций по теории перевода. Учеб. пособие. -М., 1968.- 160 с.

16. Белинский В.Г. Полное собрание сочинений в 13 т. М., 1953. - Т.2. - с. 419430.

17. Белошапкова В.А., Земская Е.А., Милославский И.Г. Современный русский язык. М., 1981.-560 с.

18. Бархударов JI.C., Штелинг Д.А. Грамматика английского языка. М., 1973. -423 с.

19. Бикман Д., Келлоу Дж. Не искажая Слова Божия. (Принципы перевода и семантического анализа Библии). — СПб, 1994. 450 с.

20. Борисова Е.Б. Перевод как словесно-художественное творчество и как результат научно-филологического анализа текста. Дисс. .канд. филол. наук. -М., 1989.-206 с.

21. Будагов Р.А. Метафора и сравнение в контексте художественного целого // Русская речь, 1973. № 1. - с. 26-31.

22. Ванников Ю.В. Проблемы адекватности перевода. Типы адекватности, виды перевода и переводческой деятельности // Текст и перевод. М., 1988. - с. 3440.

23. Ванников Ю.В. Синтаксис речи и синтаксические особенности русской речи. — М., 1979.-296 с.

24. Ванников Ю.В. Теория перевода в «Тетрадях переводчика» // Тетради переводчика. М., 1983. - Вып. 20. - с. 3-23.

25. Вербицкая М.В. Теория вторичных текстов. Автореф. дисс. .докт. филол. наук. - М., 2000.-47 с.

26. Виноградов В.В. Вопросы синтаксиса современного русского языка. М., 1950. -274 с.

27. Виноградов В.В. Вопросы изучения словосочетания // Вопросы языкознания. -1954.-№3.-с. 13-17.

28. Виноградов В.В. О языке художественной литературы. М., 1959. - 624 с.

29. Виноградов В.В. О языке художественной прозы. М., 1980. - 360 с.

30. Виноградов В.В. Язык Гоголя и его значение в истории русского языка // Материалы и исследования по истории русского литературного языка. М., 1953. -Т.З. - с. 4-44.

31. Виноградов B.C. Введение в переводоведение. М., 2001. - 224 с.

32. Виноградов B.C. Лексические вопросы перевода художественной прозы. М., 1978.-173 с.

33. Виноградов B.C. О лексических переводческих соответствиях и межъязыковых реляционных категориях // Вестник Московского университета / Серия 10. «Филология». 1974. - №32. - с. 44-48.

34. Винокур Г.О. Избранные работы по русскому языку. М., 1959. - 490 с.

35. Винокур Г.О. О языке художественной литературы. М., 1991. - 447 с.

36. Влахов С., Флорин С. Непереводимое в переводе: Моногр. 2-е изд., испр. и доп. - М., 1986.-416 с.

37. Вопросы теории и методики учебного перевода / Сб. статей под редакцией Ганешиной К.А., Карпова И.В. М., 1950. - 232 с.

38. Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике: Сборник статей / Вступительная статья и общая редакция Комиссарова В.Н. М., 1978. — 231 с.

39. Гак В.Г. «Коверкание» или «подделка» (об одном опыте перевода варваризмов) // Тетради переводчика. М., 1966. -№3 - с. 38-44.

40. Гак В.Г., Григорьев Б.Б. Теория и практика перевода. М., 2000. - 454 с.

41. Галеева Н. Основы деятельностпой теории перевода. Тверь, 1997. - 79 с.

42. Галь Н.Я. О новом переводе романа Дж.Д. Сэлинджера «Catcher in the Rye» («Над пропастью во ржи») // Внутренние рецензии. М., 1997. - с. 69-80.

43. Галь Н.Я. Слово живое и мертвое: из опыта переводчика и редактора. М., 1987.-273 с.

44. Гальперин И.Р. Очерки по стилистике английского языка. М., 1958. - 458 с.

45. Гаспаров М.Л. Подстрочник и меры точности // Теория перевода и научные основы подготовки переводчиков. — М., 1975.-е. 119-122.

46. Гаспаряп С.К. Полифония слова в составе фигуры сравнения. Автореф. дисс. .канд. филол. наук. - М., 1983. - 19 с.

47. Гаспарян С.К. Сравнение как «изъяснение» в научной речи и как средство лингвопоэтического творчества в художественной литературе. Дисс. .докт. филол. наук. - М., 1994. - 334 с.

48. Гачечиладзе Г.Р. Введение в теорию художественного перевода. Учебник для студентов филологических факультетов. Тбилиси, 1970.-284 с.

49. Гачечиладзе Г.Р. Вопросы теории художественного перевода / Пер. с груз. -Тбилиси, 1964.-268 с.

50. Гачечиладзе Г.Р. Художественный перевод и литературные взаимосвязи. М., 1972.-262 с.

51. Гвишиани Н.Б. Современный английский язык: лексикология. М., 2000. - 220 с.

52. Гвишиани Н.Б. Полифункциональные слова в языке и речи. М., 1979. - 200 с.

53. Гинзбург JI.B. Над строкой перевода: статьи разных лет. М., 1981. - 142 с.

54. Гинзбург JI.B. Разбилось лишь сердце мое.: Роман-эссе.-М., 1983.-253 с.

55. Гораций Квинт Флакк. Ars poetica. (О поэтическом искусстве). / Пер. Касицына П.И.-М., 1906.-23 с.

56. Гюббенет И.В. Вертикальный контекст и проблема понимания художественного текста // Основные направления в развитии научной работы на кафедре английского языка филологического факультета МГУ. М., 1981. — с. 140-152.

57. Гюббенет И.В. К вопросу о «глобальном» вертикальном контексте // Вопросы языкознания. 1980. - №6. - с. 97-102.

58. Гюббенет И.В. К проблеме понимания литературно-художественного текста (на английском материале). М., 1981.- 112 с.

59. Гюббенет И.В. Основы филологической интерпретации художественного текста.-М., 1991.-204 с.

60. Давыдов М.В., Рубинова О.С. Ритм английского языка. М., 1997. - 115 с.

61. Демурова Н.М. О переводе сказок Кэрролла // Лыоис Кэрролл. Алиса в Стране чудес. Алиса в Зазеркалье. Приложение. М., 1991. - с. 315-336.

62. Джваршейшвили Р.Г. Психологическая проблема художественного перевода. -Тбилиси, 1984. 66 с.

63. Долгова О.В. Синтаксис как наука о построении речи. М., 1980. - 190 с.

64. Ефимов А.И. Стилистика художественной речи. -М., 1961. 519 с.

65. Задорнова В.Я. Восприятие и интерпретация художественного текста. М., 1984.-152 с.

66. Задорнова В.Я. Словесно-художественное произведение на разных языках как предмет лингвопоэтического исследования. Дисс. .докт. филол. наук. - М., 1992.-480 с.

67. Задорнова В.Я. Стилистика английского языка. М., 1986. - 32 с.

68. Исследования по теории и истории перевода / Тематический сборник научных трудов. Вильнюс, 1988. - 75 с.

69. Карцевский С.О. Сравнение//Вопросы языкознания. 1976.-№ 1.-е. 107-112.

70. Кашкин И.А. Для читателя современника. Статьи и исследования. - М., 1968. -с. 371-547.

71. Кашковская М.В. Художественное назначение французской лексики в романе А.С. Пушкина «Евгений Онегин» и вопросы ее перевода на английский язык. -Дисс. . .канд. филол. наук. М., 1995. - 236 с.

72. Ковалев Ю.В. Эдгар Аллан По. Новеллист и поэт. JL, 1984. - 296 с.

73. Ковалева К.И. Оригинал и перевод: два лица одного текста. М., 2001. - 97 с.

74. Ковтунова И.И. Порядок слов и актуальное членение предложения. М., 1976. -239 с.

75. Комиссаров В.Н. Лингвистика перевода. М., 1980. - 168 с.

76. Комиссаров В.Н. Теория перевода. М., 1990. - 250 с.

77. Комиссаров В.Н. Слово о переводе. М., 1973. -215 с.

78. Комиссаров В.Н. Современное переводоведение. -М., 2001.-421 с.

79. Комиссаров В.Н., Рецкер Я.И., Тархов В.И. Пособие по переводу с английского языка на русский. М., 1965. - ч.1: 176 е., ч.2: 236 с.

80. Комова Т.А. Грамматика языка и грамматика речи // Функциональная стратификация иностранных языков. М., 1987. - с. 20-27.

81. Контрастивное исследование оригинала и перевода художественного текста: Сб. научных трудов. Одесса, 1986. - 163 с.

82. Копанев П.И. Вопросы истории и теории художественного перевода. Минск, 1972.-296 с.

83. Левицкая Т.Р., Фитерман A.M. Проблемы перевода. На материале современного английского языка. М., 1976. — 203 с.

84. Левин Ю.Д. Об исторической эволюции принципов перевода (к истории переводческой мысли в России) // Международные связи русской литературы. — М., 1963.-с. 5-63.

85. Левый И. Искусство перевода / Перевод с чешского и предисловие Россельса Вл.-М., 1974.-397 с.

86. Лилова А. Введение в общую теорию перевода: перевод с болгарского / Под общей редакцией Топера П.М. М., 1985. - 254 с.

87. Липгарт А.А. Лингвопоэтическое сопоставление: теория и метод. М., 1994. -276 с.

88. Липгарт А.А. Методы лингвопоэтического исследования: Учебное пособие по спецкурсу М., 1997. - 204 с.

89. Любимов Н.М. Несгораемые слова. М., 1988. - 334 с.

90. Любимов Н.М. Перевод искусство. - М., 1982. - 128 с.

91. Маршак С .Я. Статьи и заметки о мастерстве / Сочинения. В 4-х т. М., 1960. -Т.4. - 823 с.

92. Мастерство перевода. М., 1975. - Сб.10 - 501 с.

93. Матезиус В. О так называемом актуальном членении предложения // Пражский лингвистический кружок. -М., 1967. с. 239-245.

94. Матузкова Е.П. Гипо-гиперонимические отношения в оригинале и переводе англоязычной художественной прозы. Автореф. дисс. .канд. филол. наук. -Одесса, 1989.-17 с.

95. Менджерицкая Е.О. Когнитивный синтаксис художественной литературы: Современный английский язык. -М., 1997. 144 с.

96. Микоян А.С. Лексико-синтаксические аспекты перевода художественной прозы // Теория и практика изучения современного английского языка. М., 1985. - с. 167-177.

97. Микоян А.С., Тер-Минасова С.Г. Малый синтаксис как средство разграничения стилей.-М., 1981.-213 с.

98. Микуш Ф. Обсуждение вопросов структурализма и синтагматическая теория. -Вопросы языкознания. М., 1957. — №1. — с. 27-34.

99. Михайлин В. Ключ от Александрии // Даррелл JI. Бальтазар. СПб, 1996. — с. 215-239.

100. Михайлин В. Ключ от Александрии // Даррелл JL Жюстин. СПб, 1997. — с. 205-222.

101. Мунэн Ж. Теоретические проблемы перевода. Перевод как языковой контакт // Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике. Сб. статей. М., 1978. — с. 36-42.

102. Об искусстве художественного перевода: Учеб. пособие. 4.1 / Сост. Заева Л.К., Рудзиевская М.Б. - М., 1990. - 70 с.

103. О принципах и методах лингвостилистического исследования / Под ред. Ахмановой О.С. М., 1966. - 182 с.

104. Основина Г.А. Образность сравнений // Русская речь, 1974. — №1. с. 9-14.

105. От знакомства к родству. Материалы Всерос. совещания по худож. переводу / Под ред. Паушкина Г. Казань, 1963. - 312 с.

106. Пелевина Н.Ф. Стилистический анализ художественного текста. М., 1980. -271 с.

107. Перевод и лингвистика текста. Сб. ст. / Ред. совет: Убин И.И. и др. М., 1994. -217 с.

108. Пешковский A.M. Принципы и приемы стилистического анализа и оценки художественной прозы // Вопросы методики родного языка, лингвистики и стилистики.-М.-Л., 1930.-с. 133-151.

109. Полторацкий А.И. Английская терминология лингвистической стилистики. -Автореф. дисс. .канд. филол. наук. М., 1974. - 26 с.

110. Попович А. Проблемы художественного перевода. М., 1980. - 220 с.

111. Правдивый А.А. Коннотативное содержание текста и его информативная интерпретация при переводе // Вопросы теории перевода. М., 1978. - Вып. 127 -с. 71-79.

112. Прокопович С.С. Адекватный перевод художественной прозы: Возможен ли он? //Тетради переводчика. -М., 1978. Вып. 15 - с. 75-81.

113. Распопов И.П. Строение простого предложения в современном русском языке. -М., 1970.- 189 с.

114. Рецкер Я.И. Задачи сопоставительного анализа переводов // Теория и критика перевода. JI., 1962. - с. 42-52.

115. Рецкер Я.И. О закономерных соответствиях при переводе на родной язык // Вопросы теории и методики учебного перевода. М., 1950. - с. 12-26.

116. Рецкер Я.И. Теория перевода и переводческая практика // Очерки лингвистической теории перевода. М., 1974. - 216 с.

117. Розенталь Д.о)., Голуб И.Б., Теленкова М.А. Современный русский язык. М., 1991.-559 с.

118. Россомагииа Н.И. Исследование перевода как вторичного порождения текста (на материале англо-русских переводов). Автореф. дисс. .канд. филол. наук. -Одесса, 1987.- 16 с.

119. Рыльский М.Ф. Искусство перевода. М., 1986. - 334 с.

120. Световидова И.В. Перенос значения и его онтология в английском и русском языках. Автореф. дисс. . .канд. филол. наук. - М., 2000. - 26 с.

121. Селиверстова О. Н., Прозорова JI. А. Коммуникативная перспектива высказывания // Теория функциональной грамматики. Субъектность. Объектность. Коммуникативная перспектива высказывания. Определенность / неопределенность. СПб, 1992.-е. 189-231.

122. Семенец О.Е., Сизоненко С.С. К вопросу о потерях при переводе // Теория и практика перевода. Киев, 1981. - Вып.5 - с. 114-116.

123. Семенова М.Ф. Лингвистические вопросы перевода. Рига, 1978. - 55 с.

124. Система языка и перевод. (Сб. статей) / Ред. кол.: Гарбовский Н.К. (отв. ред.) и др.-М., 1983.- 135 с.

125. Скугарова Ю.В. Проблема понимания иноязычного литературно-художественного текста: филологический и дидактический аспект (наматериале английских рассказов XX в.). Автореф. дисс. .канд. филол. наук. — М., 2001.-25 с.

126. Слюсарева Н.А. Синтаксис и морфология в свете функционального подхода. Научные доклады высшей школы // Филологические науки. М., 1984. - №5. -с. 36-41.

127. Смириицкий А.И. Синтаксис английского языка. -М., 1957. -286 с.

128. Соболев JI.H. О переводе образом // Вопросы художественного перевода. М., 1955.-с. 259-309.

129. Сукаленко Н.И. О границах переводимости языковых образов // Теория и практика перевода. Киев, 1987. - Вып.14. - с. 26-33.

130. Текст и перевод / Под редакцией Комиссарова В.Н., Черняховской JI.A., Латышева Л.К. и др. М., 1988. - 164 с.

131. Теория и практика изучения современного английского языка / Александрова О.В., Тер-Минасова С.Г. М., 1985. - 202 с.

132. Тер-Минасова С.Г. Синтагматика речи: онтология и эвристика. М., 1980. — 199 с.

133. Тетради переводчика. Ученые записки. М., 1963. — №1.— 108 с.

134. Ткаченко С.И. Перевод как творческое позпапие подлинника // Теория и практика перевода. Киев, 1983. - Вып.9. - с. 3-10.

135. Томашевский Б.В. Стилистика. Л., 1983. - 287 с.

136. Топер П. О некоторых принципах художественного перевода // Новый мир. — М., 1952. -№1.~ с. 232-247.

137. Топер П. Перевод как творчество // Художественный перевод. Вопросы теории и практики. Ереван, 1982. - с. 488-495.

138. Тулина Т.А. О способах эксплицитного и имплицитного выражения сравнения врусском языке//Философско-исторические науки.- 1973.-№1.-с. 51-62.

139. Федоров А.В. Введение в теорию перевода. Лингвистические проблемы. М., 1958.-370 с.

140. Федоров А.В. Основы общей теории перевода. М., 1983. - 303 с.

141. Федоров А.В. Очерки общей и сопоставительной стилистики. М., 1971. - 193 с.

142. Федоров А.В. Приблизиться к первоисточнику // Теория и практика перевода. — Киев, 1984. Вып. 11.-с. 54-57.

143. Флорин С. Муки переводческие. Практика перевода. — М., 1983. 184 с.

144. Фридрих С.А. Переводимы ли тропы? // Вопросы теории перевода. М., 1978. -Вып. 127. - с. 50-54.

145. Фундаментальные направления современной американской лингвистики. Сборник обзоров / Под редакцией Кибрика А.А., Кобозевой И.М. и Секериной И.А.-М., 1997.-455 с.

146. Хайруллин В.И. Лингвокультурологические и когнитивные аспекты перевода. — Автореф. дисс. .докт. филол. наук. -М., 1995.-46 с.

147. Хантемирова Г.З. Национальное своеобразие оригинала и проблемы перевода. -Казань, 1974.-90 с.

148. Художественный перевод: проблемы и суждения. Сборник статей / Составитель Аннинский Л.А. М., 1986. - 575 с.

149. Цицерон Марк Туллий. О пределах блага и зла. М., 2000. - 472 с.

150. Чайковский P.P. Реальности поэтического перевода (типологические и социологические аспекты). Магадан, 1997. - 197 с.

151. Чаковская М.С. Текст как сообщение и воздействие. М., 1986. - 128 с.

152. Черняховская Л.А. Содержание, языковые значения, перевод // Вопросы теории перевода. М., 1978. - с. 30-21.

153. Чуковский К.И. Высокое искусство. М., 1968. - 382 с.

154. Чуковский К.И. Высокое искусство. О принципах художественного перевода. -Л., 1964.-353 с.

155. Чуковский К.И., Федоров А.В. Искусство перевода. М., 1930. - 235 с.

156. Швейцер А.Д. Советская теория перевода за 70 лет // Вопросы языкознания. -1987.-№5.-с. 9-17.

157. Швейцер А.Д. Перевод и лингвистика. М., 1973. - 280 с.

158. Швейцер А.Д. Теория перевода: статус, проблемы, аспекты / Ответственный редактор Ярцева В.Н.-М., 1988.-214 с.

159. Шилина М.В. Лингвистические средства создания экспрессивности в английском художественном тексте (на основе использования стилистически маркированной/немаркированной лексики). Автореф. .канд. филол. наук. — М., 2000.- 16 с.

160. Шишкина Т.Н. К вопросу о ритмическом построении речи. Дисс. .канд. филол. наук. - М., 1974. - 135 с.

161. Шишкина Т.Н. О некоторых принципах построения эстетически организованной речи // Теория и практика изучения современного английского языка.-М., 1985.-с. 145-152.

162. Эткинд Е.Г. Художественный перевод: искусство и наука // Вопр. языкознания. 1970.-№4.-с. 17-19.

163. Эткинд Е.Г. Из какого материала делаются книги? // Тетради переводчика. -1963.-№1.-с. 27-42.

164. Якобсон Р. Избранные труды. М., 1985. - 362 с.

165. Якобсон Р. О чешском стихе преимущественно в сопоставлении с русским // Сборники по теории поэтического языка. РСФСР, 1923. - Вып.5. - 120 с.

166. Akhmanova O.S., ed. Linguostylistics: Theory and Method. M., 1972. - 196 p.

167. Akhmanova O.S., ed. Word-Combination: Theory and Method. M., 1974. - 129 p.

168. Akhmanova O.S., Idselis R.F. What is the English we Use? M., 1978. - 157 p.

169. Akhmanova O.S., Siskina T. Registers and Rhythm. M., 1975. - 169 p.

170. Akhmanova O.S., Melencuk D. The Principles of Linguistic Confrontation. M., 1977.- 176 p.

171. Akhmanova O.S., ed. Approaches to Contrastive Linguistics. M., 1972. - 136 p.

172. Alexandrova O.V., Ter-Minasova S. English Syntax (Collocation, colligation and discourse). M., 1987. - 186 p.

173. Baker M. Corpus Linguistics and Translation Studies. Implications and Applications // Text and Technology: In honor of John Sinclair. Amsterdam, 1993. - p. 233-250.

174. Baker M. In Other Words: A Coursebook on Translation. London and New York, 1992.-320 p.

175. Bassnett S. Translation Studies. Revised edition. Routledge, London and New York, 2002.- 192 p.

176. Blokh M.A. Course in Theoretical English Grammar. M., 2000. - 382 p.

177. Catford J.C. A Linguistic Theory of Translation. London, 1965. - 103 p.

178. Even-Zohar I. Polysystem Theory // Poetics Today. 1990. - vol. 11 (1). - p. 9-26.

179. Fawcett P. Translation and Language. Linguistic Theories Explained. Manchester, UK, 1997.- 176 p.

180. Friedberg M. Literary Translation in Russia. A Cultural History. University Park, Pennsylvania, 1997. - 256 p.

181. Gellerstam M. Translationese in Swedish Novels Translated from English // Wollin L. and Lindquist H. (eds). Translation Studies in Scandinavia. Proceedings from the Scandinavian Symposium on Translation Theory II. Lund, 1986. - p. 88-95.

182. Godard B. Theorizing Feminist Discourse/Translation // Bassnett S. and Lefevere A. (eds). Translation, History and Culture. London and New York, 1990. - p. 87-96.

183. Gvishiani N.B. Lexical Structures and Discourse // Folia Anglistica. M., 1997. -№2.-p. 4-33.

184. Hatim B. and Mason I. The Translator as Communicator. London and New York, 1996.-256 p.

185. Hermans T. The Manipulation of Literature. Studies in Literary Translation. -London, 1985.-p. 7-15.

186. Holmes James S. The State of Two Arts: Literary Translation and Translations Studies in the West Today // Btihler (ed.). X. WeltkongreP der FIT. KongrePakte. -Wien, Braumuller, 1985.-p. 147-153.

187. Jacobsen E. Translation. A Traditional Craft. Copenhagen, 1958. - 219 p.

188. Jakobson R. Language and Literature. Gambr. (Mass.), 1960. - 548 p.

189. Jakobson R. Linguistics and Poetics. Gambr. (Mass.), 1960. - 28 p.

190. Jakovson R. О prekladu versu (О переводе стихов). Praha, 1930. - p. 9-11.

191. Kennedy G. An Introduction to Corpus Linguistics. London and New York, 1998. -326 p.

192. Kenny D. Lexis and Creativity in Translation. A Corpus-based Study. Manchester, UK, 2001.-260 p.

193. Kussmaul P. Training the Translator. Amsterdam/Philadelphia, 1995. - 178 p.

194. Kuzmin S. Translating Russian Idioms. M., 1977. - 269 p.

195. Laviosa S. The English Comparable Corpus: A Resource and a Methodology // Bowker L., Cronin M., Kenny D. and Pearson J. (eds). Unity in Diversity: Current Trends in Translation Studies. Manchester, 1998. - 200 p.

196. Laviosa S. Core Patterns of Lexical Use in a Comparable Corpus of English Narrative Prose.- 1998.-p. 557-570.

197. Leech G. and Fligelstone S. Computers and Corpus Analysis // Butler G.S. (ed). Computers and Written Texts. Oxford and Campbridge, MA, 1995. - p. 115-140.

198. Minajeva L.V. A Manual of English Lexicology. M., 1982. - 146 p.

199. Mounin G. Les problemes theoriques de la traduction. Paris, 1963. - 296 p.

200. Newmark P.A. Approaches to Translation. N.Y., 1988. - 200 p.

201. Newmark P. A. Textbook of Translation. N.Y., 1987. - 402 p.

202. Nida E.A. A Synopsis of English Syntax. Norman, 1960. - 233 p.

203. Nida E.A. Toward a Science of Translating. With Special Reference to Principles and Procedures Involved in Bible Translating. Leiden, 1964. - 331 p.

204. Nida E.A. and Taber Ch.R. The Theory and Practice of Translation. E.J.Brill, Leiden, 1982.-218 p.

205. Olohan. M. and Baker M. Reporting That in Translated English: Evidence for Subconscious Processed of Explicitation? // Across Languages and Cultures 1 (2) -2000.-p. 21-43.

206. On Translation / Ed. by Brower R.A. N.Y., 1967. - 304 p.

207. Rose M.G. Translation and Literary Criticism. Translation as Analysis. Manchester, UK, 1997.- 106 p.

208. Shlesinger M. Simultaneous Interpretation as a Factor in Effecting Shifts in the Position of Texts on the Oral-literate Continuum. Tel Aviv, 1989. - 268 p.

209. Snell-Hornby M. Translation Studies: an Integrated Approach. Revised Edition. -Amsterdam / Philadelphia, 1995.-170 p.

210. Translation. History. Culture (a Sourcebook). / Ed. by Lefevere A. N.Y., 1992. -200 p.

211. Toury G. Descriptive Translation Studies and Beyond. Amsterdam and Philadelphia, John Benjamins, 1995. - 299 p.

212. Toury G. In Search of a Theory of Translation.-Tel Aviv, 1980.- 159 p.

213. Toury G. The Nature and Role of Norms in Literary Translation. 1978. - p. 83-100.

214. Toury G. The Notion of «Native Translator» and Translation Teaching // Wilss W. and Thome G. (eds.). Translation Theory and its Implementation in the Teaching of Translating and Interpreting. Tubingen. Narr, 1984. - p. 105-113.

215. Vanderauwera R. Dutch Novels Translated into English: The Transformation of a «Minority» Literature. Amsterdam, 1985.-p. 11-99.

216. Venuti L. The Translator's Invisibility. Routledge, London and New York, 1999. -353 p.

217. Vinay J.-P., Darbelnet J. Stylistique Comparee du Franfais et de l'Anglais. Paris, 1958.-331 p.

218. Waard J.de and Nida E.A. From One Language to Another. Functional Equivalence in Bible Translation. Nashville, Camden, New York, 1986. - 224 p.

219. Zadornova V. Verbal Creativity and the Problem of Translation // Quaderni di Libri e Riviste D'ltalia. №33. La Traduzione. Saggi e Documenti (III) p. 73-80.1. ИНТЕРНЕТ-САЙТЫ

220. Bank of English http://titania.cobuild.collins.co.uk/boe info.html

221. British National Corpus (BNC): http://info.ox.ac.uk/bnc/

222. Brown Corpus: http://www.hd.uib.no/icame/brown/bcm.html

223. Cobuild Bank of English: http://titania.cobuild.collins.co.uk/form.html

224. Oslo Multilingual Corpus project: http://www.hf.uio.no/iba/prosiekt

225. The Lancaster-Oslo-Bergen (LOB) Corpus: http://www.hit.uib.no/icame/lob/lob-dir.htm

226. Translation English Corpus (TEC): http://ubatuba.ccl.unist.ac.uk/tec/

227. Translation Journal: http://www.accurapid.com/iournal/ti.htm

228. Сайт Европейского общества переводоведения (EST): http://www.univie.ac.at/transvienna/est/

229. Сайт Канадской ассоциации переводоведения (CATS): http.7/www.uottawa.ca/associations/act-cats/1. СЛОВАРИ И СПРАВОЧНИКИ

230. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 1969. - 608 с.

231. Англо-русский словарь / Сост. Мюллер В.К. М., 1969. - 912 с.

232. Большой англо-русский словарь / Под ред. Гальперина И.Р. М., 1979. - Т.1 -824 е.; Т.2 - 864 с.

233. Горбаревич К.С., Хабло Е.П. Словарь эпитетов русского литературного языка. -Л., 1979.-586 с.

234. Новый словарь иностранных слов: 25 ООО слов и словосочетаний / Под ред. Захаренко Е.Н., Комаровой Л.Н., Нечаевой И.В. — М., 2003. 646 с.

235. Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. Шведовой НЛО. М., 1973. -846 с.

236. Русско-английский словарь / Под общим руководством проф. Смирницкого А.И.-М., 1997.-760 с.

237. Словарь сочетаемости слов русского языка / Под ред. Демидова П.Н. и Морковкина В.В. М., 1983. - 686 с.

238. Толковый словарь русского языка в 4-х т. / Под ред. Ушакова Д.Н. М.-Л., 1935-1940. - Т. 1 - 1562 е.; Т.2. - 1040 е.; Т.З - 1424 е.; Т.4 - 1500 с.

239. Crystal D. The Cambridge Encyclopedia of the English Language. Cambridge, 1997.-489 p.

240. Oxford Advanced Learner's Dictionary of Current English / Hornby A.S. Oxford, 1993.- 1580 p.

241. New Webster's Dictionary / Ed. by Patterson R.F. Miami, 1991.-255 p.

242. Longman Dictionary of Phrasal Verbs. M., 1986. - 734 p.

243. NTC's American Idioms Dictionary. -M., 1991.-463 p.

244. ТЕКСТЫ, ПОСЛУЖИВШИЕ МАТЕРИАЛОМ ДЛЯ ИССЛЕДОВАНИЯ

245. Варне Д. Англия, Англия / Перевод Силаковой С. М., 2000. - 350 с.

246. Брэдбери М. Профессор Криминале / Перевод Кузьминского Б., Чхартишвили Г., Старовской Н. М., 2000. - 468 с.

247. Вудхауз П.Г. Рассказы / Перевод с английского. М., 1999. - с. 415-580.

248. Вудхауз П.Г. Фамильная честь Вустеров / Перевод Жуковой 10. М., 1999. - с. 7-216.

249. Даррелл Дж. Моя семья и другие звери / Перевод Деревянкиной Л.А. М., 1986.-301 с.

250. Даррелл Л. Бальтазар / Перевод Михайлина В. М., 1996. - 248 с.

251. Даррелл Л. Жюстин / Перевод Михайлина В. М., 1997. - 222 с.

252. Диккенс Ч. Большие надежды / Перевод Лорие М. М., 1987. - 381 с.

253. Диккенс Ч. Большие надежды / Перевод Волошиновой М.П. под редакцией Орлова М.А. // Полное собрание сочинений Чарльза Диккенса. Книги 10-11 С-Петербург, 1895.-е. 154-491.

254. Диккенс Ч. Большие ожидания / Перевод Шишмаревой М. под ред. Кузьмина М.-Л., 1935.-314 с.

255. Джером Д.К. Трое в одной лодке, не считая собаки / Перевод Донского М., Линецкой Э. М., 1979. - 224 с.

256. Джером Д.К. Трое в одной лодке, не считая собаки / Перевод с англ. М., 1994. -286 с.

257. Ли Л. Сидр и Рози / Перевод Тартаковской Н. СПб, 2002. - 205 с.

258. Поэ Э. Рассказы / Перевод Энгельгардта М.А., ред. Булгаков Ф.И. // Собрание сочинений. С-Перетбург, 1896.-Т. 1 -371 с.

259. По Э. Стихи, рассказы // Собрание сочинений По в переводе с английского Бальмонта К.Д. М., 1906. - Т. 1 - 337 с.

260. По Э. Рассказы / Перевод с английского. — М., 1981. 351 с.

261. Свифт Г. Водоземье / Перевод Михайлина В. М., 1999. - 381 с.

262. Спарк М. Memento Mori /Перевод Муравьева В. -М., 1984.-506 с.

263. Сэлинджер Д.Д. Над пропастью во ржи / Перевод Райт-Ковалевой Р. М, 1993. -190 с.

264. Сэлинджер Д.Д. Обрыв на краю ржаного поля детства / Перевод Махова С. -М.,1998. -308 с.

265. Теккерей У. Ярмарка тщеславия, роман без героя / Перевод Штейна В.И. // Собрание сочинений. С-Петербург, 1894-1895. - Т.9 - 315 е.; Т. 10 - 319 с.

266. Теккерей У. Ярмарка тщеславия. Роман без героя / Перевод Дьяконова М.А., под ред. Гальпериной P.M. и Лорие М.Ф. М., 1982. - Т.1 - 494 е.; Т.2 - 480 с.

267. Фаулз Д. Любовница французского лейтенанта / Перевод Беккер М. (главы 130) и Комаровой И. (главы 31-61). -М., 2003.-476 с.

268. Фаулз Д. Женщина французского лейтенанта / Перевод Мансурова И.И. М., 2003.-509 с.

269. Фицджеральд Ф.С. Великий Гэтсби / Перевод Калашниковой Е. М., 2002. -252 с.

270. Фицджеральд Ф.С. Великий Гэтсби, Ночь нежна. Ростов-на-Дону, 2000. - с. 5208.

271. Шоу Б. Пигмалион / Перевод Мелковой П. // Избранные пьесы. М., 1999. - с. 421-512.

272. Шоу Б. Пигмалион / Пер. Калашниковой Е. -М., 1966. 112 с.

273. Barnes J. England, England. New York, 1999. - 275 p.

274. Bradbury M. Doctor Criminale. Penguin Books, 1993. - 344 p.

275. Dickens Ch. Great Expectations. N-Y., 1962. - 488 p.

276. Durrell G. My Family and Other Animals. Penguin Books, 1977. - 303 p.

277. Durrell L. Balthazar. London, 1958. - 250 p.

278. Durrell L. Justine. London, 1957. - 253 p.

279. Fitzgerald F.S. The Great Gatsby. M., 2001.- 174 p.

280. Fowles J. The French Lieutenant's Woman. Triad Granada, 1985. - 399 p.

281. Jerome K.J. Three Men in a Boat. London-Glasgow, 1963. - 222 p.

282. Lee L. Cider With Rosie. Penguin Books, 1976. - 231 p.

283. Рое E.A. Writings. Baltimore (Md), 1967. - 539 p.

284. Salinger J.D. The Catcher in the Rye. M., 2003. - 207 p.

285. Shaw G.B. Pygmalion. A Comedy. M., 1959.- 151 p.

286. Spark M. Memento Mori. Penguin Books, 1977. - 221 p.

287. Swift G. Waterland. Picador, 1992. - 358 p.

288. Thackeray W.M. Vanity Fair. A Novel Without a Hero. London, N-Y., 1965. - 699 P

289. Wodehouse P.G. Carry on, Jeeves. Penguin Books, 1999. — 245 p.

290. Wodehouse P.G. The Code of Woosters. Penguin Books, 1978. - 238 p.Ф