автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Творчество П.И. Вейнберга в контексте русско-английских литературных связей XIX - начала XX века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Творчество П.И. Вейнберга в контексте русско-английских литературных связей XIX - начала XX века"

рукописи

КОРНАУХОВА ТАТЬЯНА ВЛАДИМИ

ТВОРЧЕСТВО П.И.ВЕЙНБЕРГА В КОНТЕКСТЕ РУССКО-АНГЛИЙСКИХ ЛИТЕРАТУРНЫХ СВЯЗЕЙ XIX - НАЧАЛА XX ВЕКА

10.01.01 - Русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

005560590

| илР 2015

Нижний Новгород - 2015

005560590

Работа выполнена на кафедре истории русской литературы и фольклора Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Саратовский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского».

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Жаткин Дмитрий Николаевич

Официальные оппоненты: Ковалева Татьяна Витальевна,

доктор филологических наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Орловский государственный университет», профессор кафедры русской литературы XI - XIX веков;

Рассадин Александр Павлович,

кандидат филологических наук, доцент, ФГБОУ ВПО «Ульяновский государственный педагогический университет имени

И.Н. Ульянова», доцент кафедры литературы

Ведущая организация: НОУ ВПО «Институт международного права и

экономики имени A.C. Грибоедова» (г. Москва)

Защита состоится <<^7» ¿^¿х^-Хейгу^ 2015 года в «_» часов на заседании

диссертационного совета Д 212.166.02 в ФГБОУ ВПО «Нижегородский государственный университет имени Н.И. Лобачевского» по адресу: 603000,

г. Нижний Новгород, ул. Большая Покровская, д. 37.

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке ФГБОУ ВПО «Нижегородский государственный университет

имени Н.И. Лобачевского» по адресу: 603950, г. Нижний Новгород, пр. Гагарина,

д. 23. ,

Автореферат разослан 2015 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Юхнова И.С.

Общая характеристика работы

Актуальность исследования и степень изученности вопроса. В последние десятилетия существенно усилилось внимание к проблемам истории русской переводной художественной литературы, истории русского поэтического перевода, что, в числе прочего, привело к переоценке деятельности многих русских переводчиков второй половины XIX в., в частности, Н.В.Гербеля (Н.Ю .Тэн-Чагай), Д.Е.Мина (О.В.Милотаева), Д.Л.Михаловского (Е.В.Крехтунова). Традиционное восприятие второй половины XIX в. как периода снижения качества художественных переводов на фоне их резкого количественного роста сменилось глубинным изучением особенностей творческих манер ведущих русских переводчиков, внесших значительный вклад в укрепление международных связей русской литературы.

Творческая деятельность поэта, переводчика и литературного критика Петра Исаевича Вейнберга (1831 - 1908) вызывала пристальный интерес его современников, в последние годы жизни он был окружен славой, почетом и общественным вниманием, был избран почетным академиком Российской Академии наук, стал председателем Литературного фонда, непременным участником значимых событий в литературной и культурной жизни. Отчасти он воспринимался как один из последних писателей великого поколения, представленного именами Ф.М.Достоевского и М.Е.Салтыкова-Щедрина, Н.Г.Чернышевского и Н.С.Лескова, отчасти - как выдающийся популяризатор творчества зарубежных авторов, переводчик новой формации, «старавшийся возможно ближе передавать дух подлинника, увлеченный красотами и богатством идейного содержания западноевропейской словесности, стремившийся по мере сил содействовать расширению умственного кругозора русской читающей публики» (Ю.А.Веселовский). Высокие оценки творчества Вейнберга (и прежде всего его переводов), восприятие вейнберговских переводческих принципов в качестве неоспоримых в современных ему литературной критике и литературоведении в сочетании с суровой характеристикой результатов его деятельности в 1920 - 1930-е гг. (В.М.Жирмунский, А.В.Федоров и др.) и практически полным забвением наследия переводчика в последующие годы позволили Ю.Д.Левину высказать мысль о деятельности Вейнберга как «своего рода итоге, которого достиг русский художественный перевод в XIX в.», итоге, неизбежно необходимом для зарождения в начале XX в. нового перевода, у истоков которого стояли А.А.Блок и В.Я.Брюсов.

Ю.Д.Левин был единственным исследователем советского и постсоветского времени, давшим обзорную характеристику вейнберговского творческого наследия. Появление его работ в 1970 - 1980-е гг. могло дать стимул к доскональному изучению конкретных переводов, литературно-критических материалов П.И.Вейнберга в контексте литературного процесса, но этого не произошло; наше исследование является первым шагом в данном направлении. В виду значительного объема неисследованного в прежние годы

фактического материала — П.И.Вейнберг обращался к творчеству свыше шестидесяти европейских (английских, немецких, французских, норвежских, польских и др.) и американских авторов — акцент сделан на одной из сторон научной проблемы: рассмотрении особенностей отражения литературных взаимосвязей России и Англии в вейнберговском творчестве.

Целью исследования является изучение литературно-критической, редакционно-издательской и переводческой деятельности П.И.Вейнберга в контексте русско-английских литературных связей.

Данная цель конкретизируется в постановке следующих исследовательских задач: 1) обобщить и систематизировать сведения о редакционно-издательской деятельности П.И.Вейнберга, его роли в популяризации английской литературы в России; 2) осмыслить литературно-критические представления П.И.Вейнберга об английской литературе и особенностях ее восприятия русскими переводчиками; 3) охарактеризовать переводческие принципы П.И.Вейнберга, их значение для развития теории русского поэтического перевода; 4) проанализировать особенности переводческого осмысления П.И.Вейнбергом английской поэзии и драматургии (шотландских народных баллад, произведений Шекспира, Р.Шеридана, Р.Бернса, Дж.-Г .Байрона, П.-Б.Шелли, Э.Баррет Браунинг, К.Россетги, О.Уайльда).

Объект исследования — литературно-критические публикации П.И.Вейнберга, материалы его редакционно-издательской деятельности; выполненные Вейнбергом переводы шотландских народных баллад, произведений Шекспира, Р.Шеридана, Р.Бернса, Дж.-Г.Байрона, П.-Б.Шелли, Э.Баррет Браунинг, К.Россетти, О.Уайльда; произведения русской литературы, содержащие следы знакомства их авторов с переводческой деятельностью Вейнберга. Предмет исследования — творчество П.И.Вейнберга, рассматриваемое в контексте международного литературного и историко-культурного взаимодействия во второй половине XIX - начале XX в. Материалом для анализа стали оригинальные и переводные поэтические и драматургические произведения, литературно-критические статьи второй половины XIX - начала XX в., дневниковые, эпистолярные, мемуарные и документальные источники.

Новизна работы состоит в том, что в ней впервые в контексте русско-английских литературных связей осуществлен целостный анализ творческой деятельности ПИ.Вейнберга, осмыслены его взгляды на развитие русской переводной художественной литературы, выявлена специфика восприятия русским поэтом-переводчиком английской поэзии и драматургии. Диссертационная работа позволяет расширить представления в области сравнительного литературоведения, русско-западноевропейских литературных связей, истории русского поэтического перевода, а также истории российского книгоиздания.

Теоретико-методологическая база исследования сформирована на основе трудов классиков отечественного сравнительного литературоведения

(Александр Н.Веселовский, В.М.Жирмунский, М.П.Алексеев, Ю.Д.Левин), исследователей теории и истории художественного перевода (М.Л.Гаспаров, Л.Л.Нелюбин, К.И.Ровда, А.В.Федоров, Г.Т.Хухуни, Р.Р.Чайковский, В.И.Шаповалов и др.), русско-английских литературных и историко-культурных связей (А.А.Елистратова, Д.Н.Жаткин, Е.И.Клименко, Б.Г.Реизов, В.Д.Спасович и др.), истории русской переводной художественной литературы (Г.Р.Гачечиладзе, А.Н.Гиривенко, П.М.Топер, Е.Г.Эткинд и др.), истории русской литературы (А.НЛыпин, А.М.Скабичевский, Н.А.Котляревский, Б.В.Томашевский, А.В.Лавров, В.А.Туниманов, Г.М.Фридлендер, А.П.Чудаков, И.Г.Ямпольский и др.), истории английской литературы (Н.И.Стороженко, А.А.Аникст, Л.М.Аринштейн, НЛ.Дьяконова, Н.Е.Ерофеева, Н.М.Маршова, Н.П.Михальская, А.А.Смирнов и др.). В процессе анализа использовались сравнительно-исторический, сравнительно-типологический, историко-

генетический, социокультурный и биографический методы исследования.

Теоретическая значимость работы заключается в опыте целостного изучения в аспекте русско-английских литературных связен творчества П.И.Вейнберга, рассматриваемого в контексте эволюции русского поэтического перевода второй половины XIX в. с учетом особенностей процессов, тенденций, специфики осмысления в России западноевропейских произведений, а также фактов преемственности, обнаруживаемых при сопоставлении переводов П.И.Вейнберга с переводами, осуществленными в предшествующее и последующее времени.

Достоверность выводов данного исследования обосновывается привлечением к анализу максимально полного объема творческих материалов П.И.Вейнберга, в частности всех известных к настоящему времени литературно-критических статей, переводов из английской поэзии и драматургии, а также значительного числа сопутствующих дневниковых, эпистолярных и мемуарных источников, уточняющих и конкретизирующих обстоятельства обращения русского переводчика к произведениям английских авторов.

Практическая значимость исследования состоит в возможности использования его результатов при подготовке курсов лекций по истории русской литературы второй половины XIX - начала XX в., истории русской литературной критики, истории русского поэтического перевода, а также при историко-литературном, стилистическом, текстуальном комментировании произведений английских авторов и их переводов, выполненных П.И.Вейнбергом.

Положения, выносимые на защиту:

1. Редакционно-издательская деятельность П.И.Вейнберга, имевшая целью популяризацию русской и западноевропейской литературы и культуры, характеризовалась многообразием проявлений и включала в себя подготовку сборников, хрестоматий и антологий, серии книг «Европейские классики в русском переводе», собраний сочинений западноевропейских писателей, редактирование и выпуск выдержавшей несколько переизданий книга И.Шерра «Иллюстрированная всеобщая история литературы» и др. При формировании

составительских книг Вейнберг отдавал предпочтение материалам мировой литературной классики, причем из английских авторов ему были наиболее близки Шекспир, Р.Шеридан, Дж.-Г .Байрон, фрагменты из творчества которых в различных русских переводах системно включались в подготавливаемые им издания. Вместе с тем подбор произведений для включения в составительские книги свидетельствовал и об учете Вейнбергом текущей общественно-политической ситуации, проявившемся в нарочитом внимании к рассказывавшим о тяжелой доле простого народа текстам социальной направленности, среди которых были как русские, так и западноевропейские сочинения (поэзия «искровцев», «Песня о рубашке» Т.Гуда, «Плач детей» Э.Баррет Браунинг и др.).

2. Литературно-критические материалы П.И.Вейнберга по проблемам английской литературы и ее русского восприятия, увидевшие свет в книгах серии «Европейские классики в русском переводе», посвященных У.Шекспиру, Р.Шеридану, Дж.-Г.Байрону, в периодической печати конца 1860-х - 1890-х гг., в сборниках переводов английской поэзии, в изданиях историко-литературного и историко-культурного содержания, а также в справочниках, энциклопедиях и др., характеризовались, в основном, компилятивностью, опорой на труды западноевропейских и отечественных предшественников, отсутствием новизны в трактовках произведений. Вместе с тем данные материалы отличала фактографическая основательность, выверка представленных сведений, доскональная детализация, оказавшиеся особенно ценными при подготовке комментариев к публикациям русских переводов. Отдельные очерки Вейнберга о Р.Бернсе, П.-Б.Шелли, Ч.Диккенсе представляют собой образцы биографической литературы, характеризующиеся популярностью изложения, ориентированностью на массового читателя.

3. Формулируя свои переводческие принципы, П.И.Вейнберг о!рицал представления эпохи русского романтизма о том, что стихотворное дарование переводчика должно соответствовать дарованию переводимого им поэта, и выдвигал требование о наличии у переводчика поэтического чутья, умения владеть стихом, стремления сохранить впечатление, передаваемое подлинником. Вейнбергом отмечена необходимость воссоздания переводчиком не только достоинств, но и недостатков оригинального текста, в том числе и тех, которые очевидны и существенно умаляют впечатление от прочитанного (схоластические детали, вульгарность, риторический балласт и т. д.). Вполне допустимым для Вейнберга было общее увеличение числа стихов перевода в сравнении с оригиналом при условии, что это расширение, вызванное несколько большей длинной слов в русском языке в сравнении с английским, не влечет появления деталей, не соотносимых с подлинным текстом и замыслом его автора. Вместе с тем Вейнберг требовал учета исторических обстоятельств, соотносимых со временем создания конкретных произведений, досконального знания иностранного языка, бережного отношения к особенностям русского языка, отказа от упрощений, сокращений, различного рода пояснений и комментариев.

4. Переводы ГТ.И.Вейнберга из английской литературы характеризуются обращением к произведениям различных исторических эпох - шотландскому народному балладному творчеству, елизаветинской драматургии (девять пьес Шекспира), литературе XVIII в. (Р.ТДеридан, Р.Бернс), поэзии и поэтической драматургии английского романтизма (Дж.-Г .Байрон, П.-Б.Шелли), сочинениям современных переводчику авторов (Э.Баррет Браунинг, К.Россетти, О.Уайльд). Указанное разнообразие, существеннным образом отличающее Вейнберга от других современных ему переводчиков, в большинстве своем концентрировавшихся на интерпретации произведений Шекспира и Дж.-Г.Байрона, свидетельствует о глубине его погружения в английский литературный процесс разных столетий.

5. На фоне посредственных переводов поэзии Дж.-Г.Байрона («Оскар Альвский», «Тьма», «Сон»), в большинстве своем не выдержавших соперничества даже с переводами и вольными переложениями предшествующего времени (А.И.Полежаев, И.С.Тургенев и др.), характеризовавшегося множеством опущений прочтения социального стихотворения Э.Баррет Браунинг «Плач детей» особо выделялось мастерство трактовок П.И.Вейнбергом произведений, имевших шотландскую народно-песенную основу, - фольклорных баллад («Эдвард», «Вильям и Маргарита», «Плач Анны Босвель», «Два ворона»), перешедшей в народ песни Дж.Скиннера «Джон О'Беднин», сочинений Р.Бернса (прежде всего, кантаты «Веселые нищие» и стихотворения «Лорд Грегори»). Несмотря на то, что языковой колорит оригиналов нередко сглаживался, ретушировался, опускались экспрессивные лексемы, переводчиком были успешно переданы музыкальность, внутренний накал чувств, сочетание неистребимой романтики и неизбежности приятия суровой реальности, сохранены исторические реалии, нюансы описания, раскрывавшие особенности мышления и нравов шотландцев. Заслугой Вейнберга как переводчика поэзии стали первое в России обращение к творчеству К.Россетти («Милый друг, как умру я - не пой...») и создание уникального поэтического перевода прозаической сказки О.Уайльда «Соловей и роза», в котором трансформация формы сочеталась с предельной корректностью по отношению к содержательной сути уайльдовского замысла.

6. Среди драматичесетгх переводов П.И.Вейнберга из Шекспира заметным явлением стал перевод «Отелло», который, характеризуясь цель™ рядом недостатков и неточностей, приводивших к глубинным искажениям смысла, утрате тональности отдельных эпизодов, разрушению стихотворной формы оригинала, многословию, все же очевидно превосходил по своим достоинствам (легкость для чтения и восприятия, опущение только малозначительных деталей, «живость» описания, точность воссоздания развернутых реплик, умелое версификаторство) переводы предшественников и современников, ни в чем не уступал переводам последующего времени (А.Д.Радлова, М.Л.Лозинский). Прочие переводы пьес Шекспира, выполненные Вейнбергом, либо, имея незначительный успех, некоторое время продолжали переиздаваться при жизни переводчика в силу его высокой литературной репутации, однако в

дальнейшем были сразу забыты («Конец всему делу венец», «Король Генрих VIII», «Бесплодные усилия любви»), либо удержались в печати и на сцене в течение двух — трех десятилетий после кончины Вейнберга во многом из-за отсутствия новых переводов на фоне общих сетований на их устарелость и отсутствие достойной замены («Как вам это понравится», «Комедия ошибок», «Венецианский купец», «Виндзорские проказницы» и др.).

7. Переводы Вейнберга из поэтической драматургии Дж.-Г.Байрона, явившись первыми обращениями к конкретным произведениям великого английского романтика, остались незавершенными («Небо и земля») или были завершены переводчиком значительно позднее, на закате творческого пути, когда их появление уже не имело новаторского значения («Сарданапал»). На периферии литературного процесса остался также вейнберговский перевод «Школы злословия» Р.Шеридана, с определенной допей небрежности раскрывавший последнего не как творческую индивидуальность, а как фигуру, привлекательную для Дж.-Г.Байрона как кумира демократически настроенной русской интеллигенции. В более успешном прочтении трагедии П.-Б.Шелли «Ченчи» Вейнберг добился глубины проникновении в специфику авторского мышления, мотивиой и образной структуры оригинала, однако и этот перевод вскоре после публикации, еще при жизни Вейнберга, был вытеснен новым переводом К.Д.Бальмонта.

Апробацш работы и публикации. Материалы диссертации были представлены на Международной научно-методической конференции «Языковые и культурные контакты различных народов» (Пенза, 2014), Всероссийской научно-практической конференции «Вопросы теории и практики перевода» (Пенза, 2013). Основные положения работы подтверждены в авторитетных рецензиях на статьи, принятые к печати журналами, входящими в действующий перечень ВАК РФ, а также одобрены ведущими учеными кафедры, выступившими в качестве рецензентов и экспертов на заключительном обсуждении диссертации. По теме диссертации осуществлено 4 публикации в изданиях перечня ВАК РФ «Мир науки, культуры, образования», «Вестник Бурятского государственного университета», «XXI век: итоги прошлого и проблемы настоящего плюс», «Известия высших учебных заведений. Поволжский регион» (серия «Гуманитарные науки»).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы, трех приложений.

Основное содержание работы

Во Введении определяются цель исследования и связанные с ней задачи, обосновывается актуальность решения поставленных научных проблем, а также характеризуются теоретико-методологическая база и степень разработанности вопроса; отмечаются научная новизна, теоретическая и практическая значимость.

В главе первой «П.И.Вейнберг как популяризатор английской литературы в России» осмыслен вклад П.И.Вейнберга как редактора, издателя и литературного критика в продвижение произведений английских писателей к русскому читателю.

В параграфе первом «Редакционно-издателъская деятельность П.И.Вейнберга в контексте русско-английскнх литературных связей» издания, составленные и опубликованные П.И.Вейнбергом как популяризатором западноевропейских литератур, условно подразделены на несколько групп: сборники, хрестоматии и антологии; серия книг «Европейские классики в русском переводе» и собрания сочинений западноевропейских писателей; журнал «Изящная литература»; книга И.Шерра «Иллюстрированная всеобщая история литературы», выдержавшая переиздания под редакцией Вейнберга.

Редакционно-издателъская деятельность Вейнберга, характеризовавшаяся многообразием форм и продолжавшаяся практически полвека, существенно способствовала популяризации в России произведений западноевропейской (в т. ч. и английской) литературы, среди которых особое место уделялось как вершинным достижениям писателей прошлого, так и сочинениям нового времени, передававшим мысли и настроения, созвучные мировосприятию самого редактора и издателя. Среди наиболее интересных для Вейнберга авторов были не только те, чьи собрания сочинений он редактировал и издавал (И-В.Гёте, Г.Гейне, Л.Бёрне и др.), но и те, чьи произведения системно включались им в различные хрестоматии, сборники, антологии, печатались отдельными сборниками. В «Сборнике произведений иностранных поэтов для классного чтения» (1882) английские авторы (Шекспир, Дж.Мильтон, Дж.Крабб и др.) были представлены наряду с немецкими и французскими. Эти же материалы являлись преобладающими в составленном Вейнбергом издании «Ученье - свет. Книга для чтения в классе и дома. Средний и старший возраст», где были напечатаны произведения Шекспира, Р.Бёрнса, С.-Т.Кольриджа, А.Теннисона, Б.Ауэрбаха, Г.Флобера, Н.Ленау. Хрестоматия «Практика сценического искусства» (1888), ориентированная на слушателей драматических курсов в Императорском театральном училище, была призвана дать «материал для упражнения в декламации как главном предмете их учебных занятий» и включала фрагменты из девяти пьес Шекспира, «Сарданапала» Дж.-Г.Байрона, «Ченчи» П.-Б.Шелли, «Школы злословия» Р.Шеридана и др. Как видим, П.И.Вейнберг как издатель отдавал приоритет литературной классике; современная английская литература была представлена в составленных им книгах лишь немногими произведениями социальной направленности, отвечавшими общественным настроениям в России (например, «Песней о рубашке», «Сном леди», «Сном Евгения Арама» Томаса Гуда, «Плачем детей» Элизабет Баррет Браунинг).

В параграфе втором «Литературно-критическое осмысление П.И.Вейнбергом произведений английских писателей и их русских переводов» предложена классификация литературно-критических материалов П.И.Вейнберга, посвященных осмыслению произведений зарубежной

литературы и их русских переводов, включающая: биографические очерки в книгах серии «Европейские классики в русском переводе», посвященных У.Шекспиру, Р.Шеридану, Дж.-Г.Байрону; очерки и статьи об английской литературе в периодической печати конца 1860-х - 1890-х гг.; обзорные очерки и иные материалы компилятивного содержания в изданиях переводов английской поэзии; статьи, посвященные осмыслению деятельности русских переводчиков английской поэзии; материалы по английской литературе в изданиях историко-литературного и историко-культурного содержания, а также в справочниках и энциклопедиях; перевод цикла лекций о Шекспире Бернгарда Бринка (Тен-Бринка).

По большей части его работы были переводными, компилятивными, основанными на трудах западноевропейских и отечественных предшественников и не привносившими качественно новых трактовок в понимание литературных произведений и творческих судеб писателей. Вместе с тем следует отметить основательность и добросовестность Вейнберга в подаче богатой фактографии, его умение высказывать собственные корректные и аргументированные суждения о работах других критиков и литературоведов, эрудицию, которая, не ограничиваясь знанием творчества ведущих литераторов конкретных стран и эпох, позволяла составлять масштабные обзоры мировой литературы, качественный пояснительный аппарат к русским переводам английской классики. Многие очерки, подготовленные писателем, являются замечательными образцами биографической литературы, рассчитанной на широкого читателя, отличающейся живым и доступным изложением, акцентировкой наиболее значимых моментов жизни рассматриваемого автора, оказавших влияние на его творчество.

Из всех многочисленных публикаций Вейнберга наиболее содержательными были отклики на переводческую деятельность П.А.Козлова и Д.Л.Михаловского, представлявшие не только пространный разбор конкретных переводов, но и четко сформулированные и обоснованные переводческие принципы самого Вейнберга, признанные в современном ему обществе. Так, отмечая существенную распространенность в России переводческой деятельности, благодаря чему «ни один европейский писатель <...> сколько-нибудь выдающийся, имеющий право занять почетное место во всеобщей истории литературы, не остается у нас непереведенным - или вполне, или частями», Вейнберг вместе с тем акцентирует неглубокое, невнимательное отношение в России к результатам работы переводчиков. Если в европейских странах «всякий перевод капитального произведения <...> рассматривается критикою так же серьезно и солидно, как выдающееся оригинальное произведение, чем и определяется место, которое должен занять этот перевод в отечественной литературе», то в русской литературной критике появление новых переводов либо вообще игнорируется, либо приводит к напечатанию краткой библиографической информации.

Задавшись вопросами, что значит истинно хороший перевод, какими качествами должен обладать хороший переводчик, как построить теорию

хорошего перевода, Вейнберг вступает в полемику с утверждением В.А.Жуковского о том, что стихотворное дарование переводчика должно соответствовать дарованию переводимого им поэта, поскольку из него вытекает естественное заключение, что «хороший перевод большинства первоклассных поэтов невозможен», ибо «больших поэтов, а уж подавно таких между ними, которые, оставляя даже на время свое собственное творчество, занимались бы передачею на свой язык того, что сказано другими на их языке, очень мало».1 По убеждению Вейнберга, большой поэт изначально не может быть хорошим переводчиком, поскольку у него много своего и «чужие стихи <...> становятся для него только как бы крючками, на которые он вешает собственные образы». Испытывая глубокое уважение к В.А.Жуковскому, Вейнберг не склонен признавать его ни первостепенным поэтам-творцам, в виду «отсутствия у него оригинальных, именно ему присущих - а не у других поэтов заимствованных мотивов, по однообразию и узости области его поэзии», ни автором переводов в полном значении этого слова, ибо созданные им творения - «в высшей степени талантливые <...> переделки, подражания, стихотворения <...> "на мотив"».

Рассуждения приводят Вейнберга к мысли, что переводчику нужно отнюдь не поэтическое дарование, но «уменье владеть стихом <...>, быть полным хозяином своего языка <...>, иметь поэтическое чутье, даже, пожалуй, только чутье критическое». Переводы произведений зарубежных писателей делаются, на взгляд Вейнберга, для людей, не знающих иностранных языков, а потому обязанность хорошего переводчика — «стараться произвести на <.. .> читателей <...> такое же впечатление <...>, какое производит <...> подлинник», дать представление о мыслях и частных подробностях последнего, особенностях их выражения. Переводчик классического произведения должен понимать, что «у большого поэта <...> нет ничего лишнего, ничего, так сказать, не рассчитанного, не находящегося в органической связи или с его собственною личностью, или с его поэтическим миросозерцанием, или с условиями времени, когда он творил данное произведение». Переводя текст в целом, Вейнберг считает недопустимым, руководствуясь личными взглядами и вкусами, лакировать отдельные эпизоды с целью усиления «эстетическо-приятного впечатления» от них, в частности, освобождать сочинения от «неприличностей», схоластических деталей и риторического балласта.

Подробно разбирая трагедию «Антоний и Клеопатра» в переводе Д.Л.Михаловского, Вейнберг видел в ней множество мелких недостатков, таких как неверная передача слов, «произвольная замена некоторых характеристических слов подлинника другими, или ослабляющими силу, или уничтожающими характеристичность», отдельные сокращения, незначительные неловкости и шероховатости языка. На фоне этих недостатков подавляющим образом выделялись достоинства перевода, среди которых - его совершенная

' О том же, хотя и в несколько ином ракурсе, ТТИ.Вейнберг говорил на заседании Русского литературного общества, о чем свидетельствует такая запись Ф.Ф.Фидлера от 18 апреля 1889 г.: «Вейнберг <...>, между прочим, сказал, что Жуковский, хотя и замечательный переводчик, но вовсе не значительный поэт (этим он хотел опровергнуть распространенное мнение: выдающийся переводчик должен быть большим поэтом».

близость к подлиннику с его позтнчностъю и силой, причем не только внешняя, но и внутренняя; умелое сохранение шекспировского тона, безукоризненного белого стиха, условий плавности, благозвучия, версификационной постройки. Вейнберг приходит к выводу о существенно больших (в сравнении с предшествующими переводами) достоинствах перевода Д.Л.Михаловского, который «дает о подлиннике полное понятие, знакомит с ним во всех подробностях и, отличаясь при этом в большинстве случаев совершенством формы, обличает всюду руку и опытного и талантливого стихотворца, и наделенного поэтическим чутьем и дарованием человека».

Теоретические посылки, предложенные Вейнбергом, были близки А.А.Блоку, о чем можно узнать из его доклада «Гейне в России (О русских переводах стихотворений Гейне)» (1919): «Вейнберг предъявил совершенно правильные требования к переводу в своей рецензии о переводе "Дон Жуана" Байрона Козловым в 1889 году». В монографии «Русские переводчики XIX века и развитие художественного перевода» (1985) Ю.Д.Левин считает возможным говорить о «теории Вейнберга», соответствовавшей значимой задаче литературы своего времени - донести лучшие произведения западноевропейской литературы до «демократизировавшегося круга читателей, которым по незнанию языка оригинал был недоступен»; именно такой читатель оказывался способным оценить достоверность перевода и добросовестность переводчика. Основную заслугу Вейнберга как теоретика и практика перевода Ю.Д.Левин видит в том, что он «положил конец вольному обращению с оригиналом, замене одних тематических элементов другими, что широко практиковалось переводчиками середины века».

Глава вторая «Восприятие и осмысление произведений английской литературы в творчестве П.И.Вейнберга-переводчика» посвящена анализу особенностей переводческого прочтения П.И.Вейнбергом произведений шотландского устного народного творчества, В.Шекспира, Р.Б.Шеридана, Р.Бёрнса, Дж.Г .Байрона, П.Б.Шелли, Э.Баррет Браунинг, К.Россетти, О.Уайльда.

В параграфе первом «Шоптандские народные баллады в творческом восприятии П.И.Веинберга» отмечается, что интерес Вейнберга к шотландскому устному народному творчеству был достаточно стабильным и при этом спорадическим, нерегулярным, о чем свидетельствуют, с одной стороны, появление его новых переводов шотландских баллад на протяжении длительного времени - в 1860 - 1890-е гг., а с другой - единичность этих переводов. Известны выполненные им переводы шотландских баллад «Edward» («Эдвард»), «Fair Margaret and Sweet William» («Прекрасная Маргарет и милый Вильям»), «Lady Anne Bothwell's Lament» («Плач леди Анны Босвелл»), «The Twa Corbies» («Два ворона»), а также перевод «песни, перешедшей в народ», Дж.Скиннера «Jolm о' Badenyon» («Джон О'Беднин»), Обращаясь к шотландской народной поэзии, Вейнберг достаточно глубоко проникал в мир ее художественных образов, трактовал многие детали описания с учетом исторических реалий, особенностей мышления и традиций шотландцев, что позволяет говорить о

достаточно высоком уровне осуществленных им переводов. Многие произведения были переведены Вейнбергом впервые, те же, что уже были известны русскому читателю, требовали более точных прочтений в сравнении с вольными переложениями, осуществленными в эпоху романтизма - в 1820 -1830-е гг.; в частности, обращение к балладе «Два ворона» было обусловлено желанием Вейнберга познакомить русских читателей с произведением, ставшим основой для пушкинского стихотворения «Ворон к ворону летит...». В целом переводы Вейнберга оказались одной из ярких составляющих раннего этапа восприятия в России английской и шотландской балладной поэзии, характеризовавшегося отсутствием системности, появлением единичных переводов, мозаично знакомивших с отдельными текстами; и хотя эти немногочисленные прочтения не могли создать общего впечатления о богатстве языка и мотивном многообразии английских и шотландских баллад, они во многом подготовили зарождение того значительного интереса к этим произведениям, который вылился уже в XX в. в перевод объемных балладных циклов, издание их отдельными книгами.

Во втором параграфе «П.И.Вейнберг - переводчик пьес Шекспира» осмысливается вклад Вейнберга в осмысление драматургического наследия Шекспира, причем особое внимание уделяется характеристике языковых, стилистических и художественных особенностей перевода «Отелло», созданного в конце 1850-х гг. и первоначально вызвавшего неоднозначную реакцию театральной и литературной критики. В частности, А.С.Гиероглифов (под псевдонимом А.Г-фов) писал в №26 «Театрального и музыкального вестника» за 1859 г., что перевод «отличается гладким (но довольно слабым) стихом»; о том же сообщал и М.А.Загуляев (под псевдонимом М.З.) в «Сыне Отечества» от 6 декабря 1859 г., указывавший, что «перевод гладок и близок, но в нем утрачен <...> шекспировский колорит». В напечатанной в газете «Голос» от 3 (15) декабря 1864 г. анонимной рецензии на отдельное издание сценической редакции «Отелло» утверждалось, что перевод Вейнберга «далеко не безукоризнен, а местами даже отличается тяжелым, искусственным складом».

Постепенно вейнберговский перевод «Отелло» завоевал читательские симпатии: в этом сыграли свою роль не только включение его в 1865 г. в первое русское собрание шекспировских произведений, подготовленное Н.В.Гербелем и Н.А.Некрасовым (переиздания в 1877, 1880, 1888, 1899 гг.), но и выпуск перевода массовым тиражом в «Дешевой библиотеке» А.С.Суворина в 1886 г. (переиздания в 1888, 1892, 1899, 1907 тт.), сопровождавшийся заимствованным из зарубежных источников справочным материалом об источниках «Отелло» и изложением мнений разных критиков об «Отелло» и характерах этой трагедии. Благодаря суворинскому изданию перевод «Отелло» Вейнберга «попал в народ», о чем свидетельствуют некоторые публикации конца 1880-х гг. Так, в рецензии А.Б., напечатанной в 1889 г. во втором томе сборника «Что читать народу», особо отмечалась доступность неадаптированных переводов «Отелло»

Вейнберга, «Макбет» А.И.Кронеберга, было рассказано о чтении вслух этих переводов среди учениц воскресной школы. Об опыте чтения вслух трагедии «Отелло» в переводе Вейнберга в одной из женских воскресных школ также писала в 1889 г. Х.А. <Х.Д.Алчевская>. «Отелло» в переводе Вейнберга представлялся неудовлетворительным в те годы лишь отдельным русским писателям, в частности, П.А.Кускову, опубликовавшему свой перевод этого произведения, не имевший успеха, в №4 за 1870 г. журнала «Заря», и, по указанию Ф.Ф.Фидлера, в мае 1888 г. «бранившего переводы Вейнберга <...> и хвалившего собственные».

Вейнберг неоднократно дорабатывал свой перевод, стремясь к драматургическому совершенству, в чем несложно убедиться, сравнив самую раннюю публикацию полного текста перевода в 1865 г. с последней волей переводчика, например:

В.Шекспир. Отелю. Перевод В.Шекспир. Отелло. Перевод

П.И.Вейнберга. Издание 1865 г. П. И. Вейнберга. Издание 1902 г.

...ая- клянусь И этой чести

Как честный человек, ведь цену знаю Я стоил; да, как честный человек Я сам себе — я стоил этой чести. В том поклянусь: себе я цену знаю.

Хоть бы на то несказанное счастье Хотя б на то высокое блаженство

Не позовут закон и общий суд Не позовут закон и правый суд!

В подобных донесениях догадки Так как догадки в разных донесеньях

Мне дела нет до общего волненья Не общая меня забота взволновала

Чтоб Бог ее такой, как я, создал. Чтоб Бог ее такою сотворил,

Потом она меня благодарила. Как я; потом меня благодарила.

Целью доработки было придание переводу большей сценичности, достигавшееся посредством замены отдельных слов, внесения изменений в синтаксическую структуру текста, корректировки художественных деталей. Наиболее существенное достоинство вейнберговского перевода следует видеть в его ориентированности на театральное действо, на игру актера и ее восприятие зрителем.

О массовой популярности вейнберговского перевода свидетельствует то обстоятельство, что именно из него в русский язык пришли «крылатые слова», соотносимые с шекспировским «Отелло» — «она меня за муки полюбила, а я ее за состраданье к ним» (д. 1, сц. 3), «чудовище с зелеными глазами» (определение ревности в д. 3, сц. 3). Ставшие крылатыми строки вейнберговского перевода «она меня за муки полюбила, а я ее за состраданье к ним» уже в конце октября - начале ноября 1868 г. заинтересовали

Ф.М.Достоевского, в подготовительных материалах которого к роману «Идиот» можно встретить такую запись: «Князь просто и ясно (Отелло) говорит ей, за что он ее полюбил, что у него не одно сострадание (как передал ей Рогожин и мучил ее Ипполит), а и любовь и чтоб она успокоилась». Дальнейшее развитие действия в «Идиоте», по ранним наброскам, также должно было осуществляться по «шекспировскому» плану с образом Князя-Отелло, в чем можно усматривать не только шекспировское, но и вейнберговское влияние.

А.С.Долинин, впервые опубликовавший в 1965 г. творческие рукописи романа Ф.М.Достоевского «Подросток», обратил внимание на записи к первой и второй частям романа: «Подросток об Отелло: Знаете ли, за что убил Дездемону, за то, что идеал потерял <...>- Мне Версилов говорил, что Отелло не для того убил, а потом убил себя, что ревновал, а потому что у него отняли его идеал».2 Разъясняя суть сказанного в «Подростке», А.С.Долинин обращался к тексту вейнберговского перевода концовки «Отелло», тем самым косвенно предполагая еще один факт влияния переводчика-современника на Ф.М.Достоевского.

Впоследствии традиции перевода «Отелло», выполненного Вейнбергом, активно проявились в творчестве А.ПЛехова. В повести «Огни» (1888), характеризуя инженера Ананьева, А.П.Чехов соотносил его с Отелло, при этом используя практически дословную цитату из шекспировской трагедии в переводе Вейнберга: «Инженер Ананьев, Николай Анастасьевич, был плотен, широк в плечах и, судя по наружности, уже начинал, как Отелло, "опускаться в долину преклонных лет" и излишне полнеть»; ср. в переводе «Отелло» Вейнберга (акт III, сц. 3): «Начал я в долину лет преклонных опускаться».

В концовке драматического этюда А.П.Чехова «Лебединая песня (Калхас)» (конец 1886 или начало 1887) в реплике Светловидова цитируется фрагмент из «Отелло» в переводе Вейнберга со слов «Прости, покой, прости, мое довольство!..» (акт III, сц. 3). Известно, что в ранней редакции цитировался другой монолог из «Отелло» в переводе Вейнберга - «О, если бы угодно было небу...» (акт IV, сц. 2), который был заменен при представлении «Лебединой песни» в театральную цензуру. Монолог из вейнберговского перевода трагедии «Отелло» «Прощай, покой, прости, мое довольство!..» А.П.Чехов также пространно цитировал в письме Е.М.Линтваревой от 9 октября 1888 г., соотнося его с событиями собственной жизни, в которой страстная любовь решительно выбила «из прошлого и настоящего».

Рассказывая о командире парохода г. Л., многое повидавшем на своем веку, А.П.Чехов писал в книге «Остров Сахалин (Из путевых записок)» (1893 -

2 В окончательной редакции романа Ф.М.Достоевского «Подросток» (ч. 2, гл. 4): «Версилов раз говорил, что Отелло не для того убил Дездемону, а потом убил себя, что ревновал, а потому, что у него отняли его идеал!..».

1894): «Покружив полжизни около Камчатки и Курильских островов, он, пожалуй, с большим правом, чем Отелло, мог бы говорить о "бесплоднейших пустынях, страшных безднах, утесах неприступных"». Закавыченные А.П.Чеховым слова - цитата из перевода «Отелло» Вейнберга (акт I, сц. III).

На взгляд А.А.Блока, основным вейнберговским достижением в переводном творчестве было прочтение шекспировского «Отелло», а главным провалом — интерпретации гейневских текстов, не передававшие и в малой степени достоинств немецких оригиналов, однако вызвавшие восторги сервильной критики. Так, говоря о шекспировском «Отелло», А.А.Блок в письме М.Ф.Андреевой от 27 апреля 1919 г. отмечал, что в его переводе «едва ли кто победит Вейнберга». Интерес к вейнберговскому прочтению «Отелло» А.А.Блок проявлял еще в молодости, о чем можно судить по фрагменту письма от <17 ноября 1902 г>3, передающего любовное признание поэта своей будущей жене Л.Д.Менделеевой: «<.. .> эта любовь верная и неисходная. Ни за что, не «за муки» и не «за состраданье к ним», а без причины, без цели, по велению Ангела моего, сохраняющего меня во всех путях» [76, с. 62].4

Редактирование вейнберговского перевода, предпринятое А.А.Блоком в 1919 г. по венгеровскому изданию, дает полное представление о различии подходов двух литераторов к переводческой деятельности: если Вейнберг, несмотря на свою принципиальность, еще может позволить себе в отдельных случаях вольно обойтись с подлинником, то А.А.Блок предельно скрупулезен и пунктуален, внимателен к нюансам, иногда вносит минимальные коррективы отдельных слов, значимые для содержательной стороны перевода. Так, в эпизоде, когда Отелло рассказывает Дездемоне историю платка (д. III, сц. 4), Вейнберг переводит «...That handkerchief / Did an Egyptian to my mother give» [...Этот платок / Египтянка моей матери дала] как «Им <платком> мать мою цыганка «одарила», А.А.Блок зачеркивает первую букву в глаголе — «одарила». А.А.Блок корректирует вейнберговскую лексику, нарушающую языковые нормы. Так, при интерпретации слов дожа (д. I, сц. 3) «Valiant Othello, we must straight employ you / Against the general enemy Ottoman» [Доблестный Отелло, мы должны немедленно задействовать вас / Против главного врага — турок] он заменяет глагол, что приводит к корректировке всего стиха: «Отелло доблестный, сейчас должны мы / Употребить вас в дело против турок, / Врагов республики...» - «Послать вас в битву против турок злых». А.А.Блок стремился к нейтрализации грубых выражений, отчасти затрагивая при этом и

5 Письмо датируется по почтовому штемпелю.

4 О популярности на рубеже XIX — XX вв. крылатого выражения П.И. Вейнберга свидетельствует также, в частности, фрагмент воспоминаний о путешествии в Италию в 1896 г. неизвестной молодой женщины, хранящихся в РГАЛИ и впервые опубликованных в 2011 г. в одиннадцатом сборнике архивных материалов «Встречи с прошлым»: <«...> в тихие золотистые вечера слушала повествования Отелло и, слушая, "полюбила его за его страдания, а он ее — за состраданье к ним"».

особенности подлинника.5 Так, в сцене, когда Отелло говорит о своей несклонности к праздности и предлагает в случае таковой сделать котел из его шлема (д. I, сц. 3) - «Let housewives make a skillet of my helm» [Пусть хозяйки сделают котелок из моего шлема], Вейнберг использует разговорное слово «бабы» («Тогда пускай из шлема моего / Простой горшок себе устроят бабы»), неприемлемое для А.А.Блока, следующего оригиналу - «хозяйки смастерят». В реплику Кассио о женитьбе своего генерала в первой сцене второго действия - «he hath achieved a maid» [он добился девушки] - Вейнберг вносит некоторую развязность («он взял девицу»), тогда как А.А.Блок предпочитает нейтральность, пусть даже и сопровождающуюся утратой элемента достижения («женился он»), В сцене, в которой Яго просит Отелло о терпении (д. IV, сц. 1), А.А.Блок, изначально не согласившись с подбором отдельных лексем в переводе Вейнберга и предложив заменить неприемлемые «уверюсь», «бешенству», «людского» на «сочту», «желчь, злоба, гнев, хандра», «мужского», в конечном итоге переписал эпизод, сам допустив при этом излишние добавления - «желчная хандра» и «гнев» вместо емкого английского слова «spleen»: «Or I shall say you are all in all in spleen, / And nothing of a man» [Или я скажу, что вы весь в гневе, / И ничего мужского / людского] — «.. .иначе я уверюсь, / Что бешенству совсем вы отдались / И что в вас нет уж ничего людского» (П.И.Вейнберг) - «Что желчная хандра вас одолела / И гнев лишил вас мужества совсем / Вас вовсе» (редакция А.А.Блока).

А.А.Блок внимателен к оценкам героев, содержащимся в переводе. Так, слово «надежный» при характеристике Яго, звучащей из уст Отелло (д. II, сц. 3), исправлено на «честнейший», что соответствует оригиналу («most honest») и о чем сказано в блоковской сноске: «Отелло всегда называет Яго честным (до раскрытия преступления)»; там же характеризующие Яго слова Отелло «добротой <...> увлеченный» заменены на «честностью <...> увлеченный», что вновь соответствует подлиннику («thy honesty»). Напротив слов Кассио о Яго (д. 111, сц. 1) «Я не встречал еще из флорентийцев / Ни одного добрее и честней» (у Шекспира - «...1 never knew / A Florentine more kind and honest» [...Я не знаю / Флорентийца более доброго и честного]) А.А.Блок написал: «О, да, он честный малый, знаю я. (В трагедии Яго вообще называется честным)». В д. IV, сц. 3 и д. V, сц. 2 А.А.Блок последовательно заменяет пять обращений Дездемоны к Отелло «мой друг» и «милый мой / милый» на «мой господин», идентичное английскому оригиналу («ту lord»).

Достоинствами перевода Вейнберга стали легкость для восприятия, мастерское версификаторство, внимание к художественным деталям, сохранение динамики действия, наиболее существенными недостатками — «водянистость» и многословность. Только в послевоенный период появились

5 Отметим, что отчасти грубые выражения Шекспира уже были к тому времени нейтрализованы П.И.ВеГшбергом, на что указывал А.А.Смирнов: «Вейнберг в "Отелло" старательно вытравляет все "грубое", передавая не менее пяти разных слов, означающих по-английски "девка", благочинно-библейским "блудница" или деликатным "развратница"; или превращая довольно игривую народную песенку, которую, отходя ко сну, поет Дездемона (акт IV, сцена 3), в сентиментальный романс».

новые переводы «Отелло» Б.Л.Пастернака (1945) и М.Л.Лозинского (1950), знаменовавшие собой новый этап в переводческом осмыслении произведения Шекспира, в рамках которого перевод Вейнберга уже воспринимался как часть литературной истории и не переиздавался. Однако для поколения переводчиков, выросшего на переводе Вейнберга, он по-прежнему, несмотря на очевидные недочеты, оставался самым любимым, о чем, в частности, в начале 1970-х гг. так писал В.В.Рогов: «Признавая преимущества лучшей работы, ставшей известной в последующие годы6, мы признаемся, "рассудку вопреки", что любим привычный для нас перевод, даже во многом уступающий оригиналу, больше!».

Резонанс раннего перевода «Отелло» не смог даже отчасти повторить ни один из последующих переводов Вейнберга, обратившегося в 1864 г. к интерпретации шекспировских «Короля Генриха VIII» и «Тимона Афинского», в 1866 г. — «Венецианского купца», в 1867 г. - «Как вам будет угодно», в 1868 г. — комедий «Конец всему делу венец», «Виндзорские проказницы», «Комедия ошибок», «Бесплодные усилия любви». Вместе с тем выход отдельной книгой в 1865 г. «Тимона Афинского», прежде напечатанного в «Современнике», вызвал отклики «Голоса», признавшего перевод удачным, и «Книжного вестника», в котором было проведено сравнение переводов Вейнберга и Н.Х.Кетчера, установлена их близость, давшая повод для предположения об использовании Вейнбергом кетчеровского текста в качестве подстрочника при прочтении «Отелло», «Генриха VIII» и «Тимона Афинского», укреплявшегося при виде той быстроты, с которой работал Вейнберг-переводчик. Обзор новых переводов Вейнберга («Отелло», «Король Генрих VIH», «Тимон Афинский»), наряду с другими материалами, вошел в статью «Русской сцены» (1865, №1) «Приобретения нашего театра в 1864 г.», подписанную псевдонимом Любитель; здесь работы Вейнберга как интерпретатора Шекспира были оценены положительно, а сам он причислен к лучшим переводчикам.

В подготовленной Ю.Д.Левиным в 1962 г. подборке переписки русских литераторов, связанной с подготовкой шекспировских изданий, обращает на себя внимание адресованное Н.В.Гербелю письмо А.Н.Плещеева от 5 января 1868 г., в котором Вейнберг охарактеризован как человек, «который готов переводить все что угодно, — и хоть по акту в день может строчить стихами». Такое суждение, абсолютно негативное по внутренней своей сущности, было воспринято Н.В.Гербелем как «подсказка»: после того, как А.Н.Плещеев в письме к Н.А.Некрасову от 7 января 1868 г. отказался в кратчайшие сроки перевести пьесу «Бесплодные усилия любви» для шекспировского издания, предпринятого Н.А.Некрасовым и Н.В.Гербелем («...я за перевод «Усилий любви» не возьмусь. Когда я посмотрел эту вещь, то пришел к убеждению, что ее перевести в такой краткий срок невозможно. Это одна из труднейших пьес. Все игра слов»), составители издания обратились к Вейнбергу, сделавшему перевод «Бесплодных усилий любви» в самом скором времени. О манере работы Вейнберга свидетельствует и его письмо Н.В.Гербелю, отправленное 12

6 Вероятно, имеется в виду многократно перепечатывавшийея перевод Б.Л.Пастернака

декабря 1867 г. Не представив переводы издателю в установленные сроки, Вейнберг, обвиненный в неаккуратности, вынужден был оправдываться плохим самочувствием и просить не передавать работу другим переводчикам: «Возвратить Вам "Виндзорских прок<азшщ>" не могу, потому что дня через четыре или пять перевод непременно будет совсем готов. Затем, "Комедию ошибок" я могу доставить не позже 7 января; думаю, что это не поздно, п<отому> что Вы хотите выпустить том в последн<их> числах января. Мне было бы весьма приятно, если б Вы не передали этой работы другому».

Выдвинувшись в 1860-е гг. «в число ведущих переводчиков Шекспира», Вейнберг, по наблюдению Ю.Д.Левина, создавал переводы различного уровня, в частности, его прочтение «Веселых виндзорских кумушек» оценивалось исследователем как «довольно вялое и анемичное». Возможно, именно это обстоятельство побудило Н.И.Шульгина в 1879 г. обратиться к доработке вейнберговского прочтения, в результате которой была заново переведена прозаическая часть, поэтическая же полностью сохранена. Осмысливая появление совместного перевода Н.И.Шульгина и Вейнберга, К.И.Ровда отмечал, что и при переработке прозаической части текста Н.И.Шульгин «многое взял <...> у своего предшественника». Однако результат «соавторского» творчества переводчиков оказался еще менее приемлемым, - в результате для постановки в театре и для цитирования в литературоведческих работах избирался единоличный перевод Вейнберга. В частности, в книге В.В.Чуйко «Шекспир, его жизнь и произведения» (1889) автором было особо отмечено, что «Виндзорские кумушки» цитируются по переводу Вейнберга. «Ежегодник императорских театров» сообщал в 1905 г. о возобновлении в сезон 1904 - 1905 гг. постановки «Веселых виндзорских кумушек» в вейнберговском переводе, причем давал характеристику образа Фальстафа.

К середине 1880-х гг. репутация Вейнберга как переводчика Шекспира, первоначально весьма невысокая, начала упрочиваться, причем особенно высоко оценивались «Отелло» и «Венецианский купец». В 1885 г. В.В.Чуйко в книге «Современная русская поэзия в ее представителях» характеризовал Вейнберга как «лучшего и талантливейшего переводчика Шекспира», при этом называя сами переводы «вполне образцовыми и местами необыкновенно талантливыми». Составитель антологии «Английские поэты в биографиях и образцах» (1875) Н.В.Гербель признавал, что литературная известность Вейнберга зиждется «на стихотворных переводах с английского и немецкого языков, которые приобрели ему почетное место среди русских переводчиков», после чего акцентировал его «звучный и всегда правильный стих», «верность духу и букве подлинника». Среди наиболее удачных Н.В.Гербель называл вейнберговские трактовки комедий Шекспира «Конец всему делу венец», «Как вам будет угодно» и «Комедия ошибок», которые «могут быть поставлены в пример всем переводчикам Шекспира», а также переводы Вейнберга из Генриха Гейне, Николауса Ленау (поэма «Жижка»), Гофмана фон Фаллерслебена, Георга Гервега. В статье «Английская драма до смерти Шекспира» (1888), вошедшей в третий том «Всеобщей истории литературы»,

Н.И.Стороженко, характеризуя гербелевское издание Шекспира, утверждал, что в нем «собраны все лучшие стихотворные переводы отдельных пьес <.. .>, принадлежащие Кронебергу, Дружинину, Вейнбергу, Соколовскому и др.». Анализируя шекспировскую комедию «Бесплодные усилия любви», тот же исследователь в статье «Шекспир и литература эпохи Возрождения» (1904) приводил фрагмент из третьей сцены IV акта в переводе Вейнберга со слов «Внимайте, поборники любви! Вы поклялись...» до слов «Всех наших сил, крепя и возвышая природу их».7

Дня шекспировского издания С.А.Венгерова, опубликованного в 1905 г., Вейнберг осуществил корректировку некоторых из своих переводов, о которой, в частности, говорится в примечаниях к «Комедии ошибок», «Венецианскому купцу». В год выхода издания С.А.Венгеров писал А.В.Амфитеатрову, что «первенство в деле переводов Шекспира по-прежнему остается за стариками -Кронебергом, Дружининым, Вейнбергом», но происходит это всего лишь потому, что они «забрали самые знаменитые пьесы». Вместе с тем, отмечая мастерство А.В.Ганзен как переводчицы «Генриха V», давшей «удачное представление о коверкании английской речи валлийцами, шотландцами и ирландцами», С.А.Венгеров признавал, что «старый перевод Вейнберга "Виндзорских кумушек" никакого представления об этом коверкании не дал, а между тем оно для пастора Эванса и доктора Каюса чрезвычайно характерно».

Если переводы начала XX в., по справедливому наблюдению Э.П.Зиннера, «не могли вытеснить оставшиеся <...> непревзойденными работы А.И.Кронеберга, А.В.Дружинина, П.И.Вейнберга», то в середине 1930-х гг., во многом в связи с подготовкой академического издания Шекспира, произошла переоценка вейнберговских переводческих достижений. Этому предшествовали 1920-е гг., когда переводы Вейнберга еще переиздавались, но с акцентировкой на том, что это делается за неимением лучшего.8 Для исследователей 1930-х гг. было очевидным, что ни один из вейнберговских переводов не может быть включен в новое шекспировское собрание, что все они должны быть замещены новыми, более точными прочтениями. Например, в отношении комедии «Конец всему делу венец» А.А.Смирнов писал Г.Г.Шпету 8 апреля 1934 г.: «Старый перевод Вейнберга неплох, достаточно точен и стилистически остер, но о том, чтобы взять его и отредактировать, не может быть и речи, хотя бы ввиду его полной "антиэквиритмичности"». Вместе с появлением в 1930-е гг. новых переводов шекспировских пьес их интерпретации, предложенные Вейнбергом, окончательно стали частью литературной истории.

7 В трудах исследователей ] 880-х гг. цитировались и переводы Вейнберга из других английских авторов. Так, в цикле публичных лекций В.Д.Спасовича «Байрон и некоторые его предшественники» (1889), первоначально опубликованном в 1885 г. под названием «Байрон и некоторые из его предшественников», биографический эпизод прощания Байрона с Мэри Дафф был соотнесен с текстом байроновского стихотворения «Сон», приведенным в переводе Вейнберга.

8 В этой связи интересно указание Т.Г.Щедриной, что в 1924 г. Г.Г.Шпет редактировал перевод трагедии «Юлий Цезарь», сделанный П.Вейнбергом и А.Шишковым (сокращал его и готовил сценический вариант текста для МХАТа в 1924 году). О существовании данного перевода из других источников неизвестно

В третьем параграфе рассмотрен выполненный и опубликованный П.ИБейнбергом в 1875 г. перевод «Школы злословия» Шеридана, который привлек внимание к произведению, не переводившемуся в России со времен Екатерины И, но при этом вызывавшему спорадический интерес в плане создания подражаний и переработок «на русский лад». При всей текстовой и стилевой точности, свидетельствующей о высоком профессионализме Вейнберга-переводчика, его прочтение «Школы злословия» все же выполнено с некоторой долей небрежности. Причину этой небрежности следует, на наш взгляд, видеть в том, что Шеридан интересовал переводчика не сам по себе, не как творческая индивидуальность, а как фигура, привлекательная для Байрона -кумира демократически настроенной русской интеллигенции. В компилятивном биографическом очерке о Шеридане, написанном на основе известного исследования А.В.Дружинина «Жизнь и драматические произведения Ричарда Шеридана», Вейнберг отчетливо акцентировал отмеченные Байроном ум и остроумие Шеридана, а также то обстоятельство, что Шеридан, на взгляд Байрона, создал лучшую комедию («Школа злословия»), лучшую оперу («Дуэнья»), лучший фарс («Критик»), лучшее похвальное слово («На смерть Гаррика»). Мнение самого Вейнберга о Шеридане было не столь восторженным, более того, он и слова Байрона призывал «принимать с ограничением» как вызванные «и личною дружбою знаменитого поэта с Шериданом, и <...> свежим впечатлением смерти этого последнего».9

В четвёртом параграфе «П.И.Вейнберг - переводчик поэзии Роберта Бёрнса» проведен анализ переводов на русский язык трех произведений Р.Бернса - стихотворений «John Anderson my Jo» («Джон Андерсон мой любимый...», 1790), «Lord Gregoiy» («Лорд Грегори», 1793) и кантаты «Веселые нищие» («The Jolly Beggars. A Cantata», 1784 - 1785, опубл. в 1798 г.). Следует отметить, что если первое стихотворение уже было ранее известно русским читателям в переводе М.Л.Михайлова, то два последних были переведены П.И.Вейнбергом впервые.

Попытка соперничества П.И.Вейнберга с М.Л.Михайловым оказалась явно неудачной, его перевод после журнальной публикации был фактически забыт, тогда как перевод запрещенного М.Л.Михайлова продолжал активно переиздаваться, причем и без полной подписи переводчика (например, в антологии Н.В.Гербеля «Английские поэты в биографиях и образцах» в 1875 г.

9 Параллели между Байроном и Шериданом, начиная с труда А.В.Дружинина, стали общим местом в российских исследованиях шеридановского творчества. В частности, запись из дневника Байрона, касающаяся Шеридана, была полностью процитирована в 1931 г. в статье Е.И.Замятина «Ричард Бринсли Шеридан. 1751-1816». Отдельные литературоведы пытались обосновать восторженное отношение Байрона к Шеридану близостью их творческих и идейных позиций. Так, Алексей Н. Веселовский в 1888 г. приходил к выводу, что Шеридан, «подобно Байрону, <...> срывал маску с лицемерно-добродетельного общества и разоблачал его порочность и ничтожество». А.А.Анпкст, размышляя о любви Байрона к Шеридану, писал в 1945 г. об изображении в шеридановских пьесах общества, подобному тому, что изгнало из Англии Байрона и Шелли.

он был републикован за подписью ***). Более успешным оказался перевод «Лорда Грегори», вполне сопоставимый в профессиональном отношении с переводом СЛ.Маршака и, очевидно, во многих отношениях превосходящий переводы О.Н.Чюминой (Михайловой) и Т.Л.Щепкиной-Куперник. При обращении к кантате «Веселые нищие» Вейнбергу удалось передать внутренний накал чувств оригинального произведения, сочетание в нем суровой реальности и неистребимой романтики, а также его музыкальность и песенную основу. Вейнбергом, как и некоторыми другими переводчиками (С.Я.Маршаком, отчасти Т.Л.Щепкиной-Куперник), не были в полной мере сохранены языковой колорит оригинала, многообразие использованных Бернсом экспрессивных лексем (жаргонизмов, просторечий и др.); в этом плане существенно выделяется позднейший перевод С .В. Петрова, который можно воспринимать как наиболее точное воссоздание самого бернсовского «духа». Представляя к настоящему времени преимущественно историческую, а не эстетическую ценность, переводы Вейнберга из Р.Бернса крайне важны для понимания обстоятельств распространения творчества великого шотландского поэта среди русских читателей второй половины XIX в.

В пятом параграфе «Специфика осмысления произведений английской романтической поэзии и поэтической драматургии в переводческом творчестве П. И. Вейнберга» анализируются прочтения произведений Дж.Г. Байрона, а также драмы П.Б.Шелли «Ченчи», выполненные Вейнбергом в разные годы.

В 1850 — 1860-е гг. Вейнберг интерпретировал относительно небольшие по объему стихотворные тексты Дж.Г .Байрона, известные в России во множестве предшествующих переводов. В двух случаях («Оскар д'Альва», «Тьма») прочтения Вейнберга не смогли составить конкуренции более ранним переводам А.И.Полежаева и И.С.Тургенева, а потому были забыты вскоре после их появления; вейнберговский перевод «Сна», напротив, был выигрышным в сравнении с ранними романтическими переводами и посредственными интерпретациями этого произведения в 1840-е гг., а потому многократно републиковался вплоть до появления уже в XX в. переводов Н.М.Минского и М.А.Зенкевича и поныне может восприниматься в качестве лучшего из прочтений «Сна», предложенных русскими поэтами-переводчиками на протяжении всего XIX в.

В середине 1870-х гг. Вейнберг обратился к переводу объемных произведений Дж.Г. Байрона, либо вообще не известных русскому читателю, либо известных в крайне неудовлетворительных переводах. Однако ни одно из его начинаний того времени нельзя признать успешным. Так, не интепретировавшаяся ранее поэтическая сатира «Английские барды и шотландские обозреватели» («English Bards and Scotch Reviewers», 1809) была переведена им прозой. В 1875 г. Вейнберг фрагментарно перевел мистерию Байрона «Небо и земля» («Heaven and Earth. A Mystery», 1821) - первую, вторую сцены и конец третьей от стиха «The tempest cometh; heaven and earth unite»; перевод был напечатан в том же году в №3 «Отечественных записок».

При публикации четвертого тома «Сочинений лорда Байрона в переводах русских поэтов» в 1877 г. Н.В.Гербелем из перевода Вейнберга была взята только концовка третьей сцены, тогда как первая и вторая сцены и начало третьей до стиха «These petty foes of Heaven who shrink from Hell!» были заново переведены В.П.Бурениным, а середина третьей сцены от стиха «God hath proclaimed the destiny of earth» до стиха «Nor perish like Heaven's children with man's daughters» - самим Н.В.Гербелем. В 1877 г. Вейнберг осуществил новый перевод «Сарданапала», однако ограничился в своей работе первыми четырьмя действиями, тогда как пятое действие вышло из печати в переводе А.Л.Соколовского. Исправленный и дополненный V актом перевод Вейнберг предложил значительно позже, при подготовке венгеровского издания, когда уже имелись и полный прозаический перевод П.А.Каншина, и полный перевод О.Н.Чюминой. Обращение к байроновскому «Пророчеству Данте» носило у Вейнберга фрагментарный характер: он счел возможным перевести лишь один фрагмент - первую песнь; полные переводы появились несколько позднее и принадлежали Н.А.Холодковскому и О.Н.Чюминой, причем перевод первого из них и ныне может восприниматься как несомненная творческая удача мастера.

На основе байроновской поэмы «Паризина» («Parisina», 1816) Вейнбергом было написано либретто к одноименной лирической опере композитора А.И.Манна. В историю казни графом (князем) Аццо (Адзо) своего незаконнорожденного сына Гуго (Уго) Вейнберг ввел дополнительные образы: коварного слуги Альберто, помогающего разоблачить любовников - Гуго и Паризину; матери Гуго Гризельды, раскрывающей Аццо тайну рождения своего сына. Кроме того, в либретто Вейнберга немногословная байроновская Паризина наделена полноценной речью, произносит страстные монологи.

В большинстве своем переводы Вейнберга из Дж.Г.Байрона не выдержали соперничества даже с переводами и вольными переложениями предшествующего времени и потому не републиковались. На фоне переводов из Дж.Г.Байрона вейнберговский перевод «Ченчи» П.Б.Шелли, осуществленный в 1864 г., мог в целом характеризоваться как успешный, отразивший заинтересованность переводчика в материале, его стремление к сохранению художественной образности оригинала; однако и в данном случае переводу не была суждена долгая счастливая жизнь, - он был забыт после появления на рубеже XIX - XX вв. перевода К.Д.Бальмонта, не отличавшегося совершенством, но более близкого читательским предпочтениям новой исторической эпохи.

В шестом параграфе «П. И. Вейнберг - переводчик английской поэзии второй половины XIX в. (Э.Баррет Браунинг, К.Россетти, О.Уайльд)» отмечается, что, отдавая предпочтение переводу произведений, ставших классикой английской литературы, П.И.Вейнберг вместе с тем изредка обращался и к интерпретации отдельных сочинений современных ему британских авторов - Элизабет Баррет Браунинг, Кристины Россетга, Оскара Уайльда.

Обращениям Вейнберга к современной поэзии свойственны, в большинстве случаев (Э.Баррет Браунинг, О.Уайльд), вольность прочтений английских оригиналов, их сокращение, добавление ряда новых деталей, отход от формальных особенностей текстов, русификация. Однако при этом переводчика нельзя упрекнуть в системной утрате значимых образов, необходимых для понимания авторского замысла. В отличие от перевода «Плача детей» («Cry of the Children») Э.Баррет Браунинг, занявшего скромное место в одном ряду с переводами-предшественниками, созданными В.Д.Костомаровым и Д.Д.Минаевым, факты внимания Вейнберга к творчеству К.Россетти и О.Уайльда важны в контексте истории русского поэтического перевода. Вейнберг стал первым русским переводчиком, обратившимся к сочинениям Кристины Россетги, причем избранное им стихотворение «Песня» («Song» («When I am dead, my dearest...»)) в скором времени привлекло внимание еще двух интерпретаторов - В.Полтавцева и В.Я.Брюсова, тогда как другие произведения поэтессы оставались не переведенными на русский язык еще долгие годы. Созданный Вейнбергом поэтический перевод прозаической сказки О.Уайльда «Соловей и Роза» («The Nightingale and the Rose»), неоднократно переводившейся в разное время, стал ярким образцом сотворчества автора и переводчика, когда последний, переделывая прозаический текст в поэтический, ограничился трансформацией формы, не превратив свой перевод в переложение, произведение «на мотив», оставшись предельно корректным по отношению к уайльдовскому замыслу, лексико-семантическим особенностям английского оригинала.

В Заключении подводятся итоги исследования, отмечается, что П.И.Вейнберг принадлежал к числу ведущих русских поэтов-переводчиков второй половины XIX в., внесших значительный вклад в популяризацию западноевропейских литератур в России. Среди переводов П.И.Вейнберга из английской поэзии было немного удач, что — в совокупности с изменением общественно-политической и литературной ситуации — и обусловило их полное забвение к 1930-м гг., когда они окончательно перестали переиздаваться. Однако для своего времени новаторское значение переводческих принципов П.И.Вейнберга, нашедших воплощение в его творческой деятельности, трудно переоценить. Огромное значение имела и популяризаторская деятельность П.И.Вейнберга как редактора, издателя, литературного критика, благодаря которому западноевропейская литература становилась знакома и близка широкому кругу российских читателей. Оставаясь сторонником традиций в поэзии и поэтическом переводе, формировавшихся на протяжении всего XIX в., критически относясь к новым течениям в литературе и их представителям (К.Д.Бальмонту, В.Я.Брюсову и др.), П.И.Вейнберг вместе с тем стал не только последним русским переводчиком XIX в., подведшим итог развитию отечественного художественного перевода на определенном историческом этапе, но и своеобразной «точкой отсчета», от которой отталкивались в своем творчестве молодые переводчики нового века, что особенно отчетливо видно на примере творчества А.А.Блока.

Проведенное исследование, систематизируя и обобщая материал, связанный с английским аспектом переводческой деятельности П.И.Вейнберга, открывает перспективы для новых научных разысканий. Представляется интересным изучение деятельности П.И.Вейнберга в аспектах русско-немецких, русско-французских литературных связей. Проведенная нами работа будет способствовать появлению трудов, посвященных глубокому изучению русской рецепции шотландской народной поэзии, творчества Р.Бёрнса, П.Б.Шелли, К.Россетги и др. П.И.Вейнберг является весомой фигурой в истории русского поэтического перевода второй половины XIX в., а потому исследование его творческой деятельности способствует накоплению фактического материала для решения крупномасштабной научной задачи — создания фундаментальной академической истории русской переводной художественной литературы XIX в.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора:

Публикации в изданиях перечня ВАК

1. Корнаухова, Т.В. П.И.Вейнберг и А.П.Чехов: к истории творческих взаимоотношений / Т.В.Корнаухова // XXI век: итоги прошлого и проблемы настоящего плюс. - 2014. - №4 (20). - С. 341 - 345 (0,55 п. л.).

2. Корнаухова, Т.В. Перевод П.И.Вейнбергом «Школы злословия» Р.Шеридана в контексте традиций осмысления этого произведения в России / Т.В.Корнаухова, Д.Н.Жаткин // Вестник Бурятского государственного университета. — 2014. — №10. Филология. — С. 119 - 125 (0,85 п. л.)

3. Корнаухова, Т.В. Редакционно-издательская деятельность П.И.Вейнберга в контексте русско-английских связей XIX века (на материале составленных им сборников, хрестоматий и антологии) / Т.В. Корнаухова, Д.Н. Жаткин // Мир науки, культуры, образования. - 2014. -№1 (44). - С. 184 - 186 (0,68 п. л.).

4. Корнаухова, Т.В. Творчество П.И.Вейнберга в восприятии русских писателен начала XX в. / Т.В.Корнаухова, Д.Н.Жаткин II Известия высших учебных заведении. Поволжский регион. Серия Гуманитарные науки. — 2014. - №3 (31). - С. 127 - 144 (1,21п. л.).

Прочие публикации

5. Корнаухова, Т.В. Литературная репутация П.И.Вейнберга: взлеты и падения / Т.В.Корнаухова, Д.Н.Жаткин // Художественный перевод и сравнительное литературоведение. И: Сборник научных трудов / Отв. ред. Д.Н.Жаткин. -М.: Флинта; Наука, 2014. - С. 3 - 96 (5,9 п. л.).

6. Корнаухова, Т.В Резонансный перевод П.И.Вейнбергом «Фауста» И.В.Гете / Т.В.Корнаухова // Языковые и культурные контакты различных народов: Сб. статей Междунар. научно-методич. конф. / Пензенский государственный педагогический университет им. В.Г .Белинского, Приволжский дом знаний. - Пенза, 2014. - С. 87 - 89 (0,21 п. л.).

Подписано к печати «5» марта 2015 г. Формат 60x84 1/16. Бумага типографская №1. Печать трафаретная. Шрифт Times New Roman Cyr. Усл. печ. л. 1,37. Уч.-изд. л. 1,4. Заказ № 20/02. Тираж 100. Отпечатано с готового оригинал-макета в типографии ИП Соколова А.Ю. 440600, г. Пенза, ул. Московская, д. 74, к. 220, тел . 56-37-16.