автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Уменьшительность: лингвокогнитивный подход

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Самигуллина, Анна Сергеевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. УМЕНЬШИТЕЛЬНОСТЬ КАК МЕНТАЛЬНАЯ И ЯЗЫКОВАЯ СУЩНОСТЬ.

Вводные замечания.

1. Краткая «история» уменьшительности в языкознании, или «слово» об уменьшительности.

2. Пролегомены к осмыслению уменьшительности как концепта, или «оправдание» концептуального статуса уменьшительности.

2.1. Структурное своеобразие концепта «уменьшительность» в русском языке.

2.2. Структурное своеобразие концепта «уменьшительность» в английском языке.

2.3. Структурное своеобразие концепта «уменьшительность» в немецком языке.

3. Взгляд на уменьшительность с позиций её языковых реализаций. Уменьшительность как семантическая категория.

3.1. Количественность в семантике языка.

Количественный (параметрический) аспект уменьшительности

3.2. Уменьшительность как базис для развития оценочных коннотаций.

4. Межкатегориальные основания уменьшительности или уменьшительность и её связь с другими языковыми категориями.

4.1. Число, степени сравнения, уменьшительность как термины «семейного родства».

4.3. Уменьшительность, экспрессивность (интенсивность), эмотивность, как средства выражения субъективного фактора в языке.

Выводы к главе 1.

ГЛАВА 2. СТАТУС УМЕНЬШИТЕЛЬНОСТИ В КАРТИНАХ МИРА

АНГЛИЧАН, НЕМЦЕВ И РУССКИХ.

Вводные замечания.

1. Концептуальная картина мира vs. языковая картина мира.

2. Типы когнитивных структур.

3. Семантические особенности личных имен.

Уменьшительность в системе личных имен.

3.1. Основные когнитивные модели уменьшительности в сфере личных имен.

3.2. Другие прагмасемантические особенности кратких и ласкательных имен в английском, немецком и русском языках.

4. Уменьшительность в сфере нарицательных имен существительных английского, немецкого и русского языков.

5. Уменьшительность в системе номинаций признаковой и процессуальной семантики (словообразовательный уровень).

6. Собственно количественный аспект уменьшительности.

7. Алгоритмы интерпретации «прагматикона» уменьшительности в свете теории речевых актов и теории референции.

Выводы к главе 2.

Введение диссертации2003 год, автореферат по филологии, Самигуллина, Анна Сергеевна

Человек запечатлел в языке свой физический облик, свои внутренние состояния, свои эмоции и свой интеллект, свое отношение к предметному и непредметному миру, природе - земной и космической, свои действия, свое отношение к коллективу людей и другому человеку (Другому)» [.Логический анализ языка 1999: 3]. Но не каждое явление языка скрывает в себе подобного рода «гармонию в противоречии», «благозвучие в диссонансе», а именно эмоционально-чувственную рациональность, субъективную объективность или объективную субъективность. Подобная кумулятивность характерна лишь для «избранных» сущностей, когнитивно выделенных и запечатленных в материальных формах языка, отмеченных его экспрессией. Уменьшительность - одна из них, многогранная и «неуловимая», определенная и «размытая». Ее концептуальная определенность / неопределенность в полной мере зависит от конкретного языка и тех ограничений, которые он накладывает на проявление чувственного и рационального аспектов мыслительной деятельности в рамках культурных конвенций того или иного этнического сообщества (этноса).

Таким образом, данное диссертационное исследование посвящено изучению уменьшительности как «извне», так и «изнутри», т.е. с позиций ее языковых реализаций (уменьшительность как семантическая категория) и с позиций когнитивных структур (уменьшительность как концепт, ментальная сущность). Причем трудность изучения концепта «уменьшительность» проистекает из того, что, как известно, общечеловеческий когнитивно-семантический континуум не представлен материально в полной мере, а «лингвист должен перевести туманный, интуитивный концепт в рациональные формы» [Булыгина, Шмелев 1997: 439]. По замечанию В. Н. Манакина: «Идеальная форма существования объекта не означает его отсутствия. И задача научного познания как раз и состоит в том, чтобы увидеть невидимое, разгадать тайну идеального, что можно сделать или логически, или через частично наблюдаемое проявление идеального, чем и выступает язык в его национальных разновидностях. . Семантический континуум каждого языка, таким образом, как в капле воды, отражает основную информацию общечеловеческой когнитивно-семантической сферы, но через призму своего собственного видения мира, которое сформировано тысячелетними традициями и значительная часть которого обнаруживается в национально-языковых картинах мира» [Манакин 1993: 80].

Следует отметить, что на протяжении многих лет уменьшительность изучалась, в основном, либо как семантическая категория, когда на передний план «выносился» ее формальный аспект, либо как более или менее конкретизированное проявление коннотирующих категорий типа категорий оценки (в узком смысле), эмотивности, экспрессивности, интенсивности и т.п. Тщательный анализ литературы по проблеме «уменьшительность» подтверждает правоту данного утверждения и в какой-то мере заставляет лингвиста перейти от спорадического изучения уменьшительности к ее системному описанию, оптимизация которого, на наш взгляд, возможна, в первую очередь, в рамках новой антропоцентрической парадигмы, фокусирующей внимание исследователя на когнитивных процессах, протекающих в голове человека. Широкомасштабное исследование этих когнитивных процессов может быть осуществлено лишь при обогащении лингвистики данными смежных наук, в частности, таких как философия, психология и логика [Rogers, Scaife, Rizzo: http://www. royalsoc.ac.uk/stpol08.htm; Кубрякова 2001: 283].

Актуальность работы обусловлена тем, что в настоящий момент в лингвистической науке происходит существенный методологический сдвиг, сам по себе вполне естественный и обусловленный наличием сложных, многопараметрических взаимосвязей между мыслью, языком и действительностью человека, многоаспектностью функционирования языка в процессе познания, коммуникации и деятельности людей. Так, отличительной чертой когнитивного подхода к языку стало понимание того, что язык - это лишь небольшая часть того целостного явления, которое мы стремимся познать, и что для его познания необходимо «привлечение понятий не только памяти, физиологических, психологических, психофизиологических свойств человека, но и знаний о мире, способов взаимодействия и организации всех типов знаний, а также всей деятельности человека» [Герасимов, Петров 1988: 4]. Однако вместе с тем, когнитивная лингвистика подчеркивает первостепенную и фундаментальную значимость языка как системы, основополагающей для приобретения, хранения и развития наших знаний о мире, как «способа закрепления всей отражательной деятельности мышления -деятельности, которая, в свою очередь, неразрывно связана с практической (физической) деятельностью человека» [Колшанский 1990: 22]. Таким образом, усматривается новая возможность пересмотра основных сущностных моментов уменьшительности в рамках когнитивной научной парадигмы, что позволяет устранить некоторые «темные пятна» в понимании квинтэссенции уменьшительности в рассматриваемых языках. К тому же, как нам кажется, назрела острая необходимость проблемного осмысления статуса уменьшительности в концептуальной и языковой картинах мира англичан, немцев и русских, с тем, чтобы, во-первых, четче очертить онтологию этого языкового явления, а, во-вторых, «пролить свет» на соотношение субъективных и объективных факторов в семантике языковых единиц.

Научную новизну диссертации определяют: применение лингвокогнитизного подхода при осмыслении уменьшительности, поскольку уменьшительность имеет две формы бытования: концептуальную и языковую; выявление структурного своеобразия концепта «уменьшительность» в английском, немецком и русском языках и механизмов его параметризации, т.к. культура, как известно, локализуется не только в разнообразии практики и опыта каждодневной жизни, но и в когнитивном мире индивида [Елизарова 2000: 14]; определение степени вербализованности концепта «уменьшительность» в рассматриваемых языках, поскольку в каждом конкретном языке концепт уменьшительность» оставляет некий «след», где-то большего, а где-то меньшего размера, т.е. получает специальные языковые «увязки», формирующие семантическую категорию уменьшительности; рассмотрение семантической категории уменьшительности (вербализованной части концепта «уменьшительность») в тесной взаимосвязи с родственными денотативно-коннотативными категориями; осмысление особенностей функционирования уменьшительности в различных семантических классах слов, и тем самым выявление языковых «пристрастий» концепта «уменьшительность»; создание алгоритма интерпретации «прагматикона» уменьшительности в свете теории речевых актов и теории референции.

Целью исследования является теоретическое переосмысление онтологического статуса уменьшительности с позиций лингвокогнитивного подхода, который привлекает нас своим стремлением разобраться в том, почему язык организован так, а не иначе, и в чем именно проявляются его свойства как естественной системы средств коммуникации и обобщения человеческого опыта. Поставленная цель базируется на гипотезе о том, что менталитет нации накладывает своего рода ограничения на языковое проявление эмоций и чувств, что сказывается на большей «субъективности» или большей «объективности» того или иного языка. В нашем случае очевидным оказывается то, что на шкале «объективное - субъективное» английский язык располагается ближе всего к полюсу «объективное», а русский - к полюсу «субъективное». Стоит отметить, что под «объективной» уменьшительностью нами мысляться чисто количественные проявления этой сущности, в то время как «субъективная» уменьшительность предполагает эмоциональную оценочность и тем самым прагматичность. Так, речь идет в первую очередь о языковой объективности / субъективности.

Сформулированная нами цель предполагает решение следующих задач: 1. Обобщение и систематизация взглядов на уменьшительность, имеющих место в различных лингвистических концепциях.

2. Обоснование концептуального и языкового статуса уменьшительности.

3. Осмысление уменьшительности как «точки» пересечения мысли и чувства, «области» столкновения рационального и эмоционального.

4. Описание особенностей функционирования уменьшительности в картинах мира англичан, немцев и русских, поскольку в каждом конкретном языке происходит «конвенционализация - как бы негласное коллективное соглашение говорящих выражать свои мысли определенным образом» [Рахилина 1998: 282].

Объектом исследования являются потенции концепта «уменьшительность» и их частичная актуализация в рассматриваемых языках, т.е. конкретные средства выражения уменьшительности как материальные «проводники» к осмыслению этой сущности.

Материалом для анализа послужили, во-первых, выборка средств языковой реализации уменьшительности из толковых словарей английского, немецкого и русского языков, и, во-вторых, иллюстративный материал работ по данной проблематике. Для исследования контекстно обусловленных проявлений уменьшительности мы сочли необходимым привлечь аутентичные тексты художественной литературы с целью более наглядной и репрезентативной демонстрации прагматического варьирования уменьшительности в английском, немецком и русском языках. Подбор текстов осуществлялся так, чтобы можно было наилучшим образом проследить особенности функционирования уменьшительности в семантике нарратива.

Методы исследования: Х.Контрастивный анализ. Очевидным представляется тот факт, что «существенные особенности языка и тем более культуры вскрываются при сопоставлении, при сравнительном изучении языков и тем более культур. Это настойчивое «тем более» призвано подчеркнуть особую неявность, невидимость культурного барьера на уровне одной культуры» [Тер-Минасова 2000: 33]. «Если языковой барьер абсолютно очевиден, то барьер культур становится явным только при столкновении родной культуры с чужими, отличными от нее: в лучшем случае удивительными, а обычно просто странными, неприятными, шокирующими (отсюда понятие культурного шока)» [Там же, 33]. Эта мысль была уже четко сформулирована В. Гумбольдтом, который писал: «Но как можно в достаточной мере познать характер одной нации, не изучив одновременно и другие, находящиеся с нею в тесной связи, контрастивные отличия которых, с одной стороны, собственно и сформировали этот характер, а с другой стороны, единственно и позволяют полностью его понять» [Гумбольдт 2000: 67].

2. Метод наблюдения. Как справедливо указывает А. Вежбицкая, для полного и точного описания языка «необходимо выявить внутреннюю логику понятия; а это лучше всего сделать не при помощи интервью, лабораторных экспериментов, сообщений о случайных поверхностных впечатлениях информантов или самого исследователя, но посредством методичного самонаблюдения и размышления» [Wierzbicka 1985: 19]. Применение этого метода в рамках данного диссертационного исследования оказывается неизбежным, поскольку экспликация потенций концепта «уменьшительность» осуществляется, в основном, при помощи интуиции или «тренированной интроспекции» исследователя [Wierzbicka 1987], т.к. «мощным источником знаний о языке является интуиция, интроспекция, открывающая нам добытые путем бессознательной индукции обобщения» [Шатуновский 1996: 19].

3. Метод концептуального анализа, при котором «ключевым . является постоянное присутствие «за плечом» лингвиста пары говорящий - слушающий, вместе с их целями, ценностями, вообще с их внутренними мирами» [Фрумкина 1992].

4.Метод компонентного анализа, который опирается на предположение о том, что «значение каждой единицы языка (в том числе слова) состоит из набора семантических компонентов» [Кобозева 2000: 110]. Данный метод применяется нами для выявления семной структуры того или иного уменьшительного суффикса, с целью оптимизации процесса экспликации разнообразных уменьшительных смыслов.

На защиту выносятся следующие положения диссертации:

1. Поскольку когнитивный подход ориентирован на многоаспектное изучение фактов языка, соотнося их с соответствующеми ментальными структурами, представляется необходимым и своевременным рассмотрение уменьшительности в комплексе со всеми содержательными моментами и характеристиками (в единстве всех содержательных моментов и характеристик). Таким образом, очевидна необходимость в интегральном подходе к уменьшительности.

2. Думается, что исследование уменьшительности следует начинать с концепта «уменьшительность», в структуре которого выделяется два универсальных концептообразующих начала, два «слоя»: количественность и оценочность, что в языковой проекции закрепляет за семантической категорией уменьшительности статус денотативно-коннотативной категории.

3. Семантическая категория уменьшительности по количественной линии онтологически сближается с категориями числа и с категорией степеней сравнения, по линии же оценочности «след» уменьшительности обнаруживается в сфере действия категорий эмотивности, экспрессивности и т.п., где уменьшительность получает ярко выраженную национально-культурную окраску, поскольку эмотивно-оценочное отношение детерминировано мировоззрением народа - носителя языка, его культурно-историческим опытом, системой существующих в данном социуме критериев оценки.

4. Уменьшительность по-разному вписана в концептуальную и языковую картины мира англичан, немцев и русских. Если в английском языке прототип уменьшительности (в рамках нашей концепции прототип уменьшительности совпадает с актуальным признаком концепта по Ю.С.Степанову) - это количественность, то и сам язык стремится к фиксации «объективных» уменьшительных смыслов. Так, эмоционально-оценочная уменьшительность английского языка постепенно перемещается на уровень ментальных (когнитивных) структур. В русском языке выражение уменьшительности прагматического плана закрепляется за специальными языковыми средствами, при этом «объективная» уменьшительность уходит на второй план, сдвигается на концептуальную периферию.

5. В языковом плане уменьшительность обнаруживается, в основном, в сфере имен существительных, где функционирование уменьшительности в системе личных имен представляет наибольший интерес. Так, анализ уменьшительных личных имен (кратких и ласкательных) способствует выявлению некоторых важных особенностей категоризации сложных межличностных взаимоотношений носителями английского, немецкого и русского языков. В данном случае концепт «уменьшительность» проявляется в двух основных когнитивных моделях: 1) в когнитивной модели уменьшительности в сфере обращения и 2) в когнитивной модели уменьшительности в сфере референции.

6. Расшифровка «прагматикона» уменьшительности в немецком и русском языках может осуществляться в микроконтекстуальных условиях, тогда как в английском языке желательно прибегнуть к макроконтексту, поскольку зачастую «английская» уменьшительность в масштабе текста ощущается лишь на концептуальном уровне и «поддерживается» культурно обусловленными ассоциациями языковой личности.

Теоретическая значимость работы определяется, во-первых, систематизацией накопленных знаний об уменьшительности и, во-вторых, пересмотром ее содержательного ядра с позиций лингвокогнитивного подхода, позволяющего постулировать существование концепта «уменьшительность» и его языкового «отражения», известного как семантическая категория уменьшительности.

Практическая ценность диссертационного исследования состоит в том, что его теоретические обобщения и результаты могут быть использованы в вузовских курсах сопоставительного языкознания, лексикологии, когнитивной лингвистики и в рамках спецкурса «Основы межкультурной коммуникации», а также в процессе преподавания английского и немецкого языков в

12 русскоязычной аудитории и при преподавании русского языка как иностранного.

Логика изложения результатов исследования, его цель и задачи определили следующую структуру работы. Данная диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Уменьшительность: лингвокогнитивный подход"

Выводы к главе 2

1 .Уменьшительность по-разному вписывается в картины мира англичан, немцев и русских. Русский язык «щедро» реализует содержательное богатство концепта «уменьшительность» в специальных языковых средствах (по большей части, привлекаются словообразовательные форманты). Английский язык, как еще один крайний антипод в триаде: русский, немецкий, английский, предпочитает «умалчивать» о всех сущностных моментах концепта «уменьшительность» и определяет сферу его функционирования, в основном, на уровне ментальных структур, тогда как сам язык лишь «намекает» на его реальное существование в языковом сознании англичан. В немецком языке уменьшительность равномерно вписана как в концептуальную картину мира, так и в языковую картину мира, что гарантирует ему (немецкому языку) промежуточное положение в рассматриваемой триаде языков.

2.Концепт «уменьшительность» в процессе приобретения параметрических характеристик распадается на ряд когнитивных моделей (фреймов), которые актуализируются в сознании языковой личности посредством всевозможных ассоциаций культурологического порядка, каждый раз реализуя «здесь и сейчас» то один, то другой фрагмент ментального пространства. Мы рассматриваем лишь «реальные» когнитивные модели уменьшительности, релевантные для описания возможных языковых ситуаций: 1) когнитивная модель уменьшительности в сфере обращения; 2) когнитивная модель уменьшительности в сфере референции. Интенсивность проявления так называемых рефлексов «субъективности» проступает более выпукло в рамках первой когнитивной модели, которая, к тому же, и охватывает личные имена и одушевленные нарицательные имена, что свидетельствует о важной роли уменьшительности в процессе категоризации человеческих взаимоотношений.

3 .Уменьшительность в системе личных имен английского, немецкого и русского языков проявляется по-разному. В английском языке «давлеет» так называемый стереотип социального восприятия, в соответствии с которым человеку «присваивается» та или иная форма имени (краткое, ласкательное или полное). Исходя из этого, можно предположить, что личное имя английского языка наделяется большими семантическими возможностями, поскольку в сознании англичан оно призвано детерминировать практически все аспекты жизнедеятельности индивида. В русском языке человека могут называть разными вариантами его основного паспортного имени, поскольку на передний план выходит прагматический аспект, который через тот или иной вариант имени реализует коммуникативные намерения, связанные с выражением положительного или сугубо отрицательного отношения к адресату. Русскому не свойственно «присваивать» какую-то одну форму имени тому или иному индивиду (если имя в этом случае не превращается в кличку), ведь это может «повредить» эмоционально-экспрессивную ауру уменьшительных имен. На наш взгляд, немецкий язык в этом отношении сближается с английским, несмотря на то, что человеческие эмоции и чувства, зафиксированные в семантике немецкого уменьшительного имени, ощущаются сильнее. Однако и здесь уменьшительные имена зачастую теряют свою и без того «умеренную» эмоциональность и воспринимаются лишь как средства языковой экономии.

4.Уменыпительность в языке, в основном, проявляется в рамках имен существительных и изредка в рамках других семантических классов слов. Русский язык демонстрирует разнообразие словообразовательных средств, призванных для выражения уменьшительности. Причем уменьшительность в русском языке охватывает не только существительные, прилагательные (как в английском языке) и глаголы (как в немецком языке), но и междометья, наречия, местоимения и т.п. К тому же, прагматика уменьшительности русского языка еще не «полиняла», не «истерлась» как прагматика уменьшительности английского и отчасти немецкого языков, что явно

190 ощущается при анализе уменьшительных номинаций русского языка. В английском языке уменьшительность уже практически перешла в сферу «объективного», постепенно «перекочевывая» из сферы словообразования в лексическую сферу.

5. Полное описание «прагматикона» уменьшительности практически неосуществимо, поскольку исследователь не может предугадать все возможные валентности уменьшительных формантов и все возможные контексты, в которых употребляется то или иное уменьшительное образование. Для русского и немецкого языков наиболее приемлема кумулятивная методика анализа уменьшительных форм, привлекающая концептуальные обобщения теории речевых актов и теории референции. В английском же языке уменьшительность постепенно приобретает ментальное обличие и часто ощущается языковой личностью лишь на уровне когнитивных структур, что требует макроконтекста для ее адекватной интерпретации, в то время как анализ русских и немецких уменьшительных номинаций может осуществляться в рамках микроконтекста и предоставлять валидные прагматические результаты.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Современной лингвистике свойственен целый спектр парадигмальных установок, которые характеризуются тенденциями к экспансионизму, антропоцентризму, функционализму и экспланаторности. Наука о языке стремиться к интеграции лингвистического знания, к формированию целостного, холистического подхода к своему объекту. Апробируются новые методики анализа фактов языка, вовлекающие в орбиту лингвистических исследований так называемый «человеческий фактор». Современное языкознание движется в направлении междисциплинароности, прочищая себе путь к изучению ментальных механизмов языка. Так, когнитивный подход предполагает переход от формальной описательности или дескриптивности к интерпретативности [Schulze 2000: http:// www. Irz-muenchen. de/~wschulze/cogtyp. htm #CogTyp], осуществление которой становится возможным при учете триады «говорящий - слушающий -интерпретатор». Данный подход имеет непосредственный выход в культуру и тем самым способствует «укрупнению» объекта исследования. К тому же, когнитивный подход предполагает своего рода функциональность, коммуникативность, ведь еще Ф.деСоссюр отмечал: «Язык (в общении) это корабль в море, не на верфи: невозможно заранее по форме его корпуса определить каков будет его ход . А изучать корабль как таковой должно только как корабль на плаву» (цит. по [Гак 1998: 180]).

Думается, что в рамках когнитивной научной парадигмы формируется новое видение того, как осуществляется познание и восприятие действительности (идеальной и материальной) посредством языка и как тот или иной язык позволяет изучать феномен знания во всех аспектах его получения, хранения, переработки. Представляется, что исследование уменьшительности с позиций лингвокогнитивного подхода может, во-первых, рельефнее очертить конфигурацию концепта «уменьшительность» в английском, немецком и русском языках и тем самым полнее раскрыть сущность языковой категории уменьшительности, а, во-вторых, оптимизировать изучение языковых концептов как таковых.

Обзор лингвистической литературы, посвященной проблеме «уменьшительность», уже при первом приближении обнаруживает отсутствие единого, общепринятого понимания данного явления. Возможно, это проистекает из своего рода концептуальной двойственности уменьшительности, поскольку концепт «уменьшительность» мыслится нами как некий сплав количественности и оценочности. Одни ученые концентрируют свои усилия на чисто рациональном (количественном) аспекте уменьшительности, другие закрепляют за значением уменьшительности (значение - концепт, «схваченный» знаком [КСКТ 1996]) статус прагмемы, когда прежде всего эксплицируется отношение говорящего к действительности, предмету речи, к партнерам по коммуникации, обеспечивается определенное воздействие на адресата. Именно благодаря своей онтологической гетерогенности, уменьшительность чаще всего рассматривается как одно из более или менее конкретезированных проявлений категорий эмотивности, экспрессивности, интенсивности, оценочности, градуальности, итеративности и т.п. Данные подходы отражают многоаспектность и многоплановость уменьшительности. Несомненно, особый интерес представляют прагматически осложненные проявления уменьшительности, т.к. именно в них просматривается так называемая культурологическая компонента (термин в [.Иванова 2002]), ведь природа и структура оценочных категорий в большей степени определяется системой коллективных и индивидуальных ценностей человека, его восприятием мира, что становится особенно очевидным в процессе использования языка в естественной коммуникации.

Прежде чем перейти к изучению категории уменьшительности, мы посчитали необходимым определиться с ее содержательным ядром, содержательным стержнем. Именно поэтому рассмотрение уменьшительности начинается нами с того, что за уменьшительностью закрепляется статус концепта. Концепт «уменьшительность» представляет собой все знание о сущности. Это знание формируется на основании того или иного ценностного штриха, свойственного каждому конкретному этносу. Поэтому концепт «уменьшительность» имеет разную структурную форму в рассматриваемой нами триаде языков. Тем не менее, нельзя не увидеть то общее, что и формирует универсальную основу или так называемую гештальт-структуру концепта «уменьшительность». Эту основы мы обозначили как количественность и оценочность. При этом концепт «уменьшительность» мыслится нами как переходный этап между познанием рациональным и эмоциональным, синтезируя в своей структуре как объективный, так и субъективный моменты.

Концепт «уменьшительность» - это, прежде всего, языковой концепт, обладающий особой ценностью главным образом для языка, а уже затем для человека. Тем не менее, структура концепта «уменьшительность» рассматривается нами по аналогии со структурой культурологических концептов, предложенной Ю.С.Степановым. Подобный выбор обусловлен тем, что в конфигурации концепта по Ю.С.Степанову присутствие ценностного аспекта особенно очевидно, в отличие от других структурных форм концепта, которые имеют место в науке о языке. Оговоримся, что третий слой концепта «уменьшительность» нами не выделяется, поскольку он ориентирован на этимологическую состаявляющую культурологического концепта, мы же имеем дело с языковым концептом, метаязыком метаязыка.

Актуальный признак концепта «уменьшительность» в русском языке обозначен нами как эмоциональная оценочность или эмоциональная оценка, т.к. практический опыт русских соотносит количество вообще, а в нашем случае неопределенно малое количество с различными жизненными ситуациями и поэтому здесь оценка количества психологизируется и субъективируется. Думается, что концепт «уменьшительность» в своем актуальном признаке представляет собой результат метафоризации, основанной на манипуляциях с тождеством и подобием. Эта первостепенность эмоционально-оценочного слоя концепта «уменьшительность» в русском языке затрудняет понимание данной сущности носителями других языков, которые зачастую усматривают в уменьшительности чисто параметрический аспект.

Актуальный признак концепта «уменьшительность» в английском языке представлен количественностью/ размерностью, тогда как пассивный признак -это ни что иное как эмоциональная оценочность. Причем языковое проявление пассивного признака в английском языке ограничивается в большей мере сферой одушевленных имен существительных, где уменьшительность принимает участие в категоризации человеческих взаимоотношений. Эти структурные особенности концепта «уменьшительность» отчасти связаны с общим нейтрально-сдержанным тоном английского языка. Кроме того, в английском языке широкое распространение получает обратное явление: иллокутивная стратегия преуменыииния, проявления которой иногда воспринимаются как рефлексы пассивного признака концепта «уменьшительность».

В структруре концепта «уменьшительность» немецкого языка достаточно трудно отграничить актуальный признак от пассивного или дополнительного. Концептуальная значимость количественности и оценочности уравнивается, т.е. «объективный» и «субъективный» аспекты рассматриваемого концепта обретают одинаковый статус.

Сочетание количественности и оценочности (имеется в виду эмоциональная оценка) в структуре рассматриваемого концепта помещает его в два так называемых языковых измерения: в сферу денотации и коннотации, где вот уже на протяжении многих столетий и десятилетий рефлексы уменьшительности наблюдаются с настойчивым постоянством. Концепт «уменьшительность», вербализуя свой содержательный потенциал, получает специальные языковые средства своей фиксации, которые все вместе взятые образуют семантическую категорию уменьшительности. В рамках любой языковой категории осуществляется классификация средств ее выражения, объединение этих средств в одну группировку, имеющую свой центр и периферию. Что касается категории уменьшительности, то ее структурная организация прямо соотносится с выделенными нами активным и пассивным признаками в структуре концепта «уменьшительность». Таким образом, в английском языке ядро категории уменьшительности образуют специальные средства выражения неопределенно малого количества (лексико-фразеологические средства), а эмоционально-оценочные форманты (словообразовательные средства) сдвигаются на категориальную периферию. В русском языке прослеживается обратная тенденция, тогда как для немецкого языка одинаковое значение имеет и «объективная», и «субъективная» уменьшительность.

Таким образом, нами делается вывод, что сущность языковой уменьшительности следует изучать в двух направлениях: в рациональном (количественном) и эмоциональном (оценочном).

Собственно категория количества прошла огромный путь развития, начиная с операций над конкретными предметами. К наиболее типичным количественным категориям языка относят категорию числа и категорию степеней сравнения, к ним же латентно примыкает и категория уменьшительности, поскольку, несмотря на наличие первичных количественных категорий (категории числа и степеней сравнения), язык изыскивает и другие средства выражения количества. Это отчасти объясняется тем, что понятие количества применимо не ко всем существительным, а только к тем, которые обозначают конкретные объекты, имеющие пространственные и/ или временные границы или конкретные ситуации, имеющие начало и конец. Такие объекты поддаются счету, они и называются дискретными. Когда же речь заходит о недискретных объектах и при этом констатируется их маленький размер или небольшое количество, то категория уменьшительности нередко выступает в роли «заместителя» категории числа (лексемы мало, немного и проч.). Семантическая общность категории степеней сравнения и категории уменьшительности базируется на сравнении. Однако в языке обнаруживаются два типа сравнения: 1) конкретный, где сравнение связано с сопоставлением предметов (категория степеней сравнения); 2) абстрактный, где сравнение производится при помощи теоретически подразумеваемой нормы (категория уменьшительности).

Познание человеком окружающего мира проявляется не только в обработке и накоплении знаний логического, объективного характера, которые отражаются в нашем сознании в концептах и категориях естественных объектов. Параллельно этому процессу происходит формирование оценочной, идеализированной его картины - определенной системы мнений и оценок этих объектов, т.е. оценочных концептов и категорий, который являются результатом оценочной концептуализации и оценочной категоризации. Так, при анализе уменьшительных номинаций нами выделяются два оценочных основания: 1) оценка по шкале 'больше - норма - меньше2) оценка по шкале 'хорошо - безразлично - плохо'. Получается, что уменьшительность вдвойне оценочна, если придерживаться такого понимания природы оценки. Тем не менее, оценочный аспект уменьшительности мы склонны назвать субъективным, т.к. традиционно оценка относится к числу собственно человеческих категорий. Другое дело, что иногда человеческий фактор может отходить на задний план или, напротив, позиция человека может эксплицироваться. Отчасти степень выявления этой позиции связана с типом номинации, который избирается говорящим человеком. Чем сильнее ощущается эмоциональный аспект подобного наименования, тем оно более субъективно, а позиция говорящего четче выражена, поскольку оценка в узком понимании всегда тяготеет к эмоциональности и экспрессивносим, ведь в ее основе лежит то или иное эмоционально-чувственное переживание.

Так, по количественной линии категория уменьшительности сближается с категориями денотативного толка: с категорией числа и категорией степеней сравнения, а по оценочной линии - с коннотирующими категориями типа категорий эмотивности, экспрессивности и т.п.

Сам факт существования концепта «уменьшительность» и категории уменьшительности поднимает вопрос о роли и значимости уменьшительности в языковой и концептуальной картинах мира англичан, немцев и русских.

Причем языковая картина мира представляет собой проекцию концептуальной системы нашего знания, куда, возможно, входят как некоторые врожденные концепты, сложившиеся в ходе предметно-познавательной деятельности и, наконец, концепты, вычлененные из повторяющихся в семантической структуре слов объединений концептов. В концептуальной картине мира органически объединяются знания, полученные как чисто вербальным путем, так и невербальным, т.е. в ходе приобретения невербального по своей сути опыта. Так, языковые средства выражения уменьшительности определяют место категории уменьшительности в языковой картине мира. Ценностная же составляющая концепта «уменьшительность» позволяет сблизить этот языковой концепт с такими культурологическими концептами как концепты «любовь», «дружба», «ненависть» и т.п. В русском языке концептуальный и языковой фрагменты, отведенные под уменьшительность, практически совпадают, т.к. значение уменьшительности характеризуется богатством форм своей языковой фиксации. Английский язык отдает предпочтение количественному слою концепта «уменьшительность», поскольку эта состовляющая концепта более «объективна» в языковом отношении, прагматические рефлексы уменьшительности уходят на второй план и занимают большую площадь в концептуальной картине мира, т.к. зачастую они осознаются лишь на уровне ассоциаций и сиюминутных впечатлений. Немецкий язык сближается с русским по части языковой маркированности уменьшительности, и с английским в отношении интенсивности проявления эмоций и чувств его носителями.

Оценочный аспект уменьшительности в основном передается словообразовательными средствами, которые позволяют добавить толику «субъективного» в общий «объективный» контекст номинации.

Английский язык располагает ограниченным набором деривационных средств со значением уменьшителньости (-y/ie/ey; -let; -ling; -kin; -ette; -ish). Причем по большей части уменьшительные суффиксы английского языка не несут ярко выраженной эмоциональной нагрузки. Уменьшительные суффиксы функционируют лишь в сфере существительных и прилагательных.

К наиболее частотным уменьшительным суффиксам немецкого языка относят суффиксы —chen, -lein, -el, -elchen. Уменьшительные суффиксы придают значению производных слов выразительный оттенок нежности, доверительности, интимности. Однако подобного рода смысловые нюансы могут варьировать как в зависимости от особенностей сочетаемости, так и в зависимости от территориальной стратификации этноса. Значение уменьшительности в системе имен прилагательных может выражаться суффиксом -lich, в глагольной сфере значение уменьшительности закреплено за суффиксои -ein. Та же функция выполняется префиксом an-.

Словообразовательные форманты, выражающие уменьшительность в русском языке, действительно, многочисленны. Вслед за В.В.Виноградовым, мы распределили уменьшительные словообразовательные средства русского языка в соответствии с типами склонения существительных. Так, выделяются уменьшительно-ласкательные суффиксы твердого мужского склонения, формообразующие (уменьшительно-ласкательные) суффиксы в классе существительных среднего рода и уменьшительные суффиксы женского рода. Суффиксы безотносительных степеней сравнения (сфера прилагательных) также считаются нами уменьшительными.

Думается, что выражение уменьшительности в системе личных имен представляет особый интерес. Именно при присоединении эмоционально-оценочного суффикса личное имя получает ярко выраженную национальную окраску. Мы склонны полагать, что специфика уменьшительности в сфере личных имен проступает особенно выпукло при «погружении» личного имени в контекст двух типичных ситуаций, или в нашей терминологии когнитивных моделей. Речь идет о когнитивной модели уменьшительности в сфере обращения и о когнитивной модели уменьшительности в сфере референции. На наш взгляд, большая эмоциональность достигается в рамках первой когнитивной модели, т.к. именно в обращении сосредотачивает говорящий энергию призыва и энергию эмоциональной реакции.

В английском языке употребление той или иной формы личного имени (уменьшительной или полной) не столько зависит от ситуации (ситуации обращения или референции), в которой это личное имя употребляется, сколько от социальных стереотипов восприятия. Так, поскольку английские личные имена характеризуются достаточной устойчивостью в пределах функционального стиля, то выделенные нами когнитивные модели уменьшительности не накладывают значительный отпечаток на функционирование различных уменьшительных форм личного имени. Уменьшительные личные имена немецкого языка в этом отношении сближаются с английскими уменьшительными именами и зачастую выступают лишь как средства языковой экономии. Подобная тенденция не характерна для русского языка.

Проявления уменьшительности в собственно количественном «обличиии» характерны для единиц лексического и фразеологического уровней. При этом в каждом из рассматриваемых языков выделяются базовые параметрические дескрипторы: малый (.маленький), небольшой; small, little; klein, gering. На наш взгляд, английский язык прибегает к подобному

UbiPPt^'a- расчлененному ^ понятия «малый», чтобы компенсировать эмоциональную недостаточность «уменьшительных» словообразовательных формантов. Кроме того? уменьшительность чисто количественного плана фиксируется в семантических структурах других лексических и фразеологических единиц, которые классифицируются нами по принципу 'первичная номинация'/ 'вторичная номинация'/ 'опосредованная номинация'.

Определившись с оценочными и количественными средствами выражения уменьшительноси в рассматриваемых языках, мы попытались предложить некий алгоритм интерепретации «прагматикона» уменьшительных образований оценочного плана, поскольку это выводит нас на более высокий уровень осмысления этой многогранной и многоаспектной сущности.

200

На уровне текста уменьшительность также ведет себя по-разному. Если в русском и немецком для адекватного прагматического описания уменьшительной номинации коннотативного плана оказывается достаточным проанализировать микроконтекст высказывания, то в английском языке уменьшительность зачастую раскрывает все свое концептуальное богатство только в макроконтексте. Показательным примером в этом отношении можно считать роман Э.О'Брайен «Сельские девушки», где уменьшительность осознается на концептуальном уровне, а концепт «уменьшительность» выполняет смыслообразующую функцию в тексте. Именно в исследовании концептуальных проявлений уменьшительности в связном тексте усматриваются дальнейшие перспективы изучения данной сущности, поскольку любой текст - это особый мир со своими собственными законами, это мир, сконструированный воображением автора и вызывающий массу различных ассоциаций у читателя. В ментальной канве нарратива каким-то причудливым образом преломляется культура народа, которая при каждом новом прочтении текста предстает перед нами со всей своей уникальностью и неповторимостью, «оживает», обогащая вдумчивого читателя новым знанием о казалось бы уже знакомых вещах.

Список научной литературыСамигуллина, Анна Сергеевна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Акуленко 1990 Акуленко В.В., Швачко С.А., Букреева Е.И. и др. Категория количества в современных европейских языках. - Киев: Наукова Думка, 1990. -284с.

2. Анохин 1984 Анохин П.К. Эмоции // Психология эмоций. - М., 1984. - С. 172 -177.

3. Антышев 2001 Антышев А.Н. Имена. Немецкие антропонимы. - Уфа: БГАУ, 2001.- 239с.

4. Апресян 1974 Апресян Ю.Д. Лексическая семантика: Синонимические средства языка. - М.: Наука, 1974. — 367с.

5. Арнольд 1990 Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка. -М.: Просвещение, 1990. -295с.

6. Арутюнова 1988 Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. - М.: Наука, 1988. - 341с.

7. Арутюнова 1999 Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1999. - 896с.

8. Аскольдов 1997 Аскольдов С.А. Концепт и слово // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. - М.: Academia, 1997 - С. 267-279.

9. Баранов 2001 Баранов А.Н. Введение в прикладную лингвистику. - М.: Эдиториал УРСС, 2001. - 360с.

10. Брандес 1983 Брандес М.П. Стилистика немецкого языка. - М.: Высшая школа, 1983. - 283с.

11. Брутян 2000 Брутян Г.А. Язык и картина мира // Язык и культура. Хрестоматия по спецкурсу для студентов-филологов. / Под ред. JI.C. Саяховой. - Уфа: Из-е БашГУ, 2000. - С. 55-66.

12. Быбина 1978 Быбина З.И. Категория диминутивности в современном немецком языке: Автореф. . кандидата филол. наук. - Минск, 1978. - 27с. Васильев 1990 - Васильев JI.M. Современная лингвистическая семантика. — М.: Высшая школа, 1990. - 322с.

13. Васильев 1994 Васильев JI.M. Теоретические проблемы лингвистики: Внутреннее устройство языка как знаковой системы: Учебное пособие. - Уфа: Из-е БашГУ, 1994. - 209с.

14. Васильев 1996 Васильев JI.M. Семантическая категория оценки и оценочные предикаты // Исследования по семантике. - Уфа: БашГУ, 1996. - С.55-62. Вежбицкая 1997 - Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. - М.: Русские словари, 1997.-405с.

15. Вежбицкая 1999 Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков/ Пер. с англ. А.Д.Шмелева/ Под ред. Т.В.Булыгиной. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1999. - 780с.

16. Вежбицкая 2001 Вежбицкая А. Понимание культур через посредство лексикии прагматики. М.: Языки славянской культуры, 2001. - 288с.

17. Вежбицкая 2001 Вежбицкая А. Понимание культур через посредствоключевых слов. М.: Языки славянской культуры, 2001. - 288с.

18. Вендина 1999 Вендина Т.И. Словообразование как способ дискретизацииуниверсума // Вопросы языкознания. №2, М.: Наука, 1999. - С. 27-49.

19. Вилюман 1971 Вилюман В.Г. Семантические и функциональные связи слов и их синонимия: Дис. . доктора филол. наук. - Л., 1971. - 412с. Виноградов 1972 - Виноградов В.В. Русский язык (грамматическое учение о слове). - М.: Высшая школа, 1972. - 614с.

20. Виноградова 1972 Виноградова В.Н. Стилистические средства словообразования // Стилистические исследования. - М.: Наука, 1972. - С. 174227.

21. Влахов, Флорин 1980 Влахов С., Флорин С. Непереводимое в переводе. - М.: «Международные отношения», 1980. - 341с.

22. Вольф 1985 Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. - М.: Наука, 1985.-256с.

23. Гак 1977 Гак В.Г. К типологии лингвистической номинации // Языковая номинация (общие вопросы). - М.: Наука, 1977. - С. 252-261. Гак 1998 - Гак В.Г. Языковые преобразования. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1998.-768с.

24. Гаспаров 1996 Гаспаров Б.М. Язык. Память. Образ. Лингвистика языкового существования. - М, 1996. - 416с.

25. Гачев 2000 Гачев Г.Д. Национальные образы мира (извлечения) // Язык и культура. Хрестоматия по спецкурсу для студентов-филологов. / Под ред. Л.Г.Саяховой. - Уфа: Из-е БашГУ, 2000. -С. 59-66.

26. Голованивская 1997 Голованивская М.К. Французский менталитет с точки зрения носителя русского языка. - М.: МГУ, 1997. - 280с.

27. Грамматика русского языка 1960 Грамматика русского языка, T.I. - М.: Наука, 1960. -645с.

28. Гулыга, Шенделъс 1969 Гулыга Е.В., Шендельс Е.И. Грамматико-лексические поля в современном немецком языке. - М.: Наука, 1969.

29. Гумбольдт 2000 Гумбольдт В.фон Избранные труды по языкознанию: Пер. с нем. / Общ. ред. Г.В.Рамишвили; Послесл. А.В.Гулыги и В.А.Звегинцева. - М.: ОАО ИГ «Прогресс», 2000. - 400с.

30. Дейк 1989 Дейк Т.А.ван Язык. Познание. Коммуникация: Пер. с англ. - М.: Прогресс, 1989.-311с.

31. Додонов 1978 Додонов Б.И. Эмоция как ценность. М.: Политиздат, 1978. -272с.

32. Елизарова 2000 Елизарова Г.В. Культурологическая лингвистика (Опыт исследования понятия в методических целях). - СПб.: Из-во «Бельведер», 2000. -140с.

33. Ермолович 2001 Ермолович Д.И. Имена собственные на стыке языков и культур. - М.: Р. Валент. 2001.-200с.

34. Есперсен 1958 Есперсен О. Философия грамматики. - М.: Из-во литература на иностранных языках. — 404с.

35. Ивин 1970 Ивин А.А. Основания логики оценок. - М.: Из-во МГУ, 1970. -230с.

36. Каменская 1993 Каменская O.JI. Три семантики слова // Язык и модель мира.-Вып. 416. М., 1993.-С. 39-46.

37. Караулов 1999 Караулов Ю.Н. Активная грамматика и ассоциативно-вербальная сеть. -М.: ИРЯРАН, 1999. - 189с.

38. Кассирер 1990 Кассирер Э. Сила метафоры // Теория метафоры. - М., 1990. -С. 33-44.

39. Килъдибекова 2000 Кильдибекова Т.А. Когнитивный подход к исследованию лексической системы языка // Germanica. Slavica. Turkica. - Уфа: Из-е БашГУ, 2000.-С. 160-169.

40. Кобозева 1986 Кобозева И.М. «Теория речевых актов» как один из вариантов теории речевой деятельности // Новое в зарубежной лингвистике. - Вып. 17, М.: Прогресс. 1986.-С.7-21.

41. Кобозева 2000 Кобозева И.М. Лингвистическая семантика: Учебное пособие. - М.: Эдиториал УРСС, 2000. - 352с.

42. Колесникова 1998 Колесникова С.М. Семантическая структура градуальности // Семантика языковых единиц. Доклады VI Международной конференции, Т. 1, М.: Физкультура, образование и наука, 1998. - С. 152-154

43. Колшанский 1975 Колшанский Г.В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке. -М.: Наука, 1975. - 229с.

44. Колшанский 1990 Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. - М.: Наука, 1990. - 105с.

45. Корнилов 2000 Корнилов О.А. Языковые картины мира как отражение национальных менталитетов: Автореф. .доктора культурологии, наук. - М.: МГУ, 2000. - 45с.

46. Коровкин 1997 Коровкин М.М. Фреймовые связи в тексте // Язык и модель мира. -Вып. 416, М., 1997.-С. 49-53.

47. Кошель 1980 Кошель Г.Г. Оценочные предикатные номинации в современном английском языке (на материале дерогативных наименований лица): Автореф. . кандидата филол. наук. - М., 1980. - 25 с.

48. Красных 2001 Красных В.В. Основы психолигвистики и теории коммуникации. - М.: ИТДГК «Гнозис», 2001. - 270 с.

49. Кулинич 1999 Кулинич М.А. Юмор в свете теории фреймов: культурно-аксиологический аспект// Язык и культура (исследования по германскойфилологии): Межвузовский научный сборник научных статей./ Изд-во «Самарский университет» Самара, 1999. - С. 88- 94.

50. Курилович 1955 Курилович Е. Положение имени собственного в языке // Очерки по лингвистике.- М.: Изд-во иностранной литературы, 1955. - С. 251256.

51. Кутейш 1999 Кутейш И.Ю. Категория интенсивности в современном английском языке: Автореф. . доктора филол. наук, М., 1999. - 43с. Лаеыш 2000 - Лавыш Т.А., Русяев А.Л., Шахлай B.C. В Англию, с любовью.// http://www. abroad, ru/english/eng-love.htm, 2000.

52. Лакофф 1981 Лакофф Дж. Лингвистические гештальты // Новое в зарубежной лингвистике. - Вып. X: Лингвистическая семантика. - М.: Прогресс, 1981. - С. 350-368.

53. Лакофф 1996 Лакофф Дж. Когнитивное моделирование // Язык и интеллект. -М.: Наука, 1996.-367с.

54. Лаптева 1958 Лаптева О.Д. Личные собственные имена с суффиксами «субъективной оценки» в современном русском языке. - Уч. Зап. МГПИ им. Ленина. - Вып. 8, Т. CXXXII, 1958.

55. Лихачев 1997 Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. - М.: Academia, 1997. - С. 280-287.

56. Логический анализ языка 1999 Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке /Отв. ред. Н.Д. рутюнова, И.Б.Левонтина. - М.: Изд. «Индрик», 1999. - 424с.

57. Лотман 1999 Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1999. - 464с.

58. Ляпин 1996 Ляпин С.Х. Факт в пространстве языка (опыт концептологического понимания). - Архангельск: Изд-во Поморского пед-го ун-та, 1996.-368с.

59. Маковский 1996 Маковский М.М. Язык - Миф - Культура. Символы жизни и жизнь символов. - М., 1996. - 329с.

60. Микулина 1990 Микулина JI.T. Национально-культурные аспекты семантики слова // Семантика языковых единиц разных уровней (на материале романо-германских языков). - Ижевск, 1990. - С. 32-34.

61. Минский 1988 Минский М. Остроумие и логика когнитивного бессознательного // Новое в зарубежной лингвистике. - Вып. 23: Когнитивные аспекты языка. - М.: Прогресс, 1988.

62. Мурясов 1972 Мурясов Р.З. Структура словообразовательных полей лица и инструмента в современном немецком языке// Вопросы языкознания. - М.: Наука. - №4, 1972, С. 35-47.

63. Мурясов 1977 Мурясов Р.З. О направлении производности и тождестве деривационных морфем // Вопросы языкознания. - №6. - М.: Наука, 1977. -С.56-64.

64. Мурясов 1979 Мурясов Р.З. Словопроизводство и грамматические категории //

65. Вопросы языкознания. №3. - М.: Наука, 1979. - С. 23-34.

66. Мурясов 1982 Мурясов Р.З. Антропонимы в словообразовательной системеязыка// Вопросы языкознания. №3. - М.: Наука, 1982. - С.68-77.

67. Никитин 1974 Никитин М.В. Лексическое значение в слове и словосочетании.-Владимир, 1974. 144с.

68. Никитина 1987 Никитина С.Е. Анализ языка науки на материале лингвистики. -М.: Наука, 1987. - 144с.

69. Никонов 1971 Никонов В.А. Имена персонажей // Поэтика и стиль русской литературы. - Л.: Наука. - С. 407-419.

70. Новикова, Черемисина 2000 Новикова Н.С., Черемисина Н.В. Многомирие в реалии и общая типология языковых картин мира // Филологические науки. -№1,2000.-С. 40-49.

71. Постовалова 1988 Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. / Отв. ред. Б. А. Серебренников. - М.: Наука, 1988, С. 9-35.

72. Поцелуевский 1974 Поцелуевский Е.Н. Нулевая степень качества и описание значения качественных прилагательных и некоторых сочетаний с ними // Проблемы семантики. - М.: Наука, 1974. - С. 229-247.

73. Почепцов 1990 Почепцов О.Г. Языковая ментальность: способ представления мира // Вопросы языкознания. - 1990. - №6. - С. 110-122.

74. Рахилина 1998 Рахилина Е.В. Когнитивная семантика: История. Персоналии. Идеи. Результаты // Семиотика и информатика. - Вып. 36. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. - С. 282-286.

75. Рябцева 2000 Рябцева Н.К. Размер и количество в языковой картине мира // Логический анализ языка: Языки пространства. - М.: Школа «Языки русской культуры», 2000. - С.108 -116.

76. Саяхова 2000 Саяхова Л.С. Введение // Язык и культура. Хрестоматия по спецкурсу для студентов-филологов. /Под ред. Л.С.Саяховой. / Изд-е Башкирск. Ун-та.- Уфа, 2000. - С. 3-7.

77. Сепир 2001 Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. -М.: Издательская группа «Прогресс», 2001. - 655с.

78. Сергеева 1996 Сергеева Л.А. Категория оценки и аспекты ее описания // Исследования по семантике. - Уфа: БашГУ, 1996. - С. 63-76. Симонов 1983 - Симонов П.В. Ответ профессору Б.И.Додонову // Психологический журнал, Т.4, №4, 1983. - С. 134 -145.

79. Системы личных имен 1989 Системы личных имен у народов мира. - М.: Наука, 1989.-383с.

80. Скаличка 1967 Скаличка В.О грамматике венгерского языка // Пражскийлингвистический кружок. — М.: Прогресс, 1967. С. 45-78.

81. Слышкин 2000 Слышкин Г.Г. От текста к символу (лингвокультурныеконцепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе). М.: Academia, 2000.-128с.

82. Солодуб 1997 Соло дуб Ю.П. Структура лексического значения // Филологические науки. - №2, 1997. - С.54-61.

83. Степанов 1981 Степанов Ю.С. Имена. Предикаты. Предложения. - М.: Наука, 1981.-359с.

84. Степанов 1985 Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка. Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства. - М.: Наука, 1985. -335с.

85. Степанов 1997 — Степанов Ю.С. Концепт // Константы. Словарь русской культуры. М.: Академический проект, 1997. С. 40-76.

86. Степанов 1998 Степанов Ю.С. Язык и метод. К современной философии языка. —М.: Школа «Языки русской культуры», 1998.

87. Телия 1988 Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. -М., 1988.-204с.

88. Телия 1996 Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. - 288с.

89. Теория ономастики 1986 Теория и методика ономастических исследований./ Отв. ред. А. П. Непокупный. - М.: Наука, 1986. - 256с.

90. Тер -Минасова 2000 Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. - М.: Слово/ Slovo, 2000. - 262с.

91. Туранский 1990 Туранский И.И. Семантическая категория интенсивности в английском языке. - М.: Высшая школа, 1990. - 143с.

92. Тюрина 1996 Тюрина Г.А. «Фреймовая гипотеза» и проблема организации лексики // Семантика языковых единиц. Доклады IV Международной конференции.- Т. I. - М.: Физкультура, образование и наука, 1996. - С. 108-110.

93. Уфимцева 1974 Уфимцева А.А. Типы словесных знаков. - М.: Наука. 1974. -206с.

94. Филлмор 1988 Филлмор Ч. Фреймы и семантика понимания // Новое в зарубежной лингвистике. - Вып.23: Когнитивные аспекты языка. - М.: Прогресс, 1988.-С. 51-72.

95. Цоллер 1996а Цоллер В.Н. Эмотивные, оценочные и экспрессивные компоненты в структуре лексического значения // Семантика языковых единиц. Доклады IV Междунар. конференции. - T.I, М.: Физкультура, образование и наука, 1996.- С. 223-225.

96. Цоллер 19966 Цоллер В.Н. Экспрессивная лексика: семантика и прагматика // Филологические науки, 1996, №6. - С.31-37.

97. Чанышева 2000 Чанышева 3.3. Средства создания скрытой информации в тексте (лингвокультурологический и когнитивный аспекты): Курс лекций/Изд-е БашГУ. - Уфа, 2000. - 106с.

98. Человеческий фактор 1991 Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности / Ин-т языкознания; Отв. Ред. В.Н.Телия. - М.: Наука, 1991.-214с.

99. Червова 1968 Червова В.А. Функциональные особенности уменьшительных суффиксов имен существительных в русском языке в XV - XVI веках: Канд. дисс. - Новосибирск, 1968. - 186с.

100. Шатуновский 1996 Шатуновский И.Б. Семантика предложения и нереферентные слова (значение, коммуникативная перспектива, прагматика). -М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. - 400с.

101. Шаховский 1994 Шаховский В.И. Типы значений эмотивной лексики // Вопросы языкознания. - 1994. - №1. - С. 20-25.

102. Шведова 1999 Шведова Н.Ю. Теоретические результаты, полученные в работе над «Русским семантическим словарем» // Вопросы языкознания. - №1, М.: Наука, 1999. - С. 3-16.

103. Шмелев 2001 Шмелев А.А. Могут ли слова языка быть ключом к пониманию культур? // Понимание культур через посредство ключевых слов. - М.: Языки славянской культуры, 2001. - С. 7-11.

104. Языковая номинация 1977 Языковая номинация (общие вопросы). - М.: Наука, 1977. - 398с.

105. Agar 1993 Agar М. Language Shock/ Understanding the Culture of Conversation.

106. N. Y.: William Morrow and Company, Inc., 1993. 285p.

107. Ayer 1963 Ayer A. J. Philosophical essays. - L., 1963. - 538p.

108. Bach 1978 Bach A. Deutsche Namenkunde. - Band 1, Die deutschen

109. Personennamen. 3.unveranderte Auflage. Heidelberg: Carl Winter Univerlag.332S.

110. Behagel 1968 Behagel O. Die deutsche Sprache. 14.Auflage. Haale/Saale: VEB MaxNiemeyer Verlag, 1968.- 316S.

111. Bremen 2000 Brennen T. On the Meaning of Personal Names: A View from Cognitive Psychology // Names: A Journal of Onomastics. - vol. 48. - №2. -Northern Illinois University, June, 2000. - 160p.

112. Collocation restrictions 1997 Collocation restrictions; Frames and Metaphors. / Ed. by T. van Brederode. - Oxford, 1997.- 155p.

113. Cross-cultural pragmatics 1997 Cross-Cultural Pragmatics: Requests and Apologies./ Ed. by Sh. Blum-Kulka, J. House, G. Kasper. - vol. XXXI in the Series Advances in Discourse Processing. - Norwood, New Jersey: Alex Publishing Corporation, 1997.-300p.

114. Dirven, Paprotte 1985 Dirven R., Paprotte W. Introduction // The Ubiquity of Metaphor: Metaphor in Language and Thought / Ed. by W. Paprotte, R. -Amsterdam, 1985, XIX, - 630p.

115. Duden Grammatik 1984 Die Grammatik der deutschen Gegenwartssprache. Mannheim/ Wien1 Zurich: Dudenverlag, 1984. - S. 459-461.

116. Erben 1983 Erben I. Einfuhrung in die deutsche Wortbildungslehre. - Erich Schmidt Verlag, 1983. - 344S.

117. Fleischer 1968 Fleischer W. Die deutschen Personennamen. Geschichte, Bildung und Bedeutung.- Berlin: Akademie - Verlag, 1968. - 243 S.

118. Fleischer 1976 Fleischer W. Wortbildung der deutschen Gegenwartssprache. -Leipzig: VEB Bibliographisches Institut, 1976. - 305S.

119. Fleischer, Barz 1992 Fleischer W., Barz T. Wortbildung der deutschen Gegenwartssprache. / Unter Mitarbeit von M. Schroder. - Tubingen: VEB Max Niemeyer Verlag, 1992. - 375 S.

120. Henzen 1957 Henzen W. Deutsche Wortbildung. Tubingen: VEB Max Niemeyer Verlag, 1957.-395S.

121. Nowell-Smith 1957- Nowell-Smith P. H. Ethics., Oxford, 1957. 378p.

122. Osgood 1990 Osgood Ch. E. Probing Subjective Culture // Language, Meaning, and

123. Culture (The Selected Papers of С. E. Osgood) / Ed. By Charles E. Osgood and

124. Oliver C. S. Tzeng. New York, Westport, Connecticut, London. - 425 p.

125. Quine 1977 Quine W. O. Natural Kinds // Naming, Necessity, and Natural Kinds.1.haca: L., 1977. P.34-69.

126. Rickheit 1993 Rickheit M. Wortbildung (Grundlagen einer kognitiven Wortsemantik). - Westdeutscher Verlag, 1993. - 301S.

127. Rossler 1967 Rossler R. Eigennamen als Gattungsnamen. - Sprachpflege, №4, 1967.-243S.

128. Schippan 1972 Schippan Th. Einfuhrung in die Semasiologie.- Leipzig, 1972.-342S.

129. Schulze 2000 Schulze W. Cognitive Linguistics Meets Typology: The Architectureof a "Grammar of Scenes and Scenarios". Munich: University of Munich, 2000. http://wwwJrz-muenchen.de/~wschulze/cogtyp.ht.m#CogTyp.

130. Searle 1976 Searle J. Speech Acts: An Essay in the Philosophy of Language.

131. Cambr. (Mass), 1976. 667p.

132. Smith 1967 Smith E. C. Treasury of Name Lore. - N.Y. - L.: Harper & Row, 1967.-p.453.

133. Speech act theory 1980 Speech Act Theory and Pragmatics./ Ed. by J. R. Searle, F. Kiefer and M. Bierwisch. - Dordrecht: Holland/Boston: U.S.A., London: England. -vol. 10, 1980.-317p.

134. Stevenson 1964 Stevenson Ch. L. Facts and Values // Studies in Ethical Analysis. -Yale UP., New Haven, L., 1964.- P. 43-65.

135. Wierzbicka 1985 Wierzbicka A. Lexocography and Conceptual Analysis. - Ann Arbor., 1985.-368p.

136. Wierzbicka 1987 Wierzbicka A. Boys will be Boys: "Radical Semantics" vs "Radical Pragmatics"// Language Journal of the Linguistic Society of America. - v. 63. - №1. - Baltimore, March, 1987. -P.95-115.

137. Список справочной литературы

138. Webster 1996 Webster's New World Dictionary and Thesaurus./ Ed. by M. Agnes, Principal thesaurus text by Ch. Laird. - Macmillan (USA): Simon & Schuster, Inc., 1996.-735p.

139. Webster Thesaurus 2002 Merriam-Webster's Dictionary of Thesaurus, 2001.-http://www.britannica.com,http://www.mw.com/cgibin/thesaurus?book=Thesaurus& va.htm.

140. Wordsmyth Dictionary 2002 Wordsmyth English Dictionary, 2000. -http://www.wordsmyth.net/search.cgi.html.

141. БРСРЯ 2000 Большой толковый словарь русского языка/ Сост. и гл. ред. С.А.Кузнецов. - СПб.: Норинт, 2000. - 1536с.

142. Даль 1995 Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4т., Т.2: И.-О.-М.: Терра, 1995. - 784 с.

143. КСКТ 1996 Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов / Под общей ред. Е.С.Кубряковой. -М., 1996.-245с.

144. Кунин 1984 Кунин А.В. Англо-русский фразеологический словарь. - М.: Русский язык, 1984. - 942с.

145. ЛЭС 1990 Лингвистический энциклопедический словарь /Под ред. В.Н.Ярцевой, М.: Советская энциклопедия, 1990. - 685 с.

146. Ожегов 1985 Ожегов С.И. Словарь русского языка/ Под. ред. Н.Ю.Шведовой. - М.: Русский язык, 1985. - 797с.

147. Ожегов, Шведова 1996 Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка/ Российская АН; Российский фонд культуры. - М.: АЗЪ, 1996. -928с.

148. Рыбакин 2000 Рыбакин А.Н. Словарь английских личных имен. - М.: Астрель. ACT, 2000. - 224с.

149. ССЭНЯ 1979 Словарь словообразовательных элементов немецкого языка/ А.Н.Зуев, И.Д.Молчанова, Р.З.Мурясов и др.; Под рук. М.Д.Степановой. - М.: Русский язык, 1979. - 536с.

150. Список художественных источников

151. Байт 1995 — Baum, Frank L. The Wonderful Wizard of Oz. Penguin books: a Penguin Godfrey Cave Edition, 1995. - 154 p.

152. Carrol 1994 Carrol L. Through the Looking Glass. - Penguin books: a Penguin Godfrey Cave Edition, 1994. - 173 p.

153. Frank 1978 Frank A. Spur eines Kindes (ein Bericht von Ernst Schnabel). -Leipzig, 1978.- 153 S.

154. О' Brien 1982 O'Brien E. The Country Girls. - M., 1982. - 175 p.

155. Strittmatter 1962 Strittmatter E. Der Wundertater. - Moskau: Verlag furfremdsprachige Literatur, 1962. 591S.

156. Баныкин 1982 Баныкин В.И. Лешкина любовь. -М.: Изд-во «Советская Россия», 1982.- 171с.

157. Пермитин 1964 Пермитин Е.Н. Первая любовь. - М.: Изд-во «Советская Россия», 1964. - 606с.