автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Вербализация концепта хаос в поэтическом дискурсе Серебряного века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Вербализация концепта хаос в поэтическом дискурсе Серебряного века"

На правах рукописи

Болотов Алексей Владимирович

ВЕРБАЛИЗАЦИЯ КОНЦЕПТА ХАОС В ПОЭТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА (на материале творчества М.И. Цветаевой, М.А. Волошина, О.Э. Мандельштама)

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

Томск-2009

003470386

Работа выполнена на кафедре современного русского языка и стилистики ГОУ ВПО «Томский государственный педагогический университет»

Научный руководитель:

кандидат филологических наук, доцент Свешана Михайловна Карпенко

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Мара Борисовна Борисова

кандидат филологических наук, доцент Лариса Борисовна Крюкова

Ведущая организация:

ГОУ ВПО «Пермский государственный университет»

Защита состоится «17» июня 2009 г. в /¿9 часов на заседании диссертационного совета Д 212.267.05 при Томском государственном университете по адресу: 634050, г. Томск, пр. Ленина, 36.

I

С диссертацией можно познакомиться в Научной библиотеке Томского государственного университета.

Автореферат разослан « 4 » мая 2009 г.

Учёный се1фетарь диссертационного совета профессор

Л.А. Захарова

Общая характеристика работы

Диссертационное исследование посвящено изучению узуальных и индивидуально-авторских особенностей вербализации художественного концепта хаос в поэтическом дискурсе М.И. Цветаевой, М.А. Волошина и О.Э. Мандельштама.

Антропоцентризм и текстоцентризм современной лингвистики стимулировали интерес исследователей к анализу различных дискурсивных практик (Э. Бенвенист, Т. А. ван Дейк, Ю.Н. Караулов, В.В. Петров, Ю.С. Степанов, В.З. Демьянков, Н.Д Арутюнова, М.Л. Макаров, В. Е. Чернявская, М.Ю. Олешков, В.И. Карасик, З.И. Резанова и др.). Выход за рамки текста в культурное пространство позволяет увидеть содержание текста во всей его глубине, открывает возможность новых интерпретаций отражённой в нём концептосферы автора.

Актуальность работы обусловлена необходимостью изучения поэтического дискурса в новом коммуникативно-когнитивном аспекте. Несмотря па интерес исследователей к различным дискурсивным практикам и русской картине мира, до сих пор остаётся неразработанной методика комплексного дискурсивного анализа содержания, структуры и средств выражения художественного концепта. Особую значимость представляет разработка методики исследования ключевых концептов поэтической концептосферы на уровне стилистического узуса и идиостилевых особенностей выдающихся художников слова.

Анализу отдельных концептов в творчестве разных авторов посвящено достаточно много работ (см. труды Т.А. Голиковой, Е.Г. Малышевой, М.А. Бабуриной, С.М. Карпенко, Н.М. Мухиной, В.Ю. Прокофьевой, О.В. Орловой, О.В. Беспаловой, И.А. Тарасовой, Е.В. Сергеевой и др.), однако концепт хаос в поэтических дискурсах М.И. Цветаевой, М.А. Волошина, О.Э. Мандельштама до сих пор не был объектом специального внимания лингвистов. В русской поэтической концептосфере этот концепт только начинает изучаться (ср. исследование М.В. Маршиной (2006), в котором анализируется концептуальная система Ф.И. Тютчева). Среди работ, посвященных лирике серебряного века, есть лишь отдельные статьи, в которых рассматриваются образы порядка и беспорядка в творчестве В. Хлебникова (В.П. Григорьев, 2003) и анализируется дионисий-ский аспект хаоса в лирике Вячеслава Иванова (А.Г. Грек, 2003). В русской языковой картине мира концепт хаос также пока недостаточно исследован (ср.: Логический анализ языка. Космос и хаос: Концептуальные поля порядка и беспорядка / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 2003).

Анализ концептосферы М.И. Цветаевой, О.Э. Мандельштама, М.А. Волошина значим для определения особенностей поэтического дискурса серебряного века, для выявления общих и индивидуальных закономерностей

образного воплощения концепта хаос в русской поэзии рубежа веков. Интерес к творчеству авторов обусловлен яркостью их поэтической индивидуальности как знаковых представителей культуры серебряного века; своеобразием мировидения, в котором нашли отражение разные грани концепта хаос, возможностью сопоставительного анализа художественного концепта в разных дискурсивных практиках.

Объектом исследования в диссертации являются лексические средства репрезентации концепта хаос в поэтическом дискурсе серебряного века (на материале лирики М.И. Цветаевой, М.А. Волошина и О.Э. Мандельштама).

Предмет изучения - узуальные и идиостилевые особенности содержания, структуры и лексической репрезентации концепта лиос в поэтической картине мира М.И. Цветаевой, М.А. Волошина и О.Э. Мандельштама. В вербализации данного концепта есть социально и культурно обусловленные эпохой общность и различия в осмыслении его содержания и поэтических формах выражения с учетом мировидения поэтов, их творческого метода, стиля и т.д. Индивидуально-авторское своеобразие средств репрезентации концепта хаос выявляется в работе на уровне функционирования ключевой лексемы и текстовых ассоциэтов, актуализирующих этот концепт и отражающих его связь с другими концептами в поэтических текстах авторов.

Целью данного исследования является изучение содержания, структуры и средств лексической репрезентации концепта хаос в стилистическом узусе начала XX века и идиостилях М.И. Цветаевой, М.А. Волошина и О.Э. Мандельштама.

В задачи работы входит: 1) рассмотреть хаос как философскую категорию; 2) выявить особенности культурного концепта хаос в русской языковой картине мира; 3) изучить эксплицитную репрезентацию концепта хаос на основе употребления ключевой лексемы в творчестве М.И. Цветаевой, О.Э. Мандельштама, М.А. Волошина; 4) исследовать вербализацию концепта хаос на основе текстовых ассоциатов, отражающих разные грани концепта в лирике М.И. Цветаевой, О.Э. Мандельштама, М.А. Волошина; 5) на основе сопоставительного анализа определить узуально-стилистическую общность и различие в содержании, структуре, образном воплощении концепта хаос в творчестве М.И. Цветаевой, О.Э. Мандельштама, М.А. Волошина;

Материалом исследования являются стихи М.И. Цветаевой разных лет (1908-1930), её критические статьи «Искусство при свете совести», «Поэт о критике», «Световой ливень»; поэтические тексты (стихи, лирические циклы, поэмы) М.А. Волошина (1901-1926), а также стихи данного автора, помещенные в сети Интернет; лирика О.Э. Мандельштама (1908— 1937) и его литературно-критические статьи «Утро акмеизма», «О собеседнике», «Слово и культура», «О природе слова» и др.

В связи с изучением поэтического дискурса М.И. Цветаевой, М.А.Волошина и О.Э. Мандельштама особое внимание было обращено не только на анализ их поэзии с учетом эксплицитного и имплицитного (на уровне текстовых ассоциатов) способов выражения концепта хаос, но и на изучение писем авторов, их дневников, воспоминаний современников, раскрывающих «контекст эпохи». В диссертации проанализировано более 300 стихотворений, в которых актуализирована связь с концептом хаос, отобранных из собрания сочинений М.И. Цветаевой, О.Э. Мандельштама, М.А. Волошина. В свете целей и задач данной работы исследована поэма М. Волошина «Путями Каина».

Хотя граница серебряного века русской поэзии, как правило, связывается с революцией, положившей начало новому отсчёту времени в России (концом XIX - началом XX века), поэтический дискурс серебряного века в содержательном и культурно-историческом аспекте выходит за эти рамки, поскольку речь идёт о творчестве ярких незаурядных личностей, которые были сформированы эпохой рубежа веков и оставались верны ее идеалам, несмотря на коррективы, вносимые в их поэтическую деятельность самой жизнью. Этим обусловлено привлечение к анализу стихов 1920-1930-х годов известных поэтов, расцвет творчества которых связан с серебряным веком русской поэзии.

Исследований, посвященных изучению концепта хаос в поэтическом дискурсе М.И. Цветаевой, нет, хотя её творчество не раз привлекало внимание учёных (см. труды M.JI. Гаспарова, Л.В. Зубовой, О.Г. Ревзиной, И.В. Кудровой, В.Н. Голицыной, Л.Н. Дедюхиной, В. Масловой, H.A. Фатеевой, К.Б. Жогиной, И.В. Кравцовой, Т. Геворкян, O.A. Фещенко, A.C. Кудряковой и др., а также работы по коммуникативной стилистике текста И.А. Пушкарёвой, И.И. Бабенко, A.B. Курьянович, Е.В. Веселовской, Ю.Е. Бочкарёвой и др.).

Недостаточно изученной в лингвистическом аспекте остается и поэтическая картина мира О.Э. Мандельштама, хотя его творчество было объектом анализа филологов (С.С. Аверинцева, M.JI. Гаспарова, Л.Я. Гинзбург, Н. Струве, Ю. Тынянова и др.). Особенно основательно лирика поэта изучена в литературоведческом аспекте (см. труды O.A. Клинг, A.B. Данов-ской, Л. Видгофа, А.Г. Меца, A.A. Асояна и др.). Лингвистическим аспектам исследования поэзии Мандельштама посвящены работы H.A. Кузьминой, H.A. Фатеевой, А.Г. Прокофьевой, Г.Г. Амелина и В.Я. Мордерер, Ю.В. Мартыненко, Л.Л. Шестаковой, Н.Е. Сулименко, С.М. Пронченко и др. В диссертации A.A. Васильевой (2004) выявлены типы ассоциативного развертывания поэтических текстов О.Э. Мандельштама и механизм формирования текстовых ассоциаций, стимулированных лексической макроструктурой целого текста. Концептосфера автора и средства ее репрезентации требуют дальнейшего рассмотрения.

Еще менее изученным в лингвистическом аспекте является поэтическое творчество М. Волошина (ср. статьи H.A. Кожевниковой, Т.А. Ануфриевой, Л.Л. Шестаковой и др.). Имеющиеся исследования носят, как правило, литературоведческий характер. В них анализируются отдельные стихи, масонская символика, мифопоэтика (Б. Гаврилов, З.Д. Давыдов, И.С. Смирнов, С.Д. Титаренко, A.A. Шунейко, Н.П. Комолова, В.А. Мануйлов, Л.А. Евстигнеева, A.B. Десницкая, С.С. Гречишкин, A.B. Лавров, В.П. Купченко и др.). В диссертации В.В. Палачёвой (2003) поэма «Путями Каина» рассмотрена в литературном контексте с точки зрения развития основных символов, образов и мотивов, отраженных в разных поэтических сборниках автора. Концепт хаос в поэтическом дискурсе М. Волошина ещё не был объектом лингвистического анализа.

Научная новизна исследования обусловлена коммуникативно-деятелыгостным подходом к изучению художественного юнцепта в дискурсах разных авторов и опорой на теорию текстовых ассоциаций, разработанную в коммуникативной стилистике текста.

1) Создана и апробирована методика дискурсивного анализа художественного когщепта как вербализованной в поэтическом дискурсе автора ассоциативной структуры, актуализирующей разные грани концепта.

2) Разработана и применена на практике методика сопоставительного послойного анализа художественного концепта с учётом его текстовых ассоциатов и образуемых ими ассоциативных направлений в поэтических дискурсах разных авторов.

3) Выявлены узуально-стилистические и индивидуально-авторские особенности художественного концепта хаос на уровне его содержания, структуры и средств образного воплощения в творчестве М.И. Цветаевой, М.А. Волошина, О.Э. Мандельштама.

Методы и приемы исследования. В работе применялась комплексная методика, предполагающая использование описательного метода, включая различные приёмы: наблюдения, обобщения, интерпретации, классификации и др. С учётом целей и задач диссертации применялись концептуальный, дискурсивный, контекстологический, семантико-стилистический и количественный анализ, а также свободный и направленный ассоциативный эксперименты.

В соответствии с методологической базой коммуникативной стилистики текста (ср. работы Н.С. Болотновой, С.М. Карпенко, И.И. Бабенко, A.A. Васильевой и др.) концептуальный анализ включал выявление лексических репрезентантов концепта и слов, связанных с ним ассоциативно на основе актуального смысла. Дискурсивный анализ позволил выйти за рамки текста в культурный контекст эпохи с учётом дискурсии, т.е. когнитивной деятельности автора и адресата, на основе анализа самого текста как результата первичной коммуникативной деятельности и объекта

вторичной коммуникативной деятельности читателя. В связи с этим в работе предложена методика исследования художественного концепта, предполагающая выявление ассоциативных направлений его текстовых ассоциатов, которые объединены концептуально, тематически и по смыслу в рамках дискурса автора.

Использование свободного ассоциативного эксперимента для анализа культурного концепта хаос в русской картине мира было вызвано тем, что в качестве стимула ключевое слово-номинат концепта хаос отсутствует в имеющихся ассоциативных словарях. Направленный ассоциативный эксперимент позволил выявить различные признаки анализируемого концепта по показаниям языкового сознания информантов.

Для определения узуальной и индивидуально-авторской специфики в осмыслении и отражении в текстовой деятельности художественного концепта хаос в работе была применена методика сопоставительного послойного анализа данного концепта в дискурсах разных поэтов. При этом учитывались содержание, структура и средства репрезентации концепта. Отличие этой методики от методики послойного анализа художественного концепта И.А. Тарасовой (2003) в том, что исследование различных слоев художественного концепта хаос (понятийного, образного, символического, эмоционально-оценочного) в диссертации осуществлялось на ассоциативной основе (ассоциативный слой рассматривался как базовый для формирования других слоев концепта). В связи с этим послойному анализу концепта в дискурсе каждого автора предшествовало выделение текстовых ассоциатов, ассоциативных рядов, обобщающих их опорных элементов, ассоциативных направлений, отражающих различные грани концепта.

В соответствии с целями и задачами работы общая процедура исследования поэтического дискурса каждого автора включала этапы: 1) отбор текстов, в которых получили воплощение разные аспекты концепта хаос, 2) выделение из общей массы стихов с эксплицитной репрезентацией концепта на основе ключевой лексемы хаос и проведение лингвосмыслового анализа данных текстов; 3) тематическая систематизация остальных произведений с учётом разных актуализированных в них смысловых граней данного концепта; 4) последовательное выявление в каждой группе выделенных стихов текстовых ассоциатов, связанных с данным концептом на основе актуального смысла (при наличии общих с лексемой хаос семантических признаков, включая дифференциальные и потенциальные семы, актуализированные в контексте); 5) группировка текстовых ассоциатов в ассоциативные ряды на основе смыслового и тематического единства; 6) выделение обобщающих опорных элементов, объединяющих ассоциативные ряды; 7) формирование из опорных элементов ассоциативного направления, отражающего один из аспектов концепта; 8) описание всех ассоциативных направлений, актуализирующих концепт хаос,

в дискурсе одного поэта; 9) обобщение ассоциативных направлений, актуализирующих данный художественный концепт, и его последующий послойный анализ в поэтическом дискурсе автора; 10) сопоставление различных слоев художественного концепта в дискурсах разных поэтов и выделение характерных для данного концепта особенностей на уровне стилистического узуса и идиостиля автора.

Теоретическая значимость исследования заключается в дальнейшей разработке методики концептуального анализа на основе теории текстовых ассоциаций, отражающей коммуникативно-деятельностный подход к вербализованной в тексте концептосфере автора; в исследовании узуально-стилистической и идиостилевой специфики содержания, структуры и средств репрезентации художественных концептов в дискурсивных практиках разных поэтов и писателей.

Практическая ценность работы связана с возможностью использования разработанных методик дискурсивного анализа художественного концепта для изучения других концептов на уровне стилистического узуса и идиостиля автора. Результаты исследования могут применяться в вузовских курсах «Филологический анализ текста», «Стилистика», при изучении темы «Слово в когнитивном аспекте» в курсе «Лексикология современного русского языка», в спецкурсах и спецсеминарах по стилистике художественного текста.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Содержание культурного концепта на уровне коллективных представлений о нём значимо для исследования узуально-стилистических и индивидуальных особенностей воплощения этого концепта в дискурсах разных авторов. Культурный концепт хаос характеризуется признаками: первооснова бытия, творческое начало, бесконечность, пустота, беспорядочное состояние материи, смесь материальных стихий. В сознании носителей русского языка хаос ассоциируется с беспорядком, а также со страхом, ужасом, величием, силой, вечностью, началом и котком, вселенскими масштабами, мраком, безжалостностью.

2. Изучение художественного концепта в коммуникативно-деятельносгном аспекте как вербализованной в тексте ассоциативной структуры, обобщающей разные направления ассоциирования, расширяет представление о содержании данного концепта и словесно-художественных формах его выражения. Для исследования узуально-стилистических и индивидуально-авторских проявлений художественного концепта необходим сопоставительный послойный анализ этого концепта в различных дискурсах, позволяющий выявить общее и индивидуальное в его содержании, структуре и средствах репрезентации.

3. В поэтических дискурсах М. Цветаевой, М. Волошина, О. Мандельштама концепт хаос непосредственно связан с универсальными концептами

время, пространство, человек, общество и опосредованно - с концептами космос, жизнь, смерть, любовь, творчество, смута, душа. В творчестве поэтов нашли отражение общие признаки хаоса как культурного концепта: ста, мощь, вселенский масштаб, тьма. К узуально-стилистическим особенностям концепта хаос в лирике М.А. Волошина, М.И. Цветаевой и О.Э. Мандельштама относятся: 1) наличие общих направлений ассоциирования, которые отражают стихию чувств; творчества; социальные потрясения; связь с космосом; 2) актуализация общих признаков художественного концепта: смерть, мятежность, безумие, глубина, таинственность, быстрый темп движения, повьпиенная громкость; 3) использование повторяющихся образов, актуализирующих разные грани концепта: тучи, вихри, буря, смерч, бездна, смута, кровь, пустота, небо, небеса, комета, чума, кружение, 4) наличие традиционных поэтических символов в художественно-образной конкретизации концепта: пламя, кровь, ночь, солнце.

4. Индивидуально-авторское своеобразие в вербализации художественного концепта хаос отражают: 1) некоторые направления ассоциирования, отсутствующие в дискурсах других поэтов; 2) разный характер опорных элементов в направлениях ассоциирования; 3) различие текстовых ассо-циатов в составе ассоциативных рядов; 4) особенности образов и символов, репрезентирующих художественный концепт; 5) переосмысление традиционных образов и символов, связанных с концептом; 6) специфика изобразительно-выразительных средств репрезентации концепта.

5. Поэтика словоупотребления, связанного с актуализацией концепта хаос, у авторов отличается: для М.А. Волошина характерны культурные константы (словесные образы, символы), их повышенная плотность в пространстве текста, универсальность. У О.Э. Мандельштама слово вещественно; образы и символы, связанные с концептом хаос, обычно имеют конкретную культурно-историческую основу. М.И. Цветаева отличается оригинальностью поэтической символики, свежестью образов, богатством необычных референтных и ассоциативно-образных связей слов. Основным способом регулятивности в вербализации концепта хаос у М.А. Волошина и О.Э. Мандельштама является конвергенция, у М.И. Цветаевой - контраст.

Апробация результатов работы. Диссертация обсуждалась на кафедре современного русского языка и стилистики Томского государственного педагогического университета и кафедре русского языка Томского государственного университета.

Основные положения диссертации были апробированы на 9 Всероссийских научных конференциях и семинарах: V Общероссийской межвузовской конференции студентов, аспирантов и молодых учёных «Наука и образование», Томск, 23-26 апреля 2001 г.; VI Общероссийской межвузовской конференции студентов, аспирантов и молодых учёных «Наука

и образование», Томск, 15-20 апреля 2002 г.; VII Общероссийской межвузовской конференции студентов, аспирантов и молодых учёных «Наука и образование», Томск, 14—18 апреля 2003 г.; IX Всероссийской конференции студентов, аспирантов и молодых учёных «Наука и образование», Томск, 25-29 апреля 2005 г.; X Всероссийской конференции студентов, аспирантов и молодых учёных «Наука и образование», Томск, 15-19 мая 2006 г.; V Всероссийской научной конференции с международным участием «Текст и языковая личность», Томск, 26-27 октября 2007 г.; XI Всероссийской конференции студентов, аспирантов и молодых учёных «Наука и образование», Томск, 16-20 апреля 2007 г.; XII Всероссийской конференции студентов, аспирантов и молодых учёных «Наука и образование», Томск, 21-25 апреля 2008 г.; IX Всероссийском научном семинаре «Семантика и прагматика слова в художественном и публицистическом дискурсах», Томск, 25-26 апреля 2008 г.

По теме исследования опубликовано 13 работ, из них 2 статьи в ведущих рецензируемых научных изданиях, рекомендованных ВАК РФ, и учебное пособие (в соавторстве), включающее результаты научного исследования по теме диссертации.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, 6 глав, заключения, перечня литературы, использованной в работе, приложения. Освещение теоретической базы исследования содержится в первой главе. Вторая глава диссертации посвящена рассмотрению культурного концепта хаос в русской картине мира. Третья, четвёртая и пятая главы включают анализ содержания, структуры и средств вербализации концепта хаос в творчестве М.И. Цветаевой, М.А. Волошина и О.Э. Мандельштама. Заключительная шестая глава диссертационного исследования содержит результаты сопоставительного послойного анализа концепта хаос в поэтических дискурсах авторов. В приложении, наряду с обобщающими схемами, отражено рассмотрение хаоса как эстетической категории.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность темы, формулируются цели и задачи работы, определяются методика, объект, предмет, материал исследования, даётся краткая история изучения лирики М.И. Цветаевой, М.А. Волошина, О.Э. Мандельштама; отмечается новизна исследования, его теоретическая и практическая значимость, излагаются основные положения, выносимые на защиту, указывается структура работы.

Первая глава диссертации «Теоретическая основа изучения языковой картины мира личности в коммуникативной стилистике текста» посвящена описанию теоретической базы исследования и основного понятийно-терминологического аппарата.

Теоретической основой диссертационного исследования, выполняемого в русле коммуникативной стилистики текста, являются достижения в области стилистики художественной литературы (работы В.В. Виноградова, Г.О. Винокура, Б.А. Ларина, М.Б. Борисовой и др.); функциональной стилистики (труды Т.Г. Винокур, М.Н. Кожиной, М.Г1. Котюровой и др., связанные с изучением стилей и стилистического узуса); функциональной лексикологии (исследования В.В. Степановой, Н.Е. Сулименко, В. Д. Черняк, Е.В.Сергеевой и др.), антрополингвистики (работы

B.В. Виноградова, Ю.Н. Караулова и др.); когнитивной лингвистики (исследования Е.С. Кубряковой, Ю.С. Степанова, А. Вежбицкой, З.Д. Поповой, И.А. Стернина, Н.Ф. Алефиренко и др.); когнитивной поэтики (JI.O. Бутакова, И.А. Тарасова и др.); теории речевой деятельности (A.A. Леонтьев, Ю.С. Сорокин, A.A. Залевская, В.А. Пищалышкова и др.); коммуникативной стилистики текста (работы Н.С. Болотновой,

C.М. Карпенко, A.A. Василевой, Н.Г. Петровой и др.).

Поскольку диссертационное исследование выполняется в рамках коммуникативной стилистики текста, в главе характеризуется специфика этого направления и его истоки. Коммуникативная стилистика текста рассматривается как одно из направлений функциональной стилистики, разрабатываемой в отечественной науке (см. работы М.Н. Кожиной, М.П. Котюровой, Т.Б. Трошевой, Е.А. Баженовой и др.). В отличие от функциональной стилистики, которая занимается изучением закономерностей стилистического использования языковых средств на уровне узуса, коммуникативную стилистику текста интересует его смысловое развертывание на основе регулятивных средств и структур, определяющих диалог автора данного текста с адресатом. В механизме регулирования этого сотворчества важна ассоциативная деятельность читателя, стимулированная средствами текста с учетом его коммуникативной стратегии. С этих позиций исследуется и идиостиль автора.

Рассмотрены история разработки языковой, концептуальной и поэтической картин мира, типологии концептов, специфика художественного концепта, основные подходы к выделению его слоев, обоснован приоритет ассоциативного слоя художественного концепта, на основе которого формируются его другие слои. Определена специфика поэтического дискурса, представлена краткая история изучения дискурса серебряного века. С опорой на концепцию Т.Г. Винокур (1980) освещен вопрос о стилистическом узусе и идиостилевых особенностях прямой и ассоциативной репрезентации анализируемого концепта в текстовой деятельности поэтов.

Раскрыто содержание используемых в работе терминов: текстовый ассоциат трактуется как «смысловой коррелят к слову-стимулу - элементу лексической структуры текста, соотносимый в сознании воспринимающего текст субъекта с реалиями текстового мира, сознания, а также

Ii

с другими словами» (Болотова, 2008, с. 9). Совокупность текстовых ассо-пиатов образует ассоциативный ряд на основе смысловой и тематической общности. На базе ассоциативных рядов формируются обобщающие их опорные элементы различных направлений ассоциирования, актуализирующих определенные грани концепта. Под ассоциативным направлением (далее АН) понимается осознаваемое читателем единство текстовых ассоциатов, объединённых концептуально, тематически и по смыслу. Например, словные и сверхсловные текстовые ассоциаты: во тьму погружён; период без тягостных сносок, единый во внутренней тьме; глухой недоразвиток; и дышит таинственность брака в простом сочетании слов; какая-то страсть налетела; заводить кавардак; пространства внутренний избыток и т.д. — в лирике О. Мандельштама образуют на основе общих смысловых признаков ассоциативные ряды, тематически связанные со стихией творчества. Результатом обобщения ассоциативных рядов является выделение опорных элементов (тьма, тайна, страсть), из которых формируется ассоциативное направление, отражающее одну из граней концепта (стихию творчества): хаос-тьма-тайна-страсть- творчество.

Вторая глава диссертации «Культурный концепт хаос в русской картине мира» содержит конкретизацию признаков концепта хаос на уровне языкового узуса и осмысление философского и культурологического контекстов, значимых для поэтической картаны мира М. Цветаевой, М. Волошина, О. Мандельштама. Концепт хаос был предметом исследования философов, культурологов, литературоведов (А.Ф. Лосев, В.Н. Топоров, Н.Л. Лейдерман, М.Н. Липовецкий, В.Е. Хализев и др.). В русской языковой картине мира он только начал изучаться с логической точки зрения - отражения в грамматической структуре языка и лексической семантике. На основе анализа «лексикона порядка и беспорядка» выявлены некоторые признаки хаоса: он непрерывен, безмерен, противоречие, диалектичен, стихиен, динамичен; это всепорождающее и всепоглощающее начало (Арутюнова, 2003, с. 3—4). Н.Г. Брагиной (2003) рассмотрены некоторые языковые образы на уровне узуса, в которых семантизируется хаос (ад, беспорядок, космос, бездна, анархия и др.). Об оппозиции космос - хаос в связи с категорией красоты идёт речь в статье Н.Б. Мечковской (2003).

Для уточнения признаков концепта хаос в русской языковой картине мира в главе анализировались данные различных словарей (толковых, энциклопедических, мифологических, этимологических, синонимов, ассоциативных и др.), а также результаты свободного и направленного ассоциативных экспериментов (более 400 реакций информантов). По данным свободного ассоциативного эксперимента, в котором участвовало 60 студентов 4 и 5 курсов Томского государственного педагогического университета, чаще всего (более 55%) слово-стимул хаос вызывает реакции: беспорядок, бардак, сумятица. Философское осмысление хаоса представлено

реже: мир, мрак, миф, космос, вечность и др. В отличие от этого, в лирике М.И. Цветаевой, М.А. Волошина, О.Э. Мандельштама ассоциаты мрак, космос, вечность являются актуальными.

В направленном ассоциативном эксперименте информантам предлагалось отразить вербально цветовые и звуковые представления о хаосе, указать связанные с ним эмоции и особенности данного явления; представить характеризующие его сравнения, эпитеты, метафоры, перифразы. Итоги эксперимента отразили философский аспект осмысления хаоса реципиентами (ср. некоторые ответы оценочного характера: как пожирающий монстр (сравнение); эпитеты мертвый, воинственный, смертельный, опустошающий, безжалостный; метафоры смерть (2), апокалипсис, страх, пустота; перифразы конец света, война миров, пугающий мрак, в котором царит пустота и ужас, источник зла и др.). Положительная оценка отражена лишь в некоторых реакциях в связи с признаками сила, масштаб (великий, вселенский, вечная сила), а также способность к созиданию (потенциальная жизнь, конец и начало, сотворение мира, источник всего и т.д.). Результаты ассоциативных экспериментов позволили уточнить представления о концепте хаос в сознании современных носителей русского языка и выделить свойственные культурному концепту признаки, связанные с его ассоциативным, образным и эмоционально-оценочным «слоями». Концепт хаос в русской картине мира характеризуется признаками: страх, ужас, величие, сила, вечность, начало и конец, вселенские масштабы, мрак, безжалостность. Для другой грани концепта, актуализирующей смысл «беспорядок», характерны признаки: беспечность, беспорядочность, энергия.

Выявлена связь концепта хаос с другими концептами: время (на уровне АН смерть-вечность), пространство (в рамках АН космос-вселенная), человек (на уровне АН темная сторона души-любовь-страсть; творчество-гармония; хаос— мятежность души), общество (в рамках АН смута-беспорядок). С концептом время в рамках АН смерть-вечность концепт хаос связывают признаки: конец (свойственный смерти), неотвратимость (характерная для смерти и вечности), вневременной характер (свойственный вечности), таинственность и загадочность, страх, ужас (характерные для смерти, вечности). С концептом пространство в рамках АН космос-вселенная концепт хаос связывают общие признаки: безграничность, бездонность, вечность, первооснова всего, таинственность, загадочность. С концептом человек на уровне АН душа- дисгармония-безумство концепт хаос связан признаками: бессистемность, беспорядочность, стихийность, свобода, сила, энергия. В рамках АН творчество- гармония связь с хаосом проявляется благодаря общим признакам первооснова всего, стихийность, сила. С концептом общество в рамках АН смута-беспорядок концепт хаос сближает бессистемность, беспорядочность, стихийность, свобода, сила, энергия.

В философском смысле хаос рассмотрен в работе как универсальное понятие, определяющее цикл бытия. Он начинает творение и завершает его разрушением. Он скрывается в мелочах жизни, которые влияют на поведение людей. Хаос связан с макрокосмосом вселенной как начало, породившее жизнь. В главе рассмотрены античные и христианские концепции хаоса (А.Ф. Лосев, В.Н. Топоров), проанализированы идеи русских косми-стов (Н.А. Бердяева, В.И. Вернадского, Н.Ф. Федорова и др.), согласно которым хаос представлен как часть микрокосмоса души человека, которая сливается с душой вселенной и творит из хаоса великую гармонию. С опорой на концепции синергетики культуры показана конструктивная роль хаоса (Л.В. Лесков, И.П. Ильин, В.И. Красиков и др.).

Хаос как отражение нового миропонимания и жажды преобразований не случайно стал одним из значимых концептов в общественном сознании рубежа столетий в России. Конец XIX - начало XX вв., с которым связана культура серебряного века, был переломным этапом в истории страны, известным как время напряжённых философских исканий, увлечения идеями В. Соловьева, Н. Бердяева, Ф. Ницше и др., периодом расцвета и синтеза искусств, стимулированным жаждой нового. Идеи ницшеанства, дионисийства, эсхатологии, мистицизма нашли отражение в поэтическом дискурсе серебряного века.

Третья глава «Концепт хаос в поэтической картине мира М.И. Цветаевой» раскрывает особенности данного концепта не только на основе анализа эксплицитной репрезентации лексемой хаос, но и изучения текстовых ассоциатов в поэтическом дискурсе автора. Актуализированный соответствующей лексемой в нескольких произведениях М.И. Цветаевой («Есть рифмы в мире сем...»(Двое, 1), «Иду на несколько минут...» (Надгробие, 1), «Когда друг другу лжем...» (Ночь)), концепт хаос представлен в лирике поэта, во-первых, как философская категория, которая связана с осознанием беспорядочного мироустройства (Свет — это только веко - Над хаосом...). В отличие от узуальных представлений, хаос рассматривается автором как начало, проясняющее сущность явлений. Во-вторых, хаос рассмотрен как эстетическая категория, противопоставленная гармонии (Есть рифмы в мире сем: Разъединишь и дрогнет. Елена. Ахиллес. Звук назови созвучней. Да, хаосу вразрез Построен на созвучьях). В-третьих, хаос осмыслен как психологическая категория, отражающая душевное неблагополучие личности, которое появляется, если рифма (созвучие) нарушена - судьбой, государственным строем, изменой: Мир, и, разъединен, Мстит (на согласьях строен!) Неверностями жён Мстит - и горящей Троей!

Концепт хаос актуализируется в стихах поэта с помощью текстовых ассоциатов, объединённых в АН: 1) хаос-вселенная-космос (небо-планеты); 2) хаос-смерть-вечность; 3) хаос-темная сторона души— страсть; 4) хаос-дисгармония-смута; 5) хаос-первооснова творчества;

6) хаос-мятелсность души-свобода. Особенно часто в лирике отражены АН хаос—тёмная сторона души-любовь (страсть) и хаос-дисгармонш-смута. Эти АН связаны с ключевым в поэтической концептосфере автора концептом душа. Лирическая героиня Цветаевой воплощает дух эпохи романтизма: трагический разлад и противоречия между собой и окружающим миром. Стихия свободы - вот культ для поэта, творчество -закон жизни и развития.

На основе обобщения текстовых ассоциатов в струюуре концепта хаос были выделены понятийный, образный, символический, змощоналыю-оценочный слои Каждый из них связан с отражением авторского мировиде-ния, хота и содержит в ряде случаев универсальные элементы, характерные для стилистического узуса поэзии серебряного века.

Понятийный слой концепта. В лирике М.И. Цветаевой хаос интерпретируется не только в узком смысле как отражение беспорядка. В отличие от узуальных представлений, хаос рассматривается автором как проясняющее сущность явлений начало; как проявление дисгармонии в душе и взаимоотношениях людей. В АН хаос-вселенная-космос (небо, планеты) актуализируются признаки концепта хаос: тревога, безбрежность, бездонность. Другие признаки угроза, таинственность, глубина отражаются в рамках АН хаос-смерть-вечность. В АН хаос-темная сторона души-любовь (страсть) отражены признаки темное, сила (масштаб), глубина данного концепта. К актуализированным в АН хаос-дисгармония-смута признакам концепта принадлежат: смерть; тьма; угроза, сила стихии-, разрушение; кровь. К понятийному слою концепта хаос в рамках АН хаос-первооснова поэтического творчества относится отражение признаков: стихийность как начало начал-, наитие-, сила, масштаб, тьма, гул. В АН концепта хаос-мятеокность-свобода вербализованы признаки стихийность, бунтарство, страсть, безумие, максимализм (признак сверх меры), грех.

Образный слой концепта специфичен в рамках разных АН, связанных с данным концептом. В некоторых стихах Цветаевой хаос ассоциативно соотносится с образами смерти, бездны, разверзнутой вдали; ночи, облаками; рвущимися, битвенными, взрыхленными небесами и др. Хаос как отражение социальных потрясений в обществе нашел свое художественное воплощение в связи с образами крови, вероломства, греха, смерти, чумы. Эпитеты шальной, ошалелый, темный, кровавый, чумной становятся маркерами хаоса как проявления стихии в обществе в период кризиса. Мятежность души лирической героини Цветаевой часто выражается с помощью образов урагана, ветра, шквала, свиста, бешеной скачки.

Символический слой концепта хаос содержит элементы, характерные для разных АН. Так, комета в рамках АН хаос-вселенная-космос (небо, планеты) символизирует угрозу и рок в космических масштабах; солнце

и небо символизируют высокое, духовное, олицетворяют гармонию, противостоящую хаосу. В рамках АН хаос-темная сторона души- любовь (страсть) бездна и вихрь олицетворяют стихию, противоборствующую любви. АН хаос-дисгармония-смута воплощается в символах ночи, которая ассоциируется с разгулом темной стихии; чумной Москвы, олицетворяющей социальный хаос в стране; срубленной рощи; Дровосека. Показательна и традиционная символика белого и красного в поэтической картине мира автора.

Эмоционально-оценочный слой концепта. Автор отрицает стихию хаоса как отражение социальных потрясений, связанных с революцией, но в творчестве стихия хаоса значима для поэта, т.к. она предшествует гармонии. Любовь-страсть, воплощающая стихию чувств, представлена как естественное проявление натуры с ее «безмерностью в мире мер». Лирическая героиня Цветаевой не приемлет «благоразумия», она максималистка по своей сути, поэтому стихия хаоса ей близка, хотя и не во всех ее проявлениях. Из художественных средств, актуализирующих концепт хаос на основе текстовых ассоциатов, для М.И. Цветаевой особенно характерны: метафоризация и гиперболизация, антитеза, образные перифразы, эпитеты. В художественном воплощении концепта хаос на уровне текстовых ассоциатов важным является контраст как способ регулятивное™.

Четвёртая глава «Концепт хаос как отражение поэтического видения мира М.А. Волошина» включает анализ средств эксплицитной репрезентации концепта хаос на основе ключевой лексемы в лирике поэта («Письмо», «Дельфы», «Грот нимф») и поэме «Путями Каина», а также изучение различных текстовых ассоциатов, актуализирующих разные грани концепта в рамках восьми АН. Лексема хаос используется в прямом и переносном значении в стихах поэта, наполняясь разным содержанием: 1) Хаос - ключевой персонаж античной мифологии; 2) многоплановый смысловой элемент образной перифразы хрустальный хаос зданий; 3) метафора, актуализирующая первооснову жизни (из бездны хаоса... в пещеры времени влечет водоворот)', 4) образное наименование античной свободы духа (в стихотворении «Дельфы»),

Разные грани концепта в стихах автора репрезентируются текстовыми ассоциатами в рамках шести основных АН: хаос—первооснова бытия-бездна-космос-вселенная; хаос-рождение-смерть-жизнь; хаос-природные стихии; хаос -смятение в душе-любовь (страсть); хаос-смута в общест-ве-стихия; хаос-творчество-гармония. Особенно часто в творчестве М. Волошина актуализированы текстовые ассоциаты, отражающие связь с космосом в АН хаос- первооснова бытия-бездна-космос-вселенная. При этом наблюдается связь с категориями времени и пространства, значимыми в поэтической вселенной автора-философа (ср. сборники «Звезда полынь», «Lunaria», «Selva oscura»). Мотив связи с космосом пронизывает все АН, эксплицирующие концепт хаос.

АН хаос-смута в обществе — стихия представлено в лирике М. Волошина в сборниках «Ангел мщения», «Из бездны» и др. Если в стихах 1905-1906 гг. даётся преимущественно символическое описание социального хаоса, то в произведениях 1917-1918 гг. стихия хаоса конкретизируется (ср. ассоциаты: Мой город, залитый кровью...; дороги распятой страны и т.д.). В меньшей мере ассоциативная связь с концептом хаос в лирике поэта нашла отражение в рамках таких его АН, как хаос-природные стихии и хаос-творчество-гармония. Ассоциативная связь природных стихий (грозы, урагана, морской бури) с концептом хаос возникает на основе актуализации признаков грозная сила, могцъ, масштаб, угроза, тьма. Процесс творчества ассоциируется с концептом хаос на основе семантических признаков мрак, глубина, таинственность (ср.; В душе моей мрак грозовой и пахучий...; Из недра сознания, со дна лабиринта... (Рождение стиха)).

В поэме «Путями Каина» концепт хаос является одним из ключевых: он связывает проблематику её разных частей, которые объединены тематическими повторами, позволяющими раскрыть разные смысловые грани концепта. Текст поэмы представляет собой многомерную структуру, развертывающуюся по спирали: основные темы и идеи первых частей получают свое развитие далее и итоговое завершение в заключительных частях произведения. Так, акт творения мира из хаоса, образно представленный в первой части поэмы «Мятеж», отражен в одиннадцатой части «Космос». Мотив хаоса в душе человека представлен во второй части «Огонь», в девятой части «Бунтовщик», двенадцатой части «Таноб», четырнадцатой части «Левиафан», пятнадцатой части «Суд». Идея преодоления хаоса и попытки утвердить порядок раскрыта в четырех частях поэмы: «Магия», «Порох», «Пар», «Машина». Наибольшее воплощение получило осмысление социального хаоса как ужаса и краха цивилизации, связанного с мятежом, революциями, войнами. Этому посвящено восемь частей поэмы: «Огонь», «Кулак», «Меч», «Порох», «Бунтовщик», «Война», «Государство», «Левиафан».

В главе рассмотрен каждый блок названных частей поэмы, связанный с определенными АН в раскрытии анализируемого концепта: хаос-первооснова-всеяенная-космос (небо, планеты); хаос-стихии-прогресс-хаос, хаос-прогресс-порядок-мятеж-хаос. Например, АН хаос-первооснова-вселенная-космос (небо, планеты), представлено в частях «Мятеж», «Огонь» и «Космос», которые отражают этап зарождения жизни из хаоса и преисполнены большого философского смысла. Автор образно демонстрирует через искусно созданную смену картин мира диалектику представлений о космосе и хаосе в разные эпохи, в разных культурах и обществах. Хаос, представляя собой по сути аншсистему, порождает космос - систему галактик, которые, распадаясь, вновь возвращаются в состояние первозданного

хаоса. Цикличность в движении из хаоса к прогрессу и гармонии, а далее через мятежи - вновь к хаосу продемонстрирована автором особенно выразительно. В ассоциативной связи данного концепта с мотивом космоса и рассмотрении различных смысловых граней концепта в масштабах мироздания проявилась философская основа мировидения Волошина. В концептуализации хаоса М. Волошин остаётся носителем высокой культуры прошлого, отраженной в системе символов, прецедентных текстов, в афористическом поэтическом мышлении, в обилии различных изобразительно-выразительных средств, которые служат обычно одной идее (отсюда преобладание конвергенции в его произведениях). Печать эстетики символизма есть в лирике поэта, который, однако, выходит за рамки символизма в философию культуры.

Понятийный слой концепта хаос в творчестве М. Волошина отражает актуализацию ряда признаков: сила, масштабность, ужас, угроза, тьма. Они представлены в большинстве АН: хаос—первооснова бытия-бездна-космос (вселенная); хаос-рождение-смерть-жизнь; хаос-природные стихни; хаос-смута в обществе-стихия; хаос-смятение в дугие-любовь (страсть). В некоторых АН отражаются признаки быстрое движение, громко, древнее начало. Связь с гармонией концепта хаос отмечена в рамках АН хаос—творчество-гармония.

Образный слой концепта хаос в творчестве М.А. Волошина характеризуется индивидуально-авторской спецификой, наряду с наличием типовых элементов (ср. образы бездны {пропасти), тьмы, смерти, смерча, вихрей). В рамках АН хаос-смятение в душе-любовь (страсть), наряду с традиционными образами, актуализирующими стихийность чувств (огонь, пожар, безумье плоти), выделяются индивидуально-авторские образы древнего океана, плененного в руслах жил; мутного ила; мглы распятий и т.д. Социальный хаос связан в лирике Волошина с такими распространенными поэтическими образами, как кровь, ураган, смерч, смерть, убийства, разрушение. Используются и индивидуально-авторские образы: хмель свободы, распятая страна; ярость взметенных толп и др.

Символический слой концепта хаос в лирике поэта включает ряд элементов, которые используются в разных АН, репрезентирующих данный концепт: сорваны цепи, оборваны звенья; пламя и др. Хаос чувств, их стихию символизируют традиционные образы-символы пожар, стожар, пламя. Наряду с этим автор использует оригинальные символы вселенские бури, лава, олицетворяющие страсть, древний, темный дух. В актуализации концепта хаос символами социальной анархии выступают: красное пламя, солт1е гневное, буйные очаги, ураган, бесы земных разрух и др.

Эмоционально-оценочный слой концепта, актуализированный текстовыми ассоциатами в разных АН, отражает неприятие поэтом социальной

и чувственной стихии хаоса и вместе с тем признание его величия, силы и созидательного начала, определяющего цикличность развития природы и общества.

К доминирующим изобразительно-выразительным средствам, актуализирующим концепт хаос в лирике поэта, относятся: метафоризация и её вид - персонификация (времени, урагана, туч, эмоций, связанных со стихией в её разных проявлениях); образные перифразы. Встречаются аллюзии и реминисценции с образами Голгофы, Леты, Люцифера, Икара, Трои, Орфея др. Из способов регулятивности преобладает конвергенция.

Пятая глава «Концепт хаос и его отражение в поэтическом мире О.Э. Мандельштама» содержит анализ средств лексической репрезентации концепта хаос в рамках разных АН в концептосфере автора, отличающейся парадоксальностью и мозаичностью.

Концепт хаос актуализируется в лирике автора не только благодаря ключевой лексеме (ср. стихи «Вечер нежный. Сумрак влажный...», «Я по лесенке приставной...»), но и многочисленным текстовым ассоциа-там в рамках восьми основных АН: 1) хаос-первооснова жизни; 2) хаос-вечность-тайна-космос (небо, планеты); 3) хаос-стихийные силы природы; 4) хаос социалъный-страх—войнаг- смерть; 5) хаос-смута—социальное зпо-разрушение личности; 6) хаос в душе-смятение-страх; 7) хаос-темная сторона души—страсть; В) хаос-тьма-тайна-страсть-творчество. Хотя АН связаны между собой (ср.: хаос-смута- социальное зло-разрушение личности; хаос в душе-смятение-страх и др.), их дифференциация обусловлена соотнесенностью с разными понятиями и темами, а также (в случае их тесной связи) доминированием одной из них. Особенно полно представлены АН хаос-смута-социальное зло-разрушение личности и хаос социаль-ный-война-смерть.

Понятийный слой концепта хаос в дискурсе О.Э. Мандельштама отражает актуализацию ряда признаков, которые в рамках различных АН совпадают: масштабность, сила, глубина, угроза, смерть, тьма, страх. Например, признак масштабность представлен в АН: хаос-первооснова жизни (ср. текстовые ассоциаты: седые пучины мировые, огромный колокол зыбеи)\ хаос-стихийные силы природы (дымящиеся зыби; земную раздвинь грань); хаос-вечность-тайна- космос (небо, планеты) (бездна; ее пенящиеся громады, полуночным валом катится (о вечности)); хаос в душе-смятение-страх (таинственные высоты; пропасть; бездна).

Образный слой концепта хаос в лирике Мандельштама отличается многообразием элементов, среди которых есть универсальные и индивидуально-авторские, которые могут быть единичными и повторяющимися (ср. образы ночи, бездны, водной стихии, разлома). Например, АН хаос-стихийные силы природы образно связано с разломом, провалом, мором. Разлом - образ, который поэт использует и для отражения стихии творчества. Текстовые ассоциаты в рамках АН хаос-вечность-тайна-космос

(небо, планеты) соотнесены в его стихах с образами кометы, вселенной, бездны. Образ бездны стал ключевым и для отражения других ЛН концепта: хаос в душе-смятение-страх; хаос-темная сторона души -страсть.

Символический слой концепта хаос включает ряд элементов, которые специфичны в зависимости от АН. Так, комета — символ угрозы, вселенской катастрофы. Омут - символ первоосновы жизни и ее завершения; седые мировые пучины - символ стихии, рождающей жизнь, и угрозы. Бал-маскарад, скифский праздник - символы разгула социальной стихии; век-зверь, век-волкодав — символы смерти и жестокости эпохи. Карусель -символ социальных потрясений, войны, несущих смерть, кровь. Темнота, тьма символизируют бессознательное в рамках АН хаос-тьма-тайна-страсть-творчество.

Эмоционально-оценочный слой концепта в творчестве поэта характеризуется активным неприятием разных проявлений хаоса, противостоящего гармонии, кроме стихии творчества, предшествующей рождению стиха. Из регулятивных изобразительно-выразительных средств наиболее распространены в лирике Мандельштама метафоры и сравнения. Они присутствуют практически во всех текстах, отражающих разные АН, связанные с концептом хаос. Сравнения, использованные автором в рамках разных АН, имеют конкретный наглядно-чувственный характер (ср.: вечность - как морской песок; В Петербурге жить - словно спать в гробу и др.). Основным способом регулятивности, важным для воплощения концепта хаос, в лирике автора является конвергенция.

В шестой главе «Концепт хаос как отражение стилистического узуса и идиостиля М.И. Цветаевой, М. Волошина, О.Э. Мандельштама» обобщены данные о вербализации концепта хаос в лирике поэтов. Предложенная в работе методика анализа художественного концепта хаос на уровне стилистического узуса и идиостиля включала ряд процедур: 1) изучение содержания культурного концепта хаос на основе инвариантных представлений о нём в различных словарях (толковых, энциклопедических, мифологических, ассоциативных, этимологических, синонимических и т.д.) и показаний языкового сознания информантов; 2) выявление общих признаков, относящихся к понятийному слою разных дискурсивных реализаций художественного концепта, на основе сопоставления актуального смысла его лексических репрезентантов; 3) выделение повторяющихся в поэтических дискурсах авторов образов и символов, которые связаны с данным концептом, образуя его образный и символический слои; 4) анализ эмоционально-оценочного слоя концепта на основе сопоставления языковых средств его образного воплощения в дискурсах разных поэтов; 5) исключение признаков культурного концепта из общих для разных авторов особенностей художественного концепта; 6) определение индивидуально-авторской специфики в актуализации данного концепта

на основе проведённого сопоставления. Использование данной методики позволило получить следующие результаты послойного сопоставительного анализа концепта.

Понятийный слой. К признакам культурного концепта хаос, вербализованным в лирике трёх поэтов, относятся: сила, мощь, вселенский масштаб, тьма. Признаками узуального художественного концепта хаос являются: смерть, безумие, глубина, таинственность, быстрый темп движения, повышенная громкость, мятежность (особенно часто актуализирована в дискурсе М. Цветаевой).

Образный слой. На основе сопоставительного анализа образов, актуализирующих концепт хаос в лирике М. Волошина, М. Цветаевой и О. Мандельштама, установлена большая близость в области поэтики Цветаевой и Мандельштама. К культурному концепту хаос принадлежат образы, отмеченные в творчестве поэтов: тьма, ночь, океан, огонь, пожар. Общими для лирики авторов образами, актуализирующими дольный л> -дожественный концепт хаос, являются: тучи, вихри, буря, смерч, бездна, смута, мятеж, пустота, провал, небо, небеса, комета, чума, кружение.

Символический слой. К символическим проявлениям культурного концепта хаос в узуальном художественном концепте отнесены использованные авторами символы: океан, ночь, небо, комета, зафиксированные в словаре символов и связанные на основе определённых признаков прямо или косвенно с хаосом. К узуальному художественному концепту хаос с учётом общности эстетической интерпретации и частотности в рамках разных АН, связанных с рассматриваемым концептом, относятся символы: пламя, кровь, тьма, солнце.

Эмоционально-оценочный слой. Вне текста культурный концепт хаос оценивается главным образом отрицательно, судя по данным проведённых нами экспериментов. Что же касается узуального художественного концепта хаос, в рамках АН, связанного с социальными потрясениями в обществе, в творчестве Волошина, Цветаевой и Мандельштама выражена его отрицательная оценка. В АН хаос-творчество-гармония в лирике трёх поэтов стихия хаоса отмечена положительно как важный этан творческого процесса. Общей в АН хаос-смятение в душе-любовь (страсть) в лирике Волошина и Мандельштама является отрицательная оценка проявления темной стихии чувств.

Индивидуально-авторская специфика в актуализации концепта хаос исследована на уровне его содержания (прежде всего понятийного слоя), эстетической природы (образный, символический, эмоционально-оценочный слои) и языкового выражения.

Понятийный слой. В лирике М. Волошина наблюдается доминирование признаков соответствующего культурного концепта: ста, величие, древнее начало, первооснова всего, начало и конец. При этом преобладает

философское осмысление данного явления, а АН хаос-первооснова бы-тия-бездна-космос-вселенная является наиболее значимым для автора. В поэме «Путями Каина» данный концепт получает глобальное многоаспектное освещение, включая связь с категориями порядка и прогресса, определение роли хаоса в развитии и смене цивилизаций. В творчестве М. Цветаевой такие признаки концепта хаос, как страх, величие, начало и конец в их философском осмыслении не нашли отражения. Автором актуализированы ассоциативно связанные с концептом другие признаки: максимализм как проявление признака сверх меры, огонь', болезнь как отражение дисгармонии; в поэзии же О. Мандельштама в рамках разных АН преобладают признаки: угроза, страх, отсутствие музыки как отражение дисгармонии.

Образный слой. В стихах М. Волошина в основном используются образы, типичные для культурного и узуального художественного концепта хаос. Необычными являются образы распятая страна, ярость взметённых толп и др., характерные для актуализации социального хаоса. В лирике М. Цветаевой с разными гранями концепта хаос связаны уникальные образы страшного ниоткуда, в никуда, полодёров-полодралов и др. В творчестве О. Мандельштама к индивидуально-авторским относятся образы омута, зверя, жирности, олицетворяющей дисгармонию в ее разных проявлениях.

Символический слой. Как правило, М. Волошин использует символику, характерную для соответствующего культурного концепта (океан, огонь, небо, комета, ночь, тьма) и узуального художественного концепта (бездна, пламя, пожар, вселенские бури, кровь). Индивидуально-авторскими символами, связанными с концептом хаос в лирике поэта, являются: разрыв цепей и звеньев; гуденье древних сфер-, лампа Психеи и др. В творчестве М. Цветаевой к индивидуально-авторским символам относится, например, бузина, олицетворяющая смерть, смуту в обществе, страсть, болезнь века. Автор творчески трансформирует известные символы, связывая их с разными проявлениями концепта хаос и наполняя новым смыслом: Птица Феникс олицетворяет творческую страсть; Вавилонская башня писаний является символом творческого хаоса, рождающего гармонию. Символы в поэзии Цветаевой часто связаны на основе контраста. В лирике О.Э. Мандельштама к индивидуально-авторским символам, актуализирующим концепт хаос, относятся: мировые пучины, бал-маскарад, скифский праздник, век-зверь, век-волкодав и др.

4. Эмоционально-оценочный слой. Отрицательное отношение к стихии чувств, тёмной, губительной страсти у М. Волошина и О. Мандельштама совпадает. Что же касается М. Цветаевой, в силу свойственного ей максимализма и романтических устремлений её оценка данного проявления стихии хаоса неоднозначна. Автор неоднократно подчёркивает мятежность

души своей лирической героини, воспевает стихию в ее разных проявлениях. Хаос в его космическом аспекте в творчестве поэта-философа М. Волошина, несомненно, окрашен позитивно. Это связано с преобразующим началом, с тем, что хаос ведёт к развитию цивилизации и торжеству нового. В лирике О. Мандельштама космос - это не только и не столько отражение гармонии, сколько угроза. В связи с этим на эмоционально-оценочном уровне хаос в его космических проявлениях имеет в поздней лирике автора негативную оценку и связан с доминирующим в его творчестве мотивом страха.

К узуально-стилистическим средствам воплощения концепта хаос в лирике поэтов относятся: метафоризация и ее разновидность - персонификация различных стихий (воздуха, воды, огня); перифразы, связанные с актуализацией ключевых образов бездны, неба, планет, бури, грача, ночи, крови; аллегории; повторяющиеся эпитеты.

Индивидуально-авторские особенности в использовании изобразительно-выразительных средств обусловлены творческим методом авторов и их идиостилем. Например, приём метафоризации в лирике Волошина применяется для художественно-образной конкретизации различных космических реалий: уйти в вечность, звёздный ужас, мантия мрака и т.д. Создаются образы, характеризующиеся неопределённостью, зыбкостью, что характерно для поэтики символизма. При этом эффект достигается нанизыванием метафор, которые абстрактны и эмоционально окрашены: клубятся кровавые сны, трепещет смутный мир, безумит хмель свободы и т.д.

В заключении обобщены результаты проведённого исследования, подведены его итоги и намечены перспективы дальнейшей работы.

Коммуникативно-деятельностный подход к исследованию художественного концепта хаос в русле коммуникативной стилистики текста обусловил его рассмотрение как сложной и многоплановой ассоциативной структуры, которая формируется в процессе восприятия текста на основе текстовых ассоциатов, образующих ассоциативные ряды в рамках различных АН. Анализ АН, вербализующих художественный концепт хаос в поэтических дискурсах разных художников слова, позволил определить узуальные особенности художественного концепта и его индивидуально-авторские проявления на уровне содержания концепта, его структуры и средств художественного воплощения. При этом установлено, что некоторые признаки художественного концепта, выявленные в поэтических дискурсах авторов, свойственны культурному концепту хаос.

В перспективе предполагается дальнейшее исследование концепта на материале творчества других поэтов и определение места данного концепта в русской поэтической концептосфере.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНО В ПУБЛИКАЦИЯХ:

1. Болотное A.B. О некоторых текстовых направлениях ассоциирования, отражающих концепт «хаос» в лирике М.И. Цветаевой / A.B. Бологгнов // Вести. Том. гос. пед. ун-та. Сер.: Гумапит. науки (филология). - 2007. - Вып. 2 (65). - С. 85-91.

2. Болотнов A.B. Регулятивные лексические структуры как средство репрезентации концепта «хаос» в поэме М. Волошина «Путями Каина» (на материале частей «Магия», «Порох», «Пар», «Машина») / A.B. Болотнов // Вести. Новосиб. гос. ун-та. Сер.: История, филология. - 2008. - Т. 7. - Вып. 2: Филология. - С. 22-26.

3. Болотнов A.B. Слово «солнце» в лирике М.И. Цветаевой / A.B. Болотнов // V Общерос. межвуз. конф. студентов, аспирантов и молодых учёных «Наука и образование», 23-26 апреля 2001. - Т. П: Лингвистика и филология. - Томск: Изд-во Том. гос. пед. ун-та, 2001. - С. 209-212.

4. Болотнов A.B. Образ ночи и его лексическое воплощение в лирике М.И. Цветаевой / A.B. Болотнов // VI Общерос, межвуз. конф. студентов, аспирантов и молодых учёных «Наука и образование», 15-20 апреля 2002. - Т. II: Лингвистика и филология. - Томск: Изд-во Том. гос. пед. ун-та, 2002. - С. 136-139.

5. Болотнов A.B. Концепт «небо» и его лексическое воплощение в поэзии М.И. Цветаевой / A.B. Болотнов // VII Общерос. межвуз. конф. студентов, аспирантов и молодых учёных «Наука и образование», 14-18 апреля 2003. - Т. II: Лингвистика и филология. - Томск: Изд-во Том. гос. пед. ун-та, 2003. - С. 179-186.

6. Болотнов A.B. Категория хаоса и её отражение в лирике М.И. Цветаевой // IX Всерос. конф. студентов, аспирантов и молодых учёных «Наука и образование», 25-29 апреля 2005: материалы конф.: в 6 т. Т. 2. Ч. 1: Филология. Актуальные проблемы современной лингвистики и методики преподавания иностранных языков. - Томск: Изд-во Том. гос. пед. ун-та, 2005. - С. 124-130.

7. Болотнов A.B. Хаос как первооснова «поэтического космоса» М.И. Цветаевой / A.B. Болотнов // X Всерос. конф. студентов, аспирантов и молодых учёных «Наука и образование», 15-19 мая 2006: материалы конф.: в 6 т. Т. 2. Ч. 1: Филология. - Томск: Изд-во Том. гос. пед. ун-та, 2006. - С. 173-177.

8. Болотнов A.B. К вопросу о концепте «хаос» в русской картине мира / A.B. Болотнов // Культурные концепты в языке и тексте: сб. науч. тр. / Науч. ред. Н.Ф. Алефиренко. Вып. 2. - Белгород: Изд-во БелГУ, 2007. -С. 85-91.

9. Болотнов A.B. Вербализация концепта «хаос» в поэме «Путями Каина» М.А. Волошина (на материале частей «Мятеж» и «Огонь») / A.B. Болотнов // Текст и языковая личность: материалы Всерос. науч. конф. с междунар. участием (26-27 октября 2007 г.). - Томск: Изд-во ЦНТИ, 2007. - С. 277-283.

10.Болотнов A.B. Концепт «хаос» и его лексическое выражение в поэме М.А. Волошина «Путями Каина» (на материале частей «Мятеж» и «Космос») / A.B. Болотнов // Семантика и прагматика слова в художественном и публицистическом дискурсах: материалы IX Всерос. науч. сем. (25-26 апреля 2008 г.). - Томск: Изд-во ЦНТИ, 2008. - С. 186-195.

11. Болотнов A.B. Репрезентация концепта хаос на основе текстовых ас-социатов в лирике О.Э. Мандельштама / A.B. Болотнов // Вестн. Том. гос. пед. ун-та. - 2009. - Вып. 4 (82). - С. 99-103.

12. Болотнов A.B. Современный русский язык: Лексикология. Фразеология. Лексикография: Контрольно-тренировочные задания: учеб. пособие / Н.С. Болотнова, A.B. Болотнов. - Томск: Изд-во Том. гос. пед. ун-та, 2007. - 240 с. (авторские 120 е.). Рекомендовано УМО по специальностям педагогического образования в качестве учебного пособия для студентов высших учебных заведений, обучающихся по специальности 050301.65 (032900) - русский язык и литература).

13. Болотнов A.B. Современный русский язык: Лексикология. Фразеология. Лексикография: Контрольно-тренировочные задания: учеб. пособие / Н.С. Болотнова, A.B. Болотнов. - М.: Флинта: Наука, 2009. - 224 с. (авторские 112 е.). Рекомендовано УМО по специальностям педагогического образования в качестве учебного пособия для студентов высших учебных заведений, обучающихся по специальности 050301.65 (032900) - русский язык и литература).

Подписано в печать: 20.04.2009 г. Тираж: 100 экз. Формат: 60x84/16

Печать: трафаретная Усл. печ. л.: 1,7 Заказ: 419/Н

Издательство

Томского государственного педагогического университета

г. Томск, ул. Герцена, 49. Тел.: (382-2) 52-12-93 e-mail: tipograf@tspu.edu.ru ШШШ:!ШШ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Болотнов, Алексей Владимирович

Введение.

Глава I. Теоретические основы изучения языковой картины мира личности в коммуникативной стилистике текста.

1. Когнитивное направление в коммуникативной стилистике текста.

1.1 .Особенности коммуникативной стилистики текста как научного направления.

1.2.Понятие о концептуальной, языковой и поэтической картинах мира.

1.3. Специфика художественного концепта и его отражение в тексте как форме коммуникации и явлении культуры.

2. Соотношение узуального и индивидуального в поэтическом дискурсе.

2.1. Понятие о поэтическом дискурсе.

2.2. Стилистический узус и индивидуальная текстовая деятельность.

3. Когнитивные аспекты изучения идиостиля.

Выводы.

Глава II. Культурный концепт хаос в русской картине мира.

1. Концепт хаос в национальной концептосфере (по данным словарей и экспериментов). l.JCaoc как философская категория в русской культуре на рубеже веков.

Выводы.

Глава III. Концепт хаос в поэтической картине мира М.И. Цветаевой.

1. Эксплицитная репрезентация концепта хаос на основе ключевой лексемы.

2. Вербализация концепта хаос на основе текстовых ассоциатов, отражающих разные смысловые грани концепта.

2.1. Хаос - вселенная - космос (небо - планеты).

2.2. Хаос - смерть - вечность

2.3. Хаос - темная сторона души - любовь (страсть).

2.4. Хаос — дисгармония - смута.

2.5. Хаос как первооснова «поэтического космоса» М. Цветаевой.

2.6. Хаос — мятежность души - свобода.

Выводы.

Глава IV. Концепт хаос как отражение поэтического видения мнра

М. А. Волошина.

1. Эксплицитная репрезентация концепта хаос на основе ключевой лексемы.

2. Вербализация концепта хаос на основе текстовых ассоциатов в стихотворениях М.А. Волошина.

2.1. Хаос - первооснова бытия — бездна - космос - вселенная.

2.2. Хаос - рождение - смерть - жизнь.

2.3. Хаос - природные стихии.

2.4. Хаос - смятение в душе — любовь (страсть).

2.5. Хаос - смута в обществе - стихия.

2.6. Хаос — творчество - гармония.

3. Вербализация концепта хаос на основе текстовых ассоциатов в поэме М.А. Волошина «Путями Каина».

3.1. Хаос - первооснова - вселенная - космос (небо — планеты).

3.2. Хаос - стихии - прогресс — хаос.

3.3. Хаос - прогресс - порядок - мятеж - хаос.

Выводы.

Глава V. Концепт хаос и его отражение в поэтическом мире

О.Э. Мандельштама.

1. Эксплицитная репрезентация концепта хаос на основе ключевой лексемы.

2. Репрезентация концепта хаос на основе текстовых ассоциатов.

2.1 .Хаос - первооснова жизни.

2.2. Хаос - вечность - тайна - космос (небо - планеты).

2.3. Хаос - стихийные силы природы.

2.4. Хаос социальный — страх — война - смерть.

2.5. Хаос - смута - социальное зло - разрушение личности.

2.6. Хаос в душе - смятение - страх.

2.7. Хаос - темная сторона души - страсть.

2.8. Хаос - тьма - тайна - страсть - творчество.

Выводы.

Глава VI. Концепт хаос как отражение стилистического узуса и идностиля М.И. Цветаевой, М. Волошина, О.Э. Мандельштама.

1. Содержание культурного концепта хаос и узуального художественного концепта хаос.

2. Индивидуально-авторские особенности содержания и структуры художественного концепта хаос.

3. Общее и индивидуальное в поэтическом воплощении художественного концепта хаос в лирике М. Волошина, М. Цветаевой,

О.Мандельштама.

Выводы.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Болотнов, Алексей Владимирович

Для современной лингвистики характерна новая антропоцентрическая парадигма, в соответствии с которой человек есть объект и одновременно субъект познания. Человек может познать себя через связь с такими важными и многогранными понятиями, как язык и культура, на основе которых формируются разные типы дискурсов. По мнению ученых, «в центре внимания научной парадигмы оказываются дискурсы, протекающие в рамках того или иного социума» [Левина, 2003, с. 64]. Интерес к дискурсам связан с тем, что любой текст является продуктом определенной среды, культурного контекста. Выход за рамки текста в культурное пространство позволяет увидеть содержание текста во всей его глубине, открывает возможность новых интерпретаций. С этим связана актуальность исследования поэтического дискурса серебряного века, пока недостаточно изученного в лингвостилистическом аспекте на уровне типовых закономерностей, обусловленных культурным контекстом рубежа веков.

Взаимосвязь языка и культуры привлекает многих современных з^еных, разрабатывающих такие направления исследования, как лингвокультурология, когнитивная лингвистика, теория коммуникации, теория текста и др. Для современной науки особенно актуален интерес к проблемам речевой коммуникации, а значит и текстовой деятельности, рассматриваемой в контексте культуры, т.е. дискурсивной практики. Изучением дискурса занимались Э. Бенвенист [1974], Т.А. ван Дейк [1989], Ю.Н. Караулов. В.В. Петров [1989], Ю.С. Степанов [1995; 1998], В.З. Демьянков [1995], Н.Д. Арутюнова [1990 а; б], В.Е. Чернявская [2003], В.И. Карасик [2004], М.Ю. Олешков [2005] и др.

Существуют разные концепции дискурса (философско-исгорические, литературоведческие, лингвистические). Эмиль Бенвенист [1974] противопоставлял понятия язык и дискурс, рассматривал дискурс как «функционирование языка в живом общении», делая акцент на том, что в дискурсе есть «следы субъекта акта высказывания». Т.А. ван Дейк предложил концепцию изучения когнитивных механизмов обработки дискурса с учетом контекста ситуации, стратегий [Дейк, 1989]. Р. Барт определял дискурс как «связный и достаточно длинный текст в его динамике, соотнесенный с главным субъектом, с «Эго» всего текста, с творящим текст человеком» [Барт, 1994, с. 491]. В качестве характерных особенностей дискурса ученые выделяли: процессуальность, соотнесенность с адресантом, учет контекста «в виде знаний о мире, знакомства с ситуацией, установок говорящих и пр.» [Левина, 2003, с. 65]. Можно согласиться с Ю.Н. Карауловым и В.В. Петровым, по мнению которых, «с позиции современных подходов дискурс - это сложное коммуникативное явление, включающее, кроме текста, еще и экстралингвистические факторы (знания о мире, мнения, установки, цели адресата), необходимые для понимания текста [Караулов, Петров, 1989, с. 8]. Сходно трактует дискурс Н.Д.Арутюнова [19906, с. 136-13 7]: «связный текст в совокупности с экстралингвистическими -прагматическими, социокультурными, психологическими и др. факторами; текст, взятый в" событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и ~ механизмах их сознания (когнитивных процессах). Дискурс - это речь, «погруженная в жизнь»». Обзор других точек зрения относительно трактовки понятия дискурс содержится в работах [Макаров, 1998]; [Левина, 2003]; [Карасик, 2004] и др. Из всех рассмотренных подходов к определению дискурса достаточно обоснованной представляется позиция Н.Д. Арутюновой, так как в ее концепции учитываются разные признаки дискурса и подчеркивается его связь и различие с текстом. В определении данного понятия мы будем придерживаться ее точки зрения.

Актуальность исследования поэтического дискурса серебряного века в лингвистическом аспекте связана с недостаточной изученностью данного феномена и необходимостью его анализа в новом коммуникативно-когнитивном аспекте. Современная лингвистическая парадигма является не только антропоцентрической, но и когнитивно-коммуникативной, так как она включает исследование речемыслительной деятельности человека и процесса общения носителей языка. Для современной лингвистики характерно рассмотрение текста как результата речемыслительной деятельности автора и объекта познавательной деятельности читателя. В качестве актуального объекта изучения выступает автор, создатель текста, и его видение мира. Изучая отобранные им в тексте языковые средства, организованные в особую систему, мы моделируем его картину мира. «.Пафос когнитивного подхода — в том, чтобы предложить содержательную интерпретацию как можно большему количеству языковых форм», — писала P.M. Фрумкина [Фрумкина, 2001, с. 265]. Интерпретация была и будет всегда одним из самых значимых этапов познавательной деятельности адресата текста. Механизмы интерпретации связаны с менталитетом и уровнем культуры общества и отдельного читателя.

В развитии когнитивной парадигмы в лингвистике большую роль сыграли работы Е.С. Кубряковой, Ю.С. Степанова, В.З. Демьянкова. Н.Д. Арутюновой, И.А. Стернина и других (см. об этом в 1 главе). Именно художественный текст в начале XXI века стал важным объектом для нового направления исследований и материалом для апробации различных методик концептуального анализа. Усилилось внимание учёных к поэтическим текстам, особенно поэтов серебряного века, чье творчество по-прежнему остается загадкой для исследователей. Лирика выдающихся представителей серебряного века дает ключ к пониманию их мировидения и времени, которое пашло отражение в творчестве. Чтобы понять поэта, нужно изучить его видение мира, выраженное в слове, определить ключевые для автора понятия, идеи, концепты. Вместе с тем до сих пор остаются неразработанными методика комплексного дискурсивного анализа содержания, структуры и средств выражения художественного концепта и методика исследования ключевых концептов поэтической концептосферы на уровне стилистического узуса и идиостилевых особенностей выдающихся художников слова. В этом плане анализ концептосферы М. Цветаевой, О. Мандельштама, М. Волошина значим для определения особенностей поэтического дискурса серебряного века, для выявления общих и индивидуальных закономерностей образного воплощения отдельных концептов в русской поэзии рубежа веков. Интерес к творчеству авторов обусловлен яркостью их поэтической индивидуальности как знаковых представителей культуры серебряного века, своеобразием мировидения, возможностью сопоставительного анализа отдельных художественных концептов в разных дискурсивных практиках.

В поэтическом дискурсе серебряного века особую значимость имеет концепт хаос, актуальный для переломных этапов в жизни общества. О новом типе художественного мифотворчества на рубеже веков, «ориентированного не на преодоление хаоса космосом, а на поэтизацию и постижение хаоса как универсальной и неодолимой формы человеческого бытия», пишут литературоведы [Лсйдерман, Липовецкий, 2003, с. 13]. Серебряный век - это летопись перемен, а поэтический дискурс серебряного века - своеобразная хроника событий рубежа веков, воплощённая в словесно-художественной форме. В связи с этим важно специальное осмысление содержания концепта хаос, его структуры и средств выражения с учетом его ядерной (эксплицитной) и имплицитной сферы. В русской поэтической концептосфере этот концепт только начинает изучаться (ср. исследование М.В. Маршипой, в котором анализируется концептуальная система Ф.И. Тютчева [Маршина, 2006]). Среди работ, посвященных лирике серебряного века, есть лишь отдельные статьи, в которых рассматриваются образы порядка и беспорядка в творчестве В. Хлебникова [Григорьев, 2003] и анализируется дионисийский аспект хаоса в лирике Вячеслава Иванова [Грек. 2003]. В русской языковой картине мира концепт хаос также пока недостаточно исследован [Логический анализ языка., 2003]. Всё это обусловило выбор материала, объекта и предмета данного исследования, его целей и задач.

Объектом исследования в работе являются лексические средства репрезентации концепта хаос в поэтическом дискурсе серебряного века (на материале лирики М.И. Цветаевой, М.А. Волошина и О.Э. Мандельштама).

Предмет изучения — узуальные и идиостилевые особенности содержания, структуры и лексической репрезентации концепта хаос в поэтической картине мира М.И. Цветаевой, М.А. Волошина и О.Э. Мандельштама. В вербализации данного концепта есть социально и культурно обусловленные эпохой общность и различия в осмыслении его содержания п поэтических формах выражения с учетом мировидения поэтов, их творческого метода, стиля и т.д. Индивидуальное своеобразие средств репрезентации концепта хаос выявляется в работе на уровне функционирования ключевой лексемы и текстовых ассоциатов, актуализирующих этот концепт и отражающих его связь с другими концептами в поэтических текстах М. Цветаевой, М. Волошина, О. Мандельштама.

Целью данного исследования является изучение содержания, структуры концепта хаос и средств его лексической репрезентации в стилистическом узусе начала XX века и ндиостилях М.И. Цветаевой, М.А. Волошина и О.Э. Мандельштама.

В задачи работы входит: 1) рассмотреть хаос как философскую категорию; 2) выявить особенности культурного концепта хаос в русской языковой картине мира; 3) изучить эксплицитную репрезентацию концепта хаос на основе употребления ключевой лексемы в творчестве М.И. Цветаевой, О.Э. Мандельштама, М.А.

Волошина; 4) исследовать вербализацию концепта хаос на основе текстовых ассоцпатов, отражающих разные грани концепта в лирике М.И. Цветаевой, О.Э. Мандельштама, М.А. Волошина; 5) на основе сопоставительного анализа определить узуально-стилистическую общность и различие в содержании, структуре, поэтическом воплощении концепта хаос в творчестве М.И. Цветаевой, О.Э. Мандельштама, М.А. Волошина.

Материалом исследования являются стихи М.И. Цветаевой разных лет (19081930-х годов), её критические статьи «Искусство при свете совести», «Поэт о критике», «Световой ливень»; поэтические тексты (стихи, лирические циклы, поэмы) М.А.Волошина (1901-1926), а также стихи данного автора, помещенные в сети Интернет; лирика О.Э. Мандельштама (1908-1937) и его литературно-критические статьи «Утро акмеизма», «О собеседнике», «Слово и культура», «О природе слова» и др. В связи с исследованием поэтического дискурса М.И. Цветаевой, М.А. Волошина п О.Э. Мандельштама особое внимание было обращено не только на анализ их поэзии с учетом эксплицитного и имплицитного (на уровне текстовых ассоциатов) способов выражения концепта хаос, но и на изучение писем авторов, их дневников, воспоминаний современников, раскрывающих «контекст эпохи». В диссертации проанализировано более 300 стихотворений, в которых актуализирована связь с концептом хаос, отобранных из собрания сочинений М.И. Цветаевой, О.Э. Мандельштама, М.А. Волошина. В свете целей и задач данной работы исследована поэма М. Волошина «Путями Каина».

Хотя граница серебряного века русской поэзии, как правило, связывается с Октябрьской революцией, положившей начало новому отсчёту времени в России (концом XIX - началом XX века), поэтический дискурс серебряного века в содержательном и культурно-историческом аспекте выходит за эти рамки, поскольку речь идёт о творчестве ярких незаурядных личностей, которые были сформированы эпохой рубежа веков и оставались верны ее идеалам, несмотря на коррективы, вносимые в их поэтическую деятельность самой жизнью. Этим обусловлено привлечение к анализу стихов 1920—1930-х годов известных поэтов, расцвет творчества которых связан с серебряным веком русской поэзии. Остановимся на краткой истории изучения лирики этих поэтов серебряного века, которые принадлежали к разным литературным течениям: символизму (М.А. Волошин), акмеизму (О.Э. Мандельштам) или находились вне литературных течений рубежа веков, но ярко воплощали культуру серебряного века, оставаясь романтиком в душе (М.И. Цветаева).

Работ, посвященных изучению концепта «хаос» в поэтическом дискурсе М.И. Цветаевой, нет, хотя её творчество не раз привлекало внимание ученых. Так, M.J1. Гаспаров предложил свою интерпретацию «Поэмы воздуха», выявил общие особенности развития поэтики автора [Гаспаров, 1982]. В.Н. Голицина исследовала цикл «Стихи к Блоку» [Голицина, 1985]; некоторые исследователи занимались анализом отдельных стихотворных текстов [Дедюхина, 1974], [Маслова, 2001] и др. JI.B. Зубова выявила специфику словоупотребления в творчестве поэта [Зубова, 1989]. О.Г. Ревзиной проанализирована лингвистическая поэтика М.И. Цветаевой [Ревзпна, 1983], под руководством исследователя был создан словарь поэтического словоупотребления автора. В диссертации К.Б. Жогиной имя собственное в лирике Цветаевой изучено как средство гармонической организации поэтического текста, проанализирована роль мифологического, литературного имени собственного поэта в пространстве поэтического текста [Жогина, 1997].

В работе Е.И. Кравцовой, выполненной на материале драматических произведений Цветаевой, изучена речь персонажей и роль дейксиса в ее организации. Выявлена специфика категории времени и пространства в мифопоэтических текстах автора [Кравцова, 2002]. В статье С.М. Колесниковой и И.Б. Исаева определены особенности использования авторского тире [Колесникова, Исаев, 2006]. В книгах И.В. Кудровой, Н.А. Фатеевой описаны контрасты и поэтика противоречий в творчестве М.И. Цветаевой [Кудрова, 2002]; [Фатеева, 2006]. Исследованию прозаических произведений автора посвятила свои труды Т. Геворкян [Геворкян, 2000; 2002]. Из работ сопоставительного плана можно назвать статьи [Воронин, 2002], [Асоян, 2005], [Кертман, 2005]. Анализ особенностей функционирования мотивациопно связанных слов в творчестве поэта содержится в диссертации [Погудина, 2003]. Лингвопоэтическим особенностям использования соматической лексики в поэзии М. Цветаевой посвящено исследование [Миняева, 2007].

Поэзия М.И. Цветаевой изучалась и в рамках коммуникативной стилистики текста. И.А. Пушкаревой проанализированы смысловые лексические парадигмы в лирике автора [Пушкарёва, 1999]. Объектом внимания И.И. Бабенко стал коммуникативный потенциал поэтического слова М.И. Цветаевой [Бабенко, 20016]. Эпистолярное наследие автора стало объектом изучения А.В. Курьянович [Курьянович, 2001 и др.]. Е.В. Веселовская выявила своеобразие лексической структуры поэтических циклов М.И. Цветаевой [Веселовская. 2002]. В диссертационном исследовании Ю.Е. Бочкаревой исследованы вариативные лексические повторы в поэзии автора как важное средство регулятивности, значимое для сотворчества с читателем [Бочкарёва, 2007]. Есть и другие работы, посвященные творчеству М.И. Цветаевой, в которых анализируются отдельные произведения, выявляются некоторые особенности идиостиля с точки зрения использования определённых образных средств.

В последние годы усиливается внимание исследователей к концептосфере автора и речевому поведению персонажей. Так, О.А. Фещенко исследовала концепт «дом» в прозаических текстах М.И. Цветаевой [Фещенко, 2005]. А.С. Кудрякова выявила особенности поведения лирических героинь Цветаевой, провела сопоставительный анализ «я - концепций» лирических героинь А. Ахматовой и М. Цветаевой [Кудрякова, 2005]. Творчество поэта требует дальнейших исследований. Особенно важно рассмотрение базовых концептов в поэтической картине мира автора, к которым принадлежит хаос.

Недостаточно изученной в лингвистическом аспекте остается и поэтическая картина мира О.Э. Мандельштама, хотя его лирике было посвящено много работ филологов: [Аверинцев, 1990], [Гаспаров, 2001 а, б, в, г, д], [Гинзбург, 1997], [Струве, 1992], [Тынянов, 1992] и др. Библиография о творчестве поэта (до 1988 года и до 1995 года соответственно) содержится в изданиях: [Мец, 1990, с. 116-203] и [Гаспаров. 2001е, с. 350-358]; обзор исследований до 2004 года - в работе [Васильева. 2004. с. 5-6]. Особенно основательно лирика Мандельштама изучена в литературоведческом аспекте в связи с освещением отдельных тем, мотивов и образов. Так, в работе [Клинг, 1998] анализируются вопросы соотношения акмеизма и символизма в творчестве Мандельштама, доказывается, что в сборнике «Камень» обнаруживаются черты «латентного» символизма. В статье [Дановская, 2006] даётся сопоставительный анализ поэтики и стилистики стихотворения О.Э. Мандельштама «Век» в сопоставлении с произведением A.II. Радищева «Осьмнадцатое столетие». Биография поэта, его архив и вопросы поэтики стали объектом внимания в трудах

Видгоф, Талов, 2007], [Мец, Дутин, 2007], [Видгоф, 2008]. Из лингвистических исследований следует отметить интересные работы по интертекстуальным связям поэзии Мандельштама в трудах [Кузьмина, 1999], [Фатеева, 2000]. Изучению категории пространства посвящена монография [Прокофьева, 2000]. Поэтика автора с преимущественным вниманием к межъязыковым играм рассмотрена в книге [Амелин, Мордерер, 2000]. Рефлексия поэта над словом в прозе автора исследована в работах [Сулимснко. 2002; 2007]. Лексический аспект ассоциативного структурирования целых поэтических текстов О.Э. Мандельштама освещен в диссертации [Васильева, 2004]. Ю.В. Мартыненко исследовала мифологические антропонимы в стихах поэта, рассмотрела связь имени с категорией время в лирике Мандельштама [Мартыненко, 2000; 2006]. Изучению интертекстовых ономастических структур посвящена работа [Прончснко, 2007]. Лингвистический анализ отдельных произведений поэта содержится в статьях [Шестакова, 1998; 2001]. [Кубатьян, 2005], [Маркина, 2007], [Видгоф, 2007]. Концептосфера автора и средства ее репрезентации остаются пока недостаточно изученными. Хаос, как один из концептов, значимых для понимания культуры серебряного века, в лирике поэта остается практически не исследованным.

Еще менее изученным в лингвистическом аспекте является поэтическое творчество М.А. Волошина. Имеющиеся работы носят, как правило, литературоведческий характер. В них анализируются отдельные стихи, масонская символика, мифопоэтика (Б. Гаврилов, З.Д. Давыдов. И.С. Смирнов, С.Д. Титаренко, А.А. Шунейко, Н.П. Комолова и др.). Интересен сборник трудов литературоведов и культурологов «Волошинскис чтения», ср. работы: [Мануйлов, 1981], [Евстигнеева, 1981], [Сахарова, 1981], [Десницкая, 1981], [Завадская, 1981], [Горловский, 1981], [Гречишкин, Лавров, 1981], [Купченко, 1981], [Цветков, 1981]. Из исследований последних лет, посвященных творчеству М.А. Волошина, выделим работу, посвященную изучению поэмы «Путями Канна» в литературоведческом аспекте [Палачёва, 2003]. Автору удалось проанализировать данное произведение в культурно-философском контексте серебряного века, проследить развитие в рассматриваемом произведении основных символов, образов и мотивов, отраженных в разных поэтических сборниках автора.

Отдельные стихи поэта начинают привлекать внимание лингвистов. О тропах в поэзии М.Волошина писала Н.А.Кожевникова [Кожевникова, 1990]. В работе

Т.А. Ануфриевой речь идет о некоторых особенностях цветовой картины мира автора в цикле «Киммерийская весна» [Ануфриева, 2002]. JI.JI. Шестаковой принадлежат статьи, посвященные анализу отдельных стихотворений Волошина: «Я иду дорогой скорбной в мой безрадостный Коктебель.» [Шссгакова, 2002] и «В серо-сиреневом вечере.» [Шестакова, 2007]. Концепт хаос в поэтическом дискурсе М. Волошина ещё не был объектом лингвистического анализа.

Научная новизна работы обусловлена коммуникативно-деятсльностным подходом к изучению художественного концепта хаос в дискурсах разных авторов и опорой на теорию текстовых ассоциаций, разработанную в коммуникативной стилистике текста.

1. Создана и апробирована методика дискурсивного анализа художественного Konijenma как вербализованной в поэтическом дискурсе автора ассоциативной структуры, актуализирующей разные грани концепта.

2. Разработана и применена на практике методика сопоставительного послойного анализа художественного конг^епта с учётом его текстовых ассоциатов и образуемых ими ассоциативных направлений в поэтических дискурсах разных авторов.

3. Выявлены узуально-стилистические и индивидуально-авторские особенности художественного концепта хаос на уровне его содержания, структуры и средств образного воплощения в творчестве М.И. Цветаевой, М.А. Волошина, О.Э. Мандельштама.

Методы и приемы исследования. В работе применялась комплексная методика, предполагающая использование описательного метода, включая различные приёмы: наблюдения, обобщения, интерпретации, классификации и др. С учётом целей и задач диссертации применялись концептуальный, дискурсивный, контекстологический, семантико-стилистический и количественный анализ, а также свободный и направленный ассоциативный эксперименты. Выбор методов и приёмов исследования обусловлен его исходной теоретической базой и коммуникативно-деятельностным подходом к анализу поэтического дискурса авторов.

В соответствии с методологической базой коммуникативной стилистики текста (ср. работы Ы.С. Болотновой, С.М. Карпенко, И.И. Бабенко, А.А. Васильевой и др.), концептуальный анализ включал выявление лексических репрезентантов концепта и слов, связанных с ним ассоциативно на основе актуального смысла.

В связи с дискурсивным анализом художественного концепта в работе предложена методика исследования, включающая выявление ассоциативных направлений, актуализирующих разные грани концепта на основе текстовых ассоциатов, которые объединяются концептуально, тематически и по смыслу в рамках дискурса автора. В отличие от исследования А.А. Васильевой [Васильева, 2004], в котором направление ассоциирования рассматривалось в связи с типами ассоциативных структур целых текстов с учётом их общей лексической организации, в данной работе речь идёт об АН, актуализирующих художественный концепт на межтекстовом уровне (в дискурсах авторов).

Дискурсивный анализ позволил выйти за рамки текста в культурный контекст эпохи. Данный анализ включает изучение различных экстралингвистическпх условий функционирования поэтических текстов. Ван Дейк к принципам дискурсивного анализа, помимо исследования контекста (социального и культурного), относит учёт категоризации, производимой его участниками, правил речевого взаимодействия, выявление стратегий, признание роли знаний, идеологий, норм, ценностей [Дейк. 1997, с. 29-31]. Фактически в данном случае речь идет о коммуникативно-когнитивном анализе текста и контекста с учетом правил риторики. В работе В.Е. Чернявской, опирающейся на традиции немецкой школы дискурсивного анализа У. Мааса, 3. Егера, Ю. Минка, дискурсивный анализ определяется «как средство и возможность социально-исторической и идеологической реконструкции «духа времени»» [Чернявская, 2003, с. 70]. В нашем понимании дискурсивный анализ предполагает выход за рамки текста в культурно-исторический контекст эпохи и учёт дискурсии, т.е. когнитивной деятельности автора и адресата, на основе изучения самого текста как результата первичной коммуникативной деятельности и объекта вторичной коммуникативной деятельности адресата.

Контекстологический анализ позволил рассмотреть лексические единицы в рамках разных контекстов (от минимального до максимального в рамках целого произведения), выявить средства, значимые для формирования актуального смысла слов. На основе семантико-стшистического анализа уточнялась «семантика контекстуального словоупотребления» [Болотнова, 2003 б, с. 94]. Количественный анализ позволил судить «о наиболее частотных, ведущих элементах текста» [Там же, с. 24], значим он был и при подведении итогов экспериментов.

Свободный ассоциативный эксперимент позволил определить реакции носителей языка на слово-стимул, являющийся номинатом концепта. Полученные в эксперименте реакции важны для анализа рассматриваемого концепта в связи с тем, что в качестве стимула ключевое слово-номинат концепта хаос отсутствует в ассоциативных словарях [Словарь ассоциативных норм., 1977]; [Русский ассоциативный словарь., 2002]. Направленный ассоциативный эксперимент был нацелен на выявление различных признаков анализируемого концепта по показаниям языкового сознания информантов.

Для определения узуальной и индивидуально-авторской специфики в осмыслении и отражении в текстовой деятельности концепта хаос в работе была применена методика сопоставительного послойного анализа данного концепта в дискурсах разных поэтов. При этом учитывались содержание, структура и средства репрезентации концепта. Отличие этой методики от методики послойного анализа художественного концепта И.А. Тарасовой [Тарасова, 2003] в том. что исследование различных слоев художественного концепта хаос (понятийного, образного, символического, эмоционально-оценочного) в диссертации осуществлялось на ассоциативной основе (ассоциативный слой рассматривался как базовый для формирования других слоев концепта). В связи с этим послойному анализу концепта в дискурсе каждого автора предшествовало выделение текстовых ассоцпатов, ассоциативных рядов, обобщающих их опорных элементов, арсоциативных направлений, отражающих различные грани концепта.

В соответствии с целями и задачами работы общая процедура исследования поэтического дискурса каждого автора включала этапы: 1) отбор текстов, в которых получили воплощение разные аспекты концепта хаос; 2) выделение из общей массы стихов с эксплицитной репрезентацией концепта на основе ключевой лексемы хаос и проведение лннгвосмыслового анализа данных текстов; 3) тематическая систематизация остальных произведений с учётом разных актуализированных в них смысловых граней данного концепта; 4) последовательное выявление в каждой группе выделенных стихов текстовых ассоцпатов, связанных с данным концептом на основе актуального смысла (при наличии общих с лексемой хаос семантических признаков, включая дифференциальные и потенциальные семы, актуализированные в контексте); 5) группировка текстовых ассоциатов в ассоциативные ряды на основе смыслового и тематического единства; 6) выделение обобщающих опорных элементов, объединяющих ассоциативные ряды; 7) формирование из опорных элементов ассоциативного направления, отражающего один из аспектов концепта; 8) описание всех ассоциативных направлений, актуализирующих концепт хаос, в дискурсе одного поэта; 9) обобщение ассоциативных направлений, актуализирующих данный художественный концепт, и его последующий послойный анализ в поэтическом дискурсе авторам 10) сопоставление различных слоев художественного концепта в дискурсах разных поэтов и выделение характерных для данного концепта особенностей на уровне стилистического узуса и идиостиля автора.

Теоретическая значимость исследования заключается в дальнейшей разработке методики концептуального анализа на основе теории текстовых ассоциаций, отражающей коммуникативно-дсятельностный подход к вербализованной в тексте концептосфере автора; в исследовании узуально-стилистической и идиостилсвой специфики содержания, структуры и вербализации художественных концептов в дискурсивных практиках разных авторов.

Практическая ценность работы связана с возможностью использования разработанных методик дискурсивного анализа художественного концепта для изучения других концептов на уровне стилистического узуса и идиостиля автора. Результаты исследования могут применяться в вузовских курсах «Филологический анализ текста», «Стилистика», при изучении темы «Слово в когнитивном аспекте» в курсе «Лексикология современного русского языка», в спецкурсах и спецсеминарах по стилистике художественного текста.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Содержание культурного концепта на уровне коллективных представлений о нём значимо для исследования узуально-стилистических и индивидуальных особенностей воплощения этого концепта в дискурсах разных авторов. Культурный концепт хаос характеризуется признаками: первооснова бытия, творческое начало, бесконечность, пустота, беспорядочное состояние материи, смесь материальных стихий. В сознании носителей русского языка хаос ассоциируется с беспорядком, а также со страхом, ужасом, величием, сипой, вечностью, началом и концом, вселенскими масштабами, мраком, безжалостностью.

2. Изучение художественного концепта в коммуникативно-деятельностном аспекте как вербализованной в тексте ассоциативной структуры, обобщающей разные направления ассоциирования, расширяет представление о содержании данного концепта и словесно-художественных формах его выражения. Для исследования узуально-стилистических и индивидуально-авторских проявлений художественного концепта необходим сопоставительный послойный анализ этого концепта в различных дискурсах, позволяющий выявить общее и индивидуальное в его содержании, структуре и средствах репрезентации.

3. В поэтических дискурсах М.Цветаевой, М.Волошина, О. Мандельштама концепт хаос непосредственно связан с универсальными концептами время, пространство, человек, общество и опосредованно - с концептами космос, жизнь, смерть, любовь, творчество, смута, душа. В творчестве поэтов нашли отражение общие признаки хаоса как культурного концепта: сила, мощь, вселенский масштаб, тьма. К узуально-стилистическим особенностям концепта хаос в лирике М.А. Волошина, М.И. Цветаевой и О.Э. Мандельштама относятся: 1) наличие общих направлений ассоциирования, которые огражают стихию чувств; творчества; социальные потрясения; связь с космосом; 2) актуализация общих признаков художественного концепта: смерть, мятежность, безумие, глубина, таинственность, быстрый темп движения, повьпиенная громкость; 3) использование повторяющихся образов, актуализирующих разные грани концепта: тучи, вихри, буря, смерч, бездна, смута, кровь, пустота, небо, небеса, комета, чума, кружение; 4) наличие традиционных поэтических символов в художественно-образной конкретизации концепта: пламя, кровь, ночь, солнце.

4. Индивидуально-авторское своеобразие в вербализации художественного концепта хаос отражают: 1) некоторые направления ассоциирования, отсутствующие в дискурсах других поэтов; 2) разный характер опорных элементов в направлениях ассоциирования; 3) различие текстовых ассоцпатов в составе ассоциативных рядов; 4) особенности образов и символов, репрезентирующих художественный концепт; 5) переосмысление традиционных образов и символов, связанных с концептом; 6) специфика изобразительно-выразительных средств репрезентации концепта.

5. Поэтика словоупотребления, связанного с актуализацией концепта хаос, у авторов отличается: для М.А. Волошина характерны культурные константы (словесные образы, символы), их повышенная плотность в пространстве текста, универсальность. У О.Э. Мандельштама слово вещественно; образы и символы, связанные с концептом хаос, обычно имеют конкретную культурно-историческую основу. М.И. Цветаева отличается оригинальностью поэтической символики, свежестью образов, богатством необычных референтных и ассоциативно-образных связей слов. Основным способом регулятивности в вербализации концепта хаос у М.А. Волошина и О.Э. Мандельштама является конвергенция, у М.И. Цветаевой -контраст.

Апробация результатов работы. Диссертация обсуждалась на кафедре современного русского языка и стилистики Томского государственного педагогического университета и кафедре русского языка Томского государственного университета.

Основные положения диссертации были апробированы на 9 Всероссийских научных конференциях и семинарах: V Общероссийской межвузовской конференции студентов, аспирантов и молодых учёных «Наука и образование», Томск, 23-26 апреля 2001 г.; VI Общероссийской межвузовской конференции студентов, аспирантов и молодых учёных «Наука и образование», Томск, 15-20 апреля 2002 г.; VII Общероссийской межвузовской конференции студентов, аспирантов и молодых учёных «Наука и образование», Томск, 14—18 апреля 2003 г.; IX Всероссийской конференции студентов, аспирантов и молодых учёных «Наука и образование», Томск, 25-29 апреля 2005 г.; X Всероссийской конференции студентов, аспирантов и молодых учёных «Наука и образование», Томск, 15-19 мая 2006 г.; V Всероссийской научной конференции с международным участием «Текст и языковая личность», Томск, 26-27 октября 2007 г.; XI Всероссийской конференции студентов, аспирантов и молодых учёных «Наука и образование», Томск, 16-20 апреля 2007 г.; XII Всероссийской конференции студентов, аспирантов и молодых учёных «Наука и образование», Томск, 21-25апреля 2008 г.; IX Всероссийском научном семинаре «Семантика и прагматика слова в художественном и публицистическом дискурсах», Томск, 25-26 апреля 2008 г.

По теме исследования опубликовано 13 работ, из них 2 статьи в ведущих рецензируемых научных изданиях, рекомендованных ВАК РФ, и учебное пособие (в соавторстве), включающее результаты научного исследования по теме диссертации.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, 6 глав, заключения, перечня литературы, использованной в работе, приложения. Освещение теоретической базы исследования содержится в первой главе. Вторая глава диссертации посвящена рассмотрению культурного концепта хаос в русской картине мира. Третья, четвёртая и пятая главы включают анализ содержания, структуры и средств вербализации концепта хаос в творчестве М.И. Цветаевой, О.Э. Мандельштама и М.А. Волошина. Заключительная шестая глава диссертационного исследования содержит результаты сопоставительного послойного анализа концепта хаос в поэтических дискурсах авторов. В приложении, наряду с обобщающими схемами, отражено рассмотрение хаоса как эстетической категории.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Вербализация концепта хаос в поэтическом дискурсе Серебряного века"

Выводы

Поэтика словоупотребления, связанного с актуализацией концепта хаос, у авторов отличается: для М. Волошина характерны культурные константы (словесные образы, символы), их повышенная плотность в пространстве текста, универсальность. У О. Мандельштама слово вещественно, ощутимо; образы и символы, связанные с концептом хаос, имеют конкретную культурно-историческую основу. М.И. Цветаева отличается оригинальностью поэтической символики, свежестью образов, богатством необычных референтных и ассоциативно-образных связей слов. Основным способом регулятивности в вербализации концепта хаос у М.А. Волошина и О.Э. Мандельштама является конвергенция, у М.И. Цветаевой - контраст.

В поэтической концептосфере М. Волошина доминирует органичная взаимосвязь концептов хаос и космос. У О.Э. Мандельштама наблюдается усиление социально-культурного и психологического аспектов в осмыслении концепта хаос, парадоксальность и мозаичность поэтической картины мира автора. Для М.И. Цветаевой, наряду с мифопоэтическим осмыслением концепта хаос, характерна концентрация на стихии чувств, мятежности внутреннего мира, в котором сосуществуют хаос и гармония.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Концепт хаос является универсальным культурным концептом, который актуален для разных сфер жизнедеятельности человека. Он непосредственно связан с универсальными культурными концептами время, пространство, человек, общество, а через них - с другими концептами: космос, жизнь, смерть, любовь, творчество и др.

Особое внимание к концепту хаос в общественном сознании характерно для переломных эпох, каким стал для России рубеж XIX - XX вв. Жажда нового, стремление критически переосмыслить уже имеющиеся традиции в русской культуре нашли отражение в разных видах искусства серебряного века. Особый интерес в этом плане представляет поэтический дискурс этого времени, включая творчество М. Волошина, М.И. Цветаевой, О. Мандельштама как представителей разных творческих стилей и различных литературных направлений. Чтобы соотнести авторское понимание концепта с представлением о нем в картине мира носителей русского языка и имеющейся культурной традиции, были определены особенности хаоса как философской и эстетической категории, обусловленные в начале XX века увлечением идеями ницшеанства, дионисийства, эсхатологии, мистицизма.

Коммуникативно-деятельпостный подход к исследованию художественного концепта хаос в русле коммуникативной стилистики текста предполагает его интерпретацию как сложной и многоплановой ассоциативной структуры, которая формируется в процессе восприятия и интерпретации текста на основе различных текстовых ассоциатов, образующих ассоциативные ряды в рамках разных АН. Под АН (направлением ассоциирования) в работе понимается осознаваемое читателем (исследователем) единство текстовых ассоциатов на основе их концептуальной, тематической и смысловой общности.

Анализ разных АН, вербализующих художественный концепт хаос в поэтических дискурсах разных художников слова, позволил определить узуальные особенности художественного концепта и его индивидуально-авторские проявления на уровне содержания концепта, его структуры и средств художественного воплощения. При этом некоторые признаки художественного концепта, выявленные на основе его рассмотрения в разных поэтических дискурсах, могут быть свойственны культурному концепту хаос. Дифференцируя и исключая все эти особенности, можно судить об индивидуально-авторской специфике актуализации художественного концепта в творчестве разных поэтов. Данная методика, применённая в диссертационном исследовании в анализе концепта хаос, была апробирована на материале творчества М. Волошина, М. Цветаевой, О.

Мандельштама. Она позволила конкретизировать признаки хаоса как культурного концепта безотносительно к его актуализации в поэтической сфере, уточнить узуальные особенности художественного концепта хаос и его индивидуально-авторские проявления в лирике поэтов.

На основе проведённого исследования были выделены узуально-стилистические особенности вербализации концепта хаос в дискурсе серебряного века. 1. На уровне ассоциативной структуры художественного концепта это наличие четырёх общих АН, отражающих ассоциативную связь концепта хаос с проявлением тёмной стороны души, любви-страсти («чувственный» хаос); с процессом творчества («творческий» хаос); с социальными потрясениями в стране («социальный» хаос); с вечным и загадочным космосом («космический» хаос).

2. На уровне содержания концепта это общая в лирике поэтов актуализация его инвариантных смысловых признаков, получившая отражение в дискурсе разных авторов в рамках нескольких АН: смерть, мятежность, безумие, глубина, таинственность, быстрый темп движения, повышенная громкость. К узуальным особенностям концепта хаос относится и использование общих для поэтов сквозных образов, актуализирующих данный художественный концепт {тучи, вихри, буря, смерч, бездна, смута, мятеж, провал, пустота, небо, небеса, комета, чума, кружение), а также применение традиционных для поэтического дискурса символов {пламя, кровь, тьма, солнце). Безотносительно к концепту хаос об использовании многих перечисленных выше образов и символов {бездна, буря, огонь, мгла, кружение и др.) в поэзии других авторов начала XX века пишет Н.А. Кожевникова [1986, с.43.54, 78-79 и др.]

К индивидуально-авторской специфике в вербализации художественного концепта хаос в работе отнесены: 1) особые АН, не характерные для других поэтов. Например, ассоциативная связь хаоса как реалии поэтического мира с мятежностью души, свободой характерна для М.И. Цветаевой. Ассоциативная сопряжённост ь концепта хаос со страхом, связанным с войной, смертью, и страхом, отражающим смятение в душе, наблюдаются в лирике О.Э. Мандельштама.

2. Об особенностях вербализации художественного концепта хаос можно судить н по разному характеру опорных элементов, обобщающих ассоциативные ряды соответствующих текстовых ассоциатов в дискурсе автора. Например, у Цветаевой нет опорных ассоциатов первооснова бытия и бездна, характерных для лирики М. Волошина в рамках АН хаос — первооснова бытия — бездна — космос (вселенная). Только у Мандельштама отмечена актуализация опорного ассоциата разрушение личности в рамках АН хаос — смута — социальное зло - разрушение личности.

3. Специфичным у разных авторов может быть состав ассоциативных рядов, объединяющих текстовые ассоциаты, актуализирующие концепт хаос. Например, АН хаос социальный — страх — война — смерть вербализуется в дискурсе О. Мандельштама текстовыми ассоциатами: воздушная могила; воздушная яма; месиво, крошево, небо крупных оптовых смертей, продымленный гений могил.

4. Различие отмечается и в использовании разных образов и символов, актуализирующих концепт хаос. Например, индивидуально-авторскими являются образы бузины, полодёров-полодралов в дискурсе Цветаевой. Только в лирике Волошина используются символы: гуденье древних сфер — символ первоосновы бытия; лампа Психеи - символ света и знания во тьме, противостоящий хаосу.

5. Индивидуально-авторское начало проявляется и в переосмыслении традиционных образов и символов, актуализирующих концепт хаос. Например, у Мандельштама образ омута актуализирует такой признак концепта хаос, как «первооснова жизни»; образ зверя символизирует социальные потрясения эпохи (век-зверь, век-волкодав).

6. К авторским особенностям в вербализации концепта хаос можно отнести трансформацию традиционных для концепта хаос изобразительно-выразительных средств его репрезентации. Например, текстовый ассоциат чума соотносится с концептом хаос у многих авторов, но этот образ трансформируется в их дискурсах по-разному: перифраза Гиперборейская чума в лирике Мандельштама олицетворяет социальный хаос; метафора тёмно-синяя чума - хаос войны и смерти. В дискурсе Цветаевой олицетворением социальной стихии являются метафорические перифразы шальная, чумная ночь; чумная Москва.

Отмеченные особенности позволяют судить о специфике поэтической картины мира разных авторов и их индивидуально-авторских особенностях. М. Волошина и М. Цветаеву сближает максимализм в поэтическом мышлении и поиске адекватных средств выражения. Однако у М. Волошина это максимализм космический, он мыслит глобальными философскими и культурологическими категориями, а у М.И.

Цветаевой это максимализм чувств, через который дается ключ к культурологическому, эстетическому, языковому кодам ее поэзии. На уровне же поэтики, судя по рассмотренному нами материалу, М.И. Цветаева ближе Мандельштаму. Вместе с тем каждый из этих поэтов неповторим и уникален, полностью не вписываясь ни в одно из литературных направлений рубежа веков.

Чтобы углубить представление об узуальных особенностях художественного концепта хаос, в перспективе предполагается дальнейшее исследование концепта на материале творчества других авторов. Особого изучения требует вопрос о связи концепта хаос с другими концептами и его месте в русской поэтической концептосфере. Объектом специального изучения могут быть регулятивные возможности разных средств репрезентации данного концепта в творчестве различных авторов. 1

Список научной литературыБолотнов, Алексей Владимирович, диссертация по теме "Русский язык"

1. Волошин, М.А. Стихотворения. / М.А. Волошин. М.: Книга, 1989. - 543 с.

2. Волошин, М.А. Путник по вселенным / М.А. Волошин; сост., вступ. ст., коммент. В.П. Купченко и З.Д. Давыдова. М.: Сов. Россия, 1990. - 384 с.

3. Волошин, М.А. Автобиографическая проза. Дневники. / М.А. Волошин. М.: Книга, 1991.-413 с.

4. Волошин, М.А. Собр. соч. / М.А. Волошин; под общ. ред. В.П. Купченко и А.В. Лаврова. М.: Эллис Лак, 2000, 2003.

5. Мандельштам, О.Э. Собр. соч. в 4-х т. / О.Э. Мандельштам; сост. и коммент. П. Нерлера, А. Никитаева. М.: Арт-Бизнес-Центр, 1993-1994. - Т. 1. - М., 1993. -368 с.

6. Мандельштам, О.Э. Сочинения. В 2 т.: Т. 1. Стихотворения. / О.Э. Мандельштам; сост. подготовка текста и коммент. П. Нерлера; вступ. ст. С. Аверинцева. М.: Худож. лит. - М., 1990. - 638 е.; Т. 2. : Проза. - М.: Худож. лит., 1990.-464 с.

7. Мандельштам, О. Полное собрание стихотворений / О.Э. Мандельштам; вступ. ст. М.Л. Гаспарова и А.Г. Меца; сост., подгот. текста и примеч. А.Г. Меца. -СПб: Академический проект, 1997. 720 с.

8. Цветаева, М. И. Собрание сочинений в 7 т. Т. 1. / М.И. Цветаева. М.: Эллис Лак, 1994.-640 с.

9. Цветаева, М. И. Собрание сочинений в 7 т. Т. 2. / М.И. Цветаева. М.: Эллис Лак, 1994.-592 с.

10. Ю.Цветаева, М. И. Собрание сочинений. В 7 т.: Т.5: Автобиографическая проза. Статьи. Эссе. Переводы. / М.И. Цветаева. М., 1994. - 720 с.1. Литература

11. Авсринцсв, С.С. Судьба и весть Осипа Мандельштама / С.С. Аверинцев // Осип Мандельштам. Сочинения в 2 т. Т. 1. М., 1990. - С. 5-64.

12. Алефиренко, Н.Ф. Поэтическая энергия слова. Синергетика языка, сознания и культуры. / Н.Ф. Алефиренко. М.: Academia, 2002. - 394 с.

13. Алефиренко. Н.Ф. Поэтическая картина мира и её отражение в языковом знаке / Н.Ф. Алефиренко // Художественный текст и языковая личность : материалы IV Всерос. науч. конф. (27-28 октября 2005 г.). Томск: Изд-во ЦНТИ, 2005. -С. 67-72.

14. Амелин, Г.Г. Миры и столкновения Осипа Мандельштама. / Г.Г Амелин, В.Я. Мордерер. М.: Языки русской культуры, 2000. - 320 с.

15. Ануфриева, Т.А. Лиловые тона «Киммерийской весны» Максимилиана Волошина / Т.А. Ануфриева // Поэтика художественного текста в школе и вузе. Омск, 2002. - С. 3-7.

16. Арутюнова, Н.Д. Метафора и дискурс / Н.Д. Арутюнова // Теория метафоры. -М., 1990а.-С. 5-32.

17. Арутюнова, Н.Д. Дискурс / Н.Д. Арутюнова // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 19906. - С. 136137.

18. Арутюнова, Н.Д. Вступление. О движении, заблуждении и восхождении / Н.Д. Арутюнова // Логический анализ языка. Космос и хаос: Концептуальные поля порядка и беспорядка; отв. ред. Н.Д. Арутюнова. -М.: Индрик, 2003. С. 3-10.

19. Аскольдов, С.А. Концепт и слово / С.А. Аскольдов // Русская словесность: Антология. М., 1997. - С. 267-279.

20. Асоян, А.А. Орфическая тема в культуре серебряного века / А.А. Асоян // Вопросы литературы. 2005. - № 4. - С. 41-66.

21. Бабенко, И.И. Коммуникативный потенциал слова и его отражение в лирике М.И. Цветаевой: автореф. дис. . канд. филол. наук. / И.И. Бабенко. Томск, 20016. - 25 с.

22. Бабурина, М.А. Концепт «Муза» и его ассоциативное поле в русской поэзии Серебряного века: автореф. дис. . канд. филол. наук. / М.А. Бабурина. СПб., 1998.-20 с.

23. Бакланова, Е.А. Слово и имплицитый смысл в ранних рассказах В.В. Набокова (па материале сборника «Возвращение Чорба») : автореф. дис. . канд. филол. наук. / Е. А. Бакланова Томск, 2006. - 30 с.

24. Барт, Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. / Р. Барт. М.: Изд. группа «Прогресс, Универс, Рея», 1994. - 615 с.

25. Бахмутский, В.Я. Классицизм. / В.Я. Бахмутский // Литературный энциклопедический словарь. -М.: Сов. Энциклопедия, 1987. С. 157-158.

26. Бахтин, М.М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках / М.М. Бахтин // Русская словесность. Антология. М., 1997.-С. 227-244.

27. Белкина, М. Скрещение судеб. / М. Белкина. Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Рудомино, 1992. -544 с.

28. Бенвенист, Э. Общая лингвистика. / Э. Бенвенист. М.: Прогресс, 1974. - 447 с.

29. Бердяев, Н.А. Самопознание. / Н.А. Бердяев. Л.: Лениздат, 1991. - 398 с.

30. Бердяев, Н.А. Русская идея. / Н.А. Бердяев // Вопросы философии. 1990. - № 1. - С. 77-144; № 2. - С.87-157.

31. Беспалова, О.В. Концептосфера поэзии Н.С. Гумилёва в её лексическом представлении : автореф. дис. канд. филол. паук. / О.В. Беспалова- СПб., 2002. 24 с.

32. Болотнова, Н.С. Художественный текст в коммуникативном аспекте и комплексный анализ единиц лексического уровня: монография. / Н.С. Болотнова. Томск, 1992. - 312 с.

33. Болотова, Н.С. Лексическая структура художественного текста в ассоциативном аспекте: монография / Н.С. Болотнова. Томск, 1994. — 212 с.

34. Болотнова, Н.С. Краткая история изучения художественной речи в России (к истокам коммуникативной стилистики текста) / Н.С. Болотнова. Томск: ТГПУ, 1996.-48 с.

35. Болотнова, Н.С. О теории регулятивности художественного текста. / Н.С. Болотнова // Stylistyka. -1998. Вып. VII. - Opole, 19986. - С. 179-188.

36. Болотнова, Н.С. Ассоциативное поле текста и слова / Н.С. Болотнова. // Коммуникативно-прагматические аспекты слова в художественном тексте. -Томск, 2000а. С. 9-22.

37. Болотнова, Н.С. Структура и ассоциативные возможности ассоциативного поля художественного текста / Н.С. Болотнова // Актуальные проблемы русистики: Сб. науч. тр. / Под ред. Т.А. Демешкипой. Томск, 20006. - С. 245-256.

38. Болотнова, Н.С. Поэтическая картина мира и ее изучение в коммуникативной стилистике текста. / Н.С. Болотнова // Сибирский филологический журнал. — 2003а. № 3^1. - С. 198-207.

39. Болотнова, Н.С. Филологический анализ текста. Ч. 4.: Методы исследования. / Н.С. Болотнова. Томск, 20036. - 119 с.

40. Болотнова, Н. С. Регулятивность / Н.С. Болотнова // Стилистический энциклопедический словарь русского языка / Под ред. М. Н. Кожиной. М., 2003в. - С. 328-331.

41. Болотнова. Н. С. Коммуникативная стилистика художественного текста / Н.С. Болотнова // Стилистический энциклопедический словарь русского языка / Под ред. М.Н. Кожиной. -М., 2003г. С. 157-162.

42. Болотнова, Н.С. Методики анализа концептуальной структуры художественного текста / Н.С. Болотнова // Слово — сознание — культура: сб. науч. трудов; сост. Л.Г. Золотых. -М.: Флинта: Наука, 2006а. С. 309-318.

43. Болотнова, Н. С. Филологический анализ текста: учеб. пособие. / Н.С. Болотнова. 2-е изд., доп. Томск, 20066. - 631 с.

44. Болотнова, Н.С. Типы концептуальных структур поэтических текстов. / Н.С. Болотнова // Художественный текст: Слово. Концепт. Смысл: Материалы VIII Всероссийского научного семинара (21 апреля 2006 г.). Томск, 2006г. - С. 3440.

45. Болотнова Н.С. Современный русский язык: Лексикология. Фразеология. Лексикография: контрольно-тренировочные задания : учебное пособие / Н.С. . Болотнова, А.В. Болотнов. Томск: ТГПУ, 2007. - 240 с.

46. Болотнова, Н.С. Коммуникативная стилистика текста: Словарь-тезаурус. / Н.С. Болотнова. Томск: Изд-во ТГПУ. 2008. - 384 с.

47. Борисова, М.Б. Слово в драматургии М. Горького. / М.Б. Борисова. — Саратов, 1970.- 198 с.

48. Борисова, М.Б. Язык драмы (проблемы стилистического анализа). / М.Б. Борисова // Словоупотребление и стиль писателя. СПб., 1995. — С. 102-112.

49. Бочкарева. Ю.Е. Вариативные лексические повторы как средство регулятивности в лирике М.И. Цветаевой : автореф. дис. . канд. филол. наук. / Ю.Е. Бочкарева. Томск, 2007. - 23 с.

50. Брагина, Н.Г. Мифологический хаос (культурный след в языке) / Брагина, Н.Г. // Логический анализ языка. Космос и хаос: Концептуальные поля порядка и беспорядка. / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. -М.: Индрик, 2003. С. 18-31.

51. Бутакова, JI.O. Авторское сознание в поэзии и прозе: когнитивное моделирование. / JI.O Бутакова. — Барнаул: Изд-во Алтай, ун-та, 2001.- 281 с.

52. Васильева, А.А. Лексический аспект ассоциативного развертывания поэтических текстов О.Э. Мандельштама : автореф. дис. . канд. филол. наук. / А.А. Васильева. Томск, 2004. - 30 с.

53. Василькова, В.В. Порядок и хаос в развитии социальных систем. / В.В. Василысова. СПб.: Лань, 1999. - 480 с.

54. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание. / А. Вежбицкая. М., 1997. - 416 с.

55. Вежбицкая, А. Понимание культур через посредство ключевых слов. / А. Вежбицкая. М., 2002. - 288 с.

56. Веселовская, Е.В. Лексическая структура лирических циклов М.И. Цветаевой в коммуникативном аспекте : автореф. дис. . канд. филол. наук. / Е.В. Веселовская Томск, 2002. — 22 с.

57. Видгоф, Л. О стихотворении О.Мандельштама «Довольно кукситься! Бумаги в стол засунем!.» / Л. Видгоф // Вопросы литературы. 2007. - № 3. - С. 222239.

58. Видгоф, JI. Манделынтамовские материалы в архиве М. Талова. /Л. Видгоф, М. Талова, А. Чулкова // Вопросы литературы. 2007. - № 6. - С. 330-339.

59. Видгоф, Л. Осип Мандельштам: несуществующий кремлевский собор, безголосый Иван Великий, кареглазая Москва и воображаемый прилёт из Воронежа. / Л. Видгоф // Вопросы литературы. 2008. - № 2. - С. 337-350.

60. Виноградов, В.В. О языке художественной литературы. / В.В. Виноградов. -М., 1959.-654 с.

61. Виноградов, В.В. О теории художественной речи. / В.В. Виноградов. М.: Высшая школа, 1971. — 270 с.

62. Виноградов, В.В. Избранные труды: О языке художественной прозы. / В.В. Виноградов. М.: Наука, 1980. - 360 с.

63. Воркачев, С.Г. Лингвоконцептология и межкультурная коммуникация: истоки и цели / С.Г. Воркачёв // Науч. докл. высш. шк.: Филол. науки. 2005. - № 4. -С. 76-83.

64. Воронин, Л. «Услышать для поэта уже ответить» (М. Цветаева и Владимир Луговекой). / Л. Воронин // Вопросы литературы. - 2002. - № 2. - С. 60-95.

65. Гаспаров, М.Л. Осип Мандельштам. Три его поэтики. / М.Л. Гаспаров. // О русской поэзии: Анализы, интерпретации, характеристики. СПб., 2001а. -С. 193-259.

66. Гаспаров, М.Л. Две готики и два Египта в поэзии Мандельштама: Анализ и интерпретация. // Гаспаров М.Л. О русской поэзии: Анализы, интерпретации, характеристики. СПб., 20016. - С. 260-295.

67. Гаспаров, М.Л. «Соломинка». Генезис Манделыптамовских «двойчаток» // Гаспаров М.Л. О русской поэзии: Анализы, интерпретации, характеристики. -СПб. 2001в.-С. 296-314.

68. Гаспаров. М.Л. «Арпост» Мандельштама. Редакция морская и редакция стенная // Гаспаров М.Л. О русской поэзии: Анализы, интерпретации, характеристики. / М.Л. Гаспаров. СПб., 2001г. - С. 315-332.

69. Гаспаров, М.Л. «Кому зима арак и пунш голубоглазый.». Мандельнггамовское «Мы пойдем другим путём» // Гаспаров, М.Л. О русской поэзии: Анализы, интерпретации, характеристики. / М.Л. Гаспаров. - СПб., 2001д.-С. 333-349.

70. Гаспаров, M.JI. Литература // Гасиаров М.Л. О русской поэзии: Анализы, интерпретации, характеристики. / М.Л. Гасиаров. — СПб., 2001е. С. 350-358.

71. Гаспаров, М.Л. Онегинская строфа / М.Л. Гаспаров // Литературный энциклопедический словарь. — М., 1987. С. 259.

72. Гаспаров, М.Л. «Поэма воздуха» Марины Цветаевой: Опыт интерпретации // Семиотика, 5. Тарту, 1982. - С. 122-140 (Учён. зап. Тарт. гос. ун-та. Вып. 576).

73. Геворкян, Т. Поэт с историей или поэт без истории? Читая «Сводные тетради» М. Цветаевой. / Т. Геворкян // Вопросы литературы. 2000. - № 1. - С. 74-95.

74. Геворкян, Т. «Дарующий отлив» весны 1926 года (Истоки и подтексты позднихстатей Цветаевой об искусстве). / Т. Геворкян // Вопросы литературы. — 2002. — №5.-С. 17-45.

75. Гинзбург, Л.Я. О лирике. / Л.Я. Гинсбург. М., 1997. - 416 с.

76. Голицина, В.Н. М. Цветаева о Блоке: Цикл «Стихи к Блоку». Статья 1 / В.Н. Голицина // Мир А. Блока: Учен. зап. ТГУ. Вып. 5. № 657: Блоковский сборник. -Тарту, 1985.

77. Голикова, Т. А. Слово как интегративный компонент репрезентации концептуальной картины мира (на материале творчества В.В. Набокова): автореф. дис. . канд. филол. наук. / Т.А. Голикова. Барнаул, 1996. - 22 с.

78. Горловский, А. Тютчев и Волошин / А. Горловский // Волошинские чтения: Сб. науч.тр.-М., 1981.-С. 58-79.

79. Грек, А.Г. Дионисийский аспект хаоса в творчестве Вячеслава Иванова. / А.Г. Грек // Логический анализ языка. Космос и хаос: Концептуальные поля порядка и беспорядка / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 2003. - С. 519-536.

80. Гречишкин, С.С. Максимилиан Волошин и Андрей Белый. / С.С. Гречишкин, А.В. Лавров //Волошинские чтения: Сб. науч. тр.-М., 1981. С. 80-91.

81. Гречишкин, С.С. М. Волошин и А. Ремизов / С.С. Гречишкин, А.В. Лавров // Волошинские чтения: сб. науч. тр. М., 1981. - С. 92-104.

82. Григорьев, В.П. Поэтика слова: на материале рус. сов. поэзии. / В.П. Григорьев. М.: Наука, 1979. - 343 с.

83. Григорьев, В.П. Образы порядка и беспорядка у Хлебникова / В.П. Григорьев. // Логический анализ языка. Космос и хаос: Концептуальные поля порядка и беспорядка / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 2003. - С. 504-518.

84. Грязнова, А.Т. Век Золотой, век Серебряный (А.Блок. «В северном море») /

85. A.Т. Грязнова // Рус. яз. в школе. 2005. - № 6. - С. 45-52.

86. Губайдуллина, А.Н. Поэзия Федора Сологуба: принципы воплощения авторского сознания : автореф. дис. . канд. филол. наук. / А.Н. Губайдуллина. -Томск, 2003.-23 с.

87. Гумилёв, Н.С. Из «Писем о русской поэзии» // Приложение // Мандельштам О.Э. Собрание произведений: Стихотворения / Сост., подг., текста и прим. С.В. Василенко и Ю.Л. Фрейдина. -М.: Республика, 1992. С. 386-390.

88. Гуревич. A.M. Романтизм. / A.M. Гуревич // Литературный энциклопедический словарь. — М.: Сов. Энциклопедия, 1987. С. 334-336.

89. Дановский, А.В. Сопоставительный анализ стихотворений «Осмнадцатое столетие» А.Н. Радищева и «Век» О.Э. Мандельштама. / А.В. Дановский // Рус. яз. в школе. 2006.5. - С.50-55.

90. Дашевская, О.А. Мифотворчество В. Соловьева и «соловьевский текст» в поэзии XX века. / О.А. Дашевская. Томск, 2005. - 150 с.

91. Дсдюхина, Л.Н. Опыт анализа стихотворного текста: на материале стихотворения М. Цветаевой «Тоска по Родине. Давно.» / Л.Н. Дедюхина // Науч. тр. Свердловск, пед. ин-та, Нижнетагильск. пед. ин-та. Свердловск, 1974.-С. 198.

92. Демьянков, В.З. Доминирующие лингвистические теории в конце XX века /

93. B.З. Демьянков // Язык и наука XX века. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 1995.1. C. 7-34.

94. ЮО.Дейк, Т. А. ван. Язык. Познание. Коммуникация: монография. / Т.А. ван Дейк. -М.: Прогресс, 1989. — 312 с.

95. Десницкая, А.В. Киммерийская тема в поэтическом творчестве М. Волошина / А.В. Десницкая // Волошинские чтения: сб. науч. тр. М., 1981. - С. 35—48.

96. Дридзе, Т.М. Язык и социальная психология. / Т.М. Дридзе- М., 1980-244с.

97. Евстигнеева, JI.A. Прозревая будущее. (М.А. Волошин и революция 19051907 гг.). / J1.A. Евстигнеева // Волошинские чтения: сб. науч. тр. М., 1981. — С.12-19.

98. Елоева, JT.T. Метафора в творчестве Н. Гумилева : автореф. дис. . канд. филол. наук. / JI.T. Елоева, М., 1999. - 21 с.

99. Жогина, К.Б. Имя собственное как средство гармонической организации поэтического текста (на материале лирических стихотворений М.И. Цветаевой) : автореф. дис. . канд. филол. наук. / К.Б. Жогина Ставрополь, 1997. — 21 с.

100. Завадская, Е.В. Поэтика киммерийского пейзажа в акварелях М.А. Волошина (Отзвуки культуры Востока). / Е.В. Завадская // Волошинские чтения: сб. науч. тр. -М., 1981. — С.49-57.

101. Ильин, И.П. Хаология как модус современного познания. / И.П. Ильин // Искусство в ситуации смены циклов. М.: Наука, 2002. - С. 421-432.

102. Исаев, С.Г. Литературные маски серебряного века (на материале творческих исканий «старших» символистов). / С.Г. Исаев // Науч. докл. высш. шк.: Филол. науки. 1997.-№ 1.-С. 3-13.

103. Зубова, Л.В. Поэзия Марины Цветаевой: Лингвистический аспект. / Л.В. Зубова-Л., 1989.-264 с.

104. Карасик, В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс: монография. / В.И. Карасик-М., 2004. 390 с.

105. Карасик, В.И. Поэтический дискурс. / В.И. Карасик // Язык художественной литературы. Литературный язык: сб. статей к 80-летию Мары Борисовны Борисовой. — Саратов, 2006. С. 83-90.

106. Караулов, Ю.Н. От грамматики текста к когнитивной теории дискурса / Ю.Н. Караулов, В.В. Петров // Т.А. ван Дейк. Язык. Познание. Коммуникация. М.: Прогресс, 1989.-С. 3-11.

107. Караулов, Ю.Н. Русский язык и языковая личность: монография. / Ю.Н. Караулов М.: Наука, 1987. - 263 с.

108. Карпенко, С.М. Ассоциативные связи слова в узусе и поэтическом тексте (на материале творчества Н.С. Гумилева) : автореф. дис. . канд. филол. наук. / С.М. Карпенко Томск, 2000. - 26 с.

109. Кертман, JI. Безмерность и гармония (Пушкин в творческом сознании А. Ахматовой и М. Цветаевой). / Л. Кертман // Вопросы литературы. — 2005. № 4. -С. 251-278.

110. Клинг, О.А. «Латентный» символизм в «Камне» (I) (1913 г.) О. Мандельштама. / О.А. Клииг // Филол. науки. 1998. - № 2. - С. 24-32.

111. Кожевникова, Н.А. О тропах в стихах М.А. Волошина. / Н.А. Кожевникова // Проблемы художественного метода русской литературы конца XIX начала XX века: Тезисы докладов Крымской научной конференции 18-29 сентября 1990 г. -Симферополь, 1990. •

112. Кожевникова, Н.А. Словоупотребление в русской поэзии начала XX века. / Н.А. Кожевникова. М.: Наука, 1986. - 253 с.

113. Кожина, М.Н. Речеведение и функциональная стилистика: вопросы теории : избранные труды / М.Н. Кожина. Пермь: Перм. ун-т, 2002. 475 с.

114. Колесникова, С.М. Авторское тире у М.И. Цветаевой. / С.М. Колесникова, И.Б. Исаева // Русская словесность. 2006. - № 2, 3.

115. Колшанский, Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. / Г.В. Колшанский. М.: Наука, 1990. - 108 с.

116. Концепт и культура: материалы III Межд. науч. конф., посвященной памяти д.ф.н., проф. Н. В. Феоктистовой. Кемерово, 27-28 марта 2008 г. - Кемерово, 2008. - 896 с.

117. Кочеткова, Е.В. Языковые средства выражения негативной оценки мира и человека в поэзии Игоря Северянина : автореф. дис. . канд. филол. наук. / Е.В. Кочеткова. Хабаровск, 2004. - 18 с.

118. Кравцова, Е.И. Функционально-семантические поля дейксиса как средство организации дискурса персонажа (на материале драматических произведений М.И.

119. Цвегаевой «Приключение» и «Ариадна») : автореф. дис. . канд. филол. наук. / Е.И. Кравцова Барнаул, 2002. - 17 с.

120. Краеавекий, Н. А. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокультурах : монография / Н.А. Краеавекий. Волгоград: Перемена, 2001 — 493 с.

121. Красиков, В.И. Порядок и хаос как фундаментальные концепты вариантов онтологического конструирования. / В.И. Красиков // Порядок и хаос в развитии социально экономических систем. - Томск, 1998.

122. Крюкова, Л.Б. Ситуация восприятия и способы её репрезентации в поэтическом тексте (на материале поэзии «Серебряного века») : автореф. дис. .канд. филол. наук. / Л.Б. Крюкова. — Томск, 2003. 22 с

123. Кубатьян, Г. От слова до слова. Комментарий к циклу О. Мандельштама «Армения». / Г. Кубатьян // Вопросы литературы. 2005. - № 5. - С. 146-183.

124. Кубрякова, Е. С. Концепт. // Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, Ю.Г. Панкратц, Л.Г. Лузина. Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1996. - С. 90 - 93.

125. Кубрякова, Е.С. Эволюция лингвистических идей во второй половине 20-го века (опыт парадигмального анализа). / Е.С. Кубрякова // Язык и наука конца 20-го века. — М., 1995.-С. 144-23 8.

126. Кубрякова, Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. / Е.С. Кубрякова .— М.: Языки славянской культуры, 2004. 560 с.

127. Кудрова, И.В. Контрасты М. Цветаевой. / И.В. Кудрова // Мир русского слова. -2002.-№4.-С. 81-87.

128. Кудрякова, А.С. Речевое поведение лирических героинь А. Ахматовой и М. Цвегаевой : автореф. дис. . канд. филол. наук. / А.С. Кудрякова. Уфа, 2005. - 22 с.

129. Кузьмина, Н.А. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка: монография. / Н.А. Кузьмина. Екатеринбург-Омск, 1999. - 268 с.

130. Куманок, О.В. Идиоматика поэзии акмеистов (когнитивно-дискурсивный аспект : автореф. дис. . канд. филол. наук / О.В. Куманок. — Белгород, 2008. — 19 с.

131. Кун, Н.А. Легенды и мифы Древней Греции. / Н.А. Кун. М., 2000. - 544 с.

132. Купченко, В.П. Осип Мандельштам в Киммерии. / В.П. Купченко. // Вопр. литературы. 1987. - № 7.

133. Купченко, В.П. О некоторых проблемах изучения жизни и творчества М. Волошина. / В.П. Купченко // Волошинские чтения: сб. науч. тр. М., 1981. - С. 105-113.

134. Курьянович, А.В. Коммуникативные аспекты слова в эпистолярном дискурсе М.И. Цветаевой : автореф. дис. . канд. филол. наук. / А. В. Курьянович. Томск, 2001.- 17 с.

135. Кусаинова, Т.С. Темы «пространства» и «время» в лексической структуре художественного текста (по роману В. Набокова «Другие берега») : автореф. дис. . канд. филол. наук. / Т.С. Кусаинова. СПб., 1997. - 17 с.

136. Ларин, Б.А. Эстетика слова и язык писателя: избр. статьи. / Б.А. Ларин Л., 1974.-285 с.

137. Левина, Г. М. Невербальная вербальность: Некоторые вопросы и уточнения понятия «дискурс». / Г.М. Левина. // Мир русского слова. 2003. - № 3. - С. 6471.

138. Левченко, М.Л. Концептуальная картина мира Н.С. Лескова и ее отражение в идиостиле писателя (экспериментальное исследование) : автореф. дис. . канд. филол. наук. / М.Л. Левченко. Барнаул, 2000. - 22 с.

139. Лейдерман, Н.Л. Современная русская литература: 1950-1990-е годы: учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. / Н.Л. Лейдерман, М.Н. Липовецкий: В 2 т. Т.1: 1953-1968. - М., 2003. - 416 с.

140. Лесков, Л.В. Синергетика культуры. / Л.В. Лесков // Вестник Московского унта. Сер. 7: Философия. - 2004. - № 4. - С. 35-53.

141. Лихачев, Д.С. Концептосфера русского языка. / Д.С. Лихачев // Русская словесность: Антология. М., 1997. - С. 280-287.

142. Логический анализ языка. Космос и хаос: Концептуальные поля порядка и беспорядка: сб. трудов; отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 2003. - 640 с.

143. Лосев, А.Ф. Хаос. / А.Ф. Лосев // Мифы народов мира. В 2-х т. Т.2. - М.: Рос. Энциклопедия, 1997. - С. 579-580.

144. Макаров. М.Л. Интерпретативный анализ дискурса в малой группе. / М.Л. Макаров. Тверь: Изд-во Твер. ун-та, 1998. - 200 с.

145. Малышева, Е.Г. Идиостиль Владислава Ходасевича (опыт когнитивно-языкового анализа) : автореф. дис. . канд. филол. наук. / Е.Г. Малышева. Омск, 1997.-22 с.

146. Маршина, М.В. Лексическая экспликация концептуальной системы Ф.И. Тютчева : автореф. дис. . канд. филол. наук. / М.В. Маршина. СПб., 2004. - 20 с.

147. Мандельштам, Н.Я. Комментарий к стихам 1930-1937. / Н.Я. Мандельштам // Мандельштам О.Э. Собрание произведений: Стихотворения / Сост., подг., текста и прим. С.В. Василенко и Ю.Л. Фрейдина. М.: Республика, 1992. - С. 394—494.

148. Мануйлов, В.А. Максимилиан Волошин поэт, мыслитель, художник / В.А. Мануйлов // Волошинские чтения: сб. науч. тр. - М., 1981. - С. 3-11.

149. Маркина, Е.Е. Опыт медленного прочтения поэтического текста (стихотворения О. Мандельштама «Куда мне деться в этом январе?») / Е.Е. Маркина // Рус. яз. в школе. 2007. - № 5. - С. 46-49.

150. Мартыненко, Ю.Б. Мифологические антропонимы в поэзии О. Мандельштама. / Ю.Б. Мартыненко. // Рус. яз. в школе. — 2000. — № 6. С. 57-62.

151. Мартыненко, Ю.Б. Имя и время в поэзии О. Мандельштама. / Ю.Б. Мартыненко. // Рус. яз. в школе. 2006. - № 1. - С. 52 - 61.

152. Маслова, В. Марина Цветаева: Над временем и тяготением. / В. Маслова. -Минск: Экономпресс, 2000. 223 с.

153. Мец, А.Г. О.Э. Мандельштам. / А.Г. Men // Русские советские писатели: Поэты: Библиографический указатель. М., 1990. Т. 13. - С. 116-203.

154. Мец, А. «Век мой, зверь мой». Осип Мандельштам. Биография. / А. Г. Мец, Дутин Р. // Вопросы литературы. 2007. - № 3. - С. 362-365.

155. Миллер, Л.В. Художественный концепт как смысловая и эстетическая категория. / Л.В. Миллер. // Мир русского слова. 2000. - № 4. — С. 39—45.

156. Минералова, И.Г. Русская литература Серебряного века. Поэтика символизма : учеб. пособие. / И.Г. Минералова. 3-е изд., испр. - М.: Флинта: Наука, 2006. -272 с.

157. Миняева, С.А. Соматическая лексика в поэзии М.И. Цветаевой : автореф. дис. . канд. филол. наук. / С.А. Миняева. Спб., 2007. - 26 с.

158. Можейко, М.А. Хаос. / М.А. Можейко // История философии: Энциклопедия. -М., 2002.-С. 1233.

159. Москальчук, Г.Г. Структура текста как синергетический процесс: автореф. дис. . д-ра филол. наук. / Г.Г. Москальчук. Барнаул, 1999. - 43 с.

160. Мурзин, Л.Н. Язык, текст и культура. / Л.Н. Мурзин // Человек текст -культура: кол. монография; под ред. Н.А. Купиной, Т.В. Матвеевой. -Екатеринбург, 1994.-С. 160-169.

161. Мухина, Н.М. Реперезситация идеи красоты в поэзии Н.С. Гумилёва и А.А. Ахматовой : автореф. дис. . канд. филол. наук. / Н.М. Мухина. Екатеринбург, 2000.- 19 с.

162. Мечковская, М.Б. О недоверии к красоте и влечении к хаосу (по лингво-семиотическим данным. / М.Б. Мечковская. // Логический анализ языка. Космос и хаос: Концептуальные поля порядка и беспорядка; отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 2003. -С.41-53.

163. Николина, Н.А. Филологический анализ текста: учеб. пособие. / Н.А. Николина. М.: Издательский центр «Академия», 2003. - 256 с.

164. Ницше, Ф. Собрание сочинений. В 2-х т. / Ф. Ницше. М., 1990. Т.1. - 448 е.; Т.2.-416 с.

165. Новое в когнитивной лингвистике: материалы I Международной научной конференции «Изменяющаяся Россия: новые парадигмы и новые решения в лингвистике». Кемерово, 29-31 августа 2006 г.; отв. ред. М.В. Пименова. -Кемерово 2006.- 1004 с.

166. Одоевцева, И.В. На берегах Невы. / И.В. Одоевцева. М.: Худ. лит., 1989. -333 с.

167. Олешков, М.Ю. Лингвопрагматический аспект системного моделирования дискурса. / М.Ю. Олешков // Новая Россия: новые явления в языке и в иауке о языке. Ектеринбург, 2005. - С. 290-294.

168. Павиленис, Р. И. Язык. Смысл. Понимание. / Р.И. Павиленис // Язык. Наука. Философия. Логико-методологический и семиотический анализ. Вильнюс, 1986. -С. 240-263.

169. Палачёва, В.В. Поэма «Путями Каина» в контексте культурфилософских исканий М.А. Волошина : автореф. дис. . канд. филол. наук. / В.В. Палачёва. -Томск, 2003.- 18 с.

170. Петрова, Н.Г. Лексические средства регулятивности в поэтических текстах К. Бальмонта : автореф. дис. . канд. филол. наук. / Н.Г. Петрова. Томск, 2000. - 23 с.

171. Пикач, А. «Тень моя живёт меж вами». / А. Пикач // Мандельштам О. Стихотворения. Спб.: Респекс, 1997. С. 5-21.

172. Пищальникова В.А. Психопоэтика: монография. / В.А. Пищальникова. -Барнаул: Изд-во Алт. гос. ун-та, 1999. 173 с.

173. Пищальникова В.А. Проблема идиостиля. Психолингвистический аспект : учеб. пособие /В.А. Пищальникова. Барнаул: Изд-во Алт. гос. ун-та, 1992. - 73 с.

174. Погудина, Е.Ю. Функционально-мотивологическое исследование поэзии и прозы М. Цветаевой : автореф. дис. . канд. филол. наук. / Е.Ю. Погудина. -Томск, 2003.-22 с.

175. Пойзнер, Б.И. Хаос, порядок, время в древних картинах мира / Б.И. Пойзнер // Изв. ВУЗов. Прикладная нелинейная динамика. М., 1993. - Т. 3. - С. 97-104.

176. Попова, З.Д. Язык и национальная картина мира / З.Д. Попова, И.А. Стернин. Воронеж, 2002. - 60 с.

177. Попова З.Д. Очерки по когнитивной лингвистике. / З.Д. Попова, И.А. Стернин. Воронеж, 2003. - 191 с.

178. Попова З.Д. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях. / З.Д. Попова, И.А. Стернин. Воронеж, 1999. - 30 с.

179. Поэтическая картина мира: слово и концепт в лирике серебряного века: материалы VII Всероссийского научно практического семинара. - Томск, 27 апреля 2004 г. - Томск, 2004. - 160 с.

180. Постовалова, В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека. / В.И. Постовалова // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М.: Наука. 1988. - С. 8-69.

181. Прокофьева, В.Ю. Элементы мифологической картины мира в лексической структуре текстов Вяч. Иванова: автореф. дис. .канд. филол. наук. / В.Ю. Прокофьева. Санкт- Петербург, 1996. - 18 с.

182. Прокофьева А.Г. Анализ художественного произведения в аспекте его пространственных характеристик: монография / А.Г. Прокофьева, В.Ю. Прокофьева. Оренбург, 2000. - 159 с.

183. Прокофьева, В.Ю. Русский поэтический локус в его лексическом представлении (на материале поэзии «серебряного века») : автореф. дис. . д-ра филол. наук. / В.Ю. Прокофьева. Санкт- Петербург, 2004. - 35 с.

184. Пронченко. С.М. Интертекстовые ономастические сгруктуры в произведениях О.Э. Мандельштама : автореф. дис. . канд. филол. наук. / С.М. Пронченко. Санкт- Петербург, 2007. - 20 с.

185. Проскуряков, М.Р. Концептуальная структура текста: лексико-фразеологическая и композиционно-стилистическая экспликация : автореф. дис. . д-ра филол. наук. / М.Р. Проскуряков СПб., 2000. - 38 с.

186. Пушкарева, И.А. Смысловые лексические парадигмы в лирике М.И. Цветаевой : автореф. дис. . канд. филол. наук. / И.А. Пушкарева. Томск, 1999. -22 с.

187. Рапацкая , J1.A. Искусство «серебряного века»: монография / JI.A. Рапацкая. -М.: Просвещение, Владос, 1996. 192 с.

188. Ревзина, О. Г. Из лингвистической поэтики (Деепричастия в поэтическом языке М. Цветаевой). / О.Г. Ревзина 11 Проблемы структурной лингвистики. 1981. -М., 1983.-С. 220-233.

189. Ревзина, О.Г. Марина Цветаева. / О.Г. Ревзина // Очерки истории языка русской поэзии XX века. Опыты описания идиостилей. М., 1995. - С. 305-362.

190. Ревзина. О.Г. Словарь поэтического языка Марины Цветаевой. / О.Г. Ревзина // Словарь поэтического языка Марины Цветаевой. В 4-х т. Т.1. А-Г / Сост. Белякова И.Ю., Оловянникова И.П., Ревзина О.Г. М.: Дом-музей марины Цветаевой, 1996.-С. 5-40.

191. Рогова. К.А. Грамматическая семантика в смысловой структуре художественного текста (рассказ В. Набокова «Рождество»), / К.А. Рогова // Словоупотребление и стиль писателя. СПб., 1995. - С. 181 - 189.

192. Русский космизм: Антология философской мысли / Сост. С.Г. Семенова. А.Г. Гачева. М.: Педагогика-Пресс, 1993. - 368 с.

193. Рудакова, А. В. Когнитология и когнитивная лингвистика. / А.В. Рудакова — Воронеж, 2004. 80 с.

194. Саакянц А. Комментарии. / А. Саакянц, Л. Мнухин // Цветаева М.И. Собрание сочинений: в 7 т. Т. 2. - М., 1994. - С. 494-529.

195. Сахарова, Е.М. Поэзия и революция (Тема революции в творчестве М.А. Волошина советского периода). / Е.М. Сахарова // Волошинские чтения : сб. науч. тр.-М., 1981.-С. 20-34.

196. Семёнова, С.Ю. Порождение текста как выход из хаоса. / С.Ю. Семёнова // Логический анализ языка. Космос и хаос: Концептуальные поля порядка и беспорядка; отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 2003. - С. 590-602.

197. Сергеева, Е.В. Художественный концепт «Прозрачность» в поэзии Вяч. Иванова. / Е.В. Сергеева // Художественный текст: Слово. Концепт. Смыслы-материалы VIII Всерос. науч. сем. 26 апреля 2006 г. Томск: ТГПУ, 2006. - С. 110-114.

198. Серебренников, Б.А. Язык отражает действительность или выражает ее знаковым способом? / Б.А. Серебренников // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М.: Наука, 1988. - С. 70-107.

199. Серебряный век русской литературы: проблемы, документы; под ред. Т.П. Буслаковой и М.В. Михайловой. М.: Изд-во МГУ, 1996.

200. Сидоров, Е. В. Проблемы речевой системности: монография. / Е.В. Сидоров. — М., 1987.-140 с.

201. Слово сознание - культура : сб. науч. трудов / сост. Л.Г. Золотых. - М.: Флинта: Наука, 2006. - 368.

202. Соловьев, B.C. Смысл любви: Избранные произведения / B.C. Соловьев. М.: Современник, 1991. - 525 с.

203. Сокровенные смыслы: Слово. Текст. Культура : сб. статей в честь Н.Д. Арутюновой; отв. ред. Апресян Ю.Д. / Ю.Д. Апресян. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 880 с.

204. Степанов, Ю. С. Изменчивый «образ языка» в науке XX века. / Ю.С. Степанов // Язык и наука XX века. М., 1995. - С. 7-34.

205. Степанов, Ю.С. Между системой и текстом дискурс. / Ю.С. Степанов // Язык и метод: К современной философии языка. - М., 1998. — С. 655-689.

206. Степанов, Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. / Ю.С. Степанов М., 1997. - 824 е.; М, 2001. - 990 е.; М., 2004. - 992 с.

207. Степанова, В.В. Слово в тексте. Из лекций по функциональной лексикологии / В.В. Степанова. СПб.: Наука, САГА, 2006. - 272 с.

208. Стернин, И.А. Методика исследования структуры концепта. / И.А. Стернин // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Научное издание. / Под ред. И. А. Стернина. Воронеж, 2001. - С. 58 - 65.

209. Струве, Н. Осип Мандельштам: монография. / Н. Струве. Томск: Водолей, 1992.-272 с.

210. Сулименко, Н.Е. Рефлексия над словом в прозе О. Мандельштама: лингвистические уроки. / Н.Е. Сулименко // Стереотипность и творчество в тексте: межвуз. сб. научн. трудов. Пермь, 2002. - С. 238-254.

211. Сулименко, Н.Е. Текст и аспекты его лексического анализа: учебное пособие. / Н.Е. Сулименко. С-Пб.: Изд-во Политехнического университета, 2007. - 212 с.

212. Тарасова, И.А. Структура семантического поля в поэтическом идиостиле (на материале поэзии PL Анненского) : автореф. дис. . канд. филол. наук. / И.А. Тарасова. Саратов, 1994. - 17 с.

213. Тарасова, И.А. Идиостиль Георгия Иванова: когнитивный аспект: монография. / И.А. Тарасова. Саратов, 2003. - 280 с.

214. Топоров, В.Н. Хаос. / В.Н. Топоров // Мифы народов мира. В 2-х т. Т.2. -М.: Рос. Энциклопедия, 1997. - С. 581-582.

215. Топоров, В.Н. Об «эктропическом» пространстве поэзии (поэт и текст в их единстве) / В.Н. Топоров // От мифа к литературе. М., 1993. — С. 21-39.

216. Тынянов, Ю.Н. Из статьи «Промежуток». Примечания. / Ю.Н. Тынянов // Мандельштам О.Э. Собрание произведений: Стихотворения / Сост., под г., текста и прим. С.В. Василенко и Ю.Л. Фрейдина. М.: Республика, 1992. - С. 390-393.

217. Тырышкина. Е.В. Русская литература 1890-х начала 1920-х гг.: От декаданса к авангарду (литературный процесс в единстве теории и практики) : автореф. дис. . д-ра филол. наук. / Е.В. Тырышкина. - Томск, 2002. - 41 с.

218. Тюкова, И.Н. Коммуникативные универсалии и их лексическое воплощение в лирике Б.Л. Пастернака (на материале книги стихов «Сестра моя жизнь») : автореф. дис. . канд. филол. наук. / И.Н. Тюкова. - Томск, 2005. - 30 с.

219. Тюпа, В.И. Аналитика художественного текста: Введение в литературоведческий анализ: монография. / В.И. Тюпа. — М., 2001. — 189 с.

220. Фатеева, Н.А. Контрапункт' интертекстуальности, или интертекст в мире текстов: монография. / Н.А. Фатеева. М.: Агар, 2000. - 280 с.

221. Фатеева, Н.А. Поэтика противоречий М. Цветаевой. / Н.А. Фатеева // Рус. яз. в школе. 2006. - № 4. - С. 55-62.

222. Федосеева, Л. Г. Марина Цветаева. Путь в вечность. / Л.Г. Федосеева М., 1992.-64 с.

223. Фещенко, О.А. Концепт ДОМ в художественной картине мира М.И. Цветаевой (на материале прозаических текстов) : автореф. дис. . канд. филол. наук. / О.А. Фещенко Новосибирск, 2005. - 22 с.

224. Фрумкина, P.M. Концептуальный анализ с точки зрения лингвиста и психолога. / P.M. Фрумкина // Научно-техническая информация. Сер. 2: Информационные процессы и системы. — 1992. - № 6. — С. 1—8.

225. Фрумкина, P.M. Есть ли у современной лингвистики своя эпистемология? / P.M. Фрумкина // Язык и наука конца 20-го века. М., 1995. - С. 74 - 117.

226. Хализев, В.Е. Теория литературы: учебник / В.Е. Хализев. 3-е изд., испр. и доп. - М.: Высш. шк., 2002. - 437 с.

227. Художественный текст: Слово. Концепт. Смысл: материалы VIII Всерос. науч. сем. Томск, 21 апр. 2006 г. Томск, 2006. - 210 с.

228. Цветаева, М.И. Об искусстве. / М.И. Цветаева. М.: Искусство, 1991. - 479 с.

229. Цветков, В.И. М.А. Волошин и естественные науки. / В.И. Цветков // Волошинские чтения : сб. науч. тр. М., 1981. - С. 123-127.

230. Человеческий фактор в языке. Язык и порождение речи. М., 1991. - 240 с.

231. Чернейко, JI.O. Гипертекст как лингвистическая модель художественного текста. / JI.O. Чернейко // Структура и семантика художественного текста. М., 1999.-С. 438-460.

232. Чернявская, В.Е. От анализа текста к анализу дискурса: немецкая школа дискурсивного анализа. / В.Е. Чернявская // Науч. докл. высш. шк.: Филол. науки. -2003.—№3.-С. 68-76.

233. Шапошников, В.Н. От «серебряного века» до наших дней: очерки русской литературы XX века. / В.Н. Шапошников. Новосибирск: Дет. лит., 1996. - 304 с.

234. Шахматова, Е. Сексуальная мистика Востока в культуре серебряного века / Е. Шахматова // Азия и Африка сегодня. 2008. - № 4. - С. 64-70.

235. Шестакова, JI.JI. Из поэтического наследия О. Мандельштама. / JI.JI. Шестакова // Рус. яз. в школе. 1998. - № 6. - С. 60-64.

236. Шестакова, JI.JI. Осип Мандельштам. «Сестры тяжесть и нежность, Одинаковы Ваши приметы.». / JI.JI. Шестакова // Рус. яз. в школе. 2001. - JSTa 2. - С. 69-75.

237. Шестакова, JI.JI. Из цикла Максимилиана Волошина «Киммерийские сумерки». / JI.JI. Шестакова // Рус. яз. в школе. 2002. -№ 2. - С. 68-73.

238. Шестакова, JI.JI. Гармония: слово в поэтическом гипертексте и отдельном стихотворении. / JI.JI. Шестакова // Логический анализ языка. Космос и хаос: Концептуальные поля порядка и беспорядка ; отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 2003. - С. 603-612.

239. Шестакова, Л.Л. Словарь и семантика стихотворения М. Волошина «В серо-сиреневом вечере.» / Л.Л. Шестакова. // Рус. яз. в школе. 2007. - JSTs 5. - С. 4246.

240. Швейцер, В. Быт и бытие М. Цветаевой : монография / В. Швейцер М.: Интерпринт, 1992. - 544 с.

241. Шмелев, А.Д. Русский язык и внеязыковая действительность : монография. / А.Д. Шмелев. М.: Языки славянской культуры, 2002. - 496 с.

242. Штемпель Н.Е. Мандельштам в Воронеже: Воспоминания. М.: МО, 1992. -Т.2.-146 с.

243. Язык о языке: сб. статей ; под общ. рук. и ред. Арутюновой Н.Д. / Н.Д. Арутюнова. М.: Языки русской культуры, 2000. - 624 с.

244. Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты: сб.статей; под общ. ред. В.А. Пищальниковой. -М., Барнаул, 2003. 272 с.

245. Яницкий, JI.C. Лирика и миф (о некоторых особенностях лирического дискурса). / Л.С. Яницкий. // Филол. науки. 2004. - № 3. - С. 12-22.

246. Яцуга, Т.Е. Ключевые концепты и их вербализация в аспекте регулятивности в поэтических текстах 3. Гиппиус : автореф. дис. . канд. филол. наук. / Т.Е. Яцуга. Томск, 2006. - 30 с.1. Словари и справочники

247. Аграев В.А. Частотный словарь русского языка. / В.А. Аграев, В.В. Бородин,Л.Н. Засорина и др.; под ред. Л. Н. Засориной. М., 1977. - 936 с.

248. Александрова, З.Е. Словарь синонимов русского языка: Практический справочник. / З.Е. Александрова. 7-е изд. М.: Рус. яз., 1993. - 495 с.

249. Апресян, Ю.Д. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. I вып. 2-е изд. / Ю.Д. Апресян. О.Ю. Богуславская, И.Б. Левонтина и др. .; под общ. рук. акад. Ю. Д. Апресяна. М., 1999. - 552 с.

250. Бидерманн, Г. Энциклопедия символов. / Г. Бидерманн / Пер. с нем. М.: Республика, 1996. - 335 с.

251. Библейская энциклопедия. М.: Издание Свято-Троице-Сергиевской Лавры, 1990.-902 с.

252. Горбачевич, К. С. Словарь эпитетов русского литературного языка. / К.С. Горбачевич, Е.П. Хабло. -М., 1979. 567 с.

253. Грушко, Е.А. Словарь славянской мифологии. / Е.А. Грушко, Ю.М. Медведев. II. Новгород, 1995.- 368 с.

254. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. / В.И. Даль. Т. IV. -М., 1980.-683 с.

255. Караулов, Ю.Н. Русский ассоциативный словарь. / Ю.Н. Караулов, Ю.А. Сорокин, В.Ф. Тарасов, Н.В. Уфимцева, Р.А. Черкасова. Кн. 1. М., 1994. - 224 с.

256. Кондаков, Н.И. Логический словарь-справочник. / Н.И. Кондаков. М.: Наука, 1975.-720 с.

257. Лексические трудности русского языка: словарь-справочник./А.А. Семенюк, И.Л. Городецкая, М.А. Матюшина и др.- М.: Рус. яз., 1994. -586 с.

258. Литературоведение от «А» до «Я»; сост. В.И. Новиков, Е.А. Шкловский. М.: Издательский дом «Современная педагогика», 2001. - 528 с.

259. Мифологический словарь / Под ред. Е.М. Мелетинского. М., 1991. - 736 с.

260. Мифы народов мира. Энциклопедия. В 2-х т : Т. 1. 2-е изд. М.: Сов. энциклопедия, 1997.-671 с.

261. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. М„ 1999. - 944 с.

262. Словарь ассоциативных норм русского языка; под ред. А.А. Леонтьева / А.А. Леонтьев; М.: МГУ, 1977.- 192 с.

263. Современный словарь иностранных слов М.: Рус. яз., 1993. - 740 с.

264. Словарь античности. Пер. с нем. М.: Эллис Лак; Прогресс, 1994. - 704 с.

265. Словарь синонимов,; под ред. Евгеньевой А.П. /А.П. Евгеньева; Ин-т рус. яз. АН СССР. М.: Наука, 1975. - 648 с.

266. Советский энциклопедический словарь —М.: Сов. энциклопедия, 1980. 1600 с.

267. Тресиддер, Дж. Словарь символов. / Дж. Тресиддер / Пер. с англ. С. Палько. -М.: ФАИР-ПРЕСС, 2001. 448 с.

268. Шанский, Н.М. Краткий этимологический словарь русского языка: пособие для учителя. 2-е изд. / Н.М. Шанский, В.В. Иванов, Т.В. Шанская. М.: Просвещение, 1971. - 542 с.

269. Национальный корпус русского языка Электронный ресурс.: www.ruscorpora.ru

270. Волошин М.А. Электронный ресурс.: http:// lingua.russianplanet.ru / library / mvoloshin / mv liric.htm