автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Влияние своеобразия внутренней формы языка на межплановые взаимодействия в процессе формирования высказывания

Полный текст автореферата диссертации по теме "Влияние своеобразия внутренней формы языка на межплановые взаимодействия в процессе формирования высказывания"

, ., ,; На правах рукописи

- и (¿ЛИ ю-л

ЛИПАТОВА ТАТЬЯНА ВАСИЛЬЕВНА

Влияние своеобразия внутренней формы языка на межплановые взаимодействия в процессе формирования высказывания (на материале русских и английских сообщений)

(10.02.20. - сравнительно-историческое, типологическоедсопоставительное языкознание, теория перевода)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва - 1995

Работа выполнена на кафедре общего и русского языкознания Российского университета дружбы народов

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Мельников Г.П.

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Федосюк М.Ю.

кандидат филологических наук, доцент Лутин С.А.

Ведущая организация:

Московский Государственный Институт Международных Отношений (Университет МИД Российской Федерации).

Защита состоится ^-(¿сс^ 1995 г. в ' 7 часов на заседании

диссертационного совета Д 053.22.03 в Российском университете дружбы пародов по адресу: 117198, Москва, ул. Миклухо - Маклая, д.6.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Российского университета дружбы народов

Автореферат разослан 1995 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, профессор Г.Ф. Жидкова

Общая характеристика работы

Настоящая работа посвящена поиску пут ей увязывания к озаимосогласопния ряда существующих и нередко конкурирующих концепций традиционного формального синтаксиса, комму никатшшого синтаксиса и синтаксической семантики. Решению поставленной ладами способствует опора на принципы снстемологии и развитие на се основе понятия современной системной лингвистики, главным из которых является понятие "внутренней формы" языковой системы и целом, введенные в лингвистику основоположником европейского теоретического языкознания В.фон Гумбольдтом. При этом виодятся уточнения в понимании механизмов взаимодействия языковых и внеязыковых "планов" в акте коммуникации. И связи с этим привлекаются к рассмотрению некоторые аспекты этапов речевой деятельности, пе затрагивавшиеся авторами известных концепций.

К настоящему времени уже накоплен богатый материал, посвященный рассмотрению многих аспектов речевой деятельности, выявлению арсенала средств конструирования высказывания для выражения определенного коммуникативного замысла с учетом возможностей его осознания адресатом высказывания. Вчастпости, выяснено, что набор этих средств в разных языках пе совсем одинаков, и выбор того или иного средства по разному зависит от содержательных и формальных характеристик высказывания. Однако соответствующие лингвистические дисциплины пока пс дают ответа на вопрос, чем определяется богатство спектра средств, используемых в актах коммуникации и почему некоторые из них, чрезвычайно употребительные в одном языке, почти не используются п другом. Данная работа рассматривает проблемы формального н актуального синтаксиса, а также синтаксической семантики в аспекте именно причин своеобразия средств выражения и опознания коммуникативого замысла в языках разного типа.

В работе делается попытка показать, что конечная причина заключена в своеобразии внутренней формы языковой системы в целом, от которой зависит техника "изображения" говорящим номинативного содержания типичного предложения и приемы логического выведения из этого содержания того коммуникативного смысла, формирование которого во внеязыковом сознании слушающего, входило в замысел говорящего.

Таким образом, целью данной работы является решение поставленной еще классиками системного языкознания проблемы механизмов взаимодействия и взаимосоотнссенноети единиц произнесенного или написанного плана означающих с единицами плана означаемых через посредничество единиц всех промежуточных языковых и внеязыковых планов в акте коммуникации.

А поскольку существующие концепции основным своим объектом фактически считают лишь единицы субстанции плана означающих, то в число задач, которые необходимо решить для достижения поставленной цели, входит:

во-первых, раскрытие того содержания, которое вкладывалось в термин "внутренняя форма языка" за период с появления европейского теоретического языкознания до настоящего времени;

во-вторых, уточнение понятий языковых и внеязыковых планов, этапов их взаимодействия, а также отношение понятия плана к понятиям языковых уровней, ярусов и аспектов их рассмотрения;

в-третьих, установление различий между номинативным содержание (смыслом) и коммуникативным содержанием (смыслом) и, соответственно, между ломииатипиой и коммуникативной предикацией, номинативной и коммун и кптнинон актуализацией, а также, между предикацией и сказуемостью;

п-четпертых, выявление того параметра номинативного смысла выскальшпиия, с<|к>рми|юва11Ного из единиц субстанции плана означаемых, который соотносится с границами актуального членения высказывания, сформированного ил единиц субстанции плана означающих.

Методологической базой данной работы избрана системология, поскольку проблема пиутреннен формы языка в целом, четкое разграничение номинативного и коммуникативного аспекта рассмотрения содержания, соотнесения внешне ненаблюдаемых планов высказывания с данными В прямом наблюдении планами языкового и внеязыкового сознания • все это последовательно иронодится только в рамках системной лингвистики, опирающейся на понятия и философские обоснования системологии.

Поскольку оснопной чертой системологии является ее способность синтезировать достижения разнообразных научных подходов и концепций за счет уточнения областей их наиболее эффективного применения в продуктивном взаимодействии, то в данной работе, на соответствующих этапах исследования, используются разнообразные методы современного языкознания и смежных научных дисциплин. В частности, при рассматрении высказываний принимаются во внимание их формально-синтаксические, коммуникативно-синтаксические, логические, семантические и мо|)(|юлоп1ЧС(:кие параметры, единицы уровней языкового и внеязыкового смысловог о содержания их роли в когнитивно-логических процессах и тд.

Достижения в области традиционного формального синтаксиса, коммуникативного синтаксиса, сиитаксичсской семантики и тд. приводят к возникновению новых дискуссионных проблем. В подобных ситуациях всегда возрастает потребность в уточнении используемой системы исходных понятий и их более тонкая дифференциация. Опора на системологию и развитые на ее основе, но не ставшие пока еще общепринятыми, понятия системной лингвистики позволят продвинуться в решении многих из названных проблем. Следовательно, данная работа является актуальной для современного состояния лингвистики.

Новизна полученных результатов и использованных методов заключается в том, что впервые целая система понятий формального и актуального синтаксиса, грамматики, семантики и теории речевой деятельности приводится »о взаимное согласование благодаря их увязыванию с глашшми особенностями, определяющей характеристикой языковой системы - с внутренней формой языка в целом. Учет различий внутренних (¡»орм при сравнении языкоа позволяет перейти от констатации сходств и различий их единиц на сопоставляемых уровнях языкового строя к объяснению причин этих сходств и различий. В частности, в данном случае предложены объяснения ряда явлений в области как семантики, так и формального и коммуникативного синтаксиса русских и английских высказываний.

Теоретическая значимость данной работы заключается в том, что она демонстрирует богатые резервы уменьшения состава исходных понятий путем сведения к общим основаниям большого числа известных частных производных понятий, благодаря чему теоретическая лингвистика из набора слабосвязанных концепций, относящихся к разным планам, аспекта»!

рассмотрения и уровням языковой системы, становится п большей мере соответствующей идеалу теории, увязывающем эти концепции в систему органично-согласованных подсистем, что позволяет не просто описывать свойства изучаемых объектов, а объяснять природу их своеобразия.

Практическая значимость данной работы для прикладного языкознания заключается в том, что опора на объяснительные возможности теоретических результатов открывает путь разработке методических руководств для повышепня и эффективности обучения как родному, так и иностранному языку. В частности, осознание внутренней формы родного и изучаемого языка позволяет учащимся видеть за различными формами высказываний в плане означающих их тождество или не тождество п плане означаемых и, соответственно, более ясно представлять поле потенциальных смыслов любого высказывания. Выработка навыков такою видения содействует также повышению эффективности и качества переводческой деятельности.

Материалом для исследования послужили описания разнообразных . формально-синтаксических и коммуникативно-синтаксических теорий и концепций, на основе рассмотрения которых осуществлен аналитический обзор эволюции и современного состояния интересующих нас проблем. Для проверки эффективности полученных нами теоретических выводов представлен опыт выявления своеобразия внутренней формы языка через особенности актуальных изанмодействий единиц текста с соответствующими единицами других планов на сопоставимых русских и английских высказываниях

Апробация работы: Диссертация обсуждена па заседании ка<|>едры общего и русского языкознания Российского Университета дружбы пародов. Основные положения нашли отражения в докладах, прочитанных на научно-теоретических конференциях молодых ученых и специалистов РУДН 1991, 1992, 1993, 1994 и 1995 годов и в опубликованных по теме диссертации статьях.

Структура работы. Работа состоит из введения, 4-х глав, заключения, библиографии.

Во Введении обосновывается актуальность и новизна предпринимаемого исследования, определяются его цели и задачи, намечается основная проблематика и характеризуется структура работы

В 1 главе обосновываются положение о том. что ставшая привычной в XX веке декларация языковедов о необходимости рассматривать язык как систему чаще всего остается лишь декларацией, ибо в числе рассматриваемых характеристик системы не находится места категории сущности. С этой точки зрения главная особенность системной лингвистики, восходящсй непосредственно к идеям В.Гумбольдта и опирающаяся в настоящее время на понятия и категории системологии, заключается как раз в том, что понятие сущности в ней является центральным. Категория сущности входит в ряд понятий, соотносимых с таким рядом, как причина-условие-следствие, форма-материя-содержание. Причина как Форма, воздействуя извне и» определенное условие как на материю, приводит к появлению следствия, то есть содержания (или субстанции), как материи, приобретшей, при ее внутренних перестройках, с помощью причины, ту форму, к которой материя была внутренне предрасположена эта внутренняя, материализованная форма и есть, сущность вещи, как ставшей, сложившейся системы, являющейся внутренней причиной свойств вещи и воздействуя на окружающую среду как на условие, сформировавшаяся сущность ведет к

П0.1Ш1К1К1ЦСШ1Ю явлений, то сеть к проявлению сущности через наблюдаемые изменения свойств среды. Таким образом, понятие сущности сложившейся системы сноднтся к категории сущности п снстемологическом ее толковании и главная особенность сопрсменной системной лингвистики заключается прежде всего в том, что она через лингвистические представления раскрывает природу сущности языковой системы, показывая призыв Гумбольдта к поиску определенной внутренней формы каждой изучаемой языковой системы есть не что иное, как призыв к выявлению своеобразия сущности этой системы.

Очевидно, что изучение свойств сложных объектов при умышленном нгнорироилнин ' понятия сущности равносильно такой методике исследования, при которой запрещено прямо говорить о причинах и об условиях становления этих объектов, и это неминуемо ведет к тому, что либо характеристики причины пытаются отождествить непосредственно с определенными наблюдаемыми характеристиками материального следствия, либо представить причину как некоторую бестелесную, нематериальную, в лучшем случае создаваемую лить в голове исследователя, абстрактную единицу. Потребность понять внутреннее устройство изучаемой системы рано или поздно приводит к необходимости увидеть в исходном целом его составные части, например, подсистемы, образующие системы. Каждая часть п свою очередь может также состоять из составляющего ее частей и тд. На этом осиотпии строится целостная (поярусная) классификация компонентов изучаемой системы.

Пс менее важно осознать также сходство и различие свойств, выявляемых таким образом подсистем системы, частей этих подсистем и т.д. и представить результаты такого рассмотрения в виде ступеней родовитой классификации, и, наконец, иесьма желательно (хотя такая возможность возникает » основном лишь на наиболее "продвинутых" этапах исследования системы, реконструировать стадии становления изучаемой системы, последовательность причин и механизмы дифференциации исходной целостности на подсистемы, уровни я т.д., т.е. построить стадиальную классификацию. 13 связи с этим современная системная лингвистика, используя достижения снстсмологии, стремится рассмотреть систему в целочастном, родонитом и стадиальном аспекте, соотнести результаты этих трех классификаций с их ярусами, ступенями и стадиями, между собой для взаимной корректировки и увидеть связь нх особенностей с особенностями внутренней формы языковой системы, при этом, в соответствии с наметившейся п современной лингвистике тенденцией, понятие уровень рассматривается п данной работе как родовое по отношению к таким видовым понятиям как ступень, ярус, стадия, план и аспект рассмотрения.

К числу достижений собственно системной лингвистики, позволившей ей внести свой вклад в общую системологню, относится понятие планов, через которые язык как система воспринимает воздействие из надсистемы и, в свою очередь, оказывает обратное воздействие на надснстсму. Сущность понятия плана восходит уже к В. фон Гумбольдту, но современная системная лингвистика его конкретизировала.

В хумбольдтовской схеме отражено существование шести главных планов, без учета наличия которых, а также механизмов взаимодействия между соотносимыми единицами которых, многие очень важные стороны природы языка и процессов речевой деятельности не могут быть правильно понятыми.

Во второй половине 1 главы рассмотрены важнейшие научные концепции, в которых так или иначе отражены представления их авторов о природе и количестве языковых уровней вообще, и, и частности, о понимании различия между планами на этапах их взаимодействия.

Многие авторы четко не противопоставляют план реализованных знаков и план стоящего за ними содержания, считая, что псе мыслительные процессы протекают во второй знаковой системе и облечены и одинаковую языковую форму (например: A.A. Пумпянский, Г.В.Кошапский и другие). При таком подходе нет необходимости различать планы языкового и внеязыкового сознания, психических алгоритмов изготовления знаков речевого потока и самих этих знаков, воплощенных п артикуляционно-акустическую материю. Некоторые ученые допускают существование невербализованного содержания п сознании человека лишь при простейших, периферийных формах мыслительной деятельности.

Безусловная противопоставленность языковых и неязыковых планов сознания признается теми учеными, которые обращают внимание на расхождение между порядком следования этапов знаков с определенным содержанием и порядком следования мысленных представлений, выразителями которых служат эти знаки (Всйль, Габсленц, Штсшпаль, Буслаев, Греч, Матениус, Баллн и другие). Необходимость такого разграничения признают очень многие современные лингвисты, например, Даниленко противопоставляет план порядка слов, план порядка развертывания мысли и план естественного хода событий с их этапами. При этом какая бы природа не приписывалась плану мыслительных единиц . -психическая или логическая, центральной при решении вопроса о соотношении языка и сознания оказывается проблема языкового выражения мыслительных единиц, напоминаемых в акте общения, и мыслительных единиц, формируемых в сознании воспринимающего в результате восприятия знаков сообщения. Эта проблема является центральной в современной теории актуального членения предложения на тему и рему, причем, истолкование этих терминов опирается в основном на логические понятия субъекта и предиката, также до сих пор недостаточно ясно соотносимых с определенными планами психической деятельности.

Идеи Гумбольдта о необходимости разграничения шести планов (формы, материи и содержания означающих и означаемых) последовательно уточнялись представителями российского языкознания, такими как И.И. Срезневский, А.А.Потебня и И.А.Бодуэн де Куртене. В свете этих представлений получает новое истолкование природа темы и ремы, как. единиц наименования двух членов суждения во внеязмковом сознании, результатом взаимодействия одного из которых на другой является превращение этого другого в новый третий мыслительный элемент. Детали этого процесса описаны в третьей главе, после того как во второй главе более подробно изложены основополагающие идеи Гумбольдта о языковых и неязыковых планах сознания, взаимодействующих в актах речевой коммуникации.

Во »торой главе данной работы анализируется гумбольтово понятие "внутренней формы", своеобразие российского языкознания и главнейшие его успехи наиболее ярко проявляются при решении тех проблем лингвистики, которые связаны с углублением и использованием гумбольдтова понятия "внутренней формы" (Мельников Г.Н., 1993, ч.2) Основной вклад в развитие этого направления внесли прежде всего такие

выдающиеся российские ученые как И.И. Срезневский, Л.Л.Потебня и И.А. Водузп дс Куртснэ.

■ Но мнению Гумбольдта. в языковом сознании членов языкового коллектив.! сеть кроме планов "внешних форм" как одного из планов означающих, еще и особые единицы плана "внутренних форм" как одного из планов означаемых. Единицы этих двух планои формы задают языковые характеристики единиц субстанции ("содержания") плана означающих, т.е. артикулируемых и воспринимаемых речевых знаков. Единицы формы означаемых являются значениями языковых знаков. Они связаны с единицами "внешней формы" ассоциацией по смежности и с единицами внеязыкового сознания (т.е. единицами субстанции плана означаемых) -ассоциацией но сходству. Следовательно, они выполняют функцию посрсдонания (Vermittlung) между выражаемым понятием (Begriff) и яыражающнм сю звуком (Laut), в который воплощен знак речевого потока. Возможность же ассоциации единиц "внутренней формы" знаков по некоторым чертам сходства с понятиями оказывается обеспеченной тем, что в конечном счете по Гумбольдту, и элементы "внутренней формы" языковых знаков, и выражаемые с их помощью элементы внеязыкового сознания, то есть понятия н иные единицы пнеязыкооой картины мира, имеют чувственную природу (sittliche Natur) (W. von Humboldt, 1876,§ 13,§ 121) и следовательно, образность (хотя н не обязательно зрительную), чем, в частности, объясняется тот факт, что в первых работах, затрагивающих данную проблему, Гумбольдт использовал термин не "внутренняя форма", а "внутренняя аналогия" (W. von Humboldt, 1876, §CCXXII).

Единицы субстанции плана означающих формируются под воздействием единиц формы плана означающих из артикуляциоино-акустнческого материала, представляющего собой материю плана означающих. Материей плана означаемых, из которой формируются единицы субстанции плана означаемых, служит в неязыковая картина миря носителей языка, на элементы которой, при ассоциации по сходству, намекают единицы формы плана означаемых. Таким образом но представлениям Гумбольдта речевая деятельность протекает при взаимодействии единиц шести планов, из которых три относятся к группе означающих и три- к группе означаемых. Все эти шесть планов учитывались в концепциях речевой деятельности вышеназванных российских языковедов, однако в наиболее авторитетных концепциях современной лингвистики не находится подобающего места планам (|юрмы как означающих, так и означаемых, в результате чего серьезно затрудняется возможность решения многих принципиальных проблем языкознания. В частности неточное представление о составе планов ведут к заметным искажениям представлений об этапах речевой деятельности с момента возникновения высказывания, соответствующего этому запросу.

Благодаря посредничеству единиц "внутренней формы" язык оказывается способным обслужить бесконечную область мыслимого содержания с помощью конечных средств, конечного состава воспроизводимых п опознаваемых речевых знаков, ибо. эти посредники, вступив в отношения сходства, аналогии, то есть намека с единицами внеязыкового. сознания, подчиненными "законам содержания, мышления и чувствования" (W. von Humboldt, I87G,§1 ),s 110), допускают бесконечное, и в то же время не произвольное употребление звуковых сигналов, внешняя форма которых запечатлена в языковом сознании перечнем чистых

?

"артикуляционных свойств", то есть "внешних <}юрм" сигналов речевого потока.

Двуединстпа планов, включающих ассоциированные но смежности единицы "внешней формы" речевых знаков, с одной стороны, и "внутренней формы" - с другой, оказываются, таким образом, основой языка как универсальной знаковой системы, обеспечивающей обмен опытом между членами коллектива. Эти дпуедннсгва, локализованные в языковом сознании индивидов, условимся называть "двусторонними или двунлановымн знаковыми формами".

Гумбольдт имеет в виду язык лишь как совокупность "двусторонних форм" и, значит, "внутреннюю форму" лишь как посредник, связывающий "внешнюю форму" знаков речевого потока, например, слов, с единицами внеязыкового мыслительного содержания, тогда как конечную цель познания сущности объекта лингвистики - языка он видит в раскрытии внутренней формы языка в целом, то есть языка как специфического органического инструмента общения.

В. Гумбольдт не дал четкой формулировки понятию "внутренней формы языка в целом", а ограничился лишь его "отрицательными уточненнями".Российскимн языковедами была детализирована и оказалась ключевой для раскрытия онтологической природы языка и для выявления как универсальных, так и специфических характеристик Языковых систем идея внутренней формы языка как его определяющей целосгиостной характеристики. Разработанная ими система понятий содействовала превращению языкознания из науки описательной в пауку объяснительную.

В главе третьей "Планы и этапы языковой деятельности с точки зрения современной системной лингвистики" раскрыта внутренняя связь между современной системной лингвистикой и ее основоположниками В. Гумбольдтом, И.И. Срезневским, А.Л.Потебней и И.А. Бодуэном де Куртснэ. Уточняя различия Между языковыми уровнями, планами н стадиями системная лингвистика исходит из того, что формы сознания и механизмы мышления, то есть планы внеязыкового сознания, первичны по отношению к языку и к речевой деятельности, что язык является лишь частью внутренней психической среды, то есть "сознания вообще", специализированной для социализации знаний, накапливаемых отдельными членами языкового коллектива, и социализация эта протекает благодаря тому, что формируемые говорящим субъектом с помощью языка знаки речевого потока, образующие высказывание, только направляют мыслительный процесс в сознании слушающего по "определенному руслу" так, чтобы слушающий сам, своей логикой и творческим воображением, сформировал в своем внеязыковом сознании такое новое знание, которое в достаточной мере близко к коммуникативному замыслу говорящего. Различие же языков заключается в том, через стимуляцию каких промежуточных приемов вывода нового знания в сознании слушающего Добивается говорящий этого конечного результата.

Главными единицами планов языкового сознания (плана формы означающих и плана формы означаемых), то есть той части сознания, которая специализирована для эффективной коммуникации, являются морфемы, то есть минимальные единицы внешней формы языка - образы произнесения и опознания речевых знаков - и минимальные единицы внутренней формы языка - абстрактные образы, через которые морфемы Ассоциируются по сходству со смыслами, единицами плана субстанций означаемых, то есть с единицами и фрагментами внеязыкового сознания

человека - его отраженной в психике личной картиной внешнего и внутреннего мира.

■ Б понимании нреднкацни системная лингвистика развивает идеи Потсбнн Л.Л. относительно "апперцепции". "Апперцепцию" он понимает как элементарный мыслительный акт во висязыковом сознании, протекающий в (¡юрмс взаимодействия "объясняемого" с "объясняющим", приводящего к превращению... "объясняемого" в "объясненное", результатом преобразования может явиться либо детализация, либо обобщение "объясняемого" при непременном отождествлении "объясненного" с "объясняемым" как "того же" по уже не "такого же" элемента знания о мире.

В соответствии с этим в современной системной лингвистике предикация как логический акт трактуется через понятие снсгемологин: один фрагмент знания, выступая в функции формирующего начала -нреднкатора, содействует преобразованию предрасположенного к этому другого фрагмента знания - нредикаида. и результатом такого процесса формирования - предикации является изменившийся, обновленный иредиканд, предикат предикативного акта.

С этой точки зрения логический термин "суждение" с его компонентами "субъект суждения" и "предикат суждения" целесообразно толковать кпк элементарный логический акт выведения нового знания в результате взаимодействия преликанда и предикатора, и не смешивать суждение с тем высказыванием (например, предложением), с помощью которого возбуждается иредиканд и предикатор и стимулируется акт предикации между ними. Иными словами, высказывание, или предложение,-является единицей плана субстанции означающих, а суждение, его компоненты и результат взаимодействия между ними, принадлежит плацу субстанции означаемых. К сожалению, как в логике, так и в лингвистике, это существенное различие планов, чаще всего остается незамеченным.

Конечным этапом ряда предикативных актов в сознании слушающего под воздействием воспринятого высказывания является онознанке иомннатиоиого смысла высказывания, как достаточно сложного образа на оперативном экране слушающего, еще не соотнесенного с элементами его внеязмк овой картины мира, то есть еще коммуникативно, не актуализированного.

Лить только осознав номинативный смысл как коммуникативно актуализированный, слушающий получаст возможность воспринять информацию говорящего о том, как можно расчленить надвое этот номинативный смысл, чтобы произвести конечную коммуникативную иредикацию, предикатом которой и является понимание коммуникативного замысла говорящего. Этот этап расчленения актуализированного номинативного смысла на оперативном экране, как одном из отделов плана означаемых внеязыкового сознания, назван в системной лингвистике ирсломлсиисм актуального номинативного смысла высказывания. С приобретением статуса коммуникативной единицы, высказывание становится высказыванием-сообщением.

Внутреннюю форму флективного строя языка системная типология ()юрмулнру(гг как событийную (Мельников, 1990; Ляхновлч, 1991; Дремов 1980; Джеймс, 1992 и др), то есть, требующую, чтобы общая схема номинативного смысла типичного высказывания соответствовала картине развивающегося события. Отсюда следует, что говорящий, путем сопоставления исходного образа фрагмента внеязыкового сознания слушающего с тем образом этого фрагмента, который должен явиться

результатом коммуникативной предикации, получает возможность определить, через динамику развития какого события можно изобразить • процесс преобразования исходного фрагмента внеязыкового сознания в результирующий изменений; какие партицинаты. то есть субъекты, объекты или их внешние и внутренние черты должны быть обязательно введены в поле зрения слушающего, при этом учитывается их родовидовая классификация, схемы их взаимодействия присущие им событийно релевантные свойства. Избранный номинативный смысл планируемого высказывания становится тем смысловым инвариантом, выраженность которого становится критерием приемлемости, допустим того или иного варианта при выборе языковых средств выражения этого номинативного смысла.

Благодаря догадке. о коммуникативно значимых мотивах выбора говорящим вполне определенной внешней формы высказывания из множества таких форм, эквивалентных по выражаемому ими актуализированному номинативному смыслу, слушающий получает возможность определить, как преломить этот смысл и как распределить коммуникативно значимые предикативные роли между полученными после такого преломления частями номинативного смысла, чтобы они вступили в коммуникативно-предикативное взаимодействие Как предикатор и предикапд, чтобы осуществился окончательный коммуникативный акт, предикатом которого явится догадка слушающего о замысле говорящего, а высказывание перейдет в разряд сообщений и обеспечит переход знания, принадлежащего лишь одному из коммуникантов, в общее для них обоих знание в их картине мира.

Детали перечисленных процессов раскрываются через широкое использование понятий каноничности. Внутренняя форма языковой системы в целом, как определенный способ, определенный алгоритм выражения замысла, говорящего, например, через промежуточный образ развивающегося события, как во флективных языках, в который говорящий стремится "Вместить" номинативный смысл типичного предложения, вполне соотносима с искусствоведческим понятием канона.

Стимулом для вступления в акт коммуникации является догадка говорящего о наличии в сознании слушающего такого элемента знания, который нуждается в определенном изменении. Чтобы слушающий под воздействием высказывания мог осуществить это изменение, говорящий в своем высказывании должен использовать знаки наименования не только изменяемого элемента знания, но и знаки наименования такого другого элемента знания, который выступил бы в качестве предикатора по отношению к первому, как предиканду, "преобразовал" предиканд в предикат, раскрыв тем самым коммуникативный замысел говорящего. Если при этом говорящий сумел подобрать такой предикатор, что вместе с предикандом он образует целостный образ, вписывающийся в каноны внутренней формы данного языка, например, в образ развивающегося события, то этот образ как единица субстанции плана означаемых, характеризуется как канонический прслогичсскнй смысл формируемого высказывания. Единицы формы и узуализироваиной субстанции плана означаемых (значения и узуальные смыслы) формируются в процессе эволюции языка таким образом, чтобы быть наиболее благоприятным средством для намека именно на те стороны типичного выражаемого содержания, которые при имеющейся внутренней форме наиболее значимы. При событийной внутренней форме они должны быть специализированны

для называния участников события и естественных последовательных этапов его типичного развития.

Высказывание, номинативный смысл которого является субстанцией плана означаемых по отношению к каноническому прелогяческому смыслу, как к материи плана означаемых, выступает в этом случае как каноническое высказывание. Всякое высказывание, в котором наименования участников выражаемого события и наименования этапов их взаимодействия соответствуют составу участников и схеме их взаимодействия в каноническом прслогическом смысле, определяется в современной системной лингвистике как каноническое или ненапряженное предложение. В каноническом предложении преломление номинативного смысла на предикавд и предикатор также является каноническим: предикавд представляет собой ту часть номинативного смысла канонического предложения, которая рисует инициатора события, а остальная часть номинативного смысла выступает по отношению к предиканду в роли предикагора. То виртуальное множество предложений, номинативный смысл которых позволяет слушающему обнаружить, что материалом для их номинативных смыслов послужил один и тот же канонический прелогический смысл, но при этом есть определенное несоответствие между порядком следования этапов развития события, изображенным номинативным смыслом и соответствующим порядком, представленным прелогическим смыслом, скажется множеством неканонических предложений с одним к тен же каноническим номинативным смыслом. Номинативный смысл любого неканонического предложения также является неканоническим, но позволяет слушающему восстановить образ канонического номинативного, а затем и прелогического смысла и канонического предложения, сравнив неканоническое предложение с каноническим, слушающий определяет актуальное членение неканонического предложения. Проецируя границу актуального, членения на канонический номинативный, а потом и прелогический смысл, слушающий расчленяет прелогический смысл на предикавд и предикатор и осуществляет конечный коммуникативный и предикативный акт, предикат которого является разгадкой замысла говорящего. По характеру отличия языковых семантико-синтаксических характеристик конкретного воспринятого неканонического предложения от семантико-синтаксических характеристик канонического предложения слушающий получает возможность выявить отличия канонического преломления номинативного смысла предложения, а также стоящего за иим прелогического и канонического смысла от актуального преломления воспринятого неканонического предложения. Место этой актуальной границы преломления в плане субстанций означаемых, спроецированное на план субстанции означающих служит средством определения границы актуального членения неканонического предложения на тему и рему. После этого смысл темы и смысл ремы как лредиканд и предика! ор включается в сознании слушающего в коммуникативный предикативный акт, результатом которого становится предикат, как измененный преобразованный образ предиканда, т.е. как более или менее точная разгадка коммуникативного замысла говорящего.

В свете изложенного ясно, что неканонические предложения выражающие содержание одного и того же канонического прелогического смысла и, следовательно, тождественные по своему каноническому ирелогичсскому смыслу, в плане означаемых могут иметь существенные расхождения не только в интонационных и позиционных характеристиках,

являющихся объектом изучения теории актуального членения, но и в лексическом составе предложений, в распределении синтаксических ролей • именуемых участников события по сравнению с их практической ролью в событии, представленном каноническим номинативным смыслом..

В одном виртуальном множестве определенного канонического номинативного смысла как своего инварианта могут оказаться высказывания, и сильно различающиеся парафразы, и синтагмы из простых предложений, способные конкурировать с одним сложным и т.п. Раскрываемые при этом общие закономерности характера формальной и содержательной эквивалентности и противопоставленности предложений подобных виртуальных множеств облегчают решение многих проблем стилистики, перевода с одного языка па другой, обучения иностранным языкам и открывают пути к такому преподаванию иностранных языков, при котором обучающийся проникается "духом" этого языка. И особенно важно при этом, что опора на достижения и принципы системной лингвистики существенно ускоряет процесс проникновения в понимание природы языка, его отношения к сознанию и механизм мышления.

Опора на эксплицированпое современной системной лингвистикой понятие внутренней формы "Языкового организма" позволяет выявить классы сюжетов как содержания высказываний по критерию их удобовыразнмости для языка с определенной внутренней формой. После этого получают о&ьяснение различия языков по их предпочтению выражать определенные виды содержания простым или сложным высказыванием, с использованием простых или переносных смыслов. Выявление этапов формирования определенной внутренней формы дает возможность понять логику грамматических перестроек в истории изучаемого языка-

Глава четвертая "Опыт выявления своеобразия внутренней формы языка через особенности актуальных взаимодействий единиц текста с соответствующими единицами других планов".

В данной работе, старясь глубоко и всесторонне рассмотреть проблемы, связанные с механизмами коммуникации, не поддающимися непосредственному наблюдению в плане феноменологических явлений, предпринята попытка построить единую непротиворечивую картину процессов реального общения. В нашем случае сопоставление осуществляется на материале русского и английского языков, и вносит уточнение в формулировку "внутренней формы" как русского, так и английского языка. Этот анализ мы называем системно-типологическим.

Преимуществом системно-типологического анализа является раскрывающаяся, благодаря его технике опоры па "внутреннюю форму", возможность после проведения параллельных исследований путей выведения конечного коммуникативного знания - предиката (соответствующего замыслу говорящего) в каждом конкретном тексте: в тексте оригинале и в тексте перепода, свести их, в результате через их внутреннюю эквивалентность но предикату, к типологическому сопоставлению, установив при этом событийную и коммуникативную иерархию внутри каждого текста, обнаружив степени напряженности текстов, связанные с соответствием данных текстов законам внутренних детерминант соответствующих языков.

Как уже говорилось в третьей главе "внутреннюю форму" русского языка можно представить как такой номинативный смысл тппичного предложения, который построен по схеме развивающегося события, включающего в себя образы инициатора, его инициативного действия, а также, группу партиципаитов, часть из которых представляет собой

непосредственных участников события - актантов (прямой объект, адресат, орудие действия и др.), а часть - участников, "обстоящих" это событие (различные обстоятельства). Русский язык, как доведший до сравнительно высокой степени развития унаследованную им внутреннюю форму индоевропейских языков, воплотил в ней, по возможности, развил и донес до современников все се принципиально важные черты.

Английский язык, который является языком индоевропейского флективного тина, а, значит, и носителем его основных черт, в силу исторических причин, утратил чистоту индоевропейской внутренней формы. В нем, хотя и не до конца, но в значительной степени, разрушена тенденция к выражению развивающегося события, поэтому номинативный смысл типичного английского предложения строится в отличие от русского языка, по схеме не развивающегося события, а по схеме номинативной фрагментарной картинки, изображающей скорее "осколок" события.

На наших примерах мы постараемся подтвердить это.

Сопоставляются тексты романов И.С. Тургенева "Накануне" и "Отцы и дети" (М. Художественная литература., 1978) и переводы их на английский язык Ivan Turgcnev "On the Eve" (tr. by Stepan Aspesyan, Moscow, Raduga Publishers, 1989) и "Fathers and sons" (tr. by Bernard Isaacs, Moscow, Raduga Publishers, 1989), а также роман английского писателя Richard Aldington "Death of a Hero" (Moscow, "Vyssaja Skola", 1985) и его перевод па русский язык Ричард Олдингтоп "Смерть героя" (пер.с англ. Норы Галь, М., "Художественная литература", 1976). В общей сложности было проанализировано 2.000 предложений (с переводами) различного типа (утвердительных, побудительных, вопросительных, безличных, как полных так и не полных) из художественных текстов, а также 200 предложений из учебных пособий.

Далее предлагается образец системно-типологического анализа предложений из романа И.С.Тургенева "Накануне" и его перевода на английский язык.

"В тени высокой липы, на берегу Москва - реки, недалеко от Кунцева, в один нз самых жарких летних дней 1853 года лежали на траве два молодых человека" (указ.изд-е).

Имплицитным запросом читателя, стимулировавшим данное высказывание является возможный вопрос: "что важного вы хотите сказать ваш им поведением", хотя не исключено, что автор сам видит "где происходит то, что станет в ходе повествования важным, необходимым, где мне лучше всего увидеть героев - инициаторов, кто они", и, зная, каким будет его замысел, выбирает логический путь перехода от запроса к замыслу, руководствуясь требованиями детерминанты русского языка передать содержание высказывания как развивающееся событие. Однако, особенности запроса таковы (а у нас запрос на обстоятельства), что сюжет не может быть построен но схеме развивающегося события, т.к. обстоятельства не могут быть инициаторами события. Но автор, зная заведомо, что нарушает сюжетную событийность, строит такой сюжет, в котором в качестве предиканда в плане единиц означаемых даны имена обстоятельств разного рода (места, времени), а также название инициального действия, а в составе преликато]» (единицы плана означаемых) и в рематической части предложения (в единицах плана означающих) даны только имела истинных инициаторов. Автор создаст псевдособытие, т.к. инициальное действие "лежали" представляет собой скорее состояние, чем действие. Что заставляет автора пойти па подобный компромисс, создать столь напряженное как в

номинативном, так и в коммуникативном отношении высказывание? По-видимому, этого требует замысел. Чтобы убедиться в этом, попробуем ■ воссоздать образ предиката из взаимодействия образов нреднканда и предикатора. Оказывается, все перечисленные в преднканде обстоятельства являются: во-первых, детерминирующим условием их лежания, а во-вторых, все их дальнейшие действия, ощущения и т.д. будут восприниматься читателем через призму этого обстановочного ракурса, а это позволяет автору дать более полную характеристику героям и ввести читателя в обстановку происходящих событий более естественно, как бы удовлетворяя собственный читательский запрос.

Получается, что создав напряжение в области сюжетной событийности, нарушив таким образом, все событийные планы, а именно: интонационный, позиционный (позиционной темой стала группа обстоятельств), формальный (форма коммуникативной темы отличается от типичной формы истинной темы). Но в результате этих напряжений автор решает более важные для него задачи: якобы естественно удовлетворяя имплицитно стимулированный им же самим запрос читателя на обстоятельства события, особо выделяет сюяеетно-иннциалышх героев всеми средствами: интонационно, сюжегно, позиционно, формально, только сделав их частью; предикатора (Уже здесь, в самом нйчале анализа нам хочется указать на этот определенный художественный прием, который при помощи системно-типологического анализа легко вскрывается и помогает определить поэтические задачи не только данного художественного произведения или стиля И.С.Тургенева, по и дать прекрасные результаты для поэтики как раздела лингвистики). Английское высказывание, данное в качестве перевода вышепроанализировнного, будет следующим: "On hot summer day In 1853, two young men lay In the shade of a tall lime - tree by the River Moscva, not far from Kountsevo" (указ. изд-е, с. 7).

Переводчик пошел несколько иным, чем автор, путем. Он постарался создать менее напряженное высказывание, расставив псепдошшциаторов, их инициальное псевдодейсгвие, а также других партиципантов по их, свойственным им согласно этапам развития события, позициям, т.е. попытался не отступить от формы типичного английского предложения -высказывания. В результате, предикат английского высказывания отличается от предиката русского высказывания тем, что акцецт делается не на героях и обстановке, а на их псевдодействии, что нарушает сразу событийную канву всего дальнейшего повествования. Но, в данном случае, переводчика нельзя обвинить в отсутствии тонкого языкового чутья или недостаточного знания языка Детерминанта английского языка (фрагментная событийность с ее жестким порядком слов) не позволила вложить пластичный образ русского высказывания в частично утратившую способность передавать тончайшую языковую пластику английскую форму.

В заключении содержатся основные выводы исследования относительно: 1) статуса понятия "внутренняя форма в рамках системно-тнпологичсских исследований, 2) его теоретического и практического значения, 3) преимуществ системно-типологического анализа параллельных текстов, сводящих их через внутреннюю эквивалентность по предикату к типологическому сопоставлению, установив при этом событийную и коммуникативную иерархию внутри каждого текста.

Основные положения диссертации отражены в следующих статьях:

"Особенности выражения действия в английском высказывании в его сравнении с типичным русским высказыванием" (Материалы XXVI научной конференции молодых ученых и специалистов историко-филологического факультета Университета дружбы народов имени П. Лумумбы, г. Москва, 5 апр. 1991 г. - М., »991. - С. 232-243.)

"Преломление или залог в обычном или более широком смысле ( на материале русского и английского языков)" (Актуальные проблемы лингвистики и журналистики (Материалы XXVIII научной конференции молодых Ученых и специалистов нсторикор-филологического факультета Российского университета дружбы народов) в двух частях. Российский университет дружбы народов. - М., 1992. - 409 стр. Рукопись дел. в ИНИОН в 1992,№47368от 4.1Ш. • С, 161 - 16§).

ЛИПАТОВА ТАТЬЯНА ВАСИЛЬЕВНА

"Влияние своеобразия внутренней формы языка на межплановые взаимодействия в процессе формирования высказывания (на материале русских и английских сообщений).

Настоящая работа посвящена поиску путей взаимосогласования ряда существующих концепций формального синтаксиса, коммуникативного синтаксиса и синтаксической семантики. Опираясь на принципы системологии, системной лингвистики и ее важнейшее понятие "внутренней формы* языковой системы в целом, введенное в лингвистику В.фои Гумбольдтом, автор анализирует механизмы взаимодействия языковых и внеязыковых планов в процессе коммуникации. Исследуются некоторые аспекты речи.

' Lip» to va Tatyana,

* The genetic peculiarities of the " inner form* of the language system and its Influence on the interplan interaction In the process of statement formation (on the basis of Russian and English Information)

The present research Is dedicated to the consideration of methods In lntercoordinatlon of a number of existing conceptions of formal syntax, communicative syntax and syntactic semantics. On the basis of the principles of systemology and system linguistics and its main notion of "Inner form" of the language system by V. fon Humboldt, the author analyses the mechanisms of interaction of the language and extraknguage "plans" In communication. Some aspects of speech are being examined.