Влияние японской культуры на литературу и живопись России конца XIX - начала XX вв.

Коньшина, Наталия Дмитриевна

автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Влияние японской культуры на литературу и живопись России конца XIX - начала XX вв.

Год: 2006
Автор научной работы: Коньшина, Наталия Дмитриевна
Ученая cтепень: кандидата культурологии
Место защиты диссертации: Саратов
Код cпециальности ВАК: 24.00.01

Диссертация по культурологии на тему 'Влияние японской культуры на литературу и живопись России конца XIX - начала XX вв.'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Влияние японской культуры на литературу и живопись России конца XIX - начала XX вв."

На правах рукописи

Конышша Наталия Дмитриевна

ВЛИЯНИЕ ЯПОНСКОЙ КУЛЬТУРЫ НА ЛИТЕРАТУРУ И ЖИВОПИСЬ РОССИИ КОНЦА XIX - НАЧАЛА - XX вв.

Специальность - 24.00.01 - Теория и история культуры

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

Саратов 2006

Работа выполнена в ГОУ ВПО «Саратовский государственный технический университет»

Научный руководитель: - доктор философских наук, профессор

Волошинов Александр Викторович

Официальные оппоненты: - доктор исторических наук, профессор

Морозова Елена Николаевна

- кандидат философских наук, доцент

Заров Дмитрий Иванович

Ведущая организация - Астраханский государственный

технический университет

Защита диссертации состоится «09» ноября 2006 г. в 16 часов на заседании диссертационного совета Д 212.242.02 при Саратовском государственном техническом университете по адресу: 410054, Саратов, ул. Политехническая, 77, Саратовский государственный технический университет, корп. 1, ауд. 319.

С диссертацией можно ознакомиться в научно-технической библиотеке Саратовского государственного технического университета.

Автореферат разослан « б » октября 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Н.М. Ососкова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования связана с одной из основных проблем современной культуры - проблемой глобализации. Все явственней мы наблюдаем процесс формирования единой мировой культуры, в которой специфические черты этнических культур растворяются. Наша задача - это постараться направить процесс глобализации не по пути унификации и поглощения одной культурой других, а по пути диалога культур. И здесь нам не обойтись без обращения к историческому опыту.

Яркий пример диалога культур мы наблюдаем в истории русско-японских культурных отношений конца XIX - первой половины XX вв. В культурной динамике России рубежа XIX - XX веков происходит пересмотр предшествующих форм культурной практики и культурного самосознания. Кардинальные изменения в социально-экономической, политической и культурной сферах происходят в атмосфере поиска новых путей развития обозначенных сфер. Так и искусство России этого периода невозможно представить вне контекста диалогических взаимосвязей с культурами Запада и Востока. Особенную роль для самопознания русской культуры выполнила встреча с культурой и искусством Японии, поскольку Россия и Япония в тот период были единственными незападными странами, ставшими на путь догоняющей модернизации. Диалог русской культуры с культурой Японии имел и имеет непревзойденное значение для самоидентификации, осознания самобытности России.

Степень изученности темы.

Анализ научной литературы, посвященной проблеме влияния японской традиции на развитие русской культуры, показал, что факт японского влияния признан как в отечественной, так и в зарубежной литературе. Структурная многоплановость исследований по данной теме определила круг литературы для ее изучения, состоящей из нескольких разделов, каждый из которых соответствует самостоятельной научной сфере.

Говоря о деятельности исследователей культуры, истории литературы России и Японии, следует отметить, что в развитии интересующей нас проблематики как в отечественном, так и в зарубежном востоковедении можно выделить три этапа:

1) конец XIX - 20-е гг. XX вв.;

2) 70-80-е гг. XX в.;

3) с 90-х гг. - и до настоящего времени.

Первый этап (конец XIX - 20-е гг. XX вв.). Для первого этапа разработки проблемы Восток-Запад характерно рассмотрение взаимоотношений культур с исторической точки зрения. Исследования велись преимущественно на материале художественной литературы, но специальному методологическому анализу проблема не подвергалась. —■

рос. национальная

библиотека

С.-Петербург _ОЭ 2605 акт^З

В начале XX века появляются труды по изучению истории Востока, в которых глубоко и всесторонне исследованы история, культура, литература и искусство отдельных стран Востока, вопросы взаимодействия культур Запада и Востока в целом. Это научные работы Н.И. Конрада, О.О. Розенберга, В. Астона, Н.И. Позднякова, Г. Востокова, В. Костылева, A.A. Николаева, Д.М. Позднеева, С.И. Новаковского, Ф. Зибольда. Вопросы о преемственности культуры Востока в России рассматривали И. Грабарь, К.Е. Черевко, A.A. Сидоров. В России были известны работы зарубежных авторов В.Андерсона, В.Зейдлица, А. Фишера, посвященные японскому искусству.

Значительный блок источников относится к публицистике. Это заметки путешественников, миссионеров, российских служащих в Японии, политические обозрения, статьи о различных сторонах общественной и культурной жизни Японии в периодических изданиях, таких как «Русский Вестник», «Современник», «Мир искусства», «Аполлон», «Весы», «Золотое руно», «Северное сияние», «Нива» и другие. Указанные научные и публицистические труды являются для нашей работы одновременно и исследовательской литературой и первоисточниками.

С 30-х гг. XX в. о японском влиянии почти не упоминается, в этот период осмысление проблемы не получает дальнейшего развития.

Второй этап (70-80-е гг. XX в.) характеризуется тем, что представления о Японии в России формируются и претерпевают изменения в процессе культурного взаимодействия между двумя странами. Поэтому для второго этапа развития науки о проблемах взаимоотношения культур Востока и Запада характерна специфическая постановка методологических проблем сопоставления культур, рассмотрение взаимоотношений культур с художественной, эстетической точки зрения. Сравнение культур основывалось на анализе конкретного материала. Исследования культур приводят востоковедов к новому осмыслению процессов развития мировой культуры.

В российском японоведении привлекают к себе внимание работы, авторы которых стремятся определить место традиционной японской культуры в общемировой культуре. В работах Т.П. Григорьевой, Л.Д. Гришелевой, A.C. Коломиец, Н. Виноградовой, В.Е. Бродского рассмотрен образ японской культуры в контексте встречи с культурой Запада, тесного взаимодействия элементов европейского и японского искусства. В публикациях второй половины XX в. размышления о воздействии японской культуры на российскую содержатся в трудах П.А. Белецкого, Л.А.Долина, В.В. Иванова.

В зарубежном японоведении интересны работы как европейских, так и японских авторов. Исследователи К. Бергер, Р. Голдвотер, П. Роберте, Ф. Витфорд, Г. Докци, Р. Бенедикт, А. Терукацу, Иэнаго Сабуро, Синта-ро Накамуро занимались проблемой влияния японской культуры на европейское искусство.

Третий этап (90-е гг. и до настоящего времени). Для третьего этапа характерно рассмотрение истории взаимоотношений России и Японии с совершенно новых позиций, базирующихся на обширных архивных материалах, произведениях русской и японской графики, трудах эпистолярного и мемуарного жанров, которые ранее были недоступны исследователям.

Тенденциям развития, основным категориям японской культуры посвящены работы В.Н. Горегляд, Г.Д. Ивановой, Т.П. Григорьевой. Вопросам создания нового типа искусства русскими художниками в соприкосновении с духовной культурой Востока посвящены работы М.Г. Неклюдовой, Д.В. Сарабьянова, Н.С.Николаевой, А.А. Поповой, В.Э. Молодякова, К.М. Азадовского.

В зарубежной литературе проблемой влияния Японии на европейское и российское искусство занимались Г. Фар-Беккер, Л. Олсон, Цутида Кумико и Ёсикара Накамура. Зарубежные исследования не составляют большого пласта библиографии нашей диссертационной работы, так как в основном исследователи изучали японское влияние на европейскую культуру, а не на интересующую нас российскую.

В отечественной науке остается пока крайне фрагментарно изученной тема восприятия культурного наследия Японии в России на разных этапах русско-японских отношений. Причины малой изученности этой предметной области заключается в ее пограничном положении на пересечении нескольких направлений исторической науки (японоведения, истории русского искусства, истории науки, истории политических контактов Японии и России). Преодоление этой «пограничности» темы наиболее эффективным и уместным кажется именно в сфере культурологического исследования. На наш взгляд, пора объединить наработанный фактологический багаж с обобщенным восприятием интересующего нас культурного явления.

Теоретико-методологическая и эмпирическая база диссертации.

В качестве методологической основы диссертационного исследования используется компаративный анализ материала, отражающего культурную традицию России и Японии. Сравнительный анализ тем, эстетических принципов, выраженных в японской и русской литературе и искусстве, позволил исследовать характер культурного влияния Японии.

Важной группой первоисточников являются картины русских художников конца XIX - начала XX вв., а также работы японских авторов, известных в российской творческой среде того времени. Работы русских художников отобраны по критерию присутствия в них влияния японской эстетики.

Другой важной группой первоисточников являются поэтические тексты, стихи, эссе, переписка. Для плодотворного выявления «японизмов» в русской литературе были привлечены образцы классической японской литературы (в первую очередь - поэзии), служившей оригинальным образ-

цом для русской художественной элиты того времени. Анализ картин, поэтических текстов, а также художественной критики того времени позволил выявить базовые эстетические и мировоззренческие установки, формирующие интерес конкретных художников, поэтов и российского общества в целом к японской культуре.

В отдельную группу первоисточников включены искусствоведческие статьи, мемуары, эпистолярные тексты, содержащие реакцию художественной критики на явление «японизма» в русском искусстве и литературе. Это критические статьи из журналов «Мир искусства», «Русский Вестник», «Искусство», «Весы», «Золотое руно», «Аполлон».

Обнаруженные факты влияния японской культуры на русскую литературу и живопись России рубежа XIX - начала XX вв. анализируются через призму концепции диалога культур, основанной М.М. Бахтиным. Культурологический подход, заявленный в работе, предполагает междисциплинарный характер исследования и использование методов смежных научных дисциплин: искусствоведческие и филологические методы качественного анализа материала, метод исторического генезиса.

Целью настоящей работы является выяснение характера японского влияния на русскую эстетику и его роли в развитии русской культуры. Освоение образа Японии в общественном сознании России влияло на ход и определяло содержание складывающихся российско-японских отношений.

Для достижения цели необходимо решить следующие задачи:

1. Выявить культурно-исторические условия, формирующие интерес России к Японии на период конца XIX - начала XX вв.

2. Исследовать пути проникновения культуры Японии и японизмов в Россию.

3. Рассмотреть «образ Японии», который был сформирован в русской культуре на рубеже веков.

4. Фактически обосновать и типологизировать влияние японской культуры на русскую литературу и живопись рубежа XIX - XX вв.

5. Определить значение этого влияния для русской культуры рубежа XIX - XX вв.

Таким образом, исследование предполагает не просто поиск и интерпретацию японских мотивов, но комплексное исследование причин и хода развития процесса японского влияния в России на рубеже веков.

Объектом исследования выступает феномен влияния японской традиции на творчество русских поэтов, художников, мыслителей конца XIX - начала XX вв.

Чтобы определить предмет исследования, в работе вводится понятие «образ Японии». Под «образом Японии» понимается комплекс представлений о Японии как географической номенклатуре, культурном облике цивилизации, культурно-исторических взаимоотношениях между странами. Представления о «чужой» («иной») культуре полностью строятся на мате-

риале собственной культуры, поэтому «образ чужого» получает характеристики, не свойственные той культуре, которая послужила внешним толчком для его формирования.

Другой, необходимый для нашего исследования термин - так называемый - «японизм» (1аротзте). В нашем случае «японизм» обозначает некую, своеобразную единицу анализа всевозможного влияния японской культурной традиции на русскую культуру, конкретные факты японского влияния обозначенного периода.

Соответственно объекту и предмету исследования определены хронологические рамки работы - конец XIX - начало - XX вв. - время наиболее интенсивного осознания в России собственного опыта через культурное взаимодействие Японии с Россией. К периоду начала революционных событий 1917 года в России сложился более или менее устойчивый комплекс представлений о Японии, который можно представить как цельный образ Страны Восходящего Солнца.

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые применен культурологический подход к данной теме, который позволяет создать целостную картину взаимодействия русской и японской культурных традиций на рубеже XIX - XX вв. Мы наблюдаем сложнейшую картину воздействия японской традиции на самые разные сферы русской культуры. И понять природу этого явления мы можем, только рассмотрев его в синтезе единства и взаимодействия живописи и литературы, искусства и повседневности.

Впервые выделены определенные типы и приемы «японизмов» в русской культуре, а также отмечена самобытность явления «японизмов» в российской социально-культурной ситуации рубежа XIX - XX вв.

В результате проведенного исследования были сформулированы положения, выносимые на защиту:

1. На рубеже XIX - XX вв. в России сформировались определенные культурно-исторические предпосылки, способствующие развитию интереса к Японии и японской культуре. Эти предпосылки носили в основном общеевропейский характер. Вся европейская культура испытывала потребность пересмотра традиционно ценностных, мировоззренческих и эстетических установок, естественно обращаясь при этом к опыту «иных» культур. Японский вариант «иного» оказался наиболее созвучным тем эстетическим поискам, тому предощущаемому мировоззрению, которыми отмечена европейская культура конца XIX - начала XX вв.

Но определенную роль сыграли в процессе японского влияния на русскую культуру и предпосылки специфично-российского характера. Ведь для российского общества Япония - страна-сосед. Японская тема в российской культуре актуализируется военными и дипломатическими контактами с этой страной.

2. Можно выделить два пути проникновения японской традиции в Россию обозначенного периода. Во-первых, интерес художественной общественности России к Японии и японской культуре, безусловно, провоцируется влиянием западного модернистского искусства (Франция и Германия, в первую очередь). Это западно-европейское впечатление от Японии, от японского искусства в значительной степени формирует характер японского влияния в русской культуре рубежа веков. Но важную роль в развитии российской литературы и искусства этого периода сыграло и непосредственное знакомство русских художников с оригинальными образцами японской живописи, гравюры, поэзии.

3. Одним из фактов влияния японской культуры на культуру России конца XIX - начала XX вв. является «образ Японии», сложившийся в российском общественном сознании. Наиболее популярен (как и в Европе) образ «живописной Японии» - некий эстетический идеал, не имеющий прямого отношения к подлинной Японии. Но необходимо выделить и самобытно-российский характер, который носит образ Японии и японца -«грядущего гунна», «здорового варвара» - опасного, вражеского, но по-своему привлекательного.

4. Яркими и многообразными фактами влияния японской культуры отмечена русская литература (в первую очередь поэзия) конца XIX - начала XX вв. Творчество Бальмонта, Хлебникова и Брюсова демонстрирует, что влияние японской культуры на русскую поэзию носило различный характер. Мы определили широкую амплитуду различных типов и уровней проявлений «японизма» в русской культуре. Мы наблюдаем два уровня японского влияния в русской культуре: 1) мировоззренческий уровень японского влияния, который предполагает достаточно глубокое проникновение в мировоззренческий пласт «иной» культуры, как у К. Бальмонта. Изучение японской религиозно-философской концепции (индуизм и буддизм) способствовало развитию нового миропонимания, новой эстетики, наряду с внутренними процессами развития русской культуры. Творчество К. Бальмонта демонстрирует классический пример японского влияния такого типа; 2) поверхностно-эстетический уровень, который проявился в наиболее чистом виде у В. Хлебникова, для которого характерно восприятие всего японского как другого полюса Мира, культуры. Для поэта японская эстетика - опыт «иного», который необходимо освоить, чтобы понять Всемирное Единое.

1) прием стилизации, когда художники обращались к творческим приемам японцев в изображении действительности. В этих случаях заимствования сводятся к приемам изображения неба, волн, подцветке контуров рисунка, декоративным качествам японской гравюры. Прием сгализации четко проявился в творчестве русских художников: И. Билибина, Т. Нарбута, Д. Митрохина, А. Остроумовой-Лебедевой.

Поэзия России также отмечена использованием приема стилизации:

1.1. стилизации формы и содержание (танка, хокку), при этом сохраняются традиционные образы Японии, что отражено в творчестве А. Гло-бы и В. Брюсова; 1.2. стилизация только формы японской поэзии, при этом содержание соответствовало европейской образной системе, что проявилось в творчестве Н. Конрада и О. Черемшановой;

2) использование японских мотивов в рамках своего собственного творчества, когда русские поэты и художники - Я. Добужинский, М. Волошин, Ю. Анненков - трансформируют японскую культуру применительно к своим задачам, интерпретируют язык японского искусства, вплетая его в ткань собственного художественного метода.

Также имеет место третий случай, так называемых ложных «япониз-мов» - простое созвучие мотивов и образов, не обусловленное японским влиянием. Язык произведений М. Врубеля, Л. Бакста, В. Борисова-Мусатова, П. Кузнецова символичен, главное - обозначить внутреннее состояние персонажей, передать цветовую гамму, заставить думать над смыслом произведения. Близость их произведений японским мастерам - в ощущении целостности мира, включенности человеческой жизни в жизнь природы и гармонии Вселенной.

6. «Японизмы» в культуре России конца XIX - начала XX вв. необходимо отнести к явлениям, имеющим структурообразующее значение для всей культурной ситуации. Японским влиянием отмечены все важнейшие сферы культуры: искусство, литература, повседневная культура. Интерес к Японии и японской культуре является важнейшим фактом общественного сознания России начала XX в. Самая важнейшая идея европейского мышления конца XIX - начала XX вв. - идея единства и взаимодействия всех сфер культуры - нашла подтверждение в японской культурной традиции, поэзия, изобразительное искусство и повседневность пребывают в органическом единстве.

Влияние японской культурной традиции на культуру России, имеющее место в конце ХЕХ - начала XX вв. - яркий пример диалога культур, когда «иная» культура творчески перерабатывается, преломляется через призму собственной культурной традиции и приводит к обогащению последней, дает толчок для ее дальнейшего плодотворного развития.

Теоретическая и практическая значимость предлагаемого диссертационного исследования состоит в том, что собранные материалы и сформулированные выводы могут быть использованы для написания

обобщающих трудов по истории русско-японских отношений, русской культуры, а также в процессе преподавания спецкурса по истории культуры России начала XX века. Опыт взаимодействия двух культур на рубеже XIX - XX вв. может быть учтен в современных политических и культурных контактах России с другими странами.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на кафедре культурологии Саратовского государственного технического университета. Основные результаты исследования были изложены на аспирантско-студенческих конференциях Саратовского государственного технического университета; на международных и российских научно-практических конференциях: «Синергетика культуры» (Саратов, 14-15 декабря 2001 г.), «Восьмые пильняковские чтения. К 110-летию со дня рождения Б.А. Пильняка» (Коломна, 12-14 октября 2004 г.), «Художественная литература как историко-психологический источник» (Санкт-Петербург, 14-15 декабря 2004 г.), «Историческая память и социальная стратификация. Социокультурный аспект» (Санкт-Петербург, 16-17 мая 2005 г.). Материалы исследования нашли свое отражение в восьми научных публикациях.

Структура работы предопределена логикой решения поставленных задач. Диссертация состоит из введения, двух глав (каждая состоит из четырех параграфов), заключения и списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, анализируется степень ее разработанности, формулируются цели и задачи исследования, характеризуется его научная новизна, дается характеристика научной разработанности темы, приводятся основные положения, выносимые на защиту, определяется практическая значимость исследования, приводятся сведения об апробации работы.

Первая глава - «Влияние японской культуры на русскую литературу конца Х1Х-начала XX вв.» - содержит историко-культурологический анализ, направленный на выявление основных принципов влияния японской культуры на русскую литературу. Глава состоит из четырех параграфов.

В первом параграфе - «Формирование образа Японии в российских литературных кругах» - рассматриваются культурно-исторические предпосылки формирования интереса российского общества к японской культурной традиции и тот образ Японии, который складывался в российской литературе и общественном сознании рубежа XIX - начала - XX вв. как отражение этого интереса.

Рубеж веков насыщен новыми идеями, и одной из таких идей была идея «единства и взаимодействия всех сфер духовной культуры»'. Это идея не только была теоретической установкой, но и активно реализовалась в культурной практике того времени. Для понимания нашей темы она очень важна, так как японизмы в русской культуре конца XIX - начала XX вв. - явление не только искусства, но одно из явлений, имеющих структурообразующее значение для всей культурной ситуации. Пристальный интерес к японскому искусству в России стал заметен на рубеже веков. В это время обозначился перелом, обусловивший дальнейшие перемены в отношении российского общества к восточной культуре. Неприятие современной действительности и остро ощущаемое нарастание революционной ситуации в России обусловливали общее умонастроение и творческую деятельность русской интеллигенции, характер тех или иных эстетических поисков.

Вхождение в русскую художественную литературу конца XIX - начала XX вв. живописного и поэтического образа Японии во многом связано не только с литературной традицией, исканием новых путей в поэзии, но и с модой на все японское в конце XIX - начале XX вв., имеющей продолжение и в наши дни, поэты в значительной степени отражали отношение русской публики к японской культуре. Японизм ввел в интерьер петербургских и московских салонов японские ширмы, веера, гравюры, халаты и прочее. В театрах шли оперы и оперетты из «японской жизни»: «Мадам Баттерфляй», «Гейша» и тому подобные. Со временем убеждение в «модности японизма» распространилось в русском обществе довольно широко. Поэты в своем творчестве отразили подлинный интерес русской публики к Японии, которая воспринимала ее как страну игрушечную, сказочную, которая вызывала восхищенный интерес, маня своей красотой и экзотикой.

Япония и японец на рубеже веков предстают в творчестве русских поэтов в разных ипостасях. Наиболее распространенным оказался мифический образ Японии, воплощающий привлекательность «иного», «неизвестного». Эта живописная Япония не имеет прямой связи с реальной Японией и даже не тяготеет к ней. Это таинственные географические названия, имена, которые притягивают своей экзотической звучностью. Это - японки как идеал женственности. Это - мир чувств, который создает европеец в своем сознании, как своего рода утопическую фантазию.

Мир русской поэзии начала века охотно принимал все новое, неведомое, манящее. К тому же, если для прочих стран Запада окруженная мистическим ореолом Япония находилась где-то на другом конце света, то для России она была недавним противником на поле боя и оставалась грозным соседом. После первых поражений в русско-японской войне 1904-

1 Володина Т.И. Модерн: проблемы синтеза искусств // Художественные модели мироздания. - М., 1997, Кн.1. С. 261.

1905 гг. любопытство к Японии как стране-сказке сменилось любопытством изумленным. Русское общество переменило свое представление о Японии, которая из экзотической страны превратилась в символ несравненно более интригующий — загадочного и грозного сфинкса. В начале XX века, подхлестнутый шоком войны интерес к японской культуре впервые перерос в интерес к самому японцу. Именно в этот период русской япо-ниады появляются наиболее яркие прозаические произведения, придавшие красочности портрету японца. В их числе творчество И. Куприна в рассказе «Штабс-капитан Рыбников», В. Вересаева «На японской войне», В. Брюсова. «Образ Японии» в творчестве Андрея Белого нашел наиболее полное выражение в романе «Петербург». Сложное соотношение Востока и Запада в России - главная, по существу, тема романа. Лирическая Япония в конце 20-х годов почти исчезает из русской поэзии, сменяясь «образом врага» во время русско-японской войны. Пытаясь донести до общества иной облик Японии, поэты пришли к ее изображению как страны - агрессора и «здорового варвара».

Но интерес не ограничился лишь подражанием в обыденной светской жизни. В начале нового века часть представителей русской поэзии, прежде всего символисты - К.Бальмонт, В.Брюсов, Ф. Сологуб, М. Волошин, А. Белый - искали новые способы выражения своих идей. Именно символисты познакомили Россию с культурой Страны Восходящего Солнца. Обращение к японской тематике, погружение в «экзотику» было одной из форм противостояния современности в литературе и в жизни. В творчестве русских поэтов наиболее распространенным оказался принцип стилизации под японские классические жанры - танка и хокку. Японская культура послужила обогащению визуального опыта европейских мастеров и открыла им существование другого типа творческой фантазии, возможность принципиально новых точек зрения на привычное и повседневное.

По влиянию японской поэзии на русскую литературную традицию можно выделить два типа стилизаций: первый - это стилизации под форму и содержание (танка, хокку), при этом сохраняются традиционные образы и темы японской поэзии (творчество А. Глобы), и второй тип - сохранение только формы японской поэзии, тогда как содержание, темы, образы используются не японские (поэзия О. Черемшановой).

Переплетение различных мифологических образов о Японии, сложившихся в общественном сознании европейцев, а также личные впечатления русских путешественников, военных, дипломатов, события русско-японской войны серьезно перекроили образ Японии. Но была еще одна линия формирования образа Японии - японская культура- (литература, живопись, религия). Эстетика японского стиха в первую очередь привлекала внимание русских поэтов. Здесь часто обнаруживаются новые средства выразительности, новый взгляд на мир, '{•ак необходимые европейцу конца XIX - начала XX вв.

Второй параграф - «Японизмы в творчестве К. Бальмонта» - посвящен анализу японского влияния на творчество К. Бальмонта. Рассматривая лирику Бальмонта, мы видим, что в его творчестве отражается ориентированность на буддийские положения, на буддийский подход к миру. К буддийскому идеалу созерцательности К. Бальмонт подошел ближе всех из русских поэтов.

Поэт оставил серию вольных переводов японских классиков, пытаясь обозначить тем самым точку возможного соприкосновения восточного и западного мировосприятия. Свое восхищение японской классической поэзией поэт объяснял тем, что это явление специфически восточное, неевропейское, корни которого следует искать «в способности людей Востока к глубокому молчанию»2. «Перепевая» японские танка, Бальмонт стремился подчеркнуть древность этой поэтической традиции. Особо поэт отзывался о «женской поэзии» Японии, считая, что женщина играла в развитии поэзии большую роль. В японке для него воплощена прелесть и привлекательность нации, в них отразился ее уступчивый, мягкий, гармонический и глубокий характер. Оригинальных танка и хокку К. Бальмонт не оставил, подчеркивая, что его опыты - не стилизация, а переводы произведений конкретных авторов.

Японское мироощущение и соответствующая ему поэтика созерцательного лаконизма нашли свое отражение в лирике К. Бальмонта. Но Бальмонт прежде всего русский поэт, и буддийские мотивы в его творчестве явились положительным экспериментом, повлиявшим на все его творчество. Бальмонт глубже других русских писателей проник в мир Японии, его увлечение буддизмом позволило ему прикоснуться к основам японского мировоззрения. Но и Бальмонт, при всем его искреннем интересе к иным культурам, воспринимает их как европеец, наследник европейской культурной традиции. И даже из надличностной философии Востока он извлекает подтверждения тех крайне индивидуалистических настроений, которыми были охвачены европейская богема и он сам.

Третий параграф - «Японизмы в творчестве В. Хлебникова» - посвящен анализу восточной тематики в творчестве В. Хлебникова. Значительный интерес вызывал у поэта Дальний Восток и, в частности, Япония. Интерес к японской культуре развился у него под воздействием интенсивных творческих контактов с символистами.

Великий утопист и прозорливый геополитик, Хлебников мечтал о новой великой культуре. В творчестве Хлебникова разделенность мира переживалась остро, он всегда стремился к Единому, к целому миру. Япония кажется родственной и близкой поэту. Он мечтает о слиянии России с Востоком - Индией, Китаем, Японией. В таких своих произведениях, как по-

2 Азадовский K.M., Дьяконова Е.М. Бальмонт и Япония. - М., 199!. С. 52.

эмы «Ладомир», «Переворот во Владивостоке», «Ка», «Боги» поэт отразил свое отношение к японской теме3.

Обращение к японской тематике было исключительно важно для творчества В. Хлебникова. Чем сильнее переживалась поэтом разделен-ность мира - будь то пространство и время, мысль и вещество, история и природа, человек и Вселенная, - тем мощнее был порыв к Единому. В нем первоначало и основная мысль творчества Велимира Хлебникова. Для Хлебникова Япония - это фрагмент Всемирного, другой полюс, который ценен тем, что он - другой. Космополитические установки Хлебникова делают для него привлекательными японскую эстетику, японскую литературу. Именно поэтому Япония часто вдохновляет поэта на эксперименты, то есть на поиск новых направлений поэзии, эстетики. Ему не нужно глубоких знаний японской философии, религиозных систем. Ему достаточно звучных японских слов, имен, живописности японской поэзии. Все это он использует как краски в своем поэтическом творчестве.

В четвертом параграфе - «Японские мотивы в творчестве В. Брю-сова» •- рассматривается интерес поэта к японской культуре. Брюсов был одним из первых русских поэтов, серьезно подходивших к японской культурной традиции и взявшихся за перевод японской поэзии. В стихотворных произведениях В. Брюсова заметно определенное влияние японской поэзии. Все опыты Брюсова в жанре танка основываются на рифмованном метрическом стихе4. Поскольку все пятистишия явно представляют собой попытку технического освоения жанра, среди них нет одинаковых по интонационно-ритмической схеме. Каждое дает как бы законченный независимый образчик для переводчика и каждое по-своему любопытно. Брюсов попытался создать оригинальные танка и хайку, хотя и соответствующие формальным и стилевым канонам оригинала.

После Первой мировой войны поэтические эксперименты Брюсова, связанные с «живописной Японией», заканчиваются, мир изменился, изменились и представления о Японии. Русско-японская война заняла важное место в творчестве Брюсова. Брюсов не преуменьшал значение поражения России, и опыт русско-японской войны был неотъемлемой частью его историософских размышлений о судьбе России, в которых часто присутствуют воспоминания о Цусиме.

Несмотря на стихи и стилизации Брюсова - Япония представала для поэта и как «цвет вишни», и как «гул сумрачной Цусимы». Для Брюсова не существовало непреодолимой преграды между различными формами и жанрами творчества. Политические и историософские взгляды Брюсова в равной мере выражались в его статьях и стихотворениях. Говоря о влиянии японской культуры на творчество Брюсова, необходимо подчеркнуть, что это влияние преломлялось через призму геополитических взглядов Брюсо-

5 Хлебников В. Собрание сочинений. Т.З. Проза, статьи, декларации, письма. - СПб, 2001. С. 211-212.

'Брюсов В. Собр. соч. в семи томах. Т. 2.-М., 1974. С. 460.

ва, идею о мессианской роли России, популярной в российских литературно-философских кругах эпохи. Увлекаясь формами японской поэзии, Брюсов смело и интересно их трансформирует с точки зрения русской литературной традиции.

Итак, творчество Бальмонта, Хлебникова и Брюсова демонстрирует, что влияние японской культуры на русскую поэзию носило различный характер. Здесь мы наблюдаем два основных типа проявлений «японизма» в русской культуре. Первый - мировоззренческий уровень японского влияния, который предполагает достаточно глубокое проникновение на мировоззренческий пласт «иной» культуры, как у Бальмонта, и второй - поверхностно-эстетический уровень, который проявился в наиболее чистом виде у Хлебникова, для которого характерно восприятие всего японского как другого полюса Мира, культуры.

Вторая глава - «Влияние японской культуры на русскую живопись конца Х1Х~начала XX вв.» - содержит анализ принципов японского искусства, сыгравших важную роль в формировании новых художественных подходов и эстетических представлений в России.

Первый параграф - «Японизмы в творчестве художников «Мира искусства» - посвящен анализу творчества художников объединения «Мир искусства». В конце 1890-х гг. последователи модерна в России объединились в творческое общество «Мир искусства». Представителям именно этого направления принадлежит заслуга открытия самоценности японского искусства и высокая оценка значимости его для художественных поисков «нового искусства» в России.

Сознательный поиск модерном органической формы, выражавшей идею роста, естественного развития, способствовал обращению к природе и как принципу формообразования, и просто использованию природных мотивов. А, как известно, японцам издавна присуще глубокое и тонкое понимание природы. Художников объединяло и чувство преклонения перед Востоком, который представал в их сознании как сказочная планета. Для них это был «иной мир», который они искали. На страницах журнала «Мир искусства» часто встречаются статьи полемического характера и утверждаются новые эстетические представления. Для «мирискусников» защита японского искусства являлась принципиальным моментом, так как оно считалось одним из главных источников обновления современной живописи.

Формировавшийся в течение столетий язык японского искусства, свойственная ему система приемов и средств выразительности оказались во многом созвучными тем поискам, которые претворились в открытиях импрессионистов - Ван Гога, Гогена, художников группы «Наби», а через них ставшие частью творческого метода русских художников -П. Кузнецова, В.Э. Борисова-Мусатова, Н. Гончаровой, М.В. Добужинско-го, А. Бенуа, Л. Бакста, Е. Лансере, М. Волошина, А. Остроумовой-Лебедевой и многих других.

Представители модерна предпочитали новые формы. Постепенно из японских мотивов стали складываться модные визуальные клише — павлин, цветущая ветка сакуры, ирис как знак экзотического Востока. Сознательная эстетизация форм в соответствии с новым эстетическим кредо исходила из намеренного преобразования, трансформации, гиперболизации элементов видимого мира ради достижения наибольшего художественного впечатления. К тому же в рамках модерна постоянно зарождался конструктивизм — стиль лаконичных, целесообразных, подчиненных материалу форм.

Среди мотивов японского происхождения более значительную роль, чем все прочие, сыграла тема воды в модерне. Изображение воды, волны было связано с идеей роста, развития, перехода из одного состояния в другое, то есть с представлением о непрерывности. Многочисленные вариации волны в гравюрах Хокусая, Хиросигэ заворожили воображение европейских художников. Волна не только появилась в «натуральном» виде у И. Билибина, В. Фалилеева, Г. Нарбута, но и стала важнейшей частью орнаментальных построений, что выразилось в ритмической организации пространства особняка Рябушинского в Москве, архитектора Шехтеля.

В целом модерн был эпохой, впервые заинтересовавшейся не просто внешними признаками Дальнего Востока, но и синтезировавшей важнейшие принципы формообразования, свойственные внеевропейским культурам, в первую очередь японской. Приметы «японизма» в европейском варианте можно найти в работах К.А. Сомова, Е. Лансере, Л. Бакста, М. Врубеля. Увлечение японской живописью послужило толчком для изучения японской театральной традиции для новатора русского театра В.Э. Мейерхольда. Для овладения вниманием зрителей, для выражения гротеска, он использовал принципы японского театра Но. Организованные С. Дягилевым «Русские сезоны» в Париже (1909 г.) представили восточные мотивы, которые звучали и в соответствии с самими сюжетами, и как некий компонент стиля, как истинное проявление восточной стихии. Мирискусники впервые увидели в японском искусстве путь к новой свободе творческого самовыражения, новые методы преображения действительности, тем самым «чужая» культура не только была включена в круг актуальных вопросов современности, но и, став в определенной степени «своей», приняла участие в становлении новых воззрений и ценностей эпохи, лицо которой определил стиль модерн. Целью художников стали не просто стилизация и использование идей японской культуры, но и извлечение единого, глубинного «общего знаменателя» - основы для плодотворного диалога и взаимного освещения культур.

Во втором параграфе - «Влияние японского искусства на творчество русских графиков» ~ рассматривается вопрос об особом интересе к японской гравюре, связанный с подъемом русской графики, осознавшей и утверждавшей свою специфику.

В творчестве И.Я. Билибина выделяются стилизованные гравюры, указывающие на понимание художником старых японских граверов, особенно Хокусая. В иллюстрации И. Билибина к «Сказке о царе Салтане» (1929), изображающей бочку в волнах, сказывается влияние Хокусая и его гравюры «Волна» из серии «36 видов Фудзи». Билибин заимствует прием гравюр Хокусая для того, чтобы внести разнообразие в рисунок, дать намек на глубину, необходимую в сюжете.

В творчестве Т. Нарбута приемы графической стилизации японских элементов заметны в рисунке книги 1909 г. «Теремок. Мизгирь». Силуэты деревьев, дождь Нарбут делает похожими на изображения с японских гравюр.

Среди произведений Д.И. Митрохина можно встретить работы, ими • тирующие стилистику японских цветных гравюр. Это видно на иллюстрации к «Жизни Альмансора» Г. Гауфа - «Встреча Альмансора с Наполеоном», иллюстрациях к сказке Р.Г. Густафсона «Баржа». Воздействие искусства японцев прослеживается в композиционном построении рисунков, в приемах введения локального цвета, в трактовке формы и самом почерке художника.

Творческий метод А. Остроумовой-Лебедевой, плоскостность изображения, принцип гармонизации цветов, техника раската и пластика линии рисунка сближают ее работы с японской гравюрой. Образы в гравюрах «Зимка» «Ветки», «Луна» явно связаны с японским искусством.

В пейзажах М. Добужинского впечатление от японских гравюр художник интерпретировал, творчески претворяя эстетический опыт их авторов. Он достиг изысканной и острой выразительности силуэтов деревьев и линий узора. В работах «Обводный канал в Петербурге», «Канал. Харлем», «Сад» японский характер прослеживается в силуэтах деревьев и линий узора, их тонких изогнутых стволов и ветвей.

Японское влияние в работах художников В.Д. Фалилеева, А. Бенуа, Ю.П. Анненкова, С.К. Маковского, русских графиков сказалось как в использовании ими отдельных графических приемов и принципов, так и в приобщении к мистике и тайне японского пейзажа, мимолетности и неустойчивости движения. Эти черты японской культуры оказались созвучными эстетическим поискам русских художников. Графические работы художников в некоторой степени могут напоминать японскую гравюру, а также характерную традицию русского лубка или элементы пейзажа русского Севера.

Третий параграф - «Японские мотивы в творчестве М. Волошина» - посвящен творчеству русского поэта и художника М. Волошина. Поэт изучал историю культуры в самом широком ее охвате, от древнейших цивилизаций Востока и Запада: Египет, Азия, Япония, и его стихи изобиловали сложнейшими историко-культурными ассоциациями. Он искал религиозные и философские основы жизни.

Волошин рисовал для того, чтобы полнее разобраться в современной живописи, чтобы ему, теоретику, досконально познать творческий процесс. В своем произведении «Лики творчества» поэт анализирует основные вехи процесса культурного влияния Японии на Европу5. М. Волошин, открывая для себя некоторые принципы и методы художественного творчества в японском искусстве, обратил внимание на умение японских мастеров легко и просто говорить о сложном, учился у них «экономии» изобразительных средств. М. Волошина не просто увлекала японская живопись, для него был важен сам процесс создания произведения японскими мастерами. В своем подходе к природе, в методе изображения и передачи ее он обращается к классическим японцам, - Хокусая и Утамаро.

Его творчество органическое, исходящее из поэтики утонченного, не надуманного восприятия реальности, а потому чуждое нарочитости и стилизации. Так, у Волошина явно чувствуется сходство с японскими цветными гравюрами, но при этом никак нельзя назвать его работы стилизацией японских гравюр. М. Волошин высоко ценил культуру Японии, для него она была не просто экзотической страной, в ней он нашел новый импульс для своего творчества. Для М. Волошина культура Японии явилась одним из источников вдохновения его творчества, поэт и художник усвоил и трактовал особенности японского миропонимания по-своему.

Четвертый параграф - «Японизмы в творчестве В. Борисова-Мусатова и П. Кузнецова» - посвящен творчеству двух русских художников и анализу «японизмов» в произведениях В. Борисова-Мусатова и П. Кузнецова.

Творчество В. Борисова-Мусатова было успешным опытом самостоятельной и плодотворной интерпретации новых живописных исканий европейского и русского искусства. Художник сопоставим с японскими мастерами органическим соответствием всех элементов композиции его картин друг другу, фигур и природного фона, нарядов героинь. Молчаливые, погруженные в мечтания и почти неподвижные фигуры женщин напоминают импрессионистов и одновременно образы японских художников Харунобу и Утамаро, с их красавицами японками. Лица женщин у Мусатова в «Изумрудном ожерелье» похожи друг на друга, как и лица красавиц Утамаро и Шунсо Хишида. Содержательность его произведений определяется не глубиной отдельных человеческих образов, а их соотношениями в образной системе картины.

Особенное значение приобрели живописные открытия В. Борисова-Мусатова для П. Кузнецова. Работа П. Кузнецова «Натюрморт с японской гравюрой» - открытие японского искусства. В натюрморте Кузнецов раскрывает суть не только личного опыта восприятия японского искусства, но и историю его открытия целым поколением русских художников. Для Куз-

1 Волошин М. Лики творчества. - Л., 1988. С. 215.

нецова «Натюрморт» и гравюра Утамаро - это и предмет изображения, и предмет живописной интерпретации. Кузнецов не делал попыток воспроизвести приемы и методы работы японских мастеров, к которым прибегали многие его современники. Не копируя гравюры Утамаро, а стараясь проникнуть в его искусство изнутри, Кузнецов дает живописное истолкование графическому произведению.

Можно сказать, что творчество двух русских художников В.Э. Борисова-Мусатова и П. Кузнецова также было посвящено поиску новых способов выразительности средств искусства. Творчество японских мастеров, хотя, возможно, только косвенно, оказало влияние на художественные методы и приемы этих художников, в изображении человека в неразрывной связи с природой.

Анализируя творчество русских художников, которые представлены в данной главе, мы ясно видим, что японские мотивы были включены в общую канву поиска новых художественных средств. Перед художниками вставала задача сохранить все обретенное на протяжении веков богатство русской культуры, заключенное и в духовном развитии личности, накопленной ею информации, и в то же время вернуть себе непосредственность восприятия и на этой основе достигнуть нового эстетического совершенства.

Итак, мы можем сформулировать классификацию приемов «япониз-ма», наблюдаемых в российском искусстве этого времени. Первый - прием стилизации отражает внешние заимствования формы, приемы изображения контуров рисунка. Этот прием проявился в творчестве И. Билибина, Т. Нарбута, Д. Митрохина, А. Остроумовой-Лебедевой. Второй прием - использование японских мотивов в рамках своего собственного творчества. Художники - Я. Добужинский, М. Волошин, Ю. Анненков - интерпретировали язык японского искусства, вплетая его в ткань собственного художественного метода. Третий прием - так называемых «ложных» японизмов в творчестве российских писателей и художников, простое созвучие мотивов и образов, не обусловленное собственно японским влиянием. Язык произведений М. Врубеля, Л. Бакста, В. Борисова-Мусатова, П. Кузнецова символичен и метафоричен, главное - обозначить внутреннее состояние персонажей, заставить думать над смыслом произведения. Близость их произведений японским мастерам - в ощущении целостности мира, включенности человеческой жизни в жизнь природы и гармонии Вселенной.

В заключении формулируются итоги исследования, подчеркиваются роль и значение японского влияния на творчество русских писателей и художников, а также «образа Японии», бытовавшего в российском общественном сознании в XIX - начале XX вв.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Коныпина Н.Д. Россия и Япония в XX столетии: проблема взаимовлияния культурных традиций / Н.Д. Коныпина, В.В.Кирюппсина // Синергия культуры: труды Всерос. конф./под ред. A.B. Волошинова. - Саратов : СГТУ, 2002. - С. 186-192.

2. Коныпина Н.Д. Формирование образа Японии в российских литературных кругах начала XX века / Н.Д. Коныпина П Современная парадигма социально-гуманитарного знания: межвуз. науч. сб. / под ред. A.C. Борщова. - Саратов : Аквариус, 2004. - С. 143-148.

3. Коныпина Н.Д. Творчество В. Борисова-Мусатова сквозь призму японского искусства / Н.Д. Коныпина // Ведущие стратегии и механизмы современного общественного развития : межвуз. науч. сб. / под ред. A.C. Борщова. - Саратов : Аквариус, 2004. - С. 247-250.

4. Коныпина Н.Д. Япония в творчестве В. Хлебникова / Н.Д. Коныпина // Социальные и духовные основания общественного развития: межвуз. науч. сб. / под ред. A.C. Борщова. - Саратов : Научная книга, 2004.-С.154-158.

5. Коныпина Н.Д. Образ Японии в романе А. Белого «Петербург» / Н.Д. Коныпина // Художественная литература как историко-психологический источник : материалы XVI Междунар. науч. конф./ под ред. С.Н. Полторака. - СПб.: Нестор, 2004. - С. 281-285.

6. Коньшина Н.Д. Влияние японского искусства на творчество русского графика А.П. Остроумовой-Лебедевой / Н.Д. Коньшина // Социальные идеалы в стратегиях общественного развития: межвуз. науч. сб. / под ред. A.C. Борщова. - Саратов : Научная книга, 2005. - Ч. 1. -С. 289-293 .

7. Коньшина Н.Д. Историческая память и творчество М. Волошина (сквозь призму японского искусства) / Н.Д. Коньшина // Историческая память и социальная стратификация. Социокультурный аспект: материалы XVII Междунар. науч. конф. / под ред. С.Н. Полторака. -СПб.: Нестор, 2005.-Ч.1.-С. 147-151.

8. Коньшина Н.Д. Японские мотивы в творчестве В. Брюсова / Н.Д. Коньшина // Вестник Саратовского государственного технического университета. - 2006. - № 3 (15). - Вып. 2. - С. 265-270.

Лицензия ИД № 06268 от 14.11.01

Подписано в печать 03.10.2006 Формат 60x84 1/16

Бум. тип. Усл. печ.л. 1,0 Уч.-изд.л. 1,0

Тираж 100 экз. Заказ HOZ Бесплатно

Саратовский государственный технический университет 410054 г. Саратов, ул. Политехническая, 77

Отпечатано в РИЦ СГТУ. 410054 г. Саратов, ул. Политехническая, 77

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата культурологии Коньшина, Наталия Дмитриевна

Введение.

1. Влияние японской культуры на русскую литературу конца Х1Х-начала XX вв.

1.1. Формирование образа Японии в российских литературных кругах.

1.2. Японизмы в творчестве К. Бальмонта.

1.3. Японизмы в творчестве В. Хлебникова.

1.4. Японские мотивы в творчестве В. Брюсова.

2. Влияние японской культуры на русскую живопись конца XIX - начала XX вв.

2.1. Японизмы в творчестве художников «Мира искусства».

2.2. Влияние японского искусства на творчество русских графиков.

2.3. Японские мотивы в творчестве М. Волошина.

2.4. Японизмы в творчестве В. Борисова-Мусатова и П. Кузнецова.

Введение диссертации2006 год, автореферат по культурологии, Коньшина, Наталия Дмитриевна

Актуальность исследования. Одной из основных проблем современной культуры, наиболее широко обсуждаемой в научных и публицистических кругах, является проблема глобализации. Все явственней мы наблюдаем процесс формирования единой мировой культуры, в которой специфические черты этнических культур растворяются. В этих условиях самые различные народы осознают потребность заявить о своей этнической уникальности. События современной «войны антиглобалистов» не сходят с экранов телевизоров, со страниц газет. Таким образом, разгоревшийся сначала в форме научных дискуссий спор сторонников и противников процесса глобализации в силу его актуальности продолжается на улицах европейских городов. В сложившейся ситуации большее, что мы можем сделать - вести определенные коррективы в этот процесс. Постараться направить процесс глобализации не по пути унификации и поглощения одной культурой других, а по пути диалога культур. И здесь нам не обойтись без обращения к историческому опыту.

В культурной динамике рубежа XIX - XX веков происходит разрыв со всеми предшествующими формами культурной практики и культурного самосознания. В России происходили кардинальные изменения в социально-экономической, политической и культурной сферах. Искусство России обозначенного периода невозможно представить вне контекста диалогических взаимосвязей с культурой Запада и Востока. Особенную'роль для самопознания русской культуры выполнила встреча с культурой и искусством Японии, поскольку Россия и Япония в тот период были единственными незападными странами, ставшими на путь догоняющей модернизации. Диалог русской культуры с культурой Японии имел и имеет непревзойденное значение для самоидентификации, осознания самобытности России.

Известно, что форма культурного взаимодействия может быть различной. История мировой культуры знает много примеров ассимиляции, когда одна культура поглощает другую; часто мы имеем дело со случайными контактами, которые ничего существенно не меняют в той или иной культурной традиции. Диалог культур, в данном случае, - наиболее предпочтительная форма взаимодействия культур, приводящая не к нивелированию традиций, а к взаимообогащению национальных культур.

Очень яркий пример диалога культур, который предполагает равенство в культурном общении, достаточную самостоятельность и самобытность каждой из «беседующих» культур, и взаимный интерес, в результате которого происходит живое и органичное проникновение идей и образов одной культуры в материю другой, мы наблюдаем на примере русско-японских культурных отношений конца XIX - первой половины XX вв.

Степень научной разработанности проблемы.

Анализ научной литературы, посвященной проблеме влияния японской культуры на развитие русской эстетики, показал, что факт японского влияния признан как в отечественной, так и в зарубежной литературе. Структурная многоплановость исследований определила круг литературы для ее изучения, состоящей из нескольких разделов, каждый из которых отражает самостоятельную научную сферу.

1. конец XIX - 20-е гг. XX вв.;

2. 70-80-е гг. XX в.;

3. с 90-х гг. - и до настоящего времени.

Первый этап (конец XIX - 20-е гг. XX вв.). В начале XX века появляются труды по изучению истории Востока, в которых глубоко и всесторонне исследованы история, культура, литература и искусство отдельных стран Востока, вопросы взаимодействия культур Запада и Востока в целом. Следует отметить, что для первого этапа разработки проблемы Восток и Запад характерно рассмотрение взаимоотношений культур с исторической точки зрения, хотя исследования велись преимущественно на материале художественной литературы, но специальному методологическому анализу проблема не подвергалась, так как культурологическая мысль в этот период была еще недостаточно развита. а) работы по изучению литературы, языка и культуры Японии.

Стремление ученых найти общие закономерности материального, духовного, художественного развитии человечества, привело к идее параллелизма в развитии культур Востока и Запад, которая особо разработана в трудах Н.И. Конрада1. Исследование культуры японского народа Н.И. Конрад начал во время своей стажировки в Японии с изучения народного образования в Японии. Затем ученый обращается к японской литературе. Ученый обосновал заимствования в истории литературы тем, что все в мире взаимосвязано. К числу его трудов относится сборник работ, посвященный кардинальным вопросам истории культуры Востока и Запада .

Особенно важно для нашей темы, то, что Н.И. Конрад последовательно развивал свою концепцию культурного равноправия народов Востока и Запада, резко выступая против характерных для 20-30 гг. XX в. и имевших место и в более позднее время попыток преуменьшения роли стран Востока, в истории развития человеческого общества и его культуры. В 20-е годы Н.И. Конрад создал и возглавил кафедру японского языка, и литературы в ЛГУ, где ученый читал лекции по японской литературе, научной грамматике, филологии и общей истории Японии, им были разработаны многие положения теории японской художественной культуры. Все российские японоведы считают себя его ученика

1 Конрад Н И Запад и Восток - М , 1972

2 Конрад НИ Очерки японской литературы Статьи и Исследования -М,1973 ми, среди них можно выделить Н.И. Фельдман, А.Е. Глускину, В.Н. Маркову, М.С. Цын, Е.М. Пинус, И.Л. Иоффе-Львову.

Автор очерков о языке и литературе Японии с древнейших времен Г. Востоков максимально приближается к культурологическому подходу в своем изучении японской культуры. Он попытался проникнуть в суть миропонимания японца в сравнении с европейцем. Обзор литературы Г. Востокова охватывает мифы Японии, драму театра Но, средневековые повествования - моногатари, поэзию танка . Г. Востоков по поводу японских пятистиший танка писал: «По мере ознакомления с Японией, с народом и его характером, по мере того, как выясняется глубокая разница между всем строем души японца и европейца, мы начинаем понимать, что нельзя укладывать японскую литературу, не уродуя ее, на чужое ей прокрустово для нее ложе - ложе европейской критики.Никогда почти японские поэты не дают взглянуть в те таинственные глубины, что таятся под поверхностью, самые интимные чувства передаются ими в поэзии лишь с помощью намеков, сравнений, изысканность и искусственность которых доводит их часто до злоупотребления каламбуром.»4. В первых переводах и исследованиях японской поэзии решалась проблема «освоения чужого».

В 1900-е гг. пользовался успехом очерк Г.А. Рачинского «Японская поэзия», который опирался на работы западноевропейских ученых-японистов. Г.А. Рачинский (переводчик, историк литературы и философ) был близок к кругу московских символистов. Впервые его труд был опубликован в 1908 г. в журнале «Северное сияние»5. Переводы пятистиший, трехстиший, «длинных песен» нагаута сделаны Рачинским через язык - посредник - немецкий и в целом воссоздают своеобразный образ японской поэзии (автор опирался на японистические работы Ратгена и Хаузера).

Автор писал: «.Прислушайтесь к голосу соловья, поющего среди цветов, или лягушки, живущей в воде, и вы поймете, что нет ни одного живого су

3 Востоков Г. Японское искусство //Япония и ее обитатели - СПб , 1904

4 Там же С 267-268.

5 Рачинский Г А. Японская поэзия//Северное сияние - 1908 -№1 С 5 щества, которое не проявляло бы себя в песне». Рачинскому, как и многим другим изучающим Японию в начале XX в., свойственно проводить аналогии с европейской культурой. Так, объясняя конструкцию пятистишия танка (5+7+5+7+7) и приводя многочисленные примеры, Рачинский объясняет, что «для нас танка может быть сведена к двустишию с тем же числом слогов, таким двустишием в 31 слог в греческой, а затем в европейской литературе является так называемый «дактилический дистих», соединение гекзаметра с пентаметром». Рачинский приводит свое переложение (с немецкого) известного стихотворения поэта VIII в. Хитомаро, которое на слух действительно звучит вышеописанным образом:

Если услышу,

Что старость стучится в дверь, Крепко запрусь я, Крикну: «Нет дома меня!» Старость к себе не впущу6. Ясно, что ритмический рисунок этого перевода имеет мало общего с японским оригиналом, но здесь явно присутствует факт эксперимента.

В литературном и научном мире была известна книга Н.И. Позднякова «Японская поэзия. Очерк»7. По сути дела, она представляла собой изложение чрезвычайно поразившей его монографии старейшего английского японоведа В.Г. Астона «История японской литературы», а также известной на Западе книо ги Карла Флоренца. Поздняков обработал эти источники и предложил собственные переводы поэтических текстов, сделав акцент на «мрачном аромате японской поэзии», минорном, меланхолическом ее тоне, т.е. на том, что средневековые японцы называли саби - печаль, неотделимая для них от красоты9. Среди прочего Поздняков важно подметил: «Прежний, ничтожный, мелкий интерес к Японии, вернее только к некоторым ее производствам - лакированным

6 Рачинский Г А Японская поэзия // Северное сияние - 1908 -№1.С 9

7 Поздняков Н И. Японская поэзия. М, 1905

8FlorenzK Dichtergrusse aus dem Osten Japanishe Dicatungen -Lpz, 1903

9 Коломиец А С «Манга» сборник рисунков Хокусая -М,1967 С 74 шкатулкам, черепаховым портсигарам, разрисованным тростям и веерам - должен замениться интересом к духовной жизни японцев»10.

В 1904 году во Владивостоке вышла на русском языке книга В. Астона «История японской литературы»11, в которой были впервые представлены широкому читателю переводы хокку (трехстиший) великого японского поэта Ма-цуо Басё и стихотворения многих его современников. Здесь же были приведены сведения о природе японской поэзии и ее особенностях в сравнении с европейской, давалось представление о периодах истории японской литературы и ее ведущих мастерах.

В марте 1912 г. Императорский Петроградский Университет командировал приват-доцента О.О. Розенберга в Японию. По поручению факультета Восточных языков он осуществил издание буддийского словаря, который был напечатан в японской типографии в Токио Шуэйша в конце 1916 г. Результатом научной работы О.О. Розенберга явились знаменитые исследования, посвя

19 щенные проблемам буддийской философии .

Среди работ о Японии определенное значение для нашего исследования имеют и труды по истории Японии и российско-японских отношений. Несмотря на очевидные успехи и прогресс в японоведении русских востоковедов, отечественные ученые были едины во мнении, что в России чрезвычайно мало оригинальных исследований о Японии, а труды европейских ученых не переведены на русский язык. Серьезный труд русского ученого Л.И. Мечникова

L'Empire Jahonais», вышедший на французском языке в Женеве в 1881 г. , не был доступен для широких кругов российского общества. Тем не менее, работы европейских японоведов были известны специалистам, писателям-публицистам, они упоминают их в своих очерках. Наиболее часто встречаются ссылки на классические труды европейских авторов о Японии.

10 Поздняков Н И Японская поэзия - М , 1905. С 20

11 Астон В Г. История японской литературы - Владивосток, 1904

2РозенбергО О Введение в изучение буддизма на Дальнем Востоке - СПб, 1919

13 Metchnikoff L. L'Empire Jahonais - Geneve, 1886

В работах В. Костылева14, А.А. Николаева15, Д.М. Позднеева16,

С.И. Новаковского имеются фактические сведения по истории взаимоотношений японцев с европейцами. С.И. Новаковский побывал в Японии в 1911 г. куда был направлен Киевским коммерческим институтом в качестве стажера. С. И. Новаковский подготовил лекционный курс «Япония. Факты и личные впечатления», программа которого вошла в сборник «Публичные лекции, посвященные изучению Востока и Англии», который был выпушен в Саратове в 1916 г.18. Пожалуй, основным в научной деятельности Новаковского стал труд «Япония и Россия»; в нем он акцентирует свой исследовательский интерес на развитии географических знаний и литературы о Японской империи в связи с историей русско-японских отношений.

Художественно-этнографический очерк о Японии принадлежит перу русского писателя В.Н. Немировича-Данченко, который провел около 8 месяцев в Японии, изучая быт и нравы японцев. О своих наблюдениях он рассказал в серии очерков «В Японии», «Столица победителей» («Русское слово», 1908, № 9).

Вплоть до начала XX в. широкой популярностью пользуется трехтомник Ф. Зибольда «Путешествие по Японии, или описание Японии в физическом, географическом и историческом отношении»19. Филипп Франц фон Зибольд был сотрудником голландской торговой фактории в Японии. В 1823 г. он прибыл в Нагасаки в качестве врача, там он преподавал японцам естественные науки, в том числе медицину, в частности хирургию и фармакологию. В Европе Зибольд стал известен как первый профессиональный японовед, обладавший глубокими и разносторонними знаниями об этой стране. В тридцатые годы XIX в. всему миру стал известен его труд «Япония»20.

14 Костылева В Очерки по истории Японии - СПб, 1889.

15 Николаев А А Очерки по истории японского народа - СПб, 1905.

16 Позднеев Д М Материалы по истории Северной Японии и ее отношений к материку Азии и России - Иокагама, 1889.

17 Новаковский С И Япония и Россия -Токио, 1918

18 Новаковский С И Публичные лекции, посвященные изучению Востока и Англии - Саратов, 1916

19 Зибольд Ф Путешествие по Японии, или описание Японии в физическом, географическом и историческом отношении В Зх томах - СПб, 1854

20 Siebold Ph Fr. Nippon Archiv zur Beschreibung von Japan 20 vol. - Leiden, 1832-1852

Популярностью пользовалась книга немецкого исследователя Э.Гессе

Вартега «Китай и Япония. События, изучение, наблюдение» . В 1902 г. на русский язык была переведена другая его книга «Япония и японцы. Жизнь, нравы

22 и обычаи современной Японии» .

Важную политическую и идеологическую роль как средство выражения плюрализма общественного мнения играла публицистика. Значительный блок источников относится к этому роду произведений, которые всегда посвящены актуальным проблемам и явлениям жизни общества. Это заметки путешественников, миссионеров, российских служащих в Японии, политические обозрения, статьи о различных сторонах общественной и культурной жизни Японии в периодических изданиях, таких как «Русский Вестник», «Русская школа», «Вестник воспитания», «Современник», «Мир искусства», «Аполлон», «Весы», «Золотое руно», «Морской сборник», «Северное сияние», «Нива» и многие другие. Особую значимость востоковедная публицистика приобретает в связи с тем, что в ней преломлялись те или иные явления жизни восточного общества через призму российской действительности.

В рассматриваемый период различными издательствами публикуются книги очерков об истории, государственном устройстве, быте и искусстве Японии.

Л4 ЛС

Авторы таких очерков (Т. Богданович , Е.И. Булгакова , П.А. Алексеев и др.) полны желания, разобраться в преобразованиях японского общества и понять «истинно ли Япония культурная страна», можно ли ее назвать «цивилизованной страной».

Итог всем этим, во многом публицистическим, исследованиям подвело издание Брокгауза и Ефрона, опубликованное в трех выпусках в серии «Библиотека самообразования» - «Япония и ее обитатели. С картой Японии, Маньчжу

21 Hesse-Wertegg Ernst China & Japan Erlebnisse, Studien, Beobachyungen - Leipzig, 1900

22 Гессе-Вартег Э Япония и японцы Жизнь, нравы и обычаи современной Японии - СПб, 1902

23 Богданович Т. Очерки из прошлого и настоящего Японии - СПб , 1905

24 Булгакова Е И Что за страна Япония - Ростов-Н/Д, 1904

25 Алексеев ПА Путевые заметки по Японии//Русский вестник - 1900 - №6 С 527-552 рии, Кореи» . В ней охарактеризованы самые разные стороны японской жизни. Книга претендует на достоверную фактографию, тонкие наблюдения филологического, философского и психологического свойства, б) работы по русской культуре.

Творчеству русских художников (Сомов, Серов, Врубель, Бакст, П. Кузнецов) посвящена статья К. Сюннерберга «Выставка «Мира искусства»27. Автор называет искусство - живым существом, которое с каждым годом течет и меняется. Параллельно со «старыми» художниками появляются «новые», которые ищут новые пути выражения в искусстве. Они борются и побеждают в борьбе за новую, свою собственную красоту.

В России были известны работы зарубежных авторов В. Андерсона: «The Pictorial Arts of Japan» (1889), «Landscape Painting in Japan» (опубликована в «Art Journal» в 1889,1890,1901 гг.) и «Japanese Wood Engraving» (1895). В частности на них делал ссылки художник круга «мирискусников» И. Грабарь28. В. Зейдлиц написал труд об истории японской цветной гравюре по дереву . Другой немецкий А исследователь А. Фишер в книге «Wandlungen im Kunstleben Japans» освещал более широкий спектр художественной жизни японцев, подробно останавливаясь на влиянии японского прикладного искусства в Европе.

В первые годы нового века, появилось еще несколько книг этнографического и историко-популяризаторского характера, переводных и оригинальных, в которых цитировались японские танка и хокку. Переводы их были выполнены чаще всего с европейских языков, т. е. уже с переводов, и были в большинстве случаев дилетантскими. Были переведены работы, Б.Г. Чемберлена «Вся Япо

31 ния», А. Бельсора «Японское общество» , И. Лаутерера «Япония. Страна Восхо

32 33 дящего Солнца прежде и теперь» , Садакити Гартмана «Японское искусство» .

26 Энциклопедический словарь/Ф А Брокгауз, И А Эфрон - СПб, 1904 -Т.41 А С 697-789

27 Сюннерберг К Выставка «Мира искусств»//Весы - 1906 -№3-4 С 64-69

28 Грабарь И Японская цветная гравюра на дереве - М, 1903 С 23

29SeidlitzW von Geschichte desjapamschen Farbenholzschnitts - Dresden, 1897

30 Fischer Adolf Wandlungen im Kunstleben Japans - Berlin, 1900

31 Бельсор А Японское общество - СПб , 1905

32 Лаутер И Япония страна восходящего солнца прежде и теперь -Т 1-2 -СПб, 1902 в) работы по проблеме влияния Японии на Россию.

В монографии К.Е. Черевко34 «Зарождение российско-японских отношений XVII - XIX вв.» исследуется история взаимного ознакомления России и Японии, уточняются данные по истории российско-японских отношений с ранних контактов. Научный труд К.Е. Черевко в значительной степени позволяет проследить поступления сведений о Японии в Россию и формирования первоначальных представлений об этой стране.

В своей монографии 1917г. А.А.Сидоров сопоставляет произведения японских и русских графиков, приходит к выводу, что приемы свойственные японской графики вошли в обиход мировой культуры.

Вопросы о преемственности культуры Востока рассматривал известный русский художник и критик И. Грабарь36. Его восхищает творчество японцев, их приемы изображения мимолетности, неустойчивости и мгновенности. Грабарь убежден, что японское влияние на русское и европейское искусство продолжается непрерывно с момента их первого появления в Париже в гостиной Гонкуров.

В японоведческих работах этого периода вызревала принципиально новая для европейского сознания установка на признание самоценности восточных культур, что оказывало существенное влияние на интеллектуальный климат России начала XX века. Но, в свою очередь и эстетические искания русских художников и писателей стимулировали научный интерес к Японии. Наука конца XIX - начала XX вв., являлась органической частью российской культуры, отражающая те общие тенденции, которые обнаруживаются в развитии культуры России этого периода. С одной стороны, это бурно растущий интерес к Японии, с другой - недостаток квалифицированной научной информации о ней и вто-ричность отечественного японоведения по отношению к западному. Эта ситуация меняется только в трудах Н.И. Конрада. Возрастающие количественные ха

33 Гартман С Японское искусство - СПб, 1908

34 Черевко В Д Из жизни Дальнего Востока//Исторический вестник - 1902 С 993-1003

35 Сидоров А А Русская графика начала XX в Очерки истории и теории - М , 1969

36 Грабарь И Японцы//Мир искусств - 1902 -№2 С 31-34 рактеристики отечественного японоведения наконец перерастают в качество исследований. Указанные научные труды являются для нашей работы одновременно и исследовательской и источниковой базой.

Но с 30-х гг. XX в. о японском влиянии почти не упоминается, в этот период осмысление проблемы не получает дальнейшего развития.

Второй этап (70-80-е гг. XX в.). Представления о Японии в России формируются и претерпевают изменения в процессе культурного взаимодействия между двумя странами. Поэтому для второго этапа развития науки о проблемах взаимоотношения культур Востока и Запада характерна специфическая постановка методологических проблем сопоставления культур. Сравнение культур основывалось на анализе конкретного материала. Исследования культур приводят востоковедов к новому осмыслению и изучению мировой культуры, а) работы по изучению литературы, языка и культуры Японии. В русском японоведении привлекают к себе внимание работы, авторы которых стремятся определить место традиционной японской культуры в общемировой культуре. Уникальности японского культурного феномена (гомогенность и продуктивность древнейших традиций) посвящена работа Л.Д. Гришелевой . В работе Ю.Д. Кузнецова изучена история Япония, от ее основания до середина XX в., ее религия, культура, быт и нравы.

Наиболее выдающийся среди японоведческих исследований 80-х гг. следует признать работу Т.П. Григорьевой39, в которой рассмотрен образ японской культуры в контексте встречи с культурой Запада. Автор рассматривает, как изменялась японская культура, ее язык в общении с другими культурами, что нового взяла японская культура, а что оставила в своей культуре без изменения.

Благодаря работам А.С. Коломиец40, посвященным изучению японского изобразительного искусства, в научный обиход был введен малоизвестный и

37 Гришелева Л Д Формирование японской национальной культуры конец XVI - начало XX в - М, 1986

38 Кузнецов Ю Д История Японии В 2 т - М , 1988.

39 Григорьева Т П Образы мира в культуре встреча Запада с Востоком // Культура, человек, и картина мира -М , 1987 С 262-299

40 Коломиец А С Современная гравюра и ее мастера - М, 1974 неизученный материал по современной японской гравюре. Продолжение данной темы нашло место и в работах Н. Виноградовой41.

В работе В. Бродского42 рассматривается японское искусство в контексте тесного взаимодействия элементов европейского и японского искусства, факт влияния японской культуры на европейскую, входит в число явлений, составляющих важную проблему современности, нового соотношения восточной и европейской культур.

Исследователи К Бергер43, Р. Голдвотер44, П. Роберте45, А. Терукацу46 выделяют такие основные черты японской культуры как - ее красота и изысканность, способность эстетического отношения к жизни японца. В работах выделяется единый модуль, каждый называет главную цель японского искусства -предельное обобщение образа природы, ее символизация и изображение грандиозной панорамы мира.

В ходе исследования были привлечены работы зарубежной литературы по вопросам истории искусства, были задействованы не только европейские авторы, но и работы японских авторов. Для нас особо интересна работа японского автора Иэнаго Сабуро47, который широко и всесторонне показал, как развивалась японская культура, как менялась ее история и культура с древнейших времен и до середины XX века. б) работы по истории русского искусства.

Творчеству В. Борисова-Мусатова посвящен труд О.Я. Кочик48. Анализируя работы Мусатова, автор видит сложное построение его картин и логику построения произведений. О.Я. Кочик отмечает поиск художником новых средств выразительности и более чуткой живописной системы ближе всего можно со

41 Виноградова Н Японское искусство // Борьба за прогрессивное реалистическое искусство в зарубежных странах - М , 1975

42 Бродский В Е Японское классическое искусство - М , 1969

43 Berger К Das Vorbild Japan Welt Kulturen und Moderne Kunst - Munchen, 1972

44 Goldwater Robert Symbolism - London Studio Vista, 1979.

45 Robertts P L A Dictionary of Japanese Artists, Painting, Sculpture, Ceramics, Prints, Lasquer - Tokyo Weatherhill, NY, 1980 -299p

46 Terukazu Akiyama Japanese Pamtmg - London Macmillan, 1977

47 Иэнаго Сабуро История японской культуры - М , 1972

48 Кочик О Живописная система Борисова-Мусатова - М , 1980 поставить с одновременными исканиями поэтической системы старшего поколения русских символистов.

Культурным взаимоотношениям России и Японии посвящен труд известного японоведа К. Рехо49. В работе собраны очерки из истории восприятия и освоения японскими писателями конца XIX - начала XX в. творческого опыта русских классиков Ф.М. Достоевского, JI.H. Толстого, А.П. Чехова, Н.В. Гоголя, которые стали одним из важных факторов, способствующих формированию современной литературы Японии. в) работы по проблеме влияния Японии на культуру России.

В публикациях второй половины XX в. размышления о воздействии японской культуры на русскую содержаться в трудах П.А. Белецкого50. В них рассматривается влияние японской гравюры на русскую графику. Белецкий пытается установить, что у художника присутствует от «стиля эпохи», что от влияния японской графики, а что свое собственное. Для него характерно признание японского влияния и предостережение от его абсолютизации.

Взаимосвязь восточной и западной культуры рассматривает Е.В. Завадская, говоря, что на основе учения «чань» идет влияние на этику и художественное творчество различных культур51.

Влияние японской культуры на творчество русских поэтов рассматривает JI.A Долин. . Автор считает, что извечное противоречия между Западом и Востоком принято определять различием взглядов на природу. Русские поэты символизма и модернизма испытывали острую потребность в новых художественных средствах, которые не только бы дали мощный толчок творческому воображению, но и стимулировали бы рождение новой философии. Такую философию текучего мира они нашли в японском искусстве.

49 Рехо К Русская классика и японская литература - М , 1987.

50 Белецкий П А Русская графика начала XIX в и японская цветная ксилография // Книга и графика - 1972

51 Завадская Е В Культура Востока в современном западном мире - М , 1977

52 Долин Л А Японская поэзия на Западе перевод-стилизация-адаптация // Взаимодействие культур Востока и Запада - М, 1987 -Вып 1 С 89-126

В статье В.В. Иванова53 «Эйзенштейн и культуры Японии и Китая» автор убежден, что изучение японского искусства, письма и иероглифов многое дало русскому режиссеру Эйзенштейну в его работе. Сопоставление кино с письменным языком (в том числе иероглифической) основывалось на внимательном изучении сопоставимых знаковых систем. Режиссера интересовали не просто японские произведения искусства, а его функции. Особое внимание Иванов обращает на обнаруженные режиссером параллели к дальневосточной зрительной поэзии в европейской литературе начале XX века.

В зарубежной литературе проблемой влияния Японии на европейское искусство рассматривалась европейскими авторам Ф. Витфордом54 и Г. Докци55, а также японскими исследователями Хигасяма56, Ямада57 и Синтаро Накамуро58. Для исследователей характерна общая точка зрения на проблему влияния японской культуры на творчество европейских и русских художников и архитекторов, которая была обусловлена в готовности воспринимать нетривиальные формы и мотивы японской культуры, противостоять индустриальному обществу в соединенности с природой.

Таким образом, для второго этапа развития проблемы взаимодействия Восток-Запад характерно рассмотрение взаимоотношений культур с художественной, эстетической точки зрения. Исследования доказывают, что культуры Востока и Запада дополняют друг друга, соблюдая меру, не растворяясь полностью в чужой культуре, не теряя контакта со своей, добиваясь взаимного понимания.

53 Иванов В В Эйзенштейн и культуры Японии и Китая // Восток-Запад Исследования Переводы Публикации -М, 1988 С 279-289

54 Whitford Frank Japanese Prints and Western Painters - London Studio Vista, 1977.

55 Doczi G The power of limits (proportional harmonies in nature, art and architecture) - Boston & London Shamb-hala, 1985

56 Higashiyama К Das shone in der japanishen kunst // Japan und der Westen - Frankfurt/Main, 1986 Bd 3

57 Amada Dialog m Art Japan & the West - Tokyo, N Y & SAN FRANCISCO Kodansha Inter Ltd, 1976

58 Синтаро Накамура Японцы и русские - М , 1983 произведениях русской и японской графики, труды эпистолярного и мемуарного жанров, которые ранее были недоступны исследователям. а) работы по изучению литературы, языка и культуры Японии. Основой для изучения исторического взаимодействия Востока и Запада стал двухтомник JI.C. Васильева59, где излагается история Японии с глубокой древности и до современного этапа в рамках единой авторской концепции. Говорится о возрастающей роли событий на Востоке для судеб мирового сообщества.

В научном труде Г.Д. Ивановой60 исследуются первые культурные контакты России и Японии, описаны психологические портреты русских людей, служивших в Японии в конце XIX - начале XX и известных деятелей японской культуры сформировавшихся под влиянием русских традиций. Иванова расширяет наше представление о географическом пространстве русской революционной эмиграции.

Тенденциям развития японской культуры посвящена статья В.Н. Горегляд61. Автор выделяет несколько наиболее основных, продуктивных категорий японской культуры, принимающих все новые формы и используемых вплоть до наших дней для своих целей обществом. В их числе Горегляд называет - почитание предков, «групповая психологическая модель японцев» и этническая исключительность японцев. л

Т.П. Григорьева в статье посвященной японской культуре объясняет особый интерес к японской культуре в наше время. Как считает автор, появилась потребность заглянуть в себя, познать себя, перейти от энергетических действий, утративших смысл, к духовным свершениям. А в синтезе с синерге-тическим мышлением, заключается возможность спасения от всеобщего распада.

59 Васильев JIС История востока В 2 т. - М, 1993.

60 Иванова Г Д Русские в Японии конец XIX - начало XX в - М, 1993.

61 Горегляд В Н Некоторые тенденции развития японской культуры // Япония идеология, культура, литература - М , 1989 С 4-9

2 Григорьева ТП Синергетическая модель японской культуры // Синергетическая парадигма Нелинейное мышление в науке и искусстве - М, 2002 - С 274-294 б) работы по истории русского искусства.

Работы русского искусствоведа Д.В. Сарабьянова , посвящены русской живописи конца XVIII - начала XX вв., в которых автор рассматривает проблемы внутренних традиций русского искусства, вызванных к жизни национальным менталитетом и коренящихся в восточно-христианском представлении о смысле жизни и сущности бытия.

В центре внимания научного труда М.Г. Неклюдовой64, рассматриваются вопросы поиска русскими художниками путей создания нового искусства большого стиля, творческое переосмысление классических традиций в соприкосновении с духовной культурой Востока.

Работа JI. Олсона65 посвящена изучению традиционных основ современной японской культуры. Называя характерные особенности японской культуры, автор приходит к выводу, что синкретизм японской культуры в целом выражается в синкретизме отдельных видов искусства, в частности в живописи. Традиционные формы искусства сохраняются не как реликтовые, а как активно действующие в жизни современного общества. г) работы по проблеме влияния Японии на Россию. Исследуя историю контактов Японии и Европы, Н.С. Николаева66 прослеживает, как возникают новые значения произведений при погружении в чужой культурный контекст, как происходит извлечение «латентных», потенциальных возможностей. Николаева пишет о культурных контактах Японии и России, которые осуществлялись через посредника, в роли которого выступала Европа.

В работу К.М. Азадовского67 включены многочисленные произведения, созданные К.Д. Бальмонтом, который, посетив Японию, оставил - письма к жене и близким, документы японской прессы, иллюстративный материал, что по

63 Сарабьянов Д В История русского искусства конца XIX - начала XX в - М , 1993

64 Неклюдова М Г Традиции и новаторство в русском искусстве конца XIX - начала XX в - М, 1991

65 Olson L Ambivalent Moderns Portraits of Japanese Cultural Identity. - Savage, Naryland Roman & Littlefield Publishes Inc, 1992

66 Николаева H С Диалог в искусстве Япония-Европа - М , 1996

67 Азадовский К М Бальмонт и Япония - М , 1991 зволяет анализировать причины увлеченности японской культурой российским обществом того времени.

Особый интерес представляет диссертационная работа В.Э. Молодякова на тему «Образ Японии в Европе и России второй половины XIX - начала XX вв.»68. Автор определяет понятие «Образа Японии» как многоаспектное, синтетическое видение и восприятие истории, современности, политики, культуры и быта Японии и японцев «со стороны», при этом сюжетные рамки диссертации ограничены тремя странами - Францией, Англией и Россией. Предмет исследования определяет «японский миф» - понятие синонимичное «Образу Японии». В японском мифе, который сформировался в Европе и России, выделяется две составляющие - миф о «живописной Японии» и миф о «желтой опасности», которые сформировались хронологически в разное время. Автор замечает, что оба мифа хоть и противоположны друг другу, но являются мифологическими по своей сути.

В диссертационной работе А.А. Поповой69 отмечается, что формирование представлений о Японии в России протекало одновременно с изменениями общественно-культурных установок общества. Исследуя образ Японии, автор считает, что представление о Японии как об организованном на европейский лад государстве, но сохранившем свой национальный дух, своеобразную и глубокую культуру, подтолкнуло к распространению в России моды на все японское, способствовало вниманию к японскому искусству со стороны последователей и поклонников модерна.

О мифологизированном восприятии Японии на Западе и его последствиях размышляет и С.Б. Маркарьян в своей статье «Эволюция взаимовосприятия в отношении Японии и Запада»70. Автор приходит к выводу, что многие книги о Японии были написаны под исключительным влияние японской эстетики, одни

68 Молодяков В Э Образ Японии в Европе и России второй половины XIX - начала XX вв дисс канд ист наук - М, 1995

69 Попова А А Формирование образа Японии в Российском общественном сознании (XVII - первая четверть XX вв) дисс . канд ист. наук - Краснодар, 2001

70 Маркарьян С Б Эволюция взаимовосприятия в отношении Японии и Запада // Ежегодник 1996 С 53-68 из «вежливости», но основная масса «с милостивым снисходительством». Примерами такого восприятия были игнорирование реальной действительности, предубеждение, предвзятость, снобизм, поскольку Япония в целом рассматривалась как периферия, а люди ее населяющие, как низшая раса.

В зарубежной литературе проблемой влияния Японии на европейское ис

71 кусство рассматривалась Г. Фар-Беккером который считает, что на рубеже веков не было ни одного художника, в творчестве которых не нашел бы отражения образ Японии. Зарубежные исследования не составляют большого пласта биографии, так как в основном исследователи изучали японское влияние на европейскую культуру, исключение оставляют работы японских исследователей, обращающихся к русской культуре.

Проблема влияния японской культуры на культуру России привлекала японских исследователей Цутида Кумико и Есикара Накамура , работы переведенные на русский язык, показывают, что японская и русская культура очень тесно связаны между собой. Авторы сходятся во мнении, что гарантией мира на Земле является взаимопонимание между разными культурами. Так, Цутида Кумико рассматривает вопрос о том, как познакомился Брюсов с японской поэзией, и как это отразилось в его произведениях. Цутида Кумико уверен, что брю-совские танка и хайку имеют большую ценность, как пример культурного соприкосновения России и Японии.

Известный японский профессор Ёсикадзу Накамура считает что русские и японские сказки - близнецы-сестры. Сравнивая русскую и японскую литературу, он обратил особое внимание на творчество А.Н. Афанасьева и его книги «Народные русские сказки», «Народные русские легенды». Японский филолог сравнил русские сказки с японскими и нашел в них сходство, как в сюжетном, так и в тематическом плане.

71 Фар-Беккер Габриеле Искусство модерн - Кельн, 2000 С 9-10

72 Цутида Кумико В Я Брюсов и японская поэзия http //mion isu ru/pub/sib-iapan/articles/6 htm "Есикара Накамура Русские и японские сказки - близнецы сестры http //www lapan aikiclub ru

В отечественной науке остается пока крайне фрагментарно изученной тема восприятия культурного наследия Японии в России на разных этапах русско-японских отношений. Пути, которыми знания о Японии попадали в российское общество достаточно подробно изучены историками международных отношений. Тем не менее, без должного научного анализа оставались те формы, которые принимало это знание уже, будучи частью общественно-культурного дискурса Японии, то есть представление о Японии, ставшей частью русской культуры. Причины мало изученности этой предметной области, лежащей на стыке японоведения, истории и культуры России, заключается не только и не столько в недостатке источников материала или в отсутствии коньюктурного спроса на подобные культурно-исторические исследования в прошлом, а, прежде всего, в ее пограничном положении на пересечении нескольких направлений исторической науки (истории японоведения, истории русского искусства, истории науки, истории политических контактов Японии и России). Преодоление этой «пограничности» темы наиболее эффективным и уместным окажется именно в сфере культурологического исследования.

В сфере нашего внимания оказались многочисленные исследования по японской и русской культуре, работы, посвященные непосредственно проблеме влияния японской культуры на культуру России конца XIX - начала XX вв. При всем многообразии исследовательских тем, методов, подходов, выявляется единая тенденция в развитии отечественной и зарубежной науке по интересующей нас проблематике: от работ обобщающего характера, но, к сожалению опирающихся на недостаточный фактологический материал (что нередко приводит к упрощенному восприятию японской культуры), исследователи пришли к более фактологически обоснованному, но фрагментарному восприятию, как японской культуры, так и ее влияния на русскую. Современная ситуация в этой сфере научного знания может быть охарактеризована так: множество филологических, искусствоведческих работ, анализирующих отдельные факты русско-японского диалога культур конца XIX - начала XX вв. На наш взгляд, пора объединить наработанный фактологический багаж с обобщенным восприятием интересующего нас культурного явления.

Цель и задачи исследования. Целью настоящей работы является выяснение характера японского влияния на русское искусство и литературу и его роли в развитии русской культуры. В работе культура Япония рассматривается в качестве фактора, по отношению к которому в сознании русских художников, поэтов и общества в целом, конституируется система представлений как образа другой страны, чужой культуры, но отражающая собственные культурные, эстетические и эпистемологические установки. Освоение образа Японии в общественном сознании России влияло на ход и определяло содержание складывающихся российско-японских отношений.

Для достижения цели необходимо решить следующие задачи:

2. Исследовать пути проникновения культуры Японии и японизмов в Россию.

3. Рассмотреть «образ Японии», который был сформирован в русской культуре на рубеже веков.

5. Определить значение этого влияния для русской культуры рубежа XIX-XX вв.

Выполнение поставленных задач может дать теоретическую базу для более плодотворного политического, экономического и культурного сотрудничества России и Японии. Это - попытка осознать духовные ценности японской культуры, что является необходимым условием для установления партнерских отношений.

Объектом исследования выступает феномен влияния японской традиции на идеи и творчество русских поэтов, художников, мыслителей конца XIX - начала XX вв.

Чтобы определить предмет исследования, в работе вводится понятие «образ Японии». Под «образом Японии» понимается комплекс представлений о культурном облике Японии, культурно-исторических взаимоотношениях между странами. Для выявления этого образа мы обращаемся к системе понятий русского человека того времени, его миру воображения. Анализируя данные, из которых русское общество черпало свои знания о Японии, мы апеллируем к внутреннему здравому смыслу самих участников культурного процесса, их субъективным мотивациям в развитии межкультурных контактов, их личному, индивидуальному опыту столкновения с «чужим» (иным). Говоря об образе, подразумевается интенциональное его содержание, то есть данное в сознании, в единстве всех его слоев.

Предмет исследования рассматривается в контексте социальной и культурной практики, где происходят непрерывные процессы воспроизведения представлений социального опыта. Воспроизведение предполагает не только перенос, сохранение этого опыта, но и обновление его. Процесс сравнения своих и чужих ценностей осложняется взаимонепереводимостью «языков» различных культур, поэтому для успешного ведения диалога возникает необходимость выработки механизма интерпретации. Работа по переводу чужого (иного) культурного опыта на понятийный для своей культуры язык сводится к превращению «чужого» в «свое». Например, в истории первых русско-японских контактов обычным явление было крещение пленных японцев, при этом они получали православные имена, русские фамилии, зачислялись на государственную службу74.

74 Иванова Г Д Русские в Японии конец XIX - начало XX в - М , 1993

В тоже время часть своей культуры становится как бы «чужой», ей приписывается тождественность внешним и принципиально не понятным феноменам другой культуры. Мы можем встретить в научных исследованиях русских историков конца XIX века сравнение реалий современной им Японии с европейским средневековьем. Конечно же, русские ученые считали себя людьми европейски образованными, а часто вовсе не отделяли себя от европейской культуры. Свое же историческое прошлое в силу удаленности во времени легко превращается в «чужое» настоящее.

Основатель тартуско-московской семиотической школы Ю.М. Лотман считал, что в процессе взаимодействия культур можно выделить только две побуждающих к восприятию «чужого» причины: это 1) «нужно, ибо понятно, знакомо, вписывается в известные мне представления и ценности». Первую из описанных причин Ю.М. Лотман определяет как «поиски своего», 2) второе -«поиски чужого»75. Пространством «поиска своего и чужого» в процессе взаимодействия культур становится некая маргинальная по отношению к принятым в культуре ценностям зона, она выполняет двоякую функцию: буфера и перехода. С одной стороны она берет на себя «чужое», встречается с ним; с другой стороны она делает его «своим», адаптирует к своим культурным ценностям.

Таким образом, «свое», собственное, внутреннее как бы осознается и проявляется через встречу с «чужим» и внешним. Представления о «чужой» («иной») культуре полностью строятся на материале собственной культуры, поэтому и «образ чужого» получает характеристики, не свойственные той культуре, которая послужила внешним толчком для его формирования. Историк и востоковед P.M. Шукуров во введении к сборнику «Чужое: опыты преодоления. Очерки истории культуры Средиземноморья» пишет, что «представления о чужом - всегда истолкование его на своем, непременно понятном для нас язы

Лотман Ю М К построению теорий взаимодействия культур (семиотический аспект) // Избранные статьи Т1.-Таллинн, 1992 С 110-120 u 76 ке, независимо от того, насколько «свои» и «чужой» языки совместимы» . Итак, наше представление о чужой культуре, ее образ - это всегда творение

77 нашей собственной культуры, «модификация собственного опыта» .

Другой, необходимый для нашего исследования термин - так называемый - «японизм» (Japonisme), впервые введенный на рубеже XIX - начала XX вв. в европейском искусстве, и используемый такими исследователями японского влияния на европейскую культуру, как Н. Николаева78 и JI. Долин79. В нашем случае «японизм» обозначает некую, своеобразную единицу анализа всевозможного влияния японской культурной традиции на русскую культуру, конкретные факты японского влияния обозначенного периода, а также признание равноценности наследия японской культуры и принципиальной возможности его освоения.

Социальный опыт взаимодействий с Японией рассматривается как процесс включения традиции познания этой страны, ее культуры в длящийся диалог культур, социальных общностей, художественных, научных направлений, религиозных движений. В работе актуализируется тема сочетания всех этих субъектов процесса, систем и направлений деятельности людей, ставится вопрос о формах их взаимодействия, о языке их взаимопонимания.

Описанные выше теоретические подходы и методологические установки проясняют предлагаемые нами понимание предмета исследования и путь к его изучению. В работе образ Японии - это комплекс представлений и знаний о чужой культуре, а также действий, соотнесенных с ними, который имплицитно существовал в менталитете людей конкретных культурно-исторических эпох -представителей различных социальных слоев России конца XIX - первой четверти XX вв. Созданный образ Японии принимал внешние формы выражения,

76 Шукуров Р М Введение, или Предварительные замечания о чуждости // Чужое опыты преодоления Очерки истории культуры Средиземноморья - М, 1999 С 12.

77 Вальденфельс Б Своя культура и чужая культура Парадокс науки о «чужом» // Логос - 1994 - № 6 С 77-94

78 Николаева Н С Диалог в искусстве Япония-Европа - М, 1996 С 16

79 Долин Л А Японская поэзия на Западе перевод-стилизация-адаптация // Взаимодействие культур Востока и Запада - М, 1987 -Вып 1 С 91 которые понятны только лишь через прочтение внутренних смыслов культуры России.

Соответственно объекту и предмету исследования определены хронологические рамки работы - конец XIX - начало XX вв. - время наиболее интенсивного осознания в России собственного опыта через культурное взаимодействие с японской традицией. К периоду начала революционных событий 1917 года в России сложился более или менее устойчивый комплекс представлений о Японии, который можно представить как цельный образ страны Восходящего Солнца. Тема исследования раскрывает своеобразие представлений о Японии, бытующие в сфере русского культурного общества в публикациях, художественно-культурной, поэтической, научно-исторической мысли России конца XIX - начала XX вв.

Научная новизна исследования состоит в том, что к опыту культурного взаимодействия России и Японии обращались историки, искусствоведы, филологи. Но только впервые примененный в данном исследовании культурологический подход к данной теме позволяет создать целостную картину взаимодействия русской и японской культурных традиций на рубеже XIX - XX вв.

Мы остановимся на одном направлении этого взаимовлияния. Но и в этом случае мы наблюдаем сложнейшую картину воздействия японской традиции на самые разные сферы русской культуры. И понять природу этого явления мы можем, только рассмотрев его в синтезе единства и взаимодействия живописи и литературы, искусства и повседневности. Такой подход к заявленной теме исследования позволил впервые выделить определенные типы «японизма» в русской культуре, а также выявить самобытность явления «японизмов» в российской социально-культурной ситуации рубежа XIX - XX вв.

Теоретико-методологическая и эмпирическая база диссертации. В качестве методологической основы диссертационного исследования используется компаративный анализ материала, отражающего культурную традицию России и Японии. Сравнительный анализ тем, эстетических принципов, выраженных в японской и русской литературе и искусстве, позволил исследовать характер культурного влияния Японии.

Необходимой методологической, теоретической базой исследования явилась концепция диалога культур, предложенная М.М. Бахтиным. Диалог культур, исходя из этой концепции, может иметь различный характер - быть пассивным, то есть не порождающим новых идей, ассоциативных ходов, но может дать своего рода «энергетический толчок для культуры воспринимающей и вывести ее на новый уровень творческого освоения мира. Пример последнего мы увидели в русско-японских культурных отношениях рубежа XIX - XX вв.

Культурологический подход, заявленный в работе, предполагает междисциплинарный характер исследования и позволяет с наибольшей эффективностью описать и подвергнуть анализу явления культуры, гетерогенные по своему происхождению. Используются данные, и методологический аппарат общественно-политической мысли, литературы, искусства, социальной психологии, истории философии, военно-политической истории.

Междисциплинарный характер исследования предполагает и использование методов смежных научных дисциплин: искусствоведческие и филологические методы качественного анализа материала, метод исторического генезиса.

Диссертационная работа, в которой в качестве методологической основы используется сравнительный анализ двух культурных традиций, главным образом построена на изучении и сопоставлении произведений литературы и изобразительного искусства, наиболее ярко представляющих японскую и российскую культуры.

Важной группой первоисточников являются картины русских художников конца XIX - начала XX вв.:

1. И. Билибин (1876-1942) - «Сказка о царе Салтане», 1929; Г. Нарбут (1886-1920) - «Теремок. Мизгирь», 1909, иллюстрации к сказке Г.-Х. Андерсена «Соловей», 1912; Д. Митрохин (1883-1973) - «Жизни Альмансора» Г. Гауфа, «Встреча Альмансора с Наполеоном», иллюстрации к сказке Р.Г. Густафсона

Баржа» (все 1913); А.П.Остроумова-Лебедева (1871-1955) - «Зимка», 1900, «Ветки», «Луна» (1899-1900), «Финляндия с голубым небом», «Финские озера», 1900, «Мыс Фиолант. Подражание Хиросиге», 1902; В.Д. Фалилеев -«Спящий кучер», «Гроза», «Лето», «По дороге» «Забор» и «Ветер», «Синие тени», «Голубые тени», «Озеро» и «Косари» (все 1905г.), «Окно в Ялте», 1907, «Возвращение на Шексну», 1909, «Зимнее утро», «Волна. Капри» (обе 1911); М. Добужинский (1875-1957) - «Обводный канал в Петербурге» (1902), «Канал. Харлем», «Сад» (1909-1910); М.Волошин (1877-1932) - акварели (1913-1914); «Два дерева в долине. Коктебель», «Пейзаж с озером и горами», (оба 1921); «Розовые сумерки», «Холмы, иссушенные зноем» (оба 1925), «Лунный вихрь», «Свинцовый свет» (оба 1926); А. Бенуа (1870-1960) художественное оформление поэмы «Медный всадник» А.С. Пушкина, 1903; М.Врубель (1856-1910) - «Кувшинки», 1890; Л. Бакст (1866-1924) - «Ужин», 1902; К.А. Сомов (1869-1939) - «Жар-птица: Свирель славянина», 1907; В.Борисов-Мусатов (1870-1905) - «Майские цветы», 1894, «Водоем» 1902, «Гобелен», 1901, «Изумрудное ожерелье»,1903-1904; П. Кузнецов (1878-1968) - «Натюрморт с японской гравюрой», 1912-1913;

Эти работы отобраны по критерию присутствия в них влияния японской эстетики. Анализ самих картин, а также художественной критики того времени позволил выявить базовые эстетические и мировоззренческие установки, формирующие интерес конкретных художников и российского общества в целом к японской культуре.

Подобный анализ был бы невозможен без привлечения ряда работ японских художников, известных в русской творческой среде того времени. В источниках той эпохи постоянно фигурируют имена:

2. Утамаро Китагава, Торияма Симби (1753-1808 или 1754-1806) - альбомы «Книга насекомых», «Песни раковин», 1780, серии «Десять женских характеров», начало 1790-х гг., «Замечательные красавицы шести чайных домиков», 1791-1792; «Испытания верной любви», 1800, серия «Большие головы», 1790;

Хиросигэ Андо (1787-1858) - серии «53 станции Токайдо» (1833-1834), «36 видов Фудзи» (1854-1858), «Косари», «Ветер», «По дороге», «Полдень»; Хиросиге II Утагава (1829-1869) - серии «100 Знаменитых Мест в Различных провинциях» (1859-1861), «48 Видов Знаменитых мест Эдо» (1860-1865) и другие; Хоку-сай Кацусика, Накадзима Тамэкадзу (1760-1849) - сборник «Манга», 1812, «Волна» из серии цветных и тоновых ксилографий «36 видов Фудзи», 18231829, «Путешествие по водопадам различных провинций», 1827-1833, «100 видов Фудзи», 1834-1835; Судзуки Харунобу (псевдоним - Тёэйкэн) (1717, по другим сведениям, 1724 или 1725-1770) - серия цветных ксилографий «Поэзия всех времен года», 1764-1770, «Красавицы, срывающие ветку сливы», 1764; Шунсо Хишида (1874-1911) - Wang Chao-Chun (1902 г., Храм Дзенподжи), «Черная кошка» (1903), «Шундзу» (1910); Огата Корин, Огата Корэтоми (16531743, по другим источникам - 1658-1716) - парные ширмы: «Цветение красной и белой сливы» (около 1710, «36 прославленных поэтов», «Ирисы». Их работы были также подвергнуты анализу в нашем исследовании.

Другой важной группой первоисточников являются поэтические тексты, стихи, эссе, переписка. Критерий отбора тот же. Наше внимание привлекали те произведения, где японское влияние проявляется в той или иной форме:

3. А. Белый (1880-1934) - «Петербург», «Москва под ударом», 1926, «Крещеный китаец», 1921, «Серебряный голубь», 1909; Ф. Сологуб (1863-1927) - «Мелкий бес» (начат в 1892 г., окончен в 1902 г.); Б.А. Пильняк (1894-1938) -«Рассказ о том, как создаются рассказы», 1926; А.И. Куприн (1870-1938) -«Штабс-капитан Рыбников», 1905; К. Бальмонт (1867-1942); В.Хлебников (1885-1922) - «Ладомир» (1920-1921), «Переворот во Владивостоке» (1921); В.Брюсов (1873-1924) - «Сны человечества», 1913. Здесь влияние японской поэзии и японской эстетики проявлялись наиболее ярко.

Для плодотворного выявления «японизмов» в русской литературе было необходимо привлечение образцов классической японской литературы (в первую очередь - поэзии), служившей оригинальным образцом для русской художественной элиты того времени. Так в центре нашего внимания оказались сочинения:

4. Ки-но Цураюки (882-946) - автор «Предисловия», поэтической антологии «Собрание старых и новых японских песен» («Кокинвакасю»), «Лирика Цураюки»; Мацуо Басё (1644-1694) - поэтический дневник «Узкая дорога на дальний север», 1694; Бусон Ёса, Танигути Бусон (1716-1784) - «Элегия для Хокудзю Росэна», 1745; Кобаяси Исса (1763-1827) - лирический дневник «Мой новый год весной» («Орага хару»), 1820;

5. В отдельную группу источников следует включить искусствоведческие статьи, мемуары, эпистолярные тексты, содержащие реакцию художественной критики на явление «японизма» в русском искусстве и литературе интересующего нас периода. Это критические статьи из журналов «Мир искусства», «Русский Вестник», «Искусство», «Весы», «Золотое руно», «Аполлон» и других художественных журналов начала XX века, мемуары А. Бенуа, А.П. Остроумовой-Лебедевой, В. Хлебникова, К. Бальмонта М. Волошина, М. Добужинского, Ю.П. Анненкова (1889-1971), переписка В. Брюсова.

Анализ картин, поэтических текстов, а также художественной критики того времени позволил выявить базовые эстетические и мировоззренческие установки, формирующие интерес конкретных художников, поэтов и российского общества в целом к японской культуре. Содержащиеся здесь высказывания позволяют взглянуть на японскую культуру, ее осмысление в русской традиции глазами человека того времени, а значит - приблизиться к верному пониманию природы этого явления в русской культуре.

Положения, выносимые на защиту.

Проведенное нами исследование на основе анализа источников и критическое осмысление исследовательской литературой по нашей проблематике позволили сформулировать ряд положений:

3. Одним из фактов влияния японской культуры на культуру России конца XIX - начала XX вв. является «образ Японии», сложившийся в российском общественном сознании. Наиболее популярен (как и в Европе) образ «живописной Японии» - некий эстетический идеал, не имеющий прямого отношения к подлинной Японии. Но необходимо выделить и самобытно-российский характер, который носит образ Японии и японца - «грядущего гунна», «здорового варвара» - опасного, вражеского, но по-своему привлекательного.

4. Яркими и многообразными фактами влияния японской культуры отмечена русская литература (в первую очередь поэзия) конца XIX - начала XX вв. Творчество Бальмонта, Хлебникова и Брюсова демонстрирует, что влияние японской культуры на русскую поэзию носило различный характер. Мы определили широкую амплитуду различных типов и уровней проявлений «япониз-ма» в русской культуре. Мы наблюдаем два уровня японского влияния в русской культуре: 1) мировоззренческий уровень японского влияния, который предполагает достаточно глубокое проникновение в мировоззренческий пласт «иной» культуры, как у К. Бальмонта. Изучение японской религиозно-философской концепции (синтоизм и буддизм) способствовало развитию нового миропонимания, новой эстетики, наряду с внутренними процессами развития русской культуры. Творчество К. Бальмонта демонстрирует классический пример японского влияния такого типа; 2) поверхностно-эстетический уровень, который проявился в наиболее чистом виде у В. Хлебникова, для которого характерно восприятие всего японского как другого полюса Мира, культуры. Для поэта японская эстетика - опыт «иного», который необходимо освоить, чтобы понять Всемирное Единое.

5. «Японизмы» в русском искусстве конца XIX - начала XX вв. наиболее последовательно могут быть представлены нами в творчестве художников «Мира искусства», в творчестве М. Волошина, В. Борисова-Мусатова и П. Кузнецова. Особенно сильно влияние японской гравюры на русскую графику этого периода. Неоднородный характер японского влияния в этой сфере может быть представлен в виде двух основных приемов использования японской художественной традиции в русском искусстве: 1) прием стилизации, когда художники обращались к творческим приемам японцев в изображении действительности. В этих случаях заимствования сводятся к приемам изображения неба, волн, подцветке контуров рисунка, декоративным качествам японской гравюры. Прием стилизации четко проявился в творчестве русских художников: И. Билибина, Т. Нарбута, Д. Митрохина, А. Остроумовой-Лебедевой.

Поэзия России также отмечена использованием приема стилизации:

1.1. стилизации формы и содержания (танка, хокку), при этом сохраняются традиционные образы Японии, что отражено в творчестве А. Глобы и В. Брюсова; 1.2. стилизация только формы японской поэзии, при этом содержание соответствовало европейской образной системе, что проявилось в творчестве Н. Конрада и О. Черемшановой;

Также имеет место третий случай, так называемых ложных «японизмов» - простое созвучие мотивов и образов, не обусловленное японским влиянием. Язык произведений М. Врубеля, JL Бакста, В. Борисова-Мусатова, П. Кузнецова символичен, главное - обозначить внутреннее состояние персонажей, передать цветовую гамму, заставить думать над смыслом произведения. Близость их произведений японским мастерам - в ощущении целостности мира, включенности человеческой жизни в жизнь природы и гармонии Вселенной.

6. «Японизмы» в культуре России конца XIX - начала XX вв. необходимо отнести к явлениям, имеющим структурообразующее значение для всей культурной ситуации. Японским влиянием отмечены все важнейшие сферы культуры: искусство, литература, повседневная культура. Интерес к Японии и японской культуре является важнейшим фактом общественного сознания России начала XX в. Самая важнейшая идея европейского мышления конца XIX - начала XX вв. - идея единства и взаимодействия всех сфер культуры нашла -подтверждение в японской культурной традиции, поэзия, изобразительное искусство и повседневность пребывают в органическом единстве.

Влияние японской культурной традиции на культуру России, имеющее место в конце XIX - начала XX вв. - яркий пример диалога культур, когда иная» культура творчески перерабатывается, преломляется через призму собственной культурной традиции и приводит к обогащению последней, дает толчок для ее дальнейшего плодотворного развития.

Теоретическая и практическая значимость предлагаемого диссертационного исследования состоит в том, что его материалы могут быть использованы в качестве написания обобщающих трудов по истории русско-японских отношений, а также в процессе преподавания спецкурса по истории России начала XX века. Опыт взаимодействия двух культур на рубеже XIX - XX вв., и научные рекомендации могут быть учтены в современных условиях.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на кафедре Культурологии Саратовского государственного технического университета; результаты докладывались на международных и российских научно-практических конференциях: «Синергия культуры» (Саратов, декабрь 2001 г.), «Ведущие стратегии и механизмы современного общественного развития» (Саратов, ноябрь 2003 г.), «Социальные и духовные основания общественного развития» (Саратов, март 2004г.), «Восьмые пильняковские чтения. К 110-летию со дня рождения Б.А. Пильняка» (Коломна, октябрь 2004 г.), «Социальные идеалы в стратегиях общественного развития» (Саратов, ноябрь 2004 г.), «Художественная литература как историко-психологический источник» (Санкт-Петербург, декабрь 2004 г.), «Историческая память и социальная стратификация. Социокультурный аспект» (Санкт-Петербург, май 2005 г.). «Японские мотивы в творчестве В. Брюсова (Саратов, сентябрь 2006 г.). Материалы исследования нашли свое отражение в восьми научных публикациях.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Влияние японской культуры на литературу и живопись России конца XIX - начала XX вв."

Заключение

Мир един в своем многообразии, вся история человеческого общества есть постоянное взаимообогащение народов, их обычаев, традиций, культур. Необходимо помнить, что любая культура не может существовать в замкнутом пространстве, всегда идет взаимопроникновение и обмен культурной информацией. Диалог культур - это способность понять другую культуру, приобщиться к ней, постичь ее смысл, сопрягая его со смыслом своего мировоззрения.

На основе проведенного нами анализа влияния культуры Японии на творчество русских писателей и художников, а также «образа Японии», бытовавшего в российском общественном сознании в XIX - начале XX вв., мы можем сформулировать основные выводы относительно характера знаний о Японии в России этого периода, особенностей их накопления, распространения и интерпретации в выше названных сферах.

Перед нами две непохожие друг на друга культуры. Россия - великая континентальная держава и Япония - маленькая островная страна, обе страны отличаются между собой по вероисповеданию и менталитету, однако, при этом они глубоко усваивают культуру друг друга. Различия всего духовного уклада наций, психологической организации, нравственных нормативов и эстетических принципов, в конечном счете, явились причиной того удивительного взаимного тяготения Востока и Запада, их взаимодействия, которое можно сравнить с взаимодополнением и взаимоотталкиванием сил Инь и Ян.

Итак, формирование представлений о Японии в России протекало одновременно с изменениями общественно-культурных установок общества. Российская империя в XIX - начале XX вв. переживала серьезные социокультурные процессы: крутую ломку старого строя, поиск новых путей развития, обращения к опыту других стран и народов, вступление в новое время с неким «комплексом догоняющей страны». Россия начинает активно выходить на международную арену, в этот период важную роль в формировании государственного аппарата Российской империи играло стремление воплотить западноевропейские стандарты и решать государственные задачи в рамках европейского самосознания. Таким образом, российское общество и, прежде всего, его элита в XIX - начале XX вв., находились под влиянием европейской традиции в литературе, искусстве и политических идеологиях. В рамках этого влияния актуальной для российской культуры становиться японская традиция.

Русская литература конца XIX - начала XX вв. отмечена яркими и многообразными фактами влияния японской культуры. Японское искусство сыграло важную роль в формировании в российском общественном сознании конца XIX - начала XX вв. «образа Японии». Наиболее популярен был образ «живописной и поэтической Японии» - некий эстетический идеал, не имеющий прямого отношения к подлинной Японии. Такой образ Японии воплотили в своем творчестве Н. Гумилев Б. Смиренский, Д. Шестаков. Иногда «образ Японии» выступал как модный атрибут быта. Так, например, японизм ввел в интерьер петербургских и московских салонов японские ширмы, веера, гравюры, халаты и прочее. Это ярко проиллюстрировано в романах А. Белого «Петербург», Ф. Сологуба «Мелкий бес» и в рассказе Б. Пильняка «Рассказ о том, как создаются рассказы».

В культурно-исторической ситуации в России рубежа XIX - XX вв. японское влияние выглядит на первый взгляд простым продолжением общей тенденции развития европейской культуры этого времени, даже кажется всего лишь подражанием очередной западной моде. Но проведенный анализ материалов (поэзия, искусство, мемуарная литература) позволяет доказать, что помимо «западного» пути проникновения японизмов в культуру России существовал и второй путь - непосредственные контакты с Японией и ее культурой для российской художественной интеллигенции.

Самобытно-российский характер носит образ Японии и японца - как «грядущего гунна», «здорового варвара» - опасного, вражеского, но по-своему привлекательного. Таким предстает японец в рассказе А. Куприна «Штабс-капитан Рыбников», таким его видят В. Вересаев «На японской войне» и А. Белый в романе «Петербург».

В творчестве российских писателей и художников интерес к японской эстетике часто перекликается с вниманием к народному русскому искусству.

Творчество К. Бальмонта, В. Хлебникова и В. Брюсова демонстрирует, что влияние японской культуры на русскую поэзию носило различный характер. Мы наблюдаем два уровня японского влияния в русской культуре:

1. мировоззренческий уровень японского влияния, который предполагает достаточно глубокое проникновение в «иную» культурную традицию как у Бальмонта, который испытывал искренний и серьезный интерес к японской культуре. Изучение японской религиозно-философской концепции (индуизм и буддизм) способствовало развитию нового миропонимания, новой эстетики, наряду с внутренними процессами развития русской культуры. Творчество Бальмонта демонстрирует классический пример японского влияния такого типа.

2. поверхностно-эстетический уровень, который проявился в наиболее чистом виде у Хлебникова. Для этого поэта характерно восприятие всего японского как другого полюса Мира, культуры. Для него японская эстетика - опыт «иного», который необходимо освоить, чтобы понять Всемирное Единое. При этом глубокого проникновения в самобытную японскую традицию не происходит. Достаточно поверхностно знакомство поэта с наиболее популярными в Европе образцами японской поэзии (танка и хокку), отобранными и воспринятыми, как пример экзотического.

Культурное взаимодействие того времени способствовало становлению новой философии - философии текучего, изменчивого мира, в связи с этим русские поэты и художники испытывали острую потребность не просто в обновлении новых художественных средств, но и в осмыслении «новой философии». Они стремились как к проникновению в мельчайшие детали жизни природы, к ее философскому осмыслению, так и к пониманию эстетических потребностей в повседневной жизни и постановке острейших социальных проблем.

Опираясь на материалы исследования, можно отметить: главное, что открыли для себя деятели российской культуры в наследии Японии, таилось не только в области технических приемов живописи и поэзии, рационально-логических построений, но в идее гармонии между небом, землей и человеком, в постижении миросозерцания и печального очарования проходящей жизни. Культура Японии приходила в Россию кружным путем, через Запад, в первую очередь через французских, английских художников - Э. Дега, К. Моне, Бердслея, Гогена, Бинга, которые первыми стали использовать японские мотивы в своем творчестве. Впитывая в себя западную стилизацию Востока, русские художники и поэты на ее основе искали и создавали свой образ Востока - образ, основанный на способности человека видеть мир непосредственно, способность образного, не понятийного мышления, интуитивного постижения законов бытия. Знакомство с японским искусством оказалось плодотворным для европейских и русских художников не только на пути создания нового пластического языка, но и менявшегося взгляда на мир с иными ценностными ориентирами. Оно послужило обогащению визуального опыта мастеров и открыло им существование другого типа творческой фантазии, возможность принципиально новых точек зрения на привычное и повседневное. Использование опыта японских мастеров происходило в рамках собственного стиля художника. Художники и поэты искали новые подходы в своем творчестве, для достижения максимальной выразительности.

Сопоставление русских мастеров с японскими графиками, таких как Хо-кусай, Хиросиге, Утамаро дает нам полное основание говорить о свободном диалоге столь различных культур как японская и русская культуры, говорить о соприкосновении российского искусства с духовной культурой Японии в XX веке, существенно обогатившей культурный фонд, повлиявший на круг его интересов, в том числе, в отношении собственных традиций. В творчестве русских художников, Л. Бакста, И. Билибина, Д. Митрохина, М. Врубеля, В. Борисова-Мусатова, П. Кузнецова - звучит тема нездешней красоты Востока, его органической целостности и музыкальной мелодичности. Дальний Восток привлек своей органичностью, новой выразительностью пейзажных образов, эмоциональностью языка японского искусства.

Помимо приведенной выше типологии японского влияния на российскую культуру рубежа XIX - XX вв., необходимо сформулировать классификацию приемов «японизма», наблюдаемых в российском искусстве и литературе этого времени. Проведенный анализ позволил выделить два основных приема использования культурной традиции Японии.

1. Первый прием.

Прием стилизации, когда художники и поэты обращались к творческим приемам японцев в изображении действительности. В этих случаях заимствования сводятся к приемам изображения неба, волн, подцветке контуров рисунка, декоративным качествам японской гравюры. Прием стилизации четко проявился в творчестве русских художников: И. Билибина, Т. Нарбута, Д. Митрохина, А. Остроумовой-Лебедевой.

В иллюстрации И. Билибина к «Сказке о царе Салтане» (1929), изображающей бочку в волнах, сказывается влияние Хокусая и его «Волна» из серии «36 видов Фудзи». Билибин заимствует прием гравюр Хокусая для того, чтобы внести разнообразие в рисунок, позволили ему дать намек на глубину, необходимую в сюжете.

В творчестве Т. Нарбута, приемы графической стилизации японских элементов, заметны в рисунке книги 1909 г. «Теремок. Мизгирь». Силуэты деревьев, дождь Нарбут делает похожими на изображения с японских гравюр.

В произведениях Д. Митрохина, мотив и характер расцветки контурного рисунка имитируют стилистику японских цветных гравюр. В качестве примера можно указать иллюстрации к сказке Р.Г. Густафсона «Баржа».

Творческий метод А. Остроумовой-Лебедевой, плоскостность изображения, принцип гармонизации цветов, техника раската и пластика линии рисунка, сближают ее работы с японской гравюрой. Образы в гравюрах «Зимка» «Ветки», «Луна» явно связаны с японским искусством.

Как искусство, так и поэзия России отмечена использованием приема стилизации.

1.1. стилизации формы и содержания (танка, хокку), при этом сохраняются традиционные образы Японии, что отражено в творчестве А. Глобы и В. Брюсова.

1.2. стилизация только формы японской поэзии, при этом содержание соответствовало европейской образной системе, что проявилось в творчестве Н. Конрада и О. Черемшановой.

Понятие стилизация, как нельзя лучше подходит для определения экспериментов в их творчестве, т.к. отражает внешние заимствования формы, приемы изображения контуров рисунка и стиха.

2. Второй прием.

Использование японских мотивов в рамках своего собственного творчества, когда русские поэты и художники трансформируют японскую культуру применительно к своим задачам. Художники и поэты - Я. Добужинский, М. Волошин, Ю. Анненков - интерпретировали язык японского искусства, вплетая его в ткань собственного художественного метода.

Так в своих пейзажах М. Добужинский интерпретировал впечатление от японских гравюр, творчески претворяя эстетический опыт их авторов. Он достиг изысканной и острой выразительности силуэтов деревьев и линий узора. В работах «Обводный канал в Петербурге», «Канал. Харлем», «Сад» - тема большого белого пятна, придает работам японский характер.

В работах М. Волошина чувствуется сходство с японскими цветными гравюрами, но при этом никак нельзя назвать его работы стилизацией японских гравюр. Культура Японии была для него одним из источников вдохновения его творчества, он усвоил и трактовал особенности японского миропонимания по-своему, создавая свои произведения в духе традиций русской живописи.

Третий прием, который можно обозначить как «ложные» японизмы в творчестве российских писателей и художников, простое созвучие мотивов и образов, не обусловленного собственно японским влиянием. Язык произведений М. Врубеля, Л. Бакста, В. Борисова-Мусатова, П. Кузнецова - символичен и метафоричен, главное было обозначить внутреннее состояние персонажей, передать цветовую гамму, заставить думать над смыслом произведения, требуя от зрителя внутренней затраты энергии. Близость их произведений японским мастерам в ощущении целостности мира, включенности человеческой жизни в жизнь природы и гармонии Вселенной.

Приметы «японизма» в работе Л. Бакста «Ужин» позволяют найти если не прямые, то близкие аналогии среди японских гравюр. Сходство работ М. Врубеля с японскими художниками еще более символично и условно, чем работы Бакста. Это «совпадения» свойственные мастерам стиля модерн и японских художников. Его акварели «Кувшинки», имеют сходство с «Кувшинками» К. Моне, который многое взял у японских мастеров, и с принципами построения декоративной росписи японских мастеров.

В. Борисов-Мусатов сопоставим с японскими мастерами органическим соответствием всех элементов композиции его картин друг другу, фигур и природного фона, нарядов героинь и их движений. Содержательность его произведений «Водоем», «Изумрудное ожерелье», «Весенний вечер» определяется не глубиной отдельных человеческих образов, а их соотношениями в образной системе картины.

Поиску новых форм выражения, было посвящено творчество П. Кузнецова. В картине П. Кузнецова «Натюрморт с японской гравюрой» живописные видения почти ирреальны, собраны из образов-теней, обозначающих едва уловимые движения души.

Итак, интерес к японской культуре проявился в сфере литературы и живописи, оказав значительное влияние не только на художественные методы, но и на умы русских деятелей культуры. Роль и значение культурных контактов России и Японии определяются творческими результатами этих связей - созданием эстетических ценностей, являющихся вкладом в национальную и мировую культуру.

Таким образом, вопрос о контактах разных культур друг с другом, о взаимовлияниях в сфере художественного творчества - часть общей проблемы взаимоотношений русского и японского народов, различающихся по своим взглядам на мир, на место и роль человека в нем, на пути экономического и государственного устройства. Это также вопрос об отношении к чужому историческому опыту, его усвоению или неприятию, что связано с национальным самосознанием, духовным климатом той или иной эпохи, особенностями этнопсихологии народа. По своей природе любая культура не может существовать в замкнутом пространстве, ибо даже отрицание «чужого» предполагает его сравнение со «своим», становясь фактом духовной жизни, не проходящим бесследно.

В заключении необходимо сказать, что диалог культур предполагает не просто узнавание чего-то нового в другом, но и особую гибкость, предрасположенность к углубленному общению с чужим и нетождественным, чтобы на этой основе прийти к более полному осмыслению бытия, в том числе в художественном творчестве.

Актуальным становится и для Запада и для Востока движение друг к другу. Одно из направлений этого движения показывает данное исследование; особого рода «паломничество», имеющее целью не просто «знакомство» с духовной культурой другого региона, но погружение в нее для наведения мостов между двумя мирами и поиска не столько готовых истин, сколько пути собственного внутреннего совершенствования.

Для российской творческой и интеллектуальной элиты рубежа XIX - XX вв. познание Японии не было самоцелью. Японская традиция как опыт «иного» предоставляла российскому художнику и писателю богатый материал для поиска новых оснований мировосприятия, новых эстетических установок.

Список научной литературыКоньшина, Наталия Дмитриевна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Анненков Ю. Дневники моих встреч. Цикл трагедий / Ю. Анненков. М. : Объединение «Созвучие», 1991. - 341 с. - ISBN 5-02 354754-2.

2. Бальмонт К.Д. Зовы древности. Гимны. Песни и замыслы древних / К.Д. Бальмонт.-М., 1923.-412 с.

3. Бальмонт К.Д. Избранное : Стихотворения. Переводы. Статьи / К.Д. Бальмонт. М.: Правда, 1991. - 608 с. - ISBN 5-02-248756-2.

4. Бальмонт К.Д. Япония, изъяснительные замечания // К.Д. Бальмонт Светлый час / сост. В. Крейд. М.: Республика, 1992. - 589 с. - ISBN 5-022486757-2.

5. Белый А. Арабески. Книга статей / А. Белый. М., 1905.

6. Белый А. Крещеный китаец / А. Белый. М. : Панорама, 1992. - 235 с. -ISBN 5-85220-064-6.

7. Белый А. Критика. Эстетика. Теория символизма / А. Белый. Т. 1. - М. : Худож. лит., 1994. - 571 с. - ISBN 5-280-00517-9.

8. Белый А. Начало века / А. Белый ; сост. и комм. А.В. Лаврова. М. : Худож. лит., 1990. - 687 с. - ISBN 5-280-00518-5.

9. Белый А. Петербург / А. Белый. Ростов-Н/Д. : Феникс, 2000. - 480 с. -ISBN 5-222-01394-4.

10. Белый А. Символизм как миропонимание / А. Белый ; сост. Л.А. Сугай. -М.: Республика, 1994. 528 с. - ISBN 5-250-02224-3.

11. Белый А. Сочинения : В 2 т. / А. Белый ; вступит, ст. С. Пискунова. М. : Худож. лит., 1990.

12. Белый А. Стихотворения / А. Белый. М. : Книга, 1989. - 174 с. - ISBN 57633-0273-7.

13. Бердяев Н.А. Кризис искусства / Н.А. Бердяев. М. : Наука, 1990. - 47 с. -ISBN 5-7100-0005.

14. Бердяев Н.А. Проблема Востока и Запада в религиозном сознании Вл. Соловьева / Н.А. Бердяев. М., 1911. - 354 с.

15. Билибин И.Я. Альбом / И.Я. Билибин : сост. И. В. Голынец. JI. : Аврора, 1988.-227 с.

16. Богданович Т. Очерки из прошлого и настоящего Японии / Т. Богданович. -СПб., 1905.-439 с.

17. Борисов-Мусатов В. / В. Борисов-Мусатов ; сост. М. Киселева. М. : Белый город, 2001. - 48 с. - ISBN 5-02-358894-6.

18. Борисов-Мусатов В. Из собрания государственной Третьяковской галереи. Париж 1895-1898 / авт. и сост. И.М.Гофман. М. : Изобразительное искусство, 1989.-48 с.

19. Борисов-Мусатов В. Серия «русские художники» / авт. и сост. А.А. Русакова. Изд. 2. - JI.: Аврора, 1979. - 241 с.

20. Брюсов В. Неизданное и несобранное. Стихи, проза / В. Брюсов. М. : Ключ : Книга и бизнес, 1998. - 332 с.

21. Брюсов В. Собр. соч. в 7 т. / В. Брюсов ; под ред. П.Г. Антокольского. -Т.1. Стихи. Поэмы. - М.: Худож. лит., 1973. - 670 с.

22. Брюсов В.А. Стихотворения / В.А. Брюсов. Ставрополь, 1982. - 286 с.

23. Вересаев В. На японской войне / В. Вересаев. Минск : Нар. Асвета, 1988. - 494 с.26.Весы.-М, 1904-1909.

24. Волошин М. Жизнь «бесконечное познание». Стихотворения и поэмы. Проза. Воспоминания современников. Посвящение / М. Волошин ; сост., подгот. текстов, вступ. ст., краткая биохроника, комм. В.П. Купченко. М. : Педагогика-Пресс, 1995. - 576 с.

25. Волошин М. Из литературного наследия. Из неизданного / М. Волошин -Вып.2. СПб.: Алтея, 1999. - 297 с.

26. Волошин М. Коктебельские берега. Таврия / М. Волошин. Симферополь, 1990.-248 с.

27. Волошин М. Лики творчества / М. Волошин. Л.: Наука, 1988. - 848 с.31 .Волошин М. Пути России : Стихотворения и поэмы / М. Волошин ; сост., авт. послесловия и примечания А. Зорина. М. : Современник, 1992. -247с.

28. Волошин М. Стихотворения / М. Волошин ; сост. Л. Евстигнеева. М.: Терра, 1997.-464 с.

29. Воспоминания о Максимилиане Волошине : сборник. М.: Сов. писатель, 1990. - 720 с. - ISBN - 5-08-045038-3.

30. Воспоминания о Серебряном веке / сост. В. Крейд. М.: Республика, 1993. -588 с.

31. Гартман С. Японское искусство / С. Гартман. СПб., 1908. - 104 с.

32. Гессе-Вартег Э. Япония и японцы. Жизнь, нравы и обычаи современной Японии / Э. Гессе-Вартег. СПб., 1902. - 280 с.

33. Гоген Поль. Взгляд из России. Альбом-каталог/ сост. М. Бесонова. М. : Сов. художник, 1990. - 363 с. - ISBN 5-02-847521-6.

34. Гонкуры Э. и Ж. Дневник. Записки о литературной жизни. Избранные страницы : В 2 т. Э. и Ж. Гонкуры, пер с франц., сост. и комм. С. Лейбович. М.: Худож. лит., 1964.

35. Грабарь И. Японская цветная гравюра на дереве / И. Грабарь. М., 1903. -25 с.

36. Графика А.П. Остроумовой-Лебедевой. Гравюра и акварель ; сост. М.Ф. Киселев. М.: Искусство, 1984. - 136 с.

37. Гумилев Н. Стихотворения и поэмы. М.: Худож. лит., 1988. - 503 с.

38. Гюмбер Э. Живописная Япония / Э. Гюмбер. СПб., 1870.

39. Добужинский М.В. Воспоминания / М.В. Добужинский. М. : Наука, 1987.-480 с.

40. Добужинский М.В. Живопись. Графика. Театр / М.В. Добужинский. М. : Изобр. искусство, 1982. - 203 с.

41. Достоевский Ф.М. Избранные сочинения / Ф.М. Достоевский ; сост. Н.И. Якушина. М.: Худож. лит., 1990. - 604 с. - ISBN 5-154-0251-7.

42. Елисеев С. Японская литература / С. Елисеев // Литература Востока. -Пг., 1912.

43. Зибольд Ф. Путешествие по Японии, или описание Японии в физическом, географическом и историческом отношении : в 3 т. / Ф. Зибольд. СПб., 1854.

44. Иэнаго Сабуро История японской культуры / Иэнаго Сабуро ; пер. с япон. А. Донина- М.: Прогресс, 1972. 230 с.

45. Кавабата Ясунари. Тысячекрылый журавль. Снежная страна. Новеллы. Рассказы. Эссе / Кавабата Ясунари ; пер. с яп. В. Марковой. М.: Худож. лит., 1971.-569 с.

46. Кокинвакасю : собрание старых и новых песен Японии / пер. с япон. А. Донина. М.: АО Изд-во Радуга, 1995. - 197 с.

47. Коневский И. Стихи и проза / И. Коневский. М., 1904.

48. Костылев В. Очерки по истории Японии / В. Костылев. СПб., 1889. -446 с.

49. Куприн А.И. Штабс-капитан Рыбников // А.И. Куприн / Куприн А.И. Роман. Повести. Рассказы. Нальчик, 1982. - 380 с.

50. Лаутер И. Япония страна восходящего солнца прежде и теперь / И. Лаутер.-СПб., 1902.-Т. 1.-612 с.

51. Маковский С.К. Страницы художественной критики / С.К. Маковский. -СПб.: Пантеон-Аполлон, 1909. Т. 1. - 170 с.

52. Маковский С.К. Японцы. Выставка работ Китаева / С.К. Маковский // Страницы художественной критики. СПб., 1909. - Кн. 1. - С. 19-32.

53. Мандельштам О.О. Стихотворения, проза, записная книжка / 0.0. Мандельштам. Ереван : Хорурдаин Грох, 1989. - 384 с.

54. Мгебров А.А. Жизнь в театре / А.А. Мгебров. M.-JL, 1932. - 349 с.

55. Мейерхольд В.Э. Бенуа режиссер. Статьи. Письма. В 2 ч. / В.Э. Мейерхольд. - М., 1968.

56. Мейерхольд В.Э. в русской литературной критике : 1892-1918. М. : APT, 1997. - 527 с. - ISBN 5-02-741236-06.

57. Митрохин Д.И. Рисунок. Акварель. Гравюра и литография. Книжное оформление и иллюстрация / Д.И. Митрохин. М.: Сов. художник, 1988. -104 с.

58. Новаковский С. И. Япония и Россия / С.И. Новаковский. Токио, 1918. -210 с.

59. Новаковский С.И. Публичные лекции, посвященные изучению Востока и Англии / С.И. Новаковский. Саратов, 1916. - С. 6-9.

60. Пильняк Б.А. Расплескнутое время : Романы. Новеллы. Рассказы / Б.А. Пильняк. М.: Сов. писатель, 1990. - 608 с.

61. Позднеев Д. М. Материалы по истории Северной Японии и ее отношений к материку Азии и России / Д.М. Позднеев. Иокогама, 1889. - 307 с.

62. Поздняков Н.И. Японская поэзия / Н.И. Поздняков. М., 1914.

63. Северянин И. Стихотворения и поэмы. 1918-1941 / И. Северянин ; сост. Ю. Киселева. М.: Профиздат, 2000. - 272 с.

64. Сидоров А.А. Обри Бердслей. Жизнь и творчество / А.А. Сидоров. М., 1917.-90 с.

65. Симадзаки Тосон. Нарушенный завет / Симадзаки Тосон ; пер. с япон. Т. Редько. М.: Худож. лит., 1990. - 526 с.

66. Синтаро Накамура. Японцы и русские/ Синтаро Накамура ; пер. с япон. Т. Редько. М.: Прогресс, 1983. - 304 с.

67. Соловьев B.C. Россия между Европой и Азией : Евразийский соблазн / B.C. Соловьев. М.: Наука, 1993.-491 с.

68. Соловьев B.C. Сочинения : в 2 т. / B.C. Соловьев. М.: Наука, 1989.

69. Соловьёв B.C. Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории / B.C. Соловьёв / Соловьёв B.C. Собр. соч. : в 2 т. М. : Фирма Пик, 1991.-С. 642-687.

70. Сологуб Ф. Мелкий бес. Стихотворения. Рассказы. Сказочки / Ф. Сологуб. М.: Олимп, 1999. - 502 с.

71. Стоун И. Жажда жизни / И. Стоун ; пер. с англ. Н. Банников. М. : Худож. лит., 1991. - 252 с.

72. Толстой JT.H. Что такое искусство? / JT.H. Толстой ; сост., вступ. ст. и комм. В.В. Основина. М.: Современник, 1985. - 592 с.

73. Фтабатэй Симэй Мои принципы художественного перевода / Фтабатэй Симэй ; пер. с япон. Е.М. Пинус // Восточный альманах. М. : Худож. лит., 1957.-Вып. 1.-С. 366-372.

74. Хани Горо. История японского народа / Хани Горо. М., 1957. - 214с.

75. Хлебников В. Ладомир : Поэмы / В. Хлебников ; ред. и комм. Н. Харджиева. М.: Современник, 1985. - 100 с.

76. Хлебников В. Неизданные произведения. Поэмы и стихотворения / В. Хлебников; ред. и комм. Н. Харджиева. М., 1940. - 410 с.

77. Хлебников В. Собрание сочинений. Поэмы и «сверхповести», драматические произведения / В. Хлебников. СПб. : Академический проект, 2001. - Т.2. - 448 с.

78. Хлебников В. Собрание сочинений. Проза, статьи, декларации, письма / В. Хлебников. СПб.: Академический проект, 2001. - Т.З - 685 с.

79. Черемшанова О. Склеп / О. Черемшанова. Л., 1925. - 85 с.

80. Энциклопедический словарь / Ф.А. Брокгауз, И.А. Эфрон. СПб. : Типография Акц. общ. Брокгауз-Ефронъ. - Т.41 А. - 1904. - С. 697-789.1.. Исследования

81. Абаев Н.В. Чань-буддизм и культурно-психологические традиции в средневековом Китае / Н.В. Абаев. Новосибирск, Наука, Сиб. отд., 1989. -271 с.-ISBN 5-02-029186-2.

82. Азадовский К.М. Бальмонт и Япония / К.М. Азадовский, Е.М. Дьякова. -М.: Наука, 1991. 187 с. - ISBN 5-02-016722-3.

83. Аннинский JI.A. Серебро и чернь : русское, советское, славянское, всемирное, в поэзии серебряного века / JI.A. Аннинский. М.: Книжный сад, 1997. - 224 с. - ISBN - 5-02-145238-2.

84. Аскольдов С.А. Творчество А. Белого / С.А. Аскольдов // Альманах «Литературная мысль». Кн. 1. - Пг., 1922.

85. Астон В.Г. История японской литературы / В.Г. Астон; пер. В. Мендрина, под ред. Е. Спальвина. Владивосток, 1904. - 326 с.

86. Ашукин И. Валерий Брюсов в автобиографических письмах, воспоминаниях современников и отзывах критики / И. Ашукин. М. : Федерация, 1929. - 404 с.

87. Бабенчиков М.В. Мастера современной гравюры и графики. Ю.П. Анненков / М.В. Бабенчиков. М.-Л., 1928. - 97 с.

88. Балабанович Е.З. Чехов и Чайковский / Е.З. Балабанович. М. : Моск. рабочий, 1978.-380 с.

89. Балл ер Э.А. Преемственность в развитии культуры / Э.А. Баллер. М.: Наука, 1969.-294 с.

90. Ю.Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики : исследования разных лет / М.М. Бахтин. М.: Худож. лит., 1975. - 502 с.

91. П.Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского / М.М. Бахтин. М. : Советская Россия, 1979. - 318 с.

92. Белецкий П.А. Г.И. Нарбут / П.А. Белецкий. JI. : Искусство, 1985. -240 с.

93. Белецкий П.А. Одержимый рисунком (повесть о художнике Хокусае) / П.А. Белецкий. М., 1970. - 176 с.

94. М.Богданов А.А. А.П. Остроумова-Лебедева / А.А. Богданов. Л. : Художник РСФСР, 1976. - 256 с.

95. Бонград-Левин Г. Индийская культура в творчестве К.Д. Бальмонта / Г. Бонград-Левин. М. : Худож. лит., 1990. - 350 с. - ISBN 5-02-0182540115-1.

96. Борисова Е.А. Русский модерн / Е.А. Борисова, Г.Ю. Стернин. М. : Искусство, 1998.-359 с.

97. Бродский В.Е. Японское классическое искусство / В.Е. Бродский. М. : Искусство, 1969.-288 с.

98. Булгакова Е.И. Что за страна Япония / Е.И. Булгакова. Ростов-Н/Д., 1904.-47 с.

99. Васильев Л.С. История Востока / Л.С. Васильев : В 2 т. М. : Высшая школа, 1993.

100. Волошин М. С. Сарьян / М. Волошин // Аполлон. 1913. - № 9. - С.5-18.21 .Виноградова Н. Японское искусство / В. Виноградова // Борьба запрогрессивное реалистическое искусство в зарубежных странах. М. : Искусство, 1975. - С. 273-303.

101. Володина Т.И. Модерн : проблемы синтеза искусств / Т.И. Володина // Художественные модели мироздания. Кн.1 - М. : НИИ PAX, 1997. -С. 261-276.

102. Волошинов А.В. Математика и искусство. 2-е изд., дораб. и доп. / А.В. Волошинов. М. : Просвещение, 2000. - 399 с. - ISBN 5-09-008033-X.

103. Воронова М. Тойо Ода / М. Воронова. М.: Искусство, 1956. - 32 с.

104. Восток и Запад : Литературные взаимосвязи в зарубежных исследованиях. Сборник обзоров. М.: Академия наук, 1989. - 304 с.

105. Восток и русское искусство в конце XIX начале XX в. / сост. Е.С. Львова, М.Б. Мысина. - М.: Сов. писатель, 1978. - 24 с.

106. Гарин И. Серебряный век / И. Гарин : В 3 т. М. : Терра, 1999. - Т. 1. -720 с.

107. Гаспаров М.Л. Считалка Богов. О пьесе В. Хлебникова «Боги» / М.Л. Гаспаров // Мир В. Хлебникова. Статьи. Исследования (1911-1998) / сост. В.В. Иванова, З.С. Паперный, А.Е. Парнис. М. : Языки русской культуры, 2000. - 880 с. - ISBN 5-02-487589-2.

108. Гачев Г. Национальные образы мира / Г. Гачев. М. : Сов. писатель, 1988.-498 с.

109. Горегляд В.Н. Некоторые тенденции развития японской культуры / В.Н. Горегляд // Япония : идеология, культура, литература. М., 1989. - С. 4-6.

110. Григорьев В.П. Будетлянин / В.П. Григорьева. М. : Языки русской культуры, 2000. - 816 с.

111. Григорьева Т.П. Дао и Логос : встреча культур / Т.П. Григорьева. М. : Наука, 1992.-422 с.

112. Григорьева Т.П. Образы мира в культуре : встреча Запада с Востоком / Т.П. Григорьева // Культура, человек и картина мира. М., 1987. - С. 262299.

113. Григорьева Т.П. Одинокий странник. О японском художнике Куникидо Доппо / Т.П. Григорьева. М.: Наука, 1967. - 255 с.

114. Григорьева Т.П. Синергетическая модель японской культуры / Т.П. Григорьева // Синергетическая парадигма. Нелинейное мышление в науке и искусстве. М.: Прогресс-Традиция, 2002. - С. 274-294.

115. Гришелева Л.Д. Формирование японской национальной культуры конца XVI начала XX в. / Л.Д. Гришелева. - М.: Наука, 1986. - 286 с.

116. Гришковская Л.Л. Из истории культурных взаимосвязей Японии и Европы / Л.Л. Гришковская. М.: Наука, 1972. - 108 с.

117. Гусарова Л.П. Мир искусства / Л.П. Гусарова. М. : Художник РСФСР, 1972.-21 с.

118. Долгополов Л.К. А. Белый и его роман «Петербург» / Л.К. Долгополов. -М.: Сов. писатель, 1988. 416 с.

119. Долин Л.А. Японская поэзия на Западе : перевод-стилизация-адаптация / Л.А. Долин // Взаимодействие культур Востока и Запада. М. : Наука, 1987.-Вып. 1.-С. 89-126.

120. Дуганов Р.В. В. Хлебников : природа творчества / Р.В. Дуганов. М.: Сов., писатель, 1990. - 352 с.

121. Житков Б.В. Культура Востока и Запада / Б.В. Житков. Ростов-Н/Д.:, Феникс, 1983.-115с.

122. Иванов В.В. Эйзенштейн и культуры Японии и Китая / В.В. Иванов // Восток-Запад. Исследования. Переводы. Публикации. М. : Наука, 1988.- С. 279-289.

123. Иванова Г.Д. Русские в Японии конце XIX начале XX в. / Г.Д. Иванова.- М.: Вост. лит., 1993. 168 с.

124. Иванов-Разумник Р.В. Вершины. А. Блок., А. Белый / Р.В. Ивано-Разумник. СПб., 1923.-261 с.51 .Ивнев Р. Избранное М.: Худож. лит., 1985. - 201 с.

125. Ильев С.П. Художественное пространство в романе «Петербург» А. Белого / С.П. Ильев // Вечные ценности в русской культуре и литературе XX в. Грозный, 1991. - С. 90-115.

126. Искржицкая Н.Ю. Культурологический аспект литературы русского символизма / Н.Ю. Искржицкая. М.: Изд-во рос. ун-та., 1997. - 224 с.

127. Искусство стран и народов мира : Архитектура. Живопись. Скульптура. Графика / сост. Б.В. Иогансон. М. : Сов., энциклопедия, 1981. - Т. 5. -С. 591-685.

128. История Японии : сборник исторических произведений. 2-е изд., доп. / сост. С.А. Шумов, А.Р. Андреев / М.: Евролинц, 2003. - 504 с.

129. Каган М. Проблема Восток-Запад в философии культуры : взаимодействие художественной культуры / М. Каган. М.: Наука, 1994. -158 с.

130. Калинин Э.Ю. Диалог культур и проблема самоорганизации в современной науке / Э.Ю. Калинин // Философия истории : диалог культур. М., 1989. - С. 59-62.

131. Кириченко Е.В. Эстетические утопии «Серебряного века» в России / Е.В. Кириченко // Художественные модели мироздания. М., 1999. - кн.2. -С. 21-24.

132. Кожевникова И.П. Варвара Бубнова русский художник в Японии / И.П. Кожевникова. - М., 1984. - 89 с.

133. Коломиец А.С. «Манга» сборник рисунков Хокусая / А.С. Коломиец. -М.: Изобразительное искусство, 1967. - 136 с.

134. Коломиец А.С. Гравюры Утамаро в жанре «Окуби-э» / А.С. Коломиец // Сокровища искусств стран Азии и Африки. Вып. 2. - М.: Мысль, 1976. -146 с.

135. Коломиец А.С. Гравюры Утамаро в жанре «Окуби-э» / А.С. Коломиец // Сокровища искусств стран Азии и Африки. Вып. 2. - М.: Мысль, 1976. -146 с.

136. Коломиец А.С. Современная гравюра и ее мастера / А.С. Коломиец. М.: Изобразительное искусство, 1974. - 383 с.

137. Конрад Н.И. Запад и Восток / Н.И. Конрад. М. : Вост. лит., 1972. -496 с.

138. Конрад Н.И. Очерки японской литературы. Статьи и исследования / Н.И. Конрад. М.: Худож. лит., 1973. - 462 с.

139. Конрад Н.И. Столетие японской революции / Н.И. Конрад // Конрад Н.И. Избранные труды. История. М.: Наука, 1974. - С. 31-66.

140. Кочик О. Живописная система Борисова-Мусатова / О. Кочик. М. : Искусство, 1980.-234 с.

141. Кузмин М.А. К.А. Сомов / М.А. Кузмин. Пг., 1916.

142. Кузмин М.А. Творчество Д.И. Митрохина / М.А. Кузмин. М.: Гос. изд-во, 1922.-132 с.

143. Кузнецов Ю.Д. История Японии, в 2 т. / Ю.Д. Кузнецов, Г.Б. Навлицкая, И.М. Сырицын. М.: Высшая школа, 1988. - Т. 1. - 432 с.

144. Купченко В. Жизнь Максимилиана Волошина. Документальные повествования / В. Купченко. СПб.: Звезда, 2000. - 400 с. - ISBN 5-02742354-1.

145. Купченко В. Странствия М. Волошина. Документальное повествование / В. Купченко. СПб.: Изд-во LOGOS, 1997. - 544 с.

146. Левидов A.M. Автор-образ-читатель / A.M. Левидов. Л. : Изд-во ЛГУ, 1983.-350 с.

147. Лещенко Н.Ф. Востоковеды, которых мы потеряли // Япония. Ежегодник. 1996-1997.-С. 215.

148. Лотман Ю.М. К построению теорий взаимодействия культур (семиотический аспект) / Ю.М. Лотман. Избранные статьи: в 3 т. Т.З. -Таллинн, 1993.-496 с.

149. Максимов Д.Е. В. Брюсов. Поэзия и позиция / Д.Е. Максимов. М.: Сов. писатель, 1969. - 240 с.

150. Максимов Д.Е. О романе-поэме А. Белого «Петербург»: к вопросу о катарсисе / Д.Е. Максимов. Русские поэты начала века. М. : Сов. писатель, 1986. - 404 с.

151. Малинина Е.Е. И.С. Тургенев и Кавабата Ясунари. Опыт типологического сопоставления / Е.Е. Малинина // 100 лет русской культуре в Японии. -М.: Наука, 1989.-С. 92-112.

152. Мильдон В. Бесконечность мгновения : национальное в художественном сознании / В. Мильдон. М. : Сов. писатель, 1992. - 432 с. - ISBN 5-02523697-3.

153. Мимина Э.В. Пейзажи М. Волошина / Э.В. Мимина. Л. : Художник РСФСР, 1970.-21 с.81 .Неклюдова М.Г. Традиции и новаторство в русском искусстве конца XIX начала XX вв. / М.Г. Неклюдова. - М.: Искусство, 1991. - 396 с.

154. Николаев А. А. Очерки по истории японского народа / А.А. Николаев. -СПб., 1905.-217 с.

155. Николаева Н.С. Диалог в искусстве : Япония-Европа / Н.С. Николаева. -М.: Искусство, 1996. 389 с.

156. Николаева Н.С. Современное искусство Японии / Н.С. Николаева. М. : Искусство, 1968. - 237 с.

157. Петров Д.В. Механизм формирования стереотипов Японии и японцев в России / Д.В. Петров // Япония и мировое сообщество. М.: Наука, 1994. -С. 39-62.

158. Победова О.И. Е. Лансере : 1875-1946 / О.И. Победова. М. : Искусство, 1961.-419с.

159. Пронников В. Икэбана, или Вселенная, запечатленная в цветке / В. Пронников. М.: Наука, 1985. - 175 с.

160. Пунин Н.И. Павел Кузнецов / Н.И. Пунин. М.: Искусство, 1976. - 260 с.

161. Ревалд Дж. История импрессионизма / Дж. Ревалд ; пер. с англ. А. Жуков. М.-Л.: Искусство, 1959. - 415 с.

162. Рехо К. Русская классика и японская литература / К. Рехо. М. : Худож. лит., 1987.-352 с.

163. Розенберг О. О. Введение в изучение буддизма на Дальнем Востоке / О.О. Розенберг. СПб., 1919. - 72 с.

164. Розенберг 0.0. Труды по буддизму / 0.0. Розенберг. М. : Наука. Главная редакция восточной литературы, 1991. - 294 с.

165. Романов Н.И. В. Фалиев / Н.И. Романов. Пб.: Гос. изд-во, 1923. - 94 с.

166. Русаков Ю.А. Д.И. Митрохин / Ю.А. Русаков. Л.-М.: Искусство, 1966. -207 с.

167. Русакова А.П. В. Борисов-Мусатов / А.П. Русакова. Л., 1979. -321 с.

168. Русакова А.П. Павел Кузнецов / А.П. Русакова. М.: Искусство, 1977. -283 с.

169. Русское искусство между Западом и Востоком : материалы конф. / отв. ред. Д.В. Сарабьянов. М.: Гос. инст. искусствознания, 1997. - 358 с.

170. Сарабьянов Д.В. История русского искусства конца XIX начала XX в. / Д.В. Сарабьянов. - М.: Искусство, 1993. - 384 с.

171. Сарабьянов Д.В. Образ Востока в русской живописи / Д.В. Сарабьянов // Россия-Восток-Запад. М.: Наследие, 1998. - С. 142-154.

172. Сарабьянов Д.В. Русская живопись среди европейских школ / Д.В. Сарабьянов. М.: Искусство, 1990. - 432 с.

173. Сарабьянов Д.В. Русская живопись. Пробуждение памяти / Д.В. Сарабьянов. М.: Искусствознание, 1998. - 461 с.

174. Серова С.Л. Театральная культура Серебряного века в России и художественная традиция Востока (Китай, Япония, Индия) / С.Л. Серова. -М.: Наука, 1989.- 198 с.

175. Сидоров А.А. Русская графика начала XX в. Очерки истории и теории / А.А. Сидоров. М.: Искусство, 1969. - 102 с.

176. Ю8.Тугендхольд А.Я. Из истории западно-европейского, русского и советского искусства / А.Я. Тугендхольд. М. : Сов. художник, 1987. -320 с.

177. Фар-Беккер Г. Искусство модерна / Г. Фар-Беккер ; пер. с нем. А. Жуков. Кельн, 2000. - 341 с.

178. Федоренко Н.Т. Кавабата Ясунари. Очерк / Н.Т. Федоренко. М. : Сов. писатель, 1978.-270 с.

179. Флекель М.И. От Маркантонио Раймонди до Остроумовой -Лебедевой : очерки по истории техники репродукционной гравюры XVII XX вв. / М.И. Флекель. - М.: Искусство, 1987. - 367 с.

180. Штейнер Е.С. Икюо Содзюн. Творческая личность в контексте средневековой культуры / Е.С. Штейнер. М.: Наука, 1987. - 275 с.

181. ПЗ.Шукуров P.M. Введение, или Предварительные замечания о чуждости / P.M. Шукуров // Чужое : опыты преодоления. Очерки истории культуры Средиземноморья. М., 1999. - С. 9-30.

182. Щербатский Ф.М. Философское учение буддизма / Ф.М. Щербацкий // Восток-Запад : Исследования. Переводы. Публикации. М.: Наука, 1989. -С. 24-59.

183. Эпштейн М. Русская культура на распутье / М. Эпштейн. М. : Изд-во Наш дом-L'Age d'Homme, 1997.-351 с.

184. Эрнст С. К.А. Сомов / С. Эрнст. СПб.: Изд-во общ. Св. Евгении, 1918. -114с.

185. I. Периодическая литература

186. Алексеев П.А. Путевые заметки по Японии / П.А. Алексеев // Русский вестник. 1900. - № 6. - С. 527-552.

187. Бальмонт К. Сонеты солнца, меда и луны (К. Бальмонт о Японии) / К. Бальмонт // Япония сегодня. 1999. - № 5. - С. 27.

188. Белецкий П.А. Профессиональное жизнеописание художника И. Билибина 1939 // В мире книг. 1976. - №8. - С. 16-22.

189. Белецкий П.А. Русская графика начала XIX в. и японская цветная ксилография / П.А. Белецкий // Книга и графика. 1972. - С. 226-231.

190. Бродский В.Е. Сходство и контрасты. О взаимосвязи японского и европейского декоративно-прикладного искусства / В.Е. Бродский. -Искусство. 1962. -№ 2. - С. 55-61.

191. Брюннинг А. Влияние Китая и Японии на европейское искусство / А. Брюннинг // Вестник воспитания. 1902. - № 9. - С. 156-176.

192. Бугаев Б. Формы искусства / Б. Бугаев // Мир искусства. 1902. - № 7-12.- С. 350-356.

193. Вальденфельс Б. Своя культура и чужая культура. Парадокс науки о «чужом» / Б. Вальденфельс // Логос. 1994. - № 6. - С. 77-94.

194. Геворкян К. Необычная судьба Варвары Бубновой / К. Геворкян // Япония сегодня. 2001. - № 4. - С. 22-23.

195. Ю.Грабарь И. Японцы / И. Грабарь // Мир искусства. 1902. - № 2. - С. 3134.

196. П.Голынец С.В. Станковая и книжная графика И.Я. Билибина /

197. С.В. Голынец // Книга и графика. 1972. - С. 236-242. 12.Гузанов В. Мечтатель о земном братстве / В. Гузанов // Япония сегодня.

198. Ноябрь, 2000.-С. 24-25. И.Дмитриева Н. Живое прошлое / Н. Дмитриева // Иностранная литература.- 1988. -№ 1.-С. 25-37.

199. Н.Кандинский В. Письмо из японских снов / В. Кандинский // Аполлон.1905.-№1.-С. 19-20. 15.Львова Е. Натюрморт с японской гравюрой П. Кузнецова / Е. Львова // Вопросы искусствознания. 1993. - № 2-3. - С. 87-95.

200. Маринов В.А. Русская революционная эмиграция в Японии и русско-японские отношения в XX в. (по архивным источникам) / В.А. Маринов // Народы Азии и Африки. 1973. - № 1. - С. 93-107.

201. Маркарьян С.Б. Эволюция взаимовосприятия в отношении Японии и Запада / С.Б. Маркарьян // Япония. Ежегодник. 1996. С. 53-68.

202. Молодяков В. Геополитические мотивы в поэзии В. Брюсова / В. Молодяков // Наш современник. 1993. - № 3. - С. 78-96.

203. Молодяков В.Э. Япония в русской поэзии 20-30-х годов / В.Э. Молодяков // Япония. Ежегодник. 1993. М., 1994. - С. 160-162.

204. Мороз Д. Медный всадник А. Бенуа / Д. Мороз // Альманах библиофила. Вып. 11. - М., 1981. - С. 221 -231.

205. Николаева Н.С. Дальневосточные художественные идеи в контексте русской культуры / Н.С. Николаева // Вопросы искусствоведения. 1993. -Вып. 2-3.-С. 58-73.

206. Николаева Н.С. Японские мотивы в русском модерне / Н.С. Николаева // Вопросы искусствоведения. 1994 - Вып. 2-3. С. 320-341.

207. Перцов П.П. Брюсов в начале века // Знамя. 1940. - №3. - С. 254-255.

208. Петякшева И.И. Диалог цивилизации : Восток-Запад / И.И. Петякшева // Вопросы философии. 1993. - № 3 - С. 173-176.

209. Пискунова С.В. Культурологическая утопия А. Белого / С.В. Пискунова // Вопросы литературы. 1995. - № 3. - С. 224-230.

210. Подалко П. Династия Романовых и Япония. Из истории российско-японских контактов // Япония сегодня. 2001. - № 11. - С. 18-19.

211. Рачинский Г.А. Японская поэзия / Г.А. Рачинский // Северное сияние. -1908. -№ 1. С. 81-96.

212. Розенталь J1. А.С. Пушкин и «Медный всадник» иллюстрации А. Бенуа / JI. Розенталь // Печать и революция. 1923. - № 5. - С. 317-320.

213. Сюннерберг К. Выставка «Мира искусств» / К. Сюнненберг // Весы. -1906.-№3-4.-С. 64-69.

214. Сюннерберг К. Пять художников / К. Сюннерберг // Искусство. 1905. -№ 2. - С.44-46.

215. Топорков J1. Творчество и мысль / J1. Топорков // Золотое руно. 1900. -№9.-С. 19-54.

216. Философов Д. Национализм и декадентство / Д. Философов // Мир искусства. 1902. - № 3. С. 210.

217. ЗЗ.Черевко В.Д. Из жизни Дальнего Востока / В.Д. Черевко // Исторический вестник. 1902. - С. 993-1003.

218. Чхартишвили Г. Образ японца в русской литературе / Г. Чхартишвили // Знамя. 1996. - № 9. - С. 188-198.1.. Диссертации, авторефераты

219. Гарбуз А.В. Велемир Хлебников : мифопоэтическая основа творчества : Автореф. дис.канд. филол. наук / А.В. Гарбуз. Свердловск, 1989. -20 с.

220. Курапова E.JI. Влияние традиционного искусства в художественной графике России конца XIX начала XX вв. : дис. канд. искусствоведческих наук / Курапова Елена Леонидовна. - СПб., 1998. -156 с.

221. Молодяков В.Э. Образ Японии в Европе и России второй половины XIX -начала XX вв. дис. канд. ист. наук / Молодяков Виктор Элинархович. -М., 1995.- 168 с.

222. Попова А.А. Формирование образа Японии в Российском общественном сознании (XVII первая четверть XX вв.): дис. канд. ист. наук / Попова Ариадна Александровна. - Краснодар, 2001. - 220 с.1. V. Иностранная литература

223. Amada. Dialog in Art: Japan & the West / Amada. Tokyo - N.Y. & SAN FRANCISCO : Kodansha Inter. Ltd, 1976. - 341 p.

224. Anakiev D. & Kacian Jim. An anthology of southeastern European haiku Poetry / D. Anakiev. Slovenia : Tolmin, Prijatelj Haiku Press, 1999. - 493 p.

225. Argan C. Storia dell'arte / Carlo Argan ; dirreta da Giulo. 1976. - № 27. - P. 15-29.

226. Aston W.G. History of Japanese Literature / W.G. Aston. Bristol : Ganesha Publishing, Tokyo : Oxford Univ.Press, 1997. (Reprint. Original published : London, W. Heinemann, 1899).

227. Berger K. Das Vorbild Japan. Welt Kulturen und Moderne Kunst / K. Berger. -Munchen, 1972.-372 p.

228. Chamberlain B. Things Japanese being notes in various subjects connected with Japan for travelers and others / B. Chamberlain. London, 1905. - 552 p.

229. Contemporary Japanese Literature. An anthology of fiction, film and other writing since 1945. Tokyo-N.Y., Suido 1-chome. - 2-6. - Bunkyo-ku, 1978. -401 p.

230. Denoon D. Multicultural Japan. Palacolitic to post modern / D. Denoon, M. Hudson. Edinburgh, 2001. - 292 p.

231. Doczi G. The power of limits (proportional harmonies in nature, art and architecture) / G. Doczi. Boston & London : Shambhala, 1985. - 397 p.

232. Dowson C. Lafkadio Hern & the vision of Japan / C. Dowson. Baltimor-London, 1992.-284 p.11 .Florenz K. Dichtergrusse aus dem Osten. Japanishe dicatungen / K. Florenz. -Lpz., 1903.-449 s.

233. Goldwater R. Symbolism / R. Goldwater. London : Studio Vista, 1979. -561 p.

234. Gowing L. A biographical dictionary artists / L. Gowin. Grange books, 1994. -784 p.

235. H.Gray C. The Russian experiment in art 1863-1922 / C. Gray. London : TAMES & HUOSON, 1962. - 546 p.

236. Green P. Monet & Japan / P. Green. London : Nateonal Gallery of Australia, 2001.-216 p.

237. Hajek Lubon Utamaro. Das portrat im japanischen holzshnitt / L. Hajek. -Prague : Lubon Hajek by ARTIA, 1958. 86p.

238. Hallmann E. Through artists' Eyes. Looking at landscapes / E. Hallmann, H. Pennodorf. Edition Leipzig, 1998. - 358 p.

239. Hesse-Wertegg E. China & Japan. Erlebnisse, studien, beobachyungen / E. Hesse-Wertegg. Leipzig : Weber, 1900. - 656 p.

240. Japan & Britain. An aesthetic dialogue 1850-1930. London, 1991.-204 p.

241. Japan & Europe 1543-1929. Berlin, 1993. - 604 p.

242. Robertts P.L. A Dictionary of Japanese artists, painting, sculpture, ceramics, prints, lasquer / P.L. Robertts. Tokyo, Weatherhill, N.Y., 1980. - 299 p.

243. Seidlitz W. von. Geschichte des japanischen farbenholzschnitts / W. Seidlitz. -Dresden, 1897.-220 s.

244. Terukazu Akiyama Japanese painting / A. Terukazu. London : Macmillan, 1977.-343 p.

245. The Aesthetic movement & the cult of Japan. London, 1972. - 183 p.

246. The Aesthetics. Looking at Japanese culture. Tokyo. - Mart. - 2004. - № 11 - 236 p.

247. The Hermitage classical Japanese prints 1760-1830. Leningrad. : Aurora Art Publishers, 1990.-479 p.

248. The word art movement in early 20th century Russia. - Leningrad. : Aurora Art Publishers, 1991.-402 p.

249. Uspensky M. Ando Hiroshige and his Series. A hundred famous views of Edo / M. Uspensky. Leningrad : Aurora Art Publishers, 1989. - 4 p.

250. Watts A. The way of zen / A. Watts. N.Y.: Pantheon, 1957. - 501 p.

251. Whitford Frank Japanese prints and western Painters / F. Whitford. London : Studio Vista, 1977. - 724 p.1. VI. Электронные источники

252. Бырдина JI. Вехи на пути заключения мирного договора между Россией и Японией. Подоплека глубоких культурных связей / Л. Бырдина // http://www.japan.ru

253. Гофман И.М. Творчество В. Э. Борисова-Мусатова / И.М. Гофман // http://www.saratov.rU/saratov//people/bmusatov.html3. Ёсикара Накамура Русские и японские сказки близнецы сестры / Ёсикара Накамура // http://www.iapan.aikiclub.ru

254. Кожевников В. Отношения Приморья с Японией / В. Кожевников // http://www.fegi.ru

255. Мицуёси Нумано Не только самурай и гейша / Мицуёси Нумано // http://www.iapantoday.ru

256. Орлицкий Ю. Цветы чужого сада (японская стихотворная миниатюра на русской почве) / Ю. Орлицкий // http://www.haiku.ru/frog/orlitsky.htm

257. Очерки японской культуры // http://www.tkana.boom.ru/ html/kama/theatre.html

258. Померанц Г. Запад на Востоке / Г. Померанц // http://www.japantoday.ru

259. Сигэки Хакамада Культурные и экономические связи Японии и России / Сигэки Хакамада // http://www.scripts.online.ru

260. Ю.Флоровский Георгий Протоиерей Избранные богословские статьи / Георгий Флоровский Протоирей // http://www.pravoslavie.ru

261. П.Цутида Кумико В.Я. Брюсов и японская поэзия / Цутида Кумико // http://mion.isu.rU/pub/sib-japan/articles/6.htm

Полный текст автореферата диссертации по теме "Влияние японской культуры на литературу и живопись России конца XIX - начала XX вв."

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата культурологии Коньшина, Наталия Дмитриевна

Введение диссертации2006 год, автореферат по культурологии, Коньшина, Наталия Дмитриевна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Влияние японской культуры на литературу и живопись России конца XIX - начала XX вв."

Список научной литературыКоньшина, Наталия Дмитриевна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

Похожие темы диссертаций