автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Время и пространство в билингвальном художественном тексте романа В. Набокова "Ада, или Эротиада": лингвокультурологический аспект

Полный текст автореферата диссертации по теме "Время и пространство в билингвальном художественном тексте романа В. Набокова "Ада, или Эротиада": лингвокультурологический аспект"

005001723

ДЮДЯЕВА ВЕРА ЕВГЕНЬЕВНА

ВРЕМЯ И ПРОСТРАНСТВО В БИЛИНГВАЛЬНОМ ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ РОМАНА В. НАБОКОВА «АДА, ИЛИ ЭРОТИАДА»: ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

Специальность 10.02.19-теория языка

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 О НОЯ 2011

Ростов-на-Дону - 2011

005001723

Работа выполнена на кафедре русского языка и теории языка Педагогического института ФГАОУ ВПО «Южный федеральный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Кузнецова Анна Владимировна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Макеева Марина Николаевна

доктор филологических наук, доцент Пономаренко Ирина Николаевна

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО Пятигорский государственный

лингвистический университет

Защита состоится «2Л » ноября 2011 г. в АО часов на заседании диссертационного совета Д 212. 208. 17 по филологическим наукам при ФГАОУ «Южный федеральный университет» по адресу: 344082, г. Ростов-на-Дону, ул. Б. Садовая, 33, ауд. 202.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Педагогического института ФГАОУ ВПО «Южный федеральный университет» по адресу: 344082, г. Ростов-на-Дону, ул. Б. Садовая, 33, ауд. 209.

Автореферат разослан « 22.» октября 2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Н.О. Григорьева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Современная лингвистика изучает язык с позиций антропоцентризма, когнитивизма и функционализма, что позволяет непротиворечиво описать его как культурный код нации, как средство трансляции социально значимого и духовно-ценностного опыта носителей языка, как вербализованную форму этнического сознания, отражающую национальную специфику мировосприятия. Эти важные для лингвокультурологии аспекты актуализируют выявление концептуальных языковых черт.

Развитие отечественной когнитивной лингвистики обусловливает интерес к изучению времени как одного из основных компонентов языковой картины мира, при этом характер восприятия времени, выбор способов его экспликации средствами языка обусловлены коммуникативной стратегией автора текста, в случае художественного текста - собственно творческой задачей. Индивидуально-авторские представления о реальности становятся основой художественной модели пространства, воплощенной в художественном тексте с помощью языка пространственных отношений.

Настоящее диссертационное исследование основывается на принципах лингвокультурологии, предполагающих изучение языка как феномена культуры, исследование различных аспектов мировосприятия через призму национального языка, художественного текста. Проявления культуры народа, отраженные и закрепленные в языке, а, следовательно, и в индивидуально-авторской картине мира - тот фокус исследовательской парадигмы, который обусловливает обращение к различным ментальным сущностям, к концептосфере конкретного носителя языка, к дискурсу культуры и воплощению в нем культурного кода.

Особенности репрезентации пространственно-временных координат, их функционирование в художественном тексте, специфика художественного текста, созданного русскоязычным писателем на английском языке и имеющего перевод! иногда - автоперевод, - эти и многие другие проблемы приобретают особую значимость и актуальность при обращении к творчеству В. Набокова. Именно изучение художественного времени и художественного пространства в его произведениях позволяет выяснить механизмы формирования языковой личности писателя, определить её лингвокультурную специфику.

Актуальность исследования определяется возрастающим интересом к изучению художественного текста как результата концептуализации творческим сознанием мира, к проблемам взаимодействия лингвокультур, а также творческого билингвизма как условия формирования индивидуально-авторской картины мира. Время и Пространство - универсальные категории культуры, именно поэтому изучение фиксации в языке и тексте пространственно-временных координат представляет собой одно из приоритетных направлений современной лингвистики. Расширение сферы когнитивных исследований в филологии актуализирует обращение к рассмотрению художественного дискурсивного пространства с позиций лингвокультурологии, особенностей отображения объективной реальности и коллективных этнопредставлений в индивидуальном сознании. В этой связи актуальным становится изучение художественных текстов

писателей-билингвов, в том числе и экспликации в них основных репрезентантов языковой и индивидуально-авторской картин мира.

Объект исследования - время и пространство, репрезентированные в билингвальном художественном тексте.

Материалом исследования выступает текст романа В. Набокова «Ада, или Эротиада» в англоязычном оригинале и переводе на русский язык, выполненном О.М Кириченко, представляющий собой единое семантическое пространство. Методом сплошной выборки выявлено 2350 контекстов, репрезентирующих время и пространство в билингвальном художественном тексте.

Предмет исследования - специфика репрезентации пространственно-временных координат индивидуально-авторской картины мира в романе

В. Набокова «Ада, или Эротиада».

Цель исследования - описать в лингвокультурологическом аспекте специфику репрезентации времени и пространства как элементов индивидуально-авторской картины мира в билингвальном художественном тексте.

Указанная цель определила комплекс исследовательских задач:

1) определить специфику билингвального художественного текста;

2) выявить основные черты метатекста как результата интертекстуальности в билингвальном тексте романа «Ада, или Эротиада»;

3) установить интегральные зоны синкретичных ассоциативных текстовых полей (САТП) лингвокультурем Время и Пространство в билингвальном тексте

романа В. Набокова «Ада, или Эротиада»;

4) определить дифференциальные зоны синкретичных ассоциативных текстовых полей (САТП) лингвокультурем Время и Пространство в билингвальном тексте романа В. Набокова «Ада, или Эротиада».

Методы исследования: метод сплошной выборки, компонентно-семантический и контекстологический анализ, композиционный анализ, интерпретационный и компаративный методы.

Методологическая база исследования. Основу общефилософской методологии исследования составляют принципы и законы материалистической диалектики (закон перехода количественных изменений в качественные, принципы всеобщей связи явлений, причинности, категории общего, частного и отдельного, формы и содержания и др.).

Общенаучная методологш. Язык как один из видов общественной деятельности неразрывно связан с общественным сознанием и с человеческим общением. Как явление материально-идеальное, язык имеет материальную природу, существует объективно, тем не менее, сознание субъекта речи играет ведущую роль в языковой деятельности, что обусловливает ведущую роль антропоцентрического подхода к анализу языкового материала. Важное место в общенаучной методологии занимают концепции диалогичности и диалога культур: онтологические аспекты диалогичности исследовали Л.П. Карсавин и Л.Франк, антропологические и культурологические ракурсы этой проблемы интересовали М.М.Бахтина, B.C. Библера, А.Я. Гуревича и М.С. Кагана; семиотические аспекты диалога были в центре внимания Б.М. Гаспарова, В.В. Иванова, Ю.М. Лотмана, В.Н. Топорова, Б.А. Успенского и др.

Часптонаучная база исследования определяется его объектом и предметом: её составляют основные постулаты концепций языковой и литературной личности (В.В. Виноградов, Ю.Н. Караулов, Ю.Н. Тынянов и др.), культурного кода (У. Эко и др.), теории текста (И.Р. Гальперин, Т.М. Николаева и др.), идиостиля (В.В. Виноградов, В.П. Григорьев, М.П. Котюрова, O.E. Павловская, Ю.Н. Тынянов и др.), интертекстуальности, прецедентного текста и метатекста (Р. Барт, И.П. Ильин, Ю.Н. Караулов, В.В. Красных, Ю. Кристева, Е.Ф. Тарасов и др.), исследования концепта и, шире, лингвокулыуремы, выдвинутые в рамках лингвокогнитивного (А.П. Бабушкин, H.H. Болдырев, Е.С. Кубрякова, Ю.С. Степанов. В.Н. Телия и др.), лингвокультурного (Н.Ф. Алефиренко, С.Г. Воркачев, В.В. Воробьев, В.И. Карасик, В.А. Маслова, Г.Г. Слышкин и др.), когнитивного направления в изучении художественного текста (Л.Г. Бабенко, В.П. Белянин, A.B. Кузнецова и др.), по теории когнитивной лингвистики (Н.Д. Арутюнова, Е.С. Кубрякова и др.), семантических и когнитивных принципов концептуального анализа (С.А. Аскольдов, А. Вежбицкая,

B.И. Карасик и др.), билингвизма (У. Вайнрайх, Ю.Д. Дешериев, М.М. Михайлов,

C.Г. Николаев, В.Ю. Розенцвейг, А.Д. Швейцер, JI.B. Щерба и др.).

Положения, выносимые на защиту:

1. Билингвальный художественный текст представляет собой совокупный цельный текст, - собственно авторский исходный художественный текст и его перевод, - в единстве и корреляции основных метатекстовых характеристик: художественной репрезентации лингвокультурем Время и Пространство, их взаимодействии в тексте при создании хронотопических контекстов, а также авторской концептуализации временных и пространственных координат индивидуальной картины мира, введения в авторский текст культурных концептов, прецедентных феноменов и разноуровневых иноязычных элементов.

2. Интертекстуальность выступает основой структурно-семантической организации билингвального текста. В результате создается метатекст, обеспечивающий единство разноуровневой репрезентации лингвокультурем. Именно метатекст задает вектор ассоциаций и определяет структурирование синкретичных ассоциативных текстовых полей лингвокультурем, в частности, лингвокультурем Время и Пространство. Характерным признаком такого метатекста является апелляция к инвариантному представлению прецедентных текстов. Метапоэтические особенности текста романа В. Набокова обусловлены апелляцией к компонентам двух языковых картин мира - англоязычной и русской, - что репрезентировано на различных уровнях билингвального художественного текста.

3. Врел1я и Пространство представляют собой две основные лингвокулыуремы, репрезентированные в творчестве В. Набокова, отражающие разноуровневые корреляции текста оригинала и его перевода, с одной стороны, и объединяющие параметры двух национальных картин в одном билингвальном тексте романа «Ада, или Эротиада». Интегральными зонами САТП лингвокультурем Время и Пространство являются ядерная и приядерная зоны полей. Общие черты присутствуют также и в периферийных зонах САТП. Особо значимыми для интегральных зон являются парадигматические связи.

4. Периферии САТП лингвокультурем Время и Пространство в англоязычном тексте характеризуются большим количеством компонентов с конкретным значением, нежели в русскоязычном. Дифференциальные зоны САТП представлены дальней периферией полей. Компоненты этих зон созданы на основе окказионального словообразования, транслитерации, различных видов каламбура, которые придают англоязычному варианту текста романа «Ада, или Эротиада» большую экспрессивность. Для дифференциальных зон характерны синтагматические связи.

Научная новизна состоит в том, что впервые проведен комплексный анализ репрезентации лингвокультурем Время и Пространство в билингвальном художественном тексте, структурированы САТП данных лингвокультурем, определена специфика парадигматических и синтагматических связей лексем и сверхсловных единиц, структурирующих САТП лингвокультурем, введено рабочее определение билингвального художественного текста. В диссертации выявлена специфика пространственно-временных координат индивидуально-авторской картины мира В. Набокова, обусловленная билингвизмом писателя, определены параметры разноуровневых способов выражения семантики времени и пространства в билингвальном художественном тексте.

Теоретическая значимость. Работа вносит вклад в дальнейшее развитие постулатов теории языка, когнитивной лингвистики, лингвокультурологии, теории концепта, художественного концепта и лингвокультуремы, а также антропоцентрического направления в лингвистической науке, расширяет и углубляет представления о художественном тексте, метатексте, интертекстуальности, лингвокультуреме как единице, значимой для структурирования языковых и индивидуально-авторских картин мира, а также эксплицирующих их текстов, в том числе билингвальных художественных. Уточняется лексико-семантическая характеристика времени и пространства как лингвокультурем.

Практическая ценность диссертации связана с возможностью применения материалов и результатов исследования при разработке теоретических и практических курсов по проблемам общего и сравнительного языкознания, когнитивной лингвистики и лингвистики текста, лингвокультурологии и теории межкультурной коммуникации. Полученные данные могут быть использованы в курсах «Теория языка», «Филологический анализ текста», «Лингвистический анализ текста», «Стилистика», «Риторика», а также в спецкурсах, посвященных проблемам творчества В. Набокова. Данные, полученные в результате концептуального и лингвокультурологического анализа билингвального художественного текста, могут быть использованы в лексикографической практике, в частности, в авторской лексикографии.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии.

Апробация результатов исследования. По материалам диссертационного исследования опубликовано девять работ, в том числе в изданиях, рекомендованных ВАК, - три. Диссертационная работа прошла апробацию на Международной научной конференции «Евразийская лингвокультурная парадигма и процессы глобализации: история и современность» (Пятигорск:

ПГЛУ (11-13 ноября 2009)), VII Международной научной конференции «Проблемы общей и региональной ономастики» (Майкоп: АГУ (20 - 22 мая 2010), на Международной интернет-конференции «Лингвистические основы метапоэтики» (Ставрополь: СГУ, 2010), на VII Международной научной конференции «Россия и славянский мир в контексте многополярности» (Славянск-на-Кубани: Славянский-на-Кубани государственный педагогический институт (6-8 августа 2010)), на VII Международной научной конференции «Актуальные проблемы менталингвистики» (Черкассы: Черкасский национальный университет (28-29 апреля 2011)); материалы исследования были опубликованы в межвузовском сборнике научных трудов «Лингвориторическая парадигма: теоретические и прикладные аспекты» (вып. 15, Сочи, 2010), в научных журналах «Известия ЮФУ. Филологические науки» (Ростов-на-Дону,

2010), «Гуманитарные и социальные науки» (Ростов-на-Дону, 2011), в «Вестнике Пятигорского государственного лингвистического университета» (Пятигорск,

2011).

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается выбор темы, ее актуальность, новизна проведенного исследования, раскрывается степень научной разработанности проблемы, определяются цель и задачи работы, описываются теоретические и методологические основы авторского анализа, излагаются основные положения, выносимые на защиту, отмечается теоретическая и практическая значимость данной работы, ее апробация.

В первой главе «Теоретические основы и принципы изучения билингвального художественного текста» рассматриваются базовые характеристики художественного и билингвального художественного текста, в частности, обосновывается введение термина «билингвальный текст» в изучении семантического пространства романа В. Набокова «Ада, или Эротиада» при опоре на современные теории билингвизма.

Художественный текст отличается от других видов текста следующими специфическими чертами: он выполняет эстетическую функцию, обладает поливариантностью восприятия, может повествовать о несуществующих событиях. В зависимости от сферы функционирования или типологии его читателей границы художественности текста изменчивы: текст, имеющий статус художественного эталона в одном лингвокультурном сообществе, может не иметь его в другом. Поэтому в качестве материала исследования нами выбран роман В. Набокова «Ада, или Эротиада» в англоязычном оригинале и переводе на русский язык, выполненном О.М. Кириченко, имеющий такой статус в рамках англоязычной и русской лингвокультур. Тем самым критерии изучения и определения параметров разноуровневых показателей билингвального художественного текста как структуры, включающей иноязычные элементы, отличные от языка оригинала, а также как единства текста оригинала романа В. Набокова и его перевода, не противоречат друг другу.

Для изучения художественного текста релевантно осмысление его прецедентности и концепта прецедентного текста как ментальной репрезентации

данного феномена. Термин «прецедентный текст» введен в научный оборот Ю.Н. Карауловым, определявшим такой текст как значимый «для той или иной личности в познавательном или эмоциональном отношениях»; имеющий «сверхличностный характер», т.е. хорошо известный «и широкому окружению данной личности, включая ее предшественников и современников»; такой, обращение к которому «возобновляется неоднократно в дискурсе данной языковой личности» (Караулов, Ю.Н. Русский язык и языковая личность [Текст] / Ю.Н. Караулов. М.: «Наука», 1987. - С. 216).

Методика конструирования концептуальных систем приобретает важнейшее значение в лингвистической философии и лингвокультурологии, т.к. «онтология происходящего моделируется в виде системы концептов, реконструируемых по данным языка» (Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека [Текст] / Н.Д. Арутюнова. М.: Языки русской культуры, 1999. - С. 404).

Вопрос о концепте как единице сознания, имеющей языковую (и не только) репрезентацию и отмеченной этнокультурной спецификой, занимает одно из центральных мест в когнитивной лингвистике. Прецедентный текст хранится в сознании языковой личности в виде концепта, «сжатого» представления о тексте, в которое включено его название, имя автора, фабула, система персонажей, основные коллизии сюжета, иногда яркие детали, афористические выражения и ценностное отношение ко всему вышеперечисленному. Прецедентные тексты -тот вид текстов, которые являются приоритетными при организации структуры повествования в произведениях В. Набокова. Эта особенность характеризует, прежде всего, его позднее творчество, в частности, роман «Ада, или Эротиада».

Тем не менее, в рамках настоящего исследования мы считаем целесообразным опору на другое понятие, определенное терминосистемой лингвокультурологии, - лингвокультурему, поскольку именно оно даёт возможность структурировать данную ментальную единицу в билингвапьном тексте как совокупной цельности собственно авторского исходного художественного текста и его перевода. С другой стороны, билингвальный художественный текст создает доказательную базу для обоснования существования в нем самой лингвокультуремы (Кузнецова Анна В. Билингвальный художественный текст в когнитивной парадигме // Русскоязычие и би(поли)лингвизм в межкультурной коммуникации XXI века: когнитивно-концептуальные аспекты: Материалы IV Международной научно-методической конференции. 21-22 апреля 2011 г. / под ред. Л.В. Витковской, A.M. Казиевой. - Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2011. - 245 с. -С. 100).

По данным исследования мы делаем вывод о том, что лингвокультурема отличается от концепта по следующим признакам:

1) Лингвокультурема является более сложным образованием, чем концепт. Она шире «зонтикового» понятия: концепт - ядро вместе с внеязыковым культурным смыслом (культурологически релевантными смыслами и связанными с ними реминисценциями и интертекстуальными наращениями, зависимыми от национальной культуры, истории, общественного развития) составляет лингвокультурему.

2) Параметризация полей лингвокультуремы является наиболее сбалансированным подходом к изучению взаимосвязей языка и культуры: рассмотрение внутренней формы слова - это направление от способа выражения к плану содержания, а концепта - от содержания к плану выражения.

3) Лингвокультурема связана со смыслом, а концепт - с понятием. То есть, первая единица акцентирует более широкий контекст реальности, являясь структурой динамической.

Лингвокультурема, в отличие от слова, имеет более сложную структуру: план содержания дробится на языковое значение и культурный смысл. Важность приобретает в данном случае тот глубинный смысл, который потенциально присутствует в значении как элемент его содержания. На наш взгляд, именно понятие лингвокультурема даёт возможность включить в описание билингвального текста прецедентные тексты, что выводит научное исследование на уровень изучения интертекстуальности и метатекста в творчестве В. Набокова. Несколько изменив описанную в концептологии структуру концепта и экстраполировав её на понятие лингвокультуремы, мы осмысливаем эту единицу лингвокультурного анализа как более широкую по отношению к концепту и слову: синкретичное ассоциативное текстовое поле (далее САТП) лингвокультуремы включает в себя ядро, приядерную зону и периферию; ядро обозначено именем лингвокультуремы, имеющим универсальный и национальный компоненты значения, приядерная зона (в рамках изучения художественного билингвального текста) характеризуется когнитивно-структурной и понятийной составляющей, периферия включает аксиологическую интерпретацию когнитивных структур индивидуально-авторским сознанием. Например, лингвокультурема Время/ Time образует синкретичное ассоциативное текстовое поле (САТП), с приядерными зонами Настоящего/ the Present и Прошедшего/ the Past. К периферийной зоне Настоящего/ the Present относятся такие компоненты, как ритм/ rhythm, пауза/ an interval, промежуток времени/ the time span, часть сиюминутности/ part of the newness, и другие. К периферийной зоне Прошедшего/ the Past относятся такие компоненты, как свод чувственных данных/ an accumulation of sensa, постоянное накопление образов/ a constant accumulation of images, всеобщий хаос/a generous chaos и другие.

По структурно-семантическому типу поля лингвокультурем синкретичны, т.к. имеют в основе смысловой организации гиперо-гипонимическую структуру, а также включают в свой состав компоненты разной частеречной принадлежности, представляющие разные ярусы языка (лексемы, различные сверхсловные единицы); они имеют ассоциативную природу, т.к. восстанавливаются на основе данных художественного текста, в котором онтологические и эмпирические ассоциации организуют семантическое пространство, что позволяет проследить ассоциативные связи в русском и английском языках билингвального текста, получить информацию об индивидуально-авторской картине мира, определить лингвокультурную специфику языковой личности автора.

Интерес к научному исследованию билингвизма возник в конце XIX в. в связи с развитием лингвистики и смежных наук. Основы научной разработки лингвистических проблем билингвизма заложены в трудах известных

отечественных ученых И. А. Бодуэна де Куртене, Е.Д.Поливанова. Ф.Ф. Фортунатова. JI.B. Щербы, A.A. Шахматова, и др., а также в работах выдающихся зарубежных языковедов У. Вайнрайха, А. Мартине, А. Мейе, Ч. Осгуда, С. Сводеша, Э. Хаугена, Г. Шухардта, С. Эдвина и др.

Понятие билингвизма и круг проблем, связанных с ним, изучались и обсуждались многими лингвистами (У. Вайнрайх, Б.К. Гавранек,

B.Ю. Розенцвейг, и др). У. Вайнрайх определяет билингвизм или двуязычие как практику попеременного пользования двумя языками, а лиц ее осуществляющих двуязычными (Вайнрайх, У. Языковые контакты: Состояние и проблемы исследования [Текст] / У. Вайнрайх. Киев: «Вища школа», 1979. - С. 22). Актуальным и наиболее точным нам представляется дефиниция, данная

C.Г. Николаевым: «Билингвизм, или двуязычие, предлагаем понимать как неравнозначное знание и владение более чем одним национальным языком и неодномоментное пользование ими в каждой конкретной ситуации общения. Один из этих языков является и именуется первым, другой - вторым» (Николаев, С.Г. Феноменология билингвизма в творчестве русских поэтов: Дисс. ... докт. филол.н. [Текст] / С.Г. Николаев. Ростов н/Д, 2006. - С. 41).

Рабочее определение термина «билингвальный художественный текст» в концепции настоящей диссертации следующее: «Под билингвальным художественным текстом мыслится совокупный цельный текст, - собственно авторский исходный художественный текст и его перевод, - в единстве и корреляции основных метатекстовых характеристик: художественной репрезентации лингвокультурем Время и Пространство, их взаимодействии в тексте при создании хронотопических контекстов, а также авторской концептуализации пространственных и временных координат индивидуальной картины мира, введения в авторский текст культурных концептов, прецедентных феноменов и разноуровневых иноязычных элементов».

Билингвизм является многокомпонентным, многоуровневым, комплексным, отражающим реальную речевую деятельность человека феноменом, при которой задействованы сложные механизмы речевого поведения двуязычного индивида в процессе речевой коммуникации. Поскольку феномен художественного билингвизма таит в себе неисчерпаемые возможности для филологии и культурологии, в современной лингвистике наравне с «языковой личностью» рассматривается другое понятие - «билингвальная личность», в которое входит решение комплекса вопросов, в частности - вопрос способа конструирования и описания действительности языковой личностью, чья речевая деятельность обусловлена взаимодействием двух языковых культур. По сути, в этом случае язык выражает через свою систему речевых знаков оттенки значений, присущие иному языку. Таким образом, в творческом сознании писателя-билингва происходит сложный процесс организации двух систем значений и адекватной передачи их с языка на язык, что отражается в художественном произведении, делает ценнее его духовное содержание, поскольку культурное многообразие воспринимается такой личностью как проявление глубинных основ творческого потенциала и самоопределения человека во времени и пространстве. Специфику билингвальной языковой личности и закономерности ее развития позволяет

описать моделирование координат семантического пространства. Здесь могут быть выделены следующие параметры: интертекстуальный план билингвального текста, т.е. отсылка к другим текстам; интратекстуальный план билингвального текста, т.е. анализ контекстов употребления в нем лексем и их сочетаний, а также их синонимов, метафор, антонимов и метонимий в полном корпусе текстов писателя во всей их совокупности; и языковая игра, которая выступает как результат взаимодействия интертекстуального и интратекстуального планов, реализуя потенциал билингвального художественного текста (См. Кузнецова Анна В., указ. соч. - С. 100).

По степени распространенности М.М. Михайлов выделяет массовый, групповой и индивидуальный билингвизм. В настоящем исследовании индивидуальный билингвизм в его высшей форме - литературный билингвизм -рассматривается как возможность с помощью данных билингвального текста определить параметры основных координат его семантического пространства, установив характеристики САТП лингвокультурем Время и Пространство, тем самым вскрыть специфику языковой личности и закономерности ее развития.

Показательным примером индивидуального литературного (творческого) билингвизма являются разноуровневые элементы, принадлежащие к системе иного по отношению к оригиналу языка. В рамках репрезентирования таких языковых единиц двуязычие выступает как отличительный признак авторского стиля, как связующее звено двух национальных культур в единой индивидуально-авторской картине мира. Таким образом, художественный билингвизм является особым продуктом речемыслительной деятельности творческой билингвальной личности, которая получает доступ к достижениям общественного сознания и мировоззрения первичной и вторичной культур и оперирует способами выражения и описания двух языковых систем, что и отражается в продуктах её речемыслительной деятельности - текстах различной жанровой принадлежности.

На формирование особенностей идиостиля В. Набокова оказывает влияние именно его билингвизм, переводы его текстов и существующие корреляции с текстами оригинала представляют собой особую форму существования синтеза культур. Билингвальная направленность творчества В.Набокова становится способом сохранения его культурной самобытности и идентичности при создании авторских текстов на английском языке в художественных текстах, в свою очередь, его англоязычное творчество является формой инобытия русской культуры.

Вторая глава «Роман «Ада, или Эротиада» В. Набокова как билингвальный текст» посвящена рассмотрению интертекстуальности как основы структурно-семантической организации художественного текста, а также характеристике метатекста и игровой поэтики в нем, представляющими в совокупности интегральные характеристики билингвального художественного текста романа «Ада, или Эротиада».

Термин «интертекстуальность» был введен в 1967 г. теоретиком постструктурализма Ю. Кристевой для обозначения общего свойства текстов, выражающегося в наличии между ними связей, благодаря которым тексты (или их части) могут многими разнообразными способами явно или неявно «отсылаться»

друг на друга. (Кристева,Ю. Бахтин, слово, диалог, роман (1967) [Текст] / Ю. Кристева // Французская семиотика. От структурализма к поструктурализму. М.: ИГ «Прогресс», 2000. - С. 428-429).

По мнению большинства ученых (И.П. Ильин, И.П. Смирнов, H.A. Фатеева, и др.), интертекст обладает следующими основными функциями: 1) экспрессивной; 2) апеллятивной; 3) поэтической; 4) референтивной; 5) метатекстовой. Чтение любого текста с интертекстуальной ссылкой всегда альтернативно. Читатель может продолжать чтение, считая, что этот фрагмент ничем не отличается от других фрагментов данного текста и является органичной частью его строения, либо - для более глубокого понимания данного текста - обратиться к прецедентному тексту. При выборе второго пути, для понимания обнаруженной ссылки необходимо установить актуальную связь с текстом-источником, который выступает тем самым по отношению к данному фрагменту в метатекстовой функции.

Интертекстуальность билингвального текста проявляется в различных формах: реминисценциях, стилизациях, пародировании литературных образцов. Тем самым, осуществляется адресация к прецедентным текстам определенной культуры. Культура понимается В. Набоковым как аспект знаковой действительности, как семиотический феномен, качественно нетождественный действительности незнаковой. Такой подход интертекстуальности характеризует метапоэтику В.Набокова, наиболее ярко проявившую себя в его поздних романах, особенно, в «Аде», как поэтику самоинтерпретации автором собственного или чужого текста. Под метапоэтикой понимается «поэтика по данным метаязыка (языка, на котором описывается язык-объект) и метатекста, поэтика самоинтерпретации автором своего или другого текста» (Штайн, К.Э., Петренко, Д.И. Русская метапоэтика: Учебный словарь [Текст] / К.Э. Штайн, Д.И. Петренко. Под ред. докт.социол.н. проф. В.А. Шаповалова. Ставрополь: Изд. СГУ, 2006. - С. 21).

Интертекстуальность выступает основой структурно-семантической организации билингвального текста, в результате чего создается метатекст, обеспечивающий единство разноуровневой репрезентации лингвокультурем. Именно по этой причине в настоящем исследовании все иллюстративные примеры из текста романа «Ада, или Эротиада» даны на русском языке перевода и английском языке оригинала: такой порядок удобен для восприятия и проводимого анализа с целью демонстрации идентичности и единства двух текстов в составе билингвального текста романа.

В тексте романа «Ада» в весьма специфической форме развивается чеховский интертекст. Его генетическая основа - пьесы «Чайка», «Дядя Ваня», «Три сестры», «Вишневый сад». Частично на его пространство оказала воздействие биография А.П.Чехова. Сведения о личной и творческой жизни классика В. Набоков передает персонажам «Ады». «Она, - сказал Ван, - любит то же, что и наши красавицы: балы, закат, ну и «Вишневый сад» (Набоков, В.В. Лолита. Ада, или Эротиада: [романы] [Текст] / Владимир Набоков. М.: ACT: ACT МОСКВА, 2005. - С. 526)/ «She likes», said Van, «what all our belles like - balls, orchids, and The Cherry Orchard»» (Nabokov, V. Ada or Ardor: A Family Chronicle [Text] / V. Nabokov. Printed in England by Clays Ltd, St Ines pic. Penguin Books,

2000. - P. 192). В романе в необычном виде предстают цитаты из драматургических произведений. На первый взгляд, чеховские вкрапления малозначимы и случайны. Но из повествования Вана Вина видно, что сценическая жизнь героев связана с постановкой пьес, во многом похожих на произведения

A.C. Пушкина и А.П. Чехова. Полная идентичность семантики и структуры текста оригинала на английском языке и перевода на русский дает возможность переводчику реализовать прецедентный потенциал исходного текста в своём переводе.

Одной из специфических черт художественной концептосферы творчества

B. Набокова следует считать интертекстуальность, в реализации которой литературные онимы выступают как компоненты, репрезентирующие, в частности, художественные концепты, и шире - лингвокультуремы, определяющие структуру билингвального текста романа «Ада, или Эротиада». Оним у В. Набокова, вступая в интертекстуальные отношения, является важным средством маркирования интересующих автора и важных для него литературных традиций: при анализе текстовых фрагментов встречены онимы, создающие хронотопический контекст, анаграммы, литературные онимы, основанные на игре слов и каламбуре. Особо следует выделить имена-прототипы, при помощи которых имя собственное расширяет свой семантический ареал. Например: Всеслав Земский/ Vseslav Zemski и Софья Темносиняя/ Sofia Temnosiniy, Демеитий Вин/ Dernentiy Veen, Аква Дурманова/ Aqua Durmanov, Марина/ Marina («морская») и другие. Калькирование имен собственных в английском и русском языках свидетельствует о совокупной цельности исследуемого текста, а также о приоритете русской картины мира в индивидуально-авторской картине мира В. Набокова (имена легко переводимы на русский по причине исторической принадлежности).

Для прозы В. Набокова (в особенности позднего периода) характерно наличие как уровня описываемой реальности, так и метауровня, который даёт реципиенту возможность воспринимать также и «творческую лабораторию» писателя/ героя. В романах писателя представлена контаминация различных линий повествования, включающая метатексты и квазиметатексты: под первыми понимаются такие фрагменты текста, «в которых упоминается или обсуждается тот или иной фрагмент текста самого романа, именно как текста, как литературной структуры (подача, композиция, стиль, самый факт написания и т.д.)» (Левин, Ю.И. Биспациальность как инвариант поэтического мира Вл. Набокова [Текст] / Ю.И. Левин // Избранные труды. Поэтика. Семиотика. М.: Шк. «Языки рус. Культуры», 1998. - С. 296); вторые комментируют не основное повествование, а вложенные тексты (там же).

Игровые структурные особенности набоковских метатекстов обусловлены, по-видимому, применением различного рода конструкций типа «текст в тексте». Текст «Ады» является сочинением его героя Вана Вина, причем в него входит трактат «Ткань Времени», являющийся философским обоснованием произведения, а основную рукопись перемежают помещенные в скобки комментарии Вана к ней и ответные реплики Ады.

Для набоковской метапоэтики характерно обращение к жанру комментария, а также примечания различных видов и уровней. Текст «Ады» В. Набоков также сопровождает примечаниями, но едва ли не большее значение имеет в финале романа фрагмент, который с полным правом можно было бы назвать дайджестом самого романа. В нем писатель кратко излагает весь роман, соблюдая принципы стиля данного жанра и одновременно иронизируя над ним, пародируя его, выявляет главную особенность — невнимательное, неглубокое и «неглубинное» чтение: «Ардис-Холл — сады и услады Ардиса — вот лейтмотив всей «Ады», восхитительной семейной хроники, основное действие которой происходит в лучезарной, как мечта, Америке <...> Ни одно произведение мировой классики, разве что воспоминания графа Толстого, не оставляет ощущения такой райской невинности, как посвященные Ардису главы этой книги <...> Далее рассказ о Ване заполняется ярко и до отказа его любовными отношениями с Адой. Они прерываются браком Ады с аризонским скотоводом, чей легендарный предок был основателем нашего государства» (Набоков, 2005: 813)/ «Ardis Hall — the Ardors and Arbors of Ardis — this is the leitmotiv rippling through Ada,an ample and delightful chronicle, whose principal part is staged in a dream-bright America <...> Nothing in world literature, save maybe Count Tolstoy's reminiscences, can vie in pure joyousness and Arcadian innocence with the «Ardis» part of the book <...> The rest of Van's story turns frankly and colorfully upon his long love-affair with Ada. It is interrupted by her marriage to an Arizonian cattle-breeder whose fabulous ancestor discovered our countiy» (Nabokov, 2000: 460).

Эффект «культурного синтеза» основан в билингвальном тексте «Ады» на приеме полигенетичности: в его текстах могут взаимодействовать различные культурные контексты, и делается это и с помощью употребления отдельных лексем и их сочетаний на иностранном по отношению ко всему тексту языке, и с помощью авторской интенции, сохраненной в переводе. В. Набоков пытается расширить границы возможностей этого приема, передать компактно высказанное чувство нерасторжимости связи разнородных предметов, упоминаемых на разных языках. Таким образом, билингвальный художественный текст имеет следующую специфику: сквозь употребляемый язык «просвечивают» показатели другого языка, т.к. писатель вводит в текст культурные концепты, отсылки к прецедентным текстам (в том числе и в виде концептов прецедентных текстов), что порождает у реципиента сложные ассоциации.

Билингвальный текст романа «Ада» в оригинале и переводе — «вавилонское» смешение языков: В. Набоков вставляет в роман на английском языке слова и выражения русские, французские и немецкие, насыщает текст аллитерациями, каламбурами и литературными ребусами. Например: «Они вместе кутили, вместе куда-то катили, вздорили и снова слетались друг другу в объятья» (Набоков, 2005: 330)/ «They reveled, and traveled, and they quarreled, and flew back to each other again» (Nabokov, 2000: 16); « - Mea culpa\ — внесла ясность мадемуазель Ларивьер с видом оскорбленного достоинства» (Набоков, 2005:394)/ тМеа culpa!», Mile Lariviere explained with offended dignity» (Nabokov, 2000: 75). (лат.); « - Das auch noch! - выдохнул Ван...» (Набоков, 2005: 714)/ ««Das auch noch», sighed Van...» (Nabokov, 2000:336) (нем.). В английском варианте романа

встречаются записанные латиницей русские слова, непонятные для западного читателя. Например: «...лишь упоминалась сестра Варвара, эта словоохотливая оригиналка...)} (Набоков, 2005:683)/ «only the references to Sister Varvara, the garrulous originalka («odd female» — as Marsha calls her)...» (Nabokov, 2000: 336); «...Марина упорно работает над ролью в гостиничном ресторане, попивая чай вприкуску (»biting sugar between sips»)...»(Набоков, 2005: 480)/ «She <...> insists on keeping it up at the hotel restaurant, drinks tea v prikusku («biting sugar between sips»)...» (Nabokov, 2000: 262); «печень <...> вела себя, как печенег...» (Набоков, 2005: 384)/ «...liver <...> was behaving like apecheneg...» (Nabokov, 2000: 66).

В. Набоков создает роман на английском языке, обращаясь, прежде всего, к американскому читателю, но, главным образом, с русской темой: писатель трансформирует классические сюжеты русской культуры, видоизменяя их в соответствии со своей творческой задачей, сохраняет ключевые признаки или имена, по которым нельзя не заметить присутствия в тексте реалий русской художественной культуры, вплетает в художественный мир такие детали, которые рождают у читателя сложные ассоциации, сплав многокультурных представлений о мире и человеке. Тем самым лингвокультурологический аспект изучения его текстов оказывается весьма востребованным современной лингвистикой. Указанные черты англоязычных произведений В. Набокова при их экстраполировании на текст романа «Ада» дают основания квалифицировать этот текст как билингвальный.

Текст романа «Ада» содержит различные изобразительно-выразительные средства: аллюзии, разные виды каламбура, автоцитации, псевдоцитации, приемы ложной атрибуции, реминисценции, анаграммы, пародии, мистификации, уникальные эпитеты, метафоры, сравнения и метонимии. Одним из излюбленных средств выразительности В. Набокова является аллюзия. При этом они многообразны и отсылают читателя к различным литературным произведениям всех возможных эпох: «Контр-Фогговое направление»! «counter-Fogg direction» отсылает читателя к Филеасу Фоггу, герою Жюль Верна, совершившему кругосветное путешествие в западном направлении (Набоков, 2005:323). Частотны в тексте «Ады» случаи различных видов каламбуров: парономазия, контаминация, графические каламбуры, обыгрывание окказиональных неологизмов, «переводческие» каламбуры и мультиязыковые (Люксембург, А.М, Рахимкулова, Г.Ф. Магистр игры Вивиан Ван Бок (Игра слов в прозе Владимира Набокова в свете теории каламбура) [Текст] / A.M. Люксембург, Г.Ф. Рахимкулова. Ростов н/Д: Изд-во Ростовского ун-та, 1996. - С. 78). Каламбур представляет собой игру слов, использование многозначности слова или звукового сходства слов для достижения особого, чаще всего комического эффекта. Например, «Травердиата» (Набоков, 2005: 549)/«Traverdiata» (Nabokov, 2000:213) является контаминацией, соединяющей фамилию великого итальянского композитора с названием его знаменитой оперы. В. Набоков в романе «Ада» часто прибегает к автоцитации: Ада: «// как Долорес — которая говорит: «Я — лишь портрет, написанный на небе». (Набоков, 2005: 713)/ «Гт like Dolores - when she says she's «only a picture painted on air» (Nabokov, 2000: 365).

Художественный мир романа немыслим без эпитетов, метафор, сравнений и метонимий. В романе необычайно образны эпитеты: «цветистая околесица» (Набоков, 2005; 331)/ «а picturesque tissue of lies» (Nabokov, 2000: 18), «премудрое солнце» (там же. С. 353)/ «scholarly sunlight» (там же, Р 38), «пухлощекий почерк» (там же. С. 365)/ «round-cheeked script» (там же, Р49), «вкусные, длинные слова» (там же. С. 509)/ «appetizing long words» (Р 176), «колючая игривость» (там же. С. 531)/ «а rather dismal sort of playfulness» (там же. P 196) и другие. Набоковские метафоры неожиданны: «... однако счастье тигром уже ворвалось в его сознание» (там же. С. 422)/ «... but the tiger of happiness fairly leaped into being ...» (там же. P 99), «... ей не полагалось одной без присмотра пастись в библиотеке ...» (там же. С. 429)/ «...was she not supposed to browse in the library unsupervised...» (там же. P 105), «С радостью всю свою жизнь, странную и в рубцах, провел бы здесь» (там же. С. 523)/ «I would gladly spend all my scarred and strange life here» (там же. P 189) и другие.

Сопоставление употребляемых автором средств на русском, языке перевода, и английском, языке оригинала, иллюстрирует специфику билингвального теста романа «Ада, или Эротиада», доказывает единство русской и английской языковых картин мира в индивидуально-авторской картине мира В. Набокова. Именно с метатекстовыми фрагментами романа «Ада» связана языковая игра В. Набокова со временем и пространством как основными категориями художественного текста.

В третьей главе «ВРЕМЯ И ПРОСТРАНСТВО романа В. Набокова «Ада, или Эротиада»: текстово-полевые и лингвоконцептологические характеристики» представлены результаты определения параметров характеристик САТП лингвокультурем Время/ Time и Пространство/ Space, которые представляют систему координат романа «Ада, или Эротиада» как билингвального текста, манифестируя интегральные и дифференциальные признаки русской и английской языковых картин мира, являясь фундаментом индивидуально-авторской картины мира В. Набокова. Время и пространство как универсальные категории культуры создают возможность изучения фиксации в языке и тексте пространственно-временных координат.

Лингвокультуремы Время/ Time и Пространство/ Space образуют синкретичные ассоциативные текстовые поля (САТП), ядро, приядерную и периферийную зоны которых возможно восстановить на основании текста романа «Ада» на русском и английском языках. Лексемы Время/ Time и Пространство/ Space - наиболее значимые, т.к. репрезентируют абсолютное соответствие семантических и синтаксических структур вариантов текста на обоих языках, выявляют авторские идиостилевые черты и особенности метапоэтики В. Набокова; обеспечивают интертекстуальность текстов писателя, занимают сильные текстовые позиции, реализуясь в когнитивных слоях и периферии САТП, фиксируя кульминационные моменты повествования.

При сопоставлении словарных дефиниций Времени на английском и русском языках было выявлено шесть общих значений. Репрезентация понятия Время/ Time в тексте позволяет восстановить иерархию смыслов лингвокультуремы: так, ядро поля - Время/ Time - вынесено в заглавие трактата Вана «Ткань времени».

Трактат «Ткань времени» представляется единой глобальной метафорой набоковской модели времени, в которой нет места однонаправленности. Тем самым В. Набоков показывает его значимость, подчеркивает, что «время» представляет собой главную тему трактата и всего романа. В этой, четвертой, главе романа лексема Время/ Time начинает выполнять текстообразующую функцию, многократно повторяясь. Определение параметров репрезентирования лингвокультуремы Время/ Time позволило выделить в текстах романа два компонента, которые, являясь неотъемлемыми свойствами времени, входят в приядерную зону САТП: это Прошлое/ the Past и Настоящее/ the Present. Именно эти два значения времени, в отличие от грамматического времени, составляют ядро лингвокультуремы Время/ Time. Будущее/ the Future как временная категория в текстах не рассматривается.

В «Трактате времени» находим обоснование авторской интенции в сфере изучения времени: «Целью моей работы над «Тканью Времени» <...> было прояснить мое собственное представление о Времени. Я хочу исследовать сущность Времени, а не его течение, ибо не считаю, что его сущность может быть сведена до его течения. Я хочу обойтись со Временем ласково» (Набоков, 2005: 773) / «.My purpose in writing my Texture of Time <...> is to purify my own notion of Time. I wish to examine the essence of Time, not its lapse, for I do not believe that its essence can be reduced to its lapse. I wish to caress Time» (Nabokov, 2000: 420).

Авторское осмысление общеязыкового значения, составляющее когнитивный слой лингвокультуремы Время/ Time в художественном тексте, составляет «сущность Времени, а не его течение»/ «the essence of Time, not its lapse». В. Набоков подчеркивает в этой связи: «Прелюбопытное занятие — пытаться определить природу предмета, чей состав иллюзорен». (Набоков, 2005: 775) / «И is a queer enterprise — this attempt to determine the nature of something consisting of phantomic phases» (Nabokov, 2000: 423). Таким образом, сущность Времени/ Time характеризуется «иллюзорностью»/ «phantomic phases» Время В. Набокова также «призрачно»/ «spectral»: «Он проводил ее — и вознесся, подобно картезианскому стеклянному человечку, подобно призрачному Времени, вставшему по стойке «смирно», обратно на свой одинокий пятый этаж». (Набоков, 2005: 792) / «Не saw her off — and ascended, like a Cartesian glassman, like spectral Time standing at attention, back to his desolate fifth floor» (Nabokov, 2000: 439). Отметим в связи с приведенным фрагментом, что призрачное! spectral получает дополнительную коннотацию с введением в контекст аллюзии стеклянный человечек/ glassman.

Таким образом, к когнитивному слою сущности времени/ the essence of time относятся такие его характеристики, как иллюзорность/ phantomic phase, призрачность/ it is spectral. Приядерную зону САТП Время/ Time образуют два его аспекта, две «створки» Ткани Времени - Настоящее/ the Present и Прошедшее/ the Past. Путем сопоставления контекстов на двух языках и анализа словарных дефиниций определено, что к периферийной зоне Настоящего/ the Present относятся такие компоненты, как ритм/ rhythm, пауза/ an interval, промежуток времени/ the time span, часть сиюминутности/ part of the nowness, миг нулевой действительности/ an instant of zero duration, воображаемый

момент/an imaginary point, краткий просвет сознания/ brief span of consciousness. Настоящее/ the Present характеризуется как чувственное/ sensual, неосязаемое/ impalpable, длительное/ continuous, протяженное/ spread, устремленное/ fall, непрерывноеJ continuous, истинное/ true, неспешное/ deliberate, обманчивое/ specious. Среди образно-экспрессивных характеристик Настоящего/ the Present мы выделили следующие: дивный чертог/ the charmed castle, питательная среда для метафор/ a fluid medium for metaphors, сочное пятно/ a rich smudge, геометрическая безмерная точка/ the dimensionless point of geometry, постоянное возведение прошлого/ the constant building up of the Past. К периферийной зоне Прошедшего/ the Past относятся такие компоненты, как свод чувственных данных/ an accumulation of sensa, постоянное накопление образов/ a constant accumulation of images, всеобщий хаос/a generous chaos, хранилище Времени/ a storage of Time, временная фаза/ chronal phase. Прошлое/ the Past характеризуется как неизменное/ changeless, неощутимое/ intangible, не-вспять посещаемое/ never-to-be-revisited, «нейтральное»/ «neutral». Прошлое/ the Past обладает следующими образными характеристиками: оно сравнивается с бесконечностью множащихся возможностей/ an infinity of branching possibilities, переосмысляется в цветистое небытие/ the colored nothingness, обладает цветом/ the tinge, вкусом/ the taste, запахом/ the tang и образами-шлейфами звуков/ after-images of sounds.

Будущее/ the Future как временная категория, как третий компонент в модели САТП, как трехстворчатый символ/ the popular triptych Времени/ Time отвергается. Оно - лишь шарлатан при дворе Хроноса/ a quack at the court of Chronos, топорная утопия/ topical Utopia, фантом/ afantasm, не заслуживающий дальнейшего рассмотрения.

Пространство/ Space - вторая ключевая лингвокультурема в творчестве В. Набокова, это пересечение с настоящим временем сознания. Писатель творит это настоящее для себя сам. Он решительно отсекает пространственный мир от времени: посредством ли прямого утверждения или аргументации, как в «Аде, или Эротиаде», или посредством противопоставления - симметрического пространства и ассиметричного времени.

Общим является толкование Пространства/ Space в двух основных значениях, причем двум значениям в русском языке соответствуют пять значений в английском с разными коннотациями ведущего денотата. Основными значениями лингвокультуремы Пространство/ Space также будут четыре значения в языках, которые не совпали в словарных статьях и картинах мира их носителей.

Рассмотрим репрезентации лингвокультуремы Пространство/ Space в тексте романа «Ада, или Эротиада». Оно выступает в качестве локализации смысла художественного текста, выявления особенностей идиостиля В. Набокова, противопоставления с другой рассмотренной нами лингвокультуремой Время/ Time, создания топосов-локусов (особых разновидностей топосов, репрезентирующих собственно пространственные характеристики текста) и индивидуально-авторских значений.

«Можно быть поклонником Пространства и его возможностей; возьмем, к примеру, скорость, ее гладкость и сабельный свист: орлиный триумф

непревзойденной быстроты; восторженный крик виража» (Набоков. 2005: 773)/ «One can be a lover of Space and its possibilities: take, for example, speed, the smoothness and sword-swish of speed; the aquiline glory of ruling velocitv;the joy cry of the curve...» (Nabokov. 2000: C.420). Эпикуреец Времени/ Time. В. Набоков предлагает альтернативу любви к Пространству/ Space и к такой его возможности/possibility как скорость/ speed.

Скорость 1. Степень быстроты движения, распространения, действия. Развить с. Рекорд скорости бега. Двигаться на больших скоростях. С. звука (скорость распространения звуковых волн в среде). С. света (скорость распространения электромагнитных волн). 2. Та или иная быстрота доставки грузов (спец.). Отправить груз пассажирской скоростью, малой скоростью. 3. В механике: отношение проходимого телом пути ко времени, за к-рое этот путь проходится. Средняя с. Равномерная с. (СОШ, 1999: Ожегов, С.И., Шведова, Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений / Российская академия наук. Институт русского языка им. В.В. Виноградова. 4-е изд., дополненное [Текст] / С.Н. Ожегов, Н.Ю. Шведова. М.: «Азбуковник», 1999. - С.725).

Speed 1. Distance travelled per unit time. 2. A rate (usually rapid) at which something happens; «the project advanced with gratifying speed)). 3. Changing location rapidly. 4. The ratio of the focal length to the diameter of a (camera) lens system. 5. A central nervous system stimulant that increases energy and decreases appetite; used to treat narcolepsy and some forms of depression. 6. Prosperity in an undertaking; favorable issue; success. 7. The act or state of moving swiftly; swiftness; velocity; rapidly; rate of motion; dispatch; as, the speed a horse or a vessel. 8. One who, or that which, causes or promotes speed or success. (Webster's online dictionary).

В Толковом словаре русского языка мы находим гораздо меньше значений лексемы скорость, чем в английском толковом - speed. В когнитивном слое понятия Пространство/ Space скорость/ speed выступает не столько в значении «степень быстроты движения, распространения, действия», сколько в толковании «distance travelled per unit time» (расстояние, пройденное в единицу времени) и определении «the act or state of moving swiftly; swiftness; velocity; rapidly; rate of motion; dispatch; as the speed a horse or a vessel» (действие или состояние быстрого движения, быстрота, быстро, темп движения). Эта пространственная возможность/ spatial possibility обладает гладкостью и сабельным свистом/ the smoothness and sword-swish of speed, ее характеризует орлиный триумф непревзойденной быстроты/ the aquiline glory of ruling velocity и восторженный крик виража/ the joy cry of the curve. To есть, скорость/ speed имеет воспринимаемые органами чувств (ее можно потрогать и услышать) и экспрессивные характеристики (триумф и восторженный крик, которые характеризуются положительной эмоциональной коннотацией). К возможностям Пространства/ Space через скорость/ speed относится орлиный полет, скрип колес на полной скорости сворачивающей машины, визг сабли, разрезающей шелковый платок. Все это репрезентанты когнитивного слоя лингвокультуремы.

Лингвокультурема Пространство/ Space является ядром синкретичного текстового ассоциативного поля. К когнитивному слою этого понятия относятся

скорость/ speed, некое место/ anything, оно сравнивается с белой виллой при семи разновеликих кипарисах, от высоченного Воскресенья к коротышке Понедельнику/ a white villa with seven cypresses of unequal height, tall Sunday and short Monday, переосмысливается в трехмерную Долину Слез/ three-dimensional Lacrimaval, характеризуется Протяженностью/ Extension, вступает в такое метафорическое сочетание как сгусток Пространственной плазмы/ concentrations of Space plasm. К приядерной зоне Пространства/ Space относятся две планеты придуманного мира в романе В. Набокова «Ада, или Эротиада» Терра/ Terra и Антитерра/ Antiterra (или Демония), каждая из которые обладает своим набором понятий, входящих в их периферийные зоны.

К периферийной части приядерной зоны Терра/ Terra однозначно относим миф/ a myth, т.к. все остальные объекты, находящиеся на ней, представляются лишь предполагаемыми, исходя из ее географических особенностей по сравнению с зеркальной ей планетой. К приядерной зоне САТП Пространство/ Space Антитерра/ Antiterra относится огромное количество топосов-локусов, главным из которых является топос усадьбы/ a mansion. Рассматривая внешнее убранство загородного дома/ a country house, весь возможный его интерьер, в качестве элементов локуса усадьба/ a mansion периферии можно выделить огромное количество описаний комнат и подсобных помещений (например, центральная зала/ a central hall, огромная библиотека/ the great library, спальни/ the bedchambers, и многое другое). К периферийной зоне Пространства/ Space относится природа, описание сада/ the garden, парка/ the park (банального вида с искусственным озером/ banal with the man-made lake), аллей/ the lines, полянок/ arenas — мест многочисленных пикников/ picnics, лесов/ forests and woods, островов в Тихом океане/ oceans in the Pacific ocean, различных местностей во время путешествий героев по Антитерре. Также периферийную зону Антитерры/ Antiterra характеризуют локусы антикварной лавки/ a shop of objects d'art, школы Ады/ Ada's school, вокзала/ a station, аэропорта/the Airport, огромного количества гостиниц и отелей/ hotels, Приозерной больницы/ Lakeview Hospital и многое-многое другое. Анализируя эти топосы, можно выделить множество деталей, характеризующих самую дальнюю периферию поля и обрамляющих его, например, нарядно обставленный уголок/ a prettily furnished corner, парадная лестница/ the grand staircase, спонтанно скрипящий гардероб/ the self-creaking wardrobe или сундук для хранения одеял (жалкий беглец из бельевой)/ the blanket chest (a sheepish escape from the linen room). Специфика реконструируемого САТП находит своё подтверждение в биспациальности (двоемирии) романа В. Набокова, что, в свою очередь, дополнительно свидетельствует о диалогичности и билингвальности художественного текста.

При анализе репрезентаций лингвокультурем Время/ Time и Пространство/ Space и определения параметров характеристик их САТП были выявлены некоторые дифференциальные признаки английской картины мира, отраженные в тексте романа «Ада». Например, во всех приведенных фрагментах в англоязычном тексте романа встречаются русские слова, приведенные в латинской графике (транслитерация): originalka, v prikusku, na progulke, a pecheneg, slegka ulnbnuvshis. Все эти иноязычные для английского языка

вкрапления сопровождаются расшифровкой: оригиналка - «oddfemale», вприкуску — «biting sugar between sips», на прогулке — «promenading», слегка улыбнувшись -«with a slight smile», отсебятина — «what one contributes oneself».

Одним из важных дифференциальных признаков английской картины мира В. Набокова является окказиональное словообразование. Оперируя законами контаминации, суффиксации, аналогии русского построения слов создаются новые, неизвестные английскому языку слова, которые не нарушают цельность и связность текста в сопоставлении его с русскоязычным вариантом текста романа. Например, timekeepers - хранители времени, контаминация слов time и a keeper, to flyback — отбросить щелчком назад, контаминация глагола to fly и наречия back, Spatians - Пространствожители, образовано суффиксальным способом от существительного Space, veily - туманный, вместо hazy, obscure, vague, veil - фата, -ly — суффикс образования прилагательных от существительных. Эти примеры выполняют экспрессивную функцию, доказывают идентичность двух текстов романа.

Моделирование синкретичных ассоциативных текстовых полей лингвокультурем Время/ Time и Пространство/ Space позволяет установить дифференциальные и интегральные признаки национальных языковых картин мира, являющихся основой индивидуально-авторской картины мира В. Набокова, репрезентированной в билингвальном художественном тексте.

В Заключении излагаются основные результаты исследования.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора:

Статьи в ведущих рецензируемых журналах перечня ВАК:

1. Дюдяева, В.Е. Художественная концептуализация В. Набокова: время vs пространство [Текст] / В.Е. Дюдяева // Известия ЮФУ. Филологические науки. -№3.-2010.-0,5 п.л.

2. Дюдяева, В.Е. Роман «Ада, или Эротиада» В. Набокова как билингвальный текст: координаты семантического пространства [Текст] / В.Е. Дюдяева // Гуманитарные и социальные науки. Электронный журнал. - № 4. -2011.- 0,5 п.л.

3. Дюдяева, В.Е. Художественный текст в лингвокультурологической парадигме: билингвальность и идиостиль [Текст] / В.Е. Дюдяева // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. - № 2. - 2011.-0,5 п.л.

Публикации в других изданиях:

4. Дюдяева, В.Е. Мифологическое время в «магическом кристалле» романа В. Набокова «Ада» [Текст] / В.Е. Дюдяева // Материалы Международной научной конференции «Евразийская лингвокультурная парадигма и процессы глобализации: история и современность». - Пятигорск: ПГЛУ (11-13 ноября 2009 г.).- 0,5 п.л.

5. Дюдяева, В.Е. «Ада» В. Набокова: интертекстуальность метатекста [Текст] / В.Е. Дюдяева // Международная интернет-конференция «Лингвистические основы метапоэтики». — Ставрополь, 2010,-

http^■//conf.stavsu.m/conf■asp?ConfTd=119&SectionId=138&action=viewreportslist■-0,6 п.л.

6. Дюдяева, В.Е. Литературная ономастика в романе В.В. Набокова «Ада, или Эротиада» [Текст] / В.Е. Дюдяева // Материалы VII Международной научной конференции «Проблемы общей и региональной ономастики». — Майкоп: АГУ (20 — 22 мая 2010 г.) - 0,2 п.л.

7. Дюдяева, В.Е. «Ада, или Эротиада» В. Набокова: игровая поэтика метатекста [Текст] / В.Е. Дюдяева // Лингвориторическая парадигма: теоретические и прикладные аспекты (Вып. 15, Вып.16) - Сочи: СГУТиКД, 2010.0,5 п.л.

8. Дюдяева, В.Е. Культурные координаты художественного текста в романе В. Набокова «Ада, или Эротиада» [Текст] / В.Е. Дюдяева // Вестник Славянского-на-Кубани государственного педагогического университета. - Славянск-на-Кубани, 2010. - № 4. - 0,3 п.л.

9. Дюдяева, В.Е. Концептуальный анализ художественного текста: лингвокультурема уэ концепт [Текст] / В.Е. Дюдяева // Актуальные проблемы менталингвистики. — Черкассы: Черкасский национальный университет, 2011.- 0,3 п.л.

Подписано в печать 21.10.20 Л. Формат 60^<841/|б. Бумага офсетная. Печать офсетная. Физ. печ. л. 1,0. Тираж 100 экз. Заказ № 170.

ИПОПИЮФУ 344082, г. Ростов-на-Дону, ул. Большая Садовая, 33.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Дюдяева, Вера Евгеньевна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ И ПРИНЦИПЫ ИЗУЧЕНИЯ БИЛИНГВАЛЬНОГО ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА

1.1. Художественный текст в пространстве культуры.

1.2. Теоретические предпосылки изучения билингвизма. Билингвальность художественного текста как лингвокультурологическая проблема.

Выводы.

Глава 2. РОМАН «АДА, ИЛИ ЭРОТИАДА» В. НАБОКОВА КАК БИЛИНГВАЛЬНЫЙ ТЕКСТ

2.1.Интертекстуальность - основа структурно-семантической организации билингвального текста.

2.2.Координаты семантического пространства билингвального текста: метатекст и игровая поэтика.

Выводы.

Глава 3. ВРЕМЯ И ПРОСТРАНСТВО РОМАНА В. НАБОКОВА «АДА, ИЛИ ЭРОТИАДА»: ТЕКСТОВО-ПОЛЕВЫЕ И ЛИНГВОКОНЦЕПТОЛОГИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ

3.1. Параметризация характеристик синкретичного ассоциативного текстового поля (САТП) лингвокультуремы Время по данным билингвального текста.

3.2. Репрезентация САТП лингвокультуремы Пространство в романе

Ада, или Эротиада».

3.3. Время vs Пространство - основной вектор художественной концептуализации и специфика идиостиля В. Набокова.

Выводы.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Дюдяева, Вера Евгеньевна

Современная лингвистика изучает язык с позиций антропоцентризма, когнитивизма и функционализма, что позволяет непротиворечиво описать его как культурный код нации, как средство трансляции социально значимого и духовно-ценностного опыта носителей языка, как вербализованную форму этнического сознания, отражающую национальную специфику мировосприятия. Эти важные для лингвокультурологии аспекты актуализируют выявление концептуальных языковых черт.

Развитие отечественной когнитивной лингвистики обусловливает интерес к изучению времени как одного из основных компонентов языковой картины мира, при этом характер восприятия времени, выбор способов его экспликации средствами языка обусловлены коммуникативной стратегией автора текста, в случае художественного текста - собственно творческой задачей. Индивидуально-авторские представления о реальности становятся основой художественной модели пространства, воплощенной в художественном тексте с помощью языка пространственных отношений.

Настоящее диссертационное исследование основывается на принципах лингвокультурологии, предполагающих изучение языка как феномена культуры, исследование различных аспектов мировосприятия через призму национального языка, художественного текста. Проявления культуры народа, отраженные и закрепленные в языке, а, следовательно, и в индивидуально-авторской картине мира - тот фокус исследовательской парадигмы, который обусловливает обращение к различным ментальным сущностям, к концепто-сфере конкретного носителя языка, к дискурсу культуры и воплощению в нем культурного кода.

Лингвокультурная парадигма предстает как «совокупность языковых форм, отражающих этнически, социально, исторически, научно и т.д. детерминированные категории мировоззрения. Лингвокультурная парадигма объединяет концепты, категориальные слова, прецедентные имена культуры и т.д. Языковые формы - это основа парадигмы, которая как бы «прошита» значимыми представлениями» (Маслова, 2001: 49).

Особенности репрезентации пространственно-временных координат, их функционирование в художественном тексте, специфика художественного текста, созданного русскоязычным писателем на английском языке и имеющего перевод, иногда - автоперевод, - эти и многие другие проблемы приобретают особую значимость и актуальность при обращении к творчеству В. Набокова. Именно изучение художественного времени и художественного пространства в его произведениях позволяет выяснить механизмы формирования языковой личности писателя, определить её лингвокультурную специфику.

Актуальность исследования определяется возрастающим интересом к изучению художественного текста как результата концептуализации творческим сознанием мира, к проблемам взаимодействия лингвокультур, а также творческого билингвизма как условия формирования индивидуально-авторской картины мира. Время и пространство - универсальные категории культуры, именно поэтому изучение фиксации в языке и тексте пространственно-временных координат представляет собой одно из приоритетных направлений современной лингвистики. Расширение сферы когнитивных исследований в филологии актуализирует обращение к рассмотрению художественного дискурсивного пространства с позиций лингвокультурологии, особенностей отображения объективной реальности и коллективных этнопредставлений в индивидуальном сознании. В этой связи актуальным становится изучение художественных текстов писателей-билингвов, в том числе и экспликации в них основных репрезентантов языковой и индивидуально-авторской картин мира.

Объект исследования - время и пространство, репрезентированные в би-лингвальном художественном тексте.

Материалом исследования выступает текст романа В. Набокова «Ада, или Эротиада» в англоязычном оригинале и переводе на русский язык, выполненном О.М. Кириченко (в 1995 году русский перевод романа опубликовали под заглавием «Ада, или Страсть» О.М. Кириченко, А.Н. Гиривенко,

A.В. Дранов (Киев, Атика; Кишинев, Кони-Велис), годом позже под заглавием «Ада, или Радости страсти» вышел перевод С.Б. Ильина (Москва: Ди-Дик). Первый из этих переводов в дальнейшем был переработан и издан под заглавием «Ада, или Эротиада» как переводческая работа одной О.М. Кириченко; последний из названных переводов рассматривается в настоящем исследовании), представляющий собой единое семантическое пространство. Методом сплошной выборки выявлено 2350 контекстов, репрезентирующих время и пространство в билингвальном художественном тексте.

Предмет исследования - специфика репрезентации пространственно-временных координат индивидуально-авторской картины мира в романе

B. Набокова «Ада, или Эротиада».

Цель исследования - описать в лингвокультурологическом аспекте специфику репрезентации времени и пространства как элементов индивидуально-авторской картины мира в билингвальном художественном тексте.

Указанная цель определила комплекс исследовательских задач:

1) определить специфику билингвального художественного текста;

2) выявить основные черты метатекста как результата интертекстуальности в билингвальном тексте романа «Ада, или Эротиада»;

3) установить интегральные зоны синкретичных ассоциативных текстовых полей (САТП) лингвокультурем Время и Пространство в билингвальном тексте романа В. Набокова «Ада, или Эротиада»;

4) определить дифференциальные зоны синкретичных ассоциативных текстовых полей (САТП) лингвокультурем Время и Пространство в билингвальном тексте романа В. Набокова «Ада, или Эротиада».

Методы исследования: метод сплошной выборки, компонентно-семантический и контекстологический анализ, композиционный анализ, интерпретационный и компаративный методы.

Методологическая основа исследования. Основу общефилософской методологии исследования составляют принципы и законы материалистической диалектики (закон перехода количественных изменений в качественные, принципы всеобщей связи явлений, причинности, категории общего, частного и отдельного, формы и содержания и др.).

Общенаучная методология. Язык как один из видов общественной деятельности неразрывно связан с общественным сознанием и с человеческим общением. Как явление материально-идеальное, язык имеет материальную природу, существует объективно, тем не менее, сознание субъекта речи играет ведущую роль в языковой деятельности, что обусловливает ведущую роль антропоцентрического подхода к анализу языкового материала. Важное место в общенаучной методологии занимают концепции диалогичности и диалога культур: онтологические аспекты диалогичности исследовали Л.П. Карсавин и JI. Франк, антропологические и культурологические ракурсы этой проблемы интересовали М.М. Бахтина, B.C. Библера, А.Я. Гуревича и М.С. Кагана; семиотические аспекты диалога были в центре внимания Б.М. Гаспарова,

B.В. Иванова, Ю.М. Лотмана, В.Н. Топорова, Б.А. Успенского и др.

Частнонаучная база исследования определяется его объектом и предметом: её составляют основные постулаты концепций языковой и литературной личности (В.В. Виноградов, Ю.Н. Караулов, Ю.Н. Тынянов и др.), культурного кода (У. Эко и др.), теории текста (И.Р. Гальперин, Т.М. Николаева и др.), идиостиля (В.В. Виноградов, В.П. Григорьев, М.П. Котюрова, O.E. Павловская, Ю.Н. Тынянов и др.), интертекстуальности, прецедентного текста и метатекста (Р. Барт, И.П. Ильин, Ю.Н. Караулов, В.В. Красных, Ю. Кристева, Е.Ф. Тарасов и др.), исследования концепта и, шире, лингвокультуремы, выдвинутые в рамках лингвокогнитивного (А.П. Бабушкин, H.H. Болдырев, Е.С. Кубрякова, Ю.С. Степанов, В.Н. Телия и др.), лингвокультурного (Н.Ф. Алефиренко,

C.Г. Воркачев, В.В.Воробьев, В.И. Карасик, В.А. Маслова, Г.Г. Слышкин и др.), когнитивного направления в изучении художественного текста (Л.Г. Бабенко, В.П. Белянин, A.B. Кузнецова и др.), по теории когнитивной лингвистики (Н.Д. Арутюнова, Е.С. Кубрякова и др.), семантических и когнитивных принципов концептуального анализа (С.А. Аскольдов, А. Вежбицкая, В.И. Карасик и др.), билингвизма (У. Вайнрайх, Ю.Д. Дешериев,

М.М. Михайлов, С.Г. Николаев, В.Ю. Розенцвейг, А.Д. Швейцер, Л.В. Щерба и ДР-)

Положения, выносимые на защиту:

1. Билингвальный художественный текст представляет собой совокупный цельный текст - собственно авторский исходный художественный текст и его перевод, - в единстве и корреляции основных метатекстовых характеристик: художественной репрезентации лингвокультурем Времени и Пространства, их взаимодействии в тексте, а также авторской концептуализации временных и пространственных координат индивидуальной картины мира, введения в авторский текст культурных концептов, прецедентных феноменов и разноуровневых иноязычных элементов.

2. Интертекстуальность выступает основой структурно-семантической организации билингвального текста. В результате создается метатекст, обеспечивающий единство разноуровневой репрезентации лингвокультурем. Именно метатекст задает вектор ассоциаций и определяет структурирование синкретичных ассоциативных текстовых полей лингвокультурем, в частности, лингвокультурем Время и Пространство. Характерным признаком такого мета-текста является апелляция к инвариантному представлению прецедентных текстов. Метапоэтические особенности текста романа В. Набокова обусловлены апелляцией к компонентам двух языковых картин мира - англоязычной и русской, - что репрезентировано на различных уровнях билингвального художественного текста.

3. Время и Пространство представляют собой две основные лингвокуль-туремы, репрезентированные в творчестве В. Набокова, отражающие разноуровневые корреляции текста оригинала и его перевода, с одной стороны, и объединяющие параметры двух национальных картин в одном билингвальном тексте романа «Ада, или Эрогиада». Интегральными зонами САТП лингвокультурем Время и Пространство являются ядерная и приядерная зоны полей. Общие черты присутствуют также и в периферийных зонах САТП. Особо значимыми для интегральных зон являются парадигматические связи.

4. Периферии САТП лингвокультурем Время и Пространство в англоязычном тексте характеризуются большим количеством компонентов с конкретным значением, нежели в русскоязычном. Дифференциальные зоны САТП представлены дальней периферией полей. Компоненты этих зон созданы на основе окказионального словообразования, транслитерации, различных видов каламбура, которые придают англоязычному варианту текста романа «Ада, или Эротиада» большую экспрессивность. Для дифференциальных зон характерны синтагматические связи.

Научная новизна состоит в том, что впервые проведен комплексный анализ репрезентации лингвокультурем Время и Пространство в билингвальном художественном тексте как совокупности авторского исходного текста и его перевода на русский язык; структурированы САТП данных лингвокультурем, определена специфика парадигматических и синтагматических связей лексем и сверхсловных единиц, структурирующих САТП лингвокультурем, введено рабочее определение билингвального художественного текста. В диссертации выявлена специфика пространственно-временных координат индивидуально-авторской картины мира В. Набокова, обусловленная билингвизмом писателя, определены параметры разноуровневых способов выражения семантики времени и пространства в билингвальном художественном тексте.

Теоретическая значимость. Работа вносит вклад в дальнейшее развитие постулатов теории языка, когнитивной лингвистики, лингвокультурологии, теории концепта, художественного концепта и лингвокультуремы, а также антропоцентрического направления в лингвистической науке, расширяет и углубляет представления о художественном тексте, метатексте, интертекстуальности, лингвокультуреме как единице, значимой для структурирования языковых и индивидуально-авторских картин мира, а также эксплицирующих их текстов, в том числе в случае изучения картин мира писателей-билингвов. Уточняется лексико-семантическая характеристика времени и пространства как лингвокультурем.

Практическая ценность диссертации связана с возможностью применения материалов и результатов исследования при разработке теоретических и практических курсов по проблемам общего и сравнительного языкознания, когнитивной лингвистики и лингвистики текста, лингвокультурологии и теории межкультурной коммуникации. Полученные данные могут быть использованы в курсах «Теория языка», «Филологический анализ текста», «Лингвистический анализ текста», «Стилистика», «Риторика», а также в спецкурсах, посвященных проблемам творчества В. Набокова. Данные, полученные в результате концептуального и лингвокультурологического анализа билингвального художественного текста, могут быть использованы в лексикографической практике, в частности, в авторской лексикографии.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии. В первой главе охарактеризованы теоретические основы и принципы изучения художественного и билингвального художественного текста, в частности, обосновано введение термина «билингваль

Заключение научной работыдиссертация на тему "Время и пространство в билингвальном художественном тексте романа В. Набокова "Ада, или Эротиада": лингвокультурологический аспект"

183 Выводы

1. Время/ Time и Пространство/ Space представляют собой систему координат романа «Ада, или Эротиада» как билингвального текста, манифестируя интегральные и дифференциальные признаки английской и русской языковых картин мира, являясь фундаментом индивидуально-авторской картины мира В. Набокова. Время/ Time и Пространство/ Space представляют собой две основные лингвокультуремы, репрезентированные в творчестве В. Набокова, которые отражают процесс перевода романа с английского языка на русский и характеризуют процесс объединения параметров двух национальных картин в одном билингвальном тексте романа «Ада, или Эротиада».

2. Лингвокультурема Время/ Time образует синкретичное ассоциативное текстовое поле (САТП), ядро, приядерная и периферийная зоны которого восстановлены на основании анализа текста романа «Ада» на русском и английском языках. Лексема Время - наиболее значимая для установления специфики индивидуально-авторской картины мира В. Набокова, т.к. репрезентирует абсолютное соответствие семантических и синтаксических структур текста оригинала и его перевода, выявляет авторские идиостилевые черты и особенности метапоэтики В. Набокова; обеспечивает интертекстуальность текстов писателя (например, поддерживает признак временной нелинейности его произведений); занимает сильные текстовые позиции, реализуясь в когнитивных слоях и периферии САТП, фиксируя кульминационные моменты повествования. Авторским осмыслением общеязыкового значения, составляющего когнитивный слой лингвокультуремы Время/ Time в художественном тексте, является «сущность Времени, а не его течение»/ «the essence of Time, not its lapse». К когнитивному слою сущности времени/ the essence о ftime относятся такие его характеристики, как иллюзорность/ phantomic phase, призрачность/ it is spectral. Приядерную зону САТП Время/ Time образуют два его аспекта, две «створки» Ткани Времени - Настоящее/ the Present и Прошедшее/ the Past. К периферийной зоне Настоящего/ the Present относятся такие компоненты, как ритм/ rhythm, пауза/ an interval, промежуток времени/ the time span, часть сиюминутности/part of the nowness, миг нулевой действительности/ an instant of zero duration, воображаемый момент/ an imaginary point, краткий просвет сознания/ brief span of consciousness. Настоящее/ the Present характеризуется как чувственное/ sensual, неосязаемое/ impalpable, длительное/ continuous, протяженное/ spread, устремленное/ fall, непрерывное/ continuous, истинное/ true, неспешное/ deliberate, обманчивое/ specious. Среди образно-экспрессивных характеристик Настоящего/ the Present мы выделили следующие: дивный чертог/ the charmed castle, питательная среда для метафор/ a fluid medium for metaphors, сочное пятно/ a rich smudge, геометрическая безмерная точка/ the dimensionless point of geometry, постоянное возведение прошлого/ the constant building up of the Past. К периферийной зоне Прошедшего/ the Past относятся такие компоненты, как свод чувственных данных/ an accumulation of sensa, постоянное накопление образов/ a constant accumulation of images, всеобщий хаос/ a generous chaos, хранилище Времени/ a storage of Time, временная фаза/ chronal phase. Прошлое/ the Past характеризуется как неизменное/ changeless, неощутимое/ intangible, не-вспять посещаемое/ never-to-be-revisited, «нейтральное»/ «neutral». Прошлое/ the Past обладает следующими образными характеристиками: оно сравнивается с бесконечностью множащихся возможностей/ an infinity of branching possibilities, переосмысляется в цветистое небытие/ the colored nothingness, обладает цветом/ the tinge, вкусом/ the taste, запахом/ the tang и образами-шлейфами звуков/ after-images of sounds.

Будущее/ the future как репрезентант лингвокультуремы Время/ Time не представлен в билингвальном художественном тексте, т.к. В. Набоков отрицает будущее как временную категорию, отвергает трехстворчатый символ/ the popular triptych времени/ time. Оно - лишь шарлатан при дворе Хроноса/ а quack at the court of Chronos, топорная утопия/ topical Utopia, фантом/ a fan-tasm, не заслуживающая дальнейшего рассмотрения.

3. Пространство/ Space - ключевая лингвокультурема в творчестве В. Набокова, это пересечение с настоящим временем сознания. Пространственные координаты индивидуально-авторской картины мира существенно отличаются от общепринятых, картина объективной действительности творчески перестраивается. Лингвокультурема Пространство/ Space является ядром синкретичного текстового ассоциативного поля (САТП), когнитивный слой которого характеризуют скорость/ speed, некое место/ anything, оно сравнивается с белой виллой при семи разновеликих кипарисах, от высоченного Воскресенья к коротышке Понедельнику/ a white villa with seven cypresses of unequal height, tall Sunday and short Monday, переосмысливается в трехмерную Долину Слез/ three-dimensional Lacrimaval, характеризуется Протяженностью/ Extension, вступает в такое метафорическое сочетание как сгусток Пространственной плазмы/ concentrations of Space plasm.

К приядерной зоне Пространства/ Space относятся две планеты придуманного мира в романе В. Набокова «Ада, или Эротиада» Терра и Антитерра (или Демония). К когнитивному слою приядерной зоны САТП Пространство / Space Терра/ Terra относятся такие компоненты, как причуда/ a fad, призрак/ а fantasm, искажающее зеркало/ a distortive glass, «иной мир»/ «Other World», реальность затворничества/ eremitic reality, коллективная мечта/ collective dream, зеленый мир/ a green world, состояние ума/ a state of mind. Терра/ Terra сравнивается с раем псалмопевца-приготовишки/ a minor hymnist's paradise и определяется как любезная/ sweet и Прекрасная/ Terra the Fair. Когнитивный слой сектора Антитерра/ Antiterra характеризуют исказившаяся планета/ a distorted glebe, удобный мир/ a sufficient world, захудалая отчизна/ shabby country, лучезарная планета/ splendid planet, многоцветный мир/ multicolored world, порочный мир/ evil world, она определяется как ужасная и зловещая/ terrible. К периферийной части приядерной зоны Терра/ Terra однозначно относим миф/ а myth, т.к. все остальные объекты, находящиеся на ней, представляются лишь предполагаемыми, исходя из ее географических особенностей по сравнению с зеркальной ей планетой. К приядерной зоне САТП Пространство/ Space Антитерра/ Antiterra относится огромное количество топосов-локусов, главным из которых является топос усадьбы/ a mansion. Рассматривая внешнее убранство загородного дома/ a country house, весь возможный его интерьер, в качестве элементов локуса усадьба/ a mansion периферии можно выделить огромное количество описаний комнат и подсобных помещений {например, центральная зала/ a central hall, огромная библиотека/ the great library, спальни/ the bedchambers, удобства/ accommodations, бальный зал/ the ballroom, «конюшни»/ the «mews», беседка/ a bower, чердак/ the attic, музыкальная гостиная/ the music room, поместный амбар/ the «baronial barn» и многое другое). К периферийной зоне Пространства/ Space относится природа, описание сада/ the garden, парка/ the park, аллей/ the lines, полянок/ arenas - мест многочисленных пикников/ picnics, лесов/ forests and woods, островов в Тихом океане/ oceans in the Pacific ocean, различных местностей во время путешествий героев по Антитерре. Также периферийную зону Антитерры/ Antiterra характеризуют локусы антикварной лавки/ a shop of objects d'art, школы Ады/ Ada's school, вокзала/ a station, аэропорта/ the Airport, огромного количества гостиниц и отелей/ hotels, Приозерной больницы/ Lakeview Hospital, Манхэттенской квартиры Кордулы, а затем Вина на Алексис-авеню/ Manhattan flat on Alexis Avenue, кингстонской квартиры Вана/ rooms at Kingston, лайнера «Адмирал Тобакофф»/ old vessel Tobakoff острова в Тихом океане/ Pacific island и многое-многое другое. Анализируя эти топосы, можно выделить множество деталей, характеризующих самую дальнюю периферию поля и обрамляющих его, например, нарядно обставленный уголок/ a prettily furnished corner, парадная лестница/ the grand staircase, нарядный стол/ a pretty table, стулья, обитые шелком/ chairs upholstered in silk, спонтанно скрипящий гардероб/ the self-creaking wardrobe или сундук для хранения одеял (жалкий беглец из бельевой)/ the blanket chest (a sheepish escape from the linen room). Специфика реконструируемого САТП находит своё подтверждение в биспациальности (двоемирии) романа В. Набокова, что, в свою очередь, дополнительно свидетельствует о диалогичности и билингваль-ности художественного текста.

4. Изучение взаимодействия лингвокультурем Время/ Time и Пространство/ Space в индивидуально-авторской картине мира В. Набокова позволяет установить, что писатель и его герой приходит к противоречивой мысли о возможности возврата в пространстве и невозможности возврата во времени. Он выходит за пределы человеческого времени, оставаясь в пределах пространства. В. Набоков доказывает невозможность движения во Времени/ Time и такую возможность в Пространстве/ Time. Пространственные модели могут материализовать приядерную зону Времени/ Time Прошлое/ the Past и использоваться для измерения Времени/ Time.

5. При анализе репрезентаций лингвокультурем Время/ Time и Пространство/Брасе и определении параметров характеристик их САТП были выявлены некоторые дифференциальные признаки английской картины мира, отраженные в тексте романа «Ада»: например, таким признаком является окказиональное словообразование. Оперируя законами контаминации, суффиксации, аналогии русского построения слов создаются новые, неизвестные английскому языку слова, которые не нарушают цельность и связность текста в сопоставлении его с русскоязычным переводом, придают идиостилю В. Набокова дополнительную экспрессивность и выразительность.

6. При сравнении словарных дефиниций репрезентантов лингвокультурем Время/Time и Пространство/ Space выявлено, что в англоязычном оригинале текста романа, а значит, и в английском языке представлено больше лексем с конкретным значением. Например, при сравнении словарных дефиниций репрезентантов лингвокультурем ы Пространство/ Space выявлено, что компонент значения «место» довольно полно характеризует лингвокультурему Пространство/ Space в его основных значениях, а английский вариант anything в большей степени передает предметный мир, т.е. референтость текста, что является показателем периферии приядерной зоны рассматриваемой лингвокульту-ремы. Также, общим для словарей и языков является толкование Пространства/ Space в двух основных значениях, причем двум значениям в русском языке соответствуют пять значений в английском с разными коннотациями ведущего денотата.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Современная гуманитарная наука характеризуется активными поисками в сфере языковых и смысловых доминант национальной личности. Такие доминанты закономерно выражаются в виде концептов и, шире, лингвокультурем. Изучение индивидуально-авторской картины мира всегда сопряжено с выяснением тех доминант языковой личности, которые в наибольшей степени влияют на формирование идиостиля. Именно благодаря языку и в самом языке человек обозначает себя как субъект. Субъективность проявляет себя в художественном тексте, прежде всего, как авторская модальность, авторская интенция, при этом конституирующим аспектом субъективности всегда являются пространственно-временные характеристики.

Проблема оригинального стиля является одной из очевидных проблем художественной практики литературы Русского Зарубежья, осознанная, впрочем, далеко не всей критикой. Неимоверно трудно, будучи оторванным от аутентичной национальной культуры, сохранить, тем не менее, в иноязычном окружении свежесть и самобытность языка, реализовать себя в сфере словесного творчества. Поскольку роман «Ада, или Эротиада» был написан В. Набоковым на английском языке, это во многом предопределило всю его стилевую оригинальность. Специфика набоковского романа как факта культуры XX века выражается в форме, в основе которой парадокс: обнаженная структура (так называемый постмодернистский инструментарий, или постмодернистские стратегии) «взрывает» содержание, и содержание оборачивается пародией на великие сюжеты, уже развернутые в произведениях классической литературы.

Роман «Ада» изучен в настоящем исследовании как билингвальный художественный текст, как единство двух вариантов романа «Ада, или Эротиада» В. Набокова: англоязычного оригинала и его перевода О.М. Кириченко на русский, что позволяет установить дифференциальные и интегральные особенности двух языков, манифестированные в индивидуально-авторской картине мира писателя-билингва. САТП лингвокультурем Время/ Time и Пространство/

Space как система координат семантического пространства представляют собой основу для доказательства исследовательской гипотезы.

Особое значение в этой связи приобретает изучение метатекстовых характеристик лингвокультурем Время/Лте и Пространство/Spaee, которые являются результатом интертекстуальных взаимодействий различных ярусов би-лингвального художественного текста. В. Набоков противопоставляет пространство времени, как симметричность - ассиметричности, как дискретность -не дискретности. По мнению, В. Набокова, мы все жертвы времени, но посредством искусства можем избежать «островной тюрьмы настоящего». Для писателя смысл искусства, литературы - в отказе человека принять реальность хаоса, будь то пошлость массовой культуры, убийственная реальность тоталитарного государства или стремительный поток времени. Мы меряем время терминами пространства, пытаясь его ухватить, обозначить, но сами попытки тут же становятся прошлым. При этом одной из концептуально значимых частей романа «Ада, или Эротиада» является трактат главного героя Вана Вина «Ткань времени», в котором с наибольшей отчетливостью отражена концепция времени и пространства самого писателя. Для прозы В. Набокова (в особенности это касается позднего периода творчества) характерно наличие как уровня описываемой реальности, так и метауровня, который даёт реципиенту возможность воспринимать также и «творческую лабораторию» писателя/ героя.

Реконструкция индивидуально-авторской картины мира возможна лишь при привлечении данных национальной языковой картины мира, при этом неоценимое значение имеет выявление и структурирование лигвокультурем в пространстве художественного текста.

Лингеокулъутрема отличается от категорий и концептов тем, что именно это понятие даёт возможность структурировать данную ментальную единицу в билингвальном тексте как совокупной цельности оригинала художественного текста и его перевода, а также включить в описание билингвального текста прецедентные тексты, что выводит научное исследование на уровень изучения интертекстуальности и метатекста в творчестве В. Набокова. Категория же отражает наиболее существенные, закономерные связи и отношения реальной действительности и познания. К категориям относятся предельно широкие по своему объему понятия, т.е. те, для которых нельзя найти более широкие родовые понятия, они воспроизводят свойства и отношения бытия и познания во всеобщем и наиболее концентрированном виде. Концепт - это некая динамичная совокупность субъективных представлений о действительности, обретающая целостность в языке в контакте с действующими в культурном контексте смыслопорождающими системами воплощения, понимания и интерпретации этих представлений. Лингвокультурема является более сложным образованием, чем концепт. Она шире «зонтикового» понятия: концепт - ядро вместе с вне-языковым культурным смыслом (культурологически релевантными смыслами и связанными с ними реминисценциями и интертекстуальными наращениями, зависимыми от национальной культуры, истории, общественного развития) составляет лингвокультурему.

Лингвокультурема - межуровневая языковая единица, диалектическое единство предметного и понятийного содержания, совокупность формы языкового знака, его содержания и культурного смысла. Лингвокультурема как ментальная единица в составе билингвального художественного текста имеет структуру поля: её синкретичное ассоциативное текстовое поле (САТП) включает в себя ядро, приядерную зону и периферию; ядро обозначено именем лин-гвокультуремы, имеющим универсальный и национальный компоненты значения, отраженные в когнитивном слое ядра, приядерная зона (в рамках изучения художественного билингвального текста) характеризуется когнитивно-структурной и понятийной составляющей, периферия включает аксиологическую интерпретацию когнитивных структур индивидуально-авторским сознанием.

В настоящем исследовании моделируются САТП лингвокультурем Время/ Time и Пространство/ Space: они имеют ассоциативную природу, т.к. восстанавливаются на основе данных художественного текста, в котором онтологические и эмпирические ассоциации организуют семантическое пространство, эти поля синкретичны, т.к. включают в свой состав компоненты разной часте-речной принадлежности, представляющие разные ярусы языка (лексемы, различные сверхсловные единицы). Семантическое поле, являясь наиболее объемной группировкой слов, обладает ономасиологическими и семасиологическими характеристиками: первые заключаются в том, что в его основе находится гиперсема, обозначающая класс объектов, вторые проявляют себя в наличии у компонентов поля интегрально-дифференциальных признаков в их значениях.

Моделирование синкретичных ассоциативных текстовых полей (САТП) лингвокультурем Время/ Time и Пространство/ Space позволяет выявить дифференциальные и интегральные признаки национальных языковых картин мира, являющихся основой индивидуально-авторской картины мира В. Набокова. Время/ Time - наиболее значимая лингвокультурема, поле которой восстанавливается по данным билингвального художественного текста, при этом в при-ядерной зоне присутствуют только два сектора - Прошлое/ the Past и Настоящее/ the Present, всесторонне и разнообразно репрезентированные в англоязычном и русскоязычном вариантах текста, Будущее/ the future как временная категория отрицается В. Набоковым, что также манифестировано художественным текстом. В ходе исследования установлено, что пространственные представления писателя разнообразны: это планеты Антитерра и Терра, это топосы-локусы усадьбы, сада, парка, библиотеки, квартиры, лайнера и пр. При этом определено, что одной из концептуальных черт пространства в индивидуально-авторской картине мира В. Набокова является её биспациальность (двоемирие). Наши наблюдения показывают, что в романе В. Набокова многообразно представленные лингвокультуремы Время/ Time и Пространство/ Space зачастую затруднительно моделировать в виде САТП, поскольку в тексте романа и его переводе пространственные представления не отделены от временных.

Интертекстуальность выступает семантической и структурной основой организации билингвального художественного текста, отражая метатекстовые и идиостилевые особенности писателя, представляя специфику отражения аспектов английской и русской картин мира в индивидуально-авторской картине мира писателя. Культура понимается В. Набоковым как аспект знаковой действительности, как семиотический феномен, качественно нетождественный действительности незнаковой. Такой подход интертекстуальности характеризует ме-тапоэтику В. Набокова, наиболее ярко проявившую себя в его поздних романах, особенно, в «Аде», как поэтику самоинтерпретации автором собственного или чужого текста. Эффект «культурного синтеза» основан в билингвальном тексте «Ады» на приеме полигенетичности: в его текстах могут переплетаться различные культурные контексты, и делается это и с помощью употребления отдельных лексем и их сочетаний на иностранном по отношению ко всему тексту языке, и с помощью авторской интенции текста оригинала, что хорошо согласуется с его публично высказанной точкой зрения. Таким образом, билингваль-ный художественный текст имеет следующую специфику: сквозь употребляемый язык просвечивает контекст языка другого, т.к. писатель вводит в текст культурные концепты, отсылки к прецедентным текстам, разноуровневые иноязычные элементы, что порождает у реципиента сложные ассоциации.

За каждой единицей языка стоит некий культурный фон — явления социальной жизни, исторические события, уникальные и специфичные для этой культуры, для этого народа. Язык является продуктом культуры, ее составной частью, условием существования и фактором формирования культурных кодов. Но вместе с тем, язык лишь копирует и транслирует культурное наследие, а хранилищем ее является текст, отражающий все, что составляет содержание культуры. Текст - своеобразный стык лингвистики и культурологии, т.к. он принадлежит языку и является его высшим ярусом, выступая в то же время формой существования культуры; человек приобщается к культуре через «присвоение» «чужих» текстов, именно поэтому так важен лингвокультурологиче-ский анализ различных текстов, в том числе и художественных. Расширение сферы когнитивных исследований в филологии актуализирует обращение к рассмотрению художественного дискурсивного пространства с позиций лин-гвокультурологии, особенностей отображения объективной реальности и коллективных этнопредставлений в индивидуальном сознании.

Список научной литературыДюдяева, Вера Евгеньевна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Авдевнина, 1997: Авдевиина, О.Ю. Смысловая плотность художественного текста: (На материале русскоязычной прозы В.В. Набокова): Авто-реф. . канд. филол.н. Текст. /О.Ю. Авдевнина. Саратов, 1997.

2. Аврорин, 1969: Аврорин, В.А. Двуязычие в школе Текст. / В.А. Аврорин // Тезисы научной конференции, посвященной проблеме двуязычия и многоязычия. М., 1969. С. 10.

3. Аврорин, 1975: Аврорин, В.А. Проблема изучения функциональной стороны языка Текст. / В.А. Аврорин. Л., 1975. 276 с.

4. Агеносов, 1988: Агеносов, В.В. Литература русского зарубежья (1918 -1996) Текст. / В.В. Агеносов. М.: «Терра. Спорт», 1988. 543 с.

5. Акимова, 1997: Акимова, И.И. Способы выражения имплицитной информации художественного дискурса: (На материале произведений В. Набокова): Автореф. . канд.филол.н. Текст. / И.И. Акимова. М., 1997.

6. Александров, 1999: Александров, В.Е. Набоков и потусторонность: метафизика, этика, эстетика Текст. / В.Е. Александров. СПб.: Алетейя, 1999. 320 с.

7. Алексеев, 1946: Алексеев, М.П. Восприятие иностранных литератур и проблема иноязычия Текст. / М.П. Алексеев // Труды юбилейной научной сессии ЛГУ. Секция филологич. наук. Л.: Изд-во ЛГУ, 1946. С. 179 223.

8. Алексеев. 1981: Алексеев, М.П. Многоязычие и литературный процесс Текст. / М.П. Алексеев // Многоязычие и литературное творчество. Л.: «Наука», 1981. 337 с.

9. Алефиренко, 2002: Алефиренко, Н.Ф. Поэтическая энергия слова. Синергетика языка, сознания и культуры Текст. / Н.Ф. Алефиренко. М.: Academia, 2002. 394 с.

10. Алефиренко, 2007: Алефиренко, Н.Ф. Когнитивно-семиологическая лин-гвокультурология: истоки и методологические основы // Знание. Язык. Культура: материалы междунар. науч. конф. Тула, 2007. С. 3 8.

11. Алимжанова, 2010: Алимжанова, Г.М. Сопоставительная лингвокульту-рология: сущность, принципы, единицы: Автореф. . доктора филол. Н. Текст. / Г.М. Алимжанова. Алматы, 2010.

12. Анастасьев, 2002: Анастасьев, Н.А. Владимир Набоков. Одинокий король Текст. / Н.А. Анастасьев. М.: Центрполиграф, 2002. 525 с.

13. Апресян, 1993: Апресян, В.Ю., Апресян, Ю.Д. Метафора в семантическом представлении эмоций Текст. / В.Ю. Апресян, Ю.Д. Апресян // Вопросы языкознания. 1993. № 3. С. 27 39.

14. Апресян, 1995: Апресян, Ю.Д. Образ человека по данным языка Текст. / Ю.Д. Апресян // Избранные труды. Т. 2. М., 1995. С. 37 67.

15. Аристотель, 2000: Аристотель. Поэтика. Риторика Текст. / Аристотель. СПб.: Изд-во «Азбука», 2000. 119 с.

16. Арнольд, 1978: Арнольд, КВ. Значение сильной позиции для интерпретации художественного текста Текст. / И.В. Арнольд // «Иностранные языки в школе». 1978, №4. С. 23-31.

17. Арнольд, 1981: Арнольд, И.В. Стилистика современного английского языка (Стилистика декодирования) Текст. / И.В. Арнольд. Л.: «Просвещение», 1981. 295 с.

18. Арнольд, 1984: Арнольд, И.В. Лексико-семантическое поле в языке и тематическая сетка текста Текст. / И.В. Арнольд // Текст как объект комплексного анализа в вузе. Л.: Изд-во ЛГПИ, 1984. С. 3 19.

19. Арнольд, Тарасова, 1985: Арнольд, КВ., Тарасова, В.К. Контекст и проблемы поэтики Текст. / И.В. Арнольд, В.К. Тарасова // Вопросы контекстоло-гии. Вып. 2. Л.: 1985. С. 11-20.

20. Арутюнова, 1994: Арутюнова, НД. Истина и судьба Текст. / Н.Д. Арутюнова // Понятие судьбы в контексте разных культур: М.: Наука, 1994. С. 302-316.

21. Арутюнова, 1990: Арутюнова, Н.Д. Метафора и дискурс Текст. / Н.Д. Арутюнова // Теория метафоры: М.: Прогресс, 1990. С. 5 32.

22. Арутюнова, 1988: Арутюнова, Н.Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт Текст. / Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1988. 338 с.

23. Арутюнова, 1999: Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека Текст. / Н.Д. Арутюнова. М.: Языки русской культуры, 1999. 896 с.

24. Аскольдов, 1990: Асколъдов, С.А. Время и его преодоление Текст. / С.А. Аскольдов // На переломе. Философские дискуссии 20-х годов. М.: Политиздат, 1990. С. 398 402.

25. Аскольдов, 1997: Аскольдов, С.А. Концепт и слово Текст. / С.А. Аскольдов // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: антология. М.: Academia, 1997. С. 276 379.

26. Ахманова, 1966: Ахманова, О.С. О принципах и методах лингвистического исследования Текст. / О.С. Ахманова. М.: Изд-во МГУ, 1966. 184 с.

27. Ахунзянов, 1978: Ахунзянов, Э.М. Двуязычие и лексико-семантическая интерференция Текст. / Э.М. Ахунзянов. Казань: Изд-во КГУ, 1978. 189 с.

28. Бабенко, 2000: Бабенко, Л.Г., Васильев, И.Е., Казарин, Ю.В. Лингвистический анализ художественного текста Текст. / Л.Г. Бабенко, И.Е. Казарин, Ю.В. Казарин. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2000. 534 с.

29. Бабенко, 2004: Бабенко, Л.Г. Филологический анализ текста: Основы теории, принципы и аспекты анализа: учебник для вузов Текст. / Л.Г. Бабенко. М.: Академический проект, Екатеринбург: Деловая книга, 2004. 464 с.

30. Бабушкин, 2001: Бабушкин, А.П. Концепты разных типов в лексике и фразеологии и методика их выявления Текст. / А.П. Бабушкин // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж: Воронежский гос. ун-т, 2001.С. 52 57

31. Бабушкин, 1996: Бабушкин, А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической системе языка, их личностная и национальная специфика Текст. / А.П. Бабушкин. Воронеж: Воронежский гос. ун-т, 1996. 103 с.

32. Балиашвили, 1988: Балиашвили, Т.С. Интерференция как проблема двуязычия Текст. / Т.С. Балиашвили. Тбилиси: Изд-во Тбил. ун-та, 1988. 213 с.

33. Балли, 1961: Баллы, Ш. Французская стилистика Текст. / Ш. Балл и. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1961. 394 с.

34. Барт, 1978: Барт, Р. Лингвистика текста Текст. / Р. Барт // Новое в зарубежной лингвистике: Лингвистика текста. Вып. VIII. М., 1978. С. 442 449

35. Бархударов, 1975: Бархударов, Л.С. Язык и перевод. Вопросы общей и частной теории перевода Текст. / Л.С. Бархударов. М.: Изд-во «Международные отношения», 1975. 240 с.

36. Бахтин, 1975: Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет Текст. / М.М. Бахтин. М.: Худож. лит., 1975. 504 с.

37. Бахтин, 1979: Бахтин, М.М. Проблемы поэтики Достоевского Текст. / М.М. Бахтин. М.: Советская Россия, 1979. 320 с.

38. Бахтин, 1997: Бахтин, М.М. Собрание сочинений в 7-ми т. Т. 5. Работы 1940-х — начала 1960-х годов Текст. / М.М. Бахтин. М.: Изд-во Русские словари, 1997. 732 с.

39. Бахтин, 1986: Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества. Сб. избр. тр. Текст. / М.М. Бахтин. М.: Искусство, 1986. 444 с.

40. Белянин, 2001: Белянин, В.П. Введение в психолингвистику Текст. / В.П. Белянин. М.: ЧеРо, 2001. 128 с.

41. Бенвенист, 1974: Бенвенист, Э. Природа языкового знака Текст. / Э. Бенвенист. Общая лингвистика. М.: «Прогресс», 1974. С. 90 96.

42. Березина, 1994: Березина, А.Г. Роман В. Набокова «Отчаяние», прочитанный германистом (проблема цитирования) Текст. / А.Г. Березина // Вестник Санкт-Петербургского госуниверситета. Серия 2, 1994. Вып. 1. С. 94 102.

43. Бертагаев, 1972: Бертагаев, Т.А. Билингвизм и его разновидности в системе употребления Текст. / Т.А. Бертагаев // Проблемы двуязычия и многоязычия. М.: «Наука», 1972. С. 82 88.

44. Библер, 1989: Библер, B.C. Культура. Диалог культур (опыт определения) Текст. / B.C. Библер // Вопросы философии. 1989. № 6. С. 31 42

45. Библер, 1991: Библер, B.C. Михаил Михайлович Бахтин или поэтика культуры Текст. / B.C. Библер. М.: Прогресс, 1991. 169 с.

46. Бло, 2000: Бло, Ж. Набоков Текст. / Ж. Бло. СПб.: Русско-Балтийский информационный центр Блиц, 2000. 240 с.

47. Бойд, 2001 : Бойд, Б. Владимир Набоков: Русские годы: Биография Текст. / Б. Бойд. Пер с англ. М.: Изд-во Независимая газ., 2001. 695 с.

48. Болдырев, 2000: Болдырев, H.H. Когнитивная семантика: курс лекций по английской филологии Текст. / H.H. Болдырев. Тамбов: Изд-во Тамб. ун-та, 2000. 172 с.

49. Бондалетов, 1987: Бондалетов, В.Д. Социальная лингвистика Текст. /

50. B.Д. Бондалетов. М.: Просвещение, 1987. 160 с.

51. Борев, 1988: Борее, Ю. Эстетика Текст. / Ю. Борев. М.: Политиздат, 1988. 490 с.

52. Борисенко, 2004: Борисенко, A.B. Семиотика интертекстуальности Текст. A.B. Борисенко. Тверь: Твер. гос ун-т, 2004. 114 с.

53. Брудный, 1998: Брудный, A.A. Психологическая герменевтика Текст. / A.A. Брудный. М.: «Лабиринт», 1998. 332 с.

54. Будагов, 1965: Будагов, P.A. Введение в науку о языке Текст. / P.A. Будагов. М.: Просвещение., 1965. 492 с.

55. Вайнрайх, 1979: Вайнрайх, У. Языковые контакты: Состояние и проблемы исследования Текст. / У. Вайнрайх. Киев: «Вища школа», 1979. 263 с.

56. Вафеев, 2000: Вафеев, P.A. Татарско-русское двуязычие и аспекты билин-гвологии Текст. / P.A. Вафеев. Тобольск: ТГПИ, 2000. 165 с.

57. Вежбицка, 1978: Вежбицка, А. Метатекст в тексте Текст. / А. Вежбицка // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII. М.: «Прогресс», 1978.1. C. 402-421.

58. Вежбицкая, 1990: Вежбицкая, А. Сравнение Градация - Метафора Текст. / А. Вежбицкая // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. С. 133 - 152

59. Вежбицкая, 1997: Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание Текст. / А. Вежбицкая. М.: Русские словари, 1997. 416 с.

60. Верещагин, 1969: Верещагин, Е.М. Психологическая и методическая характеристика двуязычия (билингвизма) Текст. / Е.М. Верещагин. М.: Изд-во МГУ, 1969. 160 с.

61. Веселовский, 1940: Веселовский, А.Н. Историческая поэтика Текст. / А.Н. Веселовский. J1.: Гослитиздат, 1940. 647 с.

62. Виноградов, 1990: Виноградов, В.А. Диглоссия Текст. / В.А. Виноградов // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Сов. Энциклопедия, 1990. С. 197

63. Виноградов, 1980: Виноградов, В.В. Избранные труды. О языке художественной прозы Текст. / В.В. Виноградов. М.: Наука, 1980. 362 с.

64. Виноградов, 1981: Виноградов, В.В. Проблемы русской стилистики Текст. / В.В. Виноградов. М.: Наука, 1981. 320 с.

65. Виноградов В.В, 1954: Виноградов, В.В. Язык художественного произведения Текст. / В.В. Виноградов // Вопросы языкознания, 1954, № 5. С. 3 26.

66. Виноградов В.В., 1963: Виноградов, В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика Текст. / В.В. Виноградов. М.: Изд-во АН СССР, 1963. 256 с.

67. Виноградов В.В., 1982: Виноградов, В.В. Очерки по истории русского литературного языка XVII-XIX веков Текст. / В.В. Виноградов. М.: «Высшая школа», 1982. 528 с.

68. Виноградов, 1959: Виноградов, В.В. О языке художественной литературы Текст. / В.В. Виноградов. М.: Гослитиздат, 1959. 656 с.

69. Виноградов, 1976: Виноградов, В.В. Избранные труды. Поэтика русской литературы. Текст. / В.В. Виноградов. М., 1976. 512 с.

70. Виноградов, 1986: Виноградов, В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове Текст. / В.В. Виноградов. М.: Высшая школа, 1986. 640 с.

71. Виноградов B.C., 2001: Виноградов, B.C. Введение в переводоведение: Общие и лексические вопросы Текст. / B.C. Виноградов. М.: Изд-во ИОСО РАО, 2001.224 с.

72. Винокур, 1991: Винокур, Г.О. Об изучении языка литературных произведений Текст. / Г.О. Винокур // О языке художественной литературы. М.: Высшая школа, 1991. 447 с.

73. Винокур, 1959: Винокур, Г.О. Понятие поэтического языка Текст. / Г.О. Винокур // Избранные работы по русскому языку. М.: Учпедгиз, 1959. С. 388-393.

74. Винокур, 1990: Винокур. Г.О. Филологические исследования Текст. / Г.О. Винокур // Лингвистика и поэтика. М.: Наука, 1990. С. 405 414

75. Виролайнен, 2003: Виролайнен, М.Н. Речь и молчание. Сюжеты и мифы русской словесности Текст. / Виролайнен, М.Н. Спб.: Амфора, 2003. 503 с.

76. Вишневская, 1997: Вишневская, Г.М. Билингвизм и его аспекты Текст. / Г.М. Вишневская. Иваново: Иван.гос. ун-т, 1997. 99 с.

77. Воркачев, 2001: Воркачев, С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании Текст. / С.Г. Воркачев // Филологические науки. 2001. № 1. С. 64 72.

78. Воркачев, 2003: Воркачев, С.Г. Концепт как «зонтиковый термин» // Язык, сознание, коммуникация. Вып. 24. М., 2003. С. 5 - 12.

79. Воркачев, 2004: Воркачев, С.Г. Счастье как лингвокультурный концепт Текст. / С.Г. Воркачев — М.: ИТДГК «Гнозис», 2004. 236 с.

80. Воробьев, 1997: Воробьев, В В. Лингвокультурология: теория и методы Текст. /В.В. Воробьев. М.: Изд-во Рос. Ун-та дружбы народов, 1997. 331 с.

81. Виролайнен, 2003: Виролайнен, М.Н. Речь и молчание: Сюжеты и мифы русской словесности Текст. / М.Н. Виролайнен. СПб.: Амфора, 2003. 504 с.

82. Ворожбитова, 2003: Ворожбитова, A.A. Трихотомия «Текст дискурс -произведение» в лингвориторической парадигме Текст. / A.A. Ворожбитова // Язык. Текст. Дискурс. Межвуз. сб. науч. трудов. Вып. 1. Ставрополь: 2003. С. 17-26.

83. Выготский, 1986: Выготский, U.C. Психология искусства Текст. / Л.С. Выготский. М.: «Искусство», 1986. 572 с.

84. Гавранек, 1972: Гавранек, Б. /^проблематике смешения языков Текст. / Б.К. Гавранек // Новое в лингвистике. Вып. 6, М.: Прогресс, 1972. С. 94 111.

85. Гадамер, 1991: Гадамер, Г.Г. Актуальность прекрасного Текст. / Г.Г. Гадамер. М.: Искусство, 1991. 367 с.

86. Гадамер, 1988: Гадамер, Г.Г. Истина и метод Текст. / Г.Г. Гадамер. М.: Прогресс, 1988. 704 с.

87. Гадамер, 1999: Гадамер, Г.Г. Текст и интерпретация Текст. / Г.Г. Гадамер // Герменевтика и деконструкция / Под ред. Штегмайера и др. СПб.: Б.С.К., 1999. С. 202 242.

88. Гак, 1997: Гак, В.Г. Пространство времени Текст. / В.Г. Гак // Логический анализ языка. Язык и время. М.: Индрик, 1997. С. 122 130.

89. Гальперин, 1981: Гальперин, И.Р. Текст как объект лингвистического исследования Текст. / И.Р. Гальперин. М.: Высшая школа, 1981. 185 с.

90. Гаспаров, 2001: Гаспаров, Б.М. О русской поэзии: Анализы. Интерпретации. Характеристики Текст. / Б.М. Гаспаров. СПб, Азбука. 2001. 477 с.

91. Гей, 1967: Гей, Н.К. Искусство слова. О художественности литературы Текст. / Н.К. Гей. М.: «Наука», 1967. 364 с.

92. Гей, 1975: Гей, Н.К. Художественность литературы. Поэтика. Стиль Текст. / Н.К. Гей. М.: «Наука», 1975. 471 с.

93. Голикова, 1996: Голикова, Т. Слово как интегративный компонент презентации концептуальной картины мира: (на материале творчества В.В. Набокова): Автореф. канд.филол.н. Текст. / Т. Голикова. Барнаул,1996.

94. Голынко-Вольфсон: Голынко-Вольфсон, Дм. Непрозрачные клетки прозрачные нетки (Парадигма «прозрачности» у Владимира Набокова). Приглашение на карнавал. Электронный ресурс. / Дм. Голынко-Вольфсон. http://litpromzona.narod.rU/reflec1:ions/golinkol 1 .html

95. Григорьев, 1990: Григорьев, В.П. Поэтика слова Текст. / В.П. Григорьев. М.: Наука, 1990. 343 с.

96. Гукаленко, 2000: Гукаленко, О.В. Теоретико-методологические основы педагогической поддержки и защиты учащихся-мигрантов в поликультурном образовательном пространстве: Автореф. . докт.пед.н. Текст. / О.В. Гукаленко. Ростов н/Д, 2000.

97. Гумбольдт, 1984: Гумбольдт, В. фон. Форма языков Текст. /

98. B. фон Гумбольдт // Избранные труды по языкознанию. М.: «Прогресс», 1984.1. C. 69 74.

99. Гумбольдт, 1985: Гумбольдт, В. фон. Язык и философия культуры Текст. / В. Фон Гумбольдт. М.: Прогресс, 1985. 451 с.

100. Гуревич, 2005: Гуревич, А.Я. История— нескончаемый спор Текст. / А.Я. Гуревич. М.: РГГУ, 2005. 899 с.

101. Гуревич, 1990: Гуревич, А.Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства Текст. / А.Я. Гуревич. М.: Искусство, 1990. 396 с.

102. Гусейнов, 1988: Гусейнов, Ч.Г. Этот живой феномен: Советская многонациональная литература вчера и сегодня Текст. / Ч.Г. Гусейнов. М.: Сов.пис., 1988.430 с.

103. Дешериев, 1973: Дешериев, ЮД. К методологии, теории билингвизма и методике билингвистических исследований Текст. / Ю.Д. Дешериев // Методы билингвистических исследований. М.: Институт языкознания АН СССР, 1973. С. 6 19.

104. Дешериев, 1976: Дешериев, Ю.Д. Двуязычие как объект исследования // Развитие национально-русского двуязычия Текст. / Ю.Д. Дешериев. М.: «Наука», 1976. С. 12-22.

105. Дешериев, 1962: Дешериев, ЮД. Русский язык язык межнационального общения и сотрудничества народов СССР Текст. / Ю.Д. Дешериев // РЯНШ, 1962, № 1. С. 10

106. Диброва, 1998\ Диброва, Е.И. Категории художественного текста Текст. / Е.И. Диброва // Семантика языковых единиц: Доклады VI Международной конференции. М., 1998. Т. 2. С. 250 257.

107. Добричев: Добричев, С.А. О культурологическом аспекте иноязычного терминологического вокабуляра Электронный ресурс. / С.А. Добричев. http://aeli.altai.ru/nauka/sbornik/2001/dobrichev.html

108. Домащенко, 2005 \ Домащенко, A.B. Еще раз об интерпретации и толковании Текст. / A.B. Домащенко //' Филологические науки. 2005, № 3. С. 16 23.

109. Жлуктенко, 1974: Жлуктенко, Ю.А. Лингвистические аспекты двуязычия. Текст. / Ю.А. Жлуктенко. Киев: Вища школа, 1974. 176 с.

110. Звегинцев, 1967: Звегинцев, В.А. Теоретиченская и прикладная лингвистика Текст. / В.А. Звегинцев. М.: Наука, 1967. 370 с.

111. Зверев, 2001: Зверев, A.B. Набоков Текст. / A.B. Зверев. М.: Мол.гвардия, 2001.453 с.

112. Зограф, 1990: Зограф, Г.А. Многоязычие Текст. / Г.А. Зограф // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1990. С.303.

113. Иванов, 1974: Иванов, В.В. Категория времени в искусстве и литературе XX века Текст. / В.В. Иванов // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. Л.: Наука, 1974. С. 39 67.

114. Ильин, 1998: Ильин, И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа Текст. / И.П. Ильин. М.: Интрада, 1998. 256 с.

115. Ильин, 2001: Ильин И.П. Постмодернизм: словарь терминов Текст. / И.П. Ильин. М.: Интрада, 2001. 384 с.

116. Ильин, 1989: Ильин, И.П. Стилистика интертекстуальности: теоретические аспекты Текст. / И.П. Ильин // Проблемы современной стилистики. М.: АН СССР, ИНИОН, 1989. С. 186 207.

117. Каган, 2003: Каган, М.С. Общее представление о культуре // Введение в культурологию: Курс лекций / Под ред. Ю.Н. Солонина, Е.Г. Соколова. СПб.: С.-Петерб. гос. ун-т, 2003. С. 6-14.

118. Карасик, Слышкин, 2007: Карасик В.И., Слышкин Г.Г. Базовые характеристики линвокультурных концептов // Антология концептов / Под ред. В.И. Карасика, И.А. Стернина. М.: Гнозис, 2007. С. 12-13.

119. Караулов, 1976: Караулов, Ю.Н. Общая и русская идеография Текст. / Ю.Н. Караулов. М.: «Наука», 1976. 355 с.

120. Караулов, 1987: Караулов, Ю.Н. Русский язык и языковая личность Текст. / Ю.Н. Караулов. М.: «Наука», 1987. 261 с.

121. Кассирер, 1998: Кассирер, Эрнст. Опыт о человеке. Введение в философию человеческой культуры Текст. / Э. Кассирер. Избранное. Опыт о человеке. М.: «Гардарика», 1998. 784 с.

122. Качаев, 2007: Качаев, Д.А. Социокультурный и интертекстуальный компоненты в газетных заголовках (на материале российской прессы 2000-2006 гг.): Дис. канд. филол. наук Текст. / Д.А. Качаев. Ростов н/Д, 2007.

123. Косиков, 1989: Косиков, Г.К Ролан Барт семиолог, литературовед Текст. / Г.К. Косиков // Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. / Сост., общ.ред., вступит, статья Г.К. Косикова. М.: Прогресс, 1989. С. 3 - 45.

124. Костомаров, 2001: Костомаров, В.Г., Бурвикова, НД. Старые мехи и молодое вино. Из наблюдений над русским словоупотреблением конца XX века Текст. / В.Г. Костомаров, Н.Д. Бурвикова. СПб.: Златоуст, 2001. 72 с.

125. Котюрова, 2003: Котюрова, М.П. Идиостиль Текст. / М.П. Котюрова // Стилистический энциклопедический словарь русского языка. М., 2003. С. 93 98.

126. Красных, 2002: Красных, В.В. Этнопсихолингвистика и лингвоклуьтуро-логия: Курс лекций Текст. / В.В. Красных. М.: ИТДГК «Гнозис», 2002. 284 с.

127. Кристева, 2000: Кристева, Ю. Бахтин, слово, диалог, роман (1967) Текст. / Ю. Кристева // Французская семиотика. От структурализма к пострук-турализму. М.: ИГ «Прогресс», 2000. С. 427 457.

128. Крысин. 1998: Крысин, ЛИ. Иноязычное слово в роли эвфемизма Текст. / Л.П. Крысин // Русский язык в школе. 1998, № 2. С. 71 74.

129. Кубрякова, 1988: Кубрякова, Е.С. Роль словообразования в формировании языковой картины мира Текст. / Е.С. Кубрякова // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М.: Наука, 1988. С. 141 173.

130. Кузнецова, 2003: Кузнецова, A.B. Лирический универсум М.Ю. Лермонтова: семантика и поэтика Текст. / A.B. Кузнецова. Ростов н/Д: изд-во РГПУ, 2003.

131. Кузнецова, 2009: Кузнецова, Анна В. Художественный текст в когнитивной научной парадигме Текст. / Анна В. Кузнецова // Междисциплинарные аспекты лингвистических исследований: Сб. науч.тр. Кн. 3. Краснодар: Просвещение-Юг, 2009. С. 149 156.

132. Кузьмина, 1999: Кузьмина, H.A. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка Текст. / H.A. Кузьмина. Екатеринбург Омск: Омский государственный ун-т., 1999. 267 с.

133. Ларин, 1974: Ларин, Б.А. Эстетика слова и язык писателя Текст. / Б.А. Ларин. Л.: «Нева», 1974. 285 с.

134. Левин, 1998: Левин, Ю.И. Биспациальность как инвариант поэтического мира Вл. Набокова Текст. / Ю.И. Левин // Избранные труды. Поэтика. Семиотика. М.: Шк. «Языки рус. Культуры», 1998. 822 с.

135. Линецкий, 1994: Липецкий, В.В. «Анти-Бахтин» лучшая книга о Владимире Набокове Текст. / В.В. Линецкий. СПб.: Типография им. Котлякова, 1994. 216 с.

136. Литвиненко, 1997: Литвиненко, Е.Ю. Современный билингвизм: проблема институонализации. Автор, на соиск. уч. ст. канд. социолог, наук. Ростов н/Д, 1997.

137. Лосев, 1982: Лосев, А.Ф. Знак. Символ. Миф. Труды по языкознанию Текст. / А.Ф. Лосев. М.: Изд-во МГУ, 1982. 478 с.

138. Лотман, 1999: Лотман, Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек текст -семиосфера - история Текст. / Ю.М. Лотман. М.: Школа «Языки рус.культуры», 1999. 464 с.

139. Лотман, 1970: Лотман, Ю.М. Структура художественного текста Текст. / Ю.М. Лотман. М.: «Искусство», 1970. 384 с.

140. Лотман Ю., 1981: Лотман, Ю.М. Семиотика культуры и понятие текста Текст. / Ю.М. Лотман // Труды по знаковым системам. XII: Ученые записки Тартуского университета. Тарту: 1981. Вып. 515. С. 3 7.

141. Лотман, 2004: Лотман, Ю.М. Семиосфера Текст. / Ю.М. Лотман. СПб.: Искусство-СПб, 2004. 704 с.

142. Лукин, 1999: Лукин, В.А. Художественный текст. Основы лингвистической теории и элементы анализа Текст. / В.А. Лукин. М.: «Ось-89», 1999. 192 с.

143. Люксембург, 2004: Люксекмбург, A.M. Отражения отражений: Творчество Владимира Набокова в зеркале литературной критики Текст. / A.M. Люксембург. Ростов н/Д: Изд-во Ростовского ун-та,, 2004. 639 с.

144. Люксембург, 1996: Люксембург, A.M., Рахимкулова, Г.Ф. Магистр игры Вивиан Ван Бок (Игра слов в прозе Владимира Набокова в свете теории каламбура) Текст. / A.M. Люксембург, Г.Ф. Рахимкулова. Ростов н/Д: Изд-во Ростовского ун-та, 1996. 206 с.

145. Маковский, 1996: Маковский, М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках: Образ мира и миры образов. Текст. / М.М. Маковский. М.: Владос, 1996. 416 с.

146. Маковский, 1971: Маковский, М.М. Теория лексической аттракции. (Опыт функциональной типологии лексико-семантических систем) Текст. / М.М. Маковский. М.: «Наука», 1971. 250 с.

147. Мамардашвили, 1997: Мамардашвили, М. Психологическая топология пути Текст. / М. Мамардашвили. СПб.: Русский Христианский гуманитарный институт, 1997. 571 с.

148. Мамардашвили, 1999: Мамардашвили, М.К., Пятигорский, A.M. Символ и сознание. Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке Текст. / М.К. Мамардашвили, A.M. Пятигорский. М.: Школа «Языки русской культуры», 1999. 217 с.

149. Маслова, 2004: Маслова, В.А. Лингвокультурология: учеб.пособие для студентов высш. учеб. заведений Текст. / В.А. Маслова. М.: Изд. центр «Академия»,, 2004. 208 с.

150. Маслоу, 1997: Маслоу, А. Психология бытия Текст. / А. Маслоу. М.: «Рефл-бук», 1997. 300 с.

151. Махов, 2001: Махов, А.Е. Топос Текст. / А.Е. Махов // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.Н. Николюкина. М.: ИНИОН РАН, 2001. 1076 с.

152. Мелих, 1999: Мелих, Ю.Б. Философия Всеединства Карсавина и концепция единого у Плотина Текст. / Ю.Б. Мелих // Историко-философский ежегодник 97. М.: «Рос.акад. наук. Ин-т философии, 1999. С. 169 -182.

153. Мельников, 2005: Мельников, Н.Г. Роман-протей Владимира Набокова Текст. / Н.Г. Мельников // Набоков В.В. Лолита. Ада, или Эротиада: [романы]/ Владимир Набоков. М.: ACT: ACT МОСКВА, 2005. С. 815 822.

154. Мечковская, 1983: Мечковская, Н.Б. Языковой контакт Текст. / Н.Б. Мечковская // Общее языкознание. Минск: Выш. школа, 1983. 456 с.

155. Михайлов, 1969: Михайлов, М.М. Двуязычие: Принципы и проблемы /Текст. / М.М. Михайлов. Чебоксары: Изд-во Чуваш.ун-та, 1969. 136 с.

156. Михайлов, 1989: Михайлов М.М. Двуязычие: проблемы, поиски Текст. / М.М. Михайлов. Чебоксары: Чувашкнигоиздат, 1989. 160 с.

157. Михайлов, 1987: Михайлов, М.М. О разновидностях двуязычия Текст. / М.М. Михайлов // Двуязычие и контрастивная грамматика. Межвуз.сб.науч.тр. Чебоксары, 1987. С. 4 8.

158. Морозов, 2003: Морозов. A.B. Межъязыковой синонимический ряд как реализация семантико-деривапионного потенциала русского слова Текст. / A.B. Морозов // Филологические науки. 2003, № 4. С. 77 83.

159. Москальская, 1981: Москалъская, О.И. Грамматика текста. Текст. / О.И. Москальская. М.: «Высшая школа», 1981. 184 с.

160. Москвин, 2003: Москвин, В.П. Цитирование, аппликация, парафраз: к разграничению понятий Текст. / В.П. Москвин // Вопросы языкознания. М., 2002. №4. С. 63 -73.

161. Мукаржовский, 1996: Мукаржовский, Я. Структуральная поэтика Текст. /Я. Мукаржовский. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. 480 с.

162. Набоков, 1997: Набоков, В.В. ProetContra: Личность и творчество Владимира Набокова в оценке русских и зарубежных мыслителей и исследователей. Текст. / Антология. СПб: Издательство Русского Христианского гуманитарного ин-та, 1997. 975 с.

163. Набоков, 1969: Набоков, В.В. Интервью журналу «Time» Интернет источник. // http ://lib.ru/NABOKO W/Inter 10.txt

164. Набоков, 1997: Набоков, B.B. Лекции по зарубежной литературе Текст. / В.В. Набоков. М.: «Независимая газета», 1997.

165. Набоков, 1996: Набоков, В.В. Лекции по русской литературе Текст. / В.В. Набоков. М.: «Независимая газета», 1996. 438 с.

166. Николаев, 2006: Николаев, С.Г. Феноменология билингвизма в творчестве русских поэтов: Дисс. . докт. филол.н. Текст. / С.Г. Николаев. Ростов н/Д, 2006. 163 с.

167. Николаева, 1978: Николаева, Т.М. Лингвистика текста. Современное состояние и перспективы Текст. / Т.М. Николаева // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII. М.: Прогресс, 1978. С. 5 39.

168. Николаева, 1987: Николаева, Т.М. Метатекст и его функции в тексте (на материале Мариинского Евангелия) Текст. / Т.М. Николаева // Исследования по структуре текста. М.: «Наука», 1987. С. 133 147.

169. Николаева, 1990: Николаева, Т.М. Текст Текст. / Т.М. Николаева // Лингвистический энциклопедический словарь. Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: «Советская энциклопедия», 1990. С. 507.

170. Новиков, 1997: Новиков, Л.А. Семантическое поле Текст. / Л.А. Новиков // Русский язык: Энциклопедия. М.: «Дрофа», 1997. С. 458 459.

171. Олейник, 2005: Олейник, М.А. Литературный текст как транслятор культуры Текст. / М.А. Олейник // Известия высших учебных заведений. СевероКавказский регион. Обществ.науки. Спецвыпуск. Филология. 2005. С. 78 82.

172. Падучева, 1996: Падучева, Е.В. Семантические исследования семантика времени и вида в русском языке Текст. / Е.В. Падучева. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. 464 с.

173. Павловская, 2007: Павловская, O.E. Стиль как прототипическая категория гуманитарных наук (системно-терминологический аспект): Дисс. докт.филол.н. 10.02.19. теория языка Текст. / O.E. Павловская. Краснодар, 2007. 330 с.

174. Падучева, 2000: Падучева, Е.В. Пространство в обличии времени и наоборот (к типологии метонимических переносов) Текст. / Е.В. Падучева // Логический анализ языка. Языки пространств. М: Школа «Языки русской культуры», 2000. С. 239 254

175. Пименова, 2001: Пименова, М.В. Концепты внутреннего мира (русско-английские соответствия). Дис.докт.филол.н. Текст. / М.В. Пименова. СПб., 2001.497 с.

176. Пимкина, 1999: Пимкина, А. Принцип игры в творчестве В.В.Набокова. Автореф. дис.канд. филол. н.:10.01.01. Текст. / А. Пимкина. М.: Моск. пед. гос.ун-т, 1999. 16 с.

177. Пономаренко, 2005: Пономаренко, И.Н. Симметрия / асимметрия в лингвистике текста: Автореф. . докт.филол.н. Текст. / И.Н. Пономаренко. Краснодар, 2005. 35 с.

178. Потебня, 1999: Потебня, A.A. Мысль и язык Текст. / A.A. Потебня. М.: «Лабиринт», 1999. 269 с.

179. Потебня, 2000: Потебня, A.A. Символ и миф в народной культуре Текст. / A.A. Потебня. М.: «Лабиринт», 2000. 481 с.

180. Потебня, 1989: Потебня, A.A. Слово и миф Текст. / A.A. Потебня. М.: «Правда», 1989. 624 с.

181. Потебня, 1990: Потебня, A.A. Теоретическая поэтика Текст. / A.A. Потебня. М.: «Высшая школа», 1990. 344 с.

182. Потебня, 1976: Потебня, A.A. Эстетика и поэтика Текст. / A.A. Потебня. М.: «Искусство», 1976. 614 с.

183. Привалова, 2005: Привалова, И.В. Интеркультура и вербальный знак (лигвокогнитивные основы межкультурной коммуникации) Текст. / И.В. Привалова. М.: «Гнозис», 2005. 472 с.

184. Рассел, 1997: Рассел, Б. Человеческое познание. Его сферы и границы Текст. / Б. Рассел. Киев: «Ника-центр», 1997. 556 с.

185. Розенцвейг, 1972: Розенцвейг, В.Ю. Языковые контакты: Лингвистическая проблематика Текст. / В.Ю. Розенцвейг. Л.: «Наука», 1972. 77 с.

186. Ронен, 1998: Ронен, О. Лексические и ритмико-синтаксические повторения и неконтролируемый подтекст Текст. / О. Ронен // Известия РАН. Серия литературы и языка. 1998. № 5. С. 112 124.

187. Рягузова, 2000: Рягузова, JI.H. Концептуальная сфера «творчество» в художественной системе В.В. Набокова Текст. / Л.Н. Рягузова. Краснодар: Ку-бан. госуд. ун-т, 2000. 184 с.

188. Санников, 1999: Санников, В.3. Русский язык в зеркале языковой игры Текст. / В.З. Санников. М.: Школа «Языки русской культуры», 1999. 544 с.

189. Современный русский язык: Теория. Анализ языковых единиц: Учеб.для студ. высш. учеб. заведений: В 2 ч./ Е.И. Диброва, Л.Л. Касаткин, Н.А. Николи-на, И.И. Щеболева; Под ред. Е.И. Дибровой. М.: Издательский центр "Академия", 2001. 544 с.

190. Слышкин, 2000: Слышкин, Г.Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе Текст. / Г.Г. Слышкин. М.: «Academia», 2000. 128 с.

191. Слышкин, Ефремова, 2004: Слышкин, Г.Г., Ефремова, М.А. Кинотекст (опыт лингвокультурологического анализа) Текст. / Г.Г. Слышкин, М.А. Ефремова. М.: «Водолей Publishers», 2004. 153 с.

192. Смирнов, 1995: Смирнов, И.П. Порождение интертекста. Элементы интертекстуального анализа с примерами из творчества Б.Л. Пастерника Текст. / И.П. Смирнов. СПб.: СПБГУ, 1995. 193 с.

193. Степанов, 2002: Степанов, Б.Е. Проблема достоверности в методологии истории культуры Л.П. Карсавина Текст. / Б.Е. Степанов // Достоверность и доказательность в исследованиях по теории и истории культуры. Сб. статей. Кн.1. М.: РГГУ, 2002. С. 183 215.

194. Степанов, 1985: Степанов, Ю.С. В трехмерном пространстве языка: Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства Текст. / Ю.С. Степанов. М.: «Наука», 1985. 335 с.

195. Степанов, 1997: Степанов, Ю.С. Константы. Словарь русской культуры: Опыт исследования Текст. / Ю.С. Степанов. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. 824 с.

196. Степанов, 2007: Степанов Ю.С. Концепты: Тонкая плёнка цивилизации Текст. / Ю.С. Степанов. М.: Языки славянских культур, 2007. 248 с.

197. Степанов, Проскурин, 1993: Степанов Ю.С., Проскурин С.Г. Константы мировой культуры. Алфавиты и алфавитные тексты в периоды двоеверия Текст. / Ю.С. Степанов, С.Г. Проскурин. М.: Наука, 1993. 158 с.

198. Супрун, 1995: Супрун, А. Е. Текстовые реминисценции как языковые явления Текст. / А.Н. Супрун // Вопросы языкознания. М., 1995. № 6. С. 17 29

199. Тарасов, 1993: Тарасов, Е.Ф. Введение Текст. / Е.Ф.Тарасов // Язык и сознание: парадоксальная рациональность. М.: Институт языкознания РАН, 1993. С. 6- 15.

200. Телетова, 2001: Телетова, Н.К. Истоки романа Набокова «Ада» и роман Жермены де Сталь «Коринна» Текст. / Н.К. Телетова // В.В. Набоков: ргое1:соп-\га Том 2. / Сост. Б.В. Аверина, СПб.: РХГИ, 2001. С. 436 448

201. Телия, 1996: Телия, В.Н. Русская фразеология: семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты Текст. / В.Н. Телия. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. 288 с.

202. Томашевский, 1996: Томашевский, Б.В. Теория литературы. Поэтика Текст. / Б.В. Томашевский. М.: «Аспект Пресс», 1996. 334 с.

203. Топоров, 1983: Топоров, В.Н. Пространство и текст Текст. / В.Н. Топоров // Текст: семантика и структура. М.: «Наука», 1983. С. 227 284.

204. Топоров, 1995: Топоров, В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное Текст. / В.Н. Топоров. М.: Изд. группа «Прогресс-Культура», 1995. 624 с.

205. Топоров, 1994: Топоров, В.Н., Иванов B.B. Славянские языковые моделирующие семиотические системы. Древний период Текст. / В.Н. Топоров,

206. B.В. Иванов. М.: «Наука», 1965. 246 с.

207. Тынянов, 1977: Тынянов, Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино Текст. /Ю.Н. Тынянов. М.: «Наука», 1977. 574 с.

208. Успенский, 2000: Успенский, Б.А. Поэтика композиции Текст. / Б.А. Успенский. СПб.: «Азбука», 2000. 348 с.

209. Фатеева, 2000: Фатеева, H.A. Контрапункт интертекстуальности, или Интертекст в мире текстов Текст. / H.A. Фатеева. М.: «Агар», 2000. 280 с.

210. Фатеева, 1998: Фатеева, H.A. Типология интертекстуальных элементов и межтекстовых связей в художественном тексте Текст. / H.A. Фатеева // Известия РАН. Серия литературы и языка. М., 1998. № 5. С. 25 38.

211. Федоров, 1988: Федоров, Ф.П. Романтический художественный мир: пространство и время Текст. / Ф.П. Федоров. Рига: «Зинатне», 1988. 456 с.

212. Филин, 1972: Филин, Ф.П. Современное общественное развитие и проблемы двуязычия Текст. / Ф.П. Филин // Проблемы двуязычия и многоязычия. М.: «Наука», 1972. С. 13 -25

213. Флиер, 2000: Флиер, А. Культурология для культурологов Текст. / А. Флиер. М.: «Академический проект», 2000. 496 с.

214. Флоренский, 1993: Флоренский, П.А. Анализ пространственности и времени в художественно-изобразительных произведениях Текст. / П.А. Флоренский. М.: Издательская группа «Прогресс», 1993. 321 с.

215. Франк, 1990: Франк, С.Л. Душа человека. Опыт введения в философскую психологию Текст. / С.Л. Франк // Франк С.Л. Предмет знания. Душа человека. М.: «ACT», 1990. С. 631 -990.

216. Хайдеггер, 1993: Хайдеггер, М. Искусство и пространство Текст. / М. Хайдеггер. Время и бытие: Статьи и выступления. М.: «Республика», 1993.1. C. 259-316.

217. Хазагеров, 1992: Хазагеров, Т.Г. Экспрессивная стилистика и методика анализа художественных текстов Текст. Т.Г. Хазаеров // Проблемы экспрессивной стилистики. Вып. 2. Ростов н/Д: Издательство Ростовского университета, 1992. С. 47-55.

218. Хализев, 2007: Хализев, В.Е. Теория литературы: Учебник. 4-е изд. Текст. / В.Е. Хализев. М.: ВШ, 2007. 405 с.

219. Хейзинга, 1996: Хейзинга, Й. НопкЯиёеш. В тени завтрашнего дня Текст. / Й. Хейзинга. М., 1996. 416 с.

220. Чернейко, 1995: Чернейко, Л.О. Гештальтная структура абстрактного имени Текст. / Л.О. Чернейко // НДВШ. Филологические науки. 1995. № 4. С. 73 83.

221. Чернейко, 1996: Чернейко, Л.О., Долинский, В.А. Имя СУДЬБА как объект концептуального и ассоциативного анализа Текст. / Л.О. Чернейко, В.А. Долинский // Вестник Моск. ун-та. Сер 9. Филология. 1996. № 6. С. 20 41.

222. Шаховская, 1991: Шаховская, З.Н. В поисках Набокова. Отражения Текст. / З.Н. Шаховская. М.: «Книга», 1991. 320 с.

223. Шмелев, 1989: Язык и личность. Под ред. Шмелева Д.Н. Текст. / Д.Н. Шмелев. М.: «Наука», 1989. 214 с.

224. Швейцер, 1978: Швейцер, АД. Современная социолингвистика: теория, проблемы, методы Текст. / А.Д. Швейцер. М.: «Наука», 1978. 516 с.

225. Шраер, 2000: Шраер, М. Набоков: темы и вариации Текст. / М. Шраер. СПб.: «Академический проект», 2000. 384 с.

226. Штайн, Петренко, 2006: Штайн, К.Э., Петренко, Д.И. Русская метапо-этика: Учебный словарь Текст. / К.Э. Штайн, Д.И. Петренко. Под ред. докт.социол.н. проф. В.А. Шаповалова. Ставрополь: Изд. СГУ, 2006. 602 с.

227. Щерба, 1974: Щерба, Л.В. О понятии смешения языков Текст. / J1.B. Щерба // Щерба, JI.B. Языковая система и речевая деятельность. Л.: «Наука», 1974. С. 60-74.

228. Щукин, 1996: Щукин, В.Г. Поэзия усадьбы и проза трущобы Текст. /

229. B.Г Щукин // Из истории русской культуры (XIX век). М.: Школа «Языки русской культуры». 1996. Т. 5. С. 574 588.

230. Щур, 1974: Щур Г. С. Теория поля в лингвистике Текст. / Г.С. Щур. М.: Наука, 1974. 255 с.

231. Эко, 1998: Эко, У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию Текст. / У. Эко. СПб.: ТО ТК «Петрополис», 1998. 432 с.

232. Элиаде, 1994: Элиаде, М. Священное и мирское Текст. / М. Элиаде. М.: Изд-воМГУ, 1994. 144 с.

233. Якобсон, 1975: Якобсон, P.O. Лингвистика и поэтика Текст./Р.О. Якобсон // Структурализм: «за» и «против». М.: «Прогресс», 1975.1. C. 193 -230.

234. Якобсон, 1983: Якобсон, P.O. В поисках сущности языка Текст. / P.O. Якобсон // Семиотика. М.: «Радуга», 1983. С. 102 117.

235. Ястребицкая, 1991: Ястребицкая, А.Л. Историк-медиевист Лев Платоно-вич Карсавин (1882—1952) Текст. / А.Л. Ястребицкая. М.: ИНИОН АН СССР, 1991. 132 с.

236. Литература на иностранных языках

237. Appel A. Nabokov's Dark Cinema. New-York: Oxford University Press, 1974. 324 p.

238. Bayley, 1996: Bayley, John. English as a Second Language // The New York Times Book Review. September 1, 1996. P. 6.

239. Blocher, 1909: Blocher, E. Zweisprachigkeit: Vorteile und Nachteile. Handbuch der Padagogik. Langensalza. 1909. Band 10, S. 665.

240. Boyd В., 1985: Boyd, Brian. Nabokov's Ada: The Place of Consciousness. Ann Arbor, MI: Ardis 1985. 245 p.

241. Clark B. Reflections of Fantasy: The Mirror Worlds of Caroll, Nabokov. New-York: Peter Lang, 1986. 195 p.

242. Field A. VN: The Life and Art of Vladimir Nabokov. London: Queen Anna Press, 1987. 417 p.

243. Fokkema, 1986: Fokkema D. The semantic and syntactic organization of postmodernism texts // Approaching postmodernism // Ed. by Fokkema D., Bertens H. -Amsterdam; Philadelphia, 1986. P. 81 98.

244. Lacan, 1977: Lacan J. Ecrits: A selection. L., 1977 - XIV, 338 p.

245. Lyons, 1977: Lyons J. Semantic. Cambridge, 1977 - Vol. 1 - 2. 1300 p.

246. Ogden, 1927: Ogden C.K., Richards I.A. The meaning of meaning. N.-Y.: L. Taul, 1927. 363 p.

247. Paul, 1920: Paul, H. Prinzipien der Sprachgeschichte, Heidelberg, 1920. S. 391.

248. Rowe W. Nabokov's Spectral Dimension. Ardis, Ann Arbor. 1981. 142 p.

249. TokerL., 1989: Toker Leona. ««Bruder! Bruder!» Broodings on the Rhetoric of Lolita.» In Nabokov: The Mystery of Literary Structures. Ithaca, London, Cornell UP,p 198 -227.

250. Webster's online dictionary: http://www.websters-online-dictionary.org.

251. Wexler, 1971: Wexler, F. Diglossia, language standardization and purism. Parameters for a typology of literary languages // Lingua. 1971. Vol. 27. № 4. P. 330- 354.

252. Whorf, 1966: WhorfB.L. Language, Thought and Reality. Edited and with introduction by John B. Carroll. The M.I.T. Press. Massachusetts Institute of Technology. Cambridge. Massachusetts, 1966. 278 p.

253. Wierzbizka, 1980: Wierzbizka A. Lingua mentalis: The semantic of natural language. Sydney: Academic Press, 1980. 367 p.

254. Wierzbizka, 1985: Wierzbizka A. Lexicography and conceptual analysis. Ann Arbor: Karoma, 1985. 368 p.

255. Wittgenstein, L. Philosophical investigations. Cambridge, 1967. 232 p.1. Литературные источники

256. Набоков, 2005: Набоков, В.В. Лолита. Ада, или Эротиада: романы. [Текст] / Владимир Набоков. М.: ACT: ACT МОСКВА, 2005.872 с.

257. Nabokov, 2000: Nabokov, V. Ada or Ardor: A Family Chronicle Text. / V. Nabokov. Printed in England by Clays Ltd, St Ines pic. Penguin Books, 2000. 511 p.1. Словари, справочники

258. Ахманова, 1966: Ахманова, О С. Словарь лингвистических терминов Текст. / О.С. Ахманова. М.: Советская энциклопедия, 1966. 607 с.

259. БЭС, 1998: Большой Энциклопедический словарь. М.: «Большая Российская энциклопедия», 1998. 864 с.

260. Даль, 1978 \ Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. Текст. / В.И. Даль. М.: «Русский язык», 1978, изд. 7-е репринт.

261. Кубрякова, 1996: Кубрякова, Е.С., Демьянков, В.З., Панкрац, Ю.Г., Лузина, Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов Текст. / Под общей ред. Е.С. Кубряковой. М.: Фил.факультет МГУ им М.В. Ломоносова , 1996. 245 с.

262. Лексическая основа, 1984: Лексическая основа русского языка: Комплексный учебный словарь Текст. / Под ред. В.В. Морковкина. М.: «Русский язык», 1984. 1168 с.

263. Лексические трудности, 1994: Лексические трудности русского языка. Словарь-справочник Текст. М.: «Русский язык», 1994. 586 с.

264. ЛингЭС, 1990: Лингвистический энциклопедический словарь Текст. / под ред. В.Н. Ярцевой. М.: «Советская энциклопедия», 1990. 752 с.

265. ЛитЭС, 1987: Литературный энциклопедический словарь Текст. / Под общ.ред. В.М. Кожевникова и П.А. Николаева. М.: «Советская энциклопедия», 1987. 752 с.

266. МЭС, 1997: Малый энциклопедический словарь. Репринтное воспроизведение издания Ф.А. Брокгауз H.A. Эфрон Текст. М.: «Терра-книжный клуб», 1997. 544 с.

267. Марузо, 1960: Марузо, Ж. Словарь лингвистических терминов Текст. / Ж. Марузо. М.: «Издательство иностранной литературы», 1960. 436 с.

268. Психология: Психология. Словарь Текст. / Под общ.ред. Петровского A.B., Ярошевского М.Г. М.: «Политиздат», 1990. 494 с.

269. Русский язык: Русский язык. Энциклопедия Текст. / М.: «Дрофа», 1997. 721 с.

270. Степанов, 1997: Степанов, Ю.С. Константы. Словарь русской культуры: Опыт исследования Текст. / К).С. Степанов. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. 824 с.

271. Стилистический словарь: Стилистический энциклопедический словарь русского языка Текст. / М.: «Флинта», 2003. 696 с.

272. Философский словарь: Философский словарь Текст. / Под ред. И.Т. Фролова. М.: «Политиздат», 1987. 590 с.

273. Эстетика: Эстетика: Словарь Текст. / Под общ.ред. A.A. Беляева и др. М.: «Политиздат», 1989. 447 с.