автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.08
диссертация на тему: Вторичный текст в лирике

Полный текст автореферата диссертации по теме "Вторичный текст в лирике"

На правах рукописи

ВЛАДИМИРОВА Ольга Александровна

ВТОРИЧНЫИ ТЕКСТ В ЛИРИКЕ: ОНТОЛОГИЯ И ПОЭТИКА

Специальность 10.01.08 — Теория литературы. Текстология

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Тверь 2006

Работа выполнена на кафедре теории литературы Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Тверской государственный университет»

Научный руководитель

Официальные оппоненты:

Ведущая организация

доктор филологических наук, профессор Фоменко Игорь Владимирович

доктор филологических наук, профессор Строганов Михаил Викторович

кандидат филологических наук, доцент Мапкина Виктория Яковлевна

Уральский государственный университет им. А. М. Горького

Защита состоится «/$> 0К М- 2006 г. в -/3 час. 0О мин. на заседании диссертационного совета К.212.263.03 в Тверском государственном университете по адресу: Россия, 170002, г. Тверь, просп. Чайковского, 70, аудитория 48.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Тверского государственного университета по адресу: г. Тверь, ул. Володарского, 42.

Автореферат разослан «1006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор филологических наук, профессор С. Ю. Николаева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В лирике встречается множество обозначений, которые называют жанровыми. Среди них: «переложение псалма», «подражание псалму», «парафразис псалма», «из псалма», «по мотивам псалма», «подражания древним», «антологическая поэзия», «из древних», «в духе древних», «в духе Горация», «из Гейне», «из восточной поэзии», «с латинского», «из французской поэзии», «вариация» и многие другие. Эти явления не становились предметом теоретического анализа, и их жанровые признаки и границы не определены. С уверенностью можно говорить лишь об одном, общем для них свойстве: несмотря на разнообразие, все они имеют источник, подлинный или фиктивный, отдельный текст или группу текстов.

По этому признаку они оказываются родственными таким издавна изучающимся в филологии явлениям, как перевод и пародия, а в последние годы - перепев и контрафактура.

Отсюда возникает задача — рассмотреть их в системе как модификации одного типа отношений.

Такие попытки отчасти уже были предприняты.

Идею построения общей теории межтекстовых отношений выдвигают западные исследователи, разрабатывающие концепцию интертекстуальности в узкой трактовке1. Эта идея была реализована в монографии Ж. Женетта «Палимпсесты: литература во второй степени» («Palimpsestes. La littérature au second degre»). Женетт исследует гипертекстуальность (то есть, в его формулировке, отношения, когда «один текст является производным от возникшего ранее») и предлагает разветвлённую типологию гипертекстов. Но дифференцирует и анализирует Женетт только отдельные жанры - пародию, травестию, пастиш — в основном на материале эпических и драматических произведений. Для исследования лирических жанров типология Женетта требует значительных уточнений.

Подобная идея высказывалась и в отечественной лингвистике. Был опубликован ряд работ, базовым положением которых стала мысль о родственном характере пародии, подражания, стилизации, пастиша и. необходимости построения единой теории вторичных текстов2.

1 См., например: Intertextualität: Formen, Funktionen, anglistische Fallstudien. Tübingen, 1985.

2 Вербицкая M. В. К обоснованию теории «вторичных текстов» // Филол. науки. 1989. № I. С. 30-36.

Методологическая основа этих работ, однако, представляется непродуктивной, поскольку в качестве критерия вторичности избираются читательское восприятие и стилистическая имитация, трактуемая расширительно. В результате, границы между первичностью и вторичностью размываются.

Актуальность темы исследования

В данной работе предлагается рассмотрение вторичного текста с точки зрения трансформации прототекста. В этом случае отдельные «художественно несамостоятельные» жанры в лирике можно описать как трансформации, построенные по определённой модели. Это позволит установить хотя бы отчасти жанровые критерии.

Научная новизна исследования

Впервые предпринимается попытка рассмотреть модификации вторичного текста как жанрообразующее начало.

Теоретическая и методологическая база исследования

Теоретическая основа исследования: базовые теоретические положения В.М. Жирмунского, М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана, С.С. Аверинцева, М.Л. Гаспарова, С.Н. Бройтмана; исследования в русле теории интертекстуальности в узкой трактовке Ж. Женетта, У. Бройха, М. Пфистера, В. Каррера; теория вторичных текстов М.В. Вербицкой; работы по теории и истории художественного перевода A.B. Фёдорова, Е.Г. Эткинда, Г.Р. Гачечиладзе, Ю.Д. Левина, А. Поповича, П.М. Топера; исследования, посвящённые пародии, перепеву и контрафактуре, Ю.Н. Тынянова,

A.A. Морозова, Э. Ротермунда, В.И. Новикова, Т. Фервейена, Г. Виттинга,

B.Б. Семёнова, Ф. Вюнша и др.

В работе использовался комплексный подход, включающий системный, структурно-семиотический и сравнительный анализ.

Материал исследования

Материалом исследования стала русская поэзия XVIII-начала XX века, в частности произведения таких разных поэтов, как: В.К. Тредиаковский, М.В. Ломоносов, А.П. Сумароков, В.А. Жуковский, A.C. Пушкин, Ф.Н. Глинка, М.Ю. Лермонтов, H.A. Некрасов, А.Н. Майков, Л.А. Мей, Ф.И. Тютчев, A.A. Фет, В.Я. Брюсов, К.Д. Бальмонт и многие другие.

Так как значительная часть вторичных текстов в русской поэзии создавалась на основе иноязычных прототекстов, то существенное место в

работе занимают сопоставительные анализы с прототекстами на языке оригинала.

Источниками послужили Собрания сочинений русских поэтов, сборники немецкой, австрийской и английской поэзии.

Кроме того, был использован целый ряд сборников переводов: «Мастера русского стихотворного перевода», «Английская поэзия в переводах В. А. Жуковского», «Зарубежная поэзия в переводах Ф, И. Тютчева», «Зарубежная поэзия в переводах Валерия Брюсова»; сатирико-юмористических произведений: «Русская стихотворная пародия (ХУШ-начало XX в.), «Муза пламенной сатиры», «Поэты Искры»; псалмодической поэзии: «Псалтирь в русской поэзии» и др. Цели и задачи исследования

Цель состоит в том, чтобы проанализировать разные виды вторичных текстов как варианты одной модели межтекстовых отношений. В связи с этим поставлены следующие задачи:

1. Определить объект исследования: обосновать отбор произведений, которые являются материалом анализа.

2. Установить соотношение понятий «вторичный текст» и «интертекстуальность».

3. Проанализировать базовые механизмы трансформации прототекста во вторичный текст.

4. Описать типы модификаций вторичных текстов в лирике.

5. Проанализировать и описать бытование вторичного цикла. Основные положения, выносимые на защиту:

1. Такие трудно «»полагаемые явления, как перевод, пародия, сатирико-юмористический и серьёзный перепев, контрафактура, переложение, подражание, стихотворения под жанровыми обозначениями «из», «с», «в духе» и «по мотивам» правомерно рассматривать как модификации вторичного текста.

2. Общим признаком вторичных текстов является трансформация прототекста.

3. Своеобразие отдельных модификаций вторичного текста определяется степенью близости и характером соотношения с прототекстом.

4. Как особую форму бытования вторичных текстов продуктивно рассматривать вторичный цикл.

Теоретическая и практическая значимость исследования

Предложенная типология вторичных текстов имеет значение для построения общей теории вторичных текстов.

Результаты исследования могут быть использованы при изучении явлений пародии, перепева, подражания, переложения; анализе тематико-стилистических традиций псалмодической, антологической лирики, «восточной поэзии» в истории русской литературы; построении целого ряда общих и специальных курсов по теории и истории литературы.

Апробация работы

Основные аспекты исследования были представлены в виде докладов на научных конференциях: межвузовской конференции «Актуальные проблемы филологии в вузе и школе» (Тверь, 2003, 2004), Всероссийской научной конференции «Жанр в контексте современного литературоведческого дискурса» (Елец, 2004), межвузовской научной конференции молодых учёных «Поэтика и компаративистика» (Коломна, 2004), Международной конференции по гуманитарным наукам «Эйхенбаумовские чтения» (Воронеж, 2004); межвузовской научной конференции «Лингвистика и поэтика: преодоление границ» (Тверь, 2006), десятой научной конференции «Феномен заглавия: Именование и переименование текста: мотивы стратегии, динамика» (М., 2006).

Структура работы

Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и списка литературы. Объем диссертации 196 страниц. Список литературы 216 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновываются актуальность и новизна темы исследования, формулируются его цель и задачи, намечаются пути изучения проблемы.

В главе 1 «Определение понятия "вторичный текст"» определяется содержание понятия «вторичный текст», в связи с этим рассматриваются основные значения понятия «вторичный текст», анализируется теория вторичных текстов М.В. Вербицкой, устанавливаются границы понятия «вторичный текст» в системе интертекстуальных связей, уточняется объект исследования.

Необходимость определения понятия «вторичный текст» продиктовано тем, что оно трактуется широко и неоднозначно. Действительно, любой литературный текст может быть назван «вторичным», так как литература по своей природе коммуникативное явление. С этой точки зрения отдельное произведение можно рассматривать как реплику в диалоге или глобальном полилоге.

Но и в более узком значении понятие «вторичный текст» определяется неоднозначно. В литературной критике, например, «вторичными» принято называть произведения эпигонские или ученические. В теории научной информации, лингвистике и информатике (Н.Л. Сунцова, М.А. Ширинкина и другие) понятие «вторичный текст» используется, когда идёт речь о создании документов на основе прототекстов. К вторичным текстам относят изложения, рефераты, литературно-критические статьи, комментарии, сноски, примечания, тексты толкования законов.

М.В. Вербицкая вводит понятие «вторичный текст» по отношению к художественным явлениям, «характеризующимся стилистической несамостоятельностью и тем не менее обладающим несомненной эстетической ценностью» (пародия, подражание, перифраз, стилизация, пастиш)3. Была выдвинута продуктивная идея создать общую теорию вторичных текстов, позволяющую рассмотреть многообразие явлений на основании одних и тех же параметров. Однако базовые положения этой теории представляются неубедительными. Основной критерий «стилистической имитации», по которому тексты объединяются в группу вторичных, трактуется расширительно. Фактически предметом исследования становятся механизмы, формирующие отсылку к прототексту, то есть цитация. А это не прерогатива пародии, подражания или перифраза, а свойство многих произведений. Поэтому жёсткое разграничение группы первичных и вторичных текстов только на этом основании не справедливо. Использование результатов исследований данных работ в литературоведческом анализе возможно далеко не всегда и потому, что подход в них узко лингвистический. Первичные тексты понимаются как тексты, не имеющие «второго плана». Но наличие второго плана, то есть литературного фона, неотъемлемое свойство художественного слова вообще (М.М. Бахтин).

3 Вербицкая М. В, Указ. соч. С. 30.

Таким образом, специфика вторичных текстов как особой группы остается неопределённой.

Основанием для построения теории вторичных текстов могло бы стать читательское восприятие. Однако критерий читательского восприятия ненадежен, поскольку не очевидно, восприятие какого читателя следует признать эталоном «правильного»: «среднего» или профессионального, нашего современника или современника автора. В истории литературы известны многочисленные примеры, когда пародии, перепевы, подражания и контрафактуры не только рядовым, но и профессиональным читателем оценивались как оригинальные произведения (перепев Тэффи «Бедный Азра» на стихотворение Гейне «Der Asra» опубликован в сборнике «Муза пламенной сатиры» как самостоятельное произведение, многие народные песни, основы религиозных контрафаюур забылись...), и наоборот, оригинальные произведения могут восприниматься как вторичные (произведения Тредиаковского как пародии на него ...). Существует и множество текстов, которые прочтет на фоне прототекстов только узкий специалист (стихотворение «Эхо» Пушкина на фоне «Эха» Томаса Мура или «Прибрежного эха» Барри Корнуэлла). Дополнительная спорность критерия восприятия состоит в том, что читатель не только соотносит вторичный текст с прототекстом, но и устанавливает параллели и видит сходства, актуальные для его индивидуального читательского горизонта. Естественно, чем образованнее читатель, тем большее количество текстов окажутся для него «вторичными». И в таком случае стоит говорить не об «адекватном», а о более богатом прочтении.

Это стало причиной выбора иного, более надёжного основания для построения типологии вторичных текстов, а именно организации текста. Мы исходим из того, что зависимость вторичного текста от прототекста должна проявляться в его организации, причём это связь ярко выраженная и поэтому доказуемая. Это делает возможным выделение вторичных текстов как особой группы.

Такой подход вписывается в общую тенденцию изучения межтекстовых связей в последние десятилетия. Признавая тотальную интертекстуальность, целый ряд исследователей (Ж. Женетт, У. Бройх, М. Пфистер, В. Каррер и пр.) обращается к изучению отношений, пользуясь словами Женетта,

«массивных», «декларированных» и «более или менее официальных» между отдельными текстами.

Понятие «вторичный текст», однако, даже если придерживаться теории интертекстуальности в узкой трактовке, требует дополнительного уточнения. Дело в том, что виды межтекстовых отношений многообразны. В известной классификации Ж. Женетта предлагаются пять типов связей (интертекстуальность, паратекстуальность, метатекстуальность,

гипертекстуальность, архитекстуальность), авторы коллективного сборника «Интертекстуальность: формы и функции» выделяют «пучок» признаков (референциальность, коммуникативность, селективность, структурность, диалогичность)4.

Проанализировав ряд лирических пародий, перепевов, переложений, подражаний, стихотворений «из» и в «духе», мы пришли к заключению, что их родовым свойством являются воспроизведение и трансформация оригинала. Об эксплицированной связи правомерно говорить, если оригинал воспроизводится на нескольких структурных уровнях: стиховом, лексическом, синтаксическом, мотивном, образном, сюжетном и т.д.

Хотя чётко квалифицировать текст как вторичный возможно далеко не всегда, в значительном количестве случаев предложенные критерии работают.

Разницу между текстом, отсылающим к прототексту, и текстом, воспроизводящим и трансформирующим прототекст, можно продемонстрировать на примере стихотворений Ф.Н. Глинки. В книге Ф.Н. Глинки «Опыты священной поэзии» два стихотворения «Раскаяние» и «Гимн Богу» соотнесены с пятидесятым псалмом. Но текст псалма использован в них по-разному. Если «Гимн Богу» — это самостоятельное псалмодическое стихотворение, диалогически обыгрывающее смыслы пятидесятого псалма (воспроизведение оригинала не происходит), то «Раскаяние» предстаёт как вариант пятидесятого псалма, соотносящийся с ним на разных уровнях.

Таким образом, обозначение «вторичный текст» используется в работе как термин, слово в предельно узком значении. Вторичными мы называем тексты, обладающие высокой степенью структурного сходства с определённым прототекстом, другим художественным текстом. Сходство

4 ЬиеПехШаНШ: Рогтеп, РипМопеп.-.3.25-30.

между вторичным текстом и прототекстом возникает на нескольких структурных уровнях и специфично именно для этих двух текстов.

Вместе с тем существует ряд ситуаций, когда установление прототекста вторичного текста требует дополнительных сопоставительных анализов. Некоторые тексты, строго говоря, следует отнести не к вторичным, а к «третичным» или «четверичным», поскольку они имеют прототекст, который, в свою очередь, вторичен (большинство переложений и подражаний псалмов в русской поэзии, перепевы и пародии на стихотворения Лермонтова из Гейне...). Нередка и ситуация, когда один прототекст становится основой для множества вторичных текстов (первый псалом для более ста переложений и подражаний, «Колыбельная песня» Лермонтова для множества перепевов...). И тогда возникает необходимость определить «главный» прототекст, что возможно далеко не всегда.

Глава 2 «Базовая модель вторичного текста» посвящена анализу механизмов трансформации прототекста во вторичный текст.

Были выделены четыре базовых типа изменения прототекста во вторичный текст. Эти механизмы соотносятся с категориями риторики: подстановка (substitutio), добавление (adjectio), удаление (detractio) и перестановка (transmutatio). На продуктивность этих категорий указывалось (В. Каррер, X. Плетт). Но хотя к ним обращаются отдельные исследователи, ( Ротермунд, Ж. Женетг, Ф. Вюнш), как универсальные механизмы они не были рассмотрены.

Подстановку, добавление, удаление и перестановку можно разделить только в аналитических целях. В художественной практике эти риторические приёмы постоянно взаимодействуют. Однако при анализе художественных текстов мы сосредоточились на отдельных механизмах, чтобы лучше показать проявление каждого.

В главе 2 на примерах произведений В.К. Тредиаковского, В.А. Жуковского, A.C. Пушкина, H.A. Некрасова, Ф.И. Тютчева, А.Н. Майкова, Дм. Минаева демонстрируются реализация и функции подстановки, добавления, удаления и перестановки. Эти механизмы дают возможность описать изменения прототекста во вторичный текст на разных структурных уровнях: лексическом, синтаксическом, мотивном, образном, тематическом.

Приведённые примеры убеждают, что подстановка, добавление,

удаление и перестановка являются базовыми типами трансформации прототекста для разных явлений: пародии (Минаев, Ломан, Страннолюбский), перепева (Тэффи), вольного перевода и вариации (Лермонтов, Майков), переложения (ТредиаковскиЙ), религиозной контрафактуры. Причина заключается в том, что функция отдельного механизма реализуется в системе отношений конкретного вторичного текста. Так, в переложении Тредиаковским 143-го псалма за счёт добавления возникает «украшенный» вариант оригинала, а в переложении 1-го псалма добавление позволяет воспроизвести смысловую иерархию псаломного текста (оформляя каждую «степень уклонения ко злу» в отдельную строфу, ТредиаковскиЙ передаёт логику псалма). В пародии Н. Страннолюбского на стихотворение А. Фета подстановка «неподходящих» слов вызывает комический контраст, а в религиозной контрафактуре народной песни меняет тему (прощание с родным городом становится прощанием с мирской жизнью).

Предложенные четыре типа трансформации прототекста следует признать не единственными, но базовыми. Некоторые исследователи пародии предлагали ввести такие типы изменения, как изолирование, растяжение и т.д. Однако, как представляется, предложенный ряд трансформаций следует, скорее, не дополнять, а дифференцировать, поскольку, например, растяжение (расширение оригинала «в себе», без добавления «чужих» элементов, за счёт уточнения, украшения, углубления во второстепенные детали) можно рассматривать как разновидность добавления, а изолирование и стяжение -как разновидности удаления.

В главе 3 «Модификации вторичного текста в лирике» рассматриваются перевод, пародия, перепев и тексты с размытыми жанровыми границами (переложение, подражание, вариация и стихотворения «из», «в духе» и «по мотивам»).

Перевод. В силу многих причин, на которые неоднократно указывали исследователи, «точность» для художественного перевода понятие относительное. Поэтому трансформации прототекста в переводе неизбежны. Естественно, что их степень и характер варьируются. В некоторых переводах отступления даже позволяют приблизиться к оригиналу (ярким примером служит подбор новых, но функционально аналогичных в языке принимающей литературы идиом). В других переводах изменения затрагивают лишь

отдельные детали. (А. Фет, в целом очень близко переводя стихотворение Гейне «Im Traum sah ich die Geliebte», заменяет местоимение «она» на «злополучная мать». Однако это усиление оценочности нельзя признать переводческой стратегией, поскольку оно не поддержано другими изменениями.) Наконец, трансформации могут быть расценены как искажение подлинника.

Следует помнить, однако, что позитивная или негативная оценка перевода во многом зависит от позиции критика перевода. И как переводчиков традиционно разделяют на приверженцев передачи «буквы» или «духа» подлинника, так и критиков можно распределить по этим группам.

Поэтому, говоря о том что перевод как вторичный текст — это эквивалентная модель оригинала, следует учитывать, что представления об эквивалентности не совпадают. На сегодня предложены только чёткие количественные критерии точности / вольности (МЛ. Гаспаров, Л.Г. Портер).

В отличие от перевода для пародии степень воспроизведения прототекста не играет существенной роли (например, пародия Н. Ломана на стихотворение Фета укладывается в количественные рамки перевода, а пародии А. С. Пушкина и Н. Языкова на апологи Дмитриева вольны).

Обязательный признак пародии — наличие текста-источника и направленность против другого литературного текста (Ю.Н. Тынянов). В зависимости от того, каким образом осуществляется трансформация прототекста, пародии можно распределить по двум группам.

1. В большинстве пародий осуществляется явное преувеличение особенностей прототекста либо возникает комический контраст стилистически и тематически несоотносимых элементов. Часто для создания эффекта преувеличения пародисты используют серию стратегий изменения источника (пародируя стихотворение Ф.И. Тютчева, Н. Ломан использует квазиточное цитирование, подстановку низких эквивалентов, удаление части высказывания, смену описания на предписание, изменение субъектной организации).

2. Меньшую группу составляют так называемые «несмешные» или «серьёзные» пародии. Оригинал в них трансформируется, но таким образом, что вторичный текст предстаёт не карикатурным или сниженным, а нейтральным или даже стилистически более высоким вариантом оригинала.

Были выделены три ситуации, когда в результате трансформации прототекста возникает серьёзная пародия.

Во-первых, стилистическое искажение может происходить, но быть малозаметным (пародия осуществляется «мелочными» (Ю.Н. Тынянов) средствами). Такова пародия на стихотворение Тютчева «Тихой ночью».

Во-вторых, некоторые пародии оказываются в стилистическом плане более нейтральными текстами, чем объект пародирования. В пародии «Удел Гения» на аполог И.И. Дмитриева герои более условны (место «светлого червячка» занимает «подснежник»), действие размереннее (ср.: «Со светлым червячком встречается змея / И ядом вмиг его смертельным обливает» —* «змея увидела подснежник, ранний цвет, / И ядом облила прелестное растенье»), а диалог героев, где червячок выступает в качестве погибающего трагедийного героя, заменяется на традиционную мораль аполога.

В-третьих, существует ещё один тип стилистически однородных пародий. Они создаются путём элементарных трансформаций прототекста: простых добавлений, удалений и перестановок слов, строк и строф. Любопытный пример приводит М.Л. Гаспаров: Дм. Минаев, пародируя стихотворение Фета, переписывает его в обратном порядке от последней строки к первой (последняя строка становится первой, предпоследняя второй и т.д.). Но пародия Минаева по сравнению с оригиналом оказывается более связным и логичным текстом. Тем самым подчёркивается равновеликость «послания» двух текстов. А свобода перестановки ставит под сомнение целостность и значимость оригинала (на аналогичном приёме построены некоторые пародии Н.А. Полевого...).

В «несмешных» пародиях именно сопоставление с прототекстом играет важную роль для выявления механизмов пародирования.

Отдельный подвид образуют пародии, построенные на тексте-макете, то есть имеющие определённый текст-источник, но направленные против другого текста. Их продуктивно типологизировать по смысловому соотношению с текстом-макетом. Оно может быть:

• негативно. Пародируя элегию как жанр, пародист может опираться на текст конкретной элегии. Конечно, далеко не в каждом случае очевидно, что для автора первично: критика отдельного произведения или, скажем, жанра или литературного направления;

• нейтрально. В пародиях на стихотворения из сборника «Парнас Дыбом» макеты («Жил был у бабушки серенький козлик» или «У попа была собака») необходимы только как известные тексты, на фоне которых очевидной становится творческая манера пародируемых авторов (Блока, Ахматовой, Маршака...);

• положительно. В качестве прототекста таких' пародий взят авторитетный для пародиста источник. Для ряда пародий на эпигонов поэзии Гейне, так называемого «Русского Гейне», прототекетам и являются стихотворения самого немецкого поэта (пародия В. Грекова «Из Гейне» в основе имеет стихотворение Гейне «Du schönes Fischermädchen»...). Стихотворение Гейне в данном случае не объект пародийной направленности, а авторитетный, подлинный Гейне, эталон, на фоне которого очевидными становятся приёмы эпигонов.

Явление перепева, или пародического использования, было выделено в отечественном литературоведении Ю.Н. Тыняновым. Если пародия направлена против оригинала, то пародическое использование характеризуется отсутствием такой направленности. Признак направленности остаётся и сегодня единственным признанным для перепева. По другим признакам исследователи расходятся (Т. Фервейен, Г. Виттинг, В.Б. Семёнов, Ф. Вюнш). Кроме того, следует отметить, что если в отечественном литературоведении к перепеву причисляют только сатирико-юмористические явления (В. Новиков, В.Б. Семёнов), то в немецком, «пародическое использование» (в терминологии Т. Фервейена, Г. Виттинга «контрафактура») включает и «серьёзные» переработки оригинала.

Второй подход представляется нам правомернее, поскольку механизмы трансформации прототекста для серьёзного и сатирико-юмористического перепева сходны.

Анализ ряда перепевов и сопоставление их с прототекстами позволили выделить несколько родовых, доминантных и периферийных признаков перепева:

1) количественный критерий, то есть степень сходства с прототекстом не играет для перепева существенной роли. Тем не менее «вольные» (В.Б. Семёнов) перепевы трудно отделимы от цитации;

2) основной признак перепева — кардинальное изменение темы при сходстве

на «низших» уровнях структуры (в стихотворении А.Н. Майкова герой вспоминает о первой любви, в перепеве Д.И. Гликмана речь идёт о политических событиях последнего времени);

3) как доминантный признак выступает внелитературная направленность перепева (отсылка к реальным личностям — «Корнет» М.Я. Пустынина, событиям — «Грустная дума гимназиста...» Н. Добролюбова). Но в шутливых и серьёзных перепевах внелитературная направленность, как правило, ослабленная;

4) большинство перепевов построено на механизме подстановки. Реже прямая подстановка не осуществляется (А.К. Толстой «Ты знаешь край» на песнь Миньоны Гёте);

5) важную роль в структуре перепева играет контраст элементов прототекста и новых. Но только в отдельных случаях контраст вызывает комический эффект;

6) если критерием перевода и пародии может выступать целевая установка автора (создать эквивалент оригинала, дискредитировать оригинал), то для перепева целевые установки варьируются:

• Перепев возможен как результат творческого взаимодействия с авторитетным, известным, классическим текстом (известная песнь Миньоны Гёте «Ты знаешь край» у А.К. Толстого прочитана в биографическом контексте, «Сонет» Вордсворта под пером Пушкина превращается в воспевание сонетов Мицкевича и Дельвига...).

• Большая группа перепевов находится на литературной периферии, например стыке литературы и публицистики. Распространённые задачи авторов — злободневная критика, создание стихотворений «на случай» или развлечение.

• Специфическим вариантом перепева являются тексты, в которых целевая установка автора заключается в стремлении вытеснить значимый прототекст из культурной памяти адресата (переделки популярных народных песен в религиозные, классических и религиозных текстов в идеологически удобные во времена Третьего Рейха).

Далее рассматриваются тексты с размытыми жанровыми границами: переложение, подражание, вариация, «по мотивам», «из». С точки зрения характера трансформации эти тексты можно выделить в особую группу.

Степень трансформации оригинала в этих явлениях выше, чем в переводе. Они не дискредитируют оригинал, как пародия. В отличие от перепева в них не происходит кардинального изменения темы прототекста. Примером такого вторичного текста может служить стихотворение «Ты знаешь край» Ф. Тютчева. На лексическом уровне стихотворение имеет много общего с прототекстом, песнью Миньоны Гёте. Но этот текст не может быть признан переводом, как пастернаковское стихотворение «Ты знаешь край лимонных рощ», так как нарушение порядка строф существенно изменяет смысл оригинала. Это не пародия на оригинал и не перепев, как стихотворение «Ты знаешь край» А.К. Толстого, где гётевский оригинал используется для прославления Украины. (В стихотворении Тютчева нет контрастной смены темы прототекста и внелитературной направленности.) В содержательном плане два стихотворения близки, но изменение порядка строф иначе расставляет акценты по сравнению с оригиналом. Герой стремится не к бесконечному и опасному поиску, как у Гёте, а жаждет обрести покой и защиту дома.

Представляется, что типологизировать эти явления правомерно в зависимости от того, на каком уровне происходит трансформация (изменение образного языка, мотивов, переосмысление образов героев, трансформация сюжета ...), и по функции трансформации (так, в стихотворении Г.А. Шенгели «Псалом XI» смена описания на императив приводит к перемене жанра: учительный псалом становится молитвенным).

В главе 4 «Вторичные тексты без конкретных текстов-источников» речь идёт о вторичном цикле и о текстах, ориентированных на чужой стилевой или жанровый код.

Бытование вторичных текстов в рамках цикла рассматривается на примере раздела А. Майкова «Переводы и вариации Гейне». В разделе Майкова представлена модель типичного гейневского цикла, организованного по законам его поэтики, а в качестве прототекста выступает поэзия Гейне в целом.

В циклах Гейне важную роль играют связи между отдельными стихотворениями, заключёнными в рамку. Типичный раздел Гейне состоит из циклов и тематических комплексов (в качестве связующего элемента могут выступать общая тема, сюжет, образ-скрепа, общие пространственные координаты и др.). Между циклами и тематическими комплексами

расположены более «самостоятельные» стихотворения. Однако и между ними возникают ассоциативные связи. В результате основой формирования смыслов у Гейне становится взаимодействие стихотворений.

Майков создаёт в разделе «Переводы и вариации Гейне» новое единство. Он соединяет вместе переводы стихотворений из разных гейневских контекстов («Лирическое интермеццо», «Возвращение на родину», «Северное море», «Новая весна», «Романсы», «Романсеро»), разрушая гейневские циклы и не соблюдая хронологию. Но, по-видимому, это принципиально важно для него: композиция раздела сохраняется в трёх последних прижизненных полных собраниях сочинений (1884, 1889, 1893 гг.). И это действительно важно, так как Майков структурирует свой раздел, используя основные смыслообразовательные механизмы Гейне:

• в разделе Майкова есть рамка с устойчивой семантикой рамочных стихотворений «светлого начала» и «трагического конца»;

• переводческий цикл «Роман в пяти стихотворениях», воспроизводящий типичный гейневский сюжет: «сон любви разрушают обстоятельства, таинственные силы и в конце появляется искушение самоубийством»;

• несколько тематических комплексов, объединённых общими темами, сюжетами, мотивами;

• имитируются и типичные связи-. контрастное расположение стихотворений, ассоциативные переклички, образы-скрепы и пр. Имитация на уровне цикла позволила Майкову создать не просто серию

переводов, но образ поэзии Гейне.

Далее рассматриваются отдельные тексты, не имеющие конкретного прототекста, но ориентированные на воссоздание чужой поэзии в целом: творчество автора («Ода в духе Горация» В.Я. Брюсова), иноязычная поэзия («Подражание арабскому» Н. Апухтина), поэзия далеко отстоящей эпохи «Подражания древним»).

Эти тексты требуют специального исследования, поскольку метод «измерения источником» (П.М. Топер), использованный в данной работе, для них может быть принят с рядом оговорок. Дело в том, что в качестве прототекста выступает не реальный текст, а осознаваемая автором,, исследователем или читателем система признаков чужой поэзии.

Как представляется, для их типологизации продуктивна концепция имитации (понимаемая широко: от использования отдельных характерных тропов до близкого следования чужому стилю и / или жанровому коду). Характер имитирования может варьироваться.

Иногда автор полностью подчиняет своё творчество чужим принципам и не выходит за пределы следования образцу (В. Брюсов «Персидские четверостишия».

В ряде случаев имитация сочетается с отступлениями от законов имитируемого стиля или жанра (Ф.Н. Глинка «Гимн Боту»).

Имитация принципов чужой поэзии может сопровождаться существенными нарушениями (И.И. Панаев «Requiem»).

В Заключении подводятся общие итоги работы, формулируются выводы.

Публикации по теме диссертации:

1. Владимирова О. А. К определению понятия «вторичный текст»/ О. А. Владимирова // Парадигмы: сб. статей молодых филологов. — Тверь,

2003.-С. 12-15.

2. Владимирова О. А. Особенности жанровых обозначений вторичных текстов в русской поэзии первой половины XIX века и закономерности наличия источника t О. А. Владимирова // Актуальные проблемы филологии в вузе и школе : Материалы XVIII Твер. межвуз. конф. учен, филол. и школ, учителей. — Тверь, 2004. — С. 287-293.

3. Владимирова О. А. Эволюция вторичных текстов в 40-е~90-е годы XIX века (на примере творчества А. Майкова) / О. А. Владимирова // Жанрологический сборник. - Елец, 2004. - Вып. 1. - С. 43-48.

4. Владимирова О. А. Создание образа «чужой» поэзии в «Переводах и вариациях Гейне» А. Майкова / О. А. Владимирова // Эйхенбаумовские чтения-5 : Материалы Междунар. конф. по гуманитар, наукам. — Воронеж,

2004.— Вып. 5: Художественный текст: история, теория, поэтика. — С. 52-56.

Технический редактор A.C. Клюшкина . Подписано в печать 08.08.06. Формат 60 х 84 /16. Бумага типографская № 1. Печать офсетная. Усл.печ.л. 1,25.Тираж 100 экз. Заказ № 667 Тверской государственный университет Редакционно-издательское управление Адрес: Россия, 17000Ö, г. Тверь, ул. Желябова, 33. Тел. РИУ: (4822) 35-60-63.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Владимирова, Ольга Александровна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОНЯТИЯ «ВТОРИЧНЫЙ ТЕКСТ».

ГЛАВА 2. БАЗОВАЯ МОДЕЛЬ ВТОРИЧНОГО ТЕКСТА.

ГЛАВА 3. МОДИФИКАЦИИ ВТОРИЧНОГО ТЕКСТА В ЛИРИКЕ.

ГЛАВА 4. ВТОРИЧНЫЕ ТЕКСТЫ БЕЗ КОНКРЕТНОГО ТЕКСТА

ИСТОЧНИКА.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Владимирова, Ольга Александровна

В истории русской и европейской поэзии бытует ряд «художественно несамостоятельных» явлений, которые можно рассматривать как родственные. В русской традиции они именуются переложениями, подражаниями, стихотворениями «с», «из», «в духе», «по мотивам ». В немецкой поэзии по отношению к ним используют жанровые обозначения «Nachahmung» (подражание), «Umdichtung» (букв, «перестихосложение»), «Ubertragung» (переложение), «Nachdichtung» (букв, «поэзия вслед», подражание), «Nachschopfiing» (букв, «послетворение»), «Nachbildung» (букв, «изображение вслед»).

Подобные произведения появляются не только в период ученичества или под пером поэтов-эпигонов, но и в творчестве таких состоявшихся авторов, как М. В. Ломоносов, А. П. Сумароков, Г. Р. Державин, К. Н. Батюшков,

A. С. Пушкин, А. Н. Майков, Н. А. Некрасов, Ф. И. Тютчев, К. Д. Бальмонт,

B.Я.Брюсов. В разные периоды литературного процесса они то занимали маргинальное положение, как в русской литературе последней трети XIX века, то оказывались, пользуясь словом Д. С. Лихачёва в положении «жанров-сюзеренов» (например, в русской литературе XVIII века1).

Будучи широко представленными в истории литературы, они остаются тем не менее явлениями малоизученными, свойства их неопределённы, а границы размыты.

Словари характеризуют переложение, подражание, стихотворения «с», «из», «в духе» и «по мотивам .» очень приблизительно и по-разному. Так, перифраз (переложение) в «Словаре поэтических терминов» Квятковского толкуется как «пересказ своими словами литературного произведения», как

1 Гуковский Г. А. К вопросу о русском классицизме: состязания и переводы // Поэтика. Д., 1928. Сб. 4. С. 126-148. сокращенное изложение больших художественных произведений» и «переложение прозаического текста в стихи»2. Таким же образом переложение определяется в «Краткой литературной энциклопедии»3. А в «Литературном энциклопедическом словаре», парафраз - это приём, на котором «построены жанры подражания, пародии, пересказа»4. «Подражание» у Квятковского -«лироэпический жанр в поэзии XVIII и первой половины XIX веков. Стихотворение, навеянное творчеством какого-либо поэта или стилизованное в духе поэзии данного автора»5. В «Литературном энциклопедическом словаре» под подражанием понимается «сознательное воспроизведение некоего литературно-художественного образца». При этом выделяются разные виды подражаний: «подражание как выражение творческой несамостоятельности, «слепое» следование манере того или иного автора (в этом случае П. может доходить до эпигонства); «П. как художественный прием (таким выразительным приемом в частности всегда является подражание писателю из другой особенно далеко отстоящей эпохи)»; как «своего рода жанровая разновидность» («Подражания древним»)6.

Стихотворениям «с», «из», «в духе», «по мотивам» специальных статей не посвящено. Они упоминаются в статье «Перевод художественный» в «Краткой литературной энциклопедии». Вольный (свободный) перевод, подражание, «из», «по мотивам» объединены как литература, которая, «не являясь переводом в прямом смысле слова, не может быть без оговорок причислена и к оригинальному творчеству»7.

Таким образом, словари выделяют несколько основных значений. Во-первых, речь идёт о фактах «слепого» подражания, явлениях эпигонских. Во

2 Квятковский А. П. Поэтический словарь. М., 1966. С. 195.

3 Краткая литературная энциклопедия. М., 1968. Т. 5. С. 674.

4 Литературный энциклопедический словарь. М., 1987. С. 267.

5 Квятковский А. П. Поэтический словарь. С. 216-217.

Литературный энциклопедический словарь. С. 283.

7 Краткая литературная энциклопедия. С. 657. вторых, переложения и подражания соотносятся с художественным приёмом. Однако его специфика трактуется очень широко. Переложение - «пересказ своими словами», «степень близости подражания своему прототипу может широко колебаться от вольного перевода и свободной стилизации . до вполне о самостоятельного произведения. В-третьих, подражание причисляется к лироэпическим жанрам.

Как факт ученичества переложения и подражания рассматриваются и в риторике. Имеется в виду, однако, не бессознательное следование авторитету, а специальное упражнение по развитию красноречия и поэтического мастерства.

Залогом успеха оратора и писателя считается талант, изучение правил и упражнение (exercitatio). Одной из форм упражнения выступает подражание (imitatio) образцовым речам и литературным произведениям. Письменные упражнения включают переводы с греческого на латынь, с латыни на вульгарные языки и обратно, парафразы поэтических и прозаических произведений, упражнения по разнообразному изложению одного материала. Но цель этих упражнений не ограничивается имитацией, усвоением достоинств подлинника. Ученик должен стремиться создать лучшее произведение, «преодолеть» предшественника. «Имитация - это не рабское подчинение, но свободное соревнование»9 (aemulatio).

Концепты imitatio (подражания) и aemulatio (преодоления) играли важную роль и в поэтике эпохи рефлексивного традиционализма (IV в. до н.э. -конец XVIII в. в европейской литературе10). Творчество в этот период воспринималось как следование идеалу, создание абсолютно прекрасного произведения. Считалось, что идеал был частично воплощён в сочинениях древних и некоторых современных авторов. Поэтому одним из ведущих был творческий принцип imitatio veterum (подражание авторитету). В процессе

8 Литературный энциклопедический словарь. С. 283.

9 Lausberg Н. Handbuch der literarischen Rhetorik. Miinchen, 1973. S. 530.

10 См.: Бройтман С. H. Историческая поэтика. М., 2001. создания художественного произведения поэты свободно заимствуют темы, сюжеты, воспроизводят стилистические особенности друг друга. Но представления об авторстве, авторском праве, своём и чужом отличались от современных. Ценилась не оригинальность авторского самовыражения, а мастерство в обработке «принадлежащих всем» тем. В дополнение к понятию imitatio существовало понятие aemulatio, которое, как и в риторике, означало не просто подражание, а соперничество и превосходство над образцовым автором.

Теория подражания оказала значительное влияние на литературную практику эпохи рефлексивного традиционализма11. Но, подчёркивают исследователи, imitatio - это концепт творческого процесса, а не теория особых поэтических жанров12.

Русские поэтические переложения, подражания, стихотворения «из», «с», «в духе», «по мотивам» неоднократно привлекали внимание учёных, однако, насколько нам известно, пока не становились объектом специального литературоведческого исследования.

Опубликовано значительное количество статей, посвящённых отдельным произведениям, принадлежащим к этим жанрам. В них, как правило, решаются частные историко-литературные проблемы: истории создания произведений, влияния в творчестве отдельных писателей или национальных литератур (близость стихотворения И. Бродского «Стихи на смерть Т. С. Элиота» к поэтике Т. С. Элиота13; установления источника и интерпретации замысла пушкинских стихотворений «На Испанию родную.» и «Чудный сон мне бог пСм., например: Перевод и подражание в литературах средних веков и Возрождения. М., 2002; ReiffA. Interpretatio, imitatio, aemulatio. Begriff und Vorstellung literarischer Abhangigkeit bei den Romern. Dusseldorf, 1959. nSchmit-Neuerburg T. Vergils Aeneis und die antike Homerexegese. Berlin, 1999. S. 1.

13 БетейД. Изгнание, элегия и Оден в «Стихах на смерть Т. С. Элиота» Иосифа Бродского // Пушкин и другие : сб. ст., посвящ. 60-летию со дня рожд. С. А. Фомичева. Новгород, 1997. С. 297-314. послал.» ; оцениваются существующие переводы и переложения поэмы П. П. Негоша и поднимается вопрос о русском ритмическом эквиваленте эпического сербского десятисложника15). В некоторых работах переложения и подражания рассматриваются в связи со смежными проблемами: подражание привлекает внимание как возможность исследования процесса циклизации в русской поэзии первой трети XIX века16, переложения и подражания становятся основой анализа поэтики русского классицизма17.

Только в нескольких работах18 делаются попытки разграничения родственных жанров, однако выводы исследователей носят частный характер и не могут быть распространены на явления в целом.

Переложения, подражания, стихотворения «из», «с», «в духе», «по мотивам» изучаются также в рамках некоторых тематических традиций. В русском литературоведении к ним обращаются исследователи псалмодической

14 Долинин А. Испанская историческая легенда в переложении Пушкина: ("На Испанию п родную." и "Чудный сон мне бог послал."): опыт реконструкции замысла // Studia russica helsingiensia et tartuensia. Tartu, 2002. Vol. 8. C. 69-101.

15 Мароевич P. «Горный венец» - русские поэтические переложения // Филол. науки. 1998. № 5/6. С. 76-86.

16 Дарвин М. Н. Формула подражания: ("Фракийские элегии" В. Г. Теплякова в оценке А. С. Пушкина) // Сибирская пушкинистика сегодня : сб. науч. ст. Новосибирск, 2000. С. 259-270.

17 ГуковскийГ. А. К вопросу о русском классицизме: состязания и переводы// Поэтика. Л., 1928. Сб. 4. С. 126-148.

18 БисенкуловМ. Перевод или переложение?// Творческая индивидуальность писателя и взаимодействие литератур. Алма-Ата, 1988. С. 56-60; Харитонова Г. Ю. Переложение и перевод М. Ю. Лермонтовым стихотворения Дж. Байрона "Строки, вписанные в альбом на Мальте": Опыт концептуального подхода к анализу текста// Русская словесность: теория и практика. Липецк, 2002. С. 122-130. псалтырной или псалмической) поэзии, «античной» (или так называемой антологической поэзии) и темы Востока в русской литературе19.

В последние годы значительно возрос интерес к литературе, связанной с Библией20. Помимо многочисленных статей, вышел ряд монографий, посвященных псалмодической поэзии отдельных авторов и периодов21. И хотя обобщающего историко-литературного исследования русской псалмодической поэзии (в отличие, скажем, от немецкой псалмодической поэзии22) пока не создано, в этом направлении сделан серьёзный шаг, прежде всего, в историко-литературном исследовании JI. Ф. Луцевич.

Вместе с тем, подобное исследование требует теоретико-литературной рефлексии над многообразием псалмодической поэзии. Псалмодическая поэзия представлена несколькими жанрами: переложение, подражание, парафразис, «из псалма», «по мотивам псалма», псалом, молитва. Анализ отдельных текстов показывает, что причины обращения к псалмам и стратегии их переработки могут сильно варь ироваться. На данный момент собран богатейший материал, сделаны ценные наблюдения над бытованием этой поэзии в творчестве

19 См. библиографию произведений: Античная поэзия в русских переводах XVIII-XX вв.: Библиографический указатель. СПб., 1998; Тартаковский П. Русская поэзия и Восток. 1800-1950. Опыт библиографии. М. 1975.180 с. лл

См. обзор монографий и статей по теме в книге: Луцевич JI. Ф. Псалтирь в русской поэзии. СПб., 2002.

21 Чугуиова О. А. Жанр переложения псалма в теоретическом осмыслении русских классицистов XVIII века: автореф. дис. . канд. филол. наук. Днепропетровск, 1992; Семенова Е. В. "Высокие" жанры (стихотворные переложения псалмов, оды) в русской поэзии конца XVIII-начала XIX вв: автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1995; Донская Н. А. Русская псалмодическая поэзия XVII-XVIII веков: автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 2003 и др.

22 См.: BachL, Galle Н. Deutsche Psalmendichtung vom 16. bis zum 20. Jahrhundert. Untersuchungen zur Geschichte einer lyrischen Gattung. Berlin; New York, 1989. отдельных авторов, однако своеобразие жанров переложения, подражания, «из псалма», «по мотивам псалма» не выявлено23.

В значительно меньшей степени описано бытование стихотворений «с», «из», «в духе», «по мотивам» в так называемой античной или антологической поэзии и традиции «восточной поэзии». «Античность в России» пока ещё мало изучена отечественным литературоведением24, и антологическая лирика рассматривается без жанровых дифференциаций в творчестве отдельного

25 26 27 поэта , ряда поэтов , периода . Однако в последние годы осознается необходимость установить границы и свойства таких явлений, как «антологическое стихотворение», «Подражания древним», стихотворения «в духе» древних и т. п.28

Подражания, переложения и стихотворения «в духе» рассматриваются в

ЛЛ целом ряде фундаментальных работ . Однако исследователей они интересуют,

23 Исследователи занимаются преимущественно жанром стихотворного переложения псалма. В наименьшей степени описана традиция псалмодической лирики, созданной без опоры на конкретный псалом (это не только произведения конца XIX-XX века, но более ранние произведения, например, оды Клопштока, некоторые произведения Ф. Глинки или JI. Мея).

24 Античная поэзия в русских переводах XVIII-XX вв. С. 3.

25 Якубович Д. П. Античность в творчестве Пушкина// Временник Пушкинской комиссии. М.;Л., 1941. Т. 6. С. 92-160.

26 Stawarz В. Rosyjska poezja antologicna XIX wieku. Krakow. 1999.

27 Кибалъник С. А. Русская антологическая поэзия. Л., 1990.

28 Малъчукова Т. Г. "Подражания древним", "Эпиграммы во вкусе древних" и "Анфологические эпиграммы" в лирике А. С. Пушкина // Проблемы исторической поэтики. Петрозаводск, 1990. С. 48-72; Она же. Концепция "антологического рода" у

B. Г. Белинского // Мальчукова Т. Г. Филология как наука и творчество. Петрозаводск, 1995.

C. 204-221.

29 Жирмунский В. М. Байрон и Пушкин. Пушкин и западноевропейские литературы. Л., 1978; Он же. Гёте в русской литературе. Л., 1982; Гордон Я. И. Гейне в России (1830-1860-е годы). Душанбе, 1973; Гордон Я. И. Гейне в России (1870-1917). Душанбе, 1973; Песков A.M. Буало в русской литературе XVIII-первой трети XIX века. М., 1989. в первую очередь, как пример «художественного влияния» (В. М. Жирмунский) на творчество автора или на национальную литературу, материал для изучения восприятия личности автора и трансформации1 его произведений в новой литературе. Поэтому систематизация признаков и описание отдельных жанров остаётся за пределами внимания.

В сравнительном литературоведении понятие «подражание» соотносится не с жанром, а с одной из форм литературного взаимодействия. И. Г. Неупокоева выделяет такие формы литературного взаимодействия, как перевод, подражание, заимствование, образная аналогия, литературная

30 реминисценция, стилизация и влияние , при этом подражание характеризуется только как «более или менее близкое следование целому». Иными словами, классификации форм литературного взаимодействия шире, нежели отдельные жанровые традиции. Например, У. Р. Фохт предлагает разграничивать воспроизведение, развитие, использование и противопоставление31.

Для исследования переложений, подражаний, стихотворений «из», «в духе», «по мотивам » есть разные пути. Один из вариантов - проследить развитие каждого отдельного жанра в динамике, от зарождения до современного состояния. Примером реализации такого подхода является работа JI. Г. Фризмана «Жизнь лирического жанра»32, посвященная элегии. Но при выборе такого подхода для изучения переложения или подражания возникает целый ряд проблем.

30Неупокоева И. Г. Некоторые вопросы изучения взаимосвязей и взаимодействия национальных литератур// Взаимосвязи и взаимодействия национальных литератур. Материалы дискуссии 11-15 янв. 1960 г. М., 1961. С. 13-51.

31 Фохт У. Р. Формы литературных взаимодействий и методика их изучения // Там же. С. 299-301.

32 Фризман JI. Г. Жизнь лирического жанра. Русская элегия от Сумарокова до Некрасова. М., 1973.

В отличие от элегии, переложения и подражания не принадлежат к жанрам de jure (С. С. Аверинцев), описанным в поэтиках. Для них не существует канона, на основании которого можно было бы обращаться к историко-литературным модификациям. Конечно, можно попытаться сформулировать жанровые свойства подражания или переложения постфактум, рассмотрев все произведения этих жанров разных эпох. Непонятно, однако, какие произведения следует рассматривать, а какие нет. В этом случае для того, чтобы отнести произведение к переложению или подражанию, придётся ориентироваться только на авторское жанровое обозначение. Этот исследовательский путь требует проработки огромного количества материала. Кроме того, хотя переложения и подражания и воспринимаются как жанры или типы текста с «некими» устойчивыми признаками, в истории литературы они часто бытуют в рамках разных традиций. Поэтому, скажем, корректнее говорить не о подражании в середине XIX века, а о «подражаниях древним», «подражании восточному» или подражании псалму XIX века. А для этого необходимо учитывать множество факторов, не связанных непосредственно с жанром или типом текста «подражание» (например, при исследовании псалмодической поэзии - религиозные взгляды автора и эпохи, конфессиональную принадлежность, адресата подражания и др.). Таким образом, индуктивный подход (сплошное рассмотрение материала) скорее запутывает, нежели позволяет определить жанровые свойства отдельных явлений.

Другой возможный путь изучения этих явлений - рассмотреть их как разные варианты одного типа текста. Для этого есть основание: все они имеют подлинный или фиктивный источник: конкретный текст или определённый тип

33 текста, следовательно, их можно объединить в группу вторичных текстов .

33 В отечественной филологии на правах термина было предложено М. В. Вербицкой. См.: Вербицкая М. В. К обоснованию теории "вторичных текстов" // Филол. науки. 1989. № 1.

Само понятие «вторичность» очень широкое. Любое литературное произведение можно назвать «вторичным», если рассматривать его как акт коммуникации в диалоге или глобальном полилоге. В этом полилоге могут быть соотнесены такие оригинальные произведения как «Осень» Карамзина и «Осень» Пушкина, «Что делать» Чернышевского и «Отцы и дети» Тургенева.

В нашей работе мы будем употреблять понятие «вторичный текст» в узком терминологическом значении как предельно эксплицированную вторичность, очевидную зависимость одного текста от другого. В этом случае, кроме переложений, подражаний, стихотворений «с», «из» и «в духе» объектом внимания становятся также перевод, пародия, сатирико-юмористический перепев и контрафактура. Для того чтобы типологизировать эти явления, необходимо использовать общие критерии. Они будут зависеть от избранной методологии, то есть от того, что мы будем понимать под свойством вторичности текста.

Литературное произведение обращено к читателю34. Адекватное восприятие произведений требует узнавания цитат, аллюзий, - параллелей. Таким образом, в качестве критерия вторичности можно избрать особое читательское восприятие - прочтение «второго плана» произведения. Но вопрос о читателе и тем более об адекватном восприятии произведения сложен. Читатели могут быть подготовленными и неподготовленными, они принадлежат к разным социальным и профессиональным группам, реакция отдельного человека на литературное произведение остаётся индивидуальной. Текст, который для одного вторичен, для другого будет первичен. Поэтому критерий читательского восприятия, скорее, не устанавливает, а размывает границы первичности и вторичности.

С. 30-36. Ж. Женетт в качестве общего использует обозначение «трансцендентные тексты». См.: Genette G. Palimpseste. Die Literatur auf zweiter Stufe. Frankfurt a.M., 1993.

34 См., подробнее: Строганов M. В. Автор - герой - читатель и проблема жанра : учеб. пособие. Калинин, 1989.

Мы будем рассматривать свойство вторичности текста с позиции организации текста, как высокую степень текстуального сходства. Вторичными, с этой точки зрения, можно считать тексты, близко воспроизводящие прототекст, являющиеся его вариантом.

Чёткую границу между вторичностью и первичностью с точки зрения текстопостроения провести крайне сложно. Здесь можно сослаться лишь на пример, который часто приводят исследователи пародии: все произведения располагаются на шкале от 0 до 100, где 0 абсолютно оригинальное произведение, а 100 абсолютно идентичное произведение, причём 0 и 100 недостижимы. Однако проведение точной границы и не столь существенно в данной работе, поскольку речь будет идти об особых смысловых возможностях вторичных текстов. Они обладают двойственной природой, с одной стороны, воспроизводя, а с другой, - преобразуя оригинал. Основой для типологизации вторичных текстов становится вариативность текстопостроения. Её можно описать с помощью категорий изменения классической риторики (добавление, удаление, подстановка и перестановка). Эти категории были введены в обиход современного литературоведения в классической работе о пародии Э. Ротермунда35. ^

Вариативность текстопостроения находит воплощение в разных типах текста: переводе и пародии, сатирико-юмористическом и серьёзном перепеве, переложениях и подражаниях. С помощью этих категорий также можно систематизировать подходы различных литературных эпох и направлений к переработке текста. Двойственная природа вторичного текста оказывается актуальной в ряде традиций. Это и овладение красноречием и писательским мастерством в школьной риторике, и формирование национальных литератур, и имитация и соперничество с авторитетными произведениями в литературе рефлексивного традиционализма, и диалогические отношения с чужим словом в поэтике художественной модальности (С.Н. Бройтман).

35 Rotermund Е. Die Parodie in der modernen deutschen Lyrik. Miinchen, 1963.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Вторичный текст в лирике"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В работе ставилась задача проанализировать разные виды «художественно несамостоятельных» явлений как варианты одной модели отношений, вторичного текста.

Основная трудность заключалась в том, чтобы чётко определить содержание и границы понятия «вторичный текст», поскольку в литературной критике, теории научной информации, лингвистике и литературоведении оно используется неоднозначно. В литературной критике «вторичность» оказывается синонимом «второсортности», так принято называть произведения эпигонские или ученические. В теории научной информации, лингвистике и информатике «вторичными текстами» называют документы, созданные на основе прототекстов. По отношению к художественным явлениям понятие «вторичный текст» ввела М.В. Вербицкая. Была выдвинута продуктивная идея создать общую теорию вторичных текстов, позволяющую рассмотреть многообразие явлений на основании одних и тех же параметров. Однако базовые положения этой теории представляются неубедительными. Основной критерий «стилистической имитации», по которому тексты объединяются в группу вторичных, трактуется расширительно. Фактически предметом исследования становятся механизмы, формирующие отсылку к прототексту, то есть цитация. А это не прерогатива пародии, подражания или перифраза, а свойство многих произведений. Поэтому жёсткое разграничение группы первичных и вторичных текстов только на этом основании не справедливо.

Использование результатов исследований данных работ при литературоведческом анализе возможно далеко не всегда и потому, что подход в них узколингвистический. Первичные тексты понимаются как тексты, не имеющие «второго плана». Но наличие второго плана, то есть литературного фона, - неотъемлемое свойство художественного слова вообще. Таким образом, специфика вторичных текстов как особой группы остаётся неопределённой.

Основанием для построения теории вторичных текстов могло бы стать читательское восприятие. Однако критерий читательского восприятия ненадёжен, поскольку не очевидно, восприятие какого читателя следует признать эталоном «правильного»: «среднего» или профессионального, нашего современника или современника автора. В истории литературы известны многочисленные примеры, когда пародии, перепевы, подражания и контрафактуры не только рядовым, но и профессиональным читателем оценивались как оригинальные произведения (перепев Тэффи «Бедный Азра» на стихотворение Гейне «Der Asra» опубликован в сборнике «Муза пламенной сатиры» как самостоятельное произведение, многие народные песни, основы религиозных контрафактур забылись.), и наоборот, оригинальные произведения могут восприниматься как вторичные (произведения Тредиаковского как пародии на него .). Существует и множество текстов, которые прочтет на фоне прототекстов только узкий специалист (стихотворение «Эхо» Пушкина на фоне «Эха» Томаса Мура или «Прибрежного эха» Барри Корнуэлла).

Критерий читательского восприятия спорен и потому, что читатель не только соотносит вторичный текст с прототекстом, но и устанавливает параллели и видит сходства, актуальные для его индивидуального читательского горизонта. Естественно, чем образованнее читатель, тем большее количество текстов окажутся для него «вторичными». Но здесь стоит говорить не об «адекватном», а о более богатом прочтении.

Это стало причиной выбора иного, более твёрдого основания для построения типологии вторичных текстов, а именно организации текста. Мы исходили из того, что зависимость вторичного текста от прототекста должна проявляться в его организации, причём это связь ярко выраженная и поэтому доказуемая. Такой подход вписывается в общую тенденцию изучения межтекстовых связей в последние десятилетия. Признавая тотальную интертекстуальность, целый ряд исследователей (Ж. Женетт, У. Бройх,

М. Пфистер, В. Каррер и пр.) обращается к изучению отношений, пользуясь словами Женетта, «массивных», «декларированных» и «более или менее официальных» между отдельными текстами.

Проанализировав ряд лирических пародий, перепевов, переложений, подражаний, стихотворений «из» и<в духе», мы пришли к заключению, что их родовым свойством является воспроизведение и трансформация оригинала. Об эксплицированной же связи правомерно говорить, если оригинал воспроизводится на нескольких структурных уровнях: стиховом, лексическом, синтаксическом, мотивном, образном, сюжетном и т.д.

Хотя чётко квалифицировать текст как вторичный возможно далеко не всегда, в значительном количестве случаев предложенные критерии работают.

Разницу между текстом, отсылающим к прототексту, и текстом, воспроизводящим и трансформирующим прототекст, можно продемонстрировать на примере стихотворений Ф. Н. Глинки. Если «Гимн Богу» - самостоятельное псалмодическое стихотворение, диалогически обыгрывающее смыслы пятидесятого псалма (воспроизведения оригинала не происходит), то «Раскаяние» предстаёт как вариант пятидесятого псалма, соотносящийся с ним на лексическом, мотивном, композиционном и тематическом уровнях.

Таким образом, обозначение «вторичный текст» использовалось в работе в узком значении, по отношению к текстам, обладающим высокой степенью структурного сходства с определённым прототекстом, другим художественным текстом. Сходство между вторичным текстом и прототекстом возникает на нескольких структурных уровнях и специфично именно для этих двух текстов.

В работе были выделены четыре базовых типа изменения прототекста во вторичный текст. Эти механизмы соотносятся с категориями риторики: подстановка (substitutio), добавление (adjectio), удаление (detractio) и перестановка (transmutatio). Их реализация и функция были показаны на примерах произведений В. К. Тредиаковского, В. А. Жуковского,

А. С. Пушкина, Н. А. Некрасова, Ф. И. Тютчева, А. Н. Майкова, Дм. Минаева и других авторов.

Приведённые примеры убеждают, что подстановка, добавление, удаление и перестановка являются базовыми типами трансформации прототекста для разных явлений: пародии (Минаев, Ломан, Страннолюбский), перепева (Тэффи), вольного перевода и вариации (Лермонтов, Майков), переложения (Тредиаковский), религиозной контрафактуры. Причина заключается в том, что функция отдельного механизма реализуется в системе отношений конкретного вторичного текста. Так, в переложении Тредиаковским 143-го псалма за счёт добавления возникает «украшенный» вариант оригинала, а в переложении 1-го псалма добавление позволяет воспроизвести смысловую иерархию псаломного текста (оформляя каждую «степень уклонения ко злу» в отдельную строфу, Тредиаковский передаёт логику псалма). В пародии Н. Страннолюбского на стихотворение А. Фета подстановка «неподходящих» слов вызывает комический контраст, а в религиозной контрафактуре народной песни меняет тему (прощание с родным городом становится прощанием с мирской жизнью).

Предложенные четыре типа трансформации прототекста следует признать не единственными, но базовыми. Некоторые исследователи пародии предлагали ввести такие типы изменения, как изолирование, растяжение и т.д. Однако, как представляется, предложенный ряд трансформаций следует, скорее, не дополнять, а дифференцировать, поскольку, например, растяжение (расширение оригинала «в себе», без добавления «чужих» элементов, за счёт уточнения, украшения, углубления во второстепенные детали) можно рассматривать как разновидность добавления, а изолирование и стяжение — как разновидности удаления.

Вариативность текстопостроения находит воплощение в разных типах текста: переводе и пародии, сатирико-юмористическом и серьёзном перепеве, переложениях и подражаниях. Несмотря на то, что базовые механизмы воспроизведения и трансформации прототекста у всех модификаций сходны, они отличаются друг от друга тем, в какой степени изменяется прототекст, какой уровень текста затрагивает трансформация, какие смысловые отношения формируются за счёт сочетания своих и чужих элементов. Таким образом появляется возможность устанавливать закономерности отдельных явлений.

В силу многих причин, на которые неоднократно указывали исследователи, «точность» для художественного перевода понятие относительное. Поэтому трансформации прототекста в переводе неизбежны. Естественно, что их степень и характер варьируются. В некоторых переводах отступления даже позволяют приблизиться к оригиналу (ярким примером служит подбор новых, но функционально аналогичных в языке принимающей литературы идиом). В других переводах изменения затрагивают лишь отдельные детали. (А. Фет, в целом очень близко переводя стихотворение Гейне «Im Traum sah ich die Geliebte», заменяет местоимение «она» на «злополучная мать». Однако это усиление оценочности нельзя признать переводческой стратегией, поскольку оно не поддержано другими изменениями.) Наконец, трансформации могут быть расценены как искажение подлинника.

Следует помнить, однако, что положительная или негативная оценка перевода во многом зависит от позиции критика перевода. И как переводчиков традиционно разделяют на приверженцев передачи «буквы» или «духа» подлинника, так и критиков можно распределить по этим группам.

Поэтому, говоря о том что перевод как вторичный текст - это эквивалентная модель оригинала, следует учитывать, что представления об эквивалентности не совпадают. Сегодня предложены только чёткие количественные критерии точности / вольности (М. Л. Гаспаров, Л. Г. Портер).

В отличие от перевода для пародии степень воспроизведения прототекста не играет существенной роли (например, пародия Н. Ломана на стихотворение Фета укладывается в количественные рамки перевода, а пародии А. С. Пушкина и Н. М. Языкова на апологи Дмитриева вольны).

Обязательный признак пародии - наличие текста-источника и направленность против другого литературного текста (Ю. Н. Тынянов). В зависимости от того, каким образом осуществляется трансформация прототекста, пародии можно распределить по двум группам.

1. В большинстве пародий происходит явное преувеличение особенностей прототекста, либо возникает комический контраст стилистически и тематически несоотносимых элементов. Часто, для создания эффекта преувеличения пародисты используют серию стратегий изменения источника (пародируя стихотворение Ф. И. Тютчева, Н. Ломан использует квазиточное цитирование, подстановку низких эквивалентов, удаление части высказывания, смену описания на предписание, изменение субъектной организации).

2.Меньшую группу составляют так называемые «несмешные» или «серьёзные» пародии. Оригинал в них трансформируется, но таким образом, что вторичный текст предстаёт не карикатурным или сниженным, а нейтральным или даже стилистически более высоким вариантом оригинала.

Были выделены три ситуации, когда в результате трансформации прототекста возникает серьёзная пародия.

Во-первых, стилистическое искажение может происходить, но быть малозаметным (пародия осуществляется «мелочными» (Ю. Н. Тынянов) средствами). Такова пародия на стихотворение Тютчева «Тихой ночью».

Во-вторых, некоторые пародии оказываются в стилистическом плане более нейтральными текстами, чем объект пародирования. В пародии «Удел Гения» на аполог И. И. Дмитриева герои более условны (место «светлого червячка» занимает «подснежник»), действие размереннее (ср.: «Со светлым червячком встречается змея / И ядом вмиг его смертельным обливает» —> «змея увидела подснежник, ранний цвет, / И ядом облила прелестное растенье»), а диалог героев, где червячок выступает в качестве погибающего трагедийного героя, заменяется на традиционную мораль аполога.

В-третьих, существует тип стилистически однородных пародий, которые создаются путём элементарных трансформаций прототекста: простых добавлений, удалений и перестановок слов, строк и строф (пародия Д. Минаева на «Уснуло озеро» А. Фета, Н. А. Полевого на посвящение Плетневу из «Евгения Онегина» .). В пародиях этого типа именно сопоставление с прототекстом играет важную роль для выявления механизмов пародирования.

Отдельный подвид образуют пародии, построенные на тексте-макете, то есть имеющие определённый текст-источник, но направленные против другого текста. Их продуктивно типологизировать по смысловому соотношению с текстом-макетом. Оно может быть:

• негативно. Пародируя элегию как жанр, пародист может опираться на текст конкретной элегии. Конечно, далеко не в каждом случае очевидно, что для автора первично: критика отдельного произведения или, скажем, жанра или литературного направления;

• нейтрально. В пародиях на стихотворения из сборника «Парнас Дыбом» макеты («Жил был у бабушки серенький козлик» или «У попа была собака») необходимы только как известные тексты, на фоне которых очевидной становится творческая манера пародируемых авторов (Блока, Ахматовой, Маршака.);

• положительно. В качестве прототекста таких пародий взят авторитетный для пародиста источник. Для ряда пародий на эпигонов поэзии Гейне, так называемого «Русского Гейне», прототекстами являются стихотворения самого немецкого поэта (пародия В. Грекова «Из Гейне» в основе имеет стихотворение Гейне «Du schones Fischermadchen».). Стихотворение Гейне в данном случае не объект пародийной направленности, а авторитетный, подлинный Гейне, эталон, на фоне которого очевидными становятся приёмы эпигонов.

Явление перепева, или пародического использования, было выделено в отечественном литературоведении Ю. Н. Тыняновым. Если пародия направлена против оригинала, то пародическое использование характеризуется отсутствием такой направленности. Признак направленности остаётся и сегодня единственным признанным для перепева. По другим признакам исследователи расходятся (Т. Фервейен, Г. Виттинг, В. Б. Семёнов, Ф. Вюнш). Кроме того, следует отметить, что если в отечественном литературоведении к перепеву причисляют только сатирико-юмористические явления (В. Новиков, В. Б. Семёнов), то в немецком, «пародическое использование» (в терминологии Т. Фервейена, Г. Виттинга - «контрафактура») включает и «серьёзные» переработки оригинала.

Второй подход представляется нам правомернее, поскольку механизмы трансформации прототекста для серьёзного и сатирико-юмористического перепева сходны.

Анализ ряда перепевов и сопоставление их с прототекстами позволили выделить несколько родовых, доминантных и периферийных признаков перепева:

1) количественный критерий, то есть степень сходства с прототекстом не играет для перепева существенной роли. Тем не менее «вольные» (В. Б. Семёнов) перепевы трудно отделимы от цитации;

2) основной признак перепева - кардинальное изменение темы при сходстве на «низших» уровнях структуры (в стихотворении А.Н. Майкова герой вспоминает о первой любви, в перепеве Д. И. Гликмана речь идёт о политических событиях последнего времени);

3) как доминантный признак выступает внелитературная направленность перепева (отсылка к реальным личностям - «Корнет» М. Пустынина, событиям - «Грустная дума гимназиста.» Н.Добролюбова). Но в шутливых и серьёзных перепевах внелитературная направленность, как правило, ослабленная;

4) большинство перепевов построено на механизме подстановки. Реже прямая подстановка не осуществляется (А.К. Толстой «Ты знаешь край» на песнь

Миньоны Гёте).

5) важную роль в структуре перепева играет контраст элементов прототекста и новых. Но только в отдельных случаях контраст вызывает комический эффект;

6) если критерием перевода и пародии может выступать целевая установка автора (создать эквивалент оригинала, дискредитировать оригинал), то для перепева целевые установки варьируются:

• Перепев возможен как результат творческого взаимодействия с авторитетным, известным, классическим текстом (известная песнь Миньоны Гёте «Ты знаешь край» у А.К. Толстого прочитана в биографическом контексте, «Сонет» Вордсворта под пером Пушкина превращается в воспевание сонетов Мицкевича и Дельвига.).

• Большая группа перепевов находится на литературной периферии, например стыке литературы и публицистики. Распространённые задачи авторов - злободневная критика, создание стихотворений «на случай» или развлечение.

• Специфическим вариантом перепева являются тексты, в которых целевая установка автора заключается в стремлении вытеснить значимый прототекст из культурной памяти адресата (переделки популярных, часто весьма непристойных народных песен в религиозные, переделки классических и религиозных текстов в идеологически удобные во времена Третьего Рейха).

Отдельную группу представляют тексты с размытыми жанровыми границами: переложение, подражание, вариация, «по мотивам», «из».

Степень трансформации оригинала в этих явлениях выше, чем в переводе. Они не дискредитируют оригинал, как пародия. В отличие от перепева в них не происходит кардинального изменения темы прототекста. Примером такого вторичного текста может служить стихотворение «Ты знаешь край» Ф. Тютчева. На лексическом уровне стихотворение имеет много общего с прототекстом, песнью Миньоны В. Гёте. Но этот текст не может быть признан переводом, как пастернаковское стихотворение «Ты знаешь край лимонных рощ», так как нарушение порядка строф существенно изменяет смысл оригинала. Это не пародия на оригинал и не перепев, как стихотворение «Ты знаешь край» А.К. Толстого, где гётевский оригинал используется для прославления Украины. (В стихотворении Тютчева нет контрастной смены темы прототекста и внелитературной направленности.) В содержательном плане два стихотворения близки, но изменение порядка строф иначе расставляет акценты по сравнению с оригиналом. Герой стремится не к бесконечному и опасному поиску, как у Гёте, а жаждет обрести покой и защиту дома.

Представляется, что типологизировать эти явления правомерно в зависимости от того, на каком уровне происходит трансформация (изменение образного языка, мотивов, переосмысление образов героев, трансформация сюжета .), и по функции трансформации (так, в стихотворении Г. А. Шенгели «Псалом XI» смена описания на императив приводит к перемене жанра: учительный псалом становится молитвенным).

Как формы бытования вторичного текста можно рассматривать не только отдельные стихотворения на основе источника, но и циклы стихотворений или стихотворения, ориентированные на чужой стилевой или жанровый код.

В разделе Майкова «Переводы и вариации Гейне», например, представлена модель типичного гейневского цикла, организованного по законам его поэтики, а в качестве прототекста выступает поэзия Гейне в целом. Майков создаёт новое единство, соединяя вместе переводы стихотворений из разных гейневских контекстов, разрушая гейневские циклы и не соблюдая хронологию. Но, как показывает анализ, это принципиально важно для него. Майков структурирует свой раздел, используя основные смыслообразовательные механизмы Гейне.

Тексты, не имеющие конкретного прототекста, но ориентированные на воссоздание чужой поэзии в целом, творчества автора, иноязычной поэзии, поэзии далеко отстоящей эпохи? требуют специального исследования, поскольку метод «измерения источником» (П. М. Топер), использовавшийся в данной работе, для них может быть принят с рядом оговорок. Дело в том, что в качестве прототекста выступает не реальный текст, а осознаваемая автором, исследователем или читателем система признаков чужой поэзии.

Как представляется, для их типологизации продуктивна концепция имитации (понимаемая широко: от использования отдельных характерных тропов до близкого следования чужому стилю и / или жанровому коду). Характер имитирования может варьироваться.

Иногда автор полностью подчиняет своё творчество чужим принципам и не выходит за пределы следования образцу (В. Брюсов «Персидские четверостишия»). В ряде случаев имитация сочетается с отступлениями от законов имитируемого стиля или жанра (Ф. Н. Глинка «Гимн Богу»). Имитация принципов чужой поэзии может сопровождаться существенными нарушениями (И.И. Панаев «Requiem»).

Создание общей теории межтекстовых отношений (Бройх, Пфистер) или построение общей теории вторичных текстов - сложная задача. Однако подобная теория позволила бы не только дифференци: ровать отдельные жанры, но и более эффективно изучать историко-литературные традиции псалмодической, антологической лирики, «восточной поэзии», систематизировать подходы разных эпох к переработке текста.

Список научной литературыВладимирова, Ольга Александровна, диссертация по теме "Теория литературы, текстология"

1. Английская поэзия в переводах В.А.Жуковского : сб. ; сост. К. Н. Атаровой, А. А. Гугнина ; пред. и коммент. К. Н. Атаровой. М., 2000. - 368 с. - (С парал. текстом на англ. яз.)

2. Апухтин А. Н. Сочинения : Стихотворения ; Проза / А. Н. Апухтин. М., 1985.-558 с.

3. Бенедиктов В. Г. Стихотворения / В. Г. Бенедиктов. 2-е изд. - Л., 1983. -816 с.

4. Брюсов В. Я. Опыты по метрике и ритмике, по евфонии и созвучиям, по строфике и формам: (Стихи 1912-1918 гг)/ В.Я.Брюсов. М., 1918.200 с.

5. Глинка Ф. Опыты священной поэзии / Ф. Глинка. СПб., 1826. - 180 с.

6. Зарубежная поэзия в переводах Валерия Брюсова : сб. ; сост., коммент. С. И. Гиндин. М., 1994. - 896 с. - (На разн. яз. с парал. рус. текстом.)

7. Зарубежная поэзия в переводах Бориса Пастернака : сб. ; сост. Е. Б. Пастернака и Е. К. Нестеровой. М., 2001. - 640 с. - (На англ., нем., фр., исп., польск., чешек, и венгер. яз. с парал. рус. текстом.)

8. Зарубежная поэзия в переводах Ф. И. Тютчева : сб. ; сост., пред. коммент. Б. Н. Тарасова. М., 2004. - 320 с. - (С парал. текстами на яз. оригинала.)

9. Золотое перо : немецкая, австрийская и швейцарская поэзия в русских переводах 1812-1970 гг.: сб. ; сост., вступ. ст. и примеч. Г. И. Ратгауза. -М., 1974. 736 с. - (На рус. и нем. языках.)

10. Майков А. Н. Полное собрание сочинений : в 3 т. / А. Н. Майков ; 6-е изд., испр. и доп. автором. СПб., 1893. - Т. 1: Лирика. - XVI, 600 с.

11. МейЛ. А. Избранные произведения / Л. А. Мей ; вступ. ст., подгот. текста и примеч. К. К. Бухмейер. Л., 1972. - 680 с.

12. Мастера русского стихотворного перевода: Книга вторая/ вступ. ст., подгот. текста и примеч. Е. Г. Эткинда ; ред. К. К. Бухмейер. 2-е изд. -Л., 1968.-468 с.

13. Минаев Д. Избранное/ Д. Минаев; сост., подгот. текста, вступ. ст., примеч. И. Ямпольского. Л., 1986. - 400 с.

14. Мнимая поэзия. Материалы по истории поэтической пародии XVIII и XIX вв. / под. ред. Ю.Н.Тынянова ; пред. Ю.Н.Тынянова. М.; Л., 1931. — 460 С.

15. Муза пламенной сатиры: Русская стихотворная сатира 1830-1870-х годов/ сост., автор вступ. ст. Л. Ф. Ершов ; примеч. А. Л. Ершова. М., 1988. — 476 с.

16. Муза пламенной сатиры: Русская стихотворная сатира 1880-1910-х годов/ сост., автор вступ. ст. Л.Ф.Ершов ; примеч. А.Л.Ершова. М., 1990. — 447 с.

17. Некрасов Н. А. Полное собрание сочинений и писем : в 15 т./ Н. А. Некрасов ; Редкол.: М. Б. Храпченко (гл. ред.) и др.; подгот. текста и коммент. В. Э. Вацуро, А. М. Гаркави. Л., 1981 - Т. 1: Стихотворения 1838-1855 гг.-1986.-719 с.

18. Паперная Э. С. Парнас дыбом : литературные пародии / Э. С. Паперная, А. Г. Розенберг, А. М. Финкель; сост., подгот. текста и вступ. ст. Л. Фризмана. М., 1989. - 126 с.

19. Православный молитвослов. М., 1997. - 256 с.

20. Псалтирь в русской поэзии XVII-XX вв. : сб. ; сост., вступ. ст., подгот. текста и примеч. Б. Н. Романова. М., 2002. - 384 с.

21. ПушкинА. С. Переводы и подражания. Комментированное издание с текстами на языке оригинала : сб. / А. С. Пушкин ; сост. и сопроводительные статьи К. Н. Атаровой и Г. А. Лесскиса ; пред. Г. А. Лесскиса. М., 1999. - 448 с.

22. Русская литература XX века в зеркале пародии : антология / сост., вступ. ст., ст. к разд., коммент. О. Б. Кушлиной. М., 1993. - 478 с.

23. Русская стихотворная пародия (XVIII-начало XX в.) / вступ. ст., подгот. текста и примеч. А. А. Морозова. Л., 1960. - 856 с.

24. Толстой А. К. Стихотворения / А. К. Толстой. 1976. - 160 с.а> 27. Тредиаковский В. К. Сочинения В. К. Тредиаковского: в 2 т. /

25. В. К. Тредиаковский. СПб., 1849. - Т. 1. - 806 с.

26. Тютчев Ф. И. Лирика/ Ф.И.Тютчев ; сост. и пред. К. В. Пигарев. -М., 1963.-192 с.

27. Фет А. Стихотворения и поэмы / А. Фет ; вступ. ст., сост. и примеч. Б. Я. Бухштаба. Л., 1986. - 752 с.

28. Carroll L. The annotated Alice : The definitive edition / L. Carroll; with introd. a. notes by M. Gardner. London, 2001. - 334 p.4' 31. Goethe J. W. Gedichte : Eine Auswahl/ J. W. Goethe ; hrsg. u. eingeleitet von

29. S. Zweig. Leipzig, 1976. - 224 S.

30. Heine H. Gedichte / H. Heine ; Einbandgestaltung H. Hellmis. 3. Aufl. - Berlin und Weimar, 1978.-744 S.

31. АбелъскаяР.Ш. Об одном опыте Булата Окуджавы-переводчика/ Р. Ш. Абельская // Дергачевские чтения. 2000 : Рус. лит.: нац. развитие и регион, особенности. Екатеринбург, 2001. - Ч. 2. - С. 15-18.

32. Аверинцев С. Два слова о том, до чего же трудно переводить библейскую

33. П поэзию / С. Аверинцев // Новый мир. 1998. - № 1. - С. 94-97.

34. Аверинцев С. С. Жанр как абстракция и жанры как реальность: диалектика замкнутости и разомкнутости / С. С. Аверинцев // Риторика и истоки европейской литературной традиции. -М., 1996.-С. 191-219.

35. Алексеевы. П. Стихотворение Пушкина «Я памятник себе воздвиг.». Проблемы его изучения / М. П. Алексеев. JL, 1967. - 272 с.

36. Аннинский Л. Масс-культура, макула-куль-тура и просто культура / Л. Аннинский//Вопр. лит. 1991.-№ 1.-127-130.

37. Античная поэзия в русских переводах XVIII-XX вв. : Библиографический указатель / сост. Е. В. Свиясов ; под ред. Г. В. Бахаревой. СПб., 1998. -400 с.

38. Аристотель Поэтика / Аристотель ; пер. ; введ. и примеч. Н. И. Новосадского. Л., 1927. - 120 с.

39. Арнольд И. В. Проблема диалогизма, интертекстуальности и герменевтики (в интерпретации художественного текста) : Лекции к спецкурсу / И. В. Арнольд. СПб., 1997. - 59 с.

40. Багратион-Мухранели И. Л. «Подражания Корану» А.С.Пушкина/ И. Л. Багратион-Мухранели // Ежегодная Богословская конференция Православного Свято-Тихоновского богословского института. М., 2000. -С. 483-496.

41. Баева Т. Т. Слово в русской стихотворной пародии: (На материале литературной пародии конца XIX-начала XX вв.) : автореф. дис. . канд. филол. наук / Т. Т. Баева; ЛГУ им. А. А. Жданова. Л., 1988. - 16 с.

42. БазановВ.Г. Поэтическое наследие Ф.Глинки (10-30 гг. XIX века)/ В. Г. Базанов. Петрозаводск, 1950 - 128 с.

43. Баранова Л. А. Виды стилизации: (На материале произведений Джейн Остен): автореф. дис. канд. филол. наук / Л. А. Баранова ; Моск. гос. унт им. М. В. Ломоносова. М., 1999. - 19 с.

44. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского / М. М. Бахтин. 4-е изд. -М., 1979.-318 с.

45. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества / М. М. Бахтин : Сб. ; [сост. С. Г. Бочаров ; текст подгот. Г. С. Бернштейн и JI. В. Дерюгина ; примеч. С. С. Аверинцева и С. Г. Бочарова]. М., 1979. - 421 с.

46. Бегак Б. Пародия и её приёмы / Б. Бегак // Русская литературная пародия / сост. Б. Бегак и др.; вступ. ст. А. Цейтлина и JI. Гроссмана. М.; JL, 1930.-С. 51-65.

47. БерковП. Н. Из истории русской пародии 18-20 вв./ П. Н. Берков// Вопросы советской литературы : в 9 т. М.; Л., 1953-1961. - Т. 5. - 1957. -С.220-266.

48. БетейД. Изгнание, элегия и Оден в «Стихах на смерть Т. С. Элиота» Иосифа Бродского / Д. Бетей // Пушкин и другие : сб. ст., посвящ. 60-летию со дня рожд. С. А. Фомичева. Новгород, 1997. - С. 297-314.

49. Бисенкулов М. Перевод или переложение? / М. Бисенкулов // Творческая индивидуальность писателя и взаимодействие литератур.- Алма-Ата, 1988.-С. 56-60.51 .БлумХ. Страх влияния. Карта перечитывания / X. Блум. Екатеринбург, 1998.-352 с.

50. Брадис Л. В. Сатирический перепев в творчестве поэтов «Искры» / Л. В. Брадис // Уч. зап. Калининского ГПИ. 1963. - Т. 36. - С. 77-100.

51. Бройтман С. Н. Историческая поэтика : учеб. пособие / С. Н. Бройтман. -М., 2001. -320 с.

52. Бройтман С. Я Русская лирика XIX-начала XX века в свете исторической поэтики: Субъектно-образная структура / С. Н. Бройтман. М., 1997.308 с.

53. Вербицкая М. В. К обоснованию теории "вторичных текстов" / М. В. Вербицкая // Филол. науки. 1989. - № 1. - С. 30-36.

54. Вербицкая М. В. Литературная пародия как объект филологического исследования: (На материале английского языка) : учеб. пособие / М. В. Вербицкая. Тбилиси, 1987. - 167 с.

55. Вербицкая М. В, Теория вторичных текстов (на материале англоязычной литературы): дис. д-ра филол. наук / М. В. Вербицкая. М., 2000. - 312 с.

56. Веселовский А. Н. Историческая поэтика / А. Н. Веселовский. М., 1989. -404 с.

57. Виноградов В. В. Стиль Пушкина / В. В. Виноградов. М., 1941. - 620 с.

58. Виноградова О. В. Художественное подражание в русской драматургии второй половины XVIII века : автореф. дис. . канд. филол. наук/ О. В. Виноградова; Литературный ин-т. М., 1997. - 16 с.

59. Воронцова Т. А. Переложения псалмов в поэзии XVIII века/ Т. А. Воронцова // Формирование норм русского литературного языка XVIII века. Ижевск, 1994. - С. 33-39.

60. Гавенко А. С. Вторичный текст как компонент художественного текста : (На материале романа В.Пелевина "Generation "П") : автореф. дис. . канд. филол. наук / А. С. Гавенко ; Алт. гос. ун-т. Барнаул, 2002. -17 с.

61. Гаспаров М. Л. Брюсов и буквализм / М. Л. Гаспаров // Поэтика перевода. -М., 1988. -С. 29-62.

62. Гаспаров М. Л. Метр и смысл. Об одном механизме культурной памяти / М. Л. Гаспаров. М., 1999. - 289 с.

63. Гаспаров М. Л. Перевод Пушкина «Из Ксенофана Колофонского / М. Л. Гаспаров // Временник Пушкинской комиссии. Л., 1986. - Вып. 20. -с. 24-35.

64. ГаспаровМ. Л. «Снова тучи надо мною.». Методика анализа/ М. Л. Гаспаров // Избранные труды : в 3 т. / М. Л. Гаспаров. Т. 2: О стихах. - М., 1997. - С. 9-20.

65. Гаспаров М. Л. «Уснуло озеро» Фета и палиндромон Минаева. Перестановка частей / М. Л. Гаспаров // Там же. С. 39-47.

66. Гаспаров М.Л.О переводимом, переводах и комментариях / М. Л. Гаспаров // Лит. обозрение. 1988. - № 6. - С. 45-48.

67. Гаспаров М. Л. Русский стих начала XX века в комментариях / М. Л. Гаспаров. 3-е изд. - М., 2004. - 312 с.

68. Гачечиладзе Г. Р. Художественный перевод и литературные взаимосвязи / Г. Р. Гачечиладзе. М., 1972. - 262 с.

69. Гёте И. В. Простое подражание природе, манера, стиль/ И.В.Гёте // Гёте И. В. Об искусстве. М., 1975.

70. Гиземанн Г. Переложения псалмов в творчестве Державина: (К вопросу о малоизученном жанре) / Г. Гиземанн // Г. Державин: История и современность. Казань, 1993.-С. 16-35.

71. Гинзбург Л. Я. О лирике/ Л.Я.Гинзбург ; пред. А. С. Кушнера, подгот. текста С. В. Путилова. М., 1997. - 416 с.

72. Гиривенко А. Н. Поэтический перевод в России первой трети XIX века / А. Н. Гиривенко ; дис. д-ра филол. наук. М., 2000. - 300 с.

73. Гордон Я. И. Гейне в России (1830-1860-е годы) / Я. И. Гордон. Душанбе, 1973.-360 с.

74. Гордон Я. И. Гейне в России (1870-1917-е годы) / Я. И. Гордон. Душанбе, 1979.-275 с.

75. Гроссман Л. Пародия как жанр литературной критики / Л. Гроссман // Русская литературная пародия / сост. Б. Бегак и др.; вступ. ст. А. Цейтлина и Л. Гроссмана. М.; Л., 1930. - С. 39-48.

76. Гуковский Г. А. К вопросу о русском классицизме: состязания и переводы / Г. А. Гуковский // Поэтика : сб. статей. Л., 1928. - Сб. 4. - С. 126-148.

77. Гуковский Г. А. Русская литература XVIII века : учеб. для студентов вузов / Г. А. Гуковский. М., 1999. - 453 с.

78. Дарвин М. Н. Русский лирический цикл: Проблемы истории и теории: На материале поэзии первой половины XIX века / М. Н. Дарвин. Красноярск, 1988.- 137 с.

79. Дарвин М. Н. Формула подражания: ("Фракийские элегии" В. Г. Теплякова в оценке А. С. Пушкина) / М. Н. Дарвин // Сибирская пушкинистика сегодня : сб. науч. ст. Новосибирск, 2000. - С. 259-270.

80. Дементьев 3. Г. Французская «вертериана конца XVIII века / 3. Г. Дементьев // Гетевские чтения 1993. М., 1994. - С. 34-49.

81. Долинин А. Испанская историческая легенда в переложении Пушкина: ("На Испанию родную." и "Чудный сон мне бог послал.") : опыт реконструкции замысла / А. Долинин // Studia russica helsingiensia et tartuensia. Tartu, 2002. - Vol. 8. - C. 69-101.

82. Донская H. А. О некоторых переложениях псалмов Н. М. Шатрова / Н. А. Донская // Филол. науки. 2002. - № 6. - С. 79-85.

83. Донская Н. А. Русская псалмодическая поэзия XVII-XVIII веков : автореф. дис. канд. филол. наук. / Н. А. Донская ; Мое. пед. гос. ун-т. -М., 2003. -16 с.

84. Дубова О. Б. Мимесис и поэйсис : Античная концепция «подражания» и зарождение европейской теории художественного творчества / О. Б. Дубова. М., 2001. - 269 с.

85. Женетт Ж. Фигуры : в 2 т. / Ж. Женетт ; пер. с фр. Е. Васильевой и др.. -М., 1998.

86. Жирмунский В. М. Байрон и Пушкин. Пушкин и западноевропейские литературы / В. М. Жирмунский. Л., 1978. - 424 с.

87. Жирмунский В. М. Гёте в русской литературе / В. М. Жирмунский. Л., 1982.-557 с.

88. Жирмунский В. М. Теория литературы. Поэтика. Стилистистика / В. М. Жирмунский. Л., 1977. - 407 с.

89. Жолковский А. К. Блуждающие сны и другие работы Из истории русского модернизма. / А. К. Жолковский. М., 1994. - 427 с.

90. Завальская Г. П. "Вторичные" тексты в литературной традиции современного английского языка : автореф. дис. . канд. филол. наук / Г. П. Завальская ; МГУ им. М. В. Ломоносова. М., 1987. - 24 с.

91. ЗарецкийА. Р. Об идиллии Пушкина «Земля и море»/ А. Р. Зарецкий// Университетский пушкинский сборник. -М., 1999. С. 340-347.

92. Интертекстуальные связи в художественном тексте / межвуз. сб. науч. трудов. СПб., 1993.

93. История русской переводной художественной литературы : Древ. Русь, XVIII в. / авт.: Ю. Д. Левин, Д. М. Буланин, С. И. Николаев и др. ; отв. ред. Ю. Д. Левин. СПб., 1996. - Т. 2: Драматургия. Поэзия. - 268 с.

94. Караулов Ю. Я. Русский язык и языковая личность / Ю. Н. Караулов. М., 1987.-261 с.

95. Квятковский А. П. Поэтический словарь / А. П. Квятковский. М., 1966. -376 с.

96. Кибальник С. А. Русская антологическая поэзия / С. А. Кибальник. Л., 1990.-267 с.

97. Козицкая Е. А. Цитата в структуре поэтического текста : дис. . канд. филол. наук. Тверь, 1998. - 237 с.

98. Козлов И. В. Свободное подражание книге Иова Ф. Н. Глинки : Поэтика жанра / И. В. Козлов // Дергачевские чтения. 2000 : Рус. лит. нац. развитие и регион, особенности. - Екатеринбург, 2001. - Ч. 1. - С. 104-106.

99. КолгановаА. А. Новые дороги литературных героев / А. А. Колганова. -Минск, 1990.-192 с.

100. КондиН. Макулакультура или вторичная переработка культуры/ Н. Конди, В. Падунов//Вопр. лит.-1991.-№ 1.-С. 101-126.

101. Краснов Г. В. «Святая заповедь Корана.» : (К истолкованию «Подражаний Корану»)/ Г.В.Краснов // Пушкин и мир Востока.-М., 1999.-С. 170-177.

102. Краткая литературная энциклопедия : в 9 т. / гл. ред. А. А. Сурков. М., 1962-1978. - Т. 5. - 1968. - 975 с.

103. КристеваЮ. Бахтин, слово, диалог и роман/ Ю. Кристева// Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9, Филология. 1995. -№ 1. - С. 97-124.

104. КручикИ. Динамит Джозефа / И. Кручик// Лит. учёба. 1994.- №2.-С.140-150.

105. Левин Ю. Д. Об исторической эволюции принципов перевода: (К истории переводческой мысли в России) / Ю. Д. Левин // Международные связи русской литературы : сб. статей ; под ред. акад. М. П. Алексеева. М.; Л., 1963.-С. 5-63.

106. Левин Ю. Д. Русские переводчики XIX века и развитие художественного перевода / Ю. Д. Левин. Л., 1985. - 299 с.

107. Левицкий А. А. Судьба Псалтири В. К. Тредиаковского / А. А. Левицкий // Книга в России. СПб., 1993. - С. 72-84.

108. Литературный энциклопедический словарь ; под общ. ред. В. М. Кожевникова, П. А. Николаева М., 1987. - 752 с.

109. Литературный энциклопедический словарь терминов и понятий ; гл. ред. и сост. А. Н. Николюкин. М., 2003. - 1600 стлб.

110. Лихачёв Д. С. Поэтика древнерусской литературы/ Д.С.Лихачёв. 3-е изд., доп.-М., 1979.-359 с.

111. ЛожковаТ.А. Жанр подражания псалмам в лирике декабристов / Т. А. Ложкова // Проблемы стиля и жанра в русской литературе XIX века. -Екатеринбург, 1994. С. 11-28.

112. ЛотманЮ.М. Анализ поэтического текста. Структура стиха/ Ю. М. Лотман. Л., 1972. - 271 с.

113. Лотман Ю.М. Лекции по структуральной поэтике/ Ю.М. Лотман// Ю.М.Лотман и тартуско-московская семиотическая школа : сб.- М., 1994.-547 с.

114. ЛотманЮ.М. Александр Сергеевич Пушкин : пособие для учащихся/ Ю. М. Лотман. 2-е изд. - Л., 1983. - 250 с.

115. Лукьянов С. А. Типология современных переводов и переложений «Слова о полку Игореве» : автореф. дис. . канд. филол. наук / С. А. Лукьянов. -Моск. гос. пед. ин-т. им. В. И. Ленина. М., 1989. - 16 с.

116. Луцевич Л. Ф. Псалтырь в русской поэзии / Л. Ф. Луцевич. СПб., 2002. -610 с.

117. Мальчукова Т. Г. Концепция "антологического рода" у В. Г. Белинского // Т. Г. Мальчукова // Филология как наука и творчество. Петрозаводск, 1995.-334 с.

118. Мальчукова Т. Г. "Подражания древним", "Эпиграммы во вкусе древних" и "Анфологические эпиграммы" в лирике А. С. Пушкина / Т. Г. Мальчукова // Проблемы исторической поэтики: исслед. и материалы : межвуз. сб. Петрозаводск, 1990. - С. 48-72.

119. МароевичР. «Горный венец» русские поэтические переложения/ Р. Мароевич // Филол. науки. - 1998. - № 5/6. - С. 76-86.

120. МароевичР. Между Вуком и Пушкиным переложения сербских народных песен А. X. Востокова / Р. Мароевич // Советское славяноведение. - 1990. - № 1. - С. 49-57.

121. Махов А. Е. Перевод-присвоение: чужое слово «инкогнито»/ А. Е. Махов// Российский литературоведческий журнал.- 1993.- № 3.13-23.

122. Миловидов В. А. От семиотики текста к семиотике дискурса : пособ. по спецкурсу / В. А. Миловидов. Тверь, 2000. - 98 с.

123. Минц 3. Г. Функции реминисценций в поэтике Ал. Блока / 3. Г. Минц // Тр. по знаковым системам. Тарту, 1973. - Вып. 6. - С. 387-413.

124. Миражи и реальности. «Круглый стол» о вторичности в прозе, поэзии, критике // Лит. обозрение. 1987. - № 1. - С. 13-26.

125. Морозов А. А. Пародия как литературный жанр / А.А.Морозов // Рус. литература. 1960. - № 1. - С. 48-77.

126. Морозова Г. Оды Горация в русских переложениях XVIII века/ Г. Морозова // Жанр, стиль, метод. Алма-Ата, 1990. - С. 56-61.

127. МурьяновМ. Ф. Пушкин и Песнь Песней / М. Ф. Мурьянов // Временник Пушкинской комиссии. Л., 1974. - С. 47-65.

128. Неупокоева И. Г. Некоторые вопросы изучения взаимосвязей и взаимодействия национальных литератур / И. Г. Неупокоева // Взаимосвязи и взаимодействия национальных литератур : материалы дискуссии 11-15 янв. 1960 г.-М., 1961.-С. 13-51.

129. Нелюбим Л. Н. Толковый переводческий словарь/ Л. Н. Нелюбин. 3-е изд., перераб. - М., 2003. - 320 с.

130. Новиков В. И. Книга о пародии / В. И. Новиков. М., 1989. - 544 с.

131. Перевод и подражание в литературах средних веков и Возрождения. М., 2002.-413 с.

132. Песков А. М. Буало в русской литературе XVIII-первой трети XIX века / А. М. Песков. М., 1989. - 174 с.

133. Пичхадзее А. А. «Подражания Корану» : источники и ассоциации/ А. А. Пичхадзее // Рус. речь. 1992. - № 1. - С. 15-18.

134. Подковыркин П. Ф. Жанровое своеобразие "Подражаний древним" К. Н. Батюшкова / П. Ф. Подковыркин // Проблемы метода и жанра. -Томск, 1989.-Вып. 15.-С. 124-136.

135. Попович А. Проблемы художественного перевода : учеб. пособие : пер. со словац. / А. Попович. М., 1980. - 199 с.

136. Портер Л. Г. Количественные критерии адекватности поэтического перевода / Л. Г. Портер // Мир перевода. Журнал союза переводчиков России.-2004.-№ 1(11).-С. 39-54.

137. Рассадин Ст. Законы жанра / Ст. Рассадин // Вопр. литературы. 1967. — № 10.-С. 66-80.

138. Реппо-ШабароваМ. «Керим-Гирей, крымский хан» А.А.Шаховского и «Бахчисарайский фонтан» А. С. Пушкина: (Трансформация образов главных персонажей) / М. Реппо-Шабарова // Рус. филология. Тарту, 1999.-№ 10.-С. 44-50.

139. Реппо-Шабарова М. Комедия А. А. Шаховского «Фин» как переложение поэмы А. С. Пушкина «Руслан и Людмила» / М. Реппо-Шабарова // Рус. филология. Тарту, 1998. - № 9. с. 23-29.

140. Россомагина Н. И. Исследование перевода как вторичного порождения текста : (на материале англо-русских переводов) : автореф. дис. . канд. филол. наук / Н. И. Россомагина ; Одес. гос ун-т им. И. И. Мечникова. -Одесса.- 1987.-16 с.

141. РовнерМ.Л. Масонские мотивы в переложениях псалмов А. П. Сумарокова / М. Л. Ровнер // Масонство и русская литература XVIII-начала XIX вв. М., 2000. - С. 119-129.

142. Рогачевская Е. Б. О некоторых особенностях средневековой цитации : (на материале ораторской прозы Кирилла Туровского) / Е. Б. Рогачевская // Фил. науки. -1989. № з. с. 16-20.

143. Русские писатели о переводе XVIII-XX вв. / Сб. ст. под ред. Ю. Д. Левина и А. В. Фёдорова. Л., 1960. - 696 с.

144. СалямонЛ. С. О мотивах переложения Пушкиным оды Горация «Exegi monumentum». / Л. С. Салямон// Новое лит. обозрение. 1997. - № 26. - С. 127-147.

145. СарновБ.М. Тень, ставшая предметом/ Б. М. Сарнов// Советская литературная пародия : в 2 кн. Кн. 1: Стихи. - М., 1988. С. 5-66.

146. Семенко И. М. Поэты пушкинской поры: Батюшков, Жуковский, Денис Давыдов, Вяземский, Кюхельбекер, Языков, Баратынский / И. М. Семенко. М., 1970. - 295 с.

147. Семенов В. Б. Перепев как жанровое и стилевое явление : автореф. дис. канд. филол. наук / В. Б. Семёнов ; МГУ им. М. В. Ломоносова. М., 1997.-15 с.

148. Семёнов В. Б. Перепев как жанровое и стилевое явление : дис. канд. филол. наук / В. Б. Семёнов. М., 1997. - 251 с.

149. Семенов В. Б. Перепев как литературный жанр / В. Б. Семёнов // Филол. науки. 1995. -№ 3. - С. 33-44.

150. Семенова Е. В. "Высокие" жанры (стихотворные переложения псалмов, оды) в русской поэзии конца XVIII-начала XIX вв : автореф. дис. . канд. филол. наук / Е. В. Семёнова ; Моск. пед. гос. ун-т им. В. И. Ленина. М., 1995.-15 с.

151. Семенова Н. В. Цитата в художественной прозе (На материале произведений В. Набокова) / Н. В. Семенова. Тверь, 2001. - 200 с.

152. Сильман Т. Заметки о лирике / Т. Сильман. Л., 1977. - 223 с.

153. Словарь литературоведческих терминов / Ред. и сост. Л.И.Тимофеев и С. В. Тураев. М., 1974. - 509 с.

154. Современное зарубежное литературоведение (страны Западной Европы и США) : концепции, школы, термины. Энциклопедический справочник / науч.ред и сост. И. П. Ильин, Е. А. Цурганова. 2-е изд., испр. и доп. - М., 1999.-320 с.

155. Соколов А. Н. Теория стиля / А. Н. Соколов. М., 1968. - 220 с.

156. СтенникЮ.В. Системы жанров в историко-литературном процессе / Ю. В. Стенник // Историко-литературный процесс. Л., 1974. - С. 168-203.

157. Строганов М. В. Автор герой - читатель и проблема жанра : учеб. пособие / М. В. Строганов. - Калинин, 1989. - 83 с.

158. СунцоваН.Л. Лингвистическая модель порождения вторичного текста : автореф. дис. канд. филол. наук/Н. Л. Сунцова; Ин-тязыкознания. -М., 1995.-22 с.

159. Сурат И. «Кто из богов мне возвратил.» : Пушкин, Пущин и Гораций / И. Сурат // Новый мир. 1994. - № 9. с. 209-226.

160. ТарлановЕ.З. К поэтике стихотворного переложения молитвы «Отче наш», приписываемого Пушкину // Проблемы поэтики языка и литературы. Петрозаводск, 1996.-С. 108-111.

161. ТартаковскийП. Русская поэзия и Восток. 1800-1950. Опыт библиографии / П. Тартаковский. М. 1975. - 180 с.

162. Терехова М. Ю. Лингвостилистический статус учебных видов вторичного текста : автореферат дис. . канд. филол. наук / М. Ю. Терехова. М., 1988.-16 с.

163. Толковая Библия или комментарий на все книги Св. Писания, Ветхого и Нового Завета / 2-е изд. Стокгольм, 1987. - Т. 4: Псалтирь. - С. 122-411.

164. ТомашевскийВ. Б. Стилистика и стихосложение/ В. Б. Томашевский. -Л., 1959.-535 с.

165. Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика : учеб. пособие/ Б. В. Томашевский. М., 1999. - 334 с.

166. ТоперП. Перевод и литература: творческая личность переводчика/ П. Топер // Вопр. лит. 1998. - Вып. 6. - С. 178-199.

167. ТоперП. М. Перевод в системе сравнительного литературоведения/ П. М. Топер ; отв. ред. Н. К. Гей. 2-е изд. - М., 2001. - 254 с.

168. Топоров В. Н. У истоков русского поэтического перевода «Езда в остров любви» В. К. Тредиаковского и «Le voyage de l'isle s'Amour» П. Телемана / В. Н. Топоров // Из истории русской культуры. Т. 4: (XVIII-начало XIX века). - М., 1996. - С. 589-636.

169. ТыняновЮ.Н. Достоевский и Гоголь (к теории пародии)/ Ю. Н. Тынянов // Поэтика. История литературы. Кино. Л., 1977. - С. 198— 226.

170. Тынянов Ю.Н. О пародии / Ю.Н.Тынянов// Поэтика. История литературы. Кино. Л., 1977. - С. 284-310.

171. ТыняновЮ.Н. Проблема стихотворного языка/ Ю.Н.Тынянов.- Л., 1924.-138 с.

172. Тюленев С. В. Вторичный текст как средство прагмастилистического изучения оригинала : дис. канд. филол. наук / С. В. Тюленев М., 2000. -338 с.

173. Тяпков С. Н. Русская литературная пародия конца XIX-начала XX века (Жанровые и функциональные особенности) : автореф. дис. . д-ра филол. наук / С. Н. Тяпков ; МГУ им. М. В. Ломоносова. М., 1995. - 39 с.

174. Фёдоров А. В. Искусство перевода и жизнь литературы : очерки/ А. В. Фёдоров. Л., 1983. - 352 с.

175. Фёдоров А. В. Русский Гейне (1840-1860-е годы)/ А.В.Фёдоров// Русская поэзия XIX века: сб. под ред. Б. М. Эйхенбаума и Ю. Н. Тынянова. Л., 1929. - С. 248-298.

176. Фоменко И. В. Лирический цикл: становление жанра, поэтика/ И. В. Фоменко. Тверь, 1992. - 123 с.

177. Фоменко И. В. О жанре «Подражаний Корану»/ И.В.Фоменко// Пушкин: проблемы поэтики : сб. науч. тр. Тверь, 1992. - С. 4-16.

178. Фоменко И. В. Три пушкинские отсылки к сакральным текстам / И. В. Фоменко // Литературный текст : проблемы и методы исследования. -М.; Тверь, 2000. Вып. 6. - С. 19-30.

179. ФохтУ.Р. Формы литературных взаимодействий и методика их изучения / У. Р. Фохт // Взаимосвязи и взаимодействия национальных литератур : материалы дискуссии 11-15 янв. 1960 г. М., 1961.- С. 299301.

180. Фрейденберг О. М. Происхождение пародии/ О. М. Фрейденберг// Русская литература XX века в зеркале пародии: антология; сост., вступ. ст., ст. к разд., коммент. О. Б. Кушлиной. М., 1993. - С. 392-404.

181. ФризманЛ. Г. Жизнь лирического жанра. Русская элегия от Сумарокова до Некрасова / Л. Г. Фризман. М., 1973. - 167 с.

182. Хворостъянова Е. В. Русская литературная пародия 80-х-начала 90-х годов XIX века : автореф. дис. . канд. филол. наук / Е. В. Хворостьянова ; Ленинград, гос. ун-т им. А. А. Жданова. Л., 1988. - 17 с.

183. Химич Г. А. Стихотворные переложения псалмов в отечественной поэзии XVII-XX веков : автореф. дис. канд. филол. наук. /Г. А. Химич ; Рос. унт дружбы народов. М., 2002. - 16 с.

184. Чернявская В. Е. Интертекстуальность как текстообразующая категория вторичного текста в научной коммуникации: (На материале немецкоязычных научно-критических текстов рецензий) / В. Е. Чернявская. Ульяновск, 1996. - 108 с.

185. ЧугуноваО.А. Жанр переложения псалма в теоретическом осмыслении русских классицистов XVIII века: автореф. дис. . канд. филол. наук / О. А. Чугунова; Днепропетр. ун-т. Днепропетровск, 1992. - 11 с.

186. Чуковский К. И. Высокое искусство / К. И. Чуковский. М., 1968. -382 с.

187. Шеншина В. А. Молитва «Отче наш» в переложении А.А.Фета/

188. B. А. Шеншина // А. А. Фет. Поэт и мыслитель. М., 1999. - С. 54-68.

189. Шигарева Ю. В. Пушкин в «перепевах» второй половины XIX-начала XX века / Ю. В. Шигарёва // Пушкин и русская культура. М., 1999. - Вып. 2.1. C.109-118.

190. Ширинкина М. А. Вторичный деловой текст и его жанровые разновидности: автореф. дис. . канд. филол. наук. / М. А. Ширинкина ; Перм. гос. ун-т. Пермь, 2001. - 19 с.

191. Шишкин А. Б. Поэтическое состязание Тредиаковского, Ломоносова и Сумарокова / А. Б. Шишкин // Сборник XVIII век: Русская литература XVIII века в общественно-культурном контексте. Л., 1983,- Сб. 14.- С.232-246.

192. ЩербаЛ.В. Опыты лингвистического толкования стихотворений. II. «Сосна» Лермонтова в сравнении с её немецким прототипом / Л. В. Щерба // Избр. работы по рус. яз. М., 1957. - С. 97-109.

193. ЭвентовИ. С. Сатирические перепевы/ И. С. Эвентов// Вопр. литературы. 1976. - № 4. - С. 301-302.

194. Эйхенбаум Б. М. О поэзии / Б. М. Эйхенбаум. Л., 1969. - 552 с.

195. ЭткиндЕ.Г. Русские поэты-переводчики от Тредиаковского до Пушкина / Е. Г. Эткинд. Л., 1973. -246 с.

196. Якубович Д. П. Античность в творчестве Пушкина / Д. П. Якубович// Временник Пушкинской комиссии. М.; Л., 1941. - Т. 6. - С. 92-160.

197. ЯмпольскийИ. Поэты «Искры» / И. Ямпольский// Поэты «Искры» : в 2 т.- Т. 1: В.Курочкин ; вступ. ст., сост., подгот. текста и примеч. И. Г. Ямпольского. Л., 1987. - С. 5-42.

198. Bachl. Deutsche Psalmendichtung vom 16. bis zum 20. Jahrhundert : Untersuchungen zur Geschichte einer lyrischen Gattung / I. Bach, H. Galle. -Berlin; New York, 1989.-461 S.

199. HenningK. Die Geistliche Kontrafaktur im Jahrhundert der Reformation : ein Beitrag zur Geschichte des deutschen Volks- und Kirchenliedes im XVI. Jahrhundert / K. Henning. Halle, 1909. - XI, 322 S.

200. Genette G. Palimpseste. Die Literatur auf zweiter Stufe / G. Genette ; aus dem Franz, von W. Bayer u. D. Hornig tibersetzt nach der erganzten 2. Aufl.. -Frankfurt a.M., 1993. 602 S.

201. Intertextualitat: Formen, Funktionen, anglist. Fallstudien / hrsg. von U. Broich u. M. Pfister. Unter Mitarb. von B. Schulte-Middelich. Tubingen, 1985. - XII, 373 S.

202. Karrer W. Intertextualitat als Elementen- und Struktur-Reproduktion / W. Karrer // Intertextualitat: Formen, Funktionen, anglist. Fallstudien / hrsg. von U. Broich u. M. Pfister ; Unter Mitarb. von B. Schulte-Middelich. Tubingen, 1985.-S. 98-116.1

203. LausbergH. Handbuch der literarischen Rhetorik : eine Grundlegung der Literaturwissenschaft / H. Lausberg. 2. Aufl. - Miinchen, 1973.- Hauptbd. -601 S.

204. LehmannP. Die Parodie im Mittelalter/ P. Lehmann. Stuttgart, 1963. — 267 S.

205. MullerB. Komische Intertextualitat : Die literarische Parodie / B. Miiller. -Trier, 1994.-406 S.

206. Petersen J. H. Mimesis Imitatio - Nachahmung : eine Geschichte der europaischen Poetik / J. H. Petersen. - Miinchen, 2000. - 287 S.

207. Pfister M. Konzepte der Intertextualitat / M. Pfister // Intertextualitat: Formen, Funktionen, anglist. Fallstudien / hrsg. von U. Broich u. M. Pfister ; Unter Mitarb. von B. Schulte-Middelich. Tubingen, 1985. - S. 25-30. <

208. Reiff A. Interpretatio imitatio, aemulatio. Begriff und Vorstellung literarischer Abhangigkeit bei den Romern / A. Reiff. Diisseldorf, 1959. - 125 S.

209. Rotermund E. Die Parodie in der modernen deutschen Lyrik / E. Rotermund. -Miinchen, 1963.-189 S.

210. Schmit-Neuerburg T. Vergils Aeneis und die antike Homerexegese: Untersuchungen zum Einfluss ethischer und kritischer Homerrezeption auf 'imitatio' und 'aemulatio' / T. Schmit-Neuerburg. Berlin, 1999. - X, 381 S.

211. UedingG. Klassische Rhetorik/ G.Ueding.- 3. Aufl. Munchen, 2000.-125 S.

212. Verweyen Th. Die Kontrafaktur. Vorlage und Verarbeitung in Literatur, bildender Kunst, Werbung und politischem Plakat / Th. Verweyen, G. Witting. -Konstanz, 1987.-338 S.

213. Wilpert G. von Sachworterbuch der Literatur / G. von Wilpert. 7. Aufl., verb, u. erw. - Stuttgart, 1989. - 231 S.

214. WtinschF. Die Parodie: Zur Definition und Typologie/ F. Wunsch.-Hamburg, 1999.-337 S.