автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Выразительные возможности игры слов в русском и немецком языках

Полный текст автореферата диссертации по теме "Выразительные возможности игры слов в русском и немецком языках"

На правах рукописи

МИРОНЕНКО Светлана Александровна

ВЫРАЗИТЕЛЬНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ ИГРЫ СЛОВ В РУССКОМ И НЕМЕЦКОМ ЯЗЫКАХ (СОПОСТАВИТЕЛЬНЫЙ АСПЕКТ)

10.02,20 - Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Краснодар - 2006

Работа выполнена на кафедре общего и славяно-русского языкознания Кубанского государственного университета

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук,

профессор

С.А. Мегентесов

доктор филологических наук C.B. Сндорков

кандидат филологических наук JI.B. Каратаева

Ведущая организация: Сочинский государственный университет

туризма и курортного дела

Защита состоится « » ноября 2006 г. в 9.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.101.08 при Кубанском государственном университете по адресу: 350040, г. Краснодар, ул. Ставропольская, 149, ауд. 231.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Кубанского государственного университета.

Автореферат разослан «. .» октября 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Ю.В. Баклагова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В конце двадцатого века в языкознании зародилось и начало интенсивно развиваться антропоцентрическое направление, поставившее в центр своих интересов не столько язык (с точки зрения закономерностей его внутреннего строения), сколько «человека говорящего», т.е. языковую личность, способную совершать речевые действия. Неограниченные возможности для творчества такой личности предоставил сменивший в 60—70 годы очередную культурную эпоху постмодернизм, неотъемлемым и характерным признаком которого стала языковая игра, интенсивно распространяющаяся в речевой действительности конца XX начала XXI веков.

Исследования языкорой игры и ее разновидностей в работах отечественных и зарубежных лингвистов получили иную направленность, обусловленную бурным развитием прагмалингвистики, когнитологии, психолингвистики, социолингвистики.

Актуальность настоящей работы обусловлена тем, что, несмотря на большое количество научных изысканий, посвященных игре слов, как частному случаю языковой игры, сопоставительные исследования данного феномена на современном этапе представляются достаточно редкими, а изыскания по сопоставлению в русском и немецком языках комплекса выразительных возможностей игры слов отсутствуют. В работе впервые дан сравнительно-сопоставительный анализ выразительных возможностей игры слов в русском и немецком языках, способов ее создания, проведено сопоставление переводческих возможностей русского и немецкого языков при передаче игры слов с исходного языка на переводящий.

Целью работы является сопоставительное исследование выразительных возможностей игры слов в русском и немецком языках, универсальных и характерологических особенностей способов ее создания, сопоставление переводческих возможностей русского и немецкого языков для выявления их эффективности в достижении полноценного перевода на основе анализа существующих способов передачи игры слов.

В соответствии с целью исследования определяются и конкретные задачи:

1) определить соотношение понятий «языковая игра», «игра слов», «каламбур»;

2) дать типологию игры слов в русском и немецком языках;

3) определить выразительные возможности игры слов в русском и немецком языках;

4) проанализировать и сопоставить средства создания игры слов в русском и немецком языках, а также особенности способов ее создания в сопоставляемых языках;

5) проанализировать способы передачи игры слов с исходного языка на переводящий в соответствии с видом игры слов в сопоставляемых языках;

6) обосновать случаи «непереводимости».

Объектом исследования послужила игра слов на русском и немецком языках в анекдотах, игра слов, используемая в поэзии^ молодежном сленге, газетном дискурсе, рекламном дискурсе, а также игра слов на английском языке, представленная в сказке Л. Кэрролла «Приключения Алисы в Стране Чудес» и ее переводах на русском и немецком языках.

Предметом исследования являются выразительные возможности игры слов, особенности создания игры слов в сопоставляемых языках, особенности способов передачи игры слов с исходного языка на переводящий, а также проблема «непереводимости».

Научная новизна диссертационного исследования заключается в комплексном исследовании и сопоставлении выразительных возможностей игры слов в русском и немецком языках, анализе и сопоставлении способов создания игры слов в обоих языках. Кроме того, впервые дается сопоставительный анализ переводческих возможностей сопоставляемых языков на основе семантико-структурных характеристик игры слов, контекста, а также с учетом экстралингвистических факторов.

Материалом исследования послужили русскоязычные и немецкоязычные тексты анекдотов, газет и журналов, поэтических сборников, словари молодежного сленга, тексты, представленные на интернетовских сайтах, сказка Л. Кэрролла «Приключения Алисы в Стране Чудес» на английском языке и тексты ее переводов на русском языке, выполненные Н. Демуровой и Б. Заходером, и немецком языке, выполненный А. Циммерманном. Общий объем проанализированных текстов составил 5000 единиц.

Теоретическая значимость научного исследования заключается в попытке общетеоретического анализа игры слов в плане выявления комплекса выразительных возможностей игры слов в разных типах дискурса (анекдотах в целях достижения комического эффекта, в поэзии — как средство достижения эстетического эффекта, рекламе — суггестивного воздействия, газетных текстах — как средство выражения концептуальных представлений социума, в дискурсах, создаваемых социально дифференцированными группами (молодежь) — как средство расширения знаний об окружающем мире, с одной стороны, и собственно языке, с другой. В диссертации дается сопоставительный анализ способов создания игры слов в русском и немецком языках, классификация способов трансляции игры слов с исходного языка на переводящий. Результаты работы могут быть использованы для дальнейших исследований игры слов в сопоставительном плане также и в других языках.

Практическая значимость исследования состоит в возможности использования его результатов в вузовской практике при чтении лекционных курсов по сравнительной типологии русского и немецкого языков, сопоставительной стилистике, спецкурсов по теории и практике перевода, интерпретации художественного текста, а также при составлении учебных и методических пособий и написании курсовых и дипломных работ.

В диссертационном исследовании были использованы такие методы, как сопоставительный анализ (описательно-аналитический, компонентный, переводческий, функциональный, обусловленный прагматической направленностью игры слов), синтез, сравнение. Последний метод является частью переводческого анализа, включающего в себя также типологический и трансформационный анализ.

Методологической основой работы послужили фундаментальные исследования по общему и сопоставительному языкознанию, функциональной стилистике, социолингвистике, психолингвистике, когнитивной лингвистике, прагматике, языковой игре, теории перевода, представленные трудами отечественных и зарубежных лингвистов (Н,Д, Арутюнова, К. Вагенкнехт, X. Вайс, В.В. Виноградов, JI. Витгенштейн, С. Влахов, И,Н, Горелов, К. Детеринг, A,JI. Зеленецкий, Е.А. Земская, М.В, Китайгородская, Л.К, Латышев, П.Ф, Монахов, Я.К. Никишин, Б.Ф. Поршнев, А. Потебня, В.Я, Пропп, Л, Райнерс, Л.А, Сазонова, В.З. Санников, К.Ф. Седов, 3. Теча, A.B. Федоров, С. Флорин, Ф. Хайберт, Ф, Хаусманн, Й. ХеЙзинга, Ю. Шультц, Э. Экхардт, М,Н. Эпштейн, Р. Якобсон и др.)

На защиту выносятся следующие положения:

1. Игра слов — стилистический оборот речи, обнаруживающий как общие для сопоставляемых языков черты, так и характерологические особенности способов его образования, способствующие порождению разного рода функциональных эффектов, обусловленных прагматической направленностью игры слов. Игрой слов являются также разного рода выразительные аномалии, возникающие вследствие осознанного нарушения нормы.

2. Выразительные возможности игры слов релевантны как для русского, так и для немецкого языков. Игра слов в сопоставляемых языках порождает аналогичные эффекты. Обнаруженные сходства эффектов обусловлены природой изучаемого явления. Различия в использовании средств для создания игры слов характеризуют отличительные черты языковых систем сопоставляемых языков и соответствующих содержащихся в игре слов явлений лингвокультурологического и общекультурного характера.

3. Специфика сопоставляемых языков обнаруживается в доминировании одних выразительных возможностей над другими, а также одних способов создания игры слов над другими в зависимости от типа дискурса и цели создания соответствующих приемов.

4. Общими для сопоставляемых языков являются используемые в игре слов узуальные и окказиональные средства и модели, а также словообразовательные процессы, применяемые для создания новых лексических единиц. Виды средств и моделей и степень участия словообразовательных процессов являются характерологической чертой сравниваемых языков, обусловленной системой этих языков,

5. Возможности сохранения игры слов текста оригинала в тексте перевода, а также возникновение ситуации «непереводимости» игры слов обусловлены как объективными (внутрилингвистическими и эк-

стралингвистическими) факторами сравниваемых языков, так и субъективными (зависящими от переводчика) причинами:

Апробация работы. Теоретические положения диссертации изложены в пяти опубликованных автором работах. Основные аспекты исследования докладывались и обсуждались на научно-практических конференциях молодых ученых Адыгейского государственного университета (Майкоп 2004, 2005), на международных научных конференциях «Язык и межкультурная коммуникация» (Майкоп 2004), «Язык, Культура. Коммуникация» (Волгоград 2006).

Цель работы и поставленные задачи определили содержание и структуру исследования. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во введении обосновывается актуальность, научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, формулируются основная цель и задачи, объект и предмет исследования, излагаются основные положения, выносимые на защиту, представляются также сведения о материале и методах исследования, результаты апробации материалов диссертационного исследования.

В первой главе «К определению понятий «игра», «языковая игра», «игра слов» рассматриваются основные теоретические положения, связанные с изучением феномена игры, языковой игры, игры слов, как частного случая последней, исследуются вопросы типологии игры слов в русском и немецком языках, рассматривается категория комического.

Игра — феномен, интерес к которому порождает многочисленные исследования ученых разных направлений со времен античности до наших дней (Платон, Ф. Шиллер, И. Кант, Й. Хейзинга, М.М. Бахтин, 3. Фрейд, Р. Барт, Ж. Делез, М. Фуко). Впервые теоретические положения об игре высказал Платон в своем проекте идеального государства. Он предопределил дальнейшее появление и развитие многочисленных трактовок и концепций игры, указав на ее двойственность, восходящую к учению о дуализме вещей и идей.

Феномен языковой игры является частным случаем игры. Впервые сравнение языка с игрой было представлено в работах по зарубежной лингвистики у Ф. де Соссюра, отечественной — A.A. Потебни. Предметом внимания стала шахматная игра, рассматриваемая как «система и правила» и «крайне специализированное мышление».

Создание теории игрового происхождения и функционирования языка принадлежит Людвигу Витгенштейну. Австрийский философ, логик, лингвист явился основоположником широкого толкования термина «языковая игра», согласно которому любой вид деятельности, связанной с языком, — игра. Существуют также узкие трактовки (Н.Д, Арутюнова, Т.А. Гридина, Е.А. Земская), по-разному определяющие языковую игру и, соответственно, выделяющие различные ее признаки в качестве основных.

Детерминированные прагматическим подходом, расширившим представление о языковых функциях и обусловившим появление иного взгляда на сущность языка, рассматривавшегося прежде как основное средство коммуникации и информации, исследования языковой игры перешли, как показывают обзор существующей лингвистической литературы, в русло когнитологии, металингвистики и теории коммуникации.

В контексте прагматики в качестве главного признака языковой игры ряд ученых называет ориентацию на создание эстетического, (обычно) комического эффекта, достигаемого разными способами.

В работах отечественных и немецких лингвистов последних десятилетий все большую значимость приобретает подход, при котором языковая игра понимается как осознанное нарушение нормы. Однако, не всякое целенаправленное нарушение нормы является языковой игрой (игрой слов). Другое необходимое условие языковой игры — передача метаязыковой информации. Это означает, что языковая игра, нарушая языковую норму, указывает реципиенту на определенные особенности языка.

С позиций когнитологии языковая игра рассматривается как семи-озис: порождение и понимание текста (и их предпосылки — когнитивные, лингвистические, мотивационно-психологические (Баранов 1997), исследуемые в свете понятий о декларативных и процедурных знаниях).

Игра слов является разновидностью языковой игры. Анализ работ в отечественной и немецкой лингвистике по рассматриваемому явлению позволил выдвинуть следующую рабочую дефиницию: игра слов — стилистический оборот речи, основанный на принципе смыслового объединения в одном контексте разных значений одного слова, однозвучности или подобия звучания при имеющемся смысловом различии; к игре слов относятся также разного рода выразительные аномалии, возникающие вследствие осознанного нарушения нормы. Функциональные эффекты игры слов обусловлены ее прагматической направленностью.

При существующем единстве мнений среди отечественных и немецких ученых относительно понимания игры слов как отдельного вида языковой игры существенные расхождения обнаруживают подходы лингвистов обеих стран к определению соотношения понятий «игра слов», «каламбур» и «намек». В отечественной лингвистике ставится вопрос о разграничении и отождествлен и и игры слов и каламбура, в немецкой — разграничении и отождествлении игры слов и намека. Мы придерживаемся позиции ученых, которые рассматривают каламбур как разновидность игры слов, широкое понимание которой включает практически любое фонетико-морфологическое экспериментирование со словом. В нашей работе «игра слов» и «каламбур» используются как синонимы в том случае, если обозначают явления, имеющие характеристики каламбура, определение которому дано в БЭС: «стилистический оборот речи или миниатюра определенного

автора, основанные на комическом использовании одинакового звучания слов, имеющих разное значение, или сходно звучащих слов или групп слов, либо разных значений одного и того же слова или словосочетания» (БЭС 1998). Случаи намеренного звукового сходства, разного рода аномальных языковых явлений рассматриваются нами как игра слов. Несмотря на близость семантических структур игры слов и намека, последний следует считать скорее разновидностью языковой игры, нежели приемом игры слов.

Как отечественные, так и немецкие лингвисты выделяют две группы игры слов. В качестве основы функционирования первой группы лежит принцип смыслового объединения в одном контексте разных значений одного слова (полисемия) и принципа однозвучности или подобия звучания при имеющемся смысловом различии (В.В. Виноградов, B.C. Виноградов, В.З, Санников, Хайберт, Хаусманн, Райнерс, Теча). В соответствии с последним принципом различают четыре вида игры слов, строящейся на основе: I) омонимии (совпадают фонетика и графика выражаемых сторон); 2) омофонии (фонетика совпадает, графическое оформление отличается); 3) омографии (графическое оформление одинаковое, фонетическое — разное); 4) паронимии (фонетика и графика при имеющемся отличии обнаруживают сходства). К последней группе относятся также парономатические явления (парономазия; слова с общей понятийно-логической соотнесенностью, или частичные паронимы; явления уподобления или выравнивания по звучанию компонентов).

Общим для вышеуказанных разновидностей является то, что если они непреднамеренно используются в тексте, то воспринимаются как стилистическая ошибка. При умышленном же употреблении речь идет об осознанном нарушении нормы, В немецком языке такого рода игра слов получила название комплексной текстовой игры (термин Хаус-манна) (игры, создающей текст). Лингвисты обеих стран разграничивают комплексную текстовую игру на две пары разновидностей: внутритекстовую — внешнетекстовую (разделение связано с тем, поймет ли реципиент комплексную текстовую игру только с помощью вне-языковых средств или же без них), и вертикальную — горизонтальную. При горизонтальной игре слов многозначный языковой знак появляется, по меньшей мере, два раза, сначала с одним своим значением, затем с другим. Вертикальная игра слов предполагает реализацию нескольких значений языкового знака, употребляемого один раз.

Вторую группу игры слов составляют языковые аномалии, которые не образуют комплексного текста, но могут участвовать в его создании. Термин «языковые аномалии» употребляют отечественные лингвисты. Удачным нам представляется немецкое обозначение данного понятия — «выразительные аномалии» (Ausdrucksanomalien) (Heibert 1993). Выразительные аномалии создаются при осознанном нарушении языковой нормы, поэтому возможность интерпретации и передача метаязыковой информации имеют особое значение. Данный вид игры слов является всегда внутритекстовым. В некоторых случаях

возможна, конечно, опора на внетекстовые средства. Однако даже без дополнительных пояснений они рассматриваются как нарушение нормы и, следовательно, как игра слов.

Выразительные аномалии делятся на два вида: контаминации и неологизмы, не имеющие места в системе языка. Последние представляют игру слов, основывающуюся на изменении плана выражения, посредством которого заполняются языковые лакуны. Такими неологизмами могут выступать, например, разного рода окказиональные словообразования в результате авторского словотворчества. Характерологические особенности в сопоставляемых языках обнаруживаются в способах создания неологизмов, обусловленных системой рассматриваемых языков.

Изучение игры слов предполагает освещение такой категории, как комическое, определение сущности которой представляет спектр различных взглядов и мнений ученых разных направлений. С позиции философии это противопоставление серьезного несерьезному, эстетики — безобразного, неприятного прекрасному, психологии — внезапная эмоциональная разрядка, лингвистики — непредсказуемость последующего звена в цепи речи, резкая смена в сознании человека значений слова и неожиданность восприятия двух значений.

Во второй главе «Выразительные возможности игры слов» рассматриваются функциональные эффекты, порождаемые игрой слов, в русском и немецком языках, проводится анализ и сопоставление наиболее характерных средств и способов создания игры слов в обоих языках, выявляются общие черты и основные различия механизмов, лежащих в основе действия исследуемого явления.

Среди выразительных возможностей игры слов в качестве доминирующих выделяются комические, обусловленные традиционно рассматриваемой стилистической целью — созданием комического эффекта, Однако не менее значимыми являются эстетические (поэтические) эффекты, коррелирующие с эстетической функцией языка, характеризующейся привлечением внимания к самой языковой форме, плану выражения. Наряду с вышеуказанными возможностями игра слов реализует также ряд других — когнитивных, импликативных, суггестивных, — связанных с ее использованием в политических и рекламных дискурсах, средствах массовой информации, повседневном словоупотреблении.

Как уже указывалось, комический эффект игры слов обусловлен непредсказуемостью того или иного звена в цепи речи и неожиданностью восприятия двух значений слова. Среди литературных жанров, в которых данные факторы выступают необходимым условием их существования, является, прежде всего, анекдот.

Общими для сопоставляемых языков являются механизмы, лежащие в основе построения лингвистических анекдотов (с использованием игры слов), В работе нами рассматриваются такие приемы, как неоднозначное понимание слов и фраз, основное и метафорическое прочтение слов и фраз (буквализация), обыгрывание явлений омони-

мии и омофонии, смешение языкового и метаязыкового контекстов, поскольку они являются наиболее частотными реализациями языковой игры, В качестве дивергентных признаков выступают языковые особенности обоих языков (образование множественного числа, изменение падежных окончаний, род), не позволяющих осуществить переводы на другой язык анекдотов, строящихся на основе обыгрывания омонимии и омофонии, смешения языкового и метаязыкового контекстов, например:

«Papi, ich muss mal unter drei Augen mit dir reden!»

«Du meinst wohl unter vier?»

«Nein, eins musst du zudruecken.»

Осуществить перевод данного анекдота на русский язык не представляется возможным, поскольку в нем обыгрывается фразеологическое единство unter vier Augen reden «разговаривать с глазу на глаз» (дословный перевод: «разговаривать при наличии четырех глаз»), в состав которого входит числительное четыре. Ребенок просит отца поговорить с ним, закрыв один глаз.

Другой из ведущих функций игры слов яаляется эстетическая. Игру слов можно охарактеризовать как одну из форм творчества, обладающей направленностью эстетического воздействия — доставить читателю (слушателю) эстетическое наслаждение. Эстетические возможности игры слов в наибольшей степени реализуются в поэтическом дискурсе. Игра слов посредством эффекта деавтоматизации восприятия текста привлекает внимание к самой форме слова, что, согласно Р. Якобсону, характеризует эстетическую (поэтическую) функцию языка.

В русской и немецкой поэзии используются различные способы создания игры слов. Общими для обоих языков являются обыгрывания многозначных и омонимичных слов, создание окказионализмов и паронимической игры слов, основанной на использовании префиксов и суффиксов. Существенное отличие составляет продуктивность применения в сопоставляемых языках тех или иных словообразовательных средств при создании окказиональных новообразований и паронимической игры слов.

Окказиональные образования носят индивидуальный характер, «поэтому «подвести» их под какой-то типовой способ бывает нередко трудно, а иногда и невозможно» (Е.А. Земская). Однако, если рассматривать «способ», как предлагает Е.А. Земская, в качестве термина, называющего обобщенное понятие, а не единичное, то окказиональное образование в русском и немецком языках можно систематизировать в плане словообразовательных средств, с помощью которых данные неологизмы создаются, поскольку при производстве нового слова автор так или иначе опирается на формально структурные модели. Общей и наиболее часто встречающейся моделью в русском и немецком языках является словосложение.

Типологическая модель словосложения представлена сложными словами классов имен существительных, прилагательных, глаголов и наречий в обоих языках. Данная модель лежит в основе создания од-

ной из разновидностей игры слов, представленной в русском языке контаминацией, например:

«Ох, какая же ты близкая и ласковая, Альпинистка моя скалоласковая!..» (В. Высоцкий) В немецком языке словосложение более продуктивно, чем в русском. Многосложное слово является характерологическим признаком немецких лексем. Рассматриваемая модель реализуется в виде трансформационных преобразований со словом (в данном случае сложным), при которых части слова могут меняться. Трансформационные преобразования составляют основу паронимической игры слов, например: Der Erbhofbauer Er hoffte einst, sein Erbhof, Der wuerde ein Erwerbhof; Doch wurd es nur ein Verderbhof, Und schliesslich wars ein Sterbhoß (Erich Weinert)

(Строитель наследственного крестьянского двора Мечтал в наследство полунить крестьянский двор, Мечтал сей дар он превратить в доходный двор, , Но загубил усадьбу — стал никчемный двор, И вот уж служит смертному ему он — кладбищем!) В эпиграмме «Строитель наследственного крестьянского двора» (Erbhof «Наследственный крестьянский двор в Германии 1933—1947 гг. переходил от отца к старшему сыну и не подлежал разделу») Ерих Вайнерт использовал окказионализмы с неизменяемым компонентом, композитом Erbhof состоящим из основы глагола erben «наследовать» и существительного Hof «двор», основа которого erb является также основой других глаголов, входящих в состав паронимов: Erwerbhof образовано из erwerben «приобретать, зарабатывать» и Erbhof; Verderbhof— из verderben «портить» и Erbhof, Sterbhof — из sterben «умирать» и Erbhof Перевод на русский язык не показывает игру слов оригинала. Сложные существительные исходного текста передаются конструкцией «прилагательное + существительное».

Наряду с контаминациями в русском языке и трансформационными преобразованиями со словом в немецком в качестве материала для построения паронимической игры слов используются такие словообразовательные средства, как префиксы и суффиксы. В сопоставляемых языках префиксация представляет одну из продуктивных словообразовательных моделей, участвующую в создании игры слов.

На приеме выделения префиксов могут строиться целые стихотворения в обоих языках. При этом обыгрываемые смыслообразующие морфемы получают дополнительные коннотации и изменяют значение образованных с их помощью лексем. В русскоязычной поэзии образцами произведений с использованием такого приема являются тексты песен В. Высоцкого,

В русском языке класс префиксов значительно многочисленнее, чем в немецком. Соответственно, типологическая словообразовательная модель представлена большим числом префиксальных слов в рус-

ском языке по сравнению с ненецким, насчитывающим всего восемь неотделяемых префиксов (be-, ge-, er-, ver-, zer-, ent-, emp-, miss-). Поэтому в русском языке существует больше возможностей для создания игры слов, основанной на обыгрывании приставок. В немецкоязычной поэзии использование префиксов в паронимической игре слов встречается реже. Тем не менее, игра данного вида представляется интересной, как в отношении формы, так и содержания.

Kriegen Войны

Schlechte Kunst ist Krieg erwecken, Плохое искусство —развязать войну, Schwere Kunst ist Krieg erstrecken, Сложное искусство — войну

распространить, Grosse Kunst ist Krieg erstecken. Великое искусство ~ войну

уничтожить.

В эпиграмме Фридриха фон Логау паронимы erwecken «развязывать», erstrecken «распространять», erstecken «уничтожать» имеют общую приставку er-, общее созвучие, являющееся частью корня, eck и окончание еп.

Согласно собранному фактическому материалу немецкие авторы чаще используют в игре слов паронимические дублеты с общими суффиксами и созвучными с ними буквосочетаниями, чем с приставками, Например, в стихотворении Рихарда фон Шаукаля «Zeitlichkeit» «Земная жизнь» паронимичными являются слова с равнозначными суффиксами -heil, -keit и лексемы Neid «зависть» и Widerstreit«столкновение, спор», корни которых созвучны с данными морфемами:

Zeitlichkeit Тщета

In allem Wissen Dunkelheit, Во всяком знанье — темнота;

in allem Haben Angst und Neid, во всякой страсти — маета;

in aller Macht Verworfenheit, во всякой вере — слепота;

in aller Liebe Widerstreit, во всякой власти — чернота;

in allem Hoffen Bangigkeit, на всех надеждах — тень креста;

in aller Lust Vergaenglichkeit, в довольстве — страх и суета;

in jeder Neige Bitterkeit: в любви — корысть и пустота

Dies, Mensch, ist deine Zeitlichkeit. Вот, человек, твоя тщета!

Среди приемов, использующих в основе игры слов явления ларо-нимии и парономазии, особое место занимает так называемый «словообразовательный куст» (термин Е.А. Земской). Все слова образуются от одной общей основы с помощью деривационных аффиксов либо содержат общий элемент. Классическим примером в русском языке является стихотворение Хлебникова «Заклятие смехом». В немецком языке данный прием также используется авторами. В отличие от примеров в русскоязычной поэзии в большинстве случаев паронимы в стихотворениях на немецком языке не являются окказионализмами. Окказиональным можно назвать их употребление, как, например, в следующей эппиграмме Енса Баггезена (Jens Baggese):

Kaspariade

Immer liebere, liebste Liebe! Je mehr du die Liebe

Liebst, je liebender liebt dein lieblich liebender Liebling!

Каспариада

Все более любимая, самая любимая любовь! Чем больше ты любишь,

Тем больше любит твой ласковый любящий любимый!

В эпиграмме обыгрываются слова с общей основой lieb: существительные Liebe «любовь»^ Liebling «любимец», глагол lieben «любить», прилагательное lieblich «ласковый», прилагательные в сравнительной степени liebere «более любимый» и превосходной liebste «самый любимый», причастие в сравнительной степени liebender «больше любящий».

Одинаково значимым в обоих языках является использование авторами графических средств, несущих определенную функциональную нагрузку. Так, в качестве эмфазы как в русском, так и в немецком языке, выступает капитуляция. Отличительной особенностью в немецком языке, для которого написание имен существительных с заглавной буквы является характерологическим признаком, эмфатическим средством, даже в большей степени, чем в русском капитуляция, будет служить использование на письме у существительных начальной прописной буквы. Замена заглавных букв на прописные — одна из характерных черт творчества представителей так называемой «конкретной поэзии», Эрнст Яндл (Emst Jandl), Ганс Магнус Энцен-сбергер (Hans Magnus Enzensberger), Ойген Гомрингер (Eugen Gomringer) экспериментируют над словом, предлагая читателю необычные формы, такие как, например, стихотворение Эрнста Яндла «mops otto» «Мопс Otto», построенное на обыгрывании паронимов, общим элементом в которых выступает гласный звук [о]:

Наряду с комическими и эстетическими возможностями все большее значение приобретает когнитивная функция игры слов, обусловленная структурным свойством фреймов — способностью своих терминалов присоединяться к другим фреймам. Взаимодействие терминалов ведет к смещению, искажению, а также наращиванию смысла. Разного рода семантическим изменениям подвергается традиционный словарный состав как русского языка, так и немецкого. Особое творчество в этом направлении наблюдается в молодежном сленге, поскольку, с одной стороны, молодежь свободна от клишеобразного мышления и богата фантазией, и, с другой, пытаясь отграничить себя от остального социального мира, формирует свое языковое пространство, нарушая общепринятые языковые нормы.

Многочисленную группу в сравниваемых языках представляют слен-гизмы, в семантике которых присутствует один из признаков денотата. При этом обычная, свойственная для данного предмета, явления и т.п. номинация и заменяющее ее сленговое новообразование не обнаруживают фонетического сходства, например, в русском языке кран означает «молодой человек высокого роста», в немецком й/шшг — «сам-

mops otto ottos mops trotzt otto: fort mops fort ottos mops hopst fort otto: soso

мопс отто

мопс отто туп отто: пшол мопс мопс отто шмыг прочь отто: то-то

патичные, привлекающие девушки», В немецком языке в отличие от русского семантическому изменению могут быть подвержены и выступать в роли сленгизмов местоименные наречия, в образовании которых участвуют предлоги, либо предлоги самостоятельно. В некоторых случаях прослеживается семантическое совпадение (хоть и в минимальной степени) новообразований и наречий, и предлогов. Например, выражение drauf haben означает «быть толковым, находчивым», Если, например, говорят Er hat gute Witze drauf, то подразумевают, что человек способен сам придумать какую-то шутку, а не использовать уже готовую. Drauf sein имеет и другое значение. Выражение используется при описании поведения человека. Вопрос «Wie ist der drauf?» означает «Как же он себя ведет ?»

Другую многочисленную группу сленгизмов в сопоставляемых языках составляют номинации, образованные на основе заимствований из других языков, чаще всего английского. Появление новых номинаций осуществляется двумя способами, В первом случае английское словооснова переносится в русский и немецкий языки в его буквальном звучании, подвергаясь соответствующим нормам переводящего языка морфологическим и словообразовательным преобразованиям, например: лукнуть, пролукать, полукать — от английского to look «посмотреть, заглянуть»; немецкий глагол chillen, образованный от английского прилагательного chill «расхолаживающий» у является синонимом немецких глаголов sich ausruhen, sich entspannen «отдыхать, расслабляться

Вторую группу составляют сленгизмы, образованные на основе поморфемного перевода с английского языка на русский и немецкий, например: междумордие, междурожа — «интерфейс»; мелкомягкие — «система Microsoft»'> первый компонент немецкого композитума Kuehlturm состоит из прилагательного kuehl «холодный» — от английского cool «холодный» — и немецкого существительного Turm «башня» и имеет два значения: 1) помещение, в котором можно купить напитки; 2) человек, который постоянно мерзнет. Поморфемный перевод с одного языка на другой близок приему калькирования.

Образование расширенного понятия либо понятия с меткой сущностной характеристикой и комическим эффектом происходит при создании новых аббревиатур и одновременной их расшифровкой в русском языке. В немецком языке те же самые процессы осуществляются при иной расшифровке уже имеющихся аббревиатур. В результате переосмысления аббревиатуры приобретают коннотации, связанные с характерными свойствами и качествами обыгрываемого денотата: ЛДПР — «Люблю Дурачить Простых Ребят»; Anderes Wort fuer einen erfolgreichen Verkaeufer: Andrea. (Успешного продавца можно назвать другим словом: Андреа), Немецкий глагол, использующийся в разговорной речи, andrehen «всучить, навязать по высокой цене» коррелирует с именем Andrea.

В наиболее концентрированной форме когнитивные возможности игры слов в сопоставляемых языках проявляются при контаминациях. В современном обществе данный вид словотворчества становится до-

статочно продуктивной моделью языковой игры. Наиболее распространенным является случай, когда в новообразовании оба исходных слова представлены хотя бы одним элементом, являющимся общим для них, например, в немецком окказионализме Diletalent «дилетантский талант»> состоящим из Dilettant «дилетант» и Talent «талант» соединительным элементом является буквосочетание ta.

Общей чертой в сопоставляемых языках является то, что в течение последних десятилетий в современной прессе как России, так и Германии, наблюдается использование в контаминированных новообразованиях иностранных слов, которые либо транскрибируются на русский, соответственно, немецкий язык, либо входят в состав окказионализма в оригинале. Значительное различие составляет количественное исполнение. В русскоязычной прессе число контаминаций данного вида больше, нежели в немецкоязычной.

При использовании иностранного слова в составе родного (русского, немецкого) речь идет не просто о конта ми нациях. На окказионализм накладывается буквальное прочтение иностранной лексемы, которая в этом случае приобретает самостоятельную значимость. Так, например, в заголовке статьи «Научнет — сеть для самых умных», контаминация научнет состоит из прилагательного научный и английского заимствования riet «сеть». Номинация использована для названия новой коммуникационной сети. Значения обоих составляющих дают представление о назначении нового канала связи. Использоваться он будет в научных учреждениях, для передовых исследований которых необходимы коммуникационные системы, чьи пропускные возможности в десятки и сотни раз превышали бы возможности современного интернета.

Следующая часть исследования посвящена импликативным возможностям игры слов. Несмотря на то, что между импликативными и когнитивными возможностями трудно провести границу, поскольку и познание, и переосмысление, и дополнительные импликативные нагрузки лексем присутствуют в обоих случаях, разделение возможно. В качестве основного признака, лежащего в основе разграничения игры слов по функциям, следует рассматривать частотность употребления переосмысленных новообразований. Сленгизмы представляют собой слой лексики, которой пользуется часть социума на протяжении определенного времени.

Игра слов с присущими ей импликативными возможностями имеет окказиональный характер и может нести импликации, связанные с концептуальными представлениями социума, составляющими часть картины мира, существующей в коллективном сознании данной лин-гвокультурной общности. При этом во времена «перелома» истории игра слов может актуализироваться большей частью общества и становиться средством выражения существующих настроений, установок, ожиданий, связанных с происходящими событиями.

Глобальными общественными изменениями конца двадцатого века, которые, как указывала мировая пресса, «потрясли мир», и которые

не могли не найти отражения в языке, стали распад СССР и объединение Германии.

В качестве общей лексической единицы, обозначающей социальные изменения, происходившие в 1991 году в обоих государствах, использовалось слово поворот, Лексема поворот стала ключевой, как в языковой действительности жителей бывшего СССР, так и в речи жителей Германии. Однако смысловая нагрузка данного слова значительно отличалась при его использовании населением обеих стран. На территории бывшего Советского Союза поворот означал «распад государства», Германии — «гобъединение».

Кризисная обстановка в стране привела к антиконституционному ПУТЧу (так была названа попытка военного переворота) и развалу Союза. О провале ПУТЧа сообщали все газеты, в том числе и «Правда» (в то время газета центрального органа КПСС). Газетные заголовки пестрели игрой слов, которую редакторы выбрали в качестве эффективного средства выражения своей позиции. Так, в названии стихотворения Н.Энтелиса, опубликованного в газете «Правда» использована игра слов, основанная на таком явлении, как парономазия (намеренное сближение звуков): «Переворот — от ворот поворот», а в заголовке статьи в «Литературной газете» лексема поворот употребляется с паронимом переворот: «Переворот?Поворот».

Процесс объединения двух могущественных государств Центральной Европы ФРГ и ГДР (начальный период длился с октября 1989 по март 1990 годов), который можно было бы рассматривать как смену культурной парадигмы, породил множество скрытых смыслов, закодированных в игре слов. Доказательством этому может служить уже тот факт, что чрезвычайно важный этап в истории одного народа (ГДР перестала существовать как государство) мог бы получить иную номинацию, нежели чем Wende «перемена, поворот»: Zerfall der DDR «развал, распад ГДР», Gesellschaftlicher Umbruch «общественный перелом», Aufbruch der DDR «уход ГДР», Oktober/Novemberrevolution «Октябрьская/ Ноябрьская революция», sanfte Revolution «бархатная революция», erste vollendete deutsche Revolution «первая законченная немецкая революция». Wende — безусловно, эвфемизм, использование которого нивелирует проблемы, как политические, так и социально-психологические, связанные с распадом ГДР и образованием единого государства ФРГ вместе со всеми вытекающими последствиями. (После объединения развитая рыночная экономика ФРГ сделала восточно-немецкие предприятия неконкурентоспособными. Следствием чего явился чрезвычайно высокий рост безработицы, материальное неблагополучие восточных немцев (по сравнению с западными). Отсюда социально-психологический дисбаланс как результат неосуществленных ожиданий и возлагавшихся надежд на лучшую жизнь).

«Rede — Wendungen in «Wende Reden» — так обозначила содержание своей коллекции изречений немцев во время многочисленных протестов и демонстраций Барбара Вотяк (Barbara Wotjak). Само название книги основано на игре слов: «Redewendungen» переводится как «обо-

роты речи, выражения», написанное же через дефис «Rede- Wendungen» можно трактовать как изменения, перемены в речи» либо как «речи, произносимые во время происходящих перемен». Такое же значение имеет и словосочетание « Wende-Reden».

В печатной российской прессе, отражавшей события того времени, представлена игра слов разного вида. Наиболее часто встречается обыгрывание полисемичных и лексем. В немецких печатных изданиях игра слов отсутствует, используется только лексема Wende «поворот» в различных словосочетаниях, как, например, в заголовке газеты «Frankfurter Rundschau» — «Франкфуртер Рундшау»: Vor *Wende'Kampf in der SED-Spitze «Перед борьбой, связанной с переменами, в верхушке СЕПТ (Социалистической единой партии Германии)».

Рассматривая иную сферу использования игры слов, а именно, речь демонстрантов, в русском и немецком языках обнаруживается совершенно иная тенденция, нежели чем игра слов в прессе. В отечественной лингвистике отсутствуют какие-либо письменные источники, зафиксировавшие данное явление во время митингов и демонстраций, нет также сведений и на интернетовских сайтах. В немецкоязычной литературе речь и лозунги демонстрантов нашли отражение (прежде всего, в книге Барбары Вотяк).

В данной главе нами также рассматриваются такие возможности игры слов, как суггестивные. Под суггестивным употреблением языка понимается воздействие на психику и сознание реципиента с целью изменения его в желаемом для автора текста направлении. В работе игра слов исследуется в ее суггестивной функции в рекламном дискурсе на русском и немецком языках, поскольку, во-первых, в современном медиаобществе, как России, так и Германии, реклама занимает все более важное место, во-вторых, именно в рекламных текстах наиболее ярко демонстрируются суггестивные возможности рассматриваемого явления. В концентрированном виде игра слов содержит необходимые элементы рекламного текста. Необычайностью формы она одновременно вызывает внимание, интерес и, самое главное, занимая сознательную часть сознания реципиента, позволяет суггес-тору пропустить бесконтрольно часть внушаемого, добиваясь тем самым поставленной цели — продажи рекламируемого товара.

Обыгрывание многозначности является одним из ведущих механизмов создания игры слов в языке русской и немецкой рекламы. Одним из значений полисемичной лексемы может быть метафоричное. Являясь средством словесной образности, метафора не только называет денотат и формирует смысл, но и благодаря способности «выражать субъективное отношение и придавать смыслу чувственный облик» (Каратаева), предоставляет возможность изменения ракурса рассмотрения рекламируемого товара и убеждения в необходимости его приобретения.

НОВИНКА FOREVERSTRONG + IRON

СТОЙКОСТЬ И СИЛА + ЖЕЛЕЗО

Адская стойкость крепких ногтей. Это железно!Будь смелей. Фирма MAYBELL1NE предлагает лак для ногтей, отличающийся от других

видов лака содержанием, в состав которого входит дополнительно химический элемент — железо. Железо, с одной стороны, укрепляет ногти и, другой, повышает стойкость лака. Выражение «Это железно!» реализует метафорическое значение (верно, точно, без обмана, эффективно) и прямое (обогащенный железом лак, предотвращающий ломкость ногтей).

Schuetzen Sie Ihr Kapital,

Den Passai erhalten Sie ab sofort mit zwei Kopfairbags als Sonderausstattung. Sie schuetzen sowohl die Passagiere auf den Vordersitzen als auch die im Fond... «Берегите Ваше богатство. Пассат Вы получите немедленно с двумя подушками безопасности, прилагающимися дополнительно. Вы сможете уберечь как пассажиров на переднем сиденье, так и на заднем...» Реклама автомобиля марки «Passat» фирмы «Volkswagen» использует полисемичность лексемы Kapital «капитал», реализация переносного значения которой обусловлена последующим контекстом. Самым главным состоянием и богатством является не наличие дорогой по цене, и тем самым представляющей ценность машины, а человеческая жизнь.

Общим признаком рекламных текстов на русском и немецком языках являются графические средства, использующиеся в функции дополнительного привлечения внимания и суггестивного воздействия — капитуляция и выделение цветом. Заглавными буквами может быть написан весь рекламный слоган в обоих языках. Характерной чертой в русскоязычных рекламных текстах выступает капитуляция отдельных частей лексемы. Рекламодатели Германии предпочитают использование заглавных букв во всем слове. В рекламе на немецком языке, в отличие от рекламных текстов на русском языке, отдельные части слова выделяются чаще цветом, нежели заглавными буквами,

В третьей главе «Передача игры слов при переводе» рассматриваются возможности трансляции игры слов на иностранный язык,

В современном переводоведении основным признаком и условием существования перевода является эквивалентность. Данное понятие трактуется лингвистами по-разному, в зависимости от положенных в основу теории главных определяющих признаков.

Сторонники формального соответствия ставят целью перевода сохранение в переводном тексте (ПТ) всех элементов исходного текста (ИТ) без учета выполняемой ими функции.

Передача всех существенных элементов содержания с соблюдением норм переводящего языка (ПЯ) является главным критерием эквивалентности в концепции нормативно-содержательного соответствия (Л.С, Бархударов). Отличительными качествами полноценного (адекватного) перевода A.B. Федоров и Я.И. Рецкер называют исчерпывающую передачу (смыслового) содержания исходного текста равноценными средствами.

Ряд исследователей (J1.K, Латышев, А.Д. Швейцер) рассматривают понятие эквивалентности в коммуникативно-прагматическом аспекте. Согласно данному подходу эквивалентность определяется не равенством формальных особенностей ИТ и ПТ, а тождеством комму-

никативного эффекта, производимого данными текстами на реципиентов исходного языка (ИЯ) и ПЯ,

При переводе игры слов на иностранный язык наибольшую значимость получает концепция Л,К, Латышева, согласно которой эквивалентность представлена двумя видами: функционально-содержательная, когда в тексте ПЯ воспроизводится одновременно и функция, и содержание ИТ, и функциональная, когда передается лишь функция ИТ, В данной теории эквивалентность определяется с позиции цели коммуникации, то есть того, ради чего коммуникация осуществляется, Такой подход обосновывает те случаи, когда игра слов, которая должна быть сохранена в ПТ, не переводится, а создается на языке перевода в соответствии с контекстом произведения. Функциональный подход оправдывает также использование приема компенсации каламбура иными языковыми средствами в другом, отличном от оригинала, месте.

Выбор способов передачи игры слов на другой язык зависит, прежде всего, от того, чем она является: 1) оборотом речи, то есть элементом данного текста; 2) самостоятельным произведением (анекдотом, шуткой, эпиграммой); 3) заголовком (рекламных слоганов, газетных и журнальных статей, рассказов, пьес и т.п.).

Если игра слов — часть целого, то ее перевод обусловлен связью с контекстом и зависимостью от него. Игра слов в анекдотах не связана с контекстом целого произведения, что предполагает иной подход к ее переводу. Способы передачи игры слов, используемой в заголовках, рекламных слоганах, в которых сконцентрированы главная идея и содержание произведения, будут отличаться от способов передачи в предыдущих случаях.

При передаче игры слов в художественном произведении на другой язык действия переводчика направлены на поиск прямого соответствия в ПЯ. Если эквивалент не удается подобрать, то обычно создается аналогичный каламбур, подобный оригиналу. Если же оба вышеназванных варианта применить невозможно, то для сохранения необходимого в соответствии с узким контекстом коммуникативного эффекта (прагматического воздействия) на ПЯ создается другой каламбур иными языковыми средствами. В этом случае, в зависимости от основы создания игры слов, переводчик прибегает к переводческим трансформациям, среди которых ведущее место по частоте применения принадлежит замене и компенсации.

Для анализа переводческих возможностей сопоставляемых языков в художественном произведении нами была выбрана сказка Л, Кэрролла «Приключения Алисы в Стране Чудес», написанная на английском языке, и ее переводы на русском и немецком языках, выполненные Н. Демуровой и Б. Заходером (русский язык) и А. Циммерман-ном (немецкий язык).

Примеры игры слов, встречающиеся в сказке, можно разделить на две группы, в зависимости от основы ее порождения, К первой группе относятся каламбуры, возникающие в результате обыгрывания мно-

гозначности слов, омонимов и омофонов, В литературе данный вид игры слов получил название «лексические каламбуры» (С. Влахов, С. Флорин). Во вторую группу входят каламбуры фразеологические, образующиеся с помощью различных лексико-грамматических трансформаций устойчивого словосочетания-основы.

Полисемия и омонимия являются семантическими универсалиями, представленными в английском, русском и немецком языках. Многозначные английские слова, как правило, имеют эквиваленты в ПЯ. Поэтому создание равноценного тексту оригинала перевода возможно и на русском, и на немецком языках.

Несмотря на родство трех рассматриваемых языков, каждый из них обнаруживает свои особенности, которые влияют на перевод и проявляются в переводе. Поэтому в некоторых случаях в ПТ обоих языков используется игра слов, аналогичная оригиналу. Термины «эквивалент» и «аналог» не являются абсолютными синонимами. Эквивалент означает равнозначие чему-либо, аналог — подобие.

Равноценная оригиналу игра слов в ПТ не всегда является обязательно эквивалентной или аналогичной. Иногда переводчики применяют другие способы ее передачи. В таких случаях речь идет о применении разного рода замен или компенсаций.

Компенсация — это способ перевода, при котором элементы смысла, утраченные при переводе единицы иностранного языка в оригинале, передаются в тексте перевода каким-либо другим средством. Воспроизведение утраченного при переводе смысла происходит в месте текста, отличающегося от оригинала, но тем не менее достигается желаемый эффект воспроизведения содержания оригинала в целом и его прагматической установки.

Замена в ПТ игры слов оригинала другим ее видом либо компенсация — наиболее востребованные приемы при передаче на ИЯ омонимических каламбуров в обоих сопоставляемых языках.

Примечательной в этом отношении является десятая глава, в которой Н. Демурова в ПТ изменяет смысловое содержание диалога между Алисой, черепахой Квази и Грифоном. Л. Кэрролл использует омонимию слов whiting «мерлан» и whiting «белый крем для обуви». Русская переводчица обыгрывает название другой рыбы — «трески», созвучное с существительным треск.

Англ. «Do you know why it's called a whiting?»

«I never thought about it,» said Alice. «Why?»

«It does the boots and shoes,» the Gryphon replied very solemnly

(L. Carroll).

Русск. <... > Знаешь, почему ее называют треской?

— Я никогда об этом не думала, — ответила Алиса. —Почему ?

— Треску много, — сказал значительно Грифон (Пер. Демуровой).

Далее автор произведения обыгрывает омонимы: 1) sole — рыба

«морской язык» и 2) подошва. Слово eel [i:l] «угорь» созвучно лексеме heel [hi:l] «каблук». Одинаково звучат и существительные porpoise ["peipss] «бурый дельфин, морская свинья» и purpose [pe:pdsj «цель, намерение».

«And what are they made of?» Alice asked in a tone of great curiosity.

«Soles and eels, of course,»

«why, if a fish came to me, and told me he was going a journey, Ishould say *With what porpoise?»

«Don't you mean 'purpose?*» said Alice, (L. Carroll),

H, Демурова компенсирует в ПТ отсутствие каламбуров другим видом игры слов, изменяя контекстуальное содержание отрывка. Переводчица вводит названия разных рыб и обыгрывает их, используя ложную этимологию: Треска называется так, потому что от нее много треску, Суданок — потому что судачит, Щука — щучит, Сом — сомневается.

А. Циммерманн из всех вышерассмотренных каламбуров сохранил только один. Все остальные, а также часть текста на немецком языке вообще не воспроизведены. Автор перевода использует частичное звуковое сходство композита Weissfisch «елец» (состоящего из двух лексем weiss «белый» и Fisch «рыба») и глагола wissen «знать», стоящего в третьем лице, единственном числе, настоящем времени:

«Weiss du, warum die Weissfische Weissfische heissen?»

«Ich habe darueber noch nicht nachgedacht», sagte Alice. « Warum ?»

«Weil», sagte der Greif mit tieferer, feierlicher Stimme, «weit man so wenig von ihnen weiss.» (Пер. А, Циммерманна),

Игра слов, основанная на обыгрывании созвучных семантически дифференцированных слов, представляет, возможно, один из самых сложных для воспроизведения на ПЯ приемов. В данном виде каламбуров компоненты внутрилингвистического значения, являющиеся коммуникативно-важными, доминантными в ИТ, отражают семантические связи единиц словарного состава языка, которые отличаются от таковых в ПЯ. Поэтому в большинстве случаев тексты переводов содержат аналогичную оригиналу игру слов либо каламбур другого вида, максимально приближенные референциально и коннотативно к каламбурам оригинала,

В следующих примерах для сохранения игры слов оригинала (обыгрывание омофонов и создание ложной этимологии) переводчики создают окказиональную омофонию:

Англ. «We called him Tortoise because he taught us,» (L. Carroll).

Одинаково произносятся существительное tortoise fto:tas] «сухопутная черепаха» и глагол taught «учить, обучать» с личным местоимением в объектном падеже us «нас» ['to;t as].

Русск. — Учителем у нас был старик Черепаха. Мы звали его Спрути-ком.

— Зачем же вы звали его Спрутиком, ~ спросила Алиса, — если на самом деле он был Черепахой?

— Мы его звали Спрутиком, потому что он всегда ходил с прутиком, — ответил сердито Черепаха Квази. (Пер. Демуровой).

Н, Демурова обыгрывает созвучные окказиональное имя собственное Спрутик и существительное прутик с предлогом с.

Нем, «Warum nanntet ihr sie Fraeulein Schaltier?», fragte Alice.

« Weil sie uns jeden Tag ausschalt natuerlich», sagte die falsche Schildkroete aergerlich...» (Пер. А. Циммерманна).

В переводе использован окказионализм, состоящий из созвучной основе глагола ausschalten «исключать» морфемы Schal и существительного Tier «животное». В отличие от ИТ и ПТ на русском языке черепаха у А. Циммерманна женского рода.

Игра слов, построенная на фразеологической основе, имеет ряд особенностей. Поэтому способы ее передачи на ИЯ отличаются от способов передачи лексической игры слов, хотя довольно часто в основе построения фразеологического каламбура участвуют единицы лексического уровня, например, при обыгрывании одного из компонентов устойчивого словосочетания. В ПТ необходимо сохранить переносное и прямое значения фразеологического единства (ФЕ), воспринимаемых одновременно вследствие трансформаций (разрушения формы и/или содержания ФЕ), а также комический эффект, часто связанный с эффектом неожиданности.

Трансляция игры слов фразеологических каламбуров осуществляется по трансформационной модели перевода, опирающейся на способ преобразования устойчивого словосочетания в каламбур. Для адекватной передачи на ИЯ фразеологической игры слов необходимо знать тип ФЕ и способ его преобразования в игру слов на языке оригинала. Следующий этап перевода предполагает поиск эквивалентного или аналогичного ИТ устойчивого словосочетания на ПЯ и проведение с ним таких же преобразований, какие были осуществлены автором ИТ.

Исследование способов трансляции фразеологической игры слов в сопоставляемых языках показало, что каламбур оригинала может быть передан в ПТ эквивалентной игрой слов (ФЕ в ПЯ подвергалось таким же изменениям как и ФЕ оригинала), функциональным аналогом (использовалось устойчивое словосочетание, являющееся контекстуальным синонимом переводимой устойчивой единицы), другим видом игры слов (например, эквивалентное оригиналу ФЕ сохраняется в ПТ, не подвергаясь, однако, структурно-семантическим трансформациям, осуществленным в ИТ, и используется обыгрывание значений лексемы, одно из которых является фразеологическим), компенсацией.

Одним из способов передачи игры слов может являться калькирование, «Калькирование — способ перевода лексической единицы оригинала путем замены ее составных частей — морфем или слов (в случае устойчивых словосочетаний) — их лексическими соответствиями в ПЯ» (В.Н, Комиссаров), При применении данного способа перевода, текст на ПЯ нельзя признать полноценным, так как исчезает игра слов, а вместе с ней и прагматическая цель стилистического приема. Однако такой способ может иметь место при переводе, если в ФЕ оригинала отражены реалии того народа, на языке которого создано данное устойчивое словосочетание. Н, Демурова прибегает к такому способу при передаче на русский язык английской поговорки: A cat may look at a king «Смотреть ни на кого не возбраняется», которая озна-

чает, что есть вещи, которые люди низкого социального положения могут делать в присутствии высшего. JI. Кэрролл использует фразеологическое сочетание в качестве основы игры слов. Привычное употребление поговорки сталкивается с контекстуальным, дающим разложение ФЕ, Компоненты паремии cat «кот» и king «король» реализуют основные значения в свободном словосочетании:

«Don *t be impertinent,» said the King, «and don 7 look at me like that!» He got behind Alice as he spoke.

«A cat may look at a king,» said Alice. «I've read that in some book, but I don't remember where.» (L, Carroll),

H. Демурова дословно переводит пословицу. Содержание сохраняется, но исчезает игра слов:

— Не смей говорить дерзости, ~ пробормотал Король. — И не смотри так на меня.

И он спрятался у Алисы за спиной.

— Котам на королей смотреть не возбраняется, — сказала Алиса.

Поскольку реципиенту, владеющему русским языком, может быть

не знакома английская пословица, содержащая информацию о реалиях английского социума, переводчица в подстрочном комментарии указывает на ее существование и объясняет смысл.

Текст сказки на немецком языке не содержит игры слов. Утрачено фактическое содержание пословицы. Автор перевода не дает каких-либо подстрочных комментариев.

Отдельно следует обозначить варианты, когда игра слов любого вида в ПТ не сохраняется. Объективными причинами «непередачи» игры слов на ИЯ могут являться внутрилингвистические особенности рассматриваемого приема, а также национальный фольклор, национальные литературные ассоциации, положенные в основу каламбура, и другие экстралингвистические факторы. Субъективные причины связаны с тезаурусом переводчика, его творческим подходом и мастерством. В плане «невоспроизведения» игры слов оригинала в ПТ перевод немецкого автора характеризуется большим числом случаев «непереводимости», чем переводы, сделанные Н. Демуровой и Б. Заходером.

При передаче игры слов, лежащей в основе анекдота, переводчик сталкивается с большими трудностями, чем при трансляции игры слов, имеющей место в художественном произведении. Так, рассматривая анекдоты с позиции идеоэтнической и универсальной значимости, можно обнаружить, что некоторые из них могут быть поняты только в контексте того языка, на котором они были созданы, и утратить свой смысл при попытках перевода на другие языки. Часть анекдотов может претендовать на универсальную значимость, поскольку обнаруживается в разных языковых культурах и часто восходит к архаическому прошлому.

К группе «труднопереводимой» игры слов относятся анекдоты, в основе построения которых действуют следующие языковые механизмы: обыгрывание полисемичных лексем; обыгрывание неоднозначно понимаемых предложных конструкций; обыгрывание неоднозначно

понимаемого языкового выражения в смешении языкового и мета-языкового контекстов; использование случайной омонимии и фонетических созвучий разных слов и выражений; обыгрывание фразеологических оборотов; использование приемов «народной этимологии»; использование окказионализмов, например:

«Kennst Du den Unterschied zwischen Beamten und Froeschen ? Da gibt 's keinen Unterschied. Beide sitzen rum, blasen sich auf und warten auf die Muecken».

В данном анекдоте общее между лягушками и служащими выражается через полисемичные глагол sich blasen и существительное Миеске. В разговорной речи глагол blasen «надувать (шар, щеки и т.п.)» используется с возвратным местоимением sich в отношении к человеку, который преувеличивает представление о себе, чтобы поразить других своим значением. Существительное Миеске также полисемично. В единственном числе употребляется как нормированные лексемы «комар, мошка», во множественном Muecken — разговорное слово «деньги», В переводе на русском языке игра слов невоспроизводима, т.к. многозначные слова, обыгрываемые в немедком анекдоте не имеют соответствующих эквивалентов в русском языке. Тем не менее анекдот можно перевести, сохранив содержание:

«Какая разница между служащими и лягушками? Никакой. В то время как лягушки ждут с надутыми щеками (mit aufgeblasenen Backen) комаров, служащие сидят, делают важный вид и ждут своих денег.»

В большинстве случаев игра слов в анекдоте является невоспроизводимой в ПЯ, Поэтому при переводе на другой язык анекдота, содержащего «невоспроизводимую» игру слов, реципиенту необходимо объяснить его смысл и основу порождения комического эффекта в сносках, если он фиксируется письменно, или устно, в случае использования его в разговоре,

В заключении в обобщенной форме излагаются результаты проведенного исследования.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

1. Омонимия как источник игры слов в сказке JÏ. Кэрролла «Приключения Алисы в Стране Чудес» и ее реализация в переводах на русском и немецком языках // Наука. Образование. Молодежь: Материалы II региональной научной конференции молодых ученых АГУ (10-11 февраля 2005 года). - Майкоп: изд-во АГУ, 2005. - С. 322-324.

2. Передача игры слов при переводе // Наука. Образование. Молодежь: Материалы II региональной научной конференции молодых ученых АГУ (10—11 февраля 2005 года). — Майкоп: изд-во АГУ, 2005. — С. 324-328.

3 Метафора в анекдоте//Язык и межкультурная коммуникация. Международный лингвистический журнал № 2. — Майкоп: изд-во АГУ. » 2004. - С. 77-79.

4. Некоторые аспекты игры слов в рекламе // Материалы III Всероссийской научной конференции молодых ученых «Наука. Образова-

ние. Молодежь» (3—4 февраля 2006 года). — Майкоп: иэд-во АГУ, 2006. - С. 247-252,

5, Импликативные возможности игры слов //Язык. Культура. Коммуникация [Текст]: материалы Международной научной конференции, г. Волгоград, 18—20 апреля 2006 г.: в 3 ч. Ч. 1. — Волгоград: Волгоградское научное издательство, 2006, — С. 311—314.

6. Передача на иностранный язык игры слов, основанной на обыгрывании фразеологического единства // Экологический вестник научных центров черноморского экономического сотрудничества. Приложение № 2: Дискурсивное пространство: эволюция и интерпретации. - Краснодар, 2006. - С. 106-109.

МИРОНЕНКО Светлана Александровна

ВЫРАЗИТЕЛЬНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ ИГРЫ СЛОВ В РУССКОМ И НЕМЕЦКОМ ЯЗЫКАХ (СОПОСТАВИТЕЛЬНЫЙ АСПЕКТ)

Автореферат

Подписано б печать 12.10.2006 г. Формат бумаги 60x84/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл.печ. л. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ № 563. ООО «Качество», 385000, г. Майкоп, ул. Крестьянская, 221/2, тел: (8772) 57-09-92.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Мироненко, Светлана Александровна

Введение.

Глава 1. К определению понятий "игра", "языковая игра", "игра слов"

1.1. Языковая игра как частный случай социально-когнитивного феномена "игра".

1.2. Игра слов как разновидность языковой игры.

1.3. Типология игры слов в русском и немецком языках.

1.4. Категория комического.

1.5. Выводы по главе.

Глава 2. Выразительные возможности игры слов.

2.1. Комические эффекты, реализуемые игрой слов.

2.2. Эстетические эффекты, реализуемые игрой слов.

2.3. Когнитивные возможности игры слов.

2.4. Импликативные возможности игры слов.

2.5. Суггестивные возможности игры слов.

2.6. Выводы по главе.

Глава 3. Передача игры слов при переводе

3.1. Современные концепции трансляции игры слов.

3.2. Передача игры слов в художественном произведении.

3.2.1. Передача на иностранный язык каламбуров, построенных на основе полисемии.

3.2.2. Передача на иностранный язык омонимических каламбуров.

3.2.3. Передача на иностранный язык омофонической игры слов.

3.2.4. Передача на иностранный язык игры слов, основанной на обыгрывании фразеологизмов.

3.3. Передача на иностранный язык игры слов в анекдотах.

3.4. Выводы по главе.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Мироненко, Светлана Александровна

В конце двадцатого века в языкознании зародилось и начало интенсивно развиваться антропоцентрическое направление, поставившее в центр своих интересов не столько язык (с точки зрения закономерностей его внутреннего строения), сколько "человека говорящего", т.е. языковую личность, способную совершать речевые действия. Неограниченные возможности для творчества такой личности предоставил сменивший в 60-70 годы очередную культурную эпоху постмодернизм, неотъемлемым и характерным признаком которого стала языковая игра. Выйдя за рамки отдельных писателей или языка их героев, она получила распространение в речевой действительности конца XX начала XXI веков.

Исследования языковой игры и ее разновидностей в работах отечественных, и зарубежных лингвистов получили иную направленность, обусловленную бурным развитием прагмалингвистики, когнитологии, психолингвистики, социолингвистики.

Актуальность настоящей работы обусловлена тем, что, несмотря на большое количество научных изысканий, посвященных игре слов, как частному случаю языковой игры, сопоставительные исследования данного феномена на современном этапе представляются достаточно редкими, а изыскания по сопоставлению в русском и немецком языках комплекса выразительных возможностей игры слов отсутствуют. В работе впервые дан сравнительно-сопоставительный анализ выразительных возможностей игры слов в русском и немецком языках, способов ее создания, проведено сопоставление переводческих возможностей русского и немецкого языков при передаче игры слов с исходного языка на переводящий.

Целью работы является сопоставительное исследование выразительных возможностей игры слов в русском и немецком языках, универсальных и характерологических особенностей способов ее создания, сопоставление переводческих возможностей русского и немецкого языков для выявления их эффективности в достижении полноценного перевода на основе анализа существующих способов передачи игры слов.

В соответствии с целью исследования определяются и конкретные задачи:

1) определить соотношение понятий "языковая игра", "игра слов", "каламбур";

2) дать типологию игры слов в русском и немецком языках;

3) определить выразительные возможности игры слов в русском и немецком языках;

4) проанализировать и сопоставить средства создания игры слов в русском и немецком языках, а также особенности способов ее создания в сопоставляемых языках;

5) проанализировать способы передачи игры слов с исходного языка на переводящий в соответствии с видом игры слов в сопоставляемых языках;

6) обосновать случаи "непереводимости".

Объектом исследования послужила игра слов на русском и немецком языках в анекдотах, игра слов, используемая в поэзии, молодежном сленге, газетном дискурсе, рекламном дискурсе, а также игра слов на английском языке, представленная в сказке Л. Кэрролла "Приключения Алисы в Стране Чудес" и ее переводах на русском и немецком языках.

Предметом исследования являются выразительные возможности игры слов, особенности создания игры слов в сопоставляемых языках, особенности способов передачи игры слов с исходного языка на переводящий, а также проблема "непереводимости".

Научная новизна диссертационного исследования заключается в комплексном исследовании и сопоставлении выразительных возможностей игры слов в русском и немецком языках, анализе и сопоставлении способов создания игры слов в обоих языках. Кроме того, впервые дается сопоставительный анализ переводческих возможностей сопоставляемых языков на основе семантико-структурных характеристик игры слов, контекста, а также с учетом экстралингвистических факторов.

Материалом исследования послужили русскоязычные и немецкоязычные тексты анекдотов, газет и журналов, поэтических сборников, словари молодежного сленга, тексты, представленные на интернетовских сайтах, сказка Л. Кэрролла "Приключения Алисы в Стране Чудес" на английском языке и тексты ее переводов на русском языке, выполненные Н. Демуровой и Б. Заходером, и немецком языке, выполненный А. Циммерманном. Общий объем проанализированных текстов составил 5200 единиц.

Теоретическая значимость научного исследования заключается в попытке общетеоретического анализа игры слов в плане выявления комплекса выразительных возможностей игры слов в разных типах дискурса (анекдотах в целях достижения комического эффекта, в поэзии - как средство достижения эстетического эффекта, рекламе - суггестивного воздействия, газетных текстах - как средство выражения концептуальных представлений социума, в дискурсах, создаваемых социально дифференцированными группами (молодежь) - как средство расширения знаний об окружающем мире, с одной стороны, и собственно языке, с другой. В диссертации дается сопоставительный анализ способов создания игры слов в русском и немецком языках, классификация способов трансляции игры слов с исходного языка на переводящий. Результаты работы могут быть использованы для дальнейших исследований игры слов в сопоставительном плане также и в других языках.

Практическая значимость исследования состоит в возможности использования его результатов в вузовской практике при чтении лекционных курсов по сравнительной типологии русского и немецкого языков, сопоставительной стилистике, спецкурсов по теории и практике перевода, интерпретации художественного текста, а также при составлении учебных и методических пособий и написании курсовых и дипломных работ.

В диссертационном исследовании были использованы такие методы, как сопоставительный анализ (описательно-аналитический, компонентный, переводческий, функциональный, обусловленный прагматической направленностью игры слов), синтез, сравнение. Последний метод является частью переводческого анализа, включающего в себя также типологический и трансформационный анализ.

Методологической основой работы послужили фундаментальные исследования по общему и сопоставительному языкознанию, функциональной стилистике, социолингвистике, психолингвистике, когнитивной лингвистике, прагматике, языковой игре, теории перевода, представленные трудами отечественных и зарубежных лингвистов (Н.Д.Арутюнова, К.Вагенкнехт, Х.Вайс, В.В.Виноградов, Л.Витгенштейн, С.Влахов, И.Н.Горелов, К.Детеринг, А.Л.Зеленецкий, Е.А. Земская, М.В.Китайгородская, Л.К.Латышев, П.Ф.Монахов, Я.К.Никишин, Б.Ф.Поршнев, А.Потебня, В.Я.Пропп, Л.Райнерс, Л.А.Сазонова, В.3.Санников, К.Ф.Седов, З.Теча, А.В.Федоров, С.Флорин, Ф.Хайберт, Ф.Хаусманн, Й.Хейзинга, Ю.Шультц, Э.Экхардт, М.Н.Эпштейн, Р.Якобсон и

ДР-)

На защиту выносятся следующие положения:

1.Игра слов - стилистический оборот речи, обнаруживающий как общие для сопоставляемых языков черты, так и характерологические особенности способов его образования, способствующие порождению разного рода функциональных эффектов, обусловленных прагматической направленностью игры слов. Игрой слов являются также разного рода выразительные аномалии, возникающие вследствие осознанного нарушения нормы.

2. Выразительные возможности игры слов релевантны как для русского, так и для немецкого языков. Игра слов в сопоставляемых языках порождает аналогичные эффекты. Обнаруженные сходства эффектов обусловлены природой изучаемого явления. Различия в использовании средств для создания игры слов характеризуют отличительные черты языковых систем сопоставляемых языков и соответствующих содержащихся в игре слов явлений лингвокультурологического и общекультурного характера.

3. Специфика сопоставляемых языков обнаруживается в доминировании одних выразительных возможностей над другими, а также одних способов создания игры слов над другими в зависимости от типа дискурса и цели создания соответствующих приемов.

4. Общими для сопоставляемых языков являются используемые в игре слов узуальные и окказиональные средства и модели, а также словообразовательные процессы, применяемые для создания новых лексических единиц. Виды средств и моделей и степень участия словообразовательных процессов являются характерологической чертой сравниваемых языков, обусловленной системой этих языков.

5. Возможности сохранения игры слов текста оригинала в тексте перевода, а также возникновение ситуации "непереводимости" игры слов обусловлены как объективными (внутрилингвистическими и экстралингвистическими) факторами сравниваемых языков, так и субъективными (зависящими от переводчика) причинами.

Апробация работы. Теоретические положения диссертации изложены в пяти опубликованных автором работах. Основные аспекты исследования докладывались и обсуждались на научно-практических конференциях молодых ученых Адыгейского государственного университета (Майкоп 2004,

2005), на международных научных конференциях "Язык и межкультурная коммуникация" (Майкоп 2004), "Язык. Культура. Коммуникация" (Волгоград

2006).

Цель работы и поставленные задачи определили содержание и структуру исследования. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Выразительные возможности игры слов в русском и немецком языках"

3.4. Выводы по главе

Выбор способов трансляции игры слов на ИЯ зависит от природы каламбура и места его использования.

Лексический каламбур в художественном произведении может быть передан в ПТ эквивалентной игрой слов (прямым соответствием), аналогичной либо другим ее видом. В последнем случае используются переводческие трансформации: замена и компенсация.

Сохранение в ПТ эквивалентной тексту оригинала игры слов наиболее часто достигается при передаче на ИЯ каламбуров, построенных на основе полисемии, реже при трансляции омонимической и омофонической игры слов. Для двух последних видов характерны такие приемы, как аналог, замена и компенсация.

Передача игры слов фразеологических каламбуров осуществляется по трансформационной модели перевода, опирающейся на способ преобразования устойчивого словосочетания в каламбур. Каламбуры оригинала передаются в ПТ эквивалентной игрой слов (ФЕ в ПЯ подвергалось таким же изменениям как и ФЕ оригинала), функциональным аналогом (использовалось устойчивое словосочетание, являющееся контекстуальным синонимом переводимой устойчивой единицы), другим видом игры слов (например, эквивалентное оригиналу ФЕ сохраняется в ПТ, не подвергаясь, однако, структурно-семантическим трансформациям, осуществленным в ИТ, и используется обыгрывание значений лексемы, одно из которых является фразеологическим), компенсацией.

Как один из способов передачи игры слов может использоваться калькирование. При применении данного способа перевода, текст на ПЯ нельзя признать полноценным, так как исчезает игра слов, а вместе с ней и прагматическая цель стилистического приема. Однако такой способ может иметь место при переводе, если в ФЕ оригинала отражены реалии того народа, на языке которого создано данное устойчивое словосочетание.

Отдельно следует обозначить варианты, когда игра слов любого вида в ПТ не сохраняется. Объективными причинами "непередачи" игры слов на ИЯ могут являться внутрилингвистические особенности рассматриваемого приема, а также национальный фольклор, национальные литературные ассоциации, положенные в основу каламбура, и другие экстралингвистические факторы.

Субъективные причины связаны с тезаурусом переводчика, его творческим подходом и мастерством.

Рассматривая частный пример - оригинальное произведение "Алиса в стране Чудес" и его переводы на русском и немецком языках, - мы можем сделать вывод, что в плане "невоспроизведения" игры слов оригинала в ПТ перевод немецкого автора характеризуется большим числом случаев "непереводимости", чем переводы, сделанные Н.Демуровой и Б.Заходером.

Тексты абсурда, ярким примером которых является сказка "Алиса в стране Чудес", предоставляют переводчику больше возможностей для создания в ПТ равноценной тексту оригинала игры слов, нежели другой дискурс, построенный по логике. Сохранить в ПТ каламбур обычного текста удается в случаях совпадения языковых средств ИЯ и ПЯ, использованных для создания игры слов. При отсутствии в ПЯ эквивалентов ИЯ тексты оригинала и перевода будут неравноценны в плане референциальных отношений. Поэтому адекватным будет считаться ПТ, воспроизводящий стилистическую функцию ИТ.

При переводе на другой язык анекдота в ПТ, как правило, теряется либо смысл, либо функция игры слов, но чаще и то и другое, т.е. может идти речь о "непереводимости" анекдота. Единственной возможностью передачи такого анекдота на ИЯ является объяснение реципиенту его смысла и основы порождения комического эффекта в сносках, если он фиксируется письменно, или устно, в случае использования его в разговоре.

Заключение

В конце двадцатого века исследования феномена языковой игры, и игры слов, как ее частного случая, принимают иную направленность. В работах отечественных и зарубежных лингвистов обнаруживается общая тенденция рассматривать игру со словом как осознанное нарушение нормы. Обусловленный бурным развитием прагматики, меняется взгляд на функции языка и, соответственно, языковой игры. Наряду с основной - создание комического эффекта - выделяется еще ряд других, одинаково значимых в сопоставляемых языках, функций: эстетическая, когнитивная, импликативная, суггестивная. Общие для исследуемых языков эффекты, порождаемые игрой слов, обусловлены природой исследуемого явления.

Общими для русского и немецкого языков являются также словообразовательные процессы, использующие узуальные и окказиональные средства и модели. Виды средств и моделей и степень участия словообразовательных процессов представляют характерологические черты сопоставляемых языков, обусловленные системой этих языков.

Русский и немецкий языки предоставляют неограниченные возможности для реализации творческих потенций говорящей личности, проявляющихся в создании игры слов в поэтическом дискурсе. В русской и немецкой поэзии используются различные способы создания исследуемого явления. Общими для обоих языков являются обыгрывания многозначных и омонимичных слов, создание окказионализмов и паронимической игры слов, основанной на реализации типологической модели словосложения и использовании префиксов и суффиксов. Существенное отличие составляет продуктивность применения в сопоставляемых языках тех или иных словообразовательных средств при создании окказиональных новообразований и паронимической игры слов.

Являясь средством расширения знаний об окружающем мире, с одной стороны, и собственно языке, с другой, игра слов реализует когнитивную функцию. Молодежный сленг рассматривается как наиболее продуктивный в словотворчестве в обоих языках. Создание переосмысленных новообразований является общей чертой в русском и немецком языках. Отличия обнаруживаются в содержательном плане новообразований, представляющих фрагмент культурно-языковой ситуации того времени, в котором они создаются, и отражающих реалии жизни народа на этом отрезке времени.

Когнитивные возможности исследуемого явления заключаются в том, что игра слов является дополнительным средством в выражении определенных идей, концепций, существующих в социуме. Выступая в качестве "оружия" народных масс против того или иного режима, она становится неотъемлемой частью митингов и демонстраций. Как острая, незамедлительная реакция на сложившуюся политическую ситуацию в стране появляются анекдоты на основе игры слов.

Игра слов в ее суггестивной функции используется в обоих языках. Рекламный дискурс представляет наиболее благодатную почву для реализации эффекта опосредованного суггестивного воздействия. Необычайностью формы она одновременно вызывает внимание, интерес и, самое главное, занимая сознательную часть сознания реципиента, позволяет суггестору пропустить бесконтрольно часть внушаемого, добиваясь тем самым поставленной цели - продажи рекламируемого товара.

Игра слов может быть передана на иностранный язык различными способами, использующимися в обоих сопоставляемых языках. Однако в некоторых случаях экстралингвистические и внутрилингвистические особенности оригинального текста не позволяют осуществить передачу рассматриваемого явления на иностранный язык, вследствии чего возможно возникновение ситуации "непереводимости".

Главным выводом данной работы является заключение о том, что игра слов может рассматриваться как возможность реализации творческих потребностей человека. Активность и неперерывность словотворческого процесса является языковой универсалией, призванной служить игровому принципу в речевой действительности. Игра слов, обнаруживая тенденцию распространяться в различные типы дискурсов, не только реализует общепринятую основную функцию (создание комического эффекта), но также отражает и позволяет тем самым представить фрагмент картины мира двух социумов, носителей сопоставляемых языков, - русского и немецкого.

Список научной литературыМироненко, Светлана Александровна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Анекдоты и тосты / вступ. ст. Е.Посвежинного: Сост. Е.Посвежинный; Худож. Г.Ускова. Воронеж:Изд. "Воронеж. Обл. типография", 1994 - 832с.

2. Апресян Ю.Д. Языковая аномалия и логическое противоречие /Избранные труды, том И. Интегральное описание языка и системная лексикография. -М.: Школа "Языки русской культуры", 1995. С. 598 - 628.

3. Арутюнова Н.Д. Аномалии и язык (К проблеме языковой "картины мира")// Вопросы языкознания, 1987, № 3. С.З - 19.

4. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. 2-е изд., испр. - М.: "Языки русской культуры", 1999. - 896 с.

5. Баранов А.Г. Когниотипичность текста. К проблеме уровней абстракции текстовой деятельности // Жанры речи. Саратов: Изд-во ГосУНЦ "Колледж", 1997.

6. Баранов А.Н. Что нас убеждает? (Речевое воздействие и общественное сознание). М.: Знание, 1990. - 64 с.

7. Барт Р. Избранные работы: семиотика. Поэтика / Пер. с фр. М.: Прогресс, 1989.-616 с.

8. Бархударов Л.С. Язык и перевод. Вопросы общей и частной теории переводов. М., "Междунар. отношения", 1975. -239 с.

9. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. 2-е изд. - М.: Худож. лит., 1990. - 543 с.

10. Борботько В.Г. Принципы формирования дискурса. Учебное пособие по спецкурсу для студентов лингвистических факультетов. Сочи, 1999. -92с.

11. И.Борев Ю. Б. О комическом. -М.: "Искусство", 1957. -232 с.

12. Борев Ю.Б. Эстетика. 4-е изд., доп. - М.: Политиздат, 1988. - 469 с.

13. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Аномалии в тексте: проблемы интерпретации // Логический анализ языка: Противоречивость и аномальность текста. М., 1990. - С.94 - 106.

14. Вакуров В.Н. Речевые средства юмора и сатиры в советском фельетоне. Учебно-методическое пособие для студентов-заочников III IV курсов факультетов и отделений журналистики. Издательство московского университера. 1961. - 60 с.

15. П.Виноградов В.В. Избранные труды. Исследования по русской грамматике. М.: Наука, 1975.-560 с.

16. Виноградов B.C. Перевод: Общ. и леке, вопросы: Учеб. пособие / В.С.Виноградов. 2-е изд., перераб. - М.: КДУ, 2004. - 240 с.

17. Витгенштейн Л. Философские работы. Часть I. Пер. с нем. / Составл., вступ. статья, примеч. М.С.Козловой. Перевод М.С.Козловой и Ю.А.Асеева. М.: Издательство "Гнозис", 1994. 612 с.

18. Вишнякова О.В. Паронимия в русском языке: Учеб. пособие для пед. Вузов по спец. "Русский язык и литература". М.: Высш. шк., 1984. -128с.

19. Влахов С. и Флорин С. Непереводимое в переводе / Под ред. Вл.Россельса. М.: Междунар. отношения, 1980. - 342 с.

20. Вот мы так мы! / Редкол.: Ю.В.Никулин и др.; Предисл. Г.И.Горина. -К.: Фирма "Доб1ра"; М.: Ин-т социокульт. интеграции; М.: "Собеседник", 1994.-397 с.

21. Высоцкий B.C. Избранное: Стихотворения и песни. Ростов н/Дон: изд-во "Феникс", 2000. - 448 с.

22. Высоцкий В. Сочинения в 2-х т. Т. 2. / Подгот. текста и коммент. А. Крылова. -М.: Худож. лит., 1991. 544 с.

23. Гак В.Г. Сравнительная типология французского и русского языков: Учеб. для студентов пед. ин-тов. 3-е изд., дораб. - М.: Просвещение, 1989. -288 с.

24. Голуб И.Б. Стилистика русского языка. 3-е изд., испр. - М.: "Рольф", 2001.-448 с.

25. Горелов И.Н., Седов К.Ф. Основы психолингвистики. Учебное пособие. -Издательство "Лабиринт", М., 1998. 256 с.

26. Григорьев В.П. Из прошлого лингвистической поэтики и интерлингвистики. М.: Наука, 1993. - 175 с.

27. Григорьев В.П. Поэтика слова. М.: 1979. - 300 с.

28. Гридина Т.А. Языковая игра как проявление лингвистической креативности в онтогенезе (Тезисы), http://language.psu.ru

29. ЗКГридина Т.А. Языковая игра: стереотип и творчество. Екатеринбург, 1996.-216 с.

30. Гриндер Д., Бэндлер Р. Из лягушек в принцы. Нейро-лингвистическое программирование / Под ред. С.Андреаса. - Пер. с англ. - Воронеж: НПО "МОДЭК", 1994.-240 с.

31. Девкин В.Д. Сборник упражнений по лексикологии немецкого языка. -М.: Высшая школа, 1971. 270 с.

32. Девкин В.Д. Занимательная лексикология. M.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1998.-312 с.

33. Делез Ж. Логика смысла: Пер. с фр. Фуко M. - M.: "Раритет", Екатеринбург: "Деловая книга", 1998. -480 с.

34. Демьянков В.З. Фрейм // Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1996. - 245 с.

35. Дземидок Б. О комическом. М.: "Прогресс", 1974. - 224 с.38.3еленецкий А.Л., Монахов П.Ф. Сравнительная типология немецкого ирусского языков: Учеб. пособие для студентов пед. ин-тов по спец. №. 2103 "Иностр. яз.". М.: Просвещение, 1983.-240 с.

36. Земская Е.А. Словообразование как деятельность / Ин-т рус. языка РАН. -М.: Наука, 1992.-221 с.

37. Земская Е.А., Китайгородская М.В., Розанова H.H. Языковая игра. // Русская разговорная речь. Фонетика. Морфология. Лексика. Жест. М., 1983.-С. 172-214.

38. Золотое сечение. Австрийская поэзия XIX-XX вв.: Сборник. / Сост. В.В.Вебер и Д.С.Давлианидзе. М.: Радуга, 1988. - На нем. яз. с параллельным русским текстом. - 816 с.

39. Кант И. Антропология с прагматической точки зрения / И. Кант. СПб.: Наука, 1999.-471 с.

40. Карасик A.B. Лингвокультурные характеристики английского юмора. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Волгоград, 2001. - 23 с.

41. Каратаева Л.В. Сопоставительный анализ рекламной лексики в текстах русской и немецкой прессы (функционально-семантический и словообразовательный аспект): Дисс. . канд. филол. наук- Майкоп, 2003,- 194 с.

42. Колесниченко С.А. Декодирование стилистического приема игры слов в английском языке // Филологические науки, 1977, № 3. С. 107 - 110.

43. Комиссаров В.Н. Теория перевода (лингвистические аспекты): Учеб. для ин-тов и фак. иностр.яз. М.: Высш. шк., 1990. - 253 с.

44. Коновалова О.Ю. Лингвистические особенности игры слов в современном английском языке: Дис. . канд. филол. наук. -М., 2001,- 240 с.

45. Курганов Е. Анекдот как жанр. СПб., "Академический проект", 1997. -123 с.

46. Кэрролл, Льюис. Приключения Алисы в Стране Чудес. На английском языке. М., 1967.-234 с.

47. Кэрролл, Льюис. Приключения Алисы в Стране Чудес. Алма-Ата: "Онер", 1991.- 144 с.

48. Латышев Л.К. Uebersetzungslehre in Wort und Beispiel. Курс перевода: Эквивалентность перевода и способы ее достижения. Для изучающих нем. яз. -М.: Междунар. отношения, 1981. -248 с.

49. Лесков Н.С. Левша. Рассказы. М., Л.: "Худож. ли-ра", 1965. 136 с.

50. Лисоченко Л.В., Лисоченко О.В. Языковая игра на газетной полосе (в свете металингвистики и теории коммуникации). htpp://teneta.rinet.ru/rus

51. Лихачев Д.С., Панченко А.М., Понырко Н.В. Смех в Древней Руси. Л.: Наука, 1984.-294 с.

52. Лук А.Н. Юмор, остроумие, творчество. М., "Искусство", 1977. 183 с.

53. Лунькова Л.Н. Языковые игры и поиск языковых соответствий (Поэтическое сопоставительное исследование на материале английского и русского языков): Дисс. . канд. филол. наук. Москва, 2004. -225 с.

54. Мегентесов С.А., Сидорков C.B. Игровое словотворчество в молодежном сленге (фонетический аспект) // Научная мысль Кавказа. № 1, 2006. -С.221 -227.

55. Минский М. Остроумие и логика когнитивного бессознательного // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.ХХШ. Когнитивные аспекты языка.-М.:Прогресс,1998. С.281-309.

56. Миронова H.H. Дискурс анализ оценочной семантики. - Учебное пособие. - М. : НВИ - ТЕЗАУРУС, 1997. - 158 с.

57. Мохамад, Ибрахим. Семантико-прагматические аспекты средств и методов языкового воздействия. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. -Краснодар, 1997. 28 с.

58. Мусийчук М.В. О сходстве приемов остроумия и механизмов построения парадоксальных задач. // Вопросы психологии № 6, 2003. С.99 - 105.

59. Немец Г.П. Семантика метаязыковых субстанций: Монография. М.; Краснодар, 1999.-752 с.

60. Никишин Я.К. Функциональные аспекты языковой игры: Дисс. . канд. филол. наук. Краснодар, 2002. - 147 с.

61. Пестрая смесь: шутки, анекдоты, короткие веселые рассказы. Учебное пособие по немецкому языку. Подбор и методическая обработка Л.В.Ильиной и В.М.Завьяловой. М.: "ЧеРо", 2002. - 368 с.

62. Платон. Филеб. Государство. Тимей. Критий / Платон. Общ. ред. А.Ф.Лосева и др.; Пер. с древнегреч. С.С. Аверинцева и др. Авт. вступ. ст. и ст. в прим. А.Ф. Лосев; Прим. A.A. Тахо-Годи. М.: Изд-во "Мысль", 1999.-656 с.

63. Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. -М.: Наука, 1966. 213 с.

64. Потебня A.A. Собрание трудов: Мысль и язык / Подгот. текста Ю.С.Рассказова; Ред. И.В.Пешков. М.: Лабиринт, 1999. - 269 с.

65. Пропп В.Я. Проблемы комизма и смеха. М. "Искусство", 1976. 183 с.

66. Раскопова Л.П. Языковые игры и их интерпретации в художественном тексте. Дисс. . канд. филол. наук. Краснодар, 2003. -154 с.

67. Рецкер Я.И. Теория перевода и переводческая практика. Очерки лингвистич. теории перевода. М., "Междунар. отношения", 1974. -216 с.

68. Рядчикова E.H. Синтактика и семантика конструкций с синтаксической аппликацией. Краснодар, 1996. - 259 с.

69. Сазонова Л.А. Закономерности передачи каламбура при переводе художественной литературы: Дисс. . канд. филол. наук. Москва, 2004. -185 с.

70. Сатарова Е.Г. Трансляция паремических выражений как аспект переводческой практики (на материале русского и немецкого языков): Автореф. дис. .канд. филол. наук. Краснодар, 2005. - 19 с.

71. Санников В.З. Русский язык в зеркале языковой игры. М.: "Языки русской культуры", 1999. - 544 с.

72. Северянин И. Стихотворения и поэмы. 1918 1941 / Сост., послесл. и примеч. Ю.Шумакова. -М: Современник, 1990. -493 с.

73. Соссюр Ф. Курс общей лингвистики (Извлечения) // Хрестоматия по истории языкознания XIX XX веков. Сост. В.А.Звегинцев. М., Государственное учебно-педагогическое издательство министерства просвещения РСФСР, 1956. - С. 327 - 363.

74. Тхорик В.И., Фанян Н.Ю. Лингвокультурология и межкультурная коммуникация: Учебное пособие. М.: ГИС, 2005. - 260 с.

75. Уварова Н.Л. Логико-семантические типы языковой игры. Автореф. дис. канд. филол. наук. Львов, 1986. - 16 с.

76. Федоров А.В. Основы общей теории перевода (лингвистические проблемы): Для ин-тов и фак. иностр. яз. Учеб. пособие. 4-е изд., перераб. и доп. -М.: Высш. шк., 1983. - 303 с.

77. Филлмор Ч. Фреймы и семантика понимания // Новое в зарубежной лингвистики. Вып. 23. Когнитивные аспекты языка. - М.: Прогресс, 1988. - С.52 - 92.

78. Фрейд 3. Введение в психоанализ: Лекции. М.: Наука, 1989. - 455 с.

79. Фрейд 3. Остроумие и его отношение к бессознательному. СПб., "Алетейя", 1998.-310 с.

80. Фрумкина P.M. Психолингвистика:Учеб.для студ. высш. учеб. заведений.-М.: Издательский центр "Академия", 2001. 320 с.

81. Фуко М. Слова и вещи: Археология гуманитарных наук: Пер. с франц. -М: "Прогресс", 1977.-488 с.

82. ХейзингаЙ. Homo Tudens. В тени завтрашнего дня.-М.: Прогресс, 1992464 с.

83. Хрестоматия по истории языкознания XIX XX веков. Сост. В.А.Звегинцев. М., Государственное учебно-педагогическое издательство министерства просвещения РСФСР, 1956. - 458 с.

84. Черепанова И.Ю. Дом колдуньи. Начала суггестивной лингвистики. -Пермь: Изд-во Пермского ун-та, 1995,4.1.-213 с.

85. Чипизубова М.И. Дискурсивные приема театра авангарда как разновидность коммуникативного семиозиса: Дис. .канд. филол. наук. -Краснодар, 2004. 161 с.

86. Швейцер А.Д. Перевод и лингвистика. О газетно-информац. и военно-публицистическом переводе. М., Воениздат, 1973. 280 с.

87. Шпет Г.Г. Эстетические фрагменты / Сочинения. М., 1989. 601 с.

88. Штырхунова H.A. Лингвистическая игра слов (каламбур) в английском языке и в русском переводе. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. -Краснодар, 2006. 19 с.

89. Эпштейн М.Н. Однословие как литературный жанр // Континент №104, 2000.-С.279-313.

90. Эпштейн М.Н. Парадоксы новизны: О литературном развитии XIX XX веков. - М.: Советский писатель, 1988. - 416 с.

91. Якобсон Р. Избранные работы. М. "Прогресс" 1985. 456 с.

92. Carroll, Lewis. Alice im Wunderland. Muenchen, 2002. 139 S.

93. Detering, Klaus: Zur linguistischen Typologie des Wortspiels. In: Jongen, R./de Knop, S./Nelde, P.H./Quix, M.-P. (Hrsg.): Sprache, Diskurs und Text, Akten des 17.Linguistischen Kolloquiums Bruessel, 1982, Bd.l, Tuebingen: Niemeyer, 1983.-254 S.

94. Deutsche Epigramme aus vier Jahrhunderten. Hrsg.: Anita und Walter Dietze. 1973. Verlag Philipp Reclam jun. Leipzig. 440 S.

95. Dietze, Anita; Dietze Walter (Hrsg.). Deutsche Epigramme aus vier Jahrhunderten. Verlag Philipp Reclam jun. Leipzig, 1973. 440 S.

96. Dittgen, Andrea Maria: Regeln fuer Abweichungen. Funktionalesprachspielerische Abweichungen in Zeitungsueberschriften, Werbeschlagzeilen,

97. Werbeslogans, Wandspruechen und Titeln. Frankfurt/M., Bern, New York: Verlag Lang, 1989.-209 S.

98. Donec, Pavel. Realia der Wende: Oktober '89 bis Maerz '90 // Das Wort. Germanistisches Jahrbuch 1991. Moskau 1991. S.33 - 37.

99. Eckhardt, Eduard: Ueber Wortspiele. In: Germanisch-Romanische Monatsschrift, 2.Halbband. Juli Dezember 1909, S.674 - 690.

100. Ehmann, Hermann. Endgeil. Das voll korrekte Lexikon der Jugendsprache. Verlag C.H. Beck oHG, 2005. 180 S.

101. Grassegger, Hans: Sprachspiel und Uebersetzung. Eine Studie anhand der Comic-Serie Asterix. Tuebingen: Stauffenburg-Verlag, 1985. 108 S.

102. Hausmann, Franz Josef: Studien zu einer Linguistik des Wortspiels. Das Wortspiel im "Canard enchaine". Tuebingen: Niemeyer, 1974. 166 S.

103. Heibert, Frank: Das Wortspiel als Stilmittel und seine Uebersetzung am Beispiel von sieben Uebersetzungen des "Ulysses" von James Joyce. Tuebingen: Narr, 1993,- 319 S.

104. Henne, Helmut. Jugendliches, informelles und oeffentliches Sprechen. Tendenzen der deutschen Gegenwartssprache // Das Wort. Germanistisches Jahrbuch 1995. Moskau 1995. S.37-46.

105. Interpretationen von 66 Balladen, Erzaehlgedichten und Moritaten von Edgar Neis. C.Bange Verlag. Hollfeld, 1991. 207 S.

106. Klanfer, Julius: Das Wortspiel und die komische Rede. In: Zeitschrift fuer Aesthetik und allgemeine Kunstwissenschaft XXX, Heft 3/1936. S.209 - 234.

107. Kuntzsch, Lutz. Aktuelle Lexik dargestellt in Situationen und Kontexten zusammengestellt fuer die Ausbildung im Fach DaF. Moskau "Gotika", 2000. -80 S.

108. Lachner, Ernst (Hrsg.). 1000 neue Witze! Knaur Taschenbuch Verlag, 2005. -296 S.

109. Meier, Jutta. Deutsche Welle. Deutsche im Alltag Alltagsdeutsch. "Jugendsprache", 10/2001/ - 8 S.

110. Morgenstern, Christian. Alle Galgenlieder. Mit einer Einleitung von KarlHeinz Ebnet. Kehl: SWAN Buch-Vertrieb GmbH, 1993. - 352 S.

111. Naer, Nina M. Die Ausdrucksmittel des Komischen im Text // Das Wort. Germanistisches Jahrbuch 1997. Moskau 1997. S.l 13 - 118.

112. Naumann, Nils. Deutsche Welle. Deutsche im Alltag Alltagsdeutsch. "Von Maennern, Mackern, Machos und Maulhelden", 40/2000. - 8 S.

113. Nikol, Georg Friedrich. 666 Witze. Muenchen, 2003. 187 S.

114. Nord, Oliver. Die Funktion von Wortspielen in Werbeanzeigen (Untersuchungen zur Werbewirksamkeit von Wortspielen anhand eines Zeitschriftenkorpus), http://www.ono-line.de/wortspiel/

115. PONS Woerterbuch der Jugendsprache. Auflage AI 2002. Ernst Klett Sprachen GmbH, Stuttgart 2002. 125 S.

116. Reiners, Ludwig. Stilkunst. Ein Lehrbuch deutscher Prosa. G.H.Beck'sche Verlagsbuchhandlung. Muenchen, 1950.-654 S.

117. Schiller, Friedrich. Wallensteins Lager. Verlag Philipp Reclam jun. Stuttgart, 2005. 176 S.

118. Schultz, Julius: Psychologie des Wortspiels. In: Zeitschrift fuer Aesthetik und allgemeine Kunstwissenschaft XXI, Heft 1/1927, S.16 37.

119. Tecza, Zygmunt: Das Wortspiel in der Uebersetzung. Stanislaw Leins Spiele mit dem Wort als Gegenstand interlingualen Transfers. Tuebingen: Niemeyer, 1997.-235 S.

120. Wagenknecht, Christian J.: Das Wortspiel bei Karl Kraus. Goettingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 1965.- 175 S.

121. Weis, Hans: Deutsche Sprachspielereien. Spiel mit Worten. Muenchen/Berlin: Oldenbourg-Verlag, 1942. 114 S.

122. Wilss, Wolfram: Anspielungen. Zur Manifestation von Kreativitaet und Routine in der Sprachverwendung. Tuebingen: Niemeyer, 1989. 238 S.

123. Wotjak, Barbara. Rede-Wendungen in Wende-Reden // Das Wort. Germanistisches Jahrbuch 1991. Moskau 1991. S.38 - 41.

124. Wurth, Leopold: Das Wortspiel bei Shakespeare. Wien/Leipzig: Braumueller-Verlag, 1895. Nachdruck: New York/London: Johnson-Verlag, 1964.-255 S.1. Использованные словари

125. Ахманова O.C. Словарь лингвистических терминов. М. "Сов.

126. Энциклопедия", 1966.-608 с.

127. Большой немецко-русский словарь: В 3 т. Т. I./ Авт.-сост. Е.И.Лепинг, Н.П.Страхова, Н.И.Филичева и др.; Под общ. рук. О.И.Москальской. 7-е изд., стереотип. - М.: Рус. яз., 2001. - 760с.

128. Большой немецко-русский словарь: В 3 т. Т. П./ Авт.-сост. Е.И.Лепинг, Н.П.Страхова, Н.И.Филичева и др.; Под общ. рук. О.И.Москальской. 7-е изд., стереотип. - М: Рус. яз., 2001. - 680с.

129. Литературный энциклопедический словарь / Под общ. ред. Кожевникова В.М., Николаева П.А. М.: Сов. энциклопедия, 1987. - 752с.

130. Лопатин В.В. Русский толковый словарь: Ок. 35000 слов, 70000 словосочетаний / В.В. Лопатин, Л.Е. Лопатина. 8-е изд., стер. - ML: Русский язык, 2002. - 876 с.

131. Марузо Ж. Словарь лингвистических терминов / Перевод с французского; Под ред. А.А.Реформатского. М.: Изд-во иностранной литературы, 1960. -436 с.

132. Никитина Т.Г. Словарь молодежного сленга: (Материалы 1980 2000гг.).-3-е изд., испр. и доп. - СПб.: Фолио-Пресс, 2003. - 704 с.

133. Ожегов С.И. Словарь русского языка (под ред. чл.-корр. АН СССР Шведовой Н.Ю.). 20-е изд., стереотип. -М.: Русский язык, 1988. 750с.

134. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 4-е изд. доп. - М.: РАН, 1999. - 940 с.

135. Словарь русского языка: В 4-х т. / АН СССР, Ин-т рус.яз.; Под. ред. А.П.Евгеньевой. 3-е изд.стереотип. -М.: Русский язык, 1985-1988. T.I. А-Й. 1985.- 696с.

136. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М.: Прогресс, 1986, Т.2.-671 с.

137. Фразеологический словарь русского литературного языка / Сост.

138. A.И.Федоров. М.: ООО "Фирма " Издательство ACT", 2001. - 720 с.

139. Фразеологический словарь русского языка: Свыше 4000 словарных статей / Л.А. Войнова; В.П. Жуков, А.И. Молотков, А.И. Федоров; Под ред. А.И. Молоткова. 4-е изд., стереотип. - М.: Рус. яз., 1986. - 543 с.

140. Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред.

141. B.Н.Ярцева.- 2-е изд. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. -685с.

142. Crystal D. The Cambridge Encyclopedia of the English Language. -Cambridge University Press, 1995. 489 p.

143. Duden Deutsches Universalwoerterbuch / hrs. u. bearb. vom Wiss.Rat u. d. Mitarb. d. Dudenred. unter Leitung von Guenter Drosdowski. 2., Mannheim; Wien; Zuerich: Dudenverl., 1989. - 1816 S.

144. Langenscheidts Grosswoerterbuch Deutsch als Fremdsprache. Langenscheidt KG, Berlin und Muenchen. 1993. 1217 S.

145. Список условных сокращений1. АИФ Аргументы и факты

146. БЭС Большой энциклопедический словарь1. КП Комсомольская правда

147. Лит. газ. (ЛГ) Литературная газета

148. ЛЭС Литературный энциклопедический словарь

149. D/W Deutsche Welle "Немецкая Волна"