автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Якутское традиционное жилище

Полный текст автореферата диссертации по теме "Якутское традиционное жилище"

На правах рукописи

00461ЗУП

ДАНИЛОВА Наталия Ксенофонтовна

ЯКУТСКОЕ ТРАДИЦИОННОЕ ЖИЛИЩЕ: ПРОСТРАНСТВЕННЫЕ И РИТУАЛЬНЫЕ ИЗМЕРЕНИЯ

07.00.07 - этнография, этнология и антропология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

2 5 НОЯ 2010

Томск-2010

004613975

Работа выполнена в секторе этнографии народов Северо-Востока России Учреждения Российской Академии наук Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера Сибирского отделения Российской академии наук

Научный руководитель: доктор исторических наук,

старший научный сотрудник Романова Екатерина Назаровна

Официальные оппоненты: доктор исторических наук,

старший научный сотрудник Кулемзин Владислав Михайлович

кандидат исторических наук, доцент Слепцов Платон Алексеевич

Ведущая организация: Учреждение Российской академии наук

Институт монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН

Защита диссертации состоится 10 декабря 2010 года в 15.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.267.18 при ГОУ ВПО «Томский государственный университет» по адресу: 634050, г. Томск, пр. Ленина, 36.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке ГОУ ВПО «Томский государственный университет» по адресу: г. Томск, пр. Ленина 34а.

Автореферат разослан « » ¿>#ТЯ&Р& 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор исторических наук, доцент

С. А. Некрылов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность проблемы. В последние десятилетия в российском научном мире одной из перспективных тем стало изучение организации жизненного пространства как составляющей единицы этнокультурного ландшафта. Широкие исследования в области ландшафтоведения, плодотворно разрабатываемые разными научными дисциплинами, дают возможность рассмотреть культурный ландшафт не только как объективное геоизображение местности, но и как гуманитарную категорию. Так, культурный ландшафт, понимаемый как жизненное пространство группы людей, прагматически, семантически и символически освоенное1, рассматривается в качестве основы построения пространственных представлений в традиционной культуре.

В настоящее время всестороннее изучение традиционной культуры народа саха находится на высоком уровне. Следует отметить, что в якутской этнографии традиционное жилище достаточно рассмотрено в историческом плане, но нет исследований по выявлению его семиотического статуса как знакового компонента культурного пространства. Между тем активный процесс возрождения якутской традиционной культуры требует углубленных историко-этнографических, художественно-бытовых знаний о народе. Одним из приоритетных направлений в этой области стало возрождение принципов национальной архитектуры, которое имеет смысл лишь в комплексном видении, в ее неразрывной связи с духовными ценностями, поэтому реконструкция ритуальной архитектуры как важного элемента культурного наследия, является одной из главных задач градостроительной политики. В связи с этим приобретает актуальность научное осмысление этнических традиций, связанных с архитектурно-строительными навыками предков, которые будут способствовать научному пониманию проблемы сохранения этнических компонентов в современном обществе.

На наш взгляд, внедрение в современную жизнь народных представлений, связанных с жилищем, и их популяризация имеют важное значение как для сохранения своей этнической культурной модели, так и для существования правильно вырабо-

'См.: Каганский В.Л. Мир культурного ландшафта // Наука о культуре: итоги и перспективы. М., 1995. Вып. 3. С. 31-67.

танной политики по формированию современных требований к строительству традиционных архитектурных построек.

Рассматривая жилище в исследовательском поле якутской традиции, можно утверждать, что дом в якутской культуре и сегодня остается символом не только материальных, но и духовных, нравственных ценностей, в котором сосредоточена культурно-историческая память народа.

Историография и изученность темы. Пространство как некая «онтологическая» категория представляет собой самоочевидную концепцию, и его философское осмысление имеет давнюю и фундаментальную историю. В гуманитарной науке пространство разрабатывается разными смежными дисциплинами не просто как физическое пространство, а «как конструируемая человеком пространственная среда -физическое и ментальное выражение организации пространством человека»2. На ведущую роль пространства среди категорий, определяющих систему мировидения человека средневековой культуры, в свое время указывал А.Я. Гуревич3.

Проблема культурного пространства в разное время плодотворно разрабатывалась сторонниками семиотического метода В.В. Ивановым, Е.М. Мелетинским, Ю.М. Лотманом, С.Ю. Неклюдовым, В.Н. Топоровым и др., в трудах которых ми-фопоэтический и мифоритуальный миры рассматривались через призму пространственно-временного континуума.

Среди работ, имеющих отношение к теории культурного пространства, следует выделить исследования в области гуманитарной географии ВЛ. Каганского, В.В. Калуцкого, Д.Н. Замятина4 и др., в которых освоенное человеком пространство рассматривается как одна из важных категорий культурного ландшафта.

В последнее время термин «пространство» на фоне изучения этнического пространства используется как эквивалент понятия «традиционный мир». Здесь можно отметить фундаментальные работы А.К. Байбурина, Т.В. Цивьян, Н.Л. Жуковской и монографии по традиционному мировоззрению тюрков Южной Сибири Э.Л. Льво-

2 Тишков В.А. Культурный смысл пространства// Этнографическое обозрите. 2004. №1. С. 17,19.

3 См.: Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1984.354 с.

4 См.: Каганский В.Л. Культурный ландшафт и советское обитаемое пространство. М, 2001. 576 е.; Культурный ландшафт Русского Севера: Пинежье, Поморье / В.В. Калуцков [и др.]. М., 1998. 136 е.; Капуцков В.Н. Этнокультурное ландшафтоведение и концепция культурного ландшафта // Культурный ландшафт: вопросы теории и методологии исследования. Смоленск, 1998. С. 7-14; Замятин Д.Н. Культура и пространство: Моделирование географических образов. М., 2006.488 с.

4

вой, И.В. Октябрьской, A.M. Сагалаева, М.С. Усмановой5, которые заложили основу для изучения региональных этнических категорий пространства и времени, символических аспектов традиционного жилища, основных принципов освоения пространства.

Проблемам символической организации жизненного пространства и семантики традиционного жилища посвящены работы И.Н. Гемуева, С.Г. Жамбаловой, Т.Д. Скрынниковой, С.Н. Шитовой, Э.П. Бакаевой, Ю.И. Сангаджиева, М.М. Сод-номпиловой и др.6, где авторы уделяют внимание вопросам организации сакрального пространства, его теоретического и концептуального осмысления, раскрывают систему смыслов и значений с точки зрения символической классификации жизненного пространства по принципу свой/чужой.

Жилище как один из главных элементов системы жизнеобеспечения всегда являлось объектом изучения этнографов. Традиции дотюркского домостроительства, типология и классификация жилища народов Юго-восточной и Центральной Азии были обстоятельно рассмотрены в работах И.Л. Кызласова, С.И. Вайнштейна, З.П. Соколовой, Д.Г. Савинова7.

Проблема национальных и региональных традиций в архитектурных комплексах исследовалась Д.Б. Пюрвеевым, Д. Майдар, С.Е. Ажигали, Е.А. Ащепковой, A.A. Поповым, В.М. Кимеевым, А. Я. Янбухтииой, P.P. Садиковым и др.8.

5 См.: Байбурин А.К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян. Л., 1982. 183 е.; Цивьян Т.В. Движение и пуп. в балканской модели мира: исследования по структуре текста. М., 1999. 376 е.; Жуковская Н.Л. Категории и символика традиционной культуры монголов. М., 1988. 194 е.; Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Пространство и время. Вещный мир / ЭЛ. Львова [и др.]. Новосибирск, 1988. 224 с.

6См.: Гемуев И.Н. Мировоззрение народа манси. Дом и Космос. Новосибирск, 1990. 232 е.; Жам-балова С.Г. Сакральный и профанный миры ольхонекпх бурят. Новосибирск, 2000. 394 е.; Она же. Поселения и жилища // Буряты. М., 2004. С. 136-151. (Народы и культуры); Скрынникова Т.Д. Символическое сакральное пространство бурятского фольклора И Народы и культуры Сибири. Взаимодействие как фактор формирования и модернизации. Иркутск, 2003. С. 59-90; Шитова С.Н. Традиционные поселения и жилища башкир (II половина XIX -1 четверть XX в.). М., 1981. 252 е.; Бакаева Э.П., Сангаджиев Ю.И. Культура жилища: этнические традиции и современные приоритеты у калмыков. Элиста, 2005. 224 е.; Содномпилова М.М. Семантика жилища в традиционной культуре бурят. Иркутск, 2005.220 с.

7 См.: Кызласов И.Л. Пратюркские жилища. Обследование саяно-алтайских древностей. М.; Самара, 2005. 96 е.; Вашпптейн С.И. Проблемы истории степных кочевников Евразии // СЭ. 1976. № 4. С. 42-62; Соколова З.П. Жилище народов Сибири (опыт типологии). М., 1998. 288 е.; Савинов Д.Г. Древние поселения Хакассии: Торгажак. СПб., 1996.106 с.

8 См.: Майдар Д., Пюрвеев Д. От кочевой до мобильной архитектуры. М., 1980. 215 е.; Ажигали С.Е. Архитектура кочевников - феномен истории и культуры Евразии (памятники Арало-

Традиционное жилище народа саха впервые достаточно подробно было рассмотрено в трудах дореволюционных исследователей: А.Ф. Мидцендорфа, И. А. Худякова, Э.К. Пекарского, В.Е. Гориновича, B.JI. Серошевского, Р.К. Маака, В.М. Ионова, А.Е. Кулаковского9. Помимо описания и характеристики якутского жилища ими была предпринята попытка изучения его эволюции, обусловленной историческими, социально-экономическими, культурными факторами.

Ценный вклад в изучение якутской этнографии внес основоположник якутской интеллектуальной традиции, известный ученый Г.В. Ксенофонтов. Им собран огромный корпус фольклорных и этнографических материалов по верованиям народа саха, которые нашли отражение в его опубликованных работах и хранятся в его фонде в Архиве ЯНЦ СО РАН10. В материалах Г.В. Ксенофонтова зафиксированы ценные сведения по ритуальной архитектуре народа саха.

Уникальные по содержанию архивные документы по традиционной культуре саха и жилище, в частности, хранятся в фонде якутских этнографов, краеведов A.A. Саввина, С.И. Боло, П.Б. Слепцова, Г.А. Готовцева". Особый интерес для нашего исследования представляют материалы A.A. Саввина, собранные в вилюйских (1937) и северных (1939) районах Якутии. Так, его этнографические и фольклорные материалы являются неоценимым источником в реконструкции строительного ритуала народа саха, интерпретации семиотического статуса образа жилища в традиционной культуре.

Каспийского региона). Алматы, 2002. 654 с. Ашепков Е.А. Русское народное зодчество Западной Сибири. М., 1950. 141 е.; Попов A.A. Кочевая жизнь и типы жилищ у долган (по материалам командировки от АН СССР в 1930-1931) // Сибирский этнографический сборник. М.; Л., 1952. Т. 1. С. 142-172; Кимеев В.М., Притчин A.B. Жилище и хозяйственные постройки шорцев // Жилища народов Западной Сибири. Томск, 1991. С. 16-31; Янбухтина А. Народные традиции в убранстве башкирского дома. Уфа, 1993; Садиков Р.Р. Поселения и жилища закамских удмуртов (материальный и духовный аспекты). Уфа, 2001. 181 с.

9 См.: Миддендорф А.Ф. Путешествие на Север и Восток Сибири. СПб., 1878. Ч. 2. 833 е.; Худяков И.А. Краткое описание Верхоянского округа. Л., 1969. 438 е.; Пекарский Э.К. Словарь якутского языка. 2-е изд. М., 1959; Горинович В.Е. Народная медицина якутов. 1895 г. // Архив ПФАН. Ф. 202. On. 1. Д. 24. Л. 201-324; Серошевский В.Л. Якуты: опьгг этнографического исследования. СПб., 1896. Т. 1. 720 е.; Маак Р.К. Вшпойский округ Якутской области. СПб., 1887. Ч. 3. 192 е.; Ионов В.М. К вопросу об изучении дохристианских верований якутов // Сборник Музея антропологии и этнографии. Петроград, 1918. Т. 5. Вып. 1. С. 155-164; Купаковский А.Е. Научные труды-, работа по этнографии и фольклору. Якутск, 1979.484 с.

См.: Ксенофонтов Г.В. Материалы об Ысыахе // Архив ЯНЦ СО РАН. Ф. 5. On. 1. Д. 12 а, б.

11 См.: Саввин A.A. // Там же. Ф. 4. Оп. 12; Слепцов П.Б. //Там же. Ф.5. Оп. 3; Готовцев Г.А. //Там же. Ф. 5. Оп. 6.

Особого внимания заслуживает визуальное наследие И.В. Попова и М.М. Носова12, посвященное традиционному жилищу народа саха. Приходится только сожалеть, что лишь небольшая часть их работ доступна широкой аудитории. Огромный корпус этнографических рисунков и зарисовок обоих художников пока не введен в широкий научный оборот.

Большой вклад в изучение материальной культуры и быта народа саха внес A.A. Попов, который первым из якутских этнографов обратился к изучению традиционного жилища. Им была высказана гипотеза о южном происхождении якутской берестяной урасы13. Кроме того, были детально исследованы конструктивные особенности якутской урасы, проведены сравнительно-типологические параллели с жилищами Южной Сибири.

Идею A.A. Попова развила в своем исследовании О.В. Ионова. Ею была написана диссертационная работа «Жилые и хозяйственные постройки якутов (историко-этнографический очерк»14. Отдельные положения данного исследования нашли отражение в двух ее статьях15.

Впервые существование многоугольных построек на территории Центральной Якутии было упомянуто С.А. Токаревым в его статье «Якутская экспедиция Государственного музея народов СССР»16. Настоящая работа и стала первым ориентиром в изучении якутского жилища.

Краткое описание урасы постоянного типа было изложено М.М. Носовым в статье «Якутская берестяная ураса»17, где он рассмотрел способы приготовления и украшения берестяных полос, покрывающих каркас урасы.

12 См.: Носов М.М. Материальная культура якутов // Архив ЯНЦ СО РАН. Ф. 5. Оп. 9. Д. 29; Попов И.В. Фольклорные материалы, собранные в Таттинском улус. 1928-1930 гг. // Там же. Д. 523, 795, 858.

13 См.: Попов А.Л. Жилище // Исгорико-этнографический атлас Сибири. М.; Л., 1961. С. 131-226; Попов A.A. Старинная якутская берестяная юрта // Сб. тр. МАЭ АН СССР. Ин-т этнографии им. H.H. Миклухо-Маклая. М.; Л., 1949. Т. 10. С. 98-106.

14 Ионова О.В. Жилые и хозяйственные постройки якутов (исгорико-этнографический очерк). 1951 г. // Архив ЯНЦ СО РАН. Ф. 5. Оп. 1. Д. 224.

15 См.: Ионова О.В. Многоугольные постройки якутов // Собрание материалов по этнографии якутов. Якутск, 1948. С. 95-106; Она же. Жилые и хозяйственные постройки якутов // Сибирский этнографический сборник. М.; Л., 1952. Т. 1. С. 239-319.

16 Токарев С.А. Якутская экспедиция Государственного музея народов СССР // СЭ. 1935. № 2. С. 179.

17 См.: Носов М.М. Якутская берестяная ураса. Якутск, 1954. 31 с.

Художественному оформлению берестяной урасы посвящена небольшая брошюра Б.Ф. Неустроева-Мандар «Саха myoha» (Якутская береста)'8.

Особое значение для нашего исследования имеет монография Ф.М. Зыкова «Поселения, жилища и хозяйственные постройки якутов XIX - начала XX в. Исто-рико-этнографическое исследование»19, которая стала результатом его многолетнего труда. Этот монографический труд посвящен изучению традиционных форм поселений, жилищ и хозяйственных построек якутов. Одним из примечательных моментов работы Ф.М. Зыкова является то, что автор рассматривает практически все виды зимних и летних типов жилищ, объясняет их эволюционное развитие, сравнивает их с жилищами тюркоязычных народов, а также обстоятельно описывает хозяйственные постройки и строительную технику. Изучая происхождение якутского балагана, Ф.М. Зыков выявляет южные истоки его конструкции. Отрицая начальную связь якутских балаганов с постройками русского типа и жердяными чумами - холомо, автор в качестве подтверждения этой точки зрения проводит генетическую параллель балагана с хакасским жилищем «am иб»10. Данное предположение поддерживает открытие «торгажакских жилищ» в Хакасии с такой же, как у якутского балагана, конструкцией21.

В разработку мифоритуальных концепций и изучение организации жизненного пространства якутского народа существенный вклад внесли современные исследования якутских ученых (H.A. Алексеев, А.И. Гоголев, E.H. Романова, Р.И. Бравина, П.А. Слепцов, В.Е. Васильев, С.К. Колодезников, JI.JI. Габышева, JI.H. Семенова)22,

18 См.: Неустроев Б.Ф. - Мандар. Саха Tyoha Дьокуускай, 1996.28 с.

19 См.: Зыков Ф.М. Поселения, жилища и хозяйственные постройки якутов XIX- начала XX вв.: Исгорико-этнографическое исследование. Новосибирск, 1986. 100 с.

20 Зыков Ф.М. Поселения, жилища... С. 3.

21 Савинов Д.Г. Жилище Торгажака - якутский балаган: опыт историко-культурной корреляции // Сибирь в панораме тысячелетий: материалы международного симпозиума. Новосибирск, 1998. Т. 1.С. 514.

22 См.: Алексеев H.A. Традиционные религиозные верования якутов в XIX - начале XX в. Новосибирск, 1975. 200 е.; Ои же. Ранние формы религии тюрко-язычных народов Сибири. Новосибирск, 1980. 318 е.; Гоголев А.И. Истоки мифологии и традиционный календарь якутов. Якутск, 2002. 104 е.; Романова E.H. Якутский праздник Ысыах. Истоки и представления. Новосибирск:, 1994. 160 е.; Она же. «Люди солнечных лучей, с поводьями за спиной» (судьба в контексте мифоршу-альной традиции якутов). М., 1997. 200 е.; Бравина Р.И. Концепция жизни и смерти в культуре этноса на материале традиций саха. Новосибирск, 2005. 307 е.; Слепцов П.А. Традиционная семья и обрядность у якутов (XIX - начало XX в.). Якутск, 1989. 158 е.; Колодезников С.К. Категории традиционной культуры якутов: пространство, время, движение (по материалам фольклора) // Духовная культура в жизни этноса: сб. науч. тр. Якутск, 1991. С. 5-27; Васильев В.Е. Саха терут итэгэлэ былыргы сэЬэннэргэ. Дьокуускай, 2006. 96 е.; Габышева Л.Л. Пространственно-временная лексика и цветовая метафора в текстах олонхо И Язык-миф-культура народов Сибири: сб. науч. ст. Якутск, 1994. Вып. 3. С. 3-23; Семенова Л.Н. Эпический мир олонхо. СПб., 2006. 231 с.

которые впервые в якутской историографии подвергли анализу целостную картину мира народа саха в неразрывном единстве с традиционным мировоззрением и духовной культурой.

Объект исследования - традиционная якутская культура.

Предмет исследования - традиционное якутское жилище как часть культурного ландшафта.

Цель исследования - определить ритуально-мифологическое содержание традиционного якутского жилища в контексте пространственных представлений и выявить его семиотический статус в традиционной картине мира.

Задачи исследования:

• проанализировать пространственные представления в традиционной культуре народа саха и выделить отдельные категории, связанные с организацией жизненного пространства;

• выявить основные критерии выбора места жительства, реконструировать на основе различных источников строительный ритуал народа саха и рассмотреть структуру якутского поселения как пространственное целое;

• исследовать образ якутского жилища как конкретную реализацию картины мира и раскрыть способы символического оформления горизонтального и вертикального членения его пространства, осуществить структурно-семантический анализ предметов интерьера;

• выявить и проанализировать этикетное пространство с целью выявления связи жилища с социальной организацией.

Хронологические рамки исследования. Нижний хронологический рубеж исследования начинается с начала XIX в., поскольку располагаемые нами фольклорно-этнографические и лингвистические материалы относятся к данному периоду. Отдельные моменты якутской традиционной культуры сохранились до сих пор, поэтому в работе использованы материалы, относящиеся к началу XXI в., собранные в ходе экспедиций, организованных ЯГУ им. А.К. Аммосова и ИГИиПМНС СО РАН.

Территориальные рамки включают в себя территорию Республики Саха (Якутия) по состоянию на исследуемый период.

Источниковедческая база. В работе использован широкий круг различных взаимодополняющих источников, которые представлены следующими группами.

Первая, основная группа источников включает в себя этнографические материалы рукописного фонда научного Архива ЯНЦ СО РАН (A.A. Саввин, П.Б. Слепцов, Г.А. Готовцев), ПФАН (Э.К. Пекарский, В.Е. Горинович, И.П. Сойкконнен, С.В. Ястремский), ИВР АН (В.М. Ионов), Архива МАЭ (Кунсткамера) (A.A. Попов). Помимо собственно этнографических текстов, использовались фольклорно-лингвистические материалы, нашедшие отражение в мифопоэтической традиции народа саха.

Вторую группу источников составляют этнографические коллекции фондов Якутского государственного объединенного музея истории и культуры народов Севера им. Е.М. Ярославского; историко-этнографических комплексов с. Черкех Тат-тинского улуса и с. Сотгинцы Усть-Алданского улуса; краеведческих музеев ви-люйской группы улусов.

Третья группа источников включает в себя визуальное наследие И.В. Попова и М.М. Носова (фотографии и рисунки (зарисовки) древних якутских построек) оказавшее огромную роль в написании данной работы, воссоздав реальную картину мира традиционной культуры народа саха, в т.ч. традиционного жилища.

Эмпирическую базу исследования составили результаты полевых этнографических исследований диссертанта - интервью с информантами, фотографии экспонатов этнографических и краеведческих музеев, историко-этнографических комплексов (2004,2005 гг. - вшпойская группа улусов, 2007 г. - Чурапчинский и Татгинский улусы, 2009 г. - Усть-Алданский улус).

Методологическая база и методика исследования. В качестве методологической основы диссертационного исследования использовался принцип историзма, где любое явление культуры рассматривается как подвижная система взаимодействия культуры жизнеобеспечения и мировоззренческих представлений. В работе использовался системный (структурный) подход к изучению элементов культуры, суть которого коротко и ясно сформулировал Ю.М.Лотман: «Особенность структурного изучения состоит в том, что оно подразумевает не рассмотрение отдельных элементов в их изолированности или механической соединенности, а определение соотношения элементов между собой и отношения их к структурному целому. Оно неотделимо от изучения функциональной природы системы и ее частей»23. Такой систем-

23 См.: Лотман Ю.М. Лекции по структуральной поэтике // Ю.М. Лотман и тартусско-московская семиотическая школа М., 1994. С. 17-35.

ный подход и стремление перейти от наблюдения отдельных феноменов культуры этноса к целостному ее анализу все более проникают в этнографическую науку и, в частности, в изучение материальной культуры народа. Примером успешного применения такого подхода к анализу явлений культуры стали работы H.J1. Жуковской об основных категориях традиционной культуры монголов, оказавшие влияние на формирование концепции данного диссертационного исследования.

Теоретической основой послужили основные положения и разработки В.Н. Топорова, уделившего внимание таким вопросам, как словообозначение вещей, соединение в них материального и идеально-духовного начал; А.К. Байбурина, определившего семиотический статус материальных объектов при реконструкции традиционных восточнославянских верований; С.Ю. Неклюдова, Т.В. Цивьян, Л.Н. Виноградовой, Е.С. Новик, С.М. Толстой, О. Беловой, выделивших «вещный мир» как особый, символический язык традиционной культуры; монографические исследования Э.Л. Львовой, И.В. Октябрьской, A.M. Сагалаева, М.С. Усмановой, М.М. Сод-номпиловой, обративших внимание на описание регионального материала, к которому якутская культурная традиция была близка генетически, типологически и территориально.

Для решения поставленных задач из всего многообразного комплекса методов были использованы интегративный метод, допускающий применение материалов и результатов исследований комплекса гуманитарных дисциплин; системный анализ, позволяющий упорядочить обширный материал, привлеченный по теме работы и объединенный целью исследования. Приоритетными методами исследования стали семиотический и структурно-функциональный - универсальный принцип организации духовного опыта на основе бинарных оппозиций культуры, применявшийся К. Леви-Строссом, в сочетании с методическими приемами полевой этнографии - непосредственным наблюдением и экспедиционным опросом, методом сопоставительного анализа. Для восполнения фрагментарности фактического материала был применен и метод реконструкции.

Научная новизна диссертации заключается в том, что предлагаемое исследование является первой попыткой осмысления традиционного жилища народа саха в контексте пространственных и ритуальных измерений и его целостного семиотического анализа. Введены в научный оборот новые этнографические данные по якут-

ской культуре в целом, и жилищу, в частности. Проведенное исследование позволяет получить более полное, целостное представление о традиционном жилище народа саха и его месте в мировоззрении.

Кроме того:

- выделено несколько значений осмысления жизненного пространства: «освоенное пространство», «одомашненное пространство», «очеловеченное пространство»;

- выявлены значения пути/дороги в контексте пространственных отношений и дана ее интерпретация как коммуникативной единицы между освоенным и неосвоенным пространствами, природным и культурным мирами;

- на основе различных источников реконструирован строительный ритуал народа саха, в которых тема творения представляется как наивысшее сакральное действие;

- выявлена и проанализирована символическая структура якутского жилища по вертикальным и горизонтальным направлениям, охарактеризован образ жилища в традиционной картине мира;

- описаны знаково-символические функции «вещного мира» жилища, участвующего в космологизации и социализации пространственно-планировочной структуры жилища;

- выявлено особое поведенческое пространство внутри жилища, обусловленное этикетными и ритуальными действиями.

Положения, выносимые на защиту. С учетом результатов проведенного исследования, на защиту выносятся следующие положения:

1. Для якутской культуры характерно концентрическое освоение мира. Культурный ландшафт, понимаемый как жизненное пространство, прагматически, семантически и символически освоенное группой людей, рассматривается в качестве «освоенного пространства», включающего в себя следующие категории: «одомашненное пространство» - хозяйственно освоенное и обжитое место жительства алаас и «очеловеченное пространство» - максимально освоенное и приближенное к человеку пространство/жилище.

2. Освоенное пространство состояло из многих концентрических кругов/сфер, вписанных друг в друга, представляющих собой своего рода мифологически-пространственную «матрешку». Так, в мифопоэтическом сознании членение про-

странства на разграниченные локусы-сферы с семантическим центром - прообразом Мирового дерева, происходит по следующей схеме: первый круг обозначает Вселенную, его центром выступает Мировое дерево; второй круг - Средний мир и его центр Аал Луук мае (Мировое дерево); с третьего круга начинается включение реальных элементов ландшафта - алас и Ытык мае (Священное дерево); четвертый круг - тиэргэн (двор) и сэргэ (коновязь); пятый круг - жилище и очаг-камелек.

3. В якутской культуре человек был буквально тождественен с пространством родной земли и представлял собой часть этого пространственного континуума. Вследствие этого природный ландшафт выступал классификатором его жизненного и социального пространства. Так, центральная часть освоенного пространства всегда характеризовалась как центр дойду ('средний мир'), а периферия - как лес и река, поэтому, про людей из дальних местностей говорили: тюбэ киИитэ ('человек с далеких мест'), юрэх бакын киИитэ ('человек из верховьев реки'), тыаттан сылдь-ар ('человек из леса'), ойуур сахата ('лесной якут1), а люди, населяющие Среднюю Лену, считались людьми с центра (дойду дьоно).

4. На основе различных источников нами реконструирован ритуал строительства жилища народа саха. При анализе действий старейшины алгыечыта ('заклинателя') в процессе строительства выявляется, что данная сакральная фигура была наделена демиургическими способностями, причем, он моделировал всю организацию жизненного пространства человека: начиная с процесса выбора места жительства, кончая включением жилища в «освоенное пространство».

5. Пространственная организация якутского подворья/усадьбы разделена на бинарные оппозиции мужской/женский, правый/левый, передний/задний, благородный/неблагородный. Таким образом, в «сакральной топографии» усадьбы четко выделены мужские и женские локусы, наделенные положительной и отрицательной семантикой.

6. Внутреннее пространство жилища, дублируя все организованное пространство в целом, разделялось на две основные позиции: правую/переднюю/высокую, наделенную положительной семантикой и левую/заднюю/нижнюю - отрицательной семантикой. Такое дуальное членение пространства жилища характерно и для общей конструкции всего поселенческого комплекса.

7. Анализ семантического поля «вещного мира» жилища показал, что в знако-во-символическом плане предметы интерьера обладали семантикой пути, располо-

жение их было обусловлено сегментацией пространства по горизонтали через нары-орон, связанные с оппозициями потомок/предок, и по вертикали: путь в сакральные пространства (символика стола-сандалы в ритуальных действиях) и идея роста (под-вешенность колыбели символизирует двоичность природы ребенка как существа, находящегося между двумя мирами).

8. Основными ритуально-значимыми объектами жилища выступают главный опорный столб (юго-западный) и очаг/камелек, которые формировали вертикальную и горизонтальную организации пространства, выступали семантическими центрами освоенного (столб) и одомашненного пространства (очаг), выполняли полораздели-тельную функцию и дифференцировали пространство на дуальные оппозиции.

9. Деление внутреннего пространства жилища на правую/положительную и левую/отрицательную локусы, на верхнюю/позитивную и нижнюю/негативную зоны, обозначает этикетное пространство человека, где четко проявляются полоразде-лительная и социально-разделительная функции жилища.

10. Выделены сакральные фигуры «гостя» (ыалдьыт) и «свата» (суорумньу). Гость как пришелец из иного мира включался в освоенное пространство жилищ путем соблюдения этикетных норм и ситуаций, которые являлись составными комт понентами поведенческого пространства. Приход/уход гостя (ыалдьыт) как в праздничные, так и в будние дни не разрушал гармоничного равновесия в пространстве жилища при соблюдении определенных норм поведения и правил. Приход сва-тг/суорумньу был связан с важными событийными ситуациями и символизировал нарушение гармоничного равновесия в пространстве жилища уходом/приходо члена семейного коллектива (невеста).

Практическая значимость исследования состоит в том, что полученные дан ные открывают перспективы для более полного раскрытия духовной культуры на рода саха и принципов его мировосприятия. Основные положения работы мог быть использованы в научных исследованиях по традиционной культуре якутов, пр создании обобщающих работ по этнографии якутов, в учебной работе преподавате лей вузов, при разработке специальных курсов по проблемам семиотики, создани музейных экспозиций и разработке планов по воссозданию традиционной архитек туры народа саха.

Апробация. Диссертация прошла обсуждение в секторе этнографии народо Северо-Востока России ИГИиПМНС СО РАН (Якутск), некоторые положения был

апробированы в виде доклада в секторе тюркологии и монголистики ИВР РАН (СПб.). Основные вопросы диссертационного исследования докладывались и обсуждались на международных конференциях («Мир Центральной Азии» (Улан-Удэ, 2007), на VII российско-монгольской научной конференции молодых ученых и студентов «Алтай: экология и природопользование» (Бийск, 2008), The 16th IUAES World Congress (Kuming, 2009), на российских (VIII Конгресс этнографов и антропологов России (Оренбург, 2009 и др.) и региональных конференциях.

Структура диссертации. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы и приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность и новизна темы исследования, анализируется степень ее научной разработанности, определяются предмет и объект исследования, формулируются цель и задачи, устанавливаются хронологические и территориальные рамки, выявляются методологические основания работы, характеризуется источниковая база, говорится о практической значимости и апробации исследования.

В первой главе «Организация жизненного пространства в якутской культуре» рассматриваются пространственные представления и принципы организации жизненного пространства народа саха. Она состоит из трех разделов.

В первой части первого раздела первой главы «Пространственные представления в традиционной модели мира народа саха» рассматриваются основные пространственные представления в традиционной картине мира народа саха. В связи с этим выделяются следующие категории пространственной сферы, связанные с организацией жизненного пространства, где Орто дойду (Средний мир)/алаас выступает как обжитое, хозяйственно освоенное пространство; тиэргэн (двор) - «одомашненное пространство» семейного коллектива; дьиэ, балаган (дом/жилище) «очеловеченное пространство» - максимально освоенное пространство.

Во второй части раздела «Освоенное пространство - родная земля» рассматривается хозяйственно освоенное пространство, которое в якутской культуре определяется как «родная земля». В этом контексте «родная земля» (тёрёёбют дойдуj

представляет собой историко-культурный ландшафт, наиболее полно отражающий жизненное пространство локальных групп этноса. Так, народ саха свое происхождение, ареальную принадлежность больше всего связывает с водными объектами ландшафта: бюлюю сахалара (вилюйские якуты - по названию реки Вилюй), дъааны сахалара (северные якуты (верхоянские якуты) - по названию реки Яны), дойду дьо-но, шин энзрдэр (центральные якуты, заречные якуты 'проживающие за рекой Лена'). Отождествление своего происхождения с «водным миром», возможно, означает, что в прошлом у предков народа саха существовала высокоразвитая «водная мифология/культура».

Третья часть раздела посвящена выявлению категории пути/дороги в контексте пространственных отношений, где она характеризуется горизонтальным и вертикальным движениями и их направлениями - центробежным и центростремительным. Центробежное движение связано с освоением чужого пространства, преодолением преград, борьбой, а центростремительное - с движением к центру земли, сакральному центру и возвращением в первоначальную точку отсчета движения.

Отделяя человека от внешнего мира, жилище служило для него универсальной точкой отсчета в пространстве. И в этом смысле каждый человек рассматривал свой дом как центр мира и средоточие своего пространства - покидая «свой» дом и попадая в «чужой» (внешний) мир, он лишался покровительства первого. Отсюда и столь высокая степень ритуализации действий, совершаемых перед отправлением в путь и вообще выходом из дома. Существовал своеобразный этикет для «уходящих из дому», т.к. соблюдение всех правил для отъезжающих в пространстве дома было гарантией их успеха в пути24.

Во втором разделе первой главы «Выбор места жительства и ритуал строительства народа саха» рассматриваются способы доместикации пространства и реконструируется строительный ритуал народа саха. Органическая взаимосвязь процесса строительства нового жилища с мифологическими схемами творения мира прослеживается во всей символической нагрузке корпуса строительных обрядов.

Материал, место и время выбирались по строгим правилам, которые способствовали успешному исполнению функциональных и символических назначений будущего жилища. Процесс преобразования дикой природы из "чужого" в культурное

24 Романова E.H. «Люди солнечных лучей, с поводьями за спиной»... С. 51

16

"свое", происходило путем упорядочивания и освящения выделенного пространства - разжиганием огня внутри закладки будущего дома и жертвоприношением. Новый дом, подобно новорожденному, считался еще не до конца освоенным, обряды перехода преодолевали его инаковость, включали его в систему социальных связей, в мир людей.

В корпусе строительных обрядов особое место занимали ритуальные гадания, выделяющие в ритуальной схеме оппозиции свое/чужое, пригодное/непригодное, жилое/нежилое, что в социальном коде соответствует оппозиции жизнь/смерть.

Анализ операциональных мотивов строительного обряда позволил выявить наряду с креацнонной фигурой строителя, сакральную фигуру алгысчыта/старейшины агауука, функции которого раньше выполнял айыы-шаман.

В третьем разделе первой главы «Структура якутского поселения и его пространственная организация» показывается структура поселения/двора/подворья как семиотическое целое и раскрывается их ценностно-мифологическая значимость.

В этом разделе освещены и охарактеризованы основные типы традиционных жилищ разных конструкций. Более древние типы жилищ (ураса) имеют круглое основание. С одной стороны, это характерная форма организации «одомашнивания» пространства, а с другой - общепринятая форма его космологической структуризации. Анализируется форма организации жизненного пространства, где в качестве основных символических геометрических форм выступают круг и квадрата. В якутской традиции круг цельность, законченность границу «освоенного пространства», т.к. в первую очередь в данном вещном оформлении манифестируется идея защищенности; форма квадрата, т.е. «очеловеченного пространства» (балаган, кровать, коврик/олбох), прежде всего, выражает продуцирующее начало.

Семиотический анализ якутского подворья/усадьбы как единого организма выявил, что в ее пространственной организации четко выражена тендерная стратификация, которая выражается также и бинарными оппозициями правый/левый, передний/задний, благородный/неблагородный. Мужская зона/правая сторона находилась в южной части усадьбы, где сооружались объекты ритуального и охотничьего назначения, как-то: Могол ураса, амбары для охотничьих принадлежностей, загон для лошадей. Маркировкой мужского пространства выступала коновязь-сэргэ, возводимая для хозяина дома и важных гостей. Женский левая сторона представлялась как

нечистая зона. Здесь находились объекты хозяйственного назначения: хотон, амбары для хранения и приготовления продуктов, дал (изгородь) для содержания скота. Примечательно, что ритуальные сооружения, направленные на коммуникативную связь с небесными божествами, ставились на правой стороне усадьбы (вешание на ритуальный столб кэ/шУшкуру «небесной» лошади), а с нижними духами (вешание кэрэх коровы или быка) - на левой стороне. Ритуальные коновязи, моделирующие продуцирующую функцию женщины (коновязь Айыысыт и коновязь невесты) устанавливали с наружной стороны жилища у северо-западного столба. Анализ членения пространства усадьбы на дуальные понятия позволил выстроить следующий ряд соответственных понятий: мужское начало, чистое пространство, благородное место, ритуально-значимая зона и женское начало, отождествление женщины и скота с социальным, космологическим «низом» и нечистой зоной.

Вторая глава «Культура жилища: семантика и образ жилища в ритуальном пространстве» посвящена описанию комплекса представлений, связанных с семиотикой жилища. В данной главе жилище выступает как пространство, включающее в себя космологическую и социальную семантику.

В первом разделе второй главы «Жилище в ритуальном пространстве» глубокому анализу подвергались пространственные характеристики внутреннего оформления «одомашненного пространства». Во всех традиционных культурах жилище являло собой imago mundi - «образ Вселенной»25, в котором моделировались вертикальная и горизонтальная структуры пространства. Семантическая ось Вселенной (Axis mundi) в жилище представлена через очаг/камелек. По отношению к этому центру и производилось пространственное членение жилища.

В якутском жилище вертикальную структуру представляет диагональ юго-западный утоп1биллирик (Верхний мир) - предпечье (Средний мир) - запечье (Нижний мир).

Горизонтальная сфера нашла отражение в членении внутреннего пространства жилища на четыре основные части света. Так, восточная и южная стороны представляли собой правый мужской с положительной валентностью локус, а западная и северная — отрицательный левый женский локус.

25 Мирча Элиаде. Священное и мирское. М., 1994. С. 24.

18

Во второй части раздела жилище рассматривается как место обитания человека и источник его жизненной силы. Жилище/дом выступало как своеобразная сакральная оболочка, внутри которой находился человек. Система отношений жилище/человек основывалась на взаимном обогащении жизненной силой и положительной энергетикой и являла собой единое органическое целое.

Второй раздел второй главы «Семантика внутреннего пространства жилища» состоит из двух подпунктов, где рассматривается вертикальное и горизонтальное членение пространственно-планировочной структуры якутского жилища и его вещное оформление.

В первом подпункте второй главы «Семантика элементов вертикальной структуры жилища» внимание автора уделено семантическому анализу элементов вертикальной структуры жилища: опорных столбов, очага/камелька, крыши, двери/порога. Уже при установке жилища чрезвычайно важным считалось соблюдение правил ориентировки и размещения его составных частей. Так, выбранное для дома место сначала обозначается опорными столбами, затем устанавливается семантический центр «одомашненного» пространства - очаг/камелек, после этого оформляются пограничные элементы дома: крыша, дверь, окна. Каждый элемент пространства дома имел сложную семантику, продиктованную мировоззренческими установками.

Опорный столб, как и очаг, представлял собой центральную космическую ось Axis mundi, т.к. именно вокруг этих объектов начиналось обживание территории. Отсюда - главная ритуальная роль опорного столба и очага и их совмещение в одном семантическом гнезде как сакральных центров.

Из сказанного следует важный вывод о том, что если очаг/камелек выступал исключительно в роли семантического центра «одомашненного» пространства, то опорные столбы багана рассматривались как маркировка «очеловеченного пространства» и как пограничный объект, разделяющий «свое» и «чужое».

Особая семантическая нагрузка в пространстве дома приходится на верхнюю зону, отождествляющуюся с небесной сферой. Если опорные столбы являли собой космические опоры, то матица была наделена сакральной функцией небесного верха.

Необходимым условием жилого пространства было наличие пороговых (пограничных) предметов, которые как бы устанавливали контакт с внешним миром. По-

граничными объектами, осуществлявшими связь с внешним миром являлись окно, светодымовое отверстие/дымоход, дверь.

Значимость данных объектов в ритуальном пространстве была обусловлена их включенностью в периферийную область, обладавшую семантической «двунаправ-ленностью», т.е. обращенностью с одной стороны, к «своему» миру, а с другой - к «чужому».

Второй подпункт второй главы « 'Язык вещей' горизонтальной структуры жилища» посвящен исследованию знаковой и функциональной природы «вещного мира» пространства жилища, их социальной и мифологической семантики.

Горизонтальный план планировки якутского жилища структурировался по таким полярным категориям, как южное/северное, мужское/женское, сакраль-ное/профанное, правое/левое, молодое/старое, чистое/нечистое. Сакрализация дома осуществлялась с помощью ряда предметов, размещение которых на положенном месте и точное исполнение относящихся к ним предписаний превращали жилище в «очеловеченное пространство», противостоящее прочему миру. К ним относились следующие предметы: нары орон, стол сандалы, культовые предметы и детская колыбель бикик. В ходе исследования диссертант дает их символическое «прочтение. Внутреннее пространство распределялось по периметру через расположение на-ры/оронов вдоль стены. Место и значение каждого орона определялось по «шкале семиотичности»: от минимально значимых объектов к объектам (оронам) с высоким семиотическим статусом.

От расположения оронов зависело и деление внутреннего пространства жилища на правую/левую, высокую/нижнюю, благородную/неблагородную зоны.

В ритуальном пространстве жилища каждая вещь обладала определнным семиотическим статусом и была связана с идеей рода и семьи: стол-сандалы, одеяло, колыбель, занавеска выполняли функции возрастного разделения и половой дифференциации.

Локализация культовых предметов (тюктюйэ, бах тангара) к верхней/передней сакральной части жилища объяснялась их первоначальной принадлежностью к «священным» («чистым») предметам ритуального пространства. Хотя, если посмотреть с точки зрения пространственных отношений, то расположение в западной/левой части от главного опорного столба нагружает их семантику отрица-

тельной валентностью. В этом контексте можно отметить, что стол-сандалы как сакральный предмет обязательно располагался с правой стороны юго-западного столба. Детская колыбель как пограничный объект находилась на стыке границ. Следует отметить, что основным сырьем для предметов интерьера являлись береза и мех (шкура). Так, береста, в ритуальном пространстве символизировала «сакральную оболочку» души-кут человека, а мех был связан с креационным мотивом и продуцирующей идеей.

Третий раздел второй главы «Этикетное и ритуальное поведение в доме: обычаи гостеприимства» рассматривает организацию поведенческого пространства внутри жилища.

Жилище как «одомашненное пространство» объединяет членов семьи, а его внутренняя структура разделяет их. Так, выявляется культурный горизонт жилища, определяющийся оппозициями: почетный/непочетный, сакральный/мирской, гостевая/хозяйственная. В этом случае, культурный горизонт обладает социо- и полораз-делительными функциями.

В этом разделе выявляется и анализируется сакральная фигура гостя. При этом особое внимание уделяется этикетному поведению домочадцев, символике их действий, пространственной организации будничного и праздничного застолья. В этом контексте делается важный вывод о том, что во время праздничного застолья «ина-ковость» гостя полностью стирается, и он становится одним из «своих», т.е. принятие пищи объединяет людей единой положительной энергетикой. Семейная трапеза была пространственно изолирована, закрыта от посторонних, и гости не могли принять участие в будничной трапезе.

Во второй части раздела нами выявляется особая символическая нагрузка сакральной фигуры суорумньу/свата. Анализ структуры обычая суорумньулаакын (сватовство) показал, что это - демонстрация одного из важных мотивов творения - мотива растягивания, расширения как реплики космогонической технологии. Таким образом, суорумньуИут представлялся как особое сакральное лицо, который как бы вылепливал жизнь, рождал, моделировал будущую семью, их счастье. Причем действия суорумьнуИута и его акциональные высказывания соотносились с действиями Всевышнего божества, который символически вылепливал Небо (муж) и Землю

(жена). Следует отметить, что одним из значений корня суор является слово 'стругать'. Таким образом, суорумньу моделировал, «стругал» жизни будущей семьи.

В заключении подводятся итоги исследования, формулируются основные выводы диссертации, позволяющие наметить новые перспективы изучения организации жизненного пространства и жилища в целом.

В Приложении содержатся материалы из фондов ПФАН (СПб.), Архива ЯНЦ СО РАН, фотографии музейных экспонатов и типов традиционных якутских жилищ из историко-этнографических комплексов.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

Статьи в журналах, рекомендованных ВАК:

1. Данилова, Н.К Историко-культурный ландшафт: восприятие пространства в мировоззрении народа саха [Текст] / Н.К. Данилова // Известия Российского государственного педагогического университета. Аспирантские тетради. - 2008. -№ 26 (60). - С. 100-103 (0,5 пл.).

2. Данилова, Н.К. Жилище в системе традиционного мировосприятия народа саха [Текст] / Н.К. Данилова // Филология и человек. - 2008. - № 4. - С. 42-51 (0,6 пл.).

3. Данилова, Н.К Выбор места жительства народа саха [Текст] / Н.К. Данилова // Традиционная культура : научный альманах. - М., 2009. - № 2 (34). - С. 56-65 (1,2 пл.).

Публикации в других научных изданиях:

4. Васильева, Н.К Предметный мир якутов: охотничьи обряды и ритуальные символы [Текст] / Н.К. Васильева // Проблемы гуманитарной науки в трудах молодых исследователей / ИГИ АН РС (Я). - Якутск, 2004. - С. 67-75 (0,6 пл.).

5. Васильева, Н.К Традиционное жилище народа саха в контексте знаковой информации [Текст] / Н.К. Васильева И Проблемы гуманитарной науки в трудах молодых ученых / ИГИ АН РС (Я). - Якутск, 2005. - С. 37-50 (1,2 пл.).

7. Васильева, Н.К Описание шаманского жертвоприношения божеству Кытатай Бахсы в материалах Г.Ф. Миллера (XVIII в.) [Текст] / Н.К. Васильева // Ученые Германии о Якутии / ИГИ АН РС (Я). - Якутск, 2005. - С. 65-70 (0,3 пл.).

8. Данилова, Н.К Подарок в ритуальном пространстве [Текст] / Н.К. Данилова // Гуманитарная наука в трудах молодых исследователей / ИГИ АН PC (Я). - Якутск, 2006.-С. 183-200(1,1 пл.).

9.Данилова, Н.К. Язык и культура олонхо [Текст] / В.Е. Васильев, Н.К. Данилова, E.H. Романова // Проблемы родного языка в условиях глобализации и интеграции современного общества : сб. научн. тр. / ИГИ АН PC (Я). - Якутск, 2007. -С. 128-131 (0,6/0,2 пл.).

10. Данилова, Н.К. Культурный ландшафт в мировоззрении народа саха [Текст] / Н.К. Данилова // Алтай: экология и природопользование : тр. VII российско-монгольской конф. для мол. ученых и студентов : в 2 ч. / БГПУ. - Бийск, 2008. -Ч. 1.-С. 250-260 (0,6 пл.).

11. Danilova, N.X. Horse in the Arctic culture Sakha [Text] / N.X. Danilova, E.N. Romanova // Asian Collaboration in IPY 2007-2008 : Proceedings of the International Symposium. - Tokyo, 2008. - P. 175-177 (0,8/0,4 пл.).

12. Данилова, Н.К К семантике кумысного ковша [Текст] / Н.К. Данилова // Потаповские чтения : сб. науч. ст. — Якутск, 2008. - С. 76-85 (0,6 пл.).

13. Данилова, Н.К Могол ураса как архитектурное воплощение якутского мировоззрения [Текст] / Н.К. Данилова // Во имя возрождения, сохранения и развития культуры народов Сибири...: Русская этнографическая традиция : сб. науч. ст. - Новосибирск : Наука, 2010. - С. 100-112 (0,8 пл.).

14. Данилова, Н.К. Знаковая система культуры жизнеобеспечения: семантика образа жилища [Текст] / Н.К. Данилова // Гуманитарная наука в Якутии: исследования молодых ученых : сб. науч. ст. - Новосибирск: Наука, 2010. - С. 97-108 (0,8 пл.).

Тираж 100 экз. Отпечатано в ООО «Позитив-ПБ» 634050 г. Томск, пр. Ленина 34а

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Данилова, Наталия Ксенофонтовна

Введение

1 Организация жизненного пространства в якутской культуре

1.1 Пространственные представления в традиционной модели мира народа саха

1.2 Выбор места жительства и ритуал строительства народа саха

1.3 Структура якутского поселения и его пространственная организация

2 Культура жилища: семантика и образ жилища в ритуальном пространстве

2.1 Жилище в ритуальном пространстве

2.2 Семантика внутреннего пространства жилища

2.2.1 Семантика элементов вертикальной структуры жилища

2.2.2 «Язык вещей» горизонтальной структуры жилища

2.3 Этикетное и ритуальное поведение в доме: обычаи гостеприимства

Введение диссертации2010 год, автореферат по истории, Данилова, Наталия Ксенофонтовна

Актуальность, исследования; В, последние десятилетия в российском научном мире одной из перспективных тем стало изучение организации жизненного пространства как составляющей единицы этнокультурного ландшафта. Широкие исследования в области ландшафтоведения, плодотворно разрабатываемые разными научными дисциплинами, дают возможность рассмотреть культурный ландшафт не только как объективное геоизображение местности, но и как гуманитарную категорию. Так, культурный ландшафт, понимаемый как жизненное пространство группы людей, прагматически, семантически и символически освоенное1, рассматривается в качестве основы «построения» пространственных представлений в традиционной культуре. •

Освоенное пространство - это всегда систематизированное пространство, подвергшееся некоторой ценностной акцентировке. Содержание, приписываемое освоенному пространству, формирует следующие бинарные противопоставления - Культура/Природа, «свой»/«чужой», внутренний/внешний, человеческий/нечеловеческий. Так, наиболее организованным и максимально освоенным пространством выступает жилище.

Размышляя о жилище как об организованном пространстве, известный исследователь Ю.М. Лотман подчеркивал, что в прошлом в крестьянском доме разделяли пространство (универсум) на внутреннюю, культурную «свою» и внешнюю, внекультурную, «чужую» сферы. С самых древних времен замкнутая; культурная сфера отождествлялась, с упорядоченностью, организованностью, а внешняя — с миром зла, дезорганизацией; Естественно,

См.: Каганский В.Л. Мир культурного ландшафта // Наука о культуре:итоги и перспективы. М., 1995. Вып. 3. €. 31-67. что создаваемые человеком внутренние пространства становились объектом-культурных переживаний?.

Таким образом, сформировавшаяся в народном« жилище среда является результатом не только материальных, но и духовных устремлений народа.

Сегодня, задача возрождения этнической- культуры, самосохранения этноса в современном обществе является одной из важнейших. В. этом контексте приоритетным направлением становится углубленное изучение историко-этнографических и художественно-бытовых знаний о народе, восстановление не только духовной, но и материальной культуры в целом. Так, постсоветский период, характеризуемый, прежде всего изменением политических и социальных институтов и коренной трансформацией в экономической системе, внес свои коррективы в развитие градостроительной и архитектурной деятельности. В связи с этим приобретает актуальность научное осмысление проблемы сохранения в современном обществе этнической составляющей, связанной с архитектурно-строительными традициями, и их адаптации в условиях урбанизации и модернизации общества.

Возрождение принципов национальной архитектуры является сложнейшей задачей, которая имеет смысл лишь в комплексном видении, ее неразрывной связи с духовными ценностями. Поэтому, одной из главных задач является реконструкция ритуальной архитектуры, как важного элемента культурного наследия.

Ритуальная архитектура якутского народа в последние десятилетия переживает второе рождение. Мощным толчком к ее активной реконструкции стало государственное признание главного национального праздника якутского народа Ысыах. Народ саха, бережно сохраняя традиции историко-культурного феномена «Ысыах», стал возрождать свой

2 Лотман Ю.М. Художественный ансамбль как бытовое пространство // Декоративное искусство СССР. №4. 1974. С. 58. главный, праздник,: который; сейчас; в- XXI в., представляется какг главенствующий фактор сплочения этноса, его самовыражения какнации.

В конце XX в. в Якутии была проведена кропотливая совместная работа ученых и творчески мыслящих; людей по систематизации^ современной; обрядности; с учетом идей, и- каноничности мифопоэтического» наследия и ритуальной культуры. Так, были сформулированы; новые требования к национальному празднику, основанные на глубоком уважении к старинным обрядам, к форме организации и руководства Ысыаха, к методике ее проведения. В 1998 г. в г. Якутске было принято решение проводить Ысыах в местности Юс Хатын 'Три Березы', где по историческим преданиям культурный первопредок Эллэй1 народа саха устроил первый праздник, посвященный светлым божествам айыы. Далее, началось творческое проектирование и традиционно-архитектурное устройство территории проведения праздника Ысыах. При реконструкции ритуальных сооружений основными источниками стали как сохранившиеся культовые реликты, так и экспедиционные ш архивные материалы, в которых сосредоточились народные знания и традиции. В местности Юс Хатын была возведена уникальная ритуальная архитектура народа саха: специальные культовые храмы — помещения в виде монументальной берестяной урасы Могол ураса, ритуальные сооружения Aap багах, коновязи сэргэ различных форм и другие культовые сооружения, символизирующие мифологический образ гигантского космоса и составляющие заполненное сакральное пространство - тюсюлгэ'.

Пробудившийся интерес к уходящему «народному зодчеству» привел к активной организации музеев, мемориальных комплексов; и выставок народного творчества, посвященных возрождающемуся, мастерству народных мастеров-зодчих. В- результате в* конце. XX в. заметно' оживилось общественное движение по реконструкции строительной и Тюсюлгэ — место проведения ритуального кумысопития. 5 художественной культуры. В Усть-Алданском и Таттинском улусах по инициативе народного писателя Д.К. Сивцева-Суорун Омоллона открылись историко-этнографические комплексы, в которых сосредоточились восстановленные и реконструированные типичные жилища якутского народа - многоугольные жилища, амбары, берестяная Могол ураса, балаганы. В Мегино-Кангаласском улусе был воссоздан комплекс традиционных жилищ. По всей республике стали возводить сакральные центры — Арчы дъиэтэ 'Дом ритуального очищения', Айыы дъиэтэ 'Дом небесных божеств', Олонхо дъиэтэ 'Дом Олонхо'* и т.д.

В г. Якутске уже десятый год функционирует центр духовной культуры Арчы Дъиэтэ 'Дом Арчы'. Архитектурное решение здания олицетворяет суть и содержание самого центра. Так, три части (три урасы), символизирующие единение Человека, Духа и Природы, составляют целостный комплекс. Здесь каждая деталь и элемент узора имеют свое место и значение. Над оформлением поработали мастера народных ремесел и знатоки фольклора, собрав из дерева, кожи и меха неповторимую сокровищницу прикладного искусства.

За последние годы центр «Дом Арчы» стал местом паломничества туристов. Каждая иностранная делегация посещает три обрядовых зала, знакомится с якутской культурой. Трехчастное здание вызывает восторг иностранцев и российских гостей. Они в один голос говорят об особой энергетике деревянного строения, любуются потолком, через который льется дневной свет, погружаются в созерцание Древа жизни Аал Луук мае. Следует отметить, что каждый мастер-зодчий пытается по-своему максимально приобщиться к канонам ритуальной архитектуры. Так, в Верхневилюйском улусе народный певец, зодчий, Кирилл Никонович Кириллин в течение трех лет своими руками, без посторонней помощи построил восьмиугольное жилище - Дом Арчы. Для того, чтобы будущий центр духовного развития приобрел сакральный статус в процессе строительства, Кирилл Никонович не стал использовать современные строительные инструменты, а использовал традиционные строительные инструменты: сюгэ топор, эрбии ттпы,устуруус рубанок, мае токого деревянные гвозди.

Следует отметить, что проблемы современной архитектуры. Якутии4 всег больше притягивают внимание, прежде всего самих специалистов^ и представителей широкой общественности. Сейчас столице республики необходимо совершенствование* архитектурного облика, при- котором-огромное значение должно получить ориентация на национальные традиции этноса.

В архитектуре жилища важную роль играет не только его внешний облик, но и соответствие внутреннего оформления этническим приоритетам. К сожалению, приходится констатировать, что в историко-этнографических комплексах часто встречаются типы жилищ, внутреннее оформление которых вызывает легкое недоумение. В частности, несоблюдение правил устройства пространственно-планировочной структуры, эклектичная манера соединения внутри жилища мебели, утвари, орудий труда и охоты.

На наш взгляд, внедрение в современную жизнь народных представлений, связанных с жилищем, и их популяризация имеют огромное значение, как для сохранения своей этнической культурной модели, так и для разработки современных требований к возведению традиционных, архитектурных построек. Исследование национальной специфики культуры жилища будет способствовать научному осмыслению проблемы сохранения этнических компонентов в современном обществе.

Рассматривая жилище в исследовательском поле якутской традиции, можно утверждать, что дом в якутской культуре и сегодня остается символом не только материальных, но и духовных, нравственных ценностей, в котором сосредоточена культурно-историческая память народа.

Степень изученности проблемы. Пространство как некая «онтологическая» категория представляет собой самоочевидную концепцию и его философское осмысление имеет давнюю и фундаментальную историю. На ведущую роль пространства среди категорий, определяющих систему мировидения человека средневековой культуры, в свое время\ указывал А.Я. Гуревич3.

В гуманитарной науке пространство разрабатывается разными смежными дисциплинами не просто как физическое пространство, а «как конструируемая человеком* пространственная среда — физическое и ментальное выражение организации пространством человека»4 - т.е. как культурное пространство.

Проблема культурного пространства в разное время плодотворно разрабатывалась сторонниками семиотического метода В.В. Ивановым, Е.М. Мелетинским, Ю.М. Лотманом, С.Ю. Неклюдовым, В.Н. Топоровым и др., в трудах которых мифопоэтический и мифоритуальный миры рассматривались через призму пространственно-временного континуума.

Среди работ имеющих отношение к теории культурного пространства, следует выделить исследования в области гуманитарной географии В.Л. Каганского, В.В. Калуцкого, Д.Н. Замятина5 и др. в которых освоенное человеком пространство рассматривается как одна из важных категорий культурного ландшафта.

В последнее время термин «пространство» на фоне изучения этнического пространства используется как эквивалент понятия «традиционный мир». Фундаментальные работы А.К. Байбурина, Т.В. Цивьян, Н.Л. Жуковской и монографии по традиционному мировоззрению тюрков Южной Сибири Э.Л. Львовой, И.В.

3 См.: Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1984.

4 Тишков В.А. Культурный смысл пространства // Этнографическое обозрение. 2004. №1. С. 17, 19.

5 См.: Каганский В.Л. Культурный ландшафт и советское обитаемое пространство. М., 2001; Калуцков В.Н. [и др.] Культурный ландшафт Русского Севера: Пинежье, Поморье. М.: Изд-во ФБМК, 1998. 136 е.; Калуцков В.Н. Этнокультурное ландшафтоведение и концепция культурного ландшафта // Культурный ландшафт: вопросы теории и методологии исследования. Смоленск, 1998. С. 7-14; Замятин Д.Н. Культура и пространство: Моделирование географических образов. М., 2006.

Октябрьской, A.M. Сагалаева, М.С. Усмановой6, посвященные изучению* традиционной культуры в контексте пространственной организации, заложили основу для изучения региональных этнических категорий пространства и времени, символических аспектов традиционного жилища, основных принципов освоения пространства.

Проблемам символической организации жизненного пространства и семантике традиционного жилища посвящены работы И.Н. Гемуева, С.Г. Жамбаловой, Т.Д. Скрынниковой, С.Н. Шитовой, Э.П. Бакаевой, 7

Ю.И. Сангаджиева, М.М. Содномпиловой и др. В своих исследованиях авторы последовательно уделяют внимание вопросам организации сакрального пространства, на его теоретическое и концептуальное осмысление и раскрывают систему смыслов и значений с точки зрения символической классификации жизненного пространства по принципу свой/чужой.

Традиции дотюркского домостроительства, а также аспекты, отражающие их космогонические структуры, типология и классификация жилища народов Юго-Восточной и Центральной Азии были обстоятельно рассмотрены в работах И.Л. Кызласова, С.И. Вайнштейна, З.П. Соколовой, о

Д.Г. Савинова . Проблема национальных и региональных традиций в

6 См.: Байбурин А.К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян. Л., 1982; Цивьян Т.В. Движение и путь в балканской модели мира: Исследования по структуре текста. М., 1999.; Жуковская Н.Л. Категории и символика традиционной культуры монголов. М., 1988; Львова Э.Л. [и др.]. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Пространство и время. Вещный мир. Новосибирск, 1988.

7 См.: Гемуев И.Н. Мировоззрение народа манси. Дом и Космос. Новосибирск, 1990; Жамбалова С.Г. Профанный и сакральный миры ольхонских бурят. Новосибирск, 2000; Она же. Поселения и жилища // Буряты. М., 2004. С.136-151; Скрынникова Т.Д. Символическое сакральное пространство бурятского фольклора // Народы и культуры Сибири. Взаимодействие как фактор формирования и модернизации: сб. науч. ст. Иркутск, 2003; Шитова С.Н. Традиционные поселения и жилища башкир II пол. XIX-1 четв. XX в. М., 1981; Бакаева Э.П. и др. Культура жилища: этнические традиции и современные приоритеты у калмыков. Элиста, 2005; Содномпилова М.М. Семантика жилища в традиционной культуре бурят. Иркутск, 2005.

8 См.: Кызласов И.Л. Пратюркские жилища. Обследование саяно-алтайских древностей. М., Самара, 2005; Вайнштейн С.И. Проблемы истории степных кочевников Евразии // СЭ, 1976. №4. С.42-62; Он же. Типы традиционного сельского жилища народов архитектурных комплексах исследовались Д.Б. Пюрвеевым; Д. Майдар,». С.Е.Ажигали и др9.

Жилище как один из; главных элементов системы- жизнеобеспечения; всегда- являлось объектом изучения: этнографов. В этом; планет можно отметить монографические' исследования Е.А., Ащепкова, А.А. Попова, В.М. Кимеева, А.Янбухтиной, Р.Р: Садикова и др., посвященные традиционному жилищу и поселенческому комплексу разных этнических культур10.

Первые фрагментарные сведения о типах якутских жилищ содержатся в работах участников Второй Камчатской экспедиции 1733-1744 гг.: И.Г.Гмелина, Г.Ф. Миллера, Я.И. Линденау, И.Э. Фишера, И;Г. Георги, экспедиции Биллингса — Сарычева.

Достаточно подробно материальную и духовную культуру, быт и образ жизни якутского народа рассмотрел А.Ф. Миддендорф (1878)11. Помимо описания и характеристики якутского жилища им была предпринята попытка изучения его эволюции, обусловленной историческими, социально-экономическими, культурными факторами.

Во второй половине: XIX в. появились исследования ученых, посвященные этнолокальным группам якутского народа. Благодаря этим работам, в которых содержался разнообразный материал по этнографии вилюйских и северных якутов, стало известно об их локальных отличиях от

М., 1979; Соколова 3:П. Жилище народов Сибири (опыт типологии). М., 1998; Савинов ДГ. Древние поселения Хакассии.Торгажак. СПб:, 1996.

9 См.: Майдар Д. и др: От кочевой до мобильной архитектуры. М;, 1980; Ажигали С.Е. Архитектура кочевников — феномен истории и культуры Евразии (памятникигАрало-Каспийского региона). Алматы, 2002.

10 См.: Ащепков Е.А. Русское народное зодчество Западной Сибири. М., 1950; Попов А.А. Кочевая, жизнь и типы жилищ у долган (по материалам командировки от АН СССР в 1930-1931) // Сибирский этнографический сборник. М.,Л., 1952. Т.1. С. 142-172; Кимеев В.М. и др. Жилище и хозяйственные постройки шорцев // Жилргща народов Западной Сибири. Томск, 1991. С.16-31; Янбухтина А. Народные традиции в убранстве башкирского дома. Уфа, 1993; Садиков P.Pi Поселения и жилища закамских удмуртов (материальный и духовный аспекты). Уфа, 2001.

11 См.: Миддендорф А.Ф. Путешествие на Северо-Восток Сибири. СПб., 1978. 4.2. основной группы центральных якутов12.

Два тома из трехтомной работы Р.К. Маака содержат в основном географическое и геологическое описание Западной Якутии. Третий том посвящен быту и хозяйству, в том числе жилым и хозяйственным постройкам вилюйских якутов. В этом труде якутское жилище впервые рассматривается^ как элемент материальной культуры, даются подробные описания его типов (Могол урасы, балагана, многоугольных и конических типов жилищ) и их внутренней структуры. Особого внимания заслуживает описание внутренней пространственно-планировочной структуры балагана, Могол урасы и его гипотеза о генетическом происхождении типов якутских жилищ. Кроме того, Р.К. Маак отметил проникновение элементов русской культуры в домашний обиход богатых якутов и подробно их описал.

Неоценимый вклад в изучение якутских жилищ, в частности строительных обрядов и верований, внес первый крупный собиратель якутского этнографического и фольклорного материала И.А. Худяков (1890). В главе, посвященной жилищам и постройкам верхоянских якутов (северных - Н.Д.), помимо описания типов жилищ, исследователь приводит ценные сведения по верованиям якутов, касающихся строительного ритуала. В его «Сборниках» приводятся старинные названия предметов быта, связанные с ними религиозные верования, описание внутренней структуры якутского жилища. И.А. Худяковым собраны этнографические и фольклорные материалы по строительному ритуалу якутского народа. На основании его уникальных сведений можно предположить, что у якутов ранее существовал более развитый строительный ритуал, почему то достаточно не отраженный в этнографических трудах того времени.

Фрагменты строительной обрядности якутов приводятся в исследовании

12 См.: Маак Р.К. Вилюйский округ Якутской области. СПб, 1887. Ч. 3; Худяков И.А. Верхоянский сборник. Иркутск, 1890; Серошевский B.JL Якуты: опыт этнографического исследования. СПб., 1896. Т. 1.

C.B. Ястремского «Образцы народной литературы якутов» (1894-1896)13. В разделе «Постройка юрты» он подробно описывает обряд гадания с помощью рукавицы и гадательной ложки тюёрэх бырагыы, проводившийся при выборе места жительства. Из- его архивного наследия для нас наибольшую ценность представляли собранные им «малые жанры фольклора» (загадки), содержащие в себе зашифрованную информацию о семантике тех или иных предметов жилища14.

Вышедшая в 1896 г. фундаментальная работа B.JI. Серошевского «Якуты» стала значительным событием в этнографическом изучении Якутии. В этом обширном труде, охватывающем целый комплекс самых разнообразных проблем якутской этнографии, якутским жилищам и постройкам посвящена отдельная глава. При этом, особого внимания заслуживает описание интерьера якутского балагана. Здесь, впервые на обширном материале B.JI. Серошевский сделал попытку выйти на проблему взаимовлияния народов, модификации конструкционного облика жилищных построек.

Некоторые спорные сведения о якутском жилище и его обстановке содержатся в очерке В.Ф. Трощанского, посвященном традиционному быту якутов. Например, он отказывал якутам в самобытности балагана, утверждая, что тот перенят от русских, т.к. «якуты до русских не умели связывать деревянный остов различными зарубежными зарубками и не имели орудий, необходимых для обрубания и отделывания бревен»15.

В изучении этнографии якутов, в том числе и якутского жилища, в дореволюционный период большая роль принадлежит политическим ссыльным - Э.К. Пекарскому, В.М. Ионову, В.И. Йохельсону и др. Так, в

1 "X

Ястремский C.B. Образцы народной литературы якутов // Труды комиссии по изучению ЯАССР. Л., 1929. С.77.

14 См.: Ястремский C.B. Остатки старинных верований 1928 г. // Архив ПФАН. Ф.202. Оп.1. Д.43,45.

15 Трощанский В.Ф. Якуты в их домашней обстановке // Живая старина. СПб, 1909. Вып.З. С. 30. словаре Э.К.Пекарского содержатся религиозные, термины, необходимые для выявления знакового оформления жизненного пространства якутов: Ряд ценных неопубликованных, материалов о поверьях и обрядах связанных с жилищем, хранится в фонде В:М. Ионова в Архиве ИВР РАН' (СПб.).

В Петербургском филиале Архива РАН, в рукописи В.Е. Гориновича «Народная медицина якутов»16, нами были обнаружены материалы, подготовленные для рукописи монографического исследования по материальной культуре якутов. Следует отметить, что эти материалы в данном исследовании впервые вводятся в научный оборот и стали одним из главных источников при реконструкции строительного ритуала якутов.

Подлинный знаток якутской культуры, известный якутский писатель А.Е.Кулаковский собрал ценный материал о старинных религиозных верованиях, который широко используется в данном исследовании17.

Ценный вклад в изучение якутской этнографии внес Г.В. Ксенофонтов. Уникальные материалы для изучения культуры жизнеобеспечения находятся как в его опубликованных работах, так и в рукописном наследии, хранящемся в Архиве ЯНЦ СО РАН. Кроме того, им собран огромный корпус фольклорных материалов. Так, его материалы по якутскому празднику Ысыах содержат в себе оригинальные, хорошо зафиксированные сведения по ритуальной архитектуре якутского народа. Г.В. Ксенофонтов, анализируя ритуально-символические аспекты Могол урасы (монументального архитектурного сооружения народа саха), приходит к важному выводу, что данный вид жилища в первую очередь выступает культовым храмом, позднее утратившим прежнее ритуальное назначение. Данный тезис получил свое отражение в отдельных статьях диссертанта.

Фольклорно-этнографические материалы известных якутских

16 См.: Горинович В.Е. Народная медицина якутов. 1895 г. // Архив ПФАН. Ф.22. Оп.1. Д. 22. Л. 207-248.

17 См.: Кулаковский А.Е. Материалы для изучения верований якутов // Научные труды А.Е. Кулаковского. Якутск, 1979. этнографов; краеведов^ Ä.A. Саввина;4. П.Б. Слепцова, F.A. Еотовцева18, содержат в себе сведения- об эволюционном развитии якутских многоугольных жилищ; конических типов жилья и строительных обрядах.

Особого внимания заслуживает визуальное: наследие: И.В. Попова! ш М.М.Носова19, зафиксировавшее типы- и интерьер традиционного жилища народа саха. Приходится только- сожалеть, что лишь небольшая; часть их работ доступна широкой аудитории. Огромный корпус этнографических рисунков и зарисовок обоих художников пока не введен в широкий научный, оборот.

В советской этнографии первым ориентиром к научному изучению якутского жилища стала, вышедшая в 1935 г. статья С.А. Токарева «Якутская экспедиция Государственного музея, народов СССР»20, где впервые было упомянуто существование многоугольных построек на территории Центральной Якутии.

Позднее к проблемам изучения традиционного жилища обратился А.А.Попов. Им были исследованы конструктивные особенности якутской урасы, проведены сравнительно-типологические параллели с жилищами народов Южной Сибири. На основе этих материалов A.A. Попов высказал идею о южном происхождении данного типа жилища (1949)21. Кроме того, уникальные материалы о старинных верованиях вилюйских якутов, хранятся в Архиве МАЭ (Кунсткамера).

Идею A.A. Попова развила в своем труде, посвященном якутским традиционным жилищам, О.В. Ионова. Рукопись этой работы хранится; в фонде Архива ЯНЦ СО РАН22. Здесь она впервые подробно останавливается

18 Архив ЯНЦ СО РАН. Саввин A.A. Ф.4. Оп.12. Д.6, 10, 21, 28, 33 и др.; Там же. Слепцов П.Б. Ф.5. ОтЗ: Д.293, 788; Там же. Готовцев Г.А. Ф.5. Оп.6. Д.124,165.

19 Там же: Носов Ж Ф.5. Оп.9.Д.29; Попов И.В; Там же. Ф.5. Оп.9. Д.593, 858.

20 См.: Советская этнография. 1935. №.2. С.179.

21 См.: Попов A.A. Старинная якутская берестяная ураса // Сборник МАЭ АН СССР. М.;Л., 1949. Т.10. С.98-106.

22 См.: Ионова О.В. Жилые и хозяйственные постройки якутов (историко-этнографический очерк). 1951 г. // Архив ЯНЦ СО РАН. Ф.5. Оп.1. Д. 224. на интерьере якутского жилища, затрагивает некоторые знаковые аспекты его элементов (ороны — нары). Отдельные положения исследования: нашли отражение в двух се статьях: «Многоугольные постройки якутов» и «Жилые и хозяйственные постройки якутов»23.

Краткое, описание урасы:постоянного • типа было изложено в статье М.М. Носова. «Якутская берестяная ураса» (1954)24. Им были подробно рассмотрены способы приготовления и украшения берестяных полос, покрывающих каркас урасы. Художественному оформлению берестяной урасы посвящена небольшая брошюра Б.Ф. Hey Строева - Мандар «Саха туoha» (1996)25.

Особое значение для нашего исследования имеет работа Ф.М. Зыкова «Поселения, жилища и хозяйственные постройки якутов XIX - начала XX В;: Историко-этнографическое исследование» (1986)26, которая стала результатом его многолетнего труда. Эта монографическая работа посвящена: исследованию традиционных форм поселений, жилищ и хозяйственных построек якутов и сравнению их с жилищами южносибирских народов. Одним из примечательных моментов исследования Ф.М. Зыкова является то, что автор рассматривает практически все виды зимних и летних типов жилищ, объясняет их эволюционное развитие, сравнивает их с жилищами тюркоязычных народов, а также обстоятельно описывает хозяйственные постройки и строительную технику. Рассматривая происхождение якутского балагана, Ф.М.Зыков выявляет южные истоки его конструкции. Отрицая начальную связь якутских балаганов: с постройками русского типа и жердяным чумом хололю, автор в качестве подтверждения этой точки зрения проводит генетическую параллель балагана с хакасским

23 См.: Ионова О.В. Многоугольные,постройки якутов // Собрание материалов по этнографии якутов. Якутск, 1948- С.95-106; Она же. Жилые и хозяйственные постройки якутов // Сибирский этнографический сборник. M.;JI., 1952. С.239-319.

24 См.: Носов М.М. Якутская берестяная ураса. Якутск, 1954.

25 См.: Неустроев Б.М.- Мандар Саха туоЬа. Дьокуускай, 1996.

26 См.: Зыков Ф.М. Поселения, жилища и хозяйственные постройки якутов XIX начала XX вв.: Историко-этнографическое исследование. Якутск, 1986.

15 жилищем «am иб» . Позднее, данное предположение подтвердило открытие «торгажакских жилищ» в Хакасии с такой же, как у якутского балагана1, конструкционной структурой . Подобного типа жилищные постройки А.П. Окладниковым представлены как «культура малых домов» и кыргыс-етехи, датированные XV-XVII вв.29 «Культура малых домов» представляла собой бесскотоводческий вариант обнаруженной позднее кулун-атахской

30 /—I культуры . Следует отметить, что в жилищах кулун-атахскои культуры строго соблюдалось соотношение четырех сторон с направлениями света. Так, дверью все типы жилищ выходили на восток. Можно предположить, что пространственные представления кулун-атахцев, видимо, являлись начальным этапом разработки традиционных схем организации жизненного пространства.

Останавливаясь вкратце на эволюционном развитии якутского жилища следует отметить, что по вопросу происхождения типов якутских жилищ существуют два противоположных мнения: первое связано с автохтонными народами (Р.К. Маак, С.А. Токарев, А.П. Окладников и др.)31, второе — с южными истоками (B.JI. Серошевский, О.В. Ионова, A.A. Попов, Ф.М. Зыков, А.И. Гоголев и др.)32.

В разработку мифоритуальных концепций, связанных с жизненным пространством в традиционной культуре народа саха, существенный вклад

21. Зыков Ф.М. Поселения, жилища и хозяйственные постройки якутов. С. 3

28 См.: Савинов Д.Г. Жилище Торгажака — якутский балаган. Опыт историко-культурной корреляции // Сибирь в панораме тысячелетий: материалы международного симпозиума. Новосибирск, 1998. Т. 1. С. 514.

29 См.: Окладников А.П. Якутия до присоединения к Русскому государству: История Якутской АССР. М., Л., Т.1. 1955.

30 См.: Гоголев А.И. Якуты (проблемы этногенеза и формирование этнокультуры). Якутск, 1993. С.95.

31 См.: Маак Р.К. Указ. соч.; Токарев С.А., Гурвич И.С. Якуты // Народы Сибири. М.;Л., 1956. С.281-287; Окладников А.П. Указ. соч.

32 См.: Серошевский В.Л. Указ. соч.; Ионова О.В. К вопросу об изучении материальной культуры якутского народа. Якутск. 1951. С. 89-97; Носов М.М. Указ. соч.; Попов A.A. Жилище // Историко-этнографический атлас Сибири. М.;Л., 1961; Он же. Старинная якутская берестяная юрта // Сб. МАЭ. Т. 10, 1945; Константинов И.В. Материальная культура якутов XVIII века. Якутск, 1971; ФМ. Зыков. Указ. соч.; Гоголев АН Якуты.Якутск, 1993. внесли современные исследования якутских ученых - Н:А*. Алексеева; А.И.Гоголева, E.H. Романовой, Р.И. Бравиной; П.А. Слепцова, В.Е.Васильева,

Л Л ""

С.К. Колодезникова, JI.JI. Габышевой, JI.H. Семеновой и др. Авторы впервые в якутской историографии подвергли анализу целостную картину мира народа саха в неразрывном единстве с традиционным мировоззрением и духовной культурой. Так, следует отметить, что современные исследования дают возможность наиболее максимально приблизиться к познанию ритуальной культуры народа саха.

Объектом исследования является традиционная якутская культура. Предметом исследования выступает традиционное якутское жилище как важный элемент культурного ландшафта.

Целью работы является определение ритуально-мифологического содержания традиционного якутского жилища в контексте пространственных представлений и выявление его семиотического статуса в традиционной картине мира.

Цель исследования предопределила необходимость постановить и решить следующие задачи:

- проанализировать пространственные представления в традиционной культуре народа саха и выделить отдельные категории, связанные с организацией жизненного пространства;

33 См.: Алексеев H.A. Традиционные религиозные верования* якутов в XIX начале XX в. Новосибирск, 1975; Он же. Ранние формы религии тюрко-язычных народов Сибири. Новосибирск, 1980; Гоголев А.И. Истоки мифологии и традиционный календарь якутов. Якутск, 2002; Романова E.H. Якутский праздник Ысыах. Истоки и представления. Новосибирск, 1994; Она же. «Люди солнечных лучей, с поводьями за спиной» (судьба в контексте мифоритуальной традиции якутов). М., 1997; Бравина Р.И. Концепция жизни и смерти в культуре этноса на материале традиций саха. Новосибирск, 2005; Слепцов П.А. Традиционная семья и обрядность у якутов (XIX — начало XX в.). Якутск, 1989; Колодезников С.К. Категории традиционной культуры якутов: пространство, время, движение (по материалам фольклора) // Духовная культура в жизни этноса : сб. науч. ст. Якутск, 1991. С.5-27; Васильев В.Е. Саха терут итэгэлэ былыргы сэЬэннэргэ. Дьокуускай, 2006; Габышева Л.Л. Пространственно-временная лексика и цветовая метафора в текстах олонхо //Язык-миф-культура народов Сибири : сб. науч. ст. Якутск, 1994. Вып. 3. С. 3-23; Семенова Л.Н. Эпический мир олонхо. СПб., 2006 и др. выявить основные критерии выбора места жительства,, реконструировать на основе различных источников строительный, ритуал народа саха и рассмотреть, структуру якутского поселения как пространственное целое;

- исследовать образ якутского жилища как конкретную реализацию картины мира и раскрыть способы символического оформления горизонтального и вертикального членения его пространства; осуществить структурно-семантический анализ предметов интерьера;

- выявить и проанализировать этикетное пространство с целью выявления связи жилища с социальной организацией.

Хронологические и территориальные рамки исследования. Нижний хронологический рубеж исследования начинается с начала XIX в., поскольку располагаемые нами фольклорно-этнографические и лингвистические материалы относятся к данному периоду. Отдельные моменты якутской традиционной культуры сохранились до сих пор, поэтому в работе использованы материалы, относящиеся к началу XXI в., собранные в ходе экспедиций, организованных ЯГУ им. А.К. Аммосова и ИГИиПМНС СО РАН.

Территориальные рамки включают в себя территорию Республики Саха (Якутия), по состоянию на исследуемый период.

Теоретико-методологическая основа исследования. В качестве методологической основы диссертационного исследования использовался принцип историзма, где любое явление культуры рассматривалась как подвижная система взаимодействия культуры жизнеобеспечения и мировоззренческих представлений. В работе использовался системный структурный) подход к изучению* элементов культуры, суть которого ( » коротко и ясно сформулировал Ю.М.Лотман: «Особенность структурного изучения состоит в том, что оно подразумевает не рассмотрение отдельных элементов^ в их изолированности или механической соединенности, а определение соотношения элементов между собой и отношения их к структурному целому. Оно неотделимо от изучения функциональной природы системы и ее частей»34. Такой? системный подход и стремление перейти, от наблюдения 'Отдельных феноменов культуры этноса к целостному ее анализу все более проникают в этнографическую науку и в, частности, в изучении материальной культуры народа:. Примером успешного применения? такого подхода к анализу явлений культуры, стали работы H.JI. Жуковской об основных категориях традиционной культуры монголов, оказавшие влияние на формирование концепции нашего диссертационного исследования.

Теоретической основой послужили основные положения и разработки

B.Н.Топорова, уделившего внимание таким вопросам, как словообозначение вещей, соединение в них материального и идеально-духовного начал; А.К.Байбурина, определившего семиотический статус материальных объектов при реконструкции традиционных восточнославянских верований;

C.Ю.Неклюдова, Т.В; Цивьян, JI.H. Виноградовой, Е.С. Новик, С.М.Толстой; О. Беловой, выделивших «вещный мир» как особый, символический язык традиционной культуры; монографические исследования: авторов, обративших внимание к описанию регионального материала, к которому якутская культурная традиция была близка генетически, типологически и территориально.

Для решения поставленных задач из всего многообразного комплекса методов были использованы интегративный метод, допускающий применение материалов и результатов исследований комплекса гуманитарных дисциплин; системный анализ, позволяющий упорядочить обширный материал, привлеченный по теме работы и объединенный целью исследования. Приоритетными методами исследования; стали семиотический и структурно-функциональный - универсальный принцип организации духовного опыта, на основе бинарных оппозиций культуры, применявшийся К. Леви-Строссом, в сочетании с методическими приемами полевой

34См.: Лотман Ю.М. Лекции по структуральной поэтике // Ю.М.Лотман и тартусско-московская семиотическая школа. М., 1994. С. 17-35.

19 этнографии» - непосредственным наблюдением и экспедиционным опросом, методом сопоставительного анализа. Для восполнениям фрагментарности фактического материала был применен и метод реконструкции.

Источниковая база, исследования. В работе использовашширокий* круг различных взаимодополняющих источников, которые представлены, следующими группами.

Первая, основная группа источников включает в себя этнографические материалы рукописного фонда научного Архива ЯНЦ СО РАН (A.A. Саввин, П.Б. Слепцов, Г.А. Готовцев), ПФАН (Э.К. Пекарский, В.Е. Горинович, И.П.Сойкконнен, C.B. Ястремский), ИВР АН (В.М. Ионов), Архива МАЭ (Кунсткамера) (A.A. Попов). Помимо собственно этнографических текстов, использовались фольклорно-лингвистические материалы, нашедшие отражение в мифопоэтической традиции народа саха.

Вторую группу источников составляют этнографические коллекции фондов Якутского государственного объединенного музея истории и культуры народов Севера им. Е.М. Ярославского; историко-этнографических комплексов с. Черкех Таттинского улуса и с. Соттинцы Усть-Алданского улуса; краеведческих музеев вилюйской группы улусов.

Третья группа источников включает в себя визуальное наследие И.В.Попова и М.М. Носова (фотографии и рисунки (зарисовки) древних якутских построек) оказавшее огромную роль в написании данной работы, воссоздав реальную картину мира традиционной культуры народа саха, в т.ч. традиционного жилища.

Эмпирическую базу исследования составили результаты полевых этнографических исследований диссертанта - интервью с информантами, фотографии экспонатов этнографических и краеведческих музеев, историко-этнографических комплексов (2004, 2005 гг. — вилюйская группа улусов, 2007 г. - Чурапчинский и Таттинский улусы, 2009 г. - Усть-Алданский улус).

Научная новизна работы. Предлагаемое исследование является попыткой осмысления традиционного жилища народа саха в контексте

20 пространственных и ритуальных измерений и его целостного семиотического< анализа. Введены в научный оборот новые этнографические данные4 по-якутской' культуре в целом, и жилищу в частности- Проведенное исследование позволяет получить более полное, целостное представление о якутском традиционном жилище и его месте в мировоззрении.

Кроме того: выделено несколько значений осмысления жизненного пространства: «освоенное пространство», «одомашненное пространство», «очеловеченное пространство»;

- выявлены значения пути/дороги в контексте пространственных отношений и дана ее интерпретация как коммуникативной единицы между освоенным и неосвоенным пространствами, природным и культурным мирами;

- на основе различных источников реконструирован строительный ритуал народа саха, в которых тема творения представляется как наивысшее сакральное действие;

- выявлена и проанализирована символическая структура якутского жилища по вертикальным и горизонтальным направлениям, охарактеризован образ жилища в традиционной картине мира;

- описаны знаково-символические функции «вещного мира» жилища, участвующего в космологизации и социализации пространственно-планировочной структуры жилища;

- выявлено особое поведенческое пространство внутри жилища, обусловленное этикетными и ритуальными действиями.

Положения, выносимые на защиту. С учетом результатов проведенного исследования, на защиту выносятся следующие положения:

1. Для якутской культуры характерно концентрическое освоение мира. Культурный ландшафт, понимаемый как жизненное пространство, прагматически, семантически, и символически освоенное группой людей, рассматривается в качестве «освоенного пространства», включающего в себя

21 следующие категории: «одомашненное пространство» - хозяйственно ^ освоенное и обжитое место; жительства алаас и «очеловеченное пространство» - максимально освоенное и приближенное к человеку пространство/жилище.

2. Освоенное пространство состояло из многих концентрических кругов/сфер, вписанных друг в друга, представляющих собой своего рода мифологически-пространственную «матрешку». Так, в мифопоэтическом сознании членение пространства на разграниченные локусы-сферы с семантическим центром - прообразом Мирового дерева, происходит по следующей схеме: первый круг обозначает Вселенную, его центром выступает Мировое дерево; второй круг — Средний мир и его центр Аал Луук мае (Мировое дерево); с третьего круга начинается включение реальных элементов ландшафта - алас и Ытык мае (Священное дерево); четвертый круг - тиэргэн (двор) и сэргэ (коновязь); пятый круг — жилище и очаг-камелек.

3. В якутской культуре человек был буквально тождественен с пространством родной земли и представлял собой часть этого пространственного континуума. Вследствие этого природный ландшафт выступал классификатором его жизненного и социального пространства. Так, центральная часть освоенного пространства всегда характеризовалась как центр дойду ('средний мир'), а периферия - как лес и река, поэтому, про людей из дальних местностей говорили: тюбэ киРгитэ ('человек с далеких мест'), юрэх бакын кикитэ ('человек из верховьев реки'), тыаттан сылдъар ('человек из леса'), ойуур сахата ('лесной якут'), а люди, населяющие Среднюю Лену, считались людьми с центра (дойду дъоно).

4. На основе различных источников нами реконструирован ритуал строительства жилища народа саха. При анализе действий старейшины алгысчыта ('заклинателя') в процессе строительства выявляется, что данная сакральная фигура была наделена демиургическими способностями, причем, он моделировал всю организацию жизненного пространства' человека: начиная с процесса выбора места жительства; кончая включением жилища в, «освоенное пространство».

5. Пространственная организация якутского подворья/усадьбы разделена на бинарные оппозиции1 мужской/женский, правый/левый, передний/задний, благородный/неблагородный. Таким образом, в «сакральной топографии» усадьбы четко выделены мужские и женские локусы, наделенные положительной и отрицательной семантикой.

6. Внутреннее пространство жилища, дублируя все организованное пространство в целом, разделялось на две основные позиции: правую/переднюю/высокую, наделенную положительной семантикой и левую/заднюю/нижнюю - отрицательной семантикой. Такое дуальное членение пространства жилища характерно и для общей конструкции всего поселенческого комплекса.

7. Анализ семантического поля «вещного мира» жилища показал, что в знаково-символическом плане предметы интерьера обладали семантикой пути, расположение их было обусловлено сегментацией пространства по горизонтали через нары-орон, связанные с оппозициями потомок/предок, и по вертикали: путь в сакральные пространства (символика стола-сандалы в ритуальных действиях) и идея роста (подвешенность колыбели символизирует двоичность природы ребенка как существа, находящегося между двумя мирами).

8. • Основными ритуально-значимыми объектами жилища выступали главный опорный столб (юго-западный) и очаг/камелек, которые формировали вертикальную и горизонтальную организации пространства, являлись семантическими центрами освоенного (столб) и одомашненного пространства (очаг), выполняли полоразделительную функцию и дифференцировали пространство на дуальные оппозиции.

9. Деление внутреннего пространства жилища на правую/положительную и левую/отрицательную локусы, на

23 верхнюю/позитивную и нижнюю/негативную зоны, обозначает этикетное пространство человека, где четко проявляются полоразделительная и социально-разделительная функции жилища.

10. Выделены сакральные фигуры «гостя» (ыалдьыт) и «свата» (суорумнъу). Гость как пришелец из иного мира включался в освоенное пространство жилища путем соблюдения этикетных норм и ситуаций, которые являлись составными компонентами поведенческого пространства. Приход/уход гостя (ыалдьыт) как в праздничные, так и в будние дни не разрушал гармоничного равновесия в пространстве жилища при соблюдении определенных норм поведения и правил. Приход свята!суорумнъу был связан с важными событийными ситуациями и символизировал нарушение гармоничного равновесия в пространстве жилища уходом/приходом члена семейного коллектива (невеста).

Практическая значимость исследования состоит в том, что полученные данные открывают перспективы для более полного раскрытия духовной культуры народа саха, основных принципов его мировосприятия. Основные положения работы могут быть использованы в научных исследованиях по традиционной культуре якутов, при создании обобщающих работ по этнографии якутов, в учебной работе преподавателей вузов, при разработке специальных курсов по проблемам семиотики и создании музейных экспозиций, при развитии этнокультурного туризма и разработке планов по воссозданию традиционной архитектуры народа саха. 1 I I

Заключение научной работыдиссертация на тему "Якутское традиционное жилище"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В якутском традиционном мировоззрении характерно концентрическое освоение мира- обусловленное, прежде всего, оседлым образом жизни. Исследования пространственных представлений в разных культурных текстах показали, что* сам процесс освоения пространства в определенной последовательности повторяет порядок сотворения мира. В якутской традиции освоенное пространство - Вселенная включает внутри себя отдельные категории пространства, ограниченные друг от друга своей периферийной областью: хозяйственно обжитое пространство - алаас/родная земля и максимально приближенное к человеку «одомашненное пространство» - двор/жилище. Каждая из пространственных сфер маркируется своим семантическим центром - прообразом Мирового дерева. В механизме освоения пространства маркировка сакрального центра является точкой его развертывания.

В традиционном мировоззрении важным мотивом вычленения освоенного пространства являлось оформление его пределов и границ. В связи с этим, выявлена сложная семантическая нагрузка природной (лес, гора, река) и культурной (изгородь/лторюё) границ как пограничных объектов между профанным и сакральным мирами.

Анализ пространственных представлений в якутской культуре показал, что основной точкой, к которой стягиваются вышеперечисленные пространства - сферы, является человек, поскольку именно его ритуально-мифологическая деятельность манифестирует освоенное пространство. Вот почему, статус Дома обязательно предполагал присутствие в нем человека. В противном случае, все сферы пространства исчезали и становились «чужой» враждебной территорией, поэтому якуты так старательно избегали и избегают сейчас заброшенные алаасы и пепелища.

Алаас как родная, земля традиционного^ человека имеет более сложную организацию, поскольку именно она выступает в качестве классификатора жизненного и социального пространства. Как показало исследование структуры жизненного пространства в якутской традиции, природный ландшафт (лес, озеро/река, алаас) определял не- только хозяйственно-социальную деятельность этноса, но и всю человеческую сущность, т.к. «дыхание» земли есть катализатор жизненного начала. Так, 'окраинные люди' озерные якуты/рыболовы балыксыттар составляли нижнюю ступень социальной иерархии и отличались медлительной и необщительной натурой. Тыа кикитэ 'лесной якут' - охотник, занимал средний социальный статус, и характеризовался человеком, преодолевающим огромные пространства. Скотоводы алаас дъоно 'люди алааса' представляли верхнюю ступень в социальной структуре и как наиболее многочисленная общность, обладали широким кругозором и общительной натурой: их называли «людьми с центра». Между тем, в ходе анализа- этнографических материалов выявляется, что народ саха свое происхождение, ареальную принадлежность больше всего связывает с водными объектами ландшафта: бюлюю сахалара 'вилюйские якуты' (по названию реки Вилюй), дьааны сахалара 'верхоянские якуты' (по названию реки Яны), дойду дъоно, шин энэрдэр 'заречные якуты/люди с центра' (имеется в виду река Лена).

Анализ пространственных категорий позволил выявить и символику пути/дороги как коммуникативного элемента между «своим» и «чужим» пространствами. «Дорожное» освоение пространства предполагало горизонтальное движение, которое включало в систему жизнеобеспечения новые хозяйственные территории и вертикальное, характерное для перемещения в сакральном пространстве (путь шамана в иные миры, круговорот кут-души человека, перемещения злых духов и небесных божеств). В значении «пути» выступали также и культурные объекты: коновязь, опорный столб багана, дымоход, конский волос сиэл, березовые ветки; дым* от огня, которые играли роль «канала» между реальным и ирреальным мирами.

Мифологические представления о дороге как о вертикальном и< горизонтальном направлениях, были главными составляющими жизненного • пути социума. Такие представления- продолжают сохранять свою актуальность и сейчас, т.к. многие поверья и запреты, связанные с дорожной мифологемой, до сих пор соблюдаются народом саха.

Для освоения природного ландшафта («чужого» пространства), необходимо было организовать путем «оккультуривания» «свое» пространство. В рамках традиционных представлений окружающее человека пространство воспринималось как семантически неоднородное, а потому, для его доместикации использовались различные критерии выбора места жительства, т.к. существовали «пригодные»/«непригодные», «счастливые»/«несчастливые» места.

Неотъемлемой и желательной характеристикой своего пространства/родины была стабильность, устойчивость. Такое понимание было связано с естественным желанием людей защититься, укрыться от стихии (в прямом и переносном смысле), поэтому пригодными считались глухие, малоприметные места 'бютэй сирдавшие ощущение пространственной защищенности и места с хорошим «дыханием» 'ючюгэй тыыннаах сир'.

Необходимым условием включения жилища в структуру пространственной организации являлось его правильное возведение с учетом основных параметров картины мира. В представлениях народа саха мир четырех-восьмичленна и этой структуре соответствует количество стен и внутренняя организация жилища.

Особой знаковостью была нагружена закладка нижнего венца жилища, обозначающая отторжение «оккультуренного» объекта от природного мира. Подъем и установка матицы, отождествляющейся с небесной сферой, была связана с пороговыми ситуациями, а потому требовала особого отношения.

166

Так, основной характеристикой этого ритуального действия- выступало безмолвие строителей, свидетельствующее о связи акта возведения жилища с космогоническим актом творения. При анализе ритуальных действии, главного отправителя строительных обрядов выявляется, что сакральная фигура старейшины рода как «алгысчыта»- 'заклинателя-' была наделена демиургическим началом. Заклинатель алгысчыт моделировал всю организацию жизненного пространства: начиная от времени и места будущего строения, заканчивая символическим преодолением инаковости жилища. От его действий в буквальном смысле зависела будущая жизнь семейного коллектива.

В результате анализа обрядов «рождения» и включения жилища в мир живых, выявили, что процесс жертвоприношения пронизывает все этапы ритуального процесса: от вычленения пространства из всеобщего Хаоса, до освоения/освящения «одомашненного пространства». Одним из архаичных мотивов ритуального жертвоприношения можно отметить подношение кровавой жертвы духу-огня во время новоселья. Существование данного жертвоприношения могло означать, что возможно, у народа саха в древности бытовал более сложный в своей символической структуре строительный ритуал.

Якутские поселения делились по сезонно-хозяйственному признаку на зимники (кыстык) и летники (сайылык). Зимняя усадьба отличалась наличием пристроя хотон для содержания скота с левой стороны балагана. Летний тип жилища* у якутов представлен стационарными многоугольным амбаром и берестяной урасой.

Традиционные формы и способы структурирования жилого пространства отражали устойчивый комплекс представлений, связанные, в первую очередь, с бинарными противопоставлениями, разделяющими сакральную топографию усадьбы на верхнюю/нижнюю, правую/левую, северную/южную, благородную/неблагородную зоны.

В процессе • освоения пространства возводился целый комплекс надворных построек, в ходе которого происходило «одомашнивание»-пространства.

Упорядочивание якутской усадьбы/поселения как пространственной организации осуществлялось сочетанием круга и квадрата. Так, квадратный по форме балаган располагался внутри круглого двора/тиэргэн. В свою очередь, территория вокруг двора (место для выпаса скота) огораживалась по форме квадрата изгородью. Подобный принцип сочетания круга и квадрата был актуален и для интерьера жилища.

В пространственной организации якутского подворья/усадьбы была характерна и тендерная стратификация. Так, в сакральной топографии якутской усадьбы четко были выделены мужской и женский локусы, наделенные положительной и отрицательной семантикой. В правой мужской части находились объекты, моделирующие южную/благородную зону (ритуальные сооружения, связанные с небесными божествами, охотничьи принадлежности и др.), а левая сторона/сзади усадьбы, как локус с отрицательной валентностью, была предназначена для хозяйственной части и считалась женской зоной.

В якутской традиции дом как модель Вселенной четко рассматривается в мифопоэтическом наследии Олонхо и создает вполне исчерпывающий пространственный образ, в котором учитываются все возможные измерения. Народные представления о четырех-, восьми направлениях света и вертикальное и горизонтальное членение пространства жилища нашли отражение в пространственно-планировочной структуре и в вещном оформлении жилища. Так, опорные столбы, очаг/камелек, крыша, дверь составляли вертикальную структуру жилища. Опорный столб, как и очаг, представлял собой центральную космическую ось Axis mundi, так как именно вокруг этих объектов начиналось обживание территории. Отсюда и главная ритуальная роль опорного столба и совмещение его в .одном семантическом гнезде вместе с очагом. Важным семиотическим знаком обладали пограничные элементы жилища (светодымовое отверстие, окно, дверь) как переходные зоны между внешним миром и жилищем.

Горизонтальный план якутского жилища структурировался по таким полярным. категориям, как восточное/западное, южное/северное, мужское/женское; сакральное/профанное, правое/левое, молодое/старое. Осуществляя анализ пространственно-планировочной структуры якутского жилища, мы отметили, что концентрическое освоение пространства было характерно и для принципа распределения интерьера жилого пространства. Распределение внутреннего пространства осуществлялось по периметру жилища (расположенные вдоль стен лежанки-ороны, стол, культовые предметы).

Структурно-функциональный и семантический анализ данных элементов интерьера якутского жилища показал, что высокая степень семиотичности жилого пространства наглядно демонстрируется через расположение и символическую нагрузку кроватей оронов. Здесь четко просматривается деление внутреннего пространства жилища на правую/левую, высокую/нижнюю, благородную/неблагородную зоны. Выделение сакральной части жилища подразумевает оппозиции потомок/предок. Так, если верхний локус (небесный) связан с потомками (передние ороны предназначены для хозяев и их детей), то задний (нижний) орон предназначенный для стариков — с культом предков.

Жилище как «одомашненное пространство» объединяло членов семьи, а его внутренняя структура разделяла их. Так выявляется культурный горизонт жилища, который определяется оппозициями, почетный/непочетный, сакральный/мирской, гостевой/хозяйственный. В этом случае культурный горизонт обладает социо,- и полоразделительным функциями: На якутском материале нами выявлен своеобразный «поведенческий кодекс» - система правил и запретов, что вывело исследование в пространство якутского этикета, регламентирующего нормы и равновесие общества в- перерывах между ритуалами. Это* пространство условно нами обозначено как поведенческое пространство.

Анализ поведенческого пространства жилища позволил сделать, вывод о том, что оно было разделено на сакральное/профанное, т.е. мужское/женское, пространства, поддерживающие гармоничное равновесие. С приходом гостя это равновесие нарушалось, поэтому, и хозяевами, и гостем выполнялись строго ритуализованные действия: ритуальное молчание хозяев, потряхивание гостем шапкой как оповещение о своем приходе, иносказательное приветствие, обязательное угощение.

Особый поведенческий кодекс существовал во время праздника. Так, во время праздничного застолья «инаковость» гостя полностью стирается, и он становится одним из «своих», т.е. принятие пищи объединяет людей единой положительной энергетикой. Тогда как, в будние дни, гость не допускался на семейную трапезу, для него пища готовилась отдельно. При анализе поведенческого пространства гостя, было выявлено, что особой символической нагрузкой окружена сакральная фигура суорумнъу/свата. Разбирая структуру обычая суорумнъулааЬыщ мы обнаружили демонстрацию одного из важных мотива творения — мотив растягивания, расширения как реплики космогонической технологии. Таким образом, суорумнъукут представляет собой особое сакральное лицо, которое символическим образом гармонизировало жизнь, моделировало будущую семью, их счастье.

В целом, мифоритуальная система организации жизненного пространства народа саха несла оптимистическую заряженность и моделировала символы жизнеутверждающего начала, с помощью которых можно было установить гармонию в обществе. Так, анализ семиотического статуса жилища показал, что жилище как символ представляет собой хранилище культурной- традиции и несет в себе свернутые программы текстов и сюжетов традиционного мировоззрения.

В настоящей работе затронуты далеко не все вопросы такой многоплановой проблемы, как организация жизненного пространства, вещный мир и мировоззрение. Отсюда открываются новые грани их решения: это и освещение знаковых характеристик отдельных элементов домашней утвари, декора вещей, это и исследование символической организации традиционного поселения, т.е. системы смыслов и значений, которыми наделялись топографические (природные и созданные человеком) объекты. В этой работе мы не ставили перед собой этих задач, приоритетными в исследовании стали выявление основных критериев жизненного пространства, в котором в первую очередь выделяются пространственные и ритуальные измерения.

Список научной литературыДанилова, Наталия Ксенофонтовна, диссертация по теме "Этнография, этнология и антропология"

1. Неопубликованные источники: I. Полевые материалы1. Список информаторов

2. Васильев К.В. 1948 г.р. Нюрбинский улус, с. Маар

3. Васильева В.М. 1934 г.р. Нюрбинский улус, с. Маар.

4. Данилов В.Н. 1939 г.р. Сунтарский ул., с. Тойбохой

5. Данилова Т.В. 1909 г.р. Сунтарский улус, с. Тойбохой.

6. Егоров Н.Е. 1927 г.р. Нюрбинский улус, с. Маар.

7. Иванов И.А. 1895 г.р. Нюрбинский ул., с. Марха.

8. Кириллин Т.С. 1957 г.р. Сунтарский ул, с. Кутана.

9. Никитин К.Н. 1926 г.р., Верхневилюйский ул., с.Верхневилюйск.

10. Николаев В.Н. 1933 г.р. Нюрбинский улус, с. Акана.

11. Степанова Ф.М. 1906 г.р., г. Вилюйск.

12. Документальные материалы центральных и местных архивов Архив Института восточных рукописей РАН (ИВР РАН). С.-Петербург. Ф. 22 (Ионов В.М. Материалы по верованиям якутов Ч. 1-2). Оп. 1. Д 12.

13. Л. 35; Д. 3. Л. 135.; Д. 31. Л.23; Д. 1. Л. 15.

14. Архив Музея антропологии и этнографии РАН (Кунсткамера) (МАЭ РАН). С.-Петербург.

15. Ф. 14 (Попов A.A. Материалы по верованиям якутов). Оп. 3. Д 12. Л 189; Д. 16. Л. 235.

16. Агапкина Т.А. Гость / Т.А. Агапкина, Л.Г. Невская // Славянские древности: Этнолингвистический словарь / под ред. Н.И. Толстого. М., 1995.-Т. 1.-С. 531.-532.

17. Ажигали С.Е. Архитектура кочевников феномен истории и культуры Евразии (памятники Арало-Каспийского региона) /С.Е. Ажигали. - Алматы: НИЦ Гылым, 2002. - 654 с.

18. Ала-Булкун. Якутское олонхо. Сказитель Т.В.Захаров-Чээбий // Образцы народной литературы якутов / зап. В.Н. Васильева. Якутск: Бичик, 1994. - Вып.2. - 85 с.

19. Алексеев H.A. Традиционные религиозные верования якутов в XIX начале XX в. / H.A. Алексеев; под ред. И.С. Гурвича. Новосибирск: Наука, 1975. - 200 с.

20. Алексеев H.A. Ранние формы религии тюрко-язычных народов Сибири / H.A. Алексеев; под ред. И.С. Гурвича. Новосибирск: Наука, 1980. -318с.

21. Алексеев H.A. Этнография и фольклор народов Сибири / H.A. Алексеев. Новосибирск: Наука, 2008. - 494 с.

22. Алексеев Н.М. Этнографическая работа в Якутии / Н.М. Алексеев // Советская этнография. 1947. - N 3. - С. 159-160.

23. Алексеевский М.Д. Пространственная организация праздничных трапез русских крестьян / М.Д. Алексеевский // V Конгресс Этнографов и антропологов : тезисы докладов. М., 2003. С. 204.

24. Андросов Е., Саха туос ураЬата: (Кырдьагастар ахтыыларыттан) / Е. Андросов // Хотугу сулус. 1987. - N 9. - С. 95-102. (на якут, яз.)

25. Андросов Е. УраЬа / Е. Андросов // Эдэр коммунист. 1978. - 19 олун. (на якут, яз.)

26. Антонов Н.К. Материалы по исторической лексике якутского языка /Н.К. Антонов. Якутск: Кн.изд-во, 1971. - 175 с.

27. Андросова-Ионова М.Н. Олонхолор. Ырыалар. Этнографическай бэлиэтээЬиннэр / М.Н. Ионова-Андросова. Дьокуускай, 1998. - 300 с.

28. Антонов Н.К. Исследования по исторической лексике якутского языка. Именные основы: автореф. дис. .д-ра филолог, наук: 10.00.00 / Н.К. Антонов. Якутск, 1973. - 36 с.

29. Атхарваведа: Избранное / пер., коммент. и вступ.ст. Т.Я.Елизаренковой; под ред. Г.М.Бонгард-Левин. 2-е изд., репр. - М.: Восточная литература, 1995. - 405 с.

30. Ащепков Е.А. Русское народное зодчество Западной Сибири / Е.А. Ащепков. М.: Изд-во Академии архитектуры СССР, 1950. - 141 с.

31. Бабуева В.Д. Материальная и духовная культура буря : уч. пособие / В.Д. Бабуева. Улан-Удэ, 2004. - 228 с.

32. Байбурин А.К. Строительная жертва и связанные с нею ритуальные символы у восточных славян / А.К. Байбурин // Проблемы славянской этнографии. Л.: Наука, 1979. - СЛ55-162.

33. Байбурин А.К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян / А.К. Байбурин. Л.: Наука, 1983. — 183 с.

34. Байбурин А.К. Семиотические аспекты функционирования вещей / |А.К.- Байбурин // Этнографическое изучение знаковых средств культуры. Л.: Наука, 1989. - С. 63—88.

35. Байбурин А.К. Похороны и свадьба / А.К. Байбурин, Г.А. Левинтон // Исследования в области балто-славянской духовной культуры: Погребальный обряд. М.: Наука, 1990. - С. 64—98

36. Байбурин А.К. У истоков этикета: Этнографические очерки / А.К. Байбурин, А.Л. Топорков. Л.: Наука, 1990. - 165 с.

37. Байбурин А.К. Ритуал в системе знаковых средств культуры / А.К. Байбурин // Этнознаковые функции культуры.- М.:Наука, 1991.-С.2342.

38. Байбурин. А.К. Ритуал: между биологическим и социальным /

39. A.К. Байбурин // Фольклор и этнографическая действительность. СПб.: Наука, 1992. - С. 18-28.

40. Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре. Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов / А.К. Байбурин. СПб.: Наука, 1993.-240 с.

41. Бакаева Э.П. Культура жилища: этнические традиции и современные приоритеты у калмыков / Э.П. Бакаева, Ю.И. Сангаджиев. Элиста, 2005. - 224 с.

42. Белова О.И. Еврейский миф в славянской культуре / О.И. Белова,

43. B.Я. Петрухин. М.: Мосты культуры. Гешарим, 2008. - 569 с.

44. Бернштам Т.А. Будни и праздники: поведение взрослых в русской крестьянской среде (XIX начало XX века) / Т.А. Бернштам // Этнические стереотипы поведения. - М., 1985. - С.120-153.

45. Бётлингк О. Н. О языке якутов / О.Н. Бетлингк: пер. с нем. В.И.Рассадина, предисл. Е.И. Убрятовой. Новосибирск: Наука, 1989. -644с.

46. Бравина Р.И. Концепция жизни и смерти в культуре этноса (на материале традиций саха) / Р.И. Бравина; отвред. НА. Алексеев. Новосибирск: Наука, 2005.-307 е.,

47. Бодрийяр Ж. Система вещей / Ж.Бодрийяр: пер. с фр. и сопроводит, ст. Зенкина С.Н. М.: Рудомино. - 51 с.

48. Бюдюрюйбэт Мюлдью беге. Якутск, 1933. - 268 с. (на якут. яз.).

49. Вайнштейн С.И. Тувинцы-тоджинцы: историко-этнографические очерки / С.И. Вайнштейн. М.: Наука, 1961. - 218 с.

50. Вайнштейн С.И. Проблемы истории степных кочевников Евразии / С.И. Вайнштейн // СЭ. 1976. - №4. - С. 42-62.

51. Васильев В.Е. Скифские истоки якутских жертвоприношений кэрэх / В.Е. Васильев // Полярная звезда. 1997. - №.4. - С. 88-92.

52. Васильева Н.К. Жилище в контексте знаковой информации / Н.К. Васильева // Проблемы гуманитарной науки в трудах молодых ученых : сб. науч. ст.; отв. ред. E.H. Романова. Якутск: ИГИАНРС(Я),2005.-С37-50.

53. Васильева Н.К. Знаковые функции одежды в мифоритуальной традиции народа саха / Н.К. Васильева // Гуманитарная наука в трудах молодых исследователей : сб. науч. ст.; отв. ред. А.Н. Шишигина. — Якутск: ИГИ АН PC (Я), 2005. С. 21-37.

54. Васильев Ф.Ф: Военное дело якутов / Ф.Ф. Васильев; отв. ред. Д.Г. Савинов. Якутск: Бичик, 1995. - 224 с.

55. Виноградова JT.H. Зимняя календарная поэзия западных и восточных славян: Генезис и типология колядования / Л.Н. Виноградова. М.: Наука, 1982. - 256 с.

56. Гаврильева P.C. Одежда народа саха конца XVII середины VIII века. / P.C. Гаврильева; отв.ред. И.А. Потапов. - Новосибирск: Наука, 1998. -144 с.

57. Габышева Л .Л. Пространственные отношения в олонхо / ЛЛ Габышева // Полярная звезда. 1983. - № 6. - С. 115-116.

58. Габышева Л.Л. Пространственно-временная лексика и цветовая метафора в текстах олонхо / Л.Л. Габышева // Язык-миф-культура народов Сибири : сб. науч. тр. Якутск: Изд-во ЯГУ, 1994. - Вып. 3. - С. 3-23.

59. Галданова Г.Р. Традиционная семейная обрядность мингатов МНР / Г.Р. Галданова, А.Очир // Культурно-бытовые традиции бурят и монголов. Улан-Удэ, 1988. - С. 109-127.

60. Георги И.Г. Описание всех обитающих в российском государстве. 2-е изд. / И.Г. Георги. СПб.: Рус. симфония, 2005. - 816 с.

61. Гемуев И.Н. Мировоззрение манси: Дом и Космос / И.Н. Гемуев; отв. ред. В.И. Молодин. Новосибирск: Наука, 1990. - 232 с.

62. Гоголев А.И. Историческая этнография якутов: Вопросы происхождения якутов : учеб. пос. / А.И. Гоголев. Якутск: Изд-во Якут. гос. ун-та, 1986. - 92 с.

63. Гоголев А.И. Якуты (проблемы этногенеза и формирование этнокультуры) / А.И. Гоголев. Якутск: Изд-во ЯГУ, 1993. - 267 с.

64. Гоголев А.И. Истоки мифологии и традиционный календарь якутов / А.И. Гоголев. Якутск: Изд-во ЯГУ, 2002. - 104 с.

65. Гоголев И.А. Хара кыталык / И.А. Гоголев. Дьокуускай, 1979. -120 с. (на якут. яз.).

66. Головнев A.B. Говорящие культуры: Традиции самодийцев и угров / A.B. Головнев. Екатеринбург: УрО РАН, 1995. — 606 с.

67. Горохов К.И. Исследования и материалы участников Якутской (Сибиряковской)» экспедиции ВСОИРГО в 1894-1896 гг. в области этнографии якутов / К.И. Горохов // Из истории Якутии XVH-XLX вв. Якутск, 1965.-С. 52-74.

68. Гурвич И.С. Культура северных якутов-оленеводов (XVII-XIX вв.): к вопросу о поздних этапах формирования якутского народа / И.С. Гурвич. М.: Наука, 1977. - 247 с.

69. Гуревич А .Я. Категории средневековой культуры / А.Я. Гуревич. -М.: Искусство, 1984. 350 с.5 7. Денисова И.М. Дерево—дом храм в русском искусстве / ИМ Денисова //СЭ.-№6. - 1990.-С. 106.

70. Джулиани Ю. О якутах / Ю. Джулиани // Сын Отечества. 1836.-Ч. 178.-С. 83-159.

71. Дыренкова Н.П. Шорский фольклор / Н.П. Дыренкова // СЭ. — №3, 1948. -С.198-203.

72. Дьяконов И.М. Введение / И.М. Дьяконов // Мифологии древнего мира. -М., 1977. С.32-33.

73. Дьяконова В.П. Алтайцы (материалы по этнографии теленгитов Горного Алтая / В.П. Дьяконова. Горноалтайск: Юч-Сюмер, 2001. - 223 с.

74. Дьяконова E.H. Культовые сооружения на празднике «Ысыах» / E.H. Дьяконова // Этнические культуры Сибири: Проблемы эволюции и контактов. Новосибирск: Наука, 1986. - С. 141-146.

75. Дьяконова E.H. Символика в якутском обряде «ысыах» / ЕЛ Дьяконова // Проблемы изучения традиций в культуре народов мира. М., 1990. — Вып. 1. - С. 48-57.

76. Дыренкова Н.П. Культ огня у алтайцев и телеут / Н.П. Дыренкова // Сборник статей МАЭ. Л., 1927. - Т. VI. - С. 63-78.

77. Жамбалова С.Г. Традиционная охота бурят / С.Г. Жамбалова; отв. ред. К.Ю. Поплинский. Новосибирск: Наука, 1991. - 174 с.179

78. Жамбалова С.Г. Поселения и жилища // Буряты; ред. JI.JI. Абаева. -М.: Наука, 2004. С. 136-151. (Народы и культуры).

79. Жамбалова С.Г. Профанный и сакральный миры ольхонских. бурят / С.Г. Жамбалова; отв. ред. H.A. Алексеев. Новосибирск: Наука, 2000. -394 с.

80. Жилище, одежда и пище якутов. 1928. 28 с.

81. Жилища народов Западной Сибири / под ред. М.С. Усмановой. -Томск: Изд-во Томского университета, 1991. 144 с.

82. Жуковская H.JI. Пространство и время в мировоззрении монголов / H.JI. Жуковская // Мифы, культы, обряды народов Зарубежной Азии. М.: Наука, 1986.-С.118-135.

83. Жуковская H.JI. Категории и символика традиционной культуры монголов / H.JI. Жуковская. М.: Наука, 1988. - 194 с.

84. Жуковская H.JI. Кочевники Монголии: Культура. Традиции. Символика : уч. пособие / H.JI. Жуковская. М.: Вост. лит., 2002. - 247 с.

85. Забылин М. Русский народ, его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия : репринт, воспроизведения изд. 1880. М.: ИПО Автор, 1992.-607 с.

86. Замятин Д.Н. Культура и пространство: Моделирование географических образов / Д.Н. Замятин. М.: Знак, 2006. - 488 с.

87. Зеленин Д.К. Культ онгонов в Сибири. Пережитки тотемизма в идеологии сибирских шаманов / Д.К. Зеленин. М.; JL: Изд-во АН СССР,1936. 436 с.

88. Зибер Н.И. Очерки первобытной экономической культуры. Серия: История русской экономической мысли / Н.И. Зибер. М.: Соцэкгиз,1937.-462 с.

89. Зыков Ф. Саха былыргы ураЬата: (Сунтаар ор-на) / Ф. Зыков, С. Иванов //Кыым. -1971.-15 атырдь. (на якут, яз.)

90. Зыков Ф. УраЬалар / Ф. Зыков // Бэлэм буол. 1974. - 11 атырдь. (на якут, яз.)

91. Зыков Ф.М. К вопросу о происхождении многоугольных построек якутов / Ф.М. Зыков // Якутия и ее соседи в древности: Труды Приленской экспедиции АН СССР. Якутск: АН СССР СО Якут. фил. Ин-т яз., лит. и истории, 1975. - С. 185-196.

92. Зыков Ф.М. К вопросу о роли зимних поселений якутов / Ф.М.Зыков // Вопросы истории и социологии народов Якутии : сб. науч. ст. — Якутск: АН СССР СО Якут. фил. Ин-т яз., лит. и истории, 1975. С. 40-43.

93. Зыков Ф.М. Материальная среда в олонхо / Ф.М. Зыков // Эпическое творчество народов Сибири и Дальнего Востока. Якутск, 1978. - С. 224-227.

94. Зыков Ф.М. Названия якутских жилищ в дореволюционной литературе / Ф.М. Зыков // Вопросы истории и литературы : бюл. НТИ. -Якутск, 1979. С. 22-25.

95. Иванов Вяч. Вс. Избранные труды по семиотике и истории культуры / Вяч.Вс. Иванов. М.: Языки русской культуры, 1998.-Т. 1.-912с.

96. Иванов Вяч. Вс. Проблемы этносемиотики / Вяч.Вс. Иванов // Этнографическое изучение знаковых средств культуры. Л.: Наука, 1989.-С. 38-62.

97. Ионов В.М. К вопросу об изучении дохристианских верований якутов / В.М. Ионов // Сборник статей МАЭ. -Петроград, 1918.- Т. 5. -Вып. 1. -С. 155-164.

98. Ионов В:М. Орел по воззрениям якутов / В.М. Ионов. ОПб, 1913.-28 с.

99. Ионова О.В. Многоугольные постройки якутов / О.В. Ионова // Собрание материалов по этнографии якутов. Якутск: ИЯЛИ, 1948.-С. 95-106.

100. Ионова О.В. К вопросу об изучении материальной культуры якутского народа / О.В. Ионова // Учен. зап. АН СССР. СО. Якут. фил. Ин-т яз., лит. и истории. Якутск, 1951. - С. 89-97.

101. Ионова О.В. Жилые и хозяйственные постройки якутов / О.В.Ионова // Сибирский этнографический сборник.-М; Я, 1952. Т. 1.-С. 239319.

102. Иванов C.B. Старинный якутский обряд, связанный с рождением ребенка / C.B. Иванов // Религиозные представления и обряды народов Сибири в XIX нач. XX века. Д.: Наука, 1971. - С.142 - 149.

103. Каганский В Л. Мир культурного ландшафта B.JI. Каганский // Наука о культуре: итоги и перспективы. М., 1995. - Вып. 3. - С. 31-67.

104. Каганский B.JI. Ландшафт и культура / В.Л. Каганский // Общественные науки и современность. 1997. - №1. - С. 134-146.

105. Каганский В.Л. Культурный ландшафт и советское обитаемое пространство / В. Л. Каганский. М.: Новое литературное обозрение, 2001.-576 с.

106. Калуцков В.Н. Этнокультурное ландшафтоведение и концепция культурного ландшафта / В.Н. Калуцков // Культурный ландшафт: вопросы теории и методологии исследования. Смоленск, 1998. - С. 7-14.

107. Кёндзо Т. Архитектура Японии. Традиции и современность / Т.Кендзе. М., 1976

108. Кимеев BJVL Жилище и хозяйственные постройки шорцев / BJVL Кимеев, АВ. Притчин // Жилища народов Западной Сибири; под ред. М.С. Усмановой. Томск: Изд-во ТГУ, 1991. - С.16.-29.

109. Колодезников С.К. Категории традиционной культуры якутов: пространство, время, движение (по материалам фольклора) / CJC Колодезников

110. Духовная культура в жизни этноса : сб. науч. тр. Якутск: ЯНЦ СО АН СССР, 1991.-С. 5-27.

111. Колодезников С.К. Картина мира в традиционном мировоззрении якутов: автореф.* дис. . канд.ист.наук: 07.00.07 / С.К. Колодезников. М., 1996. -32 с.

112. Кондаков В.А. Тайные сферы шаманизма. Духовное целительство / В.А. Кондаков. Якутск: «Бичик», 2000. - 4.4. - 139 с.

113. Кондратьева М.И. О юртообразных зданиях Внешней Монголии / М.И. Кондратьева // СЭ. 1935. -N 3. С .14-41.

114. Константинов И.В. Материальная культура якутов XVIII века / И.В. Константинов. Якутск: Кн. изд-во, 1971. - 212 с.

115. Ксенофонтов Г.В. Легенды и рассказы о шаманах якутов, бурят и тунгусов: Материалы к мифологии урало-алтайских племен в Сев. Азии / Г.В. Ксенофонтов. Иркутск, 1928. - Ч. 1. - 78 с.

116. Ксенофонтов Г.В. Ураангхай сахалар: Очерки по древней истории якутов / ГВ. Ксенофонтов. Якутск: Нац. изд-во РС(Я), 1992. - Кн. 1. - 416 е.; - Кн. 2. - 317 с.

117. Ксенофонтов Г.В. Эллэйада: Материалы по мифологии и легендарной истории / Г.В. Ксенофонтов. М.: Наука, 1977. - 247 с.

118. Кулаковский А.Е. Материалы для изучения верований якутов // Зап. Якут, краев, геогр. о-ва. Якутск, 1923. - Кн.1. - 107 с.

119. Кулаковский А.Е. Научные труды: Работа по этнографии и фольклору / А.Е. Кулаковский; подг. к печати Н.В. Емельянов, П.А. Слепцов. -Якутск: Кн. изд-во, 1979. 484 с.

120. Кулемзин В.М. Человек и природа в верованиях хантов / В.М. Кулемзин; отв. ред. Р.Ф. Итс. Томск: Изд-во ТГУ, 1984. - 191 с.

121. В.Н. Калуцков. Культурный ландшафт Русского Севера: Пинежье, Поморье / В.Н. Калуцков и др. М.: Изд-во ФБМК, 1998. - 136 с.

122. Куруубай хааннаах Кулун Куллустуур: Образцы народной литературы якутов / зап. В.Н. Васильева; под ред. Э.К. Пекарского. -Петроград: Тип. Рос. акад. наук, 1916. Т. 3. - Вып. 1. - 196 с. (на якут, яз.)

123. Кызласов И.Л. Пратюркские жилища. Обследование Саяно-алтайских древностей / И.Л.' Кызласов М.; Самара: ИА РАН, 2005. - 96 с.

124. Ланганс Ф.И. Якуты / Ф.И. Ланганс // Сибирский вестник. СПб., 1824.-4.3. -С.138.

125. Линденау Я.И. Описание народов Сибири (первая пол. XVIII в.): Историко-этнографические материалы о народах Сибири и Северо-Востока / Я.И. Линденау. Магадан: Кн. изд-во, 1983. - 176 с.

126. Львова Э.Л. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Пространство и время. Вещный мир / Э.Л. Львова и др.; отв. ред. И.Н. Гемуев. Новосибирск: Наука, 1988. - 224 с.

127. Лотман Ю.М. Художественный ансамбль как бытовое пространство / Ю.М. Лотман // Декоративное искусство СССР. 1974. - №4. - С. 58-68.

128. Лотман Ю.М. Лекции по структуральной поэтике / Ю.М. Лотман // Ю.М.Лотман и тартусско-московская семиотическая школа. М.: Гнозис, 1994.-С. 17-35.

129. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек-текст-семиосфера- история / Ю.М. Лотман. М.: Языки русской культуры, 1996. - 464 с.

130. Маак Р.К. Вилюйский округ Якутской области / Р.К. Маак. -СПб, 1887.-Ч. 3.- 192 с.

131. Майдар Д. От кочевой до мобильной архитектуры / Д. Майдар, Д. Пюрвеев. -М.: Стройиздат, 1980,- 215 с.

132. Материалы по изобразительному искусству народов Сибири XIX начала XX в. Труды Института этнографии. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1954. - 838 с.

133. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа / Е.М. Мелетииский. М., 1976.-406 с.1231 Миддендорф А.Ф: Путешествие на; Север и восток Сибири / А.Ф. Миддендорф. СПб., 1878. - 4.2- 833 с.

134. Неустроев Б.Ф. Мандар. Саха Tyoha / Б.Ф. Неустроев -Мандар. - Дьокуускай: Бичик, 1996. - 28 с. (на якут, яз.)

135. Неклюдов С.Ю. Структура и функция мифа / С.Ю Неклюдов // Мифы и мифология в современной России. М.: АИРО-ХХ, 2000. - С.17-38.

136. Неклюдов С.Ю. Миф, символ, ритуал. Народов Сибири / С.Ю. Неклюдов, О.Б. Христофорова. М.: Изд-во РГГУ, 2008. - 256 с.

137. Новгородова Л.И., Тема творения в традиционной культуре якутов (семантика фольклорного и. ритуального текста): автореф. дис. : 07.00.07 / Л.И. Новгородова. Якутск, 2000. - 26 с.

138. Новик Е.С. Обряд и фольклор в сибирском шаманизме / Е.С. Новик; отв.ред. Е.М. Мелетинский. М.: Наука, 1984. - 368 с.

139. Носов М.М. Якутская берестяная ураса / М.М. Носов. Якутск: Бичик, 1954.-31 с.

140. Образцы народной литературы якутов, собранные И.А. Худяковым / под ред. Э.К. Пекарского. СПб.: Изд-во Императорской Академии наук,, 1913. - Т. 2. - Вып. 1. - С. 1-72.

141. Оготоев П.П. Элэс Боогур. Якутский георический эпос / ШТ Огогоев; пер; на рус. яз. М. Алексеевой. Якутск, 2002. - 196 с.

142. Окладников АЛТ Исторический путь народов Якутии: (К 20-летнему юбилею ЯАССР) / А.П. Окладников. Якутск: Госиздат, 1943.-92 с.

143. Окладников А.П. Якутия до присоединения к Русскому государству: История Якутской АССР / А.П. Окладников; отв. ред. Л.П. Потапов. -М.; Л.: Изд-во АН СССР. Т.1. - 1955. - 432 с.

144. Ойунский П.А. Якутская сказка (OLONGO), ее сюжет и содержание: (Опыт анализа якут, сказки) / П.А. Ойунский // Сб. тр. исслед-го о-ва «SAQA KESKILE». Якутск, 1927. - Вып. 1 (4). - С. 98-139.

145. Ойунский П.А. Избранные произведения / П.А. Ойунский.- Якутск: Кн. Изд-во, 1975. 343 с.

146. Ойуунскай П.А. Дьурулуйар Ньургун Боотур / подг. к печ. П.Н. Дмитриев, С.П. Ойунская Дьокуускай: ИГИ АН PC (Я), 2003.- 544 с. (на якут. яз.).

147. Оразов А. Некоторые верования и обряды туркмен, связанные с юртой (XIX-начало XX в.) / А. Оразов, Д. Чарыев // Кочевое жилище народов Средней Азии и Казахстана. М., 2000. - 205 с.

148. Очир А. Свадебная обрядность баятов МНР / А.Очир, ГА. Галданова // Традиционная обрядность монгольских народов. — Наука. 1992. С.24-56.

149. Образцы народной литературы якутов, собранные Э.К. Пекарским / под ред. Э.К. Пекарского. СПб: Изд-во Имп. Академии наук, 1907. - Т.1, -Вып. 1.

150. Охлопкова С.М. Былыргы ебугэлэрбиг олохторо / С.М. Охлопкова.- Дьокуускай: Ситим кинигэ кыЬата, 1995. 23 с. (на якут, яз.)

151. Пекарский Э.К. Словарь якутского языка: В 3-х т. 2-е изд. / Э.К. Пекарский. -М.: Изд-во АН СССР, 1959.

152. Пестряков Н. Эбэлэй туос ураЬата: (1950 сыллаагы З.В. Борисов, И.Д. Новгородов научнай экспедициялара) / Н. Пестряков // Кэскил. 1993. -2 муус уст. (на якут, яз.)

153. Попов A.A. Кочевая жизнь и типы жилищ у долган (по материалам командировки от АН СССР в 1930-1931) / A.A. Попов //

154. Сибирский этнографический сборник М., JL: Изд-во АН СССР, 1952. - Т.1. -С. 142-172;

155. Попов A.A. Жилище / A.A. Попов//Историко-этнографический атлас Сибири. -М., Л., 1961. С.131-226.

156. Попов A.A. Старинная якутская берестяная ураса / A.A. Попов // Сб.тр. МАЭ АН СССР. Ин-т этнографии им. H.H. Миклухо-Маклая. М.; Л., 1949.-Т. 10.-С. 98-106.

157. Попов A.A. Камлания шаманов /АА Попов; под ред. Р.И. Бравиной и В.В. Илларионова. -Новосибирск: Наука, 2006. 448 с.

158. Попов Г.В. Слова «неизвестного происхождения» якутского языка (сравнительно-исторические исследования) / Г.А. Попов. Якутск: Бичик, 1986. - 123 с.

159. Попов H.A. Жилище, одежда и пища якутов / НА Попов. Якутск: Тип. Якут. обл. упр., 1913. - 21 с.

160. Поселкование плановое строительство колхозных поселков в Якутии, начавшееся в 1939-1940 гг. // Коллективизация сельского хозяйства ЯАССР (1928-1940). - Якутск, 1978. - 65 с.

161. Попова М.Н. Саха балагана: (Ёбугэ оскуолата) / М. Попова // Сана олох. 1992. - 1 олун. (на якут, яз.)

162. Потапов И.А. Антропоморфные изображения на некоторых кумысных ковшах якутов XVIII в. и их ранние археологические прототипы / И.А. Потапов // По следам древних культур Якутии : сб. науч. ст. Якутск: ИЯЛИ, 1970.-С. 198-209.

163. Потапов И.А. Якутская народная резьба по дереву / И.А. Потапов. -Якутск: Бичик, 1972. 143 с.

164. Предания, мифы и легенды / подред. НА Алексеева. — Новосибирск: Наука, 2003.-399 с.

165. Приклонский В.Л. Материалы по этнографии якутов Якутской области / В.Л. Приклонский // Изв. ВСОИРГО. 1887. - Т. 18. - С. 1-43.

166. Приклонский В.JT. Три года в Якугской области / В.Л. Приклонский // Живая, старина. Периодическое издание отделения этнографии Императорского Русского географического общества. СПб., 1891.- Вып.4. С. 165-179.

167. Припузов Н.П. Сведения для изучения шаманства у якутов Якутского округа / Н.П. Припузов//Изв. ВСОИРГО. Т.15. - Вып.3-4.- Иркутск, 1884. С. 61

168. Проскуряков О. О Средне-Вилюйском улусе Вилюйского округа и о господствующих в нем болезнях / О. Проскуряков // Этнографический сборник. СПб., 1864. - Вып. VI. - С. 35-49.

169. Пространство в традиционной •культуре монгольских народов / под ред. Н.Л. Жуковской. -М.: Восточная литература. РАН, 2008. 341 с.

170. Протодьяконова А. Саха балагана / А. Протодьяконова // Кэскил.- 1993. 9 от ый. (на якут, яз.)

171. Пухов И.В. Якутский героический эпос олонхо : основные образы / И.В. Пухов. М.: Изд-во АН СССР, 1962. - 256 с.

172. Романова A.B. Взаимодействие эвенкийского и якутского языков / A.B. Романов, А.Н. Мыреева, П.П. Барашков. Л.: Наука, 1975. - 54 с.

173. Романова E.H. и др. Жизненный круг у якутов / E.H. Романова, П.А. Слепцов, С.К. Колодезников // Илин. 1992. - №1. - С. 36-40.

174. Романова E.H. Якутский праздник Ысыах. Истоки и представления / E.H. Романова; отв.ред. Ю.Б. Симченко. Новосибирск: Наука, 1994. - 160 с.

175. Романова E.H. «Люди солнечных лучей, с поводьями за спиной» (судьба в контексте мифоритуальной традиции якутов) / E.H. Романова; отв. ред. выпуска Н.Л. Жуковская. М.: Координационно-методический центр ИЭиА РАН, 1997. - 200 с.

176. Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси / БАРыбаков. М.:Наука, 1987. - 783 с.

177. Савинов Д.Г. Древние поселения Хакасии: Торгажак / Д.Г. Савинов.- СПб: СПбГУ. Ист.фак., 1996. 106 с.

178. Савинов Д.Г. Жилище Торгажака якутский балаган. Опыт историко-культурной корреляции / Д:Г. Савинов // Сибирь в панораме тысячелетий : материалы международного симпозиума. - Новосибирск, 1998.t-Т.1.-С. 514-522.

179. Саввин A.A. Пища якутов до равзития земледелия: (опыт историко-этнографической монографии) / под ред. E.H. Романовой. Якутск, 2005. - 275 с.

180. Сагалаев A.M. Урало-алтайская мифология. Символ и архетип /

181. A.M. Сагалаев; отв. ред. А.И. Соловьев. Новосибирск: Наука, 1991. — 154 с.

182. Садиков P.P. Поселения и жилища закамских удмуртов (материальный и духовный аспекты) / P.P. Садиков. -Уфа:Гилем, 2001.-181 с.

183. Семенова JI.H. Эпический мир олонхо / JI.H. Семенова. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2006. - 231 с.

184. Серошевский В.А. Якуты: Опыт этнографического исследования / B.JI. Серошевский; под ред. Н.И. Веселовский. СПб., Тпг. Гл. Упр. Уделов, 1896. - Т. 1. - 720 с.

185. Серошевский B.JI. Якуты. Опыт этнографического исследования /

186. B.Л. Серошевский. М., 1993. - 714 с.

187. Сивцева В. Дьиэ малааЬына / В. Сивцева, А. Баишева. Дьокуускай: Бичик, 2005. - 32 с. (на якут, яз.)

188. Слепцов А. О верованиях якутов Якутской области / А. Слепцов //Изв. ВСОИРГО. 1886. — Т.17. Вып.12.-С.119-136

189. Слепцов Н.И. Сылык. Сир тыына уонна киЬи дьылгата / Н.И. Слепцов -Сылык. - Дьокуускай, 2004. - 56 с. (на якут, яз.)

190. Слепцов П.А. Традиционная семья и обрядность у якутов / П.А. Слепцов; отв.ред. Д.Г. Савинов. Якутск: Кн.изд-во, 1989. -158 с.

191. Слепцов П.А. УёЬээ Халыма Арыылаагар алта муннуктаах дьиэ / П.А. Слепцов // Сахаада. 1992. 23 балаг. (на якут, яз.)

192. Содномпнлова М.М. Природные и культурные ориентиры жизненного пространства номадов Центральной Азии / М.М. Содномпилова // Народы и культуры Сибири. Взаимодействие как фактор формирования и модернизации : сб. науч. ст. Иркутск, 2003. -С.90-112.

193. Содномпилова М.М. Семантика жилища в традиционной культуре бурят / М.М. Содномпилова; отв.ред. Т.Д. Скрынникова. Иркутск, 2005. - 220 с.

194. Скрынникова Т.Д. Символическое сакральное пространство бурятского фольклора // Народы и культуры Сибири. Взаимодействие как фактор формирования и модернизации : сб. науч. ст. Иркутск, 2003. - С.59-90

195. Сомоготто С.Н. Обычаи народа саха / С. Н. Сомоготто. Якутск: Бичик, 1996.-35 с.

196. Соколова З.П. Жилище народов Сибири (опыт типологии) / З.П. Соколова. М.: ИПА ТриЛ, 1998. - 288 с.

197. Спегальский Ю.П. Жилище северо-западной Руси IX-XIII вв. / Ю.П. Спегальский. Л.: Наука, 1972. - 271 с.

198. Строптивый Кулун Куллустуур: якутское олонхо. М.: Наука, 1985. - 608 с.

199. Соловьева-Ойунская С.П. Якутские народные загадки / С.П. Соловьева Ойунская. — СПб.: Наука, 1992.- 111 с.

200. Тейлор Э. Первобытная культура / Э.Тейлор — Л.: Наука, 1939. -С.426.-559 с.

201. Тишков В.А. Культурный смысл пространства / В.А. Тишков // V Конгресс этнографов и антропологов России : тезисы докладов (Омск,2003). -М., 2003. С. 16-25.

202. Толковый словарь якутского языка / под общ. ред. П.А. Слепцова Новосибирск: Наука, 2004. -Т.1.-680 с.

203. Толстая С.М. Полесский народный календарь / СМ. Толстая. -М: Индрик, 2005. 600 с.

204. Токарев С.А. Якутская экспедиция Государственного музея народов СССР / С.А. Токарев // СЭ. 1935. - №2. - С.179-185.

205. Токарев С.А. Очерк истории якутского народа / СА Токарев. М.: Гос. социально-экон. изд-во, 1940. - 248 с.

206. Токарев С.А. Якуты / С.А. Токарев, И.С. Гурвич // Народы Сибири. -М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1956. С.281-287.

207. Токарев С.А. Религия в истории народов мира / С.А. Токарев. -М.: Наука, 1976.-569 с.

208. Топорков А.Л. Происхождение элементов застольного этикета у славян / А.Л. Топорков // Этнические стереотипы поведения.-Л., 1985. — С. 223242.

209. Топоров В.Н. Первобытные представления о мире: Общий взгляд / В.Н. Топоров // Очерки истории естественно-научных знаний в древности. -М.: Наука, 1982. С. 8-40.

210. Топоров В.Н. Пространство и текст / В.Н. Топоров // Текст: семантика и структура. М.: Наука, 1983. - С.227-284.

211. Топоров В.Н. Путь / В.Н. Топоров // Мифы народов мира: Энциклопедия. М.: Наука, 1992. - Т. 2. - С. 352-353.

212. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ / В.Н. Топоров. М.: Прогресс», 1995.-623 с.

213. Топорова Т.В. К вопросу о семантических мотивировках обозначений пространства и времени в древних германских языках Т.В.Топорова // Изв. АН СССР. Сер. яз. и лит. 1985.-Т.44.-№5.-С.417-426.

214. Трощанский В.Ф. Якуты в их домашней обстановке : этнограф, очерк. В 2-х ч. / В.Ф. Трощанский; подг. к печати и авт. предисл. Э.К. Пекарский // Живая старина. 1908. СПб., 1909. - Вып. 3. - С. 332346; - Вып. 4, Отд. 1. - С. 435-478.

215. Трощанский В.Ф. Наброски о якутах Якутского округа / В.Ф. Трощанский; под ред. Э.К. Пекарского // Изв. о-ва археологии, истории и этнографии при Казан, ун-те. 1911. - Т. 27. - С. 1-144.

216. Уткин К.Д. Архитектурное воплощение мировоззрения якутов / К.Д. Уткин. -Якутск: Ситим ЧИФ, 1994. 31 с.

217. Хайдеггер М. Бытие и время / М. Хайдеггер: пер. В.В. Бибихина. М.: Ad Marginem, 1997. - 45 lc.

218. Хангалов М.Н. Собрание сочинений / МН Хангалов. Улан-Удэ, 1958. -T.I.- 551 с.

219. Харузин H.H. Очерк истории развития жилища у восточных финнов / H.H. Харузин. М.: Т-во А.А.Левенсон, 1895. - 99 с.

220. Худяков И.А. Верхоянский сборник / И.А. Худяков. Иркутск,1890.

221. Худяков И.А. Краткое описание Верхоянского округа / И.А. Худяков; под ред. В.Г. Базанова. — Л.: Наука, 1969. -438 с.

222. Цивьян Т.В. Дом в фольклорной модели мира / Т.В. Цивьян // Труды по знаковым системам. Тарту, 1978. - Вып. 10. - С.65-86.

223. Цивьян Т.В. Движение и путь в балканской модели мира. Исследования по структуре текста / Т.В. Цивьян. М.: Индрик, 1999. - 376 с.

224. Шавкунов Э.В. Антропоморфные подвесные фигурки из бронзы и культ предков у чжурченей / Э.В. Шавкунов //СЭ.-1975. -№4.-С. 110-123.

225. Шашков С.С. Народы России: Этнографические очерки / С.С. Шашков // Живописное обозрение.-1879.-Т. 1.-С. 234-235; 298-302; 315-318.

226. Шибаева Ю.А. Пережитки матриархата у хакасов / ЮА Шибаева // СЭ.- 1948.-№1.-С.24- 28.

227. Шитова С.Н. Традиционные поселения и жилища башкир (II половина XIX -1 четверть XX в.) / С.Н. Шитова. М.: Наука, 1981. - 252 с.

228. Щекатов А. Географический словарь Российского государства / А. Щекатов. М., 1802. - Ч. 7. - 358 с.

229. Щепанская Т.Б. Собака проводник на грани миров / Т.Б. Щепанская // Этнографическое обозрение. - 1993. - № 1. - С. 71-79.

230. Щепанская Т.Б. Культура дороги в русской мифоритуальной традиции XIX-XX вв. / Т.Б. Щепанская. М.: Индрик, 2003. - 526 с.

231. Щукин Н.С. Поездка в Якутск / Н.С. Щукин. СПб., 1844.-315 с.

232. Эверстов А.И. О происхождении якутского слова «дьиэ» / А.И.Эверстов // Айыы аймахтара ион улуустара. Дьокуускай: Бичик, 1998.- С.69-79.

233. Элиаде М. Священное и мирское / М.Элиаде; пер., предисл., коммент. Н.К. Гарбовского. -М.: Изд-во МГУ, 1994. 144 с.

234. Элерт А.Х. Народы Сибири в трудах Г.Ф. Миллера / А.Х. Элерт.- Новосибирск: Изд-во ИАЭ СО РАН. 1999. 240 с.

235. Эргис Г.У. Очерки по якутскому фольклору / Г.У. Эргис. М.: Наука, 1974.-402 с.

236. Юнг К. Душа и миф. Шесть архетипов / К. Юнг. М.: Совершенство, - Киев: Порт-Рояль, 1997. - 382 с.

237. Якуты и тунгузы Верхоянского округа // Московские церковные ведомости. 1884. - № 5. - С. 67-68.

238. Якутско-русский словарь / под ред. П.А. Слепцова. — М.: Сов.энциклопедия, 1972. 608 с.

239. Якутский фольклор. Л., 1936. - 322 с.

240. Якутские песни Якутск, 1976. — Ч. 1. - 270 с.

241. Янбухтина А. Народные традиции в убранстве башкирского дома / А. Янбухтина. Уфа: Китап, 1993.

242. Ястремский C.B. Остатки старинных верований у якутов / C.B. Ястремский // Изв. ВСОИРГО. 1897. - Т. 28. - N 4. - С. 226-269.

243. Ястремский C.B. Образцы народной литературы якутов / C.B.Ястремский // Тр. комиссии по изучению Якутской АССР. Л.: Изд-во АН СССР, 1929. - Т. 7. - 226 с.