автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Янгикентский говор кайтагского диалекта кумыкского языка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Янгикентский говор кайтагского диалекта кумыкского языка"

На правах рукописи

ГАДЖИАХМЕДОВ Тагир Исмуллаевич

ЯНГИКЕНТСКИЙ ГОВОР КАЙТАГСКОГО ДИАЛЕКТА КУМЫКСКОГО ЯЗЫКА

10.02.02- языки пародов Российской Федерации (кумыкский язык)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Махачкала 2005

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования

«Дагестане кий го сударственн ы й у ни зерс I ¡тег»

Научный руководитель -доктор филологических наук профессор Ольмесов Нураммат Хайруллаевнч

Официальные оппоненты:

доггор филологических наук доцент , : Махмудова.Светлана Мусаевна». .

кандидат филологических наук

старший научный сотрудник И.ЯЛИ ДНЦ РАН ' МуратчаеваФарида Абдулвагабовна. >

Ведущая организаций:

Дагестанский государственный педагогический университет

Защита состоится 44 ^ Т 2и#6 г. в^Й^ас на заседании диссертационного совета К. 212,053.04 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук в Дагестанском государственном университете по адресу: 367025, Республика Дагестан» г. Махачкала, ул. М. Гаджиева, 37, ауд. № 314.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Дагестанского государственного университета.

Автореферат разослан Д^'декабря 2005 г.

Ученый секретарь ^

диссертационного совета р. '(А Эльдарова Р.Г.

гуг/гв!

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность изучения исследуемого говора заключается в том, что данный говор до настоящего времени системно не изучен. Янгикентский говор кайтагекого диалекта характеризуется как один из древних говоров, сохранивший множество фактов и явлений, ценных ддя воссоздания истории кумыкского языка. В работе впервые приводятся научные сведения о фонетических особенностях, морфологической структуре и лексических различиях исследуемого говора. Анализ языкового материала в сопоставлении с кумыкским литературным языком даст возможность определить его место в системе говоров и диалектов кумыкского языка.

Степень разработанности темы. Специальных работ, посвященных янгикентскому говору, до настоящего времени нет. В научных трудах ряда исследователей диалектов кумыкского языка он лишь упоминается при диалектной дифференциации.

Основной целью настоящей работы является системное и синхронное описание фонетических, морфологических и лексических особенностей янгикентского говора в сравнении с соответствующими фактами литературного языка, а в ряде случаев и другими говорами кайтагекого и других диалектов кумыкского языка. Некоторые особенности говора сравниваются также с другими тюркскими языками. С опорой на языковые явления янгикентского говора, рассматриваются также отдельные вопросы кумыкского языка, не получившие однозначного решения. Для реализации этой цели должны быть решены следующие основные задачи:

1) выявление специфических черт говора на всех исследуемых уровнях;

2) определение места исследуемого говора в системе говоров кайтагекого и других диалектов кумыкского языка;

3) определение степени влияния на янгикентский говор контактирующих с ним языков.

Научная новизна. В предлагаемой работе впервые даётся системное описание и квалификация фактов и явлений исследуемого говора. На фонематическом и фонетическом уровнях рассматривается звуковой строй, выявляются типичные для говора звуковые соответствия, подробно описываются соответствия гласных и согласных звуков говора звуками литературного языка, определяются морфологические и лексические особенности говора. Выделен ряд словоизменительных морфем, не отмеченных в специальной литературе. На лексико-фразеологическом уровне в научный обиход вводится большой пласт диалектной лексики.

Научную базу работы составляют научно-теоретические труды по тюркской и кумыкской диалектологии, в том числе труды H.A. Баскакова, Т. Н. Макарова, Н. К. Дмитриева, И. А. Керимова, Д. М. Хангишиева, Н. X. Ольмесова, Н. Э. Гаджиахмедова, Р. Г. Шахмановой-Гардановой и др.

Методологическая основа работы определяется важностью изучения языка, особенно его звукового состава и словарного фонда, с учётом межъязыкового взаимодействия, а также актуальностью сохранения и развития лексического богатства языка, их диалектов и говоров.

Теоретическая значимость результатов исследования состоит в том, что проведённое исследование способствует более глубокому пониманию специфики звукового строя, морфологической структуры и лексической системы кумыкского языка. Результаты анализа могут быть использованы языковедами при сравнительном изучении тюркских языков и их диалектов.

Практическая ценность исследования состоит в том, что полученные результаты могут быть использованы: а) при написании нормативной и исторической грамматики кумыкского языка; б) при составлении диалектологического и этимологического словарей кумыкского языка; в) при изучении курса кумыкской диалектологии, при разработке спецкурсов, а также при составлении учебников для школ, педколледжей.

Основные методы и приёмы исследования, используемые в работе, мотивированы его описательным и сопоставительным характером, использование их даёт возможность выявить наиболее характерные отличительные особенности янгикентского говора. Сопоставительный анализ языковых единиц исследуемого говора и кумыкского литературного языка имеет целью выявление наиболее специфических признаков говора.

Источниками исследования являются полевые материалы, собранные автором в селениях Янгикент, Тюменлер, Маджалис Кайтагского и в некоторых населенных пунктах Каякентского районов Республики Дагестан, материалы устного народного творчества, произведения авторов-носителей говора.

Апробации и публикации. Результаты настоящей работы обсуждались на внутривузовских научно-теоретических конференциях профессорско-преподавательского состава факультета дагестанской филологии Дагестанского государственного университета. Основные положения работы изложены в б публикациях. Некоторые теоретические положения диссертации апробированы в процессе преподавания курсов «Практический курс кумыкского языка», «Основы стилистики кумыкского языка», «Современный кумыкский язык», при чтении спецкурса «Лексика кайтагского диалекта кумыкского языка».

На защиту выносятся следующие положения:

1. Фонетические особенности янгикентского говора кайтагского диалекта кумыкского языка: системы гласных и согласных, фонетические изменения в потоке речи.

2. Лексические особенности говора: а) лексические диалектизмы; б) лексико- семантические классы слов; в) заимствованная лексика; г) микротопонимы.

3. Морфологические особенности говора. Подавляющее большинство диалектных различий морфологического уровня относятся к области гла-

гола, где обнаруживаются явления разных уровней — от узколокальных до межтюркских и общетюркских.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении дается обоснование актуальности темы и характеристика предмета исследования, излагаются цели, задачи и методы исследования, определяется его теоретическая и практическая значимость. Кроме того, даны краткие сведения из истории изучения кумыкского языка и его диалектов.

В первой главе «Фонетические особенности янгикенгского говора кайтагского диалекта» описаны фонетические особенности янгикентского говора, исследованы звуковые соответствия в области гласных и согласных, выявлены специфические особенности в области вокализма.

Звуковой состав. Число гласных звуков в разных тюркских языках колеблется от 8 до 16, однако «классическую восьмерку» составляют гласные [а, э, о, оь, у, уь, и, ы]. Количество гласных звуков в кумыкском литературном языке совпадает с «классической восьмеркой» тюркских гласных. Звуковая система говора значительно отличается от звуковой системы литературного языка. Гласные [оь, уь, ы, аь] в говорах кайтагского диалекта качественно неоднородны и сфера их употребления носит ареальный характер. В говорах кайтагского диалекта [оь,уь] качественно близки к звукам [о, у] и представлены не особенно широко. В янгикент-ском говоре звуки [оь, уь] с задним уклоном встречаются эпизодически. Следует отметить, что в употреблении звуков [оъ, уь] в исследуемом говоре нет определённой закономерности. В словах буър «почка»- бур «поверни», соъз «слово» - соз «потяни» мягкие согласные образовались в позиции [оъ, уъ]> твёрдые - около [у, о]. В исследуемом говоре восемь гласных фонем [а, у, уь, оь, о, и, э, аь].

В алкоджакентском и отемишском говорах кайтагского диалекта употребляется лабиализованный гласный [а0]: кьа°ра - лит. кьара «черный», а°налар - лит. аналар «матери», а°талар - лит. аталар «отцы». По сравнению с уллубийаульским говором в янгикентском ларингальный [аь] употребляется редко, а в каякентском говоре вместо него употребляется [а] или [э].

Во многих тюркских языках наблюдается строгая симметрия в противопоставлениях фонем по основным артикуляционным свойствам звуков. Каждой гласной фонеме заднего ряда соответствует гласная фонема переднего ряда:

задний ряд: а, о, у, ы.

передний ряд: э, оь, уь, и.

В янгикентском говоре кайтагского диалекта четкой корреляции гласных по ряду нет, и вся система предстаёт в следующем виде: [а, о, оъ, у, уь, и, э, аь].

Другим важным дифференциальным признаком гласных звуков является степень раствора рта.

Лиг. Янг. говор

широкие: а а, аь

средние: о, оь, э о, оъ, э

узкие: у, и, ы, уъ. у, уъ, и

Третий разграничительный признак для всех тюркских языков - отсутствие или наличие огубленности. Каждому неогубленному гласному соответствует огубленный:

Лит. Янг. говор

неогубленные: а, ы, и, э а, аь, и, э огубленные: о, у, уь, оь. о, оъ, у, уъ.

Из гласных звуков говора особого внимания заслуживает ларин-гальный [аь]. Ларингапьность является дифференциальным признаком этой фонемы. Она встречается только в говорах кайтагского диалекта. Фонемный статус данного звука подтверждают следующие примеры: тала «куча» - таъпа- «ограбить», айир- «отделять» - аъйир «охота», гьари? «где?» - гьаьри «обрыв», аз «худеть» - аьз «мало», бай «дерево» - баьй «богач», кьайда? «где?» - кьаьйда «способ», маз «крем» - маьз «соответствующий», ай «луна» - аьй «междометие».

Звук [а] в говоре не употребляется перед переднеязычным [э]. Ср. алди — лит. стды «взял», билган - лит. билген «узнал», отмах - лиг. оьтмек «опередить». Гласные [и], [э] употребляются в говоре во всех позициях в словах с гласными переднего и заднего рядов: иш - «работа», эки - «два», ани - «его», гэлэ - «идёт».

Основные закономерности гласных. К наиболее важным закономерностям вокализма кайтагского диалекта относятся: делабиализация гласных, лабиализация, сужение широких гласных и нарушение сингармонизма.

Делабиализация охватывает в основном говоры терского, подгорного и кайтагского диалектов. Она частично распространяется и на некоторые говоры хасавюртовского диалекта (Ольмесов 1997: 70). Делабиализация чаще всего встречается в янгикентском говоре кайтагского диалекта. В местоимениях о, шо и образованных от них словах гласному [о] соответствует [а]: ша - лит. шо «тот», шапай - лит. шолай отак», ани - лит. ону «его», агьар — лит. огьар «ему», шагъар - лит. шогъар «тому». Замена [о] на [а], характерная для некоторых диалектов кумыкского языка, имеет аналоги в древнетюркских памятниках.

Лабиализация. В янгикентском говоре в отдельных словах негубным гласным литературного языка соответствуют губные гласные. Наличие подобных соответствий в некоторых случаях связано с сохранением древнетюркского или общетюркского гласного в литературном языке или говоре. Фонетический процесс лабиализации наблюдается во всех говорах кумыкского языка. Лабиализация в большей степени свойственна говорам подгорного, терского, кайтагского диалектов (Ольмесов 1997: 62). Данное

явление связано с у - умлаутом, негубные гласные огубляются также в позиции около губных согласных.

В исследуемом говоре наблюдается также процесс лабиализации [у

- ы]: татув - лит. татыв «вкус», достумал - лит. тастымал «посудное полотенце», джанувар - лит. джаныеар «волк, зверь», йумуркъ1а - лит. йьшырткьа «яйцо», самурсакь - лит. самырсакь «чеснок», тамур - лит. тамыр «корень». Кроме [у - ы] комбинаторного порядка в говоре встречаются исторические чередования, которые трудно объяснить на материале современного кумыкского языка: алачукь —лит. апачыкъ «сеновал», алтун - лит. алтын «золото», саннукь- лит. сандыкь «сундук», кьайтукь

— лит. кьайтыкь «кривой», къатун - лит, кьатын «женщина», йастукь -лит. ястыкь «подушка». Звукосоответствие [ы - у] встречается и в других диалектах кумыкского языка, например, в буйнакском: кьатун вместо хасавюртовского кьатын, алтун вместо алтын.

Лабиализации подвергается и гласный [и]: гелешмуш - лит. гелеш-миш «невестка», керпуч - лит. керпич «кирпич», арув - лит. арив «красивый», тузев - лиг. тизив «хороший», итув - лит. итив «утюг».

Сингармонизм. Небный (палатализованный) сингармонизм.

В янгикентском говоре встречаются отдельные аффиксы, которые употребляются только в одном варианте, что и приводит к нарушению небного сингармонизма: геледжах - лит. гележек «придёт», береджах -лит. бережен «отдаст», биладжах - лит. билежек «узнает», гишах — лит. илмек «повесить», тушмах - лит. тюитек «слезать». В исследуемом говоре нарушение сингармонизма идет по определенным правилам. Небный сингармонизм чаще всего нарушается при аффиксации слов, то есть к словам с передними гласными прибавляются аффиксы с гласными заднего ряда: шила - лит. ишле «работай», бгшмай - лит. билмей «не знает».

В исследуемом нами говоре сингармонизм нарушается в следующих случаях:

1. В корнях и неделимых основах в позиции перед [и]: киса - лит. кисе «карман», ина - лит. ине «иголка», типа - лит. тиле «проси», шиша -лит. шише «стекло», била - лит. биле «знает». Ср. каяк, кисе, ине, биле.

2. Если в первом слоге корня употреблены гласные [э],[ и], то во втором слоге в аффиксах - са, - се; - сан, - сен употребляются [а], [у]: итсан - лит. итсен «ты собака», гирса - лит. гирсе «если зайдёт», бишса -лиг. бишсе «если сварится», бшса - лит. билсе «если узнает».

Сужение широких гласных. Для вокализма тюркских языков характерно и сужение широких гласных, то есть звукосоответствия [а - ы], [э - и], [о - у], [оь - уь]. Подобное изоглоссное явление обнаруживается в говорах кайтагского диалекта кумыкского языка. Ср. башл. бариди - лит. бар эди «(он) был», етериди - лит. стер эди «(он) дошел бы».

Переход [э - и] встречается и в янгикентском говоре кайтагского диалекта: инкеймах - лит. энкеймек «наклониться», милте - лит. мелте «фитиль», шире - лит. шере «лужа».

Довольно часто отмечается переход [о - у] в исследуемом говоре,-ушей - лит. ошай «похож», ушапшах - лит. ошапшакъ «понравиться», чукьумах — лит. чокъумакь «клевать», чукьуишах - лит. чокъушмакь «драться». Ср. тат. арлау - урлау «вой», алт. углы - оглы «сын», ул- ол «он». (Баскаков 1972:19).

В янгикентском говоре кайтагского диалекта кумыкского языка наблюдается ряд соответствий закономерного порядка, т. е. вместо литературных [ы, уь, оь] употребляются [и, оъ, уь]: кьиш - лит. къыш «зима», йуърек - лит. йуьрек «сердце», куъй - лит. куьй «способ», саьте - лит. соьйле «говори», соъз- лит. соьз «слово».

Сингармонический параллелизм. В янгикентском говоре сингармонический параллелизм соблюдается при присоединении к основам аффиксов, имеющих в литературном языке четыре варианта: гуьммуъ? -лит. гуышуъ? «солнце ли?», туьлкуъмуъ? - лит. туълкуъмуь? «лиса ли?». Такое явление наблюдается и в корне: туъкпуь - лит. туьклуь «волосатый», суъйкуътуъ - лит. суьйкуъмлуь «любезный», куълкуъ - лит. куьлкуь «смех».

Консонантизм. В исследуемом говоре в системе согласных представлены смычногортанные согласные [к1, ч1, ц1, п1, кь1]. Они также употребляются в подгорном и терском диалектах. Однако не во всех указанных диалектах они получили одинаковое развитие и распространение.

В янгикентском говоре кайтагского диалекта некоторые смычногортанные выполняют функцию фонем: аркьа «спина» - арк1а «шестимесячный теленок», туз «соль» - т!уз «каток». Слово т1уз в говоре имеет синоним гоъкбуз. Все смычногортанные согласные в говоре употребляются в инлауте, в анлауте, в ауслауте меньше: к!ерк1 - «балка», ср. кайт. ул-луб. керк, ч1ап1елек - лит. чапелек «лепешка», лап1ур - лит. лапур «куча сена». В говоре встречаются слова с несколькими абруптивами: к1ик1имав - лит., буйн. кикгшав «сова», ч1ап1а — лит. чапа «плоский». Наличие абруптивных согласных в говоре можно объяснить влиянием даргинского языка. Такие согласные встречаются в заимствованных словах, а также в тех словах, которые в свое время были заимствованы из кумыкского языка, а потом с замещением отдельных звуков абруптивными, вернулись в кумыкские говоры: подг. кэц1э//кщ, кайт. янг. хъаца, башл. кьацШ/къаца, буйн. кэца «бородатый козел». Ср: азер. кечи «козёл, коза» (РАС 1991: 543). Среди слов с надгортанными согласными встречаются также и топонимы: Камини балт!аси - «бахча Ками», Къоз балт1а -«ореховая роща», Ц1елт1ени кьол - «долина надгробных камней», Бапт1алар - «сады, огороды». В исследуемом говоре употребляется увулярный согласный [хъ], который является заимствованным из даргинского языка. В других говорах кайтагского диалекта и в других диалектах кумыкского языка такого согласного не знают. Артикуляция [хъ] по сравнению с литературным [кь] более энергична. Впервые этот согласный в диалекте отметил Н. Э. Гаджиахмедов (1985: 146). Рассмотрим примеры, в которых употребляется увулярный [хь]: хъава - «глиняная посуда»,

хъянхъяй — «щёки, челюсть», хьярчи — «клоун», хьямнамах - «украсть» хъар- «нужда».Ср. дарг. хьаба, хъяйкьяй, хьярчи, хъямбарес.

Звуковые соответствия в системе согласных. Сравнение большого количества слов показало, что соответствие звуков носит в некоторых случаях последовательный, а в некоторых случаях спорадический характер. Характеристика особенностей фонетической системы диалекта в сравнении с литературным языком, выявление характерных для янгикент-ского говора кайтагского диалекта звуковых соответствий в сравнении с другими диалектами и тюркскими языками вместе с тем указывает историческую общность, сопоставляемых языковых фактов. Следовательно, установление звуковых соответствий между говором и литературным языком имеет большое значение для истории как кумыкского, так и тюркских языков. Примером может служить употребление в начале группы слов среднеязычного [к] вместо [г] в литературном языке. Начальный [к] характерен для кыпчакских языков, а начальный [г] - для огузских. В этом отношении кумыкский язык тяготеет к огузским языкам, так как для него, в отличие от кыпчакских языков характерен начальный [г]: гесмек -«отрезать», гиши - «мужчина», гея - «приходи», гесек - «кусок». Янти-кентский говор кайтагского диалекта кумыкского языка этой особенностью близок к кыпчакским языкам: кесмек, киши, кесек.

В исследуемом говоре имеются и случаи обратного соответствия: гуьйлуь - лит. юойлю «настроенный», гоъвуьрт - лит. кююорт «сера», герт— лит. керт «выступ».

Помимо названных в исследуемом говоре представлены еще следующие соответствия:

в - б: ават - лит. абат «шаг», азвар - лит. абзар «двор», кьавакь -лит. кьабакь «тыква».

ш -с: ширла - лит. сырла «красить», шир - лит. сыр «краска», хаш-муш - лит. хасмуи* «бродяга». В исследуемом говоре отмечены случаи обратного соответствия: санжал - лит. шанжал «стул», керсен - лит. кершен «корыто», синджир - лит. шынжыр «цепь». Звукосоответствия [с-ш], (ш-с) общетюркское явление.

кь - х: кьанц - лит. ханц «уксус», кьомусгъа - лит, хомурсгъа «муравей».

I гь - х: ягъари - лит. яхари «неужели», гьари - лит. хари «частица».

Наличие в говоре смычногортанных согласных, не свойственных литературному языку и вообще тюркским языкам, породило ряд соответствий.

п1 -п: лап1ур — лит. лапур «стог сена», ч1ап1элэк—лит. чапэлэк «лепёшка», т1оп1аи-пт. алатолпан «буря»;

к1 - к: к1оч1ап - лит. кочап «богатырь», марк1ач1а - лит. маркача, «сумерки», к1ш1имав - лит. кикшшв «сова», к1уък1ай - лит. кюкай «трус», к1еме - лит. кама «сливочное масло», к1уърк1тавукъ - лит. кюр-ттавукь «наседка»;

т1 - т: шит!а - лит. чата «морковь», мат1агь - лит. матагь «редкость», хami а — лит. хата «ошибка», шэйт1эн — лит. шайтан «обезьяна»;

ч1 - ч: ч1ап1елек - лит. чапелек «лепешка», марк1ач1а - лит. мар-кача «сумерки»;

къ1 — къ: шакь1и - лит. шакъы «чернила», къ1иямат - лит. къыя-мат «апокалипсис», лакъ!ир - лит. лакъыр «беседа», кь1апас - лит. къа-пас «удар»;

ц1 - ц: xyifhtpu — лит. хуцири «пастушья сумка», хъаца - лит. кьаца «козёл».

ц1 - з: tflyx. - лит. зух «полка», ц1имих - лит. зымых «дикая алыча»

Явление метатезы широко распространено и в исследуемом говоре кумыкского языка: азвар - лит. абзар «двор», урпакь - лит. опуракь «одежда», тесви - лит. тепси «поднос», таварасан -лит. табасаран «та-басаран», тенегек - лит. тегенек «иголка», каварат - лит. карават «кровать».

О согласном [ъ] /хамза/. В янгикентском говоре гортанный смычный звук [ъ] употребляется активно: таъли - лит. татлы, «вкусный», эьмек - лит. экмек «хлеб», айъмай - лит. айтмай «не говорит». Данный звук употребляется также в подгорном и буйнакском диалектах, но отсутствует в терском диалекте кумыкского языка (Ольмесов 1994:50).

Геминированные согласные. По мнению языковедов, геминиро-ванные согласные в тюркских языках появились сравнительно поздно. Как указывает Н. К. Дмитриев, двойные согласные не характерны для фонетики тюркских языков. Употребление геминированных согласных в кумыкском языке Н. К. Дмитриев объясняет влиянием иберийско-кавказских языков (1940:18).

Ю. Д. Джанмавов сделал попытку объяснить происхождение некоторых двойных согласных: ис+дик - истик -иссик -исси (1968). Н. X. Ольмесов возникновение геминат объясняет фонетическими процессами, они представляют собой явление функционального характера, явление морфонологическое, происходившее в самом языке, без воздействия ино-системных языков (1994: 54; 1997: 264). Употребление геминированных согласных невозможно объяснить влиянием иберийско-кавказских языков, так как больше всего это влияние испытал кайтагский диалект кумыкского языка, но в нем очень мало слов с геминированными согласными, а в янгикентском говоре, за исключением некоторых слов, их вообще нет: улу - лит. уллу «большой», ачи - лит. аччы «горький», гичи - лит. гиччи «маленький», emu - лит. етти «семь», къати - лит. кьатты «твёрдый». Некоторые геминаты в той или иной мере связаны с усилением значения слова. Такое явление характерно и для янгикентского говора, ср.: кьиччира // кьичкъира - лит. кьычыра «кричит», йэсси- лит. ecu «хозяин», шуччагъи- лит. шончакъы «столько».

Вставка и выпадение согласных. Характерными особенностями системы согласных янгикентского говора кайтагского диалекта является выпадение согласных звуков. Чаще всего из согласных звуков выпадают

сонорные [л, н, м, р.]: хакъ - лиг. халкъ «народ», олту - лит. олтур «садись», гелти - лит. гелтир «принеси», босун - лит. болсун «пусть будет», телтуду—лит. толтурду «наполнил».

В говоре, по сравнению с литературным языком, сонорные согласные выпадают часто. Что касается слова халкъ «народ», то здесь сонорный [л] выпал, но при изменении он может появляться: халкьым «мой народ», но хакьда «в народе». Таким образом, [л] сохраняется тогда, когда к к слову прибавляется аффикс, начинающийся с гласного звука, и выпадает,

когда к слову присоединяется аффикс, начинающийся с согласного звука. Выпадение сонорных наблюдается и в глаголе. В глаголах олтур, толтур, ' гелтир, оълтюр в говоре конечный согласный [р] не произносится: олту,

тэлту, элту, гелти «садись, наполняй, убей, принеси». Этот гласный выпадает также и в середине слова: элтуду, телтуду, гелтиди «убил, наполнил, принес». Ср. лит. оьлтюрдю, толтурду, гелтирди. В словах болса «если будет», босун «пусть будет» в диалекте выпал [л], и они произносятся как буса /боса, босун. Подобное явление наблюдается в крымском диалекте караимского языка: боса- лит. болса «если будет», богъан - лит. болгъан «бывший (Прик 1976: 45). Спорадически выпадение [л] и [р] отмечается в диалектах башкирского языка: киген - лит. килген «он пришёл», тутыр - лит. толтыр «наполнил» (Дмитриев 1948: 35). Предполагается, что первоначальной формой местоимений о «тот», шо ото», бу «это», шу «этот» была форма с -н-. В кумыкском литературном языке сохранилась историческая форма этих местоимений: ончакьы «столько», мунчакьы «вот столько». В янгикентском говоре в этих местоимениях выпал сонорный [н]: аччагъи, буччагъи. В слове мангалай «лоб» в говоре выпал [л]: мангай.

По сравнению с литературным языком, в говоре в начале слова [гь] употребляется редко: гьоъкуьне - лит. гьёюоне «расскаивается», гъаца -лит. аса «посох», но: армут - лит. гъармут «груша», аракьи - лит. гъа-ракьы «водка», ашикь - лит. гьашыкь «влюблённый». Н. К. Дмитриев <сгак называемый вторичный или неэтимологический гь» в начале кумыкских слов связывает заменой арабских «хамза» и «айна», которые этимологически предшествуют начальному гласному. В янгикентском говоре наблюдаются случаи, когда согласный выпадает, но причину выпадения t объяснить трудно. Например, в слове оьгюзьемиш «шишки» выпал [а]:

огуемиш. Во всех говорах кайтагского диалекта встречаются случаи вставки согласных в анлауте: гьаджувдай - лит. гьабижей «кукуруза», гойлек - лит. гёлек «рубашка», гаймуш - лит. гамиш «буйвол», кьичкьира -лит. кьычыра «кричит». Ср. келпетун-пт. келпет «плоскогубцы».

Вторая глава «Лексические особенности янгикентского говора кайтагского диалекта» посвящена лексическим особенностям говора. Лексический строй говора представляет определённый интерес. Самобытные обряды, ритуалы, игры создали чрезвычайно своеобразную лексику: кирли «траурное платье», гъалалай «напев», гьорсса «напев песни», вагьуланнир — гьуланнир, лаьнк, emu таякь «виды игр», йашинмах «прят-

ки», юмаган «жмурки», бешикга салув «застолье по поводу рождения ребёнка» и др.

В говоре широко представлена лексика, связанная с явлениями природы, временем, рельефом: йаллайган гунн // йаллав гуп «очень жаркий день», шейт1ен янгур «кратковременный проливной дождь», чикълай «моросить», улу чилле «40 дней в середине зимы», гичи чилле «б - 7 дней до весны», т!оп!ан «ветер со снегом», ачикьликь «большое поле».

Довольно большое количество слов говора по звучанию или по значению совпадает со словами литературного языка. Но встречается немало слов, которые не имеют в литературном языке ни тех, ни других эквивалентов. Поэтому все диалектизмы мы разбили на следующие группы:

а), слова, которые одинаково звучат в говоре и в литературном языке, но имеют разные значения: там - «склон горы», «стена», лит. «стена», чай - «река», лит.- «чай», худур - «грязь», лит.- «бурда», демек - «курятник», лит.- «значит»;

б), слова, которые в говоре и литературном языке звучат по-разному, но имеют одинаковое значение, т. е. они составляют синонимические ряды: чокьла - лит. ойтан «яма», кенну - лит. беокен «место для хранения зерна», артуй - лит. гьамар «амбар», ахур - лит. отлукъ «кормушка», кьургъа - лит. билев - «точило», лагьар - лит. кёл «лужа», сигъ-ликъ - лит. бапшакълыкь - «болото», ирхъяй - лит. айгъыз «плетневые ворота», лакьай - лит. ит «собака», лягу—лит. гючюк «щенок», чодур - лит. бюлдюрген «ежевика»;

в), собственно - диалектизмы, которых нет в литературном языке, и в других диалектах они почти не встречаются: паттахус - «неряха», темтек - «рассеянный», т!арат1и - «болтун», т!арт1ар - «болтун», месду - «гуляка», хъарли ~ «нуждающий», ср. кайт. каяк., буйн., лит. харли.

Из заимствованной лексики особого внимания заслуживают дарги-низмы: ч1ик1а - «цыпленок», ч1анк!а - «палас», гьалак - «быстро», кьияма - «много», бяхъяшдир - «бей», ч1ат!а - «ласточка», къимц1а -«щипай», лакълакъи - «сорока», ц[улгьа - «кусок хлеба», тягьяр -«вид», гьапгьай - «еле-еле», хъямиамах - «украсть» хъянч1аламах -«сжимать», куц - «поведение», къягъа (гъягъя) «щебень». Первым и ближайшим результатом процесса массового и интенсивного вхождения новых слов является появление многочисленных синонимов: аьйир - гьав «охота», къкшма • кеп «много»; гьалак - чалт «быстро», къит/а -туъпгуъч «пень»; хъяр - армут «груша», гьари? -кьайда? «где?»; бяхъяшдир - ур «бей», кышц1а - чумне «щипать»; к!ант - тамчи «капля», пяхъяруш - явушув «драка»; къямгъи - кукан «слива» и т. д. Жители селений Янгикент, Тюменлер, Маджалис больше контактировали с даргинцами, и поэтому даргинский язык больше повлиял на говор жителей этих сел. Особого контакта с теркемейцами не было и поэтому очень мало слов, заимствованных из теркемейского говора. Они приводятся почти полностью: келче «двухгодовалый буйволенок», дегьре «маленькая секи-

ра», бурахмах «пуститься в путь», гулееахан «подсолнух», копейогъли «проклятый», баджи «тетя», гьеле «так», эми «дядя», дайи «старший брат», келем «капуста», нуват «очередь.

В работе также рассматриваются заимствования из арабского и русского языков.

В последние годы в тюркологии стали обращать большое внимание на изучение лексики по различным тематическим группам. Системное исследование тематических групп дает возможность проследить территориальное распространение того или иного слова, степень его употребления в литературном языке, семантическое развитие, сужение или расширение значения слова на современном этапе. В словарь включены наиболее характерные для исследуемого говора слова, которые будут освещены в сопоставлении говорами и диалектами кумыкского языка, а также с литературным языком.

Термины родства и свойства. Эчи~эчт, эчюв - старшая сестра матери или отца / башл. аджим, мадж. виджим/\ изам - обращение к старшей сестре; адаш, вдашим - «дедушка» /лит. уллу amah, аба, абам -«бабушка» / лит. уллу ана /; э.мим - брат отца или матери /буйн. агъав, терск. агьай/; агъам - обращение к старшим или братьям отца или матери. В литературном языке агьай - почтительное обращение к родственнику, старшему. Ср. башк. агай «старший брат», бур. ахай «братец», тат. агай «дядя», эвенк, акай «братец» (Циициус 1972: 16-17). Мамам, аджим, бидз/сим - обращение к матери; папам, атам, адашим - обращение к отцу; дайи, дайиы - старший брат отца или матери; баджи, бад-жим, баджюв - «тетя» / кайт. мадж. еийим, подг. бажуъвуъм/.

В исследуемом говоре отсутствуют термины, обозначающие внуков племянников. Для обозначения этих понятий прибегают к описательной форме, аналогично многим тюрским языкам: кьардаш - «брат» / лит. эркъардаш /; къизкъардаш — «сестра» /мадж. кьизаиаш, уллуб., лит. къы-зардаш /; баласини баласи / уланиии яши / къизини яши — «внук», «внучка», къардашини, кьизкъардашини яши - «племянник», эркек - «мужчина», «муж», кьодалар - родственники невесты /во время свадебного ритуала/, авсунлар - жены родных братьев, гиявнегер - друг жениха, бад-жалар - мужья родных сестер, кьаригашар - троюродные братья и сестры, уц!укъ1арлар - двоюродные братья и сестры /лит. зукьарилер, терск. узукъарилер/.

Животные, птицы, насекомые; ч1ик1а - лит. жюжек «цыплёнок», батбат - лит. бабиш «утка», ч!ат1а- лит. кьарлыгъач «ласточка», к1ик1имав ~ лит. ябалакь «сова», n/amla - лит. гечекьуш «летучая мышь», лакълакьи - лит. савусгъан «сорока», ц1ерц1 - лит. ченгертки «кузнечик», лакъай - лит. ит «собака», лаьгу, лик1и - лит. юолай «щенок», гшек - лит. сыйыр «корова», тавушан - лит. кьоян «заяц», гадай -лит. гидив «козлёнок», гьалкьа - лит. гесертки «ящерица», чиркей - лит. сюйрюжибин «машкар», къаца - лит. теке «козёл», гьинта - лит. кьыр

эчки «дикий козёл», кь1уткь1уду - лит. томкътонкькьуш, каяк., башл. кьуткьуду «дятел».

Одежда, обувь: к1ана - лит. явлукь «платок», шапка - лит. къа-лакьай «шапка», папах - лит. бёрк «шапка», т1ап1илар, лап1шар - лит. мачийлер «тапочки», шаркъ1илар—отапочки», ичшачвар - лит. акьшалбар «кальсоны», бетйавлукь «носовой платою), кирли капут «траурное платье».

Растения, овощи, фрукты: кь1аьли - лит. бутакь, япыракь «ветка», «листья», сума - лит. сапам «солома», кь1ит!а - лит. тюпгюч «пенёк», сутул - лит. сют гьабшсей «кочан кукурузы», чадур - лит. бюрлю-ген «ежевика», келем - лит. хапуста, азер. келем «капуста», ц1арц1ама -«колючее растение», ц!ингьа - лит. халта «зелень», ч1ийнакь - каяк, яш от «молодая трава», шивут - лит. оччам «укроп», уссет, иссот — лит. бурч, башл. уссет «перец».

Природные явления: ламц1 - лит. яшмын, башй. ламц1 // ланц! «молния», пулек - лит. ел «ветер», терк. кулек, т!оп!ан - лит. алатолпан «буря», чикълай - лит. сыгьанакъ геле «моросить».

Названия пищи, блюда, хайгина - лит. кьоймакь «яичница», хинк1е - лиг. гыткал «хинкал», къоз 'хиж1е, эт хинк1е, ачи хинк!е, йогъ-урт хинк1е, пакли хинк1е, авар хинк1е — «виды хинкапов», яв — лит. май «масло», дахни - лит. тахана «мучная каша», аш - лит. пилав «плов», эъмек - лит. аш «хлеб», хиви - лит. кьоз аш «орех», п!ац1ари, ч1ап1елек, йукьалар - лит. чапелек «чурек», хурек -лит. аш, азер. хурек «еда», бурши-иа—лит. йымышакълар «лепёшки», йумуркь1а- лит. йымырткъа «яйцо», батдираган - лит. кьувурма «соус», кьоз чЫшин, зт ч1ишгт - «виды соусов».

Части тела: хьянхъяйпар - лит. яякьлар «щёки», тизгоз - лит. то-букь «колено», кь1аси тиш - лит. авуз тиш «коренной зуб», мангай - лит. мангалай «лоб».

Земля, вода: к1ав - лит. хав, мадас кав//хав «лужа», чай - лит. оьзен «река», лаьгьаьр - лит. кёл «маленькое озеро», гент - лит. юрт «село», чокыа - лит. ойтач «яма», тишаьн—лит. кьыр «улица».

Строительство, домашиые предметы, сельское хозяйство и другие предметы: демек - лит. тавукъ уя «курятник», к1ерк - лит. ирахы, башл. к1ерк, каяк, керк «балка», харман - лит. инныр «гумно», къургъа -лит. билев таш <сгочило», гьуле - лит. дёгерчек «колесо», матик - лит. каза «матыга», чашал - лит. къап «мешок», ч1уч!и - «пакет», тавашир -лит. бор «мел», ашлав — лит. сылапчы «таз», кьуткъ1а — лит. акьчалыкь «кувшин», ч1анк1а - лит. палас «палас», ц1елт1е - лит. сынташ «надлобный памятник», бадире - лит. педире «ведро».

Музыкальные инструменты: дам - лит. теп, накъыра «барабан», п1ип1и - лиг. зурнай «труба», хич1и - лит. аргьан «гармошка».

Действия: бурахмах — лит. йибермек «отпускать», чалмах—лит. со-кьмакь «играть на музыкальном инструменте», суртуимах — лит. ягъын-макь «краситься», бакъмах - лит. кьарамакь «смотреть».

Слова, относящиеся к характеру человека, сук1улду - лит. йыла-вуч «плакса», кь1иркь1ир// къ1иппи - лит. къызгъанч «жадный», гапчи // шурк1учу - лит. ялгъанчы «обманшик».

Прочая лексика: узакъ - лит. арек «далеко къувурма - лит. боя-мыш, непти «коричневый», черме - лит. бочке «бочка», къут, котек -лит. къапас «удар», тика - лит. гесек «кусок», сутгун - лит. сонгугюн «суббота», увит - лит. юорчю «фундамент», ц1ирц1има - лит. учгъун «огонь».

О топонимии селений Янгикент и Тюменлер. Лексема къатта -«овраг, ущелье» встречается в следующих топонимах. Мяхьмяр къатта -ущелье, расположенное рядом с селением Янгикент, Хулум къатта - название оврага, расположенного недалеко от селения Янгикент, Хьярхьяр къатта - ущелье, расположенное между селениями Гулли и Янгикент, Чумли къатта - ущелье, расположенное между селениями Чумли и Янгикент, Къатта - овраг, расположенный между селениями Тюменлер и Новая Барша, Канзи къатта, Шире къатта, Талкьан къатта, Киреч къатта - овраги, расположенные близ селений Маллакент и Чумли, недалеко от селения Янгикент. Слово «къатта» тюркского происхождения (къат — къат - «скалистый»).

Конечные элементы двухкомпонентных топонимов содержат в себе семантическую нагрузку и в целом проявляют большую устойчивость, чем начальные. Функция последних состоит при внесении добавочной информации, характеристики или обозначении принадлежности: Балалши чокъла, Башли эщ1е, Гъасач балт1а, Камини балт1аси, Къоз балт1аси, Балт1алар - названия ущельев вблизи селений Тюменлер и Янгикент.

Таким образом, характерной чертой топонимии селения Тюменлер является то, что одни и те же единицы могут входить в качестве конечных элементов в состав топонимов различной морфологической структуры. Это значит, что разные наименования объединяются единством основного признака - семантикой. Начальные элементы такой структурной организацией не обладают.

Полисемные топонимы заслуживают особого внимания и в связи с тем, что именно здесь проявляется одно из особенностей кумыкского изафета. Семантическое содержание топонимов типа: Гьакьани бет -склон горбатой скалы - микротопоним селения Тюменлер, Мусами бучен, Умарни бучен, Аятни бучен, Амирамзани бучен - названия сенокосных участков вблизи селения Тюменлер. Къазмалани сирт, Къутанланы бет, Ц1елт1ени къол - названия склон и долин - микротопонимы селения Тюменлер, а также ряд других названий позволяет нам ставить вопрос о наличии четвёртого типа изафетных конструкций, где первый компонент оформлен аффиксом -мы, а второй не имеет морфологического показателя. Таким образом, селение Тюменлер сохранило ряд названий, восходящих к четвёртому типу изафета.

Явление, когда собственные названия оформляются аффиксом множественности, нередкое в кумыкском языке. В исследуемом регионе

обнаружено более двадцати географических названий, имеющих показатель множественности: Балт1алар, Къатталар, Чоргьалар, Семи чокь-лалар, Улулагьарлар, Туз ерлер, Къараиги кьоллар — микротопонимы селения Тюменлер.

В третьей главе рассматриваются морфологические особенности говора.

Дательный падеж в исследуемом говоре, в отличие от литературного языка, образуется при помощи аффикса -га, -ге (вместо лит. -гъа, -ге).

В кайтагском и в некоторых говорах подгорного диалекта представлены следующие варианты аффиксов принадлежности: -виз, -вуз, -ивиз, -увуз; -миз, -муз, -имиз, -умиз, -ммиз, -уммиз, -иммиз, а в терском диалекте -виз, -выз, -ивиз, -увыз, а в исследуемом говоре употребляются аффиксы -ммиз, -уммш, -иммиз: атаммиз «наш отец», анаммиз «наша мать», со-зуммиз «наше слово», уйуммиз «наш дом».

Морфологическими показателями второго лица множественного числа в диалектной системе кумыкского языка являются: в буйнакском и хасавюртовском диалектах - гъыз, -гиз, -гъуз, -гуьз, -игиз, -ыгьыз ,-угуз ,-уьгуьз, в кайтагском: -гиз, -гуз, -игиз, -угуз, -нггиз, -нггуз, в терском: -гиз, -гъыз, -игиз ,-угуз, -ыгьыз, -угъыз. В исследуемом говоре функционируют аффиксы -нггиз, - нггуз: атанггиз «ваш отец», ананггиз «ваша мать», тиинггиз «ваша работа», уйунггуз «ваш дом», созуиггуз «ваше слово».

3-е лицо множественного числа конституируется теми же аффиксами, что и 3-е лицо единственного числа.

В изучаемом говоре в отличие от литературного языка и других диалектов кумыкского языка дополнительно представлены следующие указательные местоимения: гьолана «вот там», гьонагъана «вон там». Параллельно функционируют сложные формы указательных местоимений оду, буду, шади, в которых аффикс -ду является стяженной формой аффикса -дыр.

В отличие от других диалектов кумыкского языка, в говоре также активно употребляются следующие указательные местоимение: бусу «этот», осу «тот».

В янгикентском говоре относительные прилагательные образуются при помощи аффикса -лукь (вместо лит. -гъы): гузлукъ ч1ик1а - лит. гюз-гю жюжек «осенний цыплёнок», язликъ янгур -лит. язгъы янгур «летний дождь».

В говоре отмечаются лишь незначительные отличия в образовании превосходной степени. Используются только частицы: инг на «весьма», чит «самый», не «какой»,: читянги «самый новый», инг на аруву «весьма красивый, самый красивый», не арувду «какой красивый»

Глагол в исследуемом говоре характеризуется грамматическими категориями лица, времени, наклонения.

Категория лица. Для янгикентского говора характерны следующие аффиксы:

единственное число

1-е лицо -май, -мен бюз)

2-е лицо - сан, - сен -сюз)

3-е лицо -ди, -ду

множественное число -баз, -виз (лит.-биз, -быз.-буз,-

-сиз, -суз (лит.-быз, -биз, -суз,

-лар, -лер

Третье лицо единственного числа имеет аффиксы -ди, -ду, а множественного числа -лар, -лер, которые являются факультативными. Третье лицо единственного числа в большинстве случаев употребляется без аффиксов -ди, -ду.

Показатели категорий в парадигмах упомянутых форм времени имеют следующий вид:

аламан аласан ала

единственное число. алипман аладжахман алипсан аладжахсан алип (лар) аладжах (лар) множественное число алипбиз аладжахбиз алипсиз аладжахсиз алип(лар) аладжахлар(лар)

аларман аларсан алар(лар).

аларвиз аларсиз

алавиз аласиз алалар алар(лар)

Усеченные аффиксы используются при спряжении глаголов прошедшего категорического времени, а также при изменении глагольных форм условного, сослагательного и уступительного наклонений.

Показатели категории лица упомянутых форм в говоре имеет следующий вид:

единственное число алдим алсам алсайдгш алсанг на алдипг алсанг алсайдинг алсанг на алди алса алсайди cuica да

множественное число алдим алсам алсайдим алсам на алдингиз алсаигиз алсайдингиз алсангиз да алди алса алсайди алса да.

Категория наклонения. Желательное наклонение в исследуемом говоре образуется при помощи аффиксов: 1-е л. ед.ч. -айим, -эйим; -Ним, -йум.

2-е л. мн.ч. -айик, - эйик; -йик, -йук.

Из синтетических форм оптативности наиболее употребительной в современном кумыкском языке является форма на -сана, -сене.

В исследуемом говоре кумыкского языка вместо данной формы употребляется частица -гъа, и выражает оттенок острого желания, алайим гъа «дайте мне взять», этейим гъа «дайте мне сделать», ал гъа «возьми же», эт гъа «сделай-ка», алсин гъа «пусть возьмет». Ср. лит. алайьшсана, ancana, этейимсана, этсене.

Специфической особенностью диалекта является употребление аналитической формы условного наклонения —ип буса.

Единственнное число язип бусам «если я написал» язип бусанг «если ты написал» язип буса «если он написал» Множественное число язип бусак «если мы написали» язип бусанггиз «если вы написали язип буса(лар) «если они написали».

Кайтагский диалект в форме настоящего-будущего времени имеет только один вариант показателя лица: в янгикентском и башлыкентском говорах -виз: баравиз «мы идем», гелевиз «мы возвращаемся», в отемиш-ском говоре -миз: барамиз, гелемиз. Показатель первого лица - миз - биз -виз в диалектах азербайджанского языка употребляется спорадически.

В янгикентском говоре кумыкского языка интенсивно идет процесс расширения круга форм индикатива на базе вспомогательного глагола тур-. Сфере настоящего свойственны две аналитические формы, которые образуются с помощью деепричастий на -а и -ип и вспомогательного тур-:

ала туравиз «берем (сейчас)» ала турасиз «берете (сейчас)» ала тура(лар) «берут (сейчас)».

В парадигме глаголов второго лица множественного числа прошедшего категорического времени вместо литературных -гъыз, -гиз, -гьуз, -гюз в исследуемом говоре употребляется -иггиз, -нггуз:

единственное число. бакьдим «я посмотрел» гордум «я увидел», бакьдииг «ты посмотрел» гордунг «ты увидел» бакьди «он посмотрел» горду «он увидел»

множественное число. бакьдик «мы посмотрели» гордук «мы увидели»

бакьдинггиз «вы посмотрели»» гордунггуз «вы увидели» бакьди(лар) «они посмотрели» горду(лар) «они увидели»

Ср.: башл. и отем.: бакьдигиз «вы увидели».

Прошедшее перфективное время в исследуемом говоре кайтагского диалекта имеет форму - ип (-уп), которая в литературном языке отсутствует:

единственное число сонапман «я посчитал» бтипман «я узнал»

сонапсан «ты посчитал» бгшипсан «ты узнал»

сонапди «он посчитал» билипди «он узнал»

множественное число сопапбиз «мы посчитали» билипбиз «мы узнали» сонапсиз «вы посчитали» билипсиз «вы узнали»

сонапди «они посчитали» бипипди «они узнали».

В говоре данной форме соответствует форма, образованная из деепричастия на -ип + эди.

Единственное число бариведим «я ходил (тогда)» баривединг «ты ходил (тогда)» бариведи «он ходил (тогда)» множественное число бариведик «мы ходили (тогда)» бариведипггиз «вы ходили (тогда)» бариведи(лар) «они ходил (тогда)».

Будущее категорическое время в янгикентском говоре кумыкского языка образуется добавлением личных аффиксов к причастию будущего времени на -джах: ятаджахман «буду лежать», ятаджахсан «будешь лежать», ятаджах «будет лежать», ятаджахбиз «будем лежать», ятад-жахсиз «будете лежать», ятаджах(пар) «будут лежать». Другая форма плана будущего также является общетюркской и имеет показатель -ар, к которому присоединяются аффиксы первой группы. Будущее некатегорическое может выражать дополнительный оттенок качественной характеристики субъекта.

единственное число башлармап «начну (возможно)» башларсан «начнешь (возможно)» башлар «начнет (возможно)» множественное число баишарвиз «начнем (возможно)» башларсиз «начнете (возможно)» башлар «начнут (возможно)».

Сослагательное наклонение в говоре представлено финитными сложновербальными морфологическими формами, в структурной организации которых важную роль играют служебные глаголы эди и буса. единственное число множественное число

стар эдим «я бы взял» аларэдик «мы бы взяли»

алар эдииг «ты бы взял» аларэдингиз «вы бы взяли»

алар эди «он бы взял» аларэди(лар) «они бы взяли».

В янгикентском говоре во 2-м лице множественного числа к основе глагола присоединяются аффиксы -инггиз, -унггуз, как узбекском языке, где -(-и/-у) нг - архаичный формант множественного числа (Кононов 1960: 206): барииггиз «идете», уруиггуз «бейте», салинггиз «поставьте», ати-линггиз «прыгайте». Ср.: башл. -гиз, -угуз: баригиз «идите», туругуз «вставьте». 3-е лицо образуется при помощи аффиксов -си», -суп ,-син(лар), -сун(лар): айтсин «пусть скажет», барсии «пусть идет», турсун «пусть встает».

Наряду с нулевой формой во 2-м лице единственного числа в говоре предоставлена и аффиксальная форма императивной парадигмы. Это фор-

ма на -гин, -гур (в литературном языке -гъын, -гъур): узакъ яшагин «долгой тебе жизни», суьйуьнгуьр «чтоб ты радовался».

В заключении подводятся основные итоги и формулируются выводы проведенного исследования.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Особенности выршсения персональности в кайтагском диалекте кумыкского языка (в сравнительном освещении) И Семантика языковых единиц разных уровней. Вып. 6. Махачкала: ИПЦ ДГУ, 2000. -С 3133.

2 .Система гласных звуков в кайтагском диалекте кумыкского языка II Современные проблемы кавказского языкознания и тюркологии. Вып.3. Махачкала: ИПЦ ДГУ, 2001. -С. 78 - 80.

3. Кумыкско-даргинская интерференция на материале кайтагского диалекта кумыкского языка II Современные проблемы кавказского языкознания и тюркологии. Вып. 3. Махачкала: ИПЦ ДГУ, 2001. - С. 80 - 83.

4. О диалектном членении кумыкского языка II Современные проблемы кавказского языкознания и тюркологии. Вып. 4-5. Махачкала: ИПЦ ДГУ, 2003.-С.117 - 119.

5. О геминированных согласных в янгикентском говоре кайтагского диалекта кумыкского языка // Современные проблемы кавказского языкознания и тюркологии. Вып. 6. Махачкала: ИПЦ ДГУ, 2005. - С.120 - 122.

6. Вставка и выпадение согласных в янгикентском говоре кайтагского диалекта кумыкского языка II Современные проблемы кавказского языкознания и тюркологии. Вып. 6. Махачкала: ИПЦ ДГУ, 2005. - С.122 -123.

Формат 60x84.1/16. Печать ризографная. Бумагах» 1. Гаршпура Тайме. Усл. п.л. 1,5 Заказ № 637. Тираж 100 экз.

Издательско - полиграфический центр ДГУ г. Махачкала, ул. Ярагского, 57.

РНБ Русский фонд

2007-4 11700

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Гаджиахмедов, Тагир Исмуллаевич

Введение.3

Глава 1. Фонетические особенности янгикентского говора кайтагского диалекта.12

1. 1. Вокализм.12

1. 1.1. Основные закономерности гласных.

1. 1.2. Делабиализация гласных.

1. 1.3. Лабиализация.17

1. 1.4. Опереднение гласных.18

1. 1.5. Сужение широких гласных.19

1. 1.6. Сингармонизм.21

1. 1.7. Небный сингармонизм.22

1. 1.8. Сингармонический параллелизм.26

1. 1.9. Ассимляция гласных.

1.1. 10. Протеза.28

1. 1.11. Эпентеза.

1. 1. 12. Эпитеза.

1. 2. Консонантизм.30

1. 2. 1. Звуковые соответствия в системе согласных.36

1. 2. 2. Метатеза.46

1. 2. 3. О согласном Ъ /гамза/.47

1. 2.4. Геминированные согласные.48

1. 2. 5. Вставка и выпадение согласных.49

Выводы по первой главе.51

Глава 2 Лексические особенности янгикентского говора кайтагского диалекта.53

2. 1. Диалектная лексика.55

2. 2. Синонимы и многозначные слова.57

2. 3. Диалектные омонимы.

2. 4. Лексико-семантические классы.58

2. 5. О топонимии селений Янгикент и Тюменлер.64

2. 6. Заимствованная лексика.67

2.6. 1. Слова, заимствованные из арабского и персидского языков

2. 6. 2. Слова заимствованные из русского языка.69

2. 6. 3. Даргинское влияние на янгикентский говор кайтагского диалекта.76

Выводы по второй главе.79

Глава. 3. Морфологические особенности янгикентского говора кайтагского диалекта.82

3.1. Имя существительное.82

3. 1. 1. Категория склонения.82

3.1.2. Категория принадлежности.87

3. 2. Местоимение.89

3.3. Имя прилагательное.91

3. 3. 1. Образование прилагательных.92

3.4. Глагол.93

3. 4. 1. Категория лица.93

3. 4. 2. Категория наклонения.95

3. 4. 3. Категория времени.98

3. 4. 4. Деепричастие.109

3. 4. 5. Причастие.

Выводы по третьей главе.111

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Гаджиахмедов, Тагир Исмуллаевич

Изучение территориальных диалектов имеет в настоящее время особо важное значение для сравнительного языкознания. Решения задач, поставленных перед диалектологией, тесно связано с историей данного языка, оно необходимо для исторического объяснения процессов, совершавшихся и продолжающихся совершаться в языке, и требует глубокого, всестороннего изучения диалектов современных языков.

Диалектология является сравнительно новой областью кумыкского языкознания. Зарождение кумыкской диалектологии связано именем Н. К. Дмитриева (1940). Большая работа в этом отношении проделана И. А. Керимовым (1953; 1967), Н. X. Ольмесовым (1994; 1997). Некоторые сведения о диалектах кумыкского языка содержатся в работах Р. Г. Шахмановой (1954), Н. Э. Гаджиахмедова (1985; 1986; 2000; 2001), Ж. М. Хангишиева (1989).

Все эти работы, несомненно, представляют ценный материал для кумыкской диалектологии. Однако, имеющиеся в них материалы недостаточны для того, чтобы получить полное представление о фонетической системе, грамматическом строе, лексических особенностях отдельных диалектов кумыкского языка. Некоторые положения этих работ нуждаются в уточнении или требуют дальнейшей конкретизации и развития. Кумыкской диалектологией до сих пор не установлено, сколько говоров имеет данный диалект, каковы их особенности в области фонетики, лексики и морфологии.

Исследуемый говор кайтагского диалекта является наиболее отдалённым от литературного языка и поэтому представляет большой лингвистический интерес. Многими особенностями он отличается как от литературного, так и от других диалектов кумыкского языка.

Актуальность изучения янгикентского говора заключается в том, что данный говор до настоящего времени системно не изучен. Янгикентский говор кайтагского диалекта характеризуется как один из древних говоров, сохранивший множество фактов и явлений, ценных для воссоздания истории кумыкского языка. В работе впервые приводятся научные сведения о фонетических особенностях, морфологической структуре и лексических различиях янгикентского говора кайтагского диалекта кумыкского языка. Анализ языкового материала в сопоставлении с кумыкским литературным языком даст возможность определить его место, функциональную и семантическую значимость в системе говоров и диалектов кумыкского языка.

Основной целыо настоящей работы является системное и синхронное описание фонетических, морфологических и лексических особенностей янгикентского говора в сравнении с соответствующими фактами литературного языка, а в ряде случаев и другими диалектами кумыкского языка. Некоторые особенности говора сравниваются также с другими тюркскими языками. Опираясь на языковые явления янгикентского говора, освещаются также отдельные вопросы кумыкского языка, не получившие однозначного решения. Для реализации этой цели должны быть решены следующие основные задачи:

1) выявление специфических черт говора на всех исследуемых уровнях;

2) определение места исследуемого говора в системе кумыкских диалектов;

3) установление источника заимствований и определение степени влияния на янгикентский говор контактирующих с ним языков.

Научная новизна. В предлагаемой работе впервые даётся системное описание и квалификация фактов и явлений исследуемого говора. Рассматривается фонемный состав говора, выявлены типичные для говора звуковые соответствия, полно описаны соответствия гласных и согласных говора звукам литературного языка.

Выделен ряд словоизменительных морфем, не отмеченных в специальной литературе. Выделяются отдельные аффиксы падежей, форманты времени и наклонений глагола. В научный обиход вводится большой пласт собственных диалектизмов, рассматриваются специфические особенности в области фонетики, лексики, морфологии.

Научную базу работы составляют научно - теоретические труды по некоторым аспектам диалектологии. Основополагающими трудами являются труды Н. А. Баскакова. Т. Н. Макарова, Н. К. Дмитриева, И. А. Керимова, Д. М. Хангишиева, Н. X. Ольмесова, Н. Э. Гаджиахмедова, Р. Г. Шахманова и др.

Степень разработанности темы. Специальные работы по описанию янгикентского говора до настоящего времени отсутствуют. В научных трудах ряда исследователей диалектов кумыкского языка он лишь упоминается при диалектной дифференциации.

Методологическая основа работы определяется важностью изучения языка, особенно его словарного фонда, с учётом межъязыкового взаимодействия, а также актуальностью сохранения и развития лексического богатства языка, их диалектов и говоров.

Теоретическая значимость результатов исследования состоит в том, что проведённое исследование способствует более глубокому пониманию специфики звукового строя, морфологической структуры и лексики кумыкского языка. Результаты анализа могут быть использованы языковедами при изучении вопросов грамматики кумыкского литературного языка и диалектов.

Практическая ценность исследования состоит в том, что полученные результаты могут быть использованы:

1. При написании нормативной и исторической грамматики кумыкского языка.

2. При составлении диалектологического и этимологического словарей кумыкского языка.

3. При изучении курса кумыкской диалектологии, а также при составлении учебников для школ, педколледжей, при разработке спецкурсов.

Основные методы и приёмы исследования, используемые в работе, мотивированы его описательным и сопоставительным характером, использование их даёт возможность выявить наиболее характерные отличительные особенности янгикентского говора. Сопоставительный анализ языковых единиц исследуемого говора и кумыкского литературного языка имеет целью выявление наиболее специфических признаков говора.

Источниками исследования являются полевые материалы, собранные автором в селениях Янгикент, Тюменлер, Маджалис Кайтагского, и в некоторых населенных пунктах Каякентского районов Республики Дагестан, материалы устного народного творчества, произведения авторов, носителей говора.

Апробации и публикации. Результаты настоящей работы обсуждались на внутривузовских научно - теоретических конференциях профессорско-преподавательского состава университета. Основные положения работы изложены в публикациях. Некоторые теоретические положения диссертации апробированы в процессе преподавания курсов «Практический курс кумыкского языка», «Основы стилистики кумыкского языка», «Современный кумыкский язык», при чтении спецкурса «Лексика кайтагского диалекта кумыкского языка».

На защиту выносятся следующие положения:

1. Фонетические особенности янгикентского говора кайтагского диалекта кумыкского языка. Исследуются системы гласных и согласных, описываются фонетические изменения и процессы.

2. В лексических особенностях рассматриваются следующие вопросы: а). Лексические диалектизмы; б) синонимы и многозначные слова; в) диалектные омонимы; г) лексико-семантические классы; д) микротопонимы; ж) заимствованная лексика.

3. Исследуются узловые вопросы морфологии янгикентского говора с охватом знаменательных частей речи. Данные говора сопоставляются с кумыкским литературным языком, выявляются их общие и отличительные особенности.

Структура и объём работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Янгикентский говор кайтагского диалекта кумыкского языка"

Выводы по третьей главе.

Падежей в говоре, как и в литературном языке, шесть. Аффиксы склонения начинаются на согласный. В говоре основной падеж, в отличие от литературного языка, функционирует иногда в значении дательного падежа: Элуънуъ къивла бакъдира (лит. къыблагъа) - «Покойника поворачивают головой к югу». Дательный падеж в исследуемом говоре образуется при помощи аффиксов -га, -ге. (лит. -гъа, -ге): атга - лит. атгъа «лошади».

Морфологическими показателями категории принадлежности в исследуемом говоре являются: 1 лицо единственное число: - им, - ум, - м: атам «мой отец»; 2 лицо единственное число: -нг, - инг, -уънг: атанг «твой отец»; 3 лицо единственное число: -си, -су, - и, -у: атаси - лит. атасы «его народ», уъйуъ - лит. уьйуь «его дом»; 1 лицо множественное число: - ммиз, - иммиз, -уммиз//-уъммиз: атаммиз - лит. атабыз «наш отец»; 2 лицо множественное число: - нгиз, - ингиз, - уънгуз: атангиз - лит. атагъыз «ваш отец»; 3 лицо множественного числа представлено теми же аффиксами, что и 3 лицо единственного числа.

Если слова имеют форму множественного числа, аффикс принадлежности присоединяется после показателя множественности: баеларингиз «ваши сады», китаплариммиз «наши книги». Ср. терск. агъайынларыны, инисилерини.

В говоре употребляются указательные местоимения бу «этот», о «тот», ила «тот», гьолана «вон там», гьонагьана «вот здесь». Падежные формы данных местоимений в основном совпадают с формами литературного языка.

В исследуемом говоре относительные прилагательные образуются с помощью аффикса -лукъ // -луъкъ (вм. лит. - гъы): гуъзлуькъ ч1ик1а - лит. гюз-гю жюжек «осенний цыплёнок». Прилагательные, указывающие на происхождение лица или его национальность, образуются при помощи аффиксов -ли, -лу: тавлу «горец», аварли улан «аварский мальчик». Превосходная степень образуется с помощью частиц инг на «весьма», чит «самый», не «какой», бек «очень», аджап «удивительно»: чит янгы «самый новый», не аруе-ду «какой красивый». В говоре употребляются формы интенсива имён прилагательных, образуемых посредством геминации: саппа да сари «слишком жёлтый», гоммек «слишком синий». Также представлены ряд специфических прилагательных: ч1инт «сочный», ч1ап1а «плоский», mlapmlap «болтливый».

Глагол в исследуемом говоре характеризуется грамматическими категориями лица, времени, наклонения. Янгикентский говор характеризуется наличием двух типов аффиксов - полных и усечённых.

В говоре помимо литературной формы желательного наклонения на -сана употребляется спорадически частица -гъа: алайим гъа - лит. алайымса-на «дайте мне взять», ал гъа - лит. алсана «возьми же».

В парадигме глаголов второго лица множественного числа прошедшего категорического времени вместо литературных -гъыз, -гъуз, -гиз, -гуьз употребляются -нгиз. -нгуз// -нгуъз: бакъдингиз «вы посмотрели». Ср. башл. и отем. бакъдигиз.

В исследуемом говоре не зафиксирована аналитическая форма давнопрошедшего времени на - а тургъан эди и - ип тургъан эди. Будущее категорическое время в янгикентском говоре кумыкского языка образуется добавлением личных аффиксов причастия будущего времени на - джах: ятадэ!сахман «буду лежать», ятаджахсан «будешь лежать» и т. д. Причастие в исследуемом говоре образуется аффиксами на - ган, - аган, аналитическая форма - при помощи глагола - тур.

Заключение

Первая попытка классификации говоров кайтагского диалекта кумыкского языка, сделанная нами, даёт возможность выделить в исследуемом диалекте шесть говоров: янгикентский, башлыкентский, каякентский, алходжакентский, отемишский, уллубийаульский. По ряду фонетических, грамматических и лексических особенностей говоры отличаются друг от друга. В нашей работе отмечены наиболее яркие отличительные особенности янгикентского говора от других и диалектов кумыкского языка. Мы сделали также попытку классификации наречий кумыкского языка. На наш взгляд, кумыкский язык распадается на два основных наречия или группы диалектов: южное наречие, или южные диалекты; северное наречие, или северные диалекты.

Классификационным признаком наречий мы считаем закон сингармонизма. Те диалекты, где закон сингармонизма нарушен, входят в южное наречие, а те, в которых он сохранён, - в северное. Отмечены и другие особенности, которые уместно принять в расчёт при выделении наречий: особенности вокализма и консонантизма и употребление формы прошедшего времени, который образуется от основы деепричастий на - ип, -уп.

В изучаемом регионе функционирует самостоятельный говор кумыкского языка, формировавшийся в иноязычном окружении в течение длительного периода.

Диалектные отличия говора подтверждают его самобытность, т. е. сохранение им ряда архаичных черт кумыкского языка. Основные особенности говора, которые могут вызвать интерес исследователей кумыкского и других тюркских языков, сводятся к следующим: а). В области звукового строя.

Звуковая система говора значительно отличается от звуковой системы литературного языка. Гласные [оь, уь, ы, аь] в говорах кайтагского диалекта качественно неоднородны и сфера их употребления носит ареальный характер. В говорах кайтагского диалекта [уь, оь] качественно близки к звукам [о, у] и представлены не особенно широко. В янгикентском говоре звуки [оь, уь] с задним уклоном встречаются эпизодически. Следует отметить, что в употреблении [оъ, уъ] в исследуемом говоре нет определенной закономерности. В словах буър «почка» - бур «поверни», соъз «слово»- соз «потяни» мягкие согласные образовались в позиции [оъ, уъ], твердые - около [о, у]. В исследуемом говоре кайтагского диалекта восемь гласных звуков [а, у, уъ, о, оъ, и, э, аь]. В алкоджакентском и отемишском говорах употребляется лабиализованный гласный [а0]: къа°ра- лит. къара «черный», а°палар - лит. аналар «матери», а°талар - лит. аталар «отцы». По сравнению с уллубийаульским говором в янгикентском ларингальный [аь] употребляется редко, а в каякентском говоре вместо него употребляются [а] или [э].

Во многих тюркских языках наблюдается строгая симметрия в противопоставлениях фонем по основным артикуляционным свойствам звуков. Каждому гласному звуку заднего ряда соответствует гласный звук переднего ряда: задний ряд: а, о, у, ы. передний ряд: э, оь, уъ, и.

В янгикентском говоре кайтагского диалекта четкой корреляции гласных по ряду нет, и вся система предстаётся в следующем виде: [а, о, оъ, у,уъ. и, э, аь].

Другим важным разграничительным признаком гласных звуков является степень раствора рта. По этому признаку в большинстве тюркских языков - в якутском, киргизском (Щербак 1970: 27), каракалпакском (Баскаков 1953: 85), в крымском диалекте караимского языка (Прик 1976:

75), в литературном кумыкском языке (Ольмесов 2000: 32), а также в исследуемом говоре гласные образуют трёхступенчатую аппозицию:

Литературный язык Янгикентский говор

Широкие а а, аь

Средние о, оь, э о, оъ, э

Узкие у, и, ы, уь. У, уъ, и

Третий разграничительный признак для всех тюркских языков -отсутствие или наличие огубленности. Каждому неогубленному гласному соответствует огубленный:

Литературный язык Янгикентский говор

Неогубленные j4.f bit а, э а, аь, и,э

Огубленные о, у, уь, оь о, оъ, у, уъ

Из гласных фонем янгикентского говора, особое внимание заслуживает ларингальный [аь], который обладает дифференциальным признаком фонем: тала «куча» - таьлама «ограбить», бай «дерево» - баьй «богатый», азма «худеть» - аьз «мало» и т. д.

Как отмечает И. А. Керимов (1953), звук [ы], очень характерный для литературного языка, в диалекте не встречается и во всех случаях он заменяется звуком [и]. Это утверждение не совсем верное, так как в говоре [ы] не всегда заменяется звуком [и]. Ср. саннукъ - лит. санпыкъ «сундук», алув - лит. алые «взятие» и т. д. Ср. башк. шынан - лит. шупап «затем», быйау - лит. буйау «краска» (Максютова 1976: 80).

Гласные [и], [э] употребляются в говоре во всех позициях в словах с гласными переднего и заднего рядов: иш - «работа», эки - «два», аии - «его», геле - «идёт». В некоторых тюркских языках реализация фонемы [и] ограничена, например, в башкирском языке употребляется в начале или в первом слоге слова (Максютова 1976: 82). Звук [э] в корне слова размещается без позиционных изменений. В некоторых случаях корневому гласному [э] в говоре соответствует широкий гласный [а].

Звук [а] в говоре не употребляется перед переднеязычным [э]. Ср. алди -лит. алды «взял», билган - лит. билген «узнал», отмах - лит. оътмек «опередить».

Ассимлятивно - позиционное изменение гласных по линии лабиализации и делабиализации в говоре происходит более интенсивно. Данное изоглоссное явление служит одним из дифференцирующих фонетических признаков, отличающих исследуемый говор от других говоров кумыкского языка: ша - лит. шо «тот», чивикъ - лит. чубукъ «палка», самурсакъ - лит. самырсакь «чеснок», телтума - лит. толтурма «наполнять». В говоре встречается исторический переход [ы - у], который трудно объяснять на материале кумыкского языка: алтун - лит. алтын «золото», къатун - лит. къатын «женшина». Такое соответствие наблюдается в диалектах кумыкского (Ольмесов 1997: 70), татарского (СТЛЯ 1969: 48) и других тюркских языков. В работе также рассмотрены основные закономерности гласных: сужение широких гласных, опереднение гласных и нарушение сингармонизма.

Опереднение гласных - общетюркское явление, наблюдается и в янгикентском говоре: белвев - лит. белбав «ремень», ушей - лит. ошай «похож», олей - лит. олай «так».

Также широко распространено явление сужение широких гласных, то есть соответствия [а - и], [э - и], [о - у]: ухумах - лит. охумакъ «учиться», хуруллай - лит. хоруллай «храпеть», милте - лит. мелте «фитиль» и т. д. Ср. тат. тиризе - лит. терезе «окно», хак. мен - лит. мин «я», эт - лит. ит «мясо»(Баскаков 1969: 332 - 334), терск. билиджиг - лит. билежек «узнает», подг. йетериди - лит. йетереди «дошел бы» (Ольмесов 1997: 49), башл. отем. каяк, къунакъ - лит. къонакъ «гость».

В говоре отмечены все степени передвижения негубных гласных, а также зафиксировано значительное количество сингармонических вариантов слов с заднерядными гласными: туълкуь - лит. тюлкю «лиса», куълкуъ - лит. кюлкю «смех», суъйкуъмлуъ - лит. сюйюомлю «любезный».

Под влиянием гласного и смягчение вокализма происходит довольно редко. Сингармоническое варьирование слов в говоре в основном связано с функционированием переднеряднего [и], вместо литературных заднерядных [у], [ы]: чимчикъ - лит. э/сымчыкъ «воробей», чивикъ - лит. чубукъ «палка» и т. д. Отмечены случаи нарушения и сохранения сингармонизма.

Нарушается. а) при аффиксации слов: ишла - лит. ишле «работай», гирмай - лит. гирмей «не лезит», гелмах - лит. гелмек «приходить». Ср. башк. кайнатабез -лит. кайнатабыз «кипятим». б) в корнях и неделимых основах: киса - лит. кисе «карман», типа -лит. тиле «проси». Ср. ног. къате «ошибка», оьзыз «дорогой».

Для говора в основном характерен заднерядный лабиализованный сингармонизм, а литературному языку - переднерядный лабиализованный сингармонизм.

Говору присущи прогрессивная и регрессивная ассимиляции: ханпакъ -лит. ханнек «яма», белвев - лит. белбав «ремень» (прогрес.), малла - лит. молла «мулла», хуруллай - лит. хоруллай «храпит» (регрес.).

Вставка гласных в словах в говоре, как и в литературном языке, связано с общефонетическими особенностями кумыкского языка. В заимствованных словах со стечением согласных или между согласными сочетаниями появляется гласный звук.

Протеза: истакан - лит. стакан «стакан», устул - лит. стол «стол», истадион - лит. стадион «стадион» и т. д. Ср.: ног. ыразы «согласен», ору с «русский», испирт «спирт» (Калмыкова 1968: 164), тат. эрет «ряд» (СТЛЯ 1969: 87), башк. эрехет - лит. рахат «покой» (Миржанова 1979: 182, Максютова 1976: 32).

Эпентеза: закис - лит. загс «загс», кулуп - лит. клуб «клуб». Ср.: тат. загыс «загс» (СТЛЯ 1969: 88), азерб. пилан «план» (Кадыров 1996: 7).

Эпитеза : тапка «танк», отпуске - лит. отпуск «отпуск» и т. д. Ср. тат. банки «банк» (СТЛЯ 1969: 89), башк. этпуске «отпуск» (Миржанова 1976: 182).

В исследуемом говоре в системе согласных представлены смычногортанные согласные [к1, ml, ч1, ц1, къ1, oicl, п1]. О наличии таких согласных в диалекте впервые сообщает Н. К. Дмитриев и приводит ряд слов, которые имеют смычногортанную артикуляцию(1940). Однако, заметим, что некоторые из примеров, приводимых Н. К. Дмитриевым, не имеют смычногортанную артикуляцию. Ряд сведений о наличии таких согласных содержатся в исследованиях И. А. Керимова (1953; 1967), Н. X. Ольмесова (1997), Н. Э. Гаджиахмедова (1985). Исследования показали, что некоторые абруптивы могут выполнять функции фонем.

В янгикентском говоре они также выполняют фонемную функцию и не имеют позиционных изменений: чана «сани» - ч1ана «зря», кант «жалоба» -к1ант «капля», ч1анк1а «палас» - чанка «потомок князя» и т. д. Согласный дэ/с в литературном языке употребляется только в начале слова, а во всех говорах кайтагского диалекта этот звук употребляется и в инлауте: геледлсах - лит. гелелсек «придёт», бадлсара - лит. балсара «знает, умеет». Также рассмотрены случаи, когда употребляется [лс], а когда [дэ/с]: в инлауте употребляется только [дэ/с]: оджакъ - лит. оэ/сакъ «семья»; в ауслауте -[ж]: гьаэю «пир», таж «корона». Ср.: азер. бадэ/си «тётя», аладлсаг «возьмёт» (Ширалиев 1960: 49 - 56), кар. - бал. адлсир «жеребец», хурджун «карман» (Хабичев 1966: 216). В исследуемом говоре функционирует заднеязычный согласный [хъ]. Впервые этот согласный в говоре отметил Н. Э. Гаджиахмедов (1985). Итак, в исследуемом говоре кумыкского языка встречаются различные по своим качественным характеристикам абруптивные согласные.

Рассмотрены также звуковые соответствия между говором и литературным языком, которые имеют большое значение для истории как кумыкского, так и тюркских языков. Примером может служить употребление в начале группы слов среднеязычного [к] вместо [г] в литературном языке. Янгикентский говор этой особенностью близок к кыпчакским языком: кесме - лит. гесме «отрезать», киши - лит. гишы «мужчина», кесек - лит. гесек «кусок». В говоре наблюдается и случаи обратного соответствия: герт - лит. керт «выступ», гуъйлуъ - лит. кюйто «настроенный». Ср.: тат. игенче - лит. икенче «другой», узб. верней - лит. керней «труба».

Появление в говоре под влиянием даргинского языка смычногортанных согласных, не свойственных литературному языку и вообще тюркским языкам, породила ряд соответствий: [п - п1], [т - т1], [к -к1], [ч - ч1]: ч1ап1елек - лит. чапелек «лепёшка», шит 1а - лит. чита «морковь», к1ук1ай - лит. токай «трус». Отсутствие в говоре в середине слова звонкого согласного [ж] также порождает ряд соответствий: худэ/су -лит. хужу «проклятый», суъеджах - лит. сюежек «полюбит».

Встречаются также соответствия: [в - б], [ш - с], [с - ш], [къ - х], [б -п], [з - с], [д - т], [гъ - х] и т. д. Звукосоответствие [къ - х] в говоре, в отличие от других диалектов кумыкского языка, является наиболее яркой особенностью. Оно характерно и для терского, буйнакского диалектов (Ольмесов: 1994: 44). Ср: узб. къатын - лит. хатын «женшина» (Решетов 1959:279).

В исследуемом говоре чаще всего метатезе подвергаются смежные согласные: авзар - лит. абзар «двор», тевси - лит. тепси «поднос». Ср.: баш. ыкшыу - ышкыу «тереть» (Максютова 1976: 46), азер. куфлат - кулфет «семья» (Кадыров 1996: 11). В говоре наблюдается и дистанционная метатеза.

В кайтагском диалекте очень мало слов, с геминированными согласными, а в янгикентском говоре, за исключением нескольких слов, их вообще нет: улу - лит. уллу «большой», ачи - лит. аччы «горький» и т. д. По мнениям Н. К. Дмитриева и И. А. Керимова, употребление геминированных согласных в диалекте связано влиянием кавказских языков, в частности, даргинского языка. О неточности этой мысли убеждают нас Ю. Д. Джанмавов (1968), Н. X. Ольмесов (1997). В янгикентском говоре употребляются интенсивные формы прилагательных с удвоенными согласными: боппо - бош «совершенно пустой», саппа да сари «очень жёлтый» и т. д.

В янгикентском говоре гортанный смычный звук [ъ] употребляется активно: таъли - лит. татлы, «вкусный», эъмек - лит. экмек «хлеб», айъмай - лит. айтмай «не скажет». Данный звук употребляется также в подгорном, буйнакском, отсутствует в терском диалектах кумыкского языка (Ольмесов 1994:50).

Характерными особенностями системы согласных данного говора является их выпадение. Чаще всего выпадают сонорные [л, р, м, и]: хакъ -лит. халкъ «народ», босуп - лит. болсун «пусть будет» и т. д. Выпадение сонорных согласных наблюдается во всех частях речи. Например в глаголах: олту - лит. олтур «садись», телту - лит. толтур «наполняй», также и в середине слова: телтуду - лит. толтурду «наполнил». Ср. башк. киген -килгеп «пришёл» (Дмитриев 1948: 35), караим, боса - болса «если будет» (Прик 1976: 45). В начале слова в говоре согласный [гъ] иногда не произносится: армут - лит. гъармут «груша», аракъ1и - лит. гьаракъы «водка». Ср.: тат. аман - гъаман «всегда» (Бурганова 1978: 76 - 95). Также встречаются слова, в середине или в конце, которых имеется согласный, не наблюдающий в литературном языке: гоъйлек - лит. гёлек «рубашка», гаГшуш - лит. гамиш и т. д. б). В области лексики.

Анализируя словарное богатство янгикентского говора нетрудно выделить заимствованные слова и установить характер этих заимствований. В данном говоре можно выделить следующие группы заимствований: заимствования из арабского и персидского языков, из русского языка, даргинского и азербайджанского (теркемейский диалект) языков. Подавляющая большинство арабизмов - слова религиозного и административно-политического характера: азат «терпение», дуа «молитва» и т. д. Среди иранизмов много слов, обозначающих предметы торговли, государственных и военных должностей: аппази «20 копеек», пурман «приказ», шейи «пятак» и т. д.

Плоскостные кумыки издавна контактировали с русским населением. Кумыкская лексика пополнялась русскими словами посредством общения и влиянием прессы, радио, телевидения, школы. Русские заимствования в говоре выражают самые разнообразные понятия. Влияние русского языка испытали все диалекты и говоры кумыкского языка. Кайтагские кумыки, находясь в течение веков в постоянном контакте с даргинцами, заимствовали у них некоторые слова хозяйственно - бытового характера и ряд топонимических названий. Особого контакта с теркемейцами не было и поэтому очень мало слов, заимствованных из этого говора: гулевахан «подсолнух», нуват «очередь» и т. д.

Исследуемый говор исторически находится в плотном окружении даргинского языка. Ряд сведений о кумыкско - даргинских контактах имеются в работах Н. К. Дмитриева (1940), И. А. Керимова (1953, 1967), С. Ш. Гаджиевой (1961), Н. Э. Гаджиахмедова (1985, 2000), Д. М. Хангишиева (1989). Больше заимствуются имена существительные, в меньшей мере -прилагательные, еще меньше - глаголы и наречия. Первым и ближайшим результатом процесса массового вхождения новых слов является появление многочисленных синонимов: гъалак - чалт «быстро», бахъашдир - ур «бей», кукан - хъамгъа «слива». Приводится список слов, заимствованных из даргинского языка.

Словарный состав говора, прежде всего, характеризуется наличием большого количества лексических единиц, не представленных в литературном языке. Это так называемые собственно - диалектизмы, которых нет в литературном, и в других диалектах они почти не встречаются: гьамшери «грязнуля», паттахус «неряха», куц «поведение» и т.д.

Вторая группа диалектизмов - это слова, которые в говоре и литературном языке звучат по- разному, но имеют одинаковое значение. Они составляют синонимические ряды: гьуле - лит. дёгерчик «колесо», кутан -лит. сабан «плуг» и т. д.

Следующая группа - это слова, которые звучат одинаково, но имеют разные значения: демек - лит. «значит», янг. «курятник».

Определенную часть лексики исследуемого говора составляют синонимы. Наличие довольно большого количества таких слов объясняется разными причинами, прежде всего перенесением основного значения на части по сходству функций. Синонимами стали заимствованные слова со словами говора, и, наконец, пестрый этнический состав населения не мог не повлиять на синонимию говора: дахни, гьалвахудур, каш «мучная каша», хадара, сукара, бошгьап «тарелка», назму, йир, сарин, гъалалай «песня», тарикъ, герек «нужно», эки къардашни, къизкъардашлани яшлари, уц1укъарлар «двоюродные братья».

Многозначные слова: къалач «бублик», «чурек», ав «охота», «паутина», чокъла «яма», «лощина», баъли «черешня», «вишня», арув «красивый», «хороший», ялкъмах «скучать», «надоедать», гуъзгуъ «стекло», «зеркало».

Диалектные омонимы. Особую группу составляют слова, которые в исследуемом говоре имеют иное значение, чем в литературном языке, а также в других говорах кайтагского диалекта. При этом они совпадают по фонетическим признакам: йир «фольклорная песня», сарин «эстрадная песня», назму «молитвенная песня», ср. терск. обычная песня, сага «необработанная земля», «неиспользуемый для пахоты участок» - лит. «целина», ср. дарг. сакка «луг», ачикъликь «большое, открытое поле», «открытое место в лесу», ср. каяк, «поляна», гоъйлек «ночная рубашка», мужская рубашка», ярашмах «подходить», «мириться», башл. «соответствовать»

Далее рассматриваются термины родства. Подробный анализ терминов родства дают в своих работах Т. Г. Юсупов (1959: 123 - 135), Т. У. Богжанова (1966), Г. X. Ахатова (1976: 66 - 67), J1. Т. Махмутова (1979: 140 - 146). В кумыкском языкознании данной теме посвящены статьи Н. Э. Гаджиахмедова, К. С. Кадыраджиева, Н. X. Ольмесова (1994: 108). В исследуемом говоре отсутствуют термины, обозначающие внуков, племянников. Для обозначения этих понятий прибегают к описательной форме, аналогично многим тюркским языкам: баласини баласи /уланипи яш / къизипи яши - «внук, внучка», къардашини, къизкъардашини яши -«племянник» и т. д.

Трудно переоценить данные топонимии при исследовании языковых контактов. Особенно ценны они при исследовании тюркско-дагестанских контактов. В говоре ряд топонимических названий частично восходят к даргинскому языку. Они отмечены в работах С. Ш. Гаджиевой (1961), И. А. Керимова (1967: 43), Т. Г. Таймасхановой (1982: 131 - 135), Н. Э. Гаджиахмедова (1985: 124). Тем не менее, нами сделаны некоторые обобщения и добавления. Топонимика янгикентского говора сохранила ряд названий, восходящих к четвёртому типу изафета: Къазмалани сирт - склон горы вблизи селения Тюменлер. В исследуемом регионе более двадцати географических названий имеют показатель множественности. в). В области морфологии.

Падежей в исследуемом говоре, как и в литературном, шесть. Аффиксы склонения начинаются на согласный. В говоре основной падеж, в отличие от литературного языка, функционирует иногда в значении дательного падежа: Элуънуъ къивла бакъдира (лит. къыблагъа) - «Покойника поворачивают головой к югу». Дательный падеж в исследуемом говоре образуется при помощи аффиксов - га, -ге. (лит. -гьа, -ге): атга - лит. атгъа «лошади».

Морфологическими показателями категории принадлежности в исследуемом говоре являются:

1 лицо единственное число: - им, - ум // -уъм, - м: атам «мой отец»; 2 лицо единственное число: -иг, - инг, - унг // -уънг: атанг «твой отец»; 3 лицо единственное число: -си, -су// -суъ, - и, -у //-уъ: атаси - лит. атасы «его народ», уъйуъ - лит. уъйуъ «его дом»; 1 лицо множественное число: - ммиз, -иммиз, - уммиз: атаммиз - лит. атабыз «наш отец»; 2 лицо множественное число: - нгиз, - ингиз, - унгуз: атангиз - лит. атагъыз «ваш отец»; 3 лицо множественного числа представлены теми же аффиксами, что и 3 лицо единственного числа.

Если слова имеют форму множественного числа, аффикс принадлежности присоединяется после показателя множественности: бавларингиз «ваши сады», китаплариммиз «наши книги». Ср. терск. агъайынларыны, инисшерипи.

В говоре употребляются указательные местоимения бу «этот», о «тот», ша «тот», гьолана «вон там», гъонагьана «вот здесь». Падежные формы данных местоимений в основном совпадают с формами литературного языка.

В исследуемом говоре относительные прилагательные образуются с помощью аффикса -лукъ // луъкъ (вм. лит. -гъы): гуъзлуъкъ ч1ик1а - лит. гюзгю жюжек «осенний цыплёнок». Прилагательные, указывающие на происхождение лица или его национальность, образуются при помощи аффиксов -ли, -лу: тавлу «горский», аварли улан «аварский мальчик». Превосходная степень образуется с помощью частиц инг на «весьма», чит «самый», не «какой», бек «очень», аджап «удивительно»: чит янгы «самый новый», не арувду «какой красивый». В говоре употребляются формы интенсива имён прилагательных, образуемых посредством геминации: саппа да сари «слишком жёлтый», гоъммек «слишком синий». Также представлены ряд специфических прилагательных: ч1инт «сочный», ч1ап1а «плоский», mlapmlap «болтливый».

Глагол в исследуемом говоре характеризуется грамматическими категориями лица, времени, наклонения.

Янгикентский говор характеризуется наличием двух типов аффиксов -полных и усечённых.

В говоре помимо литературной формы желательного наклонения на -сана употребляется спорадически частица -гъа: алайим гъа-лит. алайымсана «дайте мне взять», ал гъа - лит. алсана «возьми же».

В парадигме глаголов второго лица множественного числа прошедшего категорического времени вместо литературных -гъыз, -гъуз, -гиз, -гуьз употребляются -нгнз. -нгуъз: бакъдингиз «вы посмотрели». Ср. башл. и отем. бакъдигиз.

В исследуемом говоре не зафиксирована аналитическая форма давнопрошедшего времени на - а тургъан эди и - ип тургъан эди. Будущее категорическое время в янгикентском говоре кумыкского языка образуется добавлением личных аффиксов причастия будущего времени на - джах: ятадэ/сахман «буду лежать», ятаджахсан «будешь лежать» и т. д.

Причастие в исследуемом говоре образуется аффиксами на -ган, -аган, аналитическая форма - при помощи глагола -тур.

Список научной литературыГаджиахмедов, Тагир Исмуллаевич, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

1. Абдуллаев 3. Г. Даргинский язык. Т. 1. Фонетика. М.: Наука, 1993.285 с.

2. Абдуллаев 3. Г. Даргинский язык. Т. 2. Морфология. М.: Наука, 1993. 472 с.

3. Акбаев Ш. X. Фонетика диалектов карачаево-балкарского языка. Черкесск, 1963. 166 с.

4. А. Акаев. Суллам ал лисан. Темир - Хан - Шура. 1908.

5. Азербайджанско русский словарь. (С фразеологией). Баку. Аз. ФАН1. СССР, 1939. -879 с.

6. Алиев У. Б. Наклонение и время глагола карачаево-балкарского языка //Вопросы категории времени и наклонения глагола в тюркских языках. Баку. Элм, 1968.

7. Алишина X. Г. Тоболо крымский диалект языка сибирских татар. Казань, 1994. 119 с.

8. Арсланов Л. Ш. Язык юртовских татар // Материалы по татарской диалектологии. Казань: Таткнигоиздат, 1974. С. 29-74.

9. Арабско-русский словарь. М., 1958.

10. Ахатов Г. X. Диалект западносибирских татар. Уфа, 1963. 195 с.

11. Ахматов Т. К. Звуковой строй современного киргизского языка // Экспериментально-фонетическое исследование. 4.1. Фрунзе, изд-во «Мектеп», 1968. 191 с.

12. Ахметов М. А. Глагол в языке орхоно-енисейских памятников //В сравнительном плане с современным башкирским языком. Саратов, 1978. 131 с.

13. Ахметьянов Р. Г. Сравнительное исследование татарского и чувашского языков. М.: Наука. 1978.247 с.

14. Базиев А. Т. Система спряжения в кумыкском и ногайском языках. Афтореф. дис.канд. филолог, наук. М., 1949. 18 с.

15. Бамматов 3. 3., Магомедов А. Г., Хангишиев Д. М. Орфографический словарь кумыкского языка, (на кум. языке). Махачкала: 1989. -127с.

16. Баскаков Н. А. Введение в изучение тюркских языков. М.: Высшая школа, 1969. -383 с.

17. Баскаков Н. А. Тюркские языки. М.: изд-во Восточной литературы,1960. 244 с.

18. Баскаков Н. А. Ногайский язык и его диалекты. Грамматика, тексты и словарь. М. Л.: изд-во АН СССР, 1940. 272 с.

19. Баскаков Н. А. Историко-типологическая фонология тюркских языков. М.: Наука, 1978. 207 с.

20. Баскаков Н. А. Историко-типологическая морфология тюркских языков. М., 1979. 273 с.

21. Баскаков Н. А. К вопросу о происхождении условной формы на -са, -се в тюркских языках //Тюркологический сборник. М.,1953. С.35-63.

22. Баскаков Н. А. Алтайский язык // Языки народов СССР. Т. 2. Тюркские языки. М.: Наука, 1916. С.506-522.

23. Баскаков Н. А. Каракалпакский язык. 4.1. М., 1953. 207 с.

24. Баскаков Н. А. Диалект кумандинцев. (Куманды кижи). Грамматический очерк и словарь. М., 1976. 279 с.

25. Батманов И. А. Некоторые особенности языка памятников орхоно-енисейской письменности и их отражение в современных тюркских языках // Вопросы диалектологии тюркских языков. Баку, 1963. Т.З. С. 116-123.

26. Башкирско-русский словарь. М., 1958.

27. Баязитова Ф. С. Говоры татар крещен в сравнительном освещении. ; М.: Наука, 1986. 248 с.

28. Бегжанов Т. Лексика муйнакского говора каракалпакского языка.

29. Автореф. дис. канд. филолог, наук. Баку, 1966. 12 с. 29. Бертагаев Г. А. Роль русского языка в развитии словарного состава языков народов России. М. 1959.

30. Бокарев Е. А. Сравнительно историческая фонетика восточно-кавказских языков. М.: Наука, 1981. 138 с.

31. Бурганова Н.Б. Из истории формирования фонетических особенностей татарских говоров Закавказья // Источниковедение и история тюркских языков. Казань, изд-во КФАН СССР, 1978. С. 76-95.

32. Вопросы диалектологии тюркских языков. Уфа, 1985. 201 с.

33. Велиев А. Г. К проблеме переходного говора в азербайджанском языке // Вопросы морфологии тюркских языков. Баку, изд-во АН Аз. ССР, 1966. Т.4. С. 59-65.

34. Гаджиахмедов Н. Э. Некоторые черты кумыкской фонетики в зеркале русской // Вопросы сопоставительной фонетики русского и кавказских языков. Махачкала, 1985. С.39-52.

35. Гаджиахмедов Н. Э. Влияние даргинского языка на фонетическую систему кайтагского диалекта кумыкского языка // Одиннадцатая региональная научная сессия по изучению системы и истории иберийско-кавказских языков. Тез. докл. Нальчик, 1986, С.60-65.

36. Гаджиахмедов Н. Э. Абакарова М. М. Термины родства в диалектах кумыкского языка // Проблемы отраслевой лексики дагестанских терминов. Термины родства и свойства. Махачкала, 1985. С.143-153.

37. Гаджиахмедов Н. Э. Грамматические категории глагола в кумыкском языке. Махачкала, 1987. 87 с.

38. Гаджиахмедов Н. Э. Категория числа в кумыкском языке // Категория числа в дагестанских языках. Махачкала, 1985. С. 149-153.

39. Гаджиахмедов Н. Э. О диалектном членении кумыкского языка //Вопросы диалектологии тюркских языков. Уфа. 1985. С.43-45.

40. Гаджиахмедов Н. Э. Система будущего времени кумыкского индикатива//Вестник ЛГУ. 1980. №46. Вып.1. С. 83-86.

41. Гаджиахмедов Н. Э. Система времен кумыкского индикатива. Автореф. дис. канд. филолог, наук. Л., 1981. 17 с.

42. Гаджиахмедов Н. Э. Словоизменительные категории имени в кумыкском языке (Сравнительно с другими тюркскими языками). Махачкала, 1996. 110 с.

43. Гаджиахмедов Н. Э. Уступительное наклонение глагола в кумыкском языке // Востоковедение: Ученые записки ЛГУ. Вып. 13. 1987. С .8-13.

44. Гаджиахмедов Н. Э. Словоизменительные категории имени и глагола в кумыкском языке (Сравнительно с другими тюркскими языками). Махачкала, 2000. 385с.

45. Гаджиахмедов Н. Э. Казакова А. С. Повелительное наклонение глагола в кумыкском языке // Семантика языковых единиц разных уровней. Вып.2. Махачкала, 1997. С. 17-22.

46. Гаджиева С. Ш. Кумыки. М., 1961. 385 с.

47. Гаджиева Н. 3. Тюркоязычные ареалы Кавказа. М., 1979. 264 с.

48. Гаджиева Н. 3. Азербайджанский язык // Языки народов СССР. Т.2. М.: Наука, 1966. С.66-90.

49. Гайдаров Р. И. Ахтынский диалект лезгинского языка ( по данным сел. Ахты). Махачкала: Дагучпедгиз, 1961. 165 с.

50. Гайдаров Р. И. Лезги ч1алан фонетика. Махачкала: Дагучпедгиз, 1982. 123 с.

51. Гасанова С. М. Очерки даргинской диалектологии. Махачкала, 1971. 334 с.

52. Грамматика карачаево-балкарского языка. Нальчик: Эльбрус, 1976. 571 с.

53. Грамматика ногайского языка. Фонетика. Морфология. / под ред. Н. А. Баскакова. Черкесск, 1973. 320 с.

54. Грамматика современного якутского литературного языка. М.: Наука, 1982. 496 с.

55. Грамматика современного башкирского литературного языка. М.: Наука, 1981.495 с.

56. Грамматика хакасского языка. М.: Наука, 1875. 418 с.

57. Джанибеков X. С. Чеченов А. А. О темпоральных аспекталогических и модальных признаках форм прошедшего времени индикатива карачаево-балкарского глагола // Советская тюркология. 1987. №5. с.86-96.

58. Джанмавов 10. Д. Деепричастие в кумыкском литературном языке (Сравнительно с другими тюркскими языками). М.: Наука, 1967. 329 с.

59. Джанмавов Ю. Д. Къумукъ тил / Фонетика, графика, орфоэпия/. Махачкала: Дагучпедгиз, 1968. 137 с.

60. Джидалаев Н. С. Тюркизмы в дагестанских языках. М.: Наука, 1990. 245 с.

61. Диалектологический словарь якутского языка. М.: Наука, 1976. 393 с.

62. Диалектологический словарь татарского языка. Казань, 1969. 643 с.

63. Дмитриев Н. К. Грамматика кумыкского языка. М. JL: изд-во АН СССР, 1940.203 с.

64. Дмитриев Н. К. Вторичная долгота в тюркских языках // Исследование по сравнительной грамматике тюркских языков. 4.1. Фонетика. М.: изд-во АН СССР, 1955. С. 198-202.

65. Дмитриев Н. К. Материалы по истории кумыкского языка // Языки Северного Кавказа и Дагестана. Сборник лингвистических исследований. Вып.2. М. Л.: изд-во АН СССР, 1949. С. 183-247.

66. Дмитриев Н. К. Грамматика башкирского языка. М. JL: изд-во АН СССР, 1948. 276 с.

67. Дмитриев Н. К. Строй тюркских языков. М.: изд-во АН СССР, 1940. 205 с.

68. Дмитриева JI. В. Язык барабинских татар. JL: Наука, 1981. 224 с.

69. Дмитриева JI. В. Названия растений в тюркских и других алтайских языках // Очерки сравнительной лексикологии алтайских языков. Д.: Наука, 1972. С. 152-223.

70. Долинина Ю.П. Падежи в современном кумыкском языке. Автореф. дис. канд. филолог, наук. М., 1956. 13 с.

71. Закиев М. 3. Татарский язык // Языки народов СССР. Т.2. Тюркские языки. М.: Наука, 1966. С. 139-154.

72. Зайнуллин М. В. Модальность долженствования в башкирском языке // Советская тюркология. 1973. №2. С.54-59.

73. Иванов С. Н. Курс турецкой грамматики. Ч. 1 .Грамматические категории имени существительного. Учебное пособие. Л.: изд-во ЛГУ. 1975.99 с.

74. Ишбулатов. К. Н. Современный башкирский язык. // Система норм литературного языка. Уфа.: Башкнигоиздат, 1972. - 144 с.

75. Кадыраджиев К. С. Проблемы сравнительно-исторического изучения кумыкского и тюркских языков. Махачкала, 1988. -367 с.

76. Кадыров Р. С. Дербентский диалект азербайджанского языка. Автореф. дис. канд. филолог, наук. Махачкала, 1996. -22 с.

77. Кайдаров А. Т. Развитие современного уйгурского литературного языка. 4.1. // Уйгурские диалекты и диалектная основа литературного языка. Алма-ата.: Наука, 1969.-359.

78. Калмыкова С. А. Акногайский диалект ногайского языка. Автореф. дис. канд. филолог, наук. М., 1965. -26 с.

79. Керимов И. А. Очерки кумыкской диалектологии. Махачкала, 1967. -155 с.

80. Керимов И. А. Кайтагский диалект кумыкского языка. Автореф. дис. канд. филолог, наук. М., 1953. -16 с.

81. Кононов А.Н. Грамматика языка тюркских рунических памятников. (VII-IX в.) Л.: Наука, 1980. -255 с.

82. Кононов А.Н. Грамматика современного турецкого литературного языка. М.: изд-во АН СССР, 1956 -569 с.

83. Кононов А.Н. . Грамматика современного узбекского литературного языка. М.: изд-во АН СССР, 1960. - 446 с.

84. Кормушин С.С. Система времен глагола в алтайском языке. М.: Наука, 1984. -84с.

85. Магомедова А. Г. Кумыкский язык. // Языки народов СССР. М.: Наука, 1966.-с. 194-212.

86. Мадиева Г. И. Морфология аварского литературного языка. Махачкала, 1980. -159 с.

87. Макаров Т. Н. Татарская грамматика кавказского наречия. Тифлис, 1948. VII+143 с.

88. Максютова Н. X. Восточный диалект башкирского языка. М.: Наука, 1978.-271 с.

89. Материалы по татарской диалектологии. / отв. ред. JI. Т. Махмутова. -Казань, 1974. -251 с.

90. Махмутова JI. Т. Бестанский говор татарского языка.// Материалы по татарской диалектологии. Казань, 1974. -с.29-47.

91. Миржанова С.Ф. Северо-западный диалект башкирского языка. Уфа, 1991.296 с.

92. Микаилов Ш.И. Сравнительно-историческая фонетика аварских диалектов. Махачкала, 1958. -159 с.

93. Моллаев А. А. Фонетика кумыкского литературного языка. Автореф. дис. канд. филолог, наук. Махачкала, 1967. -24 с.

94. Мусаев К. М. Грамматика караимского языка. Фонетика и морфология. М.: Наука, 1969. -344 с.

95. Мусаев М-С. М. Лексика даргинского языка. Махачкала, 1978. -129 с.

96. Муталов Р. О. Ицаринский диалект даргинского языка. Автореф. дис. канд. филолог, наук. Махачкала, 1992. -24 с.

97. Насыров Д. С. Становление каракалпакского общенародного языка и его диалектная система. Казань: Каракалпак, 1976. -399 с.

98. Немеет Ю. Балкарско кумыкский язык (на испанском шрифте). Будапешт, 1911.

99. Ольмесов Н. X. Фонетика кумыкского языка, (система гласных). Учебное пособие. Махачкала, 1987. -145 с.

100. Ольмесов Н. X. Бораганский говор и его место в системе диалектов кумыкского языка. Махачкала, 1994. 209 с.

101. Ольмесов Р.Н. Сравнительно историческое исследование хозяйственной лексики кумыкского языка (название домашних животных и птиц). Махачкала, 2004. - 200 с.

102. Ольмесов Р.Н. Сравнительно историческое исследование хозяйственной лексики кумыкского языка (название домашних животных и птиц). Автореф. дис. канд. филолог, наук. -Махачкала, 2003. -24 с.

103. Ожегов С. И. Словарь русского языка. / под ред. Шведовой. М., 1983.- 765 с.

104. Покровская JI. А. Грамматика гагаузского языка. Фонетика и морфология. М.: Наука, 1964. -298 с.107 . Покровская J1. А. Гагаузский язык. // Языки народов СССР. Т.2. Тюркские языки. М.: Наука, 1966. -с.112-138.

105. Решетов В. В. Узбекский язык. Ташкент. 1959

106. Прик О. Я. Очерки грамматики караимского языка. // Крымский диалект. -Махачкала, 1976. 188 с.

107. Радлов В. Б. Опыт словаря тюркских наречий. Спб.,1893. Т.1-5.

108. Русско-азербайджанский словарь. Баку. 1991. Т. 1-3.

109. Русско-кумыкский словарь. // под ред. Бамматова./ -М.2000.

110. Рясянен М. Материалы по исторической фонетике тюркских языков. -М. -Д.: изд-во иностранной литературы. 1955. -221 с.

111. Сатыбалов А. А. К вопросу об изучении говоров кумыкского языка. // Советское языкознание. Т.2. -М., 1938. -с.27-32.

112. Саттыбалов А. А. К вопросу о личной ономастике у кумыков. // Советская тюркология. Т.2. М.,1938. -с.90-106.

113. Севортян Э. В. Этимологический словарь тюркских языков. М.: Наука, 1980. - 395 с.

114. Сергеев JT. П. Основные особенности моргоушского говора.

115. Материалы по чувашской диалектологии. Вып. 1.-Чебоксары: Чувашгосиздат, 1960.-с.145-174.

116. Серебрянников Б. А. Гаджиева Н. 3. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. М.: Наука, 1986. -300 с.

117. Современный казахский язык. Фонетика и морфология. Алма-ата: изд-во АНКаз. ССР, 1962.-451 с.

118. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Фонетика. -М.: Наука,1984.-484 с.

119. Султанмурадов А. М. Способы выражения аспектуальных значений в кумыкском языке. Автореф. дис. канд. филолог, наук. Махачкала, 1997.-21 с.

120. Сулейманов Н. Д. Сравнительно-историческое исследование диалектов агульского языка. Махачкала, 1993. -210 с.

121. Таймасханов Т. Г. Географические названия даргинского происхождения в кумыкском языке. //Тюркско-дагестанские языковые контакты. Махачкала, 1982. - с.131-135.

122. Татарско-русский словарь. Казань. 1980. -339.

123. Тумашева Д. Г. Тевризский говор татарского языка. // Вопросы диалектологии тюркских языков. Баку. 1960. - с 127-139.

124. Тумашева Д. Г. Диалекты сибирских татар.// Опыт сравнительного исследования. Казань. 1977. -294 с.

125. Тюркско-дагестанские языковые взаимоотношения. Махачкала, 1980. -294 с.

126. Хабичев М. А. Карачаево-балкарский язык. // Языки народов

127. СССР. Т.2. Тюркские языки. М.: Наука, 1966. - с 213-233.

128. Хайрутдинова Т. X. Говор златоустовских татар. Казань. 1985. -155 с.

129. Хайдаков С. М. Очерки по лексике лакского языка. М. 1961. -199 с.

130. Хангишиев Д. М. Причастие в кумыкском языке. Махачкала, 1988. -80 с.

131. Хангишиев Д. М. Тюркология. Махачкала, 1988. - 37 с.

132. Хангишиев Д. М. Къумукъ диалектологиясы. // Къысгъача курс.- Махачкала, 1989. 80 с.

133. Хангишиев Д. М. Къумукъ тил. Морфология. -Махачкала, 1995. 231 с.

134. Хангишиев Д. М. Именные формы глагола в кумыкском языке, (имена действия и инфинитивы). Махачкала, 1997. - 86 с.

135. Ханггишиев Д. М. Орфографический словарь кумыкского языка.- Махачкала, 1989. 127 с.

136. Цинциус В. И. К этимологии алтайских терминов родства. // Очерки сравнительной лексикологии алтайских языков. -JL: Наука, 1972.-с. 15-70.

137. Чувашско-русский словарь. М., 1982.

138. Шахманова Р. Г. Казаныщенский говор кумыкского языка. Автореф.дис. канд. филолог, наук. М. 1954. -22 с.

139. Щербак А. М. Грамматика староузбекского языка. -М.- JL, 1962.-274 с.

140. Щербак А. М. Очерки сравнительной грамматики тюркских языков. Имя. Л.: Наука, 1997. - 190 с.

141. Щербак А. М. Очерки сравнительной грамматики тюркских языков. Глагол. Л.: Наука, 1982. - 181 с.

142. Щербак A.M. Формы числа у имен в тюркских языках. // Вопросыязыкознания. 1970. №3. -с 87-99.

143. Юлдашев А.А. Аналитические формы глагола в тюркских языках.- М.: Наука, 1965. -274 с.

144. Юсупов Ф. Ю. Говоры татар южного Урала и Зауралья.- Казань. 1979. -183 с.

145. Юсупов Ф. Ю. Изучение татарского глагола. Казань. 1986. -286 с.

146. Юсупов Ф. 10. Неличные формы глагола в диалектах кумыкскогоязыка. Казань. 1982.

147. Юсупов X. Г. Термины родства в башкирском языке. // Вопросы башкирской диалектологии. МЛ 959. -с. 123-135.

148. Якутско-русский словарь. М.: изд-во Советская энциклопедия.1972. -606 с.

149. Codex Cumanicus. Edited, by Kuhn. With the prolegomena to the codex cumahicus by loins liegati Budapest. 1981. P.l-54 Pp. (2). CXXXIV. 395.принятые сокращениябиблиография

150. ГНЯ Грамматика ногайского языка / под ред. Н. А. Баскакова. Ч. 1. Фонетика и морфология. - Черкесск, 1973.

151. ГКБЯ Грамматика карачаевско - балкарского языка. - Нальчик, 1976. ГСБЛЯ - Грамматика современного башкирского литературного языка. М., 1982.

152. ГХЯ Грамматика хакасского языка / под ред. Н. А. Баскакова. М., 1975. ДТС - Древнетюркский словарь. - JL, 1969.

153. ТРС Турецко - русский словарь. - М., 1977. УРС - Узбекско-русский словарь. - М., 1959.

154. ЭСТЯ этимологический словарь тюркских языков. - М., 1974. Т. 1; 1978. Т. 2; 1980. Т. 3.