автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Языковые маркеры невербализованных смыслов в лирике

Полный текст автореферата диссертации по теме "Языковые маркеры невербализованных смыслов в лирике"

На правах рукописи

ГЛАДКАЯ Евгения Федоровна

ЯЗЫКОВЫЕ МАРКЕРЫ НЕВЕРБАЛИЗОВАННЫХ СМЫСЛОВ В

ЛИРИКЕ

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

□03 170410

Москва - 2008

003170410

Работа выполнена на кафедре русского языка филологического факультета Московского педагогического государственного университета

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор БАБАЙЦЕВА Вера Васильевна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор ФЕДОСЮК Михаил Юрьевич

кандидат филологических наук, НУРИЕВ Виталий Александрович

Ведущая организация:

Московский государственный гуманитарный университет имени М А Шолохова

о о

Зашита диссертации состоится « /б » Ы-у^О^-СуЗ^. 2008 г в / </ часов на заседании Диссертационного совета Д 212 154 07 при Московском педагогическом государственном университете по адресу' 119992, Москва, ул Малая Пироговская, д 1, ауд №_

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу 119992, Москва, ул Малая Пироговская, д 1

Автореферат разослан « /У » ¿^¿/¿^лЯ-^._2008 года

Ученый секретарь диссертационного совета ь //, [у^А, ^ САРАПАС М В

Общая характеристика работы Предметом настоящего исследования являются языковые маркеры невербализованных смыслов в лирике

Актуальность подобного исследования обусловлена характерным для современной лингвистики повышенным интересом к феномену невербализованного, подразумеваемого, имплицитного содержания, к так называемому «фактору адресата», а также непреходящим вниманием ученых к лингвистической специфике художественных произведений, в том числе лирических

Научная новизна реферируемой работы заключается в том, что в ней впервые дается монографическое описание системы языковых маркеров невербализованных смыслов в лирике До сих пор учеными (Бабайцева 2005, Ковтунова 1986, Кухаренко 1974, 1979, Голайденко 2001 и др ) подвергались анализу лишь отдельные языковые средства, способные указывать в тексте на наличие неизреченного

Методологическую базу диссертации составили, с Одной стороны, исследования по проблеме имплицитного Е В Падучевой, В X Багдасаряна, М Ю Федосюка, И М Кобозевой, В А Кухаренко, Л В Лисоченко, А А Богатырева и др и, с другой стороны, классические и современные труды по морфологии, синтаксису, интонологии, пунктуации, лингвистике текста, поэтике, психологии и психолингвистике Л С Выготского, В В Виноградова, А М Пешковского, В В Бабайцевой, Н Д Арутюновой, И И Ковтуновой, Н С Валгиной, Н В Черемисиной и др

Работа выполнена в русле структурно-семантического направления, представляющего собой очередной этап эволюции классического языкознания

Основным методом исследования является структурно-семантический анализ, включающий наблюдение, описание и сопоставление языковых средств с учетом их структурных и семантических особенностей, а также контекста их употребления

Теоретическое значение работы заключается в разработке одной из актуальных проблем лингвистики текста, связанной с изучением показателей скрытой семантики В работе вводится понятие языковых маркеров невербализованных смыслов, определяется его место в существующем понятийно-терминологическом пространстве, выделяются и систематизируются наиболее типичные для лирики языковые маркеры невербализованных смыслов, осуществляется попытка выявления тех семантических особенностей, которые позволяют выделенным средствам выполнять в тексте функцию маркеров невербализованного содержания

Практическая значимость исследования состоит в том, что его результаты могут быть использованы в преподавании русского языка и литературы (в вузе и школе), в чтении курсов по лингвистическому, филологическому анализу текста, а также стать частью спецкурса, посвященного проблеме имплицитного

Материалом для исследования послужили стихотворения

Е Баратынского, А Пушкина, М Лермонтова, А Фета, Ф Тютчева, А Апухтина, Н Некрасова, А Блока, А Григорьева, С Надсона, В Маяковского, И Северянина, А Белого, К Бальмонта, В Ходасевича, И Бунина, С Есенина, А Ахматовой, М Цветаевой, Н Гумилева, Б Пастернака, О Мандельштама, А Твардовского, Ф Сологуба, А Тарковского, Л Васильевой, А Очировой и др Картотека примеров составляет около 2,5 тыс единиц

Цель данного исследования состоит в выявлении и систематизации наиболее типичных для лирики языковых маркеров невербализованных смыслов Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач

- определить понятие языковых маркеров невербализованных смыслов,

- указать факторы активизации языковых маркеров в лирике,

- дать системное описание наиболее типичных для лирики языковых маркеров,

- выявить семантические особенности языковых средств, выступающих в функции маркеров невербализованных смыслов

Выделенные задачи определили структуру диссертации, которая состоит из введения, двух глав и заключения, содержит список литературы (173 наименования) и список источников Общий объем работы - 182 стр, основной -167 стр

Основные положения исследования, выносимые на защиту

- Языковые маркеры невербализованных смыслов - это отдельные средства разных уровней языка, которые благодаря своему языковому значению способны указывать на наличие в сознании субъекта речи определенного содержания, которое по тем или иным причинам не получило в тексте своего специального вербального выражения

- Текстовую ситуацию, в которой различные языковые средства выступают в функции маркеров, можно охарактеризовать терминологическим сочетанием «неопределенная определенность» Для читателя невербализованное содержание, о существовании которого в произведении информируют языковые маркеры, является неопределенным в силу отсутствия в тексте его специального языкового выражения Но это же содержание является определенным (известным) для субъекта речи (степень этой определенности может быть различной от понятийной до чувственной, интуитивной)

- «Неопределенная определенность» в лирическом произведении может быть связана как с характерной для лирики автокоммуникативностью, эгоцентричностью, так и с намеренным умолчанием или невозможностью выразить во внешней речи всю полноту внутреннего переживания.

- На наличие невербализованных смыслов в высказывании могут указывать лексические, лексико-морфологические, лексико-синтаксические, синтаксические и интонационные маркеры

- Потенциальная способность различных языковых средств служить в тексте сигналами невысказанного обусловлена присущей им всем семантической незавершенностью, недостаточностью, которая в одних случаях обусловлена

отсылочным характером языкового значения, в других - присутствием в семантике указания на неизреченность, недосказанность, невыраженность того или иного мыслимого содержания.

Апробация работы была осуществлена на научных конференциях в МПГУ («Система односоставных предложений в современном русском языке», 2004) и МГОПУ им М А Шолохова («Текст Структура и семантика», 2005) Диссертация также обсуждалась на заседаниях кафедры русского языка МПГУ

Содержание работы Во Введении дается обоснование актуальное™ и новизны диссертационного исследования, его практической и теоретической значимости, формулируются цель и задачи исследования

В первом параграфе главы «Основные 1еоретические положения исследования» вводится понятие языковых маркеров невербализованных смыслов, определяется его место в существующем понятийно-терминологическом пространстве.

В основе реферируемой работы лежит мысль о том, что в речевом произведении могут присутствовать различные языковые сигналы наличия в сознании говорящего невербализованных смыслов (компонентов плана содержания, не имеющих в высказывании своего специального языкового выражения)

Для обозначения скрытого, подразумеваемого содержания в науке активно используется термин имплицитный (-ая, -ое, -ые) Проблеме имплицитного в настоящий момент посвящена обширнейшая литература Характерной чертой последней является необычайный разнобой в терминологии, обусловленный как сложностью, многогранностью самого изучаемого явления, так и множеством аспектов его исследования, среди которых можно выделить логический, герменевтический, психолингвистический, стилистический, прагматический, грамматический и т д

В рамках проблемы имплицитного исследуется целый ряд самых разнообразных явлений (от скрытых грамматических категорий до подтекста и художественной идеи) Имплицитность выражения усматривается учеными на уровне семантики слова, словосочетания, предложения (высказывания), диалогического единства, текста Термин имплицитный исследователи употребляют как по отношению к узуальным (см., например, синтаксические модели с имплицитным компонентом (В JI Медынская, Т А Колосова, М И Черемисина, Н А Некрасова, Т Н Коверина и др), конвенциональные косвенные речевые акты (П Грайс, Дж Серль, Л В Фролкина и др)), так и окказиональным явлениям В последнем случае речь идет о так называемом «выводном знании» Так, М Ю Федосюк определяет имплицитное содержание как «такое содержание, которое, не имея непосредственного выражения, выводится из эксплицитного содержания языковых единиц в результате его взаимодействия со знаниями получателя текста, в том числе с информацией, черпаемой этим получателем из контекста и ситуации общения»

(Федосюк 1988, 12)

Как о «выводном знании» пишет об имплицитном и Л В Лисоченко «Восприятие и понимание имплицитной, предназначенной для сообщения информации происходит вследствие установления импликативных отношений (т е логической связи, отражаемой в языке союзом «если то ») между эксплицитным смыслом и актуальными в данном коммуникативном акте пресуппозициями» (Лисоченко 1992,14)1

Для всех исследователей феномена имплицитного принципиальным является вопрос о том, каким образом реципиент воспринимает содержание, не имеющее в высказывании своего специального языкового выражения Как справедливо отмечает В X Багдасарян, «чтобы работать в языке и тем самым поддаваться анализу, имплицитное должно выражаться при помощи какого-нибудь зксПлицишого средства, эксплицитной нити, должно каким-нибудь образом объективироваться В противном случае имплицитное напомнит сокровище, о существовании которого нет абсолютно никакого сведения» (Багдасарян 1983, 111-112)

Проблеме «объективации» скрытого содержания посвящены многие работы В основном это исследования различных средств и способов передачи имплицитного содержания (Федосюк 1988, Багдасарян 1983, Падучева 1985, 1996, Лисоченко 1992, Кухаренко 1974, 1979, Николаева 1985, Торопова 1980, Кобозева 1988, Кудряшов 1998 и др )

В реферируемой работе в качестве «эксплицитных нитей», связанных с невидимыми «сокровищами» (невербализованными смыслами), рассматриваются такие языковые средства, которые только указывают на наличие определенного содержания, но не передают его Такого рода указатели и определяются в диссертации как языковые маркеры невербализованных смыслов Воспринимая подобные «следы» невысказанного, реципиент узнает о существовании в сознании субъекта речи еще какого-то содержания, помимо вербально представленного в высказывании

Итак, языковые маркеры невербализованных смыслов - это отдельные средства разных уровней языка, которые благодаря своему языковому значению способны указывать на наличие в сознании субъекта речи определенного содержания, которое по тем или иным причинам не получило в тексте своего специального вербального выражения

Текстовую ситуацию, связанную с функционированием языковых средств в качестве маркеров невысказанного, очень точно характеризует терминологическое сочетание «неопределенная определенность» (было предложено Т В Цивьян (1979) в отношении местоименного дейксиса в лирике А Ахматовой) Первый термин в этом сочетании отражает точку зрения читателя, второй - субъекта речи Для читателя то содержание, на существование которого указывают языковые маркеры, является

' Понятие пресуппозиции (претумпции) неоднозначно трактуется учеными Историю этого понятии см Падучева 1985, 1996, Торопова 1980, Никотаева 1985 В цитируемом высказывании Л М Лисоченко под пресуппозицией имеется в виду "фонд общих знаний", прошлый опыт участников коммуникации, "молчаливая предпосылка" речевого акта (там же, 14)

неопределенным, неизвестным в силу отсутствия в высказывании его специального языкового выражения Но это же содержание является определенным для субъекта речи (об этом свидетельствуют используемые им языковые средства) Причем степень этой определенности может быть различной от понятийной до чувственной, интуитивной

В описанной ситуации читатель сталкивается со смысловыми лакунами, которые возникают в результате несовпадения его собственного «знания», почерпнутого из текста, со «знанием» субъекта речи, в соответствии с которым используются языковые средства, которые и воспринимаются читателем благодаря имеющимся у него лингвистическим пресуппозициям как маркеры невербализованных смыслов Такого рода смысловые лакуны не возникают в тексте в тех случаях, если некое содержание является или определенным, или неопределенным как для читателя, так и для субъекта речи Сравним два примера из творчества Е Баратынского 1

Взгляни на звезды между них

Милее всех одна' За что же? Ранее встает, Ярчей горит она9

Нет! Утешает свет ее

Расставшихся друзей

Их взоры, в синей вышине,

Встречаются на ней т

//Нет, не бывать тому, что было прежде' Что в счастье мне? Мертва душа моя12 В первом тексте слово-предложение Нет не выполняет функцию маркера, т к. исходное содержание (вопрос-предположение), на существование которого указывает отрицательная частица, вербализовано в препозиции, следовательно, известно не только субъекту речи, но и читателю Второе стихотворение начинается с отрицания, исходное суждение, ответом, реакцией на которое выступает слово Нет, не имеет вербального воплощения Таким образом, в тексте создается ситуация «неопределенной определенности», в которой инициальное Нет воспринимается читателем как маркер невысказанного

В поэтическом высказывании Мысль изреченная есть ложь (Ф Тютчев) слово мысль не является маркером, т к имеет обобщенное значение А в следующей строфе из стихотворения С Есенина слово мысли выступает маркером, указывая на наличие в сознании субъекта речи определенного, конкретного содержания, которое не вербализуется в тексте Курит облаком болото, Гарь в небесном коромысле

2 «//» используется как условный знак абсолютного начала текста

С тихой тайной для кого-то Затаил я в сердце мысли.

В стихотворении же В Ходасевича мысли субъекта речи вербализуются в тексте, в результате слово мыслить не является маркером неизреченного' И к девушкам, румяным розам, Склоняясь томною главой, Дышу на них туберкулезом, И вдохновеньем, и Невой

И мыслю что ж, таков от века, От самых роковых времен, Для ангела и человека Непререкаемый jukoh < >

Во втором параграфе первой главы анализируются факторы активизации языковых маркеров в лирике Для этого рода литературы ситуация «неопределенной определенности» характерна в высшей степени, что и обусловливает высокую концентрацию в нем языковых маркеров невербализованных смыслов

Лирическое произведение представляет собой « переработку личностью разнородного жизненного опыта, переработку, при которой личность эта, с ее раздумьями, чувствами, с ее отношением к совершающемуся, всегда присутствует и всегда ощутима (в отличие от эпического автора)» (Гинзбург 1997, 10) Задача интерпретации лирического текста, как и всякого художественного произведения, - «извлечь максимум заложенных в него мыслей и чувств лудожника» (Кухаренко 1979, 9) Зачастую те или иные мысли, чувства, представления и т д, присутствующие в сознании субъекта лирического высказывания, не находят в тексте своего непосредственного вербального выражения, но в тексте остаются следы этого душевного содержания, которое в силу разных причин оказалось за вербальными границами произведения3

Специфической чертой лирики является сочетание в ней двух типов отражения «речи для себя» и «речи для другого» Как «речь для себя» лирика имеет явное сходство с внутренней речью, которое проявляется в «приоритете точки зрения говорящего, известности говорящему предмета речи (отсюда и отсутствие необходимости его наименования), присутствии в сознании говорящего в момент речи всей экстралингвистической ситуации, особой позиции говорящего по отношению к адресатам речи, в результате чего в лирике отсутствует презумпция известности читателю предмета речи» (Ковтунова 1986, 180)

3 Разграничение в лирическом тексте субъекта внешней речи и субъекта изображенной речи не входит в задачи данного исследования Мы полагаем, что этот вопрос требует специального рассмотрения Отметим только, что в одних случаях читатечь при восприятии маркера следует за автором художественного произведения, в других - за субъектом изображенной речи

Итак, в коммуникативном аспекте лирика предстает как речь эгоцентрическая основным действующим лицом лирического коммуникативного акта является сам автор, осуществляющий автокоммуникацию и одновременно отправляющий сообщение неопределенно широкому кругу адресатов (Левин 1994, 69)

В автокоммуникативности, эгоцентричное™ кроется одна из причин возникновения в лирических произведениях смысловых лакун Многое из того, что присутствует в сознании субъекта речи, в лирике не получает своего специального вербального выражения На существование этого подразумеваемого содержания, которое говорящий не раскрывает, но имеет в виду, в тексте указывают определенные языковые средства

Например, в поэтическом высказывании Опять бурлит страна моя, Опять внутри народа битвы (Ю Кузнецов) (с л ой строки начинается стихотворение) в центре лирического изображения - «настоящее» Но наречие повтора опять указывает на то, что в сознании субъекта речи присутствует и не вербализованное в тексте «прошлое», которое в данном случае выступает своеобразной «точкой отсчета»

В следующем примере отсутствие необходимости в вербализации, конкретизации, уточнении связано с наличием внутреннего адресата -воображаемого собеседника

// Нет, не шотландской королевой Ты умирала для меня Иного, памятного дня, Иного, близкого напева Ты в сердце оживила след Он промелькнул, его уж нет Но за минутное господство Над озаренною душой, За умиление, за сходство -

Будь счастлива'Господь с тобой. (В Ходасевич) Этот текст для непосвященного читателя (не внутреннего, а внешнего адресата) - загадка Почему начинается с отрицания9 Кому адресовано это поэтическое высказывание'7 Какой иной день имеется в виду9 Ответы находим в примечаниях «Стихотворение написано под впечатлением от фильма «Мария Шотландская» (1936, режиссер Джон Форд), в котором заглавную роль играла актриса Кэтрин Хэпберн, похожая на Н Н Берберову» Эта актриса и является внутренним адресатом стихотворения

Возникновение смысловых лакун в лирике также очень часто связано с невозможностью выразить словами переживаемое (Как беден наш язык> - Хочу и не могу, - Не передать того ни другу, ни врагу, Что буйствует в груди прозрачною волною (А Фет)) В основе провозглашаемой поэтами невыразимости, думается, лежит острое переживание конфликта между субъективностью, неповторимостью внутреннего, психического содержания и обобщенностью, объективностью языка, между полнотой, целостностью

внутреннего знания и конечностью языковых средств выражения Для лирики это переживание особенно характерно, т к предметом изображения в ней является субъективное, глубоко личностное, интимное

Отсутствие в лирике вербального выражения того или иного смысла может быть результатом и сознательного, преднамеренного умолчания (Я сама не из таких, Кто чужим подвластен чарам, Я сама Но, впрочем, даром Тайн не выдаю своих (А Ахматова))

С вопросом о факторах, обусловливающих возникновение смысловых лакун в лирике, тесно связан и вопрос о возможностях их заполнения читателем Нужно отметить, что определенную информацию о характере невысказанного содержания может содержать само языковое средство, выступающее в роли маркера Так, например, наречия повтора информируют читателя о существовании некой предшествующей реализации данного положения вещей, личное местоимение 2-го лица - о существовании определенного адресата и т д

Но восприятие маркера - это только начало, отправная точка процесса раздумий над невербализованными смыслами, в котором читатель выходит за рамки конкретного высказывания - «микроконтекста», обращаясь и к «макроконтексту» (речевому окружению данного высказывания), и к «метаконтексту» (отражаемой в произведении внетекстовой ситуации)

Процесс восполнения читателем тех смысловых лакун, на существование которых в тексте указывают языковые маркеры, представляет собой сотворчество, субъективное, личностное достраивание смысла Этот процесс требует особых усилий со стороны читателя Деятельность по пониманию имплицитных смыслов основана, с одной стороны, на текстовой реальности, с другой - на данных субъективного опыта читателя От подготовленности читателя, его посвященности, от его погруженности в текст, от его способности воспринимать авторские подсказки, от его личностного потенциала зависит степень точности и полноты восстановления невербализованного содержания

Нужно отметить, что в лирике уже усмотренная в тексте смысловая лакуна не всегда подлежит однозначному, конкретному заполнению читателем Зачастую языковые маркеры только дразнят воображение читателя Так, например, маркеры невербализуемых смыслов приглашают читателя творчески, на основе собственного субъективного опыта, воображения попытаться представить, почувствовать то, что поэт охарактеризовал как невыразимое

Многое, что остается в лирике за гранью вербального выражения в следствие автокоммуникации, воспринимается читателем как лирическая данность В таких случаях важен сам факт существования в сознании говорящего некоего невысказанного содержания, восстановление же его может иметь только вероятностный, субъективный, творческий характер

Что касается ситуации намеренного умолчания, предполагающего ответное понимание, то восстановление невысказанного здесь необходимо для адекватного восприятия лирического высказывания

В некоторых случаях невербализованные смыслы, на которые указывают маркеры, могут быть вербализованы субъектом речи в постпозиции В таких

текстах изначальная неопределенность, возникающая при восприятии маркера, снимается в процессе чтения Подобные загадки, ответ на которые читатель находит в последующем тексте, усиливают внимание, интерес читателя, создают атмосферу «напряженного ожидания разгадки» (Виноградов 1976)

Во второй главе работы «Средства разных уровней языка в функции маркеров невербализованных смыслов» рассматриваются наиболее типичные для лирики языковые маркеры невербализованных смыслов, которые объединяются в следующие группы лексические маркеры, лексико-морфологические маркеры, лексико-синтаксические маркеры, синтаксические маркеры и интонационные маркеры

К лексическим маркерам (первый параграф), способность которых указывать на невербализованные смыслы обусловлена их лексическим значением, относятся

- слова и выражения со значением невыразимости несказанный {Желаньем томясь несказанным (К Бальмонт)), недосказанность (Пусть недосказанность останется (А Очирова)), неназванный {внезапная тоска неназванных желаний (А Ахматова)), невыразимый ( В моих мечтаньях воскреся Невыразимые томленья (А Белый)), неизъяснимый ( И мне переполняет душу неизъяснимая печаль (О Мандельштам)), Я для сравнения слов не найду - Так твои губы нежны (А Ахматова,), То мгновенье в словах не опишешь (Л Васильева) и т д ,

- слова и выражения со значением тайны, умолчания (Хотите знать мою богиню, Мою севильскую графиню? Нет' ни за что не назову' (А Пушкин)),

- слова с семантикой речи, мысли, чувства, представления (часто -воспоминания), если конкретное психическое содержание, на существование которого в силу своего значения они указывают, не раскрывается в тексте {Неотступная дума все жарче Обнимает, прильнула ко мне (А Блок), Непоправимое мое Припоминается былое (А Белый)),

- слова с сильными семантическими валентностями, если последние не закрываются в тексте {Я забыл Я бежал Я на воле {А Белый)),

- слова разных частей речи, в семантике которых есть указание на наличие предшествующих ситуаций. Слова этой семантической группы выступают в роли маркеров только в том случае, если ситуации, на существование которых они указывают, не упоминаются в предтексте {Мы с тобой в Адажио Вивальди Встретимся опять (А Ахматова), И снова голос нежный, И снова тишина, И гладь равнины снежной За стеклами окна (В Ходасевич), Что ты, родина, вновь затаила в сокровенных сыпучих снегах7 (Л Васильева), Теперь любовь моя не та (С Есенин), Окончился последний мой побег В покой, тепло, в доверие домашних (Л Васильева) и т д)

В отдельную группу лексико-морфологических маркеров (второй параграф) выделяются некоторые местоимения, частицы и союзы-частицы, способность которых функционировать в качестве маркеров невербализованных смыслов обусловлена их индивидуальным и категориальным (общим/частным)

значением

Так, потенциальная способность местоимений выступать в роли маркеров связана с дейктическим характером их семантики Для того чтобы то или иное местоимение воспринималось читателем как маркер невысказанного, оно должно представлять в тексте ситуацию «неопределенной определенности» То есть о функции маркеров можно говорить только в том случае, если референт, к которому отсылает местоимение, известен говорящему, но неизвестен (исходя из текста) читателю

В роли маркеров могут выступать в тексте личные, указательные, некоторые определительные, а также неопределенные местоимения в определенном значении

// Он, умирая, сомневался,

Зловещей думою томим

Но бог недаром в нем сказался -

Бог верен избранным своим (Ф Тютчев )

//Иувидел месяц лукавый, притаившийся у ворот, Как свою посмертную славу Я меняла на вечер тот (А Ахматова )

Было то в темных Карпатах, Было в Богемии дальней (А Блок)

Беют ветры холодной весною Стынет мертвое слово в груди За шершавой кирпичной стеною Кто-то ходит И хочет войти (Л Васильева)

Пусть так Но вот в полуистоме

Ты над страничкою поник

Ты вспомнишь все... Ты сдержишь крик

- Пусть я лишь стих в твоем альбоме1 (М Цветаева )

Едет он, томим печалью, На могучий пир войны, Но иной, не бранной сталью Мысли юноши полны (М Лермонтов ) Маркерами невербализованных смыслов могут также служить в лирическом тексте частицы, ориентированные на подразумеваемый контекст (или конситуацию)

В следующих примерах в роли маркеров выступают логические частицы, предполагающие наличие фона выделения, так называемых «противочленов» (Торопова 1980), которые не вербализуются в тексте

Жизнь ведь тоже только миг,

Только растворенье

Нас самих во всех других

Как бы им в даренье (Б Пастернак )

// Что я слыхал, чему внимал 7 Мне даже истина лгала Мой одинокий ум дремал У края праздного стола (Ю Кузнецов )

//А когда - когда-нибудь - как в воду И тебя потянет - в вечный путь, Оправдай змеиную породу

Дом - меня - мои стихи - забудь < > (М Цветаева ) Выступать в роли маркера невербализованного содержания (левого или правого контекста) может также отрицательная частица не Вторичность отрицания многократно отмечалась и лингвистами, и логиками В следующих примерах отрицательная частица выступает сигналом наличия невербализованного предтекста

//Не чернокнижница1 В белой книге Далей донских навострила взгляд' Где бы ты ни был - тебя настигну, Выстрадаю - и верну назад (М Цветаева )

Не город Рим живет среди веков, А место человека во вселенной1 (О Мандельштам ) Приведем пример, где в тексте отсутствует вербализация правого контекста

Что месяца нежней, что зорь закатных выше7 Знай про себя, молчи, друзьям не говори В последнем этаже, там, под высокой крышей Окно, горящее не от одной зари (А Блок) В этом лирическом высказывании отрицание предполагает противопоставление, которое не вербализуется субъектом речи (от чего еще горит окно в последнем этаже7), и о котором остается только догадываться читателю

Функционирование в качестве маркеров невербализованных смыслов указательных частиц {вот, вон) обусловлено тем, что их употребление в речи предполагает наличие общего для субъекта речи и реципиента «поля зрения» В лирическом произведении это условие не выполняется, в результате указательные частицы представляют в тексте ситуацию «неопределенной определенности», указывая на наличие в сознании субъекта речи определенных наглядно-чувственных образов, которые читатель может лишь творчески воссоздать в своем воображении

Мне в душу повеяло жизнью и волей

Вон - даль голубая видна_

И хочется в поле, в широкое поле, Где, шествуя, сыплет цветами весна' (А Майков) Функционирование же комплексов частиц вот и, и вот связано в речи с необходимостью так называемого предупоминания, предтекста В том случае, если этот предупоминание отсутствует в тексте, данные частицы воспринимаются читателем как маркеры невербализованных смыслов // Вот и сошлись дороги, Вот мы и сшиблись клином Те иен, ох, темен час (М Цветаева)

/7 И вот сентябрь; Замедля свой восход, Сияньем хладным солнце блещет, И луч его в зерцале зыбком вод

Неверным золотом трепещет < >(Е Баратынский) Яркими маркерами неизреченного выступают в тексте инициальные союзы-частицы и, а, но, которые «осуществляют связь присоединяемого компонента с предыдущим (функция союза) и усиливают семантическую значимость присоединяемого компонента, вносят в высказывание дополнительные смысловые оттенки (функция частицы)» (Бабайцева 2000, 335) В основе функционирования этих синкретичных элементов в качестве маркеров лежит их союзная функция - служить средствами связи Своим появлением в абсолютном начале текста союзы-частицы информируют о синтаксической неполноте высказывания, указывают на наличие невербализованного предтекста //И час настал Свой плащ скрутило время, И меч блеснул, и стены разошлись И я пошел с толпой -туда, за всеми,

В туманную и злую высь (А Блок )

//А я росла в узорной тишине, В прохладной детской молодого века И не был мил мне голос человека, А голос ветра был понятен мне < > (А Ахматова )

//Но тесна вдвоем Даже радость утр (М Цветаева ) В этих примерах вербализован только второй - присоединяемый - элемент смысловой цепи, а первый, присутствующий в сознании субъекта речи, остается невыраженным

К лексико-синтаксическим маркерам (третий параграф) относятся инициально употребленные (без препозитивного суждения, вопроса) слова-предложения Нет, Да

//Нет, лучше голосом ласкательно обычным Безумца вечного, поэта, не буди Оставь его в толпе ненужным и безличным За шумною волной безмолвному идти1 (А Фет )

// Нет, нет, не должен я, не смею, не могу Волнениям любви безумно предаваться, Спокойствие мое я строго берегу

И сердцу не даю пылать и забываться < > (А Пушкин )

//Да, я знаю, я вам не пара, Я пришел из иной страны, И мне нравится не гитара, А дикарский напев зурны (Н Гумилев )

Да! Теперь решено Без возврата Я покинул родные поля Уж не будут листвою крылатой Надо мною звенеть тополя (С Есенин) Выражая утверждение или отрицание, выделенные нечленимые предложения указывают на наличие в сознании говорящего подразумеваемого содержания, которое, как видно из приведенных примеров, может представлять собой как «чужое слово» (суждения, вопросы воображаемых собеседников друзей, недругов, критиков и т д), откликом, ответом на которое выступает лирическое высказывание, так и «слово» самого автора, его неизреченные мысли, прежнюю точку зрения и т д

В группе синтаксических маркеров (четвертый параграф) рассматриваются некоторые разновидности односоставных и неполных предложений, а также так называемые переспросы

Переспросы - это вопросительные высказывания, подвергающие сомнению некую точку зрения. Если в препозиции отсутствует экспликация последней, высказывание-переспрос выступает в роли маркера невербализованного содержания

// Тебе покорной? Ты сошел сума'

Покорна я одной Господней во не

Я не хочу ни трепета, ни боли,

Мне муж - палач, а дом его - тюрьма

Но видишь ли' Ведь я пришла сама (А Ахматова)

//Я в ночь ушла?

Вообще не приходила

Тебе приснился декадентский сон

Я прямотой любовь укоротила,

как ножницами, с четырех сторон (Л Васильева )

Способность односоставных предложений служить синтаксическими маркерами невербализованных смыслов обусловлена характером выражаемой в них мысли В большей части односоставных предложений реализуется логико-психологическое суждение, в котором «один компонент суждения (предикат) является вербализованным понятием, т е логической категорией, а второй -наглядно-чувственными образами (психологическими категориями), которые не могут быть выражены словом, но могут быть структурными элементами суждений, отражающих связь чувственной ступени познания действительности с логической» (Бабайцева 2004) В том случае, если невербализованный компонент логико-психологического суждения является определенным для субъекта речи, но неопределенным для читателя, можно говорить о выполнении односоставным предложением функции маркера.

Так, яркими маркерами невысказанного в тексте выступают именительный и инфинитив представления, коммуникативное назначение которых заключается в том, чтобы «сообщить о наличии представления о предмете речи/мысли в сознании говорящего и вызвать аналогичное представление в сознании слушающего/читающего» (Бабайцева 2004, 138) Таким образом, эти синтаксические конструкции призваны указать на стоящее за словом-понятием представление - обобщенный наглядно-чувственный образ //Млечный путь... Невозможно понять огневого его назначенья, ослепительной тайны лученья человечеству не перенять (Л Васильева )

Любить... но кого же7 на время -

Не стоит труда А вечно любить невозможно (М Лермонтов ) В тексте могут быть вербализованы отдельные наиболее яркие детали авторского образа, что, безусловно, направляет читательское воображение в определенное русло

Великий жрец...Страннее и суровей Едва ль была людская красота, Спокойный взгтд, сомкнутые уста, И на кудрях повязка цвета крови (Н Гумилев ) Но даже в том случае, если именительный или инфинитив представления сопровождается в тексте описанием, вербализуется далеко не все, что присутствует в сознании субъекта речи- «не все подвластно выраженью», ускользают от словесного, понятийного одеяния самые тонкие и неуловимые оттенки образа, смутные и не до конца осознанные ощущения, чувства, мысли

Неопределенно-личные предложения рассматриваются в качестве маркеров подразумеваемого содержания, если невербализованный субъект действия известен говорящему В этом случае неопределенно-личные предложения указывает на неназванного деятеля, входящего в семантическую

структуру односоставного предложения в качестве конкретного наглядно-чувственного образа

Уводили тебя на рассвете, За тобой, как на выносе, шла <> (А Ахматова) В выделенном высказывании, на наш взгляд, присутствуют два смысловых центра вербализованное действие и его невербализованный производитель Люди «без лица», навсегда «уводящие» близких - это страшная примета времени, о котором пишет А Ахматова

Среди неполных двусоставных предложений в качестве маркеров могут функционировать бесподлежащные предложения, если контекст не даег основания для восполнения незамещенной позиции, т е если в препозитивном тексте отсутствует конкретная лексическая номинация субъекта действия //Может быть, потом ненавидел И жалел, что тогда не убил. Ты один меня не обидел, Не обидевши - погубил (А Ахматова ) Что касается неполных эллиптических предложений, то они не рассматриваются в качестве маркеров, т к эти неполные предложения самодостаточны Отсутствие глагольной лексемы в них не нарушает смысла предложения

Особую разновидность неполных предложений образуют прерванные конструкции Благодаря своей структурной и семантической незавершенности эти предложения выступают в тексте яркими маркерами невербализованных смыслов

Всяк Оом мне чужд, всяк храм мне пуст, И все - равно, и все - едино Но если по дороге - куст Встает, особенно - рябина. (М Цветаева )

У меня сегодня много дела Надо память до конца убить, Надо, чтоб душа окаменела, Надо снова научиться жить

А не то... Горячий шелест лета Словно праздник за моим окном Я давно предчувствовала этот Светлый день и опустелый дои (А Ахматова ) Перед читателем при восприятии прерванных предложений стоит непростая задача - с опорой на контекст (в том числе и широкий), экстралингвистические знания и интуицию проникнуть в замысел говорящего, почувствовать его логику и попытаться домыслить невербализованное, но важное в тексте содержание, которое субъект речи не раскрывает, но на которое указывает, используя прерванные конструкции Таким образом, прерванность

высказывания воспринимается читателем не только как сигнал наличия неизреченного, но и как приглашение к сотворчеству.

Интонационные маркеры невербализованных смыслов в письменном лирическом тексте рассматриваются в реферируемой работе (пятый параграф) на том основании, что письменный текст всегда звучит для автора и озвучивается - реально или мысленно - читателем Верное прочтение и понимание текста невозможно без вычитывания читателем той интонации, которая заложена в текст сочинителем (Черемисина 1989, Жинкин 1956) На письме показателем интонации, указывающей на наличие невысказанного содержания, является многоточие как условный знак незавершенности мысли, недосказанности (Н С Валгина, В В Бабайцева, С А Колычева и др) Высказывания, завершающиеся таким многоточием, могут иметь несколько вариантов интонационного оформления Выбор того или иного варианта зависит и от синтаксической структуры высказывания, и от его конкретного смыслового наполнения

Так, интонация незавершенности, характеризующаяся повышением тона к концу фразы, оформляет структурно незавершенные, открытые высказывания Эта интонация характерна для прерванных конструкций (первый пример) и конструкций, содержащих открытый перечислительный ряд, который может быть продолжен в воображении читателя (второй пример)

< > Быть может, лирою счастливой Тебя волшебник искушал, Невольный трепет возникал

В твоей груди самолюбивой, И ты, склонясо к его плечу Нет, нет, мой друг, мечты ревнивой Питать я пламя не хочу < > (А Пушкин )

< > И сквозь прозрачный, легкий пар Сияют лакомые блюды,

Златых плодов, десерта груды^ Зачем удел мой слабый дар' (Е Баратынский ) Высказывания, характеризующиеся смысловой незавершенностью, которая не поддерживается на синтаксическом уровне, оформляются интонацией неполной завершенности Последняя имеет множество различных вариаций, общим для которых является изменение тона к концу синтагмы и фразовая акцентуация ключевых слов

Интонация неполной завершенности может свидетельствовать о неисчерпанности художественного образа, лирического переживания Не ставя «точку» в описании, автор тем самым приглашает читателя к сотворчеству

- Лошадь упала' -

- Упала лошадь' -Смеялся Кузнецкий Лишь один я

голос свой не вмешивал в вой ему Подошел и вижу

глаза лошадиные^ (В Маяковский ) Интонация неполной завершенности может указывать и на наличие какого-то вполне определенного скрытого смысла

Не знатной путешественниией в кресле Я выслушала каторжные песни, А способом узнала их иным¡^ (А Ахматова ) Высказывания с многоточием могут быть прочитаны и с так называемой медитативной интонацией, которая указывает на процесс размышления, воспоминания, созерцания Особенность этой интонации - медленное, как бы растянутое произнесение фразы, завершающееся длительной, глубокой паузой Здесь дом был почти что белый, Стеклянное крыльцо Столько раз рукой помертвелой Я держала звонок - кольцо

Столько раз... Играйте, солдаты, А я мой дом отыщу, Узнаю по крыше покатой, По вечному плющу (А Ахматова)

Вселенная... Что это значит7 В чьей власти ее высота7 Кем путь неразгаданный начат7 Кем будет окончен9 Когда7 (Л Васильева ) Важно отметить, что многие высказывания, оформленные на письме многоточием, дают возможность различной их интерпретации а следовательно, и различного их интонирования

Все выделенные варианты интонации указывают на существование в сознании субъекта речи невысказанного содержания, которое в одних случаях восстанавливается читателем вполне определенно, в других - очень свободно домысливается на основе воображения, субъективного жизненного опыта Активность читателя проявляется и в самом факте восприятия им субъекта речи как размышляющего, созерцающего, вспоминающего

Шестой параграф "Семантические особенности языковых маркеров" имеет обобщающий характер В качестве специфической черты, позволяющей всем рассмотренным в предыдущих параграфах языковым средствам выступать в роли маркеров невысказанного, выделяется их семантическая незавершенность, недостаточность В зависимости от того, чем обусловлена эта незавершенность, все языковые маркеры можно условно разделить на две группы

К первой относятся языковые средства, в семантику которых входит отсылка к контексту - фону функционирования, релевантному для их понимания В том случае, если этот необходимый фон не получает вербального воплощения в тексте, читатель воспринимает указанные средства как сигналы невысказанного содержания Эту группу маркеров образуют слова, указывающие на наличие предситуации, слова с сильными семантическими валентностями, слова с семантикой речи, мысли, чувства, представления, указательные, личные, некоторые определительные местоимения, частицы, ориентированные на контекст/конситуацию, союзы-частицы, слова-предложения Нет, Да, предложения-переспросы, неполные предложения, имеющие синсемантичный характер

Перечисленные средства выполняют функцию маркеров только в тексте, создающем условия для их актуализации Под ¿шуадизацнсй в данном случае мы понимаем «такое использование языковых средств, которое привлекает внимание само по себе и воспринимается как необычное, лишенное автоматизма, деавтоматизированное» (Гавранек 1967, 355) Об актуализации данных языковых средств можно говорить в том случае, если в тексте отсутствует специальное языковое выражение содержания, на существование которого они указывают Употребленные в нетипичной для них текстовой ситуации, эти языковые средства становятся для читателя важным сигналом наличия невербализованных смыслов

Нужно отметить, что при характеристике языковых маркеров этой группы в реферируемой работе приводятся так называемые контрпримеры, в которых рассматриваемые языковые средства не являются маркерами невербализованных смыслов, т к содержание, на которое в силу своего значения они указывают, раскрывается в тексте. Подобные контрпримеры подтверждают мысль о том, что одни и те же языковые средства в зависимости от контекста их употребления могут выполнять или не выполнять в произведении функцию маркеров невысказанного

Другую группу маркеров составляют разноуровневые языковые средства с семантикой неизреченности, недосказанности Функционирование этих средств в качестве маркеров не зависит от условий контекста Ситуация «неопределенной определенности» заложена в их языковом значении Это слова со значением невыразимости или умолчания, неопределенные местоимения в определенном значении, односоставные предложения, в которых невербализованные компоненты суждений представлены наглядно-чувственными образами, прерванные предложения, интонация незавершенности, неполной завершенности и медитативная интонация

В Заключении обобщенно представлены результаты исследования В диссертации предпринята попытка объединения различных языковых средств на основе выполняемой ими функции маркеров невербализованных смыслов Самим фактом своего существования в тексте рассматриваемые средства разных уровней языка указывают на наличие в сознании субъекта речи определенного содержания, которое по тем или иным причинам не получило

своего специального вербального выражения Благодаря такого рода маркерам невербализованные смыслы вплетаются в ткань художественного произведения невидимыми нитями представлений, ассоциаций, мыслей, переживаний и т д

Языковые маркеры художественно значимы в тексте. В одних случаях для читателя важен сам факт наличия в сознании субъекта речи невербализованных смыслов В других для интерпретации художественного произведения необходимо восстановление читателем неизреченного, недосказанного с опорой на текст, фоновые знания, субъективный жизненный опыт, интуицию, воображение Создавая в тексте ситуацию «неопределенной определенности», языковые маркеры побуждают читателя к раздумьям, сотворчеству Языковые маркеры также являются важным средством создания столь характерной для лирического текста атмосферы загадочности, неопределенности, недоговоренности

Проведенное исследование показало, что разнообразные средства языка позволяют художнику слова не только выразить в произведении то или иное мыслимое содержание, но и указать на сокрытое, неизреченное Внимание читателя к объективно существующим в тексте маркерам невербализованных смыслов способствует более полной субъективной интерпретации художественного произведения, восприятию не только явного, вербализованного, но и скрытого, вербально не выраженного смыслового плана произведения

Намечая пути дальнейшего изучения языковых маркеров, можно выделить два направления анализ языковых маркеров в творчестве отдельных поэтов и изучение языковых маркеров в эпических и драматических произведениях, а также в нехудожественной речи Интересно было бы также соотнести функционирование языковых средств в качестве маркеров с жанровой спецификой речевых произведений.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях

1 Гладкая Е Ф Языковые маркеры невербализованных смыслов в лирике // Преподаватель XXI в , № 2, 2007 - с 149-152 - 0,25 п л

2 Гладкая Е Ф Интонация как сигнал невысказанно1 о (на материале лирических текстов) // Русская словесность, № 2,2007 - с 62-66 - 0,5 п л

3 Гладкая Е Ф «Прошлое в настоящем» (о функции наречий опять, снова, вновь в поэтической речи) // Текст Структура и семантика Доклады X Юбилейной Международной конференции Т 2 - М МГОПУ им М А Шолохова, 2005 -с 30-36-0,4 п.л

4 Гладкая Е Ф Именительный представления как синтаксический маркер невербализованных смыслов в художественной речи // Проблемы изучения односоставных предложений - М «Прометей» МПГУ, 2005 - с 172-179 -0,4 п л

Подл к печ 07 05 2008 Объем 1,25 п л Заказ №89 Тираж 100 экз.

Типография МПГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Гладкая, Евгения Федоровна

Введение.

Глава 1. Основные теоретические положения исследования

1.1. Понятие языковых маркеров невербализованных смыслов.

1.2. Факторы активизации языковых маркеров в лирике.

Глава 2. Средства разных уровней языка в функции маркеров невербализованных смыслов

2.1. Лексические маркеры.

2.2. Лексико-морфологические маркеры.

2.3. Лексико-синтаксические маркеры.

2.4. Синтаксические маркеры.

2.5. Интонационные маркеры.

2.6. Семантические особенности языковых маркеров (обобщение).

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Гладкая, Евгения Федоровна

Предметом настоящего диссертационного исследования являются языковые маркеры невербализованных смыслов в лирике.

Актуальность подобного исследования обусловлена характерным для современной лингвистики повышенным интересом к феномену невербализованного, подразумеваемого; имплицитного содержания высказывания, к так называемому «фактору адресата», а также непреходящим вниманием ученых к лингвистической специфике художественных произведений, в том числе лирических.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые дается монографическое описание системы языковых маркеров' невербализованных смыслов в лирике. До сих пор учеными (Бабайцева 2005, Ковтунова-1986, Кухаренко 1974, 1979, Голайденко 2001 и др.*)' подвергались анализу лишь отдельные языковые средства, способные указывать в тексте на наличие неизреченного.

Методологическую базу диссертации составили, с одной стороны, исследования по проблеме имплицитного Е. В. Падучевой, В. X. Багдасаряна, М. Ю. Федосюка, И. М. Кобозевой, Т. И. Сильман, В. А. Кухаренко, JL В. Лисоченко, А. А. Богатырева и др. и, с другой стороны, классические и современные труды по морфологии, синтаксису, интонологии, пунктуации, лингвистике текста, поэтике, психологии и психолингвистике JI. С. Выготского, В. В. Виноградова, А. М. Пешковского, В. В. Бабайцевой, Н. Д. Арутюновой, И. И. Ковтуновой, Н. С. Валгиной, Н. В. Черемисиной и др.

Работа выполнена в русле структурно-семантического направления, представляющего собой очередной этап эволюции классического языкознания.1

1 см. Бабайцева В. В. Структурно-семантическое направление в современной русистике // ФН. - 2006. - № 2. С. 54-65.

Основным методом исследования является структурно-семантический анализ, включающий наблюдение, описание и сопоставление языковых средств с учетом их структурных и семантических особенностей, а также контекста их употребления.

Теоретическое значение работы заключается в разработке одной из актуальных проблем лингвистики текста, связанной с изучением показателей скрытой семантики. В работе вводится понятие языковых маркеров невербализованных смыслов, определяется его место в существующем понятийно-терминологическом пространстве, выделяются и систематизируются наиболее типичные для лирики языковые маркеры невербализованных смыслов, осуществляется попытка выявления тех семантических особенностей, которые позволяют выделенным средствам выполнять в тексте функцию маркеров невербализованного содержания.

Практическая значимость работы состоит в том, что результаты исследования» могут быть использованы в преподавании русского языка и литературы (в вузе и- школе), в чтении курсов по лингвистическому, филологическому анализу текста, а также стать частью спецкурса, посвященного проблеме имплицитного содержания.

Материалом для исследования послужили стихотворения Е. Баратынского, А. Пушкина, М. Лермонтова, А. Фета, Ф. Тютчева,

A. Апухтина, Н. Некрасова, А. Блока, А. Григорьева, С. Надсона,

B. Маяковского, И. Северянина, А. Белого, К. Бальмонта, В. Ходасевича, И. Бунина, С. Есенина, А. Ахматовой, М. Цветаевой, Н. Гумилева, Б. Пастернака, О. Мандельштама, А. Твардовского, Ф. Сологуба, А. Тарковского, JI. Васильевой, А. Очировой и др. Картотека примеров составляет около 2,5 тыс. единиц.

Цель данного исследования состоит в выявлении и систематизации наиболее типичных для лирики языковых маркеров невербализованных смыслов. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

- определить понятие языковых маркеров невербализованных смыслов;

- указать факторы активизации языковых маркеров в лирике;

- дать системное описание наиболее типичных для лирики языковых маркеров;

- выявить семантические особенности языковых средств, выступающих в функции маркеров невербализованных смыслов.

Выделенные задачи определили структуру диссертации; которая состоит из введения, двух глав и заключения, содержит список литературы (173 наименования) и список источников. В первой главе работы вводится понятие языковых маркеров невербализованных смыслов, а также выделяются факторы активизации языковых маркеров в лирике. Во второй главе рассматриваются в системе разноуровневые языковые средства в функции маркеров, выявляются их семантические особенности. Общий объем работы - 182 стр., основной* — 167 стр.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Языковые маркеры невербализованных смыслов в лирике"

Заключение

В настоящем диссертационном исследовании • осуществлена попытка объединения различных языковых средств на основе выполняемой ими функции маркеров невербализованных смыслов. Самим фактом своего существования в тексте выделенные в работе языковые маркеры указывают на наличие в сознании субъекта речи определенного содержания, которое по тем или иным причинам не получило в высказывании своего специального вербального выражения.

В лирическом произведении возникновение такого рода смысловых лакун может быть связано как со свойственной лирике автокоммуникативностью, эгоцентричностью, так и с намеренным умолчанием или невозможностью выразить во внешней речи всю полноту переживаемого.

По нашим наблюдениям, в роли маркеров невысказанного содержания могут выступать средства разных уровней языка: лексического, морфологического, синтаксического, фонетического (интонация). '

Мы полагаем, что в основе функционирования различных языковых средств в качестве маркеров невербализованных смыслов лежит свойственная им всем семантическая незавершенность, недостаточность, которая в одних случаях обусловлена отсылочным характером языкового значения, в других -присутствием в семантике языковых средств указания на неизреченность, недосказанность, невыраженность мыслимого содержания.

Благодаря языковым маркерам невербализованные смыслы вплетаются в ткань лирического произведения невидимыми нитями представлений, ассоциаций, мыслей, переживаний и т. д. Языковые маркеры художественно значимы в тексте. В одних случаях для читателя важен сам факт наличия в сознании субъекта речи невербализованных смыслов. В других для интерпретации художественного произведения необходимо восстановление читателем неизреченного, недосказанного с опорой на текст, фоновые знания, субъективный жизненный опыт, интуицию, воображение. Создавая в тексте ситуацию «неопределенной определенности», языковые маркеры побуждают читателя к сотворчеству. Языковые маркеры также являются важным средством создания столь характерной для лирического текста атмосферы загадочности, неопределенности, недоговоренности.

Проведенное исследование показало; что разнообразные средства языка позволяют художнику слова не только выразить в произведении то или иное мыслимое содержание, но и указать на сокрытое, неизреченное. Внимание читателя к объективно существующим в тексте маркерам невербализованных смыслов способствует более полной субъективной интерпретации художественного произведения, восприятию не только явного, вербализованного, но и скрытого, вербально не выраженного смыслового плана произведения.

Намечая пути дальнейшего изучения языковых маркеров, можно выделить два возможных направления: анализ языковых маркеров в творчестве отдельных поэтов и изучение языковых маркеров в эпических и драматических произведениях, а также в нехудожественной речи. Думается, что в обоих случаях плодотворным будет сопоставительный анализ. Интересно было бы, на наш взгляд, соотнести функционирование языковых средств в качестве маркеров невербализованных смыслов с жанровой спецификой речевых произведений.

Список научной литературыГладкая, Евгения Федоровна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Адмони В. Г. Грамматика и текст // В Я. - 1985. - № 1. - С. 63-69.

2. Акимова И. И. Способы выражения имплицитной информации художественного дискурса (на материале произведений В. Набокова). Автореф. дис.канд. филол. наук. М., 1997.

3. Акматова И. И. Выраженное и невыраженное в синтаксическом членении речи. Автореф. дис.канд. филол. наук. М., 1990.

4. Ананьев Б. Г. Психология чувственного познания. М., 1960.

5. Аникина А. Б. Значение и смысл художественного слова // Значение и смысл слова: художественная речь, публицистика. М., 1987.

6. Аникина О. Е. Синтаксическая имплицитность во французском языке в сопоставлении с русским. Екатеринбург, 2001.

7. Арнольд И. В. Импликация как прием построения текста и предмет филологического изучения // ВЯ. 1982. - № 4. - С. 84-90.

8. Артюшков И. В. О синтаксическом статусе номинативных конструкций с союзами а, но II Переходность и синкретизм в языке и речи. М., 1991, С. 189-200.

9. Артюшков И. В. Прерванные предложения в современном русском языке. Дис.канд. филол. наук. М., 1982.

10. Артюшков И. В. Внутренняя речь и ее изображение в художественной литературе (на материале романов Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого). М., 2003.11 .Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл. М., 1976.

11. Арутюнова Н. Д. Фактор адресата // Изв. РАН. Сер. лит. и яз. Т. 40, 1981, № 4. С. 356-377.

12. З.Арутюнова Н. Д. Феномен второй реплики, или о пользе спора // Логический анализ языка: противоречивость и аномальность текста. М., 1990.

13. Ахманова О. С. Вертикальный контекст как филологическая проблема // В Я. 1977. - № 3. - С. 47-54.

14. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М., 1969.

15. Бабайцева В. В. Изолированные фрагменты текста со словом ото в позиции подлежащего // ФН. 1998. - № 3. - С. 37-42.

16. Бабайцева В. В. Синтаксический статус слов Нет и Да // Избранное. М., 2005, С. 390-399.

17. Бабайцева В. В. Система односоставных предложений в современном русском языке. М., 2004. /

18. Бабайцева В. В. Энтимема в поэтическом тексте // Избранное. М., 2005, С. 369-390.

19. Бабайцева В. В. Явления переходности в современном русском языке. М., 2000.

20. Багдасарян В. X. Проблема имплицитного (логико-методологический анализ). Ереван, 1983.

21. Бахтин М.М. Тетралогия. М., 1998.

22. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

23. Беллерт М. Об одном условии связности текста // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII. М., 1978.

24. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М., 1955.

25. Бескровная И. А. Поэтический текст как модель автокоммуникации: типы адресантов // ФН. 1998. - № 5. - С.87-97.

26. Богатырев А. А. Элементы неявного смыслообразования в художественном тексте. Тверь, 1998.

27. Богин Г. И. Понимание как усмотрение и построение смыслов. Тверь, 1994.

28. Богин Г. И. Субстанциальная сторона понимания текста. Тверь, 1993.

29. Богин Г. И. Схемы действий читателя при понимании текста. Калинин, 1989.31 .Богуславский И. М. Сфера действия лексических единиц. М., 1997.

30. Бондарко А. В. Грамматическое значение и смысл. JL, 1978.

31. Брудный А. А. К анализу процесса понимания текстов // Знак и общение. Фрунзе, 1974.

32. Брудный А. А. Подтекст и элементы внетекстовых знаковых структур // Смысловое восприятие сообщения в условиях массовой коммуникации. М., 1976. С. 152-158.

33. Бурлакова В. В. Семантические значения дейктических элементов в тексте // Содержательные аспекты предложения и текста. Калинин, 1983. С. 100-107.

34. Валгина Н. С. Русская пунктуация: принципы и назначение. М., 1979.

35. Василевский A. JI. О компрессии речи на различных уровнях // Уровни языка и их взаимодействие. М., 1967.

36. Васильев С. А. Синтез смысла при создании и понимании текста. Киев, 1988.

37. Васильева Н. В. Краткий словарь лингвистических терминов. М., 1995.

38. Виноградов В. В. О теории художественной речи. М., 1971.

39. Виноградов В. В. Поэтика русской литературы. Избранные труды. М., 1976.

40. Виноградов В. В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., 1963.

41. Винокур Г. О. Избранные работы по русскому языку. М., 1959.

42. Власова Н. С. К вопросу об имплицитности предложно-падежных сочетаний (на материале конструкций с предлогом при) II НДВШ ФН. — 1973. -№ 1.

43. Воробьева О. П. Роль рефлексии в актуализации адресованности художественного текста // Понимание и интерпретация текста. Тверь, 1994. С. 3-10.

44. Выготский JI. С. Мышление и речь. Изд. 5, испр. М., 1999.

45. Гак В. Г. Повторная номинация и ее стилистическое использование // Вопросы французской филологии. М., 1972.

46. Галкина-Федорук Е. М. Безличные предложения в современном русском языке. М., 1958.

47. Гальперин И. Р. Информативность единиц языка. М., 1974.

48. Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 1981.

49. Гинзбург JI. О лирике. М., 1964.

50. Гоготишвили Л. А. Непрямое говорение. М., 2007.

51. Голайденко Л. Н. О вербализации представления в художественной речи (на материале художественной прозы Л. Н. Толстого) // Словесность. Вып. 1. Уфа, 2001. С. 25-30.

52. Голайденко Л. Н. Семантика инфинитива представления и знаки препинания при нем (на материале художественной прозы Л. Н. Толстого) // Семантика и функционирование единиц языка и речи. Уфа, 1996. С. 116-121.

53. Горелов И. Н. Невербальные компоненты коммуникации. М., 1980.

54. Горелов И. Н. Основы психолингвистики. М., 1997.

55. Грайс П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. М., 1985. С. 217-237.

56. Гуськова Т. П. Функции неопределенно-личных предложений в тексте // Переходность и синкретизм в языке и речи. М., 1991. С. 162-175.

57. Дементьев В. Непрямая коммуникация. М., 2006.

58. Демьянков В. 3. Понимание как интерпретирующая деятельность // ВЯ. — 1983.-№6.-С. 58-67.

59. Диденко А. С. Лингвистически релевантные пресуппозиции языковых единиц // Содержательные аспекты предложения и текста. Калинин, 1983. С. 107-114.

60. Дискурсивные слова русского языка: опыт контекстуально-семантического описания / Под ред. К. Киселевой и Д. Пайара. М., 1998.

61. Дмитриева И. В. Виды синтаксической имплицитной информации в различных функциональных стилях английского языка. М., 1990.

62. Долинин К. А. Имплицитное содержание высказывания // ВЯ. 1983. -№ 6. - С. 37-46.

63. Имаева Е. 3. Неявно данный смысл текста и ритмизация. Уфа, 1997.

64. Имплицитность в языке и речи. М., 1999.

65. Инфантова Г. Г. Организация мысли, выраженной высказыванием с невербализованным звеном // Семантика грамматических форм. Ростов н/Д., 1982. С. 65-73.

66. Камчатнов А. М. Подтекст: термин и понятие // НДВШ ФН. 1988. -№3.-С. 40-45.

67. Кандинский Б. С. Об одной концепции подтекста // Общение: структура и процесс. М., 1982. С. 11-20.

68. Кнебель М. И., Лурия А. Р. Пути и средства кодирования смысла // ВП. -1971.- №4.-С. 77-83.

69. Кобозева И. М. Лингвистическая семантика. М., 2000.75 .Кобозева И. М. Теория речевых актов как один из вариантов теории речевой деятельности // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. М., 1986. С. 7-21.

70. Кобозева И. М., Лауфер Н. И. Об одном способе косвенного информирования // Известия АН СССР. Сер. лит. и яз. 1988. № 5. С. 462470.

71. Коверина Т. Н. Об имплицитности временных сложноподчиненных предложений (конструкции с союзом «пока не»)// Проблемы семантики предложения: выраженный и невыраженный смысл. Красноярск, 1986.

72. Ковтунова И. И. Поэтический синтаксис. М., 1986.

73. Колосова Т. А., Черемисина М. И. О компрессии на уровне сложного предложения // Проблемы семантики предложения: выраженный и невыраженный смысл. Красноярск, 1986.

74. Колядко Л. Г. Об имплицитном характере высказывания // Грамматика, лексикология, стилистика романских и германских языков. Минск, 1980.

75. Копылова С. А. Функционирование многоточия в русских литературных текстах XVIII XX в. Дис.канд. филол. наук. М., 2000.

76. Корчажкина О. М. Синонимичны ли слова иной и другой? II РЯШ. -2001.-№5.-С. 70-76.

77. Кривоносов А. Т. Имплицитный смысл в структуре текста с точки зрения логики // Проблемы семантики предложения: выраженный и невыраженный смысл. Красноярск, 1986.

78. Кривоносов А. Т. Мышление без языка? Экономия языковой материи — закон процесса мышления // ВЯ. - 1992. - № 2. - С. 69-83.

79. КубряковаЕ. С. Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1996.

80. Кудряшов И. А. Конструкции с косвенным императивным смыслом в современном русском языке. Автореф. дис.канд. филол. наук. Ростов-на-Дону, 1998.

81. Кузнецов А. Ю. О достоверности в лирике // Филологические науки.1998. -№5-6. -С. 57-65.

82. Кузьмина Т. Е. Закономерности понимания причинно-следственных отношений в тексте // Понимание и интерпретация текста. Тверь, 1994. С. 155-159.

83. Кухаренко В. А. Интерпретация текста.-М., 1979.

84. Кухаренко В.А. Типы и средства выражения импликации в английской художественной речи (на материале прозы Э. Хемингуэя) // ФН. 1974. -№ 1.

85. Лабутис В. Структурный и семантический анализ неполноты предложения // Синтагматика, парадигматика и их взаимоотношение на уровне синтаксиса. Рига, 1970.

86. Ладыгин Ю. А. Имплицитное содержание художественного текста. СПб.,1999.

87. Левин Ю. И. Заметки о лирике// Новое литературное обозрение. 1994. -№8. '

88. Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.

89. Лисовская Е. Е. Высказывания со значением темы в русском языке и их функционирование в речи. Дис. канд. филол. наук. Минск, 1985.

90. Лисоченко Л. В. Высказывания с имплицитной семантикой (логический, языковой и прагматический аспекты). Ростов н/Д., 1992.

91. Лисоченко JI. В. Об имплицитном содержании высказывания и семантических формах мышления // Семантика грамматических форм. Ростов н/Д., 1982. С. 73-85.

92. Литвинов В. П. Рефлективная задержка как вход в пространство содержания // Понимание и рефлексия. Ч. 2. Тверь, 1992.

93. Маслов Ю. С. Введение в языкознание. М., 1997.

94. Медынская В. Л. Об имплицитных структурах, выражающих некоторые синтаксические категории в русском языке // НДВШ ФН. -1971.-№3.-С. 38-45.

95. Миролюбова Т. Г. Намеренные смысловые пропуски в рамках микро- и макроконтекста. Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1986.

96. Михайлова Т. В. Особенности восполнения эллиптических конструкций. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Тверь, 1997.

97. Михайлович Т. А. Мера однозначности/неоднозначности понимания текста // Понимание менталитета и текста, Тверь, 1995. С. 83-89.

98. Москвитина Л. И. Формально-семантическая организация и функционирование эллиптических предложений. Автореф. дис.канд. филол. наук. СПб., 1995.

99. Некрасова Н. А. Имплицитность разноуровневых синтаксических конструкций в русском и английском языках. Дис.канд. филол. наук. Ростов н/Д., 2003.

100. Нефедова Л. А. Когнитивно-деятельностный аспект имплицитной коммуникации. Челябинск. 2001.

101. Николаева Т. М. О соотношении сегментных указателей и суперсегментных языковых средств // ВЯ. 1968. - № 6.

102. Николаева Т. М. Функции частиц в высказывании на материале славянских языков. М., 1985.

103. Оборина М. В. Понятие «импликационная и экспликационная тенденции текстопостроения» как средство интерпретации текста. Дис.канд. филол. наук. М., 1993.

104. Овсянникова Е. В. Основные функции имплицитных смыслов в высказываниях и текстах. Дис. .канд. филол. наук. СПб., 1993.

105. Омельченко JI. Н. Функционирование неполных двусоставных предложений с незамещенной позицией подлежащего в повествовании и описании. Автореф. дис.канд. филол. наук. М., 1998.

106. Ом Сун Чон. Функционирование релятивов Да и Нет в разговорной и художественной литературе. Автореф. дис.канд. филол. наук. М., 1998.

107. Павиленис Р. И. Проблема смысла. М., 1983.

108. Падучева Е. В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. М., 1985.

109. Падучева Е. В. Семантические исследования (Семантика времени и и вида в русском языке; Семантика нарратива). М., 1996.

110. Панина Н. А. Имплицитность языкового выражении и ее типы // Значение и смысл речевых образований. Калинин, 1979. С. 48-59.

111. Паславская А. И. Эксплицитное и имплицитное отрицание в современном немецком языке. Львов, 1990.

112. Перепелица 3. В. Семантико-синтаксические средства реализации подтекста (на материале английской и американской драматургии). Автореф. дис.канд. филол. наук. Минск, 1986.

113. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. 7-е изд. М., 1956.

114. Пирогова Ю. К. Коммуникативные цели и стратегии воздействия // Проблемы прикладной лингвистики. М., 2001. С. 209-227.

115. Полякова Л. А. Текст: Контекст. Подтекст. Пермь, 2002.

116. Полянский А. Н. Формы и функции неизреченного в текстах художественной литературы // ФН. 1990. - № 2. - С. 54-62.

117. Попов Ю. В. «Скрытый» смысл в структуре текста // Содержательные аспекты предложения и текста. Калинин, 1983. С. 100107.

118. Потебня А. А. Поэтический строй русской лирики. Л., 1973.

119. Психологический словарь. М., 1983.

120. Пузанова О. В. Прагматика и семантика умолчания. Автореф. дис.канд. филол. наук. СПб., 1998

121. Рогова К. А. Современный русский литературный язык. Односоставные предложения. М., 1971.

122. Розенталь Д. Э., Теленкова М. А. Словарь-справочник лингвистических терминов. М., 1985.

123. Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. Изд. 4. СПб., 2000.

124. Русский язык. Энциклопедия. М., 1997.

125. Светана С. В. О диалогизации монолога // ФН. 1985. - № 4. - С. 3946.

126. Светозарова Н. Д. Интонационная система русского языка. М., 1982.

127. Сеничкина Е. П. О стилистической значимости молчания // Филологическая герменевтика и общая стилистика. Тверь, 1992. С. 46-54.

128. Сеничкина Е. П. Семантика умолчания и средства ее выражения в русском языке. М., 2002.

129. Серль Дж. Р. Косвенные речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. М., 1986. С. 195-222.

130. Сильман Т. И. Заметки о лирике. М., 1977.

131. Сильман Т. И. Подтекст как лингвистическое явление // ФН. -1969.-№1.-С. 84-89.

132. Сиссоко Дуга. Имплицитность как способ актуализации смысла в художественном тексте. Автореф. дис.канд. филол. наук. М., 2002.

133. Словарь структурных слов русского языка (под ред. В.В. Морковкина, Н. М. Луцкой, Г. Ф. Богачевой). М., 1997.

134. Соколов О. М. Основы имплицитной морфологии русского языка. М, 1997.

135. Стародумова Е. А. Русские частицы (письменная монологическая речь). Автореф. дис.докт. филол. наук. М., 1997

136. Степанов Г. В. О границах лингвистического и литературоведческого анализа художественного текста // ИАН СЛЯ. — 1980. -№3.- С. 195-204.

137. Сыщиков О. С. Имплицитность в деловом дискурсе. «Автореф. дис.канд. филол. наук. Волгоград, 2000.

138. Торопова Н. А. Семантика и функции логических частиц. Саратов, 1980.

139. Торсуева И. Г. Интонация и смысл высказывания. М., 1979.

140. Торсуева И. Г. Подтекст и средства его выражения // Материалы 5-го Всесоюзного Симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации. Ч. 1. М., 1975. С. 60-62.

141. УляшеваЯ. О. Функционально-семантическое поле определенности-неопределенности в современном русском языке. Автореф. дис.канд. филол. наук. Таганрог, 2002.

142. Федосюк М. Ю. Зачем нужны вводные слова и предложения в печати.

143. Федосюк М. Ю. Имплицитная предикация в русской речи. Дис. . докт. филол. наук. М., 1989.

144. Федосюк М. Ю. Неявные способы передачи информации в тексте. М., 1988.

145. Федосюк М. Ю. Семантически недостаточные предложения в художественной прозе // РЯШ. -№5.-1983.-С. 61-66.

146. Фигуровский И. А. Особенности начальных предложений в структуре художественных произведений // Краткие очерки по русскому языку. Воронеж, 1964.

147. Фролкина JI. В. Смысловые импликатуры при выражении и восприятии интенционального значения. Автореф. дис.канд. филол. наук. М., 1995.

148. Хинтикка Я. Логико-эпистемологические исследования. М., 1980.

149. Холшевников В. Е. Типы интонации русского классического стиха // Слово и образ. М., 1964.

150. ЦивьянТ. В. Наблюдения над категорией определенности-неопределенности в поэтическом тексте (поэтика А. Ахматовой) // Категория определенности-неопределенности в славянских и балканских языках. М., 1979. С. 348-363.

151. Черемисина Н. В. Русская интонация: поэзия, проза, разговорная речь. М., 1989.

152. Черникова Ю. Н. Темы имплицитной номинации в тексте // Изв. Ростов, гос. пед. ун-та. Вып. 1. Филология. Ростов н/Д., 1998.

153. Черных П. Я. Историко-этимологический словарь русского языка. Т. 1.М., 1993.

154. Черняховская Л. А. Смысловая структура текста и ее единицы // ВЯ. 1983. - № 6. С. 117-126.

155. Шахнарович А. М., Юрьева Н. М. Психолингвистический анализ • семантики и грамматики. М., 1990.

156. Шведова Н. Ю. Местоимение и смысл. М., 1998.

157. Шендельс Е. И. Многозначность и синонимия в грамматике. М., 1970.

158. Ширяев Е. Н. О способах обнаружения имплицитного смысла // Проблемы семантики предложения: выраженный и невыраженный смысл. Красноярск, 1986.

159. Шпинев И. С. Языковые факторы формирования подтекста англоязычной художественной речи. Автореф. дис.канд. филол. наук. Львов, 1986.

160. Шутова Т. А. Семантика отрицания и способы ее имплицитного выражения в русском языке. Автореф. дис.канд. филол. наук. СПб., 1996.

161. Шишкина Т. А. Невыраженный смысл высказывания в коммуникативно-прагматическом аспекте // Проблемы семантики предложения: выраженный и невыраженный смысл. Красноярск; 1986.

162. Шутова Е. В. Односоставные предложения в аспекте их синонимичности двусоставным в современном русском языке. Автореф. дис.канд. филол. наук. Таганрог, 1998.

163. Эйхенбаум Б. М. О поэзии. Л., 1969.

164. Якобсон П. М. Психология художественного восприятия. М., 1964.

165. Якубинский Л. П. О диалогической речи // Избранные работы: Язык и его функционирование. М., 1986. С. 17-58.

166. Grice Н. P. Logic and conversation // Syntax and semantics, v. 3, N. Y., 1975, p. 41-58.1. Список источников

167. Апухтин А. Н. Избранное: поэзия и проза. М., 2000. 636 с.

168. Ахматова А. А. Избранное. СПб., 1997. 445 с.

169. Бальмонт К. Д. Колдунья. Стихи. М., 1995. 191с.

170. Баратынский Е. А. Стихотворения. М., 1999. 156 с.

171. Белый А. Избранное. СПб., 1997. 445 с.

172. Блок А. А. Стихотворения. М., 2000. 255 с.

173. Бунин И. Стихотворения. Повести. Рассказы. М., 2006. 430 с.

174. Васильева JI. Н. Листва. М., 1980. 318 с.

175. Григорьев А. А. Стихотворения и поэмы. М., 1989. 269 с.

176. Гумилев Н. С. В огненном столпе. М., 1991.-412 с.

177. Есенин С. А. Избранное. М., 1985. 575 с.

178. Лермонтов М. Ю. Стихотворения. Поэмы. Герой нашего времени. М., 2001. -477 с.

179. Мандельштам О. Э. Стихотворения. Проза. М. 2001. 734 с. Маяковский В. В. Избранное. СПб., 1998. - 445 с. Надсон С. Я. Избранное. М., 1994. - 491 с. Некрасов Н. А. Избранное. М., 2001. - 604 с.

180. Очирова А. В. О глубинном таинстве колодца. Стихи. М., 2000. 155 с. Пастернак Б. Л. Стихотворения. Поэмы. Проза. М., 2001. - 704 с. Пушкин А. С. В жару сердечных вдохновений. М., 1999. - 254 с. Северянин И. Избранное. СПб., 2000. - 445 с.

181. Солнце землю целовало. Стихи поэтов Серебряного века о природе. М., 2005. -352 с.

182. Сологуб Ф. К. Звезда Маир: Стихотворения. М., 1998. 299 с. Тарковский А. А. Белый день. Стихи. М., 1997. - 382 с. Твардовский А. Т. Избранное. Стихотворения. Поэмы. М., 2000. - 574 с. Тютчев Ф. И. Велик грядущий день. Избранное. М., 2002. 559 с.

183. Фет А. А. Среди звезд. Стихотворения. М., 2000. 442с. Ходасевич В. Ф. Стихотворения. М., 1991. - 222 с. Цветаева М. И. Любви старинные туманы. М., 2002. - 413