автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Языковые свойства процессуальных единиц с императивной семантикой

Полный текст автореферата диссертации по теме "Языковые свойства процессуальных единиц с императивной семантикой"

САВЕЛЬЕВА МАРИЯ ВЛАДИМИРОВНА

ЯЗЫКОВЫЕ СВОЙСТВА ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ ЕДИНИЦ С ИМПЕРАТИВНОЙ СЕМАНТИКОЙ

Специальность 10.02.01 - Русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

2 9 СЕН 2011

Челябинск-2011

4853579

Работа выполнена на кафедре русского языка Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Курганский государственный университет»

Научный руководитель:

кандидат филологических наук, доцент Усачева Наталья Борисовна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, доцент Свиридова Анна Валерьевна

Ведущая организация:

кандидат филологических наук, доцент

Ермолаева Маргарита Валерьевна

Московский государственный университет им. Ломоносова

Защита состоится 13 октября 2011 года в 15 часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.295.05 при ФГБОУ ВПО «Челябинский государственный педагогический университет» по адресу: 454080, г. Челябинск, пр. Ленина, 69, конференц-зал (ауд. 116).

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале библиотеки ФГБОУ ВПО «Челябинский государственный педагогический университет» (454080, г. Челябинск, пр. Ленина, 69).

Автореферат разослан «7» сентября 2011г.

Ученый секретарь диссертационного совета, гу~/~ доктор филологических наук, доцент СХ^й^тУ

('Ш ("

Л.П. Юздова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

На протяжении нескольких десятилетий в лингвистической науке не снижается интерес к исследованию семантико-граммагических классов языковых единиц. Реферируемое диссертационное исследование посвящено изучению языковых свойств процессуальных единиц с императивной семантикой и описанию специфики субкатегориалыюго значения императивности.

Актуальность исследования процессуальных единиц с императивной семантикой обусловлена следующими факторами:

— недостаточная изученность проблемы императивных процессуальных единиц с точки зрения их языковых свойств в лингвистической литературе;

— неоднозначность подходов к описанию и интерпретации семантико-граммагических свойств исследуемых единиц;

— необходимость получения знаний о грамматических и семантических свойствах императивных процессуальных единиц (далее - ИПЕ) на базе обширного фактического материала с последующим построением модели их семантической структуры.

Объектом исследования являются ИПЕ как системно организованное единство лексических и фразеологических процессуальных единиц, характеризующееся особыми семантическими, грамматическими, валентностными и функциональными свойствами.

Предметом исследования являются своеобразие семантической структуры, особенности морфологических свойств и специфика функционирования ИПЕ.

Цель исследования - выявление и описание семантических, морфологических, валентностных и функциональных особенностей ИПЕ, установление закономерностей влияния семантики на процесс формирования грамматического значения и обратного влияния синтаксического окружения на семантику исследуемых единиц.

Для достижения указанной цели в диссертационном исследовании решаются следующие задачи:

1. Для выявления корпуса процессуальных единиц с императивной семантикой разработать процедуру отбора языковых единиц, основанную на синтаксическом (обязательная сочетаемость с объектным инфинитивом) и семантическом (наличие семы «императивность») принципах;

2. Изучить и описать специфику категориального значения процессуальности и субкатегориалыюго значения императивности исследуемых единиц, охарактеризовать групповые и индивидуальные значения ИПЕ, объединить исследуемые единицы в группы приказ, принуждение, разрешение / запрет, просьба, приглашение, совет;

3. Определить специфику реализации морфологических категорий вида, залога, наклонения, времени, лица, числа и рода лексических и фразеологических ИПЕ и проследить зависимость процесса формирования грамматического значения от компонентов семантической структуры исследуемых единиц;

4. Выявить особенности функционирования ИПЕ в роли предикативного центра высказывания и определить закономерность актуализации компонентов их семантической структуры в зависимости от способов репрезентация обязательных валентностей исследуемых единиц.

Материалом исследования послужила оригинальная картотека употреблений ИПЕ, составленная методом отбора из произведений русской художественной и публицистической литературы XIX-XXI веков и с использованием ресурсов Национального корпуса русского языка. Авторская картотека насчитывает 92 лексические и 80 фразеологических ИПЕ в 26 487 употреблениях. Следует отметить, что изучаемая подсистема имеет открытую структуру, способную к пополнению. Одним из способов пополнения семантико-грамматического разряда ИПЕ является процесс преобразования процессуальной семантики деятельности и отношения в императивную.

Методика исследования в реферируемой работе носит комплексный характер. Цель исследования и специфика описываемого языкового материала определили выбор методов и приемов исследования. Основным является описательный индуктивный метод синхронического анализа конкретных языковых фактов, которые подвергаются систематизации и обобщаются в теоретических положениях. Для выявления особенностей семантических, морфологических, валентностных и функциональных характеристик ИПЕ используются разные приемы описательного метода: семный анализ лексических и фразеологических значений, построение семантической структуры субкатегории и подсубкатегорий, описание семантических групп и индивидуальных дифференциальных сем, морфемный анализ лексических и компонентный анализ фразеологических единиц, установление специфики семантики с учетом синтаксической дистрибуции единиц. В ходе исследования применяются различные методические процедуры: анализ словарных дефиниций для идентификации лексических и фразеологических значений ИПЕ, контекстуально-семантический, функциональный и трансформационный анализ языкового материала с точки зрения ситуации и высказывания (речевого акта), социально-контекстуальный анализ коммуникативных ролей в общении и характера социальных и межличностных отношений между участниками ситуации побуждения. Большое значение для достижения цели исследования имеет статистический метод, который позволяет на основе количественного анализа частотности употреблений изучаемых языковых единиц установить их принадлежность к центру или периферии рассматриваемой системы.

Теоретической базой исследования стали положения, выдвинутые в работах по семантике лексических и фразеологических единиц Ю.Д. Апресяна, Л.Г. Бабенко, J1.M. Васильева, P.M. Гайсиной, Л.П. Гашевой, С. Георгиевой, Ю.С. Жакиной, В.И. Кабыш, Э.В. Кузнецовой, В.А. Лебединской, Е.Р. Ратушной, A.A. Соколовой, Б.В. Туркиной, Н.Б. Усачевой, A.A. Уфимцевой, A.M. Чепасовой, А.П. Чудинова, Н.В. Шведовой, Д.Н. Шмелёва, в работах по морфологии и синтаксису Н.С. Авиловой, А. Бареитсена, A.B. Бондарко, Л.Л. Буланина, В.В. Виноградова, В.Г. Гака, М. Гиро-Вебер, М.Я. Гловинской, Г.А. Золотовой, Ю.П. Князева, Й. Крекича, С.П. Лопушанской, Ю.С. Маслова, Е.В. Падучевой и в работах, посвященных исследованию директивных речевых актов Н.Д. Арутюновой, Е.И. Беляевой, Л.М. Бикбаевой, А. Вежбицка, 3. Вендлера, И.А. Демидовой, H.A. Депутатовой, А.И. Изотова, В.Е. Иосифовой, Е.Б. Петровой, М.Ю. Селивановой, Е.А. Филатовой и других.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые предпринимается научный анализ ИПЕ как единого семантико-грамматического разряда, уточняется сущность субкатегории «императивность», обосновывается целесообразность ее выделения как самостоятельной субкатегории, определяются интегральные и дифференциальные признаки значения императивности, устанавливается его отличие от других субкатегориальных значений. В работе предлагается описание семантической структуры субкатегории «императивность», систематизируются семантические подсубкатеюрии и группы, характеризуется семантическая структура индивидуального значения ИПЕ, описывается особенность взаимодействия морфологических, функционально-синтаксических и семантических свойств ИПЕ. В результате исследования определяется специфика словарной статьи, характеризующей семантико-грамматические особенности ИПЕ в процессе составления частного словаря.

Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что обоснован статус ИПЕ как особой составной части семантико-грамматического класса процессуальных единиц, описана специфика субкатегориального значения императивности, доказана целесообразность выделения субкатсгории «императивность» как самостоятельной и определено ее место среди субкатегорий деятельности, отношения, состояния. Теоретически значимыми представляются предложенная стратификация семантической структуры ИПЕ и анализ взаимодействия и взаимообусловленности их грамматических и семантических признаков.

Практическая значимость научного исследования определяется возможностью использования изложенных материалов, полученных результатов и выводов при составлении частного словаря ИПЕ, а также в преподавании курсов современного русского языка и русского языка как иностранного, на спецсеминарах и спецкурсах по морфологии, синтаксису и фразеологии, при написании учебных пособий, курсовых и дипломных работ.

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования изложены в 20 публикациях, в том числе 2 публикации в научных журналах, рекомендованных ВАК. О результатах исследования сообщалось на конференциях различного уровня: международной научной конференции «Фразеологические чтения памяти профессора В.А. Лебединской» (Курган 2008, 2011), межрегиональной научно-практической конференции «Текст, дискурс и проблемы межкультурной коммуникации» (Курган 2008), II Международной научно-практической конференции «Молодежь и наука: реальность и будущее» (Невинномысск 2009), IV Международных Бодуэновских чтениях (Казань 2009), 11 Международной научно-практической Интернет-конференции «Гуманитарные науки в современном мире» (Тамбов 2009), V Международной научной конференции «Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах» (Челябинск 2010), международной научно-практической конференции «Стратегия исследования языковых единиц» (Тверь 2010, 2011), межрегиональной научно-практической конференции «Лингвистика и межкультурная коммуникация» (Курган 2010).

Положения, выносимые на защиту:

1. Процессуальные единицы с императивной семантикой представляют собой самостоятельный семантико-грамматический класс языковых единиц, которые на синтаксическом уровне характеризуются обязательной сочетаемостью с объектным инфинитивом, а в их семантической структуре наличествует обязательная сема «императивность». ИГ1Е являются средством описания (номинации) ситуации воздействия одного субъекта на другого с целью побудить последнего выполнить определенное действие. ИПЕ являются синкретичными по своей природе, объединяют в себе признаки номинативных (знаменательных) и релятивных (служебных) единиц языка. Реализуя свое релятивное значение, ИПЕ выражают связи и отношения между номинативными единицами языка.

2; Семантическая структура ИПЕ представляет собой иерархию сем разного уровня абстракции. Категориальное значение процессуальности носит релятивный характер, реализуясь на грамматическом уровне. Субкатегориальное значение императивности складывается из следующих обязательных компонентов ситуации побуждения: субъект, адресованность, заданность ответного действия, субординация субъекта и адресата и наличие свободы выбора у адресата. Первые три компонента являются интегральными для всех императивных единиц, а на основании двух последних единицы объединяются в две подсубкатегории: категоричного и некатегоричного побуждения. В подсубкатегории категоричного побуждения выделяются группы приказ (66 единиц), принуждение (49 единиц) и разрешение/запрет (19 единиц). В подсубкатегории некатегоричаого побуждения выделяются группы просьба (19 единиц), совет (11 единиц), приглашение (8 единиц).

3. Лексическое и фразеологическое значение ИПЕ взаимодействует с присущими им морфологическими категориями вида, залога, наклонения, времени, лица, числа и рода, что находит свое отражение в синтаксическом функционировании исследуемых единиц и определяет специфику формирования их грамматического значения. Классификационными являются категория залога и частично категория вида, а парадигматическими - частично категория вида, а также категории наклонения, времени, лица, числа и рода.

4. Валентностные свойства исследуемых единиц обусловлены спецификой их семантической структуры. ИПЕ обладают трехвалентной структурой, включающей такие обязательные компоненты, как агснс (субъект побуждения), адресат побуждения и цель побуждения (реализуется в структуре высказывания в форме объектного инфинитива). Актуализация компонентов значения ИПЕ зависит от способа выражения субъекта и адресата побуждения в синтаксической структуре предложения.

Цели и задачи исследования обусловили структуру работы. Диссертация состоит из Введения, трёх исследовательских глав, Заключения, Библиографии и Приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается выбор темы, аргументируются её актуальность и научная новизна, определяются объект и предмет изучения, выдвигаются его цели и задачи, указывается методологическая база исследования, характеризуются материал и методы его анализа, раскрывается теоретическая и практическая ценность работы. Там же формулируются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Семантические свойства ИПЕ» рассматривается семантическая структура исследуемых единиц, которую можно представить в виде иерархии сем разного уровня абстракции: категориальных, субкатегориапьных, подсубкатегориальных, групповых и индивидуальных.

На категориальном уровне структуре значения ИПЕ свойственна сема «процессуалыюсть». За основу в нашем исследовании принимаем классификацию процессуальных единиц, предложенную профессором В.А. Лебединской. Все процессуальные единицы русского языка В.А. Лебединская делит на три субкатсгории: деятельность, отношение, состояние.' Дальнейшее исследование показало необходимость выделения еще одной субкатегории со значением императивности. Проведенный сравнительный анализ показал, что категориальное значение процессуальное™ для единиц субкатегорий деятельность, отношения, состояния является номинативным, тогда как для ИПЕ оно релятивно. Под релятивностью мы понимаем классовое значение, которое присуще вспомогательным, служебным языковым единицам.

ИПЕ по своей природе являются синкретичными образованиями, объединяя в себе признаки номинативных (знаменательных) и релятивных (служебных) единиц. Как номинативные единицы, они выполняют самостоятельную синтаксическую функцию, обладают полным лексическим значением, полной парадигмой форм, имеют грамматические категории вида, залога, наклонения, времени, лица, числа, рода. От знаменательных единиц ИПЕ отличаются тем, что не обозначают активного процесса, а репрезентируют ситуацию побуждения как реальную, ирреальную, возможную, свершившуюся, запланированную, и придают высказыванию модальный оггенок. Таким образом, у ИПЕ процессуальность реализуется как общеграмматическое значение.

Со служебными единицами ИПЕ объединяет то, что, реализуя релятивное значение, они выражают оценку процесса, названного инфинитивом и, тем самым, устанавливают связи и отношения между номинативными единицами языка: субъектом, адресатом, действием. ИПЕ функционально (здесь не имеется в виду синтаксическая функция) схожи со связками. Л.В. Колесникова определяет, что функция связки заключается в характеристике действия или признака с различных сторон2. ИПЕ характеризуют отношения субъекта и адресата побуждения к действию, а также отношения между субъектом и адресатом. ИПЕ отличаются от служебных единиц тем, что сочетаются с объектным, а не

' Лебединская В.А., Усачева Н.Б Семантика процессуальных фразеологизмов. - Курган: Изд-во КГУ, 1999. -С. 96.

2 Колесникова Л.В. Специфика и типология связок в современном русском языке (на примере аналитических сказуемых, включающих инфинитив): Автореф. дис. ...канд. филол. наук. - Ростов-на-Дону, 1971. - С. 10.

субъектным инфинитивом, в предложении выполняют независимую синтаксическую функцию и остаются лексически полнозиачными, хотя их семантика становится в значительной степени абстрактной, сводясь лишь к передаче побуждения как такового.

Следовательно, категориальное значение процессуальное™ является интегральным признаком для всех процессуальных единиц, но у единиц субкатегорий деятельности, отношения и состояния процессуальность носит номинативный характер, реализуясь на уровне семантики и грамматики, тогда как у ИПЕ процессуальность носит релятивный характер и выражается лишь грамматически через категории вида, залога, наклонения, времени, лица, числа и рода.

В параграфе 1.2. «Субкатегорналыюе значение ИПЕ» приведены трактовки понятий императив и императивность, используемых в различных науках. В определениях обязательно наличествуют три неотъемлемых элемента: субъект -отправитель воздействия (в случае объективного, категоричного императива субъектом является общепринятое правило, закон), адресат, получатель (объект) воздействия и основания, цель побудительного воздействия (действие, к которому побуждается адресат). В становлении значения семантической категории императивности мы наблюдаем взаимосвязь и взаимодействие понятийных категорий императива и императивности и грамматических категорий, что отражает сложное движение мысли от абстрактного неязыкового содержания к языковому содержанию (внутренней форме) и к внешним средствам его выражения (внешней форме). Для реализации цели исследования характеризуются основные свойства и особенности субкатегориальной семы «императивность». Сравнительный анализ ИПЕ и процессуальных единиц субкатегорий деятельности и отношения показал, что единицы обладают определенным набором схожих черт (активность субъекта, направленность на цель, осознанность), но отличаются друг от друга тем, что в значении ИПЕ наличествуют свойства, характерные только для представителей данного семантико-грамматического разряда. Обязательной для ИПЕ является сема «субъект», которая является интегральной для всех процессуальных единиц. Семантическая структура ИПЕ характеризуется такими свойствами, как «адресованность» и «заданность ответного действия», которые являются дифференциальными на субкатегориальном уровне, т.е. они отсутствуют в структуре значения процессуальных единиц субкатегорий деятельности и отношения. Таким образом, императивность как субкатегориалыюе значение -это процессуальный признак, который характеризует субъекта как отправителя адресованного воздействия с целыо побуждения адресата к ответному действию. Для реализации субкатегориального значения императивности необходимы следующие составляющие/субъект побуждения, адресованность волеизъявления, заданность ответного действия.

Для дальнейшего построения таксономии ИПЕ проводится детальный анализ ситуаций побуждения и оценивается роль каждого компонента в создании общего субкатегориального значения императивности. Факторы статуса субъекта побуждения и свободы выбора у адресата являются взаимосвязанными и взаимообусловленными. Они является обобщенными базовыми принципами

необходимыми и достаточными для стратификации ИПЕ как языковых знаков, на подсубкатегориальном уровне. Возможны две позиции субъекта побуждения:

1 - субъект ставит себя выше адресата побуждения, при этом адресат лишен свободы выбора в вопросе выполнения / невыполнения заданного действия,

2 - субъект не ставит себя выше адресата побуждения, при этом адресат обладает свободой выбора в полной мере.

В соответствии с этими вариантами, ИПЕ объединяются в две подсубкатегории: категоричного и некатегоричного побуждения. Единицы подсубкатегории категоричного побуждения характеризуются приоритетной позицией субъекта побуждения (субъект ставит себя выше адресата) и отсутствием свободы выбора у адресата в вопросе выполнения (невыполнения) заданного ответного действия, что связано с наличием возможных санкций со стороны субъекта побуждения. В подсубкатегорию категоричного побуждения входят такие ИПЕ, как приказывать, указывать, наказывать, заказывать, заставлять, вынуждать, отсылать, разрешать, запрещать; вменять - вменить в обязанности, возлагать - возложить обязанности, выдвигать - выдвинуть требования, давать - дать директиву и другие. Единицы подсубкатегории некатегоричного побуждения характеризуются отсутствием приоритетной позиции субъекта побуждения (субъект ставит себя не выше адресата) и наличием фактической свободы выбора у адресата побуждения в вопросе выполнения (невыполнения) заданного ответного действия, что связано с отсутствием возможных санкций со стороны субъекта побуждения, т.е. реализация адресатом побуждения своего права на свободу выбора не повлечет за собой определенных санкций со стороны субъекта побуждения. К подсубкатегории некатегоричного побуждения относятся такие ИПЕ, как уламывать, уговаривать, отговаривать, упрашивать, просить; вносить — внести предложение, выдвигать — выдвинуть предложение, давать - дать совет и другие.

На следующей ступени иерархии основной для стратификации ИПЕ становится сема «заинтересованность». В подсубкатегории категоричного побуждения данная сема реализуется в следующей оппозиции: интерес адресата побуждения не учитывается - интерес адресата побуждения учитывается. В подсубкатегории некатегоричного побуждения сема «заинтересованность» реализуется в оппозиции: интерес субъекта побуждения - интерес адресата побуждения.

ИПЕ подсубкатегории категоричного побуждения с таким вариантом семы «заинтересованность», как «учитывание интереса адресата побуждения», можно объединить в группу «разрешение / запрет». ИПЕ подсубкатегории категоричного побуждения с таким вариантом семы «заинтересованность», как «не учитывание интереса адресата побуждения», можно объединить в две группы .в зависимости от следующих факторов: 1) ситуацией предполагается полное отсутствие возможности или необходимости принимать во внимание интерес адресата побуждения; 2) ситуацией предполагается возможное сопротивление, нежелание со стороны адресата побуждения, которое необходимо преодолеть субъекту побуждения. В зависимости от этих факторов ИПЕ объединяем в группы «приказ» и «принуждение» соответственно.

Группа «приказ» является самой многочисленной по сравнению с другими группами ИПЕ (14 лексических и 52 фразеологические единицы): приказывать, указывать, наказывать, заказывать, обязывать; вменять - вменить в обязанности, возлагать — возложить обязанности, ставить - поставить требования и другие. Приказ - это воздействие побудительного характера, обладающее наивысшей степенью категоричности и не допускающее возможности отказа или какого-либо обсуждения:

Как полномочный представитель его сиятельства приказываю немедленно освободить. задержанных (Акунин «Статский советник»). И тут Кагги-Карр поступила крайне неблагоразумно. Она забыла, что ей был дан строгий наказ хранить в тайне прибытие Элли в Волшебную страну. <...> и лишь после этого она спохватилась, что сделала страшную глупость, но было уже поздно (Волков «Урфин Джюс и его деревянные солдаты»).

Все они обладают семами «авторитарности» и «категоричности» и образуют высказывания, в которых побуждение направлено «сверху вниз»: субъект побуждения занимает авторитарную по отношению к адресату позицию и не сомневается, что адресат побуждения выполнит заданное действие. Эта уверенность основана либо на социальном праве субъекта побуждения, либо на его возможности в данной ситуации общения применить определенные санкции по отношению к адресату.

Наиболее близкими к единицам группы «приказ» в семантическом плане являются ИПЕ группы «принуждение»: заставлять, побуждать, подстрекать, толкать, подговаривать, вынуждать, принуждать, нудить, отправлять, посылать; ставить - поставить перед необходимостью и другие. В нашей картотеке зафиксировано 42 лексические и 7 фразеологических единиц данной группы. Принуждение, как и приказ, предполагает речевое действие Как средство трансляции (передачи) интенции субъекта побуждения. Важным дифференцирующим аспектом для единиц группы «принуждение» является факт осознания субъектом побуждения возможной необходимости преодоления сопротивления со стороны адресата по вопросу выполнения или невыполнения заданного ответного действия. Также немаловажным фактором является необязательность более высокого положения субъекта побуждения в социальной иерархии по сравнению с адресатом:

- Вот за это я (Эраст Петрович, хозяин слуги - М.С.) заставлю тебя вспороть брюхо! <...> Ты (слуга Maca - М.С.) поставил меня в дурацкое положение, а даму заставил сгореть от стыда! (Акунин «Смерть Ахиллеса»), От классного наставника как-то раз я узнал, что он подбивает других мальчиков курить, пробовать вино (Шишкин «Всех ожидает одна ночь»), Я не охотник до бессмыслиц. Достаточно сказать, что они предложили мне отказаться от моей смотровой, другими словами, поставили меня в необходимость оперировать вас там, где я до сих пор резал кроликов. В таких условиях я не только не могу, но и не имею права работать (Булгаков «Собачье сердце»).

В современном русском языке наблюдаются активные процессы преобразования семантики деятельности и отношения в императивную семантику у процессуальных единиц, в структуре значения которых наличествуют компоненты, потенциально способные выражать «адресованность» и «заданность

ответного действия», например, единицы отправлять, посылать, ставить, класть, сажать и другие. Необходимым условием преобразования семантики является расширение сферы синтаксической сочетаемости единицы, в частности, возможность единиц сочетаться с объектным инфинитивом:

Мечтал стать пилотом, но отец отослан его в Германию поучиться чему-нибудь поосновательнее (Карпов «Перл-Харбург»), Потом меня поставили работать на молотилке (Шмыга «Счастье мне улыбалось»), <...> он сейчас ее на цельный день садит в ларь продавать калачи (Левитов «Бесприютный»). Выкопал ямку, засыпал туда картошку, меня уложил сверху охранять (Грузин «Крестоносцы XX века»).

Следовательно, в группе «принуждение» можно выделить две подгруппы ИПЕ: исходно императивных единиц и квази-императивных единиц, предполагающих осуществление адресатом обязательных дополнительных действий или приобретение им определенного состояния.

К группе «разрешение / запрет» относится 7 лексических и 12 фразеологических единиц: давать, запрегцать, позволять, разрешать; не велеть, давать - дать разрешение, получать - получить позволение, предоставлять - предоставить (великую) милость и другие. Данные единицы не содержат семы «необходимости» или «обязательности» заданного ответного действия. Семантико-прагматической особенностью ИПЕ данной группы является наличие следующих обязательных условий возникновения ситуации разрешения/запрета: 1) сам адресат заинтересован в выполнении или невыполнении определенного действия; 2) существуют препятствия или ограничения для выполнения или невыполнения этого действия; 3) говорящий способен и компетентен ликвидировать или не ликвидировать эти препятствия; 4) говорящий предполагает или доподлинно уверен в том, что адресат заинтересован в выполнении или невыполнении заданного ответного действия:

Я запрещаю вам отлучаться из Москвы до особого распоряжения (Акунин «Статский советник»). Галина напомнила — Леонид Ильич разрешил дать сослуживцу-юмористу свой прямой телефон. Поляков с ним созвонился (Кио «Иллюзии без иллюзий»). Нам не дапи договорить. И пообедать толком тоже не дали, хотя время давно шло к ужину (Белянин «Отстрел невест»),

ИПЕ подсубкатегории некатегоричного побуждения с таким вариантом семы «заинтересованность», как «интерес адресата побуждения» можно объединить в группу «совет», т.е. акт побуждения осуществляется в интересах адресата с точки зрения субъекта побуждения, сам же субъект побуждения при этом занимает нейтральную позицию, перекладывая всю ответственность за принятое решение выполнять или не выполнять заданное действие на адресата побуждения:

И сам Бухарин когда-то советовал этому Мандельштаму уехать. Тот не послушался Бухарина (Зорин «Юпитер»), Ромен Роллан спросил жену, что это за насекомые его кусают, и показал на ползающих по его рукам красных букашек. Мария Павловна объяснила — их называют клопы, и порекомендовала мужу перебраться в кресло. В нем и провел ночь великий писатель (Розов «Удивление перед жизнью»).

ИПЕ подсубкатегории некатегоричного побуждения с таким вариантом семы «заинтересованность», как «интерес субъекта побуждения», можно объединить в две группы в зависимости от наличия или отсутствия необходимости субъекту побуждения преодолевать возможное сопротивление со стороны адресата побуждения. Если в структуре значения ИПЕ заложена возможность наличия необходимости преодолеть сопротивление, то единицы объединяем в группу «просьба»: уламывать, уговаривать, просить; обращаться - обратиться с просьбой и другие. ИПЕ группы «просьба» репрезентируют следующие элементы императивной ситуации: заданное ответное действие понимается субъектом побуждения как желательное, необходимое, но субъект не может применить к адресату никаких санкций и не ставит себя выше него, хотя и проявляет настойчивость в достижении своей цели. На основании индивидуальных дифференциальных сем выделяется несколько подгрупп: 1) собственно просьба; 2) мольба; 3) убеждение; 4) призыв:

— Теперь попрошу остаться товарищей Москалева и Ермана (Толстой «Хлеб»), Школа, родители и все наши отделения приступили к поискам детей. Следы двоих ведут в Москву. Поэтому обращаемся к вам с просьбой оказать помощь в поисках этих ребят (Сергеев «Волшебная галоша»). Когда Осман-паша из Плевны на прорыв пошел, вы гоже «заклинали» без приказа не выступать (Акунин «Турецкий гамбит»). Это он уломал. упросил, угрозил и, главное, убедил в конце концов в критическую для них всех минуту выкроить, натянуть те самые одиннадцать процентов, которые так необходимы были их району для лихой сводки! (Кнорре «Орехов»), Так ты утверждаешь, что не призывал разрушить... или поджечь, или каким-либо иным способом уничтожить храм? (Булгаков «Мастер и Маргарита»),

Если в структуре значения ИПЕ не заложена возможность наличия необходимости преодоления сопротивления, то единицы объединяем в группу «приглашение»: приглашать, предлагать, звать, манить и другие:

- Я приглашаю вас пообедать. (Фрай «Энциклопедия мифов»), - Так что все в лучшем виде, ваше сиятельство. Олл райт. Позвал извозчика чайку попить. Чай! Ти! Дринк! (Акунин «Азазель»). Если верить рассказам местных жителей, дух страстей и азарта любит играть с людьми. Он сбрасывает небесные огоньки, и на земле они образуют «тропу в неведомое». Игривый дух манит людей шагнуть на эту тропу, опьяняя ощущением близкой удачи и счастливых перемен (Бурлак «Хранители древних тайн»).

Во второй главе «Морфологические свойства ИПЕ» дается характеристика морфологических категорий исследуемых единиц, которая призвана указать, насколько тесно переплетены и взаимодействуют грамматические значения и синтаксическое функционирование ИПЕ с компонентами их семантической структуры. Глава состоит из пяти параграфов.

В параграфе 2.1. «Категория вида и перформативиые'ИПЕ» дается обзор основных точек зрения на проблему статуса категории вида в русском языке. Для решения задач нашего исследования за основу принимаем понятие категории вида, предложенное В.В. Виноградовым: вид — это морфологическая (или морфолого-синтаксическая, т.е. грамматическая) категория, выражающая

отношение действия к его абстрактному внутреннему пределу3. Категория вида придает лексическим и фразеологическим процессуальным единицам «значение стремления к пределу или значение достигнутого предела»4, Преобладают париовидовые ИПЕ, что объясняется наличием у них «семантики предельности»5 и определяет специфику реализации императивной семантики данных единиц. Общее значение видовых форм ИПЕ заключается в том, что формы как совершенного, так и несовершенного вида указывают как на повторяемость (многоактность) ситуации воздействия побудительного характера, так и на ее однократность (одноактность), и только формы несовершенного вида ИПЕ могут указывать на длительность ситуации, ее определенную протяженность во времени:

Одноактность: А потом Лёвка как-то пришёл к Глебову и сказал, что батя просил передать-, про дядю Володю узнать не удалось (Трифонов «Дом на набережной»). Один раз я его попросил доставить мне две очень важные для меня книги (Домбровский «Хранитель древностей»),

Многоактность: Его дважды просили написать большую статью о его педагогическом опыте (Эренбург «Оттепель»), Неподалеку от нас сидела девушка, к которой приставали два пьяных мужика. Я несколько раз по-хорошему попросил прекратить. Ноль эмоций...(Савкина «Мы с Боней очень похожи и внешне, и по характеру»).

Длительность: Он долго и нудно просил меня помочь в одном деле, в котором я ему никак не мог помочь, потому что никакого отношения к этому делу не имел и не мог иметь (Искандер «Понемногу о многом»).

Во всех случаях наличествует указание на результативность побудительного воздействия в силу особенностей семантической структуры ИПЕ. По причине того, что разница между значениями форм совершенного и несовершенного вида ИПЕ в определенной степени нивелирована, возникает необходимость аналитического способа актуализации сем «кратность» и «длительность» посредством обстоятельств времени или образа действия: долго и нудно, один / несколько раз, дважды и т.п.

ИПЕ отличаются от других процессуальных единиц тем, что могут использоваться в перформативной форме. Перформативы являются одним из средств максимально быстрого и успешного достижения цели общения. Иллокутивные ИПЕ в их перформативном употреблении четко описывают намерение говорящего, классифицируя речевой акт как приказ, просьбу, разрешение, запрет, совет или приглашение, и тем самым настраивают адресата побуждения на определенную реакцию, они задают, программируют дальнейшее поведение адресата.

Согласно идее Ю.С. Маслова, ИПЕ являются единицами «непосредственного, непрерывного эффекта»6, следовательно, видовое значение результативности действия становится свойственным ИПЕ в форме несовершенного вида. В русском языке имеются перформативные

' Виноградов B.D. Русский язык (грамматическое учение о слове). - М.: Высшая школа, 1972. - С. 393-394.

5 Чепасова A.M. Русский глагол. - Челябинск: ЧГПУ, 2000. - С. 168.

Авилова U.C. Вид глагола и семантика глагольного слова. - М.: Наука, 1976. - С. 270.

6 Маслов Ю.С. Ввд и лексическое значение глагола в современном' русским литературном языке // Известия Академии наук. Отделение литературы и языка. T. VII. Вып.4. - М., 1948. - С. 314.

13

процессуальные единицы совершенного вида: попросить, посоветовать, порекомендовать. Видовременное значение в формах несовершенного и совершенного вида ИПЕ нивелируются, так как признак целостности, завершенности выражен на лексико-фразеологическом уровне. Основным же здесь становится их прагматическое значение: форма совершенного вида перформативных единиц выражает ситуацию более сильного иллокутивного

воздействия на адресата.

В параграфе 2.2. «Категория залога» дается обзор основных научных точек зрения, отражающих эволюцию понимания категории залога в русском языке. Следуя принятой за основу в нашем исследовании традиционной трехчленной теории залога В.В. Виноградова, можно утверждать, что, благодаря особенностям своей семантической структуры, ИПЕ находятся вне категории залога. Это объясняется тем, что ИПЕ создают особого рода отношения между субъектом и объектом. Их можно определить как отношения между коммуникантами, т.е. адресантом - отправителем информации и адресатом - получателем информации. Информация представляет собой волеизъявление по поводу определенного действия. ИПЕ характеризуются семантической неполнозиачностыо, которая объясняется наличием в структуре их значения неопределенной семы «содержание побуждения»1. Данная сема актуализируется в речи посредством объектного инфинитива. Таким образом, действие, выраженное инфинитивом, является объектом - целью акта волеизъявления. Актуализация адресата и содержания побуждения в речи выражается в синтаксически едином комплексе, представляющем собой свертку ситуации, участниками которой являются субъект побуждения и адресат, выполняющий или не выполняющий заданное субъектом побуждения ответное действие. Отсутствие прямого объекта, на который направлено действие, лишает ИПЕ свойства переходности и, следовательно, возможности образовывать залоговые формы.

В корпусе ИПЕ содержится 22 фразеологические единицы, в состав которых входит глагольный компонент получать, вступающий в конверсивные отношения с единицами, содержащими компоненты давать и отдавать (21 единица) и вносить (1 единица): дать (давать) команду - отдать (отдавать) команду -получить (получать) команду; дать (давать) приказ - отдать (отдавать) приказ - получить (получать) приказ; внести (вносить) предложение - получить (получать) предложение и другие:

Ванда получила задание отравить Соболева? (Акунин «Смерть Ахиллеса»), Так вот, когда это выяснилось, я получил указание перейти к решительным действиям (Акунин «Азазель»), Все корабли получит жесткий — на

пушечный выстрел не приближаться к острову, который был объявлен зоной карантина (Булгаков «Багровый остров»).

Вслед за В.И. Кабыш, под конверсивами мы понимаем пару единиц, выражающих обратные отношения между субъектом и адресатом побуждения в обращенных высказываниях, обозначающих одну и ту же ситуацию побуждения .

7 Брицын В.м. Синтаксис и семантика инфинитива в современном русском языке. - Киев: Наукова думка, 1990. -

Ч(абыш В.И. Синтаксическая организация фразеологических конверсивов с компонентами купить/продать // Стратегии исследования языковых единиц: Материалы Международной научно-практической конференции. -Тверь: ТвГУ,2010. -С. 26.

Распределение семантических и синтаксических ролей в указанных конструкциях происходит следующим образом: в роли синтаксического субъекта выступает семантический адресат побуждения, который мыслится как исполнитель действия, выраженного инфинитивом. Конверсив является одним из средств реализации направленности интенции предиката посредством перемещения дополнения в позицию субъекта. Для ИПЕ это единственно возможный способ передачи грамматического значения страдательного залога.

В параграфе 2.3. «Категория наклонения» проводится детальный анализ фактического материала, отражающего специфику функционирования ИПЕ в форме изъявительного, повелительного и условного наклонений. Самой продуктивной у ИПЕ является форма изъявительного наклонения. Активность данной формы характерна для всех процессуальных единиц, в силу того, что она наиболее полно и объективно выражает процессуалыюсть.

ИПЕ в своем значении содержат обязательный элемент оценки субъектом как другого субъекта - адресата побуждения, так и заданного ответного действия, выраженного в высказывании в форме объектного инфинитива. Следовательно,' тот процесс (заданное действие, отношение или состояние), по поводу которого возникла ситуация императивного характера, мыслится субъектом как обязательный, необходимый и возможный для осуществления адресатом побуждения акт. Таким образом, ИПЕ в форме изъявительного наклонения в силу особенностей своей семантической структуры создают модальность долженствования, возможности, необходимости или желательности, что функционально сближает их с модальными единицами:

Модальность необходимости или желательности: Долго убеждал их Михаил Николаевич придумать псевдонимы, считая, что у эксцентриков и имена должны звучать эксцентрично. Но Иванов и Гаврилов отмахивались от предложения Карандаша (Никулин «Как я стал клоуном»).

Модальность желательности или необходимости актуализируется в речи с помощью ИПЕ подсубкатегории некатегоричного побуждения: заданное ответное действие мыслится как необходимое или желательное для субъекта побуждения, а адресат обладает достаточной свободой выбора в вопросе его выполнения / невыполнения.

Модальность долженствования: — А Анна Моисеевна? — На работе Анна Моисеевна. И продолжает стоять в дверях. И я понял, что Анна Моисеевна дала ей распоряжение насчёт нас, наказала не пускать в дом (Рыбаков «Тяжелый песок»), - Карты, - удивился Фандорин. - Играете? - Совсем не играю. Папенька ■тщещш. в руки брать, говорил, что он наигрался и за себя, и за меня, и за три поколения Фандориных вперед (Акунин «Азазель»),

Модальность долженствования реализуется в высказываниях посредством форм изъявительного наклонения ИПЕ подсубкатегории категоричного побуждения: адресат лишен свободы выбора в вопросе выполнения или невыполнения заданного ответного действия, при этом, в случае отказа выполнить волю субъекта побуждения, адресат подвергается (или может подвергнуться) определенным санкциях с его стороны. В случае функционирования ИПЕ позволять в конструкциях с неодушевленным

синтаксическим субъектом, модальность долженствования меняется на модальность возможности:

Ребёнку, как умеют, разъясняют, что новая система - транскрипция -позволяет более точно (по сравнению с буквами) различать звуки речи (Арапов «Когда текст обретает смысл»).

ИПЕ группы «принуждение» привносят дополнительные оценочные оттенки значения в общую модальную рамку высказывания:

(Эллис) несносно совал нос в жизнь друзей, не считаясь с ними; подуськал меня послать резкое письмо Блоку; Блок ответил еще более резким; я вызвал на дуэль Блока, <.. .> (Белый «Начало века»),

В конструкции с неодушевленным синтаксическим субъектом в общую модальную рамку высказывания вносится дополнительное значение причинно-следственной обусловленности:

Лиин визг заставил меня вовремя обернуться — с ближайшего склона на мою бедную спину летел огромный обломок скалы (Белянин «Свирепый ландграф»).

Наиболее ярко модальный, субъективный характер ИПЕ проявляется в случае их использования в высказываниях в нерформативной форме:

— Товарищи! — сказал он. — Прошу вас остаться на местах. Предлагаю устроить диспут по спектаклю (Белых, Пантелеев «Республика ШКИД»). — Ни в каком случае, мессир, — справившись с собой, тихо, но ясно ответила Маргарита и, улыбнувшись, добавила: — Я умоляю вас не прерывать партии (Булгаков «Мастер и Маргарита»).

Реализация исследуемых единиц в речи в форме перформативов максимально сближает высказывания с ИПЕ в форме изъявительного наклонения с высказываниями, содержащими процессуальные единицы в повелительном наклонении, в аспекте создания модальности долженствования, необходимости или желательности. Перформативные ИПЕ являются одним из продуктивных средств снижения возможности возникновения трудностей в процессе общения в вопросе интерпретации интенции говорящего в устной и письменной речи. В высказываниях с ИПЕ в форме перформатива иллокутивная цель реализуется на лексическо-фразеологическом уровне, вследствие чего исключается возможность неточного истолкования интенции говорящего.

Высказывания с ИПЕ в форме ирреального наклонения имеют переносное значение и указывают на отношение говорящего к заданному действию, которое им мыслится как желательное, необходимое или возможное.

В параграфе 2.4. «Категория времени» анализу подвергается функционирование ИПЕ в формах прошедшего, настоящего и будущего времени и прослеживается влияние семантики единиц на специфику реализации грамматического значения категории. Форма времени является одной из необходимых для создания категориального значения процессуальности. Ни одна ИПЕ в форме изъявительного наклонения не остается вне категории времени, все ИПЕ допускают как абсолютное, так и относительное временное употребление. Самыми частотными у ИПЕ являются формы прошедшего времени (59%). Характерной особенностью ИПЕ является свойственная их семантике нацеленность на результат. Специфика субкатегориального значения

императивности исследуемых единиц отражается в высокой продуктивности перфектного знамения прошедшего совершенного и способствует распространению оттенка перфектиости па значение прошедшего аористического. В связи с этим формы прошедшего времени совершенного, а в некоторых случаях и несовершенного вида, основной функцией имеют выражение перфектного значения в контексте с прямым или косвенным указанием на актуальность результатов побуждения:

Кончилось тем, что Лена заставила его пообещать, что он завтра же с рабогы^позвонит Вере Лазаревне <...>. Он нозронил. Они приехали на другой

Секретарь губернатора, почтительнейше извинившись перед обер-полицеймейстером, тем не менее весьма твердо заявил, что его сиятельство очень заняты, пускать кого-либо запретит и даже докладывать не велено (Акунин «Смерть Ахиллеса»), Было сумеречно, но он не зажег света и не предложил мне сесть. — «Базаров как тип», — сказала я. — Вы просили вам принести. — Ну-те-с, — сказал он и взял тетради (Берберова «Курсив мой»).

Формы настоящего времени ИПЕ являются менее активными в своем употреблении (35 %), чем формы прошедшего времени. Для выражения категориального значения процессуальности и субкатегориального значения императивности большое значение имеет форма настоящего актуального, свойственная перформативным ИПЕ.

Наименее активными в своем употреблении являются формы будущего времени ИПЕ (6 %). Они обозначают, что ситуация волеизъявления может или должна иметь место после момента речи. При этом невозможна оценка ситуации побуждения в целом, ее последствий, в частности, и роли субъекта побуждения в данной ситуации. У ИПЕ различаем формы будущего простого (СВ) и будущего сложного (НСВ), причем в значительной степени преобладают формы будущего простого (СВ). Формы будущего времени ИПЕ вносят в высказывание дополнительное модальное значение желательности, необходимости или угрозы.

В параграфе 2.5. «Категории лица, числа и рода. Неопределенно-личные конструкции с ИГ1Е» отмечается, что исследуемые единицы имеют полную парадигму форм лица, числа и рода и обладают возможностью выражать волеизъявление побудительного характера субъекта формой 1, 2, 3 лица единственного и множественного числа женского, мужского или среднего рода. Это связано с тем, что субкатегориальное значение императивности выражает как акт побуждения активного субъекта-лица, которым может быть говорящий, слушающий, а также лицо, непосредственно не участвующее в речевом общении, так и указывает на причинно-следственные связи и отношения, в случае неодушевленного синтаксического субъекта. Наибольшая частотность употреблений присуща форме 3 лица единственного числа. В.А. Лебединская называет форму 3 лица «центральной формой», «фундаментом категории лица» и объясняет это тем, что она позволяет более объективно, нейтрально по отношению к речевой ситуации передать оценочно-характеристичное процессуальное значение9. Максимальный уровень активности говорящего лица в

9 Лебединская В.А. Процессуальные фразеологизмы современного русского языка, Учебное пособие по сиецкупст - Челябинск: ЧГ'ПИ, 1987. - С. 71.

речевой деятельность достигается при употреблении ИПЕ в форме 1 лица. Как следствие, наблюдается значительное преобладание употреблений ИПЕ в форме 1 лица (особенно единственного числа) над формами 2 лица. Частотность форм 1 лица единственного числа настоящего времени обеспечивается за счет возможности и способности ИПЕ употребляться перформативно, что в функционально-прагматическом аспекте позволяет также решать возможные проблемы с определением иллокутивной цели высказывания.

ИПЕ проявляют способность активно употребляться в неопределенно-личных конструкциях:

Мне поручается тереть в «макотре» мак с сахаром, за что позволяется облизать скалку (Кузнецов «Бабий яр»). Читатели благоволят вспомнить, что Бодростина не только разрешила Горданову волочиться за Ларисой, но что это входило в данную ему программу, даже более — ему прямо вменялось в обязанность соблазнить эту девушку, или Синтянину, или, еще лучше, обеих вместе (Лесков «На ножах»),

В данной конструкции ИПЕ выступают только в форме несовершенного вида, тем самым реализуется значение повторяемости, длительности, незавершенности ситуации побуждения, которое может быть вербализовано посредством дополнительных компонентов в структуре предложения. Для передачи значения завершенности, единичности ИПЕ могут использоваться в конструкции с кратким страдательным причастием прошедшего времени:

Для пущей важности им было приказано идти за мной с песней (Белянин «Тайный сыск царя Гороха»), Другой рассказывал о том, как им поручено было штабом отбить конфискованное оружие, которое на ночь было свезено в полицейский участок у Рогожской заставы (Телешов «Начало конца»).

Лексическое и фразеологическое значение ИПЕ взаимодействует с присущими им морфологическими категориями вида, залога, наклонения, времени, лица, числа и рода, что находит свое отражение в синтаксическом функционировании исследуемых единиц. Системный характер грамматических категорий обусловливает последовательность описания морфологических свойств ИПЕ. Классификационными для них являются категория залога и частично категория вида, а парадигматическими - частично категория вида, а также категории наклонения, времени, лица, числа и рода. Выбранный порядок определяется степенью важности каждой морфологической категории в создании общего категориального значения процессуальности ИПЕ и характеризует специфику субкатегориального значения императивности.

В третьей главе «Вапентностные свойства ИПЕ» отмечается, что актуализация компонентов семантической структуры ИПЕ зависит от способа выражения субъекта и адресата побуждения в структуре предложения. Характер субъекта и адресата как обязательных участников ситуации побуждения различается в семантике языкового признака одушевленности

неодушевленности.

Среди средств выражения субъекта побуждения, эксплицитно представленного в структуре предложения, наиболее продуктивными являются личные одушевленные имена существительные, собственные и нарицательные. Это объясняется тем, что содержание семантики всех процессуальных единиц

имеет антропоцентрическую направленность. В большом числе случаев субъект побуждения представлен местоименными существительными или прилагательными, т.к. они характеризуются большим функциональным разнообразием и представляют собой важное средство для организации текста и оформления его связности. Все это делает местоимения одним из продуктивных синтаксических способов выражения субъекта в конструкциях с ИПЕ:

Слыхали, как она (Амалия) про Кокорина говорить не велела? (Акунин «Азазель»), <...> он (закон) побуждал всякого быть миротворцем, чтобы в случае убийства не платить вместе с виновным (Карамзин «История государства Российского»), Мой патрон, Лаврентий Аркадьевич Мизинов, дал мне поручение разобраться, что это в Москве за «Азазель» такой объявился (Акунин «Азазель»), По сравнению с одушевленными существительными и местоимениями, неодушевленные существительные как способ выражения субъекта побуждения не являются многочисленными, но представляют собой эффективное средство вербализации причинно-следственных отношений, лежащих в основе ситуации побуждения. Характерным здесь является то, что неодушевленные существительные представляют собой целостную ситуацию, событие. В значительной степени продуктивным средством в этом случае является местоимение это:

Если Украина выберет путь независимой, сильной европейской державы, это заставит ЕС признать, что старая стратегия больше не работает (Вуйко «Двухцветная страна»).

Неодушевленные существительные в конструкциях с ИПЕ либо приобретают в структуре своего значения сему «одушевленность», либо вносят определенные коррективы в процесс актуализации компонентного состава семантической струюуры ИПЕ, и значение исследуемых единиц становится более абстрактным, каузативным:

Элементарные правила гигиены требовали после операции за собой убрать, чтобы было чисто (Акунин «Смерть Ахиллеса»), Автомат убедительно просил людей не пользоваться канадскими монетами (Аксенов «Круглые сутки нон-стоп»), Но весной того же года он получил письмо матери, писавшей тайно от графа, и письмо это убедило его ехать (Толстой «Война и мир»).

Среди средств выражения адресата побуждения в структуре предложения наиболее продуктивным являются личные имена существительные, одушевленные или грамматически неодушевленные, потому что в конструкциях с ИПЕ адресат мыслится как лицо или группа лиц, как активный исполнитель воли субъекта побуждения, что отражает характерную специфику семантики исследуемых единиц.

В заключении подводятся итоги работы, подтверждаются положения, выносимые на защиту, утверждаются окончательные выводы исследования, а также намечаются его дальнейшие перспективы.

Перспективными являются следующие аспекты дальнейшего исследования ИПЕ: более глубокое изучение семантики ИПЕ с целью анализа системных связей и выявления их функциональной многозначности; выявление принципов формирования императивного значения как переходного у каузативных единиц; лексико- и фразеографическая разработка ИПЕ, сопоставление исследуемых

единиц с каузативными единицами и процессуальными единицами других субкатегорий, с целью систематизации данных о всем корпусе процессуальных единиц.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях: Статья в журнале, рекомендованном ВАК для публикации результатов диссертационного исследования:

1. Савельева М.В. Теоретические аспекты исследования компонентного состава семантической структуры императивных процессуальных единиц // Вестник ЧГПУ. — №9. — Челябинск: Изд.-во ЧГПУ, 2010. — С. 200—212.

2. Савельева М.В. Специфика субкатегориальиого значения процессуальных единиц с императивной семантикой // Гуманитарные и социально-экономические науки. — №6. — Ростов-н/Д., 2010. — С. 122—125.

Статьи в сборниках научных трудов и тезисы докладов на научно-практических конференциях:

3. Савельева М.В. Многозначность процессуальной единицы с императивной семантикой «предлагать» // Природа. Техника. Общество. Культура: сб. науч. тр. аспирантов и соискателей КГУ: Вып. X. — Курган: Изд-во

КГУ, 2008. — С. 54—56.

4. Савельева М.В. Перформативное употребление процессуальных единиц с императивной семантикой // Фразеологические чтения памяти профессора В.А.Лебединской: Вып. 4. — Курган: Изд-во КГУ, 2008. — С. 134—138.

5. Савельева М.В. Семантическая классификация процессуальных единиц со значением побуждения // Современные проблемы лингвистики и методики преподавания русского языка в вузе и школе: сб. науч. тр.: Вып. 1. — Воронеж: Научная книга, 2008. — С. 99—112.

6. Савельева М.В. Речевые акты и вид процессуальных единиц с императивной семантикой // Текст, дискурс и проблемы межкультурной коммуникации: сб. материалов межрегиональной науч.-практической конф. — Курган: Изд-во КГУ, 2008. — С. 108—113.

7. Савельева М.В. Проявление многозначности процессуальных единиц с императивной семантикой // Современные проблемы лингвистики и методики преподавания русского языка в вузе и школе: сб. науч. тр.: Вып.5. — Воронеж:

Научная книга, 2008. — С. 26—34.

8. Савельева М.В. Процессуальные единицы с императивной семантикои как средство создания образа главы государства в прессе // Природа. Техника. Общество. Культура: сб. науч. тр. аспирантов и соискателей КГУ: Вып. XI. — Курган: Изд-во КГУ, 2009. — С. 63—65.

9. Савельева М.В. Особенности категории наклонения процессуальных единиц с императивной семантикой И Молодежь и наука: реальность и будущее: Материалы II Международной науч.-практической конф: в 9 томах. — Том 4. —-Невинномысск: НИЭУП, 2009. — С. 285—287.

10. Савельева М.В. Значение вида процессуальных единиц с императивной семантикой // Молодежь и наука: реальность и будущее: Материалы II Международной науч.-практической конф. В 9 томах: Том 4. — Невинномысск: НИЭУП, 2009. — С. 287—289.

11. Савельева M.B. Полузнаменательный характер процессуальных единиц с императивной семантикой Н IV Международные Бодуэновские чтения: труды и материалы: в 2 т. — Т.1. — Казань: Изд-во Казан, гос.уи-т, 2009. — С. 129—131.

12. Савельева М.В. Самоадресоваиные акты побуждения в конструкциях с процессуальными единицами с императивной семантикой // Гуманитарные науки в современном мире: Материалы 11 Международной научно-практической Интернет-конференции 26 октября — 8 ноября 2009 года. — Тамбов: Изд-во ИП Чеснокова A.B., 2010. — С. 51—55.

13. Савельева М.В. Зависимость актуализации компонентов семантической структуры императивных процессуальных единиц от способа выражения синтаксического субъекта // Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах: сб.ст. участников V Междунар.науч.конф. (Челябинск, 26-27 апреля 2010г.): в 2 томах. — Т.1 — Челябинск: Энциклопедия, 2010. — С. 202—205.

14. Савельева М.В. Семантика существительного «человек (люди)» как синтаксического средства выражения субъекта побуждения // Природа. Техника. Общество. Культура: сб. науч. тр. аспирантов и соискателей КГУ: Вып. XII — Курган: Изд-во КГУ, 2010. — С. 79—81.

15. Савельева М.В. Структурно-функциональные особенности фразеологизированных конструкций с императивными процессуальными единицами // Стратегии исследования языковых единиц: Материалы Международной науч.-практической конф. — Тверь: ТвГУ, 2010. — С. 37_42.

16. Савельева М.В. Роль отрицания в формировании семантики высказываний, содержащих императивные процессуальные единицы // Лингвистика и межкультурная коммуникация: сб. материалов межрегиональной науч.-практической конф. — Курган: Изд-во КГУ, 2010. — С. 78—83.

17. Савельева М.В. Синтаксический субъект это в конструкциях с императивными процессуальными единицами // Филологические и лингвистические аспекты межкультурной коммуникации: сб. науч тр — Курган-Изд-во КГУ, 2010, — С. 115—119.

18. Савельева М.В. Преобразование процессуальной семантики деятельности и отношения как способ пополнения императивных единиц языка // Фразеологические чтения памяти профессора В.А.Лебединской: Вып. 5. — Курган: Изд-во КГУ, 2011. — С. 260—264.

19. Савельева М.В. Специфика морфологической категории залога процессуальных единиц с императивной семантикой // Природа. Техника. Общество. Культура: сб. науч. тр. аспирантов и соискателей КГУ: Вып. XIII. — Курган: Изд-во КГУ, 2011. — С. 62—63.

20. Савельева М.В. Модальность высказываний с императивными процессуальными единицам // Русский язык в современном мире: материалы заочной всероссийской научно-практической конференции, 30 мая 2011 года, Биробиджан / Под общ. ред. O.A. Селюниной. — Биробиджан: Изд-во ГОУВПО «ДВГСГА», 2011. — С. 11—14.

Подписано в печать 31.08.2011 Формат 60 х 90/16. Объем 1,0 уч.-шд. л. Тираж 100 экз. заказ Нас б ■

Бумага офсетная. Отпечатано на ризографе, Редакционно-издательский центр КГУ. 640669, г.Курган, ул. Гоголя, 25. Курганский государственный университет.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Савельева, Мария Владимировна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. Семантические свойства процессуальных единиц с императивной семантикой.

1.1. Категориальное значение процессуальных единиц с , императивной семантикой.18'

1.2. Субкатегориальное значение процессуальных единиц с императивной семантикой.28 >

1.3. Групповые и индивидуальные значения процессуальных * единиц с императивной семантикой.

1.3.1. Императивные процессуальные единицы подсубкатегории категоричного побуждения.47 '

1.3.1.1. Группа ПРИКАЗ.48 '

1.3.1.2. Группа ПРИНУЖДЕНИЕ.

1.3.1.3. Группа РАЗРЕШЕНИЕ / ЗАПРЕТ.

1.3.2. Императивные процессуальные единицы подсубкатегории некатегоричного побуждения.

1.3.2.1. Группа ПРОСЬБА.

1.3.2.2. Группа ПРИГЛАШЕНИЕ.

1.3.2.3. Группа СОВЕТ.

Выводы по первой главе.

ГЛАВА 2. Морфологические свойства процессуальных единиц с императивной семантикой.

2.1. Категория вида и перформативные процессуальные единицы с императивной семантикой.

2.2. Категория залога.

2.3. Категория наклонения.

2.4. Категория времени.

2.5. Категории лица, числа и рода. Неопределенно-личные конструкции с императивными процессуальными единицами.

Выводы по второй главе.

ГЛАВА 3. Валентностные свойства процессуальных единиц с императивной семантикой.

3.1. Способы выражения субъекта побуждения в синтаксической структуре высказывания с императивными процессуальными единицами.

3.2. Способы выражения адресата побуждения в синтаксической структуре высказывания с императивными процессуальными единицами.

3.3. Объектный инфинитив как обязательный компонент синтаксической структуры высказывания с императивными процессуальными единицами.

Выводы по третьей главе.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Савельева, Мария Владимировна

На протяжении нескольких десятилетий в лингвистической науке не снижается интерес к исследованию семантико-грамматических классов языковых единиц и различным аспектам реализации их значения. Этим вопросам посвящены научные труды Ю.Д. Апресяна, Л.Г. Бабенко, JI.M. Васильева, P.M. Гайсиной, JI.IL Гашевой, С. Георгиевой, T.G. Гороховой, JI.A. Дубровской, Ю.С. Жакиной, Г.А. Золотовой, Л.Г. Золотых, В.И. Кабыш, И.Г. Казачук, Э.В. Кузнецовой, E.H. Лагузовой, В.А. Лебединской, Е.Р: Ратушной, A.B. Свиридовой, A.A. Соколовой, Е.М. Соколовской, Б.В. Туркиной, Н.Б. Усачевой, A.A. Уфимцевой, A.M. Чепасовой, А.П. Чудинова, Н.В. Шведовой, Н.Ю. Шведовой, Д.Н. Шмелёва и других. Созданы семантические и синтаксические словари русского языка, что потребовало глубокого изучения» семантической структуры и грамматических свойств языковых единиц в их взаимосвязи и взаимообусловленности.

Содержание любой языковой единицы представляет собой некоторый акт мыслительного процесса и выражает определенную форму • отражения действительности. Реализация этих форм может осуществляться различными способами в повествовательных, побудительных, вопросительных высказываниях. Одним из способов отражения действительности является императивность (побудительность). Императивность или императив является объектом исследования таких наук, как философия, психология, юриспруденция, лингвистика.

Императив (от лат. imperativus — повелительный) в, философии» — требование, приказ, закон. С , появлением кантовской «Критики практического разума» императив — это общезначимое нравственное предписание, в противоположность личному принципу (максиме); правило, выражающее долженствование (объективное принуждение поступать так, а не иначе). Гипотетический императив имеет силу лишь при известных условиях; категорический императив выражает безусловное, неуклонное долженствование, он устанавливает форму и принцип, которым нужно следовать в поведении. Категорический императив — базовое понятие этики Канта, фиксирующее общезначимое нравственное предписание, имеющее силу безусловного принципа человеческого поведения. Категорический императив, или императив нравственности, формулируется Кантом следующим образом: «Поступай так, чтобы максима твоей воли в любое время могла стать принципом всеобщего законодательства». Для православного христианина императив основан на духовно-нравственных ценностях Нового Завета. Ниже дается объяснение понятия «императив», данное философом В. Соловьевым: «Представление объективного принципа, поскольку он понудителен для воли, называется повелением (разума), а формула повеления называется императивом. Все императивы выражаются некоторым долженствованием и показывают чрез это отношение объективных законов разума к такой воле, которая, по своему субъективному свойству, не определяется со внутренней необходимостью этими законами, и такое отношение есть понуждение» [Соловьев].

В психоаналитической концепции личности З.Фрейда психические процессы «Сверх - Я» определяются «принципом императивности», предписывающим соблюдать социальные нормы поведения. В трансактно-аналитической концепции личности Э.Берна, продолжающей развитие идей психоанализа в сфере межличностных отношений и внутренних взаимодействий эго-состояний личности, психика «императива» (жестких норм и правил) характеризует психологическую структуру личности или эго-состояние — «родитель». «Родитель» опирается в поступках на безусловное требование долга, совести, обязательности и проявляется в контроле, запретах, в поддержании догм, заботе, проявлении стыда и т.п.

Императивность в теории права - 1) сущностная характеристика, особенность метода правового регулирования, применяемого в материальном и процессуальном праве. Императивность присуща уголовно-правовому и административно-правовому регулированию, использующим при регламентации соответствующих отношений в основном императивные нормы права, в меньшей степени - трудовому и некоторым другим отраслям права; 2) свойство нормы права, диспозиция которой выражена в определенной, категоричной форме, устанавливающей правила, которые не могут быть изменены исполняющим их субъектом или по соглашению сторон соответствующих правоотношений. Императивность в международном частном праве - это правовое явление, и в силу этого в* той*; или иной форме оно призвано в определенных формах воздействовать на: правовые отношения с иностранным элементом. Ключ к пониманию фактической природы императивности находится в исследовании характера: опосредуемых ею отношений. В основе международных частных отношений, регулируемых в императивном порядке, . лежит суверенный интерес в правовом воздействии на эти отношения; имеющие межсистемный характер, т.е. . связанные с различными национально-правовыми системами,; исключительно национальными средствами . в целях удовлетворения жизненных потребностей государства, общества и каждого индивида.

Таким образом, согласно приведенным трактовкам понятий императива и императивности, наличествуют три неотъемлемых элемента: субъект — отправитель воздействия (в случае объективного, категоричного; императива субъектом является общепринятое правило, закон), адресат, получатель воздействия и основания, цель побудительного воздействия (действие, к которому побуждается адресат).

Императив в лингвистике - повелительное наклонение глагола [Ахманова, 1969, с. 173; Храковский, 1986, с. 7]. Форма императива выражает, просьбу, приказ, совет. С помощью императива говорящий сообщает о своем желании, чтобы то или иное действие было выполнено кем-то (Уходи!) или, наоборот, не выполнялось {Не уходи\). Важная особенность императивного высказывания состоит в том, что оно является одновременно и сообщением, и действием: говорящий не только сообщает о своем желании, но и пытается заставить адресата его выполнить.

Императивность как лингвистический термин не находит отражения в терминологических словарях, что является одной из причин появления необходимости подробного исследования и описания данного языкового явления. Императивность можно определить как языковую категорию, обладающую особым способом отражения действительности, а именно, через побуждение адресата сообщения к действию. Категория императивности обобщает конкретные случаи побуждения и реализуется как совокупность докоммуникативных и коммуникативных единиц языка. Переход от абстрактной побудительности к конкретному побуждению осуществляется на уровне предложения. Потенциально языковые единицы обладают категорией императивности, но реализуют ее через структуру предложения, обладающего предикативным значением и предикативной связью. Тем самым побуждение соотносится с действительностью. Категория императивности представлена языковыми единицами различных уровней, образующих систему взаимодействующих средств.

Основным средством выражения побуждения в русском языке являются высказывания, содержащие глаголы в повелительном наклонении (Читай / Прочитай / Прочти книгу) - выражение прямого побуждения, и в сослагательном наклонении (Читал бы / Прочитал бы / Прочел бы книгу) -выражение побуждения вг косвенной форме. Исследованию высказываний побудительного характера посвящен большой спектр научных работ, рассматривающих различные аспекты данного языкового явления. Особо следует отметить монографии B.C. Храковского и А.П. Володина, JI.A. Бирюлина, Е.И. Беляевой, А.И. Изотова, а также исследовательские работы Н.И. Формановской, Т.М. Тимошенковой, O.A. Папковой, Г.П. Левуса, Е.Б. Петровой и других. За последние десятилетия в России, по нашим данным, было написано 39 кандидатских и 4 докторские диссертационные работы, посвященные изучению различных аспектов императивных высказываний в русском и других языках, из них 3 докторские (А.И. Изотов, А.Ю. Маслова, Ц. Саранцацрал) и 33 кандидатские работы защищены в период с 2000 по 2009 гг. Нами не было выявлено работ, предметом исследования которых являлись бы лексические или фразеологические единицы, изучаемые как языковые знаки вне сферы их функционирования.

За основу в нашем исследовании принимаем классификацию языковых единиц (фразеологизмов), предложенную профессором A.M. Чепасовой [Чепасова, 1974] и поддержанную последователями Челябинской фразеологической школы, например, профессором В.А. Лебединской. Согласно данной классификации, рассматриваемые нами фразеологические единицы принадлежат к семантико-грамматическому классу процессуальных фразеологизмов. В центре внимания нашего исследования находятся как фразеологические, так и лексические, единицы, поэтому считаем целесообразным использовать термин процессуальные единицы, т.к. согласно идее В.А. Лебединской, глагол и процессуальный фразеологизм являются процессуальными номинативными единицами языка, которые составляют ядро процессуальности [Лебединская, 1980, с. 5]. Все процессуальные фразеологизмы (шире единицы) русского языка В.А.Лебединская делит на. три субкатегории: деятельность, отношение, состояние [Лебединская, Усачева, 1999, с. 96]. Дальнейшее исследование показало необходимость выделения еще одной субкатегории со значением императивности. Основной причиной послужила неоднозначность понимания субкатегориального значения исследуемых нами единиц. Так, например, в экспериментальном синтаксическом словаре под редакцией Л.Г. Бабенко такие единицы, как приказывать, просить, велеть, призывать, заставлять и другие в зависимости от того, в какой семантической модели предложения они употребляются, принадлежат либо к группе глаголов действия и деятельности, либо к группе глаголов отношения. Мы полагаем, что исследуемые нами единицы представляют собой самостоятельный семантико-грамматический разряд единиц, характеризующихся наличием субкатегориальной семы «императивность» в структуре своего значения. Считаем обоснованным использовать термин процессуальные единицы с императивной семантикой (или императивные процессуальные единицы — далее ИЛЕ) для номинации материала исследования. Лексические и фразеологические ИЛЕ находятся на периферии поля императивности (побудительности), но являются значимым и продуктивным средством выражения побуждения, обладающим своими специфическими семантико-грамматическими особенностями.

Одним из спорных вопросов в лингвистике остается вопрос о разграничении грамматического и лексического в языке. Границы между этими- сферами не всегда являются абсолютными, порой эти сферы накладываются друг на друга, создавая промежуточные пласты языковых единиц. Исследуемые единицы образуют один из таких промежуточных пластов синкретичных единиц. В силу своего лексического и фразеологического значения они служат для номинации ситуации побуждения или выражения побуждения как такового, и тем самым играют схожие роли с грамматической категорией повелительного наклонения, особенно сближаясь с ней в случае, если в речи употребляются перформативные ИЛЕ. Поэтому одной из характерных особенностей единиц с императивной семантикой является то, что они реализуют грамматическое значение побудительности на уровне индивидуального значения.

Одной из особенностей ИПЕ также является их полузнаменательный характер, проявляющийся в том, что эти единицы реализуют как номинативное, так и релятивное значение. Под релятивностью мы понимаем классовое значение, которое присуще вспомогательным, служебным языковым единицам. ИПЕ схожи с номинативными единицами в том, что имеют предикативные и непредикативные формы, их предикативные формы изменяются в соответствии с грамматическими категориями вида, наклонения, времени, лица, числа и рода. Со служебными единицами их объединяет то, что, реализуя релятивное значение, они выражают связи и отношения между номинативными единицами языка. Таким образом, объединяя в себе признаки знаменательных и служебных единиц, ИПЕ являются синкретичными образованиями, что свидетельствует о динамическом развитии языковой системы и характеризует еще не завершенный процесс перехода одной сущности в другую [Усачева, 2008, с. 153]. Исследованию проблемы; синкретизма в языке посвящены работы С.А. Алексановой, В .В. Бабайцевой, В.А. Берестневой, Г.В: Валимовой, И.В. Высоцкой, Г.Ф. 1 авриловой, Н:В:Гутовой; Е.Е.Инфантовой; В.В. Левицкого, А. Мартине;. Е.И. Марченко, М.А. Павлюковец, М.В. Резу новой; A.B. Свиридовой, . Л.Е. Холодиловой, П.В. Чеснокова, А.В: Шавро и др.

Двойственность природы ИПЕ, неоднозначность интерпретации их субкатегориальной' принадлежности, недостаточная- изученность проблемы в лингвистической литературе свидетельствуют в пользу необходимости проведения детального исследования языковых свойств ИПЕ и определения^ их места в науке о языке. :

Актуальность исследования' процессуальных единиц с императивной семантикой обусловлена следующими факторами:

- недостаточная изученность проблемы императивных единиц е точки зренияихязыковых свойстввлингвистическойлитературеи,какследствие, необходимость получения новых и уточнения уже имеющихся: знаний по проблеме исследования;

- неоднозначность подходов к описанию и интерпретации семантико-грамматических свойств исследуемых единиц;

- необходимость получения знаний о грамматических и семантических свойствах ИПЕ на базе обширного фактического материала с последующим построением модели их семантической структуры.

Объектом исследования являются^как системно организованное единство лексических и фразеологических процессуальных, единиц, характеризующееся особыми семантическими, грамматическими, валентностными и функциональными свойствами.

Предметом исследования являются своеобразие семантической структуры, особенности морфологических свойств и специфика функционирования ИПЕ.

Материалом исследования послужила оригинальная картотека употреблений процессуальных единиц с императивной семантикой, составленная методом отбора из произведений русской художественной и публицистической литературы Х1Х-ХХ1 веков и с использованием ресурсов Национального корпуса русского языка. Авторская картотека насчитывает 92 лексические и 80 фразеологических ИПЕ в 26 487 употреблениях. Следует отметить, что изучаемая подсистема имеет открытую структуру, способную к пополнению. Одним из способов пополнения семантико-грамматического разряда ИПЕ является процесс преобразования процессуальной семантики деятельности и отношения в императивную.

Цель исследования — выявление и описание семантических, морфологических, валентностных и функциональных особенностей ИПЕ, установление закономерностей влияния семантики на процесс формирования грамматического значения и обратного влияния синтаксического окружения на семантику исследуемых единиц.

Для- достижения указанной цели в' диссертационном исследовании решаются следующие задачи:

1. Для выявления корпуса процессуальных единиц с императивной семантикой разработать процедуру отбора языковых единиц, основанную на синтаксическом (обязательная сочетаемость с объектным инфинитивом) и семантическом (наличие семы «императивность») принципах;

2. Изучить и описать специфику категориального значения процессуальности и субкатегориального значения императивности исследуемых единиц, охарактеризовать групповые и индивидуальные значения ИПЕ, объединить исследуемые единицы в группы приказ, принуждение, разрешение / запрет, просьба, приглашение, совет;

3. Определить специфику реализации морфологических категорий вида, залога, наклонения, времени, лица, числа и рода лексических и фразеологических ИПЕ и проследить зависимость процесса формирования грамматического значения от компонентов семантической структуры исследуемых единиц;

4. Выявить особенности функционирования ИПЕ в роли предикативного центра высказывания и определить закономерность актуализации компонентов их семантической структуры в зависимости от способов репрезентации обязательных валентностей исследуемых единиц.

Основным методом исследования является описательный индуктивный метод синхронического анализа конкретных языковых фактов, которые подвергаются систематизации и обобщаются в теоретических положениях. Для выявления особенностей семантических, морфологических, валентностных и функциональных характеристик ИПЕ используются разные приемы описательного метода: семный анализ лексических и фразеологических значений, построение семантической структуры субкатегорий и подсубкатегорий, описание семантических групп и индивидуальных дифференциальных сем, морфемный анализ лексических и компонентный анализ фразеологических единиц, установление специфики семантики с учетом синтаксической дистрибуции единиц. В ходе исследования применяются различные методические процедуры', анализ словарных дефиниций для идентификации лексических и фразеологических значений изучаемых единиц, контекстуально-семантический, функциональный и трансформационный анализ языкового материала с точки зрения ситуации и высказывания (речевого акта), социально-контекстуальный анализ коммуникативных ролей в общении и характера социальных и межличностных отношений между участниками общения. Большое значение для достижения цели исследования имеет статистический метод, который позволят на основе количественного анализа частотности употреблений изучаемых языковых единиц установить их принадлежность к центру или периферии рассматриваемой системы.

Научная новизна исследования заключается в том, что:

- впервые предпринимается научный анализ ИЛЕ как единой семантико-грамматической категории;

- уточняется сущность субкатегории «императивность», обосновывается целесообразность ее выделения как самостоятельной субкатегории; ■ •/" . •.;.;■■•' ■ • Ч

- определяются интегральные и дифференциальные признаки значения императивности, устанавливается его отличие от других субкатегориальных значений;

- предлагается описание семантической структуры субкатегории «императивность», систематизируются семантические подсубкатегории- и группы,, характеризуется семантическая структура, индивидуального значения ИПЕ;

- описывается особенности взаимодействия функционально-синтаксических, морфологических и семантических свойств ИПЕ. , '

Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что обоснован статус ИПЕ как самостоятельного' семантико-грамматического разряда процессуальных единиц, описана специфика субкатегориального значения' императивности, обоснована целесообразность выделения .субкатегории «императивность» как самостоятельной и определено ее; место среди субкатегорий деятельности; отношения, состояния. Теоретически значимыми представляются предложенная стратификация семантической структуры исследуемых единиц и анализ взаимодействия и взаимообусловленности их грамматических; и семантических признаков.

Практическая значимость научного исследования определяется возможностью использования изложенных материалов, полученных результатов и выводов при составлении частного словаря ИПЕ, а также в преподавании курсов современного русского языка и русского языка как иностранного, в спецсеминарах и спецкурсах по морфологии, синтаксису и фразеологии, при написании учебных пособий; курсовых и дипломных работ.

Положения,, выносимые на защиту:

1. Процессуальные единицы с императивной семантикой представляют собой самостоятельный! семантико-грамматический класс языковых единиц,, которые на синтаксическом? уровне: характеризуются- обязательной!' сочетаемостью- с объектным инфинитивом, а в их семантической структуре наличествует обязательная: сема «императивность»; ИЖЕ являются; средством описания (номинации) ситуации воздействия1 одного субъекта на другого с целью побудить последнего выполнить определенное действие. ИПЕ являются синкретичными по своей природе, объединяют в себе признаки номинативных (знаменательных) и релятивных (служебных) единиц: языка: Реализуя свое релятивное значение, ИПЕ выражают связи, и отношения между номинативными единицами языка.

2. Семантическая .структура ИПЕ представляет собой иерархию сем разного уровня^ абстракции. Категориальное1 значение- процессуальности носит релятивный характер, реализуясь на грамматическом уровне. Субкатегориальное значение императивности складывается из следующих обязательных компонентов ситуациж побуждения: субъект,, адресованность, заданность ответного действия, субординация субъекта и адресата и наличие свободы выбора у адресата. Первые три компонента являются интегральными для всех императивных единиц,. а на основании двух, последних единицы объединяются в две подсубкатегории: категоричного И; некатегоричного побуждения. В подсубкатегории категоричного побуждения выделяются группы приказ (66 единиц), принуждение (49 единиц) и разрешение/запрет (19 единиц). В подсубкатегории некатегоричного побуждения выделяются группы просьба (19 единиц), совет (11 единиц), приглашение (8 единиц).

3. Лексическое и фразеологическое значение ИПЕ взаимодействует с присущими им морфологическими категориями вида, залога, наклонения, времени, лица, числа и рода, что находит свое отражение в синтаксическом функционировании исследуемых единиц и определяет специфику формирования их грамматического значения. Классификационными являются категория залога и частично категория вида, а парадигматическими^- частично категория, вида, а также категории-наклонения, времени, лица, числа и рода.

4. Валентностные свойства исследуемых единиц обусловлены спецификой их семантической структуры. ИПЕ обладают трехвалентной структурой, включающей такие обязательные компоненты, как агенс (субъект побуждения), адресат побуждения и цель побуждения (реализуется в структуре высказывания в форме объектного инфинитива). Актуализация компонентов значения ИПЕ зависит от способа выражения субъекта и адресата побуждения в синтаксической структуре предложения.

Апробация работы. Основные положения? диссертационного исследования изложены в 20 публикациях. Ог результатах исследования сообщалось на конференциях различного уровня: международной научной конференции «Фразеологические чтения памяти профессора В.А.Лебединской» (Курган 2008, 2011), межрегиональной- научно-практической конференции «Текст, дискурс и проблемы межкультурной коммуникации» (Курган 2008), II Международной научно-практической, конференции «Молодежь и наука: реальность и будущее» (Невинномысск 2009), IV Международных Бодуэновских чтениях (Казань 2009), II Международной научно-практической Интернет-конференции

Гуманитарные науки в современном мире» (Тамбов 2009), V Международной научной конференции «Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах» (Челябинск

2010), международной научно-практической конференции «Стратегия исследования языковых единиц» (Тверь 2010, 2011), межрегиональной научно-практической конференции «Лингвистика и межкультурная коммуникация» (Курган 2010).

В соответствии с поставленными целью и задачами исследования диссертация имеет следующую структуру: введение, три главы, заключение, приложение-и библиографический список. Во введении определены предмет и объект исследования - языковые свойства ИЛЕ, выдвинуты цель и задачи исследования, методы и приемы изучения ИЛЕ, обоснованы актуальность, теоретическая и практическая значимость, новизна диссертационного исследования. В первой главе анализируется семантическая структура ИПЕ, выявляется роль компонентов в формировании целостного значения лексических и фразеологических единиц на категориальном, субкатегориальном, групповом и индивидуальном уровнях. Во второй главе описываются морфологические свойства ИПЕ. Анализу подвергаются особенности функционирования морфологических категорий и их обусловленность семантикой исследуемых единиц. В третьей главе рассматриваются особенности валентностных свойств ИПЕ, анализируется специфика актуализации компонентов их семантической структуры от способов репрезентации субъекта и адресата побуждения в предложении. В заключении, обобщаются теоретические и практические результаты исследования, намечаются перспективы дальнейшего научного поиска. Работа включает в себя приложение, содержащее индекс ИПЕ.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Языковые свойства процессуальных единиц с императивной семантикой"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Современный этап развития науки о языке характеризуется особым вниманием исследователей к форме и содержанию языковых единиц. В основу нашего исследования положена идея о системном характере языка, о взаимодействии и взаимосвязи формы и содержания языковых знаков, идея единства лексики и грамматики.

ИПЕ являются особыми языковыми знаками; объективирующими результаты отражения человеком реальных ситуаций побуждения, характеризующихся временной и пространственной протяженностью, соотнесенностью с субъектом, адресатом и заданным ответным действием, к выполнению которого субъект побуждает адресата.

ИПЕ представляют собой семантико-грамматический разряд1 процессуальных единиц, обозначающих процессуальный признак «императивностью и выражающих его совокупностью определенных, формальных и грамматических средств. ИПЕ противопоставлены, процессуальным единицам других субкатегорий (деятельности, состояния и отношения) по целому ряду дифференциальных признаков; главным из которых является,релятивный характер процессуального значения.

Исследуемые процессуальные единицы, лексические и фразеологические, реализуют общеграмматическое значение процессуальное™ посредством грамматических категорий' вида, залога; наклонения,, времени, лица, числа и рода. Система морфологических форм ИПЕ состоит из предикативных и непредикативных форм: В'рамках данного исследования характеризуются специфика языковых свойств только предикативных форм ИПЕ.

Лексическое и фразеологическое значение ИПЕ взаимодействует с присущими им морфологическими категориями вида, залога, наклонения, времени, лица, числа и рода, что находит свое отражение в синтаксическом функционировании исследуемых единиц. Взаимосвязь и взаимообусловленность семантических и грамматических свойств исследуемых единиц находит свое отражение в особенностях функционирования глагольных морфологических категорий. Так, например, реализация ИПЕ в любой из видовых форм характеризуется непосредственной результативностью, при этом видовые формы, разграничиваются по значению одноактности, многоактности или длительности ситуации побуждения. ИПЕ являются семантико-грамматическим разрядом процессуальных единиц, находящимся» вне категории залога, согласно традиционной трехчленной теории. Одним из средств реализации направленности интенции предиката посредством перемещения* дополнения в позицию- субъекта в высказываниях с ИПЕ является конверсив. В' высказываниях с ИПЕ 'в форме изъявительного наклонения имеет место указание на то, что объективному выражению подвергается'ситуация воздействия побудительного характера, и только она, является*«прямым'отражением действительности». В зависимости.от уровня категоричности подсубкатегориального< значения и особенностей* функционирования ИПЕ в синтаксическою конструкции, создается модальность долженствования, возможности, необходимости или желательности. Высказывания с ИПЕ в форме ирреального, наклонения имеют, переносное значение и указывают на* отношение субъекта побуждения к заданному ответному действию, которое1 им мыслится как желательное, необходимое или возможное. Специфика субкатегориального5 значения императивности исследуемых единиц отражается на высокой продуктивности перфектного значения прошедшего* совершенного и способствует распространению- оттенка перфектности на значение прошедшего аористического.

Одним из основных характерных языковых свойств ИПЕ, отличающих их от процессуальных единиц других семантико-грамматических разрядов, является то, что они широко используются в форме перформативов, представляя собой одно из средств максимально быстрого и успешного достижения цели общения. Иллокутивные ИПЕ в их перформативном употреблении четко описывают намерение говорящего, классифицируя I речевой акт как приказ, просьбу, разрешение, запрет, совет или приглашение, и тем самым настраивают адресата побуждения на определенную« реакцию, они задают, программируют дальнейшее поведение адресата.

Семантическая структура процессуальных единиц с императивной семантикой представляет собой иерархию сем разного уровня абстракции: категориальных, субкатегориальных, подсубкатегориальных, групповых и индивидуальных. Категориальное значение процессуальное™ является5 интегральным для всех процессуальных единиц. У единиц субкатегорий деятельности, отношения и состояния категориальное значение; являясь номинативным, взаимодействует с субкатегориальным, образуя^ сложное синтезированное значение процессуального состояния и позволяя? выразить-деятельность и отношение как процессы. Категориальное значение процессуальности у ИПЕ носит релятивный характер и выражается лишь грамматически через категории- вида, залога, наклонения, времени, лица, числа, рода.

Для? реализации субкатегориального значения, императивности необходимы следующие составляющие компоненты:, субъект побуждения; адресованность, заданность ответного действия, которые являются интегральными- для всех ИПЕ. Дифференциальными на данном уровне стратификации являются семы: субординация участников ситуации побуждения и наличие свободы выбора адресата побуждения, на основании которых ИПЕ квалифицируются как принадлежащие к подсубкатегориям категоричного илиг некатегоричного побуждения. В подсубкатегории• некатегоричного побуждения исследуемые единицы распределяются по группам просьба, приглашение, совет, а в подсубкатегории, категоричного побуждения - приказ, принуждение, разрешение / запрет.

Семантическая структура ИПЕ группы «приказ» характеризуется наличием обязательных компонентов «авторитарности» и «категоричности».

Высказывания, содержащие в своем составе данные единицы, описывают ситуации, в которых побуждение направлено «сверху вниз». В зависимости от роли участников ситуации общения некоторые единицы, например требовать, проявляют многозначность.

ИПЕ группы, «принуждение» характеризуются наличием в ситуации факта осознания субъектом побуждения возможной* необходимости преодоления сопротивления со стороны адресата по вопросу выполнения или невыполнения заданного действия. В» группе «принуждение» можно выделить две подгруппы ИПЕ: исходно императивных единиц и квазиимперативных единиц, предполагающих осуществление адресатом обязательных дополнительных действий или приобретение им определенного состояния.

ИПЕ группы «разрешение/запрет» репрезентируют ситуации, обязательным элементом которых является факт наличия явного или предполагаемого субъектом побуждения желания адресата выполнить или не выполнять заданное действие. Данные единица создают модальное значение возможности, особенно в сочетании с неодушевленным синтаксическим субъектом, и объединяются в.две подгруппы «разрешения» и «запрещения» соответственно.

ИПЕ группы «просьба» репрезентируют следующие элементы императивной" ситуации: заданное ответное действие понимается субъектом« побуждения как желательное, необходимое, но субъект не может- применить к адресату никаких санкций и не ставит себя выше него, хотя; и проявляет настойчивость в. достижении своей- цели. На основании индивидуальных дифференциальных сем выделяется, несколько подгрупп: 1) собственно просьба; 2) мольба; 3) убеждение; 4) призыв.

ИПЕ групп «совет» и «приглашение» характеризуются тем, что заданное действие мыслится субъектом побуждения как выгодное для адресата, но в ситуации побуждения субъект придерживается позиции невмешательства в процесс принятия адресатом решения выполнять это действие или нет.

В современном русском языке наблюдаются активные процессы преобразования семантики деятельности и отношения в- императивную семантику у процессуальных единиц, в структуре значения которых наличествуют, компоненты, потенциально способные выражать «адресованность» и «заданность ответного = действия». Необходимым условием, преобразования семантики является расширение сферы синтаксической сочетаемости единицы, т.е. возможность единиц сочетаться^ объектным инфинитивом.

Перспективным представляется более глубокое изучение семантики-ИПЕ с целью- анализа» системных- связей и. выявления их функциональной многозначности. Необходимо, исследовать принципы формирования* императивного1 значения как переходного у каузативных единиц. Необходима лексико- и фразеографическая разработка ИПЕ, сопоставление исследуемых единиц, с каузативными единицами и процессуальными» единицами других субкатегорий, с целью систематизации данных о всем корпусе процессуальных единиц. Результаты исследования языковых свойств ИПЕ требуют обобщения и отражения в словаре.* Словарь является/одной из; основных форм1 представления данных, полученных фундаментальной« наукой, неценным источником сведений о том или ином объекте научного исследования, предоставляющим базу для дальнейших изысканий;

Список научной литературыСавельева, Мария Владимировна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Алексанова- С.А. Синкретизм как системное явление* в сфере* обстоятельственной детерминации предложения: автореф.дис. . д-ра филол. наук: 10.02.19: — Ростов-н/Д., 2009. — 46 с.

2. Апресян Ю.Д: Глаголы моментального действия' и перформативы в русском-языке // Русистика сегодня. — М.: Наука, 1988. — С.57—78.

3. Апресян Ю.Д. Лексическая' семантика: синонимические средства языка. — М.: Наука, 1974. — 368 с.

4. Апресян Ю.Д: Перформативы* в грамматике и в словаре // Известия-Академии наук СССР: Серия литературы и языка. — Т.45. — М*., 1986. — №3. —С.208—223.

5. Апресян Ю.Д. Экспериментальное исследование семантики- русского глагола. — М.: Наука, 1967. — 252 с.

6. Арутюнова Н.Д. Аномалии и язык // Вопросы языкознания. — М., 1987. — №3. —С.З —19.

7. Арутюнова Н.Д. Предложение- и- его смысл: Логико-семантические проблемы. — М;: Наука, 1976.—:383 с.

8. Арутюнова Н. Д. Типы;языковых значений: Оценка; Событие. Факт:.—:. • Mi: Наука, 1988. — 341 с.

9. Арутюнова Н;Д. Фактор- адресата // Известия АН. Серия литературы« ш. языка. Том 40. — М., 1981. — №4'. — С. 356—367.

10. П. Бабайцева В.В. Избранное. 1955-—2005: Сборник научных и научно-методических статей / В;В. Бабайцева; иод ред: проф. К.Э. Штайн. — МК, Ставрополь: Изд-во СГУ, 2005. -—515 с: . "

11. Бабайцева В.В. Классификация частей* речи с учётом» существованиям гибридных слов // Филологические науки: Вопросы синтаксиса русского языка. — Тамбов; 1973. — С. 28 •—53. v '

12. Бабайцева В.В. Место переходных явлений в? системе: языка? (на материале частей речи) // Переходность* и синкретизм^ в; языке; m речи: Межвузовский сборник научных трудов. —М*:; Прометей;, 199IV ■— С.З—14. '

13. Бабайцева. В.В. Переходные конструкции в синтаксисе. Конструкции, сочетающие свойства двусоставных и односоставных (безличных именных) предложений;—Воронеж,.1967.-—392 е.

14. Бабайцева; В.В. Явления переходности в грамматике русского языка: Монография;.— Mi: Дрофа, 2000. — 640 с.

15. Бабенко Л.Г. Лексические: средства; обозначения; эмоций в русском языке. — Свердловск: Изд-во Урал, ун-та,Л9891—184 с.

16. Бабенко JI.Г. Русская глагольная лексика: пересекаемость парадигм: Памяти Эры Васильевны Кузнецовой / Под общ. ред. Л.Г. Бабенко. — Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1997. — 518 с.

17. Бабенко Л.Г. Русская глагольная лексика: денотативное пространство / Под общ. ред. Л.Г. Бабенко. — Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1999. — 400 с.

18. Бабенко Л.Г. Лексико-семантические группы глаголов и семантические модели предложений // Лексико-семантические группы русских глаголов / Под ред. Э.В. Кузнецовой. — Иркутск: Изд-во Иркутск, ун-та, 1988. — С. 92—113.

19. Бабенко Л.Г. Функционирование отдельных лексико-семантических групп в текстах разных стилей // Лексико-семантические группы русских-глаголов / Под ред. Э. В. Кузнецовой. — Иркутск: Изд-во Иркутск, ун-та, 1988. —С. 127—146.

20. Бабенко Л.Г. Глаголы комплексной^ полипропозитивной семантики // Русская глагольная лексика: пересекаемость парадигм: Памяти Эры Васильевны Кузнецовой / Под общ. ред. Л. Г. Бабенко. — Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1997. — С. 30—45.

21. Бабенко Л.Г. Изучение лексики в пространственном измерении // Русская глагольная лексика: денотативное пространство. — Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1999. — С. 7—22.

22. Бабенко Л.Г. Денотативное пространство* глаголов комплексной полипропозитивной семантики // Русская глагольная лексика: денотативное пространство. — Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1999. —С. 172—196.

23. Барентсен А. Признак «секвентная связь» и видовое противопоставление в русском языке // Типология вида: проблемы, поиски, решения / Ред. М.Ю. Черткова. — М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. — С. 43—58.

24. Барентсен А. Трехступенчетая модель инварианта совершенного вида в русском языке // Семантика и структура славянского вида / Ред. Ст. Кароляк. —Краков, 1995. — С. 1—26.

25. Беляева Е.И. Грамматика и прагматика побуждения: английский язык. — Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1992. — 168 с.

26. Вереснева* В.А. Синкретизм временных форм в современном немецком языке, дис. . канд. филол. наук. — Нижний Новгород, 1999. — 203 с.

27. Бикбаева JI.M. Система средств выражения5побудительной модальности в татарском и русском языках: дис. . канд.филол.наук: 10.02.02, 10.02.20. — Тобольск, 2008. — 189 с.

28. Богемова- 0:В. Структура речевой ситуации и выбор директивного высказывания (на материале французского языка): автореф. дис. . канд. филол. наук. — СПб., 2002. — 18 с.

29. Бондаренко' H.B. Отрицание как логико-грамматическаяч категория. — М., 1983. —212 с.

30. Бондарко A.B. Вид и время русского глагола (значение и употребление): Пособие для студентов. — М.: Просвещение, 1971. — 240 с.

31. Бондарко А'.В'. Грамматическая категория и контекст — Л.: Наука, 1971. — 116 с.г

32. Бондарко- A.B. Категория* временного порядка и функции глагольных форм вида и времени в высказывании (на материате русского глагола) // Межкатегориальные связи в грамматике / Отв. ред. А. В. Бондарко. — СПб.: «Дмитрий Буланин», 1996. — С. 6—21.

33. Бондарко A.B. Полевые структуры в системе функциональной грамматики // Проблемы функциональной грамматики. Полевыеструктуры: коллективная монография / Отв. ред. А.В.Бондарко, С.А.Шубик. — СПб.: Наука, 2005. — С. 12—28.

34. Бондарко A.B. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. — JL, 1983. — 208 с.

35. Бондарко A.B. Русский глагол: Пособие для студентов и учителей / Под ред. Ю.С. Маслова. — JL: Просвещение, 1967. — 192 с.

36. Бондарко A.B. Теория значения в системе функциональной грамматики: На материале русского языка. —М., 2002. — 736 с.

37. Бондарко А. В. Теория морфологических категорий. — Л., 1976. — 255 с.

38. Брицын В.М. Синтаксис и- семантика инфинитива в современном русском языке / Отв. ред. Г.П. Ижакевич. — Киев: Наукова думка, 1990.— 320с.

39. Буланин Л. Л. К проблеме грамматической.семантики категории залога // Семантика языковых единиц. — Л., 1975. — С. 13—15.

40. Буслаев Ф:И. Историческая грамматика русского языка. — М.: Учпедгиз, 1959. —623 с.

41. Валиева Д.М. Система связочных глаголов (на материале немецкого языка): автореф. дис. канд.филол.наук. — Пермь, 2005. — 18.с.

42. Валимова Г.В. Переходность как результат функционирования.языковой системы. ■—Ростов н/Д.,Л983. — 303 с.

43. Васильев Л:М. Принципы семантической идентификации* глагольной лексики // Семантические классы русских глаголов: Межвуз. сб. науч. тр. — Свердловск, 1982. — С. 11—15.

44. Васильев Л.М. Семантика1 русского глагола (глаголы речи, звучания• и поведения). — Уфа, 1981. — 72 с.

45. Васильев Л.М: Современная лингвистическая семантика: Учебное пособие для вузов. — М.: Высшая школа, 1990. — 176 с.

46. Вежбицка А. Речевые акты (перевод с англ. С.А. Крылова) // Новое в зарубежной-лингвистике: Сборник статей. Выпуск 16: Лингвистическаяпрагматика / Общ. ред. Е.В. Падучевой. — М.: Прогресс, 1985. — С. 251—275.

47. Вендлер 3: Иллокутивное самоубийство / Пер. с англ. A.A. Зализняк // Новое в зарубежной; лингвистике: Сборник статей. Выпуск 16: Лингвистическая прагматика / Общ. ред. Е.В: Падучевой. — М1: Прогресс, 1985. — С. 238—250.

48. Виноградов В:В. Основные вопросы синтаксиса предложения // Вопросы грамматического строя: Сб; науч. трудов. :—М.: Изд-во МГУ, 19781,—• '. С. 17—47. ,57С Виноградов В;В: Русский'язык (грамматическоеучение ю:слове)^— М;: Высшая, школа, 1972. — 616 с.

49. Витлинская Т.Д. Функционально-семантическое; описание инзистивныхдиалогических? единств: автореф.1 дис:канд. филол. наук: 10:02:19. —1. Тверь, 2000; — 18 с.

50. Володина Г.И: Описание простого предложения с: позиций семантического синтаксиса // Сёмантическийда прататический : аспекты: высказывания: Межвузовский сборник научных трудов. — Новосибирск: Изд. НГГЩ 1991: — С. 5-16:

51. Высоцкая И.В. Синкретизм- в системе частей речи современного русского языка: Монография; — М;: Изд-во МГЛУ-, 2006. — 303 с.

52. Гаврилова Г.Ф. Переходные: синтаксические конструкции; как результат, тенденции языка к; экономии // Языковая деятельность:: переходность и*, синкретизм: — Москва- — Ставрополь: Изд-во СГУ, 2001. —1. С. 245—248. ■ •

53. Гайсина РМ- . Категория' отношения« в языке: Коллективная монография. — Уфа: Изд-во Башкирского ун-та, 1997. — 174 с.

54. Гайсина P.M. К семантической типологии^ глаголов русского языка // Семантические классы русских глаголов: Межвуз. сб. науч. тр. — Свердловск, 1982.— С. 15—21.

55. Челябинск: ЧГПИ; 1973. —С. 38.1

56. Гашева Л.П'. Многозначность фразеологических единиц процессуальной семантики и порядок расположения- компонентов в них // Вопросы фразеологии современного русского языка. — Челябинск, 1975. — С. 48*— 56.

57. Гашева Л.П: Порядок расположения компонентов во фразеологизмах процессуальной семантики' в- современном- русском языке: автореф. дис. . канд. филол. наук. — Л., 1985: — 16 с.

58. Гашева Л.П: Структурные модели процессуальных фразеологизмов, с компонентом, себя II Синтаксические модели' фразеологизмов: Межвузовский сб. науч'. тр. — Челябинск, 1989: — С. 111 — 130.

59. Гашева Л.П. Позиция процессуальных фразеологизмов в предложении (семантико—грамматический* и коммуникативный аспекты): Монография. — Челябинск: Изд-во Челяб. гос. пед. ун-та, 1999.— 130 с.

60. Гиро-Вебер М. Вид и семантика русского глагола // Вопросы языкознания: — М., 1990. — №2. — С. 102—112.

61. Гловинская М-Я. Инвариант совершенного вида в русском^ языке // Типология вида: Проблемы, поиски, решения. — Mi, 1998. —1. С. 125—134.

62. Гловинская М.Я. К понятию чисто- видовой пары // Проблемы структурной лингвистики. — М, 1984. — С. 24—34.

63. Гловинская М.Я. Русские речевые акты и вид глагола // Логический анализ языка. Модель действия. — М.: Наука, 1992. — С. 123—130.

64. Гловинская М.Я. Семантика глаголов речи с точки зрения теории речевых актов // Русский язык в его функционировании. Коммуникативно-прагматический аспект. — М., 1993. — С.158—218.

65. Гловинская М. Я. Семантика, прагматика и стилистика видо-временных форм // Грамматические исследования. Функционально-стилистический аспект: Суперсегментная фонетика. Морфологическая семантика. — М.: Наука, 1989. — С. 74—146.

66. Гоголева Е.М. Дополнительная предикация в структуре простого предложения (инфинитивные конструкции): дис. . канд.филол.наук: 10.02.01. —М., 1981. —201 с.

67. Голицына Т.Н. Служебные (связочные) глаголы русского языка и их полнозначные соответствия: дис. . канд.филол.наук: 10.02.01. — Воронеж, 1983. — 139 с.

68. Горохова Т.С. Коннотативный аспект семантики глагольной лексики всовременном русском языке: дис. канд.филол.наук: 10.02.01. —1. Тамбов, 2008. — 249 с.

69. Горшкова К.В. Историческая грамматика русского языка: Учебное пособие. — М., 1981. —359 с.

70. Грамматическая лексикология русского языка / A.A. Аминова, Л.С. Андреева, Э.А. Балалыкина, и др.. — Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1978. —189 с.

71. Григорьева B.C. Дискурс как элемент коммуникативного процесса: прагмалингвистический и когнитивный аспекты: Монография. — Тамбов: Изд-во Тамб. гос. техн. ун-та, 2007. — 288 с.

72. Гутова Н.В. Семантический синкретизм вкусовых и осязательных прилагательных в языке и художественном тексте: автореф. дис. . канд. филол. наук. — Новосибирск, 2005. — 20 с.

73. Демидова И.А. Средства выражения побудительной модальности в русском и английском языках (на материале газет): дис. . канд.филол.наук: 10.02.01, 10.02.19. — Калининград, 2005. — 198 с.

74. Депутатова H.A. Стимулирующие реплики побудительной семантики в английском и русском речевом дискурсе: автореф. дис. канд.филол.наук. — Казань, 2004. — 25 с.

75. Деренич Э.Г. Императивные предложения- в. русле когнитивной грамматики: (На материале англ. и амер. худож. прозы): автореф. дис. канд.филол.наук: 10.02.04, — Владивосток, 2003. — 25 с.

76. Дубровская JI.A. К вопросу взаимодействия лексико-семантических свойств глагола и структурно-семантической организации предложения // Семантические классы> русских глаголов: Межвуз. сб. науч. тр. — Свердловск, 1982. — С. 71—77.

77. Душина Н.П. Каузативные глаголы: семантика и грамматика (На материале поэзии, Серебряного века): автореф: дис. . канд. филол. наук. — Тамбов, 2004. — 23 с

78. Жакина Ю.С. Процессуальные фразеологизмы субкатегории деятельности: дис. . канд.филол.наук: 10.02.01. — Курган,- 2003. — 277с.

79. Журавлева О.Н. Семантика и функционирование конструкций, включающих глаголы движения, перемещения, изменения положения в пространстве и инфинитив цели: автореф. дис. . канд. филол. наук. — Екатеринбург, 1999. — 18 с.

80. Журавлева О.Н. Семантика каузативных глаголов, сочетающихся с целевым инфинитивом // Семантика. Функционирование. Текст: Межвузовский, сб. науч. тр.-— Киров, 2001. — С. 44—47.

81. Залоговые конструкции в разноструктурных языках / Отв. ред. B.C. Храковский. — Л., 1981. — 286 с.

82. Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. — М.: Наука, 1973. — 35 Г с, :

83. Золотых Л:Г. Смысловая реализация фразеологического значения- в речи // Лингвистические парадигмы: традиции и новации: Материалы международ. Симпозиума;молодых ученых «Лингвистическая панорама рубежа веков»; -—Волгоград: Перемена; 2000; — С. 268-—274.

84. Инфангова F.F. Синкретизм в синтаксисе русской разговорной речи (на материале экономии сегментных средств) // -Явления; синкретизма всинтаксисе русского языка. — Ростов н/Д.: Изд-во РГУ, 1992. — G. 113—126.

85. Ицкович В.А. Очерки синтаксической нормы. — М;, 1982. -— 199 с.

86. Кабыш В .И. Активность имен существительных в образовании процессуальных фразеологизмов с компонентом; брать/'взять И Фразеологизм: семантика и форма. Сбор, статей: — Курган, 2001.—1. С.48—5.0. . ' :

87. Кабыш В.И. Синтаксическая организация фразеологических конверсивов с компонентами купить/продать II Стратегии исследования языковых единиц: Материалы: Международной научно-практической конференции.—- Тверь: ТвГУ, 2010. — С. 25—29.

88. Кабыш В.И. Структурные типы процессуальных фразеологизмов с компонентами брать/взять // Сергеевские чтения: Сборник материалов научно-практической конференции. — Вып.5. — Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2003. — с. 32-—37.

89. Кабыш В.И: Фразеологические каузативы //. Фразеологические чтения памяти профессора Валентины Андреевны Лебединской / Отв. ред. Н.Б. Усачева. — Вып.4. -— Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2011. — С. 133—136.

90. Казачук И.Г. Вариативное управление процессуальных, фразеологизмов // Динамика фразеологического состава языка: Тез. докл. междунар. науч. конф. — Курган, 1999. — С. 31.

91. Ю9.Казимова Э.А. Персональность в дискурсе побуждения: дис. . канд. филол. наук: 10.02.01.—Махачкала, 2004.—178с.

92. Кант И. Критика практического разума Электронный ресурс. — URL: http://www.philosophy.rU/librarv/kant/02/0.html. — Время обращения 10.10.2010.

93. Ш.Карпухин С.А. семантика русского глагольного вида: автореф. дис. . д-ра филол. наук: 10.02.01. — Самара, 2008. — 32 с.

94. Касевич В.Б. Семантика. Синтаксис. Морфология. — М.: Наука, 1988. — 309 с.

95. ПЗ.Катанцева Н.В. Неполные предложения- императивной*™ семантики в. русском языке (Коммуникативно-функциональный аспект): дис. . канд. филол. наук: 10.02.01. — Ростов н/Д, 2004. — 137 с.

96. Кацнельсон С.Д: Типология языка и речевое мышление. —JL, 1972.— 218 с.

97. Ким. Т.Я. Опыт описания лексико-семантической микросистемы (на материале глаголов побуждения): автореф.дис. . канд.филол.наук. — Куйбышев, 1974. — 24 с.

98. Князев Ю.П. Грамматическая семантика. Русский язык в типологической перспективе. — Серия Studia Philologica. — М.: Языки славянских культур, 2007. — 704с.

99. Колесникова, Л.В. Специфика и типология связок- в- современном русском языке (на примере аналитических сказуемых, включающих инфинитив): автореф. дис. . канд. филол. наук. — Ростов-н/Д., 1971. — 20 с.

100. Колесов В.В. История русского языка: Учебное пособие для студентов филологических факультетов* высших учебных заведений. — СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2005. — 672 с.

101. Колесов В .В: Семантический синкретизм как категория языка // Вестник Ленинградского ун-та. Сер. 2. — История; языкознание, литературоведение. — Вып. 2. — Л:: Изд-во ЛГУ, 1991. — С. 40 — 49.

102. Красина Е.А. Русские перформативы: Монография. — М.: Изд-во РУДН, 1999. —126 с.

103. Крекич Й. Семантика и прагматика перформативных глаголов // Коммуникотивнотсмысловые параметры грамматики и текста: Сборник статей, посвященный юбилею Г.А. Золотовой; — М.: Эдиториал УРСС, 2002: — С. 42—51.

104. Лебедева Е.Ф; Качественный: ш посессивный? оттенки перфектного значения глагольных- форм- прошедшего?. совершенного // Вестник

105. Московского университета.—М., 1959. — №-3. -—С. 141—1511 .

106. Лебединская В.А. Процессуальные . фразеологизмы современного русского: языка: Учебное пособие?по?спецкурсу. — Челябинск:: ЧРПИ;.' 1987. —80-с. , . / .

107. Лебединская. В. А., Усачева Н.Б; Семантика процессуальных фразеологизмов; — Курган: Изд-во КГУ, 1999. -—186 с.

108. Лебединская В. А. Функционирование категорий наклонения процессуальных фразеологизмов: Учебное издание. — Курган: Изд-во Курганского пед.ин-та, 1992.— 102 с.

109. Левицкий. В.В. Семантический синкретизм в индоевропейском и германском языкознании // Вопросы языкознания. — М., 2001. — №4. —С. 94—106.

110. Левичева Е.В; Мйкрополе инфинитива в функционально-семантическом. поле модальности: На материале брянских говоров: дис. . канд. филол. наук: 10.02.01.—- Брянск, 2005.— 192 с.

111. Левус Г.П. Логическое содержание категории побудительности // Функционально-семантический анализ языковых единиц:. Тематический сборник статей; — Алма-Ата, 1986. — С. 91—101.

112. Леонтьев А.Н. Лекции по общей психологии: Учеб. пособие для вузов по спец. «Психология»/ Под ред. Д.А.Леонтьева, Е.Е. Соколовой; — М.: Смысл, 2000. — 509 с.

113. V 1998. —С. 337—346. ,■/•/'."

114. Лопушанская С.П: Общенародный русский язык // Вестник ВолГУ. Серия 2. Языкознание. — Волгоград, 2001. — Вып. Г.-— С. 7—19.

115. Лопушанская С.П. Основные тенденции эволюции простых претеритов в древнерусском книжном языке. — Казань, 1975.

116. Лопушанская С.П. Очерки по истории глагольного формообразования в русском языке. — Казань, 1967. — 173 с.

117. Лопушанская С.П. Разграничение старославянского и староцерковнославянского языков // Вестник ВолГУ. Серия 2. Филология.— Волгоград, 1997.—Вып. 2. — С. 6—17;

118. Лопушанская С.П. Развитие и функционирование древнерусского глагола. — Волгоград, 1990. — 114 с.

119. Лопушанская С.П. Семантическая vs. смысловая структура слова как компонент семантической структуры высказывания // Русское слово в мировой культуре: Материалы X Конгресса МАПРЯЛ'. В 2 т. — Т. 1. — СПб., 2003.—С. 150—159.

120. Ляпон. М.В. Смысловая структура сложного предложения И'текст (К типологии»внутритекстовых отношений). —М.: Наука, 1986. —200 с.

121. Майсак Т.А. Грамматикализация глаголов движения: опыт типологии // Вопросы языкознания. — М.: Наука, 2000. — № 1. — С. 10—32.

122. Мартине А. Нейтрализация;и» синкретизм // Филологические науки. — М.,1969. — №2.—С. 96— 109:

123. Марченко Е.П. Синкретизм определительно-объектных отношений в-современном русском языке, автореф.дис. канд.филол. наук. — Краснодар, 1990.— 11с.

124. Маслов> Ю.С. Вид и лексическое значение глагола в современном-русском^ литературном языке // Известия Академии- наук. Отделение' литературы и языка. Т. VII: Вып.4. — М., 19481 — С. 306—316.

125. Маслов Ю.С. Избранные труды: Аспектология.-Общее языкознание / Сост. и ред. А.В'. Бондарко, Т.А. Майсак, В.А. Плунгян. — М.: Языки славянской культуры, 2004. — 840с.

126. Маслов.Ю.С. Очерки по аспектологии. — Л.: Изд-во Ленингр. ун-та; 1984. —263 с.

127. Маслова AJO. К проблематике исследования категории побудительности в славянских языках // Acta Lingüistica. — Sofia: Eurasia Academic Publishers, 2007. — Т. 1. — № 1. — G. 33-41.

128. Меркулова И.Н. Категория;, функционально-связочных глаголов в современном; английском языке:: автореф;дис: . канд.филол.наук.: — Тамбов, 2004. — 24 с.

129. Миляева И.В. Отрицательный директив- в коммуникативно-целевом аспекте: автореф:Дис.канд;филол.наук. — Орел, 2004.:—21 с.

130. Недялков В.П. Каузативные конструкции в немецком: языке. -Аналитический каузатив. — Д., 1971. — 178 с.

131. Никоновайте Ф.Я. Категория вида процессуальных фразеологизмов в . современном русском языке: автореф.дис. . канд.филол.наук. — М.:1. МОПИ, 1976. —24 с.

132. Озаровский О.В. Синонимия высказываний с разным расположением отрицания // Научные доклады высшей; школы, Филологические: науки. — М., 1981. — № 3. — С. 40—47.;

133. Окунева А.П. Категория времени фразеологических; единиц (на материале произведении и писем А.П. Чехова): автореф.дис. . канд.филол.наук.—Mi, 1973. — 28 с:

134. Остин Дж.Л. Слово как действие / Пер. с англ. A.A. Медниковой // Новое в зарубежной лингвистике: Сборник статей. Выпуск 17: Теория речевых актов / Общ. ред. Б.Ю. Городетского. — М.: Прогресс, 1986. — С. 22—129.

135. Павлюковец^ М.А. Синкретизм на морфологическом и синтаксическом, уровнях английского языка как проявление языковой экономии: функциональный аспект: дис. . канд.филол.наук: 10.02.04. —Ростов-н/Д., 2009. — 194 с.

136. Падучева Е.В! Коммуникативное выделение-на уровне синтаксисами семантики // Семиотика'и информатика. — М., 1998.,— Вып.36. — С. 82—107.

137. Падучева Е.В. Семантика вида и точка отсчёта (В поисках инварианта-видового значения) // Известия Академии наук СССР.' Сер. литературы и-языка. — 1986. — Т. 45. — № 5. — С. 413—424.

138. Падучева Е.В. Семантические исследования. (Семантика времени; и вида в русском языке; Семантика нарратива.).,— М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. — 464с.

139. Переверзев К.А*. Семантика* каузации на, фоне лексической и пропозициональной типологий- // Вопросы языкознания. — 1996. — №5. —С. 107—119.

140. Петрова Е.Б. Каталогизация побудительных речевых* актов, в лингвистической, прагматике // Вестник ВГУ, Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. — Воронеж, 2008. — № 3. — С. 124—133.

141. Проблемы теории грамматического залога / Отв.ред. В.С.Храковский. — Л., 1978. — 288 с.

142. Разгуляева A.B. Функционирование директивов в диалогических единствах (на' материале современного французского языка): автореф. дис. . канд.филол.наук. — М., 2000. — 21 с.

143. Резунова М.В. Переходность и синкретизм причастий в, лексикографическом и художественном дискурсе в русском, английском и немецком'языках: дис. канд. филол. наук. —Брянск, 2004. — 187 с.

144. Рубанова O.A. Средства усиления речевого воздействия при выражении значения побуждения- (на материале английского и русского языков): дис. канд. филол. наук: 10.02119. —Ростов н/Д, 2006: — 184с.

145. Русская грамматика. В 2-х томах / Гл.ред. Н.Ю. Шведова. — М.: Наука, 1980.

146. Саковец С.А. Номинативные свойства статальных и каузативных глаголов немецкого языка: дис: . канд. филол. наук: 10.02.04. — Саратов, 2003. — 185 с.

147. Саранцацрал Ц. Речевые акты побуждения; их типы и способы выражения в русском языке: автореф. дис. . д-ра филол. наук. — М., 1993. —40 с.

148. Свиридова A.B. Аналитизм формы и синтетизм содержания во фразеологической природе как проявление переходности» в языке // Фразеологизм: семантика и форма. — Курган: КГУ, 2001. — С. 97 — 98.

149. Свиридова A.B. Семантические и грамматические свойства процессуальных фразеологизмов с компонентом НЕ: дис. . канд. филол. наук: 10.02.01. — Челябинск, 1996. — 268 с.

150. Селиванова М.Ю. Синтаксические конструкции с каузативными глаголами и их смысловое предназначение: дис. . канд. филол. наук: 10.02.01. — Киров, 2005. — 167 с.

151. Сердобольская Н.В. Синтаксический статус актантов зависимой нефинитной предикации: дис. канд. филол. наук: 10.02.20. —М:, 2005.

152. Сёрль Дж.Р. Классификация иллокутивных актов / Пер. с англ. В.З. Демьянкова // Новое в зарубежной лингвистике: Сборник статей. Выпуск 17: Теория речевых актов / Общ. ред. Б.Ю. Городетского. — М.: Прогресс, 1986. —С. 170—194.

153. Сёрль Дж.Р. Что такое речевой* акт? / Пер. с англ. И.М. Кобозевой // Новое в зарубежной лингвистике: Сборник статей. Выпуск 17: Теория, речевых актов / Общ. ред. Б.Ю. Городетского. — М.: Прогресс, 1986. — С. 151—169?

154. Сильницкий Г.Г. Семантические и валентностные классы английских каузативных глаголов: автореф. дис. . д-ра филол.наук: 10.02.04. — Л., 1974. —43 с.

155. Смирницкий А.И. Синтаксис английского языка / Под ред. В.В. Пассека. — М.: Изд-во лит-рььна ин.языках, 1957. — 296 с.

156. Соколова A.A. Многозначность процессуальных фразеологизмов, выражающих отношения содействия // Фразеологические чтения памяти профессора Валентины Андреевны Лебединской. Выпуск 4 / Отв. ред.

157. Н.Б. Усачева. — Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2008. — С. 144—147.

158. Соколова A.A. Процессуальные фразеологизмы субкатегории отношения! в современном русском языке: дис. . канд. филол. наук. — Курган, 2004. —291 с.

159. Структурно-типологические методы- в синтаксисе разносистемных языков; Диатезышзалоги/ ©тв;ред; Bi.C. Храковский; ■—- Л;, 1975Û

160. Структурно-грамматические свойства? русских фразеологизмов: ; Коллективная монография. — Челябинск: Изд-во 4111У,;2002.—-263 с. .

161. Сымулов M.F. Способы, выражения« каузативных отношений в разноструктурных языках: На, материале английского и= чувашского языков: дис;. канд.филол.наук: Щ02;20^—Чебоксары;,2005: — 198îC.

162. Телин Н. Вид и способ» действия в: русском языке / Пер. с нем-. BIA. Плунгяна // Новое* m зарубежной) лингвистике; Вып. XV: Современная? зарубежная русистика. — М:, 1985. — С.250—260:

163. Теория функциональной грамматики: Персональность. Залоговость / Отв. ред. А.В.Бондарко. — СПб., 1991. — 370 с.

164. Теплякова Е.К. Коммуникативные; неудачи? при реализации речевых актовшобуждения')в: диалогическом дискурсе:: дис. . канд. филол. наук: 10.02.04. —Тамбов, 1998. —157 с.

165. Терентьева Е.В; Время, его восприятие и отражение в истории русского языка И Человек в современных философских концепциях: Материалы

166. Второй Международной научной конференции: В 2 частях. Ч. 2: -—

167. Волгоград: Изд-во Волгоградского государственного университета, 2000. —С. 57 — 61.

168. Терентьева Е.В. Лексико-грамматическая семантика перфектности претеритальной парадигмы русского глагола // Известия вузов: СевероКавказский регион.— №3: Общественные науки. Приложение. —Ростов н/Д., 2006. —С. 61—73.г

169. Терентьева Е.В; Семантика перфектности в древнерусских формах прошедшего времени от глаголов действия, состояния, отношения: автореф. дис. . канд. филол. наук. — Волгоград, 1999. — 17 с.

170. Тимберлейк А. Инвариантность и синтаксические свойства- вида в русском языке / Пер. с англ. Н.И. Лауфер // Новое- в зарубежной лингвистике. Вып. XV: Современная зарубежная^ русистика. — М:: Прогресс; 1985. — С. 261—285.

171. Тимошенкова Т.М. , Папкова O.A. Предложения* с прагматической-направленностью побудительности в современном английском языке. — Харьков: Харьков, гос. ун-т, 1989.

172. Типология-каузативных конструкций. Морфологический каузатив / Отв. ред. A.A. Холодович. — Л., 1969. — 312 с.

173. Типология- конструкций с предикатными актантами / Касевич В.Б., Храковский B.C., Гак В:Г. и др.; Отв. ред. Храковский B.C., Акад. наук СССР, Ин-т языкознания. — Л.: Наука, 1985. — 232 с.

174. Тихонов А.Н. Виды глагола и их отношение к слово- и формообразованию // Труды аспектологического семинара филологического факультета МГУ им М.В. Ломоносова. — Т. 3. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1997. — С. 180—186.

175. Тимофеев К.А. Об основных типах инфинитивных предложений в современном русском литературном языке И Вопросы синтаксиса современного русского языка / Под ред. В.В. Виноградова. — М., 1950. — С. 257—301.

176. Типология пассивных конструкций. Диатезы и залоги./ Под ред. A.A., Холодовича. — Jit, 1974.

177. Туркина Б.В; Процессуальные: фразеологизмы субкатегории состояния в ; современном русском языке: дйс.канд.филол.наук: 10.02Ю1.—Курган; 2002 —220с. ;

178. Уразова Б.Ю. Инфинитив- в функции второстепенных членов предложения-в русском языке: Па фоне данных польского языка: дис. . канд.филол.наук::10Ю2.0К-—Волгоград, 2003;— 164 с.

179. Усачева Н.Б. О словаре фразеологических связок // Проблемы историиj филологии,. культуры. — Москва^—Магнитогорск—Новосибирск: РАН; 2009. — Выпуск 2t(24); — С. 670—673v

180. Усачева Н.Б; Проблемы перехода процессуальных . фразеологизмов в связочные // Переходные явления в. области лексики ш фразеологии, русского? и других славянских языков (Вторые: Жуковские чтения). — Великий Новгород, 2001. — О. 136;

181. Усачева Н;Б. Связка в>.системе частей';речи // Фразеологические чтения, памяти профессора Валентины. Андреевны Лебединской. Выпуск 4 / Отв. ред. Н.Б. Усачева. — Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2008. — С. 152—155. '

182. Усачева Н.Б; Структурные и семантические свойства фразеологизмов с компонентом «иметь»: дис. . канд;фил.наук: 10;02.01. — Челябинск, 1998.—212 с.

183. Уфимцева A.A. Лексическое: значение. Принцип семиологического описания лексики. — М.: Изд-во «Наука», 1986. — 240 с.

184. Уфимцева A.A. Опыт изучения, лексики как системы. — М.: Изд-во? Эдиториал «УРСС», 2003. — 185 с.

185. Уфимцева A.A. Слово в лексико-семантической системе языка. — М.: Наука, 1968. — 281с.

186. Филатова Е.А. Побудительные высказывания как речевые акты в современном русском языке: дис. . канд. филол. наук: 10.02.01. — Москва, 1997.,— 253 с.

187. Формановская Н.И. Прагматика побуждения и логика языка, // Русский' . язык зарубежом.—1994!—№-5:—6. — С. 3'4-—40.219: Фортунатов Ф.Ф. Избранные труды. В 2-х т.—М.: Учпедгиз, 1956.

188. Царева F.B. О синтаксических. . синонимах // Синонимия и функциональная взаимозаменяемость на различных^ уровнях, языка. — Нальчик, 1976. —С. 124—131: .

189. Чепасова A.M. Категории залога и возвратности русских процессуальных единиц: монография; — Челябинск: ЧГПУ, 2006. — 148 с.

190. Чепасова A.M. Основы категории залога русских процессуальных единиц: монография. — Челябинск: ЧГПУ, 2004.—146 с.

191. Чепасова A.M. Русский глагол. — Челябинск: ЧГПУ, 2000. —346 с.230; Чепасова A.M. Семантико-грамматические классы; русскихфразеологизмов.—Челябинск: ЧГПИ| Л974.—101 с: .

192. Чепасова A.M. Семантические и грамматические свойства фразеологизмов; — Челябинск: ЧГПИ, 1983.-— 92 с.

193. Чепасова A.M. Семантические: m грамматические свойства- именных фразеологизмов: дис. . д-ра филол. наук. — Л.: ЛГУ, 1986.— 423 е.

194. Чепуренко А.А. Принципы квалификации фразеологизмов (на материале русского языка): дис. . канд.филол.наук: 10.02.01. — Челябинск, 2003. —239с. :

195. Черткова М.Ю; Семантика грамматической . категории вида в современном русском; языке: автореф; дис., канд.филол;наук. — М;,- 1993. —24 с. .

196. Речевая деятельность. Текст: — Таганрог, 20021 — С. 266—271237. Чесноков П.В. О динамическом синкретизме речевых построений // Речь. Речевая деятельность: Межвузовский сборник научных трудов: — Таганрог, 2000. — С. 124—128.

197. Чесноков П.В. Проблема динамического синкретизма // Языковая система и речевая деятельность: . лингвокультурологический и прагматический , аспекты:. Материалы международной: научнойконференции. — Ростов н/Д.: НМЦ «Логос», 2007. — Выпуск 1 — С. 43—45.

198. Чесноков П.В. Синкретизм статический и динамический // Языковая деятельность: переходность и синкретизм. — Москва — Ставрополь: Изд-во СГУ, 2001. — С. 27—30.

199. Чудинов А.П. О семантике и классификации каузативных глаголов г// Семантические классы русских глаголов: Межвуз. сб. науч. тр. — Свердловск; 1982.—: С. 55—66. ." *

200. Шавро A.B., О синкретизме некоторых морфологических форм: в: современном английском языке // Уровни лингвистического анализа в синхронии и диахронии.—Штигорск: Изд-во-ПГЛУ, 1997. — С.81—84:.

201. Шавро А .В: О синкретизме членов предложения // Лингвистические? категории в синхронии, и диахронии. — Пятигорск: Изд-во ПЕЛУ, 1996. —С. 83 —90;

202. Шатуновский И.Б. Речевые акты разрешения и запрещения в русском: языке // Логический анализ: языка:: языки, этики. / Отв. ред. Н;Д. Арутюнова, Т.И; Янко, Н.К. Рябцева. — М., 2000. — С. 319—324;244; Шахматов?А:А. Грамматикарусскогоязыка.—Ш,.1954;:;

203. Шведова Л.II. Трудные случаи функционирования русского глагола.— М;; Изд-во Московскогоуниверситета; .1984.— 110с.

204. Шведова НШ; Фразеологизмы; с: компонентами «бог» и. «черт» в современном русском; языке: дис. . канд. филол. наук: 10.02.01. —1. Курган, 2004.—.266 с.

205. Шелякин М.А. О функциональной; сущности русского инфинитива // Словарь. Грамматика. Текст:: Сборник статей. — М., 1996;: — С. 288ь-302.

206. Шелякин М;А.: Русский инфинитив (морфология а функци). —• М.: Флинта, 2006. — 157 с.249; Шорохова И.А. Семантика,каузативных глаголов в русском и польском языках: дисканд.филол.наук: 10.02.20. — Челябинск, 2007. — 198 с.

207. Шубик С.А. Категория залога и поле залоговости в немецком языке. — Л.: Наука, 1989. — 122 с.

208. Шустова C.B. Потенциал каузативных глаголов в . динамико-функциональном аспекте: автореф: дис. . д-ра филол. наук: 10.02.19; — Пермь, 2011. — 41 с. . '

209. Языковая деятельность:; переходность и синкретизм. — Москва; — Ставрополь: Изд-во СГУ, 2001. — 512 с.

210. Ананьева, Т. Анитатт, Е.Г. Борисова и др.;. отв;ред. MiI0LЧерткова: — М.: МАКС Пресс; 2004. — С. 302—314.

211. СПРАВОЧЬЪ^ШТЕРАТУРАгИШИгаТЬШСОКРАЩЕЬЖЯ^

212. БАС. Словарь современного русского языка в 17-ти томах. — М.: Академия наук СССР; 1951—1964.

213. MAC. Словарь русского языка: В 4-х т. / АН СССР, Ин-т рус. яз.; Под ред. А.П. Евгеньевой. — 2-е изд., испр. и доп. — М.: Русский язык, 1981—1984. — URL: http://slovari.ru/ — Время обращения 12.07.2011.

214. ТСРЯ. Толковый словарь русского языка [Электронный ресурс] / С.И. Ожегов; совм. с Н.Ю. Шведовой. — URL: http://slovari.ru/ — Время обращения 12.07.2011.

215. Ушаков. Толковый словарь русского языка / Под. ред. проф. Д.И. Ушакова. — М., 1939.

216. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. — Изд. 2-е, стереотипное. —М.: Едиториал, 2004. — 576 с.

217. Васильев JI.M. Системный семантический словарь русского языка. Предикатная лексика. — Уфа: Гилем, 2005. — 466 с.

218. Золотова Г.А. Синтаксический словарь. Репертуар элементарных единиц русского синтаксиса. — М.: Наука, 1988. — 440 с.

219. Русские глагольные предложения: Экспериментальный синтаксический словарь Электронный ресурс. / Под общ. ред. JI. Г. Бабенко. — М.: Флинта: Наука, 2002. — 462 с. — URL: http://slovari.ru/. — Время обращения 12.07.2011.

220. Этимологический словарь русского языка Макса Фасмера Электронный ресурс. — URL: http://dic.academiciru. — Время обращения 12.07.2011.

221. Baerman М., Brown D., Corbett G.G. The syntax-morphology interface. A study of syncretism. — Cambridge: Cambridge university press, 2005. — 281p.

222. Bybee Joan L. Morphology: A Study of the Relation between Meaning and-Form. — Amsterdam; Philadelphia: Benjamins, 1985. — 234 p.

223. Comrie B. Aspect. An Introduction to the Study of Verbal-Aspect and Related Problems. — Cambridge: Cambridge University Press, 1976. —142p.238