автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Застольный ритуал и концепт "застолье" в китайской и русской лингвокультурах

Полный текст автореферата диссертации по теме "Застольный ритуал и концепт "застолье" в китайской и русской лингвокультурах"

На правах рукописи

МАЯньли

ЗАСТОЛЬНЫЙ РИТУАЛ И КОНЦЕПТ «ЗАСТОЛЬЕ» В КИТАЙСКОЙ И РУССКОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРАХ

10.02.20 — сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Волгоград — 2005

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Волгоградский государственный педагогический университет».

Научный руководитель —

доктор филологических наук Геннадий Геннадьевич Слышкин.

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Алла Викторовна Кирилина;

кандидат филологических наук Марина Алексеевна Ефремова.

Ведущая организация

Институт языкознания РАН.

Защита диссертации состоится 7 октября 2005 г. в 12 час. на заседании диссертационного совета Д 212.027.01 в Волгоградском государственном педагогическом университете по адресу: 400131, г. Волгоград, пр. им. В. И. Ленина, 27.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Волгоградского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан 6 сентября 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

ди^срюцииоиши vuecia -

кандидат филологических наук,

доцент (y&Y H.H.

Остринская

/Ш6-У 49410

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

6 Л ГО

Диссертация выполнена в рамках лингвокультурологии - направления, изучающего взаимосвязь и взаимовлияние языка, сознания и культуры. Объектом исследования являются застольный ритуал и лингвокультурный концепт «застолье». Предметом изучения стали сравнительные характеристики данных феноменов в китайской и русской лингвокультурах.

Актуальность настоящего исследования обусловлена, во-первых, необходимостью лингвистического изучения фундаментальных культурных обычаев и обрядов; во-вторых, значимостью ритуала коллективной трапезы как воплощения ценностной системы социума; в-третьих, интенсификацией русско-китайского межкультурного общения, порождающей потребность в создании сравнительного лингвокультурного концептуария.

В основу выполненной работы положена следующая гипотеза: феномен коллективной трапезы выполняет две функции в лингвокультуре: во-первых, в ритуале коллективной трапезы находят вербальное и невербальное воплощение важнейшие позитивные ценности социума, во-вторых, в сознании носителей языка и в коммуникативном процессе активно развивается и используется концепт «застолье». Названные функции находятся в тесной взаимосвязи, обладают спецификой для каждой лингвокуль-туры и поддаются комплексному изучению.

Цель исследования состоит в сравнительной характеристике застольного ритуала и концепта «застолье» в китайской и русской лингвокультурах. Для выпоттнения данной цели бычи поставлены следующие задачи:

1) определить культурные функции ритуала коллективной трапезы;

2) описать исторические факторы, повлиявшие на формирование китайского и русского застольных ритуалов;

3) классифицировать основные ценности, воплощенные в застольном ритуале, и способы их языковой реализации в китайской и русской лингвокультурах;

4) охарактеризовать единицы, опредмечивающие концепт «застолье» в китайской и русской языковых системах (уровень системного потенциала концепта);

5) выявить свойства концепта «застолье» в сознании носителей китайского и русского языков (уровень субъектного потенциала концепта);

6) описать особенности функционирования концепта «застолье» в китайских и русских текстах (уровень текстовой реализации концепта).

Научная новизна работы состоит в выявлении лингвистических характеристик китайского и русского застольных ритуалов и в построении комплексных моделей концептов «застолье», функционирующих в китайской и русской лингвокультурах.

Теоретическая значимость исследования связана с развитием сравнительной лингвокультурологии применительно к фундаментальным культурным ритуалам и их концептам.

Практическая значимость работы заключается в возможности использования ее результатов в учебных курсах по общему языкознанию, лингвокультурологии, теории межкультурной коммуникации, страноведению России и Китая, лексикологии китайского и русского языков, а также в практике составления лингвокультурных концептуариев.

Материалом исследования стали данные сплошной выборки из толковых, синонимических, этимологических, фразеологических и паремиологических словарей китайского и русского языков (25 словарей); результаты анкетирования носителей китайского и русского языков (400 анкет); текстовые базы данных китайских и русских СМИ (общий объем - около 30 миллионов китайских иероглифов и около 30 миллионов русских слов). Единицами исследования стали словарные статьи, вербальные реакции респондентов и текстовые фрагменты, содержащие описание застольного ритуала и/или апелляции к концепту «застолье».

В диссертации использовались следующие методы исследования: интроспекция, этимологический анализ, компонентный анализ, интерпретативный анализ, сочетаемостный анализ, количественный анализ частотности словоупотребления, лингвистический эксперимент (методики дефилирования и свободного ассоциирования).

Теоретическую базу исследования составили следующие положения, доказанные в научной литературе:

1. Основной единицей лингвокультурологического исследования является лингвокультурный концепт - многоуровневая ментальная единица, детерминированная культурой и опредмеченная в языке. Концепты обладают национальной, социальной, тендерной спецификой (Н.Д. Арутюнова, С.Г. Воркачев, A.B. Кирилина, Д.С. Лихачев, H.A. Красавский, Лю Цзюань, Ю.С. Степанов).

2. В лингвокультурный концепт входят понятийная, образная и ценностная составляющие при доминировании последней. Исследование ливгвокультурных концептов носит аксиологический характер (В.И. Карасик). Механизмом развития концепта является ассоциирование. В структуре концепта могут быть выделены интразона (зона входящих ассоциаций) и экстразона (зона исходящих ассоциаций) (Г.Г. Слышкин).

3. Прием пищи относится к базовым ритуалам каждой культуры, включает ряд значимых языковых (вербальных и невербальных) элементов, может рассматриваться как сложный символический комплекс и поддается лингвистическому анализу (А.К. Байбурин, Н.Б. Мечковская, И.А. Морозов, A.B. Олянич, Цюй Минъань).

Апробация результатов исследования. Основные положения и результаты диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры английской филологии ВШУ, научно-исследовательской лаборатории «Аксиологическая лингвистика» В ГПУ, были представлены в виде докладов на международной научной конференции «Аксиологическая лингвистка: проблемы и перспективы» (Волгоград, 2004), международной научно-практической конференции «Коммуникативные технологии в образовании, бизнесе, политике и праве» (Волгоград, 2005). По теме диссертационного исследования опубликованы четыре работы общим объемом 1,2 пл.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы, списка источников и четырех приложений.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Система ценностей, реализующаяся в ритуале застолья, имеет универсальный характер для китайской и русской лингво-культур. Ее доминантой является стремление к процветанию рода, цельности и счастью семьи, богатству и благополучию, к

успешной карьере, здоровью и долголетию, вечной любви, к дружбе. Значимым элементом застольной системы ценностей в обеих лингвокультурах является также выражение оценочного отношения к сотрапезнику.

2. Специфика русской и китайской лингвокультур проявляется в выборе средств апелляции к застольным ценностям. В русской лингвокультуре как при апелляции к ценностным доминантам застолья, так и при выражении оценочного отношения к сотрапезнику превалируют вербальные средства, реализующиеся в рамках жанра «тост». В китайской лингвокультуре при апелляции к ценностным доминантам более важную роль играет система пищевых знаков, а при выражении оценочного отношения к сотрапезнику - система пространственных (размещение за столом) и кинетических (поднесение вина) знаков.

3. Результатом рефлексии носителей языка по поводу застольного ритуала становится лингвокультурный концепт «застолье». Китайский концепт «застолье» обладает более высокой актуальностью и имеет более сложную структуру и более обширную языковую реализацию, чем русский. На уровне системного потенциала это проявляется в большей длине китайского синонимического ряда, обозначающего застолье, в большем количестве фразеологизмов и паремий с компонентом «застолье», на уровне субъектного потенциала - в большем разнообразии ассоциаций, данных носителями китайского языка на стимулы, связанные с застольем, на уровне текстовой реализации - в большей частотности апелляций к концепту «застолье» в текстах китайских СМИ.

4. На уровне системного потенциала интразона русского концепта «застолье» довольно бедна, поскольку для многих русских лексем, апеллирующих к концепту «застолье», характерно отсутствие явной внутренней формы. Для носителей китайского языка внутренняя форма всех лексических обозначений застолья носит прозрачный характер. Лексическая интразона китайского концепта «застолье» включает следующие элементы: повод к застолью, блюда и продукты, социальный статус участников, ценностные ориентиры застолья, место проведения, названия исторических событий, мест, имена исторических персонажей, наличие застольной интриги или заговора. Фразеологическая и паремиоло-

гическая интразона русского и китайского концептов «застолье» включает ряд общих элементов: обозначения застольного изобилия, застольной атмосферы, отношений между участниками, цели и результата трапезы, времени и длительности застолья. Уникальными для русской лингвокулыуры являются единицы со значением недостатка пищи или питья, для китайской - обозначающие нарушения застольного этикета, противопоставляющие участников застолья по месту в социальной иерархии и по тендерному признаку, ассоциирующие застолье с процессом стихосложения и с игрой.

В экстразону китайского и русского концептов «застолье» входят ассоциации «застолье -» изобилие» и «застолье -> веселье». Для русской лингвокулыуры также характерны ассоциации «застолье —> похмелье —> неприятности», «несвоевременное застолье —> неизбежная расплата», «застолье -> избранность участников», «приглашение на застолье возможность обмана и гибели». В китайской лингвокультуре представлена уникальная ассоциация «конец застолья расставание».

5. На уровне субъектного потенциала китайский и русский концепты «застолье» включают следующие ассоциативные группы: форма трапезы, повод к застолью, застольная атмосфера, еда и напитки на столе и их количество, поведение участников во время застолья, состав участников застолья. В сознании носителей русского языка слабо представлены или не представлены вообще следующие ассоциативные группы, характерные для носителей китайского языка: место проведения застолья, застольный наряд, оценочное (в основном отрицательное) отношение к застолью.

6. На уровне текстовой реализации в дискурсе СМИ концепт «застолье» обеих рассматриваемых лингвокультур ассоциируется со следующими концептами: «торжество», «общение», «болезнь». Как в русской, так и в китайской лингвокультурах концепт «застолье» связан с концептом «преступление», однако русское застолье ассоциируется с насильственными преступлениями (пьяная драка, избиение, убийство), китайское же - с хищениями государственной собственности и коррупцией.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В первой главе «Застольный ритуал в китайской и русской лингвокультурах» определяются основные функции ритуала коллективной трапезы, описываются исторические факторы, повлиявшие на формирование китайского и русского застольных ритуалов, классифицируются ценности, воплощенные в застольном ритуале, и способы их язьпсовой реализации в китайской и русской лингвокультурах.

Ритуал совместного употребления пшци представляет собой универсальный феномен, существующий во всех культурах: простых и сложных, древних и современных. К его основным функциям относятся:

1. Коммуникативная. За общим столом создается особая атмосфера, и в это время совершается обмен определенной информацией между людьми (светская трапеза) или между людьми и богами (сакральная трапеза, восходящая к жертвоприношению).

2. Интегрирующая. Совместное принятие пищи укрепляет социальные связи, присутствие за общим столом автоматически включает человека в какой-либо круг или коллектив.

3. Дифференцирующая. Многие ритуальные элементы трапезы направлены на выражение определенных градационных отношений между участниками. Занимаемое участником пира место и потребляемая пища становятся средством социальной идентификации. Дифференцирующая направленность застольного ритуала может проявляться в следующих оппозициях: «хозяин -гость», социально-статусная, возрастная, тендерная оппозиция.

4. Утопическая. Застолье предстает как некая идеальная модель будущего, сопряженного с весельем и пищевым изобилием. Застольные пьянство и обжорство, носящие карнавальный характер, являются особыми способами достижения состояния утопии. Даже люди, соблюдающие в обычной жизни относительную умеренность, на больших торжествах часто поглощают невероятное количество пищи и напитков.

5. Функция преемственности духовной культуры общества. Застолье обеспечивает передачу духовных ценностей из поколения в поколение с помощью определенных знаков и норм символического поведения. Эта функция проявляется прежде всего в

следовании этикету, принятому в данной группе людей. Каждой исторической эпохе свойственны свои застольные традиции. Они учат человека вести себя правильно не только во время застолья, но и во внезастольное время, т.е. регулируют действия людей за пределами ритуала.

Застольный ритуал представляет собой культурно-историческое явление. Можно выделить следующие исторические факторы, повлиявшие на формирование и развитие русской и китайской застольных практик:

1. Языческое происхождение. Данный фактор более значим для китайской культуры. В китайской застольной практике опре-

' деленные следы язычества сохраняются до сих пор (например, в

некоторых регионах Китая первый бокал вина выливается на землю в качестве жертвоприношения).

2. Влияние религии или религиозной философии. Для русской культуры таким фактором стало православие. Христианская церковь оказывала целенаправленное влияние на ритуал застолья, стремясь искоренить в нем языческие корни. В результате произошло смешение языческих и христианских символов (например, наиболее почетным местом за столом стал считаться «красный угол», т.е. место под иконами). На формирование китайского застольного ритуала решающее влияние оказало конфуцианство, предложившее детальную регуляцию выбора пшци и поведения за столом. Идеи Конфуция и его ученика Мэн Цзы о нормах совместной трапезы стали основой китайского застольного этикета и получили развитие в последующие исторические периоды. Если православие стремилось к борьбе с язычеством, то конфуцианство поддерживало многие языческие нормы, в том числе касающиеся застолья.

3. Межкулыурные контакты. Данный фактор значительно более важен для русской культуры, соприкасавшейся в различные периоды своего существования с культурами многих народов. К межкультурным контактам, оказавшим влияние на культуру русского застолья, относятся воздействие греко-византийской культуры (Х-ХП вв.), татаро-монгольское завоевание (ХШ-ХУ вв.), влияние западноевропейской культуры в ходе Петровских реформ

(XVIII в.) и влияние глобальной западной культуры (XX в.). Китайская культура подверглась гораздо меньшему инокультурному влиянию, поскольку Китай много веков был замкнутой страной. Лишь с середины XIX в. он постепенно открыл свои двери западным странам. Следует отметить, что и в XX в. влияние западных застольных форм и этикета в Китае было не столь велико, как в России (это проявляется, например, в отсутствии заимствованных лексем среди китайских обозначений видов застолья).

В ритуале коллективной трапезы находят знаковое воплощение важнейшие позитивные ценности социума. Именно в ценностной ориентированности и семиотической насыщенности заключаются истинный смысл застолья и его коренное отличие от будничного приема пищи. Исследование показало, что набор ценностей, реализующихся в ходе русского и китайского застолий, практически идентичен. Ценностными доминантами застолья являются стремление к процветанию рода, цельности и счастью семьи, богатству и благополучию, успешной карьере, здоровью и долголетию, вечной любви, к дружбе.

Лингвокультурная специфика проявляется в выборе средств апелляции к застольным ценностям. Ведущим средством реализации ценностных доминант русского ^астолья является жанр «тост». В китайской застольной коммуникации данный жанр также представлен, но между русскими и китайскими тостами существуют коренные отличия:

1. Русские тосты значительно более многочисленны, разнообразны и многословны. Выделяется множество тематических групп тостов (вступительные, пригласительные, благодарственные, ответные и т.п.). В китайской культуре существуют определенные шаблоны тостов, которые обычно отличаются краткостью (например, ЛЩ^ПЖ есть ши жу и; Да будет все по Вашему желанию - универсальное пожелание в любой застольной ситуации).

2. Порядок произнесения русских тостов часто регламентирован. По обычаю первый тост предлагается за событие, послужившее поводом к застолью, второй - за родителей, третий - за любовь. Китайскому застолью такая регламентация не свойственна.

3. Русские тосты часто рифмуются (например: Как хорошо в кругу с друзьями! /Хотя и знаем мы — вокруг / Не всякий тот, кто рядом с нами, / Увы, увы, бывает друг. / Но, не скрывая чувств горячих, / Бокал поднять хочу я сей / За неказенных, настоящих, / За самых преданных друзей). В Китае тосты-стихотворения - редкость.

4. Русские тосты часто включают нарративный элемент, предшествующий провозглашению благопожелания (например: Однажды жена говорит мужу утром: - Ах, дорогой, я видела во сне, что ты купил мне прелестную накидку.— Засни, душечка, может, ты дальше увидишь во сне, где мне взять денег, — ответил муж. Так выпьем же за то, чтобы все наши самые хорошие сны всегда сбывались!). В китайских тостах подобный элемент отсутствует.

5. По сравнению с китайскими тостами тосты русских часто отличаются выраженной тендерной направленностью. Среди них выделяются тосты за мужчин и женщин, тост за женщин считается обязательным элементом застолья.

В китайской лингвокультуре более значимым средством реализации застольных ценностей является использование особой семиотической системы - системы пищевых знаков. Пищевой знак - это знак, план выражения которого формируется блюдом или продуктом, а план содержания не связан с пищевой тематикой. В ходе застолья пищевой знак является одновременно и объектом потребления (его едят), и носителем информации (он обозначает определенную ценность). Можно выделить четыре основных типа связи между продуктом (блюдом) и обозначаемой ценностью:

1. Омофоническая связь названия продукта и имени ценности. Например, рыба является обязательным блюдом на новогоднем столе северных китайцев не просто потому, что она вкусна. Китайское название рыбы Й (уй, юй) созвучно с другим словом

(уй, юй), которым обозначается достаток. Блюдо из рыбы выступает как символ жизненного достатка в будущем году.

2. Метафорическая связь физических характеристик продукта или блюда и обозначаемой ценности. Например, во время застолья по случаю дня рождения именинник должен есть

(мянь тяо, лапшу), длинная форма которой символизирует долголетие.

3. Связь продукта с ценностью через прецедентный текст. Часто поводом к возникновению пищевых знаков становятся легенды или сказки. Самым типичным примером является ЛЙДзЗс (яЬЗо уап, шао вэй янь) — рыбное застолье, возникшее во время династии Тан (618 — 907 гг. н.э.). Такое застолье в настоящее время устраивается в ресторане. Оно связано со следующей легендой- Однажды весной плыл сазан против течения и приплыл к двери дракона. Рыба пыталась перепрыгнуть через эту дверь, но большие волны заставляли ее терпеть поражение снова и снова. Однако рыба не унывала. В конце концов сазан набрался сил и перепрыгнул через дверь Дракона. В это время небесный огонь — гром и молния — зажег хвост сазана, и тот превратился в настоящего дракона. Данная легенда связывается со стремлением китайцев к карьере. Превращение сазана в дракона символизирует карьерный рост.

4. Связь блюд с ценностью через символику чисел. Во время китайского застолья важную роль играет также количество блюд, которое обязательно должно быть четным. Четное число для китайцев является символом счастья, благополучия.

Значимым элементом застольной системы ценностей является выражение оценочного отношения к сотрапезнику. В русской лингвокультуре оно носит в основном вербальный характер и так же, как и ценностные доминанты застолья, реализуется в жанре тоста. В ходе китайского застолья более важную роль при выражении оценочного отношения к сотрапезнику играет система пространственных и кинетических знаков. Для носителей китайской лингвокультуры размещение за столом отличается высокой символичностью. Почетные места занимают старшие по социальному статусу и по возрасту люди. Важнейшим кинетическим знаком является 0ш€ .рй, цзин цзю, преподнесение вина кому-либо с уважением). Часто старшему по возрасту или статусу участнику застолья персонально преподносят вино все остальные сотрапезники. Данный ритуал может сопровождаться словесным выражением благодарности и благопожелания, однако вербальный ряд играет здесь вторичную роль и может сводиться лишь к

устойчивой формуле ШШШ (wo jing шп, уо цзин нинь, Я преподношу Вам вино).

Во второй главе «Концепт "застолье" в китайской и русской лингвокультурах» осуществляется моделирование китайского и русского концептов «застолье» на уровнях системного потенциала, субъектного потенциала и текстовой реализации.

Результатом рефлексии носителей языка по поводу застольного ритуала становится лингвокультурный концепт «застолье». Концепт является одним из наиболее разнообразно трактуемых терминов современной лингвистики. Существует множество его определений. В данной работе концепт рассматривается с точки зрения аксиологической (ценностной) лингвистики, основы которой были заложены в работах В.И. Карасика. Лингвокультурный концепт, согласно В.И. Карасику, — это многомерное смысловое образование, в котором выделяются понятийная, образная и ценностная составляющие при доминировании последней. В работе используются модели лингвокультурного концепта, предложенные Г.Г. Слышкиным. Это ассоциативная модель, включающая интразону (зону входящих ассоциаций) и экстразону (зону исходящих ассоциаций), и модель разноуровневого языкового воплощения, включающая уровень системного потенциала, уровень субъектного потенциала и уровень текстовой реализации.

Для исследования уровня системного потенциала лингвокультурного концепта «застолье» в работе использовались данные сплошной выборки из 25 толковых, синонимических, этимологических, фразеологических и паремиологических словарей китайского и русского языков. Уровень системного потенциала данного концепта в русском языке формируется синонимическим рядом, доминантой которого является лексема застолье. В этот ряд входят следующие единицы: банкет, фуршет, пир, пирушка, пьянка, попойка, трапеза, братчина, поминки. Для большинства этих лексем характерно отсутствие явной внутренней формы. Некоторые из них являются заимствованиями из других языков (например, банкет, фуршет). Таким образом, можно констатировать, что шпразона русского концепта «застолье» довольно бедна.

Для носителей китайской лингвокультуры внутренняя форма всех лексических обозначений застолья носит прозрачный ха-

рактер. Основой обозначения застолья стали односложные слова Ш (xi, си, трапеза) и % (yàn, янь, банкет), используемые в современном китайском языке в функции слогоморфем.

Ш (xi, си) первоначально обозначало циновку на земле. Древние китайцы во время обеда или собрания клали на землю несколько циновок, одна из которых называлась Ш (xi, си). Первоначальной формой Ш (xi, си) являлся рисунок § (прямоугольная циновка с рисунками). С течением времени китайцы добавили в

него ключ Г (упрощенная форма дома). После этого Щ (xi, си) стал указательным знаком и получил более конкретное значение: циновка в доме.

je (yàn, янь) в современном китайском языке обозначает банкет, застолье. Указательный иероглифический знак $ (yàn, янь) включает в себя три ключа: ^ (крыша с точкой, крыша), В (солнце) и 'к (девица), они вместе указывают на то, что девица не выходит за дверь и днем отдыхает. Для древних китайцев это символизировало покой в доме, спокойную жизнь, прямое значение слогоморфемы было спокойно на отдыхе, спокойно и довольство. С помощью слогоморфемы % (yàn, янь) формируется ряд лексем, служащих средством апелляции к концепту «застолье». Среди них можно выделить следующие семантические типы:

1) повод к застолью + слогоморфема yàn, например, (xi yàn, си янь, праздник + банкет), (chû xl yàn, цу си янь, накануне Нового года + банкет)-,

2) блюда и продукты + слогоморфема yàn, например, й® (yu yàn, юй янь, рыба + банкет), (jiào zi yàn, цзао цзы янь, пельмени + банкет)-,

3) статус участников застолья + слогоморфема yàn, например, ^T'Î: (xué zïyàn, сюй цзы янь, соученики + банкет)-,

4) ценностные ориентиры застолья + слогоморфема yàn: ffl III $ (tuân yuân yàn, туань юань янь, собираться вместе + банкет), S^'fânS (wû fu lin mén yàn, y фу линь мэнь янь, приход пяти счастий на дом + банкет), (chang shëng yàn, чан шен янь, долголетие + банкет);

5) место проведения застолья + слогоморфема уап: (сЬап§ jie у&п, чан цзе янь, длинная улица + банкет), ЙЗДЦс (1ио yang уап, ло ян янь, город Лоян + банкет)-,

6) названия исторических событий, мест, имена исторических персонажей + слогоморфема уап: (я&п 16тщ уй уап, Цяньлун юй янь, император Цяньлун + банкет).

В языковом сознании китайцев существует также особый тип застолья: ( хун мэнь янь, застолье с какой-то опасно-

стью или интригой). Происхождение данной лексемы связано с борьбой за трон Китайской империи в эпоху династии Цинь (Ш в. до н.э.), когда один из претендентов пытался убить другого в ходе пиршества.

В русском и китайском языках существует ряд фразеологических и паремиологических единиц, значение которых связано с концептом «застолье». Фразеологическая и паремиологическая интразона русского и китайского концептов «застолье» включает следующие общие элементы:

1. Застольное изобилие: как на маланьту свадьбу, лукуллов пир, пир горой, Й ШЩШ (жо шань цзю хай, мясная гора и винное море), (да янь бинь кэ; Устроить роскошное застолье и угощать гостей).

2. Застольная атмосфера: Веселье Руси — пить; Радуйся, Кирюшка, будет у бабушки пирушка, ШШШ^ (сяо янь гэ янь, застолье, наполненное смехом и песнями), (бинь чжу цзинь хуань; Как гости, так и хозяева весело проводят время).

3. Отношения между участниками застолья: пить на брудершафт, (цзю жоу пэнъю, друг по вину и мясу),

Щ—П(£), —Ш (Гань чин шень и коу мэнь, гань чин

чянь тянь и тянь; Если между нами хорошие отношения - пей до дна, если отношения так себе — чуть лизни). Особенно сходно в рассматриваемых лингвокультурах выражение оппозиции «хозяин — гость», ср.: русское Гость во власти хозяина и его абсолютный китайский эквивалент З^В®^® (кэ суй чжу бянь).

4. Цель и результат трапезы: пить магарыч; В воскресенье веселье, в понедельник похмелье, (бэй цзю гэ мао, возникшие во время застолья противоречия),ЩЩЩ&Щ. (бэй цзю ши бин чуань, одним бокалом вина снята военная власть).

5. Время и длительность застолья: Добрая свадьба неделю празднуется попойкою, МЙНЖ (цзю гуо сань сюнь, через три круга вина).

Уникальными для русской лингвокультуры являются единицы со значением недостатка пищи или питья, например: Из больших гостей домой хлебать щей; Без соли, без хлеба худая беседа; Зазвал гостей глодать костей.

В китайском языке присутствует ряд тематических групп фразеологизмов и паремий, лакунарных для русской лингвокультуры:

1. Обозначения застольного этикета и его нарушений: ^чзЁ ХЖ (дон дао чжи и, гостеприимство хозяина), (и ли сян дай, принимать гостя по правилам этикета), (фань кэ вэй чжу, гость ведет себя как хозяин)-, (ли цзю бу шэ, на стол не ставится сладкое вино).

2. Единицы, противопоставляющие участников застолья по месту в социальной иерархии или по тендерному признаку: ЩЩ, ИЙ^-ЬТ (цзю си янь цзянь фэнь шан ся, во время застолья надо соблюдать иерархические правила), ЩЛЗз^ АЙ^ЙЯ^Й

(цзю ши лао жень дэ, жоу ши нянь чин жень да, вино надо преподносить старым, а мясо — молодым), ■Г'Й—ММ.> 4*

(Если среди

участников застолья есть хоть одна женщина, то можно выпить тысячу больших бокалов, а если нет никакой, то можно выпить лишь несколько бокалов, хотя человек бездонная бочка).

3. Единицы, ассоциирующие застолье с процессом стихосложения и с игрой: (ши пэн цзю люй, друг, с которым можно вместе выпивать и составлять стихотворения), ШФ1?

(цай чуань син лин, застольные игры).

Универсальными для экстразон китайского и русского концептов «застолье» являются следующие ассоциации:

1. «Застолье изобилие», например: пир духа; пир ума; пир любви, ИЙЗс (х1апё уйп, сиан янь, пир звуков)', (годт вЬёг^ап, цзучу шен янь, пир футбола).

2. «Застолье -> веселье»: Горе горевать - не пир пировать;

(вЬепё уап пйп тш, шен янь нань цзай, торжественный пир трудно устроить еще раз).

Для русской лингвокультуры также характерны ассоциации, лакунарные для китайской культуры:

1. «Застолье -> похмелье -> неприятности»: в чужом пиру похмелье.

2. «Несвоевременное застолье неизбежная расплата»: пир во время чумы, валтасаров пир.

3. «Застолье —> избранность участников»: Не барину тот пир, куда бредет весь мир; Убогого не зовут на пир.

4. «Приглашение на застолье —> возможность обмана и гибели»: Звал волк козу на пир, да коза нейдет; И не рада б курочка на пир, да за хохол тащат.

В китайской лингвокультуре представлена уникальная ассоциация «конец застолья ->• расставание», например: ШШЯЬШ (эЬёпё уап Ы э&п; Участники застолья всегда расходятся)-, ^.Т (йЯпхй Ьй «кп ёе уапхг, Застолье всегда заканчивается).

Уровень субъектного потенциала концепта «застолье» рассмотрен в работе экспериментальным путем. Для его раскрытия были проведены два эксперимента - дефилирование и свободное ассоциирование. В каждом эксперименте информантами выступили по 100 носителей русского и 100 - китайского языков. При выборе участников соблюдались тендерная и возрастная пропорции. Для дефилирования респондентам были предложены слова застолье и В качестве стимулов для свободного ассоциирования выступили лексемы застолье, банкет, пир и ШШ, ШШ-

Содержательный и статистический анализ полученных результатов позволил выявить следующие универсальные элементы ассоциативно-вербальной сети русской и китайской лингвокультур:

1. Форма трапезы. В данную группу вошли определения застолья через синонимичную лексему или ассоциирования внутри синонимического ряда. При дефилировании к этой группе обратились 13% русских респондентов и 11% китайских, при свободном ассоциировании -17,7% русских и 2,7% китайских.

2. Повод к застолью. При дефилировании к этой группе обратились 49% русских респондентов и 4% китайских, при свободном ассоциировании - 19% русских и 18% китайских. Контраст между лингвокультурами наблюдался в степени абстракт-

ности обозначаемого повода. Если русские называли в основном праздник, то для китайцев были характерны конкретные названия торжественных событий. Самым высокочастотным поводом, предложенным китайскими респондентами, являлось бракосочетание.

3. Застольная атмосфера. Эта группа равно представлена в ответах носителей обеих лингвокультур. При дефинировании к ней обратились по 3% китайцев и русских, при свободном ассоциировании - по 8,7%. Русские участники эксперимента ассоциировали застолье с весельем и радостью, китайские - с весельем, торжественностью и шумом.

4. Еда и напитки на столе и их количество. При дефинировании к этой группе обратились 39% русских респондентов и 20% китайских, при свободном ассоциировании - 22% русских и 12,8% китайских. В ходе ассоциативного эксперимента русские несколько чаще, чем китайцы, обращались к подгруппе «спиртные напитки», китайцы же чаще русских предлагали ассоциации, связанные с пищей.

5. Поведение участников во время застолья. При дефинировании к этой группе обратились 13% русских респондентов и 15,3% китайских, при свободном ассоциировании - 24% русских и 24,4% китайских. Здесь также наблюдалось превалирование у русских респондентов подгруппы «пить», а у китайцев - «кушать».

6. Состав участников застолья. В ходе дефилирования к этой группе обратились 40% русских респондентов и 51% китайских, при свободном ассоциировании - 5,9% русских и 10,5% китайских. Носители китайской лингвокультуры значительно чаще, чем русские, ассоциировали застолье с коллегами по работе.

В ответах носителей русского языка представлены единично гаи не представлены вообще следующие ассоциативные группы, характерные для носителей китайского языка:

1. Место проведения застолья. 4% китайских информантов ассоциировали застолье с рестораном.

2. Застольный наряд. К этой группе также отнесены 4% ответов носителей китайской культуры.

3. Оценочное отношение к застолью. 15,1% респондентов-китайцев дали ответы, содержащие оценку застолья. При этом

лишь в 3,1% оценка носила положительный характер. Китайцы ассоциировали застолье с такими негативными явлениями, как расточительство, пустая трата времени, скука и однообразие.

Для исследования уровня текстовой реализации концепта «застолье» были составлены базы данных, содержащие тексты одиннадцати русских и четырех китайских газет. Общий объем базы составил около 30 миллионов китайских иероглифов и около 30 миллионов русских слов.

Анализ материалов свидетельствует, что в китайских текстах единицы, апеллирующие к концепту «застолье», используются значительно чаще. Частотность русских обозначений застолья в рассмотренных газетах составляет 835 раз, китайских -3 367 раз.

Как для русских, так и для китайских СМИ концепт «застолье» тесно связан со следующими концептами:

1. «Торжество». Для носителей обеих исследуемых лингво-культур застолье является важнейшим элементом празднования. В текстах русских газет застолье связывается со светскими и религиозными праздниками: Новый год (21), День женщины (8), Рождество (6), Масленица (5), День победы (3), Старый Новый год (2). В китайских газетах апелляции к концепту «застолье» осуществляются в сочетании с названиями таких праздников, как Праздник Весны (231), Праздник фонарей (43), День создания КНР (23), Рождество (17), Майские праздники (12), Лунный праздник (11), День армии (3). Кроме того, в обеих рассмотренных группах текстов застолье часто упоминается при описании празднования свадьбы, дня рождения, спортивных побед и других индивидуальных достижений.

2. «Общение». Для носителей русской и китайской лингво-культур застолье является непременным атрибутом дипломатического общения и корпоративной культуры, что проявляется в многочисленных описаниях дипломатических и корпоративных банкетов.

3. «Болезнь». В сознании русских и китайцев концепт «застолье» связывается с чрезмерным употреблением еды или алкоголя и обусловленными этим заболеваниями. Приведем примеры:

А что необходимо предпринять, чтобы избежать нагрузки на печень и желчный пузырь от обильной жирной пищи и алкого-

ля, особенно если печень больна? Посоветуйте, пожалуйста, как избежать таких неприятных последствий застолья, как боли и тяжесть в правом подреберье, тошнота, горечь во рту? (Аргументы и факты. 22.01.2003).

-т-т^,-ачтт з М"~ш"лттттшш

К» (ШШШШ, 06.10.2004). Перевод: Специалист считает, что нет ничего хорошего в том, чтобы уговаривать друг друга выпивать. Наоборот, это может вызвать плохие последствия. Так, одного участника свадебного банкета уговорили выпить три бутылки «Эргуотоу», и он умер от отравления алкоголем.

Как в русской, так и в китайской лингвокулыурах концепт «застолье» связан с концептом «преступление». Однако типы преступлений, с которыми сопряжено застолье для рассматриваемых социумов, различны. Русское застолье ассоциируется с насильственными преступлениями (пьяная драка, избиение, убийство):

Пьяное застолье работников вневедомственной охраны УВД Северного округа во время ночного дежурства закончилось убийством двух человек (Московский комсомолец. 04.04.2003).

Для носителей китайского языка застолье является атрибутом хищений государственной собственности и коррупции. В связи с концептом «застолье» часто употребляется лексема {¿¡Ш

(гун куань чи хэ, есть и выпивать на бюджетные деньги).

На основании анализа всех уровней существования концепта можно констатировать, что китайский концепт «застолье» обладает более высокой актуальностью и имеет более сложную структуру и более обширную языковую реализацию, чем русский. На уровне системного потенциала это проявляется в большей длине китайского синонимического ряда, обозначающего застолье, в большем количестве фразеологизмов и паремий с компонентом «застолье», на уровне субъектного потенциала - в большем разнообразии ассоциаций, данных носителями китайского языка на стимулы, связанные с застольем, на уровне текстовой реализации - в большей частотности апелляций к концепту «застолье» в текстах китайских СМИ.

В заключении диссертации проводится обобщение результатов исследования и определяются перспективы дальнейшей разработки вопроса: рассмотрение дискурсов конкретных видов застолья (официального банкета, свадебного банкета и т.д.), моделирование языковой личности распорядителя застолья (тамады), лингвоконцептологическое исследование других фундаментальных ритуалов культуры (бракосочетания, похорон, празднования наступления Нового года и т.п.).

Содержание работы отражено в следующих публикациях автора:

1. Ма, Яньли. Концепт «застолье» в русском и китайском языковом сознании / Ма Яньли // Аксиологическая лингвистика: проблемы и перспективы: тез. докл. Междунар. науч. конф. -Волгоград: Колледж, 2004. - С. 77-78 (0,1 пл.).

2. Ма, Яньли. Функции застольного ритуала: лингвокульту-рологический анализ / Ма Яньли // Антропологическая лингвистика: сб. науч. тр. - Волгоград: Колледж, 2005. - Вып. 4. - С. 5357 (0,4 пл.).

3. Ма, Яньли. Пищевые знаки в китайской застольной коммуникации / Ма Яньли // Коммуникативные технологии в образовании, бизнесе, политике и праве: тез. докл. Междунар. науч.-практ. конф. - Волгоград: ПринТерра-Дизайн, 2005. - С. 40-42 (0,2 пл.).

4. Ма, Яньли. Лингвокультурный концепт «застолье»: опыт сопоставительного анализа / Ма Яньли // Профессиональная коммуникация: проблемы гуманитарных наук: сб. науч. тр. -Волгоград: Изд-во ВГСХА, 2005. - Вып. 1 (1): Филология, лингвистика, лингводидактика. - С. 88-94 (0,5 пл.).

MA Яньли

ЗАСТОЛЬНЫЙ РИТУАЛ И КОНЦЕПТ «ЗАСТОЛЬЕ» В КИТАЙСКОЙ И РУССКОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРАХ

Автореферат

Подписано к печати 02.09.2005 г. Формат 60x84/16. Печать офс. Бум офс. Гарнитура Times Усл. печ. л. 1,2 Уч.-изд л. 1,3. Тираж 120 экз Заказ

ВГПУ. Издательство «Перемена» Типография издательства «Перемена» 400131, Волгоград, пр. им. В.И.Ленина, 27

f

%

г i

f „ ^ \

1 57 64

РНБ Русский фонд

2006-4 19570

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Ма Яньли

Введение.

Глава I. Застольный ритуал в китайской и русской лингвокультурах.

§ 1. Основные функции застольного ритуала.

§ 2. Временная, пространственная и пищевая символика в застольном ритуале.

§ 3. Исторические факторы, повлиявшие на формирование китайского и русского застольных ритуалов.

§ 4. Ценностные доминанты застолья и способы их языковой реализации в китайской и русской лингвокультурах.

§ 5. Выражение оценочного отношения к сотрапезникам в ки тайской и русской лингвокультурах.

Выводы.

Глава II. Концепт «застолье» в русской и китайской лингвокультурах

§ 1. Уровень системного потенциала лингвокультурного концепта «застолье».

1.1. Интразона лингвокультурного концепта «застолье».

1.1.1. Лексическая интразона.

1.1.2. Фразеологическая и паремиологическая интразона. 82 1.2 Экстразона лингвокультурного концепта «застолье».

§ 2. Уровень субъектного потенциала лингвокультурного концепта «застолье».

§ 3. Уровень текстовой реализации лингвокультурного концепта застолье».

Выводы.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Ма Яньли

Диссертация выполнена в рамках лингвокультурологии — направления, изучающего взаимосвязь и взаимовлияние языка, сознания и культуры. Объектом исследования являются застольный ритуал и лингвокультурный концепт «застолье». Предметом изучения стали сравнительные характеристики данных феноменов в китайской и русской лингвокультурах.

Актуальность настоящего исследования обусловлена, во-первых, необходимостью лингвистического изучения фундаментальных культурных обычаев и обрядов, во-вторых, значимостью ритуала коллективной трапезы как воплощения ценностной системы социума, в-третьих, интенсификацией русско-китайского межкультурного общения, порождающей потребность в создании сравнительного лингвокультурного концептуария.

В основу выполненной работы положена следующая гипотеза: феномен коллективной трапезы выполняет две функции в лингвокультуре: во-первых, в ритуале коллективной трапезы находят вербальное и невербальное воплощение важнейшие позитивные ценности социума, во-вторых, в сознании носителей языка и в коммуникативном процессе активно развивается и используется концепт «застолье». Названные функции находятся в тесной взаимосвязи, обладают спецификой для каждой лингвокультуры и поддаются комплексному изучению.

Цель исследования состоит в сравнительной характеристике застольного ритуала и концепта «застолье» в китайской и русской лингвокультурах. Для выполнения данной цели были поставлены следующие задачи:

1) определить культурные функции ритуала коллективной трапезы;

2) описать исторические факторы, повлиявшие на формирование китайского и русского застольных ритуалов;

3) классифицировать основные ценности, воплощенные в застольном ритуале, и способы их языковой реализации в китайской и русской лингво-культурах;

4) охарактеризовать единицы, опредмечивающие концепт «застолье» в китайской и русской языковых системах (уровень системного потенциала концепта);

5) выявить свойства концепта «застолье» в сознании носителей китайского и русского языков (уровень субъектного потенциала концепта);

6) описать особенности функционирования концепта «застолье» в китайских и русских текстах (уровень текстовой реализации концепта).

Научная новизна работы состоит в выявлении лингвистических хаЛ рактеристик китайского и русского застольных ритуалов и в построении комплексных моделей концептов «застолье», функционирующих в китайской и русской лингвокультурах.

Теоретическая значимость исследования связана с развитием сравнительной лингвокультурологии применительно к фундаментальным культурным ритуалам и их концептам.

Практическая значимость работы заключается в возможности использования ее результатов в учебных курсах по общему языкознанию, лингвокультурологии, теории межкультурной коммуникации, страноведе-# нию России и Китая, лексикологии китайского и русского языков, а также в практике составления лингвокультурных концептуариев.

Материалом исследования стали данные сплошной выборки из толковых, синонимических, этимологических, фразеологических и паремио-логических словарей китайского и русского языков (25 словарей); результаты анкетирования носителей китайского и русского языков (400 анкет); текстовые базы данных китайских и русских СМИ (общий объем — около 30 миллионов китайских иероглифов и около 30 миллионов русских слов). Единицами исследования стали словарные статьи, вербальные реакции респондентов и текстовые фрагменты, содержащие описание застольного ритуала и/или апелляции к концепту «застолье».

В диссертации использовались следующие методы исследования: ин-4» троспекция, этимологический анализ, компонентный анализ, интерпрета-тивный анализ, сочетаемостный анализ, количественный анализ частотности словоупотребления, лингвистический эксперимент (методики дефини-рования и свободного ассоциирования).

Теоретическую базу исследования составили следующие положения, доказанные в научной литературе:

1. Основной единицей лингвокультурологического исследования является лингвокультурный концепт — многоуровневая ментальная единица, де

V терминированная культурой и опредмеченная в языке. Концепты обладают национальной, социальной, тендерной спецификой (Н.Д. Арутюнова, С.Г. Воркачев, А.В. Кирилина, Д.С. Лихачев, Н.А. Красавский, Лю Цзюань, Ю.С. Степанов).

2. В лингвокультурный концепт входят понятийная, образная и ценностная составляющие при доминировании последней. Исследование лин-гвокультурных концептов носит аксиологический характер (В.И. Карасик). Механизмом развития концепта является ассоциирование. В структуре концепта могут быть выделены интразона (зона входящих ассоциаций) и экстразона (зона исходящих ассоциаций) (Г.Г. Слышкин).

3. Прием пищи относится к базовым ритуалам каждой культуры, включает ряд значимых языковых (вербальных и невербальных) элементов, может рассматриваться как сложный символический комплекс и поддается лингвистическому анализу (А.К. Байбурин, Н.Б. Мечковская И.А. Морозов, А.В. Олянич, Цюй Минъань).

На защиту выносятся следующие положения:

1. Система ценностей, реализующаяся в ритуале застолья, имеет универсальный характер для китайской и русской лингвокультур. Ее доминантами являются стремление к процветанию рода, к цельности и счастью семьи, к богатству и благополучию, к успешной карьере, к здоровью и долголетию, к вечной любви, к дружбе. Значимым элементом застольной сис

Л темы ценностей в обеих лингвокультурах является также выражение оценочного отношения к сотрапезнику.

2. Специфика русской и китайской лингвокультур проявляется в выборе средств апелляции к застольным ценностям. В русской лингвокультуре как при апелляции к ценностным доминантам застолья, так и при выражении оценочного отношения к сотрапезнику превалируют вербальные средства, реализующиеся в рамках жанра «тост». В китайской лингвокультуре при апелляции к ценностным доминантам более важную роль играет сис

Ф тема пищевых знаков, а при выражении оценочного отношения к сотрапезнику — система пространственных (размещение за столом) и кинетических (поднесение вина) знаков.

3. Результатом рефлексии носителей языка по поводу застольного ритуала становится лингвокультурный концепт «застолье». Китайский концепт «застолье» обладает более высокой актуальностью и имеет более сложную структуру и более обширную языковую реализацию, чем русский. На уровне системного потенциала это проявляется в большей длине китайского синонимического ряда, обозначающего застолье, в большем количе стве фразеологизмов и паремий с компонентом «застолье», на уровне субъектного потенциала — в большем разнообразии ассоциаций, данных носителями китайского языка на стимулы, связанные с застольем, на уровне текстовой реализации — в большей частотности апелляций к концепту «застолье» в текстах китайских СМИ.

4. На уровне системного потенциала интразона русского концепта «застолье» довольно бедна, поскольку для многих русских лексем, апеллирующих к концепту «застолье», характерно отсутствие явной внутренней формы. Для носителей китайского языка внутренняя форма всех лексических обозначений застолья носит прозрачный характер. Лексическая интразона китайского концепта «застолье» включает следующие элементы: повод к застолью, блюда и продукты, социальный статус участников, цен-$ ностные ориентиры застолья, место проведения, названия исторических событий, мест, имена исторических персонажей, наличие застольной интриги или заговора. Фразеологическая и паремиологическая интразона русского и китайского концептов «застолье» включает ряд общих элементов: обозначения застольного изобилия, застольной атмосферы, отношений между участниками, цели и результата трапезы, времени и длительности застолья. Уникальными для русской лингвокультуры являются единицы со значением недостатка пищи или питья, для китайской — обозначающие наШ рушения застольного этикета, противопоставляющие участников застолья по месту в социальной иерархии и по тендерному признаку, ассоциирующие застолье с процессом стихосложения и с игрой.

В экстразону китайского и русского концептов «застолье» входят ассоциации «застолье —> изобилие» и «застолье —> веселье». Для русской лингвокультуры также характерны ассоциации «застолье —> похмелье —► неприятности», «несвоевременное застолье —*■ неизбежная расплата», «застолье —*• избранность участников», «приглашение на застолье —*■ возможность обмана и гибели». В китайской лингвокультуре представлена уникальная ас-♦ социация «конец застолья —> расставание».

5. На уровне субъектного потенциала китайский и русский концепты «застолье» включают следующие ассоциативные группы: форма трапезы, повод к застолью, застольная атмосфера, еда и напитки на столе и их количество, поведение участников во время застолья, состав участников застолья. В сознании носителей русского языка слабо представлены или не представлены вообще следующие ассоциативные группы, характерные для носителей китайского языка: место проведения застолья, застольный наряд, оценочное (в основном отрицательное) отношение к застолью.

6. На уровне текстовой реализации в дискурсе СМИ концепт «застолье» обеих рассматриваемых лингвокультур ассоциируется со следующими концептами: «торжество», «общение», «болезнь». Как в русской, так и в китайской лингвокультурах концепт «застолье» связан с концептом «преступление», однако русское застолье ассоциируется с насильственными преступлениями (пьяная драка, избиение, убийство), китайское же — с хищениями государственной собственности и коррупцией.

Апробация результатов исследования. Основные положения и результаты диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры английской филологии ВГПУ, научно-исследовательской лаборатории «Аксиологическая лингвистика» ВГПУ, были представлены в виде j докладов на международной научной конференции «Аксиологическая лингвистика: проблемы и перспективы» (Волгоград, 2004), международной научно-практической конференции «Коммуникативные технологии в образовании, бизнесе, политике и праве» (Волгоград, 2005). По теме диссертационного исследования опубликованы четыре работы общим объемом 1,2 п.л.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы, списка источников и четырех приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Застольный ритуал и концепт "застолье" в китайской и русской лингвокультурах"

Выводы

1. Результатом рефлексии носителей языка по поводу застольного ритуала становится лингвокультурный концепт «застолье». Китайский концепт «застолье» обладает более высокой актуальностью и имеет более сложную структуру и более обширную языковую реализацию, чем русский. На уровне системного потенциала это проявляется в большей длине китайского синонимического ряда, обозначающего застолье, в большем количестве фразеологизмов и паремий с компонентом «застолье», на уровне субъектного потенциала — в большем разнообразии ассоциаций, данных носителями китайского языка на стимулы, связанные с застольем, на уровне текстовой реализации — в большей частотности апелляций к концепту «застолье» в текстах китайских СМИ.

2. На уровне системного потенциала интразона русского концепта «застолье» довольно бедна, поскольку для многих русских лексем, апеллирующих к концепту «застолье», характерно отсутствие явной внутренней формы. Для носителей китайского языка внутренняя форма всех лексических обозначений застолья носит прозрачный характер. Лексическая интразона китайского концепта «застолье» включает следующие элементы: повод к застолью, блюда и продукты, социальный статус участников застолья, ценностные ориентиры застолья, место проведения застолья, названия исторических событий, мест, имена исторических персонажей, наличие застольной интриги или заговора. Фразеологическая и паремиологическая интразона русского и китайского концептов «застолье» включает ряд общих элементов: обозначения застольного изобилия, застольной атмосферы, отношений между участниками, цели и результата трапезы, времени и длительности застолья. Уникальными для русской лингвокультуры являются единицы со значением недостатка пищи или питья, для китайской — обозначающие нарушения застольного этикета, противопоставляющие участников застолья по месту в социальной иерархии и по тендерному признаку, ассоциирующие застолье с процессом стихосложения и с игрой.

3. В экстразону китайского и русского концептов «застолье» входят ассоциации «застолье —> изобилие» и «застолье —► веселье». Для русской лингвокультуры также характерны ассоциации «застолье —» похмелье —> неприятности», «несвоевременное застолье —» неизбежная расплата», «застолье —*■ избранность участников», «приглашение на застолье —> возможность обмана и гибели». В китайской лингвокультуре представлена уникальная ассоциация «конец застолья —* расставание».

4. На уровне субъектного потенциала китайский и русский концепты «застолье» включают следующие ассоциативные группы: форма трапезы, повод к застолью, застольная атмосфера, еда и напитки на столе и их количество, поведение участников во время застолья, состав участников застолья. В сознании носителей русского языка слабо представлены или не представлены вообще следующие ассоциативные группы, характерные для носителей китайского языка: место проведения застолья, застольный наряд, оценочное (в основном отрицательное) отношение к застолью.

5. На уровне текстовой реализации в дискурсе СМИ концепт «застолье» обеих рассматриваемых лингвокультур ассоциируется со следующими концептами: «торжество», «общение», «болезнь». Как в русской, так и в китайской л ингво культу pax концепт «застолье» связан с концептом «преступление», однако русское застолье ассоциируется с насильственными преступлениями (пьяная драка, избиение, убийство), китайское же - с хищениями государственной собственности и коррупцией.

Заключение

Изменения политической и экономической ситуации в мире способствуют интенсификации контактов между носителями китайской и русской лингвокультур. Ширятся торговые отношения между нашими странами, растет образовательный обмен, происходит освоение культурного наследия. Однако на пути взамипонимания часто встают неосознаваемые большинством русских и китайцев различия в менталитете и обычаях. Для адекватного общения нам необходим подробный лингвокультурный концептуарий, демонстрирующий, что все, что кажется нелепым и странным в поведении Друг друга, имеет под собой рациональную основу и обусловлено историческими традициями и реалиями современной жизни. В данной работе предпринята попытка заполнить одну из подобных лакун путем сравнения места и содержания застольного ритуала и концепта «застолье» в русской и китайской лингвокультурах.

Застолье является одним из базовых ритуалов каждой культуры, fe^ea-стольном ритуале находят знаковое воплощение важнейшие ценности социума. Именно в ценностной ориентированности и семиотической насыщенности заключаются смысл застолья и его кореное отличие от будничного приема пищи. Можно констатировать, что коренным отличием китайского застолья от русского является его большая символическая насыщенность, меньшая роль вербального элемента, имплицитность в выражении ценностей.

Результатом рефлексии носителей языка по поводу застольного ритуала становится лингвокультурный концепт «застолье», обладающий спецификой для каждой лингвокультуры и поддающийся комплексному изучению. В сознании носителей китайского и русского языков активно развивается и используется концепт «застолье». Китайский концепт «застолье» обладает более высокой актуальностью и имеет более сложную структуру и более обширную языковую реализацию, чем русский. На уровне системного потенциала это проявляется в большей длине китайского синонимического ряда, обозначающего застолье, в большем количестве фразеологизмов и паремий с компонентом «застолье», на уровне субъектного потенциала — в большем разнообразии ассоциаций, данных носителями китайского языка на стимулы, связанные с застольем, на уровне текстовой реализации — в большей частотности апелляций к концепту «застолье» в текстах китайских СМИ.

Перспективы настоящего исследования мы видим в рассмотрении дискурсов конкретных видов застолья (официального банкета, свадебного банкета и т.д.), моделировании языковой личности распорядителя застолья (тамады), лингвоконцептологическом исследовании других фундаментальных ритуалов культуры (бракосочетания, похорон, празднования наступления нового года и т.п.).

Список научной литературыМа Яньли, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Аксиологическая лингвистика: проблемы изучения культурных концептов и этносознания: сборник научных трудов. — Волгоград: Колледж, 2002. - 222 с.

2. Алефиренко, Н.Ф. Значение и концепт. Спорные проблемы семантики / Н.Ф.Алефиренко. — Волгоград: Перемена, 1999. — С.59-67.

3. Алефиренко, Н.Ф. Проблемы вербализации концепта: Теоретическоеисследование / Н.Ф.Алефиренко. Волгоград: Перемена, 2003. - 96 с.

4. Амфитеатров, А.В. Зверь из бездны. Собрание сочинений. Т. 7. / А.В.Амфитеатров.- СПб: Самообразование, 1911. 504 с.

5. Апресян, Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средстваязыка / Ю.Д.Апресян. — М.: Наука, 1974. — 366 с.

6. Апресян, Ю.Д. Современные методы изучения значений и некоторыепроблемы структурной лингвистики. В кн.: Проблемы структурной лингвистики. / Ю.Д.Апресян. — М., 1963.

7. Арутюнова, Н.Д. Истина: фон и коннотации / Н.Д.Арутюнова. // Логический анализ языка. Культурные концепты. — М.: Наука, 1991. С. 21 — 31.

8. Аскольдов, С.А. Концепт и слово / С.А.Аскольдов. // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. — М.: Academia, 1997.-С. 267-279.

9. Бабаева, Е.В. Внутренняя форма слова и концептологический подход к языку / Е.В. Бабаева. // Языковая личность: социолингвистические и эмотивные аспекты. — Волгоград: Перемена, 1998. — С. 126-134.

10. Бабаева, Е.В. Концептологические характеристики русской и немецкой аксиологических картин мира: Дис. . д-ра филол. наук. / Е.В.Бабаева.- Волгоград, 2004. 424 с.

11. Бабаева, Е.В. Культурно-языковые характеристики отношения к собственности (на материале немецкого и русского языков): Автореф. дис. . канд. фил. наук / Е.В.Бабаева. Волгоград, 1997.

12. Бабушкин, А. П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка / А.П.Бабушкин — Воронеж: Изд-во Воронежского государственного университета, 1996. — 104 с.

13. Байбурин, А.К. Некоторые вопросы этнографического изучения поведения / А.К.Байбурин. Этнические стереотипы поведения. — JL: Наука, 1985а.-С. 7-21.

14. Байбурин, А.К. Ритуал в традиционной культуре. Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов / А.К.Байбурин. — СПБ., 1993.-240 с.

15. Байбурин, А.К., Топорков, А.Д. У истоков этикета: Этнографические очерки / А.К.Байбурин, А.Д.Топорков. JL, 1990. - 165 с.

16. Балашова, Е.Ю. Концепты любовь и ненависть в русском и американском языковых сознаниях: Дис. . канд. филол. Наук / Е.Ю.Балашова. — Саратов, 2004. — 267 с.

17. Бахтин, М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса / М.М.Бахтин. — М.: Художественная литература, 1965.-528 с.

18. Бгажноков, Б.Х. Традиционное и новое в застольном этикете адыков / Б.Х. Бгажноков. // Сов. Этнография. 1987 №2. С.89-100.

19. Булыгина, Т.В. Языковая концептуализация мира / Т.В.Булыгина. — М.: Язык русской культуры, 1997. 576 с.

20. Вежбицкая, А. Понимание культур через посредство ключевых слов. /

21. А.Вежбицкая. М.: Языки славянской культуры, 2001. - 288 с.

22. Вежбицкая, А. Речевые жанры / А.Вежбицкая. // Жанры речи. — Саратов: Колледж. 1997. С. 99-111.

23. Вежбицкая, А. Семантические универсалии и описание языков /

24. A.Вежбицкая М., 1999. - 776 с.

25. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание / А.Вежбицкая — М.: Русские словари, 1996. 416 с.

26. Верещагин, Е.М., Костомаров, В.Г. Лингвострановедческая теория слова/Е.М.Верещагин, В.Г.Костомаров —М.: Русский язык, 1980.— 320 с.

27. Верещагин Е.М., Костомаров, В.Г. Язык и культура / Е.М.Верещагин,

28. B.Г.Костомаров. — М.: Русский язык, 1983. — 269 с.

29. Верещагин, Е.М., Костомаров, В.Г. Язык и культура: лингвостранове-дение в преподавании русского языка как иностранного / Е.М.Верещагин, В.Г.Костомаров. — М.: Русский язык, 1990. — 246 с.

30. Воркачев, С.Г. Сопоставительная этносемантика телеономных концептов «любовь» и «счастье» (русско-английские параллели) / С.Г.Воркачев. Монография. — Волгоград: Перемена, 2003. — 164 с.

31. Воркачев, С.Г. Концепт «счастья» в русском языковом сознании: опыт лингвокультурологического анализа / С.Г.Воркачев. — Краснодар, 2002.- 142 с.

32. Воркачев, С.Г. Счастье как лингвокультурный концепт / С.Г.Воркачев. М., 2004. - 236 с.

33. Воркачев, С.Г. Этносемантека паремии: сопоставительный анализ ме-тафоризированных показателей безразличия в русском и испанском языках / С.Г.Воркачев. // Языковая личность: культурные концепты:

34. Сб.науч.тр. — Волгоград Архангельск: Перемена, 1996. С. 16-25.

35. Гак, В.Г. Сопоставительная лексикология / В.Г.Гак. — М., 1977

36. Городецкая, JI.A. Культурно обусловленные ритуалы общения: обязательность соблюдения и возможность нарушения / Л.А.Городецкая. // Вестник Московского Университета. Серия 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация №1, 2000. — С. 49-59.

37. Горошко, Е.И. Интегративная модель свободного ассоциативного эксперимента / Е.И.Горошко. М.: РА-Каравелла, 2001. — 320 с.

38. Грушко, Е.А., Медведев, Ю.М. Словарь славянской мифологии / Е.А.Грушко, Ю.М.Медведев. — Нижний Новгород: «Русский купец» и «Братья славяне», 1996. — 480 с.

39. Гумбольдт, В. фон. Избранные труды по языкознанию /

40. B. фон.Гумбольдт М.: Прогресс, 1984. - 400 с.

41. Гуревич, А .Я. От пира к лену / А.Я.Гуревич. // Одиссей. Человек в истории. 1999: трапеза. М.: Наука, 1999. - С. 7-13.

42. Демьянков, В.З. Понятие и концепт в художественной литературе и научном языке / В.З.Демьянков. // Вопросы филологии, 2001 №1.1. C. 35-47.

43. Демьянков, В.З., Кубрякова, Е.С. Когнитивная лингвистика / В.З.Демьянков, Е.С.Кубрякова. // Краткий словарь когнитивных терминов. М.: Изд-во МГУ, 1996. - С. 53-55.

44. Ежов, В.В. Мифы древнего Китая / В.В.Ежов. М.: ООО «Издательство ACT», 2003.-496 с.

45. Жигульский, К. Праздник и культура: Праздники старые и новые. Размышления социолога / К.Жигульский.- М.: Прогресс, 1985.-336 с.

46. Залевская, А.А. Семантика слова и контекст в психолингвистическом аспекте / А.А.Залевская. // Значение и его варьирование в тексте. — Волгоград, 1987.-С. 81-91.

47. Залевская, А.А. Текст и его понимание / А.А.Залевская. Тверь: Тверской государственный университет, 2001. - 177 с.

48. Зубкова, Я.В. Концепт «пунктуальность» в немецкой и русской лин-гвокультурах: Дис. . канд-та. филол. Наук / Я.В.Зубкова.—Волгоград, 2003.-190 с.

49. Карасик, В.И. Архетипические концепты в общении / В.И.Карасик. // Прямая и непрямая коммуникация. — Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 2003. С. 39-52.

50. Карасик, В.И. Культурные доминанты в языке / В.И.Карасик. // Языковая личность: культурные концепты. — Волгоград-Архангельск: Перемена, 1996.-С. 3-16.

51. Карасик, В.И. Нормы поведения в социолингвистическом аспекте / В.И.Карасик. // Коммуникативно-прагматическая семантика. — Волгоград: Перемена, 2000. С. 3-16.

52. Карасик, В.И. О категориях лингвокультурологии / В.И.Карасик. // Языковая личность: проблемы коммуникативной деятельности. — Волгоград: Перемена, 2001. С. 3-16.

53. Карасик, В.И., Слышкин, Г.Г Лингвокультурный концепт как единица исследования / В.И.Карасик, Г.Г.Слышкин. // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. — Воронеж, 2001. — С. 71-76.

54. Карасик, В.И., Слышкин, Г.Г. Лингвокультурный концепт как элемент языкового сознания / В.И.Карасик, Г.Г.Слышкин. // Методология современной психолингвистики. — М.: Барнаул, 2003. — С. 50-57.

55. Карасик, В.И., Шаховский, В.И. Об оценочных пресуппозициях / В.И.Карасик, В.И.Шаховский. // Языковая личносить: вербальное поведение. Волгоград: Изд-ва «РИО», 1998. - С 3-13.

56. Карасик, В.И. Язык социального статуса / В.И.Карасик. М.: Ин-т языкозн. РАН, 1992. - 330 с.

57. Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В.И.Карасик. Волгоград: Перемена, 2002. - 477 с.

58. Караулов, Ю.Н. Активная грамматика и ассоциативно-вербальная сеть. / Ю.Н.Караулов. М.: ИРЯ РАН, 1999. - 180 с.

59. Караулов, Ю.Н. Русский язык и языковая личность / Ю.Н.Караулов. — М.: Наука, 1987.-264 с.

60. Кирилина, А.В. Тендер: лингвистические аспекты / А.В.Кирилина. — М.: Ин-т социологии РАН, 1999. 180 с.

61. Кнабе, Г.С. Римский обед / Г.С.Кнабе. // Материалы к лекциям по общей теории культуры и культуре античного Рима.— М.: Индрик, 1993.-С. 298-328.

62. Ковалев, Н.И. Кухня народов в России / Н.И.Ковалев. — М.: Экономика. 1993.-350 с.

63. Ковалев, Н.И. Рассказы о русской кухне / Н.И.Ковалев. — М.: Исида, 194.- 196 с.

64. Ковалев, Н.И. Русская кулинария / Н.И.Ковалев. Волгоград: Нижне-Воложское кн. Изд-во, 1985. - 189 с.

65. Коллингвуд, Р.Дж. Принцип искусства: Теория эстетики / Р.Дж.Кол-лингвуд. — М.: Яз. рус. культуры, 1999. — 328 с.

66. Костомаров, Н.И. Домашняя жизнь и нравы великорусского народа, утварь, одежда, пища и питье, здоровье и болезни, нравы, прием гостей / Н.И.Костомаров. — М.: Экономика, 1993. — 397 с.

67. Костомаров, Н.И. Русские нравы: домашняя жизнь и нравы великорусского народа: исторические монографии и исследования / Н.И.Костомаров. М.: Чарли, 1995. - 651 с.

68. Костомаров, Н.И., Забелин, И.Е. О жизни, быте и нравах русского народа / Н.И.Костомаров, И.Е.Забелин. — М.: Просвещение АО «Учебнаялитература», 1996. — 575 с.

69. Красавский, Н.А. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокультурах / Н.А.Красавский. — Волгоград: Перемена, 2001. — 496 с.

70. Красных, В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? / В.В.Красных. -М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. 375 с.

71. Красных, В.В. Основы психолингвистики и теории коммуникации: Курс лекций / В.В.Красных. — М.: Гнозис, 2001. — 270 с.

72. Красных, В.В. От концепта к тексту и обратно / В.В.Красных. // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. 1998. №1. С. 5370.

73. Красных, В.В. Русское культурное пространство: концепт «Я» / В.В.Красных. // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста. — Волгоград: Перемена, 2003. С. 196-201.

74. Красных, В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология. Лекционный курс / В.В.Красных. — М.: Гнозис, 2002. — 284 с.

75. Лаврентьева, Е.В. Культура застолья XIX века: Пушкинская пора / Е.В.Лаврентьева. М.: ТЕРРА-Книжный клуб, 1999. — 320 с.

76. Лаврентьева, Е.В. Светский этикет пушкинской поры / Е.В.Лаврентьева. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 1999. - 640 с.

77. Лингвострановедческий подход к репрезентации русской фразеологии в китайской аудитории. — Махачкала, 2000. — 23 с.

78. Липец, Р.С. Эпос и Древняя Русь / Р.С.Липец. М., 1969. - С. 120-152.

79. Листова, Н.М. Пища в обрядах и обычаях / Н.М.Листова. // Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы: историческиекорни и развитие обычаев. — М.:Наука, 1983. — С. 161-173.

80. Лихачев, Д.С. Концептосфера русского языка / Д.С.Лихачев // Изв. РАН.

81. Сер. лит. и. яз. Т. 52. 1993. №1 С 3-9.

82. Лотман, Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства / Ю.М.Лотман. СПБ.: Искусство 1994. — 399 с.

83. Лотман, Ю.М. Великосветские обеды. Панорама столичной жизни /

84. Ю.М.Лотман. СПБ.: Пушкинский фонд. 1996. 320с.

85. Лотман, Ю.М. Семиотика культуры и понятие текста / Ю.М.Лотман //

86. Русская словестноть. От теории словесноти к структуре текста: Антология. М.: Academia, - 1997.

87. Лотман, Ю.М. Символ в системе культуры / Ю.М.Лотман // Труды познаковым системам XXI. Тарту, 1987. — С. 10-21.

88. Лю, Цзюань Концепт «путешествие» в китайской и русской лингвокультурах: Дис. . канд-та. филол. наук. / Лю Цзюань-Волгоград, 2004.-193 с.

89. Ляпин, С.Х. Концептология: к становлению подхода / С.Х.Ляпин // Концепты. Научные труды Центроконцепта. Вып.1. — Архангельск: Изд-во Помор, ун-та, 1997. Вып. 1 С. 11-35.

90. Мамонтов, А.С. Язык и культура: Сопоставительный аспект изучения /

91. A.С.Мамонтов. М., 2000. - 186 с.

92. Маслова, В.А. Введение в лингвокультурологию: Учебное пособие /

93. B.А.Маслова. М.: Наследие, 1997. - 208 с.

94. Маслова, В.А. Лингвокультурология: Учеб. пособие для студ. высш.учеб. заведений. / В.А.Маслова М.: Академия, 2001. — 208 с.

95. Межкультурная коммуникация и проблемы национальной иеднтичности Воронеж: Воронеж, гос. ун-т, 2002. - 647 с.

96. Мечковская, Н.Б. Семиотика: Язык. Природа. Культура: курс лекций /

97. Н.Б.Мечковская. — М.: Издательский центр «Академия», 2004. — 432 с.

98. Морозов, И.А. Структура и семантика традиционного застолья: обычаи,верования, магия, связанные с его началом и завершением / И.А.Морозов // Традиционная культура. 2002. № 2. — С. 18-31.

99. Москвин, В.П. Русская метафора. Семантическая, структурная, функциональная классификация: Учеб. пособие к спецкурсу по стилистике / В.П.Москвин. Волгоград: Перемена, 1997. — 92 с.

100. Москвин, В.П. Семантическая структура и парадигматические связиполисеманта (на примере слова судьба). Лексикографический аспект. / В.П. Москвин Волгоград: Перемена, 1997. - 32 с.

101. Москвин, В.П. Эвфемизмы в лексической системе современного русского языка / В.П.Москвин — Волгоград: Перемена, 1999. — 59 с.

102. Нерознак, В.П. От концепта к слову: к проблеме филологического концептуализма / В.П.Нерознак // Вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков. — Омск: Изд-во ОМГПУ, 1998. — С. 80 — 85.

103. Нерознак, В.П. Теория словесности: старая и новая парадигмы /

104. В.П.Нерознак // Семиотика и информатика. — М.: Языки русской культуры, 1998а.-С. 5-8.

105. Новиков, С.Ю. Свадьба. Записки бывалого тамады / С.Ю.Новиков —

106. М.: АСТ-ПРЕСС СКД, 2003. 304 с.

107. Олянич, А.В. Презентационная теория дискурса / А.В.Олянич. — Волгоград: Перемена, Политехник, 2004. — 600 с.

108. Палашевская, И.В. Концепт «закон» в английской и русской лингвокультурах: Автореф. дис. . канд. филол. Наук / И.В.Палашевская. — Волгоград, 2001. 24 с.

109. Панченко, Н.Н. Средства объективации концепта «обман» (на материале английского и русского языков): Дис. . канд. филол. наук / Н.Н. Панченко. — Волгоград, 1999. 237 с.

110. Пигалев, А.И. Культурология / А.И.Пигалев. — Волгоград: Изд-во Волгоградского государственного университета, 1999. — 420 с.

111. Попова, З.Д., Стернин, И. А. Очерки по когнитивной лингвистике. / З.Д.Попова, И.А.Стернин. — Воронеж: «Истоки», 2001. — 191 с.

112. Попова, З.Д., Стернин, И.А. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях / З.Д.Попова, И.А.Стернин. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1999.-30 с.

113. Потебня, А.А. Мысль и язык / А.А.Потебня. // Л.Н.Осьмакова. Хрестоматия по теории литературы. — М.: Просвещение, 1982. — С. 369-373.

114. Похлебкин В.В. История водки / В.В.Похлебкин. — М.: Интер-версо. 1991.-288 с.

115. Похлебкин, В.В. Кушать подано! / В.В.Похлебкин. — М.: Артист. Режиссер. Театр. 1993. — 407 с.

116. Прохвачева, О.Г. Лингвокультурный концепт «приватность» (на материале американского варианта английского языка): Автореф. дис. . канд. филол. наук./О.Г.Прохвачева.—Волгоград: Перемена,2000. —24 с.

117. Романов, П.В. Застольная история государства Российского / П.В.Романов. СПб.: Кристалл, 2000. - 576 с.

118. Руднев, В.П. Словарь культуры XX века / В.П.Руднев. М.:Аграф, 1997.-384 с.

119. Свенцицкая, И.С. Пиры как форма общения в классической и эллинистической Греции / И.С.Свенцицкая. // Одиссей. Человек в истории. 1999: трапеза. М.: Наука, 1999. - С. 63-67.

120. Сигал, К.Я. Сочинительные конструкции в тексте: опыт теоретико-экспериментального исследования (на материале простого предложения) / К.Я.Сигал. — М.: «Гуманитарий», 2004. — 404 с.

121. Скворцов, Л. Бережнослободская волость Тотемского уезда (Этнографический очерк) / Л.Скворцов. // Вологодский сборник. Вып. 2. 1881.

122. Славянская мифология. Энциклопедический словарь, — М.: ЭллисЛак, 1995.-416 с.

123. Слышкин, Г.Г. Дискурс и концепт (о лингвокультурном подходе к изучению дискурса) / Г.Г.Слышкин. // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс. Волгоград: Перемена, 2000. -С. 38-45.

124. ПЗ.Слышкин, Г.Г. К проблеме составления лингвокультурологического концептуария / Г.Г.Слышкин. // Языковая личность: проблемы когни-ции и коммуникации: Сб. науч. тр. Волгоград: Колледж, 2001.— С. 27-31.

125. И4.Слышкин, Г.Г. Концепт чести в американской и русской культурах (на материале толковых словарей) / Г.Г.Слышкин. // Языковая личность: культурные концепты.— Волгоград-Архангельск: Перемена, 1996.— С. 54-60.

126. Слышкин, Г.Г. Лингвокультурные концепты и метаконцепты. Дис . д-р филол. наук. / Г.Г.Слышкин. Волгоград, 2004. -315 с.

127. Пб.Слышкин Г.Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе / Г.Г.Слышкин. — М.: Academia, 2000. 128 с.

128. Слышкин, Г.Г., Ефремова, М.А. Кинотекст (опыт лингвокультурологического анализа) / Г.Г.Слышкин, М.А.Ефремова. М.: Водолей Publishers, 2004. - 153 с.

129. Сорокин, П. Система социологии. Т.2. / П.Сорокин. М.: Наука, 1993. 688 с.

130. Старкова, Ю.Ю. Братчина — пир в языческой традиции Древней Руси / Ю.Ю.Старкова. // Жертвоприношение: Ритуал в искусстве и культуре от древности до наших дней. — М.: Языки русской культуры, 2000. — С. 253-268.

131. Степанов, Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования / Ю.С.Степанов. — М.: Школа «языки русской культуры», 1997. — 990 с.

132. Степанов, Ю.С. Константы: Словарь русской культуры / Ю.С.Степанов. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. - 824 с.

133. Степанова, Г.В., Шрами, А.Н. Введение в семасиологию русского языка. / Г.В.Степанова, Шрами.А.Н. http://lamp.semiotics.ru/stepsemas.htm

134. Стернин, И. А. Методика исследования структуры концепта / И.А.Стернин. // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. — Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 2001. — С. 58-65.

135. Стернин, И.А. Русское коммуникативное сознание / И.А.Стернин. // Русское и финское коммуникативное поведение. Воронеж: Изд-во «Истоки», 2002. - С. 5-13.

136. Сунь Хуэйцзе Принципы номинативного структурования семантического поля: Дис. . канд-та. филол. наук. — Волгоград, 2001. 188 с.

137. Тайлор, Э.Б. Первобытная культура / Э.Б.Тайлор. — М.: Политиздат, 1989.-573 с.

138. Телия, В.Н. Коннотация / В.Н.Телия. // Лингвистический энциклопедический словарь. — М.: Сов. энциклопедия, 1990. С. 236.

139. Телия, В.Н. Русская фразеология. Семантические, прагматические и лингвокультурологические аспекты / В.Н.Телия. — М.: Яз. Рус. культуры, 1996.-288 с.

140. Типы языковых значений: Связанное значение в языке. — М.: Наука, 1981.-268 с.

141. Топорков, А.Л. Происхождение элементов застольного этикета у славян / А.Л.Топорков. // Этнические стереотипы поведения. — Л., 1984.

142. Топорков, А.Л. Структура и функции сельского застольного этикета / А.Л.Топорков. // Этнознаковые функции культуры — М., 1991.

143. Топоров, В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное. / В.Н.Топоров. — М.: Издательская группа «Прогресс» — «Культура», 1995. 624 с.

144. Тушина, Е.А. Общение за столом: сотрапезничество и застолье в течение веков / Е.А.Тушина. // Одиссей. Человек в истории. 1999: трапеза.-М.: Наука, 1999.-С. 301-310.

145. Тянь Цзюнь, Структурные и семантические особенности соматических фразеологических фразеологизмов в русском и китайском языках: Дис. . канд-та. филол. наук. — Волгоград, 2001. 214 с.

146. Тэрнер, В. Символ и ритуал / В. Тэрнер М.: Наука, 1983. - 277 с.

147. Уфимцева, Н.В. Языковое сознание и образ мира славян / Н.В.Уфимцева. // Языковое сознание и образ мира — М.: Ин-т языкознания РАН, 2000. С. 207-219.

148. Фрэзер, Д.Д. Золотая ветвь: исследование магии и религии / Д.Д.Фразер. М.: ACT, 1998. - 784 с.

149. Хренов, Н.А. «Человек пирующий»: от природы к культуре / Н.А.Хренов. // Традиционная культура. 2002. № 2. С. 3-17.

150. Хренов, Н.А. Мифология досуга / Н.А.Хренов. — М.: Государственный республиканский центр русского фольклора, 1998. — 448 с.

151. Чирич, Е.В. Лексика застолья в русской языковой картине: Автореф. дис. . канд. филол. наук. / Е.В.Чирич. — М., 2004. — 17 с.

152. Шаховский, В.И. Эмоциональные культурные концепты: параллели и контрасты / В.И.Шаховский. // Языковая личность: культурные концепты: Сб. науч. тр.— Волгоград-Архангельск: Перемена, 1996.— С. 80-96.

153. Шмелев, А.Д. Русская языковая модель мира / А.Д.Шмелев. — М.: Языки славянской культуры, 2002. 224 с.

154. Элиаде, М. Миф о вечном возвращении: архетипы и повторяемость. / М.Элиаде СПБ.: Алетейя, 1998. - 249 с.

155. Этикет народов Передней Азии. М.: Наука, 1988. - 262 с.

156. Юдин, А.В. Русская народная духовная культура / А.В.Юдин. — М.: Высш. шк, 1999.-331 с.

157. ЛЙФ ^^^mxit / ЛЗЁФ ЯШЙ&ШЙШ, 1995.1994.171. / — ±Шг ШIKtt- 1997. —448 Ж

158. ХЛ /ХЛ— ±ШЛЙЖШ±, 1958. — 230 Ж

159. ХШ^ ЗЕТШ ФШт^т-Й- / ХТШ-1988.174. ttfr-H + S^tt / 1994.175. 1987.176. ttx ФЩЪХШ^ / glikitiJKfr, 1985.177. ЗЕ^т ФЖ&ЪХК / ФЗИШ, 1993.178. шш 1992.179. шс^а / ш ^ЖШ±,2005. 238 ^180. жтъ / ШШ т^ШЛХ^ЖШ±, 1994.

160. ШВД ^miraJS /ШМ -ГШЛЙЖШ±, 1987.182.шш гх&ят / ш&ш, штп дх^^жш*, 1988.183. в&ш, / тяж, mm1993.184. ^ет 2004. 192 ЗГ185.штк / шел-^1тжм±, 2003.270^:

161. Лексикографические источники

162. Васильев Л.М. Системный семантический словарь русского языка: предикатная лексика / Л.М.Васильев-Уфа: Восточ. Ун-т, 2000. 198 с.

163. Жуков В.П. Словарь русских пословиц и поговорок / В.П.Жуков. — М.: Рус. яз., 2001.

164. Жуков В.П., Сидоренко М.И., Шкляров В.Г. Словарь фразеологических синонимов русского языка: Около 730 синоним, рядов / Под ред. В.П.Жукова. -М.: Рус. яз., 1987.

165. О вине и пьянстве: Русские пословицы и поговорки / Сост. Г.Ю. Багри-новского. М.: «Аграф», 2001.

166. Пословицы русского народа: Сб. В. Даля: В 3 т. М.: Рус. книга, 1993.

167. Русский ассоциативный словарь. Кн. 1. Прямой словарь: от стимула к реакции. Ассоциативный тезаурус современного русского языка. Ч. I / Ю.Н.Караулов, Ю.А.Сорокин, Е.Ф.Тарасов, Н.В.Уфимцева, Г.А.Черкасова. — М.: «Помовский и партнеры», 1994.

168. Русский ассоциативный словарь. Кн. 2. Обратный словарь: от реакции к стимулу. Ассоциативный тезаурус современного русского языка. Ч. I / Ю.Н.Караулов, Ю.А.Сорокин, Е.Ф.Тарасов, Н.В.Уфимцева, Г.А.Черкасова. М.: ИРЯ РАН, 1994.

169. Русский семантический словарь. — М.: Азбуковник, 2003.

170. СД — Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. / В.И.Даль. -М.: Рус. яз., 1981-1982.

171. СЕф — Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка. В 2-х т. / Т.Ф.Ефремова М.: Рус. яз.

172. СИС — Современный словарь иностраннных слов. — М.: 2003. — 958 с.

173. СЛоп — Лопатин В.В., Лопатин Л.Е. Русский толковый словарь / В.В.Лопатин, Л.Е.Лопатин М.: Рус. яз., 1997. - 829 с.

174. СОж Ожегов С.Н. Словарь русского языка / С.Н.Ожегов. - М.: Рус. яз., 1990.-921 с.

175. Суш — Толковый словарь русского языка: В 3 т. / Под ред. Д.Н.Ушакова. М.: Вече; Мир книги, 2001.

176. Толковый словарь русского языка конца XX века: Языковые изменения СПБ: Фолио-Пресс, 1998. - 700 с.

177. Фелицына В.П., Мокиенко В.И. Русские фразеологизмы: Лингвостра-новедческий словарь / В.П.Фелицына, В.И. Мокиенко. М.: Рус. яз., 1990.-220 с.

178. Фразеологический словарь русского языка. — М.: Рус. яз. Медиа, 2003. — 334 с.

179. ЭСФа Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4-х т. / М.Фасмер. - М.: Прогресс, 1986.

180. Этимологический словарь русского языка /Под ред. Н.М.Шанского. В 2* XT. -М.: Изд-во МГУ, 1982.

181. ШШШ& http://140.lll.34.46/dict1995. тем - Ш: 1995. - Ш2Жгз.штя / ±> тт2004.-2386 Ж1979. 15671. Текстовые источники

182. Газета «Аргументы и факты» за период 01.01.2003. — 30.06.2004.

183. Газета «Вечерняя Москва» за период 01.01.2003. 30.06.2004.

184. Газета «Известия» за период 01.01.2003. — 30.06.2004.

185. Газета «Коммерсант» за период 01.01.2003. 30.06.2004.мг

186. Газета «Комсомольская правда» за период 01.01.2003. 30.06.2004.

187. Газета «Московская правда» за период 01.01.2003. 30.06.2004.

188. Газета «Московский комсомолец» за период 01.01.2003. — 30.06.2004.

189. Газета «Новые Известия» за период 01.01.2003. 30.06.2004.

190. Газета «Российская газета» за период 01.01.2003. 30.06.2004.

191. Газета «Тверская, 13» за период 01.01.2003. 30.06.2004.

192. Газета «Труд» за период 01.01.2003. 30.06.2004.

193. Газета «ШШ 0 ^Й» за период 01.11. 2003.-30.06. 2004.

194. Газета «§гЙЧ-Ш» за период 01.11. 2003. 30.06. 2004.

195. Газета «0гМйШ» за период 01.11. 2003.-30.06. 2004.

196. Газета <dbт за период 01.01.2004. 30.03.2004.

197. ЗК — Застольная книжка. — Кострома, 1999. 392 с.

198. ЗТ — Застольные тосты. — Минск: «Современное слово», 2001. — 224 с.

199. ПЭЗ — Популярная энциклопедия застолья.— Мн.: Книжный дом. 2005. 768 с.

200. Тосты для корпоративных вечеринок.— Ростов-на-Дону: Феникс, 2004. -256 с.

201. Основные способы словообразования китайских иероглифов

202. При анализе словообразования в современном китайском языке выделяются четыре основных типа иероглифов: изобразительные, указательные, идеографические и фоноидеографические.

203. Изобразительные иероглифы, т.е. рисунки, занимают небольшое место в китайском языке, они составляют около 10% китайских иероглифов. Например,0 (ri, жи, Солнце)1. Л (уиё, юе, Луна) J2?ill (shan, шань, гора) —

204. А (гёп, жень, человек) — ^1. Ш (tian, тянь, поле) Ж1. Щи41 (niu, ню, корова) — /К (shuT, шуй, вода)

205. Указательные иероглифы — это более абстрактные рисунки. Например: t (shang, шан, вверху) — точка над горизонтом

206. Т (xia, ся, внизу) — точка под горизонтом —

207. Ьа, ба папа (отец) Е Ьа — ^ Ьаhua, хуа береза ^ (дерево) Ф hua — Щ hua

208. Словообразовательная структура сложных китайских слов

209. Jf^c (кай гуань): включать + выключать = включатель (май май): покупать + продавать = торговля3. Глагольно-объективный тип

210. Ж (цзюй чжон): поднимать + тяжелое = тяжелая атлетика4. Субъктивно-предикативный

211. В современном китайском языке многие слова образуются по этому типу. Морфемы здесь соотносятся между собой как субъект и предикат. Примеры:

212. В этих словах первая часть обозначает действие, а вторая — результат действия или его направленность. Примеры:

213. ШЙ (ти гао): поднимать + высокий (вверх) = поднять ШХ (фан да): пускать + большой (больше) = увеличиватьтуй гуан): толкать + широкий (шире) = распространять ^^ (ши цюй): терять + уходить = потерятьфэнь мин): делить, распределять + четкий = четкий

214. Полученные определения застолья у русских информантов

215. Застолье — это когда отмечают какое-либо событие, торжество.

216. Застолье — это когда все знакомые или родственники собираются за праздничным столом.

217. Застолье это когда группа людей пьет водку.

218. Застолье — это какой-то праздник, когда все люди собираются, гуляют, отдыхают.

219. Застолье — это веселье, праздник.

220. Застолье — это когда люди празднуют какое-то событие.

221. Застолье — это питие спиртных напитков во время празднования.

222. Застолье — это тот же ужин, но он носит официальный характер.

223. Застолье — это празднование какого-либо праздника, с обильным распитием спиртных напитков.

224. Застолье — это какой-то праздник или повод для праздника, где люди веселятся и отдыхают.

225. Застолье это когда собираются друзья, близкие, родственники, отдыхают, проводят время, выпивают.

226. Застолье — это когда люди собираются за столом для отмечания какого-либо торжества.

227. Застолье — это традиционное собрание людей за столом по поводу какого-либо повода.

228. Застолье — это когда люди собираются по поводу какого-либо торжества.

229. Застолье — это праздник, хорошо провести время и отдохнуть душой, но не телом. И, конечно, верный способ узнать о твоих знакомых или близких много интересного.

230. Застолье — это когда во время праздника взрослые люди собираются застолом, на котором много уважений и беседуют, и общаются между собой на разные темы.

231. Застолье — это праздничное торжество с множеством еды и алкоголя.

232. Застолье это торжество, по какому-либо знаменательному поводу, где много еды и выпивки.

233. Застолье — это когда собираются люди за одним столом для того, чтобы отмечать какое-либо событие в жизни.

234. Застолье — это группа лиц, которая празднует какое-либо событие в жизни

235. Застолье — это повод (праздник), по или на который собирается компания людей для того, чтобы провести хорошо время.

236. Застолье — это веселая компания, сопровождающая с песнями и плясками.

237. Застолье — это когда много людей устраивают праздник и проводят его долгое время.

238. Застолье — это когда несколько человек отмечают знаменательную дату, накрывают стол и угощают гостей различными напитками и едой.

239. Застолье — это когда собирается за столом большое количество народу отмечать что-либо.

240. Застолье — это такое русское празднование, где собираются много людей за одним столом и отмечают какое-либо событие.

241. Застолье — это когда начинается празднование какого праздника и люди садятся за столом и начинают о чем-либо разговаривать.

242. Застолье — это празднование какого-либо праздника за столом (распитие напитков, поедание пищи, пение песен).

243. Застолье — это праздник в кругу семьи или друзей. Обычное застолье проходит в специализированных заведениях (кафе, ресторан и др.) застолье — самый русский праздник.

244. Застолье — это когда за обедом или за ужином собирается компания людей (коллег по работе, родственников) для совместного отдыха, или об-говора какой-то темы.

245. Застолье это когда люди собираются вместе и с помощью этого праздника общаются, распивают спиртные напитки. Это всегда праздник.

246. Застолье — это питье спиртных напитков за столом.

247. Застолье — это банкет по какому-либо поводу.

248. Застолье это культурное общение людей на мероприятии.

249. Застолье — это отдых взрослых дядек и тетек.

250. Застолье — это культурное гуляние в честь знаменательной даты.

251. Застолье — это мероприятие, которое проводится с целью объединения и укрепления компании.

252. Застолье — это когда за одним столом собираются старые друзья, выпивают, кушают, потом поют песни. И обмениваются информацией друг с другом.

253. Застолье — это праздник, сборище людей за одним столом, которые хотят отпраздновать какое-либо событие.

254. Застолье — это торжественное мероприятие, проводимое за торжественным столом по какому-либо торжеству.

255. Застолье — это русский способ отмечать какие-либо праздники. Когда множество людей за одним столом собираются и пьют русские традиционные напитки, такие как водку или самогон. Потом они танцуют, поют и говорят тосты.

256. Застолье — это коллективное принятие спиртных напитков с песнями и плясками.

257. Застолье — это форма обеда, ужина, завтрака и т.д., сочетающаяся с песнями и плясками.

258. Застолье — это когда люди собираются за столом и отмечают праздник или знаменательную дату.

259. Застолье это когда собирается какая-то группа людей (возможно близких друзей, родных). В процессе этого накрывается стол, возможно распитие спиртных напитков и т.д.

260. Застолье это празднование, происходящее по какому-либо событию (праздник, день рождения и т.д.). Застолье — это когда люди собираются за столом и кушают, поют песни. Произносят тосты.

261. Застолье — это когда люди собираются и отмечают какую-либо дату, праздник, день рождения, юбилей и т.д.

262. Застолье- это давняя традиция праздновать какие-либо праздники, торжества большим кругом людей, где много еды и водки.

263. Это когда два или больше человек сидят за столом и кушают.

264. Это пир. Праздник за столом.

265. Это пир, праздник с угощением за столом.

266. Тип пира, застолье, за столом сидят.

267. Друзья собираются вместе и празднуют что-либо.

268. Застолье — это когда собираются люди и празднуют что-нибудь с употреблением алкогольных напитков и закуски.

269. Это когда собирается группа людей и пьёт!

270. Застолье это банкет с танцами, выпивкой и т.п.

271. Это когда какая-то вечеринка или праздник.

272. Это значит — party with many meals drinks and fun.

273. Это национальный способ времяпрепровождения.

274. Застолье — это празднование чего-либо, вечеринка.

275. Застолье это праздничный стол, за которым обычно собираются друзья виновника торжества, чтобы вместе с ним (или с ней) отпраздновать какое-либо событие.

276. Это когда толпа народу собирается и напивается водкой до поросячьего визга.

277. Застолье это когда выпивают десять мужиков, а наутро ты не хрена не помнишь

278. Застолье — это когда собирается веселая компания, родные, близкие проводят хорошо время. Пьют, смеются, веселятся.

279. Застолье — это празднование (чаще всего по поводу, но бывает и без. Чаще всего не обходится без водки.

280. Это когда хорошие знакомые, друзья или родственники за одним столом и у них какое-то событие.

281. Застолье — это маленький сабантуйчик.69. Бухать и ещё раз бухать.

282. Застолье — это когда толпа народа собирается, обжирается, напивается и развлекает себя как-нибудь дополнительно.71. Пьянка.72. Застолье русская пьянка.73.Бухаловка в гостях.

283. Застолье — это большая пьянка, только название более красивое.75. Застолье — это за столом.

284. Застолье — это напился и потерялся!

285. Застолье это веселье и все пьяны.

286. Это отмечать праздник большой группой народа.

287. Это когда люди сидят за столом, пьют алкогольные напитки, едят всякие вкусности и общаются.80. Праздничный стол.

288. Это бутылка водки и закуска.

289. Застолье это мероприятие, проходящее за столом.

290. Застолья это когда много людей, друзей собираются и гуляют за одним столом.

291. Застолье — это стол, накрытый скатертью, на котором стоит алкоголь и закуска. Когда день рождения, например, тогда приглашают друзей к застолью, чтобы накушаться и напиться.

292. Застолье это когда люди сидят ещё за столом, бывает ещё подстолье, и настолье — это уже крайняя стадия.

293. Застолье — это когда праздник, например, день рождения и.т.д.

294. Праздничный стол. Так же может предполагаться в качестве синонима к слову общее гуляние, празднование какого-л. События. Что-то в этом духе.88. Это бурная пьянка.

295. Это праздник, когда близкие собираются за праздничным столом.

296. Застолье — это бурная гулянка за столом, которая приводит к плохим последствиям.

297. Это выпить водку, сидеть за столом не менее 5 человек.92. Застолье — это посиделки.

298. Застолье: Когда сидит за столом много людей и празднуют.

299. Застолье — это празднование чего-либо.

300. Это веселое времяпрепровождение.

301. Застолье: приходят гости и накрывают стол.

302. Это праздничный стол, много вкусного, люди пьют и кушают.98. Это за столом.

303. Люди собираются вместе, пьют и кушают для празднования чего-либо.100. Это какая-то вечеринка.