автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Жанровая система творчества Б.К. Зайцева: литературно-критические и художественно-документальные произведения

Полный текст автореферата диссертации по теме "Жанровая система творчества Б.К. Зайцева: литературно-критические и художественно-документальные произведения"

2767

На правах рукописи

ГРОМОВА Алла Витальевна

ЖАНРОВАЯ СИСТЕМА ТВОРЧЕСТВА Б.К. ЗАЙЦЕВА: ЛИТЕРАТУРНО-КРИТИЧЕСКИЕ И ХУДОЖЕСТВЕННО-ДОКУМЕНТАЛЬНЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Специальность 10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Орел 2009

Работа выполнена в АОУ ВГЮ «Ленинградский государственный университет им. A.C. Пушкина» на кафедре литературы и русского языка филологического факультета

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор

доктор филологических наук, профессор

доктор филологических наук Ведущая организация:

Михеичева

Екатерина Александровна

Калениченко Ольга Николаевна

Любомудров Алексей Маркович

ГОУ ВПО «Нижегородский государственный педагогический университет»

Защита диссертации состоится « 2009 г. в "А/

на заседании диссертационного совета Д 212.183.02 при Орловском государственном университете по адресу: 302026, г. Орел, ул. Комсомольская, д. 95.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Орловского государственного университета по адресу: 302026, г. Орел, ул. Комсомольская, Д. 95.

Автореферат разослан «Л » _2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук, доцент

A.A. ВЕЛЬСКАЯ

"РОССИЙСКАЯ I

ГОСУДАРСТВЕННАЯ

го библиотека

2 0 0 9 _1 3

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность и степень научной разработанности темы. Наследие Б.К.Зайцева, как и других представителей Русского Зарубежья, стало объектом научного изучения относительно недавно. В 1971 г. в Нью-Йорке вышла монография А. Шиляевой1, в 1982 в Париже - библиографический указатель произведений писателя2. В конце 1980-х годов вспыхнул интерес к «возвращенной литературе» в России, что привело к появлению обширного корпуса работ о творчестве Зайцева. Первоначально внимание ученых было сосредоточено на частных вопросах поэтики писателя; наиболее подробно анализировался его стиль. Импрессионистические тенденции прозы Зайцева, лиризм и цветопись исследовались в монографиях Л.В. Усенко и В.Т. Захаровой, в диссертациях Ю.А. Драгуновой, И.А. Полуэктовой, A.B. Курочкииой и О.С. Мерцаловой. Затрагивались такие аспекты поэтики, как сюжетосложение, композиция и мо-тивная структура рассказов и повестей (Ю.М. Камильянова, C.B. Сомова, Г.В.Воробьева), изучалась жанровая поэтика новеллы (О.Н. Калениченко), романа (В.Н. Конорева), путевого цикла (Н.Б. Глушкова). Из произведений периода эмиграции наибольшее внимание ученых привлекли художественные биографии, которым посвящены диссертационные исследования О.В. Дефье. H.H. Жуковой, O.A. Кашпур, H.H. Завгородней, A.B. Ярковой, И.А. Минаевой. Объектом научного исследования становился историзм произведений Зайцева (JI.A. Трубина, Т.Н. Фоминых), автобиографизм (Л.И. Вронская), наследование традиций русской классической прозы (H.A. Куделько), специфика художественного метода (Е.Ф. Дудина).

В большинстве указанных работ рассматривались отдельные группы произведений Зайцева, чаще всего - в сопоставлении с произведениями других авторов. Исследование творчества Зайцева как системного единства, изучение внутренних закономерностей его эволюции длительное время не предпринималось. Лишь в 2000-е годы появились работы, в которых наследие писателя рассматривается как целое, в совокупности разнообразных эстетических проявлений. Ученые нашли несколько возможных ракурсов исследования этой проблемы. Так, A.M. Любомудров считает источником внутренней цельности художе-

1 Шиляева А. Б.Зайцев и его беллетризованные биографии. Нью-Йорк, 1971.

2 Б.К. Зайцев: Библиографический указатель / Сост. Р. Герра. Под ред. Т. А. Осоргиной. Париж, 1982.

ственного мира писателя метод «духовного реализма»3, Н.И. Пак - наследование традиций древнерусской культуры4, Т.М. Степанова - публицистичность, или эссеистское начало5, C.B. Сомова характеризует константы зайцевской поэтики (сквозные образы и мотивы)6. В настоящей диссертации для выявления индивидуально-творческого единства мира писателя проводится анализ жанровой системы, поскольку жанр представляется одной из наиболее масштабных и значимых системообразующих категорий. Индивидуальная жанровая система Зайцева еще не становилась предметом научного изучения, чем обоснована актуальность избранной темы.

Специфика творчества Зайцева была обусловлена стремлением писателя открыто «выражать себя», что привело к преобладанию жанров с документальной основой: как мемуарных (мемуарные очерки, литературные портреты), так и написанных по канве исторических источников (беллетризованное житие, художественная биография). В наследии писателя наличествуют и произведения, допускающие прямое звучание авторского голоса: газетно-публицистические и литературно-критические выступления, дневники, письма. При этом творчество Зайцева обладает глубоким внутренним единством, произведения разных жанров не только дополняют друг друга по содержанию, но подчас оказываются генетически связаны. Например, литературно- критические жанры (рецензия, статья, силуэт, критико-биографический очерк) объясняют движение Зайцева к жанру биографии и литературного портрета, поэтому оказалось целесообразным наряду с художественно-документальными жанрами уделить внимание литературно-критическим произведениям в наследии Зайцева.

Объектом диссертационного исследования является художественно- документальная и литературно-критическая проза Зайцева, предметом - структура и специфика функционирования жанровой системы в творчестве писателя, конкретные художественно-документальные и литературно-критические жанры в их индивидуально-творческих модификациях. В качестве материала анализа выступает около девятисот произведений, включая редкие материалы: публикации в периодике Русского зарубежья 1920-1960-х годов, а также письма и

3 Любомудров A.M. Духовный реализм в литературе русского зарубежья (Б.К. Зайцев, И .С. Шмелев). СПб., 2003.

4 См.: Пак Н.И. Древнерусская культура в художественном мире Б.К. Зайцева. М.; Ка-лугаДООЗ.

5 Степанова Т.М. Художественный мир публицистики русского зарубежья. Б. Зайцев. М., 2004.

6 См.: Сомова C.B. Поэтика Б. Зайцева. Самара, 2008.

рукописи Зайцева из фондов Российского государственного архива литературы и искусства (РГАЛИ), Орловского объединенного государственного литературного музея И.С. Тургенева (ОГЛМТ), Архива-Музея Библиотеки-Фонда «Русское зарубежье» (АМ БФРЗ).

Цель исследования — изучение характера жанровой системности в творчестве Зайцева на фоне литературной традиции Х1Х-ХХ веков - обусловила постановку конкретных задач:

- установить особенности формирования жанровой системы писателя и определить динамику ее развития;

- проанализировать жанровый состав литературной критики Зайцева, выявить истоки его литературно-критического метода и историко-литературной концепции в философско-эстетической (импрессионистской и символистской) критике, проследить взаимосвязь критических жанров статьи, силуэта и биографического очерка с художественно-документальными жанрами биографии и литературного портрета;

- охарактеризовать поэтику художественных биографий Зайцева: принципы создания образа героя (психологическое «вчувствование» в эмоционально-творческий мир художника) и способы беллетризации документального текста (включение портретных и пейзажных описаний, реконструкция бытовых картин, создание мифопоэтичеекого подтекста);

- определить различия между жанрами мемуарного очерка и литературного портрета в творчестве Зайцева, выявить в жанре литературного портрета и его разновидности - некролога - принципы композиционной организации (свободная композиция, лейтмотивное построение) и характерологические средства (воссоздание пластического облика героя, введение интерьера и пейзажа, использование историко-культурных реминисценций);

- проанализировать тетралогию Зайцева «Путешествие Глеба» с точки зрения использования фактологической основы и организации повествования, показать принципиальное отличие автобиографического романа от группы художественно-документальных жанров;

- выявить документальную основу в путевых циклах Зайцева, установить характер документальности в жанре путевого очерка (соотношение дневникового начала и справочного материала, заимствованного из книжных источников);

- охарактеризовать разновидности дневниковых форм в лирико-исповедальной публицистике Зайцева;

- дать обзор эпистолярного наследия писателя с целью характеристики документального жанра письма, показать его полюканровую и полистилистичную природу.

Исследование базируется на комплексном подходе, включающем использование биографического, сравнительно-исторического, типологического, функционального, структурного методов, а также элементов лингвистического, текстологического и других междисциплинарных подходов.

Научная новизна диссертации обусловлена выбором объекта и предмета исследования, новыми подходами к прозе Зайцева, анализом малоизвестных и архивных источников.

• Впервые проводится цельное исследование жанровой системы творчества Зайцева;

• Литературно-критическая и художественно-документальная проза писателя впервые рассматривается как идейно-художественное целое и типологическое единство;

• Благодаря привлечению широкого историко-литературного контекста исследуются истоки литературно-критического метода писателя;

•Выявляется индивидуально-авторская специфика жанров рецензии, литературно-критической статьи, силуэта, биографического очерка, литературного портрета, некролога, путевого очерка, дневника, письма в творчестве Зайцева;

• Впервые рассматривается весь массив литературно-критических и художественно-документальных произведений Зайцева.

• Вводятся в научный оборот ранее неизвестные тексты писателя.

Теоретико-методологической основой исследования стали труды отечественных литературоведов, посвященные проблеме жанра (М.М. Бахтина, Г.Н.Поспелова, Б.В. Томашевского, В.А. Хализева, JI.B. Чернец), жанровой системности (Ю.Н. Тынянова. Д.С. Лихачева, Ю.В. Стенника), а также работы, рассматривающие поэтику литературной критики (Б.Ф. Егорова, Д.Е. Максимова, М.Я. Полякова, В.В. Перхина, В.Н. Коновалова, В.Н. Крылова) и художественно-документальной литературы (B.C. Барахова, Г.О. Винокура, Л.Я. Гинзбург, В.Я. Гречнева, Г.Г. Елизаветиной, Т.М. Колядич, П.В. Куприяновского, Ю.М. Лотмана, Е.Г. Местергази, П.В. Палиевского, В.М. Пискунова, А.Г. Тоне и др.). Плодотворными для исследования оказались работы, посвященные изу-

чению индивидуальной жанровой системы отдельных писателей7. Ученые убедительно показали перспективность такого подхода, который предполагает не только характеристику конкретных жанров, но и выявление специфики отношений, возникающих между ними, что позволяет увидеть своеобразие творчества писателя в целом. Однако нельзя говорить о существовании готовой модели анализа, поскольку в каждом конкретном случае мы имеем дело с оригинальной авторской системой жанров, структура которой предопределяется творческой индивидуальностью писателя.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Основу жанровой системы Зайцева составляют произведения с документальной основой, что обусловлено своеобразием творческого дара писателя. В раннем творчестве стремление открыто «выражать себя» привело к наличию «скрытого автобиографизма», который проявился в повышенном лиризме прозы и преломлении фактов собственной биографии в художественных произведениях писателя. В эпоху исторических катаклизмов (1917-1922) автобиографизм стал выраженным, в творческой практике Зайцева появились жанры мемуарного очерка и литературного портрега, а в период эмиграции художественно-документальные жанры начали преобладать.

2. Важной составляющей жанровой системы Зайцева являются жанры литературной критики: рецензия, статья, силуэт писателя, биографический очерк. Метод Зайцева сформировался под влиянием импрессионистического течения в критике рубежа веков и был ориентирован на эстетические открытия Ю. Ай-хенвальда. Большинство конкретных оценок литературного процесса XIX века соотносимо с идеями символистов (в частности, Д. Мережковского). В критике Зайцева проявилась тенденция к образованию жанровых гибридов (рецензия-портрет, рецензия - проблемная или публицистическая статья), а жанры силуэта и биографического очерка послужили источником художественно- документальных жанров беллетризованной биографии и литературного портрета.

3. Обращение Зайцева к популярному в 1920-1930-е годы в западноевропейской литературе жанру художественной (или «беллетризованной») биографии отразило его интерес к личности и внутреннему миру русских писателей: Тургенева, Жуковского, Чехова. Зайцев создал свою разновидность жанра: пси-

7Журавлева А.И. Жанровая система драматургии А.Н. Островского: Дис. ... докт. фи-лол. наук. М., 1985; Захаров В.Н. Система жанров Достоевского: Типология и поэтика. Л, 1985;. Беляева И.А. Система жанров в творчестве И.С. Тургенева: Дис. ... докт. филол.наук. М„ 2006.

холо газированную биографию с преимущественным интересом к вопросам любви, религиозной веры и подсознательным основам творчества. В биографиях русских писателей применены такие способы беллетризации текста, как включение портретных и пейзажных описаний, реконструкция бытовых картин, а также создание при помощи историко-культурных реминисценций мифопо-этического подтекста, формирующего мотив сакрализации женственности.

4. Широко представленные в творчестве Зайцева жанры мемуарного очерка и литературного портрета близки, но не тождественны: в мемуарном очерке объектом художественного исследования являются факты жизни автора и его собственный внутренний мир, в литературном портрете - личность одного из современников. Разновидностью литературного портрета является художественный некролог. Отбор биографических фактов и характеристических средств в портрете обусловлен авторским видением героя. Поэтике портретов присуща импрессионистическая стилистика, повышенный лиризм, лейтмотивное построение образа, изображение пластического облика героя (его внешности, жестов), введение метафорически значимых деталей портрета, интерьера и пейзажа, использование историко-культурных реминисценций.

5. Среди жанров мемуарно-автобиографической прозы особое место занимает автобиографический роман: произведение, написанное по канве фактов жизни автора, но использующее домысел и вымысел, вследствие чего оно перестает быть строго документальным. В тетралогии «Путешествие Глеба» Зайцев воспроизвел многие факты своей биографии, но поставил цель создать типический образ представителя своего социального слоя и своего поколения. Для осуществления этой задачи автор обобщил и типизировал разрозненные биографические факты и избрал форму повествования от третьего лица, намеренно отделяя себя от главного героя произведения. Сохраняя отчасти документальную основу, произведения цикла являются социально-психологическими романами о становлении личности и изображают русскую жизнь конца XIX - начала XX в.

6. Значимое место в творческом наследии Зайцева занимают циклы путевых очерков «Италия», «Прованс», «Афон» и «Валаам», сохранившие связь с древнерусским жанром «хожений» и представляющие собой культурологические хожения нового времени. В жанрово-композиционном отношении это произведения, совмещающие личные наблюдения автора и справочный материал, заимствованный из книжных источников. Отрывочные впечатления скрепляются последовательно проведенной культурологической концепцией. Так, в

«Италии» отражено представление Зайцева о путях культурного развития Европы, обусловленного закономерной сменой языческого мировосприятия более совершенным христианским. «Прованс» строится на противопоставлении категорий «цивилизации» и «культуры». В «Афоне» автор исследовал экзотический мир европейского православного монастыря, а в «Валааме» воссоздал благостную атмосферу уголка русского православия.

7. Документально-художественный жанр дневника реализовался в творчестве Зайцева в лирико-исповедальной публицистике, использующей дневниковые формы (цикл «Странник») и публицистическом жанре «дневника писателя» (циклы «Дневник писателя», «Дни»).

8. Эпистолярные тексты Зайцева, не претендуя на эстетическое значение, несут на себе черты индивидуального авторского стиля. Они обладают полижанровой и полистилистичной природой, содержат включения дневникового, мемуарного, литературно-критического и публицистического характера, дополняя, таким образом, художественно-документальную прозу писателя.

Теоретическая значимость работы определяется тем, что ее выводы о специфике индивидуальной жанровой системы писателя, а также о бытовании и модификациях литературно-критических и художественно-документальных жанров могут быть применены при разработке проблем истории и теории русской литературы, литературной критики и журналистики XX в. Результаты исследования имеют практическое значение и могут использоваться при дальнейшем научном изучении творчества Зайцева (в том числе при подготовке академического собрания сочинений писателя), при составлении учебных пособий для высшей и средней школы, в практике вузовского и школьного преподавания. Результаты исследования были положены в основу программ спецкурсов и спецсеминаров, проведенных в ЛГУ им. A.C. Пушкина в 1995-2004 годах.

Апробация работы. Основные положения диссертации излагались на научных конференциях, семинарах и круглых столах: «Пушкинские чтения» (Санкт-Петербург, 1996-2008), «Горьковские чтения» (Нижний Новгород, 1997; Москва, 2008), «Творчество И.С. Тургенева» (ИРЛИ, 1998), «Школа литературного портрета и рецензии» (Санкт-Петербург, 1998, 2001), «Православие и русская культура» (ИРЛИ, 2002, 2003), «Литературный Петербург» (Санкт-Петербург, 2003), «Зайцевские чтения» (Калуга, 1996, 1998, 2000, 2002, 2005), юбилейные конференции, посвященные творчеству Б. Зайцева (Орел, 1998, 2006), юбилейная конференция по гуманитарным наукам, посвященная 70-летию ОГУ (Орел, 2001), «Проблемы культуры Русского зарубежья» (Москва,

2006), «Нижегородский текст русской словесности» (Нижний Новгород, 2007), «Виноградовские чтения» (Москва, 2007), «Московский текст русской литературы» (Москва, 2008), «Литература и документ» (ИМЛИ, 2008) и др.

Содержание некоторых докладов получило освещение на страницах ведущих научных изданий: «Русская литература» (2001, №3, с.234; 2002, №4; 2003, №4), «Вестник Санкт-Петербургского университета» (2002, №2), «Христианство и русская литература» (Вып.5, СПб., 2006, с.685,706-707).

Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры литературы и русского языка ЛГУ им. A.C. Пушкина.

Основные результаты исследования отражены в 46 публикациях общим объемом 48,8 п.л.

Структура и объем работы. Работа состоит из введения, пяти глав, заключения и библиографии. Объем диссертации - 522 страницы, библиография включает 519 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении характеризуется научное состояние изучаемой проблемы, обосновывается актуальность темы диссертации, ее научная новизна, определяются объект и предмет исследования, его цели и задачи, излагается теоретическая и практическая значимость результатов работы.

В первой главе диссертации «Литературно-критические жанры в творчестве Б.К. Зайцева» впервые проводится системный анализ литературной критики Зайцева на материале 95 произведений (включая малоизвестные тексты из эмигрантской периодики 1920-1930-х гг. и архивные материалы из фондов ОГЛМТ).

В §1.1. рассматриваются теоретическая разработка жанров литературной критики и истоки литературно-критического метода Зайцева.

Разработка теории литературно-критических жанров, начатая в 1925 г. Л.П. Гроссманом и продолженная Б.Ф. Егоровым, Д.Е. Максимовым, М-Я. Поляковым, В.В. Перхиным, В.Н. Крыловым и др., пока не завершена. В настоящей диссертации избирается классификация критических жанров по объекту исследования. Три основных объекта: произведение, процесс и автор порождают соответственно три основных жанра критики: рецензию, статью, портрет. Необходимо отметить, что литературный портрет, выделившись из круга критических жанров, обрел самостоятельное бытие благодаря эстетическому качеству. Он отмежевался и от мемуарного очерка в силу четко определяемой спе-

цифики (в частности, объекта изображения и типа композиции). В диссертации созданные Зайцевым мемуарные очерки и литературные портреты выведены за границы литературной критики и анализируются в отдельной главе как эстетически значимые произведения, лишенные свойственных критике «прикладных» функций. В рамках литературной критики остаются такие разновидности портрета, как биофафический очерк и силуэт писателя.

Жанровый состав литературной критики Зайцева не многообразен и представлен преимущественно жанрами рецензии, статьи и биографического очерка, а ее своеобразие обусловлено принадлежностью к импрессионистическому течению и ориентацией автора на опыт 10. Айхенвальда. Зайцева-критика интересовало в литературном произведении отражение духовного мира автора. Характеристика творческого наследия и литературного мастерства писателей в статьях Зайцева не имеет самодовлеющего значения, дается бегло и всегда сопровождается размышлениями о духовной сути, «трудно-рассказуемом ядре» (10, 20)8 творческой личности писателя. Проникновение в «душу» произведения осуществлялось не через анализ, а через эмпатию («вчувствование»). Лирической рефлексии критика более всего отвечал жанр «силуэта писателя». Хотя в творческой практике Зайцева силуэт в чистом виде представлен единичными произведениями, он оказался «растворен» в других жанрах: статьи, биографического очерка и даже художественной биографии.

Конкретные литературно-критические оценки Зайцева соотносимы с идеями критики Серебряного века. В 1900-е гг. писатель увлекался символизмом и высоко ценил принесенный им новый взгляд на литературу. Впоследствии Зайцев изменил отношение к этому направлению в искусстве, что было обусловлено духовной эволюцией писателя, обретшего для себя идеалы в православии. В 1930-1960 гг. он пересмотрел многие символистские оценки и нередко критиковал поиски «демонического» начала в мире, человеке и литературе, стремился отыскать проявления христианских идей в творчестве писателей (даже тех, которые традиционно считались позитивистами или атеистами).

В § 1.2. охарактеризован жанр литературной рецензии в наследии Зайцева. Анализируется 28 рецензий, 5 из них вводятся в научный оборот впервые .

8 Тексты Зайцева цитируются по изданию: Зайцев Б.К. Собр. соч.: В 11 т. М., 19992001. Первая цифра в скобках обозначает том, вторая - страницу.

'«Италия и Гобино», «П.П.Муратов. Образы Италии», рецензии на книги H.H. Берберовой «Последние и первые», М.А. Осоргина «Сивцев Вражек», Ф.А. Степуна «Записки прапорщика-артиллериста».

Композиция зайцевских рецензий традиционна (включает общую характеристику рецензируемой книги и ее оценку), а их своеобразие заключается в лиризме, размывающем жесткую структуру текстов. Они могут содержать исповедальные, публицистические или мемуарные фрагменты, переходить в портрет, статью, эссе.

В первые годы эмиграции (1924-1926) Зайцев создает объемные отзывы, в которых наблюдается синтез рецензии и других литературно-критических жанров. Например, рецензии «Италия и Гобино» и «П. Муратов. Образы Италии» близки к проблемной статье, а отзыв на книгу Н. Бердяева «К. Леонтьев» перерастает в двойной литературный портрет: героя книги и ее автора. Во второй половине 1920-х гг. Зайцев пишет преимущественно короткие рецензии на художественные произведения писателей-эмигрантов (Н. Берберовой, И. Бунина, В. Корчемного, М. Осоргина, Ф. Степуна, Тэффи). В 1930-е гг. вновь проявляется тяготение к более свободной форме, дающей возможность включить размышления религиозно-философского характера (отзывы о книгах «Святые Древней Руси» Г. Федотова, «Иисус Неизвестный» Д. Мережковского). Рецензии 1940-1960-х гг. приближаются к жанру эссе. Они входят составной частью в лирический очерк, посвященный какой-либо нравственно- психологической или религиозно-философской проблеме, и имеют обобщенные заглавия: «Утешение книг», «Уходы». Если в 1920-30-е гг. Зайцев был непримирим к советской литературе, то в литературно- критическом творчестве 1950-1960-х гг. появляются положительные отклики на произведения советских писателей: А. Ахматовой, К. Паустовского, Б. Пастернака.

Главная особенность жанровой поэтики зайцевских рецензий - это лириза-ция и тяготение к более свободным и синтетическим формам, таким как литературный портрет, очерк, статья.

В §1.3. анализируются статьи Б.К.Зайцева, посвященные русскому литературному процессу XIX века.

В наследии Зайцева около шестидесяти произведений представляют собой разновидности жанра литературно-критической статьи. Поскольку интеллигенция Русского зарубежья считала своей миссией сохранение национальной культуры, большинство критических работ было посвящено русской классической литературе. В диссертации рассмотрены оценки, данные Зайцевым русским писателям XIX в., в контексте концепций, сложившихся в эмиграции.

Анализ материала показал, что зайцевская трактовка литературного процесса соотносима с трактовками символистов и других представителей фило-

софско-эстетической критики начала XX в. Следуя широко распространенному на рубеже веков представлению, Зайцев сформулировал мысль о существовании в русской литературе двух течений: пушкинского (светлого, «аполлиниче-ского») и гоголевского («дионисийского», «ночного»), «Пушкинское» течение ограничено собственно художническими задачами, «гоголевское» примыкает к миру религии и морали. К первому отнесены Тургенев и Чехов, ко второму -Достоевский и (с оговорками) Л.Толстой'0.

В литературной критике Зайцева проявилась приверженность «тургенев-ско-чеховской» линии литературного развития: наибольшее число отзывов посвящено Пушкину, Тургеневу и Чехову. Поскольку оценки Зайцева с течением времени принципиально не изменялись, а лишь корректировались, в диссертации избран тематический анализ самых многочисленных и значимых для уяснения позиции Зайцева групп статей: о Пушкине, Гоголе, Тургеневе, Чехове, Л.Толстом и Достоевском.

Девять статей о A.C. Пушкине, созданные в 1925-1962 гг., приурочены к памятным пушкинским датам, но в рамках юбилейной статьи критик использует черты разных жанров: публицистической и проблемной статьи, литературного силуэта. В них присутствуют мотивы, характерные как для символистской критики (мысль о «ренессансном» облике поэта), так и для эмигрантской пушкинистики (утверждение особой роли Пушкина как знамени объединения национальной культуры). Восходящее к философско-эстетической критике рубежа веков восприятие Пушкина как представителя «чистого художества», «полуязычника, полухристианина» прослеживается в статьях Зайцева 1920-1940-х гг.: «Пушкин в нашей душе» (1925), «Памятник Пушкину» (1937), «Пушкин. (Перечитывая его)» (1949). В 1960-е годы оно дополняется идеей о христианской подоснове духовного мира поэта («Три кометы», 1962).

Переход от символистских оценок к христианским наиболее отчетливо проявился в произведениях Зайцева о КВ. Гоголе. В очерке «Гоголь на Пречистенском» (1931) варьируется идея В.В. Розанова, В.Я. Брюсова и Д.С. Мережковского о «демонической» природе гоголевского дара. С середины 1930-х годов (вероятно, после знакомства с книгой К.В. Мочульского «Духовный путь Гоголя», 1934) Зайцев преодолевает символистское понимание этого писателя как носителя «трагического и дьявольского» начала (9,303) и начинает искать в его творчестве проявления религиозности. Зайцев увидел источник трагизма

10 См.: Зайцев Б.К. Тургенев и «Отцы и дети» (Послесловие к немецкому изданию романа) //Архив ОГЛМТ. Ф.42. №17753. Лл.1-14 .

судьбы Гоголя в том, что, встав на путь духовной жизни, писатель не перешел к духовной прозе, а продолжал создавать сатирические произведения.

В интерпретации творчества И.С. Тургенева - одного из самых любимых писателей Зайцева - также прослеживаегся влияние символистов. Помимо биографии писателя, Зайцев создал восемнадцать статей о нем (1918-1968). Часть из них можно назвать «этюдами к жизнеописанию»: «Тургенев в Париже»

(1929), «Тургенев на Съезжей» (1930), «Смерть Тургенева» (1931), «Тургенев и его мать» (1944), «Потомство Тургенева» (1952), «Судьба Тургенева» (1958). Другая группа содержит интерпретацию отдельных произведений или художественного мира писателя в целом: «О Тургеневе» (1918), «Тургенев и Моруа»

(1930), «Новый Тургенев» (1931), «Тургенев и "Отцы и дети"», «Столетие "Записок охотника"» (1952), «Перечитывая Тургенева» (1957) и др. Уже в самой ранней статье-силуэте «О Тургеневе» (1918) были обозначены основные тезисы зайцевской концепции творчества этого русского классика, впоследствии положенные в основу его жизнеописания. Это восходящее к идеям Д.С. Мережковского разделение наследия Тургенева на два неравноценных пласта: «общественного» (романного) и лирико-философского (повести, стихотворения в прозе), интерес к теме любви, утверждение о скрытом мистицизме писателя и попытка охарактеризовать его религиозные иастроения. В соответствии с этим взглядом Зайцев дает оценки конкретным произведениям Тургенева: несправедливо принижает значение романов, отрицает социальную проблематику «Записок охотника», выделяет произведения о любви как лучшие и наиболее ценные. Анализ статей о Тургеневе еще раз доказывает тезис о том, что литературная критика Зайцева предшествовала его художественно- документальному творчеству: в биографии Тургенева (1931) реализовались идеи, которые первоначально были выражены Зайцевым в жанре литературного силуэта (1918) и затем неоднократно повторены в других статьях.

Интерес Зайцева к А.П. Чехову проявился еще в 1900-е гг., но свои мысли о его творчестве Зайцев оформил только в эмиграции. В 1920-1960-е гг. писатель опубликовал свыше полутора десятка произведений о Чехове. Среди них - мемуарный очерк «Памяти Чехова» (1931), юбилейные статьи, рецензии на постановки чеховских пьес за рубежом, биография Чехова (1954), отзыв на книгу Л. Шестова о мировоззрении писателя («Творчество из ничего», 1958), эссе о произведениях Чехова: «Поздний Чехов. (В овраге)» (1960), «Дни [Опять Чехов, опять...]» (1963) и др. Этим разнообразным по жанру произведениям свойственны общие черты, прежде всего, очень личное восприятие Чехова, обусло-

вившее включение в тексты мемуарных и лирических фрагментов. Трактовка творчества Чехова основана на том, что этот писатель - наследник традиций «золотого века» русской литературы, носитель подлинной народности (в противовес «плебейству» М.Горького и «барству» Тургенева и Толстого). Он противопоставлен ведущим литературным явлениям рубежа веков: с одной стороны, литературе авангарда, с другой стороны - идеологизированному искусству М. Горького. Чехов как гуманист и «художник» (без открыто выраженных философских и идейных поисков) близок Тургеневу, но Зайцев отмечает различия в их религиозных устремлениях. Если Тургенев, по мнению критика, не обладал подлинной религиозной верой, то в Чехове жило (вопреки его рационализму) неосознанное религиозное чувство, не замеченное большинством читателей. Эта мысль наиболее последовательно выражена в биографии Чехова (1954). Статьи о Чехове - также пример непосредственной связи литературно-критических и художественно-документальных жанров в наследии Зайцева.

Статьи о Л.Н. Толстом и Ф.М. Достоевском отразили увлечение Зайцева литературно-критическими идеями Мережковского, к которым, в частности, восходит противопоставление Толстого и Достоевского как «бездны плоти» и «бездны духа». Сравнивая двух писателей, Зайцев считал сходными напряженность их духовных поисков и бунтарство. Но Толстому присуще бунтарство «сверхчеловека», стремящегося отринуть Бога и церковь, а Достоевскому -христианский бунт против зла, сопряженный с глубокой верой в Промысел. Ставя Толстого выше по художественному мастерству, Зайцев утверждал, что Достоевский превосходит его по глубине духовных прозрений. Писатели взаимно дополняют друг друга, отражая разные грани бытия.

Из литературно-критических отзывов о писателях-современниках заслуживают внимания статьи Зайцева о И.А. Бунине: «Бунин увенчан» (1933), «Бунин: Речь на чествовании писателя 26 ноября 1933 г.», «Перечитывая Бунина» (1967). В данной части диссертации предметом исследования являются не мемуарные произведения, запечатлевшие облик Бунина-человека, а литературно-критические суждения о творчестве этого писателя, которого Зайцев считал представителем «чистого художества», «олимпийцем», наследником Пушкина и Тютчева. В соответствии с этим взглядом, критик неправомерно преуменьшил социальный пафос творчества писателя и значение «крестьянской» темы, противопоставив ей глубокое философское содержание произведений с «азиатской нотой». Несмотря на односторонность своей трактовки, Зайцев заметил такие стороны творчества и мировоззрения Бунина, которые стали объектом

научного изучения лишь с 1970-х гг.: новаторство поэтики повести «Деревня», своеобразие художественной памяти в «Жизни Арсеньева», мифологизм бу-нинского творчества, интерес к религиям Востока, ветхозаветность.

Таким образом, жанр литературно-критической статьи занимает важное место в жанровой системе творчества Зайцева. В статьях о русских писателях XIX и XX вв. не только даны оценки конкретных фактов литературного процесса, но также нашли отражение принципы работы Зайцева с художественными и документальными текстами, впоследствии использованные в биографиях писателей. Ступенью в движении Зайцева от литературной критики к жанру художественной биографии является биографический очерк, которому посвящен § ¡.4.

К биографическим очеркам относятся три произведения: «Данте и его поэма» (1922), «Тютчев. Жизнь и судьба» (1949), «Н.С. Лесков» (1931). Обращение Зайцева к этому жанру закономерно: он был убежден в непосредственной связи личности и творчества писателя; его интересовал внутренний мир индивидуальности («облик»), который определялся фактами биографии («жизнью») и, в свою очередь, влиял на биографию, превращая жизнь в «судьбу». «Облик», «жизнь» и «судьба» писателя - ключевые понятия в литературной критике Зайцева.

Специфика биографических очерков и их отличие от статьи или силуэта заключается в следующем: 1) при создании биографического очерка автор обращается к книжным источникам для сбора фактов биографии; 2) биографический очерк содержит характеристику всей жизни писателя - от рождения до смерти, а также обзор творческого пути в хронологической последовательности; 3) выделение этапов в жизни и творчестве писателя отражается, как правило, в композиционном членении очерка на главки. В очерке «Данте и его поэма» Зайцев впервые применил прием реконструкции, который впоследствии использовался им в художественных биографиях. Опираясь на известные жизнеописания Данте, Зайцев сталкивал мнения различных авторов и присоединялся к наиболее убедительным, выражая свои предположения в форме вопросов или при помощи модальных слов. Стремление автора нагляднее воссоздать образ эпохи привело к включению художественных фрагментов (например, описание средневековой Флоренции). Своеобразие зайцевских биографических очерков состоит в том, что они имеют и познавательное и эстетическое значение и являются мостом между жанрами статьи и художественной биографии, к которой они приближаются по структуре.

В целом литературная критика Зайцева внутренне связана с его художественным творчеством. В ней прямо сформулированы оценки жизненных и литературных явлений, которые обрели эстегическое воплощение в художественных произведениях. Некоторые литературно-критические жанры послужили источником для художественно-документальных жанров художественной биографии и литературного портрета, которые анализируются в последующих главах диссертации.

Вторая глава диссертации «Жанр художественной биографии в творчестве Б .К. Зайцева» состоит из шести параграфов.

В §2.]. дан очерк бытования и изучения этого жанра. Хотя жизнеописание существовало еще в древней литературе, возникновение жанра художественной (или «беллетризованной») биографии обычно связывают с творчеством Л.Стрейчи и А.Моруа. Новую биографию отличает интерес к частной жизни выдающихся личностей и перевес художественного начала над познавательным (при отсутствии вымысла). Советская критика разделяла жанры «историко-биографического романа» (применявшего вымысел для создания обобщенно-типических образов и выдвигавшего на первый план изображение историко-культурной эпохи) и «беллетризованной биофафии», в центре которой - частная жизнь отдельного человека, его индивидуальная психология. Писатели Зарубежья подчеркивали свою ориентацию на вторую традицию.

Теоретической основой этой главы послужило, прежде всего, исследование А. Шиляевой, сформулировавшей (с опорой на разработки А. Моруа) обязательные черты жанра:

1. Беллетризованная биография преследует не только познавательные, но и эстетические цели.

2. Она должна включать документы, причем от биографа требуется объективность в их подборе и интерпретации.

3. Беллетризованная биография не допускает вымысла, но дает право на личное видение героя писателем.

4. Образ героя биографии воссоздается путем постепенного раскрытия его психологического облика и прослеживания его духовного развития, чему способствует хронологический порядок изложения событий.

5. Биография может заключать моральный урок (эта черта наследуется художественной биографией от агиографической литературы).

Закономерному вопросу о соотношении художественной биографии с житием посвящен § 2.2, в котором охарактеризован первый опыт Зайцева в жанре

биографии - «Преподобный Сергий Радонежский» (1925). Данное произведение подробно проанализировано в работах O.A. Кашпур, A.M. Любомудрова, Н.И. Пак, Л.А.'Грубиной, A.A. Шайкина, А. Шиляевой и др., поэтому в настоящей диссертации рассматриваются только особенности его жанровой поэтики.

Принципиальное отличие жития от биографии лежит в сфере изображения человека: если в биографии раскрывается становление и развитие личности в ее взаимодействии с окружающим миром, то в житии не может быть движения, роста, становления характера, поскольку герой отличается изначальной «задан-ностью»; героем жития может быть только канонизированный святой.

В Русском зарубежье в произведениях Зайцева о Сергии Радонежском, В.Ильина о Серафиме Саровском, Г.Федотова о митрополите Филиппе был создан новый тип «современного жития», в котором на первый план выдвинулась живая человеческая личность. И если произведение Федотова отличает приоритетный интерес к вопросам истории, Ильина - религии, то книга Зайцева о Преп. Сергии является художественно-психологической по преимуществу.

Зайцев создал свое произведение, опираясь на эстетику нового времени. Это проявилось в следующих чертах: 1) автор стремится достоверно воссоздать ушедшую эпоху (бытовой фон, типические детали); 2) созданной Зайцевым биографии присущ психологизм в изображении человека, особенно главного героя; 3) чудеса описаны не как реальный факт, а как содержание предания. «Преподобный Сергий Радонежский» - произведение в жанре художественной биографии, но в особой его разновидности - «агиобиографии», сохранившей типологическую связь с житийной традицией. Другая разновидность представлена в творчестве Зайцева биографиями русских писателей XIX в.

В §2.3. дан обзор критической и научной литературы о художественных биографиях Зайцева «Жизнь Тургенева» (1932), «Жуковский» (1951), «Чехов» (1954) и обозначены общие для этих произведений черты. В обширном корпусе трудов, включающем как критические отзывы и научные работы Зарубежья (Н.Андреева, П. Бицилли, Л. Ржевского, Ф. Степуна, Г. Струве, А. Шиляевой и др.), так и статьи и диссертационные исследования отечественных литературоведов 1980-2000-х годов (О.В.Дефье, Н.Н.Жуковой, Н.И.Завгородней, О.А.Кашпур, И.А.Минаевой, Л.Н.Назаровой и др.), были обозначены основные проблемы изучения этих произведений Зайцева. Уже первые рецензенты заметили, что Зайцев обратился к жизни и творчеству писателей «пушкинской линии», к которой сам принадлежал. Все три писателя в интерпретации автора приобретают черты, присущие героям его художественных произведений: им

свойственна «внутренняя прохлада», «душевная разреженность», «несемейственность», они одинокие странники и созерцатели.

1 ииологически биографии, созданные Зайцевым, могут быть охарактеризованы как «художественно-психологические» - в отличие от научных, историографических или использующих вымысел биографических романов. В произведениях Зайцева проявились типические черты жанра беллетризованной биографии, прежде всего - отсутствие вымысла и акцент на «внутренней» жизни героя; соблюдены и формальные признаки биографии: изображение жизни человека от рождения до смерти, построение повествования по хронологическому принципу, композиционное членение на главы в соответствии с основными периодами жизни героя.

Л. Ржевский назвал примененный в биографиях метод «реконструкцией» образа на основе документа, А. Шиляева проанализировала способы использования документальных источников и охарактеризовала поэтику книг Зайцева как импрессионистическую. Все литературоведы отметили, что главной задачей Зайцева в художественных биографиях писателей было исследование духовного мира личности. Г. Струве определил подход писателя к изучению личности как «вчувствование» в его творчество (современные исследователи предлагают термин «эмпатия»). Таким образом, погружение в мир писателя и реконструкция его облика осуществлялась теми же приемами, что и в жанре литературного силуэта.

Герои биографий изображены на фоне социально-бытовой среды и «истории», но Зайцев разделяет бытие человека ¡1а «внешнее» (события) и «внутреннее» (рост души) и отдает предпочтение исследованию последнего. В психическом мире личности автора интересует наиболее скрытое, бессознательное («ночная» сторона души), поэтому в биографиях доминируют три основные темы: жизнь сердца, явные или скрытые религиозные настроения, подсознательные основы творчества (эта особенность присуща и литературной критике Зайцева). Такой подход характерен для XX в. с его теориями об интуитивистской природе творчества и интересом к подсознательному.

В соответствии с новыми психологическими концепциями, Зайцев искал истоки формирования личности в детстве человека. Во всех трех биографиях особое внимание уделено детству будущих писателей, отношениям внутри семьи, домашнему воспитанию. По мысли Зайцева, заложенные в ранние годы основы духовного мира впоследствии могли заслоняться идейными наслоения-

ми, что приводило к внутренней раздвоенности: сознательно избранная позиция вступала в противоречие с подсознательными устремлениями.

Биография писателя, как правило, включает и литературно- критический компонент. Зайцев не дает развернутых характеристик произведений, только общие оценки, которые соответствуют оценкам, сформулированным им в литературно-критических статьях. Зайцев трактует творчество писателя как бессознательное отражение движений души, поэтому часто вскрывает автобиографизм творчества. Произведения, устремленные к «внешней» стороне жизни (социальным или идеологическим проблемам), Зайцев оценивает сдержанно, иногда в повышенно эмоциональном, публицистическом ключе. Публицистичность проявилась в тех фрагментах, где автор рассуждает о революционном преобразовании жизни и о назначении искусства.

В последующих параграфах (§ 2.4-2.6) проведен анализ трех художественных биографий Защева.

«Жизнь Тургенева» представляет собой полное жизнеописание Тургенева, основанное на документальных материалах. Своеобразие произведения определено отбором фактов, их компоновкой и оценкой, которые, в свою очередь были продиктованы авторской концепцией тургеневского творчества, первоначально изложенной в юбилейной статье-силуэте «О Тургеневе» (1918). Полемичность критической позиции Зайцева привела к тому, что Тургенев в его изображении - «двуликий Янус»: не только писатель-общественник, летописец своей эпохи, но, прежде всего, несчастный, ранимый человек, «чистый художник».

В книге обозначен историко-культурный фон жизни и творчества Тург енева, но в центр выдвинут его человеческий облик. Уже из названий глав видно, что события внешней жизни Тургенева интересуют Зайцева лишь в той мере, в какой они имеют значение для внутренней, душевной биографии. Уравнены в правах «шестидесятые годы» и «Виардо», «Савина», «слава» и «судьба».

Значимое место в книге отведено теме любви в жизни Тургенева. Опираясь на конкретные факты биографии писателя, Зайцев дает свою интерпретацию тургеневского «эротизма», проявившегося в творчестве. По мнению автора, жизнь Тургенева прошла под знаком власти Эроса, но плотское и духовное начало в любви - «Афродита-Пандемос» (Простонародная) и «Афродита-Урания» (Небесная) - оказались роковым образом разделены. На примере женских образов прослеживается один из способов беллетризации документального произведения: создание при помощи историко-культурных реминисценций мифопо-

этического подтекста. Так, Полина Виардо изображена в окружении мифологических и литературных ассоциаций: она Дульцинея, Кармен, блоковская «Снежная маска», а также сирена, Цирцея, сфинкс и т.д. В результате в «Жизни Тургенева» формируется характерный для символистов мотив сакрализации женственности, но не в форме культа Вечной Женственности, а в противоположной ему форме культа демонического женского начала.

Подчиненность Тургенева магической власти женщины Зайцев напрямую связывает с особенностями мировоззрения писателя, а именно - с отсутствием религиозной веры и суеверным страхом перед неведомым.

Творчество писателя Зайцев рассматривает как отражение его внутренних переживаний. В основе целостного взгляда - противопоставление романного творчества Тургенева его повестям, рассказам и поэмам, причем суждениям Зайцева о конкретных произведениях присуща скрытая полемичность. Так, например, «Записки охотника» рассматриваются как поэтичные очерки, лишенные публицистического звучания, романы оцениваются сдержанно - из-за их заостренной социальной проблематики, наиболее высоко ставятся рассказы и повести о любви, а также предсмертные горькие и «мистические» произведения («Песнь торжествующей любви», «Клара Милич»). Особое внимание Зайцев уделяет тем произведениям, в которых Тургенев, вопреки своему безверию, создал образы героев, обретших опору в христианстве (Лиза Капитана из «Дворянского гнезда», Лукерья из рассказа «Живые мощи»).

Данная Зайцевым в биографии интерпретация личности и творчества Тургенева многим казалась субъективной. Однако «Жизнь Тургенева» - не научно-исследовательская монография, а художественно- документальное произведение. Кроме того, отношение Зайцева к Тургеневу не было случайным, оно сложилось задолго до начала работы над жизнеописанием в контексте идей фило-софско-эстетической критики рубежа веков.

Отразившаяся в жизнеописании психологическая концепция личности художника, основанная на утверждении прямой связи между эмоциональным миром писателя и его творчеством, а также повышенный интерес к нравственно-религиозному миру человека, послужили основой и для других писательских биографий Зайцева.

Основными источниками биографии Жуковского стало исследование

A.Н.Веселовского «В.А. Жуковский. Поэзия чувства и "сердечного воображения"» (1904) и книга первого биографа поэта К.К. Зейдлица «Жизнь и поэзия

B.А. Жуковского» (1883). Композиционно биография Жуковского строится так

же, как и жизнеописание Тургенева: изображает жизнь героя от рождения до кончины и делится на главы, соответствующие этапам духовного становления индивидуальности. Концепция образа Жуковского определена представлением о религиозном мирочувствовании писателя, в основе которого - смирение и вера в Божий Промысел.

Так же как в «Жизни Тургенева» Зайцев уделяет необходимое внимание историческому фону (Отечественная война 1812 года, восстание 14 декабря), но с самого начала повествования Жуковский предстает поэтом, отрешенным от «свалки истории», как Ивик из собственной баллады. Зайцев утверждает приоритет нравственного усилия, а не революционных преобразований действительности, Он отмечает, что Жуковский занимал отнюдь не пассивную позицию в обществе, но его деятельность была направлена в русло воспитания и просвещения. Это выразилось и в его редакторской работе в «Вестнике Европы», и в педагогической деятельности наставника и учителя членов царской семьи. При необходимости Жуковский проявлял гражданское мужество, например, после восстания 14 декабря «просил и ходатайствовал за недругов царя» (5,283).

Отход от прямых сражений с действительностью роднит Жуковского и Тургенева. Зайцев объясняет это как сходством общественных позиций, так и свойствами темперамента, душевной «разреженностью» (5, 208). Сходство прослеживается и в отношении к любви: оба писателя через всю жизнь пронесли любовь к единственной избраннице. Но если для Тургенева объектом поклонения стала «демоническая» женщина (что соответствовало, по Зайцеву, тургеневской склонности к суеверию и отсутствию просветляющей веры в Бога), то избранница Жуковского Маша Протасова отвечала его христианскому идеалу. Зайцев прилагает к образу поэта собственное представление о Вечной Женственности, не противоречащее романтическому миросозерцанию Жуковского, сравнивает адресат его лирической поэзии с Беатриче Данте, Лаурой Петрарки, Девой Радужных ворот В. Соловьева, Прекрасной Дамой А. Блока.

Так же как в предыдущей биографии, исследование духовного мира Жуковского осуществляется через проникновение в его поэтический мир. Зайцев проводит мысль о существовании двух пластов наследия поэта: «внутреннего» (интимно-лирического) и «внешнего», к которому относятся отклики на современность, назидательная и сюжетная поэзия.

После смерти Маши писание Жуковского, утратившее «музыкальную и душевную пронзительность» (5,326), стало отражением иного миросозерцания,

приближавшегося к религиозиому. Хотя Жуковский, по словам Зайцева, «единственный кандидат в святые от литературы нашей» (5,326), нельзя преувеличивать степень его религиозности. Будучи глубоко верующим человеком, как поэт он остался приверженцем романтической «религии сердца».

Жуковский - старший современник Пушкина и Гоголя, - по мысли Зайцева, в чем-то предвосхитил художественные открытия обоих писателей. В его поэзии присутствует гармоничное, «аполлиническое» начало, но в нравственном облике поэта доминируют черты, роднящие его с Гоголем: «Для Пушкина человек - поэзия. Для Жуковского - Бог и поэзия» (5,296).

Христианские основы художественного творчества Зайцев показал и в биографии Чехова, вышедшей отдельным изданием в 1954 г. К этому времени Зайцев уже выработал приемы создания образа героя в жанре биографии. Писатель опирался на воспоминания современников о Чехове, а также его переписку и художественные произведения. Композиция жизнеописания традициониа: факты жизни изложены в хронологической последовательности, начиная с родословной героя и заканчивая рассказом о его смерти и погребении. В биографии воссоздан социально-бытовой фон жизни Чехова: изображены родители писателя, описан купеческий уклад в доме отца, охарактеризована обстановка раннего творчества писателя и его медицинская деятельность, нарисованы портреты представителей московской художественной богемы. Отдельная глава посвящена поездке Чехова на Сахалин.

Поэтика книги о Чехове отличается от биографий Тургенева и Жуковского: повествование более информативно, допускает- цитацию документов прямо в тексте; пейзажные зарисовки и бытовые картины здесь малочисленны. В жизнеописании Чехова почти отсутствует общественно-исторический фон: он заменен образом поколения, к которому автор биографии причислял и себя. Отличие этой книги от других биографий обусловлено тем, что здесь присутствует мемуарное начало, поскольку Зайцев пишет о своем старшем современнике.

В центре внимания автора - образ живого Чехова, мир его чувств, его нравственная личность, но теме любви уделено мало внимания, основной интерес биографа сосредоточен на скрытой религиозности писателя. Автор биографии показал до конца не преодоленную двойственность личности писателя: в его изображении традиционно считавшийся атеистом «доктор Чехов» борется с Чеховым - художником и человеком, которому было свойственно неосознанное религиозное чувство.

В соответствии с этим Зайцев выстроил свою концепцию чеховского творчества, выделяя наиболее важные «вехи» творческого пути. Это произведения, во-первых, наиболее «поэтические» (то есть лишенные тенденции, назидательности), во-вторых, непосредственно отразившие глубинные начала личности художника, и, в-третьих, бессознательно религиозные. К этому ряду Зайцев отнес «Степь», «Скучную историю», в которой разглядел порыв героя и автора к религиозной вере, «Дуэль». Очень высоко Зайцев ценил рассказы «В овраге» и «Архиерей». Особое внимание уделено чеховской драматургии. Центральным произведением Чехова Зайцев считал «Чайку»: и потому что в ней отразились личные переживания автора (взаимоотношения с JI. Мизиновой), и потому что «Чайка» знаменовала начало новаторского чеховского театра, переход от быто-писательского реализма к эстетике символизма. Пьесу «Три сестры» Зайцев не принимал из-за ее общественного пафоса, а в «Дяде Ване» увидел прославление скромных и смиренных. Концепция чеховского творчества, данная в биографии, соответствует взгляду Зайцева на литературу, сформулированному им в литературно-критических статьях. Отмеченная им религиозность Чехова отрицалась официальным советским литературоведением, а в наши дни стала предметом научных споров.

В художественных биографиях Зайцев творчески применил каноны жанра, сложившиеся в русской зарубежной литературе в 1930-е гг. Он реализовал собственную разновидность жанра - «психологизированную биографию» с преимущественным интересом к внутреннему миру изображаемого героя и подчеркнул религиозные основы миросозерцания и творчества русских классиков.

Третья глава диссертации «Мемуарные и автобиографические жанры в творчестве Б.К. Зайцева» состоит из двух обширных разделов, первый из которых посвящен жанрам мемуарного очерка и литературного портрета, второй - автобиографическому роману.

В §§ 3.1.1.-3.1.3. дается обзор научного изучения мемуаристики в целом (статьи Н. Бельчикова, Ц. Вольпе, А. Луначарского, диссертационные и монографические исследования А. Галича, Л. Гаранина, ЛЛ. Гинзбург, Г. Елизаве-тиной, Т.М. Колядич, М. Кузнецова, В.М. Пискунова, А.Г. Тартаковского и др.), литературного портрета как самостоятельного жанра мемуарной прозы (работы B.C. Барахова, В.Я. Гречнева, Л. Жак и др.), литературного портрета в наследии Зайцева.

Основное свойство мемуаристики заключается в том, что в ней отсутствует вымысел, а качество художественности рождается из отбора и компоновки

реальных фактов. В рамках мемуарной литературы существуют разнообразные жанровые формы: крупные мемуарные повествования, автобиографии, мемуарные очерки, литературные портреты.

В творчестве Зайцева первые произведения в жанрах мемуарного очерка и литературного портрета - «Мы, военные...» (1917) и «Леонид Андреев» (1919) - появляются почти одновременно, в эпоху войн и революций, что свидетельствует о закономерном вызревании интереса к художественно-документальным формам под влиянием социально- исторических событий. Впоследствии Зайцев создал несколько сотен произведений в этих жанрах. При наличии определенного концептуального и художественного единства они распадаются в жанровом отношении на несколько основных типов. Это собственно литературные портреты, лучшие образцы которых были включены в мемуарные циклы «Москва» (1939) и «Далекое» (1965); некрологи и близко примыкающие к ним очерки «памяти ушедших»; юбилейные статьи, посвященные годовщинам рождения или творческой деятельности; очерки с заглавием «Судьбы» (они, как правило, строятся на сопоставлении судеб и личностей двух людей); мемуарные очерки, содержащие «штрихи к портретам».

Жанр портрета родствен, но не тождествен мемуарному очерку: в мемуарном очерке объектом художественного исследования являются факты жизни автора в их многообразии, а также облик самого рассказчика. В литературном портрете жанровым объектом является личность одного из современников. В мемуарном очерке преобладают «общие», а в портрете - «крупные» планы изображения. Мемуарам Зайцева свойственен лиризм, что приводит иногда к открытому звучанию авторского голоса. Но более значимым является непрямое выражение авторской позиции, проявляющееся в отборе и оценке биографических фактов, композиции произведения, в выборе характеристических средств. Для иллюстрации мысли о том, что отношение автора к герою - это наиболее активная часть жанровой структуры литературного портрета, в §3.1.4. проводится сопоставительный анализ сходных в жанровом и тематическом плане произведений Б.К. Зайцева и М. Горького о Л.Н. Андрееве.

Специфика горьковского литературного портрета состоит в стремлении изобразить личность и творческую индивидуальность Андреева как нечто единое: автор подчеркивает умозрительное отношение Андреева к действительности, устремленность к темным сторонам бытия и «оскорбительной тайне смерти», его пессимизм. Творческий замысел Горького проявляется в подборе ху-

дожествеиных средств, в том числе в портретных описаниях, пейзаже, бытовых деталях - неизменно мрачных тонов.

В портрете, созданном Зайцевым, определяющей становится идея о несоответствии здоровых природных задатков Андреева его приверженности декадентскому искусству. Описания призваны подтвердить эту мысль. Артистичный Андреев запечатлен памятью мемуариста преимущественно в идиллическом подмосковном пейзаже. Перелом, произошедший в его жизни после смерти жены и сопровождавшийся переходом от жизнеутверждающих реалистических произведений к «схематичным» и пессимистическим, Зайцев воспринимал как знак упадка, отход писателя от своего юношеского образа.

Центральный параграф данного раздела 3.1.5 посвящен анализу циклов Зайцева «Москва» и «Далекое». Преимущественное внимание в разделе уделено литературному портрету. Созданные Зайцевым портреты имеют мемуарную основу. Им присуща свободная композиция, состоящая из фрагментов - импрессионистических зарисовок. Все портреты строятся по единой схеме: дается общее восприятие героя, описание его внешности, жилища, типичного поведения и образа жизни. Описания перемежаются динамическими эпизодами, сценками и завершаются авторскими размышлениями о герое, обобщенными характеристиками.

При анализе конкретных произведений выявляются эстетические возможности жанра. Литературный портрет может типизировать единичные факты. Например, Юлий Бунин представлен в очерке Зайцева как тип русского либерала, а его судьба рассматривается в ретроспективе как судьба всего русского либерализма, раздавленного хаосом истории. Портрет П. Ярцева строится как постепенное раскрытие личности героя. Поэтому представитель богемы в итоге предстает перед читателем не только как человек благородный и бескомпромиссный, но и по-настоящему творческий и внутренне религиозный.

Зайцеву были близки личности творчески одаренные (Л. Андреев, И. Бунин, Ю. Айхенвальд), а также люди, религиозно настроенные и нравственно стойкие (Ю. Бунин, П. Ярцев, Н. Бутова). В противоположность им изображены представители русского символизма, поддавшиеся соблазнам «лжеискусства»: А. Блок, А. Белый, К. Бальмонт. Блок представлен как выразитель «привлекательно- нездоровой» культуры декаданса, убитый эпохой, воспетой им самим. В портрете А. Белого акцентирована идея о ложности его эстетической программы жизнетворчества, Бальмонт изображается Зайцевым откровенно иронично.

Зайцев применяет широкий спектр художественных средств для воссоздания облика своих современников. Это различные способы характеристики: прямая (авторская), косвенная (ссылка на мнения других лиц - в портретах Л. Андреева, К. Мочульского), автохарактеристика (цитирование исповедальных фрагментов писем - в портретах Л. Андреева, П. Ярцева). Зайцеву всегда интересен пластический облик человека: его внешность, мимика, жесты, а также манера говорить. В описание внешности вводятся метафорические детали, связанные с оценкой внутреннего мира (например, глаза Ярцева, как бы «ушедшие в пещеры»). Характеристическое значение могут иметь детали интерьера и пейзажа: весенний подмосковный пейзаж в портрете Андреева соответствует светлым чертам натуры писателя, а в портрете Блока «бледные ночи» Петербурга отражают болезненную атмосферу петербургской богемы. Устойчивым художественным приемом в мемуаристике Зайцева является включение историко-культурных реминисценций, придающих воспоминаниям «вечностную» перспективу (например, Бутова сравнивается с боярыней Морозовой, в портрете Блока присутствуют реминисценции из Данте, Метерлинка, Цветаевой).

Зайцев внес свой вклад в развитие литературного портрета. При опоре на сложившиеся каноны жанра, он сумел создать его неповторимые формы, в которых запечатлел свое видение эпохи.

В §3.1.7 анализируются произведения Зайцева в жанре некролога, который рассматривается как разновидность литературного портрета. Некролог является откликом на смерть человека и содержит подведение итогов его жизни и деятельности. В отличие от официального (информативного), художественному некрологу свойственна активизация авторского голоса (наличие мемуарных фрагментов, лиризм), включение описательной речи (портрет, интерьер, пейзаж) и образности (эпитетов, сравнений, метафор), введение историко-культурных реминисценций.

Тяготея к лаконизму, некролог представляет собой зерно возможного портрета («П.П. Потемкин»), с другой стороны, обнаженно раскрывая жанровую схему портрета («С.С. Юшкевич»), Художественно-композиционная цельность произведений Зайцева достигается лейтмотивным построением, когда в облике изображаемого человека выделяется одна ведущая черта: например, «впечатлительность» И.И.'Гхоржевского или «метафизическая молодость» Б.Л. Пастернака. В отзыве Зайцева на кончину В.Г. Короленко «Тени благостной», благодаря введению библейских мотивов, писатель предстает в образе проповедника, пророка.

В целом некрологи, созданные Зайцевым, отличаются художественной вы-веренностью, последовательностью проведения основной мысли.

Второй раздел третьей главы посвящен жанру автобиографического романа в творчестве Б.К. Зайцева.

В § 3.2.1 рассмотрены современные концепции автобиографии и автобиографизма, обозначено место жанра автобиографии в мемуарной литературе. Автобиография (последовательное описание автором собственной жизни) - это пограничный жанр, близкий, но не тождественный мемуарам, дневнику, исповеди. Автобиография не только выделилась из мемуарной литературы, но и трансформировалась в жанры автобиографического романа и повести, которые пишутся по канве реальных жизненных фактов, но используют домысел и вымысел.

В русской литературе XIX-XX вв. традиция автобиографической повести и романа оказалась достаточно развитой (произведения С. Аксакова, Л. Толстого, II. Гарина-Михайловского, М. Горького) и была продолжена в литературе Русского зарубежья (в творчестве И. Бунина, Зайцева, А. Куприна, А. Толстого). Зайцев создал в эмиграции четыре автобиографических романа под общим заглавием «Путешествие Глеба»: «Заря» (1937), «Тишина» (1948), «Юность» (1950), «Древо жизни» (1953). Положив в основу сюжета факты собственной биографии, писатель обобщил их и изобразил русскую жизнь с конца 1880-х до начала 1930-х гг.

Зайцев определил жанр своего произведения как «роман-хронику-поэму». Критики эмиграции (Г. Адамович, Н. Андреев, П. Бицилли, Г. Струве, А. Ши-ляева и др.) и отечественные литературоведы 1990-2000-х годов (Л.И. Вронская, В.Т. Захарова, В.Н. Конорева, E.H. Зайцев) отметили художественное новаторство писателя в области формы, прежде всего, сочетание эпичности и лиризма. Первые рецензенты увидели в произведении Зайцева сходство с «Жизнью Арсеньева» (Г. Струве) и преодоление толстовской традиции (Н. Андреев). Сегодня тетралогию Зайцева часто сопоставляют с «Жизнью Арсеньева» и характеризуют как «феноменологический роман» (Л.Н. Бараева). Однако поверхностное сравнение романа с традицией влечет неправомерные, на наш взгляд, выводы о его жанровой специфике. Поэтому в § 3.2.2 предпринято рассмотрение тетралогии Зайцева «Путешествие Глеба» в контексте русской автобиографической прозы XIX- начала XX вв.

Исследователи выделяют в русской автобиографической прозе две линии развития ". Первая предлагает читателю «автобиографию- результат», когда автор сознательно анализирует свое прошлое, накладывая на него более позднее понимание прожитой жизни. Центральная проблема в автобиографиях этого типа - взаимодействие личности и среды (бытовой, социальной, культурной). К этой традиции принадлежит большинство автобиографических произведений XIX в. Вторая линия характеризуется сосредоточенностью на самом процессе воспоминаний, который сопряжен с процессом самопознания и осуществляется вместе с созданием текста, а не предшествует ему. В прозе XIX в. к этой линии относится роман К.Леонтьева «Подлипки», а в XX в. - «Котик Летаев» А. Белого, автобиографические романы В.Набокова, «Жизнь Арсеиьева» Бунина.

Что касается феноменологического принципа поэтики, то он определяется как слияние объективного изображения действительности с изображением восприятия этой действительности субъектом12. В романе Бунина такому принципу соответствует повествование от первого лица, нарушение хронологической последовательности в воспроизведении событий жизни героя, отсу тствие «хронологических» обозначений (например, «младенчество», «детство» и т.д.) для отдельных главок композиции.

Но в «Путешествии Глеба» Зайцева можно найти черты, приближающие произведение к традиции Толстого и отсутствующие у Бунина. Сама композиция тетралогии, в основе которой - деление человеческой жизни на четыре фазы, соотносима с замыслом Толстого. Романы цикла имеют заглавия, прямо или метафорически называющие различные периоды человеческого развития: «Заря» (детство), «Тишина» (отрочество), «Юность», «Древо жизни» (молодость). В построении сюжета Зайцев строго придерживается хронологической последовательности изложения событий, что приближает его произведение к наиболее традиционному в рамках автобиографической прозы жанру «хроники».

В § 3.2,3 предпринят анализ тетралогии «Путешествие Гпеба». Поскольку автобиография - жанр, ориентированный на внетекстовую действительность, а автор произведения одновременно является и его героем, то в отношении автобиографии особенно актуальны две проблемы: проблема факта и проблема автора.

" См.: Аверин Б.В. Романы В.В. Набокова в контексте русской автобиографической прозы и поэзии: Дис. ... докт. фнлол. наук. СПб., 1999.

13 См.: Мальцев Ю. И.Бунин. 1870-1953. М.; Франкфурт, 1994. С.И1-1 15, 305.

Хотя Зайцев изобразил в «Путешествии Глеба» основные этапы собственной судьбы, в романах есть немало отступлений от факта. Изменены имена всех прототипов, начиная с центрального героя, который назван Глебом; многие факты переосмыслены, опущены некоторые события и целые периоды жизни, которые были бы принципиальны для автобиографии, имеющей познавательное значение; присутствуют вымышленные персонажи и события. Зайцев не только тщательно отбирает и перестраивает факты в соответствии с художественным замыслом, но и типизирует, обобщает их (иногда до уровня образа-символа), и наполняет нравственно-философским содержанием.

Так, символическое значение имеют вымышленные имена (особенно имя главного героя Глеба, вокруг которого возникает целое ассоциативное поле, связанное с русской культурой и религиозностью). Символически значимым представляется мотив путешествия, имеющий как прямое (пространственное), так и переносное (временное) значение: жизнь человека представлена как путь в пространстве и времени. В создание образа жизненного странствия включены отдельные образы и лейтмотивы (например, образ Ноева ковчега, спасающегося Божьим Провидением от гибели в хаосе действительности). Символика путешествия, странствия тесно связана с зайцевской концепцией человека как странника, путника.

Писатель стремился создать не образ конкретного человека, а типический образ представителя своей страны и своего поколения, взращенного определенным жизненным укладом. Зайцев часто подчеркивает обыкновенность Глеба, называет его «отрок русский», одновременно утверждая право каждой личности отстаивать индивидуальную неповторимость своего внутреннего мира. Авторская позиция определяется, с одной стороны, пристальным вниманием к мыслям и переживаниям Глеба, с другой - стремлением соотнести незаметную жизнь с судьбами общества, страны, Вселенной. Поэтому в романс появляются авторские отступления, создающие образ России конца XIX в. Их можно условно разделить на два типа: «публицистические» (посвященные социально-культурной жизни, представителям того или иного социального слоя) и «поэтические» (в которых возникает обобщенно-поэтический образ Руси).

Итак, проблема факта решается в тетралогии в соответствии с художественной сверхзадачей: единичные факты собственной жизни отбираются Зайцевым и возводятся до уровня общего и типического. Для уяснения позиции автора-повествователя в диссертации предпринят анализ повествовательной структуры произведения в свете положений современной нарратологии и с опорой на

выработанную Б.А. Успенским концепцию «точки зрения» героя и повествователя.

В автобиографическом романе автор-повествоватсль и герой - одно и то же лицо, но на разных этапах жизни, они разведены в пространственно-временном и психологическом отношениях. В тетралогии Зайцева повествование ведется от третьего лица, при этом «точка зрения» нарратора «скользит» между автором-повествователем, героем и другими персонажами.

В романах «Заря» и «Тишина» перемежаются точки зрения автора, объективно сообщающего о происходящих событиях, и героя, непосредственно переживающего их. Фрагменты, передающие восприятие героя-ребенка, импрессионистичны и в наибольшей степени соответствуют «феноменологическому принципу» поэтики. Но повествование переходит к «объективному» автору уже в пределах одного текстового отрывка. Феноменологический принцип не проводится последовательно на протяжении всего текста, что свидетельствует против отнесения «Путешествия Глеба» к жанру феноменологического романа.

В диссертации анализируются конкретные средства выражения точек зрения героя и автора. Точка зрения героя может иметь выражение пространственно-временное (когда автор описывает то, что в данный момент видит Глеб) и фразеологическое (посредством внутреннего монолога). Точка зрения автора может иметь фразеологическое выражение (когда повествователь нарочито отстранение описывает ощущения Глеба, сопровождая описания словами «так кажется ему», или комментируя происходящее при помощи слов: «если бы Глеб был старше...» и т.п.) Для объективного автора характерна особая пространственно-временная точка зрения - «над» создаваемым миром. Пространственная «вездесущесть» повествователя (позволяющая описывать явления, находящиеся вне поля зрения героя) сопряжена с временной дистанцией, отделяющей его от изображаемого мира и дающей возможность сообщать сведения о давно прошедших временах. Особо нужно отмстить «предзнание» автора о судьбе героя и всей страны, которое играет важную композиционную роль, связывая воедино все четыре романа цикла и придавая повествованию трагическую окраску. Автор обладает другим нравственно-психологическим и религиозным опытом, что выражается в не характерной для ребенка оценке поступков и явлений (такова, например, резко отрицательная оценка охотничьих пристрастий Глеба).

В целом, в романах «Заря» и «Тишина» постоянно ощущается «зазор» между восприятием автора и персонажа-ребенка, не осознающего до конца смыс-

ла происходящего, а авторская точка зреиия почти все время сопровождает главного героя. Структура повествования меняется в последующих произведениях цикла. В романе «Юность», где речь идет о социализации героя, точка зрения автора нередко «отрывается» от Глеба, переносясь в разные уголки России, часто вводится речь других персонажей - не только отдельные реплики и диалоги, но и развернутые монологи. В романе «Древо жизни» почти отсутствуют импрессионистические зарисовки, которыми изобилует «Заря». В романе часто звучат чужие голоса (рассказы персонажей, их письма, которые можно рассматривать как вставные новеллы, обладающие самостоятельным сюжетом). Принципиальное отличие имеет временная организация повествования: если в предшествующих произведениях цикла автор «забегал вперед», намекая на грядущие изменения в судьбах героев, то в последнем романе повествование ориентировано на прошлое. Композиция тетралогии оказывается кольцевой, эпизоды, которые в первых романах цикла воспринимались как простые факты, в последнем романе раскрывают свое символическое значение, вся жизнь человека приобретает высший смысл.

Это еще раз доказывает, что Зайцев стремился не просто запечатлеть события собственной жизни, но создать художественное произведение в жанре автобиографического романа. Зайцев творчески применил традиционную форму, одновременно усвоив художественные открытия XX века, в частности, элементы импрессионистического стиля и феноменологической поэтики.

В четвертой главе «Жанр путевого очерка в наследии Б.К. Зайцева» анализируются циклы «Италия» (1923), «Прованс» (1925-28), «Афон» (1928) и «Валаам» (1936).

В §4.1. дается обзор научных работ о специфике очеркового жанра (Н.И.Глушкова, Е. Журбиной, В. Канторовича, Б.О. Костелянца, А.Г. Цейтлина) и о путевых очерках Зайцева (Е.В. Воропаевой, Н.Б. Глушковой, Н.П. Комоло-вой, A.M. Любому дрова, Н.И. Пак, А. Романович и др.).

Исследователи доказали, что в своих путевых очерках Зайцев средствами новейшей литературы обновляет древнерусский жанр паломнических хожений. Но, обращаясь к древним формам, писатель выразил взгляды современного светского человека, носителя секуляриой культуры. По мнению Н.Б. Глушковой, жанр хожений не был утрачен в XX в., но трансформировался и развивался в трех направлениях: культурологическом («Тень птицы» И. Бунина, «Образы Италии» П. Муратова, «Италия» Зайцева), религиозно-православном («Афон» и «Валаам» Зайцева, «Старый Валаам» И. Шмелева) и публицистическом («Пу-

тешествие в Палестину» А. Ладинского)13. Произведения этого жанра сохранили традиционную символику пространственного и временного пути паломника, а также приемы повествования (сочетание непосредственных впечатлений автора и воссоздание фактов прошлого на основе книжных источников).

Во всех путевых циклах Зайцева проявились черты «культурологического хожения» нового времени: приоритетный интерес к произведениям искусства, стремление постичь историю духовной культуры той или иной страны. В циклах «Италия» и «Прованс» эта целевая установка является доминирующей, но даже в описаниях монастырей Афона и Валаама она не заслоняется религиозными раздумьями автора, хотя и отодвигается на второй план.

В §4.2 исследуется образ Италии в путевых очерках Б.К. Защева. Зайцев неоднократно бывал в этой стране, был знатоком и поклонником ее искусства. Его восприятие Италии соответствовало мифу об Италии, восходящему к романтикам и Гоголю, Стендалю и Гете и культивировавшемуся русской интеллектуальной элитой рубежа веков. Зайцеву оказались близки и историософские идеи, высказанные представителями русской культуры Серебряного века: Н. Бердяевым, Д. Мережковским, В. Эрном, в частности, двойственная оценка итальянского Высокого Возрождения как исторической встречи язычества и христианства.

Цикл «Италия» (1923), несмотря на импрессионистическую отрывочность повествования, обладает продуманной композицией, которая не только отражает маршрут путешествия автора, но обусловлена последовательно проведенной культурологической концепцией. Ее основу составляет мысль об извечной борьбе двух типов существования: духовного и бездуховного. Первый тип порождает искусство, культуру, религию и преодолевает конечность материального бытия. Бездуховная жизнь вязнет в плоти бытия и, даже создавая прекрасные вещи (наряды, украшения), остается в рамках бренного, смертного. Описывая итальянские города, Зайцев как будто оценивает степень духовности каждого из них, опираясь на свои впечатления от быта, архитектуры, произведений искусства, привлекая свои знания по истории страны и ее культуры. Даже природа вовлечена в создание образа каждого города и также подвергается оценке.

Так, первый очерк цикла рисует пышный образ Венеции, «златоволосой царицы», обрученной с морем. Сущность Венеции - тяга к празднеству и роскоши - породила в ее искусстве обилие прикладных произведений. Но они

13 См.: Глушкова Н.Б. Паломнические «хожения» Б.К. Зайцева: Особенности жанра: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1999. С. 14—15.

бренны, поэтому город оказывается «двуликим», «радостно-скорбным». В описании Генуи доминирует мысль о преклонении жителей этого портового города перед «золотым цехином», поэтому в нем мало храмов, а главной достопримечательностью является огромное кладбище. Противоположностью этому городу выступает любимая автором, «вечная и мудрая» Флоренция, в искусстве которой происходит слияние античной гармоничности и христианства. Вечный Рим становится связующим звеном между эпохами язычества и христианства, достигнув вершин как в государственном и церковном строительстве, так и в искусстве, особенно в эпоху Ренессанса. Само искусство Ренессанса интерпретировано как «полуязыческое», что отразилось в трактовке творчества двух его гениев: Микеланджсло и Рафаэля. Завершается книга главой об Асснзи - городе св. Франциска. Так в расположении глав книги отражается представление автора о направлении историко-культурного развития Европы.

В §4.3 впервые анализируется цикл Зайцева «Прованс». Под таким заглавием в 1925-1928 гг. в разных изданиях эмиграции было напечатано шесть очерков. Впоследствии Зайцев не переиздавал их и не упоминал о них как о художественном целом, цикл не получил критической оценки и, вероятно, поэтому остался за пределами внимания читателей и исследователей. Между тем, «Прованс» можно рассматривать как образец культурологического путевого цикла. Внимание автора направлено не только на красочную природу южной Франции, но и на ее историю, памятники культуры. Непосредственные впечатления автора соседствуют с историческими справками и размышлениями о судьбе французского государства, общества, церкви, искусства. Композиционная продуманность наряду с лирическим присутствием автора, красочные описания с введением символически значимых деталей (плющ как символ забвения), наличие историко-культурных реминисценций (например, образы Данте) выводят цикл в разряд завершенного художественного произведения.

Культуроведческий подход присущ и тем путевым очеркам Зайцева, которые описывают паломнические поездки к монастырям.

§4.4 посвящен книгам паломнических «хожений» «Афон» и «Валаам».

Критики и литературоведы, писавшие об «Афоне» (Г.В.Адамович, Г.П.Федотов, Е.В.Воропаева, Н.Б.Глушкова, Н.И.Пак, А.М.Любомудров), отмечали, что писатель запечатлел преимущественно эстетическую сторону святынь. Поэтому наряду с чертами паломнического хожения в произведении присутствуют черты хожения культурологического.

Создаиие книги «Афон» проходило в три этапа: первоначальный сбор материала, создание газетных очерков-корреспонденций о путешествии и, наконец, приведение отрывочных впечатлений к концептуальному единству. Замысел книги проясняется при исследовании ее творческой истории на основе сопоставления с перепиской и путевым дневником Зайцева14. Благодаря изучению документальных текстов можно уточнить факты, положенные в основу произведения, установить круг использованных автором печатных источников, проследить направление художественной переработки фактического материала.

Афонский дневник Зайцева не только содержит подневные записи, но имеет черты записной книжки писателя, куда целенаправленно заносился материал для будущего произведения: личные наблюдения, заметки по этнографии монастырей, выписки из книг. Содержание выписок включает историю Афонского полуострова и отдельных монастырей, жития Афонских святых, описание некоторых монастырских традиций. Однако заимствованное из книг впоследствии было сокращено или перенесено в примечания: при сборе материала для будущего произведения Зайцев отдавал приоритет непосредственным впечатлениям. В изучении писателем Афона прослеживается несколько уровней: этнографический, историко-культурный, социально-психологический, духовно-религиозный.

В центре очеркового цикла Зайцева - изображение греческих и русских монастырей, причем с особым сочувствием автор писал о русских обителях, подчеркивая их бедность и скромность. Уделяя должное внимание монастырскому быту и хозяйству, Зайцев стремился преимущественно показать «духовное хозяйство» (службы, послушания, молитвы, колокольный звон и другие ритуалы). Возможно, поэтому в окончательный текст книги не вошли слишком «бытовые» описания лесопилки и огорода в монастыре св. Пантелеймона. Иными в книге Зайцева предстают греческие монастыри: они богаче, «артистичнее» и имеют черты нерусского мира. Лавра св. Афанасия в восприятии Зайцева - «Византия и Восток», Пантократор напомнил о европейском Возрождении, поскольку сохранил фрески Панселина - «византийского Рафаэля», а Ватопед, освоивший блага современной цивилизации, по мнению Зайцева, «несет легкий налет запада». Но за внешней благоустроенностью и богатством автору видцтся отход от идеалов православной аскетики.

14 Зайцев Б.К. «Афон». Дневник// РГАЛИ. Ф.1623. Оп.1. Ед.хр.8. 53 л.

Проявляя культурологический интерес к архитектуре, живописи и прикладному искусству монастырей, Зайцев уделил особое внимание людям Афона. Интереснейшие фрагменты в записной книжке - это зарисовки афонских типов. Некоторые записи перешли в окончательный текст почти дословно, другие подверглись художественной переработке, облику монахов были приданы иконописные черты. При этом каждый характер индивидуализирован, изображен реалистично и психологически объемно.

Изучая быт и поведение монахов, Зайцев стремился осмыслить феномен подвижнического служения. Писатель отметил, что оно требует жертв, к которым человек современной цивилизации не готов (отсутствие бытовых удобств, моральные испытания). Стараясь полнее постичь афонский мир, Зайцев не смог преодолеть взгляд на него «со стороны». Однако читателям будущих очерков об Афоне автор показал картину, очищенную от «случайных черт». Поэтому он не включил в книгу фрагменты и детали, приземляющие образ Афона - «Земного Удела Богоматери», а также созданные для газеты очерки, описывающие морское странствие к Афону и увиденные по дороге греческие города. Эти очерки, подчеркнуто злободневные и публицистичные, не соответствовали возвышенному духу книги. Зайцев постарался проиллюстрировать главную мысль произведения об Афоне: «Здесь самую жизнь обращают в священную поэму» (7,97).

Путешествие иа Валаам (принадлежавший в те годы Финляндии) было воспринято Зайцевым очень эмоционально, поскольку остров напомнил писателю покинутую Россию. В книге «Валаам» (1936) есть структурное сходство с «Афоном»: композиция цикла характерна для путевых очерков (так как отражает преимущественно пространственные координаты путешествия) и традици-онна для хожения (фиксирует этапы знакомства странника со святым местом). Принципиальное отличие двух циклов обусловлено позицией автора: если в «Афоне» главной интенцией было изучение незнакомой среды, то Валаам сразу был воспринят как «свое», узнаваемое. Остров сравнивается с раем; несмотря на трудности природной и монастырской жизни, он становится местом умиротворения даже для иностранных туристов, которые с готовностью отказываются от благ цивилизации во имя соединения с духом святости. Поскольку мир Валаама не нуждается в изучении, подобно афонскому, в книге уменьшается удельный вес справочного материала, в тексте отсутствуют примечания, мало внимания уделено искусству Валаама, большинство исторических и агиографических фактов упоминаются вскользь (исключение составляет вставка «Алек-

сандр на Валааме», где император Александре I предстает в непривычном облике смиренного паломника). Сходство двух путевых циклов - в открытом интересе к людям, насельникам монастырей.

В цикле «Валаам» изменяется образ автора, которому исследователи дают противоположные оценки. По мнению одних (П.Грибановский, Н.Б. Глушкова), в «Валааме» усиливается мотив воцерковленности автора, кульминацией книги является исповедь и причащение, что приближает произведение к традиции древнерусского хожения. Другие, напротив, отзываются об авторе как о «туристе». A.M. Любомудров высказывает предположение, что в «Валааме» образ «рассказчика» не совпадает с личностью писателя, автор сознательно создает образ повествователя - светского путешественника'5. Это, на наш взгляд, свидетельствует о новых направлениях беллетризации данного жанра, документального в своей основе. «Озорной» облик автора призван передать читателю ощущение внутренней легкости паломника, прибывшего па Валаам и сразу ощутившего родственность окружающего мира собственной душе.

Итак, жанр путевого очерка в творчестве Зайцева претерпел эволюцию. «Италия» - это пример культуроведческого путевого цикла, отражающего авторское представление о культурном развитии Европы. В «Провансе» исследуются отдельные эпизоды истории и культуры Франции. Цикл «Афон» сочетает черты древнерусского жанра паломнического «хожения» и культурологического путевого очерка, в котором заметно выражено этнографическое начало, отразившее установку автора на изучение экзотической страны. В «Валааме» справочный материал практически отсутствует, задачей автора является не изучение, а воссоздание благостной атмосферы острова, чему служит специфический образ повествователя.

Пятая глава «Документальные формы в наследии Б.К. Зайцева» посвящена дневникам и письмам.

В §5.1, охарактеризованы документальные жанры словесности (письма, дневники, записные книжки), жанровая специфика которых обусловлена их прикладными функциями. Так, письма служат для коммуникации, дневники -как «памятка» для фиксации повседневных событий, тесно связанные с ними записные книжки писателей - как «памятка», рассчитанная на последующую творческую переработку. В творчестве писателя эти жанры могут обретать эстетическое значение и выступают важной составляющей жанровой системы.

15 Любомудров A.M. Духовный реализм в литературе русского зарубежья: Б. Зайцев, И. Шмелев. СПб., 2003. С.94-95.

Зайцев не вел ни дневников, ни записных книжек (за исключением «афонского дневника»), но тяга к дневниковым формам была сильна, что объясняется «автороцентричным», лирическим характером зайцевского дарования. Когда в личные духовные переживания писателя вторглась требующая осмысления история, в его творчестве появилась газетно-публицистическая разновидность дневника - «дневник писателя».

В §5.2. рассматриваются дневниковые формы в публицистическом творчестве Зайцева. Хотя Зайцев считал себя далеким от этой сферы словесного творчества, в эмиграции он создал три крупных публицистических цикла, написанных преимущественно в виде дневниковых записей: «Странник» (1925-1929), «Дневник писателя» (1929-1932) и «Дни» (1939-1972). Дневниковая форма стала наиболее адекватным выражением для лирико-философской публицистики Зайцева. Формально являясь откликами иа злобу дня, эти произведения по своей внутренней сути исследуют связь духовности и повседневности. Эта часть наследия Зайцева до сих пор мало изучена. Исследователи, анализировавшие отдельные произведения этих циклов (А.М. Любомудров, Н.И. Пак, Т.М. Степанова и др.), оставили за пределами внимания историко-литературный контекст и истоки проблематики публицистического творчества писателя (рассмотренные в §5.2.1).

В публицистических произведениях Зайцева акцент сделан не на политике или идеологии, а на проблемах нравственности и культурной жизни современного общества. Центральной темой публицистики Зайцева является тема судьбы культуры, впервые заявленная в очерке «Удобное и прекрасное» (1914) и наиболее последовательно развитая в цикле «Странник». Истоки затронутых писателем проблем можно найти в социально-публицистическом контексте эпохи рубежа XIX-XX веков, породившей противопоставление понятий «цивилизация» и «культура». Культура стала трактоваться как результат духовной деятельности социума, а цивилизация - как совокупность материально-технических достижений, порождение западно-мещанского мира, ведущее к нивелированию личности. Идеи, сформулированные в русской публицистике в конце XIX в. Н. Данилевским, Ф. Достоевским, К. Леонтьевым, в XX в. актуализировались в связи с развитием индустриализма и появлением «технизированных» форм искусства и развивались Н. Бердяевым, Р. Ивановым- Разумником, Д. Мережковским, С. Булгаковым, в эмиграции - П. Муратовым, В. Вейд-ле. В диссертации дается характеристика отдельных публицистических и литературно-критических работ Леонтьева, Бердяева, Муратова, идейно и текстуально перекликающихся с произведениями Зайцева.

Подробно анализируется цикл очерков «Странник», в котором нашли прямое выражение социальные, религиозные и нравственные искания писателя 1920-х годов. Этот художественно- публицистический цикл Зайцева облечен в форму дневника. Внешние приметы дневниковой прозы - принципиальная фрагментарность, повествование от первого лица, нарочитая субъективность, датировка отдельных записей. Поскольку тексты, тяготеющие к циклизации, скрепляются смысловыми повторами, проводится мотивный анализ цикла. Стержневая идея цикла - противопоставление жизни в духе жизни без духа. Центральное место занимает тема Парижа, который воплощает бездушную западноевропейскую цивилизацию. Ей противопоставлен образ России, хранящей в недрах своей православной культуры большой духовный потенциал. Размышления о судьбе родины приобретают у Зайцева характер утопического мессианизма, присущий концепциям почвенников, младосимволистов и их идейных последователей. Еще одна тема цикла - нравственный мир человека, борьба добра и зла в его душе, необходимость смирения («освобождения от себя») и самосовершенствования - раскрыта в русле христианской этики. Противопоставление нравственных и культурных ценностей преступным политическим играм является ведущей темой и других публицистических произведений Зайцева.

В §5.2.2 охарактеризован лирико-публицистический цикл «Дни», сложившийся из публикаций в газете «Русская мысль». После смерти писателя он был издан отдельной книгой вкупе с дневниковыми заметками, частично печатавшимися до войны. Несмотря на общность заглавия и вопреки распространенному мнению исследователей, объединение дневника и очерков кажется не вполне оправданным. Обе части близки тематически и по образно-стилевому строю, обе являются образцом зайцевской лирико-исповедальной публицистики, но жанровая форма их различна.

Записи «Дни» остаются по форме дневником, сохраняя типологически значимые черты дневника: фрагментарность и наличие датировки отдельных фрагментов; свободную композицию внутри каждого фрагмента, определяемую исключительно ходом авторской мысли; предельную искренность автора в выражении своих чувств и переживаний. Интимный тон повествования подчеркивается введением отрывков в форме «письма к другу». Правда, эти записи делались автором не «для себя», в них прослеживаются черты публицистического текста: обращение к актуальным темам текущего момента, тематическое распределение фрагментов по разделам, элементы публицистического стиля. Автор предназначал свои записи широкому читателю.

Цикл газетных очерков «Дни» тематически соотносится со «Странником» и «Дневником писателя». В них доминирует тематика историко-культурная (в частности, факты литературного процесса), нравственно-религиозная (кротость и смирение как способы противостояния злу, покаяние, милосердие) и социально-философская (свободы и несвободы, России и Запада), что свидетельствует о преемственности различных этапов в творчестве писателя.

Жанровый состав цикла многообразен: он включает рецензии и литературно-критические статьи, мемуарные очерки и литературные портреты, а также собственно публицистические "тексты, содержащие прямой отклик па текущие события; удельный вес дневниковых фрагментов невелик. Разнородные в жанровом отношении произведения «Дней» обладают внутренней завершенностью и независимы друг от друга, что позволило рассматривать их как образцы различных жанров и привлекать для анализа в различных главах диссертации.

В §5,3 дан обзор эпистолярного наследия Б.КЗстцева и охарактеризован документальный жанр письме^6.

При анализе переписки можно выделить несколько основных направлений изучения: 1) «эпистолярное поведение» автора, 2) информативная сторона писем, 3) их своеобразная «поэтика».

Зайцев относился к переписке как к явлению утилитарному; его письма носят деловой характер, в них, как правило, отсутствуют развернутые мировоззренческие декларации и художественные описания. Важнейшее значение писем - в их содержании. Хотя для эпистолярного жанра не характерно тематическое деление описываемого материала, в переписке Зайцева можно выделить семь смысловых пластов: 1) биографический (сведения о жизни писателя); 2) творческий (штрихи к творческой истории произведений); 3) мемуарный (портреты современников: Л. Андреева, К. Бальмонта, И. Бунина); 4) литературно-критический (отклики на произведения адресатов: Бунина, Зурова, Новикова, Чулкова, Шмелева, проясняющие эволюцию литературной позиции самого Зайцева); 5) мировоззренческий (раскрывающий религиозную позицию писателя); 6) публицистический (мнения Зайцева об истории и политике); 7) историко-культурный (хроника культурной жизни в России и Русском зарубежье).

Помимо информативной стороны, интерес представляет и своеобразная поэтика писем. Не являясь художественным произведением, письмо несет на

16 Материалом исследования в этой части диссертации стали 630 писем Зайцева, опубликованные в тг. 10-11 собрания сочинений, а также неопубликованные письма к Л.Ф. Зуро-ву (АМ БФРЗ. Ф.З).

себе следы индивидуального авторского стиля, обладает своеобразной эстетической выразительностью. На уровне отдельных фрагментов можно говорить о полистилистичности и даже полижанровости писем Зайцева: они содержат мемуарные, лирико-исповедальные, очерковые, и публицистические включения, в них присутствуют диалоги, сценки и микросюжеты, встречаются различные формы комического, разнообразные тропы, реминисценции из мировой литературы (Данте, Гоголя, Чехова, Л. Толстого), образные наименования знакомых людей. Благодаря этому качеству писем их можно рассматривать не только как источник сведений о жизни автора и его окружения, но и как произведения особого жанра документальной литературы.

В заключении диссертации подводятся итоги исследования и намечаются перспективы дальнейшего изучения творчества Зайцева.

Изучение индивидуальной жанровой системы писателя давно утвердилось в пауке как продуктивное направление, но проводилось преимущественно на материале литературы XIX в. 13 настоящем исследовании впервые предпринят анализ жанровой системы писателя XX в., п чьем творчестве доминируют жанры художественно-документальные. Созданная в диссертации модель разграничения жанров и выявления системных связей между ними может быть применена к творчеству других писателей XX в., обращавшихся к сходным жанровым формам (например, II. Берберовой, В. Ходасевича и др.).

Впервые предпринятый анализ жанровой системы Зайцева позволил увидеть творчество Зайцева как системное и типологическое единство, как целостный и своеобразный феномен литературного процесса XX века. Одновременно нельзя не заметить, что в творчестве писателя проявились тенденции, характерные для литературы русского зарубежья в целом, а также литературы метрополии: например, актуализация литературно-критических жанров, порожденная переосмыслением классического наследия, повышение интереса к биографиям выдающихся людей, распространение мемуарных жанров, свидетельствующее о стремлении соотнести частный опыт с историческими событиями. Таким образом, наблюдения и выводы, сделанные в диссертации на конкретном историко-литературном материале, плодотворны для изучения типологии всего русского литературного процесса XX в. Одновременно открываются широкие перспективы для дальнейшего сопоставительного анализа произведений Зайцева с произведениями современной ему литературы: русской зарубежной (И. Бунина, В. Ходасевича), советской (М. Горького, Л. Леонова, М. Пришвина), западноевропейской.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

Монографии, учебные пособия

1. Яркова A.B. Жанровое своеобразие творчества Б.К.Зайцева 1922-1972 годов: Литературно-критические и художественно-документальные жанры. Монография. - СПб.: ЛГОУ им. A.C. Пушкина, 2002. - 211 с. [11 п.л.1

2. Громова A.B. Б.К. Зайцев во Франции. - Орел: Картуш, 2007. - 212 с. [13,25

п.л.]

3. Яркова A.B. Б.К. Зайцев: Семинарий: Учебное пособие. - СПб.: ЛГОУ им. A.C. Пушкина, 2002. - 134 с. [8,4 пл.]

Статьи в гаданиях, рекомендованных ВАК

4. Громова A.B. «Поэзии с наглеющей материей не по дороге...» (Б.К. Зайцев. Публицистика 1910-1920-х годов) II Филологические науки. - 2007. - №4. -С.9-18. [0,5 пл.]

5. Громова A.B. «Век христианнейшей литературы...» (Б.К. Зайцев о русских писателях XIX века) // Русская словесность. - 2008. - №3. - С.33-37. [0,5 пл.]

6. Громова A.B. Жанр беллетризованной биографии в литературе русского зарубежья (произведения Б.К. Зайцева) // Вестник Ленинградского государственного университета имени А.С.Пушкина: Научный журнал. - № 2(12). -Серия филология. - СПб., 2008. - С.43-53 [0,5 пл.]

7. Громова A.B. Жанровый состав литературно-критического наследия Б.К. Зайцева И Вестник Ленинградского государственного университета имени А.С.Пушкина: Научный журнал. - № 1(9). - Серия филология. - СПб., 2008. — С.7—16. [0,5 пл.]

8. Громова A.B. Жанровые разновидности литературного портрета в наследии Б.К. Зайцева // Вестник Тамбовского университета. — Серия: Гуманитарные науки. - Вып.7 (63). - 2008. - С.108-114. [0,6 пл.]

9. Громова A.B. Из истории литературы русского зарубежья // Русская литература. - 2008. - №2. - С.203-211. [0,75 пл.]

Ю.Громова A.B. Путевые циклы Б.К. Зайцева: жанровый аспект // Вестник Ленинградского государственного университета имени A.C. Пушкина: Научный журнал. - № 1(9).- Серия филология. - СПб., 2008. ~ С.73-82. [0,6 пл.]

П.Громова A.B. Роль документа в творческой истории книги Б.К. Зайцева «Афон» II Вестник Челябинского государственного университета: Научный

журнал. - 2008. - № 23 (124). - Филология. Искусствоведение. Вып.24. -С.53-57. [0,4 п.л.]

12.Громова A.B. Роль реминисценций в книге Б.К. Зайцева «Жизнь Тургенева» // Русская речь. - 2008. - №5. - С. 19-24. [0,4 п.л.]

13.Громова A.B. Творческая история книги Б.К. Зайцева «Афон» И Русский язык за рубежом. - 2008. - №4. - С.89-95. [0,5 п.л.]

14.Громова A.B. Отражение культурно-исторической концепции Б.К. Зайцева в путевом цикле «Италия» // Вестник Ленинградского государственного университета имени А.С.Пушкина: Научный журнал. - Серия филология. -СПб.,2008.-№4(16).-С. 68-76. [0,5 п.л.]

Статьи, материалы

15.Яркова A.B. Книга Б.К. Зайцева «Жизнь Тургенева» и символистская критика конца XIX- начала XX веков // Проблема традиций в русской литературе: Межвуз. сб. науч. трудов. - Нижний Новгород: НГПУ, 1998. - С.192-201. [0,5 п.л.]

16.Яркова A.B. Праздник бытия: Черты идиллии в произведениях Б.К. Зайцева // Праздник в русской культуре, фольклоре и литературе: Сб. ст. Пушкинских чтений-97, - СПб.: ЛГОУ, 1998. - С.119-129. [0,5 п.л.]

17.Яркова A.B. Б.К. Зайцев об И.С. Тургеневе: Черты поэтики литературного силуэта // Русский литературный портрет и рецензия: Концепции и поэтика: Сб. ст. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 2000. - С.47-56. [0,5 пл.]

18.Яркова A.B. Жанр автобиографического романа в творчестве Б.К. Зайцева // Жанры в литературном процессе: сб. науч. ст. - СПб.: ЛГОУ им. A.C. Пушкина, 2000. - С. 122-138 [0,75 п.л.]

19.Яркова A.B. Образ Франции в произведениях Б.К. Зайцева «Странник», «Дом в Пасси» // Проблемы изучения жизни и творчества Б.К. Зайцева. Вып.З. - Калуга: Гриф, 2001.-С. 174-183 [0,5 пл.]

20.Яркова A.B. Литературные рецензии Б.К. Зайцева как жанр // Русский литературный портрет и рецензия в XX веке: Сб. ст. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 2002.- С.121-131. [0,5 пл.]

21.Яркова A.B. И. Тургенев и А. Чехов в творческой интерпретации Б. Зайцева и в критике Серебряного века // Символизм и русская литература XIX века (памяти A.C. Пушкина и A.A. Блока); Пушкин и Шекспир: междунар. науч. конференции. Мат-лы. - СПб.: Изд-во СпбГУ, 2002. - С. 142-159. [0,75 пл.]

22.Яркова A.B. Литературно-критические и художественно- документальные жанры в творчестве Б.К. Зайцева 1922-1972 гг. // Творчество Б.К. Зайцева в контексте русской и мировой литературы XX в.: Четвертые Международные научные Зайцевские чтения. Вып.4. - Калуга: КОИПКРО, 2003. - С.78-84. [0,5 н.л.]

23.Громова A.B. Значение эпистолярного наследия Б.К.Зайцева // Калужские писатели на рубеже Золотого и Серебряного веков. Сб.ст.: Пятые Международные юбилейные научные чтения. Вып.5. - Калуга: КОИПКРО, 2005. -С.92-101 [0,5н.л.]

24.Громова A.B. Очерковый цикл Б.К. Зайцева «Прованс» // Пушкинские чте-ния-2008. - СПб.: ЛГУ им, A.C. Пушкина, 2008. - С.141-148. [0,5 пл.]

25.Яркова A.B. Б. Зайцев и В.В. Розанов об И.С. Тургеневе // Пушкинские чте-ния-96: Сб. тезисов межвуз. конф. б июня 1996 г. - СПб.:ЛГОУ, 1996. -С.36-3 8 [0,2п.л.]

26.Яркова A.B. Жанр литературного портрета в творчестве М. Горького и Б. Зайцева: Очерки о Л. Андрееве // Горьковские чтения-1997: Мат-лы между-нар. конфер. «Максим Горький и XX век». - Нижний Новгород: ИНГУ, 1997. - С.232-236. [0,25 пл.]

27.Яркова A.B. Ранняя проза Б. Зайцева: Особенности поэтики // Пушкинские чтения-97: Тезисы межвуз. конфер. 6 июня 1997 г. - СПб.: ЛГОУ, 1997. — С.52-56. [0,2 пл.]

28.Яркова A.B. Женские образы в книге Б. Зайцева «Жизнь Тургенева»: О поэтике документально-художественного произведения // Пушкинские чтения-98: Мат-лы межвуз. науч. конфер. - СПб.: ЛГОУ, 1998. - С.12-13. [0,1 п.л.]

29.Яркова A.B. Книга Б.К. Зайцева «Жизнь Тургенева» в литературно-критическом контексте // В поисках гармонии: О творчестве Б.К. Зайцева. Межвуз. сб. науч. трудов. - Орел, 1998. - С.93-97. [0,2 пл.]

30.Яркова A.B. Эстетические принципы создания образа героя в книге Б.3айцева «Жизнь Тургенева» // Проблемы изучения жизни и творчества Б.Зайцева: Первые Междунар. Зайцевские чтения. - Калуга: Гриф, 1998. -С.69-75. [0,3 пл.]

31.Яркова A.B. Книга Б.К. Зайцева «Жизнь Тургенева»: Особенности поэтики // Проблемы изучения жизни и творчества Б.К. Зайцева. - Вып.2. - Калуга: Гриф, 2000. - С.76-79. [0,25 пл.]

32.Яркова A.B. А.П. Чехов в творческой интерпретации Б.К. Зайцева и Чехо-виана XX века // Пушкинские чтения-2000. - СПб.: ЛГОУ им. A.C. Пушкина, 2000. - С.104-112. [0,25 пл.]

33.Яркова A.B. Б.К. Зайцев о К.Н. Леонтьеве // Пушкинские чтения-2001. -СПб.: ЛГОУ им. A.C. Пушкина, 2001. - С.122-125 [0,25 пл.].

34.Яркова A.B. Рецензии Б.К. Зайцева 1920-х гг. // Юбилейная междунар. кон-фер. по гуманит. наукам. - Вып.И: Л.Н. Андреев и Б.К. Зайцев. - Орел: ОГУ, 2001.-С.141-148. [0,25 пл.]

35.Яркова A.B. Вступительная статья и примечания к публикации: Б.К. Зайцев. Две рецензии II Русская литература. - 2002. - №1. - С.217-226. [0,25 п.л.]

36.Яркова A.B. Очерки Б.К. Зайцева о Н.В. Гоголе в контексте литературной критики XX века // Пушкинские чтения-2002: Мат-лы межвуз. науч. конфер. - СПб.: ЛГОУ им. A.C. Пушкина, 2002. - С.213-218. [0,3 пл.]

37.Яркова A.B. Александр Блок глазами Б.К. Зайцева // Пушкинские чтения-

2003. - СПб.: ЛГОУ им. A.C. Пушкина, 2003. [0,1 пл.]

38-Яркова A.B. Б.К. Зайцев о творчестве И.А. Бунина // Центральная Россия и литература русского зарубежья (1917-1939): Исследования и публикации. -Орел: Вешние воды, 2003. - С.167-169 [0,2 пл.]

39.Яркова A.B. Тетралогия Б.К. Зайцева «Путешествие Глеба» в контексте русской автобиографической прозы: К вопросу о жанровой специфике произведения // Жанры в историко-литературном процессе. Сб.ст. - Вып.2. - СПб.: ЛГОУ им. A.C. Пушкина, 2003. - С.95-100 [0,25 пл.]

40.Яркова A.B. О жанре биографического очерка в наследии Б.К. Зайцева // Творчество писателей-орловцев в истории мировой литературы. - Орел,

2004. - С.52-54. [0,1 пл.]

41.Громова A.B. Литературный быт русской эмиграции 1920-1930-х годов в письмах Б.К. Зайцева // Феномен повседневности: гуманитарные исследования. Философия. Культурология. История. Филология. Искусствоведение: Мат-лы междунар. науч. конф. «Пушкинские чтения-2005». - СПб.: Астери-он, 2005. - С.239-243 [0,25 пл.]

42.Громова A.B. Духовное пространство Петербурга начала XX века в восприятии Б.К. Зайцева // XI Пушкинские чтения: мат-лы междунар. науч. конф. -СПб.: ЛГУ им. A.C. Пушкина, 2006. - T.I. - С. 113-116. [0,25 пл.]

43.Громова A.B. Письма писателя как феномен литературы: Об эпистолярии Б.К. Зайцева // Наследие Б.К. Зайцева: Проблематика, поэтика, творческие связи. - Орел, 2006. - С.114-118. [0,25 пл.]

44.Громова A.B. Б.К. Зайцев и Л.Ф. Зуров: История отношений // Реальность -литература - текст: Мат-лы Всероссийск. научно-практ. конф. «Калуга на литературной карте России». - Калуга: КГПУ им. К.Э. Циолковского, 2007. — С.177-181. [0,25 п.л.]

45.Громова A.B. Истоки документально-художественного творчества Б.К. Зайцева // Далекое, но близкое: Мат-лы лит. Чтений к 125-летию со дня рождения Б.Зайцева: сб. докладов. - М.: Дом-музей М. Цветаевой, Издат. дом «Стратегия», 2007. - С.66-69. [0,25 пл.]

46.Громова A.B. Очерк Б.К. Зайцева «Около Св.Серафима» (1933) в аспекте жанрового своеобразия // Нижегородский текст русской словесности: Меж-вуз. сб. науч. ст. - Н.Новгород: НГПУ, 2007. - С.159-162. [0,2 п.л.]

Подписано в печать:

19.03.2009

Заказ № 1450 Тираж -150 экз. Печать трафаретная. Типография «11-й ФОРМАТ» ИНН 7726330900 115230, Москва, Варшавское ш., 36 (499) 788-78-56 www.autoreferat.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Громова, Алла Витальевна

ВВЕДЕНИЕ 5 Актуальность исследования. Научно-критическая литература о творчестве Б.К. Зайцева

Теория жанров в современном литературоведении

Специфика художественно-документальных жанров

Глава 1. ЛИТЕРАТУРНО-КРИТИЧЕСКИЕ ЖАНРЫ

В ТВОРЧЕСТВЕ Б .К. ЗАЙЦЕВА

1.1. Теоретическая разработка жанров литературной критики

1.2. Истоки литературно-критического метода Б.К. Зайцева

1.3. Жанр литературной рецензии в наследии Б.К. Зайцева

1.4. Жанр статьи. Б.К. Зайцев о русском литературном процессе ХЕК в.

1.4.1. Статьи Б.К. Зайцева о А.С. Пушкине

1.4.2. Б.К. Зайцев о Н.В. Гоголе

1.4.3. Статьи о И.С. Тургеневе

1.4.4. Статьи и очерки Б.К. Зайцева о А.П. Чехове

1.4.5. Статьи о Л.Н. Толстом и Ф.М. Достоевском

1.4.6. Статьи Б.К. Зайцева о творчестве И.А. Бунина

1.5. Жанр биографического очерка

Глава 2. ЖАНР ХУДОЖЕСТВЕННОЙ БИОГРАФИИ

В ТВОРЧЕСТВЕ Б.К.ЗАЙЦЕВА

2.1. История бытования и изучения жанра художественной биографии

2.2. «Беллетризованное житие» как разновидность художественной биографии.

Преподобный Сергий Радонежский» Б.К. Зайцева

2.3. Критическая и научная литература о биографиях писателей

2.4. «Жизнь Тургенева»

2.5. «Жуковский»

2.6. «Чехов»

Глава 3. МЕМУАРНЫЕ И АВТОБИОГРАФИЧЕСКИЕ

ЖАНРЫ В ТВОРЧЕСТВЕ Б.К. ЗАЙЦЕВА

3.1. Мемуарный очерк и литературный портрет в наследии Б.К. Зайцева

3.1.1. Изучение мемуарных жанров в литературоведении

3.1.2. Научное изучение жанра литературного портрета

3.1.3. Жанровое своеобразие литературных портретов

Б.К. Зайцева

3.1.4. Жанр литературного портрета в творчестве

Б.К. Зайцева и М. Горького (очерки о Л.Н. Андрееве)

3.1.5. Мемуарный очерк и литературный портрет в циклах Б.К. Зайцева «Москва» и «Далекое»

3.1.6. Некролог как разновидность литературного портрета в творчестве Б.К. Зайцева

3.2. Жанр автобиографического романа в творчестве

Б.К. Зайцева: тетралогия «Путешествие Глеба»

3.2.1. Автобиография как жанр

3.2.2. Автобиографические романы Б.К. Зайцева в контексте русской автобиографической прозы

3.2.3. Анализ тетралогии «Путешествие Глеба»

Глава 4. ЖАНР ПУТЕВОГО ОЧЕРКА

В НАСЛЕДИИ Б.К. ЗАЙЦЕВА

4.1. Специфика очеркового жанра

4.1.1. Научная литература о жанре очерка

4.1.2. Традиции древнерусского жанра хожений в произведениях Б.К. Зайцева

4.2. Образ Италии в путевых очерках Б.К. Зайцева

4.2.1. Цикл «Италия» (1923)

4.2.2. Очерки об Италии в цикле «Далекое»

4.3. «Прованс»

4.4. Книги паломнических «хожений» «Афон» и «Валаам»

4.4.1. Документальные источники книги Б.К. Зайцева «Афон»

4.4.2. «Валаам»

Глава 5. ДОКУМЕНТАЛЬНЫЕ ФОРМЫ

В НАСЛЕДИИ Б.К. ЗАЙЦЕВА

5.1. Документальные жанры словесности письма, дневники, записные книжки)

5.2. Дневниковые формы в публицистике Б.К. Зайцева

5.2.1. Истоки проблематики публицистического творчества Б.К.Зайцева. Цикл «Странник»

5.2.2. Цикл «Дни»

5.3. Эпистолярное наследие Б.К.Зайцева 460 ЗАКЛЮЧЕНИЕ 477 БИБЛИОГРАФИЯ

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Громова, Алла Витальевна

Актуальность исследования.

Научно-критическая литература о творчестве Б.К. Зайцева

Творческое наследие Б.К. Зайцева стало объектом глубокого научного изучения относительно недавно - с конца 1980-х годов. Между тем, оно весьма обширно: творческий путь писателя охватывает почти семьдесят лет (19011971), из которых более двадцати прошли на родине, и около пятидесяти - в изгнании. За это время Зайцевым было опубликовано пятьдесят книг и около 600 выступлений в периодике1.

Многие аспекты изучения творчества Зайцева были намечены еще в дореволюционной критике. Рецензенты первого сборника рассказов Зайцева «Тихие зори» (1906) - A.A. Блок, В.Я. Брюсов, З.Н. Гиппиус2 - отметили такие черты стиля и мироощущения писателя, как лиризм, тонкое чувство природы, радостное восприятие жизни. За писателем надолго закрепилось звание «пантеиста» и «импрессиониста»: его называли «поэтом космической жизни»3, «поэтом прозы»4, а сам он утверждал в автобиографической заметке «О себе» (1943): «.Я начал с импрессионизма <.> когда ощутил новый для себя тип писания: "бессюжетный рассказ-поэму"» (4, 587)5. Миросозерцание Зайцева -чувство единства всего живого - связывали с особым творческим методом

1 См.: Борис Константинович Зайцев: Библиография. / Сост. Р. Герра. Под ред. Т.А. Осоргиной. Париж, 1982.

2 См.: Брюсов В.Я. Б.К.Зайцев. Рассказы // Золотое руно. 1907. №1. С.88; Крайний А, [Гиппиус З.Н.]. Тварное. Б.К.Зайцев. Рассказы // Крайний А. Литературный дневник. СПб., 1908. С.383-388; Блок A.A. О реалистах // Золотое руно. 1907. №5. С.63-72.

3 См.: Горнфельд А.Г. Лирика Космоса // Горнфельд А.Г. Книги и люди. Литературные беседы. Пб., 1908. Т.1. С.13-21.

4 Айхенвальд Ю.И. Б.Зайцев: Наброски // Айхенвальд Ю.И. Силуэты русских писателей. М., 1910. Вып. Ш. С.126-138.

5 Тексты Зайцева цитируются по изданию: Зайцев Б.К. Собр. соч.: В 11 т. М., 19992001. Первая цифра в скобках обозначает том, вторая - страницу. неореализмом, под которым понимали углубленный, «одухотворенный» и даже «мистический» реализм6.

Со второй половины 1900-х годов Зайцев стал обращаться к жанрам психологической новеллы и лирической драмы, что приближало писателя к традиции А.П. Чехова . Изменения в творческой манере были оценены критикой р сдержанно . С течением времени отношение публики к писателю становилось все более прохладным. После выхода романа «Дальний край» (1913) критика писала, что Зайцев взялся не за свое дело и не справился с задачей, создав ряд разрозненных лирических картин и «оминиатюрив революцию»9. Рассказы, вошедшие в сборник «Земная печаль» (1916), также были сдержанно восприняты читателем, так как своей элегичностью они не соответствовали историческому моменту10. Тем не менее критика отводила Зайцеву значимое место в современном литературном процессе. Число посвященных его творчеству статей, вышедших в России до революции, достаточно велико1В 1910-е годы главы о

6 О неореализме в творчестве Зайцева см.: Колтоновская Е.А. Критические этюды. СПб., 1912. С.23-48; Топорков А. О новом реализме и о Б.Зайцеве // Золотое руно. 1907. №10. С.46-49. Категория неореализма интенсивно осваивается современными исследователями, в том числе на материале творчества Зайцева. См., например: Давыдова Т.Т. Русский неореализм: Идеология, поэтика, творческая эволюция. М., 2006; Келдыш В.А. Реализм и неореализм // Русская литература рубежа веков: 1890-е — начало 1920-х годов. М., 2001. Кн.1. С.304—309.

7 Помимо уже названного первого сборника «Тихие зори» (1906) Зайцев опубликовал до эмиграции еще шесть сборников: «Полковник Розов» (1909), «Сны» (1911), «Усадьба Паниных» (1914), «Земная печаль» (1916), «Путники» (1919), «Рафаэль» (1922).

8 См.: Гуревич Л.Я. Приближение кризиса // Гуревич Л.Я. Литература и эстетика. М., 1912. С.91-98; Колтоновская Е.А. Поэт для немногих // Колтоновская Е.А. Новая жизнь. Пб., 1910. С.72-85; Чуковский К. Б.Зайцев: Рассказы. Т.П и Ш // Чуковский К. Лица и маски. СПб., 1914. С.230-239.

9 См.: Дерман А. Новый роман Б.Зайцева [Дальний край] // Северные записки. 1913. №7. С. 140-147; Иванов-Разумник Р.В. Дальний край: О романе и рассказах Б.Зайцева // Заветы. 1913. №6. С.222-233; Кранихфельд В.П. В мире призраков // Современный мир. 1913. №11. С.215-232; Львов-Рогачевский В.Л. Тихий Петя о бурной эпохе: Б.Зайцев. Дальний край//Современник. 1913. №9. С.327-335.

10 См.: Голиков В.Г. О бодром и усталом [Короленко и Зайцев] // Вестник знания. 1915. №2. Отд. Ш. С.161-167; №3. Отд. IV. С.235-246; Полонский В. Творчество Б. Зайцева// Новая жизнь. 1915. №4. С.151-157.

11 См.: История русской литературы конца ХЕК - начала XX в.: Библиограф, указатель / Под ред. КД. Муратовой. М.; Л.: Наука, 1963.

Зайцеве были включены в обобщающие работы по современной литературе -С.А. Венгерова12, П.С. Когана13, М.М. Морозова14.

После революции о творчестве Зайцева продолжали писать авторы работ по истории новейшей русской литературы: Г. Горбачев15, В.Е. Евгеньев-Максимов16, Р.В. Иванов-Разумник17, B.JI. Львов-Рогачевский18. Все они сходились в одном: Зайцев - «тихий художник», подошедший к эпохе «бури и натиска» «с кроткой улыбкой покорности и увядания»19.

Мнение, сложившееся о Зайцеве в дореволюционной критике, поддерживалось в советском литературоведении в 1920-1930-е годы, хотя упоминания о творчестве писателя были редки и, как правило, содержались либо в обзорах русской эмигрантской литературы20, либо в энциклопедических статьях21. Последняя обстоятельная работа о Зайцеве, вышедшая до войны, - глава в монографии Б.В. Михайловского «Русская литература XX века», автор которой от

22 нес Зайцева к так называемому «декадентскому импрессионизму» .

До 1987 года произведения писателя не переиздавались на родине. В 1950-1980-е годы упоминания о нем содержались преимущественно в истори

12 Колтоновская Е.А. Б.Зайцев // Русская литература XX века: 1890-1910 / Под ред. С.А. Венгерова. М., 1916. Т.З. Кн.8. С.67-80.

13 См.: Коган П.С. Очерки по истории новейшей русской литературы. М., 1910. Т.З. Вып.1. С. 174-182.

14 См.: Морозов М.М. Очерки новейшей литературы. СПб., 1911. С.124—158.

15 См.: Горбачев Г. Очерки современной русской литературы. JL, 1924. С.25.

16 См.: Евгеньев-Максимов В.Е. Очерк истории новейшей русской литературы. JL; М.,

1925. С.236.

17 См.: Иванов-Разумник Р. Русская литература XX в.: 1890-1915. Пг., 1920. С.34.

18 См.: Львов-Рогачевский B.JI. Очерки по истории новейшей русской литературы: 1881-1919. М., 1919. С.74—77.

19 Там же. С.77.

20 См.: Горбов Д. Мертвая красота и живучее безобразие // Красная новь. 1926. №7. С.239-240; Смирнов Н. На том берегу: Заметки об эмигрантской литературе // Новый мир.

1926. №6. С.145; Смирнов Н. Эмигрантская литература // Красная новь. 1924. Апрель/май. С.250-258.

21 См.: Михайловский Б. Импрессионизм в русской литературе // Литературная энциклопедия. М., 1930. Т.4. С.484-490; Морозов М. Зайцев Б.К. // Литературная энциклопедия. М., 1930. Т.4. С.290-295.

22 См.: Михайловский Б.В. Русская литература XX в.: С девяностых годов XIX в. до 1917 г. М., 1939. С.64-101. ко-литературных работах общего характера23 и справочной литературе24, глубокого и масштабного анализа его творчества не проводилось.

Не намного лучше обстояло дело в зарубежном литературоведении, хотя в 1970-1980-е годы там была частично опубликована переписка Зайцева и появились первые серьезные работы о нем: монография А. Шиляевой и библиографический указатель произведений писателя26.

С конца 1980-х годов, когда в России началось интенсивное возвращение забытых произведений Серебряного века и Русского зарубежья, к читателю вернулись и произведения Зайцева. Благодаря публикациям в периодике, а также выходу сборников избранных рассказов и повестей, снабженных вступительными статьями и комментариями, интерес к творчеству писателя заметно повысился. Среди первых значимых работ о писателе следует назвать вступительные статьи Е.В. Воропаевой, Л.А. Иезуитовой, Т.Ф. Прокопова, А.Д. Рома-ненко. Так, например, в статье Л.А. Иезуитовой27, помимо аналитического обзора дореволюционной критики, содержались продуктивные идеи, впоследствии развитые другими литературоведами, а во вступительной статье Е.В. Воропаевой к трехтомному собранию сочинений Зайцева была намечена целая программа научного изучения творчества писателя . Появились учебные по

23См.: Касторский C.B. Проза буржуазного упадка // История русской литературы: В 10 т. М.; Л., 1954. Т. 10. С.622; Келдыш В.А. Русский реализм XX века. М., 1975. С.264-267; Назарова JI.H. Тургенев и русская литература конца XIX - начала XX века. J1., 1979. С.50; Русская литература конца XIX - начала XX века: 1901-1907. М., 1971. С.162; Судьбы русского реализма начала XX века. JL, 1972. С. 102-105, 177-180. История русской литературы: В 4 т. Л., 1983. Т.4. Литература конца XIX - начала XX века / Под ред. К.Д. Муратовой. С.265, 627-628;

24 См.: Храбровицкий A.B. Зайцев Б.К. // Краткая лит. энциклопедия. М., 1963. Т.2. С.978; Подольская И. Зайцев Б.К. // Большая Советская Энциклопедия. М., 1972. Т.9. С.295; Назарова Л.Н. Зайцев Б.К. // Лермонтовская энциклопедия. М., 1981. С. 174; Назарова Л.Н. Зайцев Б.К. // Писатели орловского края: Биобиблиограф, словарь / Под ред. К.Д. Муратовой и Г.М. Шевелевой. Орел, 1981. С.71-74.

25 См.: Шиляева А. Б.Зайцев и его беллетризованные биографии. Нью-Йорк, 1971.

26 См.: Борис Константинович Зайцев: Библиография / Сост. Р. Герра. Под ред. Т.А.Осоргиной. Париж, 1982.

27 См.: Иезуитова Л.А. В мире Б.Зайцева// Зайцев Б. Земная печаль. Л., 1990. С.5-16.

28 Воропаева Е. Жизнь и творчество Б.Зайцева // Зайцев Б.К. Сочинения: В 3 т. М., 1993. Т.1. С.5-47. собия по литературе Русского зарубежья, в которых давалась обзорная характеристика творческого пути Зайцева29. Статьи о нем были включены в энциклопедические и биобиблиографические словари .

Несмотря на трудности, связанные с отсутствием полного академического собрания сочинений и разрозненностью архива Зайцева31, уже сделаны важные шаги по изучению его наследия. В московском издательстве «Русская книга» вышло подготовленное Т.Ф. Прокоповым 11-томное собрание сочинений . В 2001 году были выпущены первый биобиблиографический указатель и учебное пособие, содержащее сводную библиографию литературы о писателе, а лл

См., например: Соколов А.Г. Судьбы русской литературной эмиграции 1920-х годов. М., 1991. С.107-115; Агеносов В.В. Литература Русского зарубежья (1918-1996). М., 1998. С.116-133; Михайлов О.Н. Зайцев // Литература русского зарубежья, 1920-1940. Вып.2. М„ 1999. С.31-50. Учебные пособия по литературе русского зарубежья продолжали выходить и в 2000-е годы, см., например: Щедрина Н.М. Б.К. Зайцев // История русской литературы XX века: В 4 кн. Кн.2: 1910-1930 годы. Русское зарубежье / Под ред. Л.Ф. Алексеевой. М.: 2005. С.115-133; Полонский В.В. Б.К. Зайцев // История русской литературы XX века (20-50-е годы): Литературный процесс. М., 2006. С.636-646.

30 См.: Юркина Л. Б.Зайцев // Русские писатели: Биобиблиограф, словарь. М., 1990. С.312-314; Воропаева Е. Б.Зайцев // Русские писатели: 1800-1917: Биобиблиограф, словарь. М., 1992. Т.2. С.309-313; Литературная энциклопедия русского зарубежья (1918-1940) / Под ред. А.Н. Николюкина. М. 1996. Т.2; Толмачев В.М. Зайцев Б.К. // Литературная энциклопедия Русского зарубежья: 1918-1940. М., 1997. С. 169-172; Толмачев В.М. Зайцев Б.К. // Русское зарубежье Золотая книга эмиграции. Первая треть XX в.: Энциклопед. биограф, словарь. М., 1997. С.240-243; Любомудров A.M. Б.К. Зайцев // Русские писатели: Биобиблиограф, словарь: В 2 ч. М., 1998.4.1. С.504-509.

31 Большая часть дореволюционного архива писателя погибла в годы гражданской войны. Основной массив архивных материалов, связанных с эмигрантским периодом жизни Зайцева, находится в двух хранилищах: в частном архиве его наследников во Франции и в Бахметьевском архиве Колумбийского университета в Нью-Йорке. Отдельные документы хранятся в различных архивах России: РГАЛИ (ф.548), ИМЛИ (ф.245), ИРЛИ (ф.377), ОР РГБ (ф.357, 371), ОГЛМТ (ф.42). Разрозненность и недоступность архивов является существенным препятствием для подготовки академического собрания сочинений писателя. Следует также заметить, что большинство сохранившихся рукописей Зайцева представляют собой окончательные варианты произведений, с минимальной правкой, и почти не отличаются от опубликованных текстов.

32 Данное собрание подготовлено при участии дочери Зайцева Н.Б. Соллогуб и проф.Е.К. Дейч. Большинство текстов воспроизводится по последним прижизненным изданиям. В соответствии с волей самого писателя в собрании соблюден тематический принцип расположения материала по томам. Данное собрание сочинений на сегодня является наиболее полным.

33 См.: Б.К. Зайцев: Биобиблиографический указатель / Сост. В.А. Дьяченко; вступ. ст. А.П. Черникова. Калуга, 2001. также ее обзор34. В Орле и Калуге регулярно проходят посвященные писателю конференции (Калуга - 1996, 1998, 2001, 2003, 2005 гг.; Орел - 1998, 2001, 2006 гг.), материалы которых составили содержательные сборники35. В 1990-2000-е годы было защищено несколько десятков диссертаций по творчеству Зайцева, появился ряд монографий о нем.

Первоначально приоритетный интерес ученых был отдан дореволюционному творчеству писателя, причем на первый план выдвинулись вопросы стилевого своеобразия. Так, первые монографии, содержавшие главы о творчестве Зайцева, были посвящены импрессионизму в русской литературе (книги J1.B.

Усенко36 и В.Т. Захаровой37). Исследование импрессионистического стиля пито сателя было продолжено в работах Ю.А. Драгуновой , лирический компонент прозы и цветопись изучались И.А. Полуэктовой39, A.B. Курочкиной40, О.С. Мерцаловой41 и др. Своеобразие художественного метода раннего творчества Зайцева (соотношение реалистических и модернистских тенденций) исследовалось в диссертации Е.Ф. Дудиной42. Дореволюционное творчество Зайцева рассматривалось литературоведами достаточно многосторонне: помимо стилевого своеобразия изучались вопросы сюжетостроения и мотивной организации

34 См.: Яркова A.B. Б.К.Зайцев: Семинарий. СПб., 2001.

См.: Проблемы изучения жизни и творчества Б.К. Зайцева: Международные Зай-цевские чтения. Вып. 1-5. Калуга, 1998-2005; В поисках гармонии: О творчестве Б.К. Зайцева. Орел, 1998; Юбилейная международная конференция по гуманитарным наукам. Вып.2: J1.H. Андреев и Б.К. Зайцев. Орел, 2001; Наследие Б.К. Зайцева: Проблематика, поэтика, творческие связи. Орел, 2006.

36 См.: Усенко JI.B. Импрессионизм в русской прозе начала XX века. Ростов, 1988.

37 См.: Захарова В.Т. Импрессионистические тенденции в русской прозе начала XX века. М., 1993.

38 См., например: Драгунова Ю.А. 1) Проза Б.К. Зайцева 1901-1922 годов. Дис. . канд. филол. наук. Тверь,1997; 2) Б.К.Зайцев: Художественный мир. Орел, 2005.

39 См.: Полуэктова ИА. Лирический компонент прозы Б.К. Зайцева: Дис. . канд. филол. наук. Воронеж, 2000.

40 См.: Курочкина A.B. Поэтика лирической прозы Б.К. Зайцева: Дис. . канд. филол. наук. Самара, 2003.

41 См.: Мерцалова О.С. Художественная объективация цветового восприятия в произведениях И.С.Шмелева и Б.К.Зайцева 1920-1930-х гг.: Дис. канд. филол. наук. Орел, 2007.

42 См.: Дудина Е.Ф. Творчество Б.К. Зайцева 1901-1921 годов: своеобразие художественного метода: Дис. канд. филол. наук. Орел, 2007. произведений (Г.В. Воробьева43, Ю.М. Камильянова44, C.B. Сомова45), специфика малых прозаических жанров (О.Н. Калениченко46), наследование классических традиций (H.A. Куделько47).

Из произведений периода эмиграции внимание исследователей первоначально привлекли только те, которые содержали трактовку культурной традиции. Это произведения «православной направленности» (прежде всего — «Преподобный Сергий Радонежский») и художественные биографии русских писателей - Жуковского, Тургенева, Чехова, которым посвящен ряд диссертационных исследований48.

С середины 1990-х годов литературоведы обратились к эмигрантскому наследию Зайцева, спектр изучаемых произведений заметно расширился. Так, после переиздания двух газетно-публицистических циклов «Странник» (1994) и «Дни» (1995)49 вспыхнул интерес к зайцевской публицистике50. Началось изу

43 См.: Воробьева Г.В. Система мотивов малой прозы Б.К. Зайцева 1901-1921 годов и ее эволюция: Дис. канд. филол. наук. Волгоград, 2004.

44 См.: Камильянова Ю.М. Мир прозы Б.Зайцева: 1900-1920-е гг. Уфа, 1999.

45 См.: Сомова C.B. Поэтика сюжета прозы Б.Зайцева: Рассказы и повести 1901-1929 годов: Дис. канд. филол. наук. Самара, 1998,

46 См.: Калениченко О.Н. Судьбы малых жанров в русской литературе конца XIX -начала XX века (святочный и пасхальный рассказы, модернистская новелла): Дис. . докт. филол. наук. Волгоград, 2000.

47 См.: Куделько H.A. Тургенев и русские писатели XX века (Б.Зайцев, К.Паустовский, Ю.Казаков). Орел, 2001. л о

См.: Дефье О.В. Концепция художника в русской прозе первой трети XX века: типология, традиции, способы образного воплощения: Дис. . докт. филол. наук. М., 1999; Жукова H.H. Проблема становления творческой личности в художественных биографиях Б.К. Зайцева: Дис. . канд. филол. наук. М., 1993; Завгородняя Н.И. Образ художника в беллетри-зованных биографиях Зайцева «Жизнь Тургенева», «Жуковский», «Чехов»: Дис. . канд. филол. наук. Самара, 1997; Кашпур O.A. Жанр литературного портрета в творчестве Б.К. Зайцева: Дис. . канд. филол. наук. М., 1995; Яркова A.B. И.С. Тургенев в творческом сознании Б.К. Зайцева: Дис. . канд. филол. наук. СПб., 1999; Минаева И.А. Автор и герой в художественных биографиях Б.К. Зайцева «Жизнь Тургенева», «Жуковский», «Чехов»: Дис. . канд. филол. наук. Таганрог, 2005.

49 См.: Зайцев Б.К. Странник. СПб.: Scriptorium, 1994; Зайцев Б.К. Дни / Сост., подгот. текста и примеч. А.К. Клементьева. М.; Париж: YMKA-PRESS, Русский путь, 1995.

50 См., например: Бобков Л.В. Дневниковые записи Б.К. Зайцева // Проблемы изучения жизни и творчества Б.К. Зайцева. Вып.2. Калуга, 2000. С. 127-133; Любомудров А.М. Б.К. Зайцев - православный публицист // Проблемы изучения жизни и творчества Б.К.Зайцева. Вып.1. Калуга, 1998. С.84—86; Пак Н.И. Один из способов выражения авторского миросозерчение романов «Золотой узор», «Дом в Пасси», а также автобиографических романов тетралогии «Путешествие Глеба»51, была предпринята попытка обобщающего исследования жанровой поэтики романов Зайцева в диссертации В.Н.

52

Коноревой . Появились исследования путевых циклов «Афон» и «Валаам» (диссертация Н.Б. Глушковой53). За последние пять-семь лет литературоведы вплотную подошли к глубокому и многостороннему изучению наследия Зайцева. Появились монографии, рассматривающие творчество Зайцева в контексте русской зарубежной и советской литературы и посвященные проблемам авцания в книге Б.К. Зайцева «Дни» // Проблемы изучения жизни и творчества Б.К. Зайцева. Вып.2. Калуга, 2000. С. 121-127. Итогом изучения поэтики публицистических текстов Зайцева стала докторская диссертация и ряд монографий Т.М. Степановой, о которых пойдет речь ниже. Следует отметить, что Т.М. Степановой не учтен весь круг до сих пор малодоступных и не переизданных публицистических произведений писателя, поэтому тему нельзя считать исчерпанной.

51 Романам «Золотой узор» и «Дом в Пасси» посвящены следующие статьи: Аринина JI.M. Роман Б. Зайцева «Дом в Пасси» и его место в творческом наследии писателя // Проблемы изучения жизни и творчества Б.К. Зайцева. Вып.З. Калуга, 2001. С.91-97; Камильяно-ва Ю.М. Особенности сюжетного повествования в романе Б. Зайцева «Золотой узор» // Вестник ВЭГУ. Уфа, 1998. №7. С.22-24; Любомудров A.M. Апология веры в романе Б. Зайцева «Дом в Пасси» // В поисках гармонии: О творчестве Б.К. Зайцева. Орел, 1998. С.43^49; Фоминых Т.Н. Историко-культурный контекст изображения первой мировой войны в романе Б. Зайцева «Золотой узор» // Литература в системе культуры. М., 1997. Вьш.1. С.64—75. О тетралогии «Путешествие Глеба» см., например: Бараева Л.Н. Тетралогия Б. Зайцева «Путешествие Глеба» в контексте «неореалистической прозы» // Проблемы изучения жизни и творчества Б.К. Зайцева. Вып.2. Калуга, 2000. С. 104—109; Белукова-Заглоба В.Б. Духовное противостояние разрушительной силе социального потрясения в «Путешествии Глеба» Б.К. Зайцева // Творчество Б.К. Зайцева в контексте русской и мировой литературы XX века: Четвертые Международные научные Зайцевские чтения. Вып.4. Калуга, 2003. С.130-137; Захарова В.Т. Импрессионистическое начало в автобиографической тетралогии Б. Зайцева // Проблемы традиций в отечественной литературе. Н/Новгород, 1996. С.37^47; Компанеец В.В.Тема дома в тетралогии Б.К. Зайцева «Путешествие Глеба» // Творчество Б.К. Зайцева в контексте русской и мировой литературы XX века. Вып.4. Калуга, 2003. С.97-102; Яркова A.B. Жанр автобиографического романа в творчестве Б.К. Зайцева // Жанры в историко-литературном процессе. СПб., 2000. С.122-138.

52 См.: Конорева В.Н. Жанр романа в творческом наследии Б.К. Зайцева: Дис. . канд. филол. наук. Владивосток, 2001. Исследовательница берет за основу классификацию романов, предложенную М.М. Бахтиным, и рассматривает все романы Зайцева как жанровую модификацию романа воспитания. С таким подходом спорит C.B. Сомова в своей монографии «Поэтика Б. Зайцева» (Самара, 2008).

53 См.: Глушкова Н.Б. Паломнические «хожения» Б.К. Зайцева: Особенности жанра: Дис. канд. филол. наук. М., 1999. тобиографизма (Л.И. Бронская54), историзма (Л.А. Трубина55, Т.Н. Фоминых56), поэтики мемуарной прозы (В.М. Пискунов57, Т.М. Колядич58).

Творчество Зайцева привлекло также внимание зарубежных ученых, особенно польских, которые разрабатывают проблематику, осваиваемую и российским литературоведением: это стилевые аспекты прозы, категория биогра-физма и автобиографизма, религиозные поиски писателя59. Так, проблема импрессионизма и его соотношения с неореализмом рассматривается в монографии швейцарского филолога И. Хукса60 и работах польских исследователей М. л 1

Матецкой и И. Малей , автобиографизм и особенности художественного времени в тетралогии «Путешествие Глеба» (в сопоставлении с «Жизнью Ар-сеньева» Бунина) охарактеризованы в статьях 3. Мацеевского63, жанровая спе

С« ГА цифика «Жизни Тургенева» - в статье И. Аулак , христианские мотивы творчества Зайцева активно изучаются И. Мяновской65, Б. Вегнерской-Пташкевич66, С. Хойнацкой67.

54 См.: Бронская Л.И. Русская идея в автобиографической прозе русского зарубежья (И.С. Шмелев, Б.К. Зайцев, М.А. Осоргин). Ставрополь, 2001.

55 См.: Трубина Л.А. Историческое сознание в русской литературе первой трети XX века. Типология. Поэтика: Дис. докт. филол. наук. М., 1999.

56 См.: Фоминых Т.Н. Первая мировая война в прозе русского зарубежья 20-30-х годов. М.,1997.

57 См.: Пискунов В.М. Чистый ритм Мнемозины: Мемуары русского «серебряного века» и русского зарубежья. М., 1992.

58 См.: Колядич Т.М. Воспоминания писателей. Проблемы поэтики жанра. М., 1998.

59 См.: Мяновска И. Б.К. Зайцев в оценке польской научной критики (1980-1990-е годы) // Творчество Б.К. Зайцева в контексте русской и мировой литературы XX века. Вып.4. Калуга, 2003. С.407-415.

60 См.: Них I. Schreiben im Exil: B.K.Zajcev als Schriftsteller und Publizist. Bern, 1997.

61 См.: Matecka M. Impresjonizm we wczesnej prozie LBunina i B.Zajcewa. Lublin, 1996.

62 См.: Malej I. Impressionizm w literaturze rosyjskiej na przelomie XIX i XX wieku. Wybranv zagadnienia. Wroclaw, 1997. S.48^68.

См.: Maciejewski Z. 1) Sugestie autobiografizmu w rosyjskiej prozie neorealisticznej // Annales Universitatis Mariae Curie-Sklodowska. Lublin - Polonia. Sectio FF. 1985. Vol.III. 2. S.25-42; 2) Retrospekcje w powiesci autobiograficznej neorealistow rosyjskich na tie tradycji gatunku // Studia rossica posnaniensia. 1991. Z.22. S.53-73.

64 См.: Aulak J. Kategoria biografizmu w monografíi B. Zajcewa "Жизнь Тургенева" // Tworczosc Iwana Turgieniewa i problemy literatury wczoraj i dzisiaj. W kregu tworczosci Jakuba Kolasa i Janki Kupaly. Warszawa, 1990. S.165-173.

65 См., например: Mianowska J. 1) Okruchy polskie w twyrczosci rosyjskich pisarzy emigracijnych piervvszej fali. Tetralogía B.Zajcewa „Podryj Gieba" // Polska - Slowiasczszizna

В подавляющем большинстве указанных работ рассматривались отдельные группы произведений Зайцева, нередко - в сопоставлении с произведениями других авторов. Исследование творчества Зайцева как системного единства, изучение внутренних закономерностей его эволюции длительное время не предпринималось. Лишь в 2000-е годы появились работы, в которых наследие писателя рассматривается как целое, в совокупности разнообразных эстетических проявлений. Ученые нашли несколько возможных ракурсов исследования этой проблемы. Так, A.M. Любомудров в качестве объединяющего начала в художественном мире писателя рассматривает особый метод — духовный реализм68, Н.И.Пак - традиции древнерусской культуры69, Т.М.Степанова - пуб

7Л лицистичность, или эссеизм , C.B. Сомова стремится выявить и охарактеризо

71 вать константы зайцевской поэтики (сквозные образы и мотивы) .

Объектом исследования в книге А.М. Любомудрова стало специфическое художественное мироосмысление, присущее некоторым классикам XIX и XX веков, в частности, Зайцеву: «художественное освоение <.> реальности ду

72 ховного уровня мироздания и духовной сферы бытия человека» . A.M. Любомудров, вслед за A.A. Алексеевым, М.М, Дунаевым, А.П. Черниковым и др.,

Wschodnia. Szczecin, 2001. S.95-101; 2) Мироощущение православного человека (на материале тетралогии «Путешествие Глеба» // Проблемы изучения жизни и творчества Б.К. Зайцева. Вып.З. Калуга, 2001. С.18-29. См. также: Kucharska Е., Mianowska J. «Святая Русь» в творчестве писателей первой волны эмиграции // Z polskich studiyw slawistychnych. Seria EX. War-szawa, 1998.179-185.

66 См.: Вегнерска Б. Образы женщин-праведниц в прозе Б. Зайцева и А. Солженицына // Творчество Б.К. Зайцева в контексте русской и мировой литературы XX века. Вып. 4. Калуга, 2003. С.234—239.

67 См.: Хойнацка С. 1) Библия и Православие как источник вдохновения в творчестве Б.К. Зайцева // Русский исторический вестник. История — цивилизация - культура - текст. М., 2000. С.215-220; 2) «Проповедническая» риторика Б. Зайцева («Валаам») // Творчество Б.К. Зайцева в контексте русской и мировой литературы XX века. Вып. 4. Калуга, 2003. С.59-64.

68 См.: Любомудров А.М. Духовный реализм в литературе русского зарубежья: Б.К. Зайцев, И.С.Шмелев. СПб., 2003.

69 См.: Пак Н.И. Древнерусская культура в художественном мире Б.К. Зайцева. М.; Калуга,2003.

70 См.: Степанова Т.М. Художественный мир публицистики русского зарубежья. Б.Зайцев. М., 2005.

71 См.: Сомова C.B. Поэтика Б. Зайцева. Самара, 2008.

72 Любомудров А.М. Указ. соч. С.38. вводит в литературоведческий оборот научную дефиницию «духовный реализм» и раскрывает основные принципы этого метода на материале творчества Зайцева и И.С. Шмелева. При этом внимание исследователя сосредоточено «на чрезвычайно существенной, узловой сфере воцерковленного бытия - мона

73 стырской культуре» . Отражением этой культуры в творчестве Зайцева стало воссоздание облика одного из русских святых в житии «Преподобный Сергий Радонежский», изображение монастырей Афона и Валаама в циклах путевых очерков, портреты монахов и деятелей церкви в мемуаристике писателя, художественные образы русских иноков в романе «Дом в Пасси» и рассказе «Река времен», осмысление православной аскетики и монастырской жизни в публицистике. A.M. Любомудров приходит к выводу о том, что творчество Зайцева периода эмиграции последовательно выражает православное миросозерцание и является своеобразной «эстетической проповедью», приобщая читателя к ценностям православия исключительно через художественный образ, без прямых нравоучений.

Сходные выводы содержатся в монографии Н.И. Пак, которая утверждает, что путь Зайцева к православной вере, духовному осмыслению бытия осуществлялся благодаря приобщению к миру древнерусской культуры, вошедшей в творчество писателя как важнейшая, основополагающая часть. Сущностное содержание этой культуры осмыслялось Зайцевым постепенно и различно на разных этапах творчества. В ранний, дореволюционный, период она осваивалась как эстетический феномен. Мир «священной красоты», центром которого является храм, воссоздается во многих ранних произведениях писателя. Постепенно Зайцев переходит к изображению собственно религиозных переживаний. В переломный период революции и гражданской войны происходит духовное укрепление и эстетическое самоопределение Зайцева. Глубокую разработку в художественных произведениях писателя получают такие понятия христианского универсума, как покаяние, святость, смирение, странничество. В эмигра

73 Там же. С.39. ции, окончательно осознав, что основой русской национальной жизни является православие, Зайцев приступает к воссозданию образа «Святой Руси», непосредственно обращаясь к памятникам древнерусской литературы. Образцами обновления древних жанров жития и хожения являются его произведения «Преподобный Сергий Радонежский», «Афон» и «Валаам». Н.И. Пак считает, что традиция древнерусской литературы прослеживается и в жанрово-стилевом своеобразии таких произведений, как биографии русских писателей, автобиографическая тетралогия, публицистика. Таким образом, в монографии Н.И. Пак утверждается мысль о внутреннем единстве творчества Зайцева на основе наследования и обновления традиций древнерусской культуры.

Безусловным достоинством монографии Н.И. Пак является убедительный (в большинстве случаев) анализ конкретных текстов, особенно сопоставительный анализ произведений Зайцева и древнерусских источников. Однако при точных и глубоких наблюдениях исследование, на наш взгляд, страдает односторонностью: представление о духовности связывается исключительно с традициями древнерусской культуры без учета русского и западноевропейского культурного опыта ХГХ-ХХ веков, в частности, опыта художественного модернизма; значение древнерусской культуры в творчестве Зайцева несколько преувеличивается.

В исследовании Т.М. Степановой рассмотрены различные аспекты публицистического творчества писателя: литературно-критический, духовный, эпистолярный. Ценность этой работы обусловлена тем, что впервые предпринята попытка проанализировать мало изученный газетно- публицистический пласт наследия Зайцева в единстве, как художественную систему. Акцент сделан на изучении структуры и поэтики публицистического текста. Но исследование является уязвимым по ряду параметров. Так, при анализе не учитывается жанровая специфика произведений Зайцева, происходит смешение газетно-публицистических и «смежных» жанров - мемуарных очерков, литературных портретов, художественных биографий, а также жанров литературной критики.

Собственно публицистические произведения, содержащие отзывы на злободневные социальные темы (циклы очерков «Странник», «Дневник писателя», «Дни») охарактеризованы недостаточно полно. При отборе материала для анализа автор ориентируется только на вновь переизданные тексты, не обращаясь к архивным источникам и первым газетным публикациям, что приводит к выборочной и поверхностной интерпретации произведений.

В монографии C.B. Сомовой о поэтике Зайцева по сути ставится сверхзадача - охарактеризовать художественный мир писателя, для чего выявляются константы этого мира: ключевые образы и мотивы, проходящие через все творчество. Анализируются произведения разных жанров и разных лет: рассказы, повести, романы, дается сжатая характеристика публицистического и эпистолярного наследия. Показательно стремление C.B. Сомовой, как и других исследователей, увидеть творчество Зайцева в единстве и цельности, но нельзя не признать, что обозначенная автором монографии сверхзадача все же не достигается из-за противоречивости трактовки основополагающих литературоведческих категорий. Так, во введении указывается, что исследование поэтики литературного произведения - «это такое исследование, которое позволяет учесть взаимодействие всех уровней художественного целого: фабульного, сюжетного, повествовательного и композиционного, - и таким образом приблизиться к пониманию специфики художественного мира писателя»74. Из этого определения следует, что под «поэтикой» понимается композиция художественного произведения, к которой, в конечном итоге, сводится и понятие «художественного мира». На наш взгляд, C.B. Сомовой неправомерно сужаются обе категории, а основное содержание монографии сводится к анализу сюжетов произведений Зайцева. Таким образом, постановка правомерных целей и задач не приводит к необходимому результату.

Можно констатировать, что изучение наследия Зайцева достигло в настоящий момент того уровня развития, когда уже можно обобщать выводы об

74 Сомова C.B. Поэтика Б.Зайцева. С.9. отдельных больших этапах деятельности писателя и о его творчестве в целом. Об этом свидетельствует объем накопленного и переизданного (художественные, газетно-публицистические и биографические материалы), проведение масштабных конференций, появление не только статейных работ и диссертаций, но и монографий о творчестве писателя. Тем не менее, говорить об исчерпанности этого тематического направления в литературоведении пока не приходится. Как уже указывалось, введены в научный оборот далеко не все материалы, остается немало белых пятен в изучении творческой эволюции писателя, не осмыслены до конца некоторые проблемы творчества Зайцева. Так, рассматривая разнообразные аспекты его поэтики, ученые оставили за пределами внимания одну из самых актуальных и масштабных проблем - определение специфики его жанровой системы.

Творчество Зайцева отличается жанровым многообразием. Но в первый, доэмигрантский, период (1901-1922), несмотря на активный поиск писателем оригинальных жанровых форм, основу его жанровой системы составили традиционные жанры прозы: рассказ, повесть, роман. Как было показано в обзоре научно-критической литературы, этот период деятельности писателя изучен довольно обстоятельно, и более актуальным является рассмотрение следующего этапа его творческой эволюции. Жанровое новаторство значительно более ярко проявилось в эмигрантском творчестве Зайцева (1922-1972), когда писатель, помимо рассказов, повестей и романов, создал «беллетризованное житие» «Преподобный Сергий Радонежский», художественные биографии русских писателей - Тургенева, Жуковского, Чехова, автобиографические романы, мемуарные циклы «Москва» и «Далекое», путевые очерки «Афон» и «Валаам», стал активно обращаться к жанрам литературной критики и публицистики.

Для постановки задач, связанных с решением заявленной научной проблемы, небезынтересны размышления самого Зайцева о жанровом составе его творчества (интервью с С. Крыжицким, 1971 г.):

С.К. Среди вашего литературного наследства имеются разные виды словесного искусства: короткие и длинные рассказы, пьесы, романы, романизированные биографии, переводы. В порядке предпочтения — какой из этих жанров наиболее отвечает вашему писательскому дарованию?

Б.К. Я думаю, что тут ответ довольно простой. Некоторые роды литературного писания просто отпадают. Я занимался ими просто по недоразумению, например, драматургией <.> Я тоже не считаю себя романистом, мне кажется, что главное мое занятие — это небольшой рассказ или повесть, стоящая на границе рассказа и романа. Ну, вот, например, "Голубая звезда" и последняя, "Река времен"» (11, 354).

Очевидно, что высказывания Зайцева носят противоречивый характер. Прежде всего, обращает на себя внимание отсутствие стремления самого автора к точным терминологическим жанровым определениям. Например, характеристика повествовательного жанра, находящегося «на границе рассказа и романа», представляется весьма расплывчатой. В переписке Зайцева неоднократно встречаются такие определения для новых (преимущественно мемуарных) произведений, как «мелочи», «заметки». Например: «"Дни" - воспоминания, мелочи и т.п.» (11, 270), очерк о Бунине - «фельетон» (11, 244), очерки о Серебряном веке - «воспоминания, размышления и "заметки"» (11, 178). Это, на наш взгляд, свидетельствует о поисках и обретении писателем новых литературных форм, не укладывающихся в традиционные определения, что актуализирует необходимость анализа этих форм с целью уяснения их идейно-художественной специфики.

Второе, что следует заметить, это противоречивая оценка писателем жанрового состава собственного наследия. Так, Зайцев считал себя мастером небольших прозаических жанров, в 1900-е годы его излюбленной формой был бессюжетный лирический рассказ. С конца 1910-х годов приоритет отдается большому рассказу, граничащему с повестью. Однако нельзя не отметить, что произведений такого типа в наследии Зайцева немного: помимо выделенных им «Голубой звезды» (1918) и «Реки времен» (1965) можно назвать еще три: «Странное путешествие» (1926), «Авдотья-смерть» (1927) и «Анна» (1929). С другой стороны, Зайцев постоянно подчеркивал, что крупная эпическая форма - например, роман - не характерна для него. Помимо процитированного отрывка из записей С. Крыжицкого можно привести высказывание из письма Зайцева к Л.Н. Назаровой, где он пишет о Тургеневе: «<.> Считаю себя "в линии" его, т.е. лириком и не романистом, а скорее по небольшим вещам ходо

75 ком» (11, 196) . Но при этом писатель создал десять произведений крупной эпической формы: семь романов («Дальний край», «Золотой узор», «Дом в Пасси», четыре романа автобиографического цикла «Путешествие Глеба»), «беллетризованное житие» «Преподобный Сергий Радонежский» и три биографии писателей. Таким образом, удельный вес крупных повествовательных форм в наследии Зайцева достаточно велик.

И, наконец, самое важное наблюдение. Даже при поверхностном взгляде очевидно, что в творчестве Зайцева периода эмиграции преобладают жанры, имеющие документальную основу: художественная биография, разновидности очерка (мемуарный, путевой, публицистический), литературный портрет, документальные повести, построенные на основе переписки, а также автобиографический роман. Из перечисленных произведений только автобиографический цикл «Путешествие Глеба» выделялся Зайцевым как лучшее и любимое произведение. Остальные биографические и агиографические жанры писатель относил ко «второй линии писания своего» (11, 196), считал второстепенными, «потому что много там есть все же пересказа, много вычитанного из книг, а не взято из плоти и крови своей» (11, 356). Одновременно Зайцев выражал неудовлетворенность произведениями собственно художественными, в которых преобладает вымысел. Так, роман «Золотой узор» (не лишенный автобиографизма) оценивался Зайцевым сдержанно: «Б.К. "Золотой узор" <.> это роман <.>

75 В дальнейшем, если это не оговаривается особо, выделения принадлежат авторам приводимых цитат. который я не считаю особенно удачным. <.>Я написал его с некоторым азартом, да. Но все-таки я себя романистом не считаю» (11, 354). Повесть «Анна», которую многие критики относили едва ли не к лучшим произведениям писателя, Зайцев считал «недоразумением»: «<.> есть у меня повесть "Анна", которая имела некоторый успех в свое время и, если хотите, она написана довольно, так сказать, правильно. Но я не люблю эту вещь, не люблю просто. Она меня, собственно, мало выражает. Она как-то забралась ко мне со стороны. В смысле внешнем, в смысле, так сказать литературной техники или мастерства, что ли, она довольно удачна, но несмотря на это, я ее не люблю» (11, 355; выделено мной — А.Г.).

В этом высказывании содержится объяснение возникших противоречий. Зайцев ценил в своем творчестве то, что наиболее полно «выражало» его самого, то есть произведения с элементами автобиографизма, с мемуарной основой, а также те, которые допускают открытое присутствие автора (литературная критика, публицистика). Тяготение к художественно-документальным жанрам, усиление автобиографизма и биографизма, приведшее к пробам новых жанровых форм, отчетливо выразилось в творчестве Зайцева периода эмиграции.

В числе причин, направивших художественные поиски Зайцева в это русло, можно назвать как субъективные, так и объективные.

К объективным причинам, вероятно, нужно отнести вторжение в судьбу писателя роковых социальных событий - войн, революций, вынужденного изгнанничества - заставивших задуматься о своем месте в истории. Эмиграция побудила писателя обратиться к прошлому — как своему собственному, так и к культурному прошлому России. Усиление автобиографизма, интереса к художественно-документальным жанрам - общая тенденция развития литературы Русского зарубежья. Широкое распространение автобиографической повести и романа, мемуаров, литературных портретов, художественных биографий отразило тоску авторов-изгнанников по утраченной родине и стремление сохранить с ней духовную связь. Сам Зайцев отметил, что в творчестве писателей Русского зарубежья «очень сильна оказалась - особенно у старших — струя воспоми-нательная <. .> основным являлась плоть прежней жизни, овеянная ли лиризмом ~ даже у писателей не сентиментальных, или с оттенком автобиографичности» (9, 488-489). Эмигранты восприняли революцию как требующее осмысления завершение целого этапа и в истории страны, и в собственной жизни.

Интерес к литературе факта проявился и в советском искусстве, и в культуре других стран, распространение жанров с документальной основой является общей тенденцией всей мировой литературы XX века.

Движение к художественно-документальным жанрам было закономерным и в контексте творчества самого писателя, с первых литературных шагов тяготевшего к открытому самовыражению. Такая особенность таланта писателя, как преобладание лирического начала, обусловила автобиографизм его творчества. Как отмечали исследователи, раннему творчеству писателя был присущ «скрытый автобиографизм», проявившийся в двух формах . Одной из таких форм является лиризм, отразивший одну из основных тенденций молодой литературы начала XX века. Е.А. Колтоновская писала в 1916 г. о Зайцеве как о характерном представителе своего литературного поколения: «Личность нового писателя слита с его произведениями. Главная цель, которую он преследует

77 в творчестве, это - как можно полнее выразить себя» . Лиризм проявился в передаче мыслей и чувств автора вымышленными персонажами (как, например, в рассказе «Деревня») или безымянным повествователем, напоминающим лири

7R ческого героя («Полковник Розов») . Другая форма «скрытого автобиографизма» - это творческое преломление фактов собственной жизни в художествен

76 См. об этом: Жукова H.H. Проблема становления творческой личности в художественных биографиях Б.К. Зайцева: Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1993; Кашпур O.A. Становление жанра литературного портрета в творчестве Б.К. Зайцева // Проблемы эволюции русской литературы XX в. Вып.П. М., 1995.

77 Колтоновская Е.А. Б.К. Зайцев // Русская литература XX в. / Под. ред. С.А. Венге-рова. М., 1916. Т.З.С.67.

78 О композиционных особенностях ранней прозы Зайцева см., например: Полякова М.А. Лирическая проза И.А. Бунина и Б.К. Зайцева (конец 1890-x-l900-е гг.) // И. Бунин и литературный процесс начала XX в. (до 1917 г.). JL, 1985. С.101-111. ных повествованиях: рассказах «Деревня», «Миф», романе «Дальний край» (1913). Например, в последнем произведении Зайцев изобразил события первой русской революции, совпавшей по времени с периодом его собственного жизненного самоопределения. В романе отразились биографические факты, размышления писателя о революции и предназначении человека, воссоздана атмосфера московской жизни тех лет; в облике главного героя — Петра Лапина угадываются черты самого писателя, а прототипом Лизаветы стала его супруга, Вера Алексеевна.

В канун первой мировой войны Зайцев обратился к публицистике (очерк «Удобное и прекрасное»), как будто почувствовав нарастание напряженности в предгрозовом воздухе эпохи. Одновременно в переписке писателя зазвучали мотивы покаяния и ответственности как за личную судьбу, так и за весь ход мировой истории. За мировой войной последовали две революции в России, гражданская война и, в конце концов, вынужденное изгнанничество значительной части русской интеллигенции. Именно в этот период автобиографизм в творчестве Зайцева стал эксплицированным, писатель обратился к документальным жанрам, создав первый мемуарный очерк «Мы, военные. (Записки шляпы)» (1917) и первый литературный портрет «Леонид Андреев» (1922), впоследствии включенные в цикл воспоминаний «Москва» (1939).

Следующий этап формирования интереса к документальным жанрам приходится на середину 1920-х годов. Покинув в 1922 году Россию, Зайцев, как и другие изгнанники, вероятно, не предполагал, что никогда больше не увидит родину. Первые годы на чужбине были временем обустройства и самоопределения. В этот период творчество писателя на всех уровнях пронизано автобиографизмом, проявившимся даже в литературной критике и в публицистике. Например, в рецензии на переиздание книги П.П. Муратова «Образы Италии» Зайцев открыто рассуждает о вине своего поколения перед историей. В публицистическом цикле «Странник» (1925-1929) писатель от своего лица ведет открытый разговор о человеке, его внутреннем мире, декларирует свою социально-нравственную позицию. Продолжением цикла стал «Дневник писателя» (1929-1932), содержащий записи об отдельных событиях, рецензии, воспоминания, критические статьи. Автобиографическое начало свойственно и художественным произведениям этого периода - например, романам «Золотой узор» (1926) и «Дом в Пасси» (1935). В первом из них отразились факты жизни писателя в годы революции и гражданской войны, во втором - впечатления о быте русских эмигрантов в Париже. В начале тридцатых годов Зайцев приступил к работе над самым крупным автобиографическим замыслом - тетралогией «Путешествие Глеба», написанной по канве собственной биографии.

Документальность проявилась в творчестве Зайцева в различных видах: в автобиографизме художественных произведений, в создании мемуарных произведений и произведений на основе письменных источников, в дневниковых художественно-публицистических формах, в описании путешествий, в обращении к жанрам литературной критики.

Одной из граней документализма можно назвать описания путешествий в специфической, характерной только для Зайцева форме, сочетающей черты путевого очерка, дневника, паломнического «хожения» и культурологического эссе. Неслучайно, например, очерки об Афоне, первоначально задуманные как путевые корреспонденции для газеты «Последние новости», сложились в книгу с глубоким духовным содержанием. Жанр путевого очерка позволил Зайцеву реализовать художественный талант в описаниях афонской природы, искусства и людей и одновременно дать прямую оценку увиденному. Заметим, что открытая публицистичность первоначальных набросков в окончательном варианте книги исчезает, здесь побеждает художественное, а не декларативное начало. К жанру путевого очерка Зайцев обращался и ранее — в цикле «Италия», и позже - описывая свою поездку на Валаам в 1935 году.

Литературная критика и примыкающий к ней жанр художественной биографии писателя также оказались органичными для Зайцева и опосредованно связанными с жестокими событиями современности. Культура, искусство, по мнению Зайцева, были теми вечными ценностями, которые, наряду с религией и нравственностью, могли противостоять «кровавой свалке истории». Еще в 1914 году Зайцев писал Бунину, что война не помешала ему обратиться к русской литературной классике, к Пушкину (см.: 10, 126). Здесь - истоки литературно-критического творчества Зайцева, его многочисленных статей и очерков о русской литературе. В 1918 году был написан первый очерк-силуэт о Тургеневе, впоследствии положенный в основу книги «Жизнь Тургенева». Биография Жуковского создавалась во время Второй мировой войны, когда под грохот обстрелов Зайцев, наряду с Библией, читал Жуковского, Мицкевича, Тургенева, Достоевского, Бунина, выверял свой перевод «Ада» Данте.

Также во время Второй мировой войны Зайцев обратился к жанру дневниковых записей. Записи 1939-1945 годов - своеобразный публицистический цикл, являющийся промежуточным звеном между газетными циклами «Дневник писателя» (1920-30-е годы) и «Дни» (1940-1960-е годы). Это произведение не дневник в прямом смысле, а газетная публицистика, предназначавшаяся для печати, но позаимствовавшая от жанра дневника глубину личных переживаний, искренность и открытость автора. В дневнике итоги жизни и воспоминания о прошлом соседствуют с раздумьями о войне, о родине, о Божьем Промысле, глубоко личное сопряжено с общечеловеческим и вечным.

Итак, стремление вести прямой разговор о жизни, открыто «выражать себя» привело к преобладанию лиризма в раннем творчестве Зайцева и к доминированию документально-художественных форм в его творчестве периода эмиграции. Эта тенденция была порождена индивидуальными особенностями таланта писателя и одновременно стала проявлением общих закономерностей литературного процесса XX века. Основу жанровой системы Зайцева составили произведения художественно-документальные, наиболее органичные для таланта писателя и численно преобладающие в его наследии. Им и посвящена основная часть диссертационного исследования.

Теория жанров в современном литературоведении.

Теоретической основой исследования стали работы отечественных литературоведов, посвященные проблеме жанра, жанровой системности, а также конкретным жанрам литературной критики и художественно-документальной прозы.

Жанр определяют как исторически складывающийся тип литературного произведения, обобщающий черты, свойственные большой группе произведений какой-либо эпохи или нации, или мировой литературе в целом. Принципами разделения жанров являются родовая принадлежность, ведущее эстетическое качество (в рамках рода), и общая структура (определенная система компонентов формы)79.

В теории литературы решение проблемы жанров нередко сводилось к попыткам создания стройной классификации всего множества жанровых разновидностей. Иногда эти попытки основывались на сближении принципов родовой систематики явлений литературы с принципами, существующими в языке, психологии и других областях социальной жизни, что характерно, например, для западного литературоведения. Так, сторонники «психологической» трактовки жанров (французские литературоведы П. Ван Тигем, Ж. Анкисс) считали источниками жанровых различий повторяющиеся особенности авторских талантов. Крайнюю позицию занял в 1900-х годах Б. Кроче, который полностью отрицал правомерность жанрово-родового разграничения, ссылаясь на неповторимость каждой авторской индивидуальности. Сторонники «феноменологического» и лингвистического подходов (швейцарский ученый Э.Штайгер, немецкие исследователи В.Кайзер, Ю.Петерсон) обосновывали жанровые различия либо через связь с вечными, априорно присущими нашему сознанию формами отношения к бытию, либо структурными соответствиями между жан

79 См.: Теория литературы: В 3 т. М., 1964. Т.2. Роды и жанры литературы; Хализев В.Е. Теория литературы. М., 2000. С.319-321. рово-родовой классификацией и явлениями парадигматики в языке. В некоторых зарубежных теориях XX века жанры рассматриваются в их онтологической сущности как определенным образом описывающие бытие как целое. Такова, например, концепция Н.Г. Фрая («Анатомия критики», 1957).

В русском литературоведении также наметились различные подходы к 80 определению жанров . В 1920-е годы представители формальной школы литературоведения выдвигали на первый план структурно-поэтологические признаки их разграничения. Б.В. Томашевский считал, что определяющей для каждого жанра является специфическая группировка приемов, поэтому признаки отдельных жанров могут быть различны: тематика, мотивировка введения тем (в послании), использование прозаической или поэтической речи, назначение (например, сценическое исполнение для драматических жанров)81.

В последующие годы жанр чаще рассматривался как единство содержательных и формальных категорий. В.М. Жирмунский определял жанр как «исторически сложившуюся, традиционную» «связь элементов содержания (темаол тики) с элементами композиции, языка и стиха» .

Первым о содержательной сущности жанра сказал М.М. Бахтин. Исследуя обширный историко-литературный материал, ученый отметил, что необходимо разграничивать формальный и содержательный аспекты жанра. Так, некоторые жанровые наименования, возникшие в античности для обозначения произведений с определенной формальной структурой (например, эпопея, трагедия, идиллия), в литературе Нового времени «употребляются как обозначение жан

80 Обзор научных теорий жанра приводится в работах: Чернец J1.B. Литературные жанры: Проблемы типологии и поэтики. М., 1982; Аверинцев С.С. Историческая подвижность категории жанра - опыт периодизации // Историческая поэтика. Итоги и перспективы изучения. М., 1986. С. 104—116; Тамарченко Н.Д. Методологические проблемы теории рода и жанра в поэтике XX века // Теория литературы: В 4 т. Т.З. Роды и жанры: Основные проблемы в историческом освещении. М., 2003. С.81-98.

81 См.: Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. М., 1996.

82 См.: Жирмунский В.М. Введение в литературоведение: Курс лекций. СПб., 1996.

С.384. ровой сущности» . Под жанровой сущностью ученый понимал эстетические принципы освоения человека и его связей с окружающим миром. Таким образом, М.М. Бахтин трактовал жанр как форму понимания действительности: «В жанрах <.> на протяжении веков их жизни накопляются формы видения и осмысления определенных сторон мира»84.

Г.Н. Поспелов реализовал типологический подход к изучению этой категории. Он разделил жанровые формы на «внешние» («замкнутое композиционно-стилевое целое») и «внутренние» («специфически жанровое содержание» как принцип «образного мышления и познавательной трактовки характеров»)85. Исходя из внутренней стороны жанров, ученый разделил их на три группы. Согласно его классификации, произведения национально-исторического жанрового содержания «познают жизнь в аспекте становления национальных обществ», нравоописательного (отологического) — «раскрывают состояние национального общества или какой-то его части», романические — осмысляют становление отдельных характеров86. Исследователь также указал на существование четвертой группы жанров — мифологических, но отнес их к предыстории искусства, считая, что в новое время эти жанры не получили развития. Неполнота предложенной системы заключается в том, что, во-первых, не разъясняется соотношение жанрового деления с родовым и, во-вторых, учитываются только социальные связи человека с миром. Данная классификация представляет собой вариант историко-социальной концепции, основанной на соотнесенности жанровых групп со стадиальностью функционирования общественного организма, что было отмечено Ю.В. Стенником, В.Е. Хализевым и др.

Пренебрежение тематической или формальной стороной в определении жанров приводит к искаженной их трактовке. Так, Д.С. Лихачев писал, что в

83 Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1972. С.233.

84 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1986. С.332.

85 См.: Поспелов Г.Н. Теория литературы. М., 1978. С.59-60.

86 Поспелов Г.Н. Проблемы исторического развития литературы. М., 1972. С. 162, 170, 176,190. древнерусской литературе «основой для выделения жанра, наряду с другими признаками, служили не литературные особенности изложения, а самый предмет, тема», а это приводило к смешению и неясному различению отдельных

87 о жанров . С другой стороны, к такому же результату приводит трактовка жанра как «совокупности композиционных приемов».

Нельзя создать универсальную классификацию, так как жанр - категория историческая и любая классификация действенна только в пределах какой-то системы эстетических представлений. Ю.В. Стенник указал на связь понятия жанра с гносеологической функцией искусства. «Диалектика историко-литературного процесса складывается из взаимодействия двух внешне противоположных тенденций - постоянного стремления художественного сознания к выходу из рамок традиционных эстетических представлений и норм, с одной стороны, и столь же постоянной тяги к устойчивости, к прочно фиксируемой

88 стабильности обретаемых в ходе познания и практики новых форм» . Соответственно жанр в историко-литературном развитии играет роль «фактора стабильности», отражая момент «конечности» (в философском смысле данного понятия) определенного этапа эволюции художественного сознания. Таким образом, наиболее устойчивая функция жанра - «стабилизация опыта, полученного в ходе художественного познания, в виде той или иной формальной закрепленности выражения, столь же постоянно возникающей, как и преодолеваемой». «Жанр - это отражение известной законченности этапа познания, формула добытой эстетической истины»89. I

Диалектичность этой категории отметил еще М.М. Бахтин: «Жанр всегда и тот и не тот, всегда стар и нов одновременно. Жанр возрождается и обновляется на каждом новом этапе развития литературы в каждом индивидуальном произведении данного жанра <. .> Жанр живет настоящим, но всегда помнит

87 Лихачев Д.С. Исследования по древнерусской литературе. Л., 1986. С.60.

88 Стенник Ю.В. Системы жанров в историко-литературном процессе // Историко-литературный процесс: Проблемы и методы изучения. Л., 1974. С. 174.

89 Там же. С. 189. свое прошлое, свое начало. Жанр - представитель творческой памяти в процессе литературного развития»90.

Впоследствии для определения жанров стали прибегать к понятию их функции. Л.В. Чернец выделила три функции жанра: классификационную (указание на отличие данного произведения от произведений других жанров); коммуникативную (связанную с понятием жанра как знака определенной литературной традиции и настраивающую читателя на определенное восприятие); и, наконец, жанровое определение как целостное представление о произведении, указывающее на целый набор конкретных устойчивых признаков, присущих данному жанру91. По мнению исследовательницы, функция — величина постоянная, в отличие от исторически меняющихся объемов жанров (то есть количества жанровых признаков).

Жанровые обозначения, будучи терминами, далеки от однозначности. С одной стороны, они отражают типологическую классификацию литературных произведений, с другой стороны, в художественной практике часто наблюдаются отступления от жанрового канона.

Если рассматривать значение и функции жанров в историко-литературном процессе, то можно проследить тенденции в бытовании жанров на разных этапах развития литературы и смены эстетических направлений. Так, в древнерусской литературе существовала строгая иерархия жанров, порожденная этикет

09 ностью культуры . В Новое время наибольшая эстетическая универсальность категории жанра наблюдалась в классицизме, поскольку в пределах этой эстетической системы имела значение не принадлежность произведения к литературному роду, а степень приближения к идеальной норме прекрасного. Основной показатель, формировавший специфику задач художественного познания,

90 Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. С.178-179.

91 См.: Чернец Л.В. Литературные жанры: Проблемы типологии и поэтики. М., 1982. С. 12-18.

92 См.: Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. Изд.З-е. М., 1979.

- выдержанность жанрового канона93. В романтизме действовал уже иной принцип междужанровой соотносимое™. Фактором, объединявшим произведения разных жанров в системном ряду, стала личность самого автора, а элементом системы - не отвлеченная жанровая модель, а конкретное произведение поэта, раскрывающее какую-либо сторону его личности. Основное направление исторического изменения жанровой системы в XIX—XX веках можно обозначить как смену канонических жанров неканоническими. Наибольшая свобода в применении жанровых форм наблюдается в реализме и является неотъемлемой чертой этого эстетического направления, которое отличается «невиданным ранее расширением и углублением сфер, вовлекаемых в процесс эстетического познания»94. Реализм полностью снял проблему жанровой иерархии, открыв широкие возможности для жанровой трансформации.

Жанровые изменения могут быть не только историческими, но и индивидуально-авторскими, а каждый талантливый писатель, как правило, выступает новатором в области художественной формы. При этом писатели обычно осознают значимость жанрового выбора. Если писатель выходит за рамки традиционного жанрового обозначения, то, как правило, пытается объяснить отношение вновь найденной формы к старым образцам. Поэтому жанровые трансформации могут сопровождаться литературно-критическими размышлениями и автокомментариями писателей, позволяющими уяснить жанрообразующие факторы, «важнейшим из которых является обновление художественного содержания»95.

Современное литературоведение окончательно утвердилось в мысли об исторической изменчивости категории жанра. Как отмечают авторы коллективного труда ИМЛИ РАН «Теория литературы», жанр - достаточно устойчи

93 Под каноном понимается «совокупность законов и правил, которые являются нормой и образцом для всех художественных произведений данного рода» (Лосев А.Ф. Канон // Философская энциклопедия: В 5 т. Т.2. С.418-419).

94 Стенник Ю.В. Указ соч. С.199.

95 См.: Чернец Л.В. Указ. соч. С.10. вое явление, но «исторически конкретное», и его «"нормальным" состоянием следует считать известную неопределенность и текучесть»96. Поэтому его необходимо изучать не изолированно, но в пределах определенного историко-литературного контекста. Это было отмечено еще в 1920-е годы Ю.Н. Тыняновым, выдвинувшим идею о литературной эволюции и впервые применившим принцип системного подхода к изучению литературы, жанров в том числе97. В 1960-1970-е годы в литературоведении оформилась категория системы жанров, первоначально сформулированная в работах Д.С. Лихачева, придавшего ей по методологический статус . Жанровая концепция М.М. Бахтина, опиравшегося на мысль о внутренней диалогичности литературного произведения, также свидетельствует о необходимости рассматривать отдельное произведение в контексте системы жанров определенного историко-литературного периода.

Жанровая система может исследоваться не только в рамках конкретных историко-литературных направлений, течений и школ, но и в границах творче

99 т-> ства одного писателя . В последние десятилетия в литературоведении происходит осмысление понятия индивидуальной жанровой системы писателя: в исследованиях А.И. Журавлевой о драматургии А.Н. Островского100, В.Н. Захарова о творчестве Ф.М. Достоевского101, И.А. Беляевой о И.С. Тургеневе102.

Идея системного рассмотрения творчества одного автора была отражена еще в учении В.Г. Белинского о «пафосе», отличающем разных писателей друг от друга, в его наблюдениях о связи эмоционального тона лирики поэтов с их

96 Теория литературы: В 4 т. Т.З. Роды и жанры: Основные проблемы в историческом освещении. М., 2003. С.4.

97 См.: Тынянов Ю.Н. О литературной эволюции // Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977. С.270-281.

98 См.: Лихачев Д.С. Система литературных жанров Древней Руси // Славянские литературы. М., 1963. С.47-70.

99 См.: Соколянский М., Цыбульская В. Система жанров как литературоведческая категория // га§ас1теша гобгарш ШегасккИ. 1999. У.42. Ъ. 1/2. Р.83-84.

100 См.: Журавлева А.И. 1) А.Н. Островский - комедиограф. М., 1981; 2) Жанровая система драматургии А.Н. Островского: Дис. докт. филол. наук. М., 1985.

101 См.: Захаров В.Н. Система жанров Достоевского: Типология и поэтика. Л., 1985.

102 См.: Беляева И.А. Система жанров в творчестве И.С. Тургенева. М., 2005. жизненной позицией. В XX веке эта идея была развита Г.А. Гуковским. Так, анализируя творчество Гоголя, ученый рассматривает все произведения писателя в тесной соотнесенности, при которой «одно произведение не просто механически дополняет другое, накапливая признаки общего, а соотносится одно с другим, поясняет одно другое, бросая отсвет друг на друга» . Следует добавить, что взаимосвязь существует не только в сфере идейного и эмоционального единства, определяемого позицией автора, но и на уровне жанров, их генетических «перетеканий» и синтеза.

Такой подход к изучению литературы представляется весьма плодотворным. Как справедливо отметила И.А. Беляева: «Анализ индивидуальной жанровой системы писателя неизбежно выстраивается так, что его творчество, не изолируясь от историко-литературного контекста, осмысляется преимущественно как явление уникальное - не столько в силу специфики содержательной сущности отдельных жанров, к которым он обращался, сколько в силу уникальности тех отношений, которые возникают в соотнесении жанров, в диалоге между ними»104.

В настоящей работе жанр трактуется как форма видения, осмысления и отражения действительности; как литературоведческая категория, имеющая функции инструмента литературной классификации, знака литературной традиции, обозначения устойчивого комплекса формальных признаков. Жанр представляет собой нерасторжимое единство содержательной сущности произведения и набора формальных признаков, служащих средством выражения этой сущности, нерасторжимое единство «что» и «как».

Поскольку объектом данного исследования являются произведения, имеющие документальную основу, особую значимость для него имеют работы по проблемам художественно-документальной литературы.

103 Гуковский Г.А. Реализм Гоголя. М.; Л., 1959. С.23.

104 Беляева И.А. Указ. соч. С.5.

Специфика художественно-документальных жанров

Сближение документальных источников с художественным повествованием наблюдалось уже на ранних стадиях развития литературы, а формирование художественно-документальных жанров происходило в эпоху реализма, когда границы между художественной литературой и другими видами словесности начали стираться. В это время повысилось внимание ко всему конкретному, что было обусловлено исследованием социальной среды и характеров в их взаимодействии105. В XX в. произошел всплеск литературы с документальной основой, а факт обрел «самостоятельное эстетическое значение»106.

Уже в 1920-е годы появились первые теоретические работы, посвященные проблемам художественно-документальных жанров (книга Г.О. Винокура «Биография и культура», 1927), но до 1970-х годов вопрос о разработке теории художественно-документальной прозы не ставился. В академической трехтомной «Теории литературы» о ней ничего не сказано. В «Основах теории литературы»107 было введено понятие «художественно- исторический жанр», но под этим условным определением объединены разнотипные произведения - очерки, мемуары, художественно- биографические романы. Нечеткость в дефинициях сохранялась и позже. Так, по определению B.C. Муравьева, документальная литература - это «художественная проза, исследующая исторические события и явления общественной жизни путем анализа документальных материалов, воспроизводимых целиком, частично или в изложении»108. Включая в круг документальных произведений беллетризованные биографии Стендаля и Цвейга, автор оставил за пределами «документальной литературы» очерки, автобиографии и мемуары. Отделяя ее от газетно-журнальной документалистики

105 См.: Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. Л., 1971. С.5-9.

106 Палиевский П.В. Роль документа в организации художественного целого // Проблемы художественной формы социалистического реализма: В 2 т. М., 1971. Т. 1. С.421.

См.: Тимофеев Л.И. Основы теории литературы. 3-е изд. М., 1966. С.368-373.

108 Литературный энциклопедический словарь. М., 1987. С.98. очерк, записки, хроника, репортаж), публицистики и исторической прозы, автор статьи в качестве образцов документальной литературы назвал очерковые книги о войне (например, «Брестскую крепость» С.С. Смирнова).

Интенсивная теоретическая разработка проблем художественно- документальных жанров началась в отечественном литературоведении в 1970-е годы109. Общие проблемы истории и теории художественно-документальной и мемуар-но-автобиографической литературы разрабатывались Л.Я. Гинзбург110, Д.С. Лихачевым111, П.В. Палиевским112. Ивановский государственный университет с 1979 года выпускал сборники материалов, посвященных данной проблеме. Были затронуты вопросы о родовой принадлежности и жанровом составе художественно-документальной литературы (в том числе о выделении ее в особый род); о ее соотношении с публицистикой, художественной литературой и литературной критикой; о ее происхождении, эволюции и конкретных исторических формах (в творчестве Ж.-Ж. Руссо, Ш.-О. Сент-Бева, А.И. Герцена).

Проблемы, связанные с жанровой спецификой художественно- документальной литературы, до сих пор окончательно не решены. Хотя термин прочно вошел в научный обиход, понятие не определено теоретически и часто противоречиво, так как документальность иногда трактуется как достоверность и противопоставляется художественности как результату вымысла.

Ученые давно отошли от неправомерного отождествления художественности с вымыслом. Художественность («эстетическая значимость») - результат типизации и обобщения, отбора и творческого сочетания элементов, служащих

109 См., например: Киреева И.В. Некоторые вопросы теории публицистики: К определению термина «художественно-документальный жанр» // Литературные связи и традиции. Горький, 1976. С.6-10; Куприяновский П.В. Проблемы изучения художественно-документальной литературы // О художественно-документальной литературе. Иваново, 1972. С.3-21; Розанова Л.А. Некоторые вопросы развития художественно-документальной литературы и общей теории реализма // Художественно-документальная литература: История и теория. Иваново, 1984. С. 129-146; Явчуновский Я.И. Документальные жанры. Саратов, 1974.

110 См.: Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. Л., 1971.

111 См.: Лихачев Д.С. Человек в литературе Древней Руси. М., 1970.

112 См.: Палиевский П.В. Роль документа в организации художественного целого // Проблемы художественной формы социалистического реализма. М., 1971. Т. 1. С.З 85-421. для выражения авторской оценки фактов. П.В. Куприяновский поддержал мнение исследователей, разграничивающих понятия документальности в прямом значении и документальности как средства или формы создания художественного образа. Он писал: «В первом случае документальность порождает, условно говоря, деловую или научную литературу: подлинные письма, дневники, воспоминания, описания путешествий, исторические и биографические работы, не претендующие на художественность. Во втором случае с документальностью связаны художественные произведения: очерки, художественные биографии <.> Здесь мы имеем дело с творческим отбором, систематизацией и обобщением подлинных фактов и документов, которые <.> подчиняясь авторской концепции, создают определенный идейный и эмоциональный настрой, без коего нет образного воплощения действительности»113.

Очевидно, что не существует единого «художественно-документального жанра»: речь идет о группе жанров, включающей мемуарный очерк, литературный портрет, беллетризованную биографию, автобиографию, дневники. Конкретные художественно-документальные жанры изучались искусствоведами и литературоведами. Например, о различных аспектах мемуарной прозы писали Л.Я. Гинзбург, Г.Г. Елизаветина, Т.М. Колядич, Г.В. Краснов, Е.А. Ли-монова, В.М. Пискунов, А.Г. Тартаковский. Литературный портрет изучался М.И. Андрониковой, B.C. Бараховым, В.Я. Гречневым, Е.Б. Тагером, биография - Г.О. Винокуром, Ю.М. Лотманом, Ю. Манном, В. Шкловским.

Художественно-документальная проза охватывает обширный круг явлений, но ее состав определяется по-разному. А.Г. Тоне предлагает следующую классификацию: 1) изначально это мемуары, дневники и записные книжки писателей (имеющие как фактографическое, так и эстетическое значение), 2) произведения, описывающие в художественной форме реальные события, использующие настоящие имена, включающие подлинные документы (при этом акценты могут смещаться либо в сторону художественности, либо документаль

113 Куприяновский П.В. Доверие к жизни. Ярославль, 1981. С.133 ности), 3) произведения, основанные на собранных писателем свидетельствах очевидцев событий (в роли «документов» выступают устные рассказы)114.

Одно из новейших исследований о специфике художественно- документальной литературы принадлежит Е.Г. Местергази. Во введении к монографии дается обзор дефиниций, применяемых к данным явлениям литературы, и оговаривается принятая терминология. Автор справедливо отмечает противоречивость определений, содержащихся в справочниках и энциклопедиях, и характеризует термины «документальная литература», «литература факта», «человеческий документ», «художественно-документальная' проза», «историко-документальная проза», «автодокументальный текст», «non-fiction», «эго-документ». Некоторые из указанных обозначений возникли еще в 1920-е годы («литература факта»), другие появились лишь в последние годы («эго-документ»), одни из них заимствованы из социологии («эго-документ», «наивное письмо»), другие функционируют в сфере книжного рынка («историко-документальная проза») или применяются к различным видам искусств («non-fiction»). Исследователь отвергает все перечисленные определения как неудовлетворительные и предлагает свой термин: «литература с главенствующим документальным началом»115. Отвергается и закрепившаяся в 1970-е годы в литературоведении дефиниция «художественно-документальная проза», поскольку «само наличие указанного термина подразумевает существование некоей документальной литературы в чистом виде и литературы художественно-документальной, т.е. более эстетически организованной, допускающей, в отличие от первой, большую свободу автора в обращении с фактическим материалом»116. Но здесь, на наш взгляд, автор вступает в противоречие с собственными построениями.

114 См.: Тоне А.Г. Проблемы жанровой эволюции художественно- документальной прозы 1970-1990-х гг.: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1999. С.7.

115 Местергази Е.Г. Документальное начало в литературе XX века. М., 2006. С. 12-29.

116 Там же. С.22-23.

Так, в монографии содержатся продуктивные мысли о функционировании документальных жанров. Справедливо отказываясь от идеи рассматривать всю «литературу с главенствующим документальным началом» как самостоятельный жанр, Е.Г. Местергази склоняется к выделению ее в самостоятельный вид, в свою очередь, представленный различными жанрами, функционирующими сразу в нескольких - двух или трех плоскостях. По мнению автора исследования, «документальные» жанры делятся на «чистые» («первичные»): это хроника (летопись), письмо, автобиография, биография, дневник, мемуары (воспоминания, записки), описание путешествия (травелог) — и «сложные» («вторичные»)'. «невыдуманный рассказ», документальная повесть, документальный

1 1 *7 роман (роман-быль), а также сопутствующие «авторские» жанры . При этом «чистые» жанры функционируют на трех уровнях. Первый уровень - повседневная жизнь, где факт редко обретает самостоятельную эстетическую силу. Второй уровень - литературный, здесь произведения функционируют в соответствии с принадлежностью к тому или иному жанру, а «художественная правда произведения опирается прежде всего на достоверность факта», который имеет самостоятельное эстетическое значение118. Третий уровень также соответствует литературному, но здесь факт становится предметом вымысла и порождает «псевдодокументальные» произведения.

Если принять данную классификацию, то «первичные» жанры, функционирующие только на первом уровне (в повседневной жизни), и составляют ту «документальную литературу в чистом виде», о которой шла речь выше, а «художественно-документальные» жанры в нашем понимании соответствуют второму уровню функционирования, где выдерживается критерий достоверности, но факт приобретает «самостоятельное эстетическое значение». Именно на этом уровне необходима та «эстетическая организованность» материала, не исключающая достоверности и не допускающая вымысла (в отличие от «третьего

117 Там же. С.32-34.

118 Там же. С.ЗЗ. уровня функционирования документальных жанров»), которая делает документалистику «литературой как явлением искусства» (Л.Я. Гинзбург)119.

Итак, с учетом наиболее продуктивных выводов, содержащихся в научных работах Л.Я. Гинзбург, Е.Г. Местергази и А.Г. Тоне, в настоящей диссертации в качестве рабочих принимаются термины «художественно-документальная литература» и «художественно-документальные жанры», к которым мы относим художественную (или беллетризованную) биографию, автобиографию, мемуарный очерк и литературный портрет, путевой очерк, дневник, письмо.

Актуальным остается вопрос о соотношении художественно- документальной литературы с публицистикой и литературной критикой. Одни и те же жанры существуют в разных формах и могут выполнять различные функции. Например, литературный портрет может выступать как жанр мемуаристики или литературной критики; некролог, литературный силуэт и биографический очерк можно рассматривать как разновидность литературного портрета, биография писателя может быть жанром литературной критики, но может и не быть им. Поэтому возрастает актуальность изучения жанров в их конкретных разновидностях на материале творчества отдельных авторов.

В наследии Зайцева наличествуют почти все разновидности художественно-документальной прозы, включая мемуары, биографии, автобиографию, описания путешествий, а также газетно-публицистические и литературно- критические произведения. При этом его творчество обладает внутренним единством, произведения разных жанров не только дополняют друг друга по содержанию, освещению реальности, но подчас трудно выделить грань между разными жанрами и даже группами жанров. Так, например, бывает зыбка грань между публицистическими и художественными произведениями, литературно-критические произведения (рецензия, статья, силуэт, критико-биографический очерк) не только объясняют движение Зайцева к жанру биографии писателя и литературного портрета, но и раскрывают их жанровые особенности. Вот по

119 Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. С.10. чему мы сочли необходимым наряду с художественно-документальными жанрами уделить внимание литературно-критическим произведениям в наследии Зайцева.

Следует также помнить, что художественно-документальные жанры существуют между двумя полюсами, на которых либо начинает доминировать сугубый документализм («первый уровень функционирования», по терминологии Е.Г. Местергази), либо подключается вымысел. На одном из этих полюсов находятся собственно документальные тексты, выполняющие только прагматическую функцию (например, письма). На противоположном полюсе - жанр автобиографического романа, представленный в творчестве Зайцева тетралогией «Путешествие Глеба». Основой этого произведения являются факты жизни автора, но в романах используется вымысел, преобладает стремление автора создать не собственный автопортрет, а обобщенный и типизированный образ русского интеллигента начала XX века. Рассмотрение названных произведений Зайцева в настоящем исследовании также представляется актуальным.

Объектом диссертационного исследования является художественно-документальная и литературно-критическая проза Зайцева, предметом -структура и специфика функционирования жанровой системы в творчестве писателя, конкретные художественно-документальные и литературно-критические жанры в их индивидуально-творческих модификациях. В качестве материала анализа выступает около девятисот произведений, включая редкие материалы: публикации в периодике Русского зарубежья 1920-1960-х годов, а также письма и рукописи Зайцева из фондов Российского государственного архива литературы и искусства (РГАЛИ), Орловского объединенного государственного литературного музея И.С. Тургенева (ОГЛМТ), Архива-музея Библиотеки-фонда «Русское зарубежье» (АМ БФРЗ).

Цель исследования - изучение характера жанровой системности в творчестве Зайцева на фоне литературной традиции Х1Х-ХХ веков - обусловила постановку конкретных задач:

- установить особенности формирования жанровой системы писателя и определить динамику ее развития;

- проанализировать жанровый состав литературной критики Зайцева, выявить истоки его литературно-критического метода и историко- литературных концепций в философско-эстетической (импрессионистской и символистской) критике, проследить взаимосвязь критических жанров статьи, силуэта и биографического очерка с художественно-документальными жанрами биографии и литературного портрета;

- охарактеризовать принципы создания образа героя (психологическое «вчувствование» в эмоционально-творческий мир личности художника) и способы беллетризации документального текста (включение портретных и пейзажных описаний, реконструкция бытовых картин, создание мифопоэтического подтекста) в художественных биографиях Зайцева;

- определить различия между жанрами мемуарного очерка и литературного портрета в творчестве Зайцева, выявить принципы композиционной организации (свободная композиция, лейтмотивное построение образа) и характерологические средства (воссоздание пластического облика героя, интерьера и пейзажа, использование историко-культурных реминисценций) в жанре литературного портрета и некролога как его разновидности;

- проанализировать тетралогию Зайцева «Путешествие Глеба» с точки зрения использования фактологической основы и организации повествования, показать принципиальное отличие автобиографического романа от группы художественно-документальных жанров;

- выявить документальную основу в путевых циклах Зайцева, установить характер документальности в жанре путевого очерка (соотношение дневникового начала и справочного материала, заимствованного из книжных источников);

- охарактеризовать разновидности дневниковых форм в лирико-исповедальной публицистике Зайцева;

- дать обзор эпистолярного наследия писателя с целью характеристики документального жанра письма, показать его полижанровую и полистилистич-ную природу.

Исследование базируется на комплексном подходе, включающем использование биографического, сравнительно-исторического, типологического, функционального, структурного методов, а также элементов лингвистического, текстологического и других междисциплинарных подходов.

Научная новизна диссертации обусловлена выбором объекта и предмета исследования, новыми подходами к прозе Зайцева, анализом ранее неизвестных и архивных источников.

• Впервые проводится цельное исследование жанровой системы творчества Зайцева;

• Литературно-критическая и художественно-документальная проза писателя впервые рассматривается как идейно-художественное целое и типологическое единство;

• Благодаря привлечению широкого историко-литературного контекста, исследуются истоки литературно-критического метода писателя;

• Выявляется индивидуально-авторская специфика жанров рецензии, литературно-критической статьи, силуэта, биографического очерка, литературного портрета, некролога, путевого очерка, дневника, письма в творчестве Зайцева;

• Впервые рассматривается весь массив литературно-критических и художественно-документальных произведений Зайцева.

• Вводятся в научный оборот ранее неизвестные тексты писателя.

Теоретическая значимость работы определяется тем, что ее выводы о специфике индивидуальной жанровой системы писателя, а также о бытовании и модификациях литературно-критических и художественно-документальных жанров могут быть применены при разработке проблем истории и теории русской литературы, литературной критики и журналистики XX в. Результаты исследования имеют практическое значение и могут использоваться при дальнейшем научном изучении творчества Зайцева (в том числе при подготовке академического собрания сочинений писателя), при составлении учебных пособий для высшей и средней школы, в практике вузовского и школьного преподавания. Результаты исследования были положены в основу программ спецкурсов, прочитанных в ЛГУ им. A.C. Пушкина в 1995-2004 годах.

Апробация работы. Основные положения диссертации излагались на научных конференциях, семинарах и круглых столах: «Пушкинские чтения» (Санкт-Петербург, 1996-2008), «Горьковские чтения» (Нижний Новгород,

1997, Москва, 2008), «Творчество И.С. Тургенева» (ИРЛИ, 1998), «Школа литературного портрета и рецензии» (Санкт-Петербург, 1998, 2001), «Православие и русская культура» (ИРЛИ, 2002, 2003), «Литературный Петербург» (Санкт-Петербург, 2003), «Зайцевские чтения» (Калуга, 1996, 1998, 2000, 2002, 2005), юбилейные конференции, посвященные творчеству Б.К. Зайцева (Орел,

1998, 2006), юбилейная конференция по гуманитарным наукам (Орел, 2001), «Проблемы культуры Русского зарубежья» (Москва, 2006), «Нижегородский текст русской словесности» (Нижний Новгород, 2007), «Виноградовские чтения» (Москва, 2007), «Московский текст русской литературы» (Москва, 2008), «Литература и документ» (ИМЛИ, 2008) и др.

Содержание некоторых докладов получило освещение на страницах ведущих научных изданий: «Русская литература» (2001, №3, с.234; 2002, №4; 2003, №4), «Вестник Санкт-Петербургского университета» (2002, №2), «Христианство и русская литература» (Вып.5, СПб., 2006, с.685, 706-707).

Основные результаты исследования отражены в 46 публикациях общим объемом 48,8 п.л.

Структура и объем работы. Работа состоит из введения, пяти глав, заключения и библиографии. Объем диссертации - 522 страницы, библиография насчитывает 519 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Жанровая система творчества Б.К. Зайцева: литературно-критические и художественно-документальные произведения"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Творчество Зайцева обладает внутренним единством и может быть рассмотрено как система, в которой каждый элемент по-своему отражает сущность целого. В настоящей диссертации был предпринят анализ жанровой системы творчества писателя с целью описания конкретных жанров и жанровых групп, их дифференциации, а также установления взаимосвязей между ними.

Основу жанровой системы Зайцева составляют художественно- документальные жанры, что обусловлено лирическим характером дарования писателя, стремившегося в творчестве, прежде всего, «выражать себя».

Важной составляющей жанровой системы Зайцева являются жанры литературной критики, тесно связанные друг с другом и с художественно-документальными жанрами беллетризованной биографии и литературного портрета. Присутствие литературной критики в наследии Зайцева обусловлено повышенным интересом писателя к литературе прошлого, особенно к русской классике XIX века, воплощавшего для него образец гуманнейшего и «христианнейшего» мирочувствования. Индивидуальный интерес Зайцева к «золотому веку» русской литературы был поддержан в условиях изгнания, когда сохранение отечественного культурного наследия стало восприниматься как миссия эмиграции. Создав несколько десятков статей о русских писателях XIX века, Зайцев выразил определенный взгляд на литературный процесс в целом. Повышенное внимание не только к творчеству, но и к личности автора предопределило появление в критике Зайцева жанра «силуэта», в котором исследование внутреннего мира писателя велось путем интуитивного вчувствования в художественный мир его произведений. В духовном облике писателя Зайцев выделял, прежде всего, способность любить и верить, а в творчестве искал отражения мира чувств и религиозных устремлений. Психологический и духовный облик писателя, по мнению Зайцева, формировался под влиянием конкретных жизненных условий и, в свою очередь, определял дальнейшую судьбу человека. Интерес к фактам жизни писателей закономерно привел Зайцева к жанру биографического очерка, который послужил связующим звеном между жанрами литературно-критической статьи и художественной биографии.

Зайцев создал образцы «психологизированной биографии», в которой преимущественное внимание уделил душевному строю своих героев, в том числе скрытым, бессознательным сторонам души. В жизнеописаниях Тургенева, Жуковского и Чехова Зайцев опирался не столько на каноны жанра западноевропейской «беллетризованной биографии», сколько на те принципы исследования художественного мира писателя, которые применил в собственной литературной критике, в жанрах статьи, силуэта и биографического очерка. При этом биография является художественным произведением со своеобразной поэтикой. В биографиях Зайцева применены такие способы беллетризации текста, как введение портретных и пейзажных описаний, лирических и публицистических отступлений, реконструкция бытовых картин. Своеобразным приемом стало создание мифопоэтического подтекста при помощи историко-литературных реминисценций.

Литературная критика Зайцева тесно связана также с его мемуаристикой, а именно, с жанрами мемуарного очерка и литературного портрета. Поскольку Зайцев всегда находился в гуще литературной жизни, как в России, так и в Русском зарубежье, большинство его воспоминаний связаны с миром современной ему литературы. И себя писатель не мыслил вне этого круга. Мемуарные очерки (в центре которых находится образ автора и факты его жизни) и литературные портреты (рисующие образы современников) в большинстве своем непосредственно связаны с историей русской литературы XX века. Так, мемуарный очерк, открывающий цикл «Москва» посвящен памяти Чехова, старшего современника Зайцева и одновременно героя его статей и очерков, а также одного из художественных жизнеописаний. Ряд портретов воспроизводит облик московских писателей-реалистов, участников литературного кружка «Середа»: Л. Андреева, С. Глаголя, И. Бунина. Позже, в цикле «Далекое» Зайцев объединил портреты представителей символизма: А. Блока, А. Белого, К. Бальмонта - как бы намечая определенный очерк русского литературного развития в XX веке. В 1920-1960-е годы было создано множество портретов писателей, с которыми Зайцев сблизился уже в эмиграции. Творчески применяя каноны жанра литературного портрета, широко распространившегося в литературе XX века, Зайцев создал своеобразные жанровые формы, используя лейтмотивное построение произведений, импрессионистическую поэтику, позволяющую не только объективно воссоздать образ героя, но и передать авторские впечатления от его облика. Зайцевским портретам и мемуарным очеркам присущ повышенный лиризм, являющийся характерной чертой творческой манеры писателя.

В русле объективных причин литературного развития Русского зарубежья и субъективных закономерностей раскрытия авторского таланта представляется логичным появление в творчестве Зайцева периода эмиграции автобиографического произведения «Путешествие Глеба». Зайцев создал не автобиографию, более типичную для европейских литератур, и не мемуарное повествование наподобие «Былого и дум» А.И. Герцена, а цикл автобиографических романов, что отразило его ориентацию на традиции С. Аксакова, Л.Толстого, Н. Гарина-Михайловского и др. В диссертации отмечены принципиальные отличия автобиографического романа от группы художественно-документальных жанров, коренящиеся, прежде всего, в сфере соотношения факта и вымысла. Если художественно-документальные жанры не используют домысел и вымысел, а качество художественности в них создается преимущественно за счет отбора и компоновки фактов, то автобиографический роман активно использует домысел и вымысел (изменение имен прототипов, введение вымышленных персонажей и т.п.). Целью Зайцева было создание на основе частного и конкретного жизненного опыта обобщенных образов, типичных для русской жизни конца XIX - начала XX века. Опираясь, с одной стороны, на традиции русской классики (в частности, Л.Толстого), Зайцев одновременно применил в своих романах художественные достижения XX века: соединение лиризма и эпичности, использование элементов импрессионистического стиля и феноменологической поэтики, разнообразные способы выражения авторской точки зрения в объективном повествовании.

Особое место в ряду художественно-документальных жанров занимает жанр очерка, существующий во множестве разновидностей. В диссертации жанры мемуарного очерка и литературного портрета рассматриваются в рамках мемуарно-автобиографических произведений Зайцева. Отдельно проанализирован жанр путевого очерка, имеющий в творчестве писателя черты индивидуального своеобразия, обусловленного наличием элементов древнерусского жанра хожения. Путевые циклы Зайцева можно рассматривать как образец современного культурологического хожения, отразившего представления писателя о путях культурного развития Европы. В путевых очерках Зайцева органично сочетается дневниково-исповедальное начало, связанное с открытым присутствием образа автора, повествующего о своих впечатлениях, и справочный материал, заимствованный из различных печатных источников и повышающий познавательный потенциал очерков.

Документально-художественные жанры дневника и записной книжки писателя в наследии Зайцева отсутствуют (за исключением одного сохранившегося документа - «афонского» дневника), но разные грани дневникового жанра реализовались в его творчестве: отчасти в жанре путевого очерка, отчасти - в лирико-исповедальной публицистике (цикл «Странник») и публицистическом жанре «дневника писателя» (циклы «Дневник писателя», «Дни»).

Документальные жанры литературы представлены в наследии Зайцева жанром письма. И хотя писатель относился к переписке как к утилитарному явлению, она несет на себе черты индивидуального стиля автора и дополняет его мемуарную, публицистическую и литературно-критическую прозу, будучи по своей природе полистилистичным и полижанровым явлением.

Помимо разграничения и описания конкретных художественно-документальных жанров творчества Зайцева, в диссертации намечен историкокультурный фон деятельности писателя, установлены истоки его историко-литературной концепции и литературно-критического метода (в философско-эстетической критике Серебряного века), прослежена эволюция воззрений писателя на человека и литературу под влиянием христианской аксиологии; выявлены истоки историософской концепции Зайцева, отразившейся в его публицистических текстах; определена степень ориентации на традиции русской классической литературы и художественные открытия XX века (в частности, в жанре автобиографического романа); проведено сопоставление произведений Зайцева со сходными в жанровом и тематическом отношении произведениями его современников (сравнительный анализ литературных портретов Зайцева и М. Горького, очерков Зайцева и А.Куприна).

Впервые предпринятый анализ жанровой системы Зайцева позволил увидеть его творчество как системное и типологическое единство, как целостный и своеобразный феномен литературного процесса XX века. Одновременно нельзя не заметить, что в творчестве писателя, в частности, на уровне функционирования жанровой системы, проявились тенденции, характерные в целом для литературы русского зарубежья, а также и метрополии: например, актуализация литературно-критических жанров, порожденная переосмыслением классического наследия, повышение интереса к биографиям выдающихся людей, распространение мемуарных жанров, свидетельствующее о стремлении соотнести частный опыт с историческими событиями. Таким образом, наблюдения и выводы, сделанные в диссертации, плодотворны для изучения типологии всего русского литературного процесса XX века. Созданная в диссертации модель анализа жанровой системы может быть применена к творчеству других писателей, обращавшихся к сходным жанровым формам (например, Н. Берберовой, В. Ходасевича). Одновременно открываются перспективы для сопоставительного анализа произведений Зайцева с произведениями современной ему русской зарубежной (И. Бунина, В. Ходасевича), советской (М. Горького, Л. Леонова, М. Пришвина) и западноевропейской литературы.

Список научной литературыГромова, Алла Витальевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Тексты Б.К. Зайцева 1.1. Собрания сочинений, сборники

2. Зайцев Б.К. Собр. соч.: В 11 т. / Сост., вступит, ст. и примеч. Т.Ф. Прокопо-ва. М.: Русская книга, 1999-2001.

3. Зайцев Б.К. Сочинения: В Зт. / Сост. и подгот. текста Е. Воропаевой и А. Тархова; вступит ст. и коммент. Е. Воропаевой. — М.: Худож. литература, ТЕРРА, 1993.

4. Зайцев Б.К. Жуковский. Жизнь Тургенева. Чехов. Литературные биографии / Сост., подгот. текста, вступит, ст. и примеч. А.Д. Романенко. — М.: Дружба народов, 1994. 540 с.

5. Зайцев Б.К. Земная печаль: Из шести книг / Сост., вступ. ст. и прим. Л.А. Иезуитовой. Л.: Лениздат, 1990. - 496 с.

6. Зайцев Б.К. Странник. СПб.: Scriptorium, 1994. - 111 с.

7. Зайцев Б.К. Дни / Сост., подгот. текста и примеч. А.К. Клементьева. М.; Париж: YMKA-PRESS; Русский путь, 1995. - 440 с.12. Публикации в периодике

8. Зайцев Б.К. Л. Андреев в зрелые годы // Возрождение. Париж, 1929. - № 1380.-С.2-3.I

9. Зайцев Б.К. Л. Андреев: Из воспоминаний // Русская мысль. Париж, 1969. - № 2761. Републикация: Андреевский сборник. - Курск, 1975. - С.22Ф-232.

10. Зайцев Б.К. Афины. (Жизнь) // Последние новости. Париж, 1927. - №2283 (23 июня). - С.2-3.

11. Ю.Зайцев Б.К. Афины. (Памятник) // Последние новости. Париж, 1927. -№2290 (30 июня). - С.2-3.11 .Зайцев Б. Бальмонт (К юбилею) // Дни. Париж, 1925. - 4 апр. (№733). - С.2

12. Зайцев Б.К. НБерберова. Последние и первые Рец. // Возрождение. Париж, 1931. - 9 июня (№2228). - С.4.

13. Зайцев Б.К. Венок. 1904-1964 // Русская мысль. Париж, 1964. - 30 июля (№2184).-С.З.

14. И.Зайцев Б.К. Гимназист Глеб: Из юности // Новое русское слово. Нью-Йорк, 1943. - 25 апр. (№11020). - С.2, 8.

15. Зайцев Б.К. Зима в Устах // Возрождение. Париж, 1935. - 7 янв. (№3505). -С.З.

16. Зайцев Б.К. Интервью Р. Герра для французского телевидения 0.11.Т.Р. в рамках серии «Архив XX века» // Русский альманах. Париж, 1981. -С.456-474.

17. Зайцев Б.К. Интервью Н. Городецкой // Возрождение. — Париж, 1931. — 13 янв. (№2051). С.4

18. Зайцев Б.К. Италия и Гобино Рец. // Дни. Берлин, 1924. - 2 ноя. (№606). -С.7, 9.

19. Зайцев Б.К. Маленький человек: Из детства // Иллюстрированная Россия. -Париж, 1936. 29 февр. №10 (564). - С.1-4.

20. Зайцев Б.К. Молодость Л.Андреева // Возрождение. Париж, 1929. - № 1362.-С.З.

21. Зайцев Б.К. ПП.Муратов. Образы Италии Рец. // Современные записки. -Париж, 1924. Кн.22. - С.444-446.

22. Зайцев Б.К. На Афон: Морское странствие // Последние новости. Париж, 1927. -№2276 (16 июня). - С.2.

23. Зайцев Б.К. О Н.С.Лескове / Предисл. Е.Дейч // Аврора. 2002. - №1. -С.72-81.

24. Зайцев Б.К. О русских и советских писателях / Публ. Л.Н. Назаровой // Русская литература. 1989. - №1. - С.193-206.

25. Зайцев Б.К. М.Осоргин. Сивцев Вражек. Рец. // Современные записки. -Париж, 1928. -Кн.36. С.532-533.

26. Зайцев Б. Письма к родным с Афона / Публ. Н.Б. Зайцевой-Соллогуб и А.К. Клементьева // Вестник русского христианского движения. Париж; Нью-Йорк; М., 1992.-№164.-С. 189-216.

27. Зайцев Б.К. Поздний Чехов. (В овраге) // Русская мысль. Париж, 1960. - 28 янв. (№1479). - С.2-3.

28. Зайцев Б. Потемкину // Дни. Париж, 1926. - 23 окт. (№1140). - С.2.

29. Зайцев Б. Прованс // Дни. Париж, 1925. - 17 сент. (№803). - С.2-3.

30. Зайцев Б.К. Прованс. Авиньон // Возрождение. Париж, 1928. - 3 июня (№1146). - С.3^4.

31. Зайцев Б.К. Прованс. О Грассе (письмо) // Возрождение. — Париж, 1928. 13 окт. (№1229).-С.З.

32. Зайцев Б. Прованс. Очерки. Аббатство Торонэ // Дни. Париж,11925. - 27 сент. (№812).-С.З.

33. Зайцев Б.К. Прованс. Письмо об Экс // Возрождение. — Париж, 1928. 7 авг. (№1162).-С.З.

34. Зайцев Б.К. Прованс. Тулон (Деревенское путешествие. Прибрежье. Город) // Перезвоны. Рига, 1925. - №1. - С.8-12.

35. Зайцев Б.К. Прыжок // Дни. Париж, 1926. - 12 дек. (№1183). - С.2.

36. Зайцев Б.К. Пушкин // День русской культуры: Однодневная газета. Париж, 1926. - 8 июня. - С.З.

37. Зайцев Б.К. Пушкин. (Перечитывая его) // А.С.Пушкин: Pro et contra. СПб.: РХГИ, 1999. - С.260-263.

38. Зайцев Б.К. Ружье: Из детства // Русский инвалид. Париж, 1938. - №115. -С.4.

39. Зайцев Б.К. Смерть Тургенева // Возрождение. Париж, 1931. - 27 сент. (№2308). - С.2.

40. Зайцев Б.К. Ф.Степун. Записки прапорщика-артиллериста Рец. // Перезвоны. Рига, 1926. - №14. - С.414.

41. Зайцев Б.К. Тургенев в Париже: Этюд к жизнеописанию // Возрождение. -Париж, 1929.-29 дек. (№ 1671). С.3-4.

42. Зайцев Б.К. У Оки: Из детства // Иллюстрированная Россия. — Париж, 1936. 25 апр. -№18 (572). - С. 1-3.

43. Зайцев Б.К. Уединение: Из детства // Возрождение. Париж, 1935. - 23 июня (№3672). - С.2.44.3айцев Б.К. Усты // Иллюстрированная Россия. Париж, 1936. - 13 июня. №25 (579).-С. 1-5.

44. Зайцев Б.К. Чехов в Италии // Новое русское слово. Нью-Йорк, 1954. - 11 июля (№15415).-С.2.2.Архивные материалы

45. Зайцев Б.К. Афон. Дневник // РГАЛИ. Ф.1623. - Оп.1. - Ед.хр.8. - Лл.1-53.47.3айцев Б.К. Дни. Отдельные листы 1955 г. Автограф // РГАЛИ. Ф.1623. -Оп. 1. - Ед.хр. 13. - Лл. 1-3.

46. Зайцев Б.К. Дни. Об Александре Бенуа (К 90-летию со дня рождения). Автограф (ксерокопия) // Российский государственный архив литературы и искусства. Ф.1623. - Оп.2. -Ед.хр.5. - Л.1.

47. Зайцев Б.К. Паустовский. (Варианты). Автограф // Российский государственный архив литературы и искусства. — Ф.1623. — Оп.2. — Ед.хр.2. Л. 12.

48. Зайцев Б.К. Письмо Л.Ф. Зурову от 28.05. 1971 г. // Архив-Музей Библиотеки-Фонда «Русское Зарубежье». Ф.З. - Ед.хр.45. — Л. 10.

49. Зайцев Б.К. Письмо Л.Ф. Зурову от 29.08.1958 г. // Архив-музей Библиотеки-Фонда «Русское Зарубежье». Ф.З. - Ед.хр. 131. - Л. 152.3айцев Б.К. Письмо Л.Ф. Зурову от 30.03.1938 г.// Архив-музей Библиотеки-Фонда «Русское Зарубежье». Ф.З. - Ед.хр.45. - Л.7.

50. Зайцев Б.К. Странник. Гибеллинская волчица: Автографы // РГАЛИ. -Ф. 1623. Оп. 1. - Ед.хр.9.

51. Зайцев Б.К. Судьба Тургенева. Ксерокопия автографа // Орловский объединенный государственный литературный музей И.С. Тургенева. Ф.42. — № 17750.-Лл. 1-12.

52. Зайцев Б.К. Тургенев и «Отцы и дети» (Послесловие к немецкому изданию романа). Ксерокопия автографа // Орловский объединенный государственный литературный музей И.С. Тургенева. Ф.42. - № 17753. - Лл.1-14.

53. Зайцев Б.К. 1908 Рим («Далекое»). Автограф 1962 г. // РГАЛИ. - Ф.1623. -Оп. 1. - Ед.хр. 15. - Лл. 1-2.

54. Зайцева В.А. Почтовая карточка Л.Ф. Зурову от 16.07.1935 // Архив-музей Библиотеки-фонда «Русское Зарубежье». Ф.З. - Ед.хр.45. — Л.11.

55. Крузе Н. Письмо Е.К. Дейч от 11.04.1999 с описанием фонда Зайцева в Бах-метьевском архиве // Орловский объединенный государственный литературный музей И.С. Тургенева. Ф.42. - №41704. - Лл. 1-2.3. Собрания сочинений

56. Белинский В.Г. Поли. собр. соч.: В 13 т. -М.: АН СССР, 1953-1959.

57. Горький М. Полн. собр. соч.: Худож. произведения: В 25 т. М.: Наука, 1968-1973.

58. Горький М. Собр. соч.: В 30 т. -М.: Гос. изд-во худож. лит., 1949-1955.

59. Куприн А.И. Собр. соч.: В 9 т. -М.: Правда, 1970-1973.

60. Луначарский A.B. Собр. соч.: В 8 т. М.: Худож. лит., 1963-1967.

61. Толстой Л.Н. Собр. соч.: В 22 т. М.: Худож. лит., 1978-1985.

62. Чернышевский Н.Г. Полн. собр. соч.: В 15 т. -М.: Гослитиздат, 1939-1953.

63. Чехов А.П. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т. М.: Наука, 1974-1988.ГорькийМ. Собр. соч.: В 30 т. -М.: Гослитиздат, 1953-1955.

64. Библиографические указатели, справочники, энциклопедии

65. Алексеев А.Д. Литература русского зарубежья. Книги. 1917-1940: Материалы к библиографии / Отв. ред. К.Д. Муратова. СПб.: Наука, 1993. - 202 с.

66. Б.К. Зайцев: Библиография / Сост. Р. Герра. Под ред. Т.А.Осоргиной. Париж: Inst, d'etudes slaves, 1982. - 168 с.

67. Б.К. Зайцев: Биобиблиографический указатель / Сост. В.А. Дьяченко; вступ. ст. А.П. Черникова. Калуга: ООО «Полиграф-Информ», 2001. - 84 с.

68. Воропаева Е. Б.Зайцев // Русские писатели: 1800-1917: Биобиблиограф, словарь. Науч. изд-во «Большая Российская Энциклопедия»; Фианит, 1992. — Т.2.-С.309-313.

69. История русской литературы конца XIX начала XX в.: Библиограф, указатель / Под ред. К.Д. Муратовой. - М.; Л.: Ид-во АН СССР, 1963. - 517 с.

70. Казак В. Лексикон русской литературы XX в. М.: РИК «Культура», 1996. -492 с.

71. Краткая литературная энциклопедия: В 9 т. М.: Сов. энциклопедия, 19631973.

72. Литературная энциклопедия. М.: Коммун, академия, 1930. - Т.4. - С.484-490,290-295. ,

73. Литературный энциклопедический словарь. -М.: Сов. энциклопедия, 1987.

74. Любомудров A.M. Б.К. Зайцев // Русские писатели: Биобиблиограф, словарь / Под ред. Н.Н. Скатова: В 2 ч. М.: Просвещение, 1998. - 4.1. - С.504-509.

75. Мифы народов мира: Энциклопедия: В 2 т. М.: Сов.энциклопедия, 1992.

76. Назарова Л.Н. Зайцев Б.К. // Лермонтовская энциклопедия. М.: Сов. энциклопедия, 1981. —С.174.

77. Назарова Л.Н. Зайцев Б.К. // Писатели орловского края: Биобиблиограф, словарь / Под ред. К.Д. Муратовой и Г.М. Шевелевой. Орел, 1981. - С.71-74.

78. Подольская И. Зайцев Б.К. // Большая Советская Энциклопедия. — М.: Сов. энциклопедия, 1972. Т.9. - С.295.

79. Тимофеев Л., Венгров Н. Краткий словарь литературоведческих терминов. -4-е изд. М.: Учпедгиз, 1963. - 192 с.

80. Толмачев В.М. Зайцев Б.К. // Литературная энциклопедия Русского зарубежья: 1918-1940. -М.:РОССПЭН, 1997. -С.169-172.

81. Толмачев В.М. Зайцев Б.К. // Русское зарубежье Золотая книга эмиграции. Первая треть XX в.: Энциклопед. биограф, словарь. М.: РОССПЭН, 1997. -С.240-243.

82. Христианство: Энциклопедический словарь: В 2 т. М.: Науч. изд-во «Большая Российская энциклопедия», 1993.

83. Эциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. СПб., 1896. -Т.37. - С.70-74.

84. Юркина Л. Б.Зайцев // Русские писатели: Биобиблиограф, словарь. — М., 1990.-С.312-314.

85. Научная и критическая литература

86. Аверин Б.В. Автобиографическая трилогия А. Белого и традиции русской автобиографической прозы XIX начала XX в. // От Пушкина до Белого: Проблемы поэтики русского реализма XIX - начала XX в. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 1992. - С.279-289.

87. Аверин Б.В. Из творческой истории романа И.А. Бунина «Жизнь Арсенье-ва» // Бунинский сборник. Орел: Изд-во ОГУ, 1974. - С.67-89.

88. Аверин Б.В. Романы В.В. Набокова в контексте русской автобиографической прозы и поэзии: Автореф. дис. . докт. филол. наук. СПб.: СПБГУ, 1999.-50 с.

89. Аверинцев С.С. Историческая подвижность категории жанра опыт периодизации // Историческая поэтика. Итоги и перспективы изучения. — М., 1986.-С. 104-116.

90. Автоинтерпретация: Сб.ст. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1998.

91. Агеносов В.В. Литература Русского зарубежья (1918-1996). М.: Терра спорт, 1998.-540 с.

92. Адамович Г. «Жизнь Тургенева» Б.Зайцева Рец. // Последние новости. -Париж, 1932. №3942. - С.З.

93. Адамович Г. Одиночество и свобода. СПб.: Логос, 1993. - 564 с.

94. Адамович Г.В. Валаам. Б.Зайцев Рец. //Последние новости. Париж, 1936. -№5683 (14окт.).-С.З.

95. Адрианова-Перетц В.П. Сюжетное повествование в житийных памятниках Х1-Х1П веков // Истоки русской беллетристики: Возникновение жанров сюжетного повествования в древнерусской литературе. — Л.: Наука, ЛО, 1970. С.101-107.

96. Айхенвальд Ю.И. Силуэты русских писателей. — М.: Республика, 1994. -591с.

97. Андреев Н. «Жизнь Тургенева» Б.Зайцева Рец. // Воля России. Париж, 1932.-№1/3.-С.94-96.

98. Андреев Н. Древо жизни Рец. // Грани. Мюнхен, 1953. - №17. - С. 144.

99. Андреев Н. Жуковский Б.Зайцева Рец. // Грани. — Мюнхен, 1951. №14. -С. 187-188.

100. Андреев Ю.А. Русский советский исторический роман: 20-30-е годы. -М.; Л.: АН СССР, 1962.-167 с.

101. Андроникова М.И. Об искусстве портрета. М.: Искусство, 1975. - 326 с.

102. Андроникова М.И. От прототипа к образу: К проблеме портрета в литературе и в кино. М.: Наука, 1974. - 200 с.

103. Аринина JIM. Роман Б. Зайцева «Дом в Пасси» и его место в творческом наследии писателя // Проблемы изучения жизни и творчества Б.К. Зайцева.- Вып.З. Калуга: Гриф, 2001. - С.91-97.

104. Балтрушайтис Ю. Ю.Айхенвальд. Силуэты русских писателей. Рец. // Золотое руно. 1906. - № 11/12. - С. 154-155.

105. Бараева JI.H. Тетралогия Б. Зайцева «Путешествие Глеба» в контексте «неореалистической прозы» // Проблемы изучения жизни и творчества Б.К. Зайцева. Вып.2. - Калуга: Гриф, 2000. - С.104-109.

106. Бараева JI.H. Тетралогия Б. Зайцева «Путешествие Глеба» как художественно-эстетическое отражение духовной биографии писателя // Проблемы изучения жизни и творчества Б.К. Зайцева. Вып.З. - Калуга: Гриф, 2001.- С. 190-194.

107. Барахов B.C. Жанр литературного силуэта в творчестве А.В. Луначарского: К вопросу о типологии литературного портрета // Изв. АН СССР. — Серия литературы и языка. 1976. - Т.35. -№6. - С.503-513.

108. Барахов B.C. Жанр художественной автобиографии в историческом развитии // Славянские литературы. X междунар. съезд славистов. М., 1988. -С.166-178.

109. Барахов B.C. Искусство литературного портрета. М.: Наука, 1976.

110. Барахов B.C. Литературный портрет: Истоки, поэтика, жанр. Л.: Наука: ЛО, 1985.-312 с.

111. Бахрах А. Италия Б. Зайцева Рец. // Новая русская книга. Берлин, 1923. -№3/4.-С. 19-20.

112. Бахрах А. По памяти, по записям: Лит. портреты. Париж, 1980.

113. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1972.

114. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986. -445с.

115. Белокопытова О.Н. У истоков русского мемуарно- автобиографического романа: о жанре «Семейной хроники» С.Т. Аксакова // Вопросы истории литературы. Воронеж, 1970. - С.35-48.

116. Белу нова Н.И. Дружеские письма творческой интеллигенции конца XIX — начала XX в. СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 2000. - 139 с.

117. Белый А. Между двух революций. Воспоминания: В 3 кн.- М.: Худож. литература, 1990. Кн.З. - 670 с.

118. Бельчиков Н. Мемуарная литература // Литературная энциклопедия. М., 1934. - Т.7. - С.132-133.

119. Беляева И.А. Д.С. Лихачев и теория жанровой системности // Межвуз. на-учно-практ. конфер., посвящен. 100-летию со дня рождения академика Д.С. Лихачева / Сост. Е.Ю. Геймбух. М.: МШУ, 2007. - С.91-96.

120. Беляева И.А. Система жанров в творчестве И.С. Тургенева. М.: МГЛУ, 2005.-250 с.

121. Беляева И.А. Система жанров в творчестве И.С. Тургенева: Автореф. дис. . докт. филол. наук. М.: МГУ, 2006. - 44 с.

122. Бенуа А.Н. Мои встречи с И.С. Тургеневым // Прометей. М., 1971. - Т.8. -С.25 8-262.

123. Берберова H.H. Чайковский: История одинокой жизни / Послесл. Н. Боч-каревой. СПб.: Петро-Риф, 1993. - 240 с.

124. Бердяев Н. Константин Леонтьев: Очерк из истории русской религиозной мысли. Париж: YMKA-Press, 1926. - 268 с.

125. Бердяев H.A. Кризис искусства. М: Изд. Г.А. Лемана и С.И. Сахарова, 1918.-48 с.

126. Бердяев H.A. Философия свободного духа. М.: Республика, 1994. - 480 с.

127. Билинкис М. Русская проза ХУП1 в. Документальные жанры. Повесть. Роман. СПб.: СПбГУ, 1995. - 103 с.

128. Бицилли П. «Жизнь Тургенева» Б.Зайцева Рец. // Современные записки. 1932. - №48. - С.475-477.

129. Блок A.A. О реалистах // Золотое руно. 1907. - №5. - С.63-72.

130. Бобков JI.B. Дневниковые записи Б.К. Зайцева // Проблемы изучения жизни и творчества Б.К. Зайцева. Вып.2. - Калуга: Гриф, 2000. - С.127-133.

131. Бобринский П. «Жизнь Тургенева» Б.Зайцева Рец. // Возрождение. Париж, 1931.-№2396.-С.З.

132. Богданов В. Теория в долгу: О жанровой специфике очерка // Вопросы литературы. 1964. - №12. - С.46-68.

133. Богомолов H.A. Русская литература первой трети XX века. Портреты. Проблемы. Разыскания. Томск: Водолей, 1999. - 640 с.

134. Болдырева Е.М. Автобиографический метатекст И.А. Бунина в контексте русского и западноевропейского модернизма: Автореф. дис. . докт. фи-лол. наук. Ярославль, 2007. - 46 с.

135. Бронская Л.И. Концепция личности в автобиографической прозе русского зарубежья. Первая половина XX в. И.С. Шмелев, Б.К. Зайцев, М.А. Осор-гин: Автореф. дис. . докт. филол. наук. Ставрополь, 2001. - 44 с.

136. Бронская Л.И. Русская идея в автобиографической прозе русского зарубежья (И.С. Шмелев, Б.К. Зайцев, М.А. Осоргин). Ставрополь: Изд-во Ставроп. гос. ун-та, 2001. - 99 с.

137. Брюсов В.Я. Б.К.Зайцев. Рассказы Рец.// Золотое руно. 1907. - №1. -С.88.

138. И. Бунин: В 2 кн. М.: Наука, 1973. - (Лит. Наследство;Т.84).

139. И.А. Бунин: Pro et contra. СПб.: РХГИ, 2001.-1016 с.

140. В поисках гармонии: О творчестве Б.К. Зайцева. Орел, 1998. - 144 с.

141. Вазина М.Ф. Природа в прозе И.А. Бунина: Автореф. дис. . канд. филол. наук. СПб.: СПбГУ, 2000. -20 с.

142. Ванштейн О. Для чего и для кого писать эссе? // Литературная учеба. -1985. №2. - С.215-217.

143. Вегнерска Б. Образы женщин-праведниц в прозе Б. Зайцева и А. Солженицына // Творчество Б.К. Зайцева в контексте русской и мировой литературы XX века. Вып. 4. - Калуга: КОИПКРО, 2003. - С.234-239.

144. Вейдле В.В. Умирание искусства. СПб.: Аксиома, 1996. - 333 с.

145. Винокур Г.О. Биография и культура. М.: ГАХН, 1927. - 86 с.

146. Виролайнен М.Н. Культурный герой Нового времени // Легенды и мифы о Пушкине. СПб., 1995. - С.329-349.

147. Волгин Г. Самое заветное. Записные книжки писателей. Воронеж, 1974.

148. Волков Е.М. Импрессионизм как литературное явление // В поисках гармонии: О творчестве Б.К. Зайцева. Орел, 1998. - С.70-73.

149. Вологина О.В. Б. Зайцев и Л. Андреев // Проблемы изучения жизни и творчества Б.К.Зайцева. Калуга: Гриф, 1998. — С.95-103

150. Вологина О.В. Б. Зайцев. Литературный портрет Л. Андреева // В поисках гармонии: О творчестве Б.К. Зайцева Орел, 1998. - С.54-58

151. Вольпе Ц. Искусство непохожести : Б. Лившиц, А. Грин, А. Белый, Б. Житков, М. Зощенко. М.: Сов. писатель, 1991 - 317 с.

152. Воробьева Г.В. Система мотивов малой прозы Б.К. Зайцева 1901-1921 годов и ее эволюция: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Волгоград: ВГПУ, 2004.-27 с.

153. Воропаева Е. «Афон» Б. Зайцева // Литературная учеба. 1990. - №4. -С.32-35.

154. Воропаева Е. Жизнь и творчество Б.Зайцева // Зайцев Б.К. Сочинения: В 3 т. М: Худож. литература, ТЕРРА, 1993. - Т. 1. - С.5-47.

155. Воропаева Е.В. Б. Зайцев о Гоголе // Литературная учеба. 1988. - №3. -С.111-115.

156. Воспоминания об А.Белом.-M., 1995.

157. Воспоминания о серебряном веке / Сост., авт. предисл и коммент. В. Крейд.-М., 1993.

158. Галич A.A. Украинская писательская мемуаристика: Природа, эволюция, поэтика: Автореф. дис. . докт. филол. наук. Киев, 1991.

159. Гаранин Л.Я. Мемуарный жанр советской литературы: Историко-теоретический очерк. Минск: Наука и техника, 1986. - 223 с.

160. Генис A.A. Довлатов и окрестности. М.: Вагриус, 2004. - 285 с.

161. А.И. Герцен художник и публицист: Сб.ст. - М., 1977.

162. Гинзбург Л. О литературном герое. Л.: Сов. писатель, ЛО, 1979. - 222 с.

163. Гинзбург Л .Я. О психологической прозе. Л.: Сов. писатель, 1971. — 464 с.

164. Глушков Н.И. Очерк в русской литературе. — Ростов н/Д.: Изд-во Рост, унта, 1966.-75 с.

165. Глушков Н.И. Очерковые формы в советской литературе. Ростов: Рост, гос. ун-т, 1969. 223 с.

166. Глушкова Н.Б. Дантовский код в «Афоне» Б.К. Зайцева // В поисках гармонии: О творчестве Б.К. Зайцева Орел, 1998. - С.64-70.

167. Глушкова Н.Б. Паломнические «хожения» Б.К. Зайцева: Особенности жанра: Автореф. дис. канд. филол. наук. М.: МПГУ, 1999. - 16 с.

168. Глушкова-Анри Н.Б. Италия в творчестве Б.К. Зайцева // Проблемы изучения жизни и творчества Б.К. Зайцева. Вып.З. - Калуга: Гриф, 2001. -С.167-175.

169. Гобино Ж.А. Век Возрождения. Исторические сцены / Перев. Н. Горбова. -М., 1913.

170. Голиков В.Г. Имманентная критика // Вестник знания. 1914. - №4. -С.274-286.

171. Голиков В.Г. О бодром и усталом Короленко и Зайцев. // Вестник знания. 1915. - №2. - Отд. III. - С. 161-167; №3. - Отд. IV. - С.235-246.

172. Горбачев Г. Очерки современной русской литературы. Д.: ГИЗ, 1924. -182 с.

173. Горбов Д. Мертвая красота и живучее безобразие // Красная новь. — 1926. — №7. С.239-240.

174. Гордин Я. Индивидуальная судьба и система биографий // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. М., 1978. - Т.37(6). - С.533-539.

175. Горнфельд А.Г. Книги и люди: Литературные беседы. СПб.: Жизнь, 1908.-Т.1.-342 с.

176. Горький М. История русской литературы. М.: Гослитиздат, 1939. - 340 с.

177. Гречнев В.Я. Жанр литературного портрета в творчестве М.Горького: Воспоминания о писателях. М.; Д.: Наука, 1964. - 132 с.

178. Грибановский П. Б.Зайцев о монастырях // Вестник Русского Студенческого Христианского Движения. 1976. - №117. — С.70-80.

179. Грифцов Б. Метод Айхенвальда // Русская мысль. 1913.-№11.- Отд.И. - С.27-30.

180. Громов В.А. Месяц в столицах: Документальный рассказ о чествовании И.С.Тургенева в 1879 году. Орел: Вешние воды, 1995. - 213 с.

181. Гроссман Л.П. Жанры литературной критики // Искусство. 1925. - Т.2. -С.61-81.

182. Гуковский Г.А. Реализм Гоголя. -М.; Д., 1959.

183. Гуревич Л.Я. Приближение кризиса // Гуревич Л.Я. Литература и эстетика. М. : Рус. мысль, 1912. - С.91-98.

184. Гюбиева Г. Этапы развития русской мемуарно-автобиографической литературы XVIII века: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1968.

185. Давыдова Т.Т. Русский неореализм: Идеология, поэтика, творческая эволюция (Е. Замятин, И. Шмелев, М. Пришвин, А. Платонов, М. Булгаков и др.). М.: Флинта; Наука, 2006. - 336 с.

186. Дальние берега: Портреты писателей эмиграции: Мемуары / Сост. В. Крейд. М.: Республика, 1994. - 383 с.

187. Дейч E.K. Эпистолярное наследие Б. Зайцева // Зайцев Б.К. Собр. соч.: В 11 т. М.: Русская книга, 2001. - Т.10. - С.3-8.

188. Дерман А. Новый роман Б.Зайцева Дальний край. // Северные записки. -1913.-№7.-С. 140-147.

189. Дефье О.В. Концепция художника в русской прозе первой трети XX века: Автореф. дис. . докт. филол.наук. -М.: МПГУ, 1999.-41 с.

190. Драгунова Ю.А. Б.К.Зайцев: Художественный мир. Орел: Издат. дом «Орлик», 2005. -128 с.

191. Драгунова Ю.А. Проза Б.К. Зайцева 1901-1922 годов. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Тверь: ТГУ,1997. -16 с.

192. Драгунова Ю.А. Цветовая символика в творчестве Б.К. Зайцева // Жанро-во-стилевые проблемы русской литературы XX в. Тверь, 1994. - С.48-55.

193. Дудина Е.Ф. Творчество Б.К. Зайцева 1901-1921 годов: своеобразие художественного метода: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Орел: ОГУ, 2007.-21 с.

194. Евгеньев-Максимов В.Е. Очерк истории новейшей русской литературы. -Л.;М.:ГИЗ, 1925.-259 с.

195. Евтихиева A.C. Гоголь в критике Русского зарубежья: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1999. - 24 с.

196. Егоров Б.Ф. О мастерстве литературной критики. Жанры. Композиция. Стиль. Л.: Сов. писатель, ЛО, 1980. - 318 с.

197. Егоров О.Г. Дневники русских писателей XIX в. М.: Флинта, Наука, 2002. - 288 с.

198. Елизаветина Г. «Последняя грань в области романа.»: Русская мемуаристика как предмет литературоведческого исследования // Вопросы литературы.- 1982.- №10.- С.147-171.

199. Елизаветина Г. Становление жанров автобиографии и мемуаров // Русский и западноевропейский классицизм. Проза. М., 1982. - С.235-263.

200. Еремин И.П. Литература Древней Руси: Этюды и характеристики. М.; Л., 1966.

201. Еремин. И.П. Лекции и статьи по истории древней русской литературы. -2-е изд., доп. Л.: Изд-во ЛГУ, 1987. - 327 с.

202. Ершов П. Б.Зайцев. «Чехов» Рец. // Новый журнал. Нью-Йорк, 1954. — №39. - С.284—286.

203. Жак Л.П. От замысла к воплощению: В творческой мастерской М. Горького. 2-е изд. - М.: Сов. писатель, 1983. -272 с.

204. Жанры русской литературной критики 70-80-х годов XIX в. Казань: Изд-во КГУ, 1991.-164 с.

205. Жирмунский В.М. Введение в литературоведение: Курс лекций. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1996.

206. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л., 1977.

207. Жуков Д.А. Биография биографии: Размышления о жанре. М.: Сов. Россия, 1980.-135 с.

208. Жукова Н.Н. Проблема становления творческой личности в художественных биографиях Б.К. Зайцева: Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1993.-24 с.

209. Журавлева А.И. А.Н. Островский комедиограф. - М.: Изд-во МГУ, 1981.-216с.

210. Журавлева А.И. Жанровая система драматургии А.Н. Островского: Автореф. дис. . докт. филол. наук. М., 1985.

211. Журбина Е. Искусство очерка. М.: Сов. писатель, 1957. - 220 с.

212. Журбина Е. Теория и практика художественно-публицистических жанров: Очерк. Фельетон. М.: Мысль, 1969. - 398 с.

213. Завалишин В. Б.К. Зайцев: К восьмидесятилетию // Новый журнал. Нью-Йорк, 1961. -№63. - С.137-145.

214. Завгородняя Н.И. Образ художника в беллетризованных биографиях Зайцева «Жизнь Тургенева», «Жуковский», «Чехов»: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Самара: Самар.ун-т, 1997. - 23 с.

215. Зайцев E.H. Б.Зайцев и Калужский край. Калуга: ИУУ, 1995. - 36 с.

216. Зайцев E.H. Пушкин в публицистике Б. Зайцева // Проблемы жизни и творчества Б.К. Зайцева. Вып.2. - Калуга: Гриф, 2000. - С. 144-148.

217. Зайцев E.H. Русский писатель земли Калужской. Калуга: Фридгельм, 2004.-184 с.

218. Замятин Е. Памяти Блока // Русский современник. 1924. - №3. - С. 192.

219. Захаров В.Н. Система жанров Достоевского: Типология и поэтика. Л.: Изд-во ЛГУ им.А.А. Жданова, 1985. - 209 с.

220. Захаров В.Н. Система жанров Достоевского: Типология и поэтика: Автореф. дис. . докт. филол. наук. Л.: ЛГУ им.А.А. Жданова, 1988. - 29 с.

221. Захарова В.Т. Импрессионистические тенденции в русской прозе начала XX в. -М.: МПУД993. 162 с.

222. Захарова В.Т. Импрессионистическое начало в автобиографической тетралогии Б. Зайцева // Проблемы традиций в отечественной литературе. -Н/Новгород: ННПГУ, 1996. С.37-47.

223. Зельдович М.Г. В поисках закономерностей: О литературной критике и путях ее изучения. Харьков: Изд-во при Харьковск. ун-те, 1989. - 160 с.

224. Зеньковский В.В. Религиозные темы в творчестве Б.К. Зайцева // Вестник Российского Студенческого Христианского Движения. 1952. - №1. -С.34-46.

225. Зыбалов Ю.М. Письма Б.К. Зайцева к Г.И. Чулкову // Археографический ежегодник за 1997 г. М., 1997. - С.299-318.

226. Зыкова Е.П. Опыты М. Монтеня и проблема зарождения жанра эссе // Филологические науки. 1980. - №4.

227. И.Д. Демидов. Рец. на «Афон» Б.Зайцева // Последние новости. 1928. -№2668 (12 июля).-С.З.

228. Иванов-Разумник Р.В. Дальний край: О романе и рассказах Б.Зайцева // Заветы. 1913. -№6. -С.222-233.

229. Иванов-Разумник Р.В. Русская литература XX века: 1890-1915. Пг.: Колос, 1920.-38 с.

230. Иезуитова Л.А. В мире Б.Зайцева // Зайцев Б. Земная печаль. Л.: Лениз-дат, 1990.-С.5-16.

231. Иезуитова Л.А. Две «деревни»: И. Бунин и Д. Григорович // Бунинский сборник. Орел: Изд-во ОПИ, 1974. - С. 169-192.

232. Иезуитова Л.А. Легенда «Богатырь Христофор» и ее новая жизнь в «Голубой звезде» и «Странном путешествии» // Проблемы изучения жизни и творчества Б.К. Зайцева. Вып.З. - Калуга: Гриф, 2001. - С.50-64.

233. Иезуитова Л.А. Роль семантико-композиционных повторений в создании символического строя повести-поэмы И.А. Бунина «Деревня» // И. Бунин и литературный процесс начала XX в. (до 1917 г.). — Л.: ЛГПИ, 1985. — С.38-59.

234. И-кий С. Рец. на «Афон» Б.Зайцева // Возрождение. Париж, 1928. -№1019 (17 марта).-С.4.

235. История русского советского романа: В 2 кн. — М.; Л.: Наука, 1965.

236. История русской литературы: В 10 т. М.;Л.: АН СССР, 1954. - Т.10. -803 с.

237. История русской литературы: В 4 т. Л.: Наука, 1983. - Т.4. Литература конца XIX - начала XX века / Под ред. К.Д.Муратовой. - 784 с.

238. Калганникова И.Ю. Интерпретация русского мифа об Италии в цикле «Далекое» Б.К. Зайцева // Культура и текст. Вып.1. Литературоведение. — 4.2. - СПб.; Барнаул, 1997. - С.73-74.

239. Калениченко О.Н. Судьбы малых жанров в русской литературе конца XIX начала XX века (святочный и пасхальный рассказы, модернистская новелла): Автореф.дис. .докт. филол. наук. - Волгоград: ВШУ, 2000. - 39 с.

240. Камильянова Ю.М. Авторская позиция в книге очерков Б.К. Зайцева «Афон» // Наследие Б.К. Зайцева: Проблематика, поэтика, творческие связи. Орел: ПФ «Картуш», 2006. - С.82-87.

241. Камильянова Ю.М. Мир прозы Б.Зайцева: 1900-1920-е гг. Уфа: Вос-точ.ун-т, 1999.-124 с.

242. Камильянова Ю.М. Особенности сюжетного повествования в романе Б. Зайцева «Золотой узор» // Вестник ВЭГУ. Уфа, 1998. - №7. - С.22-24.

243. Камильянова Ю.М. Типы сюжетного повествования в прозе Б.Зайцева 1900-1920-х годов: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Екатеринбург: Уральск, гос. ун-т, 1998. - 23 с.

244. Канторович В. Заметки писателя о современном очерке. 2-е изд., доп. — М.: Сов. писатель, 1973. - 543 с.

245. Капица Ф.С. Мифологема пути в книге Б. Зайцева «Валаам» // Калужские писатели на рубеже Золотого и Серебряного веков. Пятые Междунар. юбилейн. науч. чтения. Вып. 5. - Калуга: ИПКРО, 2005. - С.55-59.

246. Карпенко Г.Ю. К вопросу о становлении «ветхозаветного» типа мышления в творчестве И.А. Бунина // Библия и возрождение духовной культуры русского и других славянских народов. СПб., 1995. - С.64—76.

247. Карпенко Г.Ю. Образ «сотворенного мира» в творчестве И.А. Бунина и ветхозаветная традиция // Царственная свобода: О творчестве И.А. Бунина. Воронеж: Квадрат, 1995. - С.35-44.

248. Кашпур O.A. Жанр литературного портрета в творчестве Б.К. Зайцева. Автореф. дис. канд. филол. наук. -М.: МПУ, 1995. 16 с.

249. Кашпур O.A. Становление жанра литературного портрета в творчестве Б.К. Зайцева // Проблемы эволюции русской литературы XX в. Вып.И. -М.: МПУ, 1995. - С.89-90.

250. Келдыш В.А. Реализм и неореализм // Русская литература рубежа веков: 1890-е начало 1920-х годов. - М.: ИМЛИ РАН, «Наследие», 2001. - Кн. 1. - С.304-309.

251. Келдыш В.А. Русский реализм XX века. М.: Наука, 1975. - 280 с.

252. Килганова Г.В. Ориентализм в прозе Бунина: Автореф. дис. . канд. фи-лол. наук. -М.: МГЛУ, 1997. 17 с.

253. Киреева И.В. Некоторые вопросы теории публицистики: К определению термина «художественно-документальный жанр» // Литературные связи и традиции. Горький: Горьковск. гос. ун-т, 1976. - С.6-10.

254. Ключевский В.О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М.: Наука, 1988. - 509 с.

255. Книга хожений: Записки русских путешественников XI-XV вв. М.: Сов. Россия, 1984.-448 с.

256. Коган П.С. Б.Зайцев // Коган П. Очерки по истории новейшей русской литературы. М.: Заря, 1910. - Т.З. - Вып. 1. - С. 174-182.

257. Кодрянская Н. А.Ремизов. Париж, 1959.

258. Кожевникова H.A. Из наблюдений над неклассической («орнаментальной») прозой // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. — 1976. -Т.35. -№1. -С.55-66.

259. Козыро Л.А. Концепция человека и поэта в беллетризованной биографии Б.К. Зайцева «Жуковский» // Проблемы изучения жизни и творчества Б.К. Зайцева. Вып. 1. - Калуга: Гриф, 1998. - С.60-68.

260. Колобаева Л.А. От временного к вечному: Феноменологический роман в русской литературе XX в. // Вопросы литературы. 1998. - №3. - С. 137.

261. Колтоновская Е.А. Б.Зайцев // Русская литература XX в.: 1890-1910 / Под ред. С.А. Венгерова. М.: Мир, 1916. - Т.З. - Кн.8. - С.67-80.

262. Колтоновская Е.А. Поэт для немногих // Колтоновская Е.А. Новая жизнь. -Пб.: Общественная польза, 1910. С.72-85.

263. Колтоновская Е.А. Пути и настроения молодой литературы // Колтоновская Е.А. Критические этюды. СПб.: Просвещение, 1912. - С.23-48.

264. Колядина A.M. Дневниковая форма как «новый» способ письма в литературе XX века (на примере «Окаянных дней» Бунина и «Календаря природы» Пришвина) // Творческое наследие И.А. Бунина: традиции и новаторство. Орел: ПФ «Картуш», 2005. - С. 102-111.

265. Колядич Т.М. Воспоминания писателей XX века: Проблематика, поэтика: Автореф. дис. . докт. филол. наук. М.: Ml ЛГУ, 1999. - 32 с.

266. Колядич Т.М. Воспоминания писателей: Проблемы поэтики жанра. Монография. М.: МПГУ, 1998. - 277 с.

267. Комолова Н.П. «Вечное опьянение сердца Италией» Б. Зайцева // Проблемы изучения жизни и творчества Б.К. Зайцева. Вып.1. - Калуга Гриф, 1998. - С. 108-113.

268. Комолова Н.П. Б. Зайцев и П. Муратов // Проблемы изучения жизни и творчества Б.К. Зайцева. Вып.З. - Калуга: Гриф, 2001. - С.283-294.

269. Комолова Н.П. Италия в русской культуре Серебряного века: Времена и судьбы. М.: Наука, 2005. - 470 с.

270. Комолова Н.П. Италия в судьбе и творчестве Б. Зайцева / Предисл. Е. К. Дейч. -М., 1998. 83 с.

271. Комолова Н.П. Факсимильное издание книги «Италия» Б. Зайцева // Проблемы изучения жизни и творчества Б.К. Зайцева. Вып.П. - Калуга: Гриф, 2000. - С.204-215.

272. Компанеец В.В.Тема дома в тетралогии Б.К. Зайцева «Путешествие Глеба» // Творчество Б.К. Зайцева в контексте русской и мировой литературы XX века: Четвертые Международные научные Зайцевские чтения. -Вып.4. Калуга: КОИПКРО, 2003. - С.97-102.

273. Конорева В.Н. Жанр романа в творческом наследии Б.К. Зайцева: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Владивосток, 2001.

274. Кораллов М. Образ личности и облик эпохи: Штрихи к портретам и монографиям // Литературное обозрение. 1973. - №7. — С.79-84.

275. Коряков П.В. Монашество в творчестве Б.К. Зайцева: Автореф. дис. . канд. филол. наук. -М.: МПГУ, 2002. 16 с.

276. Костелянец Б.О. Описательный жанр?. Нет! // Вопросы литературы. -1966. №7. - С.24^45.

277. Костелянец Б.О. Проза Тынянова // Тынянов Ю. Соч.: В 3 т. М.: ТЕРРА, 1994. - Т.1. - C.V-LX.

278. Костелянец Б.О. Русский очерк // Русские очерки: В 3 т. М.: ГИЗ, 1956. -Т. 1. - C.II-LXXIX.

279. Костылева И.А. Лирическая проза Б. Зайцева // Юбилейная междунар. конфер. по гуманит. наукам, посвящ. 70-летию ОГУ. Вып.П: Л.Н. Андреев и Б.К. Зайцев. - Орел: ОГУ, 2001. - С. 116-122.

280. Котельников В.А. Ветхозаветность у Бунина // Христианство и русская литература. СПб.: Наука, 1996. - Сб.2. - С.343-350.

281. Крайний А. Гиппиус З.Н.. Тварное. Б.К.Зайцев. Рассказы // Крайний А. Литературный дневник. СПб.: М.В. Пирожков, 1908. - С.383-388.

282. Кранихфельд В. О критике и критиках // Современный мир. 1911. — №8. - С.327-342.

283. Кранихфельд В.П. В мире призраков // Современный мир. 1913. - №11. -С.215-232.

284. Крутикова Л.В. «Деревня» И. Бунина: Человек, народ, Россия // И. Бунин и литературный процесс начала XX в. (до 1917 г.). Л.: ЛГПИ, 1985. -С.3-24.

285. Крылов В.Н. Русская символистская критика (1890-1910-е гг.): Генезис, типология, жанровая поэтика: Автореф. дис. . докт. филол. наук. Казань: КГУ, 2007.-43 с.

286. Крылова М.А. Автобиографическая тетралогия Н.Г. Гарина- Михайловского («Детство Темы», «Гимназисты», «Студенты», «Инженеры»): Проблема жанра: Автореф. дис. . канд. филол. наук. — Н/Новгород: ННГУ, 2000.-20 с.

287. Куделько H.A. «Собиратели прекрасных мгновений»: Тема искусства в прозе Б.Зайцева и К.Паустовского (Из опыта сравнительнотипологического исследования) // К.Г. Паустовский: Материалы и сообщения. Сб. Вып.З. - М., 2007. - С.80-90.

288. Куделько H.A. Традиции поэтики И.С Тургенева в русской литературе XX века: Б.К. Зайцев, К.Г. Паустовский, Ю.П. Казаков: Автореф. дис. . докт. филол. наук. М.: МПГУ, 2005. - 41 с.

289. Куделько H.A. И.С.Тургенев и русские писатели XX века: (Б. Зайцев, К. Паустовский, Ю. Казаков). Орел: ОГИИК, 2001.-189 с.

290. Куделько H.A. «Тургеневское» в прозе Б.К. Зайцева // Проблемы мировоззрения и метода И.С. Тургенева: К 175-летию писателя. Орел: Орловск. пед. ин-т, 1993. - С.94-95.

291. Куделько H.A. «Тургеневское» в рассказе Б.К. Зайцева «Осенний свет» // Творчество Б.К.Зайцева в контексте русской и мировой литературы XX века: Четвертые Международные научные Зайцевские чтения. Вып.4. -Калуга: КОИПКРО, 2003. - С.206-212.

292. Кудряшова А. Жанр литературной биографии // Вопросы литературы. — 1972.-№9. -С.190-194.

293. Кузнецов М. Мемуарная проза // Жанрово-стилевые искания современной советской прозы. М.: Наука, 1971. - С.120-148.

294. Кузнецова A.A. Идейное и художественное своеобразие мемуарной прозы второстепенных писателей русской литературной эмиграции: Н. Берберова, И. Одоевцева, В. Яновский: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М.: Лит. ин-т им. A.M. Горького, 2005. - 18 с.

295. Кульман Н. «Жизнь Тургенева» Б.Зайцева Рец. // Россия и славянство. — 1932. №182.-С.З.

296. Куприяновский П.В. Доверие к жизни. Ярославль, 1981.

297. Куприяновский П.В. Проблемы изучения художественно-документальной литературы // О художественно-документальной литературе. Иваново, 1972. - С.3-21. (Уч.зап. Ив. пед. ин-та; Т. 105).

298. Курляндская Г. Раздумья: И.Тургенев, А. Фет, Н. Лесков, И. Бунин, Л. Андреев. Орел: Издат.Дом «ОРЛИК», 2005. - 272 с.

299. Курляндская Г.Б. И.С.Тургенев и русская литература. М.: Просвещение, 1980.-192 с.

300. Курляндская Г.Б. Эстетический мир И.С.Тургенева. Орел: Гос. телера-диовещ. коми., 1994. - 343 с.

301. Курочкина А.В. Поэтика лирической прозы Б.К. Зайцева: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Самара, 2003. - 24 с.

302. Кучеровский Н.М. И.Бунин и его проза (1987-1917). Тула: Приок. кн. изд-во, 1980.-319 с.

303. Лебедев А. Париж и русские: диалектика души // Русская мысль. Париж, 1995. -№ 4105 (14 дек.). - С.13.

304. Левкович Я.Л. Восстание декабристов в советской художественной прозе // Русская литература. 1975. - № 4. - С. 167-179.

305. К.Н. Леонтьев: Pro et contra: В 2 кн. СПб.: РХГИ, 1995. - Кн.2. - 704 с.

306. Литературно-критическая деятельность русских писателей XIX в. Казань: Изд-во КГУ, 1989.

307. Литературно-эстетические концепции в России конца XIX начала XX в. -М.: Наука, 1975.-416 с.

308. Лихачев Д.С. Исследования по древнерусской литературе. Л., 1986.

309. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. 3-е изд. - М.: Наука, 1979.-352 с.

310. Лихачев Д.С. Система литературных жанров Древней Руси // Славянские литературы. М., 1963. - С.47-70.

311. Лихачев Д.С. Человек в литературе Древней Руси. 2-е изд. - М.: Наука, 1970.-180 с.

312. Лосев А.Ф. Канон // Философская энциклопедия: В 5 т. Т.2. - С.418-419.

313. Лосев Б.Е. Жанровые проблемы современного советского очерка: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1979. - 22 с.

314. Лотман Ю.М. Феномен культуры // Труды по знаковым системам. Ю.Тарту, 1978. (Уч. зап. Тартуск. гос. ун-та; Вып.463).

315. Львов-Рогачевский В.Л. Очерки по истории новейшей русской литературы: 1881—1919. -М.: Всерос. центр, союз потребит, об-в, 1919. 141 с.

316. Львов-Рогачевский В.Л. Самовдохновенная критика // Львов-Рогачевский

317. B.Л. Снова накануне. М.: Книгоизд-во писателей в Москве, 1913. —1. C.137-141.

318. Львов-Рогачевский В.Л. Тихий Петя о бурной эпохе: Б.Зайцев. Дальний край Рец. // Современник. 1913. - №9. - С.327-335.

319. Любимова М.Ю. Е. Замятин о литераторах-современниках (А.Блок, Ф.Сологуб) // Русский литературный портрет и рецензия: Концепции и поэтика. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2000. - С.23-33.

320. Любомудров A.M. «Показать бы вам светлый Божий мир.» (Лирическое эссе Б. Зайцева «Уединение» полемический отклик на «Двенадцать» А. Блока) // Проблемы изучения жизни и творчества Б.К. Зайцева. - Вып.З. — Калуга: Гриф, 2001. - С. 120-127.

321. Любомудров A.M. Апология веры в романе Б. Зайцева «Дом в Пасси» // В поисках гармонии: О творчестве Б.К. Зайцева. Орел, 1998. - С.43-49.

322. Любомудров A.M. Духовный реализм в литературе русского зарубежья (Б.К. Зайцев, И.С. Шмелев): Автореф. дис. . докт. филол. наук. СПб.: ИР ЛИ РАН, 2001.-37 с.

323. Любомудров A.M. Духовный реализм в литературе русского зарубежья: Б.К. Зайцев, И.С.Шмелев. СПб.: Д.Буланин, 2003. - 272 с.

324. Любомудров A.M. Б.К. Зайцев православный публицист // Проблемы изучения жизни и творчества Б.К.Зайцева. - Вып.1. - Калуга: Гриф, 1998.- С.84-86.

325. Любомудров A.M. Книга Б. Зайцева «Преподобный Сергий Радонежский» // Русская литература. 1991. - № 3. - С. 112-121.

326. Любомудров A.M. Монастырские паломничества Б. Зайцева // Русская литература. 1995. -№ 1.-С. 137-158.

327. Лявданский Э.К. Роман И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева»: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Л.: ЛГПИ, 1975. - 19 с.

328. Маковский С. Рец. на «Афон» Б. Зайцева // Возрождение. 1928. - №1131 (11 июля). -С.2.

329. Макогоненко Г.П. Письма русских писателей XVIII в. и литературный процесс // Письма русских писателей XVIII в. Л., 1988.

330. Максимов Д.Е. Поэзия и проза Ал.Блока. Л.: Сов. писатель, ЛО, 1986. -552 с.

331. Малышев В. Сокровища Афона // Наше наследие. 1989. - №1. - С. 144— 148.

332. Малышева И.М. Мать И.С. Тургенева и его творчество: По неизданным письмам В.П. Тургеневой к сыну. 1838-1844 // Русская мысль. 1915. -№6. - Отд.П. - С.99-111; №12. - Отд.П. - С. 110-120.

333. Малышева Н.М. И.С. Тургенев в критике и литературоведении конца XIX- начала XX веков: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Л.: ЛГУ им. A.A. Жданова, 1984. - 15 с.

334. Мальцев Ю. И.Бунин. 1870-1953. М.; Франкфурт-на-Майне: Посев, 1994.-432 с.

335. Машинский С.И. Художественный мир Гоголя. М.: Просвещение, 1979.- 432 с.

336. Машинский С.И. О мемуарно-автобиографическом жанре // Вопросы литературы. 1960. - №6. - С. 129-145.

337. Мережковский Д. О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы. СПб., 1893.

338. Мережковский Д.С. Л.Толстой и Достоевский. Вечные спутники. М.: Республика, 1995. - 623 с.

339. Мережковский Д.С. Эстетика и критика: В 2 т. М.: Искусство; Харьков: СП «Фолио», 1994.

340. Мерцалова О.С. Художественная объективация цветового восприятия в произведениях И.С. Шмелева и Б.К. Зайцева 1920-1930-х гт.: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Орел, 2007.

341. Местергази Е.Г. Документальное начало в литературе XX в. М.: Флинта; Наука, 2006.- 160 с.

342. Минаева И.А. Б.К. Зайцев: Художественный мир биографий. Орел: «Из-дат. дом «Орлик» и К». Издатель Александр Воробьев, 2007. - 172 с.

343. Мирский Д.С. История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. 2-е изд. - Лондон: Overseas publ. interchange, 1992. - 882 с.

344. Михайлов О.Н. Зайцев // Литература русского зарубежья, 1920-1940. -Вып.2. М., 1999. - С.31-50.

345. Михайловский Б.В. Русская литература XX в.: С девяностых годов XIX в. до 1917 г. -М.: Учпедгиз, 1939.-420 с.

346. Михеев М.Ю. Фактографическая проза или пред-текст // Человек. 2004. - №2.-С. 133.

347. Михеичева Е.А. Л. Андреев и Б. Зайцев: к вопросу о творческих связях // Проблемы изучения жизни и творчества Б.К.Зайцева. Калуга: Гриф, 1998. - С.86-95.

348. Михеичева Е.А. Жанр литературного портрета в творчестве Б.К. Зайцева // В поисках гармонии: О творчестве Б.К. Зайцева Орел, 1998. - С.49-54.

349. Морозов М.В. Старосветский мистик: Творчество Б.Зайцева // Морозов М.В. Очерки новейшей литературы. СПб.: Прометей, 1911. - С.124-158.

350. Моруа А. Современная биография // Прометей. М., 1968. - Т.5. - С.394-416.

351. Мочульский К.В. Гоголь. Соловьев. Достоевский. М.: Республика, 1995. - 607 с.

352. Муратов П.П. Б. Зайцев. Италия Рец. // Современные записки. Париж, 1923. - №15. - С.402.

353. Муратов П.П. Искусство и народ // Литература русского зарубежья: Антология: В 3 т. Т.1. - Кн.1. - М.: Книга, 1990. - С.377-390.

354. Муратов П.П. Образы Италии: В 3 т. М.: Галарт, 1993.

355. Мурзина И.Я. Творчество Ю.И. Айхенвальда в дооктябрьский период: Особенности мировоззрения и литературной критики: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Челябинск: Чел. гос. ун-т, 1995. - 24 с.

356. Муриня М.А. А.П. Чехов в русской критике и культурном сознании начала XX в.: (1900-1917 годы): Автореф. дис. . канд. филол. наук. СПб.: СПбГПУ, 1992.

357. Мущенко Е.Г. В поисках первореальности: Ранняя проза И.А. Бунина // Царственная свобода: О творчестве И.А. Бунина. Воронеж: Квадрат, 1995.-С.45-59.

358. Мяновска И. Б.К. Зайцев в оценке польской научной критики (1980-1990-е годы) // Творчество Б.К. Зайцева в контексте русской и мировой литературы XX века. Вып.4. - Калуга: КОИПКРО, 2003. - С.407-415.

359. Мяновска И. Мироощущение православного человека: на материале тетралогии «Путешествие Глеба» // Проблемы изучения жизни и творчества Б.К. Зайцева. Вып.З. - Калуга: Гриф, 2001. - С. 18-29.

360. Назарова Л.Н. О книге Б.К. Зайцева «Жизнь Тургенева» // И.С. Тургенев и русская литература. Курск, 1982. - С.149-157. (Уч. зап. Курск, гос. пед. ин-та; Т.217).

361. Назарова JI.H. О письмах Б.К. Зайцева в Россию // Проблемы изучения жизни и творчества Б.К.Зайцева. Вып.1 - Калуга: Гриф, 1998. - С. 113116.

362. Назарова Л.Н. Писатели-орловцы о «Записках охотника» И.С. Тургенева // Второй межвузовский тургеневский сборник. Орел, 1968. - С.204—218.

363. Назарова Л.Н. Тургенев и русская литература конца XIX начала XX века. - Л.: Наука, 1979. - 201 с.

364. Наследие Б.К. Зайцева: Проблематика, поэтика, творческие связи. Орел: ПФ «Картуш», 2006. - 204 с.

365. Николина Н.А. Поэтика русской автобиографической прозы. М.: Флинта; Наука, 2002. - 423 с.

366. Ничипоров И.Б. «Поэзия темна, в словах не выразима.» Творчество И.А. Бунина и модернизм. М., 2003.

367. О художественно-документальной литературе: Межвуз. сб. науч. трудов / Отв. ред. Л.А. Розанова. Иваново: Ив. ун-т, 1979.

368. Овчаренко А.И. М.Горький и литературные искания XX столетия. 2-е изд., доп. - М.: Сов. писатель, 1978. - 510 с.

369. Орлова Г.В. Автобиографическая проза на рубеже двух эпох: К вопросу о традициях и новаторстве // Проблемы реализма русской литературы начала XX в. М.: МОПИ им. Н.К. Крупской, 1974. - С.43-57.

370. Осоргин М. Итальянское письмо // Воля России. Прага, 1923. - №15. -С.36.

371. Осоргин М. Этюды о писателях. Б.К. Зайцев // Новая русская книга. Берлин, 1923,-№3/4.-С.9.

372. Пак Н.И. Древнерусская культура в художественном мире Б.К. Зайцева. М.; Калуга: МПГУ; КГПУ ,2003. 180 с.

373. Пак Н.И. Один из способов выражения авторского миросозерцания в книге Б.К. Зайцева «Дни» // Проблемы изучения жизни и творчества Б.К. Зайцева. Вып.2. - Калуга: Гриф, 2000. - С. 121-127.

374. Пак Н.И. «Путешествие Глеба» Б.К. Зайцева в контексте автобиографической прозы русской эмиграции: К постановке вопроса // Проблемы изучения жизни и творчества Б.К. Зайцева. Вып.З. - Калуга: Гриф, 2001. -С.97-106.

375. Пак Н.И. Традиции житийного жанра в «Преподобном Сергии Радонежском» // Проблемы изучения жизни и творчества Б.К. Зайцева. Вып.1. — Калуга: Гриф, 1998. - С.51-59.

376. Палиевский П.В. Роль документа в организации художественного целого // Проблемы художественной формы социалистического реализма. М.: Наука, 1971. - Т. 1. Аспекты изучения. Художественная форма и действительность. - С.З 85-421 (ИМЛИ).

377. Панкова Е.С. Б.К.Зайцев и Г.Флобер (К истории творческих связей) // Юбилейная междунар. конфер. по гуманитарным наукам, посвящ. 70-летию ОГУ. Вып.2: Л.Н.Андреев и Б.К. Зайцев. - Орел: ОГУ, 2001. -С.244-250.

378. Паперный 3. Записные книжки Чехова. М.: Сов. писатель, 1976. - 391 с.

379. Пастернак Е. Б.Пастернак: Материалы для биографии. М.: Сов. писатель, 1989.-685 с.

380. Пермякова Л.А. Сакрализация женственности в прозе русского символизма: Автореф. дис. . .канд. филол. наук. Уфа: Башкир, ун-т, 1996. - 20 с.

381. Перхин В.В. «Открывать красоты и недостатки.» Литературная критика от рецензии до некролога. Серебряный век. СПб.: Лицей, 2001. - 256 с.

382. Петров С.М. Советский исторический роман. М.: Сов. писатель, 1958. -484 с.

383. Пигарев К.В. Русская литература и изобразительное искусство (XVIII -первая четверть XIX в.). Очерки. М.: Наука, 1966. — 293 с.

384. Пильский П. «Жизнь Тургенева» Б.Зайцева Рец. // Сегодня. Рига, 1931. -№357. -С.4.

385. Пискунов В.М. А. Белый и другие // Воспоминания об А.Белом. М., 1995.-С.З-15.

386. Пискунов В.М. Пушкин и Русское Зарубежье // Вопросы литературы. -1999. -№1. С.131-146.

387. Пискунов В.М. Чистый ритм Мнемозины: Мемуары русского «серебряного века» и русского зарубежья. М.: Знание, 1992. - 64 с.

388. Платонов А. Записные книжки. Материалы к биографии / Отв. ред. Н.В. Корниенко. М.: ИМЛИ РАН, 2000.

389. Плетнев Р. Книга о Чехове Рец. // Грани. Мюнхен, 1954. - №23. -С.143-144.

390. Полонский В. Творчество Б. Зайцева // Новая жизнь. 1915. - №4. -С. 151—157.

391. Полонский В.В. Б.К. Зайцев // История русской литературы XX века (2050-е годы): Литературный процесс. М.: ИМЛИ РАН, «Наследие», 2006. -С.636-646.

392. Полупанова A.A. Формы выражения авторского сознания в автобиографической прозе И. Бунина и М. Осоргина: «Жизнь Арсеньева» «Времена»: Автореф. дис. канд. филол. наук. -М.: МГОУ, 2002. - 24 с.

393. Полуэктова И.А. Лирический компонент прозы Б.К. Зайцева: Автореф. дис. канд. филол. наук. Воронеж: Воронеж, гос. ун-т, 2000. - 23 с.

394. Полуэктова И.А. Содержание и функции лирического компонента в мемуарной прозе Б.К. Зайцева // Юбилейная междунар. конфер. по гуманитарным наукам, посвящ. 70-летию ОГУ. Вып.2. Л.Н. Андреев и Б.К. Зайцев. - Орел: ОГУ, 2001. - С. 106-119.

395. Поляков М.Я. Поэзия критической мысли. О мастерстве Белинского и некоторых вопросах литературной теории. М.: Сов. писатель, 1968. - 342 с.

396. Полякова М.А. Лирическая проза И.А. Бунина и Б.К. Зайцева (конец 1890-х-1900-е гг.) // И. Бунин и литературный процесс начала XX в. (до 1917 г.). -Л.: ЛГПИ, 1985.-С.101-111.

397. Померанцева Г. Биография в потоке времени. ЖЗЛ: замыслы и воплощения серии. -М., 1987.

398. Поспелов Г.И. Теория литературы. М.: Высшая школа, 1978. - 351 с.

399. Поспелов Г.Н. Проблемы исторического развития литературы. М.: Просвещение, 1972.-271 с.

400. Приходько И.С. «Вечные спутники» Мережковского: К проблеме мифологизации культуры // Д.С. Мережковский: мысль и слово. М., 1999.

401. Проблемы изучения жизни и творчества Б.К. Зайцева: Международные Зайцевские чтения. Вып. 1-5. Калуга, 1998-2005.

402. Проблемы типологии русской литературной критики. Смоленск: СГПИ, 1987.-94 с.

403. Проза Чехова: Проблемы интерпретации. М., 1979.

404. Прозоров Ю.М. Предисл к публ.: Зайцев Б.К. Жуковский. // Русская литература. 1988.-№ 2. - С. 103-107.

405. Прокопов Т.Ф. Легкозвонный стебель: Лиризм Б.К. Зайцева как эстетический феномен // Зайцев Б.К. Собр. соч.: В 11 т. М.: Русская книга,1999. -Т.З.-С.З-11.

406. Прокофьев Н.И. Русские хождения XH-XV веков // Литература Древней Руси и XVIII века. М.: Наука, 1970. - С.3-264.

407. Прокофьев Н.И. Хожение: путешествие и литературный жанр // Книга хо-жений: Записки русских путешественников XI-XV вв. М.: Сов. Россия, 1984.-С.5-20.

408. Пумпянский Л. «Дым»: Историко-литературный очерк // Тургенев И.С. Сочинения. М.; Л.: ГИЗ, 1930. - Т.9. - C.V-XX.

409. Пушкин в русской философской критике: Конец XIX первая половина XX века / Сост., вступ. ст. P.A. Гальцевой. - М., 1990. - 798 с.

410. Раев М. Россия за рубежом: История культуры русской эмиграции 19191939. -М.: Прогресс-Академия, 1994. 296 с.

411. Розанов В.В. О писательстве и писателях. М.: Республика, 1995. - 734 с.

412. Розанова Л.А. Некоторые вопросы развития художественно- документальной литературы и общей теории реализма // Художественно- документальная литература: История и теория. Иваново, 1984. - С. 129-146.

413. Розенблюм Л.М. Творческие дневники Достоевского // Неизданный Достоевский. Записные книжки и тетради 1860-1881 гт. М.: Наука, 1971. -С. 13-15. (Литературное наследство; Т.83).

414. Романович А. Италия в жизни и творчестве Б.К. Зайцева // Русская литература. 1999. - №4. - С.54-67.

415. Русская литература в эмиграции: Сб. / Под ред. Н.П. Полторацкого. Питтсбург: Питтсбург.ун-т, 1972. VIII, 413 с.

416. Русская литература конца XIX начала XX века: 1901-1907. - М.: Наука, 1971.-592 с.

417. Русский литературный портрет и рецензия в XX веке: Сб.ст. и мат-лов / Редактор-составитель В.В. Перхин. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2002. - 151 с.

418. Русский литературный портрет и рецензия: Концепции и поэтика: Сб.ст. / Редактор-составитель В.В. Перхин. СПб. : Изд-во СПбГУ, 2000. - 128 с.

419. Рябинина Н.В. К.Бальмонт в изображении А.Белого и Б.Зайцева // Проблемы изучения жизни и творчества Б.К. Зайцева. Вып.З. — Калуга: Гриф, 2001.-С.316-323.

420. Садовский Б. И.С. Тургенев: Опыт историко-психологического исследования // Русский архив. 1909. - №4. - С.601-629.

421. Серебряный век: Мемуары / Сост. Т. Дубинская-Джамилова. М, 1990.

422. Сливицкая О.В. Проблема социального и «космического» зла в творчестве И.А. Бунина: «Братья», «Господин из Сан-Франциско» // Русская литература XX века: дооктябрьский период. Калуга, 1968. - С.123-135.

423. Сливицкая О.В.Бунин и Восток: К постановке вопроса // И.А. Бунин. -Воронеж, 1971. С.87-96. (Изв. Воронеж, гос. пед. ин-та; Т.114).

424. Смирнов Н. На том берегу: Заметки об эмигрантской литературе // Новый мир. 1926. - №6. - С. 141-150.

425. Смирнов H. Эмигрантская литература // Красная новь. 1924. - Апрель/май. - С.250-258.

426. Смирнова JI.A. И.А. Бунин: Жизнь и творчество. М.: Просвещение, 1991. -192 с.

427. Смольянинова Е.Б. «Буддийская» тема в прозе И.А. Бунина: Рассказ «Чаша жизни» // Русская литература. 1996. - №3. - С.205-212.

428. Снежко Е.В. Поэтика мемуарного и автобиографического повествования в прозе И.А. Бунина эмигрантского периода: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Москва: МГОУ, 2005.

429. Снигирева Т.А., Подчиненов A.B. Жанровая структура записных книжек русских писателей // Пушкинские чтения-2007. Малая проза: жанры, авторы, стили. СПб.: ЛГУ им.A.C. Пушкина, 2007. - С.215- 221.

430. Созина Е.К. Сознание и письмо в русской литературе. Екатеринбург: Изд-во Уральск, гос. ун-та, 2001. - 550 с.

431. Соколов А.Г. Судьбы русской литературной эмиграции 1920-х годов. -М.: Изд-во МГУ, 1991.-184 с.

432. Соколова Л.А. Несобственно-авторская (несобственно-прямая) речь как стилистическая категория. Томск: Изд-во Томск.ун-та, 1968. - 281 с.

433. Соколянский М., Цыбульская В. Система жанров как литературоведческая категория // Zagadnienia rodzajow literackich. 1999. - V.42. - Z.l/2. - P.83-84.

434. Соловьев B.C. Стихотворения. Эстетика. Литературная критика. М.: Книга, 1990. - 574 с.

435. Сомова C.B. Поэтика Б. Зайцева. Самара: Самар. гуманит. акад., 2008. -136 с.

436. Сомова C.B. Поэтика сюжета прозы Б.Зайцева: Рассказы и повести 1901— 1929 годов: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Самара: Самар. гос. пед ин-т, 1998.-18 с.

437. Спивак P.C. Жанровая структура и авторская концепция в «Деревне» И.А. Бунина // И. Бунин и литературный процесс начала XX в. (до 1917 г.). JL: ЛГПИ, 1985.-С.25-37.

438. Стенник Ю.В. Системы жанров в историко-литературном процессе // Историко-литературный процесс: Проблемы и методы изучения. JL, 1974. -С. 174-199.

439. Степанова Т.М. Поэзия и правда. Структура и поэтика публицистической прозы Б.Зайцева. М., 2002. - 250 с.

440. Степанова Т.М. Триптих о художниках (мемуарно-публицистическая книга Б. Зайцева «Далекое») // Юбилейная междунар. конфер. по гуманитарным наукам, посвящ. 70-летию ОГУ. Вып. II.: JI.H. Андреев и Б.К. Зайцев. - Орел: ОГУ, 2001. - С.148-153.

441. Степанова Т.М. Художественный мир публицистики русского зарубежья. Б.Зайцев. М.: Изд-во МГОУ, 2004. - 328 с.

442. Степун Ф. Б.К. Зайцеву: К его 80-летию // Мосты. Мюнхен, 1961. - №7. - С. 19- 32.

443. Струве Г.П. Русская литература в изгнании: Опыт критического обзора зарубежной литературы. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1956. - 414 с.

444. Судьбы русского реализма начала XX века / Под ред. К.Д. Муратовой. -Л.: Наука, 1972. 283 с.

445. Сухих И.Н. Проблемы поэтики А.П. Чехова. Л.: Изд-во ЛГУ им. A.A. Жданова, 1987.- 182 с.

446. Тагер Е.Б. Жанр литературного портрета в творчестве М. Горького // О художественном мастерстве М. Горького: Сб.ст. — М.: АН СССР, 1960. — С.375-418.

447. Тамарченко Н.Д. Методологические проблемы теории рода и жанра в поэтике XX века // Теория литературы: В 4 т. Т.З. Роды и жанры: Основные проблемы в историческом освещении. - М.: ИМЛИ РАН, 2003. - С.81-98.

448. Таубер Е. В пути находящиеся: О творчестве Б.Зайцева // Грани. Мюнхен, 1957. -№ 33. - С.152-163.

449. Тартаковский А. 1812 год и русская мемуаристика: Опыт источниковедческого изучения. М.,1980.

450. Тартаковский А. Русская мемуаристика XVIII первой половины XIX в.: От рукописи к книге. - М., 1991.

451. Темяков В.В. Б.К. Зайцев и кружок московских молодых литераторов // Проблемы изучения жизни и творчества Б.К.Зайцева. — Вып.З. Калуга: Гриф, 2001. -С.239-244.

452. Теория литературы: В 3 т. Т.2. Роды и жанры литературы. - М., 1964.

453. Теория литературы: В 4 т. Т.З. Роды и жанры: Основные проблемы в историческом освещении. - М.: ИМЛИ РАН, 2003. - 592 с.

454. Тимофеев Л.И. Основы теории литературы. 3-е изд., исправл. - М.: Учпедгиз, 1966.-С.368-373.

455. Тодц У.М. Дружеское письмо как литературный жанр в пушкинскую эпоху. СПб.: Академический проект, 1994. - 207 с.

456. Толмачев В.М. От жизни к житию: Логика писательской судьбы Б.Зайцева // Культурное наследие российской эмиграции: 1917-1940: В 2 кн. М.: Наследие, 1994.-Кн.2.-С. 105-128.

457. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. -М., 1996.

458. Тоне А.Г. Проблемы жанровой эволюции художественно- документальной прозы 1970-1990-х гг.: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М.: МПГУ, 1999.-26 с.

459. Топорков А. О новом реализме и о Б.Зайцеве // Золотое руно. 1907. -№10. -С.46-49.

460. Травников С. Путевые записки петровского времени: Поэтика жанра: Автореф. дис. . докт. филол. наук. -М.: МПУ, 1991. 32 с.

461. Трубецкой Н.С. «Хожение за три моря» Афанасия Никитина как литературный памятник // Семиотика / Сост., вступ. ст. и общ. ред. Ю.С. Степанова. -М., 1983.

462. Трубина JI.A. Историческое сознание в русской литературе первой трети XX века. Типология. Поэтика: Автореф. дис. . докт. филол. наук. М.: МПГУ, 1999.-40 с.

463. Туниманов В. «Былое и думы» и русская автобиографическая проза // Вопросы литературы. 1987. - №3. - С.145-170.

464. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М.: Наука, 1977. -574 с.

465. Тюхова Е.В. О традициях русской классики в творчестве Б.Зайцева // Проблемы изучения жизни и творчества Б.К. Зайцева. Вып.2. - Калуга: Гриф, 2000.-С.134-138.

466. Тюхова Е.В. Чеховское в рассказе Б.К. Зайцева «Сестра» // В поисках гармонии: О творчестве Б.К. Зайцева. Орел, 1998. - С.73-82.

467. Ульянов Н.И. Б.К. Зайцев // Русская литература. -1991.- №2. С.73-77.

468. Усенко Л.В. Импрессионизм в русской прозе начала XX в. Ростов н/Д: РГУ, 1988.-239 с.

469. Успенский Б.А. Семиотика искусства. М., 1995.

470. Устами Буниных. Дневники Ивана Алексеевича и Веры Николаевны и др. архивные мат-лы / Под ред. М. Грин: В 3 т. Франкфурт-на-Майне: Посев, 1977-1982.

471. Федотов Г. H.A. Клепинин. Святой и благоверный великий князь Александр Невский Рец. // Современные записки. Париж, 1928. - №36. -С.544-546.

472. Федотов Г. Рец. на кн. Б.Зайцева «Афон» // Современные записки. Париж, 1930. - №41. - С.537-540.

473. Фоминых Т.Н. Историко-культурный контекст изображения первой мировой войны в романе Б. Зайцева «Золотой узор» // Литература в системе культуры. -М., 1997. Вып. 1. - С.64-75.

474. Фоминых Т.Н. Первая мировая война в прозе русского зарубежья 20-30-х годов. М.: Прометей, 1997. - 162 с.

475. Фридлендер Г.М. Поэтика русского реализма. Л., 1971.

476. Хализев В.Е. Теория литературы. М.: Высшая школа, 2000. - 398 с.

477. Ходасевич В.Ф. Книги и люди. Чайковский Рец. // Возрождение. Париж, 1936. -№ 4005. -С.З.

478. Хойнацка С. «Проповедническая» риторика Б. Зайцева («Валаам») // Творчество Б.К. Зайцева в контексте русской и мировой литературы XX века. Вып. 4. - Калуга: КОИПКРО, 2003. - С.59-64.

479. Хойнацка С. Библия и Православие как источник вдохновения в творчестве Б.К. Зайцева // Русский исторический вестник. История цивилизация -культура - текст. - М., 2000. - С.215-220.

480. Художественно-документальная литература: История и теория. Межвуз. сб. науч. трудов. Иваново: Иванов.гос.пед.ин-т, 1984. - 175 с.

481. Художественно-документальные жанры: Вопросы теории и истории. Тезисы докладов. Иваново: Иванов.гос.пед.ин-т, 1970. - 132 с.

482. Цейтлин А.Г. Становление реализма в русской литературе: Русский физиологический очерк. М.: Наука, 1965. — 318 с.

483. Цетлин М.О. Берберова. Чайковский Рец. // Современные записки. Париж, 1936. -№61. - С.468-469.

484. Чернец Л.В. Литературные жанры: Проблемы типологии и поэтики. М.: МГУ, 1982.-192 с.

485. Черников А.П. В мире художественных исканий Б. Зайцева // Проблемы изучения жизни и творчества Б.К. Зайцева. Вып.1. - Калуга: Гриф, 1998. -С.8-18.

486. Черников А.П. Проза и поэзия Серебряного века. Калуга: Ин-т усоверш. учителей, 1994. - 264 с.

487. Чечулин Н. Мемуары, их значение и место в ряду исторических источников.-СПб., 1891.

488. Чудаков А.П. Чехов и Мережковский: два типа художественно- философского сознания // Чеховиана: Чехов и Серебряный век. М., 1996. - С.50-67.

489. Чуковский К. Б.Зайцев: Рассказы. T.II и III Рец. // Чуковский К. Лица и маски. СПб.: Шиповник, 1914. - С.230-239.

490. Чуковский К.И. Письма разных лет // Вопросы литературы. 1972. - №1. -С. 152-182.

491. Чулков Г. Покрывало Изиды: Критические очерки. М.: Золотое руно, 1909.-217 с.

492. Шайкин A.A. Сергий Радонежский и его жизнеописатели Епифаний Премудрый и Б. Зайцев // В поисках гармонии: О творчестве Б.К. Зайцева. — Орел, 1998. С.59-64.

493. Шайтанов И. «Непроявленный жанр», или Литературные заметки о мемуарной форме // Вопросы литературы. 1979. - № 2. - С.50-77.

494. Шайтанов И. Как было и как вспоминалось: Современная автобиографическая и мемуарная проза. -М., 1981.

495. Шеваров Д. Рец. на собр. соч. Зайцева, тг.10, 11. // Новый мир. 2002. -№9. - С.200-201.

496. Шилов К. Восстановление родства (о Б.Зайцеве и его книге «Дни») // Литературная газета. 1996. - №15 (10 апр.). - С.6.

497. Шиляева А. Б.Зайцев и его беллетризованные биографии. Нью-Йорк: Волга, 1971.- 175 с.

498. Шмид В. Нарратология. М.: Языки славянской культуры, 2003. - 312 с.

499. Штерн М.С. В поисках утраченной гармонии: Проза И.А. Бунина 19301940-х гг. Омск: Изд-во ОмГПУ, 1997. - 240 с.

500. Щедрина Н.М. Б.К. Зайцев // История русской литературы XX века: В 4 кн. Кн.2: 1910-1930 годы. Русское зарубежье / Под ред. Л.Ф. Алексеевой. -М.: Высшая школа, 2005. - С. 115-133.

501. Эйхенбаум Б. Ю. Айхенвальд. Силуэты русских писателей. Рец. // Русская мысль. 1913. - №9. - Отд.П. - С.330-331.

502. Эйхенбаум Б.М. О литературе: Работы разных лет. М., 1987.

503. Эллис (Кобылинский Л.Л.) . Наши эпигоны: О стиле, Л. Андрееве, Б. Зайцеве и многом другом // Весы. 1908. - №2. - С.61-68.

504. Эпштейн М.Н. Парадоксы новизны: О литературном развитии Х1Х-ХХ веков.-М., 1988.

505. Эсалнек А.Я. Внутрижанровая типология и пути ее изучения. М.: МГУ, 1985.-183 с.

506. Юбилейная международная конференция по гуманитарным наукам, по-свящ. 70-летию ОГУ. Вып.2: Л.Н. Андреев и Б.К. Зайцев. - Орел: ОГУ, 2001.-284 с.

507. Явчуновский Я.И. Документальные жанры: Образ, жанр, структура произведения. Саратов: Изд-во Саратов, гос. ун-та, 1974. - 231 с.

508. Янская И., Кардин В. Пределы достоверности: Очерки документальной литературы. М., 1981. - 408 с.

509. Ященко А. Пессимистическое искусство: Ф.Сологуб, Б.Зайцев, Г.Чулков // Новая жизнь.-1911.-№3.-С.114-141.

510. Литература на иностранных языках

511. Аи1ак I Kategoria Ыо^аНапи топо^аШ В. Тщсема. "Жизнь Тургенева" // ТхуогсгоБС 1\уапа Тш^етехуа \ ргоЫету ШегаШгу \vczoraj (^¡а^ кге^ 1луогсгозс1 1акиЬа Кокэа { 1апМ Кира1у. -Warszawa, 1990. 8.165173.

512. Них I. Schreiben im Exil: B.K. Zajcev als Schriftsteller und Publizist. Bern, 1997.

513. Kucharska E., Mianowska J. «Святая Русь» в творчестве писателей первой волны эмиграции // Z polskich studiyw slawistychnych. Seria IX. -Warszawa, 1998. - 179-185.

514. Maciejewski Z. Retrospekcje w powiesci autobiograficznej neorealistow rosyjskich na tle tradycji gatunku // Studia rossica posnaniensia. 1991. - Z.22.- S.53-73.

515. Maciejewski Z. Sugestie autobiografizmu w rosyjskiej prozie neorealisticznej // Annales Universitatis Mariae Curie-Sklodowska. Lublin-Polonia. - Sectio FF.- 1985. Vol.III. - 2. - S.25-42.

516. Malej I. Impressionizm w literaturze rosyjskiej na przelomie XIX i XX wieku. Wybrany zagadnienia. Wroclaw, 1997. - S.48-68.

517. Matecka M. Impresjonizm we wczesnej prozie I.Bunina i B.Zajcewa. Lublin, 1996.

518. Mianowska J. Okruchy polskie w twyrczosci rosyjskich pisarzy emigracijnych pierwszej fali. Tetralogía B.Zajcewa „Podryj Gieba" // Polska Slowiasczszizna Wschodnia. - Szczecin, 2001. - S.95-101.