автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Жизнь и творчество Ю.Б. Софиева

Полный текст автореферата диссертации по теме "Жизнь и творчество Ю.Б. Софиева"

На правах рукописи

ДЕНИСОВА ОЛЬГА ЕВГЕНЬЕВНА

ЖИЗНЬ И ТВОРЧЕСТВО Ю.Б. СОФИЕВА: ИСТОРИКО-ЛИТЕРАТУРНЫЙ АСПЕКТ

Специальность 10.01.01 Русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

2 5 НАР 2015

005561107

Орел-2015

005561107

Работа выполнена на кафедре русской литературы ХХ-ХХ1 вв. и истории зарубежной литературы ФГБОУ ВПО «Орловский государственный университет»

Научный руководитель доктор филологических наук, профессор

ФГБОУ ВПО «Орловский государственный университет Ковалев Петр Александрович

Официальные оппоненты: Колесников Сергей Александрович,

доктор филологических наук, профессор, Белгородский юридический институт МВД России

Шитакова Наталия Ивановна,

кандидат филологических наук, доцент ФГБОУ ВПО «Орловский государственный Аграрный университет»

Ведущая организация ФГАОУ ВПО «Уральский федеральный

университет им. первого Президента России Б.Н. Ельцина»

Защита состоится 28 апреля 2015 года в 14.00 на заседании диссертационного совета Д 212.183.02 на базе ФГБОУ ВПО «Орловский государственный университет» по адресу: г. Орел, ул. Комсомольская, д. 41, корп. 3.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке и на сайте Орловского государственного университета (http://www.univ-orel.ru)

Автореферат разослан марта 2015 года

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук, доцент

«Ж**...

А.А. Бельская

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Изучение литературы русского зарубежья является одной из центральных задач современного литературоведения. Интерес к творчеству эмигрантов «первой волны» объясняется тем, что в силу исторических причин их наследие было изъято из литературного процесса и длительное время оставалось недоступным для серьезных исследований. Это привело к малой изученности культурного пространства русской эмиграции, что неминуемо отразилось и на общей картине литературной жизни XX века. Если творчество выдающихся мастеров художественного слова Н. Берберовой, Г. Газданова, В. Набокова ныне изучается интенсивно и основательно, то наследие «фигур второго и третьего ряда, составляющих своего рода культурный фон, без учета которого невозможно понимание самого феномена русского эмигрантского Ренессанса»1, остается за рамками серьезных монографических исследований.

Для понимания специфики литературного процесса русского зарубежья и исторических судеб эмигращш особый интерес представляют жизнь и творчество Юрия Борисовича Софиева (7/20 февраля 1899 - 22 мая 1975 гг.) — одного из выдающихся представителей «незамеченного поколения» (B.C. Варшавский). Благодаря творческому таланту, организаторским способностям и высоким человеческим качествам, большую часть своей жизни Ю.Б. Софиев находился в центре значимых событий литературной и общественной жизни эмиграции «первой волны». Он оставил яркий след в культуре «Русского Белграда» и «Русского Парижа»: активно участвовал в деятельности различных творческих объединений и литературных кружков.

Во многом показательной является судьба Ю.Б. Софиева и после возвращения в Советский Союз. Как и для большей части реэмигрантов, творчество не стало сферой его профессиональной деятельности, но при этом сохранилось в виде немногочисленных публикаций и чрезвычайно познавательных дневниковых записей.

Актуальность предлагаемого исследования определяется необходимостью проведения комплексного изучения творчества Юрия Борисовича Софиева, длительное время остававшегося малодоступным для русского читателя, так как большая часть его произведений была создана в период вынужденной эмиграции автора и находилась под негласным запретом советской цензуры. Особую значимость исследованию придает возросший в современном литературоведении интерес к своеобразию русской эмигрантской поэзш1 и формированию в ее недрах особенного типа русского художественного сознания, связанного с феноменом длительного существования и развития в иноязычной среде.

1 Камнева К.Д. «Свое» и «чужое» в культуре русской эмиграции «поколения полутора»: на примере творчества Г. Газданова: дисс. ... канд. филос. наук. - М., 2008. - С. 3.

Степень разработанности темы исследования может быть охарактеризована как незначительная, так как до настоящего времени творчество Ю.Б. Софиева не подвергалось пристальному вниманию со стороны историков литературы, несмотря на то, что он довольно часто публиковался в эмигрантских журналах и сборниках. Его литературное наследие так и не получило должной оценки и после возвращения в Россию, где Ю.Б. Софиев прожил 20 последних лет. При жизни писателя в Париже увидел свет только один поэтический сборник «Годы и камни» (1936). И лишь после смерти усилиями его сына И.Ю. Софиева и исследователя творчества Н.М. Черновой в Алма-Ате были опубликованы основные произведения и дневниковые записи.

Первые поэтические выступления Ю.Б. Софиева относились к началу 20-х годов XX века: в 1924 году в Белграде в сборнике «Гамаюн» были напечатаны его юношеские стихотворения. Однако сам поэт считал своей первой значительной публикацией стихи, появившиеся уже в парижском журнале «Звено» в 1927 году. В 30-е годы Париж стал центром русского изгнания, и именно здесь формировались новые идеи для целого поколения молодых литераторов, избравших для себя нелегкий путь хранителей русской культуры.

Во французской столице Ю.Б. Софиев вел активную общественную и литературную деятельность: он был членом «Республиканско-демократического объединения», «Союза русских писателей и журналистов во Франции», «Союза молодых поэтов и писателей в Париже», «Союза советских патриотов», был близок к таким объединениям, как «Кочевье», «Перекресток», «Парижская нота», посещал собрания литературного общества «Зеленая лампа». Его произведения были широко представлены в эмигрантской периодике: в поэтических сборниках «Союза молодых поэтов и писателей в Париже», в журналах и альманахах — «Современные записки», «Числа», «Круг», «Якорь» и др.

После издания сборников «Союза молодых поэтов и писателей в Париже» и книги «Годы и камни» (1936) в парижской печати появились литературно-критические отзывы, содержавшие благожелательную оценку первых литературных опытов молодого поэта. Провозглашенный лидерами эмигрантской литературы тезис о сохранении лучших традиций русской классической поэзии имел прямое отношение и к творчеству Ю.Б. Софиева.

Следует отметить, что Ю.Б. Софиев был хорошо известен в литературных кругах эмиграции: его имя встречается в воспоминаниях И. Одоевцевой, Н. Берберовой, Ю. Терапиано, 3. Шаховской, В. Яновского. Он общался с широким кругом людей, известных в литературной эмигрантской среде: М.А. Алдановым, И.А. Буниным, Г.В. Ивановым,

A.И. Куприным, Д.С. Мережковским, М.И. Слонимом, Н. Тэффи, М.И. Цветаевой и многими другими. Публикации Ю.Б. Софиева анализировались в критических работах таких выдающихся деятелей русской эмиграции, как Ю.П. Иваск, К.В. Мочульский, Г.П. Федотов,

B.Ф. Ходасевич, Г.В. Адамовича, Ю.К. Терапиано и др.

В настоящее время личность поэта, его жизнь и творчество привлекают внимание не только современных исследователей, но и широкого круга читателей. Произведения Ю.Б. Софиева получили международную известность: в Алма-Ате дважды опубликован сборник его стихотворений «Парус», выходят в свет материалы дневников поэта, собрания стихотворений и прозы, готовится издание полного собрания сочинений.

Научная новизна работы определяется тем, что впервые в научный оборот вводятся малоизвестные сведения о своеобразии русской эмигрантской поэзии на примере творческого пути Ю.Б. Софиева. Проблема эволюции художественного дискурса Ю.Б. Софиева впервые рассматривается в широком контексте литературной критики, воспоминаний современников поэта, его очерков и дневниковых записей.

Объектом исследования является творчество Ю.Б. Софиева как отражение общих тенденций литературы младоэмиграции и постэмиграции, а также - как система литературных взаимодействий поэзии русской эмигращш с традициями русской литературы XIX и начала XX веков.

Предмет исследования - содержательные и поэтические особенности сочинений Ю.Б. Софиева: основные темы, идеи, система образов в их соотнесенности с биографией поэта.

Материалом исследования послужили художественные, мемуарные и публицистические тексты Ю.Б. Софиева: стихотворения, опубликованные в сборниках «Гамаюн - птица вещая: стихи» (Белград, 1924) и изданиях «Союза молодых поэтов и писателей» (Париж, 1929-1931); авторские сборники «Годы и камни» (Париж, 1936), «Парус: Стихи» (Алматы, 2000), «Синий дым. Стихи и проза» (Алматы, 2013); материалы дневниковых записей «Вечный юноша» (2012), статьи и заметки в эмигрантских изданиях 1920-1940-х годов («Звено», «Последние новости», «Русские записки» и др.), в просоветской парижской газете «Русские новости» (Париж, 1959-1962), казахстанском журнале «Простор».

Цель диссертационной работы - выявление биографической основы творческого наследия Ю.Б. Софиева, установление связи между фактами жизни и образно-тематической системой его поэтического дискурса.

В соответствии с целью исследования формулируются следующие задачи:

- изучить круг источников биографии Ю.Б. Софиева, ввести в научный дискурс историко-литературные материалы, относящиеся к сфере литературно-общественных отношений поэта;

- систематизировать малоизвестные факты литературной и общественной деятельности младоэмигрантских объединений, в состав которых входил Ю.Б. Софиев;

- осуществить аналитическое описание жизни и творчества Ю.Б. Софиева как представителя литературы младоэмиграции и постэмиграции;

- проследить связи творчества Ю.Б. Софиева с традициями русской классики и русской лирики начала XX века, с идейными исканиями и культурно-историческими воззрениями современников;

- рассмотреть в контексте биографии художественное своеобразие поэзии Ю.Б. Софиева: ее проблематику, образно-тематический строй, особенности поэтической техники.

Теоретической и методологической основой данного исследования послужили труды по теории поэтического текста M.JI. Гаспарова, В.М. Жирмунского, Ю.М. Лотмана, Б.В. Томашевского; исследования по поэтике и истории русского символизма и акмеизма П.М. Бицилли, H.A. Богомолова, И.И. Болычева, Т.П. Буслаковой, JI.K. Долгополова, JI.A. Колобаевой, O.A. Коростелева, В.П. Крейда, O.A. Лекманова, А. Пайман, К.В. Ратникова, С.Р. Федякина, А. Ханзен-Леве; по теории и истории мировой культуры С.С. Аверинцева, В.В. Веденеева, H.H. Николаева, Д.С. Лихачева, Г.П. Федотова, А.П. Черникова и др.

Также были использованы труды и научные работы по истории русского зарубежья и эмиграции В. Варшавского, Р. Герра, Д. Глэда, Л.М. Грановской, Э.С. Даниеляна, О. Джурича, Б. Кодзиса, В.В. Костикова, A.B. Леденева, О.Н. Михайлова, М.В. Назарова, И.М. Невзоровой, Б.М. Носика, М. Раева,

A.Г. Соколова, Г. П. Струве, Ю.К. Терапиано, Е.И. Тимошша,

B.Ф. Ходасевича, А.И. Чагина, Е.П. Челышева, А.Г. Шешкен и др.

Методологическую основу исследования составил общепринятый в академическом литературоведении историко-литературный метод, базирующийся на изучении разнородных явлений литературы и культуры в их соотнесенности с историческим процессом и закономерностями развития общественного сознания. В диссертации также использованы элементы историко-типологического и структурно-семантического методов исследования.

В качестве ведущего в изучении творчества Ю.Б. Софиева избран историко-биографический подход, позволяющий представить единство биографического и творческого пространств и интерпретировать факты жизни как источник художественного опыта творца. Избранный подход требует осмысление такого важнейшего понятия, как биографизм, который понимается нами как способ отражения событий жизни, воспроизведение тех внешних и внутренних факторов, которыми определяется развитие творческой личности, репродуцирование жизненных обстоятельств в творчество и преломление в художественном произведении впечатлений, воспринятых творческой личностью на сознательном или подсознательном уровне.

Теоретическая значимость исследования заключается в расширении представлений о методике историко-литературного анализа творчества, определении особенностей жанровой природы дневника писателя, корректировке понятий «Биографизм» и «Литература постэмиграции».

Основные положения, выносимые на защиту: 1- Биография Ю.Б. Софиева является основой для периодизации

творчества поэта и выделения белградского, парижского и алма-атинского периодов, каждому из которых свойственна уникальная система образно-тематических доминант.

2. Культурное пространство «русского Белграда» оказало решающее воздействие на формирование мировоззрения Ю.Б. Софиева и стало основой для развития идей панславянизма, характерных для белградского периода творчества поэта. Эволюция ранней лирики Ю.Б. Софиева, как и творчество большинства поэтов-младоэмигрантов, репродуцирует общие тенденции развития русской поэзии начала XX века: от символистского периода (участие в объединении «Гамаюн»), ориентированного на творчество A.A. Блока, до акмеистических тенденций периода вхождения поэта в группу «Одиннадцать».

3. Поэтический сборник «Гамаюн - птица вещая» стал реализацией идеи «охранительной функции» литературы в культуре русского зарубежья, ориентации на русскую классическую поэзию, творчество русских романтиков с их традиционными мотивами изгнанничества, одиночества, разочарованности.

4. Парижский период творчества Ю.Б. Софиева характеризуется постепенным отказом от эстетики символизма и акмеизма и формированием реалистического метода, что проявляется в преобладании лирического биографизма, смене образных доминант и обращении к традиционным для всей русской поэзии вечным темам человеческого бытия. Наивысшим достижением этого периода является выход единственной прижизненной книги стихов, отмеченной влиянием эстетики «Парижской ноты».

5. Последний (Алма-атинский) период жизни Ю.Б. Софиева является иллюстрацией типичности судьбы реэмигранта и характеризуется погружением преимущественно в дневниковый дискурс, что было обусловлено отрешением от активного участия в литературном процессе и особенным статусом поэта-реэмигранта в Советской России. Дневник писателя выделяется из всего корпуса эмигрантской автобиографической прозы специфической жанровой структурой: он написан на стыке жанра традиционного дневника, с его обязательным принципом «подневных записей», и мемуаров. Практическая значимость работы. Положения и выводы

диссертационного исследования могут быть использованы при дальнейшем изучении творчества поэта, в вузовском и школьном преподавании русской поэзии в эмиграции, в спецкурсах и спецсеминарах, посвященных как конкретно творчеству Ю.Б. Софиева, так и проблемам русской эмигрантской поэзии, а также — при составлении методических рекомендаций и учебных пособий по изучению истории русской литературы XX века.

Апробация диссертации проводилась на аспирантском объединении и заседаниях кафедры русской литературы XX-XXI веков и истории

зарубежной литературы Орловского государственного университета в ходе обсуждения материалов и результатов исследования (2008, 2009, 2010, 2011). Основные положения работы были представлены на следующих Международных и Всероссийских научных конференциях: Международные литературные чтения, посвященные 100-летию со дня рождения B.JI. Гальского (Орел, 2008),VII Международные Славянские Чтения «Русская цивилизация: диалог в культурном пространстве» (Орел, 2009), VIII Международные Славянские Чтения «Духовные ценности и нравственный опыт русской цивилизации в контексте третьего тысячелетия» (Орел, 2010), Международная научная конференция, посвященная 130-летию со дня рождения писателя Б.К.Зайцева (Орел, 2011), «Русская поэзия: проблемы поэтики и стиховедения» (Орел, 2014), «Орловский текст российской словесности» (Орел, 2014).

По теме диссертации опубликовано 9 статей, в том числе 4 — в рецензируемых журналах, аккредитованных ВАК. Общий объем публикаций составляет 2,9 п.л.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из Введения, трех глав, Заключения, списка литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обоснована актуальность темы, определены цели и задачи работы, научная новизна, представлена методология исследования, раскрыты теоретическая и практическая значимость, изложены положения, выносимые на защиту.

В первой главе — «Первый период творчества Ю.Б. Софиева» — приводятся биографические сведения, повлиявшие на развитие творческого сознания поэта, а также рассматривается проблема традиции русской классической литературы и Серебряного века, отраженная в творчестве Юрия Софиева.

В параграфе 1.1. «Детство и юность как этапы становления личности Ю.Б. Софиева» раскрывается генезис творческого сознания автора через влияние семьи и детских впечатлений. Особую роль в становлении будущего поэта имеет семья, ее принадлежность к двум разным по своему происхождению родам: восточному и исконно русскому. Жизненный путь будущего поэта во многом был предопределен военной средой, воспитанием и образованием, полученным в лучших дореволюционных традициях. Не случайно поэтому, что некоторые поэтические произведения Ю.Б. Софиева написаны под влиянием семейных преданий и установлений русского офицерства. Значительную роль в формировании личности поэта сыграло искусство (литературное, музыкальное), любовь к которому привила мать поэта Лидия Николаевна. На развитие мировоззренческих взглядов повлиял отец Борис Александрович, вместе с которым Софиев прошел сражения гражданской войны и первые дороги эмиграции.

Постоянная перемена мест позволила будущему поэту увидеть почти всю огромную страну, подарила ему яркие впечатления, которые создали прочный фундамент для творческого осмысления мира и человека. Любовь к путешествиям стала определяющей чертой его характера, а мотив странствий приобрел особенное звучание во всем творчестве Софиева.

Революционные события 1917 года, воспринятые им как гибель и развал России, как крушение великих принципов только зарождающейся демократии, закалили Ю.Б. Софиева, научили глубоко чувствовать, ощущать «мировые приливы». Отсутствие религиозного догматизма компенсировалось любовью к родине, к ее истории и людям. Разлука с родными и близкими только обострила ощущения катастрофы и во многом определила ностальгический характер его первых произведений, написанных уже в вынужденной эмиграции. На берегу Адриатического моря молодой офицер принял важное для себя решение: продолжить образование и обратиться к творчеству.

Особо рассматривается в главе феномен «русского Белграда», роль которого в формировании литературы русского зарубежья оказалась весьма значительной. Исследователи выделяют несколько существенных черт развития эмигрантской литературной среды этого региона: во-первых, создавалась литература в основном молодежью, возмужавшей вдали от родины, вне стихии родного языка; во-вторых, представлена она преимущественно поэзией, ее малыми жанрами.2

Высокая духовность литературной общины «русского Белграда» во многом способствовала самоидентификации начинающего поэта. В этой достаточно целостной литературно-художественной среде он ощутил себя частью русской культуры, оторванной от родины, но сохраняющей лучшие национальные традиции. Нерасторжимостью внутренних связей литературы эмиграции с русской классикой объясняется использование Ю.Б. Софиевым узнаваемых образов, восходящих к творчеству A.C. Пушкина и М.Ю. Лермонтова, к идее панславянизма Ф.И. Тютчева. Стихотворения Ю.Б. Софиева, связанные с этим периодом, несут на себе черты традиций Г.Р. Державина, К.Н. Батюшкова, Е.А. Баратынского, П.А. Вяземского, A.C. Грибоедова, Ф.И. Тютчева и др. Ностальгический мотив родины появляется в наполненных топонимическими характеристиками поэтических текстах стихотворений «Албания», «Черногория», «Ягнята», написанных поэтом на основе непосредственных впечатлений от пребывания на Балканах. Факты личной биографии становятся для него источником размышлений о судьбе не только России, но и всего славянского мира.

Белградский период творчества знаменуется первыми публикациями Ю.Б. Софиева, исследованию которых посвящен параграф 1.2. «Сборник "Гамаюн - птица вещая" как начальный этап формирования

2 Шешкен А.Г. Молодая поэзия русского Белграда // Русское Зарубежье - духовный и культурный феномен. Материалы Международной научной конференции: В 2 ч. - Ч. 2. -М.: Новый гуманитарный университет, 2003. - С. 24.

художественной концепции белградской младоэмигрантскон поэзии».

Свое предназначение молодые русские поэты, обосновавшиеся в Сербии, видели в сохранении и продолжении русской культурной традиции. В среде эмигрантской творческой молодежи на первый план была выдвинута концепция «охранительной функции» культуры и формировался тип поэта, ориентированного на классические национальные образцы.

Члены белградского поэтического кружка «Гамаюн» (И.Н. Голенищев-Кутузов, А.П. Дураков, Ю.Б. Софиев, А.К. Елачич, Б. Соколов, С.С. Страхов, В.В. Хомицкий, В.А. Эккерсдорф) самим названием своей группы заявили о важности для них художественного опыта предшественников, духовной связи с национальным фольклором и мифологией, культурой и искусством. Использовав в качестве названия сборника заголовок стихотворения A.A. Блока, ставшего для большей части представителей русской младоэмиграции знаковой фигурой, молодые поэты, напечатавшие свои стихи в первом белградском сборнике, утверждали тем самым созвучность своей изгнаннической судьбы и трагических событий в России со знаменитым пророчеством великого русского поэта.

Глубокую связь ощущали гамаюновцы с русской классической поэзией золотого века и особенно — с творчеством М.Ю. Лермонтова. Мотивы изгнанничества, бегства, одиночества, разочарования в жизни, которыми пронизана поэзия мятежного романтика, играли важную роль в творчестве всех авторов русской эмиграции. Но широкое распространение в новом историческом контексте эти мотивы получили именно в лирике молодых поэтов-эмигрантов.

В белградских стихотворениях Юрия Софиева романтический пафос душевных страданий и разочарованности в жизни также во многом является определяющим. В стихотворениях «О, я буду вечно томиться...», «Душа отравленный сосуд...», «Шут», отличающихся юношеской подражательностью и довольно неустойчивой системой образов, доминируют романтические мотивы отрицания, направленные на постижение собственной судьбы, в которой поэту-эмигранту виделось влияние мировых событий. Во многом это выразилось в переосмысленном изображении в стихотворении «Мой предок, кочевой туркмен...» собственной родословной. Его экзотический колорит вполне отвечал настроениям молодого поэта, выброшенного на чужбину и вынужденного скитаться по миру, но в то же время произведение продолжает собой традиции создания имагологического облика восточной литературы в духе ориентальной лирики Н. Гумилева.

Под несомненным влиянием К. Бальмонта Софиевым было создано стихотворение «Кочующих мыслей теснит караван...», текст которого пронизан анафорами, звуковыми повторами и отличается изощренной рифмовкой. Этот отличительный признак символистской поэтической техники был воспринят практически всеми молодыми поэтами, входившими в группу «Гамаюн», которая синтезировала в своем творчестве и интерес к

новейшим достижениям русской культуры. Для русских эмигрантов это были ностальгические свидетельства утраченного мира гармонии и изысканности.

Сборник «Гамагон - птица вещая» (1924) является ярким примером становления младоэмигрантской литературы. В нем отразились тенденции, которые были характерны для всех начинающих поэтов и писателей: ориентация на национальную традицию, подчеркнутое стремление переосмыслить и развить идеи, образы и мотивы предшествующей литературной эпохи, желание сохранить те нравственные и духовные основы, которые были заложены всей русской культурой, отразить в своих произведениях не только художественные искания, но и собственные судьбы.

Первое объединение молодых русских поэтов в Белграде довольно быстро распалось, а на его основе при активном участии Ю. Софиева была создана творческая группа «Одиннадцать» (параграф 1.З.), названная так по числу членов и объединившая не только поэтов, но и художников. Во главе ее стоял замечательный фольклорист, историк литературы, критик, прозаик, автор книги статей о символистах, акмеистах и футуристах, профессор Белградского университета Е.В. Аничков, бывший убежденным сторонником взаимодействия культур и идеи славянского Ренессанса. Влияние его на созданную им литературную группу было тем более значительным, что профессор придерживался демократических взглядов. Это отразилось и на политической позиции Юрия Софиева, которая позже, во Франции приняла отчетливо социалистическое направление.

В последний год белградского периода в творчестве Ю. Софиева уже отчетливо наметилось тяготение к эстетике акмеизма. Стремление к простоте и ясности образов приводит поэта к ориентированности не на книжные источники, как это было в период его увлечения творчеством A.A. Блока, а на собственные ощущения, переживания, воспоминания, что типологически совпадало с ахматовскими традициями психологизации в лирике.

Приметы гумилевской поэтики воинского мужества и жертвенного героизма обнаруживаются в стихотворении «О, романтические дали...». Доминирующие в цикле «Молодость» батальные образы оружия (пушки, батарея, орудия, снаряды, картечь), лошадей (лошадка потная, взмыленные кони, рыцарские кони, тачанка, «к стремени стремя»), горящих станиц и разрушенных городов — все это реалии военного быта конно-артиллеристов, воспоминания о котором объединяли молодых изгнанников и создавали ощущение особенного братства. Показательно, что к этой болезненной для него теме Ю.Б. Софиев больше практически не обращался. Но художественное решение ее позволяет говорить о сильном влиянии гумилевской лирики.

Многие литературные критики указывали на проблему литературных традиций в творчестве Ю.Б. Софиева как на одну из важнейших, связывая ее с наследием Н.С. Гумилева. Этот тезис звучал в книге «Русская литература в изгнании» Г.П. Струве, в воспоминаниях «Поля Еписейские» B.C. Яновского, в статьях Ю.К. Терапиано, Ю. Мандельштама и др. Однако мы вынуждены, вслед за O.A. Коростелевым и A.B. Леденевым,

констатировать, что ранние поэтические опыты Юрия Софиева отличаются синтетизмом, сложным взаимодействием классической литературной традиции и поэзии серебряного века.

Творчество молодых авторов русского зарубежья формтгровалось в сложнейшей ситуации смены художественных парадигм, когда сброшенная революцией с корабля современности русская классическая литература для молодых авторов становилась «условным эмигрантским стилевым каноном», который «опирался на представления о высокой русской классике: от Пушкина и Лермонтова - до Блока и Гумилева в поэзии и до Чехова в прозе».3 В значительной мере тяготение к симбиозу реализма и модернизма было обусловлено сложностью и противоречивостью судьбы молодого поэта-эмигранта, открытостью его творческого метода к поискам новых художественных решений. Так, можно говорить о несомненном влиянии на образную систему софиевской лирики баллад А. Вертинского и эмигрантского романса.

Во второй главе — «"Русский Париж" в творческой судьбе Ю.Б. Софиева» - исследуется парижский период творчества Ю.Б. Софиева, характеризующийся постепенным отказом от эстетики символизма и акмеизма, сменой образных и стилевых доминант и формированием в лирике поэта на основе биографизма комплекса вечных для русской поэзии тем.

В параграфе 2.1. — «Литературное творчество и общественная деятельность Ю.Б. Софиева (1925-1930 гг.)» — изучаются творчество и общественная деятельность поэта в самый напряженный и продуктивный период его эмиграции.

В конце 1924 года Юрий Борисович переехал во Францию и практически сразу включился в литературную жизнь парижской эмигращш. В 1923—1924 годах политический и культурный центр русской эмиграции в силу объективных и субъективных факторов стал перемещаться в Париж, где в то время оказались многие видные литераторы и деятели русской культуры. В середине 20-х - начале 30-х годов XX века во французской столице шла интенсивная культурная и политическая жизнь. Практически все русские эмигранты в Париже объединялись во всевозможные союзы и общественные объединения: Академический союз, религиозно-философский союз, «Общество друзей русской книги» (1925-1938), «Общество русских студентов для изучения и упрочения славянской культуры» (ОРСИУСК, 1922-1929), «Кружок казаков-литераторов» (1937-1940) и др., которые занимались социально-культурной и воспитательно-просветительской деятельностью. Множество литературно-художественных объединений и кружков было создано по всей Франции: в Ницце, Марселе, Лионе и т.д.

Роль Ю.Б. Софиева как общественного деятеля в тот период не оценена полностью, однако очевидно, что он стал одним из видных представителей русской диаспоры, из той части ее подвижников, которые обладали не только

3 Леденев A.B. Поэтика и стилистика В.В. Набокова в контексте художественных исканий конца XIX - первой половины XX века: дисс... докт. филол. наук. Москва, 2005. - С.63.

литературными талантами, но и качествами хороших организаторов, сплотивших вокруг себя наиболее прогрессивные круги русской культурной элиты. В Париже Юрий Софиев много времени отдавал культурно-просветительской деятельности, вступил в «Республиканско-демократическое объединение» и даже стал в 1930 году вице-председателем его правления.

Ю.Б. Софиев принимал активное участие в различных литературных объединениях: посещал собрания литературно-философского общества «Зеленая лампа», созданного в 1927 году Д. Мережковским, 3. Гиппиус и Г. Ивановым, участвовал в заседаниях литературного объединения «Перекресток», которое опиралось на провозглашенные В.Ф. Ходасевичем принципы ориентации на «классические пушкинско-державинские традиции русского стиха».4 Посещал Ю. Софиев и собрания «свободного литературного объединения», созданного М. Слонимом, - «Кочевье», и заседания литературно-общественно-политического содружества «Круг» И.И. Бунакова, включаясь в обсуждение наиболее животрепещущих творческих тем, участвуя в дискуссиях, в ходе которых вместе с другими молодыми авторами высказывался по вопросам искусства.

Центрами притяжения для молодых поэтов в 30-е годы становятся редакции журналов «Современные записки» и «Русские записки», охотно публиковавшие начинающих авторов. Но своей первой значительной публикацией сам Юрий Борисович Софиев считал стихи, появившиеся в ноябре 1927 года в парижском еженедельнике «Звено», в которых отразились принципы новой поэтики, во многом обусловленные и новыми впечатлениями, и — самое главное - новым окружением.

Несмотря на разнообразие творческих групп, никакой объединяющей именно эмигрантскую молодежь организации не существовало, о чем свидетельствуют воспоминания самого Ю.Б. Софиева.

Положение дел существенно изменилось, когда свою деятельность начал «Союз молодых поэтов и писателей в Париже» (1925), секретарем и председателем которого некоторое время был Юрий Софиев. Встречи и публичные чтения, организованные «Союзом...», пользовались большой популярностью в литературных кругах Парижа. Они широко освещались русской эмигрантской прессой.

На одном из так1гх собраний Юрий Софиев встретил поэтессу Ирину Кнорринг, свою будущую жену, чувство к которой стало одним из важнейших и трагическггх в его жизни и творчестве. Глубоко личное стихотворение «Земное счастье. Лето. Тишина...», написанное Софиевым в 1932 году, передает ощущение призрачности и хрупкости семейного счастья.

В 1929 году «Союз молодых поэтов и писателей в Париже» усилиями Ю.Б. Софиева выпустил первый сборник с подборкой его стихотворений, в

4 Литература русского зарубежья («Первая волна» эмиграции: 1920-1940 годы). Учеб. пособие: В 2 ч. / Под общ. ред. А.И. Смирновой. - Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2004. - Ч. 2. -С. 197.

которых отразились первые парижские впечатления поэта. Широкие литературные и исторические ассоциации во многом определяют систему образов стихотворений, опубликованных Юрием Софиевым и в других сбортгках «Союза...»: «каменщик средневековья», «урод Квазимодо», «черный монах» Лойола и барельефы святых, химеры Собора Парижской Богоматери и др. Показательно доминирование в текстах этих стихотворений концептов «окно» и «камень», связанных с профессией автора (поэт много лет проработал мойщиком окон, чтобы прокормить жену и сына).

Довольно высокую оценку этим публикациям молодого поэта дали Г. Адамович и В. Ходасевич, отмечавшие поэтическое мастерство и прозрачность стиля.

Развивая темы исторической и семейной памяти в стихотворении «О, времени внезапный лет...», Софиев выводит своего читателя на особенный уровень философского осмысления смысла человеческого бытия, который позже сделал основой художественной композиции своей единственной поэтической книги «Годы и камни». Трудности эмигрантской жизни принципиально изменили творческое кредо Ю.Б. Софиева. Лирические произведения этого периода демонстрируют смену жизненных ценностей, находящую отражение в его поэзии: прошлое почти полностью отходит на второй план, он поглощен проблемами дня сегодняшнего, основным объектом изображения становится окружающий поэта мир. Переживаемое и увиденное приобретают особую значимость и становятся основой для художественного осмысления собственной личности и судьбы. Можно с уверенностью говорить о том, что вместе с поэзией менялись и политические взгляды Юрия Софиева: тесное общение с французским рабочим классом, которое наложило отпечаток на его восприятие мира, отмечали и И.Ю. Софиев (сын поэта), и B.C. Яновский.

В параграфе 2.2. «"Парижская нота" Юрия Софиева» раскрывается конфликт поколений русских писателей-эмигрантов, характеризуется уникальное явление, получившее название «Парижской ноты», и его роль в творчестве Ю.Б. Софиева.

Проблема взаимоотношения поэтических поколений русской эмиграции не однажды затрагивалась в научно-критической литературе. Об этом писали Г.В. Адамович, А.Л. Бем, В.Ф.Ходасевич, Г.П.Струве, К.В. Мочульский, Ю.К. Терапиано, И.В. Одоевцева, М.И. Слоним, B.C. Варшавский, С.Р. Федя-кин, O.A. Коростелев, В.В.Костиков, Ю.В. Матвеева, Э.С. Даниелян. Сам Юрий Борисович неоднократно обращался к этой проблеме в своих мемуарах. Оказавшись в Паргоке, Софиев невольно был втянут в споры о путях развития и месте эмигрантской литературы, об отношениях между литературными поколениями.

Новое «молодое» поколение писателей вырастало в эмиграции в иной социальной и духовной обстановке: они отказались от реконструкции безнадежно утраченного и в то же время не нашли на чужбине твердой опоры, точки приложения своих сил. Эмиграция разорвала связь времен, привела к глубокому моральному кризису, что сказалось на мироощущении

целого поколения, входившего в литературу. Острое осознание исключенности из истории преследовало молодое поколение эмигрантов, и этот внутренний кризис усугубляли внешние обстоятельства, не способствовавшие творческой самореализации.

Характеризуя в своих воспоминаниях жизнь и творчество молодых поэтов-эмигрантов, Ю.Б. Софиев во многом исходил из собственного опыта. Не будучи сконцентрированы исключительно на литературной деятельности, авторы «незамеченного поколения» проходили процесс мучительной самоидентификации. В результате творчество молодых авторов зачастую принимало вид любительских поделок, далеких от настоящей поэзии, которая требовала максимальной самоотдачи. Это характерно и для публикаций вновь созданных журналов молодых — «Новый дом», «Новый корабль», «Встречи» и др. На этом фоне выгодно выделяется журнал «Числа», который Р. Герра называет «трибуной триумфального самоутверждения» младшего поколения литераторов.5 Именно в «Числах», где Софиев в разные годы поместил несколько подборок своих лучших стихотворений, Г. Адамович публиковал размышления о поэзии и литературе, ставшие основой для оформления эстетики такого уникального явления, как «Парижская нота».

Феномен «Парижской ноты», постулаты которой были сформулированы Г. Адамовичем в ходе полемики с В. Ходасевичем, называли по-разному, «новое поэтическое мироощущение» (Ю. Терапиано), «генерация "новых" поэтов» (В. Яновский, В. Марков), «лирическая атмосфера» (Ю. Иваск, Р. Герра), «философия поэзии ледникового периода в культуре» (И. Болычев), «новое литературное направление» (В. Крейд, К. Ратников), «мироощущения изгнаннической поэзии» (В. Хазан), «практика философского самопознания» (А. Кузнецова), «продолжение и завершение эпохи серебряного века» (О. Кочеткова), «анти-школа» (O.A. Коростелев). Но все больше современных исследователей склоняется к осмыслению феномена «Парижской ноты» как к одной из попыток русской литературы «обрести смысл своего существования» в инокультурной среде. В таком восприятии «Парижская нота» оказывается не объединением поэтов в обычном понимании, а некоей метафизической эманацией, воспринимаемой молодыми авторами на правах медиумов.

Основы «Парижской ноты», по отзывам ее адептов, следует искать в серебряном веке, в символизме и акмеизме. По нашему мнению, основным здесь является следование эстетике атеизма в ее крайнем выражении: отказе от утонченной образности и «поэтических условностей».

Стихотворения периода увлечения Софиевым эстетикой «Парижской ноты» отличаются аскетичностью и серьезностью, отказом от избыточной метафоризации и ярких образов. Они сдержаны, малоэмоциональны и политически беспристрастны: «На простой некрашеной полке...», «Нам

5Герра Р. «Они унесли с собой Россию...»: русские эмигранты - писатели и художники во Франции (1920-1970). - СПб.: Русско-Балтийский информационный центр, 2003. - С. 47.

трудно жить с растерянным сознаньем...», «В случайной встрече перешли на ты...», «Все по-прежнему...» и др. Художественный лаконизм стилевой и образной структуры этих стихотворений компенсируется особенной композиционной продуманностью и поэтическим мастерством, что позволяет считать их яркой страницей творческой биографии Ю.Б. Софиева, несмотря на то, что вопрос о принадлежности его к пропагандируемой сторонниками Г. Адамовича эстетике остается открытым и требует дальнейшего исследования.

Параграф 2.4. — «Художественные особенности поэтического сборника "Годы и камни" Ю.Б. Софиева» - посвящен изучению своеобразия единственного прижизненного сборника стихов, вышедшего в 1936 году в Париже и являющегося важнейшим итогом его творческой деятельности в эмиграции.

В состав «Годы и камни» вошло два ранних цикла, стихотворения, написанные в Сербии и под впечатлением от французской столицы, некоторые - из опубликованных в журналах. Всех их объединяет тема человеческой памяти, причудливо переплетающаяся с исторической ретроспективой: картины военного быта из циклов «Молодость», «Памяти отца» и стихотворных посвящений товарищам по оружию, живописные зарисовки Альп, Нормандии, Версаля и Парижа. Книга стихов аккумулирует в себе основные темы и образы парижского периода: каменные соборы, города и их строители, связь исторически отдаленных времен и современности.

Анализ структуры и композиции «Годы и камни» позволяет говорить о том, что, являясь своеобразным подведением предварительных итогов, этот сборник воплощает в себе все основные принципы поэтической эстетики Ю.Б. Софиева, его мировоззренческий дискурс и владение поэтическим словом, что было отмечено Г. Адамовичем, В. Ходасевичем, Г. Ивановым, Ю. Мандельштамом, Ю. Терапиано и Г. Федотовым, выделявшим «тему эмиграции», гражданской войны и высоко оценившим исповедальность поэзии автора.

В параграфе 2.5. - «Творчество Юрия Софиева в военные и послевоенные годы» - исследуются обстоятельства жизни и творчества поэта во время Второй мировой войны и вплоть до возвращения на Родину.

К концу 30-х годов литературная жизнь Парижа затихает, что, по мнению исследователей, во многом связано с политической обстановкой во Франции. В Дневнике Софиев отразил свое отношение к событиям, происходившим в предвоенной Европе. Как поэт он отрицал войну, но как человек чести страдал от того, что не мог оставить больную жену с маленьким ребенком и принять участие в борьбе с фашизмом.

Все это нашло отражение в его творчестве. Так, в стихотворении «Свобода», опубликованном в журнале «Современные записки» в Париже в 1938 году и посвященном Г.П. Федотову, неоднократно выступавшему в печати по проблеме генезиса свободы в России, Софиев обращается к философскому осмыслению этой категории, издавна занимающей одно из

важных мест в русской литературе. Тему свободы, остро и болезненно воспринимаемую русским человеком, который готов «злобно» о ней спорить, Ю.Б. Софиев поднимает на новый философско-этический уровень в русле западноевропейских представлений о свободе. По сути, стихотворение «Свобода» - это ретроспектива внутренней жизни лирического героя, для которого идея свободы является попыткой соединить духовный идеал с деятельным, внутренний с внешним.

К началу 40-х литературная жизнь русской эмиграции практически полностью остановилась, но Юрий Софиев, как и многие сторонники истинной свободы, был вовлечен в политическую деятельность. Поэт остро чувствовал замкнутость эмигрантов, их веру и надежду на социальную справедливость, однако российская ментальность ограничивала их понимание действительности, соотнося все происходящее вокруг них с «картинками», которые всплывали из «прошлой жизни». Его размышления по этому поводу полны самоиронии.

Война была очень трудным для Софиева испытанием: она отняла у Юрия Борисовича не только свободу, но и близкого человека, его жену. Не случайно поэтому, что одним из доминирующих мотивов военного и послевоенного периода в творчестве Софиева оказывается одиночество, которое носит метафизический характер: оно даровано судьбой как испытание. Софиевский лирический герой поверяет себя различными жизненными обстоятельствами, его одиночество становится «вынужденным» состоянием души. Но тема несвободы человека от исторических обстоятельств не приобретает в творчестве Софиева тюремную ипостась, как, например, в «Узнике» М.Ю.Лермонтова. В стихотворном посвящении «Ирине» (1939) он направляет ретроспективный взгляд в прошлое, где метафорически обозначаются основные этапы его биографии (гражданская война - «Степь в дыму за лошадиным крупом...», бегство с родины - «За кормой кипящая вода...», эмиграция - «Над парижскими моими днями...»). И заканчивается этот ряд именем возлюбленной, которое «сгорает навсегда в войне». Тема времени человеческой жизни получает развитие в системе привычных для поэта образных координат: любовь, дорога, море, леса и горы, странствия, свобода и война. Стихотворение насыщено французскими реалиями (колокол у Сен-Сюльпис, Версаль, Шартр, Нормандия, Луара, бретонские скалы), но при этом все они имеют глубоко личностное обоснование: каждый уголок обозначен пейзажными деталями и бытовыми подробностями

Свою войну, как говорил сам Ю. Софиев, он «вел в одиночку». Не только помогал бежавшим из плена русским воинам, но и всюду, где только мог, вел антифашистскую пропаганду, а это по законам военного времени жестоко каралось. Не случайно поэтому, что в числе многих арестованных деятелей Сопротивления Юрий Софиев был отправлен в Германию на принудительные работы.

После окончания войны поэзия русской эмиграции так и не смогла полностью восстановиться и достичь довоенных вершин. Юрий Софиев

остро чувствовал эту атмосферу обреченности. Он начал думать об ином будущем. В этот период Ю.Б. Софиев почти ничего не писал. Он вступил в «Союз Советских Патриотов», получил советское гражданство, а после смерти Сталина уехал в СССР.

Поэзия задавала немало трудных вопросов, ответы на которые приходилось искать всю жизнь, и это требовало много усилий. Сложность и противоречивость поэзии Ю.Б. Софиева в послевоенный период были обусловлены сложностью и противоречивостью его судьбы, его отношений с окружающей действительностью. Этот modus vivendi лирического героя раскрывается в стихотворении «Географическая карта», опубликованном в антологии поэзии русского зарубежья «Эстафета» в Париже в 1948 году, в котором преобладает насыщенный метафоризацией мотив дороги Его отличает высокий уровень мастерства и стремление максимально сблизить лирического героя и автора: специфическая звукопись, подчеркивающая тематическую контрастность, природные образы, изображенные в духе теософии Н. Гумилева, и особенно - образ «юности», характеризующийся двумя разнородными определителями - «надежда» и «азарт», - все это усложняет архитектонический уровень произведения, представляя читателю философию дальних странствий и наполняет стихотворение элементами лирического биографизма. Эта романтическая страсть «к перемене мест» у Софиева была усилена вынужденной эмиграцией, потерей страны и дома, что объясняет лейтмотив стихотворения, а во многом - и всей зрелой лирики поэта.

В третьей главе - «Алма-атинский период жизни и творчества Ю.Б. Софиева» - анализируется послевоенная ситуация в Европе, положение эмигрантов, решивших вернуться в СССР; исследуются очерки Ю.Б. Софиева из советской жизни, опубликованные в парижской газете «Русские новости» и его дневниковые записи.

В параграфе 3.1. «Реэмиграция как последний этап жизненного пути Ю.Б. Софиева») раскрывается судьба Ю.Б. Софиева, которая в нелегкой исторической обстановке сложилась более удачно, чем судьбы большей части русской творческой интеллигенции.

Исторические особенности развития отношений между различными политическими системами в мире после окончания Второй мировой войны сказались на процессе реэмиграции и репатриации. Процесс возвращения был сложным и зачастую довольно мучительным. Но с другой стороны, после Указа Президиума Верховного Совета СССР от 5 октября 1946 года возникла ситуация, в которой многие эмигранты увидели признаки смягчения идеологических противоречий и возможность возвращения на Родину.

В 1946 году семья Кноррингов-Софиевых получила советские паспорта. Возвращение в Россию большинством русских эмигрантов во Франции осуждалось. Бывшие друзья становились непримиримыми оппонентами, почти врагами. Времена были суровые: если во Франции

реэмигрантов подвергали остракизму, то в России их ожидала тюрьма или ссылка.

Юрий Софиев получил предложение поселиться в Алма-Ате и работать в художником-анималистом в Институте Зоологии АН Казахской ССР. Время от времени Ю.Б. Софиев принимал участие в экспедициях по Центральной Азии и в качестве внештатного корреспондента парижской газеты «Русские новости» снабжал редакцию очерками, в которых подробно описывал красоты «азиатских просторов» и приметы нового советского быта.

Софиев оформлял книги многих казахстанских ученых-зоологов. В различных архивах сохранились альбомы с его рисунками карандашом и пером.

Однако заниматься привычной литературной деятельностью он не мог: количество его публикаций в советских изданиях крайне незначительно. В «Охотничьих просторах» были опубликованы стихотворение «Мать мне пела Лермонтова в детстве...» (№15 за 1960 год) и очерк «В камышах реки Чу» (№ 17 за 1962 год), в «Рыболове-спортсмене» - стихотворение «На рыбалке» (№19 за 1963 год). Только усилиями сына и его жены Н.М. Черновой-Софиевой после смерти Ю.Б. Софиева в 2000 и 2003 году был издан сборник «Парус», включающий тексты из прижизненного сборника поэта «Годы и камни» и новые стихотворения.

В параграфе 3.2. «Влияние исторического контекста на творчество Ю.Б. Софиева постэмигрантского периода» - показаны творческие поиски поэта-реэмигранта на пути к читателю и причины погружение писателя в дневниковый дискурс.

Литературная деятельность Ю.Б. Софиева после возвращения в Советский Союз во многом зависела не от творческого потенциала поэта, а от той исторической ситуации, в которой находилась страна. Если в конце 50 - начале 60-х годов XX века, в период хрущевской оттепели, еще можно представить публикацию советских изданиях путевых очерков и отдельных стихотворений, то с избранием генеральным секретарем ЦК КПСС Л.И. Брежнева и передачей идеологической системы страны в руки одного из самых одиозных советских деятелей М. Суслова число идеологически сомнительных публикаций значительно снижается.

С момента возвращения на Родину Юрий Софиев безуспешно пытался опубликовать свои стихотворения в республиканском литературно-художественном журнале «Простор» и других изданиях.

Любовь к природе, тонкая наблюдательность опытного рыболова и охотника позволили Юрию Борисовичу, невзирая на негласный запрет, опубликовать несколько стихотворений в уникальных изданиях, выходивших в издательстве «Физкультура и спорт». Это были научно-художественные альманахи, напоминавшие дореволюционные охотничьи и рыболовные календари и вестники Л.П. Сабанеева, П.Г. Черкасова, Ф.П. Кунилова, В.Д. Гальяра, в которых зачастую публиковались художественные произведения «по всем отраслям охоты и природоведения». Структура

советских журналов несколько отличалась от них направленностью на «развитие патриотизма и спорта».

Ю.Б. Софиев счастливым образом удалось сочетать свои натуралистские пристрастия с философическим подходом к шображению мира природы. Так, в стихотворении «На рыбалке» им реализуются руссоистские идеи сближения с природой за счет неторопливого описания процесса рыбной ловли, который уничтожает социальные и идеологические барьеры. На фоне молчаливой природы намного отчетливее и художественно выразительнее звучит диалог рыбаков, переходящий в дружескую беседу.

Стихотворения «Лыжная прогулка» и «Мать мне пела Лермонтова в детстве...» неожиданно для самого автора заинтересовали редакцию «Охотничьих просторов» и прежде всего - Н.П. Смирнова, члена редколлегии и поклонника И.А. Бунина, очевидно, прежде всего тем, что создавали эффект существования некоторой литературной преемственности. В стихотворении «Лыжная прогулка» читателя поражает пафос его почти бунинской концовки с упоминанием «бремени многотрудных лет», который, конечно же, во многом был чужд тяготевшей к маршам и гимнам советской поэзии. Мотив дороги-судьбы, близкий Софиеву еще со времени увлечения акмеистической эстетикой Н. Гумилева, разворачивается в ностальгическом стихотворении «Мать мне пела Лермонтова в детстве...» сквозь призму детских ощущений, скорректированных размышлениями взрослого человека.

В Дневнике Юрия Софиева можно найти стихотворения, которые тоже явно предназначались для печати. Нередко описания природы и упоминание географических названий в этих произведениях перекликаются с очерками, что доказывает непрерывность и сосредоточенность творческого процесса. Так, например, в стихотворении «На охоте» («Тростник и побуревшая осока...») и в очерке «В камышах реки Чу», опубликованном в «Охотничьих просторах», совпадает пейзажный план, хотя поэтический и публицистический тексты существенно отличает направленность размышлений о двойственной природе охотничьего азарта. Следует отметить, что образ ружья, до того не часто появлявшийся в лирике Софиева, в 50-60 годы становится одним из наиболее выразительных в его творчестве. Недаром он появляется даже в дневниковых записях, маркируя собой важнейшие размышления о природе гуманизма.

Особыми чертами выразительности обладает и еще один образ-деталь -удочка, связывающийся не только с пейзажной, но и философской тематикой. Доверительный тон стихотворения «На реке» позволяет Ю.Б. Софиеву воспроизвести просторечный повествовательный дискурс, вызывающий прямые ассоциации с произведениями H.A. Некрасова, М.А. Шолохова и А.Т. Твардовского. История жизни простого работяги, который успел принять участие во всех знаменательных событиях страны' вызывает у лирического героя чувство неподдельного восхищения и сочувствия. В такой перестройке системы образов, которая происходила в лирике Юрия Софиева, нет ничего противоестественного: поэт-эмигрант с жадностью наслаждался всем, чего был лишен за долгие годы эмиграции.

Страницы Дневника Софиева заполнены размышлениями о современности, эмигрантскими воспоминаниями, обрывками старых и новых произведений, рассуждениями о том, какой должна быть настоящая поэзия, наблюдениями о советской литературе и политике.

Некоторые стихотворения из архивных материалов Ю.Б. Софиева, опубликованных частично только недавно, объединены под названием «Илийская тетрадь». Из этих материалов видно, что в 60-е годы, на закате жизни, в лирике Юрия Софиева начинают преобладать ностальгические мотивы, тесно переплетающиеся с реалиями окружающего его мира, которые не всегда способствовали радостному настроению. Все чаще поэт-реэмигрант сталкивается с невозможностью для себя, из-за болезни и не только, участвовать в общественной и литературной жизни страны. Вполне возможно, что все это и создавало у Софиева впечатление собственного творческого кризиса, о котором он писал своему коллеге по реэмиграции Владимиру Брониславовичу Сосинскому.

Основными жанрами, над которыми работал Ю.Б. Софиев в это время, стали воспоминания и писательский дневник. В обращении к ним не было ничего необычного: в свое время мемуары были написаны большей частью русских младоэмигрантов. Не стал исключением и алма-атинский реэмигрант. При этом нельзя не отметить, что Дневник Ю.Б. Софиева выделяется из всего корпуса автобиографической прозы своим новаторством. По сути, он написан на стыке двух жанров: традиционного дневника, с его обязательным принципом «подневных записей», и мемуаров, основу которых составляют «воспоминания с последующим их осмыслением». Его дневниковым записям свойственны самоанализ и самокритичность, что говорит о постепенном угасании творчества в советский период. Творческие поиски закончились, клеймо эмигранта не позволяло найти путь к читателю. Непонимание со стороны друзей и родных, пошатнувшееся здоровье и диктат всесильной идеологической цензуры, вполне возможно, и создавали у поэта ощущение тотального одиночества, некоего художественного вакуума.

Однако поэзия Ю.Б. Софиева к этому времени уже состоялась: его вклад в культуру русской эмиграции ныне общепризнан.

Алма-атинский период Ю.Б. Софиева является самым автобиографичным: большинство стихотворений, которыми пестрят страницы Дневника писателя, наполнены глубоко интимными признаниями, стремлением к максимальной индивидуализации описываемого. Объясняется это тем, что поэт осознавал свою старость как время подведения жизненных итогов, как этап осмысления всего пережитого.

В Заключении подводятся основные итоги исследования.

6 Криволапова Е.М. Дневники писателей круга В.В. Розанова (1893-1991 гг.): Жанр, творческий метод, историко-литературный контекст. - Курск: Курский гос. ун-т, 2012. -С. 25.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

в изданиях, включенных в Перечень ведущих рецензируемых научных изданий, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки

1. Денисова O.E. «Исторические эмоции» в художественном мире поэта-эмигранта Ю.Б. Софиева (проблема творческого мастерства) // Ученые

записки Орловского государственного университета.-2011 -№6 - С 194200. 0,5 п.л.

2. Денисова O.E. «И прочитав на рыжем корешке написанное золотом «Софиев»//Родина. - 2012.-№11. - С. 149-150. 0,3 п.л.

3. Денисова O.E. Дискурсивное прочтение лирического текста (Ю.Б. Софиев «Все по-прежнему») // Ученые записки Орловского государственного университета,-2014.-№2.-С. 180-184. 0,5 п.л.

4. Денисова O.E. Судьба поэта-реэмигранта Ю.Б. Софиева // Уральский филологический вестник / ФГБОУ ВПО «Уральский государственный педагогический университет» / Гл. ред. Н.В. Барковская. - Екатеринбург 2014. -№6.-С. 93-100. 0,4 п.л.

в других изданиях:

5. Денисова O.E. Поэзия Ю.Б. Софиева в восприятии современников // Вестник филологического факультета Орловского государственного университета: Проблемы языкознания, литературоведения, методики и журналистики глазами начинающих исследователей,- Орел: ПФ «Картуш» 2007. - Вып. 1. - С. 53-59. 0,3 п.л.

6. Денисова O.E. Юрий Софиев о поэзии русского зарубежья // Литература русского зарубежья (1917-1939 гг.): новые материалы: Материалы Международных литературных чтений, посвященных 100-летию со дня рождения В.Л. Гальского. 17-18 марта 2008 г. / Под научн. редакцией Михеичевой Е.А. - Орел: изд-во Орловского гос. университета; изд-во Вешние воды, 2009. - Т.5: Родословие, биография и творчество В.Л. Гальского. - С. 140-144. 0,3 п.л.

7. Денисова O.E. Париж в поэзии русского зарубежья // Славянский сборник: мат-лы VII Междунар. Славянских чтений «Русская цивилизация: диалог в культурном пространстве» (30 апреля 2009 г., ОГИИК). - Орел: Орловский государственный институт искусств и культуры; издатель Александр Воробьев, 2009. - Вып. 7. - С. 201-206. 0,2 п.л.

8. Денисова O.E. Средневековые мотивы в поэзии Ю.Б. Софиева // Славянский сборник: мат-лы VIII Междунар. Славянских чтений «Духовные ценности и нравственный опыт русской цивилизации в контексте третьего тысячелетия» (22-23 апреля 2010 г., ОГИИК) / Гл. ред. ПаршиковНА -

Орел: Орловский государственный институт искусств и культуры; Издатель

Александр Воробьев, 2010. - Вып. 8. - С. 108-111. 0,2 пл.

9. Денисова O.E. «Фабулярное стихотворение» в поэзии Ю.Б. Софиева («Монтаржийская собака») // Творчество Б.К. Зайцева и мировая культура. Сб. ст.: Мат-лы Междунар. научн. конф., посвященной 130-летию со дня рождения писателя. 27-29 апреля 2011 года / ОГУ, ОГЛМТ, НИИ филологии ОГУ. - Орел, 2011. - С. 230-234. 0,2 п.л.

Подписано в печать 02.03.2015 г. Формат 60x84 1/16 Печатается на ризографе. Бумага офсетная Гарнитура Times. Объем 1,5 п.л. Тираж 100 экз. Заказ № 39 Отпечатано с готового оригинал-макета на полиграфической базе редакционно-издательского отдела ФГБОУ ВПО «ОГУ» 302026 г. Орел, ул. Комсомольская, 95 Тел. (486 2) 74-09-30