автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.10
диссертация на тему: Журнально-критическая деятельность И.И. Панаева

Полный текст автореферата диссертации по теме "Журнально-критическая деятельность И.И. Панаева"

Санкт-Петербургский государственный университет

На правах рукопцси

Шашкова Екатерина Владимировна

ЖУРНАЛЬНО-КРИТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ И. И. ПАНАЕВА

Специальность 10.01.10 — Журналистика

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Санкт-Петербург 2007

Работа выполнена на кафедре истории журналистики факультета журналистики Санкт-Петербургского государственного университета

Научный руководитель — доктор филологических наук

Борис Владимирович Мепьгунов

Официальные оппоненты — доктор филологических наук, профессор

Юрий Константинович Руденко, доктор филологических наук, профессор Татьяна Сергеевна Царькова

Ведущая организация — Костромской государственный

университет им Н А Некрасова

Защита состоится «$<.0у> .ттш 2007 г в < С часов на за-

седании Диссертационного совета Д 212 232 17 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Санкт-Петербургском государственном университете (199034, Санкт-Петербург, В О., 1-я линия, д. 26, ауд. 303).

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке имени М Горького Санкт-Петербургского государственного университета

Автореферат разослан « . .йЗ^^Ф.Й . . 2007 г

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент Л Г Фещенко

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Выдающийся журналист, редактор, писатель И И Панаев являлся личностью, во многом определявшей характер литературно-журнальной жизни первой половины XIX века Его деятельность многогранна, она включает в себя рассказы и очерки, критические статьи и заметки, публицистические отзывы и переводы, лирические стихотворения и стихотворные пародии

И И Панаев (1812-1862) — лидирующий представитель натуральной школы Его литературно-критические статьи и рецензии заостряли внимание читателей не только на каком-то новом произведении, но содержали в себе и оценки современного литературного процесса, размышления о его дальнейших путях Отклики его на поэтические явления 1840-х — 1850-х годов пронизаны призывами к поиску новых тем, предметов изображения, к совершенствованию поэтического языка Наконец, во многом благодаря И И Панаеву «Современник», основанный А С Пушкиным, начал новую жизнь и занял ведущее место на литературно-журнальной арене

Однако, писатель, стоявший в самой гуще литературно-журнальной жизни, оказался вытесненным в научной литературе из череды литературных деятелей, влияние которых общепризнанно В Г Белинского, Н А. Некрасова, И С Тургенева, Н Г Чернышевского, Н А Добролюбова По большей части И И Панаев и упоминается только в связи с ними Даже его деятельность по созданию нового «Современника» сводилась порою чуть ли не к только финансовому участию

В жизненной и творческой судьбе И И. Панаев соединяет несколько эпох русской литературной жизни Он отдал дань романтизму и натуральной школе, жоржзандизму и журналистике, демократическим исканиям и мемуаристике Эти переходы (а порою и сочетания) являются яркой иллюстрацией смены его литературных и общественных пристрастий — и здесь Панаев, на наш взгляд, является одной из выразительных фигур

В советское время И И Панаев издавался мало В основном уделялось внимание некоторым повестям и очеркам, соответствующим концепции физиологического очерка На сегодняшний день известны исследовательские труды В Э Бограда, И Г Ямпольского, М В Отрадина, Б В Мельгунова и др 1 В основном в этих работах дается общий очерк жизни и творчества литератора Но если в статье М В Отрадина даны лишь наиболее важные вехи жизненного и творческого пути И И Панаева, то в статье И Г Ямпольского возникают и подробности Однако ни тот, ни другой ученый не ставили задачей рассмотрение критических опытов писателя Б В Мельгунов подробно анализирует историю создания маски Нового поэта, но к критическому аспекту деятельности И И Панаева по сути дела не обращается.

Можно сказать, что журнально-критическое наследие Панаева оказалось, в сущности, не затронутым, хотя оно и представляет собой видное явление русской культуры и поднимает проблемы не только литературного творчества, но и балета, оперы, драматического театра

Между тем, существует потребность в установлении корпуса и границ самого этого творчества (что влечет значительные сложности — учитывая проблемы с атрибуцией И И Панаеву немалого количества неподписанных журнальных выступлений), необходимость осмысления диапазона предмета и тематики критических статей и заметок и их адресации, потребность в уяснении динамики становления и эволюции критических высказываний, наконец, нуждаются в серьезном уточнении существующие представления о принципах критических суждений И И Панаева и формы их текстуального выражения

Перечисленные аспекты позволяют констатировать, что предпринимаемое нами исследование отличается несомненной актуальностью

Специальной работы, посвященной критической деятельности И И Панаева, до сего дня не появилось Научная новизна представленного исследования состоит в том, что оно является первым опытом специального и систематического историко-литературного изучения критического наследия И И Панаева

Не имея возможности охватить в настоящем труде многочисленные не решенные вопросы, основную исследовательскую проблему нашей работы мы видим в определении могущего быть известным на настоящий момент корпуса критического наследия И И Панаева, его аналитическом осмыслении

Эмпирической базой исследования являются тексты из журналов «Отечественные записки», «Современник», «Москвитянин», «Сын отечества»,

'БоградВ Э Журнал «Современник» 1847-1866 указатель содержания М -Л, 1959,Отрадин М В Творчество Ивана Панаева // Панаев И И Сочинения М, 1987 С 3-24, Мельгунов Б В Некрасов-журналирт (малоизученные аспекты проблемы) Л , 1989, Мельгунов Б В Некрасов и Белинский в «Литературной газете» СПб, 1995, Ямпольский И Г Литературная деятельность И И Панаева//Панаев И И Литературные воспоминания М, 1988 С 5-24

«Библиотека для чтения», «Журнал Министерства народного просвещения», «Литературные прибавления к Русскому инвалиду», «Репертуар русского и Пантеон всех европейских театров» и других изданий XIX века, архивные материалы из фондов Отдела рукописей Российской национальной библиотеки и Государственного исторического архива Новгородской области, мемуарная литература

Целью диссертации является научное описание критической деятельности И И Панаева и, таким образом, опыт создания наиболее полной картины журнальной деятельности писателя.

Достижению указанной цели исследования призвано способствовать решение следующих задач

— выявить ранние идейно-творческие пристрастия И И Панаева, предопределившие его исходные журнально-критические установки,

— определить место и особенности И. И. Панаева как активного полемиста в журнальных баталиях его времени,

— проследить своеобразие и динамику критической позиции И И Панаева в оценке явлений иностранной и отечественной словесности,

— проанализировать тип и индивидуальные особенности литературно-критических суждений И И Панаева,

— показать своеобразие И И Панаева как критика драматических и музыкальных явлений отечественной и иностранной сцены

Методологической основой диссертации стали общие принципы филологии, историко-литературного исследования в его фактографической и процессуальных плоскостях, элементы разыскательско-текстологического, сопоставительского и типологического подходов к анализу литературных текстов

Научно-теоретическое и историко-литературное значение мы усматриваем в расширении и уточнении фактической базы исследований в области отечественного историко-литературного процесса 1830-1860-х годов и критического творчества И И Панаева, а также в возможности применения приемов научного анализа нашей работы в аналогичных исследованиях

Практическая значимость диссертации состоит в том, что полученные результаты могут быть использованы в ходе совершенствования истории русской журналистики и литературы, при построении курсов по истории русской журналистики XIX века, русской литературы XIX века, литературно-художественной критики, спецкурсов, в комментировании текстов И И Панаева

Основные положения диссертации апробированы в докладах, представленных на научных конференциях преподавателей и студентов в Новгородском государственном университете имени Ярослава Мудрого (2005, 2006), на международной научной конференции «Культурный контекст в профессиональном образовании и межкультурной коммуникации» (2005) в Новгородском государственном университете имени Ярослава Мудрого, на

научной конференции «Прошлое Новгорода и новгородской земли» (2005) в Новгородском государственном университете имени Ярослава Мудрого, на «"Некрасовской пятнице", посвященной 193-й годовщине со дня рождения И И Панаева» в музее Н А Некрасова в Санкт-Петербурге (2005), на Тридцать третьей некрасовской конференции ИРЛИ РАН (Пушкинский Дом) г Санкт-Петербург (2006), на научной конференции в Государственном литературно-мемориальном музее-заповеднике Н А Некрасова «Караби-ха» «Некрасов в контексте русской культуры» г Ярославль (2006), на 61-й международной научной конференции в Ярославском госпедуниверситете «Чтения Ушинского» 1-2 марта 2007 Отражены в шести научных публикациях, в том числе в статье, опубликованной в рецензируемом научном журнале (ШашковаЕ В Дебют И И Панаева как театрального критика//Вестник Костромского государственного университета им Н А Некрасова 2005 № 11

Структура диссертации определяется обозначенными задачами и целями Работа состоит из введения, двух глав (с внутренним членением каждой на параграфы), заключения, приложения и библиографии

СТРУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении дано обоснование темы, общих принципов исследования, научных задач и целей

Первая глава «Журнально-критическая деятельность И. И. Панаева в изданиях А. А. Краевского» посвящена первым выступлениям И И Панаева-критика Эти первые публикации сразу же показали появление нового взгляда на литературно-журнальную жизнь В «Отечественных записках» (1839 №1)И И Панаевым была помещена статья «Французская литература в 1838 году», в которой писатель подвергает резкой критике французских романтиков (1.1. «Пересмотр И. И. Панаевым своего отношения к романтической словесности») Продолжением этой статьи является следующая — «Французская литература» (1839), где «под удар» попадает и Жорж Санд (в первой статье ее творения были оценены положительно)

Нам представляется, что не сам «разбор» произведений французских авторов являлся целью публикации — то, что предстает в этих статьях анализом или разбором назвать нельзя — целью является демонстрирование отношения к недавним кумирам русских читателей, и эта цель была достигнута

Первые критические выступления И И. Панаева можно назвать эпатирующими — такого рода статьи привлекают внимание публики и способны удержать его на длительный период времени (что с точки зрения редактора и журналиста разумно и дальновидно)

«Развенчание» властителей дум не одного поколения читателей производится и нарочитым совмещением имен Например, имена Гюго или Ламар-тина, которым отказывается в глубине чувств и идей, стоят рядом с именами писателей, иронично названными И И Панаевым «замечательными талан-

тами», в число их включается и заслуживший нарицательное значение бездарности Поль де Кок

Такого рода критические выступления носят, конечно, характер демонстративно отрицающий и игнорирующий творчество упомянутых авторов в исторической перспективе (их достижения, новаторство и т п ) Но вместе с тем они и средство заявить позицию дня сегодняшнего, дать читателю возможность поразмыслить об ином, что определяло бы поиск новых тем и идей В 1839 году деятельность И И Панаева-критика продолжается и в другом периодическом издании А А. Краевского «Литературные прибавления к "Русскому инвалиду"», где он публикует две статьи под названием «Московский театр» (1.2. «И. И. Панаев — театральный критик на страницах «Литературных прибавлений к "Русскому инвалиду"») Панаев, разбирая водевиль «Гусарская стоянка», отказывается от анализа содержания произведения, а сосредотачивается на характеристиках его сценических исполнителей, направляя основное внимание в сторону актерского мастерства

Более интересна вторая статья «Московский театр», посвященная «Ревизору» и «Горю от ума». Здесь автор непосредственно обращается к самим произведениям Во многом мысли Панаева (о композиции, о мотивах поступков действующих лиц) были развиты впоследствии В Г Белинским

Эти первые критические выступления И И Панаева, посвященные театру, как бы завершают период становления писателя Вместе с тем они знаменуют и обращения к тем сторонам культурной жизни тогдашнего общества, которые станут впоследствии постоянным предметом его внимания Суждения И И Панаева могли совпадать с мыслями В Г. Белинского (к концу 1830-х годов уже ставшим авторитетным критиком), но могли и розниться с ними, что, конечно, говорит о стремлении к особой, своей позиции

Представляется знаменательным, что первые опыты пародий И И Панаева посвящены именно творчеству Бенедиктова (1.3. «Литературно-критический аспект пародий И. И. Панаева под маской Нового поэта») Литератор таким образом заявляет свою позицию — довольно близкую позиции Белинского — в отрицании того направления, которое олицетворялось фигурой поэта Можно сказать, что Новый поэт утверждает Бенедиктова как явление комическое, существующее словно бы для потехи

К этому следует прибавить, что этот путь (т е способ демонстрирования позиции) совершенно отличается от пути Белинского пишется не критическая статья, обладающая своей логикой, аргументами и контраргументами, а произведение совершенно иного жанра, обращенное в первую очередь к эмоциональной сфере Пародия становится здесь существенным компонентом литературной борьбы Учитывая, что во второй половине 1830-х годов Бенедиктов имел шумный успех и массового читателя, для которого как раз сфера эмоциональная была ближе, чем рациональная, то нетрудно сделать вывод о том, что такая деятельность И И Панаева была и борьбой за читательскую аудиторию

Образ недалекого и выспреннего поэта, порою неуклюжего в выражении переполняющих его чувств, укоренялся в массовом сознании и, так сказать, тиражированием отношения объектами пародий были разные стихотворения, но образ создавшего их поэта оставался неизменным

Первые критические выступления И И Панаева — это обозначение позиции литератора Ее своеобразие не только в смелом и безоговорочном отрицании каких-то былых ориентиров, не только в ироничных трактовках творений последователей былых кумиров, но и в утверждении такого подхода к искусству, основным вектором которого можно назвать ожидание нового — более полно отражающего реальную жизнь во всей ее многосложности Время сотрудничества И И Панаева в изданиях А А Краевского можно назвать временем становления, выработки стиля и манеры его критических отзывов

Во второй главе «И. И. Панаев — критик "Современника"» исследуется наиболее продуктивный период деятельности писателя.

Первое выступление его в библиографическом отделе журнала датируется 1848 годом (2.1. «И. И. Панаев в критико-библиографическом отделе "Современника"») Можно сказать, что здесь И И Панаев занят исключительно одной темой — литературной тли, она становится основной в его откликах в критико-библиографическом отделе журнала

Выбор писателей для отзывов красноречиво однороден здесь нет ни одного сколько-нибудь заметного имени, нет, тем более, ведущих авторов «Современника» Включение в этот список Загоскина с постоянным эпитетом «устаревший» низводит его до уровня незначительного литератора

Следует добавить, что И И Панаев отзывается негативно на произведения авторов, печатавшихся в журналах, с которыми «Современник» конкурировал, это — «Отечественные записки», «Библиотека для чтения», «Сын отечества» Например, «Сын отечества» отозвался о творчестве писательницы М Корсини довольно лестно (СО 1849, № 1, С 42), о том же благожелательно написали «Отечественные записки» (ОЗ 1849, № 2, С 79), И И Панаев по этому поводу высказался резко отрицательно На наш взгляд, негативная оценка переводов Струговщикова, опубликованных в «Современнике», призвана лишь служить подтверждением «объективности» критика Вместе с тем, положительная оценка переводов Гербеля противоречит негативной оценке их со стороны «Отечественных записок», «Библиотеки для чтения», «Москвитянина» Те перед нами элемент журнальной борьбы—перед нами продолжение того полемического приема, который И И Панаев взял на вооружение уже в начале критической деятельности — демонстрирование отношения Нельзя не отметить, что основной объем рецензий у И И Панаева составляет пересказ и это неудивительно целью их является не анализ, а быстрота реагирования, его интересует само состояние журнальной схватки, и здесь подходящ любой повод для выступления

Особое место в литературно-критической деятельности Панаева занимает стихотворная пародия (2.2. «Литературно-критический аспект сти-

хотворных пародий И. И. Панаева в "Современнике"») Писатель принял участие в создании маски Нового поэта (совместно с Н А Некрасовым) Новый поэт — иронический «наследник» В Г. Бенедиктова, Н М Языкова, Е П Растопчиной и т п, который свой «дар» ставит выше талантов всех современных поэтов

Под именем Нового поэта в течение десяти лет (1847-1855) в «Современнике» появлялись рецензии, фельетонные обозрения литературной и общественной жизни, наполненные стихотворными пародиями Эти публикации (стихи Нового поэта печатались изредка отдельными подборками) были острейшим оружием «Современника» в его литературно-общественной борьбе периода так называемого «мрачного семилетия» (1848-1855), когда цензурный надзор за литературой был особенно жесток Устами Нового поэта в наиболее острой, порою гротескной форме выражалось мнение редакции «Современника» Так, в «Обозрении русской литературы за 1850 год», составленной В П Гаевским совместно с редакцией журнала, авторы отказываются от оценки стихов Л А Мея, Н В Берга и поэмы Е П Ростопчиной «Поэзия и проза жизни», печатавшейся в журнале «Москвитянин» «О них лучше поговорить Новому поэту» (С 1851, № 2, III, 74)

Пародии Нового поэта наглядно демонстрируют не только недостатки, зигзаги и тупики поэтической эпохи 1840-1850-х годов, не только «мнимую» поэзию эпигонов, но и выявляют слабые стороны крупных поэтов этого времени Манерная «глубокомысленность», «итальянские», «испанские», антологические мотивы, сознательный (теория «чистого искусства») или бессознательный (ультраромантическая поэзия) отрыв от действительности, — болезни, которыми переболели многие русские поэты — большие и малые Жестоко высмеиваются ложноромантический пафос В Г Бенедиктова и Н М Языкова, салонность и претенциозность «дамских» стихов Е П Ростопчиной и К К Павловой, неоправданная претензия на философскую глубину и сложность чувств, сибаритские мотивы в творчестве молодого Н П Огарева, импрессионизм А А. Фета и эстетизм Н Ф. Щербины Любопытно, что И. И Панаев делает объектом пародии и поэзию Н П Огарева, высмеивается присущая ей сосредоточенность на субъективных ощущениях Следует отметить, что сам факт пародирования стихотворений Н. П, Огарева показателен — ведь здесь И И Панаев расходится с точкой зрения Н А Некрасова Расходится с ним И И Панаев и по отношению к А А Фету, создавая ряд произведений, пародирующих его «грациозные стихи»

Рассмотренные стихотворные пародии И И Панаева дают представление и о их значительном объеме перед нами, можно сказать, каскады пародий, которые создают эффект постоянного присутствия на страницах журнала поэтов, силящихся сказать новое слово, а в результате вызывающих лишь насмешку

Предпринятые сопоставительные процедуры позволяют уточнить объекты пародий И И Панаева, атрибутировать ему некоторые пародические

опыты, дополнить аргументы атрибутирования ему текстов, к которым уже обращались исследователи Так, нами установлено авторство И И Панаева пародий «К***», «Отрывок», «Поэт», выявлены объекты пародий Нового поэта таких как «Было то давно-давно», «Земфира», «Могила», «Notturno»

Пародии И И Панаева были и мощным орудием в журнальной полемике, затрагивая авторов «Отечественных записок», «Москвитянина», «Сына отечества» и других периодических изданий, они вызывали и ответную реакцию, которая, в свою очередь, также подвергалась критическим отзывам, что, в конечном итоге, делало журнальную жизнь еще более напряженной и интересной, привлекающей внимание

Панаевские пародии закрепили в русской журналистике особый жанр литературно-критических выступлений, которые были подхвачены многими другими критиками и фельетонистами (Б Н Алмазов, В С Курочкин, А К Толстой, А М , В М и А М Жемчужниковы и другие)

Литературная критика И И Панаева в фельетонах Нового поэта (2.3. «Литературная критика И. И. Панаева в фельетонах Нового поэта») занимает значительное место в его творческом наследии Новый поэт вел полемику с «Москвитянином», «Библиотекой для чтения», «Отечественными записками» и другими изданиями Из многообразных критических откликов по самым различным поводам выделяется несколько устойчивых предметов рассмотрения, это — творчество А. Ф Писемского, Я П Полонского, А А Фета, JI А Мея и др

В 1851 году в № 5 «Современника» И И Панаев отмечает «две очень хорошие повести» А Ф Писемского — «Сергей Петрович Хазаров и Мари Ступицына» и «Комик» Впоследствии, уже в № 12 данного издания, критик более подробно останавливается на «Комике», выделяя его из всех других творений писателя потому, что здесь «ясно обнаруживается участие автора», тогда как в иных критик отмечал лишь «объективность», позиция писателя в них, по мысли И И Панаева, менее заметна Такой подход предвосхищает подход Н. А Некрасова к творчеству А. Ф. Писемского

Некоторые произведения писателя оценивались и негативно Например, комедию «Ипохондрик» И И Панаев считает лишенной живого действия, серьезной мысли, а героя — безличным (С 1852, № 2, VI, 289) Обобщая слабые стороны писателя, критик отмечает некоторую небрежность в изложении, отсутствие «тонких и мягких штрихов», а достоинства видит в том, что А Ф Писемский обладает «большим талантом и тем художественным тактом, с помощью которого всегда метко нападает именно на самые резкие недостатки и слабости общественные» (С 1852, № 11, VI, 130) А Ф Писемский занимал И И Панаева и в 1853 году, высокой оценки удостоился «Питерщик»

Другой постоянный предмет критических откликов рассматриваемого периода — творчество Я П Полонского К бессодержательным, но звучным относит Новый поэт стихотворение «Дубок» (С 1851, № 6, VI, 54) Так же

оценивается драма «Дареджана, царица имеретинская» Не меняется взгляд критика на поэзию Я П Полонского и в 1853 году

Блистательным выступлением назвал И И Панаев комедию Н А Островского «Свои люди сочтемся» Но в следующих творениях драматурга критик увидел снижение его таланта На драматический этюд «Неожиданный случай» явилась в 1851 году пародия И И Панаева «Расстегаи », а чуть позже этот этюд Н А Островского ставится «ниже всякой посредственности»

В 1855 году И И Панаев возвращается к творчеству Н А Островского, поводом послужила статья Ап. Григорьева «О комедиях Островского и их значении в литературе и на сцене» Панаев признает замечательный талант драматурга, но настойчиво выступает против идеализации «Москвитянином» пьес, написанных под влиянием идей «молодой» редакции журнала («Не в свои сани не садись» и др )

Вызывает интерес И И Панаева и творчество К К. Павловой—здесь он солидарен с Н А Некрасовым в его отрицательной оценке

Критиком восторженно была встречена повесть Андрея Печерского «Кра-сильниковы», в своем отзыве он отмечает простоту и верность изображения, «тонкую и умную наблюдательность, и при этом большое умение владеть языком» (С 1852, № 5, VI, 126)

Положительно оценивал Новый поэт и исторические статьи, появлявшиеся на страницах «Москвитянина»

Восприятие поэзии А. А Фета Новым поэтам напоминает восприятие прозы А Ф Писемского с одной стороны у А А Фета отмечается «истинно поэтическая струна», а с другой—следуют упреки в небрежности

Такого рода оценки помимо собственно выражения взгляда на произведения являлись и средством ведения журнального спора творения авторов конкурирующих изданий зачастую трактуются в снижающей их значение тональности

С «Библиотекой для чтения» Новый поэт полемизирует по поводу творчества Э И Губера, Я П Полонского, Л А Мея и др , видя в их произведениях только подражание А С Пушкину и М. Ю. Лермонтову Критическим нападкам подвергались суждения журнала об эстетической критике

Довольно часто в своих обзорах И И Панаев обращается к творческой деятельности А В Дружинина В 1853 году отмечает «очень живо изложенную» статью о «Коррер-Белле и его романе Шерли», в 1855 году внимание привлекает рассказ «Две встречи», написанный «очень легко и мило» Но это — немногие исключения В целом же творчество А В Дружинина И И Панаев трактует как оторванное от жизни

И И Панаев шрячо выступает против подражательности в литературе — находя на страницах «Библиотеки для чтения» выразительные примеры в этом отношении

Заметным событием литературно-журнальной жизни первой половины 1850-х годов была полемика «Современника» и «Отечественных записок», в которой И И Панаев сыграл немаловажную роль

Новый поэт выглядит довольно категоричным в своих оценках Признавая поэтический талант А А Фета, он, тем не менее, отнес к слабым помещенные в «Отечественных записках» стихотворения «Ива», «Степь», «Пароход» H А. Некрасов в суждениях об А А Фете был и более сдержан, и более благожелателен В рецензии на альманах «Дамский альбом» (1854) он писал «Что-то сильное и свежее, чисто поэтическое, без всяких посторонних примесей, ярко пробивается во всем, что создает этот талант»2 То же самое можно сказать об отношении обоих редакторов «Современника» к творчеству H Ф Щербины если в его стихах И И Панаев не находил никакого дарования, то H А Некрасов этому поэту не отказывал в поэтическом таланте. Однако вряд ли можно говорить о принципиальных разногласиях между И И Панаевым и H А Некрасовым, журнал давал читателю возможность многоракурсового восприятия, которое, несомненно, ближе к жизни, чем доктринерская однолинейность

О близости к жизни как одном из достоинств литературы И И Панаев говорит в своих литературно-критических заметках постоянно Отзываясь на роман В А Вонлярлярского «Силуэт», критик пишет о своих требованиях к современному роману вообще «Роман не сброд происшествий в романе происшествия должны освещаться мыслию, — истина должна лежать в основе романа От романиста требуется проникновение в жизнь, в общество, в среду, им описываемую » (С 1851, № 10, VI, 16)

Излюбленным направлением для И И Панаева остаются «творения» малоодаренных литераторов. Впрочем, следует отметить, что в этом вопросе позиция критика двойственна Не щадя литературную «тлю», печатающуюся в «Отечественных записках» (такого рода откликов довольно много — и это тоже значительный элемент оценки рассматриваемого журнала), Панаев оправдывает их появление в «Современнике» тем, что хорошие писатели пишут мало

Уделяет внимание Новый поэт и переводным произведениям в русских журналах Необходимость их публикаций И И Панаев аргументирует тем, что отечественные литераторы «не деятельны»

В целом же основными недостатками произведений, помещенных в «От-ечественныхзаписках», Панаеву виделись искусственность, нежизненность, разные необоснованные претензии — на психологизм, на знание народной жизни и т п

Новый поэт никогда, казалось бы, не претендовал на роль критика первая его декларация позиции и последняя довольно сходны в этом отношении В 1851 г он писал «Не подумайте, милостивые государи, что я вздумал на себя принять присяжную, строгую и торжественную роль критика, печальную обязанность разбирать каждую строчку в ваших журналах с мелочною кропотливостью и придирчивостью, этого никогда не будет» (С 1851, № 5,

2 Некрасовы А Поли собр соч и писем В 15 т Л-СПб, 1981-2001 Т 11 кн 2 С 106

VI, 50) Нам представляется очень важным и такое признание и такое самоопределение И И Панаева, прозвучавшее в прощальном обращении к читателям его обозрений русской журналистики « прошу прощения у моих литературных собратов за все мои вольные и невольные прегрешения в отношении к ним Я никогда не считал себя вправе быть судьею их произведений, чувствуя, что для этого надо иметь критическое призвание, я думал быть только простым журнальным, по возможности, беспристрастным летописцем, человеком чувствующим глубокую и полную симпатию и уважение к истинным литераторам <. .> и полную антипатию к писунам . » (С 1855, № 12, V, 244) Вместе с тем, деятельность Нового поэта — журнального летописца включает в себя многочисленные критические оценки разнообразных современных ему явлений литературно-журнальной жизни

В Е Евгеньев-Максимов безоговорочно отказывает И И Панаеву в амплуа критика, относя его деятельность к разряду «фельетонной критики»3

Здесь, на наш взгляд, необходимо уточнение Новый поэт не выглядел критиком в середине 1850-х годов (т е не выглядел он им и раньше, но с этого времени его «непохожесть» на критика ощущается все более) Многочисленными статьями, пародиями, рецензиями он явил такой тип критики, который принципиально отличается от критики Белинского или Чернышевского он не создавал и не проповедовал никакой теории, он не тиражировал никакой доктрины Рядом с критикой, опирающейся на теории и доктрины, существовала и иная критика — ИИ Панаева, критика журнальных споров

Состояние спора предполагало и позволяло использовать и такой полемический прием как систематическое демонстрирование отношения поводы для этого могли быть и маловажные, но использовались они максимально С одной стороны, это создавало впечатление мелочных придирок, но с другой, являло картину непримиримого противостояния, где для достижения журнальной победы используется любая возможность

Но это еще не война «доктрин и теорий» (время ее наступит несколько позднее), а именно утверждение противостояния и, таким образом, движение к дальнейшему поиску формулирования позиции журнала, который завершится работами Чернышевского и Добролюбова На наш взгляд, в этой ситуации критические выступления И И Панаева являют выразительный пример предконцептуальной критики

Круг авторов, к которым обращается И И Панаев, довольно велик Значительно само их число, очень разнятся их уровни (Писемский и Миллер, Фет и Щербина, Островский и Потехин и т. п) Все это создает картину довольно пеструю, а вместе с тем указывает и на своего рода «всеохватность» критика, что, безусловно, должно повышать его роль в глазах публики — тем более что и Фет, и Писемский, и Островский для него далеко не образцы,

1 Евгеньев-Максимов В Е «Современник» при Чернышевском и Добролюбове Л, 1936 С 43

и у этих писателей он находит недостатки Пожалуй, можно сказать, что И И Панаев — первый критик, который явился без своего кумира (он ждет его, мечтает о каких-то его чертах — но тот все так и не появляется) Сам объем рассмотренных произведений здесь играет большую роль несмотря на гигантский труд — поиски пока безуспешны

Первые критические выступления И И Панаева происходили под мощным влиянием Белинского, но он не наследовал направления Белинского, взяв от него лишь некоторые выражения, напоминающие штампы — например, о том же «дельном и современном» в литературе — которые при случае и использовал

В процессе построения и формирования различных направлений он выглядел «белой вороной» Теориями и доктринами «обзавелись» почти все, но не И И Панаев Выражения вроде идеалов «Истины, Добра и Красоты» — абстрактны, они не могут быть признаком направления, так как любой может их взять в качестве девиза Потребность же общества в доктрине дала возможность Чернышевскому и Добролюбову занять ведущее место в «Современнике» А И, И Панаев остался со своими реагированиями, сиюминутными настроениями и прихотями, которые к никаким доктринам и подойти не могли (могли — совпасть) Доказательством этому служит, как нам представляется, его- непредсказуемость Из-за этого мы и не можем говорить об эволюции его метода, о какой-то его системе «Метод» остается все тот же А вот оценка, например, Островского может быть в один месяц положительной, а в следующий — отрицательной (то же можно сказать об оценках им творчества Фета, Писемского и т д )

Вместе с тем таким образом И И Панаев дал читателю возможность многоракурсового видения — и это представляется немаловажной заслугой любая доктрина сужает явления и события, а чаще всего делает их каким-либо ярлыком («знаменем»), а непосредственный взгляд (пусть в данную минуту определяемый настроением или отношением) все же ближе к жизни Эта многоракурсовость Панаева—своеобразное отражение тогдашней журналистики, и в этом его ценность

Литературная критика Нового поэта являлась и мощным орудием в «войне журналов» Например, панаевские высказывания об Островском отвергали оценки творчества драматурга со стороны «Москвитянина», или — «чреда недостатков», найденная И И Панаевым в произведениях Фета, шла в разрез с мнением «Отечественных записок» и т п

Мир театра (2.4. «И. И. Панаев—театральный критик в "Заметках Нового прэта о петербургской жизни"») привлекал Панаева постоянно Уже во втором своем обзоре о петербургской жизни (С 1856 № 1) он посвящает одну из заметок народной драме А. А Потехина «Чужое добро в прок нейдет» В отношении этого произведения критик благожелателен, отмечает, что «в драме есть много правды и крестьянский язык верен, но также замечает — хотя и кратко — ее растянутость и мелодраматизм Такой подход мотивируется

следующим образом «Нашим немногим драматическим писателям необходимы еще в сию минуту внимание, поощрение, а суровая критика неумолимо является перед ними со своею художественною меркою и своим грозным приговором» (С 1856, № 1, V, 108) Та же позиция сохраняется Панаевым и в 1860 году в отзыве на пьесу П А Потехина «Дока на доку нашел»

Интерес Панаева к творчеству H А Островского с новой силой проявляется на страницах № 2 «Современника» за 1856 год Он обращается к комедии «В чужом пиру похмелье», называет H А Островского «единственным серьезным драматическим писателем» и обосновывает свой новый взгляд на его творчество «Для меня < > очевидно, что вся симпатия автора "Свои люди — сочтемся", "Бедной невесты", "Бедность не порок" и, наконец, "В чужом пиру похмелье" на стороне благородных, честных и прямых натур, затертых и забитых окружающею их дикою и грубою действительностью, что автор не проходит равнодушно мимо падшего человека, а подымает его из позора и грязи и показывает, что и в глубоко падшем, в нищем и оборванце может еще таится под грязными лохмотьями много прекрасного и человеческого »(С 1856, №2, V, 189)

Однако этот в целом положительный отзыв не мешает И И Панаеву находить отдельные недостатки, которые превращают, по его мнению, произведение в некий эскиз, заставляя ожидать от талантливого писателя «произведение полное < >, замечательное не одной только мыслью, а и по выполнению» (С 1856, № 2, V, 189) К таковым критик позже относит «Грозу», которая, по его выражению, «принадлежит к явлениям, выходящим из ряду обыкновенных явлений на нашей сцене» (С 1859, № 12, III, 372) Образ Катерины он причисляет к «удачнейшим женским характерам», отмечает в авторе «глубокое знание народного быта, серьезное проникновение в этот быт и что важнее всего — любовь к русскому человеку» (С. 1859, № 12, III, 372) Высокая оценка И И Панаевым «Грозы» предшествовала статье H А Добролюбова «Луч света в темном царстве»

Положительный отзыв получила и пьеса «Старый друг лучше новых двух» (С 1860, № 10, III, 402)

Показательно восприятие И И Панаевым комедии «Свадьба Кречинско-го» А В Сухово-Кобылина критик нашел в пьесе только один характер — в лице Кречинского, и даже высказал желание «изменить концовку пьесы» — «окончить комедию благополучным браком» (С 1856, № 6, V, 191)

Однако, несмотря на всю снисходительность к драматическим писателям, И И Панаев помещает порою и резко негативные отзывы Таковы отклики на «Драматический пролог »B Р Зотова, на комедию В А Соллогуба «30-е августа 1756 года», сопровождаемые упреками в растянутости, в отсутствии развития исторических характеров, а также в отсутствии «всякой оригинальности и жизни» (С 1857, № 1, V, 128)

В «Заметках » третьего номера за 1857 год Панаев возвращается к французской литературе, он считает, что французская драматургия продви-

нулась вперед, вступив «именно в сферу нравов и характеров» (С 1857, № 3, V, 152)

Предметом бурных журнальных выступлений стали пьесы «Чиновник» В А Соллогуба и «Свет не без добрых людей» H M Львова Панаев по поводу этих произведений высказался отрицательно, отказав авторам в жизненности, упрекнул их в эклектичности характеров, в искусственности языка Спустя некоторое время H А Добролюбов в статье «Темное царство» по сути дела повторил эту оценку

В целом Панаев благожелателен к отечественной драматургии — он прекрасно сознавал силу воздействия театра и поэтому призывал театральных деятелей к постижению живых человеческих характеров, жизненных ситуаций, к живому языку повседневности

Вопрос драматургии рассматривался Панаевым в неразрывной связи с актерским мастерством Среди современных актеров наибольшего внимания, по его мнению, заслуживала игра А Е Мартынова, Е Владимировой, Ф, А Снетковой, А М. Максимова, H В Самойлова, H. M Садовского и др Критик был противником переделок прозаических вещей для постановки на сцене, но актерское мастерство признавал и в такой ситуации Его возмутила переделка второй части «Мертвых душ» Но игра А Е Мартынова (в роли Петра Петровича Петуха) была удостоена высокой похвалы О нем критик отзывался как о великом артисте «создающим типы из самых ничтожных ролей в самых ничтожных пьесах» (С 1859, № 10, III, 476) А Е Мартынов в отзывах Панаева предстает своеобразным эталоном « это гениальный артист, превращающий данные ему лица в типические образы и воспроизводящий на сцене их внешнюю и внутреннюю сторону, с глубиною поразительною в самых мельчайших оттенках » (С 1860, № 4, III, 438) Высоко оценивал Панаев игру H В Самойлова и H M Садовского

Немало места уделяет критик в своих обзорах игре Е Владимировой, признает в ней действительный талант, но и отмечает отсутствие «той совершенной простоты, той смелости чувства, той полной свободы, которая приобретается глубоким проникновением в роли, сценическим опытом » (С 1856, № 6, V, 189) Те же советы он дает Ф А Снетковой, игру которой в роли Катерины ставил довольно высоко

Кроме отечественных артистов, внимание И И Панаева не раз занимала французская труппа Особое место он уделяет Рашели, создает цикл статей «Рашель в Петербурге» Критик утверждает, что артистка «принадлежит к талантам исключительным Игра ее всегда отличается умом, изящной тонкостью и чувством сценического такта » (С 1854, К» 1, V, 90)

Помимо драмы И И Панаева привлекали опера и балет Не обошел он стороной и «домашние спектакли», надеясь, что они поспособствуют «развитию в обществе эстетического вкуса» (С 1858, № 5, II, 82) Разговор об актерах-любителях заставляет И И Панаева затронуть тему народного театра, значение которого, по мысли критика, могло бы быть велико

Можно сказать, что в критических выступлениях, посвященных театральной жизни, И И Панаев создал, по сути дела, летопись русской сцены 1840-1850-х гг перед нами калейдоскоп авторов, спектаклей, актеров, театральных проблем Он первый, кто в русской критике начал говорить о балете — деятельно и подробно Он описывает впечатления минуты, того неповторимого «сейчас», которого завтра уже не будет Вместе с тем его отклики своеобразно отражают интересы и пристрастия публики, которые являются существенной стороной культурной жизни столицы

В заключении подводятся итоги проделанной работы и представлены основные выводы И И Панаев является яркой и незаурядной фигурой литературно-журнальной жизни первой половины XIX века Талантливый прозаик, журналист, редактор воплотил в своей деятельности характерные для эпохи веяния и интересы, предвосхищая порою коллег в оценках и суждениях о литературных и общественных явлениях Критическое наследие И И Панаева является значимой частью контекста творчества как писателей первого ряда, так и оставшихся на литературной периферии, театральной жизни

В Приложении собраны разрозненные ранее сведения о жизни писателя, а также помещены не поднятые до сих пор материалы Государственного исторического архива Новгородской области, касающиеся вопроса биографии И И Панаева

Основные положения диссертации отражены в следующих работах автора

1 Шашкова Е В Литературно-критическая деятельность И И Панаева в изданиях А А Краевского // Тезисы докладов аспирантов, соискателей, студентов НовГУ Великий Новгород, 2005. С 32-34

2 Шашкова Е В Панаевский Петербург 1830-1840-х годов II Невский альманах 2005 №4 (23) С 12-13

3 Шашкова Е В Дебют И И Панаева как театрального критика // Вестник Костромского государственного университета им Н А Некрасова 2005 № 11 С. 261-262

4 Шашкова Е В Дворянский род Панаевых в Новгородском крае// Прошлое Новгорода и Новгородской земли (материалы научной конференции) Великий Новгород, 2006 С 194-197

5 Шашкова Е В Театральная критика И И Панаева в «Заметках Нового поэта о петербургской жизни»//Н А Некрасов в контексте русской культуры (материалы конференции) Ярославль, 2006 С 45-51

6 Шашкова Е В Французская литература в критике И И Панаева (1839-1840 гг) // Культурный контекст в профессиональном образовании и межкультурной коммуникации (материалы международной конференции) Великий Новгород, 2006 С 98-103

Лаборатория оперативной печати ф-та журналистики СПбГУ Заказ 127 Объем 1п л Тираж 100 экз

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Шашкова, Екатерина Владимировна

Введение.2

Гл. I. Журнально - критическая деятельность И.И. Панаева в изданиях А.А. Краевского

1.1. Пересмотр И. И. Панаевым своего отношения к романтической словесности.10

1.2. И. И. Панаев - театральный критик на страницах «Литературных прибавлений к "Русскому инвалиду"».23

1.3. Литературно-критический аспект пародий И. И. Панаева под маской Нового поэта .28

Гл. II. И. И. Панаев - критик «Современника»

2.1. И. И. Панаев в критико-библиографическом отделе «Современника».38

2.2. Литературно-критический аспект стихотворных пародий

И. И. Панаева в «Современнике».55

2.3. Литературная критика И. И. Панаева в фельетонах

Нового поэта.116

2.4. И. И. Панаев - театральный критик в «Заметках Нового поэта о петербургской жизни».188

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Шашкова, Екатерина Владимировна

Выдающийся журналист, редактор, писатель И.И. Панаев являлся личностью, во многом определявшей характер литературно-журнальной жизни первой половины XIX века. Его деятельность многогранна, она включает в себя лирические стихотворения и стихотворные пародии, рассказы и очерки, критические статьи и заметки, публицистические отзывы и переводы.

И.И. Панаев - один из видных представителей натуральной школы, рецензии и статьи которого заостряли внимание читателей не только на каком-то новом произведении, но содержали в себе и оценки современного литературного процесса, размышления о его дальнейших путях. Во многом благодаря ему «Современник», основанный А.С. Пушкиным, начал новую жизнь и занял ведущее место на литературно-журнальной арене.

Литературная деятельность И.И. Панаева пришлась на 1838-1862 годы. Писатель, стоявший, можно сказать, в самой гуще литературно-журнальной жизни, оказался вытесненным из чреды литературных деятелей, влияние которых общепризнанно: В.Г. Белинского, Н.А. Некрасова, И.С. Тургенева, Н.Г. Чернышевского, Н.А. Добролюбова. По большей части И.И. Панаев и упоминается только в связи с ними. Даже его деятельность по созданию нового «Современника» сводилась порою чуть ли не к только финансовому участию.

Причудливы колебания литературных репутаций и порою не до конца понятны. Если у Пушкина - по Ю.М.Лотману - всего две репутации (романтического поэта и поэта "действительности"), то у литераторов более позднего времени их больше, и здесь фигура И.И.Панаева предстает довольно выразительным примером.

Начинает он свой творческий путь романтическим поэтом и переводчиком Шекспира, далее предстает перед нами писателем повестей и очерков в духе "натуральной школы", автором критических статей и рецензий, удачливым и бескорыстным журналистом, сумевшим объединить вокруг "Современника" наиболее талантливых писателей, но под конец своего творческого и жизненного пути - всего лишь сотрудником этого журнала и автором мемуаров.

Он совместил в своей деятельности "отцов" и "детей", и не был принят ни теми, ни другими. И.И.Панаев решительно отличался своим происхождением, воспитанием, образованием, вкусом от литераторов, имевших демократические корни, - Белинского, Чернышевского, Добролюбова. В своих критических откликах он предстает светским человеком, заглянувшим в театр, прочитавшим только что вышедший номер журнала, пошутившим над какой-нибудь "незыблемой истиной". Этот образ, конечно, не был "сродни" демократам, И.И.Панаеву была чужда и "изматывающая обстоятельность" (по выражению В.Набокова), столь свойственная тому же Чернышевскому. Думается, именно светскость писателя послужила основой обвинений его в легкомыслии, "пустоте", недалекости, хотя и само это пресловутое легкомыслие имело за собой увлечение женщинами, "пустота" - неприятие "тяжеловесности", недалекость - доверчивость. Однако упреки делались людьми, имевшими непререкаемый авторитет в определенных кружках, и становились впоследствии частью характеристики (общепринятой). В двадцатом веке они были "закреплены" "критическими рассказами" К.Чуковского. Как нам представляется, такого рода упреки можно отнести к довольно многим литераторам 1830-1850-х гг., исключая, конечно, Белинского, Чернышевского и Добролюбова. Думается, именно литературная репутация И.И.Панаева послужила причиной тому, что к его наследию ученые обращались редко.

Между тем, если бросить хотя бы беглый взгляд на творческий и жизненный путь писателя, то сложится следующая картина. И.И.Панаев родился в 1812г., принадлежал к старинному дворянскому роду, давшему известных деятелей литературы и культуры. Закончив учебу в Благородном пансионе при Санкт-Петербургском университете, в 1830г. определяется на службу, но чиновничья деятельность была ему чужда, с перерывами она продолжалась только до 1844г. Начав занятия литературой еще в Пансионе, И.И.Панаев продолжает их в дальнейшем, в конце 1830-х гг. печатается в "Библиотеке для чтения", в "Современнике" и других изданиях, публикует оригинальные и переводные стихотворения, в эту же пору появляются в печати и его прозаические произведения. Таким образом, к концу 1830-х годов И.И.Панаев - уже обративший на себя внимание публики литератор.

В 1839г. произошло личное знакомство И.И.Панаева с Белинским. В этом же году он совершает поступок, который отличает его от всех либералов той поры: отпускает своих крестьян на волю с землей.

В 1839г. Краевский становится издателем-редактором "Отечественных записок", а И.И.Панаев активным сотрудником этого журнала. С 1840г. принимает участие в "Литературной газете".

В начале 1840-х годов И.И.Панаев является одним из лидирующих литераторов "натуральной школы". На страницах "Литературной газеты" появляется серия памфлетов под общим названием "Портретная галерея", полная талантливых карикатур на современных писателей. Фельетоны, очерки, повести, пародии этого времени выдвигают И.И.Панаева на одно из первых мест.

В 1843г. И.И.Панаев выступает (чередуясь с Некрасовым) в "Отечественных записках" под маской Нового поэта.

Осенью 1844г. супруги Панаевы предпринимают поездку за границу (в мае 1845г. уже возвратились в Россию), наиболее выдающимся последствием этой поездки явился очерк "Парижские увеселения", вошедший в "Петербургский сборник".

В 1846г. И.И.Панаев покупает у Плетнева журнал "Современник" (вернее - берет в аренду). В первом номере журнала за 1847г. И.И.Панаев выступает с повестью "Родственники", а также с пародиями и фельетоном под маской Нового поэта.

В 1848г. И.И.Панаев - официальный редактор журнала, максимум времени он уделяет отделам "Смесь", "Критика и библиография", "Моды". В этом же году А.Я.Панаева становится гражданской женой Некрасова.

Фельетонные обозрения И.И.Панаева общественной и литературной жизни, печатавшиеся до 1851г. эпизодически, а с 1851г. по 1855г. выходившие регулярно под рубрикой "Заметки Нового поэта о русской журналистике", привлекали к себе внимание и критики, и читающей публики.

Много энергии ради процветания "Современника" И.И.Панаев тратил на привлечение в журнал талантливых литераторов.

Но если в 1855г. И.И.Панаев заведует "Современником" в отсутствие Некрасова, то уже в 1856г. на время отъезда Некрасова за границу редактором выступает Чернышевский. И.И.Панаев продолжает свои выступления в "Современнике" под рубрикой "Петербургская жизнь. Заметки Нового поэта", ведет отдел "Моды". Но в 1858г. по настоянию Чернышевского этот отдел упраздняется "за бесполезностью". Собственно, нигде мы не находим внятного объяснения такого вытеснения известного писателя из журнала, в основании которого он принимал деятельное участие и редактором которого был длительный период времени. К высказанному выше предположению можно добавить: причиною могла быть и болезнь, которая его, по выражению Некрасова, "надломила" (поэт упоминает о ней в письмах 1857г. и 1858г.).

И.И.Панаев принял деятельное участие в создании Литературного фонда (1859г.), стал одним из первых его вкладчиков.

В 1860г. И.И.Панаев выпустил четырехтомное собрание своих беллетристических сочинений и "Очерки из петербургской, жизни Нового поэта" в двух томах. В этом же году приступает к написанию своих воспоминаний, публикует свои "Воспоминания о Белинском". В 1861г. публикует "Литературные воспоминания". 18 февраля 1862г. И.И.Панаев умер.

Обозначая основные вехи жизненного и творческого пути писателя, нетрудно сделать вывод о том, что вся его жизнь была отдана литературе и журналистике. Самые главные события его жизни - литературные, они заслоняют житейские происшествия (даже такие важные, как женитьба и последующий разрыв с Авдотьей Яковлевной). На первых порах И.И.Панаев писал, не получая никакого вознаграждения. Более того, весьма значительную сумму писатель потратил на аренду журнала "Современник". Этой деятельности сопутствовали мимолетные увлечения и романы (которые иногда упоминаются в письмах его коллег) - типичный атрибут литературно-богемной жизни.

Жизнь и деятельность И.И.Панаева - это биография человека сороковых годов со всеми присущими этому поколению "взлетами", "падениями" и "осознаваниями". Она вполне могла бы послужить материалом к реальному комментарию и "Медвежьей охоты" Некрасова, и "Людей сороковых годов" Писемского, и "Бесов" Достоевского. Во всяком случае она во многих эпизодах напоминает биографии людей сороковых годов в этих произведениях.

В советское время И.И. Панаев издавался мало. В основном уделялось 1 внимание отдельным повестям и очеркам, соответствующим концепции физиологического очерка. На сегодняшний день известны исследовательские работы В.Э. Бограда, И.Г. Ямпольского, М.В. Отрадина, Б.В. Мелыунова и др.

Но критическое наследие И.И. Панаева оказалось, практически, забытым.

Между тем, существует потребность в установлении корпуса и границ самого этого творчества (что влечет значительные сложности - учитывая проблемы с атрибуцией И.И.Панаеву немалого количества неподписанных журнальных выступлений), необходимость осмысления диапазона предмета и тематики критического материала и их адресации, потребность в уяснении динамики становления и эволюции критических суждений, наконец, нуждаются в серьезном уточнении существующие представления о принципах критического суждения И.И.Панаева и формы их текстуального выражения.

Перечисленные аспекты позволяют констатировать, что предпринимаемое нами исследование отличается несомненной актуальностью.

Специальной работы, посвященной критической деятельности И.И. Панаева, до сего дня не появилось. Научная новизна представленного исследования состоит в том, что оно является первым опытом специального и систематического историко-литературного изучения критического наследия И.И.Панаева.

Не имея возможности охватить в настоящем труде многочисленные нерешенные вопросы, основную исследовательскую проблему нашей работы мы видим в определении могущего быть известным на настоящий момент корпуса критического наследия И.И.Панаева, его аналитическом осмыслении.

Эмпирической базой исследования являются тексты из журналов «Отечественные записки», «Современник» и других изданий XIX века, архивные материалы из фондов Отдела рукописей Российской национальной библиотеки и Государственного исторического архива Новгородской области, мемуарная литература.

Целью представляемой диссертации является научное описание критической деятельности И.И. Панаева и, таким образом, задачей исследования является опыт создания наиболее полной картины журнальной деятельности писателя, что предполагает использование генетического, историко-сопоставительского и разыскательского методов.

Научно-теоретическое и историко-литературное значение мы усматриваем в расширении и уточнении фактической базы исследований в области отечественного историко-литературного процесса 1830-1860-х годов и критического творчества И.И.Панаева, а также в возможности использования приемов рассмотрения материала в нашей работе в аналогичных исследованиях.

Практическая значимость исследования состоит в том, что полученные результаты могут быть использованы при построении курсов русской литературы XIX века, русской журналистики XIX века, спецкурсов, в комментировании текстов И.И. Панаева.

Основные положения диссертации апробированы в докладах, представленных на научных конференциях преподавателей и студентов в Новгородском государственном университете имени Ярослава Мудрого (2005, 2006); на международной научной конференции в Новгородском государственном университете им. Ярослава Мудрого «Культурный контекст в профессиональном образовании и межкультурной коммуникации» (2005); на научной конференции в Новгородском государственном университете им. Ярослава Мудрого «Прошлое Новгорода и новгородской земли» (2005); на «"Некрасовской пятнице", посвященной 193-й годовщине со дня рождения И.И. Панаева» в музее Н.А. Некрасова в Санкт-Петербурге (2005); на Тридцать третьей некрасовской конференции ИР ЛИ РАН (Пушкинский Дом) г. Санкт-Петербург (2006); на научной конференции в Государственном литературно-мемориальном музее-заповеднике Н.А. Некрасова «Карабиха» «Некрасов в контексте русской культуры» г. Ярославль (2006).

Структура диссертации определяется обозначенными задачами и целями. Работа состоит из введения, двух глав (с внутренним членением каждой на параграфы), заключения, приложения и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Журнально-критическая деятельность И.И. Панаева"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги предпринятому исследованию, можно сделать следующие выводы.

Первые критические выступления И.И.Панаева - это специальные статьи и рассыпанные по фельетонам отдельные суждения, сатирические портреты литературных оппонентов. Время сотрудничества И.И. Панаева в изданиях А.А. Краевского является временем становления, выработки стиля и оригинальной литературной манеры.

Вместе с тем необходимо отметить, что первые его критические выступления рассчитаны на эпатаж: "ниспровергаются" кумиры не одного поколения читателей (такого рода статьи привлекают внимание публики и способны удержать его на длительный период времени, что, с точки зрения журналиста, разумно и дальновидно).

Развенчание" кумиров производится и нарочитым совмещением имен. Например, имена Гюго и Ламартина (которым отказывается в глубине чувств и идей) ставятся рядом с именами писателей, которые называются "замечательными талантами", в число которых включается и Поль де Кок.

Такого рода критические выступления носят характер демонстративно отрицающий и игнорирующий творчество упомянутых писателей в исторической перспективе (их новаторство, достижения и т.п.). Но вместе с тем они и средство заявить позицию дня сегодняшнего, дать читателю возможность поразмышлять об ином, что определило бы поиск новых тем и идей.

Пожалуй, не малой заслугой было создание И. И. Панаевым роли "объективного критика". Например, в одном месте он может похвалить

Жорж Занд (этого российского кумира конца 1830-х и всех 1840-х годов!), а в другом отозваться пренебрежительно, что, конечно, роль "беспристрастного критика" только усиливало.

И, конечно, не сам "разбор" произведений являлся целью публикации -то, что предстает в этих статья, анализом или разбором назвать нельзя -целью является демонстрирование отношения, и эта цель была автором достигнута.

Первые критические выступления И.И. Панаева, посвященные театру, как бы завершают период становления писателя. Вместе с тем они знаменуют и обращение к новым сторонам культурной жизни тогдашнего общества, которые станут впоследствии постоянным предметом внимания. Его суждения могли совпадать с мыслями В.Г.Белинского (к концу 1830-х годов уже ставшим авторитетным критиком), но могли и разниться с ними, что, конечно, говорит о стремлении к особой, своей позиции.

Первые опыты пародий И.И.Панаева (под маской Нового поэта) посвящены творчеству Бенедиктова. Литератор таким образом заявляет свою позицию - довольно близкую позиции Белинского - в отрицании того направления, которое олицетворялось фигурой поэта, утверждая его как явление комическое, существующее словно бы для потехи.

К этому следует прибавить, что этот путь совершенно отличается от пути Белинского: пишется не критическая статья, обладающая своей логикой, аргументами и контраргументами, а произведение совершенно иного жанра, обращенное в первую очередь к эмоциональной сфере. Пародия становится здесь существенным компонентом литературной борьбы. А учитывая, что во второй половине 1830-х годов Бенедиктов имел шумный успех у массового читателя, для которого как раз сфера эмоциональная была более близка, чем рациональная, то нетрудно сделать вывод о том, что такая деятельность И.И.Панаева была и борьбой за читательскую аудиторию.

Образ недалекого и выспреннего поэта, порою неуклюжего в выражении переполняющих его чувств, укоренялся в массовом сознании и, так сказать, тиражированием отношения: объектами пародий были разные стихотворения, но образ создавшего их поэта оставался неизменным.

В критико-библиографическом отделе «Современника» И.И.Панаев занят исключительно одной темой - литературной тли. Тема эта уже имела давнюю традицию (вспомним пушкинское «Мое собранье насекомых.»), обращался к ней писатель и в своих памфлетных очерках «Портретная галерея», но ныне она становится основной в его откликах в критико-библиографическом отделе журнала.

Отбор писателей для отзывов красноречиво однороден: здесь нет ни одного сколько-нибудь заметного имени, нет, тем более, ведущих авторов «Современника». Включение в этот список Зогоскина с постоянным эпитетом «устаревший» низводит его до уровня незначительного литератора.

Следует добавить, что И.И.Панаев отзывается негативно на произведения авторов, печатавшихся в журналах, с которыми «Современник» конкурировал, это - «Отечественные записки», «Библиотека для чтения», «Сын отечества». На наш взгляд, негативная оценка переводов Струговщикова, опубликованных в «Современнике», призвана лишь служить подтверждением «объективности» критика. Вместе с тем, положительная оценка переводов Гербеля противоречит негативной оценке их со стороны «Отечественных записок», «Библиотеки для чтения», «Москвитянина». Т.е. перед нами элемент журнальной борьбы - перед нами продолжение того полемического приема, который И.И.Панаев взял на вооружение уже в начале своей критической деятельности - демонстрирование отношения.

Нельзя не отметить, что основной объем рецензий у И.И.Панаева составляет пересказ, и это неудивительно: целью их является не анализ, а быстрота реагирования, его интересует само состояние журнальной схватки, и здесь подходящ любой повод для выступления и нанесения удара по противнику. Критическим откликам писателя присуща и своеобразная манифестарность: доказав, что кругом - пустыня, он взыскует истинной поэзии, мечтает о ней (так сказать, манифест-ожидание).

В «Современнике» происходит расцвет творчества И.И.Панаева под маской Нового поэта. Поэтические пародии И.И. Панаева закрепили в русской журналистике особый жанр литературно-критических выступлений, которые были подхвачены многими другими критиками и фельетонистами (Б. Алмазов в «Москвитянине», B.C. Курочкин и др. в сатирических журналах 1860-х годов).

Под именем Нового поэта в течение десяти лет (1847-1856) в «Современнике» печатались рецензии, фельетонные обозрения литературной и общественной жизни, наполненные стихотворными пародиями. Эти публикации (стихи Нового поэта печатались изредка отдельными подборками) были острейшим оружием «Современника» в его литературно-общественной борьбе периода так называемого «мрачного семилетия» (18481855), когда цензурный надзор за литературой был особенно жесток. Устами Нового поэта в наиболее острой, порою гротескной форме выражалось мнение редакции «Современника». Так, в «Обозрении русской литературы за 1850 год», составленной В.П.Гаевским совместно с редакцией журнала, авторы отказываются от оценки стихов Л.А.Мея, Н.В.Берга и поэмы Ростопчиной «Поэзия и проза жизни», печатавшейся в журнале «Москвитянин»: «О них лучше поговорить Новому поэту» (С. 1851, № 2,111, 74).

Пародии Нового поэта наглядно демострируют не только недостатки, зигзаги и тупики поэтической эпохи 1840-1850-х годов, не только «мнимую» поэзию эпигонов, но и выявляют слабые стороны крупных поэтов этого времени. Манерная «глубокомысленность», «итальянские», «испанские», антологические мотивы, сознательный (теория «чистого искусства») или бессознательный (ультраромантическая поэзия) отрыв от действительности, болезни, которыми переболели многие русские поэты - большие и малые. Жестоко высмеиваются ложноромантический пафос В.Г.Бенедиктова и Н.МЛзыкова, салонность и претенциозность «дамских» стихов Е.П.Ростопчиной и К.К.Павловой, неоправданная претензия на философскую глубину и сложность чувств, сибаритские мотивы в творчестве молодого Н.П.Огарева, импрессионизм А.А.Фета и эстетизм Н.Ф.Щербины. Рассмотренные стихотворные пародии И.И.Панаева дают представление и о их значительном объеме: перед нами, можно сказать, каскады пародий, которые создают эффект постоянного присутствия на страницах журнала поэтов, силящихся сказать новое слово, а в результате вызывающих лишь насмешку.

Предпринятое исследование позволяет уточнить имена некоторых конкретных авторов, которые стали объектом пародирования. Это Н.В. Кукольник, В.Г. Бенедиктов, Е.П. Ростопчина, Э.И. Губер и др. Любопытно, что И.И. Панаев делает объектом пародии и поэзию Н.П. Огарева, им высмеивается присущая ей сосредоточенность на ощущениях. Сам факт пародирования стихотворений Н.П. Огарева показателен - ведь здесь И.И. Панаев расходится с точкой зрения Н.А. Некрасова. Расходится с ним Панаев и по отношению к А.А. Фету, создавая ряд произведений, пародирующих «грациозные стихи» великого поэта.

Панаевские пародии закрепили в русской журналистике особый жанр литературно-критических выступлений, которые были подхвачены многими другими критиками и фельетонистами (Б. Алмазов, B.C. Курочкин, Козьма Прутков и др.).

Значительное место в творческом наследии И.И. Панаева занимает его литературная критика в фельетонах Нового поэта, где он вел полемику с а

Москвитянином», «Библиотекой для чтения», «Отечественными записками» и другими изданиями. Из критических откликов по самым различным поводам выделяется несколько устойчивых тем, связанных с творческой деятельностью А.Ф. Писемского, Я.П. Полонского, А.Н. Островского, А.А. Фета, А.В. Дружинина и некоторых других. И.И. Панаев горячо выступает против подражательности в литературе - находя на страницах «Библиотеки для чтения» выразительные тому примеры в этом отношении. Положительно оцениваются Новым поэтом исторические материалы, появившиеся на страницах «Москвитянина».

Заметным событием литературно-журнальной жизни первой половины 1850-х годов была полемика «Современника» и «Отечественных записок», в которой Панаев сыграл немаловажную роль.

Новый поэт бывает весьма категоричным в своих оценках. Признавая поэтический талант А.А. Фета, он, тем не менее, отнес к слабым помещенные в «Отечественных записках» стихотворения «Ива», «Степь», «Пароход». Н.А. Некрасов в своих суждениях был и более сдержан, и более благожелателен. То же самое можно сказать в отношении Н.Ф. Щербины: если в его стихах И.И. Панаев не находил никакого дарования, то Н.А. Некрасов этому поэту не отказывал в поэтическом таланте. Однако вряд ли можно говорить о принципиальных разногласиях между И.И. Панаевым и Н.А. Некрасовым, журнал давал читателю возможность многоракурсового восприятия, которое, несомненно, ближе к жизни, чем доктринерская однолинейность.

О близости к жизни как одном из достоинств литературы Панаев-фельетонист говорит, можно сказать, постоянно. Излюбленной для Панаева остается и такая его традиционная тема, как «творения» малоодаренных литераторов. Впрочем, следует отметить, что в этом вопросе позиция критика двойственна. Не щадя литературную «тлю» «Отечественных записок» (такого рода откликов довольно много - и это тоже значительный элемент оценки рассматриваемого журнала), Панаев оправдывает появление второстепенных авторов в «Современнике» тем, что хорошие писатели пишут мало.

Уделяет внимание Новый поэт и переводной литературе в русских журналах. Необходимость их публикаций Панаев аргументирует отчасти тем, что отечественные литераторы «не деятельны».

В целом же основными недостатками произведений, помещенных в «Отечественных записках», Панаеву виделись искусственность, нежизненность, самые разные необоснованные претензии - на психологизм, на знание народной жизни и т.п.

Круг авторов, к которым обращается И.И.Панаев, довольно велик. Значительно само их число, очень разнятся их уровни (Писемский и Миллер, Фет и Щербина, Островский и Потехин и т.п.). Все это создает картину довольно пеструю, а вместе с тем указывает и на своего рода «всеохватность» критика, что, безусловно, должно повышать его роль в глазах публики - тем более, что и Фет, и Островский, и Писемский для него не образцы, и у этих писателей он находит недостатки. Пожалуй, можно сказать, что И.И.Панаев - первый критик, который явился без своего кумира (он ждет его, мечтает о каких-то его чертах - но тот все так и не появляется). Сам объем рассмотренных произведений здесь играет большую роль: несмотря на гигантский труд - поиски пока безуспешны.

Предпринятое нами описание критических опытов И.И.Панаева показывает и то, что он - критик без направления, и это представляется принципиально важным. Поясним эту мысль. Начало 1850-х гг. - это время "канонизации" Белинского. "Неистовый Виссарион" превращается в легенду, его суждениям приписывается значение незыблемой истины, его имя становится своего рода паролем: покланяешься Белинскому - "наш", отвергаешь - враг. И.И.Панаев очень чутко воспринял то новое, что входило в литературную ситуацию начала пятидесятых. Но он не наследовал 1 направления Белинского, взяв от него лишь некоторые выражения, напоминающие штампы - например, о том же "дельном и современном" в литературе, которые при случае и использовал.

Вторая половина 1850-х годов и начало 1860-х - время, когда у литераторов и общества явилась потребность в теории, доктрине, направлении. Об этой эпохе Анненков вспоминал так: "Широкие девизы вроде служения народному образованию, принципам разумного общежития и так далее потеряли свое обаяние и не собирали более толпы поклонников. Требовалось теперь нечто другое. Каждый выступающий на литературную сцену обязан был определенно и точно изложить всю систему верований и защищать ее с оружием в руках, как старые рыцари защищали некогда излюбленные свои цвета"1.

Теориями и доктринами "обзавелись" почти все, но не И.И.Панаев. Нет у него работы, в которой бы обнаруживалась какая-либо теория. Выражения, которые он использует, сентенции, которые он изрекает, вполне приложимы к любому направлению: идеалы Истины, Добра и Красоты могли прикрывать любые теории, в том числе и те, которые на практике ни любви, ни добра, ни красоты не принесли. Потребность же общества в доктрине дала возможность Чернышевскому и Добролюбову занять ведущее место в "Современнике". А И.И.Панаев остался со своими реагированиями, сиюминутными настроениями и прихотями, которые к никаким доктринам и подойти не могли (могли - совпасть). Доказательством этому служит, как нам представляется, его непредсказуемость. Из-за этого мы и не можем говорить об эволюции его метода, о какой-то его системе. "Метод" остается все тот же. А вот оценка, например, Островского может быть в один месяц положительной, а в следующий - отрицательной (то же самое можно сказать об оценках им творчества Фета, Писемского и других писателей).

Вместе с тем таким образом И.И.Панаев дал читателю возможность многоракурсового видения - и это представляется немаловажной заслугой: любая доктрина сужает явления и события, а чаще всего делает их каким-либо ярлыком ("знаменем"). Непосредственный взгляд (пусть в данную

1 Анненков П.В. Литературные воспоминания. М., 1989. С. 477. минуту определяемый настроением или отношением) все же ближе к жизни. Эта многоракурсовость И.И.Панаева - своеобразное отражение тогдашней литературной жизни, и в этом его ценность.

На протяжении всей деятельности И.И. Панаева привлекал мир театра. Драмы А.А. Потехина, А.Н. Островского, А.В. Сухово-Кобылина, В.Р. Зотова и др. постоянно пользуются его вниманием. Несмотря на снисходительность критика к драматическим писателям - «Нашим немногим драматическим писателям необходимы ещё в сию минуту внимание, поощрение; а суровая критика неумолимо является перед ними со своею художественною меркою и своим грозным приговором» (С. 1856, № 1, V, 108) - он помещает порою и резко негативные отзывы о театре. В целом же Панаев, надо сказать, благожелателен к отечественной драматургии - он прекрасно сознавал силу воздействия театра и потому призывал ее к постижению живых человеческих характеров, жизненных ситуаций, к живому языку повседневности.

Вопрос драматургии рассматривался И.И. Панаевым и в плане актерского мастерства. Среди современных актеров наибольшего его внимания заслуживала игра А.Е. Мартынова, Е.В. Владимировой, Ф.А. Снетковой, А.М. Максимова, Н.В. Самойлова, Н.М. Садовского и др. Критик был противником переделок прозаических вещей для постановки их на сцене (Н.В. Гоголь «Мертвые души» II ч.), но актерское мастерство признавал и в такой ситуации.

Помимо отечественных артистов внимание Панаева не раз привлекала французская труппа. Особое внимание он уделял игре Рашели, создавая цикл статей «Рашель в Петербурге».

Не обходил своим вниманием Панаев-театральный критик оперу и балет, предупреждая, при этом, своих читателей, что «не имеет претензии становиться на балетмейстерскую точку зрения. Техника танцевального искусства - не наше дело. Мы не были никогда ни балетмейстерами, ни хореографами; мы передаем общее впечатление.» (С. 1856, № 3, V, 67).

Уделял внимание он и «домашним спектаклям», надеясь, что они поспособствуют «развитию в обществе эстетического вкуса» (С. № 5, II, 82). Разговор об актерах-любителях заставляет Панаева затронуть тему народного театра, значение которого, по мысли критика, могло бы быть велико.

Таким образом, И.И. Панаев предстает яркой и незаурядной фигурой литературно-журнальной жизни первой половины XIX века. Талантливый прозаик, журналист, редактор воплотил в своей деятельности характерные для своей эпохи веяния и интересы, предвосхищая порою своих коллег в оценках и суждениях о литературных и общественных явлениях.

Список научной литературыШашкова, Екатерина Владимировна, диссертация по теме "Журналистика"

1. История русской литературы 19 в. (Библиографический указатель) / Под ред. К.Д. Муратовой. М.- Л., 1963. С. 536-538.

2. Русские писатели. Биобиблиографический словарь / Редкол.: Д.С. Лихачёв и др. М., 1971. С. 507-508.

3. Русские писатели И- нач.20 в. Биобиблиографический словарь / Редкол.: Н.Н.Скатов и др. М., 1995. С. 307-310.

4. Русские писатели. Биобиблиографический словарь: В 2 т. / П.А. Николаев и др. М., 1990. Т. 1. С. 121-122.

5. Русские писатели. Биографический словарь: В 4 т. / П.А. Николаев и др. М., 1999. Т.4. С. 516-518.

6. Русский биографический словарь / Редкол.: Н.П. Собко и др. С.-Петербург, 1902. С. 172.

7. Энциклопедический словарь / Редкол.: Ф.А. Брокгауз и др. С.Петербург. 1897. С. 680-682.

8. Газетно журнальные материалы

9. Безелянская А. «И вся она с несбывшеюся славой.» // Студенческий меридиан. 2002. № 7. С. 72-75.

10. Благовово В.А. Н. Огарев. Русские вопросы // Свободная мысль. 1993. №2. С. 106-119.

11. Богданова Н. Благословение // Слово. 1999. № 1. С. 13-17.

12. Васильев Ю.В. И. Панаев // Путь. 1912. № 5. С. 84-86.

13. Гайденков Н. Огарев-поэт // Вестник Московского университета. Филология. 1966. № 4. С. 79-82.

14. Гапоненко П.А. «"Мое сердце" родник, моя песня - волна». О поэтике Я.П. Полонского // Русская речь. 2005. № 3-4. С. 12-22.

15. Граудина J1.K. «Мое святое ремесло!» О поэзии К. Павловой // Русская речь. 2004. № 4. С 20-29.

16. Грибкова Е.М. «Под одной звездою.» Е.П. Ростопчина в кругу русских писателей // Русская словесность. 1994. № 4. С. 89-92.

17. Дуров В. Братья-герои // Русская старина. М., 1992. В. 2. С. 226.

18. Дуров В. «Женские» награды // Родина. 2006. № 1. С. 105-109.

19. Иванов В. Наши сатирические журналы и фельетонная сатира // Всемирный труд. 1867. № 8. С. 261-267.

20. Исторический вестник. 1889. № 4.

21. Записки Василия Антоновича Инсарского // Русская старина. 1895. Т.1. С.112-113.

22. Захаров В. Первый переводчик «Фауста»: К биографии поэта Э. Губера. //Волга 1985. № 3. С. 172.

23. Киселев В. Поэтесса и царь (страница истории русской поэзии 40-х годов) // Русская литература. 1965. № 1. С. 144-156.

24. Киселев-Сергенин В. Тайна графини Е.П. Ростопчиной // Нева. 1994. № 9. С. 267-284.

25. Кошелев В.А. «Кудри» и «Вальсы» Вл. Бенедиктова // Литература в школе. 1996. №5. С. 23-35.

26. Кошелев В.А. Пространство контекста (К истории русского городского романса) // Вестник Нов ГУ. 1995. № 2. С. 67.

27. Кошелев В.А. «Второстепенный поэт» и «чистое искусство»: К 175-летию со дня рождения Я.П. Полонского // Литература в школе. 1994. № 5. С. 12-21.

28. Мельгунов Б.В. Об авторе редакционной статьи о «Стихотворениях А. Фета» в «Современнике» 1850 года // Русская литература. 1985. № 3. С. 146-151.

29. Мельгунов Б.В. О новых атрибуциях романов "Три страны света" и "Мертвое озеро" // Русская литература. СПб., 1998. № 3. С. 98-103.

30. Мельгунов Б.В. Некрасов, Панаев Новый поэт: (К истории создания журнальной маски) // Русская литература. Л., 1986. № 3. С.153 -169 .

31. Мурыгин Г.И. Е.В. Панаева-Дягилева. Воспоминания Е.В. Панаевой-Дягилевой о Тургеневе // Русская литература. 1972. № 4. С. 121-123.

32. Никульцева В.В. «Певец страсти» или «певец любви»? // Русский язык в школе. 2003. № 2. С. 56-59.

33. Овчинников Г.Д. «И дышит умом и юмором того времени.» // Русская литература. 1991. № 1.С. 149-155.

34. Опочинин Е.Н. Я.П. Полонский и его пятницы // Вопросы литературы. 1992. Вып. 3. С. 312-351.

35. Поэт: Стихи дон. поэта XIX в. / Николай Щербина // Дон. 1989. № 2. С. 118.

36. Розенблюм J1. А. Фет и эстетика «чистого искусства» // Вопросы литературы. 2003. № 2. С. 105-162.

37. Записки В.А. Инсарского // Русская старина. 1895. № 1.

38. Русские пропилеи. № 4. С.96, 85.

39. Сахаров В. «В вихре этой людности.»: О поэзии В.Г. Бенедиктова. // Смена. 1991. №8. С. 144-153.

40. Северикова Н.М. Мировозрение Фета // Вестник Московского университета. Сер. 7. Филос. 1992. № 1. С. 35-45.

41. Смирнова И.В. Братья Панаевы // Родина. 2003. № 1. С. 3.

42. Соколовский Н. Сочинения Ивана Панаева // Светоч. 1861. № 5. С. 2026; № 6. С. 6-32.

43. Страницы донской поэзии: 19 век // Дон. 1989. № 2. С. 118.

44. Таирова Н. «Пережил бы я ночь звездную.» // Смена. 1989. № 11. С. 20-22.

45. Толбин В.В. Моншеры // Финский вестник. 1847. № 8.

46. Толбин В.В. Н.В. Кукольник // Россияне. 1995. №№ 4-6. С. 40-48.

47. Трубачев С. Фельетонный беллетрист // Исторический вестник. 1889. №4.

48. Чужбинский А. Очерки прошлого. Моншеры // Время. 1862. № 7.

49. Шесть портретов современных русских литераторов // Русский художественный листок. 1857. 1 декабря. №34.

50. Ширяпин А. Под гитару певал вдохновенно // Культ-просвет, работа. 2000. №№ 5-6. С. 55-56.

51. Щеблыкина Л.И. Поэзия нравственного идеала. О лирике Е.П. Ростопчиной // Литература в школе. 1997. № 7. С. 26-30.

52. Авторефераты диссертаций (диссертации)

53. Дерябина Е.П. Литературное окружение и эстетическая позиция А.А. Фета в 1850-е годы: Дис. канд. фил. наук: 10.01.01. В. Новгород, 2004.

54. Долгих У.М. Жизнь и литературное творчество А.Я. Панаевой: Автореф. дис. канд. фил. наук: 10.01.01. JL, 1977.

55. Кондратьев Б.С. Повести И.И. Панаева и их место в истории рус. повести сер. 19 в. Автореф. дис. канд. фил. наук: 10.01.01. М. 1975.1. Архивные источники

56. Отдел рукописей Российской национальной библиотеки

57. Ф. 179. Ед. хр. 12. Альбом Н.В. Гербеля с автографами Н.В. Гоголя и др. 1838-1860 гг.

58. Ф. 560. Ед. хр. 5. 1834-1861. Письма И.И. Панаева. Адресаты:Д.И. Мацкевич (1849), Н.А. Полевой (1834).

59. Ф. 539. Ед. хр. 1861; 1791-1870, 1968-1969 гг. Письма В.Ф. Одоевскому. Корреспонденты: И.И. Панаев (3; 1846-1855).

60. Ф. 598. Ед. хр. 483; 1817-1874 гг. Письма: И.И. Панаев Г.Р. Державину (1790).

61. Ф. 559. Ед. хр. 2; 1770-1793 гг. Письма И.И. Памфилову (в переплетах).

62. Ф. 171. Ед. хр. 371. 1833-1887. Письма В.П. Гаевскому. И.И. Панаев (13; 1855-1861 и б.л.).

63. Ф. 179. Ед. хр. 119; 1838-1889 гг. Письма Н.В. Гербелю. И.И. Панаев (2; 1853, 1859).

64. Ф. 213. Ед. хр. 97; 1889-1836 гг. Рукописи П.А. Горчинского. «Очерки по истории литературы Зап. Руси» (б.д.); материалы о И.И. Панаеве (1920).

65. Ф. 222. Ед. хр. 15; 1840-1899 гг. Письма Д.В. Григоровичу. И.И. Панаев (9; 1853-1858).

66. Ф. 236; Ед. хр. 204; 1811-1890 гг. Письма: И.И. Панаев (1852) Г.П. Данилевскому.

67. Ф. 291. Ед. хр. 179; 1783-1889 гг. Письма М.Н. Загоскину. И.И. Панаев (1845).

68. Ф. 678. Ед. хр. 43; 1605, 1822-1863 гг. Письма И.П. Сахарову (в переплетах). И.И. Панаев (2. 1831-1852).

69. Государственный исторический архив Новгородской области (ГИАНО)

70. Ф. 141. On. 1. Д. 5. JI. 95 об. Список дворян потомственных и личных, владеющих недвижимыми имениями Валдайского уезда Новгородскойгубернии (1904).

71. Список населенных мест Новгородской губернии. Боровический уезд. Новгород, 1911. Вып. VI. С. 104-105.

72. Ф. 141. On. 1. Д. 5. JI. 110 об. Сведения о землях и недвижимых имуществах, принадлежащих дворянам потомственным и личным Боровического уезда Новгородской губернии (1904).

73. Памятная книжка Новгородской губернии на 1886 год. Новгород, 1886.

74. Ф. 98 Оп. 3. Д. 1774,1861,1884, 1850, 1907.

75. Список населенных мест и сведений Новгородской губернии. Новгород. 1884. С. 7-8, 1909. С. 14.

76. Ф. 98. Д. № 1907. Оп. 3. Статистический сборник новгородского губернского земства за 1885 год. Новгород, 1886.

77. Ф. 98. Д. 1919. Оп. 03. Статистический сборник новгородского губернского земства за 1900-1904 гг. Новгород, 1901-1904.1908. Л. 139.